Мы постоянно поминаем Вас в своих молитвах, Харриэт и Чак Харрисоны".
      Моника подняла от письма полные слез глаза.
      - Она не хотела меня тревожить... - промолвила она.
      - Харриэт сильная женщина.
      - Я прошу прощения, что усомнилась в твоей честности.
      - Принято, - ответил он и протянул ей руку. Харриэт была права насчет местных жителей. Возможно, тебе следует сделать шаг к ним навстречу.
      - Я так заблуждалась.
      - Каждый из нас время от времени испытывает чувство вины. - Он смахнул слезу с ее щеки. - Знаешь старую поговорку? От правды легче дышится. Теперь на душе покой? - улыбнулся он.
      - Да, - улыбнулась она в ответ.
      Глава 14
      Моника настаивала на том, чтобы сгонять в город на своем дребезжащем грузовике за несколько часов до праздника. Она не хотела, чтобы Остин знал о ее намерении купить новое платье. Она потратила уйму времени, убеждая его в том, что нет необходимости ехать в город вместе. По счастью, его рабочие решили доделать за субботу все, что осталось, и получить полный расчет. Моника, обрадованная возможностью распоряжаться временем по своему усмотрению, позвонила Грэйс и договорилась, что та сделает ей прическу и макияж. Грэйс настойчиво советовала сделать также и маникюр. Моника, зная, что ее новая подруга худого не предложит, согласилась.
      В городе Монику поразило обилие автомобилей, которые съехались в Силвер-Спе на праздник. Она не помнила, чтобы хоть раз была на празднике. Возможно, в детстве, но и то сомнительно.
      Городская площадь была украшена цветочными кадками. Гирлянды из маргариток и петуний, переплетенных с зелеными виноградными лозами, обвивали фонарные столбы. На длинных столах под белыми навесами стояли огромные плетеные корзинки с геранями. Викторианского стиля бельведер, где должен был размещаться оркестр, украшали американские флаги и японские фонарики. Ожерелья из крохотных белых рождественских лампочек были развешаны на соснах вокруг дощатой танцплощадки, где вечером будут кружиться в танце Моника и Остин.
      Движение на Центральной авеню по распоряжению шерифа было перекрыто, и вдоль тротуаров выставлены красочно оформленные торговые палатки. Карусель уже работала, звон ее колокольчиков смешивался с торопливыми выкриками и командами тех, кто устанавливал колесо обозрения.
      Моника припарковала свой грузовик на Маркет-стрит и легкой походкой направилась в универсам. Ее голова была свободна от мыслей о собственных ожогах или пропавшем имуществе. Она не думала ни о Трэйс, ни о Джейке, ни о Билле Хайстетлере с его похотливыми взглядами. Ее мысли были сосредоточены на Остине и на том, чтобы сегодня вечером в паре с ним выглядеть привлекательной.
      - В витрине выставлены все платья, какие есть в продаже? - спросила Моника у Беатрис Куэй, хозяйка магазина.
      - Разумеется, - ответила та, не поднимая головы и отсчитывая сдачу одному из покупателей.
      - Я видела у вас симпатичное голубое платье с вышитыми белыми маргаритками...
      - Продано, - отрубила Беатрис.
      - А желтое с фестонами из хлопка...
      - Продано. Несколько недель назад.
      - Мне так понравились эти платья... - расстроилась Моника.
      - Все скупают к празднику. К полуночи сметут даже вот это безобразное, цвета морской волны, с красным поясом.
      Манера общения Беатрис с покупателями раздражала Монику, но хозяйке магазина было под семьдесят, и уже, наверное, поздно что-то менять.
      - Ладно, спасибо и на этом, - поблагодарила Моника и направилась к двери, но перед уходом спросила:
      - Как по-вашему, в комиссионном магазине при церкви есть что-нибудь стоящее?
      - Продано еще раньше, чем у меня.
      - Понятно, - удрученно произнесла Моника.
      - Кое-что наверняка есть в новом магазине для женщин на Элм-стрит. Там продажа идет туго. Уж слишком вызывающая одежда. Я такую в своем магазине не держу, вот что я вам скажу.
      Моника кинула беглый взгляд на отвратительную зелено-оранжевую приталенную блузку и бесформенную хлопковую безрукавку цвета беж и вздохнула:
      - Нужно попытаться. Как называется магазин?
