Они подошли к шатру, и Ильтар втолкнул Блейда внутрь.
      - Сиди здесь, отдыхай, - приказал он. - Пей пиво или вино, ешь, делай, что захочешь - только фран пока не трогай! - Блейд поднял глаза на полотняную крышу - вчерашняя прореха уже была аккуратно зашита. - Я сам схожу к твоему капитану, договорюсь, чтоб тебя отпустили в наш отряд. Думаю, он не станет возражать. Мы столковались с ним насчет цены за воинскую помощь и много не запросили, так что он доволен. А ты, - вождь повернулся к Чосу, - тоже останешься здесь. Я выкуплю твой воинский контракт. Каждому всаднику нужен хороший напарник.
      Отпустив это загадочное замечание, Ильтар вышел из палатки. Чос задумчиво смотрел ему вслед.
      - Хотел бы знать, - наконец произнес ратник, - про что он тут толковал? Про какого всадника и какого напарника?
      - Скоро узнаешь, - ухмыльнулся Блейд, у которого были определенные догадки на сей счет. - Что-то меня жажда мучит. Кажется, Ильтар упомянул про пиво?
      * * *
      Военный вождь вернулся через час; за ним шел юношахайрит, тащивший мешки и прочее снаряжение двух бывших ратников десятой алы пятой орды. Блейд, вспомнив про "зажигалку", зашитую в лямке мешка, облегченно вздохнул.
      - Все в порядке, - сказал Ильтар, кивнув парню на стойку с оружием. Юноша принялся развешивать на ней мешки, кольчуги и шлемы гостей. - Твой капитан доволен - считает, что айдениты победили северян. До прибытия в Тагру ты числишься в моей тысяче, а там я поговорю с этим вашим великим полководцем... Как его? Бар Нурат?
      Он подошел к столу и заглянул в бочонок с пивом.
      - Ого! Вы, я вижу, зря времени не теряли!
      Блейд ухмыльнулся:
      - Это все Чос! На вид-то он тощий, но пьет, как... как шестиног после двухдневной скачки.
      Ильтар отхлебнул пару добрых глотков и заявил:
      - Пусть пьет. Пиво успокаивает, а парню скоро предстоит поволноваться. - Он неопределенно махнул рукой куда-то на север. - Значит, так... Плоты ваши будут стоять тут еще четырнадцать дней. Пока разгрузят товары, что привезли нам в оплату, пока пересчитают, поделят между кланами да запрячут в склады, мы свободны. Товар принимают мастера, назначенные старейшинами. А воины разъедутся на это время по домам. Поедем и мы - ко мне в Батру. Тебе, брат, там есть с кем познакомиться. Но сначала... - он сделал широкий жест в сторону занавешенного дверного проема, за которым Блейд уловил чье-то мощное ровное дыхание.
      Втроем они вышли из шатра. У коновязи - толстого бревна, прихваченного железными скобами к двум вкопанным в землю стоякам, - стоял вороной тарот. Огромный, могучий, длинноногий, с остроконечным рогом и глазами цвета тропической ночи.
      - Вот зверь, - сказал Ильтар, кивнув в сторону шестинога, - вот всадник, - он ткнул пальцем в грудь Блейда, - а вот и напарник, - широкая ладонь вождя опустилась на плечо замершего в ужасе Чоса.
      Бывший ратник Береговой Охраны что-то жалобно пискнул. Блейд хлопнул его по другому плечу.
      - Ты же мечтал о свободе и хайритских степях, Чос, - с усмешкой сказал он. - Что ж, хайриты приняли тебя! Но каждый хайрит должен ездить на шестиноге, - он повернулся к своему скакуну. - Вот она, свобода, Чос!
      Твердыми шагами Ричард Блейд подошел к тароту и положил ладонь на гибкую косматую шею зверя.
      - Я буду звать тебя Тарном, малыш, - прошептал он.
