Глава 16

Ранним воскресным вечером Орделл привез Луиса в свой дом на 30-й улице в Вест-Пальм и представил его Симоне, сказав при этом, чтобы она хорошенько заботилась о Луисе, который несколько дней поживет у них. Орделл проводил Луиса в комнату для гостей, оставив для него в одном из ящиков зеркального комода «Беретту» девятого калибра, которую на следующий день Луису предстояло взять с собой, а сам ушел, сославшись на то, что ему ещё надо проведать приятеля в больнице.

— Увидимся утром.

Тот воскресный вечер запомнился Луису надолго.

Поначалу Луис решил про себя, что эта пожилая негритянка скорее всего доводилась Орделлу какой-нибудь тетушкой. Симона поинтересовалась, не приготовить ли ему поесть. Луис поблагодарил её за заботу и отказался. Она удалилась к себе в комнату, а Луис уселся перед телевизором, где как раз в это время шел фильм «Она написала „Убийство“», полагая, что этим вечером они с Симоной уже больше не увидятся, потому что пожилые люди обычно ложатся спать довольно рано. Следующим по программе стоял «Фильм недели».

Однако примерно в половине десятого из её спальни вышла совсем другая женщина. Вошедшая туда до этого негритянка была просто престарелой тетушкой в поношенном домашнем халате и с шарфом, который она носила обвязанным вокруг головы. Та же, что только что появилась на пороге её комнаты выглядела по крайне мере лет на двадцать моложе, черные блестящие волосы уложены в прическу, в ушах покачиваются длинные серьги, голубые тени на веках, искусственные ресницы; на ней было плотно облегающее фигуру платье из серебристого материала и подходящие к нему туфли без задников на высоком каблуке. Она сказала Луису, что, насколько она понимает, сам он из Детройта. Еще она рассказала о том, что в свое время у неё там было много знакомых среди белых ребят, с которыми она встречалась и во «Флейм-Шоубар», и в «Спортриз», а позднее и в «Уотс Клаб Мозамбик», и что после они все вместе отправлялись в заведения, работающие ночью.

— Ты там бывал? — спросила они у него.

Луис сказал, что, да, иногда заходил, и что с Орделлом он познакомился как раз в «Уоттс Клаб».

— Мальчик мой, тогда сейчас мы с тобой побываем дома, — пообещала Симона.

Посмотреть «Фильм недели» ему так и не пришлось. Зазвучали шлягеры Детройта.

В понедельник рано утром, не дожидаясь когда проснется Симона, Луис вышел из дома и отправился завтракать в закусочную «У Денни». Они заранее договорились встретиться на автостоянке отеля «Хилтон» на Саутерн-Бульвар, что близ автострады. Прибыв в назначенное место, Луис увидел Орделла в синем рабочем комбинезоне, стоящим у небольшого автофурогна, припаркованного рядом с его «Мерседесом». Мелание сидела в машине, слушая радио и покачивая головой в такт музыке. Орделл подошел к машине Луиса.

— Ну давай, поглядим, что там у тебя есть.

Открыв багажник, Луис показал Орделлу свои приобретения: «Кольт-Питон» и «Моссберг 500» с лазерным прицелом. Оставленная дл него Орделлом накануне вечером «Беррета» тоже была здесь.

— Доставай, — приказал Орделл.

Луис взял «Беретту» и сунул её за пояс брюк, тут же прикрыв пистолет сверху краем рубашки, надетой навыпуск.

— И вот эту крутую пушку с наворотами тоже, — продолжал Орделл. — Наш Верзила большой охотник до такой крутизны.

Засунув пистолет между листами газеты, Луис взял в руки сверток и, закрыв багажник, направился вслед за Орделлом к задней дверце фургона, когда тот вдруг снова обернулся к нему.

— Ну и как тебя Симона оттрахала?

Спросил как бы между прочим, криво усмехаясь, и Луис догадался, что Орделлу с самого начала не терпелось задать ему этот вопрос.

