И еще одно. Установлено, что любая попытка снятия или разрушения купола вызовет взрыв, полностью уничтожающий центр. Другими словами, проникновение на "Курорт" возможно только через систему опознавания. Против кого предпринята такая мера предосторожности? Все эти вопросы от имени социологов я и предлагаю обсудить.
      Рай-на-задворках.
      Из дневника Сержа Арно. (Катушка V)
      Чей же это портрет? Просто жутко становится от сходства двух рас, разделенных более чем тридцатью парсеками. Сходные природные условия порождают сходные организмы, это понятно, но не объясняет портретного сходства меня и этого давно умершего двойника. Очень интересно перевести надпись с обратной стороны портрета, говорят, в группе Светланы читают местные тексты с листа. Но ответить на вопросы, которые мне непременно зададут, я не смогу. Я не знаю ответа, зато знаю. что планета влияет на меня сильнее, чем на остальных. Под этим влиянием я совершаю поступки, мягко говоря, мне несвойственные. Отсюда - маячок. Видимо, Варнис полагает, что это влияние не случайное. И теперь - портрет. Я предполагал, что собака зарыта в моем детстве.
      Мамины (или папины?) картины производили на всех гипнотическое впечатление, а я жил среди этих пейзажей. Допустим - гипноз, которому я подвергался долгие годы. И проявился он только здесь. Это многое объясняет, но портрет?..
      Если бы я твердо не знал, что появился на свет через несколько лет после ухода отца из косморазведки... Например, вымирающие остатки населения - и Петр Арно. Последний ребенок планеты, вывезенный на Землю... Но мелочи... Проблемы перевозки младенца на одноместном разведчике, послеполетный карантин... Кстати, в эту гипотезу укладывается и портрет - скажем, прадедушка... Какова вероятность войти в один из тысяч домов и оказаться у себя? Чем больше я вглядываюсь в портрет, тем больше убеждаюсь - тут не просто сходство. Этот человек моя копия, или я - его? На моем лбу две небольших морщинки, что с ними будет лет через двадцать? Вот они, резкие и длинные, перечеркнули лоб человека на портрете... Надо сделать мой портрет в том же ракурсе и совместить с этим. Впрочем, и так ясно, что все совпадает, за исключением контуров на заднем плане. Да это же силуэт здания! Огромное, с башнями, шпиль посередине... Да, оно расположено во втором Городе, в самом его центре. Если лицо на портрете изображено на фоне этого здания, значит, они связаны? Я немедленно еду туда. И даже порадую Варниса, захвачу его маячок...
      Да, это оно. Предполагают, что здесь размещалось правительство планеты. В одно-, двухэтажных городах подобные размеры настраивают, по меньшей мере, на почтение. Однако мною владеет скорее робость, страх перед открытием.
      Звук шагов отражается от стен, словно за тобой или наперерез тебе кто-то идет. Вот выйдет сейчас из бокового коридора и скажет: "Ты что здесь делаешь?" А действительно что?
      Справа и слева ряды дверей, за ними столы, диваны, какие-то предметы. Цивилизация погибла и все это уже никому не понадобится. Разве что для показа школьным экскурсиям? "Вот это, дети, остатки цивилизации на планете "Рай-назадворках". В таких домах они жили, так ели, так спали. А вот это портрет типичного жителя планеты. Ой, простите, это же я держу портрет члена экипажа космолета "Алена", Сержа Арно. Вечно чтонибудь напутаю!"
      Я бы, например, не поселил в такое здание правительство. Величие в нем только снаружи. Внутри же бесконечный коридор с одинаковыми дверьми наводит тоску. И только одна дверь резко отличается от остальных. Она выше, шире и лучше сохранилась...
      Дверь не заперта, за ней анфилада комнат. Все как и за другими дверьми? Нет, пожалуй, если там просто запустение, то здесь скорее разгром. И каждое следующее помещение разгромлено свирепее предыдущего. Мебель перевернута, стекла разбиты. Самая последняя комната, вероятно, кабинет - огромный письменный стол, пара кресел и столик в углу. На столе ничего, кроме переговорного устройства какая-то модификация видеофона, распространенного на Земле сто лет назад. Судя по величине стола, в этом кабинете сидел руководитель высокого ранга. Он садился, тыкал пальцем в кнопку устройства...
