— Что ты сказал?

— Я сказал, что ты потрясающе сексуальна, и если мы будем продолжать в том же духе, то в результате упадем на ковер и начнем заниматься любовью.

— Заниматься любовью? — переспросила Кэтти.

— Да. Ты и я. На этом ковре. Она посмотрела вниз.

— Отвратительный ковер.

— Согласен. Так ты хочешь заняться любовью со мной, Кэтти?

— Да. Нет. Я не знаю.

Ее нерешительность отрезвила Дэйва. Нет, их первое с Кэтти любовное слияние не должно произойти здесь, в этой квартире, где в соседней комнате спят дети, и сейчас, когда у него дико болит грудь, и рука, и колено…

— Я очень хочу этого, Кэтти, — сказал он, осторожно подбирая слова. — Но не здесь и не сейчас. — Она молчала, глядя на него потухшим взглядом, и Дэйв почувствовал, как на него накатывается смертельная усталость. — Иди спать, — сказал он. — И я тоже пойду.

Кэтрин взяла его лицо в ладони.

— Ты знаешь, что со мной происходит, когда я с тобой7 — спросила она. — Я чувствую себя так, словно скачу на Урагане. Когда мы с ним готовились преодолеть сложное препятствие, мне было жутко и весело одновременно. Я предвкушала пьянящее упоение взлета и в то же время боялась упасть и сломать себе шею. — Она опустила руки и тяжело вздохнула. — Опять я много болтаю.

— Ты всегда была отважной, Кэтти.

— Отважной или просто сумасбродной?

— Мы с тобой похожи…

— Едва ли, — перебила она его. — Я разведенная женщина с двумя детьми, а ты одинок и свободен.

— Ты дочь богатого человека, а я сын бедняка;

— Это не имеет никакого значения. Удовлетворенный таким ответом, Дэйв добавил:

— Не сочти это за банальность, но ты все — таки женщина, а я мужчина.

— Что правда, то правда, — устало согласилась Кэтти. — Все, мне надо идти спать, Дэйв. Эми просыпается очень рано.

Он почесал затылок и посмотрел на нее немного виновато.

— Боюсь, мы не сможем поехать в Стоунрок завтра.

— Ясное дело! Может быть, на следующие выходные?

Она хочет снова встретиться со мной, и эго здорово, обрадовался Дэйв.

— Конечно. Договорились, — улыбнулся он. Кэтти неуверенно ответила на его улыбку и ушла в гостиную, а через минуту Дэйв услышал, как заскрипели пружины дивана под тяжестью ее тела.

Держась за стену, он поплелся в спальню. Кэтти могла бы быть сейчас рядом с ним… Но как посмотреть ей в глаза утром?

В результате Дэйв выместил свою злость на Марвине, взяв его за шкирку и бесцеремонно выставив вон, а потом лег в кровать, по долю не мог заснуть.

Дэйв проснулся, когда уже было совсем светло. Кот. как ни в чем не бывало, опять валялся у него в ногах. Дверь в спальню оказалась широко раскрытой, а на пороге стояла Эми.

— Это мамина комната, — неприязненно за — мнила она, глядя на непрошеного гостя исподлобья.

Надеясь, что Кэтти успела объяснить дочке, почему он здесь находится, он приподнялся на локте.

— Привет, Эми!

Но она, не ответив, подошла к кровати, схватила Марвина в охапку и, гордо подняв голову, вышла из спальни.

Девочка явно хотела бы увидеть в маминой постели своего папу, а не меня, догадался Дэйв.

Он тяжело вздохнул и вылез из-под одеяла. Его одежда, выстиранная и отглаженная, уже была аккуратно развешена на спинке стула. Дэйи быстро оделся и умылся, а потом отправился на кухню.

— Ого! Ну и видок у тебя! — воскликнула Карен.

— Доброе утро, — сказала Кэтти так, будто в том, что он ночевал здесь, не было ничего необычного.

Эми промолчала.

— По субботам у нас на завтрак блинчики, — сообщила Кэтти. — Кофейник на плите.