— Она устроила целый концерт, — сказал Луис.

— Да уж, это она умеет.

— Исполнила «Любовь Бэби». И танцевала при этом.

— Это называется хореография, — сказал Орделл. — Ну чем не «Сьюпримз», а?

— Вообще-то и для «Сьюпримз» место нашлось. Она поставила пластинку.

— Я имею в виду то, как она движется.

— Следующим номером было «Остановись! Во имя любви».

— "Прежде, чем ты разобьешь мне сердце", — прокомментировал Орделл.

— Потом была очередь Глэдис Найт.

— Вместе с «Пипс» или без них? У неё раз на раз не приходится.

— Вместе с «Пипс».

— А Сайриту Райт она представляла?

— Не знаю. Кое-что из её репертуара я раньше никогда не слышал.

— Сайрита одно время была замужем за Стиви Уандером.

— Она превзошла сама себя, — продолжал Луис. — В том смысле, что танцевала она чересчур старательно.

— А потрахаться она тебе не предлагала?

— Она хотела, чтобы я пришел к ней в комнату.

— Вот как?

— Сказала, что она устала танцевать, и теперь ей надо почесать спинку.

— Ей ещё очень нравятся, когда ей чешут пятки.

— А я ответил, что тоже устал и что у меня к тому же разболелась голова.

— Да?

— Представляешь, я просыпаюсь среди ночи, а Симона лежит в постели вместе со мной. И ещё спрашивает: «Ну как твоя голова? Не болит больше?»

— Так ты трахнул её или нет? — не выдержал Орделл.

Задняя дверь фургона приоткрылась, и оттуда показалась голова молодого негра в бандана.

— Слушай, Булка, чего мы здесь сидим? Мы едем или как?

— Сейчас-сейчас, — ответил Орделл. — Гляди сюда, — обратился он к Луису, открывая для него пошире дверь. В автофургоне сидели на корточках трое негров, вооруженные автоматами — скорее всего это были АК-47.

— Это Луис, — объявил им Орделл, — знаменитый грабитель банков из Детройта, тот самый, о котором я вам говорил — помните? Теперь, Луис, взгляни вот на этих двух балбесов. Это Вонючка и Героин. А вот этого нетерпеливого выскочку мы зовем Зулу. Меня они называют Булкой. Это сокращение от «Белой булки». Эй, вы там! А ну-ка пошевелите мозгами и придумайте имя для Луиса — для нашего человека, — приказал Орделл и захлопнул дверь фургона, а затем снова обернулся к Луису. — Они меня любят. И знаешь, почему? Потому что я из Детройта, а здесь это ценится выше любой рекомендации. Так что для этих мальчиков ты тоже будешь оттуда.

Мелани вышла из «Мерседеса». На ней были тесные короткие шортики, узкий топ, а через плечо был перекинут ремень, на котором висела потертая сумка-плетенка.

— Привет, Луис, — как бы между делом сказала она, избегая встречаться с ним взглядом, и оставаясь стоять рядом, сложив руки на груди, пока Орделл объяснял, что они с Луисом сядут в автофургон с его «шестерками», а она, Мелани, поедет за ними на «Тойоте» Луиса. И тогда Луис спросил, почему надо обязательно брать его машину. Орделл сказал, что на ней они возвратятся обратно. Как будто бы все объяснялось именно этим.

— Что ж, как скажешь, — только и нашелся, что сказать Луис.

