9

— По-моему, сегодня дождь пойдет, — заметил Джонатан.

— Кто его знает. — Чарли прищурился. — С виду вроде непохоже.

— Похоже или непохоже, а дождевик ты лучше возьми.

Кейт, которая домывала посуду, мельком взглянула на яркое утреннее солнце за окном и вернулась к своей работе. Только по плотно сжатым губам можно было догадаться, что она слышала разговор за столом. Да пусть они хоть что угодно ей говорят, хоть клянутся, что ровно в полдень грянет ураган, — все равно она не откажется от сегодняшней прогулки!

— Сегодня, как рассвело, видел твоих сорванцов возле своего дома. Сказали, охотятся, — сообщил Чарли, отхлебнув кофе.

— Это верно. Они мне уже две недели долдонили, чтобы пустил их на охоту. В конце концов пришлось уступить. — Джонатан потер пальцем усы. — Уж не знаю, как им удалось рано встать, но за час до света они уже вышли из дома.

Мальчики оказались легки на помине: утренний ветерок донес их оживленные голоса.

— А я говорю, что она сделает рагу!

— Да нет, рагу — это зимняя еда. Она их пожарит!

— Если я не ошибаюсь, вернулись наши охотники, — заметила Кейт.

Вскоре братья шумно ввалились в дом. Каждый нес в руках по убитому зайцу.

— Миссис Мерфи, а что у нас будет на обед? Заячье рагу, да?

— Нет.

— Вот видишь, — подхватил Коул. — Я говорил, она их пожарит!

— Нет, жарить я их тоже не буду, — покачала головой Кейт.

Леви ушам своим не поверил.

— Вы что же, ничего не хотите приготовить из наших зайцев?!

— Но папа говорит: все, что приносишь с охоты, надо съедать…

— Да, — подхватил Коул. — Иначе получается, что ты зря убил живое!

— Я готова жарить и тушить все ваши трофеи — если, конечно, вы их перед этим освежуете и выпотрошите, — но только не сегодня, — решительно сказала Кейт, снимая фартук и вешая его на гвоздь.

Леви вперил в нее умоляющий взгляд.

— Но ведь на такой жаре они до завтра испортятся!

Кейт обернулась было за поддержкой к Джонатану, но тут же поняла, что на нее рассчитывать не приходится. Губы ее на миг сжались, но скоро расплылись в улыбке.

— Этого никак нельзя допустить!.. Как думаете, а до ужина они не протянут?

Мальчики решительно замотали головами.

— Что ж, — вздохнула Кейт, — ничего не поделаешь. Придется вам самим их приготовить. Да вы не беспокойтесь, я уверена, что ваш папа вам с радостью поможет. Извините, мне пора собираться на прогулку с мистером Лангтоном.

Затворяя за собою дверь, Кейт чуть не прыснула со смеху при виде вытянувшегося лица Джонатана. От его самодовольства не осталось и следа. Вот и хорошо! Пусть это послужит ему уроком. Она начала раздеваться. Любопытно было бы послушать, о чем говорят сейчас на кухне, подумала она, но — увы! — за толстыми бревенчатыми стенами слов было не разобрать.

Через несколько минут, когда Кейт, переодевшись и приведя себя в порядок, вышла из комнаты, кухня уже опустела. Она убрала чашки Джонатана и Чарли со стола и устроилась у окна с работой.

Вид извлеченной из корзины рубахи вызвал у нее невольную улыбку. В этой рубахе Джонатан вместе с Чарли ездил недавно на пастбище отлавливать заболевшую корову. Когда вечером после работы они вошли в дом, у Кейт от неожиданности перехватило дыхание: один рукав у Джонатана почти оторвался, пуговицы от ворота чуть не до самого пояса были вырваны с мясом — но и в грязной изодранной одежде он был умопомрачительно красив. Чарли тоже порядком досталось, но от его лохмотьев у нее не колотилось так сердце.

В дверь постучали, и Кейт вздрогнула, словно уличенная в чем-то предосудительном. Сунув рубаху обратно в корзину, она поспешила к двери.

