И вдруг, подняв глаза, она почувствовала, как у нес сильно забилось сердце. Боги поистине не благоволили к ней! Джон собственной персоной дожидался у окошечка почты. Как бы теперь незаметно улизнуть?
      Потупив глаза, молодая женщина вышла из кабины. И тут же в небольшом помещении прозвучал его голос:
      - Это вы?
      Она подняла голову и встретилась с его удивленным взглядом.
      - Вот так случай! Что вы здесь делаете? - спросила она как можно равнодушнее.
      Марицелли усмехнулся и показал пачку писем.
      - Почтовое отделение - идеальное место, чтобы отправлять почту, иронически заметил он. - Или.., чтобы позвонить по телефону!
      Мэри покраснела. Что он вообразил? Может быть, он принимает ее за девицу, которая украдкой звонит своему дружку?
      - Я не хотела вас беспокоить, - пролепетала она.
      - Но это смешно - ехать в Шерритаун, чтобы только позвонить по телефону. Он выглядел привлекательнее, чем когда-либо.
      На нем были белые брюки, голубая полотняная блуза и техасская шляпа. Она вспомнила о вчерашних поцелуях. Нужно было избегать этого человека любой ценой. - Я должна ехать, Джон. Мне еще предстоит сделать массу покупок.
      Удивленный, он только кивнул головой. Мэри, не мешкая, уселась за руль "джипа", чтобы вернуться на ранчо. Если теперь он зайдет к ней, она откажется от всех приглашений и попросит, чтобы он оставил ее в покое. Покой? Это все, чего она хотела...
      Но Марицелли не пришел ни в тот день, ни на следующий.
      Мэри тем временем обследовала сараи и обнаружила там кучу всяких сокровищ: старые, искусно сделанные седла, глиняные кувшины всех размеров, каменные поилки, в которые можно было бы посадить цветы... Только они оказались слишком тяжелыми, и молодая женщина не могла их сдвинуть с места.
      В другое время Мэри была бы безумно рада помастерить и обновить эти древности. Но образ Джона постоянно стоял у нее перед глазами.
      С какой наивностью она так серьезно восприняла его предложение позировать для картины! Эти эскизы были предназначены только для того, чтобы завязать флирт. А потом, видимо, художник одумался... И теперь Джон Марицелли уже забыл о ней.
      Но в конце концов, ведь именно этого она добивалась. Не так ли?
      Воздух немного посвежел, но бабье лето обещало быть чудесным. Пресловутый уик-энд, прошедший без посторонних, остался позади...
      В понедельник утром почтальон принес письмо от Кэрол. Он совершал свой объезд на лошади, что слегка напоминало героические времена Техаса.
      Мэри быстро распечатала конверт. Крупным почерком сестра исписала две страницы, дабы сообщить лишь такой пустяк: она должна отправиться в Нью-Йорк, чтобы получить на таможне мебель, доставленную из Англии. Короче говоря, Кэрол извещала, что не сможет приехать раньше конца месяца.
      На этот раз ужасное чувство одиночества охватило Мэри. Разумеется, сестру успокоило присутствие соседа... Мэри хотела остаться в покое? Ну что ж, она добилась своего...
      Она опустилась на стул, чувствуя, что у нее нет ни прошлого, ни будущего.
      Глава 6
      Через день телефонист установил аппарат на ранчо Петерсонов. Мэри побоялась анализировать причины своего внезапного решения. Их было слишком много... Чтобы разрушить уединение, иметь возможность связаться с Кэрол без помех и чтобы обойтись без помощи соседа... Или как раз для того, чтобы позвать Джона в случае нужды? Лучше было не отвечать на все эти вопросы. Медики посоветовали ей исполнять свои капризы и желания, вот она и послушалась их. Тем временем Джон Марицелли не подавал признаков жизни. Странное поведение! Он, видимо, не спешил делать ее портрет.., особенно если учесть, что через два месяца, как утверждала Мэри, должна была явиться ее сестра... Мэри решила больше не видеться с ним. Но он-то ведь не знал об этом!
