- Товарищи, задавайте вопросы по теме. По теме. Хватит придуряться в конце-то концов. Ведь идет трансляция, скороговоркой вещал Пуго.
      - Праститэ, я плоха понимат по-русски. Газэта "Шолтай-болтай ин Рашен". Крыс Уотсон. Когда прэкратитса транслэйшн фо тиви, комрад Чайковский.
      - Мы поняли вас, товарищ Крыса! - ответил Янаев. - В ближайшее время по всем каналам "Лебединое озеро" прекратит свое существование. - Руки лидера отчаянно дрожали, голос хрипел, слова слипались друг c другом и не подчинялись голосу. - На смену ему мы подготовили другую программу. Сейчас идет работа. По-моему, это что-то из произведений товарища Бетховена... Товарищи, вас же просят задавать вопросы по существу. Хватит играться! Мы же не дети в конце концов! Вот вы, товарищ... Нет... Да... Вы... У вас хороший костюм и интеллигентный вид.
      - Спасибо! А костюмчик я недавно взял, ну, знаете... в туалете, у ГУМа, - пропел молодой человек c красным лицом. Газета "Рак легких". Явкин Табачкин де Космосов фон Мальборо. Вопрос к товарищу Пуго.
      - Только по существу! - испуганно попросил Пуго.
      - По самому, что ни на есть! - заверил его журналист. Скажите, товарищ, вот когда смело идут граждане по местам, а последний "Варяг" наступает, могут ли матросы в последнюю минуту наслаждаться трубкой ароматного норвежского табака?..
      - Да они все - злыдни! - взмолился Лукьянов.
      - Дайте ему по роже! - попросил Пуго стоящих за ним парней из охраны.
      - Еще будут вопросы? - спросил Янаев дрожащим голосом. Все молчали. - Бардак! Но вы еще все за зло ответите!
      Журналисты начали расходиться, товарищи гэкачеписты синхронно стучали по столу. А в Москве шел дождь. Указ нового президента не повлиял на погоду столицы. Казалось, что природа рассвирепела и мстила товарищу Янаеву еще более мощными ливнями.
      Но Санта-Барбарийцы, измученные зноем и жаждой, не знали этого. Да и не могли знать. Иранцы решили заморить голодом этот стойкий народ. Поэтому все тихо было в форте Санта-Фе, и лишь где-то далеко райские птички жалобно пели песню печали...
      ЭПИЛОГ
      За окном кто-то шел и что-то яростно гудело, похожее на танк.
      Товарищ Янаев отошел от окна и глупо произнес:
      - Вот и сбылись мечты идиота! Теперь я президент.
      Пуго, стучащий мизинцем по пуговице, ходил из угла в угол и что-то бормотал про себя. Похоже это была песня из репертуара "Высокой энергии", но порой казалось, что сонг похож на "Амурские волны".
      - Что вы мечетесь, как старая тряпка, промывающая общественный сортир? - лирик Лукьянов спокойно сидел в кресле и нежно поглаживал здоровенного персидского кота по кличке Арамис.
      - А что еще мне делать? Мы уже два дня у власти, а в стране все равно бардак.
      Крючков, сидящий в кресле бывшего президента, игрался перочинным ножичком. Услышав последнюю фразу, он встал и произнес, как на параде:
      - Отставить ребячество! Мы еще наведем порядок. Главное - власть, и она у нас в кармане.
      Янаев покосился на карман своего пиджака и подошел к окну. Возле него он простоял восемнадцать минут, после чего подошел к Крючкову и прошептал:
      - Послушай, а не дать ли нам Штирлицу новое задание?
      - Не думаю, - ответил дзержинец. - Наши рубежи во Вселенной должны быть незыблемы. Фашизм там, дорогой мой президент, не пройдет! А Максим Максимович делает все для этого. И отрывать его от столь нужного нашему народу дела, по меньшей мере, вредительство.
      - А я бы дал товарищу Тихонову новое задание! промямлил Пуго.
      - Ты пока еще, друг, не академик Сахаров, чтоб я выслушивал твои замечания, - сказал Янаев и покосился на Лукьянова. Мохнатый кот мяукнул, зевнул и вперил взгляд в Крючкова.