      Глава 5. ГОРЫ СЕЛГОВ
      Ричард Блейд брился. Перед ним торчало лезвие франа, всаженного острием в пень; за ним стоял верный Чос с котелком теплой воды в руках и полотенцем (или тем, что его заменяло у хайритов) через плечо. Бритье осуществлялось с помощью острейшего кинжала, который, как и фран с зеркальным серебристым лезвием, был подарком Ильтара. Военный вождь и кузен Рахи оказался щедрым человеком, и в результате его новый родственник щеголял в сапожках тонкой кожи, синих полотняных штанах и того же цвета рубахе с вышивкой серебром по вороту - одежде знатного хайрита. Что касается бритья, то это тоже было затеей Ильтара.
      После двухдневного путешествия по изумрудной степи они приближались к горному хребту и к городищу Батра, одному из многих поселений Дома Карот. Как объяснил Ильтар, у хайритов только старцы да пожилые воины лет за пятьдесят отпускали бороды. "Нам еще рановато таскать это украшение", подмигнул он кузену, потирая гладкий подбородок. Вождь считал, что Блейд, попав на землю предков, должен стать настоящим хайритом во всем; это произведет благоприятное впечатление и на родичей из Батры, и на воинов других кланов, с которыми предстояло делить тяготы и труды южного похода.
      Подрезав бородку и соскоблив щетину, Блейд намылил щеки по второму разу - для этого у северян употреблялся некий корень размером с крупную морковку, выделявший белый, пенившийся в воде сок. Он прошелся лезвием по коже от уха до подбородка, уже не в первый раз отметив, что волосы его темнеют. Рахи был шатеном с шевелюрой цвета темной бронзы; Блейд - почти брюнетом. Пока что ему не встречались люди с черными волосами ни среди рыжих, как правило, айденитов, ни среди светловолосых северян. Что ж, он, похоже, будет первым, отметил странник.
      С лицом его происходили еще более разительные перемены. Полные губы Рахи становились суше и тверже; щеки, румяные и чуть пухлые, запали и посмуглели, а глаза... да, глаза, без всякого сомнения, уже принадлежали Дику Блейду. Лицо, глядевшее на него сейчас из глубины серебристого стального зеркала, никак не могло быть жизнерадостной физиономией двадцатичетырехлетнего юноши, еще недавно - столичного щеголя и повесы; нет, Блейд лицезрел облик мужчины - молодого мужчины, которым он был лет тридцать назад, если учесть его земной возраст. Отличия еще существовали Рахи был пошире в скулах, нос его казался чуть подлинней... Однако Блейда почему-то переполняла уверенность, что его прежнее лицо через два-три месяца проявится полностью, навсегда стерев образ сына бар Ригона.
      Ничего, думал он, кивая Чосу, чтобы тот подавал полотенце, на Рахи за последнее время свалилось столько невзгод, что это стремительное взросление не вызовет лишних толков. Блейд ухмыльнулся и подмигнул своему отражению. Судьба несчастного Арраха Эльса бар Ригона так или иначе была предрешена. Скорее всего, Ольмер из Дома Осс срубил бы его буйную голову где-нибудь на пятой минуте поединка. Судя по справкам, которые осторожно навел Блейд, Рахи был хорошим бойцом и изрядным забиякой, но против Ольмера - да и любого опытного воина северян - ему бы не выстоять. Это он, Ричард Блейд, со своим боевым умением, накопленным годами, со своей великолепной координацией и, наконец, со своим мужеством и упорством уложил лучшего бойца Дома Осс. Уложил, перерубив мечом рукоять франа! Да, руки, которые держали тот меч, были руками Рахи - как и прочее тело. Но и только! Остальное сделал Блейд, Ричард Блейд!
      Он встал, вытер лицо и шею, швырнул Чосу полотенце и с наслаждением потянулся. Тело, надо сказать, было великолепным; тут старина Хейдж его не подвел! Хотя Блейд в свои пятьдесят пять земных лет не успел изведать недугов пожилого возраста и сохранял прекрасную форму, кое-что на шестом десятке ушло безвозвратно. Например, гибкость, скорость реакции... да и само это пьянящее, кружившее голову ощущение собственной силы! К тому же Рахи был повыше Блейда и фунтов на пятнадцать потяжелее, против чего новый обладатель этого великолепного механизма из костей и могучих тугих мышц ничуть не возражал. И если судить по ночным встречам с девушкой Зией, с потенцией у Рахи все тоже обстояло нормально. Даже более чем нормально, усмехнулся Блейд, припоминая недавнюю ночь в изумрудной траве на берегу, полную страстных объятий и восхищенных вздохов.