      - "Трина". Его легко найти. Хозяйка арендует старый дом Капланов и сама там живет в заднем помещении.
      - Это практично, - заметила Моника и вышла на улицу под неодобрительное фырканье Беатрис...
      Желтая вывеска "Трина" бросалась в глаза на белой дощатой стене дома. За широким витринным стеклом стояли два манекена в изящных белых летних костюмах, в белых перчатках, с сумочками из черной кожи оригинального дизайна и с черно-белыми зонтиками. Для защиты посетителей от дождя над дверью был укреплен новенький навес в желто-белую полоску. У порога на тротуаре был выложен газон с искусственной травой, а по обе стороны двери выставлены белые глиняные горшки с искусственными, в форме конуса, деревьями. Моника открыла входную дверь, и звон маленького колокольчика оповестил хозяйку магазина о появлении посетителя.
      - Есть кто-нибудь?
      Белые шелковые шторки театрально раздвинулись в стороны.
      - Добрый день, дорогая!
      - Вас зовут Трина?
      - Единственная и неповторимая! - Пышноволосая молодая женщина в туфельках на очень высоких каблуках, в плотно облегающей бедра мини-юбке церемонно поклонилась Монике. На ней позвякивала драгоценная цепочка, столь увесистая, что Моника невольно подумала про узников в кандалах. Блузка на женщине была с таким глубоким вырезом, что обнажала едва ли не всю объемистую грудь. Хозяйка протянула Монике руку с кольцами на каждом пальце. - Рада видеть вас.
      Моника через силу улыбнулась, завороженно взирая на невероятно длинные накладные ресницы Трины и ее накрашенные почти до черноты губы.
      - И я рада. Я впервые в вашем магазине. Она огляделась по сторонам в надежде обнаружить ряды вешалок с платьями, но ничего не увидела, кроме огромной красочной шкатулки, заполненной бижутерией, и целой стены из пластмассовых ящиков с чулками, нижним бельем и шарфиками.
      - Восьмой размер. Нет, девятый, - сама себе возразила Трина, окинув Монику пристальным взглядом с головы до ног. - К вашим глазам подойдет светло-красный, электрик, пастельно-синий с вкраплением серебряного. Нет. Она подняла указательный палец. - Платиновый. Именно! Вам нужно одеться в платиновое.
      - У вас что-нибудь есть?
      - Дорогая, у меня есть все.
      Она огладила ладонями свои пышные груди, осиную талию и полные округлые бедра и исчезла за шторками. Моника услышала звук падения коробок и металлический свист передвигаемых платяных вешалок.
      - Размер обуви? Тридцать восемь с половиной. Верно? - донеслось до нее из-за шторок.
      - Да.
      - Вы носите жемчуг, солнышко?
      - Нет.
      - Жаль. Я могу сразу распознать, где подделка, а где настоящая вещь. Не позволяйте никому дурачить вас. Драгоценности никакой суррогат не заменит. А вы драгоценность, солнышко.
      - Я?
      Трина стремительно появилась перед Моникой, и не с пустыми руками. Она откинула шторку в сторону, закрепив ее на позолоченном канделябре в форме розы, и перед Моникой открылось трехстворчатое зеркало, небольшая платформа и стул с прямой спинкой. Потом Трина выставила на платформу пару нежно-серебристых лодочек на невысоком каблуке, рядом положила под цвет им кожаную сумочку размером с ладонь, а через спинку стула перебросила простое, но элегантное платье из чарующего серебристо-голубого шелка.
      - Оно похоже на мое замерзшее зимой озеро.
      - Вы владеете озером?
      - Да, - ответила Моника, околдованная прекрасным платьем, к которому хотела, но не осмеливалась притронуться; у нее никогда не было такого дивного платья. - Раньше я делала покупки только в универсаме. Это платье наверняка стоит значительно дороже, чем...
      - Я принимаю кредитные карточки.
      - Простите?
      Трина опустила глаза.
      - Полагаю, у вас нет ни одной карточки.
      - Нет.
      - Так я и думала. Похоже, никто в этом захолустном городке не имеет кредитных карточек.
      - А как долго вы здесь работаете? - не удержалась от вопроса Моника.
      - Шесть месяцев, - ответила Трина со вздохом. -При таком положении дел к зиме, возможно, я уеду. Здесь моя одежда не пользуется спросом. Так же, как и я, - добродушно рассмеялась она.