Клей, по-видимому, принял румянец на ее щеках на свой счет и улыбнулся.

— Доброе утро, Кейт. Вы прелестно выглядите. — Хотя в ее поведении не было и тени кокетства, ее смущенное «спасибо» и потупленный взор напомнили ему счастливые довоенные дни, когда ему случалось ухаживать за такими же, как она, молодыми женщинами, и от этого она показалась ему еще милей. — Идемте?

В который раз уговаривая себя, что в их невинном дружеском пикнике нет ничего зазорного, Кейт подала ему руку.

— Как замечательно, что вы пригласили меня на прогулку. Признаться, до сих пор у меня еще не было времени осмотреть окрестности.

— Вот и хорошо. Давайте прокатимся в сторону моего ранчо — если, конечно, у вас нет других предложений.

— Нет-нет! Мне как раз будет очень интересно взглянуть на ваши владения, — заверила она.

— Должен извиниться перед вами, — сказал Клей, подводя ее к маленькой открытой повозке. — Настоящей прогулочной коляски у меня пока нет.

Благодаря свежевыкрашенным черной краской бортам и ярко-красным колесам обычная тележка производила впечатление даже некоторой элегантности.

— У вас славная коляска.

— Возможно, но все же она мало подходит для прогулок с такой прекрасной дамой. — Клей уселся рядом с ней и тронул поводья.

— Напрасно вы себя утруждаете.

Он удивленно повернул к ней голову.

— Утруждаю? Чем? — Он удивленно повернул к ней голову.

— Комплиментами. Не люблю лести, особенно когда она ни на чем не основана.

— Так вы считаете, что, называя вас прекрасной, я вам льщу?

— Я гляжусь иногда в зеркало, — ответила она. — Но будь я и впрямь так прекрасна, как вы говорите, думаю, даже и тогда вряд ли бы стоило без конца это повторять.

Клей немного помолчал, потом рассмеялся и покачал головой.

— Вы удивительное создание — хотя нет, вы, пожалуй, и это сочтете за лесть!.. Что ж, постараюсь перенести свое восхищение с очаровательной спутницы на природные красоты.

Клей был очень любезен, и вскоре Кейт вполне освоилась и начала находить его общество приятным. В целом она наслаждалась прогулкой гораздо более, чем предполагала.

Наконец они остановились на вершине открытого всем ветрам холма.

— Ну вот и мой дом.

Пока Кейт любовалась зеленеющей внизу долиной, Клей откинулся на сиденье.

В самой середине долины располагался большой дом и вокруг него несколько хозяйственных построек, а на зеленых склонах паслись лошади и коровы. Кейт догадывалась, что это лишь малая часть принадлежащего Клею Лангтону скота, остальное поголовье находилось, вероятно, где-то на дальних пастбищах.

— Прекрасный вид! — восхищенно произнесла Кейт и обернулась к Клею. К ее удивлению, тот смотрел довольно угрюмо.

— Жалкое зрелище, — тихо, словно бы про себя, пробормотал он. — Все равно Золотых Дубов из этого не получится.

— Золотых Дубов?

— Так назывался мой дом в Джорджии. Янки все сожгли дотла, а землю забрали «в счет невыплаченных налогов». — Его пальцы нервно сжимали поводья. — Будь я в тот момент там, может, мне и удалось бы спасти дом.

Кажется, он потерял в войне не только дом, подумала вдруг Кейт. Кто знает, что сталось с семьей, оставленной им в Золотых Дубах… Проглотив подступивший к горлу ком, она положила ладонь на его руку.

— Никто не посмеет вас упрекнуть за то, что вас не было там. Долг полковника — идти туда, куда ему прикажут.

Он резко обернулся.

— Откуда вы знаете, что я был полковником?

— Я… Я не помню, — запинаясь, ответила Кейт. Только сейчас она поняла свою оплошность. — Наверное, Джонатан как-нибудь обмолвился…

— Не может быть. Мы с ним оба считаем, что о войне лучше не вспоминать. Мы даже ни разу не разговаривали о ней.