Направляясь по Саутерн-Бульвар в сторону Локсахатчи, Орделл нарочито громко, по-видимому желая быть услышанным всеми, обсуждал вслух достоинства и недостатки своих «шестерок», то и дело называя их придурковатыми ублюдками и недоносками, и спрашивая, известно ли им, кто такие pistolocos? Так называли их коллег-"шестерок" в Колумбии. Поглядывая на своих подопечнрых в зеркало заднего обзора, Орделл назидательно вещал:

— Вот, например, в Медельине, столице мирового наркобизнеса, за убийство какого-нибудь правительственного чиновника вам заплатили бы два миллиона песо. В переводе на наши деньги это двести тысяч долларов. А ещё у них там есть basuco — делается из кокаина, но только кайф после него намного круче и балдеешь дольше. Короче, зверское зелье. Вот вы, козлы, небось уже размечтались сейчас: черт возьми, целых двести тысяч! Это такие деньжищи! Да за такие «бабки» можно запросто купить мамаше домик на побережье. Потом угрохать ещё одного бюрократа, и можно будет купить такую же крутую машину, как моя, и кучу всевозможных шмоток. Только знаете, что ожидало бы вас там, кроме торговцев наркотой и pictocolos? Хулиганье и бандюги всех мастей, постоянно устраивающие перестрелки между собой. К тому же так полно террористов — вы представляете себе, что я имею в виду, говоря о террористах? Они там везде, повсюду, и кроме них ещё «одноразовые» «шестерки»-смертники. Там все охотятся друг на друга. И знаете, сколько людей погибли в перестрелках или так или иначе умерли насильственной смертью только за один прошлый год и только в этом одном, отдельно взятом городе — Медельине? Более пяти тысяч, и в подавляющем большинстве случаев это были ваши ровесники, ребята, для которых настоящая жизнь ещё только-только начиналась. Все меня слышали? Это в десять раз больше, чем в Детройте за тот же период — а не мне вам рассказывать, что это за город. Так что видите, как вам повезло, что вы живете здесь, в США.

Луис изредка поглядывал через плечо на «шестерок» Орделла: трое здоровых парней сидели на полу фургона. Они были молчаливы и сосредоточенны, а в самом фургоне царил полумрак. Их можно было бы с легкостью принять за переселенцев, кочующих в поисках работы, если бы только не автоматы китайского производства, которые они сжимали в руках.

Орделл до сих пор ни словом ни обмолвился о цели этой утренней поездки, пока наконец, миновав по пути здания тюрьмы «Локсахатчи-Роуд» и проехав ещё несколько миль, он свернул с шоссе. Вдали темнели плантации сахарного тростника — полмиллиона акров отсюда и до Эверглейдс. Орделл взглянул в зеркало заднего обзора.

— Скоро будем на месте. Выезжаем на грунтовую дорогу... Да уж, добраться к нему не легко.

По обеим сторонам вдоль дороги, за прорытой вдоль неё сточной канавой, росли австралийские сосны. Еще несколько миль путешествия по ухабистой дороге, во время которого было слышно, как колотят о днище машины вылетавшие из-под колес автофургона комья земли и камешки, и вскоре далеко впереди, за деревьями показалось ранчо: аккуратный хозяйский дом из красного кирпича, амбар и загоны для скота, навес для техники с одной стороны, и сарай, собранный из гофрированного железа по другую сторону от дома. Луис старался держаться покрепче на своем сидении, в то время, как Орделл выруливал к ранчо, и фургон бросало на ухабах из стороны в сторону.

— Осторожный, черт. — Он снова взглянул в зеркало. — Теперь всем внимание. Глядеть, куда едем. Переезжаем через мост, и мы на его земле.

Автофургон прогрохотал по доскам, перекинутым через канаву, и Орделл снова взглянул назад.

— Видите вон ту большую железную хижину? Там он и держит все свои пушки и тому подобное военное барахло. У него на джипе установлен М-60. Его тоже нужно будет оторвать оттуда. Еще ручные гранаты. У него есть также несколько уже заряденных противтанковых гранотаметов, снабженных подробной инструкцией, как стрелять, и как затем избавиться от ставшего ненужным приспособления. Это оружие разового применения. Например, какой-нибудь государственный муж разъезжает в своем роскошном авто где-нибудь в Медельине — бам, и его нет.

Думаю, он там будет один, — продолжал Орделл. — Его жене надоело ходить здесь дозором и смахивать пыль с его пушек и прочего хлама. Она ушла от него. — Однако, выехав на подъездную дорожку, помыпанную гравием, он тут же возразил сам себе. — Нет, похоже, как раз сегодня утром наш общий приятель принимает гостей. Мотоциклы...

