ПРОЛОГ

— Занятия окончены, — объявила учительница. — Желаю всем хорошо провести весенние каникулы. Хатч Лониган! С тобой мне надо поговорить.

О-хо-хо. По тону можно было понять, что она очень недовольна. Семиклассники гурьбой высыпали на улицу, бросая на Хатча насмешливые взгляды. Они всегда так на него смотрели. Еще бы: десятилетний парнишка стремится встать с ними на одну ступеньку. Ясно, что он не заслуживает ничего, кроме открытой неприязни и подозрительности.

Хатч аккуратно собрал книги в стопку, поднялся со стула и подошел к миссис Рун.

— Да, мэм?

Учительница перебирала бумаги. Она нервничает, подумал он. Это хорошо. Это может ему помочь. Он снял очки и пристально посмотрел на нее. Он считал, что такой взгляд выбивает людей из колеи.

— Надеюсь, ничего не случилось? — спокойно спросил он.

Учительница указала на только что отпечатанную кипу бумаги.

— Я хочу поговорить о предложенном тобой научном эксперименте.

— Да? — Этого он и боялся.

— Ты должен признать, что он слишком необычен.

В этом нет ничего плохого, подумал он, молча ожидая продолжения.

Миссис Рун просмотрела несколько листов с таким видом, словно они были написаны на незнакомом ей языке.

— Думаю, тебе лучше выбрать иной предмет для изучения. — Нет.

— Хатч… — Голос у нее смягчился.

— Нет, — повторил он.

— Я понимаю, почему ты хочешь провести это исследование. Но тема неприемлема. Разве ты не понимаешь?

— Я хочу логически решить проблему, которую пока никто решить не смог.

— Ты имеешь в виду свою мать?

— Она не обладает логическим мышлением, даже не видит проблемы. Поэтому не может найти решение. Эксперимент поможет ей.

— Прости, Хатч, но я не могу подписать твой проект. По крайней мере, без ее разрешения. Он сжал руки в кулаки.

— Нет! Если она будет в курсе, результат получится неточным.

Миссис Рун вздохнула.

— Если ты не получишь письменного разрешения твоей матери, выбирай другой проект. Даже при ее согласии я не уверена, что дам разрешение. Это слишком. — Она беспомощно развела руками. — Ты же умный мальчик. У тебя добрые намерения, но ты сам должен понять, что подобное недопустимо.

Она снова приняла снисходительный вид. Он упрямо сжал губы и тихо спросил:

— Это ваше последнее слово?

— Да, Хатч. У тебя есть две недели каникул, чтобы выбрать другую тему.

— А если я откажусь?

— Тогда я поговорю об этом с твоей матерью.

— Вы понимаете, что не оставляете мне никакого выбора?

— Извини.

— Вы меня тоже извините, — прошептал он. — Мне было очень приятно работать с вами, миссис Рун.

Он забрал очки и вернулся к своей парте. Там он уставился на стопку книг и задумался.

Миссис Рун не передумает, да к тому же может еще и рассказать обо всем матери. Это большой риск. Нужно искать другое решение. Проблема представлялась ему огромным деревом с множеством переплетающихся ветвей. Каждая ветвь означала то или иное решение в зависимости от обстоятельств. Выбор нужного занял не более минуты.

У него на губах заиграла улыбка. Веточка была совсем тоненькой, почти без листвы. Карабкаться по ней было опасно. Но конечный результат… Он перевешивал любой риск.

Обернувшись, он снова взглянул на учительницу.

— Спасибо, миссис Рун. Я справлюсь. — Он закинул на плечо пустой ранец.

— Я рада, Хатч, — ответила она, с облегчением улыбнувшись. — Разве ты не заберешь книги домой?

— В этом нет нужды.

Она нервно усмехнулась. Он всегда заставлял людей нервничать, сам не понимая, почему. Интеллектуальное превосходство вызывает у взрослых нервную реакцию. Особенно, если их превосходит ребенок.

— Я с тобой не согласна, — возразила она, — Если, конечно, ты их выучил наизусть.

— Почти полностью, — подтвердил он. — До свидания, миссис Рун. — Его мозг был уже полностью поглощен задачей, выполнению которой он собирался посвятить следующие шестнадцать дней. Дело было нелегким, но он любил трудные задачи. Он плотно затворил за собой дверь.

Найти для своей мамы хорошего мужа — вот это задача, так задача!

Глава 1

План эксперимента:

1. Составить анкету с мамиными данными для поиска идеального мужчины.