      А, черт!.. С чего бы переговорному устройству быть под напряжением? Очевидно, остатки автономной системы энергоснабжения.
      В этой комнате явно что-то искали. Все стены буквально изборождены рваными следами ударов. Искали и, по-видимому, не нашли. В ударах видна система: больше всего их на правой от меня стене, под потолком и посередине... Похоже, они не случайно туда метили, там что-то есть, какой-то прямоугольный контур. Жалко, нечего придвинуть к стене, посмотреть на это поближе. Кресло просто неподъемное или же прикреплено к полу. Вот отсюда, пожалуй, видно лучше всего. Квадрат пола, на котором я стою, даже под слоем пыли отличается от других по цвету. А как здесь тихо! Любой щелчок... Щелчок? В стене приоткрывается отверстие и что-то высовывается: объектив? дуло? Я головоломным прыжком оказываюсь за столом, уже в полете соображая, что на планете нет оружия. Или не было до сегодняшнего дня? Все же это объектив. Через секунду он скрывается. Интересно, куда передано изображение моего растерянного лица? Часть стены толчками подается назад, внутрь, и медленно, со скрипом отходит вбок. Что-то заедает, она дергается и замирает.
      За стеной комната, со столом, переговорным устройством, низеньким широким диваном, парой кресел и... я не сразу заметил за экраном череп и кости рук. Здравствуйте, хозяин! Мне больно смотреть на эти властно лежащие на столе кости. Я перевожу взгляд выше. Над столом, довольно высоко, - портрет. Наверное, это хозяин кабинета, он снят за письменным столом в соседней комнате. Глаза серьезные, посадка свободная, в одной руке плод распространенного здесь дерева, другая лежит свободно. Но самое главное, что этот человек - я. Теперь понятно, почему дверь меня пропустила, а тех, кто колотил по стенам нет.
      Я спокоен, я спокоен! Я один в давно покинутом здании. Мне ничто не угрожает. Я спокоен. Спокоен?.. А вы держали когда-нибудь в руках собственный череп?
      Только теперь я замечаю положенную среди стола блестящую полоску со знаками, что-то вроде металлической, очень тонкой фольги. Насколько я понимаю, она лежит текстом к двери и, значит, предназначена вошедшему. Что же ты хотел сказать мне, предок?
      Дорога.
      Первый год Возвращения. РЕАНДА
      Видит Ур, он этого не хотел. Когда кон Аман сказал: "Видит Ур, я этого не хотел", - Морт осудил его. Сейчас некому осудить последнего Учителя на Дороге. Да и сама Дорога подошла к повороту, за которым пустота, ничто. Да свершится твоя воля, Ур! Великий Болл создал учение, дополняемое и развиваемое веками. Ему же выпала миссия, равная миссии Болла. Болл учение начал. Морт его завершит. Великий Аман увел преданных в подземелья, но слишком многие остались. Идущим не удалось смягчить гнев Ура. Может, еще не поздно разбудить неофитов и даже этих... ложнобессмертных. Но где твой знак, Ур?
      Морт окинул взглядом сомкнутые ряды. Последние, верные из верных, сохраненные им до конца. А зачем? Даже появись знамение, он уже не в состоянии пробудить всех. Идущим некогда было делать белые кубики. В глубине души Учитель надеялся, что у ложнобессмертных такие кубики есть. Разве мог он предположить, что и они не подготовились? Воля, воля Ура! Свались сейчас с неба тысяча кубиков, оставшиеся в строю не успеют разбудить всех. Двое суток - и сон становится необратимым. Прошло около полутора!..
      Неужели великий грассианин кон Морт погубил целую планету? Как же глубоко Рук проник в души грассиан! Когда колонны неофитов блокировали дома Перехода, их забрасывали камнями, вырывали посохи, оскорбляли! Заблудшие хулили Учение, кто-то сломал драгоценный символ - посох Болла! И тогда неофиты достали кубики.
