Подавив невольную усмешку, Блейд начал для развлечения уточнять положение этого юнца в табели о рангах айденской армии. Ему уже было известно, что ордами командовали сардары, которых он про себя приравнял к полковникам. Орда, основная войсковая единица, делилась на две полуорды, наступавшие двумя квадратами по девять ал в каждом. Вторую полуорду вел младший сардар, капитан. Алы шли плотным строем восемь на восемь бойцов во главе с алархами, которые, однако, не дотягивали до чина лейтенанта, ибо к благородному сословию не относились. В лучшем случае их можно было считать сержантами. Один из восьми ратников в шеренге был октархом - капралом по земным понятиям. Существовало еще звание клейта, которого удостаивались молодые люди из сословия нобилей на период обучения воинскому искусству; обычно они служили адъютантами при стратегах-генералах. Теперь же Блейд встретил офицера, который, хотя и был в чине младшего сардара, явно относился к разряду полицейских крыс; после некоторых размышлений он присвоил щеголю звание инспектора и на том успокоился.
      Миновав ворота и проулок, застроенный глухими кирпичными зданиями воинских складов, отряд свернул налево, на довольно широкую улицу, именовавшуюся Крепостным проездом. Она тянулась мили на три от крепости на мысу - форта Береговой Охраны - до Имперского Пути и центральных площадей. Блейд смутно припоминал, что Адн-эн-Тагра являлась огромным городом, привольно раскинувшимся на прибрежной равнине и не имевшем стен. С востока его защищала довольно широкая река, с запада и юга - каналы и полосы леса, отделявшие столицу от загородных поместий знати. Однако лучшей защитой Тагры являлись флот и армейские части, расквартированные в многочисленных лагерях. Город, лежавший в центре могущественной державы, не нуждался в стенах.
      Всадники неторопливо ехали по прямой как стрела улице, удаляясь от моря. Народа здесь толпилось предостаточно: видимо, весть о прибытии флота с наемниками не была тайной, и обитатели Тагры собрались поглазеть на северных варваров. В окрестностях Крепостного проезда жили в основном отставные ветераны - те из них, кто предпочел положенному земельному наделу в провинции судьбу мелкого лавочника или содержателя кабака. Их семьи служили солидным источником пополнения айденской армии, а верность императору была незыблемой - пока тот платил пенсию.
      По мере приближения к городскому центру одноэтажные и двухэтажные кирпичные здания лавок, таверн, постоялых дворов и бань для простого люда постепенно сменялись более помпезными и высокими строениями из камня особняками мелкой знати, служилого дворянства, поставлявшего Айдену чиновников, офицеров и моряков. Как убедился Блейд, Тагра была процветающим городом, о чем свидетельствовали и чистота улиц, и ухоженный вид домов, и богатство лавок, и деловая суета, царившая вокруг. За порядком здесь следили строго: он не раз видел на перекрестках конные патрули гвардейцев и синие туники стражей порядка - полиции бар Савалта, к которой, видимо, относился и посланный за ним офицер,
      Он начал гадать, зачем Рахи столь спешно понадобился щедрейшему казначею. Возможно, его собирались прямиком препроводить в пыточные подвалы, чтобы дознаться о том, чего не пожелал - или не мог - рассказать старый Асруд? Вся эта история с поисками мифического пути на Юг напоминала Блейду попытки сотворения философского камня или гомункулуса, имевшие место в земном средневековье. Он хорошо помнил, чем обычно кончали незадачливые алхимики, и это его не вдохновляло.
      Конечно, он всегда мог исчезнуть из этого мира, Минутное сосредоточение, произнесенный мысленно пароль - и врата Айдена захлопнутся за ним. Навеки! Со всеми неразгаданными тайнами и - что скрывать! некоторыми удовольствиями, которые могли ожидать его в будущем. Он пробыл тут еще слишком недолго, всего четыре недели по земному счету, и подобное бегство означало одно - поражение. Недопустимый выход для самолюбивого человека! К тому же Блейда мучило любопытство.