Дэйв налил себе кофе и сел к столу. Карен стала расспрашивать его о вчерашнем происшествии, выясняя все мельчайшие подробности. Он постарался по возможности удовлетворить любопытство девочки, делая упор на том, как храбро вела себя ее мама, и при этом с аппетитом уплетал завтрак. Наконец, допив последний глоток кофе, он встал из-за стола.

— Спасибо. Пойду, возьму такси.

Кэтти заметила, что Эми дуется и не отвечает на вопросы гостя, и попыталась как-то расшевелить дочку, но безрезультатно. Видимо, поэтому она не стала уговаривать его остаться. Дэйв попрощался, чмокнул ее в щеку и ушел.

Расставаться с ней ему не хотелось, но поведение Эми задело его за живое, ведь это была не просто девчонка, а дочка Кэтти.

В понедельник на работе Дэйву пришлось выслушать немало шуток в свой адрес, поэтому он старался поменьше высовываться из-под капота «порше».

Майк пришел в гараж позже обычного, а потом засел в своем кабинете над бумагами. Когда Дэйв появился перед ним, бедный старик чуть не свалился со стула от удивления.

— Господи, что это с тобой?

Тот кратко рассказал ему, как было дело. Майк вскочил из-за стола и забегал по комнате.

— Да ты повел себя как последний дурак, понял? — вскричал он. — Разве можно ввязываться в драку! В прошлом году одного такого защитника убили!

— Ну, ладно, не кипятись, я же остался жив.

— Не смей больше поступать так!

— Я уже не маленький мальчик и сам знаю, как себя вести! — наконец начал злиться Дэйв.

— А я все еще твой хозяин. Дэйв сурово смотрел на него.

— Мы с тобой партнеры только в гараже, а вне его стен я сам себе хозяин.

— Да пойми же, дурачок, ты мне как сын, — проговорил тихо Майк. — Я следил за тобой все эти годы, видел, как ты трудишься в гараже своего отца, в то время как он пьет, и стараешься заменить его, чтобы дело не пострадало. Мне всегда хотелось иметь такого сына, как ты… Тяжелее всего было узнать, что ты уехал. Я понимал, что тебе понадобится много лет, чтобы вытравить из себя все, что связано с Бридж — виллом, и вернуться в родные места.

— Спасибо, Майк, — смягчился Дэйв. — Я всегда чувствовал, что могу рассчитывать на тебя.

Тут они оба не выдержали и обнялись. Старик откашлялся и сообщил уже другим тоном:

— Налоговые инспектора придут через месяц. Сможешь сделать так, чтобы меня не арестовали?

Дэйв расхохотался.

— Справлюсь, — ответил он — Завтра же возьмусь за работу.

Это будет очень кстати, подумал он. Погрузившись в бумаги, я буду меньше тосковать о Кэтти.

Мысли о ней и воспоминания сводили его с ума.

Но, несмотря на все свои благие намерения, после работы Дэйв помчался прямиком в фотостудию Сэнди Ривс за фотографией Кэтрин и ее дочек. Та с любопытством уставилась на его синяки и пластыри и, не задав ни одного вопроса, вручила пакет со снимком.

В тот же вечер Дэйв поставил фотографию па столик в своей спальне и стал с нетерпением ждать воскресенья.

Днем в воскресенье Дэйв заехал за Кэтти. Он издали заметил ее стройную фигуру в джинсах и небесно-голубом свитере, стоящую у подъезда. Усевшись на сиденье, она улыбнулась, но ее улыбка показалась ему усталой и даже какой-то невеселой.

— Что случилось? — спросил Дэйв.

— Неважно…

— Выкладывай, Кэтти.

— Карен всю неделю болела гриппом. Ей уже лучше, но она скучает без подруг. А с Эми мы поссорились — она была против этой поездки. Я стала объяснять ей, что ты очень хороший, а она разревелась и ушла в свою комнату, хлопнув дверью. Кроме того, у меня утром все валилось из рук, а еще нашего Марвина тошнило… — Кэтрин тяжко вздохнула. — Одним словом, ничего интересного.

— Меня очень огорчает то, что происходит с Эми, — заметил Дэйв.