      Старый дом выиграл от этих долгих дней, которые она посвятила ему. Занавески были сшиты и повешены на окна. По вечерам в камине на кухне весело пылал огонь, раздуваемый отличной тягой, несмотря на годы бездействия.
      Каждое утро Мэри заставляла себя совершать долгие прогулки, чтобы тренировать ногу. К несчастью, два места были исключены из этих походов: березовая роща и речка. Слишком велик был риск встретить там художника. Мэри привыкла поэтому бродить по равнине, где там и сям были разбросаны группы кактусов и груды скал. Когда-то владельцы ранчо выводили сюда своих коней. Несколько загонов, обнесенных грубой изгородью, напоминали манеж, где устраивали родео.
      Одетая в свои постоянные джинсы и белую блузку, молодая женщина шагала уже целый час, когда шум автомобильного мотора заставил ее вздрогнуть. Она быстро скользнула за скалы. Через минуту показался "мегари", колыхаясь по неровной дороге, поднимая тучу пыли, и Мэри с досадой прикрыла глаза рукой. Дорога шла только до ее ранчо, и, чтобы добраться до гор, поднимавшихся вдали, нужно было пересечь эту каменистую равнину.
      Машина ехала медленно. Подняв голову, Мэри увидела водителя, и грудь ее стеснило. Он был не один.
      Положив руку на руль, светловолосый Джон Марицелли обнимал другой рукой спинку кресла пассажирки. Эта езда казалась ей, видимо, забавной, ибо прозвучал ее смех. Такая же, как у ее спутника, белокурая шевелюра горела на солнце. Мэри остановилась, потрясенная.
      Автомобиль уже превратился в точку на горизонте, а она все еще стояла на месте. Вот, оказывается, почему ее привлекательный сосед не появлялся...
      - О господи, - пробормотала она, сжав зубы.
      Ревность сжимала ее сердце. И он еще осмелился ее поцеловать... А она позволила себя одурачить... Джон Марицелли, наверное, смеется, вспоминая, как легко она уступила. Ее портрет! Неплохая шутка!
      Негодяй! Ее прогулка была испорчена, и, волоча свою ногу, она вернулась домой. Куда возил он свою гостью? В эту пресловутую индейскую резервацию, которую он предлагал раньше посетить? Она разразилась горьким смехом.
      У всех соблазнителей есть свои излюбленные приемы... Одни используют в виде приманки коллекции марок, другие - японские эстампы. Джон Марицелли, талантливый пейзажист, действовал смотря по обстоятельствам.
      Воистину, Мэри была удручающе наивной. В двадцать девять лет амнезия заставила ее проходить юношеские уроки! Уверенная, что на этот раз ее покой не будет нарушен, молодая женщина вытащила шезлонг и устроилась в нем перед окном, принимая солнечную ванну. Кэрол была бы довольна, увидев ее наконец в шортах... Через какое-то время жара заставила ее снять блузку. Она закрыла глаза.
      Единственным утешением в ее несчастье будет загар. Но она неосторожно задремала и к вечеру стала красной как рак. На другой день Мэри снова увидела "мегари"
      Джона в Шерритауне перед хозяйственной лавкой. Несколько секунд молодая женщина колебалась, войти ли в магазин за покупками.
      Гордость и презрение взяли наконец верх над горечью и досадой. Решительным шагом она направилась в продуктовый отдел.
      - А, добрый день, мисс Армстронг, - воскликнула хозяйка. - Ваш замок теперь исправлен?
      - Да... Спасибо.
      К госпоже Смит, видимо, вернулось хорошее настроение, и Мэри не замедлила поинтересоваться причиной.
      - Мой приказчик выздоровел. Поэтому, если вам что-то будет нужно, не стесняйтесь. А пока, я думаю, господин Марицелди смог исправить вашу дверь?
      Мэри кивнула и попробовала улыбнуться. Придется ли теперь услышать ему похвалу? Она быстро оглянулась. Он должен был находиться неподалеку, и госпожа Смит наверняка нарочно отпускала комплименты своему любимому клиенту.
      - Мы все гордимся, что он обосновался в наших местах, - продолжала она с удручающим энтузиазмом. - В Техасе гак много красивых пейзажей для картин.