      Таинственная "зажигалка" вместе с вазой, даром Арьера, осталась в его мешке, который Чос должен доставить в родовой замок бар Ригонов. Вот и еще один неразгаданный секрет! Несомненно, Хейдж не отказался бы взглянуть на это устройство. Но даже если бы крохотный приборчик был сейчас у него в ладони, где гарантия, что эту штуку удалось бы прихватить домой? Ведь на сей раз он путешествовал не в своем телесном обличье...
      Были и другие неясные моменты, с которыми Блейду хотелось разобраться на досуге. Например, странное - хотя и благожелательное - внимание, которое уделял ему целитель бар Занкор.
      Крепостной проезд кончился, и кавалькада свернула на широкую магистраль Имперского Пути, упиравшуюся в площадь Согласия. С севера над ней нависал утопавший в зелени садов холм с императорским дворцом из полированного разноцветного камня; наверх тянулись величественные лестницы и извивавшаяся серпантином дорога для въезда экипажей. В восточной части площади высился Скат Лок - мрачноватый замок из черного базальта, в котором располагался военный департамент; с юга ее замыкало огромное длинное здание гвардейских казарм с конюшнями в нижнем этаже. Посередине его была огромная арка - для проезда на следующую площадь. Она именовалась площадью Спокойствия и была зажата между казармами и не менее пышным и длинным корпусом Казначейства.
      Согласие и спокойствие! То были краеугольные камни Айдена, которые, в свою очередь, поддерживались и охранялись неустанными трудами чиновников Скат Лока и Казначейства. Так что в расположении этих зданий просматривался глубокий символический смысл.
      Хайритский отряд пересек обе площади под любопытными взглядами зевак и остановился у широкой двойной лестницы трехэтажного корпуса Казначейства. В количестве этажей тоже заключалась некая символика, ибо собственно имперское казначейство располагалось на третьем этаже. На втором находилась Обитель Закона, на первом - департамент охраны спокойствия, проще говоря полиция. Так что любому негодяю, возымевшему преступное намерение дорваться до имперского кошелька, предстояло вначале иметь дело с дубинкой и законом. По давней имперской традиции должности щедрейшего казначея, достопочтенного верховного судьи и милосердного Стража спокойствия находились в одних руках. И сейчас их совмещал Амрит бар Савалт.
      Блейд спешился, поправил за плечом длинный чехол с франом и поднял глаза на офицерика в синем; тот несколько ожил при виде родных стен.
      - Ну, веди, парень, - буркнул Блейд и, повернувшись к своим всадникам, приказал: - Не спешиваться, арбалеты держать наготове. Если не вернусь до заката, в драку не вступать. Отправитесь в лагерь и сообщите новости Ильтару.
      Офицер соскользнул вниз по могучему боку Тарна и сразу отбежал подальше, к лестнице, где уже ждали еще трое в синем. Что-то возбужденно прошептав им, он замахал рукой Блейду и бросился вверх по ступеням. Неторопливо шагая к провожатым, странник бросил взгляд на солнце - до заката, по земным меркам, оставалось часа два. Вряд ли беседа с бар Савалтом займет больше времени. Он поклялся про себя сохранять сдержанность и осторожность. Хотя это путешествие в Измерение Икс осуществлялось в несколько иных условиях и не грозило непосредственно его жизни, покидать Айден по рецепту Джека Хейджа он не хотел.
      Его доставили к роскошной двери резного розового дерева и, после недолгого ожидания, препроводили в кабинет. Грозный сановник оказался невысоким, тощим и жилистым человеком лет пятидесяти с рыжими патлами и длинным носом, украшавшим крысиную физиономию. Он восседал за столом необозримых размеров, уставившись на клочок желтоватого пергамента. Блейд припомнил советы целителя - казначей был весьма неглуп, крайне жесток и любил, чтобы с ним говорили почтительно и витиевато.
      Бар Савалт кивнул на кресло у стены. Блейд, однако, остался недвижим, и брови хозяина кабинета удивленно приподнялись.
