– Да в этой жизни все возможно, – подумав, ответил Панин. – Почему нет? Я же говорю, это какая у кого совесть. Конечно, не поощряется, но все возможно.

– Ясно, – кивнул Крячко. – Сам-то никого здесь не замечал раньше?

– Да как-то не приходилось, – сказал Панин. – Ты к тому клонишь, что этот "коллега" к убийству может иметь отношение? Угадал я?

– Я сам пока только гадаю, – хохотнул Крячко. – Вечер был. Свидетели имеются, конечно, да мало что свидетельствуют. Убитого все хорошо рассмотрели, а вот убийц да их транспорт никто особенно и не разглядывал. А все быстро произошло – сошлись, постреляли и разъехались.

– Кого убили-то? Опознали хотя бы? – поинтересовался Панин.

– Официального опознания не было еще, – сказал Крячко. – Приезжий он. Вроде из Пензы, а выглядит так, будто из Сочи.

– В каком смысле? – с вежливым недоумением спросил Панин.

– А в таком, что он, как красавец-мужчина, во всем белом разгуливал, – объяснил Крячко. – Не сезон вроде. Может, конечно, ему больше надеть просто нечего было – не скажу, не знаю…

Панин состроил на лице сосредоточенную мину и некоторое время молчал, будто о чем-то размышляя. Потом вдруг открыл рот и не очень уверенно сказал:

– Знаешь, я тут одну вещь вспомнил, может, тебе будет интересно… Это насчет того, что весь в белом… У меня этим летом случай был – на моих глазах застрелили человека в районе ВДНХ. Мы с семьей к родственникам на день рождения ходили, припозднились и к закрытию метро опаздывали. Своей тачки у меня, между прочим, до сих пор нет. Это к твоему вопросу о кормушке, опер… Ну так вот: мы из дома вышли и к метро рванули – я, жена, сын с дочкой. Народу на улицах мало, и, представляешь, вдруг из подъезда нам наперерез выскакивает мужик – весь в белом и с пушкой в руке! Я так и обмер. Ладно бы я один был, а тут весь выводок – мне же о них думать надо! Поэтому я героя строить из себя не стал. Я ведь, само собой, не при исполнении был – без формы, и на грудь тоже у шурина принял – в общем, был мне этот отморозок до лампочки. Хочешь, осуждай, хочешь, что угодно думай, а ввязываться в это дело мне не с руки было. Я своих подхватил – меньшую свою на руки, – и мы в ближайшую подворотню ретировались. Не в ту, конечно, из которой этот тип выскочил, а подальше… Ну, и все, пожалуй. На улице постреляли из разного калибра, а потом все стихло.

– Я закурю? – полуутвердительно сказал Крячко и принялся задумчиво разминать сигарету. – Значит, насколько я понимаю, самого главного ты не видел? Но, говоришь, все-таки убили того мужика?

– Мужика убили, – печально подтвердил Панин. – Самого факта убийства я не видел, это верно. Но, между прочим, свидетельские показания давал – я свой долг знаю. Когда стрельба кончилась, мы из своего убежища выбрались – детишки, конечно, трясутся, жена на грани истерики, а на дороге труп лежит. Весь в белом. Но, между прочим, без пушки уже. Я своих-то обратно к шурину погнал, а сам на месте остался – до полного выяснения обстоятельств, так сказать.

– Пушки, говоришь, при нем уже не было? – деловито спросил Крячко, щелкая зажигалкой.

– Ага, не было, – подтвердил Панин. – Я поближе подошел, осмотрел – никаких следов. Я чего подходил-то? Думал, помощь нужна. Да какое там! Вся грудь насквозь, как решето. Наверняка убивали.

– А кто убивал – видел? – спросил Крячко.