— Мне следовало рассказать ей правду об отце сразу же после развода, а может, даже раньте. Теперь все усложнилось. Она до сих пор надеется получить от него письмо… Я написала Фрэнку месяц назад и попросила позвонить Эми, но он этого не сделал. — Кэтти опустила голову и после долгой паузы добавила: — Я не перестану встречаться с тобой только из-за того, что ты не нравишься моей дочери.

Это Дэйв и мечтал услышать, но он заставил себя сдержать радостное восклицание и только мягко ответил:

— Но ты же не сможешь разрываться между нами.

Кэтти кивнула с несчастным видом.

— Поэтому я и не хотела делиться с гобой своими проблемами.

Много лет назад она казалась Дэйву сказочной принцессой. Теперь же это была реальная женщина со всеми своими недостатками и достоинствами, к тому же немало пережившая. Но эта новая Кэтрин нравилась ему даже больше, чем прелестная девушка, в которую он когда-то был влюблен, и Дэйв хотел ей как-то помочь.

— А ты выглядишь гораздо лучше, — заметила она, желая переменить тему разговора.

Рана на его щеке действительно уже зажила, а синяк под глазом приобрел желтоватый оттенок, Дэйв рассказал Кэтти, как над ним всю неделю подтрунивали на работе, а потом, с присушим ему юмором, описал особенности финансовых дел Майка, отметив, с какими трудностями приходится сталкиваться, чтобы привести все в порядок. Кэтрин повеселела, и они стали обсуждать современные методы бухгалтерского учета.

Время в пути пролетело незаметно, и вскоре невдалеке показался дом. Дэйв вдруг разволновался, понравится ли здесь Кэтти.

Узкая дорога проходила через рощицу. Тонкие стволы березок белели среди ярко-зеленых пушистых лап елей, их кроны были покрыты золотой поблескивающей листвой, и только у последнего поворота алели ярким пламенем на фоне пронзительно-синего октябрьского неба два высоких клена.

Дорога вышла к лугу, и вдалеке показалась еще одна сосновая рощица, укрывавшая дом от морских ветров. Старые кусты сирени да несколько кряжистых яблонь, на которых до сих пор висели желто-зеленые плоды, виднелись за домом. Впереди открывался величественный вид на море, которое, блестя на солнце, переливалось всеми оттенками синего и зеленого и вспенивалось прибоем у самого берега.

Стены здания были облицованы темным кедром, оконные рамы сияли белизной, а труба камина была обложена гранитными плшами. На широкую террасу, обращенную к морю, выходило огромное, от пола до потолка, окно.

— Дэйв, — восхищенно проговорила Кэтти, — как тут красиво!.. — Она выбралась наружу и вдохнула полной грудью свежий морской воздух. — По твоему описанию, я представила себе старый обветшалый домишко. Наверное, ремонт влетел тебе в копеечку?

— Да пет, цена оказалась вполне разумной.

— Но ты… — начала она и осеклась, густо покраснев.

Дэйв понял, что она хотела спросить.

— Хочешь знать, откуда у простого механика появились деньги на десять акров земли на берегу океана, да еще недалеко от города? Дело в том, что, когда я работал в Юконе на шахтах, мне удалось спасти тонущего мальчика, и в благодарность за это его бабушка, шустрая старушка, да к тому же и настоящий гений в области финансов, взялась выгодно пристроить все мои сбережения. За год ей удалось сколотить из них неплохой капитал. Долгое время мне не было нужды тратить эти деньги, но, когда я увидел эту усадебку, то сразу понял, что должен ее купить. — Дэйв усмехнулся. — Хорошо бы тебе познакомиться с этой старушкой. Она тебе понравится.

Он выразительно посмотрел Кэтти прямо в глаза.

Она не отвела взгляд, но сделала вид, что не поняла намека.

— Ты путешествовал по всему свету, перешли к песчаному пляжу, расположенному в уютной бухте. Дэйв показал Кэтти маленький остров, на который можно было добраться по уступам на скалах и большим валунам, торчащим из воды.

— Сейчас мы не попадем туда из-за прилива, — пояснил он, — но, когда вода спадет, ты увидишь, как там здорово. В детстве я мечтал иметь свой остров…

— Теперь он у тебя есть, — улыбнулась она — Мне кажется, что ты в детстве мечтал о многом.