      А за окном кто-то шел и что-то яростно гудело, похожее на танк.
      * Книга восьмая. ГУБЕРНАТОР ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВОГО ШТАТА *
      ПРОЛОГ
      За окном бесплатно раздавали "Сникерс" и слушали оркестр Растроповича.
      Борис Николаевич бесшумно отошел от окна и опустился в высокое кресло, на спинке которого был выгравирован герб Российской империи.
      - А что, Егор Тимурович, дали мы жару коммунякам? весело спросил президент.
      - Дали, Борис Николаевич! - радостно ответил Гайдар. В руке он держал старую книжку "Тимур и его команда". Эта книга нравилась главе российского правительства и c ней он не расставался никогда.
      - А что, дали мы жару либералам и фашистюгам? постукивая по столу, спросил Ельцин.
      - Дали, Борис Николаевич! - произнес Егор Тимурович, сверкая глазами.
      Оркестр за окном играл легкую музыку, небо над Кремлем было ясным, от солнца радужно сияли инструменты музыкантов.
      - А что вы все читаете? - вдруг спросил президент, подойдя к Гайдару.
      - Ну не "Похождения Штирлица" мне читать, Борис Николаевич! "Тимура" долблю.
      - Что-то слышал я про эту книженцию?
      - Как же? Ведь ее мой дед...
      - Да я не про эту... Я про ту, что вы только что...
      - А-а, про Штирлица. Весьма забавная книжка. В двух томах. Пять раз читал. Гадость неимоверная!
      - А кто авторы? - грозно спросил Борис Николаевич. - Не перемудрили ли эти писаки?
      - Авторы? Авторы?.. Молодежь какая-то, Борис Николаевич. Точно не помню, но имя одного из них, по-моему, как-то связано c фильмом "Асса".
      - Да, кстати о Штирлице, - оборвал его президент. - Я хотел бы дать ему новое задание.
      - Так и я того же мнения, господин президент, - мягко улыбнулся Егор Тимурович.
      А за окном бесплатно раздавали "Сникерс" и слушали оркестр Растроповича.
      ГЛАВА 1. ШиР
      После известных событий августа девяносто первого и октября девяносто третьего в Москве перестал идти дождь. Солнце играло своим теплом и светом над столицей России. Его лучи проникали сквозь бетонные стены высоких, низких и даже роскошных зданий. Иногда c востока наступал легкий ветерок южного происхождения. Однако, и он, и даже суровый московский бриз не могли повлиять на ход предвыборной борьбы различных партий, объединений, блоков и иных организаций, имеющих к выборам в новый парламент такое же отношение, как и хан Батый к открытию Америки.
      Несмотря на то, что Максим Максимович Исаев находился на Татуине, его сторонники организовали легальный блок "Штирлиц и Россия" (ШиР), который достаточно успешно проходил этапы предвыборной борьбы и был вторым после "Выбор и Россия" (ВиР), третьим после "Гитлер и Россия" (ГиР) и пятым после "Коммунист и все остальное". Лидером блока был всемирно известный садист и демократ господин-товарищ Шеленберг. Последний, после долгих уговоров шировцев и под давлением демократов из "Выбор и Россия", решил взять на себя ответственность за всю деятельность блока.
      Месторасположение штаб-квартиры в бывшем мавзолее Ильича было выбрано не случайно. Сторонники движения не любили рекламы, а усыпальницу Ленина знали все, так что не надо было никому объяснять, как пройти до ШиРа. Надпись "Ленин" была завешена красным полотнищем c лозунгом "Кто не c нами, тот против нас!" И этим все было сказано.
      Однако, эти обстоятельства не мешали Вальтеру постоянно спрашивать у себя: "А что скажет по этому поводу товарищ Штирлиц?" Ответ ускользал и настораживал, и бывший шеф майора Тихонова старался не думать об этом. Тем более Татуин - там... а мавзолей - здесь, и часовых еще по домам никто не отпускал.
      ГЛАВА 2. ПРЕЗИДЕНТ
      - А кто у нас заправляет телевидением? - спросил Борис Николаевич у сидящего в кресле Гайдара.
      - Как? Вы не знаете? - удивился Егор Тимурович. Господин Кальтенбруннер. Он уже давно в Москве... Вы же сами подписали Указ...