      Разве не он, Учитель, внушал им, что на все воля Ура? Вот и исполнилось по слову его, пошли колонны, погружая в сон всех, кто встречался, уничтожая все, что напоминало о происшедшем с момента Разделения. Книги, документы, портреты ненавистного Ропура, статуи. Только одну, напротив храма, на месте бывшего главного входа, оставили в назидание. Но кому? Коны-ученые из Идущих присоединили к статуе механизм. В полдень она должна поворачиваться, бессильно и злобно глядя на торжествующую громаду храма. Почему же такова твоя воля, Ур? Разве будет торжествовать пустой храм над статуей? Разве не одинаково бессильны и злобный взгляд Фиера и гордый взлет шпиля?
      В подземельях хватало "Несущих жизнь", чтобы возродить Грассу, но на все была воля Ура. Когда неофиты стянулись к центрам, оттуда последовал ответный удар. Разве знал кон Морт, что излучение кубиков не пробивает защиты? Почему его не предупредили? Где это ничтожество кон Мал? Воплощение смрадного дыхания Змея, где он ползает по светлому лику Грассы? Неужели и он не знал, что излучение впитывается в почву? Кон Морт вывел наружу своих вернейших, а через несколько часов гибельный сон просочился внутрь подземелий и там сейчас такая же тишина, как и здесь. И это твоя воля, Ур?.. Ни одной "Несущей жизнь" нет в рядах вышедших с ним неофитов. Некому более возродить жизнь на Грассе. Есть только несколько белых кубиков, они смогут пробудить немногих... Но зачем? Может быть, расчищается путь новым грассианам, может быть, это и есть Дар? Дай знамение, Ур!
      Но неужели те, в центрах, останутся безнаказанными, они, расколовшие и погубившие Дорогу! Как понять твое молчание, Ур? Для чего ты оставил меня бодрствовать?
      Первым годом Возвращения назвал я этот год. Может быть, теперь, завершив путь, грассиане снова обретут Дар? А иначе в чем воля твоя? Возрождение придет не из проклятых центров. Он, кон Морт, окружит их кольцом верных и будет ждать. Ученые выйдут, обязательно выйдут - и везде настигнут их стрелы Ура и его, кона Морта, воля. Твоя великая воля!
      По рядам неофитов прошла легкая рябь. Шевеление становилось явственней, до Морта долетел шум. Кон Морт поднял голову, замершие под его взглядом неофиты сдерживали кого-то, рвущегося сквозь строй. Учитель поднял руку. Ряды расступились, из строя вылетел человек, не удержался на ногах н рухнул на камни лицом вниз. Серый кубик вылетел из его руки упал к ногам кона Морта. Упавший был худ и оборван, что-то знакомое увиделось в нем Учителю. Носком сапога Морт помог ему перевернуться. Лицо лежащего было разбито ударом о камни, но Морт сразу узнал его. Это был кон Мал. Виновник всех несчастий Грассы! Вот он, окровавленный и оборванный, у его ног! Из разбитого рта вырывались какие-то звуки, кон Морт наклонился, чтобы лучше слышать.
      - Это ты... это ты должен заснуть, убийца. Центры еще стоят, оттуда вернется жизнь, оттуда...
      Мал говорил еще что-то, но кон Морт, охваченный радостью, уже не слушал. Он понял - Ур дал знамение! Ур остановил преступную руку Мала, уже готовую сжать кубик. Ур прервал его бег - не в центре, а здесь, у подножия кона Морта, Учителя. В этом знак и повеление. Ученые не выйдут из центров. Я понял. Да свершится воля твоя над твоей Грассой!
      Дорога.
      35 год Свершения. III научный центр вблизи ОРТЫ
      Единственно, чего еще не понимал кон Ропур, это зачем ученые привезли его сюда. Он, Ведущий, должен был погибнуть - он уже погиб в каждом из спящих сейчас грассиан. Как же много оказалось его, кона Ропура - в каждом из грассиан, и еще что-то осталось!
