Глава 7

Спустя пять дней после визита доктора Толби к Биллу Мартину пожаловал Джейк Ройс. Шериф Бэйлор просил сообщить все подробности о налете на Уортманов.

Эти гангстеры нагрянули ночью без предупреждения. Забрали весь бурбон, какой смогли унести. Топорами расколотили самогонный аппарат, ранили в шею дядюшку Джима Боба Уортмана, когда тот выбежал из дому с дробовиком в руках. А дробовик-то у него даже не был заряжен!

Шериф Бэйлор просил Билла повлиять на своего армейского дружка. Именно Фрэнк Лонг возглавлял налет. Вирджил Уортман готов и на суде это подтвердить. Если, конечно, дело дойдет до суда. Поговорить с Фрэнком Лонгом просто необходимо, так как никто не знает, что делать дальше. У Уортманов котел разбит на мелкие кусочки, а у дядюшки Джима Боба Уортмана пулевое ранение в шею. Впереди входное отверстие, сзади выходное. Кулак просунуть можно! Даже если старик выживет, он вряд ли сможет говорить.

От Билла Мартина до Уортманов, если ехать по прямой, – четыре километра, а по дороге, если объезжать все овраги, выходило больше десяти.

По пути Джейк Ройс рассказал Биллу все, что узнал о ночном налете, хотя известно ему было немного.

Шериф Бэйлор почти сразу по прибытии к Уортманам послал его к Биллу. В общем, все соседи прослышали о беде и съезжаются к Уортманам.

К тому времени, как они доехали до Уортманов, во дворе у них яблоку было негде упасть. Впечатление было такое, словно в доме затевается семейное торжество. На дороге и во дворе стояло больше дюжины легковушек и грузовиков. На грузовики, как водится, взобрались ребятишки. Мужчины стояли молча.

Выйдя из машины, Билл кивнул соседям. Они закивали в ответ, но никто не произнес ни слова. На лицах у всех застыло мрачное, сосредоточенное выражение. Несколько человек у крыльца расступились и дали Биллу пройти. Он поднялся по лестнице и вошел в дом.

Билл сразу увидел Кей Лайонс. Она помогала своей тетке, миссис Уортман, накрывать на стол – расставляла тарелки, чашки, всякую посуду. Возможно, она с детства не бывала здесь. За столом сидели мистер Уортман, Вирджил, мистер Стампер, мистер Блэкуэлл и шериф Бэйлор. Они взглянули на вошедших, но никто не поздоровался, кроме Бада Блэкуэлла, развалившегося в кресле-качалке и вытянувшего длиннющие ноги в высоких ботинках.

– Слыхал, Билл? Твой дружок, оказывается, наведался сюда прошлой ночью, – сказал Бад тоном, будто был вполне доволен собой.

Только Бада Блэкуэлла ему сейчас и недоставало!

Билл посмотрел на мистера Уортмана. На нем был комбинезон, поверх старый пиджак, и он сосредоточенно глядел в свою чашку, не переставая помешивать сахар. Мистер Уортман выглядел так, словно в семье кто-то только что скончался. Он прожил здесь полвека, четверть века гнал самогон и никогда еще не испытывал из-за этого никаких неприятностей.

У Вирджила Уортмана на лице застыло злобное выражение, он поминутно сжимал и разжимал кулаки, играл желваками. Может, и правда Вирджила происшедшее задело за живое, но, скорее всего, он злится и распаляет себя за компанию с дружком, Бадом Блэкуэллом.

– Я видел его при свете фонаря, – сказал Вирджил. – Он это, никаких сомнений! Они привезли с собой такие мощные фонари. Кто-то позвал Фрэнка Лонга, он сказал: "Фрэнк!" – и навел на него луч от фонаря. И я увидел его лицо. Он стоял во дворе. После того как они ранили дядю, никто из них даже не нагнулся посмотреть, что с ним! А я тебе вот что скажу... Уж я-то взгляну на морду этого Фрэнка Лонга, когда пристрелю его! Взгляну убедиться, что он сдох!

