— Клайв, я очень тебя люблю, — сказала она. — Но иногда мне также сильно хочется тебя ударить. Ты провел со мной меньше пяти часов!

Экран погас. Мишел, по-прежнему не двигаясь, сидела за рулем, но теперь к ней вернулись все чувства, которые скрыло беспамятство, и во весь голос заявляли о своей власти над слабой женской душой.

Неужели это произошло, неужели это настоящие воспоминания, а не старательно придуманные фантазии? Но, к сожалению, небольшой отрывок из прошлого оставил после себя привкус горечи.

Она любила его — любила Клайва Макферсона. И совершенно очевидно, что страсть поглотила ее всю без остатка. Мишел никогда бы не подумала, что способна испытывать насколько сильные эмоции. Ей стало понятно, что раньше она не могла существовать без этого человека, жила от встречи до встречи, нуждалась в нем как в воздухе и воде, чувствовала себя тенью, когда его не было рядом…

Ладно, сегодня просто чертовски неудачный день. Надо взять себя в руки и завтра во всем разобраться. Приняв такое решение, Мишел снова завела двигатель. Она направилась в сторону Юнити-стрит, где располагался их с Вивиан магазин.

Любовница Клайва Макферсона! Она, должно быть, сошла с ума от любви, если согласилась на такое унижение. Но как сказать об этом Перси? Он ведь очень впечатлителен. Молодой человек привык считать, что его невесту изнасиловали какие-то подростки или маньяк, иначе он вряд ли согласился бы иметь дело с матерью-одиночкой.

Но любовница Клайва Макферсона — это уже не невинно пострадавшая девушка. Ужас в том, что придется рассказать Перси все как есть, ведь миллионер хочет во что бы то ни стало увидеться с дочерью. Теперь уже ничто не спасет ее от разоблачения. И родители, и жених будут по меньшей мере шокированы. И возможно, ей не удастся вернуть их прежнего к себе отношения. А Клайв Макферсон преспокойно сядет в свой черный «мерседес» и уедет, куда ему заблагорассудится. Мишел поняла, что впереди ее ждет не самый лучший период жизни.

Она вылезла из машины и вошла в магазин. Покупателей не было, и Вивиан чистила клетки, напевая что-то себе под нос. Увидев подругу, она в недоумении остановилась.

— Что это с тобой случилось?

— Ничего… ничего не случилось. — Мишел почувствовала себя ежом, готовым к нападению.

— Что ты сделала с волосами? — не успокаивалась Вивиан. — Мой Бог, я никогда не думала, что у тебя их так много!

— У меня болела голова… болит голова, — неловко поправилась молодая женщина. — Прости, я должна была предупредить, что меня не будет так долго.

— Ерунда. Сейчас же поезжай домой. Ты очень плохо выглядишь, — приказала Вивиан, решительно выпроваживая подругу за порог.

Мишел с радостью последовала совету. Через полчаса она уже была около небольшого двухэтажного коттеджа, от которого так и веяло домашним уютом. Вокруг дома миссис Андерс — не без помощи дочери — разбила чудесный сад, полный цветов в любое время года.

Услышав звук открываемой двери, Кэтрин вылетела из кухни как пробка из бутылки.

— Мама! — радостно завопил она, подпрыгивая, чтобы забраться к ней на руки.

Мишел так крепко прижала дочь к сердцу, что та даже возмущенно пискнула. Молодая женщина пристально вгляделась в малышку — у нее были темно-рыжие волосы матери и синие глаза отца — и с горечью осознала, что дочь принадлежит не только ей, но еще и очень богатому человеку, который не пожелает отказаться от нее. Мишел с ужасом поняла, как неустойчиво ее счастье, как его легко разрушить.

На пороге кухни показалась миссис Андерс — невысокая, полноватая женщина с седыми волосами и с ласковой улыбкой. Несмотря нa миролюбивый вид, она проявляла массу активности, когда речь заходила о семейных или общественных делах.

— Решила отдохнуть во второй половине дня? — спросила она, не скрывая удивления по поводу столь раннего появления Мишел. — Ох, дорогая, что случилось с твоими волосами?