– Чего же я из своей подворотни мог увидеть? – возразил Панин. – Я и следователю то же самое сказал. За углом пальбу слышал – ствола три было задействовано, примерно… И этот, в белом, тоже шмальнул раза два. Вот и все мое свидетельство. Ясное дело, убийцы меня дожидаться не стали, когда я на них посмотреть выйду, – сделали свое дело и укатили. Я слышал, как вроде поблизости машина отъехала. Между прочим, их до сих пор не нашли. Хотя времени-то всего ничего прошло, да ведь, говорят, в таких делах если по свежим следам не поймали – пиши пропало…

– А кто это дело вел? – поинтересовался Крячко. – Что-то я не припоминаю такой истории…

– Да разве их все упомнишь? – пожал плечами Панин. – Каждый день кого-нибудь убивают. Тем более там неизвестный гражданин был – никто из родственников по случаю смерти не обращался. Может, потом объявился… А вел дело Рагозин. У меня он показания только один раз снимал – да и показаний, правду сказать, было кот наплакал…

– Ничего, капитан! – сказал Крячко. – Зато мне тебя сам бог, наверное, послал. Сдается мне – тут что-то есть. Не могу объяснить своих ощущений, но, по-моему, ты мне сейчас очень важную вещь рассказал.

– Тебе виднее, – заметил Панин.

– Я, пожалуй, сейчас прямо к Рагозину рвану, – объявил Крячко, но тут же махнул рукой. – А еще лучше к ребятам в МУР! Там же наверняка должны знать! – Он толкнул дверцу машины и вдруг спохватился: – Да! Последний вопрос – а ты на том месте гаишника, случайно, не встретил? Коллега твой там не крутился поблизости?

– Дались тебе мои коллеги! – сказал Панин вяло. – Там потом много народу понаехало. Может, и ГАИ было, не помню… Говорю же, выпивши был и за семью волновался.

– Семья – дело святое, – кивнул Крячко.

Глава 5

Генерал Орлов был с утра настроен на удивление благодушно. Пригласив Гурова с Крячко в кабинет, он даже предложил им по чашечке кофе, чего обычно никогда не делал. И разговор начал не с официальных тем, а первым делом поинтересовался у Гурова здоровьем жены.

– Плохо следишь за женой, Лева! – с шутливой укоризной объявил он. – Не забывай, что хоть она тебе и жена, а ее искусство принадлежит народу! Как дела-то вообще? Может, надо доктора хорошего? У меня есть свои люди в Министерстве здравоохранения…

– У нее хороший доктор, – ответил Гуров. – Да и не все так плачевно. Своевременное лечение и неукоснительная диета – и о болезнях можно будет забыть. Во всяком случае, врач так говорил.

Генерал скептически покачал головой.

– Смотри! – строго сказал он. – Марию мы тебе в обиду не дадим!

– Ты бы лучше, Петр, заглянул в гости, проведал, – сказал Гуров. – Мария и то удивляется, почему это генерал Орлов давно визитов не наносил. Забронзовел, что ли?

– Забронзовеешь тут! – усмехнулся Орлов. – Колосс на глиняных ногах – вот это точная картина. Самому впору по докторам идти. Просто вот с утра всех докторов по алфавиту обходить… По кругу.

– У меня другая теория, – деловито заметил Крячко. – По докторам ходить – одна пустая трата времени. Вы видели когда-нибудь, чтобы два доктора ставили больному одинаковый диагноз? Да такого в жизни не бывало! Какой вывод? Ни один из них ни черта не понимает! Очищать организм надо! Народными средствами.

– Знаю я эти народные средства, – проворчал Орлов. – Одно у тебя, Стас, средство – с утра про него лучше и не вспоминать! – Он стер с лица улыбку и испытующе посмотрел на Гурова. – Ну, давайте к делу! Еще не разочаровался?

– Пока нет, – лаконично сказал Гуров.

– И чего тебя оно так увлекло, не пойму, – покачал головой Орлов. – Сам всегда говоришь – не царское, мол, дело налетчиков хватать. А тут сам за бандитскую разборку обеими руками вцепился. Не понимаю. Или надыбал чего?..

