В приступе злости Гелера превратила большую часть одежды колдуна в лохмотья, и теперь он хромал по снегу, одетый только в подштанники и сапоги. Она надеялась, что заставит его померзнуть, но ее ожидания не оправдались – колдун не обращал никакого внимания на холод. Зато, к ее удовольствию, весьма нервно реагировал, когда она начинала откровенно рассматривать шрамы у него на теле. На спине, кстати, шрамов у него было меньше. Точнее, шрам там был всего один – толстенный жгут поперек позвоночника чуть выше талии. Пожалуй, если бы в день их встречи ей удалось бы рассмотреть его спину, она бы не обманулась нарисованными морщинами. Правда, неясным оставалось, куда он прячет крылья. Сейчас его спина выглядела весьма похоже на человеческую, и ни крыльев, ни их обломков из нее не торчало.
      – Ну и куда мы плетемся? – раздраженно разорвала она повисшую тишину. Кхор дернулся.
      – Ищу место, где мне проще будет открыть переход. Не мешай.
      – Тебе не надоело еще притворяться больным? Или ты пытаешься своей наигранной хромотой вызвать у меня сочувствие?
      Кхор снова остановился и попытался пригладить встрепанные волосы. Рука у него заметно дрожала.
      – У меня была сломана нога. Она не срослась правильно. Так что я не притворяюсь.
      – Опять врешь.
      – Мне раздеться и показать? Кажется, тебе нравится рассматривать чужие увечья, – зло бросил кхор.
      – Я тебе не верю. И я уже говорила, что хочу есть!
      – И что? Я тоже хочу. Не надо было втаптывать в снег все мои вещи.
      – Не надо было держать сухари вместе с краской!
      – Великое солнце! Да оставь меня уже в покое! Хочешь есть – пойди поохоться! Я видел на снегу следы зверей.
      Гелера даже сбилась с шага от неожиданности.
      – Ты совсем с ума сошел? Я же девушка! Это твоя обязанность – охотиться!
      Кхор пожал плечами и возобновил свое движение.
      – Похоже, я действительно сошел с ума. Не понимаю, зачем я пытаюсь сохранить твою жизнь? А охотиться я не умею.
      – Эй, стой! – Гелере только сейчас пришла в голову очевидная мысль. Она в несколько прыжков догнала колдуна и схватила за руку, заставляя развернуться к ней лицом. – Ты же утверждал, что скоро умрешь! Но, получается, ты и про это врал?! Ты ведь на самом деле не старик! И что, я теперь до конца жизни от тебя ни на шаг отойти не смогу?
      – Хочешь – отходи. Я тебя не держу.
      – Ты же говорил, что я умру, если не буду рядом с твоей мерзкой шкатулкой!
      – А ты говорила, что мое колдовство, как ты любишь выражаться, на тебя уже не действует. Может, и не умрешь. Ты вообще везучая.
      – Я серьезно! – возмутилась Гелера.
      – Серьезно? Как можно серьезно говорить с тем, кому абсолютно не доверяешь? Мне действительно осталось жить совсем недолго, и мой возраст не имеет к этому абсолютно никакого отношения. Но ты ведь в это не веришь! Как не веришь и в то, что ночью я тебя не тронул. Ты вообще хоть чему-нибудь из моих слов веришь? – Кхор не успел закончить свою реплику, когда из облаков на него рухнула белая тень. Издавая хищный клекот, огромная птица спикировала прямо на плечо колдуна, вцепившись когтями. Кхор охнул и тихо выругался.
      Гелера была абсолютно уверена, что непонятная белая птица сейчас раскроит ему череп своим клювом, но та лишь снова заклекотала, уже потише. Из облаков показалась еще пара птиц, но они не стали приземляться, закладывая широкие круги над головой кхора. Гелера поспешно заозиралась, выискивая взглядом достаточно толстую ветку или камень. Наверняка, покончив с колдуном, странные птицы нападут и на нее!
      – Уйди! – Кхор попытался оторвать когти птицы от своего голого плеча. – Ну кыш, чего уселась! – недовольно прикрикнул он.
      Гелера вцепилась пальцами в сумку, опасливо косясь на колдуна. Птица, подчиняясь настойчивым тычкам, выпустила из когтей исцарапанное плечо кхора, но взлетать явно не торопилась, перебравшись ему на макушку. Может, она приняла его оборванные патлы за гнездо?