— Я потеряла заколку.

— Тебе нужно почаще брать выходные, — заботливо произнесла Моника, обеспокоенно глядя в лицо дочери, — Ты выглядишь очень усталой.

Ничего не ответив, Мишел последовала за матерью в кухню, по-прежнему держа дочь на руках. Необходимо поговорить с родителями прямо сегодня, не откладывая, решила она. Ведь Клайв Макферсон может уже завтра позвонить в дверь.

— Раз ты дома, то я, пожалуй, съезжу в районный муниципалитет и прослежу за приготовлениями к ярмарке, — продолжила Моника, помешивая ароматный соус. — Конечно, там и так будет куча народу, но они обязательно что — нибудь напутают.

Миссис Андерс очень любила чувствовать себя занятой и нужной, поэтому всегда участвовала во всех мероприятиях местного масштаба. А это означало, что она не вернется до вечера.

Вздохнув, Мишел пошла наверх в спальню, чтобы переодеться. Кэтрин ползала рядышком, не выпуская из рук большого плюшевого медведя. Ее мама натянула джинсовые шорты с черной футболкой и, взяв дочь на руки, вышла в сад.

Но сегодня даже мягкий шум деревьев и сладкие запахи цветов не могли ее успокоить. Молодая женщина чувствoвала, что ничем не защищена, что беда может прийти в любой момент. Что задумал Клайв? Неожиданно ей стало стыдно за свою пассивность. Каждый сам кузнец своего счастья — так почему бы первой не позвонить Макферсону и не договориться о встрече, вместо того чтобы мучиться бессмысленным ожиданием? Меньше всего на свете она хотела, чтобы этот человек без предупреждения появился на пороге ее дома.

Она нашла в телефонном справочнике нужный номер, но слуга заявил, что не знает, где находится хозяин. Впрочем, он попросил Мишел сообщить свое имя и телефон, чтобы миллионер сам решил, стоит ли отвечать на звонок. Вместо этого она решила оставить сообщение, чувствуя, что еще немного, и с ней случится истерика от нервного перенапряжения.

— Скажите, что… Эрика хотела бы с ним встретиться! Я буду в парке в четыре часа! — выпалила она и бросила трубку.

Мишел решила, что обслуге совершенно незачем знать ее настоящее имя. Нечего вмешивать честную фамилию родителей во всякие грязные истории! Клайв Макферсон — человек очень богатый и могущественный, поэтому идти против него без существенной на то причины достаточно неразумно. Так что нужно узнать, что он на самом деле хочет.

Через час Мишел оставила машину на стоянке около парка. «Мерседеса» Клайва не было видно, впрочем, как и других автомобилей. Держа дочь за руку, она направилась в зеленую глубина парка, где на берегу искусственного пруда находилась детская площадка. Сердце Мишел стучало так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Она свернула на боковую тропинку и заме-. тила невдалеке мужчину в темном костюме, говорящего по рации. Мишел насторожилась, недоумевая, что он здесь делает. Вообще парк выглядел странно пустынным — ни одного прохожего с собакой, ни одной мамы с ребенком. Когда они шли мимо, человек с рацией замолчал и внимательно посмотрел им вслед.

Кэтрин заметила разноцветные детские качели, лесенки и прочие сооружения и с визгом побежала вперед.

— Мама, посмотри на меня! — вскоре завопила она, карабкаясь по вертикальной лестнице.

В этот момент из тени деревьев показался Клайв. Он шел быстрым шагом по узкой тропинке, не обращая внимания на грязь под ногами. Человек с рацией попытался ему что-то сказать, но миллионер лишь махнул рукой, приказывая тому замолчать. Взгляд его был прикован к маленькой фигурке на верхней перекладине лестницы. Девочка воодушевленно махала ногами и восторженно повизгивала.

Мишел не могла оторвать глаз от Клайва. Она видела, как тот нервно сглотнул, как-то беззащитно тряхнул головой, а затем опустил руки в карманы роскошного пиджака. Он смотрел на дочку, как на Святой Грааль, все еще не веря, что это не обман зрения.