      Слава Уру, у него не было детей - Грассе больше не нужны коны Ропуры. Что Морт? Морт - фанатик. Разве пробовал кон Ропур остановить неофитов, разве искал к ним пути? И почему, почему он не принял мер к защите своего народа?.. Ты запретил насильственную смерть на Грассе, о мудрый Болл! Взгляни же на дело рук моих по слову твоему! Как получилось, что верные Учению - и нарушили главный завет? И как получилось, что мы, преступившие, оказались ему верны? Зачем же все-таки привезли его сюда?
      В дверь тихонько постучали. Кон Ропур махнул рукой. Разве этот старик в кресле кон Ропур? Разве он Ведущий? Разве есть еще грассиане, которых нужно вести? Ну, пусть войдут.
      Кон Фиер приветствовал Ведущего традиционным "Ровной Дороги" и, пораженный, остановился. Ропур, который уже давно не улыбался захохотал каркающе, кашляя и задыхаясь.
      - Вам плохо, Ведущий? Может быть, воды?
      - Воздуха! - Кон Ропур справился с хохотом, еще продолжая всхлипывать. - Какой "Ровной Дороги", кон? Дороги куда? Неужели не видите, что мы уже пришли?
      - Не говорите так. Ведущий. Грасса бессмертна!
      - Грасса - да. Но не грассиане. Слушаю вас, кон ученый.
      - Я пришел, чтобы проводить вас в лабораторию. Ведущий, необходимы кое-какие исследования.
      - Исследуйте себя или тех, спящих. Я привел Грассу туда, куда привел, и останусь с ней здесь.
      - Это ваше право, Ведущий. Вы хотите до конца выполнить свой долг, а мы хотим выполнить свой. Мы хотим возродить Грассу.
      - Грассу? Разве что грассиан. Наука - еще не все, кон. Каждый грассианин не только существо, но и сущность - вера в Дар. Теперь уже невозможно возродить веру!
      Кон Фиер помедлил. То, что он собирался сказать, пугало его самого.
      - Скажите, Ведущий, может ли существовать вера без ее носителей? Возможен ли Дар, если нет грассиан?
      - С этими рассуждениями, кон Фиер, вы лучше обратитесь к Учителю, а я устал. Я стар, кон Фиер.
      - И все-таки, Ведущий, выслушайте меня. Мне очень важно, чтобы вы меня выслушали!
      Кон Ропур закрыл глаза. Пусть Фиер понимает это как знает. Закрытые глаза - и согласие слушать и несогласие. Пусть решает Фиер. Так, с закрытыми глазами, Ропуру казалось легче выдерживать высокий режущий голос Фиера. Он не отстанет, нет. Было бы глупо думать, что он отстанет. Это кон Ропур знал еще по его отцу. Тот никогда не останавливался на полпути, не остановился и на лестнице, докатился до самого низа.
      - Вы отослали меня к Морту, Ведущий. А ведь он мертв! И все они там на поверхности и в подземельях мертвы. Я это знаю, и вы тоже знаете.
      "Во имя Ура! - подумал Ропур. - Что сделали мы с собой? Еще недавно одна мысль о подобном свела бы с ума половину планеты. А вот он говорит: "Мы убили грассиан" - и не падает в обморок, не сходит с ума. И я слушаю, но не плачу, а только чувствую огромную усталость. О, мудрый Болл, предсказала ли тебе твоя мудрость во сколько дней планета отречется от Заветов?"
      - Ведущий, - продолжал Фиер. - Мы можем пробудить какую-то часть грассиан, не всех, кон Ропур, не всех! Вот только стоит ли? От вашего слова будет зависеть решение. А от этого решения судьба Грассы.
      - Зачем вам мое слово? Кому нужен Ведущий на планете, населенной только учеными?
      - Пока мы живы - мы грассиане, а вы наш Ведущий.
      "Я уже принял одно решение. - безнадежно подумал кон Ропур. - Разве моя была воля?" - Я слушаю вас, кон.
      Тон последней фразы Ропура не был тоном Ведущего. Но сама фраза звучала официально. Быстрой походкой кон Фиер обогнул стол и включил информер.
      - Все центры Грассы слышат то, что скажу я, Ведущий. Они должны услышать и ответ.