      С нервами, натянутыми до предела, Мэри укладывала банку за банкой в свою корзину. Она торопилась уйти, пока не появился художник. Однако ее глаза напрасно искали повсюду. Его нигде не было видно. Он, наверное, оставил здесь машину, а сам отправился пешком в поселок. У кассы ее ожидал неприятный сюрприз. Тоненькая блондинка в синем рабочем комбинезоне получала сдачу. Мэри тотчас же узнала гостью Джона Марицелли. Незнакомка укладывала покупки в корзину.
      Это была очаровательная девушка не старше двадцати пяти лет. У Джона неплохой вкус! Правильные черты лица, маленький нос, припухлые губы. Когда она подняла голову, ее карие глаза встретили устремленный на нее взгляд Мэри. К своему изумлению, Мэри увидела, что та повернулась к ней и даже адресовала ей улыбку. Она вспыхнула. Что та хотела от нее? Неужели Джон имел бестактность рассказать ей о своем соседстве? Мэри быстро отвернулась и стала выкладывать перед кассиршей содержимое своей корзины. Ее сердце бешено колотилось в груди. Никогда еще она не оказывалась в столь гротескном и затруднительном положении! Устремив взгляд на счетный аппарат, Мэри сосредоточенно следила, как в окошечке быстро бегут маленькие красные цифры.
      Затем, стараясь унять нервную дрожь в пальцах, она стала укладывать продукты в бумажный пакет. Мелодичный голос раздался у нее в ушах.
      - Можно мне вам помочь?
      Помочь? Это, видимо, какая-то заразная болезнь у художника и его гостей! Мэри вздрогнула и сделала вид, что не замечает незнакомку. Она ничего не ответит на ее слова. Увы, та не отходила. Их взгляды снова встретились. Эта девица, по всей видимости, хотела завязать разговор, ибо, не смущаясь, вежливо осведомилась:
      - Вас зовут Мэри, не так ли?
      Ее намерения были очевидны. Джон рассказал ей о соседке, и эта очаровательная особа решила удостовериться в том, что Мэри Армстронг не представляет никакой опасности.
      В течение нескольких секунд разные мысли пронеслись у нее в голове. Это старая связь художника? Может быть, его невеста? Или.., жена? Это было бы слишком! Как можно быть столь наивной, чтобы допустить, будто в жизни такого человека, как он, нет женщины? Мэри выпрямилась и отбросила назад упавший на лоб локон.
      - Послушайте, я не думаю, чтобы мы были знакомы.
      Ее холодность, кажется, обескуражила собеседницу. Разочарование промелькнуло в больших карих глазах девушки. Она поколебалась, прежде чем ответить немного смущенно:
      - Да.., действительно...
      - Поэтому я не понимаю...
      - Но вы.., подруга Джона. Не так ли? Приехали, подумала молодая женщина. Ею овладел приступ гнева. Неужели эта дурочка не соображает, что хозяйственная лавка не самое лучшее место для обсуждения подробностей частной жизни?
      - Подруга? - повторила она с иронией. - Это слишком сильно сказано.
      Бросив на прилавок несколько купюр, она подхватила покупки и отошла от кассы. Девушка не шевельнулась. Почему она так смотрела на нее? Пойдет ли следом? Губы Мэри задрожали, и с них сорвались слова, которые она не смогла удержать:
      - Успокойтесь, мисс, я едва знакома с господином Марицелли, и я отнюдь не соперница!
      Затем, стыдясь сказанного и сознавая, что выглядит смешно, она удалилась. Весь день Мэри перебирала в памяти детали этой злосчастной встречи. Образ счастливой незнакомки стоял у нее перед глазами. Можно ли соперничать с такой красоткой? Какая прекрасная модель для художника, охваченного, так сказать, порывом вдохновенья! Страдая от жгучего солнца и не желая совершать новые экскурсии по окрестным местам, где можно было встретить Марицелли и его поклонницу, молодая женщина укрылась в сарае и принялась чистить глиняные кувшины. Завтра она покрасит их. Это будет увлекательное занятие... Но все ее проекты показались вдруг скучными и бессмысленными. Наступил вечер, и Мэри вернулась в свою большую кухню. Она спрашивала себя, чем бы ей заняться, когда телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Только один человек знал об установке аппарата: это была Кэрол, которой она написала.