      – Они опасны? – тихо уточнила Гелера.
      – Лерринки? – Брови кхора изогнулись забавным домиком. – Нет, конечно. Эти птицы не плотоядны. Но они несъедобны, если ты собралась на них охотиться.
      – Вот еще! Я что, ненормальная? – Гелера изучающе уставилась на птицу. Та все никак не могла найти себе место на голове кхора, то и дело взмахивая огромными белыми крыльями, чтобы удержать равновесие. На сей раз пускать в ход когти она не спешила. Глаза у птицы были золотые, как чеканные монеты. Таким же золотом отливали и мощные лапы, и кончик изогнутого клюва. Как ее колдун назвал? Лерринк? Гелера нахмурилась. Что-то смутно знакомое было в этом названии…
      – Эй! А ты не врешь? Лерринки – это же сказочные существа! Их не бывает!
      – Угу. Не бывает. А у тебя сейчас галлюцинации из-за передозировки неркана, – нелюбезно огрызнулся кхор, ощупывая исцарапанное плечо.
      – Но в легендах же говорится, что они могут жить на теневой стороне! Разве это может быть правдой?
      – Понятия не имею. Вон, поймай себе одну да спроси! Да кыш же! – Последняя реплика колдуна была адресована явно не Гелере. Однако птица сочла, что не стоит обращать внимание на всякие мелочи типа криков ее импровизированного насеста, и улетать не спешила.
      – Да, но если это действительно лерринк, я не смогу его поймать… – задумчиво протянула Гелера.
      – Почему? – автоматически спросил колдун. – Вон, возьми и забери эту с моей головы! Я буду тебе по гроб жизни благодарен. А то у меня скоро шея сломается.
      – Ты что, дурак? Ведь всем известно, что лерринка поймать может только девствен… – Гелера прикусила губу. – Постой-ка! А почему это они к тебе так липнут?
      Кхор вспыхнул похлеще иной девицы. Гелера даже и не думала, что парень может так покраснеть.
      – Не знаю! – Он активно замахал руками, пытаясь сбросить птицу. Той не понравилось чересчур вольное обращение, и она легонько тюкнула его клювом.
      – Любопы-ы-ытно, – протянула Гелера и попыталась дотронуться пальцем до лерринка. Птица поспешно взмахнула крыльями и взмыла вверх, зависнув чуть в стороне. – Крайне любопытно. – Девушка уставилась колдуну в глаза. Из-за солнца казалось, что они тоже отливают золотом, как глаза лерринка. – Получается, что ты – девственник?
      Она думала, что кхор смутится. Но он неожиданно зло сощурился, ответив ей не менее прямым взглядом.
      – Решила извиниться? – саркастически уточнил он.
      – Извиниться? – Гелера подумала, что как-то не так его расслышала. – За что?
      – За утренние побои. Или ты уже забыла?
      – С ума сошел?
      – Я? Ты уж как-нибудь определись со своими мнениями. А то некоторые твои попытки оскорбить явно противоречат друг другу.
      Гелера перевела взгляд на белую птицу, которая снова снизилась и пыталась устроить из волос кхора себе гнездо. Гм… Нет, ну не мог же он действительно просто с ней обниматься! Особенно при том, что вроде у него все там в порядке…
      – Ну это же просто часть легенды. Наверняка в ней кто-то что-то переврал…
      – Понятно. – Кхор вздохнул. – Извинений я так и не дождусь. Кончится все тем, что оставлю тебя в каком-нибудь захолустье, и выбирайся оттуда как знаешь.
      – Только попробуй! Шею сверну!
      – Кто бы сомневался… – Он фыркнул, в очередной раз пытаясь согнать лерринка. Но птица, кажется, сочла, что ее миссия по устройству гнезда успешно выполнена, и приступила к следующему, не менее полезному занятию – сунула голову под крыло и погрузилась в сон. Кхор в сердцах сплюнул и возобновил свои поиски, смирившись с новой шапкой из белых перьев. Гелера прижала ладонь ко рту, чтобы не хихикнуть: очень уж забавно выглядел полуголый колдун с лерринком на макушке.