В синих глазах горело столько любви, что Мишел с невольной ревностью подумала, ощущал ли он нечто подобное, глядя на нее? Она никогда бы не подумала, что за холодной манерой поведения скрывается такое чувствительное сердце. Похоже, она имела дело с человеком, обожающим детей, и при этом убежала, зная, что носит под сердцем его дочь. Зачем она сделала это? Почему бросила его? Или она сомневалась, что он будет относиться к малышке с любовью?

Мишел не могла понять мотивов своего поведения. Она лгала, прикрываясь чужим именем. Может, ей было стыдно за любовную связь с Макферсоном? Или она не хотела, чтобы имя Мишел Андерс было опозорено? Или думала предупредить его попытки отобрать ребенка?

— И-и-и! — запищала Кэтрин, повисая на перекладине на руках и совершенно не обращая внимания на взрослых. Они в свою очередь не спускали с нее глаз.

— Она рыжая, — тихо произнес Клайв, останавливаясь в метре от Мишел, но не глядя на нее. — Я почему-то не думал об этом.

— А глаза синие и брови темные, — почти прошептала она. — Кэтти очень высокая для своего возраста.

— Она замечательная, — резко произнес миллионер, но в голосе его прозвучала еще и странная нежность.

Мишел знала этого человека всего день, но этого оказалось достаточно, чтобы Клайв Макферсон изменил всю ее жизнь. Неожиданно он повернулся к ней, взгляд холодных глаз причинял почти физическую боль.

— Я потерял два с половиной года жизни моей дочери. Ты должна мне… — с угрозой начал он.

— Я не знала… Я не помню, — робко пробормотала Мишел, бледнея и обхватывая себя руками за плечи, словно защищаясь.

— Ты знала, когда исчезла, — глухо ответил он. — А теперь пойди и скажи Кэтрин, кто я такой.

— Я не могу…

— Почему? — Клайв не желал ждать.

— Еще слишком рано… Я хочу сказать, что она совсем тебя не знает…

— Я не потерплю, чтобы мой ребенок считал меня случайным прохожим, — перебил он. — Я отец Кэтти. В ее возрасте она должна спокойно принять это известие.

Назначая встречу Клайву, Мишел не знала, чего ждать от нее. Она лишь хотела оттянуть время, чтобы Макферсон не приступил к непредсказуемым действиям.

— Господи! — неожиданно воскликнул он, потрясенный неожиданно возникшим подозрением. — Она что зовет твоего жениха папой?

— Нет, конечно нет! — ответила Мишел, испуганно отступив назад.

Внутри у Клайва что-то защемило, когда он увидел расширенные от страха глаза, маленькую напряженную фигурку, закрученные в узел волосы. В отвратительном мешковатом платье и в уродливых туфлях на плоской подошве Эрике походила на старуху. Ярость, охватившая его, исчезла.

Хотя бы в одном ты осталась прежней, — подумал он с горечью. Когда меня нет рядом ты совершенно забываешь о своей красоте и думаешь только об удобстве и практичности.

— Все хорошо, дорогая, успокойся, — нежно произнес он, делая шаг вперед. — Все хорошо.

Его тяжелые, сильные руки легли на узкие плечи. Молодая женщина тут же ощутила их тепло, от чего по спине пробежали мурашки.

— Ты кто? — спросилa Кэтрин, задирая рыжеволосую голову, чтобы получше разглядеть высокого мужчину.

Тот рассмеялся и тут же присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с дочкой.

— Думаю, ты будешь почти как я, — пробормотал он, обращаясь больше к себе самому.

— Это… — начала Мишел, глядя в широко раскрытые глаза малышки. — Кэтти, это твой отец.

Кэтрин, казалось, не поняла.

— Твой папа, — повторила молодая женщина очень тихо.

— Папа? — Это слово девочка узнала. Синие глаза округлились, и теперь она смотрел на миллионера с живым интересом. — Папа Сары?

Клайв вздрогнул, и Мишел присела рядом с ним.

— Нет у Сары есть свой папа. А это твой, — объяснила она, кладя руки на плечи малышке.