      - Ну, молодой Ригон, ощутил тяжесть императорской руки? - голос у него оказался неожиданно гулким. Блейд молча кивнул. - Так, ощутил, вижу... Но велел я тебе сесть, а ты - стоишь... Из гордости или из смирения?
      - Из смирения, достопочтенный... - Блейд покорно склонил голову, соображая, сколько ребер Стражу спокойствия он мог бы переломать с одного удара. Получалось, что не меньше трех - кулаки у Рахи были здоровые.
      Словно догадавшись об этих подсчетах, бар Савалт подозрительно уставился на него и вдруг рявкнул:
      - А ну, садись!
      Блейд сел, куда было ведено. Кресло оказалось старым, низким и продавленным; колени сидящего торчали чуть ли не на уровне груди. Из такого быстро не выскочишь... Несомненно, Страж спокойствия являлся профессионалом, хорошо понимавшим, когда не помешают кое-какие меры предосторожности.
      Бар Савалт свернул пергамент, встал и, поигрывая желтоватым свитком, начал расхаживать по кабинету. Он молчал, только время от времени, резко поворачиваясь у стены, косился на гостя темными зрачками. "Допрос в три стадии, - с беспристрастностью специалиста отметил Блейд. - Сперва создать гнетущую атмосферу, затем - приступить к запугиванию... и, наконец, осчастливить щедрыми посулами".
      Действуя в полном соответствии с этой методикой, Страж спокойствия начал зловещим голосом:
      - Итак, Аррах бар Ригон, ты полон смирения. Это хорошо, очень хорошо. Может, вспомнил что-нибудь? Нет? Ну, ладно... Империя велика, и молодые крепкие ратники нужны везде, особенно на границе с Ксамом. - Он с минуту помолчал, вышагивая от стены к стене. - Или, к примеру, новый южный поход... Немногие из него вернутся! Но империя не платит денег зря ни своим солдатам, ни варварам. Если империи нужен путь на Юг, то она найдет его так или иначе... И не уступит безбожным ксамитам! Хотя указавший короткую дорогу был бы взыскан милостями... весьма достойно взыскан, могу сказать.
      Блейда так и подмывало расспросить щедрейшего и милосердного о таинственной дороге на Юг и о том, какое отношение ко всей этой истории имел покойный Асруд. В просторечии "отправиться на Юг" означало просто отдать концы; в южных пределах, за неведомыми степями, лесами и Великим Болотом, находилось, согласно имперской мифологии, загробное царство бога света Айдена. Но иногда эти же слова употреблялись в каком-то ином смысле, пока для него неуловимом. Десятки вопросов готовы были сорваться с его губ, но странник понимал, что выказывать свою неосведомленность слишком опасно. По крайней мере, следовало вначале подвести высокого собеседника к разумной гипотезе о причинах такой неосведомленности.
      - И если сын пэра империи бар Ригона ничего не может вспомнить про южные пути, - продолжал жужжать голос казначея, - то придется ратнику Рахи идти в поход и искать дорогу - в пыли, в жаре, в гнилом воздухе болот.. Ну как, память не стала лучше?
      - Хочу сообщить милосердному, - ровным голосом начал Блейд, - что на садре случилось мне встретиться с алархом Ратом из пятой орды Береговой Охраны... да будет щедр к нему Айден в своих загробных чертогах! Но до той поры, как Рат навсегда отправился на Юг - по дороге, которую все мы пройдем рано или поздно, - он чуть не спровадил в те края одного бедного октарха. У того октарха в голове и раньше-то было немного, а после кулаков Рата память совсем отшибло. Но целитель бар Занкор сделал, что мог... и потом не раз удостаивал мудрыми беседами... Под конец же сказал: "Рахи, молись за душу аларха Рата, ибо его кулак вправил тебе мозги и научил смирению..." Я и молюсь каждый вечер... Только вот не все помню, что прежде было...