Дэйв передернул плечами.

— Тут недалеко есть лес со старыми высоченными соснами, — сказал он. — Пойдем, посмотрим.

— Знаешь, как только я вспоминаю твое детство, ты начинаешь вести себя, как мой Ураган при виде воды. «Гот сразу вставал на дыбы, а потм бросался наутек.

— Я не люблю говорить об этом, — подтвердил Дэйв.

— Ой, смотри! — воскликнула Кэтти. — Это кто, ястреб?

Они погуляли в хвойном лесу, полюбовались соснами, поболтали о природе и вернулись к дому. Кэтрин пожелала взглянуть на сад и тут же принялась придумывать, что и где можно посадить. Она так увлеклась, что Дэйв, забыв о своих принципах все делать самостоятельно и ни на кого не рассчитывать, уже мысленно видел, как они вместе работают чут: сажают цветы, окапывают деревья, обрезают кусты, пропалывают огород…

Но ей он об этом ничего не сказал.

Они через террасу зашли в дом и оказались в большой, залитой солнцем комнате с чудесным видом на море. Дэйв рассказал Кэтрин, как собирается обставить гостиную, а потом провел в кухню, которую мастера только что закончили обивать дубовыми панелями, и показал керамическую плитку в ванной. Наконец они поднялись в маленькую спальню, окна которой также выходили на море. Там на полу лежал матрас, застеленный пледом.

— Иногда я остаюсь здесь ночевать, и, засыпая, с удовольствием слушаю шум волн, — пояснил Дэйв.

— А, понятно… — пробормотала Кэтрин, отворачиваясь и делая вид, что интересуется камином.

Она сделала шаг назад и споткнулась о доску, выступавшую за край штабеля. Дэйв кинулся на помощь, но Кэтти упала прямо на матрас, а он, потеряв равновесие, свалился сверху. Хохоча, Дэйв прижал ее руки к матрасу.

Она ударила его коленом в бок и вскрикнула. Он замер. Этот страшный крик словно пронзил его насквозь.

В полной тишине некоторое время слышался только отдаленный плеск волн, а потом Кэтти расплакалась. Слезы покатились по ее щекам, из горла вырвались рыдания. Дэйв перелег рядом и прижал ее голову к груди, гладя по волосам и что-то ласково приговаривая. Он осознал истинную причину такой реакции Кэтти, и у него самого мороз пробежал по коже. Постепенно она начала успокаиваться, изредка всхлипывая. Дэйв достал из кармана носовой платок и протянул ей.

— Фрэнк насиловал тебя?

Кэтрин высморкалась и ответила, избегая смотреть на него:

— Да. Он называл это восстановлением супружеских прав.

— Но ты так не считала.

— Мы с ним не спали вместе уже давно. Но я не уходила, а ему хотелось поскорее воссоединиться с Айрис. Думаю, он повел себя особенно мерзко, чтобы ускорить события. Это было ужасно… я ушла от него на следующий же день. Когда ты прижал мои руки, это напомнило мне…

У Дэйва в душе все перевернулось. Он стиснул зубы и сел, сжав ладонями виски.

— Мне не надо было говорить тебе об этом, — тихо сказала Китти.

— Я не смогу прикоснуться к тебе после того, что узнал.

Она села рядом с ним и потянула за рукав.

— Но ты же не такой, как Фрэнк…

— Ты все время твердишь это, но временами сама видишь во мне его.

— Тебе так только кажется. На самом деле все гораздо сложнее, — удрученно заметила Кэтти. — Ты порядочный человек. Не всякий мог бы удержаться и не воспользоваться случаем переспать с девушкой, которая сама себя предлагает… Я сделала это десять лет назад и теперь расплачиваюсь.

Дэйв только молча вздохнул, и она решила перевести разговор на другую тему.

— Скажи, почему ты остался в Бриджвиллс после того, как тебя избили?

— Я не мог бросить дело отца и уехал только после его смерти.

— А, ну да, ты же работал в его гараже и на бензоколонке, а он страдал запоями. Я совсем забыла…

— Тебе и не надо об этом помнить.