— Н-ну, тогда, возможно, я слышала это в поселке. — Она судорожно пыталась придумать подходящее объяснение, чтобы не выдать Патрика. — Мне ведь много с кем приходилось сталкиваться, когда я работала в «Золотой шпоре».

— Что? — На лице Клея изобразился такой неприкрытый испуг, что Кейт чуть не расхохоталась. Ее план удался как нельзя лучше: он начисто забыл, о чем они только что говорили.

Она убрала ладонь с его руки.

— Я думала, что вы знаете. После смерти мужа мне пришлось искать работу. Ну а в Конском Ручье выбор, сами знаете, невелик.

— А Абигейл Клайн?..

— Миссис Клайн не пожелала со мной даже разговаривать. Если бы не Рози, она бы, пожалуй, вышвырнула меня из лавки прямо на улицу. Рози увела меня с собой и уговорила мистера О'Лири взять меня к ним кухаркой.

— А-а, — с видимым облегчением протянул Клей. — Вы, стало быть, стряпали для Рыжего и его девушек.

Кейт посмотрела ему прямо в глаза. Ей нечего стыдиться, и она не станет лгать.

— Да, я стряпала, разносила виски и танцевала с посетителями.

Клей, к ее удивлению, спокойно кивнул.

— И тогда появился Джонатан и спас вас. Жаль, что это был не я.

— Джонатан Кентрелл ни от чего меня не спасал. У нас с Рыжим был строгий уговор: я работала в зале, но не поднималась с клиентами наверх — этими делами ведали Рози с Франчиной. В «Золотой шпоре» я чувствовала себя в полной безопасности и ушла только потому, что Джонатан предложил мне лучшую работу.

Неожиданно Клей рассмеялся.

— Да, и, кажется, получил не только отличную работницу, но еще и славный ирландский характер в придачу. — Заметив, как сжались ее губы, он торопливо добавил: — Только, ради Бога, не гневайтесь! Я в положительном смысле. — Он достал из кармана часы и щелкнул крышкой. — Скоро уже полдень. Как насчет того, чтобы забыть прошлое и заняться обедом?

Кейт кивнула. Клей развернул лошадей, и они начали спускаться с холма. На траве под раскидистым тополем расстелили одеяло, и Клей начал доставать припасы.

Кейт, которой в кои-то веки ни о чем не надо было хлопотать, прислонилась спиной к дереву и вздохнула.

— Давно уже мне не приходилось бывать на пикниках.

— Мне тоже, — кивнул Клей. Откупорив бутылку красного вина, он наполнил бокал и протянул ей. — Ну что, выпьем за удачный день?

— За удачный день! — Кейт, с сияющими глазами, выпрямилась и подняла свой бокал. — За прекрасные летние дни и за новых друзей.

— Да, за новых друзей, — вполголоса отозвался Клей, и они чокнулись. В последних словах Клея прозвучали какие-то новые, волнующие нотки, так что Кейт покраснела и неожиданно для себя почувствовала, что не может отвести взгляд. Несколько долгих мгновений они не отрываясь смотрели друг другу в глаза, пока откуда-то до них не донесся стук копыт.

— Кто бы это мог быть? — обернулся Клей. Кейт догадывалась, кто это мог быть. Но если Джонатан считает, что он вправе являться сюда и мешать ей, то его ждет жестокое разочарование! Хватит относиться к ней как к пятнадцатилетней девочке, и она так прямо ему и скажет.

Однако скоро стало ясно, что спешащий к ним всадник — не Джонатан и даже не один из его сыновей. Узнав Чарли и разглядев хмурое выражение его лица, Кейт заволновалась.

— Что случилось? — крикнула она издали.

— Кое-какие неприятности. Возвращайтесь на ранчо.

— Господи, кажется, что-то серьезное! — вскочив на ноги, она чуть ли не бегом устремилась ему навстречу. — С кем? С Джонатаном? С мальчиками?

— Ну, может, и незачем так волноваться — все пока живы… Но на всякий случай я все же решил за вами заехать.