      Он обернулся, заслышав шаги Ильтара. Вождь хлопнул его по плечу, и удар этот был крепок, оправдывая прозвище хайрита. На лице его, обычно спокойном, играла улыбка, и Блейд не в первый раз подумал, что его северный кузен еще сравнительно молод - вряд ли он достиг сорока лет.
      - Ты стал настоящим северянином, брат мой! - одобрительно воскликнул Ильтар. - Во всяком случае, внешне. Отцу это понравится! Ну, а как обстоит дело с хайритскими искусствами, а? - он кивнул на фран, с которым Блейд тренировался по часу дважды в день, вечером и на рассвете.
      Молодецки присвистнув, новый боец Дома Карот мгновенно вырвал оружие из пня, крутанул над головой, выстрелил клинок на полную длину и разрубил полотенце, сушившееся на руках Чоса. Парень присел от неожиданности, разглядывая две тряпки, зажатые в кулаках, а Ильтар гулко расхохотался.
      - Сегодня утром обойдемся без тренировок, - сказал он, отсмеявшись. - Не до того. Воины торопятся домой, хотят согреть своих женщин перед долгой разлукой, - Ильтар кивнул в сторону двух десятков бойцов из Батры, снимавших палатки и вьючивших своих шестиногов. Звери стояли, опустив широкие, увенчанные рогом морды, лениво пощипывая метелки травы.
      Блейд натянул поверх рубахи короткую кожаную куртку, приладил за спиной чехол с франом и отправился седлать своего зверя. Этим хайритским искусством он тоже вполне овладел. Пока Чос скатывал палатку и спальные мешки, его хозяин взгромоздил на спину тарота два седла и затянул подпруги. Седла разделялись горбом, выступавшим на хребте как раз над парой средних ног; по обе стороны его, к холке и крупу, имелись впадины - естественные посадочные места для двух наездников. Горб шестинога не походил на верблюжий; скорее он выглядел как округлый нарост могучих мышц, плавно переходивший в мускулистые мохнатые ляжки. Чуть меньший нарост торчал на холке, а круп... круп был таким мощным и широким, что Блейду казалось, будто на нем можно улечься поперек.
      Как раз на круп Чос и забросил всю поклажу, привязав к задней луке седла. Потом, с опаской ухватившись за стремя, он забросил свое легкое тело на спину шестинога. Айденит еще не привык к этим странным огромным животным, хотя северяне уверяли его, что тароты не имеют присущих лошадям капризов. Они не лягаются, не встают на дыбы, не пытаются сбросить всадника и свирепеют только во время битвы, да и то нажевавшись особой травки.
      Блейд готов был подтвердить слова хайритов, убедившись на личном опыте в преимуществах Тарна перед любым четвероногим скакуном. Тароты развивали огромную скорость и могли за светлую часть суток без труда покрыть две сотни миль с полным грузом - парой бойцов и их снаряжением. Правда, ели они при этом чудовищно много, зато ели все, как земные медведи. Обладай эти звери буйным нравом, с ними бы не справился ни один наездник; массой тела и размером копыт тароты втрое превосходили самого крупного коня-тяжеловоза, да и повыше были на целый фут.
      Блейд потянул вниз правое стремя, соединенное с левым толстым широким ремнем, который проходил в специальной прорези под седлом. Когда металлический треугольник закачался в ярде над землей, он сунул в него ногу, одним движением взлетел в седло и выровнял стремена. Этому приему он обучился у хайритов в первый же день пути. Тронув поводья, Блейд направился к Ильтару, призывно махавшему рукой.
      Неторопливо они тронулись к линии голубоватых гор, встававших на горизонте. Остальные всадники пристраивались сзади, вытягиваясь колонной по двое; в середине их маленького каравана бежала пара вьючных животных. Это неспешное шествие так разительно отличалось от быстрого марша предыдущих дней, что Блейд бросил на Ильтара удивленный взгляд.
      - Проедем немного по холодку, потом поскачем. Надо поговорить, объяснил вождь, - Он вытянул руку к горизонту: - Смотри! Вот горы Селгов!