 
      Через пару часов выматывающей прогулки по глубоким сугробам кхор остановился.
      – Попробую здесь. Отойди чуть в сторону.
      Он осторожно вытащил из своей изрядно отощавшей после утренней склоки сумки тяжелую шкатулку и поставил прямо в снег. Гелере его выбор был совершенно непонятен. На взгляд девушки, этот сугроб ничем не отличался от любого другого.
      Из-под откинутой крышки вылетел рой золотистых искорок. На этот раз они пахли чем-то сладким и вкусным – как свежевыпеченные булочки. В животе Гелеры предательски заурчало. Еще бы! Она уже больше суток ничего не ела! И все из-за этого колдуна!
      Переход оказался коротким и совсем не страшным. Гелера боялась, что из серой мути на нее снова набросится многорукое чудовище, но все обошлось.
      – Ну и долго ты собираешься за меня держаться? – Насмешливый голос колдуна заставил ее опасливо приоткрыть зажмуренные глаза. Местность вокруг изменилась: горы сдвинулись далеко к горизонту, а прямо перед ними рассыпалось множество небольших домиков со смешными красными крышами. Над большинством крыш вились тугие струйки дыма. Очередная деревенька. Но хорошо хоть, тут с границейвсе в порядке. Может, ей наконец удастся нормально поесть и выспаться?
      – Ты что-то сказал? – вспомнила Гелера.
      – Да так. – Кхор лениво пошевелил кистью, напоминая девушке, что она все еще не отпустила его руку. Гелера с легким сожалением расцепила свои пальцы: кожа колдуна была теплой, почти горячей. И почему он не мерзнет? Он же почти совсем раздет.
      Из-за ближайшего домика выкатился крестьянин, изумленно воззрился на незваных гостей и проворно юркнул куда-то назад.
      – Ты опять людей пугаешь! – неприязненно произнесла Гелера.
      – Пугаю? Мгм… Ты удивишься, если я опять не соглашусь с твоим мнением?
      Ждать пришлось недолго. Вскоре уже знакомый им крестьянин вернулся, увлекая за собой еще одного. Этот второй, судя по всему, был кем-то вроде местного старосты – слишком уж представительно он держался.
      – Господин кхор? – уточнил он, приблизившись на достаточное расстояние. В голосе его была определенная нотка сомнения. Гелера покосилась на своего спутника. Ну может, рвать почти всю его одежду и в самом деле было не лучшей идеей. Сомнительно, что вид полуголого оборванца, к тому же почти мальчишки, мог вызвать достаточно уважения. Да еще и птица эта на голове! Лерринк, к слову сказать, решил принять более активное участие в процедуре взаимного приветствия, для чего раскрыл крылья и издал довольно громкий клекот.
      – Кхор, кхор, – устало подтвердил колдун, для наглядности тыкая пальцем в красный камень у себя на лбу. – Я веду Поиск.
      – А… Поиск? – еще менее уверенно переспросил староста. – А… Ну… Но… Вы ведь, кажется, еще молоды?
      – Вы отказываете мне в моем праве? – спокойно спросил колдун. Гелера не удивилась бы, если бы, получив положительный ответ, он просто снова открыл бы переход. Но староста поспешно замотал головой.
      – Нет, нет, что вы. Пожалуйста, прошу вас… Я сейчас организую вам комнату, чтобы вы отдохнули… – Он запнулся и посмотрел на Гелеру. – Эта юная девушка с вами?
      Гелера только сейчас вспомнила, что так и не удосужилась натянуть на голову капюшон. Впрочем, необходимость в маскировке была уже не столь острой: ее человеческий облик почти полностью вернулся. А солнце, на счастье, било ей в спину, мешая крестьянину разглядеть легкий сероватый оттенок кожи.
      – Да, девушка со мной. Я ее совратил, и теперь она боится вернуться в родной дом.
      Гелера чуть не поперхнулась, пытаясь испепелить кхора взглядом. Он что, совсем с ума сошел? Что он несет?! Кажется, староста был ошарашен не менее ее самой: глаза у него стали круглые-круглые. Больше никаких вопросов он не задавал.