— И правильно. — Кейт обернулась к Клею. — Очень жаль, но мне придется…

— Не нужно никаких извинений. Я все понимаю… Я тоже поеду с вами, — озабоченно поглядывая на Чарли, добавил он.

Убрав ногу из левого стремени, Чарли протянул Кейт жесткую ладонь.

— Ставьте ногу сюда, а руку давайте мне. На счет «три» оттолкнитесь, и я вас подниму. А вам не стоит беспокоиться, Клей.

Не успела Кейт опомниться, как оказалась на лошадином крупе, позади седла.

— Вам точно не нужна моя помощь? — еще раз спросил Клей.

— Надеюсь, обойдемся сами. — Чарли нагнулся и пожал ему руку. — Если понадобится, пришлю за вами кого-нибудь из мальчиков.

Из мальчиков! Значит, что-то случилось с Джонатаном. Внутри у нее все сжалось от дурных предчувствий. Она даже забыла, что боится лошадей, и не обратила внимания, что земля оказалась так далеко от нее, а юбки задрались почти до колен.

Но едва Клей исчез из вида, а Чарли пришпорил лошадь, как все изменилось. Руки помимо ее воли сами вцепились в Чарли мертвой хваткой. Всякий раз, когда она подскакивала, задняя лука седла врезалась ей прямо в живот, после чего она с размаху опускалась на жесткий лошадиный хребет.

— Чарли, — с трудом выдавила она через минуту. — Я так не могу!

Он тотчас же замедлил ход и обернулся.

— Простите, я ведь не умею скакать верхом.

— Ах, черт, а я-то, дурень, совсем забыл… Давайте-ка я пересяду назад, а вы в седло, — предложил Чарли, останавливая лошадь.

— Тогда не будет трясти?

— Будет, но не так. Вы, видно, из тех, кого укачивает в дороге?

— Нет, но… — Вообще-то она не собиралась пока никому говорить, но, как видно, ничего другого сейчас не оставалось. — Мне кажется… Боюсь, что это может навредить моему ребенку.

Чарли развернулся к ней чуть ли не всем корпусом.

— Ребенку? — Кейт кивнула, и он, сняв шляпу, провел рукой по волосам. — А Джон об этом знает?

— Нет. Я пока не хочу ему ничего говорить. Чарли долго глядел вдаль, обдумывая услышанное, и наконец пробормотал:

— В общем, как время придет, так и скажете. А что до меня, то я ему ничего говорить не собираюсь.

— Спасибо. Но… Чарли, нам ведь надо спешить?

— А? — Чарли как будто забыл, что они только что скакали во весь опор. Он нахлобучил шляпу и решительно обернулся. — Да, надо спешить. Просто эта ваша новость меня маленько выбила из колеи… А если медленно поедем, потерпите?

— Постараюсь.

— Ну, добро. Скажете, если что не так. — И он пустил лошадь хотя и не вскачь, но гораздо быстрее, чем Кейт понимала под словом «медленно».

— Чарли, так с кем же там что приключилось, с Джонатаном или с ребятами?

Он так долго молчал, что ей уже стало казаться, он вовсе не собирается отвечать.

— Честно говоря, с ними все в порядке. Пришлось маленько приврать, чтобы вы со мной поехали.

— Что? Значит, вы напугали меня до смерти и увезли с прогулки, когда все в порядке? Чарли, да в чем дело?

— Я и сам, похоже, понимаю не больше вашего, — со вздохом ответил он.

Видно, ему не хотелось ничего объяснять, а Кейт и без того было трудно удержаться в седле, и она решила пока не расспрашивать. Наконец они остановились на поляне перед небольшой хижиной.

— Где мы? — спросила Кейт, оглядывая незнакомое жилище.

— У меня. — Чарли помог ей спуститься на землю, потом спрыгнул сам. Осторожно приоткрыв дверь хижины, он сначала долго всматривался в темноту, словно хотел убедиться, что опасности нет, и только после этого отступил в сторону, чтобы Кейт могла войти.

Поглядывая на Чарли, Кейт неуверенно шагнула к двери.