      - Селгов? Не хайритов? - Блейд приподнял брови.
      - Исконные горы Хайры далеко отсюда, на севере, за огромными лесами... Их вершины покрыты вечным льдом, и там никто не живет, кроме волосатых дикарей, - Ильтар скорчил презрительную гримасу, потом лицо его прояснело. - Нет, мы едем в теплые горы, к своему дому. В полдень достигнем подножий, а ночевать будем уже в Батре.
      - Твой город так близко?
      - Нет, он лежит в самой сердцевине гор.
      - Но разве мы сможем за половину дня перебраться через несколько хребтов? Даже на таротах...
      Ильтар усмехнулся.
      - Перебраться через них вообще нельзя, если у тебя нет крыльев. Твоя мать рано умерла и ты, видно, не запомнил ее рассказов, братец. Мы поедем под ними.
      - По ущелью? - предположил Блейд.
      - Увидишь! - глаза вождя лукаво блеснули.
      - А селги... Кто такие селги?
      - Они спустились с небес в пламени и громе... - Это было сказано нараспев и так торжественно, что Блейд понял - его кузен цитирует древнюю сагу.
      Спустились с небес! Ну и ну! Похоже, в этом измерении не соскучишься, решил он. Ему уже приходилось иметь дело с пришельцами из космоса в мире Синих Звезд да и в других местах; не все они были гуманоидами и не о всех остались приятные воспоминания. На миг словно цветной, но неозвученный фильм стремительно промелькнул у него перед глазами. Чудовищные биокибернетические драконы валят городские стены... дым от пушечных выстрелов расплывается в воздухе... огромные лапы давят людей... Вдруг картину гибнущей Ирдалы заслонило лицо Лейи. Лейя Линдас из Райдбара... спокойная, твердая Лейя... Пылкая Талин из Альбы... Нежная Зулькия и неистовая Исма из Тарна - в честь этого мира он назвал своего шестинога... Зоэ... Зоэ Коривалл с Земли... Сари и Калла, таинственные странницы из звездной империи паллатов.
      Где они? Канули в прошлое? Живы сейчас? Или поджидают его в некоем будущем, отделенном лишь долей секунды от изумрудной степи Хайры? Он не знал, как вернуться к тем женщинам, в те реальности кроме, конечно, Земли. Но на Земле его как раз никто и не ждал - кроме Асты, его маленькой Ти, да еще старого Дж, и Хейджа. Может быть, еще безутешная Мери-Энн, юная секретарша...
      - Эй, брат! Что тебя удивило? - Ильтар коснулся его руки, и Блейд выплыл из омута воспоминаний. - Мало ли что нисходит с небес, - продолжал вождь. - Например, боги... и тоже с изрядным грохотом, когда начинаются осенние бури. С ними, конечно, не потягаешься... Но селги, могучие селги, все же не имели божественной власти, и люди оказались сильнее, или хитрее, если хочешь. И потому мы - здесь, - он широким жестом обвел степь, - а они - там, - Ильтар ткнул пальцем вниз, в землю.
      - Расскажи! - Блейд почувствовал, как сзади, навострив уши, завозился Чос.
      Хайрит покачал головой.
      - Все в свое время, братец, все в свое время. Сейчас речь о другом... - он склонился с седла в сторону Блейда, задумчиво потирая подбородок. Скоро ты увидишь моего отца, Арьера, певца нашего Дома... Старшая сестра твоей матери была его женой, принесла ему четырех сыновей и скончалась прошлой зимой. Трое братьев моих пали в сражениях в Восточной Хайре... Тяжелая судьба у моего старика! - Вождь сокрушенно нахмурился, потом остро взглянул на Блейда. - Но у твоего - еще хуже! Он потерял жену восемнадцать лет назад, а потом - и свою голову... Хвала Семи Ветрам, что тебя с сестрой оставили в живых! Даже мы, на севере, за морем, слышали, что десница императора тяжела...
      Не глядя, Ильтар протянул руку за спину и щелкнул пальцами. Его напарник, совсем еще молодой воин, достал из мешка флягу и вложил в ладонь вождя. Ильтар отхлебнул обжигающей хапы, местной водки, и протянул сосуд Блейду.