      - Разве вы не знали, когда сюда ехали, что здесь ваш броский вид будет отпугивать людей?
      - Нет, - помотала головой хозяйка. - Я унаследовала этот дом от дяди. Год назад я развелась и была готова к перемене места жительства. Должна признать, что здешние пейзажи просто потрясают.
      - Все так говорят.
      - Проблема в том.., что нужно как-то зарабатывать на жизнь. - Трина пожала плечами и начала было убирать платье.
      - Нет, постойте! - улыбнулась Моника. - Я ведь его еще не примерила.
      - Знаете, а вы правы, - ответила улыбкой на улыбку Трина. - Вы первый посетитель из местных жителей, который воздал должное моим одеждам. Господи! Мне бы ваши ножки. С такими ножками я бы покорила Нью-Йорк! - засмеялась она и задернула шторки, чтобы Моника могла переодеться.
      Когда хозяйка увидела Монику в серебристо-голубом платье, она восторженно ахнула.
      - Вот это да, милочка! Вы сногсшибательны! У вас есть возлюбленный? Если нет, то в этом платье у вас не будет отбоя от ухажеров. Вы заставите позеленеть от зависти Синди Кроуфорд!
      - Какую Синди?
      - Неважно. - Трина взяла из шкатулки пару матово-серебряных серег, похожих на устричные раковины с большой жемчужиной внутри. - Совершенство. Больше нечего добавить.
      Платье струилось по фигуре Моники, словно серебристый поток. Клинообразный вырез лифа приоткрывал лишь верх груди. Длинные рукава точно обрисовывали линию руки и на запястьях венчались скромными манжетами. Юбка ниспадала до лодыжек, и при движении ткань соблазнительно подчеркивала форму бедер и ягодиц.
      - Вы колдунья!
      - А вы богиня.
      - У меня есть немного наличности, которую я собираюсь потратить. - Моника еще раз оглядела внутреннее пространство магазина, намеренно ничем не загроможденное. - Тем не менее я предложила бы вам своего рода торговую сделку.
      - Торговую сделку?
      - Да. У меня есть несколько довольно редких вещей, которые могли бы вас заинтересовать.., для оформления магазина. А может быть, в качестве домашней утвари или с целью перепродажи.
      - Вот как? И что же это за вещи?
      - Вы когда-нибудь слышали про Фрэнка Ллойда Райта?..
      Грэйс полировала Монике ногти, придав им серебристо-розовый оттенок, и между делом восхищалась ее платьем.
      - Вам просто необходимо сделать педикюр. Хотите порвать эти модные колготки в первую же ночь? Тогда забудьте про педикюр. Я всегда говорила, что педикюр продлевает чулкам жизнь.
      - Я редко ношу колготки. На ранчо они без надобности, - засмеялась Моника.
      - Знаю, но ведь сегодня вечером вы идете на свидание.
      - А как это связано с... - не поняла Моника.
      - Мужчины любят, когда у женщин накрашены на ногах ногти. Это очень сексуально.
      - Сексуально?
      - Разумеется. Это их заводит, - рассмеялась Грэйс вместе с Моникой. - Я сделаю вам и маникюр, и педикюр всего за пятнадцать долларов.
      - Ладно, - неохотно согласилась Моника. - И помогите мне с макияжем. По-моему, я никогда не научусь пользоваться кисточкой для туши.
      - Обязательно научитесь. Нужно только время...
      Остин приехал в город, когда уже сгустились сумерки. Визг тормозов и автомобильные гудки напомнили ему Чикаго. Моника просила встретить ее в семь у входа в салон красоты. Остин появился раньше. Эта ночь была важна для них обоих.
      Сквозь окно салона Моника видела, как он переходил Мэйн-стрит. Мускулистый красавец в серых широких брюках, начищенных до блеска черных ботинках, бледно-синей рубашке с длинными рукавами.
      - На нем рубашка из шелка! - ахнула Моника.
      - Господи! - удивилась Грэйс, глядя в окно. -Никогда раньше не видела, чтобы мужчина носил шелк.
      - Он выглядит великолепно.
      Грэйс вручила Монике ее сумочку и торопливо проводила до дверей.