— Кто такая Сара? — почти не разжимая губ, спросил миллионер.

— Подруга из детского сада, — прошептала Мишел в ответ. — Кэтги ходит к ним играть.

— Кормить мишку? — спросила Кэтрин, неожиданно загораясь энтузиазмом. — Папа будет кормить мишку?

— Давно не кормил, но могу попробовать, — пробормотал он, не совсем уверенно глядя на дочь. — Почему я не подумал принести какую-нибудь игрушку?

Кэтрин явно расстроилась. И Мишел поняла, что папа Сары — фигура куда более значительная в глазах дочери, чем она могла предположить.

— Ездить машины? — продолжила Кэтрин, рассудив, что это занятие папе подходит больше. — Трр, трр!

— Трр, трр, — послушно повторял Клайв. — Я люблю ездить машины!

Девочка заулыбалась и притянула ручки. Клайв без слов понял ее, поднялся и взял дочь на руки — очень бережно, словно боясь причинить боль. Его обычно мрачноватый взгляд посветлел. Он держал Кэтрин несколько неловко, не совсем понимая, как это делается.

Почувствовав себя в центре внимания, девочка решила произвести незабываемое впечатление. Она широко развела ручки и принялась изображать самолет, идущий в пике.

— Кэтти, осторожнее! — воскликнула Мишел и рванулась вперед, чтобы подхватить дочь.

Но Клайв справился сам: крепко прижал к себе маленькое тельце, не дав малышке совершить катапультирование.

— Папа! — завопила Кэтрин, обнимая его за шею и прижимаясь к щеке. — Мой папа, мой!

На глаза Мишел навернулись слезы. Даже в таком возрасте ребенок остро чувствовал разницу между собой и Сарой. А она-то думала, что девочка слишком мала, чтобы обращать внимание на такие вещи. Да, в жизни Кэтрин явно не хватало мужского внимания. Хьюго Андерс приходил слишком поздно и не мог уделять любимой внучке много времени, а Перси сразу заявил, что не умеет обращаться с маленькими детьми и лучше подождет еще пару лет.

А вот Клайв просто сиял, обнимая малышку. Перси никогда не смотрел на ее дочь с такой гордостью. Впрочем, ничего удивительного — это ведь не его ребенок.

— Вниз! — скомандовала Кэтрин, и была немедленно опущена на толстый ковер из опавших листьев. Она быстро встала на четвереньки и принялась мотать головой из стороны в сторону. — Гав! Гав! — разнеслось по парку.

— Это мы изображаем собачку. Ты удостоился чести увидеть все ее номера, — объяснила Мишел, с грустной улыбкой глядя на дочь. — Кэтти очень любит производить впечатление на новых знакомых.

— Она такая жизнерадостная, такая милая, — пробормотал Клайв, беззаботно наступая в лужу дорогими итальянскими ботинками.

«Собачья жизнь» быстро надоела Кэтрин. Она встала на ноги и скомандовала: — Ути!

Клайв вопросительно посмотрел на Мишел.

— Утки на пруду. Она любит кормить их.

Кэтрин тем временем уже семенила к пруду, и Мишел поспешила за ней. Начинало смеркаться, и она не хотела выпускать дочку из виду. Неожиданно из тени деревьев показался мужчина в темном костюме, и молодая женщина едва не вскрикнула от неожиданности. Клайв сказал ему несколько слов, и тот снова скрылся.

— Что происходит? — спросила она, вспомнив про еще одного человека около детской площадки. — Кто эти люди?

— Я очень удивился, когда получил твое сообщение. Тем более что ты представилась Эрикой, — пояснил он.

— Я подумала, что так ты не будешь тянуть со встречей, — покраснев, призналась Мишел.

— К сожалению, ребята из службы безопасности решили, что это сообщение было ложным.

— Служба безопасности? — Неужели эти люди работают на Макферсона?

— Весь парк напичкан ими, как мясо чесноком. Они тут уже больше часа. Иногда мне кажется, что им доставляет удовольствие прочесывать местность и неожиданно возникать из-за кустов, — насмешливо сказал Клайв.