      Блейд в раскаянии поник головой, бар Савалт же, слушая ею витиеватые речи с явным наслаждением, довольно кивал, отбивая такт пергаментным свитком. Когда был упомянут целитель бар Занкор, кивки стали особенно энергичными, и Блейд понял: либо Страж спокойствия числит лекаря по своему ведомству, либо расположен к нему по иным причинам.
      - Что ж, бывает и так... Люди теряют память, а потом она к ним возвращается... - согласился казначей. - О той драке и ее последствиях я наслышан и рад, что ты все рассказал чистосердечно. Бар Занкор подтвердил... а он - целитель мудрый и достойный доверия. Однако задачи нашей это не решает, скорее наоборот. Так что судьба тебе, воин, идти в южный поход под рукой стратега бар Нурата. И пойдешь ты с отрядом варваров, привезенных с севера, - тем более, что вождь их о том просил еще в Каире, и вы с ним вроде бы родичи... А я полагаю, - тут Страж спокойствия вперил в Блейда немигающий взгляд, - что родич за родичем лучше присмотрит. Не он за тобой, конечно, а ты - за ним...
      Блейд всей физиономией изобразил, что рад стараться, и казначей довольно хмыкнул. Потом еще раз оглядел распростертую в кресле фигуру и сказал:
      - Для имперской чести убыток, если к варварам пошлют простого десятника... пойдешь с ними алархом! С бар Нуратом я договорюсь. Конечно, не прежний твой чин в столичной гвардии, но все же... Войско выступит через месяц, - пять земных недель, отметил про себя Блейд, - приглядывай это время за хайритами... И запомни - если будет тебе что сказать насчет южных путей, все может перемениться... Милость императора безгранична, как, кстати, и земли бар Ригонов, которые по глупости потерял твой отец... Иди!
      У порога Блейд обернулся и чуть кашлянул. Бар Савалт, уже сидевший за своим огромным столом, поднял голову.
      - Ну, что еще?
      - Прости мой дерзкий вопрос, - Блейд был само смирение, - не тяготят ли тебя многотрудные и одновременные обязанности казначея, судьи и Стража спокойствия? Как ты справляешься со всеми делами, щедрейший?
      Бар Савалт гулко расхохотался.
      - Этот Рат воистину вправил тебе мозги! Насколько мне известно от моих людей, - Страж спокойствия неопределенно повел глазами куда-то в сторону, - Рахи, сын старого Асруда, раньше не задавал умных вопросов! Его больше интересовали цены на женщин в кабаках Торговых рядов... - внезапно казначей стал серьезным и произнес: - Что ж, я тебе отвечу, аларх... И если у тебя хватит ума, чтобы меня понять, ты в алархах не задержишься. Так вот, - он задумчиво потер длинный нос, - власть над людьми дают деньги, законы и кнут. Их надо держать в одной руке, - бар Савалт продемонстрировал свой небольшой жилистый кулак. - Но обязанности мои, как ты заметил, многотрудны, и я не успеваю то здесь, то там... Значит, император всегда найдет на мне вину, когда пожелает. То ли я налогов не добрал, то ли спорщиков плохо рассудил, то ли воров не сыскал... И потому, хоть деньги, законы и кнут в моей руке, но императорская рука - на моем горле... Понял, аларх?
      * * *
      В тот вечер Блейд добрался в свое родовое гнездо только после захода солнца. Уставший - не столько от физических усилий, сколько от нервного напряжения, - он бросил мимолетный взгляд на фасад из красноватого гранита, на сторожевые башенки, возвышавшиеся над округлой аркой ворот, на освещенные окна главного зала на втором этаже. Всадников поджидал Чос; он стоял у ворот вместе с представительного вида пожилым мужчиной и двумя дюжими стражниками. Когда Блейд спрыгнул с седла, его напарник вскарабкался Тарну на спину и попел хайритскую десятку и казарму на заднем дворе. Пожилой, оказавшийся серестером - управляющим замка, - с поклонами и пожеланиями здоровья повел молодого хозяина наверх. Блейд смутно помнил, что звать его не то Клем, не то Клам.