      При виде Моники Остин остолбенел посреди улицы. Водитель грузовика дважды ему просигналил и крикнул:
      - Уйди с дороги, дружище! Остин, подсмеиваясь над собой, перебежал через улицу.
      - Ты сногсшибательна!
      - Тебе нравится мой сюрприз?
      - Очень, - оценил он. - Повернись-ка, дай оглядеть тебя.
      - Я бы не стала тратить деньги, но... Остин приложил палец к ее губам.
      - Забудь о деньгах. Я заплачу за платье. Откуда оно? - спросил он и взял ее под руку.
      Они направились прямиком на городскую площадь, где уже играл оркестр, и по дороге Моника поведала забавную историю о Трине.
      Появление Моники под руку с Остином произвело фурор. Моника ощущала себя не только красивой, но и желанной. И не только Остином.
      - Привет, Моника. Привет, Остин, - улыбнулся им доктор, танцуя с Мирной позади них.
      - Здравствуйте, доктор.
      - Сегодня ты выглядишь очаровательно, Моника, - заметил Джейк Симмонс.
      - Приятно видеть тебя в городе, Моника. Мы должны благодарить за это Остина? - полюбопытствовала его жена.
      - Моника, ты самая симпатичная женщина в городе, - сказал один из дружков Джейка.
      - Вы научились так хорошо танцевать в Чикаго, мистер Синклер? - спросила Остина Беатрис Куэй, кружась в паре со своим толстым мужем.
      Одна мелодия сменяла другую, но для Моники они словно слились воедино. Этот вечер запомнится на всю жизнь. Комплименты со всех сторон обвевали ее, словно теплый ветерок.
      Дети бегали с горящими бенгальскими огнями в руках, влюбленные целовались украдкой среди сосен и возле высокой ограды вокруг площади, мужья шептали что-то женам, пока оркестр играл блюзы. Такие праздники Моника видела раньше лишь на картинках.
      - Ты не устала, любимая?
      - Ничуть, - улыбнулась Моника.
      - А как насчет жажды? Или чувства голода?
      - Остин, тебе надоело танцевать?
      - Вовсе нет, но хочется отведать вон тех пирогов, что продаются под навесом.
      - Звучит заманчиво.
      Едва они покинули танцплощадку, как на их место тут же заступила другая пара, ожидавшая своей очереди.
      - Вот это да! Не думала, что здесь так много народу, - воскликнула Моника, ища глазами свободное местечко на каменной скамье недалеко от концертной эстрады.
      - Поступим вот как. Я принесу кофе, а ты подыщешь нам места.
      - Идет.
      Билл Хайстетлер выжидал, пока отойдет Остин Синклер, как ждет своего часа ястреб.
      - Привет, Моника, - вкрадчиво сказал он.
      - Привет, Билл. Ты здорово выглядишь сегодня, ответила Моника, машинально повторив один из комплиментов, услышанных в свой адрес.
      - Рад слышать. Потанцуем?
      - Я жду Остина, - помотала она головой.
      - Подождешь его в танце со мной.
      Прежде чем она поняла, что происходит, Билл обнял ее за талию и прижал к себе с такой силой, что ее грудь буквально расплющилась о его тело. Они замерли на месте, не сделав ни шага в сторону танцплощадки.
      - Что ты делаешь? - вдруг запаниковала Моника.
      - То, что следовало сделать много лет тому назад. Или, возможно, я уже опоздал? Твой хахаль уже поимел тебя?
      Моника хотела было дать ему отпор, но Билл зажал ей ладонью рот и стремительно потащил сквозь проем высокой ограды. Там он придавил ее к шершавому сосновому стволу. Кора царапала Монике спину. Она стала сопротивляться. Билл уже задрал ей юбку и протиснул одну руку под колготки, а другой больно мял грудь. Моника пронзительно закричала. Билл впился губами в ее рот.
      - Сука!
      Остин с двумя пластмассовыми чашками кофе и парой картонных тарелок с большими кусками морковного пирога крутил головой, высматривая в толпе Монику. Он уже приметил свободное местечко на каменной скамье.
      В ту же минуту он услышал крик Моники. Поставил чашки и тарелки возле клумбы с петуниями и, кинувшись на звук ее голоса, полез сквозь прутья ограды.