      - Да будет милостив Айден к ушедшим на Юг, - пробормотал он. - А знаешь, почему на наших отцов свалилось столько горя? Они выбрали в жены сестер из Дома Осс... Красивые и нежные у них женщины, ничего не скажу, но часто с несчастливой судьбой. Да минует и меня горе - ибо я тоже взял девушку из оссов, ласковую, как луч весеннего солнца... - он помолчал, затем тихо добавил: - Пока Священные Ветры к нам благоволят; жена уже подарила мне троих, и все живы.
      - Как же ее имя? - спросил Блейд, слегка удивленный; ему казалось прежде, что северный родич не верит в приметы.
      - Имя? Женщину у нас зовут по мужу, девушку - по отцу. Жена Ильтара - вот ее имя! А еще - Хозяйка, ибо я - вождь Батры, и она хозяйничает там - и в моем сердце! - хайрит усмехнулся. - У нас гостит ее сестра - дочь Альса, Тростинка, если ты такой любитель женских имен.
      Неожиданно он подмигнул Блейду, явно намекая, что кузену представляется возможность еще раз сразиться с соперником из клана Осс, но на этот раз - в постели. Видимо, до супружества хайритская молодежь - и юноши, и девушки пользовалась свободой. Блейд понимающе усмехнулся в ответ, но лицо Ильтара уже было серьезным.
      - Я говорил, что ты увидишь моего отца, Арьера, - он махнул рукой куда-то на север, к горам, постепенно выраставшим на горизонте. - Ты и твоя сестра - сироты, и по закону Хайры стали теперь его детьми... - На миг вождь задумался, потом продолжал: - Да, отца ждет большая радость, ибо исполнилось без всяких трудов то, чего он так жаждал.
      Внезапная догадка мелькнула в голове Блейда. Он поднял глаза на Ильтара и спросил:
      - Так ты собрался в этот поход ради?..
      - Да, Эльс... Твой разум быстр, и ты уже понял, что мы не бросаем родичей в беде. Я возглавил отряд, потому что месяц или два мы должны провести в Айдене, пока готовится остальное войско. Там, с десятью хайритскими сотнями за спиной, я смог бы вытащить тебя из любой темницы... Но ты сам приплыл к берегам Хайры!
      Оба надолго замолчали. Ветер шелестел в изумрудной траве, копыта скакунов глухо били о землю; в бездонной небесной синеве, где-то под самым оранжевым апельсином солнца, заливалась птица. Тароты шли рядом, так близко, что иногда колени всадников соприкасались.
      Наконец Блейд протянул руку и сжал запястье Ильтара:
      - Спасибо... брат!
      Тот чуть смущенно улыбнулся и вдруг, гикнув, послал тарота в галоп. Кавалькада всадников понеслась следом.
      Покачиваясь в седле, Блейд размышлял о превратностях судьбы, столь нежданно подарившей ему и отца, и брата. Какие еще сюрпризы готовит ему Батра? Селги, спустившиеся с небес в пламени и громе... дочь неведомого Альса из Дома Осс по прозвищу Тростинка... таинственный путь, проходящий под горами... Кажется, скука ему не грозит.
      На равнине, по которой мчался отряд, отдельные деревья все чаще начали сменяться рощами. Кое-где из земли торчали валуны - свидетельства прокатившегося в незапамятные времена ледника. Тароты, не замедляя бега, огибали их, радостно пофыркивая - должно быть, чуяли, что дом близко. Опустив поводья и ссутулив плечи, Блейд задремал, убаюканный мерной иноходью своего Тарна. Он вновь видел Лондон, гигантский человеческий муравейник, скопище зданий и машин под хмурым стальным небом, потом появился Джек Хейдж; лицо его странным образом менялось, гримасничало, черты текли, словно чьи-то невидимые пальцы лепили маски из пластилина - одну, другую, третью... Хейдж превратился в лорда Лейтона, потом - в Дж., и каждый из них в этом непрерывном потоке трансформаций делал один и тот же жест - грозил пальцем ему, Ричарду Блейду, - и повторял одну и ту же фразу: "Дик, ты должен вернуться!"