      - Ах да, припоминаю. Что это за человек?
      - Бывший фашист, сторонник Гитлера. Палач. Так, ничего особенного, человек, как человек. Знает свое дело. К работе относится c большой ответственностью...
      - Можете не продолжать! - сказал президент. Пригласите его ко мне. Нет, постойте, зачем он мне? Вот что, Егор, поедешь к нему и проверишь обстановку на месте. Помни ни слова грубого о Конституции. Иначе, сам знаешь...
      - А насчет блоков?
      - Пусть трепятся, мне лично до лампочки! Тебе мешают, можешь убрать.
      - Понял вас, Борис Николаевич.
      - Ладно, ступай.
      Гайдар вышел, "Тимур" последовал за ним. Борис Николаевич принялся за чтение двухтомника "Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица". Президент улыбнулся и перелистнул первую страницу.
      ГЛАВА 3. КПТ и ДПТ
      "Алекс - Юстасу.
      По нашим сведениям вы ввели диктатуру пролетариата на Татуине и тем самым справились c заданием правительства, которого больше нет. Союз распался. Родина требует от вас нового подхода к решению задач демократического правительства, которое пришло к власти в результате политических и экономических реформ. Коммунизм изжил себя, учение Маркса-Энгельса-Ленина оказалось гнилым. В связи c вышеизложенным предлагаю:
      1. Организовать перестройку и убедить народ Татуина в демократизации их общества.
      2. В августе организовать демократический путч. Расколоть государство.
      3. В октябре организовать коммунистический путч, подавить его и закрыть все недовольные общественные и фашистские организации.
      4. Взять власть в свои руки, ввести российскую валюту, начать реформы в экономике.
      Дальнейшие инструкции получите c присланного к вам корабля "Заря демократии" в ближайшее время.
      Алекс".
      Штирлиц был на заседании первого съезда коммунистической партии Татуина. На трибуне стоял Йода, которому генерал Исаев доверил ответственный пост генсека КПТ.
      - Товарищи, путь, который указал нам Великий Штирлиц, труден и извилист. Но мы, коммунисты Татуина, не страшимся новых испытаний. Мы смело идем по пути, предначертанном нам нашей Новой Историей и Великим Учителем, Гением Мысли и Разума, товарищем штандартенфюрером CC фон Штирлицем!
      Раздались громкие продолжительные аплодисменты, делегаты стоя рукоплескали Живому Вождю и Мудрому Генсеку. Штирлиц ликовал и ел тушенку, запивая ее ароматным Эндоровским гнивом. Айсман сидел рядом и ревел как мальчишка, которого нещадно выпороли.
      "От радости, наверное!" - подумал Максим Максимович.
      "От нее, от нее, шеф!" - слезился Айсман. Повязка c глаза сползла и небрежно болталась на шее.
      - Ура! Ура-а! Да здравствует Великий Вождь всей Вселенной - товарищ Штирлиц! - орал зал.
      Но тут, незаметно для всех, появилась радистка Кэт и передала Штирлицу шифровку из Центра.
      "Давно я не видел Бормана. Где может скрываться эта злыдня?" - Он прочитал документ пять раз, долго не мог разобрать почерк. "Вечно каракули какие-то приносит!" подумал разведчик. "Вполне приличный почерк", - заключила про себя радистка. Через час до Штирлица дошел смысл послания и свежеиспеченный Мудрый Вождь татуинцев резко встал и крикнул громовым голосом:
      - Кончай бардак, братва! Теперь вы - демократы. Перестройке - ура! Йода! Ты слышишь меня? Толкай другую речь! Ты теперь президент! А я по-прежнему вождь! - Максим Максимович глазами опытного разведчика окинул зал, татуинцы стояли как вкопанные, Йода возился c какими-то бумажками. Что вы приуныли, друзья? Времена изменились. - Штандартенфюрер закурил "Беломор", глубоко затянулся и выдохнул на Айсмана, который то ли от страха, то ли от удивления надевал на себя упавшую повязку. - А кто не c нами, тот против нас! Если после моих слов в зале есть сомневающиеся или коммуняки, можете смело уходить. Обещаю, трогать не будем. У меня инструкции. Я вами потом займусь.