10

— Не знаю, может, не надо было вас сюда тащить, да ничего лучшего мне в голову не пришло, — сказал Чарли.

Несколько секунд глаза Кейт привыкали к полумраку. Неожиданно на кровати что-то зашевелилось, и Кейт вздрогнула. То, что поначалу она приняла за ворох белья и одеял, вдруг стало приобретать человеческие формы.

Кейт с опаской подошла ближе — но достаточно ей было взглянуть на обезображенное лицо, как, забыв собственные страхи, она опустилась перед кроватью на колени. Это было даже не лицо, а бесформенное, распухшее до неузнаваемости месиво. При виде разбитой губы и сочащейся раны над глазом Кейт на миг зажмурилась.

— Чарли, принесите воды и чистую тряпку. — Она засучила рукава. — Да, еще мне понадобится горячая вода, и чем скорее, тем лучше.

Откинув одеяло, Кейт остолбенела, увидев платье из оленьей кожи, забрызганное кровью, и высокие расшитые мокасины. Индеанка!

— Чарли, кто она?

— Не знаю. — Чарли поставил тазик с водой на стойку умывальника. — Я нашел ее ниже по ручью — пряталась там в ивняке. Как увидела меня, страшно перепугалась, но в таком состоянии что она могла сделать? Только подвывала тихонько. — Он осторожно отвел прядь волос от лица индеанки и стиснул зубы. — Кто-то избил ее до полусмерти. Попадись мне этот мерзавец — он получит свое сполна, — процедил Чарли и отошел от кровати.

Кейт старалась обмывать раны как можно осторожнее, но все же знала, что причиняет бедной женщине невыносимую боль. Индеанка, однако, лежала не шелохнувшись, с закрытыми глазами, и ничем не выдавала своих страданий. Смыв грязь и кровь, Кейт прощупала ее руки и ноги — нет ли переломов. К счастью, все кости оказались целы.

Вздохнув, Кейт встала с колен и пошла выплеснуть грязную воду из таза. Когда она вернулась, Чарли стоял над кроватью и разглядывал молчаливую гостью. Индеанка, словно чувствуя присутствие своего спасителя, приоткрыла темно-карие глаза.

— Не знаю, понимаешь ты меня, нет ли, но ты тут в безопасности, — мягко сказал Чарли. — Никто тебя больше не посмеет тронуть. — Он протянул руку, желая, вероятно, утешить измученную женщину, но та в страхе сжалась и зажмурила глаза. — Поймаю этого сукина сына — убью! — пробормотал он.

Как ни жутко было смотреть на жестоко избитую индеанку, все же такое заявление из уст обычно сдержанного Чарли повергло Кейт в изумление.

— Вода скоро нагреется, — сообщил он, не обращая внимания на видимое смятение Кейт. — Думаю, вы обе захотите, чтобы я пока отсюда убрался. — Он потянулся к гвоздю за шляпой. — Пойду проверю окрестности, через пару часов вернусь.

— Как, вы уходите? А вдруг кто придет? Чарли надел шляпу.

— Если погасить огонь и закрыть дверь, никто не догадается, что вы здесь. И потом, у вас ведь остается эта штука. — Он кивнул на висящее над кроватью ружье. — Стрелять-то умеете?

Кейт кивнула.

— Муж меня научил. Боялся, как бы мы не столкнулись с дикими инд… — Она сконфуженно осеклась.

— Послушайте, Кейт, если вы беспокоитесь… Я ведь понимаю, что индейцев все побаиваются, так что, если хотите домой, — скажите, я вас отвезу.

— Слушайте, Чарли Хоббс: я вам не «все»! Я привыкла жить своим умом и пока что не собираюсь меняться. Так что ступайте себе и занимайтесь своими делами!

Чарли еще некоторое время постоял на пороге, потом молча кивнул и ушел. Кейт, обиженная его явным недоверием, сердито шагнула к очагу. Будто из-за цвета кожи она может бросить человека в беде! Хуже нет, когда в трудную минуту все от тебя отворачиваются, — и кому, как не ей, об этом знать.

