Глава 11

Владимир Некрасов «АРБАТ-ПРЕСТИЖ»

Глава о том, какой Владимир Ильич не торопится стать Лениным; о том, чья коллекция насчитывает более семи тысяч картин; о том, в чьей рекламной кампании снимаются обнаженные юноши и у кого я вызываю сексуальные желания; о том, кому предлагали взятку в три миллиона долларов; о том, кто и как столкнулся с криминалом; о том, у кого 16 телохранителей; о том, какие духи сейчас на пике моды, а также о том, кто никогда ими не пользуется

Владимир Ильич Некрасов родился в Донецке на Украине. Возглавляет самую крупную в России сеть парфюмерных магазинов – 28 огромных магазинов в Москве и Санкт-Петербурге. Мне трудно называть эти произведения искусства магазинами. Однажды в приемной я встретилась с хозяином известной парфюмерной марки «Clarins». Господин Куртэн Кристиан Кларэнс, выходя из кабинета Некрасова, сказал мне: «Вы знаете, я много путешествую по миру, но нигде, ни в одной столице мира, не встречал более красивых парфюмерных магазинов».

Владимир Ильич ооладает утонченным эстетическим вкусом, поэтому великолепные картины и другие произведения искусства украшают большую торговую площадь его магазинов, занимающих более 40 000 кв. метров.

Едва познакомившись, я ему предложила: «У вас есть прекрасная возможность стать Владимиром Ильичом Лениным, стоит только попросить моей руки».

Он согласился, что это будет прекрасный рекламный ход. Автоматически, по привычке, заведенной специально для написания этой книги, бросила взгляд на его запястье – «Vacheron Constantin», все усеянные бриллиантами, даже браслет.

Я всегда с удовольствием обедаю с ним во время своих приездов в Москву. Он жил в Париже и прекрасно говорит по-французски. И его любовь к парфюмерии, очевидно, вдохновлена Францией. Злые языки утверждают, что он не любит блондинок. Но мне кажется, что меня он очень любит, так как всегда охотно откликается на мои звонки. Я была у Владимира и дома, в его роскошной усадьбе в центре Москвы. Эта дворянская усадьба похожа на музей советского искусства. Там много красивых вещей: посуда с советскими символами, вазы с портретами Ленина, картины советского периода. Некрасов много лет собирает живопись конца XIX и начала XX века, до 70-80-х годов прошлого столетия, но особенно он любит 60-е годы – расцвет социалистического реализма в Советском Союзе. В его коллекции уже около семи тысяч картин. Среди любимых художников – Зверьков, Салахов, Жилинский.

Некрасов, в силу профессиональной необходимости, работает только с иностранными партнерами и, кажется, лучше других знает, как они к российскому бизнесу относятся.

– Россия семьдесят лет была закрыта для западных бизнесменов, – начал Владимир, – они даже не понимали, что происходит на нашем рынке, и, кроме того, журналисты на Западе писали только о негативе, который происходит в России, – какие-то захваты, убийства, непонятные приватизации. Западный читатель ничего не знает. А Россия – это не только какие-то захваты и какие-то приватизации. Россия – это еще и огромное количество людей, которые просто поставили бизнес с нуля. Французы, и не только французы, привыкли использовать чековые книжки, привыкли пользоваться кредитными карточками. В России этого не существовало, поэтому в основном использовали наличные деньги, а это всегда зло. Если у тебя много наличных денег, ты становишься объектом пристального внимания со стороны криминальных структур, которые существуют не только в России, они существуют в каждой стране мира. Америка борется последние сто лет с мафией, и они не победили и не победят, не потому, что мафия бессмертна, а по той причине, что сегодня мафия изменилась, теперь это не только малиновые пиджаки и толстые золотые цепи, а это прежде всего высокопоставленные чиновники, шикарные костюмы, красивые жены и девчонки 18-летние, которые окружают их в соболиных шубах, – то есть все изменилось.

Французы, когда ругают свои многочисленные налоги, ворчат, что приходится платить даже за воздух, которым дышишь. В России, по рассказам Некрасова, есть более оригинальные способы обложить трудящихся данью.