      - А я узнаю, что думают другие коны-ученые? - спросил Ропур. Снова, волею Ура, ему придется решать. И снова ответственность падет на него. Кто бы знал, как ему не хочется брать ответственность на себя!
      - Конечно, кон Ропур. Вы сможете поговорить с любым. Нас не так уж много, нас всего триста.
      - Двести девяносто девять, кон Фиер!
      Фиер схватил информер: - Почему? Кто говорит?
      - Шестой центр. Один из нас отправился в город, он сообщил, что колонна неофитов скрытно располагается вокруг центра. Сообщение внезапно прервалось. Очевидно, неофиты отказались от штурма и блокировали нас. Если мы не применим излучение...
      - О силы Рука! - Фиер даже не скрывал потрясения. - Как этому фанатику удалось их уберечь от нашего первого удара?
      - Видимо, в момент излучения неофиты находились в подземелье и вышли прежде, чем излучение впиталось.
      - Спасибо. - Кон Фиер внезапно успокоился. - Будьте осторожны. Не выходите за пределы защиты.
      - Предлагаем еще раз нанести удар, - настаивал информер.
      - Нет! - с яростью закричал кон Ропур. На Грассе еще есть грассиане и он все еще Ведущий. - Нет, запрещаю!
      Кон Фиер наклонился к информеру: - Слышали? Мы обсудим этот вопрос, кон.
      - Не будем обсуждать! - властно сказал Ропур. Но то ли он был уже не тот, то ли Фиер стал не тем...
      - Хорошо, не будем. Но вы выслушаете меня. Просто выслушаете и потом примете решение. Но только выслушаете внимательно, до конца. Кон Ропур кивнул. Решение за ним - к чему лишние слова!
      - Ситуация такова. В центрах двести девяносто девять грассиан. Из них двадцать - женщины. За пределами центров гвардия Морта самые-самые. Разговаривать с ними бессмысленно, они не вступят в переговоры. Единственный способ снять блокаду - усыпить их одновременным ударом.
      - Нет, - сказал кон Ропур. - Запрещаю!
      - Я еще не кончил, Ведущий. Численность ученых и соотношение полов не позволит нам удержать жизнь на планете.
      "Я тоже вымру в одном поколении, но хочу дожить, зная, что прекрасные просторы Грассы не безлюдны", - подумал кон Ропур.
      - Казалось бы, единственный выход - пробудить достаточное количество грассиан, выбирая главным образом женщин. Сколько успеем.
      - Ради шанса спасти сотню грассиан уничтожить тысячи?
      - Я сказал "казалось бы". Но увы... Мы проводили опыты... Удар, нанесенный из всех центров, охватит всю планету. Спящий, попавший под повторное излучение, в девяноста случаях из ста уже не проснется. Есть предположение, что у проснувшихся уже не будет детей.
      Информер донес слитный гул голосов, а кон Ропур почувствовал огромное облегчение. Он все-таки доживет со своим народом! Даже этих, вокруг центров, он ощущал как свой народ. А голос Фиера набирал силу.
      - И это к лучшему, кон! Видит, Ур, я не кощунствую. Грасса погибла. Дорога окончилась. Возроди мы часть населения - смогли бы они жить на такой планете? Куда деть память о родных и близких, знакомых и друзьях? Вы сможете жить с такой памятью, кон?
      - Значит, все оставить, как есть? - Ропур не понимал, чего ради Фиер так много говорил.
      - Нет, Ведущий. Слишком прекрасна наша планета, чтобы остаться без разума.
      - Вы противоречите себе, кон.
      - Возродить - но не сейчас. А через сто, двести, триста периодов. Даже нет. Сделать возрожение возможным. И пусть Ур решит, быть ли грассианам на Грассе!
      - Как это через триста периодов?
      В глазах Фиера полыхнул огонь. И Ведущий понял, что согласится, снова согласится - и сделает все, чтобы воплотить замысел в жизнь, чем бы это ни оказалось.
      Рай-на-задворках. ДОЛИНА ЭДЕМ.