Позади пикапа были оставлены два «Харлея», и автофургон остановился рядом.

— Они сейчас на стрельбище, — пояснил Орделл. — Это за железным сараем.

Стрельбище представляло собой длинный прилавок под навесом, находившийся примерно в пятидесяти ярдах от дома. Там стояли двое. Еще дальше на столбах были укреплены мишени и насыпан высокий земляной вал, с виду напоминающий дамбу.

— Парочка «Рокеров за расизм», — пояснил Орделл, — практикуется, как они будут расстреливать нас, афро-американцев, когда мы займем дома в их кварталах и станем трахать их баб. А теперь всем залечь. Как только мы с Луисом выйдем, вы здесь затаитесь и будете сидеть тихо, как мышки. Ясно? В окна не выглядывать. Начало стрельбы в доме будет для вас сигналом. Выходите и убираете рокеров. Таково ваше задание в этой операции. Итак, индюшиная охота, всем все ясно? Слушайте.

С улицы, со стороны стрельбища доносились хлопки одиночных выстрелов.

— Стреляют из пистолетов, — пояснил Орделл. — У них мишени, на которых нарисованы страшилы-негры. Нигер, выходящий на них с мачете в руке — знаете, такой тупой козел заслуживает смерти, если у него даже пистолета нет.

Луис снова взглянул назад через плечо. «Шестерки» принялись за кокаин, зачерпывая насыпанный в пакетик белый порошок чайными ложечками — у каждого была своя! — вдыхая его, и утирая нос рукавом.

— А pistocolos у нас и свои собственные имеются, — сказал Орделл, в очередной раз взглянув в зеркало, а затем вытащив из «бардачка» армейский автоматический «Кольт .45». Проверив пистолет, он сунул его в комбинезон, бросив Луису, — Ну что, готов? Идем. Раньше начнем, раньше кончим.

Луис вышел из машины, держа в руке «Моссберг», спрятанный в свернутой газете. Он поправил «Беретту», ствол которой больно упирался ему в пах, а затем вытащил надоевший пистолет из-за пояса — черт с ним — и оставив его на сидении, захлопнул дверцу. Луис зашел с другой стороны фургона, где его уже поджидал Орделл. Оглянувшись назад, он увидел, как из его «Тойоты», припаркованной рядом, выходит Мелани со своей плетеной сумкой через плечо. Мелани подошла к ним, и по всему было видно, что она пребывает не в самом радостном настроении.

— А вот и он, — сказал Орделл.

Он помахал кому-то рукой, и Луис взглянул в сторону дома.

— Как дела, Верзила?

Все ещё продолжая улыбаться, Орделл понизил голос:

— Вы только посмотрите на этого педрилу. Вообразил, небось, себя самим Адольфом Гитлером.

Перед крыльцом дома, широко расставив ноги в высоких солдатских ботинках, и подбоченясь, стоял огромный детина в защитного цвета камуфляжных штанах — как у военных во время «Бури в пустыне» — а также в футболке цвета хаки военного образца.

— Если ты решил, что я стану трахаться с этим боровом, — сказала Мелани, — то ты очень сильно ошибаешься.

Ордел обернулся к ней.

— Спокойно. Просто сделай свою часть работы.

Затем он снова обратился к хрзяину.

— Джеральд, ты только посмотри, кого я тебе привез. Помнишь, я рассказывал тебе о Мелани. Так вот это она и есть.

В доме Джеральда обшитые сучковатыми сосновыми панелями стены были украшены развешанными на них головами диких животных и оленьими рогами. Здесь же под стеклом в рамках висели цыетные фотографии экзотических рыб. В гостиной стояла мягкая мебель с обивкой из коричневой кожи, скрещенные мушкеты над камином, различные награды и призы в витрине под стеклом, стойка с расставленными на ней ружьями... Во всем ощущалось отсутствие женской заботы и внимания.