— Но почему они решили, что сообщение ложное? — допытывалась Мишел.

— Обычно ко мне не обращаются с просьбой встретиться в таких людных местах. Я предположил, что это журналисты наконец-то разнюхали про нас и что тебе тоже пришло подобное сообщение. Таблоиды заплатили бы целое состояние за фотографию, где мы сняты вместе…

— Таблоиды? — недоуменно повторила она.

— Проснись, дорогая. Новость о том, что у меня есть ребенок, поднимет большой шум. Рано или поздно о Кэтрин станет известно. Единственное, что бы я мог сделать, дабы оградить вас от внимания посторонних, это держаться подальше. Но к такому я не готов. И вообще, я не собираюсь прятать дочь, словно какой-то грязный секрет.

Мишел испугалась. Появление этого миллионера и так перевернуло весь ее мир с ног на голову, а теперь он с поразительным спокойствием заявляет, что дальше будет только хуже. При мысли о публичной известности ей стало дурно.

Кэтрин остановилась на берегу пруда и принялась звать уток, разбрасывая крошки припасенного хлеба. Ее родители подошли ближе и встали под раскидистым деревом.

— А тебе все равно, да? — горько произнесла она, не поднимая взгляда. — Неважно, как это отразится на моей семье, ты настаиваешь на общении с Кэтрин.

— Вина не остается безнаказанной, — сухо ответил Клайв. — Я и так слишком долго был исключен из жизни дочери.

На лице его не дрогнул ни один мускул, синие глаза полыхали недобрым огнем. Он явно не собирался отступать.

— Какой ты бесчувственный! — вырвалось у нее.

Клайв подошел ближе и склонился над женщиной, опершись рукой о ствол дерева. Лицо его находилось теперь совсем близко, и Мишел с удивлением заметила, какие длинные у него ресницы.

— Разве? — спросил он мягко.

От звука чуть хриплого и такого искушающего голоса по телу ее пробежала сладкая дрожь. Она не могла оторвать взгляда от его сузившихся горящих глаз и нервно облизнула губы. Ей захотелось убежать, но уже через секунду эта мысль показалась нелепой.

Клайв притягивал, зачаровывал ее. Дыхание Мишел участилось, во всем теле появилась странная тяжесть, мышцы напряглись. Соски затвердели, сердце билось с бешеной скоростью, гоня по жилам не кровь, а жидкий огонь.

Едва дыша, она смотрела в синие глаза Клайва. Он провел большим пальцем по ее полураскрытому рту. Мишел закрыла глаза и прикусила губу — от этого прикосновения у нее чуть не закружилась голова. Клайв дотронулся до ее щеки — ласково, медленно — и нежная кожа загорелась румянцем.

Мужчина самодовольно улыбнулся. Она открыла глаза и, нервно сглотнув, обхватила себя руками за плечи. Чтобы не упасть, ей пришлось опереться спиной о ствол. Улыбка Клайва пьянила сильнее вина, она чувствовала себя во власти его чар, и это ощущение почему-то радовало.

— Бедняга Перси, — хрипло выдохнул Клайв, убирая руку и выпрямляясь. — Мы нанесем ему такой удар… Пусть он уйдет раньше, чем история выплывет на свет.

Мишел во все глаза уставилась на него. В чертах лица этого мужчины проглядывало нечто демоническое, дьявольское. Боже, как она могла потерять из-за него голову! Этот человек опасен, он как зверь, вышедший на охоту. Наверное, над ней сыграли злую шутку прежние чувства. Но это не значит, что нужно по-прежнему идти неправильным путем.

— Оставь в покое Перси! — воскликнула Мишел в ярости.

— Вряд ли это удастся, — хладнокровно заметил Клайв. — Почему бы не отставить его от должности? Все равно в этом нет никакого смысла.

— Я не понимаю, з-зачем ты говоришь об этом, — прошептала молодая женщина. При мысли о том, что Макферсон мог иметь в виду, она покрылась холодным потом.

— Я недостаточно хорошо знаю Хилдинга, но думаю, он просто не в курсе, что браконьерствует на моей территории.

— На твоей территории?