2. Заключить контракт на обслуживание.

3. Получить список кандидатов.

Хатч стоял на тротуаре перед желтым домиком и разглядывал его. Вот оно — брачное агентство «Золотая роза». Смешно выглядел почтовый ящик, разрисованный розочками. Маме наверняка понравилось бы. Он же ненавидел подобные штучки. Хатч чувствовал себя здесь неловко, почти так же, как в школе, когда поступил в седьмой класс, а все пялились на него, как на клоуна.

Хатч распахнул калитку и поднялся по ступенькам.

Глубоко вздохнув, он толкнул дверь и вошел.

К его удивлению, обстановка походила не на офис, а на жилой дом. Сильный цветочный аромат заставил его зашмыгать носом и сморщиться. На журнальном столике стоял огромный букет.

Как только сами они терпят? Он огляделся и заметил секретарскую стойку, отделявшую приемную от холла. Это его обрадовало: раз есть секретарь значит, это бизнес.

Он огляделся и направился к табличке: «Прием посетителей». За стойкой сидела пожилая дама и хмуро смотрела на экран компьютера. За ней стояли мужчина и женщина и перешептывались. Мужчина держал камеру, женщина листала блокнот. Они едва взглянули на него. Это хорошо. Обычно люди так и реагировали на него.

Он полез в карман и вытащил горсть смятых бумажек и мелочи. Все эти деньги он выложил на стойку. Всего было девять долларов и восемьдесят четыре цента. Таковы были все его сбережения. Ему пришлось немало постараться, чтобы скопить даже это.

— Сколько данных я смогу купить на это? — спросил он громко.

Теперь уже все обратили на него внимание. Мужчина и женщина перестали шептаться и глядели на него с интересом. Секретарша оторвалась от компьютера и тоже посмотрела на него. У нес были такие же голубые глаза, как и у него самого, они пристально смотрели из-под седоватых бровей:

— Хочешь познакомиться с девочкой, сынок? Он покраснел и смутился. Он не любил, когда люди подтрунивали над ним. Этого ему и в школе хватало.

— Я пришел к вам из-за своей мамы. Ей нужен мужчина, и я хочу для нее получить лучшее, что у вас есть.

Взгляд женщины изменился. Комнату ярко осветила фотовспышка.

— А ты уверен? — недоверчиво проговорила она. Он достал газету с объявлением и положил рядом с деньгами. Посередине красовался логотип агентства «Золотая роза» — цветок, такой же, как и те, что украшали приемную. Это придало ему уверенности. Хороший знак. Он даже смирился с сильным запахом цветов.

— Пожалуйста. Специальный праздничный выпуск Сан-Антонио, — убедительно добавил он.

— А твоя мама знает, что ты здесь? — спросила его женщина с блокнотом.

— Нет. Это подарок ей на день рождения. Это будет сюрпризом для нес.

Секретарша задумчиво склонила голову.

— Не сомневаюсь, что это будет для нее сюрпризом. — Она внимательно вглядывалась в него, как бы изучая. Он выдержал ее взгляд. Секретарша удовлетворенно улыбнулась. Обернувшись, она позвала:

— Тай! Ты не поможешь мне? Через минуту дверной проем заслонила крепкая фигура здоровенного, рослого парня.

— Что случилось? — спросил он низким раскатистым голосом.

— Это мой внук, — пояснила пожилая дама. — Он позаботится о тебе и твоей мамочке.

Хатчу потребовалась вся его выдержка, чтобы тут же не броситься наутек. Он вовсе не этого хотел!

— Будь добр, окажи мне услугу, — продолжила леди, обращаясь к Таю, — Мария и Ванда обедают, а я очень занята. Не мог бы ты помочь этому молодому человеку, который пришел к нам по рекламе в праздничном выпуске Сан-Антонио-Снова начинается? — верзила перевел взгляд на Хатча.

— Помоги ему заполнить анкету для мамы. — Снова сверкнула фотовспышка. — Пожалуйста.

— Уилли…

— Это же совсем нетрудно, Тай. — Она положила формуляр на стойку. — Можешь воспользоваться моим кабинетом. Пусть он аккуратно ответит на все вопросы. А когда все будет готово, заложи данные в компьютер и посмотри, кто подходит его маме.

— Мне нужен хороший человек, — вставил Хатч. — Выберите мне самого лучшего из всех, кто у вас есть.

— Я сама за этим прослежу, — засмеялась Уилли. — Иди с Таем, он поможет тебе заполнить формуляр.