Пока Орделл рассказывал Джеральду, как давно мечтали его друзья побывать здесь, чтобы иметь возможность воочию лицезреть все это великолепие, Мелани прохаживалась по комнате, приглядываясь ко всему, то и дело наклоняясь, чтобы получше рассмотреть какую-нибудь из вещей, выставляя при этом на всеобщее обозрение свой зад, и добившись того, что Джеральд уже не сводил глаз с её тесных шортиков.

Луис стоял, держа «Моссберг» в свернутой газете и оглядываясь по сторонам, а затем подошле к окну, желая взглянуть на заезжих мотоциклистов. Они все ещё были здесь. С улицы продолжали раздаваться пистолетные хлопки.

Джеральд вытащил изо рта сигару, сунув окурок в пепельницу, сделанную из гильзы снаряда, и втянув живот, подошел к Мелани и принялся рассказывать ей о рыбах на фотографиях. Самые разнообразные виды, какие только водятся в озере Окичоби. Подкаменщик, голубая пеламида, сом... Джеральд украдкой поглядывал на голые плечи Мелани и вниз, за край её топа, стоя рядом с ней и засунув обе руки в задние карманы брюк, как будто для того, чтобы удержаться от соблазна и не облапать её. Для человека его размеров он показался Луису слишком уж нерешительным. Джеральд обернулся к Орделлу, объявив, что они сейчас ненадолго отлучатся в кухню.

— А вы чувствуйте себя как дома.

Орделл взял со стола ручную гранату, которая была переделана в обыкновенную зажигалку, и щелкая её, подошел к Луису.

— Наш Верзила большой оригинал, правда?

Луис отвернулся от окна.

— Что ты ему наговорил о Мелани?

— Я сказал, что она просто обожает разглядывать пушки. Вообще-то это правда. Так что я почти не соврал.

— Так что теперь он постарается трахнуть её.

— Скорее всего. Хочешь её защитить? Тогда пойди в кухню и пристрели его.

Их взгляды встретились.

— Сам иди, — возразил ему Луис.

— Все равно кому-то из нас это придется сделать.

Джеральд и Мелани снова вошли в гостиную. В руке у Мелани была чашечка с кофе, и через плечо у неё по-прежнему висела плетеная сумочка.

— Слушайте, ребята, а почему бы вам не прогуляться на стрельбище? — предложил Джеральд. — Я бы с радостью предоставил бы в ваше распоряжение парочку своих пистолетов.

— Покажи Верзиле свою игрушку, — велел Орделл Луису.

Луис вынул из газеты свой «Моссберг» и протянул его хозяину дома. Он следил за тем, как Джеральд без особого энтузиазма разглядывает его оружие.

— Прицел лазерный, — уточнил Орделл.

Джеральд подошел к Луису, и взяв оружие у него из рук, вернулся обратно туда, где стояла Мелани со своим кофе.

— Я могу быть откровенен? — сказал он, обращаясь к ней. — Лично я не стал бы держать это даже у себя в туалете. — Теперь он проверял механизм, передернул затвор и прицелился, сжимая рукоятку и наводя красную точку между глаз оленьей головы на стене. — Главное не допускать отдачи. А эта красная точка — извиняюсь за выражение — ещё ни черта не значит, — продолжал он доказывать Мелани. — Я выйду против него со своим старым однозарядным «Ремингтоном», который мне достался ещё в детстве, и обставлю его в два счета. Спорим на деньги? Так будет интереснее. — Он перекинул «Моссберг» обратно Луису, заметив. — Поосторожнее, теперь он заряжен. — И покачав головой, тут же добавил: — Да и для чего годится эта хромированная игрушка? Я, лично, в бой её не взял бы.

— Зато для того, чтобы обнести винный магазин вполне годится, — возразил Луис.

Меллани говоряще воззрилась на него.

Джеральд же лишь пожал плечами.

— Здесь все дело в скорострельности.