      Из дневника Сержа Арно. (Катушка VI, реконструкция)
      Кто я? Этого не может быть, этого не должно быть! Кон Ропур, Ведущий, лжет, лжет!.. Я помню каждую родинку на маминой руке, каждую складку на лице отца. Зачем я учился этому мерзкому языку? Три часа под гипноизлучателем, чтобы узнать... Нет, нет и нет! Позвольте представиться - призрак, привидение, нежить: бывший механик исследовательского космолета "Алена", бывший землянин Серж Арно. Последний грассианин и наследственный глава мертвой планеты. Не потребовать ли от Стаса официальной делегации? Или объявить землянам войну, благо боевая машина со мной? Эх, кон Ропур, Ведущий!..
      С утра все, кроме дежурной смены, собрались на "Курорт" около Города. Что мешало прочитать эту табличку раньше? Чужая планета или мой дом? Где грассианин, а где землянин? Подлая ловушка для всего живого - вот что этот Дар! Благодарю, Ур, или как тебя там, Болл! Спасибо и тебе, предок... Нет, этого просто не может быть. Он пошутил, вот и все. Хотя какая же шутка, если я, рожденный за многие миллионы километров отсюда, - его точная копия? И послание - вот оно, оно же существует!
      "Здравствуй, потомок! Узнал ли ты уже правду о своем происхождении? Проклинаешь ли наше коварство? Все равно - здравствуй, потомок. Ты непременно будешь среди тех, кто придет на место ушедшего с Дороги народа. Это клятвенно обещал мне кон Фиер. Не сразу, после мучительных раздумий, - я согласился, хотя должен был отказаться. Что-то непонятное и нечестное в центрах, поджидающих грассианоподобных. Уж не посягнули ли мы на волю, более высокую, чем воля Ура, уж не замахнулись ли мы на чужую Дорогу? Почетна миссия пройти Дорогу до конца, стократ почетнее возродить, нет, основать еще одну новую, в бесконечной Вселенной. Но почему-то многие отказались, и мне, последнему Ведущему, отказаться бы вместе с ними. А я не смог, я должен участвовать в возрождении Грассы, я, приведший ее к концу. Это была прекрасная планета, потомок, и мы были добрым, трудолюбивым, веселым народом. А как чудесны легенды Учения, как мудры заветы Болла! Переведите их на свой язык. Как певуча и торжественна была наша речь изучите ее. Мы имеем право на возрождение. Но почему я уверен, что все будет так? Не слишком ли мал шанс? Сделано все, чтобы центры работали максимально долго. Но не вечно же... И если вы придете, это станет первым знаком правильности и доброты наших намерений. Ибо суть заветов Болла - доброта, и разум иным быть не должен. В это я верю. Прости меня, потомок, если считаешь, что я не прав. Доброй Дороги тебе и твоему народу, если не захотите возродить наш. Кон Ропур, Главный Ведущий".
      Вот так. И это славный народ, мои предки? Устроить ловушки, в которые можно свободно проникнуть и подвергнуться перестройке генетического аппарата? Заложить мину в организм ничего не подозревающих разумных существ, сделать их детей не их детьми! Теперь я понял своего отца. Об этом предупреждали картинки в пещере, поэтому он сторонился людей, поэтому не хотел жениться. Как тщательно искал он во мне грассианина! Они многое предусмотрели, эти Ропуры и Фиеры, но все-таки ошиблись. Я землянин, а не грассианин. У меня земные мать и отец. Моя дорога - дорога Земли! Скажи они честно - мы погибли, но можем возродиться, помогите! Рискнули бы мы? А ведь наверное, рискнули бы!..
      Нет, так нельзя. Я, Серж Арно, землянин. Я должен предупредить своих. Решать - дело Земли. А я обязан предупредить и все. Я, слава Уру, не Ведущий!
      - "Алена", "Алена", говорит Серж Арно, прошу срочного соединения с координатором... Варнисом... Чандром... Где? И уже нет связи? Отзовите их обратно. Чрезвычайно важно.