– Вирджил, – сказал шериф Бэйлор, – будь добр, замолчи. Пусть расскажет твой отец. Я хочу, чтобы Билл его выслушал, а потом скажу тебе, что можно делать и чего нельзя.

Кей Лайонс передала Биллу чашку кофе. Потом принесла кувшин с молоком и сама, не спрашивая, долила ему молока. Смотрела она при этом ему в глаза, но молчала, и взгляд у нее был какой-то отсутствующий.

– Машин мы и не видели, – сказал мистер Уортман. – Они оставили их внизу, на дороге. Мы только слышали шум моторов, когда они уезжали, а подкрались они тихо. Одни сразу вломились в дом, а другие пошли вдоль ручья к котлу. Они знали, где искать! Мы переделали под самогонный аппарат лохань, в которой раньше стирали, и спрятали его далеко в лесу, но эти гангстеры знали, куда надо идти.

– Значит, тот, кому было известно, где аппарат, повел их прямо туда, – подвел итог Элмер Бэйлор.

В комнате воцарилась тишина.

– В темноте его нипочем не отыскать, если не знать точно, где он, – проговорил мистер Уортман.

Бэйлор нахохлился, сверкнули глаза под стеклами очков и оправа из нержавейки.

– Скажи-ка, ты слышал, как они там шуруют? – Он не сводил с мистера Уортмана глаз.

– А как же! Как только заслышали пальбу, сразу повыбегали на двор. Мы и не знали, что другие остались тут, покуда дядюшка Джим Боб не вышел со своим дробовиком. Только он показался на крыльце, кто-то и пальнул в него, а он сразу будто поперхнулся. Знаете, издал такой звук, будто полощет горло. И упал... Как только они уехали, мы побежали к котлу и увидели, что он весь продырявлен пулями. И все порушено топорами. И бочонки с суслом, вообще все...

– Они забрали что-либо с собой? – спросил шериф.

– Большую часть самогона. И бутыли поразбивали. А хорошие бутыли совсем не просто купить...

– Они что-либо сказали до того, как уехать?

– Мы все были на крыльце, хлопотали вокруг дядюшки Джима Боба. И тут один из них крикнул: "Уортман, ты меня слышишь?" Я ответил: "Слышу".

– Чей это был голос? Фрэнка Лонга?

– Да не знаю я! Я бы его по голосу и не отличил.

– Да, ну так что он сказал?

– Сказал, если я восстановлю самогонный аппарат, они явятся и снова все порушат. Сказал, что разобьет все котлы в нашем округе, если Билл Мартин не отдаст им сто пятьдесят бочонков своего виски.

За столом все зашумели. Шериф Бэйлор терпеливо дожидался, когда все замолчат. Он переводил взгляд с мистера Уортмана на Билла и обратно.

– Что ты ответил? – спросил он, когда стало тихо.

– А что я мог ответить? Бад Блэкуэлл буркнул:

– Уж я бы нашел что ответить этому засранцу!

Шериф Бэйлор повернулся к нему.

– Ты уже поговорил с Фрэнком Лонгом! – сказал он. – Помнишь, позавчера, на улице? Когда ты умолкнешь, я сам тебе кое-что скажу.

Отец Бада, сидевший за столом напротив мистер Бэйлора, встрепенулся.

– Охолоните-ка, – затараторил он, – пока все мы не зашли слишком далеко! – В свое время, в молодости, мистер Блэкуэлл был таким же острым на язык, самоуверенным и задиристым, как теперь его сынок. Он был точь-в-точь Бад, только постаревший, лысый и с усами, как у президента Тедди Рузвельта. – Лонг прицелился в Бада, когда Бад ему врезал!

– Это правда? – спросил Бэйлор с ехидцей в голосе. – Ты что, там был? Тогда, должно быть, видел и то, как твой сынок достал нож, а потом схлопотал по ушам!

– Кто вам сказал про нож?