      - Алло? - весело произнесла молодая женщина.
      - Добрый вечер, Мэри, - ответил своим низким голосом Джон.
      Это был он! Как он осмелился? Мэри прикусила губу. Он заслужил, чтобы она бросила трубку.
      - Добрый вечер... - ответила она нерешительно.
      - Как вы поживаете? - продолжал он. - Вы не думайте, что я вас забыл, Мэри. Но я не хотел показаться слишком назойливым.
      Молодая женщина вынуждена была сесть. Подобное лицемерие превосходило все, что можно только было себе представить. Его хорошенькая гостья, конечно, рассказала ему об их встрече во всех подробностях.
      - Я поживаю хорошо, можете не извиняться. У нас, у каждого, есть свои занятия, не так ли? Держу пари, что у вас не было времени скучать в эти дни.
      - Это правда, - признал он веселым тоном. - Однако...
      - Что я могу сделать для вас, Джон? - прервала она.
      На другом конце провода с минуту помолчали.
      - Мэри, мне кажется, между нами произошло какое-то недоразумение. И по этой причине я...
      - Вы ошибаетесь. Теперь все ясно!
      - Мэри, вы перестанете перебивать меня? Вы позволите мне закончить хотя бы одну фразу?
      - Я не вижу в этом необходимости. Во всяком случае, у меня нет никакого желания слушать вас.
      - Но это нужно сделать!
      Джон осмелился подчеркнуть эти слова уверенным смешком. Решив заткнуть ему рот, Мэри раздраженно выпалила:
      - Мне очень жаль, Джон, но ваши интрижки меня не интересуют. Я только могу вам сказать, что ваша очаровательная подружка, как мне показалось, очень хотела бы узнать обо мне какие-нибудь подробности. На вашем месте я бы сейчас их выложила ей вместо того, чтобы терять время на звонки мне.
      - Мэри! - прокричал он в трубку. Джон, казалось, чем-то развеселился, но больше ничего не говорил. Мэри подождала несколько секунд.
      - Джон! Где вы?
      В трубке была тишина. Что произошло? Может быть, его восхитительная гостья вошла в комнату и застала его у телефона?
      - Джон!
      Молчание. Он словно испарился. С тяжелым сердцем, вне себя от гнева, она повесила трубку.
      Пусть он убирается к черту! И подальше, подальше от этой овчарни и этих мест, где Мэри Армстронг так наивно мечтала найти покой.
      Жгучие слезы потекли у нее из глаз. Гнев не решал всех проблем.
      Глава 7
      Когда она вернулась на кухню, во дворе послышался шум мотора. Заскрипели тормоза, прошуршали по камням шины. Потом наступила тишина, хлопнула дверца. Пораженная Мэри выглянула в окно.
      Нет, это было невообразимо! Минуту спустя Джон пересек комнату и положил руки ей на плечи.
      - Мэри, объясните наконец, что с вами случилось? - Он рассмеялся, его глаза блестели. - Я даже не успел повесить трубку. Вы долго беседовали с аппаратом?
      Задыхаясь от негодования, Мэри тряхнула головой.
      - Вы могли бы предупредить!
      - Чтобы вы забаррикадировались? Спасибо!
      - Убирайтесь!
      - Да, мисс Армстронг.
      Он привлек ее к себе и сопроводил свой ответ поцелуем. Она попробовала освободиться, но ее ноги стали ватными. Когда он ее отпустил, она чуть не упала.
      - Вы чудовище!
      Джон склонил голову и бросил на нее пылающий взгляд.
      - Как вы прекрасны, когда гневаетесь, Мэри...
      - Не подходите!
      У нее в ушах шумело. Что, если он ее унесет.., сейчас? Он хотел шагнуть к ней, но остановился и скрестил руки на груди.
      - Можно мне вставить хотя бы одно слово?
      - Даже несколько, чтобы высказать, как я полагаю, ложь. Его брови приподнялись.
