— Что я должна делать, чтобы доставить тебе удовольствие?

— Слушай свое тело и сердце и ни о чем не думай, любовь моя.

Элизабет почувствовала, как по ее телу словно разливается тепло.

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — прошептала она.

Рандольф взял ее руку в свою и начал водить ею по своему мускулистому телу. Ладонь Элизабет, сначала немного напряженная, расслабилась и стала гладить упругое тело Рандольфа. Он тихо застонал от удовольствия. Дыхание его участилось, а тело Элизабет стало податливым в его настойчивых и сильных руках.

Острое наслаждение охватило ее. Тихие ободряющие слова Рандольфа доносились до Элизабет словно издалека. Она с трудом глотнула воздух и приоткрыла глаза. Рандольф поднял голову и с нежной улыбкой взглянул ей в лицо.

— Я хочу стать твоей, — прошептала Элизабет.

Рандольф взял ее за плечи, положил на спину и лег сверху, упираясь локтями в кровать.

— Ляг так, чтобы мне было удобно, — прошептал он и помог Элизабет согнуть ноги в коленях.

Элизабет с готовностью подчинилась Рандольфу и вдруг почувствовала, как он вошел в нее. Она в возбуждении напряглась, а Рандольф ободряюще сжал ее плечо и начал целовать в губы. Элизабет ощущала четкий ритм его движений, и острое наслаждение пронизывало все ее тело. Наконец Рандольф тихо застонал от удовольствия и, отпустив ее, в изнеможении уткнулся головой в ее плечо.

— Спасибо тебе, — прошептал он. — Ты преподнесла мне восхитительный подарок — свою девственность.

— Как странно… — промолвила Элизабет, обняв Рандольфа. — Девушек всегда учили, что их невинность — подарок для мужчины, но клянусь тебе, Рандольф, я наслаждалась нашей близостью, наверное, больше, чем ты.

Макквин громко рассмеялся, и Элизабет радостно подхватила его смех.

— Никому не рассказывай о своих впечатлениях, дорогая, — « наконец сказал он. — Многие девушки, очутившись первый раз в супружеской постели, тебя не поймут!

Элизабет достала шерстяное одеяло и укрыла им Рандольфа и себя.

— Элизабет! — тихо позвал Рандольф. — Если я когда-нибудь попытаюсь усомниться в твоей верности и преданности, то, умоляю тебя, стукни меня, пожалуйста, большой тяжелой дубиной по голове!

— Обязательно, — пообещала Элизабет и заснула в объятиях любимого мужчины.

Рано утром в день Рождества «Морской волк» прибыл в порт Элгина. Путешествие оказалось долгим и нелегким, и уставшая команда во главе с Рандольфом Макквином наконец сошла на берег. Лошадей тоже утомил тяжелый путь, и прежде чем отправиться в замок Оулдкейн, Рандольф распорядился устроить небольшой отдых.

Когда все отдохнули, процессия двинулась к замку Оулдкейн. На каждом повороте дороги развевались флаги с геральдическими символами всех хайлендзских кланов, между указательными столбами были натянуты гирлянды из розмарина и плюща, а женщины протягивали наездникам сладкие пирожки и подогретый святочный эль.

Рождество пришло на шотландскую землю, и в общем зале замка Оулдкейн можно было наблюдать необычную и радостную картину: вождь клана Маккензи стоял плечом к плечу с вождем клана Манро, Маккей дружески беседовал с Маккинтошем, Чикольм смеялся с Фрэзером, а Дэвидсон обменивался рождественскими подарками с Грантом.

На самом почетном месте общего зала стоял роскошно убранный трон, на котором восседал король Шотландии Роберт Брюс. По правую руку от него был епископ в дорогом облачении, по левую — влиятельный вождь клана Ривас Макдафф, который вместе с Рандольфом Макквином отвечал за проведение рождественской объединенной мессы.

Рандольф Макквин и Элизабет Гордон, держась за руки, прошли через весь зал и, ступив на помост перед королевским троном, опустились на колени.

— Вы похитили моего герольда, Макквин, — произнес Роберт Брюс.

— Нет, ваше величество, ваш герольд скоро станет моей женой.

Король Шотландии поднялся с трона и посмотрел внимательно сначала на Рандольфа Макквина, а затем — на Элизабет Гордон.

— Я хочу поговорить наедине с леди Элизабет, — сказал он, и они отошли в сторону.

Краем глаза Элизабет увидела, как Ривас Макдафф подошел к Рандольфу Макквину, и тот начал ему что-то рассказывать. Ей не было слышно, о чем они говорили, но по жестам Риваса Макдаффа было понятно, что ход беседы его радовал и воодушевлял.

Роберт Брюс пристально взглянул на своего герольда и спросил:

— Ты выбрала в мужья Макквина?

— Да, — твердо ответила Элизабет Гордон и, немного помолчав, добавила:

— Если вы не возражаете, ваше величество.

— Что ж, надеюсь, твой выбор окажется удачным.

Да, сегодня много поводов для радости!

Элизабет вежливо склонила голову перед королем.

— Твою свадьбу назначим на Духов день, — объявил Роберт Брюс.

Элизабет обернулась, услышав чей-то вздох, и увидела рядом с собой Рандольфа Макквина.

— Макквин! — окликнул его король. — Лучшего подарка на Рождество и представить нельзя! — И он кивнул в сторону Элизабет Гордон. — Я благословляю тебя на брак с Элизабет Гордон — самым лучшим и достойным герольдом всей Шотландии!

Похоже, Рандольф был немного разочарован сроками назначенной свадьбы.

— Я не слышу слов благодарности, — немного удивленно сказал король Шотландии.

Рандольф поклонился Роберту Брюсу и, взяв за руку Элизабет, посмотрел ей в глаза и произнес:

— Я не только самый счастливый, но и самый терпеливый мужчина на свете!

Король громко засмеялся, и его смех эхом прокатился по общему залу замка Оулдкейн. Элизабет и Рандольф стояли молча, держась за руки. Их клятва любви была произнесена ранее, и она обещала им счастливое будущее.

На земле, названной впоследствии Светом Севера, раздался колокольный звон, и вожди кланов севера и северо-запада Шотландии, кроме предателя Макгилливрея, торжественно прошествовали в церковь, держа в руках свои святые реликвии. Они бережно положили сокровища перед епископом Ватикана и опустили свои мечи к ногам Роберта Брюса — короля теперь уже объединенной Шотландии.

Примечания