– Реймонд, другой твой отпрыск. Ладно, если у вас все, я хочу кое-что всем сказать.

– Больше им не удастся напасть исподтишка, – заявил Бад Блэкуэлл. – Дайте срок – пусть только сунутся к нам!

Шерифу Бэйлору стало нехорошо. Он вспомнил, что ему уже семьдесят четыре года и у него высокое давление. Он медленно сосчитал про себя до десяти. Если он сейчас врежет паршивцу Баду Блэкуэллу рукояткой от кирки, то свалится замертво. Это еще полбеды! Как бы ему сейчас не сорваться на крик. Если жилы на лице вздуются, – это они запомнят надолго! В гроб его будут класть, а скандала не забудут. Надо успокоиться, надо успокоиться...

– Что будет, если ты угрохаешь контролера по надзору за восемнадцатой поправкой? – спросил он у Бада Блэкуэлла.

– Закопают сукиного сына, – ухмыльнулся Бад. – Если, конечно, найдут...

Шериф Бэйлор снова замолчал. Сделал несколько вдохов и выдохов. Необходимо взять себя в руки и снова стать таким, каким все привыкли его видеть, – добродушным и мудрым.

– Бад, сынок, все так. А знаешь, что будет дальше? Найдут его или нет, власти Соединенных Штатов скрутят тебя в бараний рог. Они там знают, куда он отправился и к кому.

– Если к тебе кто является с ружьем, – подал голос старший Блэкуэлл, – бог свидетель, лучше тоже взять ружье в руки!

– Неужели? – вежливо переспросил мистер Бэйлор. – Око за око? Он стреляет в тебя, ты стреляешь в него. Так?

– Да, – кивнул старший Блэкуэлл. – Если кто хочет сохранить свой самогонный аппарат...

– Надо защищать свой домашний очаг, – подхватил шериф Бэйлор. – Все верно! Однако разрешите кое о чем напомнить. Изготовление спиртных напитков в нашей стране запрещено законом, и, если кого застукают за этим занятием, а тот оказывает сопротивление, представители власти имеют полное право изрешетить того пулями! Прежде федералы к нам не жаловали, а вот теперь наведались! Если вы их выведете из себя, они не уедут от нас до тех пор, пока во всей округе не останется ни одного целого самогонного аппарата.

– Как по-вашему? – стоял на своем Уортман-старший. – Если я перестану продавать самогонку, чем прикажете кормить семью? Вон сколько у меня ртов. – Он кивнул на стайку ребятишек во дворе.

– А прокормишь ты их, если тебя убьют? – возразил Элмер Бэйлор. – А коли отправят на пяток лет на каторгу? Послушайте, да вы хоть понимаете, что я, как окружной шериф, обязан помогать тем людям?

– Господи помилуй! – проговорил Бад Блэкуэлл. – И это несмотря на море бурбона, который вы у нас выдули?

– Но-но! Не зарывайся... Приказываю всем прекратить гнать самогон, пока тем не надоест рыскать по округе, пока они не уберутся восвояси...

– У нас-то они не рыскали, – угрюмо вмешался мистер Уортман. – Пошли прямехонько к кадушке, словно не впервой.

– Это уже проблема! – вздохнул мистер Бэйлор. – Раз нашелся один такой, кто стучит, тогда все кончено. Конец...

С просветленным выражением на лице мистер Уортман заявил:

– Поверить не могу, чтобы кто-то из наших оказался способен на такое. Неужели это кто-то из тех, кто покупал у меня самогон. Подумать только!

– Вот этим мы и займемся первым делом! – вмешался Вирджил Уортман. – Отыщем ихнего наводчика!

Шериф Бэйлор живо повернулся к нему.

– Только попробуй, Вирджил! – рубанул он. – Возведешь напраслину на невиноватого, не отмоешься! До сих пор вы горя не знали, наливали всякому, у кого находилось четыре доллара, а теперь пришла беда. Нет, дорогие мои, другого выхода нет, кроме как перестать гнать виски, пока те не отвалят.

