В тот раз ей удалось прогнать чужака прочь. Но теперь она боялась открывать глаза. Боялась, что мгла снова потянет к себе и чужак в ее душе сможет победить.
      Руку своего проводника она стискивала с такой силой, что наверняка наставила синяков тщедушному кхору. Впрочем, он пока не жаловался.
      Это был четвертый переход. И четвертая деревенька. Они все были разные – и все оказывались похожи. Во всех предыдущих поиски кхора не принесли никакого результата. Гелере начинало казаться, что не принесут и в этой.
      Кхор традиционно согласился разместиться в доме старосты, не менее традиционно перенеся «смотр» детей на утро. Как и везде, потребовал две комнаты – одну для себя, вторую для своего «слуги». Отлучаясь, свою он неизменно запирал на ключ.
      Гелере претило, что колдун так представляет ее, а временами и заставляет выполнять обязанности прислуги. Но каждый раз, когда начинала спорить, она только делала себе хуже. Как в первый день их встречи, когда он не заставил – а убедил! – спать на полу именно ее. Кажется, тогда он утверждал, что это невыразимо полезно для осанки, в качестве примера приводя собственную сутулую спину. Гелера не знала, насколько улучшилась ее осанка, но только с утра она чувствовала себя так, будто таскала мешки с камнями. В отличие от свежего и отдохнувшего кхора.
      – Не спи, дитя мое. Ты еще не расставила мои книги.
      Гелера с отвращением уставилась на объемную сумку, набитую дурацкими книгами. Сумка была тяжеленной. Девушка потерла все еще слегка нывшее плечо. Интересно, а как он сам все это таскал раньше?
      – Сам расставишь. Откуда я знаю, куда чего класть?
      – Дитя мое. – Кхор мягко коснулся ее запястья. – Не стоит преуменьшать значение физических нагрузок. Они помогают сохранить фигуру в совершенстве. Ты ведь не хочешь вернуться к своему жениху расплывшейся колодой?
      – У меня и так прекрасная фигура! – фыркнула Гелера. – Этого не может скрыть даже дурацкий балахон, что ты нацепил на меня.
      – Ммм… а мне показалось, на твоем боку одежда как-то слишком туго натянулась. И вон та складочка… Но я уже подслеповат. Видимо, ошибся… – Он равнодушно пожал плечами и склонился над второй сумкой, вытаскивая непонятные склянки.
      Гелера обеспокоенно попыталась рассмотреть свой бок. Но ручное зеркальце кхора она ухитрилась разбить еще два дня назад, а других отражающих поверхностей поблизости не наблюдалось. Чуть высунув от усердия язык, она скосила глаза и пощупала подозрительное место. Вроде ничего страшного… Хотя нет… Или… Ну почему здесь нет нормального зеркала?! Она зло скрипнула зубами.
      – Ладно, старик, давай я разберу твои книги. – Она вытащила из сумки пару фолиантов и забралась на табурет, начав небрежно рассовывать их по полкам.
      – Дитя мое! А не затруднит ли тебя расставить их по порядку? А то мне неудобно, когда первый том произведения ты кладешь на верхнюю полку, а второй – на нижнюю. Я уже так стар… Ты ведь добрая девушка и не заставишь меня мучиться, наклоняясь лишний раз?
      – Да откуда я знаю, где у тебя тут что! – Она раздраженно всплеснула руками, напрочь забыв о находящихся в них книгах. С тяжелым стуком тома посыпались вниз, едва не саданув кхора по темечку. – Я и так ставлю их правильно! По цвету!
      Кхор задумчиво уставился на разбросанные на полу книги. Ну насчет цвета Гелера преувеличила. Скорее фолианты она сортировала по степени засаленности и облезлости. Цвет как таковой там встречался довольно редко.
      – А ты не хочешь научиться читать, дитя мое? – поинтересовался он, поудобнее опираясь на свой посох.
      Гелера нехорошо уставилась на него глазами, превращенными в провалы золотистого света. Ей очень, очень и очень не нравилось это обращение колдуна. Она еще в самый первый день сказала, что у нее есть имя, и потребовала называть ее нормально. Колдун немедленно согласился, долго рассыпался в извинениях… а потом четыре раза подряд переврал произношение до такой степени, что Гелера сочла за благо не настаивать. Уж лучше «дитя», чем нечто, что можно спутать с песьей кличкой – если не с заковыристым ругательством.