      Все... Впрочем, я еще могу успеть. Конечно, кто-то уже мог получить свою долю воздействия, но руководители первый раз выбрались на "Курорт". Стоп, а чего бояться? Что они не вернутся на Землю? Вернулся же отец. Хотя какой смысл задерживать его одного? Другое дело космолет - целый город. Ведь расчет был на взрыв в поколениях! А я уверен? Может, это еще и внушение? Ладно! Ты выполнил свой долг перед Грассой, предок, а я выполню свой перед Землей. Мы не будем решать вашу судьбу тайно, мы сделаем это явно. Так будет честней. Однако, если я копия Ведущего, он был неплохим парнем!
      Давай, "Тигрик", жми! Они, конечно, оставили все у входа и связи нет, но, может быть, успеем. Вот и купол, вот вход. Проклятая защита! Ясно видна вся их группа у здания (точно как на картинке в пещере). Они так сосредоточены, что даже на обращают внимания на приближение боевой машины. Не входите! Не входите! Я не успеваю, не успеваю позвать... Да не входите же в дом! Но у меня есть боевая машина... Залп... Нет. не помогает! Я должен успеть! Значит - полем о поле, защитой с защиту... Ровной Дороги, "Тигр"!
      Рай-на-задворках. ДОЛИНА ЭДЕМ.
      Исследовательский космолет "Алена"
      Это был кошмарный сон. Они стояли у входа в красивое трехэтажное здание с параболическими зеркалами на месте окон второго этажа. Зеркала тянулись вдоль всего фасада, как пояс. Кто первым обратил внимание на то, что наклон этих зеркал неодинаков, а плавно меняется от торца к торцу? Ах да, он сам, Комаров. Кажется, он собирался предложить какую-то гипотезу, но не успел. Первой заметила боевую машину Стен.
      - Смотрите. Арно, - крикнула она.
      Теперь Стас вспомнил, что Варнис облегченно вздохнул. Тогда он не придал этому значения.
      Силуэт машины, ослепительно четкий на фоне гор, нарастал стремительно. Стас подумал, что если Арно так лихо пронесся через город, ему придется отвечать. Нет, сколько можно прощать? Особые полномочия - это много, но у координатора тоже есть полномочия...
      - Смотрите, смотрите! - пронзительно закричала Светлана. Станислав успел заметить все: и поворот головы Чандра, и мгновенный рывок Варниса, и отчаянно выброшенные руки Светланы. Ослепительно сверкнула молния, изогнулась, повторяя изгиб купола, и ушла в небо.
      - Бесполезно. - прошептал Варнис.
      Машина сделала стремительный поворот, словно прыгнула вбок и скрылась за мерцающей радужной пеленой - Серж включил силовую защиту.
      Внутри купола было тихо. Космолетчики знают, как ревут двигатели боевой машины на форсаже, а кто хоть раз слышал залп излучателя, не забудет этого никогда. Но для стоящих у крыльца все происходило беззвучно и от этого еще страшнее. Вслед за молнией Арно пошел на таран.
      Под куполом нарастал пронзительный вой, мелко задрожала почва. Краем глаза Стае заметил, как рухнула часть карниза. Силуэт боевой машины терял четкость - защита утолщалась в месте атаки. Земля по линии соприкосновения с защитой вспучилась и поползла, как ленивая морская волна. Боевая машина бросалась на защиту, давила ее вниз, загоняя в землю. Снова молния, еще одна... еще... Варнис первым преодолел оцепенение и побежал, размахивая руками.
      - Мы видим, мы возвращаемся!
      Но было поздно. Инструкция запрещает пользоваться излучателем из-под силовой защиты более двух раз подряд. На мгновение машина стала видна снова, потом радужная пелена окружила ее, словно распираемая изнутри. Огромный столб земли, травы и того, что когда-то было Сержем Арно и боевой машиной, взвился в небо. Под куполом потемнело: выброшенная взрывом земля, рухнула на него сверху. В остолбенении Стае смотрел. как она медленно сползает по куполу, снова открывая ясное синее небо. А потом он услышал тонкий звон падающих осколков зеркал, разбитых вибрацией, и невероятно громкий плач Светланы Стен:
      - Вот вам особые полномочия, вот вам "не мешать"! Это вы убили его, вы!..