— Ты был так предан ему. Наверное, тебе приходилось несладко? — с сочувствием спросила Кэтти.

— Сейчас я думаю только о тебе и Фрэнке. Дэйву хотелось бить кулаками по матрасу, по стене, по скалам, только чтобы избавиться от распиравшей его ярости.

— Он поступил отвратительно, — спокойно сказала она, — по теперь я ему даже благодарна, ведь это подтолкнуло меня к разводу. Со временем мне удалось подавить в себе обиду и боль.

— Но ты закричала, когда я навалился на тебя!

— Это было слишком неожиданно, — пыталась оправдаться Кэтти. — Мне нужно было рассказать тебе вес раньше, но я не знала, как начать такой разговор. Нельзя же обсуждать подобные веши за чашечкой кофе.

— Боюсь, ты никогда не сможешь забыть об этом.

— Так и есть. Но ты со мной так не поступишь, Дэйв. А теперь давай поговорим о другом. Расскажи мне о себе и о твоем отце, ладно?

— Нет.

Взгляд Кэтти вдруг стал колючим.

— Значит, ты будешь беседовать со мной только о моей личной жизни, а о своей будешь молчать? Прекрасно. И после этого ты хочешь, чтобы мы были вместе?

Дэйв не выдержал и выпалил довольно сердито:

— Я ни с кем и никогда не говорю об этом. И измениться не могу.

— Не можешь? Скорее, не хочешь, — уточнила она.

— Хорошо, не хочу.

Кэтрин вскочила. Никогда еще Дэйв не видел ее такой рассерженной. В гневе она была великолепна.

— Тогда не будем обольщаться, Дэйв, между нами ничего не может быть, — заявила она. — Я слишком хорошо знаю, каково жить с чужим человеком, и больше не хочу этого.

В глубине души понимая, что ведет себя глупо и недостойно, Дэйв все же продолжал:

— Все ясно. Ты считаешь меня вторым Фрэнком.

— Не передергивай! Я такого не говорила! — возмутилась Кэтти.

Дэйв понял, что они вот-вот не на шутку поссорятся. Собрав всю свою волю в кулак, он перевел дыхание и заговорил другим тоном: — Разве так уж важно говорить о моем отде? Чем это поможет?

— Это докажет, что ты доверяешь мне! — воскликнула Кэтти.

— А ты в этом сомневаешься?

— Если ты будешь скрывать от меня свои проблемы и неприятности, о близости не может быть и речи. Нужно не бояться открыть свои слабости перед другим человеком и верить в то, что он никогда тебя не предаст.

— Я давно похоронил все, связанное с отцом, — процедил Дэйв сквозь зубы.

— Воскреси эти воспоминания, — настаивала Кэтти.

— Не понимаю, зачем тебе это нужно, — проворчал Дэйв, нервным жестом взъерошив волосы.

— Потому что мне нужно твое доверие. Я только что поведала тебе о самом ужасном, что со мной происходило, и хочу, чтобы ты поступил так же.

— Я не стану этого делать.

— Ты сам не понимаешь, что хочешь.

— Понимаю, — парировал он. — Я хочу заниматься с тобой любовью.

— Чудесно! — с иронией воскликнула Кэтти. — Но секс с человеком, с которым нет духовной близости, не доставит тебе удовольствия. Поисрь мне, я знаю.

Дэйв понимал, что она абсолютно права, но ничего не мог с собой поделать. Как можно описать тот стыд, который он всегда испытывал из-за пьянства отца, издевательства мальчишек в школе, унижение, что терзало его всякий раз, когда он тащил Хаммонда-старшего домой. В детстве и юности самой заветной мечтой Дэйва было иметь нормального отца.

— Ты снова сравниваешь меня с Фрэнком, — с горечью сказал он.

— Возможно. — Кэтти передернула плечами. — Давай закончим этот разговор, он ни к чему не приведет. Я не знаю, как убедить тебя в том, что все это очень важно. Для меня. — Тут она строго посмотрела ему прямо в глаза. — Я не хочу видеться с тобой больше и изменю это решение, только когда ты поймешь, что так же уязвим и способен страдать, как и все остальные люди.