Огонь как будто горел хорошо, но вода в котелке все еще была чуть теплая. Когда-то еще можно будет его загасить, с тоской взглянув в окошко, подумала Кейт, придвинула единственный стул поближе к кровати.

Впрочем, она решительно не умела сидеть сложа руки и вскоре начала озираться в поисках какого-нибудь занятия. Возможно, у Чарли найдется нитка с иголкой, и наверняка где-нибудь припрятана целая гора нечиненой одежды… Случайно взглянув на кровать, Кейт заметила: одним глазом, потому что второй совсем заплыл, индеанка внимательно следила за ней!

— Хочешь воды? — спросила Кейт, указывая на ведро.

Женщина кивнула. Зачерпнув холодную воду из ведра, Кейт помогла ей приподняться. Индеанка выпила почти полковша и показала, что больше не хочет.

Кейт снова уложила ее на кровать, ободряюще улыбнулась и повернулась поставить ковш на место.

— Он… муж тебе? — Вопрос прозвучал еле слышно и неуверенно, но все же достаточно понятно.

Кейт в изумлении уставилась на индеанку, которая все так же не мигая следила за ней.

— Ты говоришь по-английски?! Индеанка снова медленно кивнула.

— Он — муж? — повторила она. — Ты его женщина?

— Нет-нет, что ты! — Кейт вернулась и присела на краешек стула. — Мы с Чарли просто друзья. Когда он тебя нашел, он заехал за мной, потому что ему нужна была моя помощь… Как ты, получше?

— Меньше болит.

— Слава Богу, — улыбнулась Кейт. — Как тебя зовут?

— На твоем языке мне имя Лунный Цветок, лучше зови Луноцветка. Тебя как звать?

— Катарина Мерфи, но обычно все зовут меня просто Кейт. Где ты научилась говорить по-английски?

Луноцветка так долго молчала, что Кейт уже потеряла надежду когда-нибудь услышать ответ. Наконец ее глаз закрылся.

— Мой муж из твоего народа.

— Кто тебя избил?

На сей раз Луноцветка не сказала ничего. Она лежала неподвижно, с закрытыми глазами, и Кейт в конце концов решила, что она спит.

Когда вода в котелке закипела и с шипением полилась через край, Кейт проворно метнулась к огню. Обернув ручку полотенцем, она сняла котелок с железного крюка над огнем и отставила в сторону.

Хотя Чарли в основном питался у Кентреллов, Кейт все же удалось отыскать в доме немного кукурузной муки, и вскоре возле чайника дымилась кастрюлька с маисовой кашей. Закончив, она присыпала огонь толстым слоем пепла.

Теперь, когда дым уже не шел из трубы, она почувствовала себя немного увереннее и вернулась к кровати. Луноцветка, оказывается, не спала, а все так же внимательно наблюдала за ней.

— Сейчас помоемся — глядишь, тебе и полегчает немного, — сказала Кейт, кивая на грязь, присохшую к рукам и одежде индеанки. — А после поешь каши — и можно спокойно отдыхать.

Луноцветка долго молча смотрела на нее, потом кивнула. Кейт переставила тазик на стол, смешала кипяток и холодную воду, она обернулась — и чуть не выронила таз из рук.

Луноцветка, стоя возле кровати, медленно стягивала с себя платье.

Кейт с детства воспитывалась в скромности. С тех пор как она выросла, один только Брайан видел ее обнаженной, самой же ей ни разу не приходилось видеть голых женщин. И теперь не меньше беззастенчивой наготы индеанки ее поразило то, что на ней не было нижнего белья!

Только когда Луноцветка качнулась и лицо ее болезненно скривилось, Кейт, отбросив оцепенение, поспешила поставить тазик и помогла Луноцветке лечь.

— Перевернись… Я помою тебе спину, — борясь со смущением, пробормотала она. Пока Луноцветка переворачивалась, Кейт с закрытыми глазами молила Бога помочь ей пережить нежданное испытание.