Поначалу Луису показалось, что Верзила относится к ним с подозрением, и даже на Мелани поглядывает с некоторой опаской. Что это за люди? Что они здесь делают? Или он злился на них за то, что они набрались наглости нарушить его покой, и именно поэтому был с гостями крайне немногословен. Теперь же Луис видел перед собой типа, привыкшего играть мускулами, и которого следовало бы каким-то образом раззадорить, чтобы он к тому же пошевелил бы и мозгами. С виду Джеральду было лет пятьдесят или около того; он мог сколько угодно втягивать живот, но вот только его огромная задница при этом не становилась меньше. Вне всякого сомнения, нацепив штаны из армейского камуфляжа, он ощущал себя очень сильным, ловким и крутым, а осознание собственной ограниченности как будто ещё и придавало ему уверенности. Такие типы бесили Луиса. Но теперь, ему даже нравилось чувствовать, как его начинает захлестывать жаркая волна гнева. Луис мог вполне владеть собой, тем более что ему ещё хотелось позлить Верзилу.

Оценив на глаз возраст хозяина, Луис спросил у него:

— Джеральд, а ты сам был когда-нибудь на войне?

— Я принимал участие в тактических учениях в Джорджии и здесь, во Флориде, — ответил Джеральд. — А ещё раньше я готовился для одной боевой операции, и просто не попал туда, не успел.

— А ты когда-нибудь смотрел смерти в лицо?

— Что ты имеешь в виду?

— Настоящий бой — а ты что подумал?

— Я участвовал в боевых учениях с настоящим оружием, — сказал Джеральд, — когда служил в морском десанте. И уж я-то знаю не по наслышке, что такое настоящий бой.

Луису тоже никогда не приходилось бывать на войне. Но он видел двух застреленных — один попытался сбежать, когда в тюрьме Хантсвиля их вывозили на работу, а другой при попытке перелезть через забор тюрьмы «Старке» — одного зарезанного, одного, сожженного заживо, и ещё одного покойника сразу после того, как он был задушен при помощи вешалки для одежды. Короче говоря, Луис был уверен, что такой его опыт чего-нибудь да стоит, а поэтому он сказал вслух.

— Не заливай. Это все так, туфта. Забава для детей.

Луису не терпелось поскорее разозлить этого тупоголового амбала, нацепившего солдатские ботинки, что стоял теперь перед ним посреди комнаты, набитой оружем. Тем самым Луис готовился к тому, что неминуемо должно было произойти.

Орделл отошел от окна, неспешно направляясь в их сторону.

— Верзила долго и упорно тренировался, готовясь к черной револяции, — заговорил Орделл, непринужденно поигрывая при этом замком «молнии» на своем комбинезоне, то наполовину расстегивая её, то снова застегивая. — Он слышит наши возгласы о том, что мы все равно возьмем верх, и знает, что так оно и будет.

Луис мельком посмотрел в окно. Хлопки на улице стихли, и теперь он слышал только голос Орделла. Стрельба прекратилась. Он видел двух мотоциклистов у стола под навесом. Возможно, они сделали паузу, чтобы перезарядиться.

— Но только эта война развернется не в песках арабской пустыни, — тем временем продолжал Орделл. — Она выйдет на наши улицы. Наверное, будет трудновато остановить нас, черножопых ниггеров, а? — Орделл явно провоцировал его. — Думаешь ты и твои братья-расисты справитесь?

— Это ты мне говоришь? Да ещё и у меня же дома? — поджал губы Джеральд. Он негодовал. — Тогда какого черта ты припелся сюда и ещё притащил за собой свою шлюху? Ради того, чтобы я надрал тебе твою черную жопу? Так подходи сюда, я тебе это сейчас устрою.

Орделл растегнул до пояса «молнию» на своем комбинезоне и сунул руку за пазуху. Сейчас все свершится. Орделл пристрелит этого ублюдка. Луис чувствовал это и ему хотелось, чтобы это произошло побыстрее. Пусть уж поторопится, раз сам взялся за дело. Луис волновался — ему пришлось снова мельком взглянуть в окно, чтобы проверить чем там занимаются мотоциклисты.