      – Вот еще! Я умею читать! А в твои книги я и не собираюсь заглядывать! Что за интерес – читать книги без картинок?
      – Полагаешь, с картинками интереснее? – вежливо спросил кхор.
      – Ну… да… – Немного некстати Гелере вспомнилась единственная книжка с картинками, которую она довольно досконально изучила. Эту книжку в свое время где-то раздобыл Налек. Нет, книжка ее действительно заинтересовала. Особенно картинки. Особенно их… ммм… практическое применение…
      – Тогда не смею настаивать.
      Гелере показалось, что колдун над ней смеется. Но не может же он читать мысли! Или может? Она почувствовала, как слегка горят щеки.
      Кхор неподвижно стоял на месте, тяжело опираясь на свой посох. Седые пряди неаккуратной челкой падали почти до кончика носа, не давая никакой возможности нормально разглядеть выражение его лица.
      Гелера раздраженно фыркнула и отвернулась, стремясь побыстрее покончить с оставшимися книгами.
 
      Как и предполагала девушка, «смотр» детей кхор обставил так же, как и в прошлых деревнях. Развалившись на покрытом мягкой шкурой кресле, он с видом пресыщенного вельможи потребовал, чтобы дети выстроились в линейку и подходили к нему по очереди.
      Для Гелеры кресла не выделили. Стула тоже. Хорошо еще, что дали подушку. Нет, по правде говоря, она могла бы и попросту сесть на пол – тем более что в честь высокого гостя его отдраили и навощили – разве что ноги не разъезжались, но на подушке было все-таки поудобнее.
      Староста вытолкнул вперед очередного испуганного мальчика. Глаза у ребенка едва не лезли из орбит. Кхор протянул вперед левую руку, делая над головой мальчика непонятные пассы. Тот побледнел и начал меленько дрожать. Кхор не обращал на это никакого внимания, спокойно продолжая свои колдовские штучки. Гелера отвернулась. Ей не хотелось смотреть на перепуганных детей. Мерзкий кхор прямо-таки упивался своей властью! Ведь наверняка можно было сделать все так, чтобы дети боялись меньше! Но нет… Ему бы только на чужих нервах поиграть.
      Гелера раздраженно фыркнула и уставилась на сухую кисть кхора, неторопливо поглаживавшую ручку кресла. От глянцево-черных ногтей по тыльной стороне ладони разбегался путаный черный узор. Однажды девушка попробовала выяснить, что этот узор значит и зачем он вообще, но кхор традиционно оставил ее вопрос без ответа.
      – Нет, этот мне не нужен. Следующий!
      Гелера подняла глаза. Очередной мальчишка, как ни странно, почти не боялся. Но, едва он сделал шаг к креслу кхора, тот протестующе взмахнул рукой. Этот жест Гелере тоже был знаком. По непонятной ей причине некоторых детей кхор отказывался осматривать детально. В прошлой деревне таких оказалось два. В позапрошлой – один. Она уже приготовилась услышать привычное «нет, я даже отсюда вижу, что он мне не подходит», когда торжественная тишина процесса Поискабыла нарушена.
      Дверь с грохотом распахнулась, пропуская девочку лет четырнадцати.
      – Эй, эй… ты что творишь? – Староста поспешно двинулся ко входу. – Ты разве не знаешь, что я запретил мешать нашему гостю?!
      – Не трогай его! – Девочка ловко вывернулась из тянувшихся к ней рук старосты и подбежала к застывшему на полшаге мальчишке. – Не трогай, колдун! Возьми лучше меня!
      Кхор раздраженно взмахнул рукой.
      – Нам не нужны женские особи. Уйди, ты мне мешаешь!
      Девочка, вместо того чтобы послушаться, бросилась прямо к его креслу и бухнулась на колени.
      – Господин колдун! Умоляю! У него слишком слабое здоровье! Прошу тебя, возьми лучше меня вместо брата!
      Кхор начал медленно вставать.
      Мальчишка, до того неподвижно наблюдавший за происходящим, явно испугался этого движения, но побежал не к двери, а вперед, желая защитить девочку. Точнее, даже не побежал – прыгнул.