      Едва он одолел первый пролет лестницы из бледно-зеленого мрамора, как послышался торопливый перестук туфелек и навстречу ему бросилась девушка. Она повисла у Блейда на шее, обдавая его ароматом юной женской плоти и тонким горьковатым запахом духов.
      - Рахи! Братец! Жив, жив! - она плакала и смеялась одновременно.
      Блейд бросил взгляд поверх ее головки, что оказалось непросто - Лидор была высокой и стройной девушкой, и пышная копна ее золотистых волос почти закрывала ему лицо. На лестничной площадке, улыбаясь, стояли бар Занкор и Ильтар. Он автоматически отметил, что хайритский кузен успел-таки добраться сюда - и наверняка не один, а с сотней-другой воинов, поджидавших сигнала где-то в просторных дворах замка. Да, на этого человека можно было положиться!
      Затем Лидор чуть отстранилась, тонкие изящные пальцы легли на щеку Блейда, зеленоватые колдовские глаза смотрели на него с безоглядным доверием и любовью. Но вдруг рот ее приоткрылся, словно в недоумении, на высоком гладком лбу прорезались морщинки.
      - Рахи, что с тобой? - тихо прошептала девушка. - Ты так изменился... Брат мой, где ты потерял свое лицо?
      Глава 8. ЗАМОК
      Ричард Блейд мог быть доволен. Прошло не больше месяца - айденского месяца, состоявшего из тридцати пяти дней, - как он очнулся на садре под сапогами рыжего аларха Рата. И хотя за это время он не достиг высоких чинов, не соблазнил супругу императора, не воссел на трон и не выиграл крупных баталий - если не считать поединка с Ольмером и молчаливой схватки на плоту, в результате которой Рат пошел на корм местным акулам, - он все же пребывал сейчас в относительной безопасности, владея телом, состоянием и частично даже памятью молодого нобиля, так разительно похожего на двадцатичетырехлетнего Дика Блейда. Он совершил морское путешествие в северную страну - весьма увлекательное, если вспомнить о пылкой Зие и не менее пылкой дочери Альса из Дома Осс; он стал одним из предводителей отряда наемников, что гарантировало в скором будущем новые приключения; он обнаружил массу загадок в этом мире - начиная от странной "зажигалки", заботливо упрятанной сейчас в потайном ящике стола в кабинете покойного Асруда, и кончая следами инопланетной цивилизации. Все эти секреты возбуждали в нем любопытство и были вполне достойны его проницательного ума. Он совершил подвиг, перерубив рукоять франа, чья неподатливая упругость тоже являлась загадкой, и завоевал уважение суровых северных воинов, готовых следовать за ним до самых пределов таинственного Юга. Наконец, он обзавелся родичами и огромным замком, который облазил за последнюю неделю от необъятных подвалов до многочисленных чердаков.
      Этот древний замок был тесно связан с пятисотлетней историей рода бар Ригонов, глава которого входил в дюжину пэров Империи, Стражей Юга и Севера, Востока и Запада; срединные области страны, по традиции, считались доменом императора. На протяжении веков Ригоны занимали высшие должности министров и полководцев, свято соблюдая лояльность к центральной власти. Затем род пришел в упадок, и замок полстолетия простоял необитаемым - наследники из боковых линий не имели средств, чтобы достойно содержать огромное сооружение. Наконец лет сорок назад в столице появился Асруд, будущий отец Рахи. Уже тогда он выглядел зрелым человеком - мужчина в расцвете сил, которому перевалило за третий десяток. Как считали в столице, Асруд, потомок по прямой линии младшего брата последнего пэра Ригона, прибыл из западных пределов, где обитали остатки некогда великого рода. Считалось также, что он разбогател, торгуя с Хайрой и неведомыми землями Ближнего Юга. Богатство его не было эфемерным, ибо свои права на титул Асруд подкрепил не только древними грамотами, но и тремя увесистыми сундучками с добрыми имперскими марками. Получив этот "налог на наследство", казначей, издревле выполнявший в Айдене и обязанности верховного судьи, признал подлинность грамот, что и было вскоре заверено подписью и печатью самого императора.
