Ф Лекси
      КОЕ-ЧТО О ВЛИЯНИИ ЛУННОГО СВЕТА НА РОСТ СТОЛБОВ
      (увертюра)
      - А хочешь, - сказал Касперский, - приобщу тебя к... альтовой импровизации?
      И, упирая в пол виолончель, начал что-то.
      - Нет, не так, - возразил Голубой Джон, - ты ее слишком давишь. Ты лучше возьми диезом...
      ...Но тут комната распахнулась, и в окно впорхнула семикрылая Плеятонетуда ("Ах, здравствуйте!"). Скажем прямо, что на нее никто внимания не обратил, поскольку времени и так было между тем.
      - Мы горцы, - скандировал Вова под виолончелью, - мы старцы мы перцы!
      - И-и, еще раз! - не унимался Гугенхеймер.
      - Мы старцы мы горцы мы жалкие перцы!
      - Прекрасно! Теперь у нас следует скерцо.
      Набычившись, взял Гугенхеймер три ноты, но виолончель промолчала чего-то.
      - Добавь канифоли, - советовал Вова.
      - Да нет, - объяснил ему Джон, - с ней херово...
      Касперский ушел. Вслед ему монотонно шуршала листва, и протяжные стоны в зажженном окне импровиза на альте - в пустом переулке он был президентом (поэзия здесь пропадает на этом) вице-Уругвайского Общества по Перфорированию Отверстий Зубами По Краям - тогда они будут быстрее (некоторые утверждают, что По Стеклу - но не верьте им!!!). Потом остановился трамвай, и тень Касперского утонула в нем. Весь - как окончатый выплеск света в тенистой трущобе, разбросал квадратики по булыжной мостовой и, думает, гармония восстановлена... Но - нет. Желтые пассажиры морщатся от боли, а Вова повторяет, упирая саксофон в колено:
      - Мы старцы! Мы горцы мы перцы. Жалкие.
      - Убогие! - поправляет его Гугенхеймер.
      - Ну да, (...да,...да,...да,...да! - эхо это), - соглашается он, и тут в форточку влетает четырежды черепичный чумлоид с двумя прорезями, на который также никто внимания не обратил, потому что он оказался как раз недавно проколлапсировавшим Касперским непосредственно из трамвая.
      - Эк Кассиопейку перекосило! - удивился Фламинго вблизи открытого окна, - И окружающие созвездия отвяли куда-то... И вообще, я ожидал ее совсем, совсем в другом полушарии!..
      -...Да что вы знаете вообще о жизни! - возразил Пуэбло, - Скажите, что может быть лучше прохладной пыли в полнолуние июльской ночи?!.. А?.. А вы слышали, как ложится снег на троллейбусные провода?.. Или - как поют дорожные знаки на осеннем ветру?.. А вам знаком холод кафеля в подземных переходах - когда наверху мартовский дождь, а в метро уже наполовину притушены люстры?!. У меня двоюродная дочь в Пензе, она...
      - Кстати, о кафеле, - перебил его Файв, - столбы могут влиять на лунный свет?
      - Черта лысого! Столбов много, а луна одна.
      - Тогда отпадает...
      - Что?
      - Луна тоже не может влиять на столбы. А то вот если бы столб был один, а лун - тьма-тьмущая, то все равно из всего этого ну ни хрена бы не вышло.
      - Под луной, - глубокомысленно заметил Фламинго, - превосхитительнейше писать гальярды...
      Они промолчали, и стало слышно, как налоговый инспектор за дверью жует большой кусок жевательной резины, прислонившись глазом к замочной скважине.
      - А звезды? - продолжал Файв уже из сортира.
      - Ну ты подумай, - перекосил рожу Пуэбло, - сколько столбов и звезд сколько, какая у них вышла бы путаница промежду влияний - это ж представить противно! Да и вообще они - тьфу, еле видны...
      Касперский набрал телефонный номер, но на клавиатуронажимателе не хватило цифр; тогда он пересчитал колечки на трубке шнура и вполне удовлетворился их численностью, успокоенный.
      - "Мм-эээ...да", - подумал Пуэбло, но никому не сказал об этом.
      - "О чем?" - не понял непонятно кто.
      - "Да хрен его знает!!!" - промолчали глубоковыразительно остальные, и беседа приобрела уже немыслимый оттенок. Кстати, ее и не было. (Но оттенок был!!)
      -...Мы репетируем, - заключил Голубой Джон, - и просим нам не мешат ь...
      А через год все столбы в городе выросли на один сантиметр.