      Разведчики тщательно собрали все, что осталось на месте взрыва. В том числе и часть катушек с дневником: ирридиевая пленка - вещь чрезвычайно прочная. Вечером они слушали быстрый голос механика. Странно и жутко звучал он теперь... Еще до того, как Варнис, Чандр и Стен пришли в его каюту, Станислав отдал приказ свернуть все работы на планете. Корабельный мозг полностью согласился с его решением.
      Когда голос Арно захлебнулся на последнем хрипящем: "Ровной Дороги...", тишина показалась еще более громкой.
      Пока катушка звучала, Чандр ерзал в кресле и негромко гудел в бороду.
      - Собственно, мы уже... - начал он. Но его прервал Варнис:
      - Собственно, скажу я. Думается, я могу осветить некоторые темные места. Общий ход моих рассуждений был предрешен заранее, еще в Совете. И учтите, я должен предупредить, что эти сведения разглашению не подлежат.
      - Ого! - иронически сказала Светлана. - Когда-то это называлось детективом. В Совете их читают?
      Если Стен хотела вывести Варниса из себя, это ей удалось.
      - Детектив рассказывал о преднамеренных нарушениях закона. заговорил он голосом шлюзового контрольного автомата. - Строился по законам логики и, по сути, был решением логической задачи. Это первое. Второе: предками были разработаны комплексы мер, направленные на предотвращение разглашения информации, могущей нанести вред государству. Это отпало с исчезновением государства. Но информация может нанести вред обществу в целом или отдельной личности. Тут тон Варниса сменился на вкрадчивый. - Ведь психологически и биологически мы не так уж отличаемся от предков, не правда ли? Вот потому определенная информация, не носящая общественного характера и могущая нанести вред личности, должна быть известна только тем людям, которым она необходима для осуществления их деятельности.
      - И Серж Арно именно такой случай? А какой это умник решил, что мне, руководителю психологов экспедиции, информация об ее члене не необходима для деятельности?
      Комаров даже не подозревал, насколько ядовитой может быть обаятельная Светлана. Варнис смешался.
      - У нас не было уверенности... Я должен был сообщить вам в крайней ситуации...
      Стен бросила на него уничтожающий взгляд и отвернулась.
      Дальнейшее Варнис рассказывал торопливо, словно стараясь избавиться от того, что знал.
      - Началась эта история сразу после расформирования корпуса разведчиков. Был один случай инфекционного заболевания, проявившегося через семь лет, были и другие случаи. Чаще всего разведчики замыкались, отличались странностями. Их никак не ограничивали ни в выборе места жительства, ни в профессии, наоборот, всячески помогали вживаться. Однако у жизни в широком смысле слова неограниченный спектр возможностей, и мы в состоянии только реагировать, но не предусмотреть все меры защиты. И тогда был разработан проект "Око".
      Чандр издал звук, средний между шипением голодного питона и рыком прогреваемого двигателя космоскафа. Но Варнис сбить себя не дал:
      - Мы разработали полную защиту от всех мыслимых покушений на нашу жизнь, психику и т. д. Конечно, большинство допущений маловероятно, но не невероятно вообще. Короче говоря, элемент проникновения в глубокий космос уменьшается только нашей способностью быстро разглядеть и эффективно отреагировать. Отсюда - строгости корабельного устава, послеполетный контроль и, наконец, - отсюда проект "Око", то есть защита информации.
      Вероятность того, что косморазведчик несет потенциальную опасность для человечества, - невелика, но все же, как ни мало в этом приятного, им приходилось быть под наблюдением. Например, к каждому прикреплялся специально подготовленный врач. Конечно, брак Петра Арно и его врача предусмотрен не был, но мы в Совете посчитали, что вреда это не принесет. Врач обязан выходить на Совет только в случае каких-либо явных отклонений, а в остальном взаимоотношения строились, как обычно.
      Первый неопределенный сигнал мы получили, когда Серж вышел из космошколы на флот. По сообщению Анны, Петр Арно полагал, что на планете, названной им "Рай-на-задворках", его генетический аппарат подвергся перестройке с целью превращения его потомства в подобие местных жителей. Но доказательств, кроме воспоминаний о каких-то картинах, он не имел.