– Самая модная мулька, – засмеялся он, – называется «бизнес по-сегодняшнему». Приходит такая тетенька, лет шестидесяти, и говорит, вы знаете, у нас есть раствор для убивания крыс, а мы говорим, ну очень хорошо, но у нас магазины абсолютно новые, только что построенные, и крыс там просто априори не может быть нигде, потому что вся сантехника сделана так, что крыс не может быть. Я говорю, мы продаем помаду и кремы, крысы это не едят. То есть крысам нужны какие-то продукты или отходы. Она говорит, неважно, вы все равно обязаны купить. Мы говорим, нет, нам не нужно, потому что у нас нет крыс, а она говорит, послушайте, есть разнарядка, каждая успешная компания обязана купить пять литров жидкости, убивать этих крыс, иначе будут санкции.

Мило, легкий такой государственный шантаж, или даже не государственный, а тех людей, которые подстраиваются под государственную машину с целью подзаработать на крупных бизнесменах.

Маленькие девочки, читающие книгу, сейчас, наверное, думают, как это здорово – быть директором большущего магазина косметики и брать всегда все, что хочется, из красивых коробочек. Ан нет, оказывается, сам Некрасов, если ему что-нибудь нужно в своих магазинах, всегда покупает за деньги. Бухгалтерия строгая. Ну, хоть в очередях не стоит, и то хорошо. Кстати, о бухгалтерии.

– В 2004 году, – отчитывается как перед акционерами Некрасов, – аудиторами был подтвержден товарооборот в двести тридцать четыре миллиона долларов в тринадцати магазинах. В планах в 2008 году сделать миллиард долларов на продаже парфюмерно-косметических изделий. Мы лидеры рынка, и по многим маркам, особенно категории люкс, мы монополисты, мы продаем 50-70% всего товарооборота косметики и парфюмерии в Российской Федерации.

Я поинтересовалась, не пора ли изучать китайский язык, намекая на то, что все мировое производство плавно перемещается в Китай.

– Нет, – убежден Некрасов, – мы торгуем только люксом, а он еще долго будет производиться в Европе, упаковка может быть китайской, но не содержимое.

Владимир какое-то время жил во Франции, потом приехал делать бизнес в России.

– Я жил в Москве, и так получилось, что полюбил одну девчонку и уехал ради нее во Францию. И во Франции жил несколько лет, а потом все-таки не смог жить без России и вернулся, и, в общем-то, об этом не жалею. Мне только, единственное, жалко, что моя личная жизнь с ней не сложилась, но это уже, наверное, частная жизнь.

Если Владимир подумал, что нас не интересует его частная жизнь, то он глубоко ошибался. К тому же она вызывает такое количество слухов. Я даже предположила, что он сам их культивирует. Больше всего кулуарных разговоров было о его последней рекламной кампании с использованием обнаженных юношей.

– Чем больше ты интересен, тем больше возникает слухов. И это, наверное, даже хорошо. Я их не культивирую, знаешь, мне все равно, потому что я в этом не заинтересован. Я живу так, как я могу, и на большее не претендую. Что касается голых мальчиков, то это очень просто. У нас 93% покупателей в сети – это женщины, от двадцати трех до сорока пяти лет. Было бы, наверное, ни к чему в журналах, которые мы издаем, использовать в качестве рекламной модели женщину. Женщина в любой женщине видит конкурентку. Особенно когда смотришь на тебя, ты красивая, уверенная в себе, шикарно одетая. И тебя, может, кто-то и не любит, потому что ну как тебя любить? Вот все у тебя. Ты надеваешь такие блузки, что, когда смотришь на тебя, возникает сексуальное желание… У меня тоже возникает.

Я торопливо предложила это желание загасить и перейти к разговору о начале его бизнес-карьеры, о том, как и когда он почувствовал в себе качества руководителя.

– Еще в школе, еще в институте, – с легкостью переключился Владимир на менее щекотливую тему, – после института я работал и чувствовал, что могу сделать большее, что я могу быть лидером. И это чувство нельзя приобрести, оно, наверное, врожденное. Господь Бог дает каждому шанс быть другим человеком, только нужно правильно принять этот шанс, ведь многие люди думают, что деньги, слава, богатство и могущество приходят совершенно случайно и непонятно к кому, но ведь за каждым из этих слов стоит огромная работа.