– А что, если аппараты перетащить в другое место? – спросил Билл.

Все, кто были в комнате, включая женщин у плиты, замолчали и посмотрели на него.

– Как это? – ошарашенно спросил сидящий рядом с мистером Бэйлором Арли Стампер, до сих пор не проронивший ни слова.

– Убрать с глаз долой, спрятать в надежном месте, – пояснил Билл. – Ваши самогонные аппараты стоят на одном и том же месте с десяток лет, к ним тропки проторены. А теперь настало время перенести их на другое место, а если потребуется, то придется менять место каждую неделю.

Арли Стампер кивнул, но мистер Блэкуэлл сделал вид, будто утратил всякую способность соображать.

– Куда перенести? Как далеко? – переспросил он.

– Да куда хотите. Перенесите, чтобы никто не знал, где тайник, – сказал Билл. – Даже лучшие друзья. И продавайте самогон в другом месте, подальше от самогонного аппарата.

– Да уж, работенка предстоит вроде как у негров на плантации, – протянул Бад Блэкуэлл. – Тяжести таскать да передвигать... А ты, Билл, так и поступишь?

– Обязательно, если, конечно, решу и дальше гнать бурбон.

Бад Блэкуэлл устало тряхнул головой, словно он только что перетащил на другое место воз самогонных аппаратов.

– Слушай, Билл, – сказал он, – а может, отдашь им свои сто пятьдесят бочонков, чтобы всем нам жизнь не усложнять? Ведь они только этого добиваются!

В комнате наступила тишина, и все уставились на Билла Мартина. Мистер Бэйлор соображал, а что, если он схватит черенок от лопаты и запустит в Бада Блэкуэлла. Кто этого паршивца за язык тянет?

Нет, так нельзя! Если его хватит удар, он отправится прямиком на небеса и тогда не узнает, что ответил Билл. Шериф Бэйлор сдержался и услышал, как Билл Мартин сказал:

– Бад, ты позаботься о своем виски, а уж я позабочусь о моем.

С тех пор как Кей Лайонс вернулась от Уортманов около часу дня, она словно воды в рот набрала. Сидит и сидит у себя в кабинете... Вроде бы возится с цифрами, а гроссбух открыт на одной и той же странице. Новости из нее клещами нужно вытаскивать!

– Как по-вашему, что теперь будет? – спросил у нее Лоуэлл.

– Не знаю.

– Думаете, они спрячут свои самогонные аппараты?

– Не имею ни малейшего понятия.

– Я имел в виду... Они сказали, спрячут или нет? Тут она снова опустила голову и погрузилась в подсчеты, и ему пришлось повторить свой вопрос. Он три раза спрашивал, был ли там Билл Мартин и каково его мнение обо всей ситуации. Наконец, она ответила, что да, он там был.

Вообще миссис Лайонс ведет себя как-то не так. Само собой, она беспокоится, ведь Уортманы ей родня, а дядюшка Боб приходится двоюродным дедом или кем-то вроде того. Нет, она вообще ведет себя странно, словно у нее в мыслях что-то другое, не имеющее ничего общего с Уортманами.

Без чего-то два Фрэнк Лонг, доктор Толби и его жена спустились по лестнице и направились в ресторан. Лоуэлл заметил время, потому что посмотрел на часы. Для обеда поздновато, решил он.

Вчера вечером так и не удалось увидеть, когда Фрэнк Лонг вышел из отеля. Наверное, в это время его вызвали наверх, в какой-нибудь номер. Коридорный все-таки... А может, Лонга вообще весь день не было в отеле.

В одном Лоуэлл был твердо убежден: ни доктор Толби, ни его жена вчера никуда не выходили. Перед концом своей смены он как раз зашел к ним в двести десятый, принес пару бутылок кока-колы и лед. Доктор сидел на кровати, попыхивал сигарой и читал газету. А его жена стояла у окна и приглаживала щеткой волосы. На ней было стильное платье цвета болотной травы. Вроде шелковое...