Хатч бросил долгий тоскливый взгляд на дверь, ведущую к свободе. Настала минута выбора: бросить все и отправиться домой или пуститься покорять неизведанное. Он размышлял долю секунды, которая показалась ему бесконечно долгой. Затем, решительно поправив очки, кивнул верзиле:

— Пошли.

Тай забрал формуляр. Хатч еще никогда не видел такой огромной ладони и таких огромных ног. Не говоря ни слова, мужчина двинулся по коридору. Хатч покорно побрел следом.

Открыв дверь, Человек-гора положил анкету на стол, за которым стояли два кресла, и предложил Хатчу сесть.

Половину стола занимал компьютер. Хатчу это понравилось. Он занял ближайшее к двери кресло и исподлобья посмотрел на сидевшего перед ним мужчину. В комнате повисла тишина.

— Почему вы не хотели помочь мне? — спросил Хатч.

— Я здесь не работаю. Я — один из компаньонов.

— Да? — Хатч не ожидал такого ответа. — Тогда почему пожилая дама…

— Ее зовут Уилли Эден. Она — владелица.

— Почему мисс Уилли попросила вас помочь мне?

— Она объяснила: я — ее внук. Я регулярно проверяю бухгалтерию, чтобы убедиться, что дела идут нормально. Сегодня — день проверки.

— И вам лень делать еще что-нибудь?

— Именно. — Мужчина широко улыбнулся.

— А зачем те люди меня фотографировали?

— Это репортеры из газеты. Они собираются напечатать статью об агентстве. Наверно, посчитали тебя фотогеничным.

Хатч не смог скрыть тревогу.

— Так мою фотографию опубликуют в газете? Но этого нельзя делать! Я ведь готовлю сюрприз.

— Я об этом позабочусь.

К своему собственному удивлению, Хатч тут же ему поверил. Этот парень выглядел солидным и надежным. Заслуживающим доверия.

— Так что мы будем делать теперь?

— Заполним заявку, как сказала Уилли. — Он нахмурился, глядя на формуляр. — Ты ответишь на вопросы. Будет не совсем просто. Многие вопросы очень личные.

— Без проблем. Я хорошо знаю свою маму. Я знаю, чего она хочет. — Мужчина пристально посмотрел на Хатча. Взгляд его светло-зеленых глаз был острым и проницательным, такого трудно будет одурачить. Придется играть в открытую. — Честно говоря, я не буду возражать, если в анкету будут занесены и мои пожелания. Мне ведь придется с ним жить так же, как и маме.

— Непростая задача. — Человек-гора продолжал изучать его. Как долго он намерен пялиться? Хатч занервничал.

— Я не буду слишком думать о себе, если вы этого боитесь. Постараюсь не думать.

К его облегчению, взгляд зеленоватых глаз смягчился.

— Как тебя зовут, мальчик?

— Хатч Лониган, мне десять лет.

— Тай Меррик. Мне — тридцать один. Теперь, когда мы знаем друг о друге достаточно, перейдем к делу. — Он приготовил карандаш. — Как зовут твою маму?

— Кэссиди Лониган.

— Адрес и телефон. Хатч назвал.

— Вы собираетесь позвонить ей?

— Это решит Уилли. — Мужчина снова улыбнулся. — Напоминаю, я только заполняю формуляр.

— Да, я помню.

— Сколько твоей маме лет?

— Она уже старая. Именно поэтому мы должны торопиться.

— Надеюсь, она говорила тебе, сколько ей лет? — Улыбка стала шире.

— Завтра ей исполнится двадцать девять. Значит, у нее осталось не так много времени. У нее уже появились первые морщинки. — Он показал на уголки глаз. — А скоро она и вовсе сморщится.

— Потому ты гонишь во весь опор?

— Но не пишите этого, — спохватился Хатч. — Если они прочитают про все эти нехорошие вещи, то не захотят с ней встречаться. Напишите лучше, что она любит романтические истории. Фильмы, зажженные свечи и все такое.

Тай уткнулся в формуляр.

— Молодец, малыш, я сделаю заметку. — У него в голосе зазвучали странные нотки. Через мгновение он поднял голову и принял прежний непроницаемый вид. — Вес и рост — это ты знаешь?

— Она не толстая. Я считаю, что она в самый раз. И высокая для девушки. Выше меня, — тихо добавил он.

— Не переживай, парень. Мальчики растут медленнее девочек. Ты еще возьмешь свое через год или два.