      Моника чувствовала запах спиртного изо рта Билла. Она изо всех сил ударила его в живот, но он тут же схватил ее за запястья и так вывернул их, что она взвизгнула от боли. Грудью и бедрами он сильнее вдавил ее в ствол дерева. Извиваясь по-змеиному, она пыталась вырваться.
      - Ну же, Моника, не ломайся... Гнев пересилил боль. Она отбивалась, как могла. Подоспевший Остин одним рывком отшвырнул Билла от Моники и нанес ему пару хорошо поставленных ударов. Билл в ответ со всего размаху заехал Остину в грудь, заставив его попятиться назад. Билл радостно хмыкнул в предчувствии легкой победы и замахнулся ногой, но Остин перехватил ногу Билла и завалил его на землю, после чего нанес ему еще два удара в грудь. Протянул руку Монике и сказал:
      - Если еще хоть раз появишься рядом с ней, я убью тебя. Слышишь ты, недоносок! Без вариантов, тогда ты - покойник.
      - Пойдем отсюда, - попросила Моника.
      - Нет, я отведу эту мразь к шерифу. Ему это не сойдет с рук.
      - Пожалуйста, Остин. Пойдем. Я не хочу никаких осложнений. В городе у меня налаживаются хорошие отношения, а если из-за меня начнутся неприятности, то все опять вернется на круги своя.
      - Не волнуйся, все будет нормально. Остин схватил обмякшего Билла за воротник и потащил его к бельведеру, где рассчитывал найти шерифа.
      - А что, если нет? - настаивала Моника.
      - А мы посмотрим, - сказал Остин и пропихнул Билла между прутьями ограды.
      Моника огорчилась из-за того, что Остин пренебрегает ее просьбами. Но разве это в первый раз? Он всегда вмешивался в ее дела. И улаживал их.
      Внезапно она услышала голоса.
      - Что происходит, Остин? - донесся до нее голос доктора.
      - Где шериф? - услышала она вопрос Остина.
      - Господи! Это же Билл Хайстетлер.
      - Вот именно, шериф. Он напал на Монику Скай. Я требую судебной ответственности.
      Моника застыла на месте. Руки у нее тряслись, а тело болело. Она чувствовала себя оскверненной. Хотелось заплакать, но она скорее провалилась бы сквозь землю, чем прилюдно обнаружила бы свою слабость.
      - Моника? - показался из-за ограды Остин и взял ее за руку. - Пожалуйста, пойдем со мной, любимая.
      - Я... - запнулась Моника, испуганно переводя взгляд из стороны в сторону.
      Остин снял куртку и накинул ей на плечи, а потом поцеловал ее в затылок.
      - Все кончено. Незачем больше прятаться. Не от кого бегать. Теперь я с тобой.
      Она прикусила язык, с которого уже слетал вопрос: "Надолго?"
      Помощники шерифа провели Билла Хайстетлера сквозь толпу и усадили в полицейскую машину. Когда перед собравшимися появилась Моника, по толпе пронесся сочувственный вздох.
      - Мы с Моникой настаиваем на судебной ответственности, шериф.
      - Правильно, Моника, - раздался женский голос, и из толпы вышла жена Джейка Симмонса.
      - Так держать, Моника! - подбодрила Монику Трина и шагнула к ней ближе.
      - Он ответит на полную катушку, Моника, - сказал какой-то мужчина.
      Голоса слились в единый хор. Моника была ошеломлена услышанным.
      - Билл Хайстетлер годами распускал сплетни о Монике, Остин. Никто всерьез его не слушал, потому что все знали, что его слова - ложь. Он пьяница и подлец. И Трэйс того же поля ягода! Она просто завистница.
      - Верно. Зависть буквально распирает ее.
      - Думаю, что Хайстетлеры никогда не могли простить Фостеру Скаю его щедрости. Уж они-то знали, что никогда не сделают для долины столько, сколько сделал старина Фостер. Билл и Верной - одного поля ягоды.
      Моника не верила собственным ушам. Так долго она прислушивалась к мнению немногих недоброжелателей вместо того, чтобы выяснить, что думает о ней большинство горожан. Она заслуживала сплетен о себе, потому что не потрудилась узнать правду. Она чувствовала себя пристыженной и виноватой перед стоящими вокруг людьми.
      - Извините.
      - Вам не за что извиняться, - шепнула Мирна. -Мы рады, что вы готовы постоять за себя.
