– Не надо! – огрызнулась она, покачала головой и ушла.

Илай пожал плечами, засунул руки в карманы и направился к выходу. Странно, но реакция Марни его совсем не расхолодила. Нужно дать ей время все обдумать. Теперь он не сомневался, что она его любит.

Он сам не знал, почему пришел к такому выводу, но в том, что Марни его любит, не оставалось ни малейших сомнений. Проходя мимо Марни, он улыбнулся и подмигнул. Она запрокинула голову в театральном жесте, а затем умчалась в противоположном направлении. Илай лишь усмехнулся.

Из-за неожиданного появления Илая, да еще в костюме с иголочки, вся свадьба, подготовленная Марни, пошла насмарку. Она даже не видела, как Эмили шла к алтарю, – высматривала среди немногочисленных гостей Илая. Не заметила, что свадебный торт помялся с одного боку, упустила из виду, что надо закрепить видеокамеры, и чуть не забыла отдать бармену специальные фужеры для молодых, из которых они должны выпить свой первый тост. Марни была сама не своя: думала только об Илае, рассеянно собирала свадебные подарки и почти не замечала, что творится вокруг.

Как он посмел вернуться? Как решился заявиться на организованную ею свадьбу после двухмесячного отсутствия и вести себя так, словно ничего не произошло? Пусть не надеется! Между ними все кончено. Она своего решения не изменит, что бы он ей ни говорил!

Свадьба окончилась, и молодые уехали. Марни собрала все оставшиеся продукты и положила их в свою машину. Она издергалась, постоянно ожидая, что Илай выскочит из-за какого-нибудь растения в горшке или из-за спины оратора. Неужели он думал, что она будет ждать его бесконечно? Вот скотина! Всю дорогу до дома Марни бесилась и проклинала мужчин и их дурацкое самомнение.

В сумке у нее лежали четыре камеры, верхушка свадебного торта и две нераспитые бутылки дешевого шампанского плюс пара подарков и гостевой альбом. Взяв все это добро в охапку, она поднялась к себе на третий этаж. Ступив на узкую лестничную площадку, Марни заметила, что к двери ее квартиры кто-то прикрепил записку. И даже не одну! Вся дверь была залеплена бумажками. Она остановилась и принялась читать тот листочек бумаги, что был на уровне ее глаз.

2 сентября. Сегодня сидел с клиентами из Нью-Йорка вокруг костра, и они показывали снимки своих жен и подруг. Жаль, что у меня нет твоей фотографии. Тогда я мог бы любоваться твоей улыбкой, когда пожелаю. Я смотрел на снимки и жалел этих парней: ведь они никогда не увидят твоей улыбки. Твою улыбку ни с чем не сравнить. Когда ты улыбаешься, у тебя все лицо светится. Пусть у меня нет твоей карточки, ноя всегда храню память о твоей улыбке в своем сердце.

– Какого черта? – прошептала Марни и принялась читать другую записку.

23 августа. Наверно, я самый большой дурак на свете: ты была совсем рядом, ауменя не хватило смелости протянуть руку. Не нужно было покидать тебя в этом павильоне, надо было схватить тебя и не отпускать. Теперь я вечно буду мучиться от того, что упустил свой единственный шанс стать счастливым...

15 августа. В джунглях заливается какая-то птаха, и ее пение напоминает мне твой смех. У нее такой нежный, напевный голосок. Забавно: должно быть, пичуга хохочет над нами, глядя, как мы продираемся сквозь джунгли.

Марни опустила свою ношу и отклеила письма от двери. Разинув рот, она продолжила читать.

Я люблю тебя. Я так по тебе соскучился. Я тебя просто обожаю, неужели я тебе этого не говорил?

На одном письме стояло сегодняшнее число – восемнадцатое сентября.

Я совершил огромную ошибку, Марни. Надеюсь, ты сумеешь меня простить. Ты права: я убежденный одиночка, но я пытаюсь побороть свою боязнь серьезных отношений. Вполне возможно, что я немножко свинья. Но я люблю тебя и не хочу потерять. Я без тебя умру. Пожалуйста, дай мне еще один шанс! Позволь мне доказать свою любовь! Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

– О Боже! – прошептала Марни. Она прижала письма к груди и уставилась на дверь. – Пусть он будет здесь, пусть будет здесь!.. – быстро пробормотала она, как заклинание, и обернулась.

Он стоял, прислонившись к перилам, в роскошном костюме и держал в руке огромный букет цветов. Другую руку он засунул в карман. Выглядел он неуверенным, но это только придавало ему очарования. Он слегка склонил голову, и прядка темно-золотистых волос упала ему на глаза.

Марни сжимала письма в руке. Ноги ее не слушались. Илай с букетом в руке отошел от перил.

Марни указала на письма, зажатые у нее в руке, и, перешагнув пакет с вещами, направилась к Илаю. На его лице застыло выражение трепетной надежды. Приблизившись, Марни остановилась. Он прочистил горло.

– Привет, рыжая.

– Даже не знаю, что с тобой делать: то ли расцеловать, то ли надавать по шее, – тихо сказала она.

– Надавать по шее, наверно. Но мне было бы приятнее, если бы ты меня расцеловала.

– Нужно было мне позвонить.

– Нужно было.

– Это все правда? – спросила она. – Это ты все написал? Серьезно?

– Серьезнее некуда, – кивнул он.

Кончики ее губ дрогнули.

– Обещаешь больше не убегать?

На его лице появилась та кривоватая сексапильная усмешка, от которой она всегда таяла.

– Марни, я больше не хочу упускать тебя из виду.

Она представила, как Илай-ковбой обнимает ее посреди бескрайних прерий, и захотела очутиться в его объятиях. Не раздумывая долго, она бросилась к нему.

Илай этого не ожидал. Марни чуть не сшибла его с ног, но он поймал ее, крепко прижал к себе и зарылся лицом в ее волосы.

– Господи, как же я тебя люблю, рыжая! Наверно, я малость туповат: мне потребовалось много времени, чтобы это понять, и еще больше – чтобы перестать бояться своего чувства. Но вот я здесь, стою перед тобой. Я никогда тебя больше не покину.

– Черт побери, Илай! Я тоже тебя люблю и никогда не переставала любить! Каким бы ты ни был тупым, я люблю тебя! – воскликнула Марни и уткнулась ему в шею.

Он облегченно вздохнул, отодвинул от себя Марни и вручил ей цветы. Затем схватил ее на руки и понес к порогу квартиры.

Потом ему пришлось снова опустить ее, отыскать ключ и затащить внутрь всю ее поклажу, чтобы соседи не прикарманили ничего ценного. Но Марни и это казалось романтичным. Она представляла, что Илай – это ковбой, который похитил любимую женщину и отнес ее в гасиенду, где они будут заниматься любовью всю ночь напролет.

И следующую ночь, и через ночь, и еще много-много ночей.

Примечания