 
      Кхор традиционно сказал старосте, что детей смотреть он будет попозже, так как сильно устал, и потребовал как можно скорее организовать обед. Из-за глупой реплики кхора староста не озаботился выделить им две комнаты, и Гелера оказалась в одном помещении с колдуном. Правда, до ночи было еще весьма далеко, и, возможно, они и не задержатся столько в этой деревеньке… Но все-таки было слегка неприятно. Тем более что кхор никак не отреагировал на это безобразие, а ее саму попросту никто не стал слушать. Можно подумать, поселяне продолжали считать ее монстром! Но почему, если она выглядит как человек?!
      Колдун вытянулся на единственной кровати, вынудив Гелеру сесть на колченогий табурет у окна. Вообще-то она бы тоже предпочла поваляться на мягком, но лерринк, переместившийся на спинку ложа, слишком уж агрессивно распахивал крылья при ее приближении. С таким защитником согнать колдуна было сложновато.
      – Неужели нельзя обойтись без измывательства над детьми? – недовольно проворчала она.
      – По-твоему, будет лучше, если я заберу одного из них?
      – Зачем кхорам вообще нужны чужие дети? У вас что, своих не бывает? Вы же требуете самых красивых девиц как плату за свое колдовство…
      – Даже если вдруг такая девушка и родит ребенка… Не думаю, что его отец про это узнает.
      – Мерзко. Обесчестить и бросить – вот все, на что вы способны!
      – Иногда «подаренных» девушек забирают с собой. – Лицо кхора было абсолютно бесстрастной маской из старого пергамента. – Но участь их весьма незавидна… Как правило, долго они не живут. Дети же кхоров далеко не всегда наследуют способности к противостоянию Теням.И не каждый колдун готов… проверить своего ребенка… Слишком велик риск летального исхода. Процедура посвящения – очень опасный процесс. Из тех, кого отобрали, выживает только каждый десятый – и это в лучшем случае. Да и последующее обучение отнюдь не является безопасным.
      – Убийцы! – Гелера зло скрипнула зубами. – Набираете детей, а потом ставите на них свои проклятые опыты! Так вам мало этого! Вы еще и этот ваш Поискпридумали, от которого детям потом не один год будут кошмары сниться! Как ты к ним свои жуткие руки тянешь. Отвратительно! – Она скосила глаза на пресловутые руки. Ну не то чтобы они действительно были такими уж жуткими – но детям ведь не объяснить, что этот черный узор сам по себе ничуть не страшнее обычной краски. Гелера же прикасалась к этим рунам, и ничего с ней не стряслось.
      – Знаешь… Если кошмары приходят только во сне – это еще не самое страшное. Потому что с рассветом они исчезнут. Но вот если от кошмара невозможно избавиться, это куда хуже… – Кхор пошевелился, забрасывая руки за голову и устремляя взгляд в потолок, – словно лицезрение крашеных досок привлекало его куда больше, чем лицо своей собеседницы. Гелера подавила приступ раздражения. Опять разыгрывает праведника, чтоб его!
      – В конце концов, если уж тебе действительно нужен преемник, мог бы и сироту выбрать! Хотя бы родителям сердце не разбивать. Так нет, ходишь, бродишь, как голодный шакал…
      – Дурочка ты. – Колдун дотянулся рукой до лерринка и взъерошил его белые перья. Птица благосклонно приняла ласку. – Не хочу я никого выбирать. И не буду.
      – Чего? – Гелера озадаченно нахмурилась. – А зачем же ты все это устроил? Тебе что, нравится издеваться над беззащитными людьми?
      – О том, что мое время истекает, знаю не только я. Знает Совет. Если я не буду заниматься поисками преемника, это будет делать кто-то другой.
      – Глупости! И как тебе только не стыдно обрекать детей на повторные мучения?! Сначала ты, потом, когда ты умрешь, – еще кто-то… Если умрешь, конечно. В чем лично я сильно сомневаюсь.
      – Думаешь, я бессмертный? – Кхор едва заметно усмехнулся.
      – Я имела в виду, что это будет скоро.
      – Я редко ошибаюсь. И не в таких вещах. А что касается поисков после моей смерти… Я надеюсь избежать этого.
      – Это как?
      – Ты задаешь слишком много вопросов. Если у меня получится – ты сама все увидишь. А если не получится, то и говорить не о чем.