      Черная вязь на руках колдуна вспыхнула золотым огнем – столь ярким, что Гелере на миг показалось, что зажглось второе солнце.
      – Назад… Прочь! – почти что заорал кхор, вскакивая.
      Этот крик сработал как удар хлыста. Староста схватил провинившихся детей за шкирку и буквально вышвырнул наружу. Оставшиеся мальчики оцепенело жались к стенке.
      – Все прочь!!!
      Дети бросились к распахнутой двери. Миг – и в комнате больше никого не осталось, кроме самого колдуна и Гелеры.
      – Проклятье… – Кхор медленно опустился обратно в кресло и обхватил ладонями лоб. Мерцание начало плавно гаснуть, снова превращаясь в черный узор.
      Гелера неприязненно на него покосилась.
      – Что они тебе сделали?! Неужели только за то, что они приблизились без спроса, ты был готов их убить? Как отвратительно!
      Кхор снова поднялся – на этот раз медленно и цепляясь за посох.
      – Найди старосту. Скажи, что они меня разозлили. Скажи, что сегодня я больше никого смотреть не буду. Мне нужно отдохнуть…
      – Сам скажи!
      Он не ответил, медленно направляясь к выделенной ему комнате. Стукнула дверь. Гелера услышала, как поворачивается в замке ключ.
 
      Старосту удалось отыскать далеко не сразу. Он устроился в одном из трактиров и методично глушил одну кружку самогона за другой. Когда Гелера приблизилась, поспешно опустил кружку на стол, расплескав почти половину содержимого.
      – Мы не хотели! Дети… они из дурной семьи… Родители ихние померли давно, присмотра за ними не было… Что теперь будет? – Глаза поднять он не осмеливался. И хорошо, что не осмеливался. Как бы низко Гелера ни натягивала на голову капюшон, полностью скрыть ее лицо он не мог. А старосте и так уже достаточно на сегодня.
      – Кхор… Он сказал, что все в порядке. Он просил извиниться, что вспылил и напугал вас.
      – И-извиниться? – Все-таки он поднял взгляд. И тут же опустил. Смотреть на существо с мертвенной голубовато-серой кожей и горящими золотом дырами на месте глаз было жутко. В сердце Гелеры болезненно кольнуло. Она не чудовище! Ее такой сделали!
      – Да, извиниться, – как можно тверже постаралась сказать она. – Дети не виноваты. Он просил их успокоить. Завтра он закончит осматривать оставшихся.
      – Завтра? Да, конечно! Мы… я… Все будет сделано! Я все исправлю! Никто больше ничего не нарушит! Клянусь!..
      Он еще долго бормотал какие-то заверения в преданности и верности, но Гелера больше не слушала. Открыв тяжелую дверь, она вышла на улицу из закопченного трактира и с наслаждением вдохнула свежий воздух.
      Дверь за ее спиной тотчас прикрыли – видимо, чтобы не пугать остальных гостей. Еще один болезненный укол. Девушка отвернулась. Кхоры… Кажется, теперь ее считают одной из них. Если колдун солгал… Если на самом деле она вовсе не привязана к этой его проклятой шкатулке… Даже если она вернется… На нее до конца жизни будут смотреть как на чудовище. Даже Налек… Будет ли она нужна ему с такой внешностью? Она горестно вытянула перед собой руку, рассматривая отвратительный цвет кожи. Вытащенная из воды утопленница и то краше.
      Порыв ветра принес с собой редкие белые крупинки. Гелера зябко повела плечами. Зима уже совсем скоро. В этих местах было куда холоднее, чем в селе, где она родилась. Кхор движется на север? Впрочем, спрашивать бесполезно – все равно ничего не ответит. Может, у него и вправду проблемы со слухом? Но разве бывает, что иногда человек слышит, а иногда – нет? Гелера потерла ладони друг о друга, стараясь согреться. В стариковских болезнях она совершенно не разбиралась. Кто мог представить, что ей потребуются такие знания?
      Новый порыв ветра взметнул полы мешковатого плаща, холодной рукой мазнув по лодыжкам. Гелера поспешно повернула к дому старосты, ставшему ее временным пристанищем. Подумать можно и позже, устроившись у огня. На улице становилось слишком неуютно.