Я вспомнила любимое выражение директора одной крупной компании: «Тому, кто скажет, что мне повезло, я набью морду». Я тоже не верю в удачу, только в тяжелый кропотливый труд.

– Мне не везло в этой жизни – никогда и ни в чем, – подтвердил мою мысль Некрасов, – я работал, я работаю, я буду работать, у меня нет другого выхода. Я получаю от этого максимальное удовольствие. Я работаю не из-за денег. Меня деньги как деньги не интересуют вообще. Я работаю, потому что мне это нравится. Я себя на пенсии не вижу. Мне кажется, я буду работать до последнего дня.

В нашем ряду трудоголиков чувствуется новое пополнение. Хотя если бы все нарко-и алкогольно-зависимые люди превратились бы вдруг в трудоголиков, то от этого всем стало бы только лучше. Иногда кажется, что в таком движении нет цели, весь смысл в процессе.

– Я не задумывался о пике своей карьеры, – заявил мой собеседник, – потому что все, что можно было революционного внести в продажу парфюмерных изделий, я внес. Все, что нужно, в новый мерчендай-зинг и формат-магазины – я внес. Я сделал революционное открытие на парфюмерном рынке мира. Таких магазинов, как «Арбат-престиж», не существует ни в одной стране мира, ни по объемам продаж, ни по концепции, и это подтверждают крупнейшие мировые фабрики. Наверное, я уже сделал больше, чем мог сделать. Сегодня я только структурирую бизнес, для того чтобы построить огромную компанию с большими оборотами, для того чтобы быть нужнее людям.

Недавно ему предлагали взятку в два миллиона долларов, но не за то, чтобы что-то сделать, как обычно, а, наоборот, за то, чтобы кое-чего не сделать. Его просили не выходить на рынок одного российского города в течение года. Он отказался от взятки. Конкуренты подняли предложение до трех миллионов. В конечном итоге он по-царски и денег не взял, и в этот город не успел выйти. И на старуху бывает проруха.

Спрашиваю, является ли он миллиардером.

– Да, – отвечает, – я очень богатый человек.

Исходя из того, что в нашей стране богатых наследников не было, я поинтересовалась, с чего он начинал.

– Это была компания по продаже парфюмерных изделий. Бухгалтер у меня был по совместительству даже не на полставки, на четверть ставки. Мы сняли комнату. Эта комната была десять метров, в ней сидело три человека, в том числе и я. Мы взяли в аренду два стола и четыре стула, и эта женщина, которая была бухгалтером, она к нам приходила раз в неделю. А сегодня у меня работают тысяча восемьсот человек на сорока тысячах торговых площадей. За 15 лет такой, скажем, качественный рывок. И конечно, ты понимаешь, для многих людей эти цифры, пятьсот миллионов долларов или миллиард долларов, – это, наверное, цифры большие и непонятные, а у меня за каждой этой цифрой стоит гигантский труд, титанический.

Надо бы, выходя, спросить у секретарей, какой Некрасов руководитель – деспот или демократ.

– Я жесткий, – избавляет он меня от необходимости статистического опроса, – я наказываю за то, что человек должен был сделать и не сделал. Не сделал не потому, что не смог, а когда он не доделал, или не увидел, или неправильно сделал. Я могу уволить за один день, но я всегда заплачу компенсацию этому человеку, скажу: «Спасибо большое за ваш труд, но нам с вами в разных лодках плыть», зачем человека обижать или не верить ему, лучше не работать с ним.

После сотни интервью с крупнейшими предпринимателями, кажется, можно делать статистические выводы и читать лекции о законах успеха в бизнесе. Один из таких выводов заключается в том, что почти все без исключения крупные предприниматели в начале 90-х годов столкнулись с криминалом.