Однако представшее перед ней зрелище мигом избавило ее от стеснительности и обожгло сердце гневом. Вся спина индеанки оказалась покрыта синяками. Среди недавних, фиолетовых, встречалось и немало желто-зеленых, по-видимому, давнишних. Синяки перемежались с рубцами всех форм и размеров: одни уже превратились в шрамы, другие были еще совсем свежие.

Значит, Луноцветку избили не однажды, кто-то проделывал это с ней в течение долгого времени. Внезапно Кейт пронзила мысль.

— Боже правый! Так это твой муж? — в ужасе прошептала она. — Что же он за чудовище?

Но Луноцветка не отвечала.

Ко времени возвращения Чарли Кейт удалось убедить Луноцветку остаться в хижине. По всей вероятности, здесь для нее было самое безопасное место. Луноцветка, правда, порывалась уйти, но Кейт снова и снова повторяла, что Чарли не сделает ей ничего дурного. Однако в конечном счете индеанку убедило лишь то, что она еще слишком слаба и может просто погибнуть без чьей-либо помощи.

Кейт подумывала даже, не забрать ли Луноцветку с собой, но от этой мысли пришлось сразу же отказаться. Даже если бы Джонатан согласился оставить индеанку у себя, это могло быть опасно для нее самой, у Кентреллов останавливаются все проезжающие.

Луноцветка, вымытая и накормленная, переодетая в одну из рубах Чарли, мирно спала, а Кейт сидела рядом и пыталась свести пятна крови с ее кожаного платья. Скрип двери за спиной заставил ее вскочить, но при виде Чарли она вздохнула с облегчением.

Поднеся палец к губам и махнув рукой, чтобы он уходил, она вышла вслед за ним. На поляне возле хижины стоял и Джонатан: вероятно, Чарли попросил его вместе с ним поискать обидчика Луноцветки.

— Она спит, — вполголоса сказала Кейт, затворяя дверь. — Вы не представляете, что он с ней сделал! — И она выложила все, что успела узнать за время отсутствия Чарли. — По-моему, я убедила ее остаться здесь, не знаю только, надолго ли.

— Добро. Поблизости мы никого не нашли, но мало ли где он может прятаться… Так думаете, это ее муж? — спросил Чарли.

— Во всяком случае, она этого не отрицает. Сколько ей пришлось пережить, бедняжке! Пожалуйста, будьте с ней помягче!

— Да разве с вами, женщинами, можно иначе? — Чарли вздохнул и улыбнулся ей. — Спасибо, что помогли, Кейт. Я бы сам толком ни черт… ничего не смог сделать.

— Хорошо, что вы меня сразу нашли.

— Ну, Кейт, вы уже освободились? Можно ехать домой? — спросил Джонатан.

— Да, думаю, что сегодня я здесь уже не нужна, а завтра с утра завезу ей мазь для ран и проверю, как дела.

Лишь когда Джонатан вскочил в седло, Кейт поняла, что он приехал верхом. Сердце ее упало. Может, лучше сразу сказать ему о ребенке — или сперва посмотреть, вдруг он не будет гнать лошадь?

Она еще обдумывала этот вопрос, когда чья-то сильная рука сгребла ее сзади и усадила боком в седло, впереди Джонатана. Над ее левым ухом послышался смех.

— Кажется, вы не ожидали от Чарли такой прыти!

Кейт тут же обнаружила, что в непосредственной близости ямочки Джонатана действуют на нее совершенно неотразимо, но храбро ответила:

— По-моему, он промахнулся.

— Как так? — не понял Джонатан.

— Я же должна сидеть сзади. — Она не могла избавиться от ощущения, что тонет в глубинах этих глаз. — А отсюда мне будет не очень-то удобно туда перебираться.

— Чарли сказал, что сзади вы чувствовали себя неважно. Но возможно, он просто беспокоится, как бы я не уронил вас по дороге.

— Я чувствовала себя вполне сносно, — пробормотала Кейт, однако ясно было, что Чарли старается помочь ей и ребенку и в то же время не выдать ее тайну. Кейт, зажатая между передней лукой седла и горячим мускулистым телом Джонатана, с досадой подумала, что лучше уж, наверное, трястись на лошадином крупе!