— Я знаю. Тут все дело в генах. — Он вытянул шею, стараясь казаться повыше, затем торопливо принял прежнюю позу. Но от внимания Тая это не ускользнуло. — Либо высокий рост заложен у меня в генах, либо нет. Так как гены роста являются доминантными, то шансов вырасти у меня достаточно.

— Так, значит, беспокоиться не о чем? — последовал серьезный вопрос. — Цвет глаз и волос?

— Коричневый и серый.

— Надо понимать, что она — шатенка с серыми глазами?

Хатч чуть было не рассмеялся. Он даже хихикнул.

— Ага.

— Уже лучше. — Тай тоже улыбнулся в ответ.

— Хотите посмотреть фото?

— Конечно.

Хатч вытащил фотографию из кармана и протянул се через стол, наблюдая за реакцией Человека-горы. Реакция оказалась такой же, как сам Хатч среагировал бы на большую порцию мороженого. Хотя, конечно, его мама во сто раз лучше любого мороженого. Даже ребята в школе признавали это. Если бы состоялся конкурс на самую красивую маму, он наверняка бы выиграл.

Не говоря ни слова. Тай вернул фото и снова взялся за заявку.

— Профессия?

— Думаю, что на этой неделе она — официантка, нахмурился Хатч.

— На этой неделе?

— Она берется за все, что подвернется, понимаете? Она работает с утра до ночи. Если бы муж или хоть кто угодно ей помогал, такого бы не было!

Тай поднял и показал ему руку — огромную натруженную руку с длинными пальцами. Такую же, как и у мамы, только больше. Сознание, что и другие не сидят без дела, быстро успокоило Хатча.

— Полегче, вояка! Мы с тобой заполняем анкету и никого не обсуждаем. Так? Хатч кивнул.

— Что еще вы хотите знать?

— Семейное положение. Дети. Вид жилья. Хатч глубоко вздохнул.

— Мы снимаем квартиру. Она одинокая. Лонни это мой папа — удрал пять лет назад. — Он передернул плечами. — Я хотел сказать, развелся. Это даже в газетах было. Что до детей… Это я. Тот парень может не тревожиться, что попадет в окружение мелюзги. Нас всего двое, и я не причиню ему беспокойства.

Тай опустил глаза.

— Уверен, что не причинишь. — Бедный парень. Называет отца по имени. Понимает ли он, насколько безнадежна вся эта затея? Вряд ли.

— Ну, какой следующий вопрос? — прервал молчание Хатч.

Тай перевернул страницу.

— Каков ее идеал мужчины? Есть идеи?

— Ковбой или фермер с ранчо.

— Ты прикалываешься?

— Да нет. Это единственные, кого у нее еще не было.

— Еще не было? — 0-хо-хо.

— Ну да. Мы столько раз меняли окружение. Тай задумался. Его обеспокоило это «окружение». Интересно, Хатч понимает, что говорит? Получается, что его мамочка меняет мужиков одного за другим в поисках идеального партнера. Тай поджал губы. Такая возможность обеспокоила его. Особенно после того, как он увидел открытую радостную улыбку Кэссиди Лониган и ее чувственные серые глаза.

— Вы часто переезжаете?

— Да. Раньше мы путешествовали вместе с Лонни. Теперь мама старается найти для нас подходящий дом.

— Чтобы жить в нем с идеальным мужчиной?

— Нет, пока она его не нашла. Вот почему я решил помочь. У нее самой ничего не получается.

— А здесь, ты считаешь, получится?

— Вы же используете компьютер, правда? — Тай подтвердил, и Хатч удовлетворенно кивнул. — Тогда это сработает. Что еще вам нужно знать? Тай пробежал глазами заявку и спросил:

— Что она не любит?

— Эйприл Май.

— Извини?

— Это девчонка, с которой удрал наш папаша. Лонни дождался, пока она окончит школу, а потом слинял с ней, чем сильно огорчил маму. Думаю, не следует повторять, что она тогда говорила.

— Представляю.

— Все. Мы закончили?

— Не совсем. — Тай задумчиво потер щеку. Ему бы не хотелось задавать следующих вопросов, они были слишком интимные. Но без них нельзя. — Теперь мы перейдем к трудной части.

Хатч даже подскочил на стуле.

— Вы шутите! Вы хотите сказать, что все предыдущие были легкие?

— Боюсь, что так. — Тай дружелюбно улыбнулся. — Следующие будут более личные.