– Начало 90-х – это было страшное время, – подтвердил мои выводы Некрасов, – но я всегда был законопослушным, всегда работал с милицией и платил официально по безналичному расчету за то; что они дежурили в офисе, но это после того, как произошла одна история. Дело было летом. Мы отработали год в этой маленькой комнатушечке и присоединили к ней еще две, одну побольше, в тридцать метров, и одну поменьше, в десять метров. У меня там появился кабинетик маленький, наверное, метров семь, я там сидел как начальник. Мы увеличили штат до шести человек, и все остальные сидели в этих комнатах. Не было ни дежурных, ни охраны. Мы даже не знали о том, что это нужно. У нас был подписан договор с отделением милиции о том, что мы им сдавали эти комнаты на сигнализацию, и о том, что если возникали какие-то вопросы, например, сигнализация сработала, то они к нам приезжали. Нам установили кнопку немедленного вызова милиции, но для того чтобы просто обезопасить себя, хотя у нас никогда не было немыслимых наличных денег или чего-то такого, что привлекает преступников. И вот летним днем я сидел у себя, и в это время заходят четыре человека такой, кавказской, как сейчас говорят, наружности, кладут мне на стол четыре гранаты и достают два автомата. Я на это смотрю и сижу… У меня такой маленький столик. И я смотрю на это и думаю, боже мой, как в фильме, просто классика жанра. А они говорят: «Давай дэньги! Мы тебя будем крышевать». Я отвечаю: «Послушайте, пожалуйста! Нам не нужны ни ваша крыша, ни ваши вот эти вот гранаты. Вот вы пришли, вы люди видные, под метр с чем-то ростом, небритые, вы хотите нас всех запугать. Но сейчас мы вызовем милицию, что вы будете делать? Вы стрелять не будете, побоитесь, потому что все равно найдут. Они говорят: «Ты будешь платить». Я говорю: «Платить? Надо знать, за что платить. Вот вам платить за что?» – «Потому, что мы дэржим этот район», – отвечают. Я говорю: «Ну, наверное, вы держите этот район, но ко мне это не имеет никакого отношения. Вы, наверное, держите рынки. Вы, наверное, держите палатки, которые не платят государству налог, и поэтому, наверное, вы на них и наезжаете. А ко мне-то какие претензии?» В это время кто-то бежит по коридору, выбегает пятый такой же, как и эти четверо, и говорит, менты. И приезжает наряд милиции, вначале из трех человек, а потом, когда милиционеры поняли, что происходит, они вызвали еще подмогу, и приехало человек пятнадцать с автоматами. Я спрашиваю: «Ну что будем делать?» – «Мы там щас, типа…» – «Вот это, типа, не надо, вы что, будете взрываться? Но вы же не террористы, вы же деньги хотите зарабатывать, а деньги и подрыв – это разные абсолютно вопросы». А он мне говорит: «А ты что, не боишься?» Я ему: «Послушайте, почему я должен бояться, бояться надо было, если бы подо мной стоял большой бочонок, набитый деньгами». Одним словом, пришел со стороны милиции начальник, мы этот вопрос отрегулировали, они их забрали и увезли. Но последствия были на следующий же день, потому что за мной начали следить на машинах такие же, как и те, видно, ребята решили продолжить свое давление. Я не стал ломать себе голову, а взял и тут же подписал договор с милицией, чтобы милиционера посадили на пост с оружием, завели систему пропусков. И я тогда впервые завел личную охрану, потому что думать о том, что какие-то придурки вычислили твой дом и будут за тобой следить, а потом заходить в подъезд и не знать, что тебя ждет в подъезде, хорошего в этом мало, и потом, я же не экстремал. Ты знаешь, есть экстремалы, которые любят взять денег у кого-то, а потом прятаться и думать: найдут или не найдут.

И, наверное, в память о тех милых временах у Владимира сегодня четыре охранника, включая водителя. А если учесть, что они работают сутки и трое суток отдыхают, то всего их шестнадцать человек. (Помните анекдот про новых русских: «Два новых русских встретились. «У тебя сколько охранников?» – «Одиннадцать». – «И у меня одиннадцать, может, в футбол сыграем?») Многовато для одного. Особенно если посчитать их зарплату в год. Да, чуть не забыла, стоит добавить садовника, повара и официантов в усадьбе. А если бы у Владимира были дети, пришлось бы персонал увеличивать. Кстати, об отсутствии детей Некрасов жалеет.