Интересно, если Фрэнк Лонг, как говорят, участвовал во вчерашнем налете, брал он с собой свою винтовку или нет? Где она сейчас? Может, наверху, в двести пятом номере? Если да, – вот бы на нее взглянуть. Можно ли определить по виду, стреляли из нее или нет?

В двадцать пять минут третьего троица вышла из ресторана. Лоуэлл следил за ними и не переставал думать о винтовке Лонга. Он подумал, что с минуты на минуту они вернутся к себе наверх, однако они задержались внизу – какое-то время стояли и разговаривали. Затем жена доктора Толби повернулась лицом к лестнице, и доктор легонько шлепнул ее по заду. Потом все завороженно смотрели, как она поднимается по лестнице, вихляя бедрами из стороны в сторону, после чего мужчины пересекли вестибюль и вышли через парадную дверь на улицу.

Ну, сейчас или никогда!

Лоуэлл больше не пытался урезонить себя. Вообще-то это опасно и он может оказаться в самом центре волнующих событий.

Лоуэлл постарался отделаться от ненужных мыслей. С медного кольца за конторкой он снял запасной ключ и поднялся наверх. Отпер дверь двести пятого, заглянул в номер. Чемодан лежал прямо на кровати, словно приглашая его открыть...

Лоуэлл медленно подошел к кровати. Раз уж забрался сюда, торопиться незачем! Минутой больше, минутой меньше... Он расстегнул замки, открыл чемодан. Вот она, красавица!

Винтовка была разобрана на части, и каждая деталь заботливо перетянута ремнями. Сверху лежала какая-то папка. Лоуэлл взял ее, чтобы не мешала смотреть на винтовку. Он нагнулся и понюхал ствол. В нос ударил запах оружейной смазки. Не похоже, чтобы винтовку использовали по назначению. Вот бы ее собрать! Взять в руки и почувствовать ее тяжесть...

Он бросил взгляд на папку, которую так и держал в руках. На голубой обложке не было никакой надписи. Он бросил ее обратно в чемодан. Затем снова вынул и раскрыл. Сверху были несколько страниц с машинописным текстом. Читать он не стал. Голову ерундистикой забивать не стоит! И тут он увидел фотографии.

Вот это да!

У него даже дыхание перехватило. Он жадно принялся читать. Имена, фамилии, приметы, сведения об арестах и сроках заключения. Он просматривал страницу за страницей и вдруг наткнулся на фотографию доктора Толби.

Вот он, голубчик, смотрит прямо на него и скалит свои великолепные зубы!

Боже всемогущий! Лоуэлл ахнул и стал изучать биографию доктора Толби.

У церкви Фрэнк Лонг повернул и сбросил скорость. Дорога дальше шла вверх по склону холма. Слева впереди показалась кедровая рощица, за ней проглядывал угол красивого дома. Когда машина поравнялась с палисадником, Фрэнк сказал:

– Здесь живет та леди из отеля. Управляющая "Камберлендом", миссис Лайонс...

Доктор Толби, сидевший рядом с Лонгом, обернулся, чтобы хорошенько рассмотреть дом в зеркало заднего вида.

– Миссис Лайонс? Она замужем?

– Теперь нет.

– Может, мне стоит ее приголубить? Искоса посмотрев на него, Лонг спросил:

– Зачем тебе две женщины?

– Затем же, зачем и одна.

– Разве Майли тебе недостаточно?

– Если под словом "достаточно" ты подразумеваешь "все, что пожелаешь", – улыбнулся доктор Толби, – тут малышке Майли равных нет. Пока... Может, эта миссис Лайонс – нечто... Женщины, они все такие разные! У каждой свои достоинства, свои пушистые прелести. И каждая – лучшая из всех, что были до нее. Вот мое мнение.

– Впереди справа дом Казвеллов. Доктор Толби не отводил от Лонга взгляда.

– Скажи, как тебе Майли? Нравится? – спросил он погодя.

– Ничего, славная...