      Новому пэру Ригону возвратили дворец и загородное поместье - ничтожную часть бывших владений рода. На большее Асруд не претендовал; необозримые владения на берегах Западного океана, сила, слава и опора бар Ригонов, были давно поделены между прежними вассалами и императорской казной. Правда, со временем значительная их часть вернулась под руку Асруда, ибо сундучки его казались неистощимыми, извергая, при необходимости, целые золотые водопады. Он прикупил много имений в других частях страны, так что одно время бар Ригоны владели, пожалуй, большими землями, чем во времена своего расцвета. Вот только собственных войск у них не было - эту привилегию айденских пэров отменил император Ардат Седьмой еще двести лет назад.
      Асруд привел в порядок старый замок - огромные здания в три этажа, башни и пятидесятифутовой высоты стены. Замок был выстроен в виде сильно вытянутого прямоугольника сто на пятьсот ярдов и являл собой образец классической айденской архитектуры: замкнутый периметр зданий и стен с обширными дворами внутри. Главный фасад - северная короткая сторона замка - выходил на Имперский Путь; высокая арка, перекрытая бронзовыми воротами, вела в первый двор, большой, квадратный, вымощенный камнем и предназначенный для торжественных приемов. Сзади, слева и справа его охватывало П-образное главное здание; в нем размещались анфилады парадных залов, галереи с редкостями, храм бога Айдена, кухни, кладовые и помещения охраны. Впереди двор перегораживал длинный флигель, замыкавший букву "П" снизу; это строение с пышными колоннами, стрельчатыми окнами, лестницами, верандами и балконами и являлось обителью бар Ригонов, известной как Внутренний дворец. За ним ярдов на триста тянулся великолепный парк с фонтанами и роскошным цветником; сюда допускали только самых близких друзей, которых, впрочем, у Асруда водилось немного.
      За Внутренним дворцом боковые крылья главного здания переходили в чудовищной толщины стены, огораживавшие парк с востока и запада. Над ними торчали сторожевые башни; с восточных была видна гладь Голубого канала, тянувшегося к торговому порту, с западных - полоска леса, за которой начинались сельские поместья знати. Как и положено для Стражей закатного предела империи, замок бар Ригонов располагался на западной окраине столицы.
      Предполагалось, что обе "Садовые стены" монолитны и в их толще не скрывается ничего. Челядь, однако, поговаривала разное, сплетничая про камеры с сокровищами и секретные проходы, пробитые в стенах, ширина которых у основания составляла футов сорок. Правды не знал никто, возможно - даже сам Асруд; замок был древен и полных планов его не сохранилось.
      Южную его часть выстроили симметрично северной - такое же П-образное здание, выходившее фасадом на Большой Торговый тракт и замыкавшее в своей каменной горсти хозяйственный двор; от парка эту часть отделяла высокая стена. Тут располагались конюшни, огромные кладовые, арсенал, казарма на пятьсот бойцов, ныне почти пустовавшая; здесь же обитали слуги, числом не менее двух сотен, управляемые серестором Кламом, местным мажордомом.
      Сейчас Клам вытянулся рядом с Чосом за креслом хозяина, водруженным в холодке у внутренней стены. В кресле восседал сам Ричард Блейд - или Аррах бар Ригон, - готовый воздать по заслугам и верным, и неверным челядинцам. Чтобы воздаяние оказалось достаточно весомым, у ног Блейда стоял сундучок с серебром, по правую руку высился помост с аккуратно разложенным по краю пыточным инструментарием, а по левую - для устрашения - выстроился десяток хайритов из его сотни. На краю помоста, поигрывая бичом, сидел мускулистый парень - палач. Хайриты, развлекаясь, корчили зверские рожи; то один, то другой демонстративно проводил большим пальцем по лезвию, словно проверяя остроту заточки франа.