      - Что вы хотите этим сказать, Мэри?
      - Вы это очень хорошо знаете!
      - Нет, я только догадываюсь, что не одно и то же.
      Мэри присела на край стола. Ее руки еще были вымазаны в краске, как и джинсы. Джон лукавил, называя ее привлекательной.
      - Я пришел, чтобы рассказать вам об Анжеле, - начал он. Она хорошо расслышала?
      - Это бесполезно. Я встретила ее сегодня утром.
      - Я знаю. Анжела уехала сегодня после обеда.
      - Браво! Вы не теряете времени!
      Джон расхохотался.
      - Она рассказала мне о вашей мимолетной встрече.
      - Это очень трогательно с ее стороны. Но я сомневаюсь, что все было передано верно.
      - Вы ошибаетесь. Это очень искренняя девушка.
      - В таком случае я спокойна. Она, наверное, ушла довольной! Джон помрачнел.
      - Нет... Она скорее была опечалена, поверьте мне. - Опечалена?
      Джон шагнул вперед, и Мэри вздрогнула. Если он поцелует ее еще раз, она не сможет сопротивляться. Это было какое-то колдовство. Черная магия!
      - Анжела не может быть вашей соперницей, Мэри.
      Ее щеки вспыхнули, и молодая женщина подумала, что умрет от стыда.
      - Браво! Я ценю ее уверенность, честное слово.
      - Верно. Это одно из ее качеств.
      - Вы пришли для того, чтобы их перечислять?
      - Это излишне. Вы откроете их сами. Анжела - моя сестра. Ловушка захлопнулась. Ее ревность означала больше, чем признание. У нее закружилась голова, но Джон оказался рядом. Еще не отдавая себе отчета, Мэри почувствовала себя у него на руках, и все ее мысли улетучились. Теплые губы встретились с ее ртом.
      - Моя маленькая Мэри...
      Стены закачались вокруг. Это был сон? Все произошло так быстро! Джон поднялся с нею по лестнице. Она была неспособна что-либо предпринять.
      На площадке он на минуту остановился. Мэри показала на дверь.
      - Сюда...
      Джон толкнул ногой приоткрытую створку. Он опустил Мэри на постель. Страсть овладела ими, и окружающий мир исчез. Руки Джона были нетерпеливы. Он расстегнул ее блузку, и Мэри застонала, когда его губы коснулись ее обнаженной груди. Джон выпрямился, чтобы взглянуть на нее.
      - Маленькая сумасбродка... Солнце тебя обожгло... Но ее обжигал он сам. Из далекого прошлого к Мэри пришло ощущение, будто она всегда переживала этот экстаз.
      Когда опытные руки Джона притронулись к ее джинсам, мрачные тревоги исчезли и она ни на секунду не почувствовала смущения.
      - Джон, - прошептала она.
      Он разделся. Прикосновения к его горячей гладкой коже пробудили в ней неизъяснимые чувства. Тяжесть его тела вызвала у нее крик:
      - Сейчас, Джон!
      Она не могла больше и не хотела ждать. Но, не отвечая ее нетерпению, Джон касался каждой частицы ее бархатистого тела. А потом, уступая силе страсти, соединился с ней.
      Сумерки укрывали их, и тысячи звезд вспыхивали в мозгу Мэри. Она, казалось, погрузилась в вечность и дождалась этого мгновенья, чтобы испытать счастье.
      - Мэри!
      Она открыла глаза. Луч солнца золотил волосы Джона, склонившегося над ней.
      Мэри закрыла глаза и попыталась собраться с мыслями. Внезапно воспоминания о вчерашнем смутно возникли в ее голове. Ночью, в спасительной темноте, они несколько раз любили друг друга. Словно всегда были знакомы. И теперь их первое знакомство казалось ей чудом.
      - Добрый день, любовь моя, - прошептал он.
      Молодую женщину на минуту снова охватило желание спрятаться в нем, бежать от реальности, забыться в любви и беспамятстве. Она открыла глаза, и ее глубокие зрачки встретили внимательный взгляд Джона.
      - Что случилось? Мэри покачала головой.