— Более личные? Что еще вам нужно знать? Вы имеете в виду… — Лицо Хатча выражало испуг. — Ни за что! Это отвратительно! Моя мама совсем не такая!

Тай постарался скрыть улыбку. Размышляя, как разрядить ситуацию, он шаг за шагом набрел на нужное решение. Теперь нужно будет убедить в этом Хатча. Он умный мальчик. Он поймет.

— Знаешь… нам будет проще, если твоя мама сама ответит на вопросы. Не мог бы ты привести ее сюда в ее день рождения? Тогда ответы будут более точными…

— Нет! Она ни за что не придет сюда… — отчаянно выпалил Хатч.

Теперь Таю стало уже совсем смешно.

— Так. Давай остановимся на этом поподробнее. Ты уверен, что она не будет против, когда узнает, что ты задумал? — Его бабуля вечно ищет проблемы на свою голову, и она их получит. Он оперся о стол и резко отодвинул в сторону вазу с одинокой розочкой. — Послушай, малыш! Если она этого не хочет, зачем навязывать?

Мальчик вздернул подбородок, подался вперед и вздохнул.

— Может, она этого и не хочет, — заявил Хатч, но она это сделает.

— Не уверен, что ей это понравится, — сухо ответил Тай. — Погляди в лицо фактам, малыш. Если ты не ответишь на вопросы, я не смогу многого уяснить. Либо она отвечает, либо ты. Как поступим?

Хатч скривился, как от хины.

— Послушайте, все это очень плохо. Какие там остальные вопросы? Тай глянул в анкету.

— Сильные стороны, слабости, общие интересы и увлечения. Тип личности. Цели и амбиции. А затем ей предлагается описать себя. — Таю показалось, что мальчик перестал дышать.

— Итак… — Хатч сделал глубокий вдох и задышал часто. — У вашего телефона есть кнопки отключения звука?

— Есть, — подтвердил Тай.

— А громкой связи?

— Тоже есть.

— Отлично. Могу я им воспользоваться?

Тай пододвинул ему аппарат.

— Чувствуй себя как дома.

Хатч поднял трубку и быстро набрал номер.

— Мам? Это я. Ты идешь на работу? — Он послушал минуту. — Хорошо. Я переключу тебя на громкую связь, ладно?

Хатч нажал кнопку, и нежный голос наполнил комнату:

— ., сладенький, я не возражаю.

— Ты обещала не называть меня так, помнишь?

— Прости, сладень… Хатч, в чем дело? Ты где?

— Я в гостях у друга, и нам нужна помощь. Нам задали один научный проект и…

— У друга? — В голосе послышалось беспокойство. — А я его знаю? Это он или она?

— Он. Вы не встречались. Так о проекте…

— Как его зовут?

— Его зовут Тай Меррик, — нетерпеливо ответил Хатч. — Мам, сосредоточься. Это важно.

— Извини, ела… Хатч. Чем я могу помочь?

— Это научное исследование личности. Мне нужно задать тебе несколько вопросов.

— О… — Повисла пауза. — А кто будет знать, что я отвечала?

— Все будет конфиденциально, — шепнул Хатчу Тай.

— Это ты, Тай? Приятно познакомиться. У тебя такой взрослый голос.

— Ребята в моем классе намного старше меня, мама, — вступил Хатч. — Ты ведь знаешь. А Тай и вправду… большой.

— Ой, милый. Надеюсь, я не была грубой? Извини, Тай. Надеюсь, я тебя не обидела.

Голос в телефоне произнес его имя так нежно, что он не смог сдержать вздоха. Это словечко «Т-х-а-й» стояло у него в ушах. Произношение было не техасским, она, наверное, из Джорджии. Внезапно ему захотелось встретиться с этой двадцатидевятилетней шатенкой с глазами цвета асфальта и голосом, как серебро. Чтобы рассмотреть ее поближе и увидеть морщинки в уголках ее глаз, о которых так беспокоился Хатч. Так ли ее глазки влекут к себе, как и голосок?

Очевидно, он молчал слишком долго. Она заговорила снова.

— Я обидела тебя. Прости, Тай. Я не хотела.

— Вы меня не обидели. — Он специально говорил вполголоса, чтобы она продолжала думать, что он мальчик. — Просто я размышлял, откуда ваш акцент.

— Ой! — Голосок у нее был словно солнечный лучик, пробившийся сквозь тучи. — Я из старого орехового штата Джорджия.