– Решено и подписано. Когда Майли мне наскучит, она твоя. Что скажешь?

Лонг вцепился в рулевое колесо и ничего не ответил. Пригнувшись, он разглядывал ферму. Стены старого дома были увиты виноградом. Двор, чахлый садик с парой кустиков, покосившийся хлев, в котором не хватало досок и обвалилась крыша. Бедновато!

– Вот и дом Казвеллов, – произнес он вполголоса.

– Не слишком-то здесь справные хозяева! – заметил доктор Толби, озираясь по сторонам.

– Один слепой, другой не просыхает. Тут уж не до хозяйства.

– Расскажи мне о них, – попросил доктор Толби. – А то Джеф Мидерс вроде как без ума от Бойда Казвелла. Послушать его, все, кто мотали срок в Эддивилле, лучшие люди на свете.

– Вчера ночью именно Бойд провел нас к самогонному аппарату Уортманов, – сказал Лонг. – По-моему, он столько раз бывал у них, что отыскал бы место и с завязанными глазами. Хоть трезвый, хоть пьяный...

Они въехали во двор. Доктор Толби оперся рукой о приборный щиток.

– Так или иначе, он нам помогает. А это – главное, – усмехнулся он.

– Машины наших стоят в хлеву. – Лонг обогнул дом и въехал на задний двор.

Затянутая сеткой дверь распахнулась, и на пороге показался Джеф Мидерс в рубашке с закатанными рукавами и с заплечной кобурой.

– Очень хорошо! – Доктор Толби растянул губы в широкой улыбке и крикнул: – Привет, приятель!

Джеф подошел к машине, распахнул дверцу доктору Толби. Не разжимая губ, он приветствовал его своей едва заметной улыбкой.

– Мы все вас ждем, – сказал Джеф.

Когда они вошли на кухню, старик, сидевший за столом, поднял на них невидящие глаза. В жидкой бороденке застряли хлебные крошки и капли молока, а в руке он держал кусок кукурузной лепешки.

Бойд Казвелл сидел напротив отца. На секунду он поднял голову, окинул всех мутным взглядом из-под полуопущенных век и снова уткнулся подбородком в грудь. Перед ним на столе стояла почти пустая четверть самогона.

– Ну что, узнали Бойда Казвелла? – спросил Джеф у доктора Толби.

– А как же! – ответил доктор. – Я было позабыл, какой он красавчик.

– Расслабуха после тяжелой ночи, – хмыкнул Джеф. – А это его отец. – Он перевел взгляд на старика. – Папаша, так вы утопите свою лепешку в молоке, велите Бойду дать вам ложку.

Двенадцать гангстеров, которых вызвал Джеф, дожидались их в передней. Одни сидели, другие стояли. Некоторые курили. С серьезными лицами они терпеливо ждали. Док-тор Толби вошел в переднюю, сияя дружелюбной улыбкой, и вскинул руку в знак приветствия.

– Вы только гляньте, какие люди! – радостно сказал он. – Ну, ребята, прошлой ночью вы вели себя прямо как настоящие контролеры! – Он был знаком с большинством из приехавших и пошел по кругу, пожимая протянутые руки, хлопая по плечу и радостно приговаривая: "Какая встреча!"

– Вам не придется жалеть, что вы сюда приехали, – заявил он. – Развлечения и призы гарантируются для всех!

С появлением доктора Толби все оживились, и в комнате установилась более непринужденная атмосфера. В это время Фрэнк Лонг развернул карту местечка Броук-Лег-Крик и прикрепил кнопками к стене.

Фрэнк встал у карты, ожидая, пока все рассядутся и посмотрят на него. Половину присутствующих он узнал по фотографиям у него в папке.

Да, по таким явно тюрьма плачет! Все как один успели побывать за решеткой. Многие не раз и не два. И теперь все они бутлегеры, а стало быть, гангстеры. Все вооружены. Двое захватили с собой из Луисвилла "чикагские скрипки" – пистолеты-пулеметы, которые легко умещаются в футляре для скрипки.