      - Ничего.
      - Ты сожалеешь?
      - Нет... Не в том дело...
      - Тогда в чем?
      Словно приливная волна в ней снова возникли старые комплексы. Ее пальцы судорожно схватили простыню, чтобы прикрыть наготу.., и шрамы на бедре. Джон тихо рассмеялся.
      - Дорогая... Что за стыдливость?
      Но он не настаивал и повернулся на спину. Разочарование овладело Мэри. Разве так надо пробуждаться после столь чудесной страсти? Будет ли Джон ее упрекать? Может быть, он разочарован? Абсурдные мысли проносились в ее голове. Никогда она не осмелится встать раньше него. Он неизбежно задаст вопросы. Еще более абсурдные слова слетели с ее губ.
      - Джон... Мы не должны были...
      Не рассердится ли он? Может быть, уйдет из комнаты или потребует объяснений? Нет, он только нежно обнял ее за плечи и прижал к себе. Ее кровь вспыхнула, и сердце стало сильнее биться в груди.
      - Зачем отказываться от своих желаний, когда они так искренни? - спросил он тихо.
      - Я... Я не знаю. Джон рассмеялся.
      - Мэри, когда вы перестанете повторять эти слова? Никто не требует от вас, чтобы вы.., знали!
      Молодая женщина вздохнула. Мог ли он догадаться, что она бы отдала все, только бы знать и вспомнить? На какое-то мгновение она испытала соблазн сказать ему правду. "Я солгала, Джон... Рядом с вами незнакомка... Она ничего не знает о себе самой. Как она может быть совершенно откровенной?"
      Но Мэри была искренней. Разве обязательно нужно прошлое, чтобы влюбиться без памяти?
      - У меня сложная жизнь, - промолвила она. Джон приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. Мэри с трудом выдержала его взгляд.
      - Сложная? В чем?
      - Я... Я не совсем свободна.
      - По какой причине?
      - Вы забыли о моей сестре?
      - Нет. А какое отношение она имеет к нам? Мэри показалась, что кровь вытекает из ее жил. Ложь была похожа на бездонный колодец, в который она погружалась все глубже. Единственным средством выбраться оттуда было бы покончить с ложью. Но это представлялось ей невозможным, свыше ее сил...
      - Мэри, - сказал он тихо, - вы не намерены играть ее роль?
      - То есть?
      - Воспринять ее беду, погрузиться в ее несчастье. Но надо, наоборот, научить ее смотреть вперед и для этого начать с вас самих.
      - Это нелегко.
      - Я здесь, чтобы вам помочь.
      - Вы?
      Он улыбнулся и прикоснулся губами к ямке на ее шее.
      - Послушайте, Мэри. Поскольку прошлое позади, оно не так уж важно. Его нельзя пережить дважды, не так ли? А от будущего можно ждать всего на свете. Молодая женщина задумалась.
      - Вы говорите о себе? - прошептала она. Он почувствовал, как она внутренне напряглась.
      - Почему бы нет? - ответил он медленно. - Не будем возвращаться к прошлому.
      Эти слова должны были ее успокоить. Увы, оказалось не так. Напротив! Она спрашивала себя, не скрывает ли он что-то из своего прошлого. Наверное, нет. В какое смешное положение она попала, приписав Анжеле невесть что! Если ее подводила память, то воображение также сыграло злую шутку.
      - Так вы хотите забыть эти минувшие дни? - спросила она тихо. Пальцы Джона ласкали ее грудь. Он откинул простыню, и Мэри вздрогнула. Их губы коснулись друг друга.
      - Когда я рядом с вами, мое прошлое больше не существует, - прошептал он.
      Глава 8
      Прошла неделя. Мэри не могла бы сказать, прожила она век или мгновение счастья.
      Полностью уважая ее свободу и независимость, Джон виделся с ней каждый день. Кроме того, он стал писать ее портрет.
      Сидя на высоком табурете и накинув красную шаль на обнаженные плечи, она краем глаза смотрела иногда, как продвигается работа. Когда Джон рисовал, он мало говорил, что позволяло молодой женщине с упоением думать о судьбе, соединившей их.