Расстроенный и напуганный таким поворотом событий, Дэйв воскликнул:

— Не торопись, Кэтти, ради Бога! Давай будем вместе.

— Не могу, — твердо возразила она. — Я не одна, Дэйв, у меня две дочери, которые неизбежно реагируют на наши с тобой отношения. Эми они в данный момент расстраивают, а Карен, наоборот, слишком быстро привязывается к тебе.

— Значит, если я буду вести себя хорошо, то получу сахар, а если нет, то буду отправлен в свою будку, как выдрессированная собачонка?

Кэтрин поджала губы.

— Ни мой отец, ни Фрэнк никогда не были откровенны со мной. И я больше ни от кого не потерплю такого.

Итак, это конец, подумал Дэйв и вдруг неожиданно для самого себя, язвительно заявил.»

— Ты просто мстишь мне за то, что десять лет назад я дал тебе от ворог поворот.

Она побледнела.

— Как тебе могло такое в голову прийти? На самом деле он так и не думал, но сказанного не воротишь.

— Я хочу сказать… Кэтти прервала его:

— Отвези меня домой, Дэйв. Сейчас же.

— Ну вот, пожалуйста! — проворчал он. — Все вы, женщины, одинаковы: скажи мне то, расскажи это, и так до тех пор, пока всю душу не вытрясут из парня.

— Можешь хранить свою драгоценную душу при себе!

Выкрикнув это, Кэтрин бросилась вой из спальни, стремительно спустилась по лестнице и выскочила во двор. Дэйв догнал ее уже у машины.

Обратно они ехали молча, и, только выйдя из машины у своего лома, она бросила:

— Ты преподал мне хороший урок, Дэйв Прощай.

И, не оглядываясь, пошла к двери подъезда.

Дэйв поехал домой, переоделся в спортивный костюм и отправился в парк. Там он бегал несколько часов до полного изнеможения.

В последующие три дня Дэйв работал как вол с раннего утра до поздней ночи, не позволяя себе ни на секунду расслабиться. Он был зол на весь мир.

Надо же было Кэтти раздуть из такой чепухи целую проблему! Он не в состоянии был дать ей то, что она хочет, не умел и не желал раскрывать перед кем бы то ни было душу. Так что, видимо, им действительно лучше расстаться. Но, приняв такое решение, Дэйв стал еще хуже засыпать по ночам. Его преследовали настоящие кошмары, а жизнь стала казаться бесцветной и безрадостной.

Ему удалось наконец систематизировать бездарную бухгалтерию Майка, и теперь оставалось только обсчитать данные за последние месяцы. От старика не ускользнула разительная перемена в настроении партнера, и в понедельник он сказал Дэйву:

— Знаешь, есть хорошая книга о влиянии планет на состояние человека. Может, купишь себе? Вдруг поможет.

У меня нет времени читать всякую чушь, — буркнул тот и уткнулся в бумаги.

Но вечером в среду он обнаружил непростительно глупую ошибку в своих подсчетах и понял, что уже просто ничего не соображает. Бороться с подсознанием было бесполезно, а оно сигналило одно: «Кэтти, Кэтти, Кэтти… Где ты, Кэтти?!»

Душа Дэйва болела так, что ничего, кроме этой боли, он не ощущал.

Господи, я потерял ее, в отчаянии думал он.

Каким же нужно быть идиотом, чтобы вести себя так! Счастье было так близко… и я упустил его.

Надо было рассказать Кэтти о братьях Джонсон, которые поджидали его после уроков, чтобы всласть поиздеваться; о том, как ему так и не пришлось поиграть в хоккей с ребятами, потому что нужно было помогать отцу па колонке и в гараже…

Но поделиться даже этим малым означало нарушить обет молчания, изменить себе, стать другим, размышлял Дэйв. Впрочем, разве за эти три дня он остался самим собой? Разве не превратился и комок нервов? Никогда ешс он не был в таком ужасном состоянии. Даже десять лет назад, когда Кэтги Копланд вышла замуж за Фрэнка Максвела и он, Дэйв, сердцем чуял, что она совершает непоправимую ошибку, ему удалось не сломаться.