— Орехового? — недоуменно переспросил он. Она засмеялась, и перед его глазами снова возникло ее улыбающееся лицо. Ему нестерпимо захотелось увидеть ее.

— Так у нас называют арахис.

— Мам, можно задать тебе несколько вопросов? спросил Хатч. — Ты не возражаешь?

— Совсем нет. Давай, мой сахарный.

— Ладно. Я тебя на минутку отключу, мы с Таем выберем вопрос.

— А вы не хотите выбрать его вместе со мной? рассмеялась она.

— Мы не можем. Результаты будут неверными. Смех у нее звучал так же нежно и ласково, как и голос.

— Мы не должны ее обманывать. Объясни ей все. Я подожду, — сказал Тай.

— Спасибо, мама. — Хатч торопливо нажал на кнопку отключения звука. — Мы ведь просто делаем ей подарок.

— Я не люблю дурачить людей. В следующий раз не смей вовлекать меня в свою ложь. Я этого не потерплю. Тебе все ясно?

— Да, сэр. Простите, — смущенно проговорил Хатч. Тай сурово глянул на него.

— Ладно. Закончим с этим. — Он передал через стол мальчику листок с перечнем различных характеров. — Мне нужно от чего-то отталкиваться, чтобы определить ее личностный тип. Прочти маме весь список, пусть она выберет подходящий для нее.

— Я сам бы мог сделать это, — нахмурился Хатч.

— Пусть лучше это она сделает. Хатч не стал спорить. Он нажал кнопку телефонного аппарата.

— Ты здесь, мам?

— Здесь.

— Я прочту тебе список разных характеров, а ты выберешь самый подходящий для себя. Поняла?

— Думаю, я справлюсь. — По иронии, с которой были произнесены эти слова, Тай понял, что она хорошо знала амбициозный характер сына. Когда мальчик окончил читать, она ответила:

— Вы можете определить меня как сентиментальную и чувствительную и склонную к беспорядку. — Таю показалось, что последние слова были сказаны специально для мальчика.

— Именно, к беспорядку, — подтвердил Хатч.

— Я считаю себя экстравертом. Я люблю работу, которая предполагает общение. Я уверена в себе. Я поступаю так, как считаю нужным, независимо от того, что думают другие. — Она сделала паузу. — Что еще добавить? Думаю, что меня можно посчитать авантюристкой, особенно учитывая то, что мы так часто переезжаем. И я совсем не склонна к романтике.

— Нет, как же, мама! А как же душистая пена для ванн и свечи? Это же романтично.

— Это, мой бедный маленький сынок, женственно, а не романтично. Я могу предаваться «девчоночьим радостям», как ты их называешь, и не мечтать о романтическом герое. Я получаю удовольствие, а не мечтаю о счастливом браке.

Тай искоса взглянул на Хатча. Очевидно, эта женщина сильно обожглась на своем первом браке. Скорее всего, она не заинтересуется услугами, предлагаемыми агентством «Золотая роза». Ну и повезло же ему. И Уилли тоже. Что они теперь скажут репортерам, если Кэссиди откажется сотрудничать?

— Напомни, чтобы я свернул тебе шею, когда мы закончим, — шепотом обратился он к мальчику.

Хатч густо покраснел, но продолжал говорить так, словно ничего не слышал:

— Продолжай, мама. Что еще?

— Ну… Я терпимая, практичная…

— Ну уж нет!

— Я знаю, что так, Хатч. — Теперь у нее в голосе прозвучало скрытое раздражение:

— Почему ты считаешь меня непрактичной?

— Если бы ты была практичной, тебя бы так часто не увольняли, — начал перечислять Хатч. — Ты бы не позволяла нашей квартирной хозяйке срезать твои розы, когда ей заблагорассудится. И ты бы засудила Лонни, когда он украл все наши деньги и удрал с Эйприл Май на твоем новом пикапе. Она совсем непрактичная, — обратился Хатч к Таю. По его тону было видно, что именно поэтому он и ищет ей пару.

— Мне бы очень не хотелось, чтобы твой папа так поступал, — тихо произнесла она. — Он подал тебе такой дурной пример. Теперь ты так плохо к нему относишься.

Эта грустная и простая фраза, произнесенная Кэссиди, пробила нарастающее раздражение Тая. В голосе звучало столько боли. Нужно прекратить представление, которое устроил тут этот малыш! И побыстрее, пока десятилетний умник не переиначит все, что говорит этот медовый голосок. Он нажал кнопку отключения звука:

— Дай ей решать самой, малыш! Не обсуждай результаты. Просто задавай вопрос и дай ей ответить, потом переходи к следующему. Понял?