      Несколько делегатов, возмущенных таким невероятным ходом событий, демонстративно покинули зал. Генерал Исаев, как истинный демократ, c презрением посмотрел им вслед.
      "Где же Борман?" - снова подумал Штирлиц. Что-то тяжкое и неприятное падало откуда-то издалека на Великую Думу Вождя. Быть может в нем зарождалась сила джедаев или просто болел желудок. Максим Максимович этого не знал. В этот момент зазвучал голос старого Учителя:
      - Господа! Есть мнение, что наступил исторический момент, который коренным образом влияет на судьбу всей Альфатагомы. И я, как истинный демократ, призываю вас, соотечественники мои, прислушаться к Голосу Совести и объять Своим Разумом грядущие перемены. Бей коммуняк! Дави вражину! Этих...
      - Йода, я же сказал, коммуняк пока не трогаем! Они легальны! - оборвал Штирлиц.
      - Простите, штандартенфюрер, меня, как всегда, куда-то заносит. - Новый президент Татуина покорно поклонился своему Вождю и вновь обратился к залу. - Господа, зачем убивать коммуняк, мы же демократы. Пусть живут.
      - А вообще, все это серьезно? - крикнул из зала молодой татуинец.
      Штирлиц кивнул Айсману и тот куда-то поспешно удалился. Йода равнодушно ответил:
      - Вполне, молодой татуинец! Вы что, думаете, что я, пенсионер тагомского значения, буду стоять здесь на самой почетной трибуне Альфатагомы и хреновиной заниматься. Итак, отныне и от цикла к циклу название нашей партии Демократическая партия Татуина. Теперь, господа, у нашего народа две партии. Одна, которая идет по пути реформ и другая, которая против, и еще раз против, них. Это их партия, коммуняк. И наша задача - идейная борьба до полной победы над злыми силами, да прибудет c нами Великая Сила! Всегда!
      ГЛАВА 4. ВАЛЬТЕР, ГЕНРИХ И КРОВОЖАДНЫЕ КРОКОДИЛЫ
      Не сразу понял Генрих, что он занял, пожалуй, самый высокий пост в своей многоликой карьере. Но когда он три c лишним часа поднимался по лестнице Останкинской башни до своего председательского кабинета, его хилое тело на себе ощутило всю тяжесть возложенной на него ответственности. Остановившись передохнуть у ресторана "Седьмое небо", Кальтенбруннер решил чего-нибудь выпить. За дальним столиком сидел его старый знакомый Вальтер Шелленберг. Генрих подошел к бару и заказал виски c содовой. Лидер ШиРа насторожился. "Ну вот, пора действовать", - подумал он и подозвал официанта.
      В ту же самую минуту некто Стефани из славного городка Сиднея влепила сильную пощечину своей сопернице Марии. Мария упала в бассейн, в котором жили кровожадные крокодилы. Стефани ликовала и c нетерпением ждала кровавой схватки.
      ГЛАВА 5. БОРИС И ДОРОГОЙ ЭЛЬДАР
      Борис Николаевич был так увлечен чтением, что не заметил вошедшего к нему Эльдара Рязанова, который тихо опустился в кресло, стоящее возле камина. Эльдар Александрович протянул руки к огню и закряхтел от удовольствия. Ельцин вздрогнул и понял, что в кабинете кто-то чужой. "Кто это? - подумал он. Люди Зюганова или Шахрая?"
      "Я это, Борис Николаевич", - покраснел создатель "Служебного романа".
      - Дорогой Эльдар, это ты? - спросил президент, закрывая книгу.
      - Я, Борис Николаевич! Феллини уже никогда здесь не появится, могу вас в этом уверить!
      За окном светило яркое осеннее солнышко и его лучи, проникая сквозь высокие окна Кремля, блуждали по кабинету президента и создавали хорошее настроение у собеседников.
      - Вот, Борис... Можно вас так называть?..
      Ельцин кивнул.
      - Пришел, Борь, снимать о тебе фильм.
      - Боевик? - пошутил первый президент России.
      Рязанов хмыкнул и скрестив ноги откинулся на спинку кресла.
      - Боевиков сейчас хватает. Хотелось бы, чтобы получилось что-нибудь этакое...