– Я любил девушку, – разоткровенничался он, – и она была беременная, и ее родители не одобряли, они были такие молодые… Я ее реально любил, но ее родители, когда узнали, что она беременна, на третьем месяце, устроили такой шантаж… В общем, заставили ее сделать аборт. Мы были с ней еще вместе год, но вот этот аборт что-то в нас надломил… это была драма, как для нее, так и для меня. Ей, может быть, было хуже и больнее, чем мне, но и я не мог себе представить, как ребенка убили. Это какой-то ужас для меня был. И потом мы расстались. И вот потом, с первым официальным браком, мы не планировали рожать детей, потому что были молодыми и не хотелось просто, и это перенесли на чуть позже. А вот с третьим браком я очень хотел ребенка и очень хотел, чтобы она мне родила, и неважно, мальчика или девочку. А она вообще никого не родила, она строила карьеру, ей хотелось доказать, наверное, самой себе, что она успешна…

Чуть позже, на страницах этой книги, я расскажу вам о женщинах, которые с успехом умудряются соединять бизнес и семейную жизнь.

Узнав, что он работает даже в выходные, поинтересовалась, осознает ли он свою зависимость от работы.

– Да, это недостаток, с одной стороны, а с другой стороны – достоинство, потому что я на работе не устаю. Я иду на работу каждый день, как на большой праздник.

Тем более что здесь так хорошо пахнет. Интересуюсь, какими духами предпочитает пользоваться парфюмерный король.

– Никакими. Ты знаешь, я так перенюхался разных духов, что не пользуюсь ничем, но это не значит, что я не пользуюсь дезодорантами. Но вот как ароматом – нет, я не могу.

Главное, в интересах его бизнеса, чтобы об этом никто не узнал. Как и то, что самый успешный женский парфюм, по мнению этого большого знатока, новые духи Нарциссо Родригеса. Пусть это будет эксклюзивной информацией для моих подруг.

Глава 12

Борис Бобровников IT-компания «КРОК»

Глава о том, чего не понимают блондинки; о том, как перейти от «фарцовки» IT-технологиям; о том, какова формула успеха; о том, кто убивает в себе дракона; о том, кто гоняет на кайте и что такое wakeboard; о том, кто настороженно относится к религии, и о том, что произойдет в будущем

Впервые мы встретились и познакомились на ТВЦ, где я брала у него интервью для своей программы «Деловая лихорадка». Мне показалось, что Борис Бобровников должен чаще появляться в эфире, потому что люди с такой эрудицией, такой реакцией и таким чувством юмора – большая находка для телевизионных ток-шоу. Симпатичный брюнет, стильно одетый, стройный и спортивный.

Потом была еще одна встреча. Вместе со своей супругой он заехал ко мне на файф-о-клок на Лазурном Берегу. Признаюсь, я всегда радуюсь, когда вижу дружные пары ровесников. Уж очень претит мне образ украшенного сединой нувориша в компании 17-18-летних топ-моделей, а то и моложе. Жена Бориса Леонидовича, умная интеллигентная женщина, приехала явно не для того, чтобы удостовериться в профессиональности наших отношений. На эту пару было приятно смотреть.

Когда через несколько лет я вошла в его новое суперсовременное офисное здание, меня сразу посетила мысль, что можно и не вспомнить, где находишься, – это вполне мог бы быть офис какой-нибудь гонконгской или американской корпорации. Столовая, находящаяся на первом этаже, не была похожа ни на советский общепит, ни на ресторан. Это была комфортабельная яркая столовая современной компании, занимающейся оригинальным, творческим бизнесом. Вместе с тем рабочий кабинет Бобров-никова, скорее маленький для руководителя такого ранга и такой компании, был очень уютным. Фотографа, который был со мной, очень впечатлил стоящий на письменном столе герметично запаянный сосуд, внутри которого живут маленькие рачки в небольшом количестве воды в абсолютно изолированном пространстве.