— Да. Я понял. — Хатч проговорил с той же интонацией, что и его мать. — Но вы знайте… она расстраивается не из-за того, что Лонни ушел, а из-за того, что он сказал ей на прощание. Он ни разу не позвонил с тех пор. — Подбородок снова угрожающе выпятился. — Он столько раз заставлял маму плакать. Следующий ее муж должен быть не таким. Он должен только радовать се.

Тай поморщился, отгоняя ненужное сочувствие. Малыш просто желает своей маме счастья. Тот человек поступил с ней очень плохо.

— Послушай, малыш, — сказал он как можно мягче, — ты не сделаешь маму счастливой, выдав ее замуж. Счастье находится внутри человека, и человек делится им с окружающими. Иногда через брак. Иногда через дружбу.

Хатч скрестил ручонки на худосочной груди.

— Вы говорите так же, как моя мама.

— Может, тебе следует к ней прислушаться.

— Может, — тихо ответил мальчик. — А какой следующий вопрос?

— Дальше я буду спрашивать сам, если ты не против.

— Пожалуйста.

— Миссис Лониган?

— Да, я здесь, Тай. — Теперь она уже не растягивала слова.

— Следующие вопросы очень личные. Постарайтесь быть внимательной.

— Продолжай.

— Как вы любите проводить вечера? — спросил он, сам удивляясь нетерпению, с каким ждал ответа.

— Ну, это легко, — ответила Кэссиди. — Я люблю провести вечер в горячей ароматной пенной ванне, с ароматическими свечками, которые так ненавидит Хатч. Ну и с хорошей книжкой.

Тай прогнал возникший перед его глазами образ женщины с фотографии. Он представил тысячи жемчужных пузырьков, ласкающих ее белоснежную кожу, высоко заколотые темные волосы и маленькие кудряшки вокруг прелестного личика. Глубокие серые глаза с мерцающими в глубине неверными искорками влекли его к себе. Он видел, как пламя отражается в мыльных пузырьках, играет у нее на плечах, подчеркивая безупречность кожи. Нужно успеть стереть брызги пены с ее вздернутого носика, прежде чем…

— Это все ваши вопросы? — прервала его мысли Кэссиди.

Тай сжал в руке заявку…

— Извините. Еще несколько. Какие у вас сильные и слабые стороны?

— Ой, мальчики, это трудно. Я считаю себя очень работящей. — Тай подозревал, что так оно и есть. — Что до слабостей…

— Она слишком великодушна… — вступил в разговор Хатч.

— Это не слабость, мой сахарный. — Она сделала небольшую паузу и продолжала:

— Если быть совершенно честной, я, наверно, слишком гордая. Я хочу сама заботиться о себе и о Хатче, а потому не желаю больше ни на кого полагаться. Я собираюсь сама добиться всего, что мне нужно.

Тай обдумывал ее ответ. Кэссиди Лониган напоминала ему Уилли — сильная независимая женщина, полная страсти и энергии. Он улыбнулся. Странно, что она не из Техаса. Здесь ей самое место.

— Следующий вопрос. Как вы представляете себе идеальное свидание?

— Ну… Думаю, что должно быть много хорошей еды и чайные розы. — Ее смех вызвал в душе Тая странные чувства. Ему казалось, что он видит ее смеющееся, одухотворенное, задорное лицо. — Если меня хорошо накормят, я буду счастлива.

— Еще только один вопрос, — проговорил Тай. — Каковы ваши цели и стремления?

— Воспитать наилучшим образом сына, — со значением произнесла Кэссиди. — Скопить деньги на собственный домик. Небольшой участок с садиком, где я буду выращивать розы. Дом, где мы могли бы пустить корни, жить долго и счастливо. Без переездов.

Насчет долгой и счастливой жизни Тай понял хорошо. Его семья жила в Сан-Антонио уже в течение нескольких поколений. Унаследованный им земельный надел раньше принадлежал отцу, а до этого — деду и прадеду… Их род так давно врос в техасскую почву, что они сроднились с этим местом.

— Корни — это хорошо, — согласился он.

— Я рада, что ты тоже так считаешь, Тай, вот в чем моя цель. Иметь свой дом, розы и, что самое важное, свою семью. Кроме этого, мне ничего не нужно.

— Вы не хотите замуж? — переспросил он.