      - В стиле "Гаража"?
      - Да нет, что-нибудь, понимаешь, неординарное... сам не знаю...
      - Эльдар Александрович, - махнув рукой, сказал Ельцин, - время у президента ограничено. Так что, не тяни резину.
      - Вы читали "Операцию "Шнапс"? - вдруг спросил режиссер.
      - "Шнапс"? - задумался Борис Николаевич. - Что-то подобное слышал. Но точно не помню...
      - Это книга молодых неопытных авторов. Написана в стиле трагикомедии. Главный герой - один известный шпион...
      - Шпионы бывают известными?
      - Комедия, господин президент. Эти писаки из пальца высасывали сюжет, получилось, конечно, неплохо, но достаточно неграмотно. Однако, идея хорошая. Вот я и решил c вами посоветоваться...
      - Так фильм не обо мне? - нахмурился Ельцин. - Я-то думал...
      - Борь, ты не суетись, не суетись. Он и о тебе, и обо всех нас.
      - Обо всех, значит - не обо мне. И баста!
      - Ну можно подумать... грим, там подкрасить, здесь подделать...
      - Я тебе что, манекен?!
      - Но на главного вы великоваты, Борис Николаевич, потупившись произнес Эльдар Александрович.
      - Ладно, выкладывай детали.
      - Ну, в общем, главный герой - разведчик. Его путь нелегок и тернист. Работа опасная. Но Максим Максимович...
      - Максимович?
      - ...умело справляется со своими обязанностями и четко выполняет все задания нашей разведки.
      - Ну, на разведчика я не потяну...
      В это время в дверь постучали и принесли кофе. Эльдар Александрович почти выхватил чашку c горячим напитком и залпом выпил половину ее содержимого.
      "Волнуется!" - подумал президент.
      "Конечно волнуюсь! Не каждый день встречаешься c руководителем партии и правительства!" - заметил про себя режиссер.
      "Какой еще партии? Что он несет?"
      "Это от волнения!" - Рязанов поставил чашку на стол и вслух сказал:
      - Вот такой сюжет.
      - Что-то мы ходим c тобой вокруг да около... Ближе к делу. Что ты от меня хочешь?
      - Вашего сотрудничества.
      Ельцин неохотно встал и подошел к камину. Огонь издавал приятный треск, пронизывая кабинет теплом. Борис Николаевич протянул к огню руки и приятно чихнул.
      - Почему бы и нет? Когда съемки? В принципе против я ничего не имею.
      - Я всегда уважал вас, господин президент, как человека и как истинного лидера многострадальной России.
      - Да ладно тебе. Эпитеты оставим для мемуаров... Зачем третировать истину, когда надо работать!
      - И я того же мнения, Борис Николаевич! - радостно протянул режиссер и, поклонившись, покорно вышел из кабинета.
      ГЛАВА 6. БОЙНЯ НА КРАСНОЙ
      А в ШиРе творился полный бардак. Трещали телефоны, копировальные аппараты печатали листовки, факсы изрыгали из себя рулоны c длинными посланиями. Сторонники движения c разбитыми физиономиями бегали из угла в угол и, суетясь, больно толкали друг друга.
      - Да, ШиР. Какая в жопу демократия! У нас блок Штирлица! Ах вы не c нами, ну тогда, дорогой, вы против нас! А вас и не спрашивают! Можете и не голосовать. Мы вас потом найдем! восторженно вещала разгневанная секретарша.
      - Оксаночка, помягче. Это же все-таки наши избиратели, проговорил молодой человек, похожий на Дмитрия Диброва c четвертого канала "Останкино".
      - Дим, заканали они меня. Сил нет никаких.
      - Партийная работа сложна, Оксаночка, и требует от нас выдержки и спокойствия.
      Но вдруг вбежал мужчина лет пятидесяти и нервно прокричал:
      - Дим, камера в опасности, молодчики из коммунистов бьют наших!
      - Где?
      - Да хватит рассуждать! Собирай всех и к ГУМу.
      Через минуту известный телерепортер c командой здоровых ребят рысью несся по Красной площади. Недалеко от исторического музея стояла толпа, вооруженная дубинками и ломами.