Он вскочил со стула, прижал ладонь к груди, словно пытаясь унять нестерпимую боль, и заметался по кабинету, как зверь по клетке. Что делать? Что делать?

Мне нужна разрядка, догадался он, физические упражнения.

Дэйв взглянул на часы. Можно поехать в спортзал — в шесть часов вечера Кэтти там наверняка уже нет.

Он усердно выжимал штангу, когда в зале появился Тедди.

— Привет, — весело поздоровался тот и хлопнул Дэйва по плечу. — Выглядишь гораздо лучше, чем в тот вечер у кинотеатра. Неплохая была потасовка.

Он встал рядом и начал тоже выжимать штангу. Несколько минут оба тренировались молча, потом Тедди сказал:

— Жаль, что такое случилось с Кэтти, правда? Дэйв так и замер.

— Ты это о чем?

— Как, тебе ничего не известно? Она на этой неделе не провела ни одного занятия и, похоже, не появится до субботы.

— Да скажи же, черт возьми, почему? Тедди уставился на него.

— Эй, парень, с тобой все в порядке? Дэйв едва не стукнул его.

— Давай, говори! Что случилось с Кэтти?

— Грипп. Ничего особенного, не стоит так нервничать. — Тедди снова взялся за штангу и сказал Дэйву: — А ты разве не в курсе? Мне казалось, вы встречаетесь.

— Больше нет.

— Не сдавайся, она прекрасная женщина.

Дэйву не хотелось обсуждать Кэтти ни с Тедди, ни с Майком, ни даже с самим собой. Он расстегнул широкий кожаными пояс и сказал небрежно:

— Ну, все, на сегодня хватит, а то еще ребра побаливают.

Через двадцать минут он остановил машину возле дома Кэтрин и взглянул на часы. Было семь вечера. Она, конечно, в постели, но девочки еще наверняка не легли спать.

Дэйв вспомнил, что как только Тедди упомянул о Кэтти, в его воображении пронеслись самые ужасные картины. Он представил себе, что она пострадала в катастрофе, потом решил, что ее изнасиловали или убили. Злость, которую он испытывал эти несколько дней, уже улетучилась, и его охватил настоящий ужас: а вдруг он больше никогда ее не увидит?

Неужели я влюблен в нее? — спросил себя Дэйв.

Если бы ты знал ответ на этот вопрос, то не сидел бы сейчас здесь, не осмеливаясь двинуться с места, горько усмехнулся он. Ты должен проявить спокойствие и благоразумие, которых тебе так не хватало три дня назад в Стоунроке, и предложить ей свою помощь или просто поухаживать.

Приняв наконец это решение, Дэйв вылез из машины и направился к подъезду, но в последний момент изрядно сфухпул. А вдруг Кэтти не захочет его видеть и прогонит?

Дверь открылась, вышел какой-то старик, и Дэйв смог проскользнуть внутрь. Он постучал и встал напротив глазка. Ему открыла Карен. Девочка улыбнулась широкой улыбкой, быстро схватила гостя за рукав и потянула за собой в холл.

— Марвин любит продляться по коридору и помяукав под чужими дверьми, — пояснила она свою поспешность. — А у мамы грипп.

— Я знаю, — кивнул Дэйв. — Поэтому и пришел. — Оли вошли в кухню — Привет Эми, — поздоровался он.

Девочка бросила на него суровый взгляд, достала пакетик сока из холодильника и ушла в свою комнату. Дверью она не хлопнула, но закрыла ее довольно резко. Карен пояснила извиняющимся тоном:

— Ты ей не нравиться. Она хочет, чтобы к нам вернулся папа.

Но Дэйву сейчас было не до обид маленькой девочки. На кухне царил настоящий хаос, а там, в спальне, лежала несчастная больная…

— Пойду поздороваюсь с мамой, — сказал он, — а потом помогу тебе навести порядок в кухне.

Он шел по коридору, и сердце его бешено билось в груди. Как отнесется к его визиту Кэтти?

Дверь в ее комнату была открыта, там горел ночник. Кэтрин спала.