Борис Леонидович Бобровников родился в Москве в I960 году. Окончил геофизический факультет Московского геолого-разведочного института. В 1982—1986 годах учился в аспирантуре, кандидат технических наук. Работал старшим научным сотрудником НИС Московского геолого-разведочного института, научным сотрудником Института океанологии АН СССР. В 1990 году учредил и возглавил ассоциацию «Медицина, культура и спорт». В апреле 1992 года основал IT-компанию «Крок», которая является лидером рынка ГТ-инфраструктур. Четыре года подряд «Крок» – ведущий поставщик IT-услуг в России и первый в списке десяти ведущих системных интеграторов страны (IDC, 2002—2005 гг.). Бобровников на протяжении десяти лет неизменно занимает ведущие позиции в традиционных рейтингах делового и ГТ-сообщества. В 2004 году – победитель Международного конкурса компании «Эрнст энд Янг» «Предприниматель года» в номинации «Информационные технологии», дважды лауреат рейтинга Ассоциации менеджеров «Группа Топ-100 самых профессиональных менеджеров России» (2003, 2004), обладатель медали «За укрепление Государственной системы защиты безопасности» Гостехкомиссии при Президенте РФ. В 2003 году – лауреат национальной премии РИА «РосБизнесКонсалтинг» «Персона года-2002» в номинации «Лидер ГТ-отрасли».

Компания «Крок» сегодня расположена на 10 000 квадратных метрах, и, так как площади уже недостаточно, на этой же улице строится еще свыше 20 000 квадратных метров офисных площадей. Компания «Крок» – одна из крупнейших ГГ-компаний страны – лидеров по системной интеграции.

В свободное от работы время Борис Боб-ровников увлекается виндсерфингом и подводным плаванием. Среди музыкальных пристрастий – транс и психоделик в исполнении голландцев и англичан. Любимая марка одежды «Gucci», часы носит марки «Audemar Piguet». He курит и не пьет. В питании придерживается здоровых советов натуропатов.

Мне захотелось начать наш разговор о бизнесе в России с известного конфликта социальных слоев, который особенно ярко выражен в нашей стране, где средний класс еще не сформирован или представлен слишком незначительной прослойкой, по сравнению с преобладанием его в развитых странах, а количество малообеспеченных людей превышает процентные нормы даже отсталых африканских народов. Если учесть, что большинство наших бедняков живут в крайне холодном климате, то даже сравнение с африканскими странами будет не в нашу пользу. Количество, в среднем по всем российским регионам, обеспеченных людей едва достигает отметки 5%, не говоря уже о богатых людях, которых и того меньше. Москва, с ее тридцатью двумя миллиардерами, как мы знаем, не может претендовать на статистическую объективность. Поэтому трудно рассчитывать на то, что голодные массы будут обожать катающееся как сыр в масле меньшинство.

– Я хотел бы сказать, что богатых не любят повсюду, – согласился со мной Борис Бобровников, – в том числе и в Соединенных Штатах Америки. Хотя это богатая страна. Это борьба противоположностей. В России это проявляется особенно. С моей точки зрения, государство проводит недопустимую дискредитацию наших бизнесменов, и крупного бизнеса в частности. Я в этом убежден. И, соответственно, если люди видят внешний посыл, который совпадает с их внутренними ощущениями, этот посыл усиливается. Но ситуация не является фатальной, так как любой бизнесмен оценивает риски, и этот тоже.

Когда я изучала гипотетический, обобщенный образ российского миллиардера, то оказалось, что среднестатистически он начинал свой бизнес с торговли компьютерами в конце 80-х и начале 90-х годов. Бобровников занимается бизнесом информационных технологий сегодня. Тогда с чего он начинал, неужели с торговли нефтью? Тем более если учесть, что по образованию он геофизик…

– Я попал в этот бизнес в 1992 году, – рассказал Борис, – когда произошел «краш». В том году был первый кризис в России и практически все, кто занимался компьютерным бизнесом, крупно пострадали. Люди шли в банк, получали кредит, покупали десять тысяч компьютеров и старались их продать, но в тот момент из-за изменения курса рубля они никому не были нужны. В этот период, 1990—1992 годов, в Москве каждый пытался продать свои десять тысяч компьютеров. Победили только единицы, они стартовали в крупном бизнесе, и сейчас они известны.

Интересуюсь его бизнес-биографией.