      - Господа! - крикнул Дибров толпе. - Или вы сейчас же расходитесь и не мешаете вести трансляцию или мы за себя не отвечаем. - Возбужденная толпа обернулась. Лица людей выражали зверство и решимость. Кто-то крикнул:
      - Спокойно, товарищи! Нас больше! Окружаем их!
      Штирлицевцы поняли, что их сейчас будут бить и поэтому отступили. Коммунисты организованно шли вперед. Прохожие останавливались и c любопытством ждали исхода схватки. Из окон Кремля высунулись спящие физиономии.
      - Коммуняки! Ненавижу! - высокомерно воскликнул Дмитрий. - Братва, спокойнее! Помните, что их дни сочтены. - Шировцы, продолжая отступать, уперлись в Собор Василия Блаженного. - За нами Россия, господа! C честью встретим этих придурков!
      Началась бойня. Коммуняки шли напролом и безжалостно избивали сторонников легендарного шпиона. Но всех спас Дибров, проявив в схватке небывалую стойкость и мужество. Казалось, что этот человек всю свою жизнь занимался боксом. Его удары по толпе были профессиональными и слаженными. Противник падал без чувств, кровь сочилась из ран и вытекала на холодный булыжник. Воодушевленные таким примером почитатели ШиРа c воплем "Да здравствует Штирлиц!" цепью начали теснить наступавших. Из окон Кремля раздались радостные возгласы:
      - Бей гадов! Бей стерву! Бей! Бей их! Молодец, Дибров!
      Услышав поддержку правительства, шировцы окончательно смяли противника.
      - Зачинщиков ко мне в кабинет! - торжественно кричал Дима. - Лежачих не трогать... По мозгам, по мозгам дайте вон той харе!
      Драка утихала. Несколько человек из ШиРа, скрутив руки мужчине лет сорока, поволокли его по направлению к Мавзолею. Со стороны набережной показались милицейские машины. Дибров насторожился и, c неподдельным интересом посмотрев в их сторону, исчез.
      Солнце освещало кровь и избитые лица. Казалось, что огромное красное полотнище накрыло место сражения. Но куранты пробили двенадцать ударов и все стихло. Все любопытные расходились по своим делам. В ГУМе стояла длинная очередь в один из валютных отделов, c Тверской подтягивались богатые и не очень покупатели, со стороны Охотного ряда спешили на работу уличные торговцы. Москва жила своей жизнью и готовилась к выборам.
      А крокодилы были все ближе и ближе. Стефани спокойно закурила и откупорила бутылку отличного американского джина. Мария захлебывалась и просила пощады.
      ГЛАВА 7. СИЛА МОЛОДОЙ ПРИНЦЕССЫ
      - Вот видите, Мартин Рейхстагович, как переменчивы ваши соплеменники! Я же вам говорил! Предупреждал! А вы не верили. - Люк Скайуокер упражнялся со световым мечом, стоя спиной к Борману. Принцесса Лея лежала на платиновой кушетке и что-то читала. - Нам еще тогда надо было что-то предпринять. Сейчас - поздно.
      - Да оставьте, дорогой мой, ваши рассуждения, наставительно промычал партайгеноссе. - Вы вечно все усложняете. По крайней мере, у нас осталась партия. Будем бороться.
      - Ваша партия, Борман, сгниет в казематах Эндора так же быстро, как и образовалась, - вставила принцесса и перевернулась на живот. Люк посмотрел на ее взбитые ягодицы и сглотнул слюну. Мартин Рейхстагович последовал за ним.
      За иллюминатором красовался огромный шар Эндора. По его орбите блуждали разноцветные точки. Где-то недалеко от спутника Фалкон неподвижно висела "Звезда смерти". Она испускала ослепительный красный свет и манила своим отражением.
      Люк отложил меч и подошел к пульту. Откупорив бутылку гнива, он осушил ее и, повернувшись, сказал мечтательным голосом:
      - Нам нужна "Звезда смерти". Если она будет наша, у коммунистов Татуина появится больше сторонников...
      - Это гибель, молодой джедай, - глухо сказал Борман, конфузясь. - И гибель для всей партии. Вашу авантюру Штирлиц потопит в крови, а вас отправит на Землю и упечет в Лубянские казематы.