 
      Гелера раздраженно фыркнула и хотела разразиться возмущенной сентенцией, но ее прервало появление хозяйки дома, приготовившей «дорогим гостям» обед. Девушка сочла, что спорить с колдуном гораздо удобнее на полный желудок и поспешила приступить к трапезе. Почти двое суток поста существенно приглушили ее разборчивость, и она методично сметала с тарелок все подряд. На пятой тарелке девушка начала клевать носом. По телу разливалась приятная сытость, хотелось забраться под одеяла – и забыть про дурацкую прогулку через заснеженные горы, как про дурной сон.
      Гелера зевнула, борясь с желанием подремать прямо за столом. Глаза неумолимо слипались. Проклятый колдун… Ей же еще надо как-то убедить хозяев выделить и ей отдельную комнату, а то ведь придется спать на полу! Ладно, она просто даст небольшой отдых глазам и сразу разберется с этой небольшой проблемой.
      Сны подкрались незаметно. И оказались… странными.
 
      Небо заволакивали низкие свинцовые тучи, наглухо отсекая даже слабый лунный свет. Свечи давно потухли, и в комнате воцарилась тьма – глухая настолько, что и кончики собственных пальцев, поднесенные к носу, различить удавалось с трудом. Но это было не важно. Она осторожно спрыгнула на пол и повела ухом. Нет, все тихо. Жители дома мирно спят. Доски чуть заметно пружинили под ее ногами. Дверь слабо скрипнула, пропуская морозный воздух. Закрывать ее не стоило: зачем? Возможно, придется возвращаться. А лишний шум опасен.
      На улице падал снег, белый и холодный. Она слизнула снежинку с верхней губы. Вода… Вода ей не нужна. Ноздри чутко трепетали, выискивая желанный запах. Белый пух в воздухе только мешал, сбивая столку и вызывая желание поиграть. Она взмахнула рукой, на миг разрывая снежную пелену. Нет, сейчас не время…
      Скрип сапог по снегу. Далекий – но ее слух легко распознал новый звук среди прочих. Скрип четкий, уверенный… Это хорошо. Ей не нужна слабая дичь.
      Он шел спокойно, не таясь, не стреляя глазами по утонувшей в темноте улочке. Ей это нравилось. Она тянула, несколько минут просто скользя за ним беззвучной тенью и наслаждаясь этим размеренным скрипом. Но бесконечно тянуть было нельзя. Сгруппировавшись в упругий комок мышц, она прыгнула.
      Удар сшиб его на землю. Он перевернулся, зло ругаясь и шаря правой рукой по поясу. Она ждала, сощурив глаза. Почему бы и не позволить ему достать нож? Она ведь не против небольшого сопротивления? Он вытащил нож и завертел головой, высматривая невидимого противника. Она беззвучно усмехнулась. Жаль, нет луны. У них становится такое забавное лицо, когда они ее видят. Да, жаль…
      Новый прыжок – и он снова опрокинут в снег, а ножик горкой мелких бесполезных обломков взрыл соседний сугроб. А вот теперь он испугался. Страх закрутился вокруг него, как дым над погасшим костром, мешая чувствовать его собственный запах. Ее это слегка разозлило, и она куснула его в шею – пока еще совсем несильно, только чтобы пустить кровь. Страх не исчез, но теперь к нему добавилась боль, а такой вариант ей нравился куда больше. Она сделала еще один укус – чуть ниже и правее, вскрывая вену. Он дернулся, пытаясь вырваться. Напрасно, но ее это весьма развлекло. Она даже позволила ему отползти далеко в сторону, оставляя на снегу дорогу из вкусно пахнущих капель, прежде чем длинным прыжком настигнуть снова и резким ударом вспороть на спине мясо до костей.
      Его плоть еще сочилась остатками жизни, когда она жадно начала заглатывать теплые куски, не забывая посматривать по сторонам. Этой ночью ей повезло. Вокруг тихо, и ничьи шаги не тревожили больше снежный наст. Дичь крупна, и она насытилась, едва обглодав тело, даже не коснувшись потрохов.
      На нос снова опустилась снежинка. Она лениво смахнула ее прочь и покосилась на низкие тучи, все так же роняющие белый пух. Пожалуй, теперь она не прочь и поиграть.

ГЛАВА 20