      Но возвращаться Блейд не собирался; во всяком случае - пока. Кодовая фраза была надежно запечатана в памяти, и еще не скоро она откроет щелку между мирами, сквозь которую его разум проскользнет обратно, на Землю, к телу, стынувшему в холоде саркофага.
      - Рахи! Эй, хозяин, проснись! - Чос деликатно похлопал его по плечу. - Ты только посмотри!
      Блейд придержал своего тарота, поднял голову и огляделся. Перед ним стеной выселись горы. Они не походили на хребты и плоскогорья Земли, затерянной где-то во времени и пространстве; там, насколько он мог вспомнить, даже юные и самые крутые цепи, подобные Андам и Гималаям, начинались с предгорий. Там человек не сразу попадал в объятия каменных исполинов; сначала требовалось пересечь некую размытую границу, некую полосу постепенно меняющегося рельефа - увалы, холмики, холмы, горки предшествовали сиятельному и великолепному царству Гор.
      Так было на Земле. Здесь же бурые отвесные стены вставали прямо из мягкой плодородной почвы равнины. Казалось, какойто геологический катаклизм выдавил остроконечные скалистые зубья из недр планеты, и они, мгновенно пронизав глину, песок и слой гумуса, вознеслись к небесам. Степь яркими зелеными языками лизала их подножья, то накатываясь на скалы колеблемой ветром травянистой волной, то покорно замирая в недвижном и знойном послеполуденном воздухе. Утесы, испещренные вертикальными полосами промоин, тянулись вверх - молчаливые, безразличные, неприступные; ни деревце, ни куст, ни пучок травы не скрашивали их первобытной наготы. За первой шеренгой остроконечных ликов виднелась другая, за ней - третья; ряд за рядом воинство каменных исполинов шло в атаку на степь. Блейд, потрясенный этим зрелищем, не сразу сообразил, что горы сравнительно невысоки - три-четыре тысячи футов, не более.
      Чос за его спиной шумно вздохнул.
      - Ну и чудеса! - он завозился в седле, подтягивая висевшие по бокам мешки. - Как же мы перелезем через эту стену, хозяин?
      - Разве ты не слышал слов Ильтара? Не перелезем, а проедем под ней.
      - Так где же ворота? Где почетный караул? Где...
      - Будут тебе и ворота, и караул, парень, - подъехавший к ним Ильтар вытянул руку в сторону бурой гряды утесов. - Вон, видишь темную полоску? Там тоннель. Едем! - вождь повернулся к Блейду: - Держись прямо за мной, братец.
      Его пегий скакун потрусил вперед. Блейд тронулся следом; за ним, вытягиваясь цепочкой, ехали остальные всадники. До входа в тоннель было меньше четверти мили, и неспешной рысью они преодолели это расстояние за две минуты. Зев подземного хода наплывал, приближался; теперь он ясно различимым контуром темнел на красновато-буром фоне утеса. Он не был ни округлым, ни квадратным, как ожидал Блейд. Гладкую поверхность скалы рассекала щель узкая, с ровными краями. Копыта Тарна звонко зацокали по камню, и оба его всадника подняли глаза вверх, к плоскому своду, нависавшему над ними в полусотне футов. Ширина прохода была невелика - раскинув руки, Блейд чуть-чуть не достал до стен.
      Солнечный свет начал меркнуть. Позади стучали копыта, гулкое эхо катилось по проходу, словно подталкивая огромных шестиногих скакунов к неведомой пропасти, мрачной преисподней, готовой поглотить весь отряд. Однако ход закончился не провалом, а тупиком. Приподнявшись в стременах, Блейд хотел разглядеть преграду, почти не видную из-за спин Ильтара и его напарника. Но вдруг торцевая стена, отпивавшая в полутьме чуть заметным металлическим блеском, пошла вверх, а из открывшегося за ней пространства хлынул поток света.
      Копыта шестиногов загрохотали еще сильней; казалось, под их ногами лязгают листы броневой стали. Блейд, однако, в первый момент подумал, что отряд очутился под открытым небом - столь ярким был падавший сверху свет. Он моргнул и, помассировав пальцами глаза, поднял веки.