      В этот полуденный час она смотрела на иволгу, примостившуюся на ветке дуба, когда ее спутник вдруг заявил:
      - Мне надо было сделать портрет в полный рост, а не по пояс. Мэри взглянула на эскиз.
      - Мне нравится такой. Впрочем, я не взяла с собой вечернего платья.
      Джон вытер беспечно кончик кисти об отворот своей рубашки цвета хаки, которая, как и шорты, стала уже похожа на палитру. Мэри не смогла сдержать улыбку, вспомнив их встречу у речки. На нем тогда была та же самая любимая одежда.
      - Действительно, Мэри, почему вы никогда не носите платья?
      Молодая женщина вздрогнула. До сих пор Джон, кажется, не заметил шрама на ее бедре. И он больше не интересовался пресловутым порезом на пятке. Мэри почувствовала себя в ловушке.
      - Мне удобнее в джинсах.
      - У вас такие красивые ноги, - добавил он спокойно.
      - Спасибо.
      - Это правда.
      Мэри расслабилась только тогда, когда снова взглянула на полотно. Постепенно она успокоилась. Джон Марицелли был волшебником. Он умел успокаивать ее мрачные думы и тревоги. Пока длилось это чудесное бабье лето, Мэри стало казаться, что прошлое и вправду не имеет никакого значения. Здесь, в Техасе, она как бы родилась заново.
      Но однажды, когда глаза ее остановились на любимом пейзаже, висевшем на стене, неугомонный бесенок снова стал мучить ее.
      - Когда вы ездили в Ирландию? - неожиданно спросила она. Джон резко повернулся, и его палитра чуть не упала на землю. Значит, с этим местом у него были связаны какие-то воспоминания?
      - Около десяти лет назад.
      На его спокойном лице проступило глубокое волнение. Она сперва даже подумала, что он положит кисть, так дрожали его пальцы. Но ничего не произошло. Джон справился с волнением и возобновил работу. Охваченная ревностью Мэри прикусила губу.
      Было очевидно: Джон ничего не забыл и все еще страдал. Речь могла идти только о женщине. Ей на память пришли его слова, и она не смогла удержаться от вопроса:
      - У вас там было свадебное путешествие, не так ли?
      На этот раз он вздрогнул как ужаленный. В его темных зрачках вспыхнул какой-то отсвет.
      - Мэри... Ради бога, почему вы спрашиваете меня об этом? Она бы все отдала, лишь бы вернуть свои слова.
      О, если бы земля расступилась, чтобы она смогла исчезнуть и спрятаться от этого пытливого взгляда, который словно проникал ей в душу!
      - Я... Я прошу прощения... Мне не следовало...
      - Нет, напротив!
      Он нервно положил палитру на стол и провел рукою по лбу.
      Растерявшись, Мэри замолчала. Ей больше не нужны были его признания. Она предчувствовала, что все испортится между ними. Не отводя от нее глаз, он медленно подошел к ней и сжал в своих объятиях. Можно было почувствовать, как сильно бьется его сердце. Мэри спрятала лицо на его широкой груди, и они замерли на минуту не шевелясь.
      - Вы хотите знать, Мэри? - прошептал он наконец.
      Эта откровенность ее потрясла. Значит, у Джона никогда не было намерений скрывать от нее что бы то ни было? Лишь из деликатности он ждал удобного случая. Вот в чем дело. Теперь Мэри разбередила его память, и час объяснений настал. Смогла бы она, в свою очередь, оказаться столь же искренней?
      - Нет... Нет... Я сказала невесть что, Джон... Не считайте себя обязанным раскрывать передо мной свое прошлое. Давайте соблюдать нашу договоренность, хорошо?
      Он вдруг взял ее лицо в свои руки, вглядываясь с какой-то томительной пристальностью, а потом нехотя сказал:
      - Хорошо. В конце дня Джон проводил ее до ранчо, и они поужинали перед веселым пламенем очага. Но что-то встало между ними. Впервые Мэри захотелось провести ночь одной, наедине со своими мрачными мыслями. Этого не случилось. Но в их объятиях уже таилось отчаяние...Джон ее не любил. Впрочем, он никогда ей этого не говорил. Другая женщина занимала его сердце. Мэри лишь развеяла его тоску - так же, как он спас ее от одиночества. Они были квиты.