 
      Она ошиблась. Все домочадцы разбежались из дома старосты, и там было не намного теплее, чем под открытым небом. Пришлось долго возиться с печкой, разжигая огонь, прежде чем тепло стало возвращаться в выстуженные комнаты.
      Она свернулась на краешке набитого шелухой матраса, поджав под себя ноги. Дома для такой погоды у нее был припасен красивый плащ, снаружи и изнутри подбитый мехом. Подарок Налека.
      Гелера натянула на плечи тощее стеганое одеяло, стараясь побыстрее согреться. Ей хотелось есть, но пока староста придет в себя и вспомнит о долге гостеприимного хозяина, пройдет не один час. А самой рыскать на чужой кухне… хозяйка обидится. Да хорошо еще, если не сочтет, что присутствие чудовища попортило все продукты.
      Мерзкий запах, медленно, но неотвратимо наполнявший воздух, прервал голодные размышления. Гелера покосилась на дверь, ведущую в соседнюю комнату. В этот раз ее и кхора разместили в смежных помещениях, ее собственная комната была проходной. Последнее, впрочем, не очень обеспокоило Гелеру. Вопреки ожиданиям, колдун отнюдь не рвался подсмотреть за процессом ее переодевания или чем-то подобным. Сначала она пребывала в недоумении по этому поводу, пока не поняла: в виде чудовища она навряд ли будет интересна даже этому дурному старикашке.
      Запах усилился. От него свербило в носу и хотелось чихать. На глаза выступили слезы. Гелера поднялась, нехотя выпутываясь из нагретого одеяла. Колдун! Небось какие-то мерзкие опыты ставит! Она дернула дверную ручку, но та, как и следовало ожидать, не поддалась ни на йоту. Запах и не думал ослабевать.
      Гелера заколотила по двери.
      – Открывай! Немедленно открывай!
      Шагов за дверью она не услышала – и когда та медленно распахнулась вовнутрь, едва не саданула кулаком по руке кхора.
      – Что-то случилось? – Голос у него был усталый.
      Но Гелера не обратила внимания на голос, уставившись на голову колдуна. Все его волосы были покрыты странной субстанцией серо-белого цвета – словно он решил замесить на голове тесто. Белыми пятнами были измазаны даже брови и руки. Именно эта субстанция и распространяла тошнотворный запах.
      – Что это?! – Она ткнула пальцем в сторону его головы, старательно выдерживая дистанцию. Мало ли. Вдруг это ядовито.
      Кхор на миг нахмурился, скосил взгляд на заляпанные белым руки… Пожал плечами – небрежно, как показалось Гелере.
      – Голову мою.
      – Что?! – Она ослышалась? – Ты что, издеваешься?
      – Как можно? – Он сжал губы, стараясь скрыть улыбку. – Чем ты недовольна?
      – Все нормальные люди голову моют травяным отваром. А не этой… Вонючей белой кашей! – возмущенно ответила Гелера.
      – Ну так то люди. А я же не человек. Я кхор.
      Гелера опасливо коснулась своего черепа. Превращение начисто лишило ее волос. Сейчас она впервые обрадовалась этому.
      – И мне что, тоже надо так их мыть, когда они снова отрастут? – уточнила девушка.
      – Не знаю, не знаю… – Теперь кхор уже в открытую ухмылялся. – Все может быть. Вырастут – проверишь. Если твой отвар не подействует…
      Гелера снова коснулась голой кожи. Бр-р-р!..
      – Да, дитя мое! Чуть не забыл. А не принесешь ли ты мне тепленькой водички, чтобы я мог смыть вот это? – Он ткнул пальцем в свою шевелюру.
      – Сам принеси! Мог бы и заранее позаботиться, раз мыться собрался!
      – Ммм… да, ты права… Но видишь ли… Я тут немного нервничал из-за неудачного дня, и часть этого состава попала мне в глаза. Пока я их протру… Мне просто показалось, что тебе чем-то не нравится запах…
      Гелера уставилась ему на макушку, стараясь прожечь взглядом. Вот мерзкий старикашка! Вечно он так!
      – Хорошо. Постараюсь найти тебе воду, – буркнула она себе под нос, разворачиваясь.
      – И не забудь подогреть! Холодной водой этот состав не смывается! – донеслось ей в спину.

ГЛАВА 7