      Они все еще находились в недрах горы, в обширном помещении с гладкими стенами, напоминавшем поставленный на плоскую грань гигантский цилиндр. Диаметр круглой арены, в центре которой сгрудились всадники, составлял не меньше сотни ярдов, и на столько же уходил ввысь потолок. Подняв голову в поисках источника света, Блейд понял: им являлась верхняя грань цилиндра. Потолок испускал ровное немигающее сияние; он светился целиком, словно огромная панель люминофора. Искусственный свет - и, похоже, электрический? В этом мире, едва переступившем грань средневековья? Брови Блейда полезли вверх, лоб пошел морщинами.
      Затем он опустил взгляд ниже и увидел широкий балкон, опоясывающий зал по кругу на высоте тридцати ярдов. Там стояла дюжина воинов с арбалетами в руках. Он заметил, что стражи рассредоточились по всей длине балкона, и теперь с любой стороны на их отряд смотрели блестящие наконечники стрел. Разумная предосторожность, решил странник, сообразив, что в этом замкнутом пространстве стрелки могли накрыть Ильтара и всех его людей двумя залпами.
      Военный вождь поднял руку:
      - Едет Ильтар Тяжелая Рука из Батры со своими воинами, - громко произнес он.
      - Вижу, друг Ильтар, и приветствую тебя на земле дома Карот, звучным голосом ответил один из стрелков. Он стоял на балконе слева от ворот, через которые отряд Ильтара попал на арену; оглянувшись, Блейд увидел, что тоннель позади них уже перекрыт массивной плитой.
      Человек на балконе сделал какой-то неуловимый жест, арбалеты исчезли, и секция стены - точно напротив входа - поднялась вверх. Всадники порысили к новому подземному коридору. Он, в отличие от того, что вел наружу, был широк и залит светом, который по-прежнему струился сверху; пол тоннеля едва заметно повышался. Блейд повернул голову - сзади сверкала гладкая поверхность стены; несокрушимые двери Дома Карот закрылись за ними. Он понял, что отряд миновал что-то наподобие шлюзовой камеры, перекрывавшей путь к зимним убежищам хайритов. При всей симпатии, которую он начинал питать к этому племени, он был уверен, что строительство такого огромного сооружения под скалами не под силу северянам. Правда, в древние времена их цивилизация могла достичь больших высот, а потом прийти в упадок...
      Но Ильтар и его спутники не походили на представителей деградирующей культуры. Высокие, сильные, с ясными живыми лицами, любопытные, как дети, но не беспечные и не слишком доверчивые к чужакам... Искусные в обработке металла, в ткачестве, в кожевенном ремесле - достаточно посмотреть на их оружие и одежду, на украшения и сбрую скакунов. Несомненно, хайриты были теми, кем казались, - северными варварами, полными сил и творческой энергии; когда-нибудь они сокрушат южные империи и станут родоначальниками великих народов - как германские племена на Земле. Они изобретут двигатель внутреннего сгорания и атомную бомбу, газеты и телевидение, компьютеры и ракеты, холодильники и танки... Но - в будущем. Пока что электрический генератор был для них тайной за семью печатями. А Блейд не сомневался, что освещение подземного лабиринта и манипуляции с многотонными дверьми-клапанами шлюза поглощают море электроэнергии. Откуда же она берется? Возможно, об этом могли бы поведать селги, упомянутые Ильтаром? Они спустились на землю... как там?.. в пламени и громе? Спустились, выдолбили тоннели под скалами - надежное убежище на чужой планете - и затем... Что? Что затем? Исчезли? Испарились? Оставив жителям планеты на память несколько непонятных приборчиков, вроде обнаруженной им "зажигалки"?
      Ильтар повернулся и помахал ему рукой, приглашая занять место рядом в этом широком тоннеле без труда могли бы разъехаться два лондонских даблдеккера. Блейд тронул каблуками бока своего тарота.