      По просьбе своей прекрасной сестры Блейд чинил суд и расправу над слугами, весьма разболтавшимися в последнее время. Некоторые возомнили, что если старый Асруд казнен, а род его подвергся опале, то они могут безбоязненно шарить в кладовых и винных погребах! А кое-кто даже попробовал посягнуть на святость хозяйских покоев! Серестер Клам, в распоряжении которого находился отряд охранников, боялся применять крутые меры, ибо мог в одну прекрасную ночь получить нож под ребро. Впрочем, он был человеком добропорядочным и верным, хотя и трусоватым.
      Сейчас Блейд готовился безбоязненно навести порядок в своем курятнике, ибо немилость императора, павшая на семью старою Асруда, если и не прошла совсем, то, по крайней мере, смягчилась. Молодой бар Ригон был назначен специальным имперским представителем - и наблюдателем! - в отряд хайритов. Ибо, как мудро рассудил семь дней назад Амрит бар Савалт, если северные варвары хотят заполучить бездельника Рахи, то к чему им препятствовать?
      Блейд окинул взглядом толпу челядинцев. Все они - за малым исключением - были людьми из западных поместий Ригонов, потомственными слугами рода, отчим наследием, и даже самых ленивых из них гнать вон не полагалось. Поучить - другое дело. Отчасти он уже навел порядок - конюхи чистили стойла, таротов и лошадей, готовясь к осмотру; казарма, в которой вольготно разместились двести тридцать воинов Дома Осс, была вымыта до блеска; большинство женщин, под присмотром служанок Лидор, принялись за уборку в парадных покоях; у ворот и на башнях снова стояли часовые. Две дюжины хорошо вооруженных и обученных охранников были вполне надежны; по словам Лидор, они лишь немного растерялись в отсутствие крепкой хозяйской руки. Блейд поставил над ними Чоса, и тот моментально восстановил дисциплину среди стражей с помощью кошеля с серебром и пары-другой затрещин.
      Во дворе скопилось сотни полторы народа. Отдельно - по приказу Блейда - поставили чужаков, нанятых в столице: трех музыкантов, парикмахера, ювелира и библиотекаря. Все они имели доступ в покои Внутреннего дворца, и все были под подозрением. Но с ними он собирался разобраться попозже; сперва следовало покончить с мелочами. Блейд кивнул Кламу, и серестер, откашлявшись, развернул длинный свиток пергамента.
      - Туг, замечен в краже окорока, - огласил он начало списка. - Донес Кер, помощник повара.
      Блейд повернулся к Чосу.
      - Что положено укравшему съестное по уставу Береговой Охраны?
      Его напарник наморщил в раздумье лоб, сверля взглядом несчастного Туга, дородного молодца с западных равнин.
      - Усекновения левой руки на первый раз будет достаточно, - с безразличным видом сообщил он.
      Туг повалился на колени; его пухлые щеки тряслись от страха.
      - Помилуй, хозяин! Я же... я же... впервые...
      - О, мощная Шебрет! Порази этого болвана бессилием от пупка до колена! - Чос был неподражаем. - Ему же было ясно сказано - всего лишь левая рука! Потому что на первый раз. А на второй... - Чос задумался, что-то вычисляя про себя. - Большой был окорок? - неожиданно спросил он. Туг показал, отмерив дрожащими руками примерно полтора фута. - При второй краже кость от окорока надо забить в задницу вора.
      Взревев от ужаса. Туг распростерся на земле. Блейд задумчиво почесал кончик носа.
      - Благодари светлого Айдена, Туг, что ты не служишь в Береговой Охране, - сказал он. - Я полагаю, десять плетей будет достаточно. Помощнику повара Керу выдать десять марок серебром.
      Туга оттащили к помосту, и палач взялся за дело. Минут пять раздавались вопли преступника, которым аккомпанировал звон монет, отсчитываемых Кламом. Затем серестер снова сунул нос в свой кондуит.
      - Дия, - сообщил он. - Была дерзка со старшей служанкой госпожи. Отказалась мыть дворцовую лестницу, заявив, что от горячей воды ее руки огрубеют.