Клайв усмехнулся и провел пальцем по ее шее. Мишел нервно сглотнула и инстинктивно подалась к нему.

— Вот видишь, ты все еще принадлежишь мне, дорогая, — мягко произнес он, не спуская глаз с ее полных губ. — Ты никогда не могла сопротивляться мне… Эрика, и я хочу, чтобы ты вернулась ко мне.

— Ты с ума сошел! Нас больше ничто не связывает… кроме Кэтрин! — возмущенно выпалила Мишел, чувствуя, что готова удариться в панику.

Она подбежала к дочери и схватила ее за руку.

— Уже темнеет. Нам пора домой, — проговорила она дрожащим голосом.

— Ути… — робко напомнила Кэтрин, удивляясь странному поведению матери.

— Утки легли спать, — твердо сказала мать и решительно направилась к выходу.

Но еще долго в ее ушах звучал хриплый и довольный смех Клайва.

Мишел усадила возмущенную Кэтрин в детское сиденье и уставилась в переднее стекло. Клайв снова чуть не довел ее до истерики: она сдерживалась сколько могла, а потом просто сбежала.

Его территория! Он хочет, чтобы она вернулась! Можно подумать, что она вещь, собственность, движимое имущество! Он имеет право требовать общения с дочерью, но претендовать на мать ребенка — это уже слишком!

А как он спокойно говорит об этом, словно уверен, что по-другому и быть не может. С отвратительной мужской наглостью! Клайв окончательно вывел ее из себя, когда упомянул Перси. Ее жених, человек, которого она любит, чьей женой она станет через пару месяцев должен уйти по прихоти мистера Макферсона! Самое страшное то, что миллионер, похоже, считает, что Перси уже наполовину ушел из ее жизни.

Но, быть может, она навела его на такие мысли? Краска стыда залила щеки Мишел. Этот мужчина обладает невероятной привлекательностью, в его обаянии есть что-то опасное, как смертельный яд, и в то же время притягательное, как запретный плод. Он словно обладает неограниченной властью над женщинами. И над ней в том числе.

Увидев Клайва в старом доме, она почувствовала едва ли не страх, но теперь… Теперь в его присутствии она становилась другим человеком, в ней просыпались скрытые инстинкты и потаенные страсти.

Когда тело оживало в ответ на его прикосновения, Мишел не вспоминала про Перси, словно его вообще никогда не было. Лишь много после в душе поселялось ощущение предательства. Зачем же так глупо себя вести! Неужели во всем виновата неожиданная вспышка памяти? Ведь теперь она знает, что любила Макферсона, и ей не так-то просто относиться к нему равнодушно. Граница между настоящим и прошлым исчезла, и на несколько минут она превратилась в другого человека. Мишел Андерс никогда бы так не поступила…

Но она больше и не ужасная Эрика, не любовница миллионера, и поэтому не допустит повторения ошибки. Не поведет себя как развратная девица, потому что теперь Клайв Макферсон должен быть ей совершенно безразличен…

Мишел чуть не подскочила от испуга, когда заметила на боковом стекле чью-то руку. Она резко повернула голову — и пульс застучал как бешеный от огромной дозы адреналина, поступившего в кровь. Клайв открыл дверцу и просунул голову в салон.

— Что ты делаешь? — обеспокоенно спросила молодая женщина.

— Ты сидишь в темноте в незапертой машине, а вокруг ни души. Твои умственные способности оставляют желать лучшего. Давай я подвезу тебя до дому, — предложил он.

— Если я и последняя дура, то кто меня такой сделал? — возмущенно отозвалась Мишел. — Почему бы тебе не оставить меня в покое хотя бы на пять минут?

— Тебе нельзя оставаться тут одной, — произнес Клайв, даже не скрывая чувства собственного превосходства. Затем он бросил взгляд на заднее сиденье, где дремала уставшая Кэтрин. — Да и ребенок выглядит довольно несчастным.

— Папа? — пробормотала девочка, с трудом разлепляя сомкнутые веки. И тут сон ее как рукой сняло. — Папа!