      - Солнце на треть склонится к закату, когда мы снова выедем наружу, сказал вождь Батры поравнявшемуся с ним кузену. - Но этот ход идет дальше и дальше, под всеми хребтами с юга на север, и заканчивается на границе великих лесов. Гляди, - он кивнул на ответвлявшийся слева тоннель, такой же широкий, как и тот, по которому они ехали, - вот путь в долину Ниры. За ним, тоже по левой руке, будет проход к Биструму - самому крупному городищу каротов. Потом пойдут ходы направо - в Таг, Рудрах, Дельт... за Дельтом путь продолжается в земли оссов, к их граду Калбе. Моя хозяйка оттуда. Батра сразу за Дельтом. За ней...
      - Погоди! - ошеломленный Блейд перебил кузена, начиная понимать, что весь огромный горный хребет, протянувшийся с запада на восток на тысячи миль, пронизан подземными ходами, что ведут в долины к поселениям хайритов. И ходы эти днем и ночью залиты светом! Он потер лоб и в недоумении уставился на Ильтара: - Кто сделал все это? Кто прорыл эти тоннели?
      - Как кто? Селги... Ведь мы же в горах селгов, - ответил Ильтар и с удовлетворением добавил: - Но живут здесь хайриты. И по такому случаю я предлагаю... - он протянул руку за спину, щелкнув пальцами молодому оруженосцу.
      - А откуда здесь свет?
      - Потолок светится, ты же видишь, - Ильтар уже вытаскивал пробку из фляги.
      - Но почему? Откуда берется энергия? - забывшись, Блейд произнес последнее слово на английском - в местном языке такого понятия не существовало.
      - О, Эльс Любопытный! Почему сияет солнце? Почему светят луна и звезды? Почему Священные Ветры пролетают над степью, лесом и горами? вождь гулко глотнул из фляги. - Так устроен мир, брат!
      - Так устроили мир боги. - Блейд, убежденный агностик, не собирался демонстрировать Ильтару свое неверие. - А эти ходы и свет с потолка, и двери, которые поднимаются и опускаются, сделали селги, верно? Значит, они боги?
      - Сомневаюсь, - пожал плечами Ильтар и затем, поразив Блейда своим здравомыслием, добавил: - Кто знает, в чем суть божества? Бог может то, чего не могу я... скажем, вызвать бурю или сотворить тарота с восемью ногами. А если я завтра тоже научусь этому? Стану ли я богом? Навряд ли... - он поднял на кузена ясные блестящие глаза. - Мы говорим о возможном, но неосуществимом - неосуществимом для нас, однако вполне подходящем для селгов, - Ильтар задрал голову к горящему ровным светом потолку. - Кое в чем они были подобны богам... зато в другом уступали даже людям...
      Часа через три, одолев с полсотни миль и поднявшись, по прикидке Блейда, на две-три тысячи футов, маленький отряд свернул в боковой коридор и вскоре очутился под открытым небом. Всадники находились в верхней части серповидной, изгибавшейся, словно огромный бумеранг, горной долины; со скального карниза, где заканчивался подземный ход, она просматривалась до того места, где ее дальний конец плавно загибался к северо-востоку. Эта удлиненная впадина меж обрывистых склонов была велика и просторна; только южная ее часть, видимая сейчас, тянулась миль на двадцать пять. Слева, с тысячефутовой высоты, обрушивался водопад, питавший полноводную реку, что текла к северу, скрываясь за изгибом долины. Блейд был готов отдать голову на отсечение, что там расположено озеро.
      Отряд двинулся вниз по прекрасной дороге, вымощенной серыми каменными плитами; сначала она серпантином извивалась по склону, потом шла вдоль берега реки. Спустившись футов на пятьсот, всадники поехали цепочкой у самой воды. Слева сверкал покрытый белой галькой пологий откос; быстрые прозрачные струи позволяли разглядеть дно на глубине двух-трех ярдов. Справа к самой дороге подступал лес. На взгляд Блейда, который был не слишком силен в ботанике, деревья тут ничем не отличались от земных сосен, но густой подлесок выглядел необычно. Часто попадались кусты с резными, как у папоротника, листьями, с огромными, длиной с ладонь, колючками. Кое-где стеной высились длинные и тонкие стволы бамбука, совсем неуместные в хвойном лесу. Приглядевшись, Блейд понял, что эти хлысты лишь отдаленно напоминали бамбук - их кроны были пышными, как у пальм, и в них прятались гроздья крупных орехов.