      Эта девица, весьма миловидная, и впрямь оказалась дерзкой - посмела строить глазки молодому хозяину! Блейд призадумался. Портить мягкую шкурку этой красотки он не хотел - не ради нее самой, а в память о Зие, на которую она походила и именем, и внешностью. Неожиданно на его губах заиграла улыбка. Да, такое решение будет наилучшим! В конце концов, его денщику и верному оруженосцу тоже положен кусок сладкого пудинга!
      - Ты, девушка, можешь выбирать, - ласково начал он, - либо десять плетей, либо... - Блейд покосился на Чоса. - Ты знаешь самую длинную лестницу, которая ведет на привратную башню? На ту самую, где на пятом ярусе отведена комната для нового начальника стражи? - Обескураженная девица кивнула. - Так вот, выскребешь ее от низа до двери достопочтенного Чоса. А когда кончишь, он определит тебе дальнейшее наказание. - В толпе слуг раздались смешки. - Ну, что тебе больше нравится?
      Побледнев, Дня бросила затравленный взгляд в сторону помоста, где поигрывал плетью палач.
      - Я вижу, ты уже сделала выбор, - Блейд посмотрел на Чоса, который скалился во весь рот. - Тогда приступай немедленно! Как раз к ночи и кончишь. - Он повернулся к серестеру: - Скажи-ка мне, кто мыл дворцовую лестницу вместо этой лентяйки?
      - Калайла и Дорта, служанки самой госпожи. А они уже не молоды и не имеют прежних сил! Зато усердны.
      - Каждой - по пять монет, - приговорил Блейд.
      Судилище двигалось к завершению семимильными шагами, и постепенно слуги стали понимать, что молодой Рахи - малыш Рахи, которого многие из них знали с детства, - спуску никому не даст. И потом, эти страшные северные варвары, заполонившие казарму и хозяйственный двор! Правда, они никого пока не обидели, но каждому было ясно, что по приказу молодого хозяина они сделают из смутьянов мясной фарш!
      Наконец в сундучке показалось дно, а усталый палач начал то и дело смахивать со лба пот. По знаку Блейда к его креслу приблизилась последняя группа - музыканты, библиотекарь, парикмахер и ювелир.
      Серестер Клам снова сунул нос в свой список.
      - Установлено, - осипшим голосом начал он, - что из спальни старого господина пропал ценный предмет - кинжал с красными камнями на ножнах и рукояти. Тот самый, который наш милостивый хозяин всегда носил на поясе, а отходя ко сну, клал рядом на столик. Когда ночью нашего милостивого хозяина схва... гм-м... вызвали в Обитель Закона, кинжал, как всегда, лежал на столе. И никто того кинжала не касался, даже молодые господа, ибо хозяин Асруд любил, чтобы его вещи оставались там, куда он их положил. И мы все ждали, что хозяин вот-вот вернется... - Клам со всхлипом втянул воздух, потом справился с волнением и продолжил: - Десять дней назад, незадолго до возвращения с севера господина нашего Арраха, кинжал пропал... То есть пропал он, может, и раньше, но Дорта, прибиравшая спальню, заметила пропажу только тогда... и сразу же доложила молодой хозяйке.
      Клам прочистил горло и замолчал, поглядывая на Блейда. Тот скосил глаз в сундучок, где еще посверкивали редкие монетки.
      - Дорте выдать еще пять марок, остальное - палачу, за труды. И пусть парню принесут пива. Главная работа у него впереди.
      Повергнув челядь в трепет этим зловещим заявлением, Блейд пристально уставился на подозреваемых. Ювелир отпадал сразу.
      Этот пожилой ремесленник имел свободный доступ в господские покои, но бывал там редко, лишь когда сдавал заказ. И в его мастерской, расположенной в углу хозяйственного двора, хватало и золота, и серебра, и камней. При желании он мог давно скрыться со всем этим добром в лабиринте Тагры или вообще бежать из столицы. Но он этого не сделал. Нет, ювелир был честным человеком.