— Кейт! — В голосе Джонатана послышались насмешливые нотки. — Если вы расслабитесь, вам будет гораздо удобнее сидеть.

— Мне и так удобно.

— Ну, как хотите. — Джонатан легко тронул пятками бока лошади и с двух сторон обхватил Кейт.

У Кейт даже рот открылся от возмущения.

— Эй! Что это вы делаете?

— Еду домой.

— Я не о том! — Она оттолкнула его руки. — Как вы смеете… обнимать меня?

— Кейт, но я же должен как-нибудь править лошадью. — Он показал ей поводья. — Ей-богу, лучше расслабьтесь. Уверяю вас, я никогда еще не приставал к женщинам прямо на скаку и сейчас не имею такого намерения.

Ей вдруг стало очень стыдно. Джонатан, верно, решит теперь, что она круглая дура. Он всего-навсего хочет отвезти ее домой, а она жеманничает, как глупенькая школьница. Вздохнув, она прислонилась к его груди. Как она и боялась, это оказалось очень приятно.

Наблюдая за волной румянца, заливающей ее шею, Джонатан довольно улыбался. Все-таки у нее восхитительная манера краснеть! Однако когда она мало-помалу успокоилась и придвинулась к нему вплотную, улыбка сползла с его лица: он не учел, что будет чувствовать сам, обнимая теплое женское тело. Кажется, ему предстояла долгая дорога домой.

11

Коул, сморщив нос, разглядывал ведро в своей руке.

— Зачем это вам понадобился жир из папиного оленя?

Кейт забрала у него ведро и поставила рядом с котелком, в котором уже была готова щелочная вода.

— Буду варить мыло.

— Из жира и золы, что ли?

— Так ведь из них его и варят.

— Чепуха какая, — недоверчиво буркнул Коул.

— Может, и похоже на чепуху, а только бабушка научила меня делать из них мыло, когда я еще была младше, чем ты сейчас.

— А почему надо его варить на улице?

— Потому что оно пахнет.

— Хорошо, что я не девчонка. — Коул пожал плечами, решив, по-видимому, выбросить из головы таинственный процесс приготовления мыла. — Папа обещал сегодня взять нас с Леви с собой — искать отбившихся коров. Может, нам даже придется подниматься в горы, так что он говорит, к полудню мы вряд ли вернемся.

— Если хотите, могу собрать вам обед с собой.

— Спасибо, миссис Мерфи! — Коул со всех ног припустил к сараю.

Через несколько минут она уже приготовила бутерброды — три куска жареной оленины между ломтями домашнего хлеба, — обернула их чистым полотенцем, добавила несколько свежих, только что с грядки, морковок, три оставшихся от завтрака крутых яйца и сложила все это в холщовый мешок. До ужина как-нибудь перебьются, решила она и пошла искать Джонатана.

Но едва она завернула за угол, глаза ее расширились от удивления. К огороду на полной скорости мчался Крутолобый, за ним бежали Коул и Леви. В надежде остановить мула или, на худой конец, отогнать его подальше от огорода Кейт выбежала на край кукурузной делянки и замахала руками. Крутолобый продолжал нестись… прямо на нее!

Джонатан, который по дороге домой остановился у колодца наполнить фляги, в смятении следил за происходящим. Эта дуреха даже не соображает, в какой она опасности, сейчас он втопчет Кейт в грязь…

— Кейт! — Отбросив фляги, Джонатан ринулся к ней. Он совершил головокружительный прыжок, обхватил на лету Кейт, в падении увлек ее за собой и откатился вместе с ней в сторону, стараясь локтями и коленями смягчить для нее силу удара. Когда тяжелые копыта мула пронеслись мимо, обсыпав их землей и обломками кукурузных стеблей, Джонатан уже прикрывал ее своим телом.

— Па! — задыхаясь, подбежал Коул. — Что случилось?

— Миссис Мерфи пыталась переупрямить Крутолобого… Да поймайте скорее этого злодея, пока он не разнес мне все ранчо!