Они уходили со стрельбища: двое крепкого телосложения парней с пистолетами и винтовками в руках.

Луис отвернулся от окна.

— Те двое идут сюда, — сказал он, стараясь сохранять хладнокровие, желая сообщить об этом Орделлу как можно спокойнее, с тем, чтобы тот действовал без промедления.

Но Орделл, все ещё держа руку за пазухой, оглянулся на него.

И в этот же момент раздался пронзительный крик Мелани.

— Стреляй!

Луис успел лишь заметить, как она сорвала с плеча ремень своей потертой сумки, и тогда сам он направил на Джеральда свой «Моссберг», как раз в тот момент, как тот подскочил к Орделлу, обрушивая на него сокрушительный удар своего огромного кулака. Орделла отбросило назад, и он с размаху повалился в кожанное кресло, а Джеральд набросился на него, ещё раз нанося удар в челюсть, одновременно выхватывая у него «Кольт» и забрасывая его подальше, в сторону дивана. Пригнувшись, он ещё пару раз ударил Орделла кулаками в лицо. Голова Орделла беспомощно запрокидывалась, ударяясь о туго набитую кожанную подушку кресла.

— Убей его! — снова закречала Мелани, и тогда Джеральд остановился, опускаясь на одно колено, как будто желая перевести дух, и оглянулся.

В первое мгновение Луису показалось, что его взгляд обращен к Мелани. Но Верзила, не мигая, разглядывал его. Луис сжал рукоятку, и у видел, как на лбу у Джеральда появилась красная точка лазерного прицела. Джеральд усмехнулся.

— У тебя хватит духу? Спрашиваешь, смотрел ли я в лицо смерти. Мать твою, да ты ведь сам никогда пороху не нюхал! Что, не так?

Тут снова раздался голос Мелани.

— Чего же ты ждешь?! Стреляй!

Джеральд слегка полуобернулся к ней.

— У него здесь неувязочка небольшая выходит. Как бы так подстрелить меня, и не задеть при этом своего черномазого дружка? — Он снова обернулся с Луису. — Так ведь? Ладно, можешь не отвечать, слабак.

Луис набросился на него, замахиваясь рукой, державшей «Моссберг», собираясь опустить её на армейский ежик волос на голове неприятеля, но удар пришелся в плечо. Джерльд вскочил на ноги, поймав его руку с пистолетом, хватаясь за ствол, и резким рывком выкручивая её, отчего Луис оказался отброшенным в кресло, упав поверх Орделла. Соскользнув на пол, Луис постарался отползти в сторону, чтобы оказаться вне досягаемости Верзилы и в то же время самому иметь побольше места для последующих действий. Поднялся на ноги... Теперь Джеральд стоял спиной к нему.

Джеральд, а теперь и Луис, глядели на блеснувший вороненой сталью, тупорылый автоматический пистолет, извлеченный Мелани из сумки.

— Где ты взяла эту игрушку? — нарушил молчание Джеральд. — Может быть прятала её от меня между ног?

Теперь Мелани держала пистолет обеими руками, направив дуло на Джеральда.

Он бросил на диван пистолет, который все ещё держал в руке, и снова взглянул на Мелани.

— Не глупи, детка, брось пушку, и тогда тебе ничего не будет, — небрежно приказал он, как будто бы все дело было только в этом.

Мелани ничего не сказала на это. Она выстрелила.

Луис едва не подскочил от неожиданности — в замкнутом пространстве комнаты звук выстрела показался просто-таки оглушительным. Он взглянул на Джеральда. Тот и с места не двинулся; он все ещё стоял.

Мелани сказала:

— Я тебе не шлюха, ты, вонючий урод.

Боже, она снова выстрелила в него.

Луис видел, как Джеральд схватился рукой за бок.