– Да много чего получается, – сказал Гуров. – Только в общую картину пока никак не складывается. А фрагменты, между прочим, интересные. Что мы имеем? Неизвестными лицами убит гражданин Григорьев, всего три недели как приехавший из Пензы. Зарегистрировался и жил здесь он у некоего гражданина Комкова в Крылатском, у черта на куличках. Вчера я этого Комкова навестил, и навестил, надо сказать, не без пользы. Во-первых, Комков Григорьева опознал. То есть опознал в убитом своего постояльца, что, возможно, не одно и то же. Затем мне удалось изъять чемодан с вещами, принадлежавший Григорьеву. И в-третьих, когда я там находился, произошла из ряда вон выходящая вещь – к дому подкатил мотоциклист и швырнул в окно зажигательную шашку. Экспертиза вчера выезжала на место, определили, что такими шашками снабжаются армейские спецчасти. В этом плане выводов никаких делать не хочу – рано. А вот намерения мотоциклиста, на мой взгляд, недвусмысленны – кому-то понадобилось уничтожить следы пребывания Григорьева в столице. Только этот кто-то по небрежности запоздал. Чемодан-то я взял!

– И что же в чемодане? – спросил Орлов. – Патроны, кокаин, подрывная литература?

– Да ничего подобного! Носки, майки, парочка романов в бумажных обложках, медицинский справочник…

– Он что – медик? – нахмурился генерал.

– Вряд ли. Комков утверждает, что инженер. Возможно, инженер-химик. Но тот же Комков сказал, что у Григорьева на родине остался больной ребенок, и в Москву он приехал, чтобы заработать денег на лечение.

– Вот как? – поднял брови Орлов. – Заработать с оружием в руках?

– Получается так, – пожал плечами Гуров. – Между прочим, свидетели убийства обратили внимание на неумелое обращение Григорьева с пистолетом… Но это так, к слову… Я дальше про чемодан – фотографии семейные я там нашел. Печальное, в общем, зрелище. Квартирка у этого Григорьева неважная. Жена симпатичная, но измученная. И сын, лет девяти пацан, выглядит действительно бледновато. Похоже, в этом плане насчет Григорьева все верно. Безденежный инженер, семейные проблемы, приехал на заработки… А вот его смерть в этот ряд совсем не вписывается. Ну, не понимаю я, как в его руках ствол мог оказаться!

– Да, непонятно, – согласился Орлов. – И этот мотоциклист с зажигалкой… Серьезно как-то для простого инженера… А еще какие, говоришь, странности?

– А вот та странность, что убитый был в светлом костюме – будто не по осенней Москве шатался, по подворотням, а по солнечному Рио-де-Жанейро! На первый взгляд, конечно, все это дело вкуса, но ты лично, Петр, можешь представить себе сейчас человека на улице в белом костюмчике? Я, грешным делом, думал – у него другой одежды нет. Но на месте выяснилось, что у него еще два приличных костюма имелось – темных. Значит, намеренно он вырядился. А для чего? Может, у нас тут где клуб есть, куда без белого костюма не пускают?

– Не слыхал о таком, – покрутил головой генерал и повернулся к Стасу. – Может, ты слыхал?

– Я другое слыхал, – со скрытым торжеством сказал Крячко. – Пока Лева со своим алкашом возился и его спаленной хатой, я очень важную вещь выяснил… Я так думаю, что важную, – поправился он.

Гуров и генерал вопросительно уставились на него.

– Я к ребятам в МУР наведался, – пояснил Крячко. – Разузнать, не было ли в последнее время идентичных преступлений…

– Да они каждый день… идентичные! – фыркнул генерал. – То банкира обстреляют, то авторитета… Уже и за депутатов принялись! Не пойму я, по какому признаку ты идентифицировал?