      Молодой Скайуокер сел за стол и обхватил свою голову руками. "Джедаи никогда не сдаются, - подумал он, леденея. Победа или смерть!"
      "Смерть, о молодой глупец!" - мысленно изрек рейхсляйтер.
      - Сила женщины в ее Сути! - вдруг сказала Лея в горячности. - Я соблазню вашего Исаева и он будет подчиняться мне, как кролик удаву.
      - А что, это мысль! - c невыразимой сладостью сказал любовник принцессы. - Наши люди, думаю, помогут тебе, о любимая, попасть в ведомство захватчиков.
      - Тем более что Штирлиц в последнее время не доволен своей радисткой, - добавил мерзопакостник Борман и противно улыбнулся, показывая ученику Великого Йоды оставшиеся три зуба.
      Электронный Глаз затрещал и дрожащим голосом сообщил команде шатла о начале заседания Второго съезда коммунистической партии Татуина. Борман что-то промычал, засуетился и торопливо вышел.
      Скайуокер бросился к Лее. Принцесса вскрикнула и покорно вздохнув отдалась молодому джедаю в тот самый цикл, когда корабль вошел в Темную Зону. Свет погас, Люк пробубнил что-то непонятное, глубоко вздохнул и опустил свои губы на упругую грудь девушки.
      ГЛАВА 8. ТАИНСТВЕННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ
      В воскресенье вечером восьмого декабря 1993 года в квартиру народного артиста России Кирилла Лаврова позвонили. К двери подошла Мария Петровна.
      - Кто там?
      - Откройте, пожалуйста! - поспешно ответил картавый голос.
      - А кто вы?
      - Откройте, узнаете, - стараясь быть спокойным, пролепетал тот же голос.
      Мария Петровна немного помедлила, но потом решилась открыть. Что-то знакомое было в голосе человека, стоящего за дверью.
      - Кирилл, ты? - удивилась жена артиста, открыв дверь.
      - Машенька, кто там? - поинтересовался Кирилл Лавров, выбегая из комнаты.
      - Кирюша! Кирюша! Иди скорей сюда!
      Многое повидал за всю свою многогранную жизнь Кирилл Лавров, но такое он увидел впервые. А удивиться было чему. На пороге стоял не кто-нибудь, а живой Владимир Ильич Ленин.
      - Что, батеньки, не ждали? А я пришел! - сказал вождь мирового пролетариата. - Ну так что, дорогие мои, будем как коровы пялить друг на друга глаза или пройдем в дом?
      Супруги Лавровы стояли неподвижно. Владимир Ильич решил не ждать приглашения и смело переступил через порог. "Интеллигентишки сраные! - равнодушно подумал вождь. Совершенно не могут сдерживать своих чувств! Во все времена одинаковы. Ведут себя, как голубые после попойки!" - Ленин прикрыл за собой дверь и уверенной походкой направился на кухню.
      - Мария Петровна, дорогушечка, сделайте нам c Кирюшей чаю. Разговор, думаю, будет долгим и...
      - А откуда вы меня знаете?
      - Расскажу позже. Товарищ Лавров, что вы там застряли? Идите скорее сюда. У меня к вам дело, - c ударением позвал товарищ Ленин.
      Кирюша пришел в себя и, пройдя на кухню, сел за стол. Маша суетливо готовила чай. Старинные часы пробили шесть ударов. Владимир Ильич вытащил из кармана достаточно новенькой жакеточки позолоченные часики и нажал кнопку. Заиграла приятная мелодия, чем-то напоминающая известный сонг "Фаина". Володька улыбнулся и сказал восторженным голосом:
      - Все точно. Транслятор меня не подвел. Ай да Бонч-Бруевич, ай да умница! Товарищ Лавров, что c вами?! Вы, батенька, мужайтесь! Я вам сейчас все объясню. - Ленин достал из внутреннего кармана пиджака блестящий предмет, разительно напоминающий портсигар и положил его на стол.
      - Вы разве курите, Владимир Ильич? - поинтересовался Лавров.
      Вождь хмыкнул и c любопытством посмотрел на артиста.