Она выстрелила ещё раз, и, вздрогнув, он схватился за грудь; он было двинулся на нее, но у него подогнулись колени, и она снова нажала на спусковой крючок: оглушительный звук выстрела, от которого снова зазвенело в ушах, заметался по тесной гостиной, стены которой были сплошь увешаны звериными головами и оружием, а когда все стихло, поверженный неприятель уже лежал, растянувшись, на полу.

— Он мертв? — подал голос Орделл, с трудом выговаривая слова и сплевывая кровавой слюной.

— Могу поспорить, что да, — ответила Мелани.

— Они идут? — спросил Орделл у Луиса. А затем обернулся к Мелани, — Девочка, откуда у тебя эта пушка?

Луис подошел к окну.

Отсюда ему были видны мотоциклисты, которые, пригнувшись и держа винтовки наготове, осторожно подбирались к дому, от которого их отделяло расстояние меньше оружейного выстрела. Местность была открытой, спрятаться негде, и они старались вести себя предельно осмотрительно. Луис видел, как вдруг оба они, как по команде обернулись в сторону подъездной дороги и вскинули винтовки. Луис услышал автоматные очереди — они были совсем не такими громкими, как в кино: ни в том фильме, который показывал ему Орделл, ни в каком-либо еще, из тех, что ему приходилось смотреть. Он видел, как оба мотоциклиста повалились на землю, как подкошенные, не успев даже сделать ни единого выстрела, а во дворе за окном продолжали стрекотать трескучие автоматные очереди, но вскоре и там наступила тишина. В скором времени «шестерки» вышли из своего укрытия: трое парней, вооруженные автоматами китайского производства с изогнутыми магазинами. Они подошли к убитым, лежавшим посреди двора, а затем взглянули в сторону дома.

«Интересно, — вдруг подумал Луис, — а в настоящем бою тоже все происходит именно вот так? Ну, если можно было бы сесть где-нибудь и понаблюдать со стороны?»

— Их вырубили? — раздался у него за спиной голос Орделла.

Луис кивнул.

— Ага.

Он слышал, как стонал Орделл.

— Черт, как больно. Теперь придется идти к дантисту.

Затем он слышал, как Орделл сказал:

— Теперь нужно сказать ребятам, чтобы загружали фургон. Мы вырнемся домой в машине Луиса, если, конечно, его колымага не рассыпется по дороге.

Он слышал, как у него за спиной Орделл спросил:

— А до этого тебе уже доводилось пристрелить кого-нибудь?

И в ответ голос Мелани сказал:

— Вряд ли.

Луис глядел в окно. «Шестерки» потыкали в трупы мотоциклистов дулами своих автоматов. Теперь во дворе появился Орделл, направлявшийся в их сторону, и это удивило Луиса; дело в том, что он не слышал, как Орделл вышел из комнаты. Отвернувшись от окна, Луис увидел Мелани, сидящей на диване. В руке она все ещё держала пистолет.

— Почему ты не пристрелил его? — спросила она.

— У тебя и у самой это здорово получилось, — ответил Луис.

Мелани взглянула на Джеральда, лежавшего на полу.

— Я не его имею в виду, — тихо возразила она.

Глава 17

Вторник. Лишь выйдя из лифта и оказавшись на автостоянке аэропорта, Джеки увидела Рея Николета. Он стоял, прислонившись к переднему крылу припаркованного тут же «Роллс-Ройса».

— Было бы лучше прекратить подобные встречи, — сказал он, сохраняя на лице безразличное выражение.

В ответ ей следовало бы улыбнуться, что она и сделала; потому что, во-первых, он был ещё молод и слишком увлечен своей ролью полицейского, а, во-вторых, ей следовало быть с ним полюбезнее. Тем более, что его бесцеремонная манера держаться, и то, с каким вальяжным видом он подошел к ней, чтобы забрать тележку, его высокие ковбойские сапоги, пистолет, засунутый за пояс джинсов, прикрытый сверху легким свитерком, не могли вызвать ничего кроме улыбки.