      Моника робко улыбнулась. Остин прав. Ей незачем больше прятаться.
      - Эй, люди добрые! - воскликнул Остин и сжал Монике руку. - Я не хочу, чтобы из-за Билла испортился наш праздник. Кроме того, сегодняшней ночью я намеревался совершить нечто особенное.
      - И что же это может быть, Остин? - игриво подмигнул ему доктор.
      Остин прижал к себе Монику и заглянул ей в глаза.
      - Я намеревался сделать это наедине, но теперь передумал. Ты выйдешь за меня замуж, Моника? спросил он громко.
      - Что? - растерялась она, застигнутая врасплох.
      - Не сердись и не упрямься, ведь ты же знаешь, что мы созданы друг для друга.
      - Остин... - пробормотала Моника и замолчала. Окинув беглым взглядом взволнованные лица стоящих вокруг людей, Остин продолжил:
      - Проклятье, даже они понимают, что нам нужно быть вместе. Я хочу сообщить добрым жителям Силвер-Спе, что нашел здесь свою судьбу. Я люблю тебя, Моника. Пожалуйста, скажи, что согласна выйти за меня замуж.
      Ни один человек в толпе не шелохнулся в ожидании ее ответа.
      - Я выйду за тебя замуж, - прошептала Моника.
      - Слава богу! - радостно крикнул Остин и нежно поцеловал ее.
      По толпе пронесся восторженный вздох, а потом люди зааплодировали. Неожиданно небо озарилось яркими огнями фейерверка. После поцелуя горожане оставили Остина и Монику пережить случившееся наедине, говоря по дороге друг другу, что это самая лучшая и впечатляющая ночь, которую видел город за всю свою историю.
      - Поедем на моем грузовике, - сказал Остин.
      - А что будет с моим?
      - Видишь ли, я его продал.
      - Продал?!
      - С твоего согласия, разумеется. Покупатель собирает старинные машины. Твой грузовик будет частью музейной коллекции. Соглашайся, Моника. На ходу он недолго протянет. Тебе нужен новый грузовик. Ты же сама говорила.
      - Я не могу позволить...
      Остин с помощью пульта дистанционного управления открыл дверцу своего грузовика.
      - Я сорвал большой куш, - прервал он Монику, и уже подобрал тебе новую машину. Она сердито подбоченилась.
      - Так всегда будет с нами, Остин? Он рассмеялся.
      - Ах, ты имеешь в виду, всегда ли я буду готов разбиться ради тебя в лепешку? Ты об этом?
      - Не совсем...
      Остин распахнул перед ней дверцу и придвинулся к Монике вплотную, глядя на ее губы.
      - Все произойдет с твоего одобрения, разумеется. Я предполагал, что ты сама пожелаешь выбрать машину.
      - В таком случае... Остин Синклер...
      - Да, дорогая? - откликнулся он чувственным голосом.
      - Я бы хотела машину с одной из этих штучек, как в твоем грузовике.
      - Конечно. С пультом дистанционного управления и прочим. - Он победно захлопнул за ней дверцу и прыгнул на водительское сиденье, затем склонился к Монике и поцеловал. - Есть одна проблема, которую я хотел бы решить до того, как мы тронемся дальше, Моника.
      - Например, в чьем доме мы будем жить, да?
      - Нет, это не проблема, потому что мы будем жить в твоем доме, ведь там тебе лучше.
      - Ты.., готов на это? А как же ремонтные работы в твоем доме?
      - Я продам его. - Остин поцеловал ей руку.
      - Тогда что? Ты не знаешь, беременна я уже или нет?
      - И это не проблема, потому что если нет, то я намерен исправить это сегодня же.
      - Остин, хватит меня дразнить! Какая другая проблема может быть?
      Он посмотрел на небо и указал на полную луну.
      - Интересно, услышу ли я от тебя слова любви до захода луны?..
      - Ноя...
      - Нет, ты еще не говорила их.
      - А мне кажется, говорила.
      Он покачал головой и приблизился к ее лицу так, что их губы соприкасались.
      - Скажи их.
      - Я люблю тебя, Остин. Всем сердцем.
      - А теперь повтори.
      - Я люблю тебя...
      - Скажи их вновь...
      - Я люблю тебя...
      - Еще...
      И они растворились в поцелуе, зная, что их любовь продлится вечно.