Мишел вздрогнула, услышав в голосе дочери неподдельную радость. Она склонила голову к рулевому колесу, с трудом удерживаясь, чтобы не огласить округу пронзительными гудками.

— Иди отсюда, Клайв, — проговорила она, не поднимая взгляда.

— Только если ты сразу же поедешь домой и ляжешь спать.

Молодая женщина напряглась еще больше. Она совсем не хотела ехать домой. Там придется говорить с родителями, сообщать им, что отец Кэтрин наконец-то объявился. Прошлое обрушилось на нее снежной лавиной, и никому не удастся избежать катастрофы.

Наконец выпрямившись, Мишел повернула ключ зажигания.

— Я позвоню тебе завтра. А теперь мы с Кэтти поедем в кафе, — решительно заявила она и захлопнула дверцу перед носом у Клайва.

По дороге Кэтрин то и дело всхлипывала. Неужели она успела так сильно полюбить отца?

Остановившись около телефонного автомата, Мишел решила позвонить домой — извиниться перед родителями, что не сможет разделить с ними семейную трапезу. Ей пришлось довольно долго ждать, пока отец возьмет трубку.

Она объяснила, почему не приедет, и мистер Андерс ответил несколько смущенным голосом:

— Все в порядке. Нас тоже не будет дома. Мы вернемся поздно, так что не дожидайся нас. Кстати, Перси вернулся.

— Не может быть! — воскликнула Мишел.

— Он прилетел другим рейсом и позвонил мне в офис, когда я собирался уходить.

Мишел с дочерью добралась до кафе, где заказала роскошный ужин из всяких вкусностей. Кэтрин уплетала за обе щеки, а мать печально смотрела на нее. Да, Клайв действительно имеет права, отрицать которые она не может. И намерения у него самые серьезные. Отцы многих детей, даже родившихся в браке, и то не проявляли такого рвения, а Макферсон потратил три года на поиски дочери. Он явно хочет играть важную роль в жизни Кэтрин, совершенно не заботясь о том, что для матери его присутствие мучительнее самой жестокой пытки.

Перси сейчас дома, и это решало вопрос о дальнейших передвижениях. Именно жених, а не кто-то другой должен первым услышать новости. Он всегда сохраняет спокойствие, и, хотя теперь вряд ли обрадуется услышанному, у него хватит сил справиться с ситуацией.

Мишел чувствовала себя перекати-полем, когда парковалась на площадке перед Грин-гарденом. Мать и сын Хилдинги жили вместе, но сегодня, к счастью, пожилая леди присутствовала на одном из приемов. Кэтрин уже засыпала, но оставлять ее в машине Мишел не решилась.

Перси открыл дверь и в удивлении уставился на невесту с дочерью на руках.

— Мишел?

— Папа сказал, что ты прилетел раньше, а мне нужно было срочно тебя увидеть. И вот… я здесь. — Она закусила губу, чувствуя странное напряжение.

— Но почему ты не оставила Кэтрин дома?

— Там никого нет. Мама с папой ушли куда-то вместе.

— Ты уверена, что вместе? Когда я сегодня заглянул к Хьюго в офис, он как раз говорил о сегодняшнем деловом ужине с партнерами. — В голосе Перси послышалось недоверие, смешанное со снисхождением. — И поверь мне, встречу с Патриком Опшероном нельзя переносить за такой короткий срок. Он слишком важная фигура.

Мишел была слишком занята, устраивая спящую дочь в уголке дивана, поэтому ничего не ответила. Да и вообще она не особенно слушала Перси.

— Перси, кое-что произошло, пока тебя не было, — заговорила она о своем.

— Похоже, сегодня все решили вести себя как можно неожиданнее. Твой отец вел себя со мной более чем странно, — произнес в ответ жених, и в его светло-карих глазах отразилось явное беспокойство.

— Послушай, это действительно важно, — настойчиво повторила Мишел, и теперь он наконец-то прислушался к ее словам. — Случилось совершенно невероятное. Объявился отец Кэтти. Его зовут Клайв Макферсон, — с трудом сказала она и немедленно покраснела.

Перси так и сел. Вот теперь она уж точно завладела его вниманием.