      - Нет, батенька, не курил, не курю и курить не буду! Вот так!.. Марья Петровна, голубушка, поторопитесь, уж больно чаю хочется! А это, дорогой мой человечище, транслятор. По-вашему, значит, времени машина. Изобретение революции и трудового народа России. А вот и чай! Вы знаете, больше всего люблю чай! А у вас! Это же не чай, это же аромат! Это вам не морковка в кипятке! - Владимир Ильич приятно рассмеялся, супруги Лавровы неохотно последовали за ним. - Батеньки мои, да очнитесь же вы! Я это, я! Ну, Ленин! Ну, Ульянов! Что здесь особенного? Теперь к делу. Мне к вам посоветовал обратиться один товарищ из театра. Говорят, вы играли меня и довольно неплохо, - товарищ Ульянов поднес чашку к губам и отпил небольшой глоток. - Вот я и подумал, чего зря время терять! Пойду к Лаврову. Он объяснит, в какое это время попал вождь мирового пролетариата!
      - Вам бы, Владимир Ильич, тогда бы лучше к Ульянову... Мише, - насморочным голосом заметил народный артист.
      - Да был я у него. Мерзкий старик! Решил, что я это не я, а психопат! Хе-хе! Вот старикашка, вот учудил... Так что, дорогие мои, я c вами. Можете пощупать, потрогать, полапать. Я не в гриме... В полном вашем распоряжении и слушаю вас внимательно. Люблю слушать. Вы даже не представляете, как это прекрасно, послушать других!
      "Ну и дела!" - краснея, подумала Мария Петровна.
      "Во вляпались-то, Маша!" - сказал про себя Лавров тем же насморочным голосом.
      "Это вам, батеньки мои, не хрен c перцем трескать, да чаем запивать! Вот такие дела..." - высокомерно прошептал Ленин и прищурил глазки, которые, как и в семнадцатом, были добрыми и ласковыми.
      ГЛАВА 9. ГЕНРИХ ЭРНСТОВИЧ
      - Да поймите же вы, Генрих Эрнстович, что это время мне необходимо как жизнь! - мягко прошептал Вальтер. - Вы же знаете Штирлица. А что если он вернется преждевременно? А блок, названный его именем занимается черти чем! Как по-вашему, что он сделает? Я уж не говорю про себя. Но если вы отказываете мне, значит вы против нас. То есть, против Исаева...
      - Не знаю, не знаю. Такие вещи я один решать не могу.
      - Да ладно тебе, Генрих, все же от тебя зависит! Кому нужны эти дурацкие мыльные оперы? Тебе еще спасибо скажут, да и мы в долгу не останемся.
      - Что ты имеешь в виду?
      - Сумма приличная и к тому же...
      Подошел официант подозрительной наружности, в правой руке он держал поднос на котором стояла бутылка отличного французского вина.
      - Ты заказывал? - кротко спросил Шелленберг у Кальтенбруннера. Тот покачал головой. - Это что?
      - Подарок от господина, сидящего вон за тем столиком, смутно молвил официант, показывая взглядом нужный столик.
      Бывший шеф Штирлица присмотрелся и узнал в сидящем сильно постаревшего Адольфа Гитлера. "Вот, сволочь, уже здесь!" подумал Шелленберг, а вслух нервно сказал:
      - Отнесите это дерьмо обратно и передайте этому придурку, что истинные борцы в нацистских подачках не нуждаются.
      - Будет-c сделано.
      - А зря, хорошее вино, - протянул Генрих Эрнстович. - И дорогое, наверное.
      - Да знаешь ли ты, от кого эта бутылка?
      - Ну?
      - От Гитлера!
      Кальтенбрунер вздрогнул и страстно взглянул на бывшего главу Третьего Рейха. Фюрер аппетитно ел молодую жареную курицу и не обращал никакого внимания на окружающую его действительность. Генрих хотел уже было вскочить и крикнуть "Хайль!", но его вовремя прервал Шелленберг.
      - Что ты! Сейчас совсем другое время.
      - Слыханное ли дело! Фюрер в Москве!
      - Да. Этот придурок возглавляет блок "Гитлер и Россия". Я догадываюсь о причинах, побудивших его пожрать в "Седьмом".
      - Фантастика!
      - Ну так что, Генрих?