      Слезы текли у нее по щекам, и она не могла их удержать. После любви Джон сразу уснул. Луна освещала комнату, и молодая женщина с тяжелым сердцем долго смотрела на него.
      - Мэри...
      Она нагнулась к нему. Он говорил во сне. Для нее было место только в его грезах... Молодая женщина вытерла слезы и прислушалась. Какими словами любви сможет он во сне одарить ее? Внезапно ее сердце остановилось, и она готова была закричать.
      - Мэри... Маришка... - пробормотал он. Волна горечи захватила ее. Какая ирония судьбы, эта незнакомка даже носила ее имя?
      Мэри всю ночь не смыкала глаз. Устремив взгляд на темный квадрат окна, за которым бродили ночные тени, она уловила первые проблески зари.
      Не только прошлого не было у нее. Перед ними не открывалось и никакого будущего.
      Усталость и печаль сморили ее, и, когда она проснулась, лучи бледного солнца заливали комнату. Место Джона рядом с нею было холодным. Какой шел час?
      Она поднялась со стоном. Будильник показывал полдень. Ничего не было удивительного в том, что Джон вернулся в свою мастерскую.
      Вчерашние воспоминания возникли перед ней с удручающей остротой. Как жаль, что ее память не поглотила их! Она откинулась на подушки. Нет, было невыносимо встретить этот день. Она неподвижно лежала в постели. У нее не хватало сил встать и что-нибудь делать. В таком состоянии оставалось только одно прибежище - сон...
      Она натянула простыню на голову. С самого начала Мэри допустила много фальшивых нот, и их прекрасный дуэт стал превращаться в какофонию. Все произошло по ее вине. Джон заговорил бы раньше, если бы она с самого начала была откровенной. А она, наоборот, соткала целую паутину лжи и теперь, как муха, сама попалась в нее.
      Во дворе прозвучал гудок. Мэри привстала. Она не слышала, как подъехал автомобиль. Но почему Джон вывел его в эту прекрасную погоду? Она чувствовала, что не в состоянии встретиться сейчас с художником, и не двигалась с места.
      - Мэри! Эй, эй! Это я!
      Потребовалось несколько минут, чтобы она поняла. В ней вспыхнула радость, а затем смятение парализовало ее.
      Кэрол!
      Сестра не могла бы выбрать для своего приезда более неподходящий момент. Мэри набросила на себя пеньюар и спустилась.
      - Не говори мне, что я тебя разбудила! - весело воскликнула Кэрол, целуя ее.
      - Почти...
      - Дай мне посмотреть на тебя! У тебя круги под глазами. Ты случайно не устроила гулянку? В такой дыре - я сомневаюсь! - Девушка расхохоталась и повернулась на каблуках. Потом внезапно хлопнула себя ладонью по лбу. Господи! Я должна была тебя предупредить. Надеюсь, ты одна? Мэри покраснела.
      - Кэрол, ты сошла с ума?
      - Я тебя шокирую?
      - Да.
      - Извини меня, дорогая. Мне захотелось тебя подразнить. Ты хорошо знаешь, что я всегда говорю невпопад.
      - Это правда. Ради бога, перестань так вертеться. Я устаю следить за тобой.
      Одетая в широкую желтую юбку и более светлую тенниску Кэрол принесла с собой дыхание жизни и молодости, которое показалось Мэри невыносимым в этот момент. Она опустилась на стул, чувствуя, что за эту ночь постарела на сто лет.
      - Как случилось, что ты здесь? Я думала, что ты в Нью-Йорке.
      - Моя мебель пришла раньше, чем предполагалось. Я воспользовалась этим, чтобы сделать крюк и заехать сюда перед возвращением в Хьюстон. Если ты не против, я останусь на три-четыре дня.
      - Это замечательно.
      В ее тоне не чувствовалось энтузиазма. Мэри рассердилась на себя. Разве так встречают младшую сестру?