— Клайв Макферсон… Подожди, подожди, это тот голливудский продюсер, который держит в руках половину американских проектов? И ты хочешь сказать, что Кэтрин его дочь?

— Да, я тоже была поражена.

— Прекрати делать вид, словно к тебе это не имеет никакого отношения! — неожиданно вспылил Перси. — Поверь, я не слишком счастлив слышать все это. Клайв Макферсон! Как, черт подери, ты ухитрилась с ним познакомиться?

— Я не помню…

— Ты работала на него?

— Нет… — Мишел нервно крутила на пальце кольцо с бриллиантом. Неожиданно ей показалось, что оно стало жать.

— У меня возникли подозрения, что твоя амнезия — это лишь способ забыть нелицеприятные подробности прошлого, — шипящим шепотом произнес он.

— Что ты говоришь? Это ужасно! Я ведь ничего не могу поделать с моей памятью! — с болью в голосе воскликнула молодая женщина.

— Клайв Макферсон… Значит, когда-то ты вращалась в высоких кругах. — От его усмешки Мишел поморщилась. — Интересно, какие у вас были отношения?

Перси разозлился куда сильнее, чем можно было предположить. К тому же перешел на откровенно издевательский тон. Я не смогу сейчас сказать ему всей правды. Просто не смогу, поняла Мишел.

— Как твой будущий муж я имею право знать! И если ты не ответишь мне, я поговорю с ним сам!

— Он сказал… сказал, что я была его любовницей, — прошептала несчастная женщина.

В комнате повисла мертвая тишина. Наконец Мишел набралась храбрости и подняла взгляд. Лицо Перси покрылось красными пятнами, а в светло-карих глазах появилось выражение отчужденности.

— Мне очень стыдно, — тихо добавила она.

— Так вот на ком я собираюсь жениться!.. Объедки Клайва Макферсона! — Он смерил невесту полным презрения взглядом. — Спасибо, что сообщила.

Побледнев как полотно, Мишел медленно поднялась, прижимая к себе спящую Кэтрин.

— Не вижу смыла продолжать разговор, — тихо сказала она. — Ты потрясен, я понимаю, но это мое прошлое, Перси, а не настоящее.

— Потрясен! Это еще мягко сказано! — В голосе его слышалось неподдельное отвращение. — Ты только представь, что, если об этом узнают, я стану посмешищем всего Лос-Анджелеса!

— Клайв не станет болтать на каждом углу. Я сообщила только тебе, потому что не могла скрывать от тебя.

— Мама как-то сказала, что я никогда не смогу быть уверен, какое именно приданое получу, женившись на тебе. — Он невесело усмехнулся. — Жаль, что я тогда ее не послушал!

— Отдать тебе кольцо? — прямо спросила Мишел, устав от оскорблений. Перси напрягся, задумавшись.

— Конечно нет! И совершенно незачем спрашивать об этом каждую секунду. Я всего лишь немного погорячился.

— Называть меня «объедками», это больше чем погорячиться, — взволнованно ответила Мишел, подозревая, что после свадьбы Перси всякий раз, когда разозлится, будет тыкать носом в ее прошлое. — Тебе еще предстоит многое узнать. Я была любовницей Клайва два года и я любила его!

Судя по всему, жених просто не поверил в столь безумное заявление.

— Мишел… — осторожно начал он, словно обеспокоившись состоянием ее рассудка.

— Мне пора домой, Перси. Быть может, откроешь дверь?

Не сказав больше ни слова и по-прежнему прижимая дочь к груди, она прошествовала с гордо поднятой головой к машине. Затем устроила спящего ребенка на детском сиденье и поехала домой.

Да, теперь она предстала перед Перси в ином свете, и винить его за грубость просто нельзя. Молодого Хилдинга всегда очень беспокоило мнение других людей о себе. И так уже многие удивлялись, что он решил жениться на матери-одиночке, а теперь и сам Перси наверняка сомневается, правильно ли поступил. Достаточно ли сильны его чувства, чтобы противостоять гнету неприятных разоблачений? — размышляла Мишел.