– В 1987—1989 годах я начал подрабатывать, – разоткровенничался Бобровников, – спекуляцией горнолыжным оборудованием и радиотехникой. Это была торговля дефицитом. Кто-то привозил, и надо было продать. Или кто-то пробирался на спортивные базы и продавал дефицитное спортивное оборудование. С шестнадцати лет я занимался спортом, а так как это стоило дорого, приходилось крутиться. В эту ситуацию я втянулся, потом перешел на автомобили и занимался покупкой, ремонтом и продажей почти новых автомобилей.

Ай– ай-ай, попахивает нелегальным бизнесом.

– Это было в «совковые» времена, и за это наказывали иногда тюрьмой, – честно признался он.

К счастью, в 1988 году появился закон о кооперации, и мы уже все смогли выйти из подполья и оформить свой бизнес официально.

В 1988 году я уже легально получал доходы, – заметил мой собеседник, – в том числе за автомобили, но в 1989 году я уже занимался спортивно-оздоровительным бизнесом. Вначале я был младшим партнером, а потом совладельцем организации, которая владела восемнадцатью тренажерными залами в Москве. Это продолжалось до 1992 года. С этого времени я занимаюсь только своим настоящим бизнесом. Позиция! Когда человек распыляется, он теряет свои деньги.

Поинтересовалась, сколько человек работали с ним вначале и что важнее – уметь быть лидером или человеком команды?

– В процесе «фарцовки», – ответил Бобровников, – когда я занимался перепродажей дефицита, это был круг людей по интересам, необходим был канал, цепочка. А потом я попал в сильную команду профессиональных врачей, занимающихся оздоровительным бизесом и спортом. Лидер без команды ничего не стоит. Людей, которые не умеют создавать команду, в «совковые» времена называли «варягами» в научном мире. Они, может быть, одаренные, но в бизнесе они, как правило, не успешны. Кроме индивидуальных видов бизнеса.

К слову сказать, сегодня у Бориса около тысячи ста сотрудников.

Видимо, у большинства блондинок атрофирована та часть мозга, которая отвечает за понимание всего, что спрятано в глубине этой странной коробочки по имени «компьютер». Хотя белые металлические коробочки – холодильник и посудомоечная машина – вполне понятны. В общем, несмотря на то, что один раз я уже интервьюировала Бориса на телевидении, все равно спросила, чем он занимается.

– Это информационные технологии, – улыбнулся он, – создание крупнейших баз данных, центров обработки этих данных, телекоммуникаций, прикладные системы, в том числе банковские, государствнные, это безопасность и все те отрасли, где может применяться компьютер. Нашими клиентами являются Сберегательный банк, «Альфа-групп», РАО «ЕЭС России», государственные структуры, начиная с силовых и кончая

Центральной избирательной комиссией. У нас свыше семидесяти корпоративных клиентов.

– Если прогнозируются общие тенденции в бизнесе, типа укрупнения предприятий за счет слияния более мелких, полная автоматизация быта, то можно прогнозировать и частное производство, учитывая динамику его роста за последние несколько лет и направление развития. Что произойдет в будущем?

– Вы говорите про естественный эволюционный процесс, – ответил Бобровни-ков, – но надо думать и о революционных явлениях, которые трудно прогнозировать. А они происходят чаще чем раз в двенадцать лет. Так, двенадцать лет назад мы не могли думать о мобильном телефоне. Тенденции экономики показывают, что в будущем жизнь будет жестче, конкуренция будет жестче, дифференциация будет жестче, так же как и пропасть между богатыми и бедными, сильными и слабыми будет увеличиваться, средний класс будет размываться. Это будет касаться и компаний, и государств. Все меньшее количество людей, в процентном соотношении, будут обладать ресурсами на планете. Но при этом цена информации, а значит, и информационных технологий неуклонно возрастает. Мы внимательно следим за рынком, за потребностями клиентов и за появлением новых технологий. Если новая технология востребована – мы там. Принцип развития под деньги требует от нас заниматься тем, что приносит прибыль. Мы инвестируем не те или другие технологии, мы инвестируем те или другие проекты, в которых востребованы те или другие технологии.