С минуту Дэйв просто стоял и смотрел на нее. Волосы Кэтти растрепались, лицо было бледным и усталым. Ночная рубашка на бретельках открывала взору гладкие плечи и верхнюю часть груди. Дэйва охватил трепет, но он тут же напомнил себе, что если холостяк влюбляется, то очень скоро перестает быть холостяком.

Кэтрин открыла глаза, словно его пристальный взгляд разбудил ее.

— Ты мне снишься? — сонно проговорила она.

— Нет.

Дэйв напрягся в ожидании ее реакции На лице Кэтти появилось удивление, потом замешательство, потом легкая паника.

— Что ты здесь делаешь? — воскликнула она и приподнялась на подушках, натягивая простыню до самого подбородка.

Но Дэйв успел заметить, как при этом заколыхались ее груди, а под тонкой рубашкой обозначились соски. Переведя дыхание, он ответил:

— Тедди сказал мне, что ты болеешь, и я хочу тебе помочь. Если ты позволишь, конечно.

Он никогда аи о чем не просил женщину, но теперь легко поступился этим принципом, ожидая ее ответа с замиранием сердца.

— Мы вполне справляемся сами, — холодно сказала Кэтрин.

Дэйв понял, что не вынесет, если она велит ему уйти.

— Кэтти, я хочу извиниться. Понимаешь., , я просто кретин.

— Скажи мне правду, Дэйв, — тихо попросила она. — Ты тосковал по мне все это время?

Она заслужила откровенность, подумал Дэйв и, тщательно подбирая слова, заговорил:

— Поначалу я сердился на тебя и даже был доволен тем, что мы расстались. Но сегодня вечером я вдруг испугался, что потерял тебя, и от этой мысли мне сделалось так худо… Я не мог себе представить, как буду жить без тебя. — Дэйв потер пальцами виски. — Ты спрашиваешь, юс — ковал ли я по тебе? Да, можно сказать и так.

— Я тоже, — чуть слышно прошептала Кэтти. — Да?!

Она улыбнулась ему, и глаза ее засветились.

— Очень.

Дэйв присел на кровать.

— Повтори, пожалуйста, это еще раз, — попросил он, не сводя с нее глаз.

Кэтти рассмеялась.

— Ты вес прекрасно слышал.

Будто во сне, Дэйв подался вперед и поцеловал ее долгим жадным поцелуем. Ощущения, которые он испытывал при этом, доказывали, что это не сон, а самая восхитительная реальность, о которой можно только мечтать. Кэтти оторвалась от него и пролепетала:

— Дэйв, у меня грипп. Ты можешь заразиться…

Он расплылся в счастливой улыбке.

— Не бойся, у меня хороший иммунитет, — заверил он ее. — Я так боялся, что больше не увижу тебя…

За его спиной раздался голос Карен:

— Мама, у нас закончилось молоко и арахисовое масло. И булочек испеки на завтрак.

Дэйв вскочил, Кэтти густо покраснела, а Карен усмехнулась.

— Может, ты напишешь список продуктов, Карен? — предложил Дэйв. — Я могу съездить в магазин. Тебе нужно что-нибудь в аптеке?, — повернулся он к Кэтрин.

— Нет. Худшее уже позади, температуры нет. Просто у меня такая слабость, что я встать не могу с постели.

— Не вздумай приступать к занятиям раньше, чем следует. Слышишь?

— Тогда я останусь без денег, — возразила Кэтти. — Нечего указывать мне, что делать. Ты мне не отец.

— И слава Богу, — парировал Дэйв и поинтересовался, прищурив один глаз: — А ты всегда становишься ворчливой, когда болеешь?

Она только махнула рукой и обратилась к дочери, которая с интересом слушала этот разговор:

— Запиши все, что нам нужно, дорогая. — Когда девочка вышла, Кэтти повернулась к Дэйву. — Мой бумажник в верхнем ящике комода.

Он послушно открыл ящик, порылся в круженном белье и вытащил оттуда бумажник. Кэтрин вручила ему сорок долларов, Дэйв даже спорить с ней не стал.

— Когда вернусь, приберу в кухне, — сообщил он.

— Я сама это сделаю завтра.

— Ты еще не видела, что там творится, — усмехнулся он. — Ладно, я пошел.