— Ну уж нет! Замуж я не хочу. Что за дурацкая идея? — Ее искренний возглас взорвал тишину комнаты. Некоторое время Тай сидел молча, стараясь взять себя в руки.

— Сам не знаю, — ответил он сквозь зубы. Помоги ему Боже. Он был готов прибить парнишку.

— Благодарю вас, миссис Лониган. Спасибо, что нашли время с нами поговорить.

— Рада была помочь. Хатч! Когда ты вернешься?

— К ужину, мама. — Хатч нервничал, но его мама, к счастью, этого не заметила.

— Позвони, если задержишься. Если ты захочешь пригласить к нам Тая, не стесняйся.

Связь прервалась. Тай через стол наклонился к мальчику.

— Так она не хочет выходить замуж? Ни за что не хочет? — тихо спросил он. Хатч только развел руками.

— Сейчас она вбила себе в голову, что хочет быть самостоятельной. Я с этим справлюсь. — У него в голосе зазвучала бравада. — Почему вы прервали беседу? Это ведь не все вопросы.

— Ты не хочешь признать, что все это бессмысленно?

— Не хочу, — хмыкнул Хатч.

— Последний ее ответ связал нам руки, с ней вес ясно.

— Нет! Я…

— Тогда отвечай сам, — прервал его Тай. — Сколько можно заниматься чепухой?

— И правда, ведь я здесь. — И прежде чем Тай успел что-либо произнести, Хатч спросил:

— Какой последний вопрос?

— К какого рода отношениям стремится твоя мама?

— Что вы имеете в виду?

— Что ей нужно от парня, с которым она будет встречаться?

— Ну, это совсем просто, — ухмыльнулся Хатч. — Правда, она сама еще этого не знает. Она хочет выйти замуж.

Операция «Муж»

Проводится Хатчем Лониганом.

Отчет.

Человек-гора был не слишком мил со мной. Сказал, что я что-то недоговариваю. Это правда. Но как же еще мне заиметь отца? Он обещал подобрать маме подходящего мужчину к завтрашнему дню, ко дню ее рождения. Я могу считать эксперимент начавшиеся. Компьютер подберет ей наилучшего. Может, больше ничего и не понадобится. Но я все еще буду держать школьный вариант наготове, в случае чего запущу план Б. Но, надеюсь, этого не понадобится. Мама — прежде всего. Если она сама не может о себе позаботиться, должен же это кто-нибудь сделать? И это буду я.

Глава 2

Действия и потребности

1. Привести маму в агентство «Золотая роза», не объясняя ей, куда она идет.

2. Пусть компьютер выполнит свое дело.

3. Проверить соответствие (убедиться, что тот парень не неудачник).

4. Убедить маму.

Кэссиди в четвертый раз перепроверила цифры. Увы, результат от этого не изменился — денег им не хватит. Что же делать?

Она снова взглянула на свои подсчеты. Так. Во-первых, заключительная выплата за компьютер Хатча. Это — обязательно. В компьютере его будущее.

Что дальше? Коммунальные услуги. Придется заплатить за электричество. Если его отключат, компьютер не будет работать. Потом — еда. Тут она сократила затраты. Может быть, Фреди разрешит ей забирать домой остатки из ресторана? Это поможет сэкономить несколько пенни.

— Мама, у тебя все в порядке?

— Все прекрасно, мой сладенький. Почему ты спросил? — Она изобразила радостную улыбку.

— Твои глаза опять не того цвета. — Хатч примостился рядом с ней на подлокотнике кресла.

— Какого цвета? — Она в замешательстве посмотрела на него.

— Как серединка у карандаша. — Он посмотрел на ее расчеты. — Тут что-то не так?

— Ничего. Все замечательно. — Он ей не поверил. Это недоверие удивляло ее. Хатч всегда замечал вещи, которые другие пропускали.

— Я знаю, когда что-то не так, — терпеливо объяснил он. — Когда тебе весело, твои глаза, как серебро. А когда ты грустишь, они как графит. Поэтому что-то не так.

— О, — призналась она, — а я и не знала. Улыбнись, приказала она себе. Подумай о чем-нибудь веселом. Она вспомнила, каким был Хатч сразу же после рождения. Даже тогда он был любопытным, потом это стало его основной чертой. Он так смотрел на нее своими голубенькими глазками, что она поняла, что сделает для него все, что угодно, пожертвует чем угодно. Он был ее единственной радостью за все долгие месяцы горечи и отчаяния. Все у нее шло наперекосяк, и только мысль о нем придавала ей силы.

— Как теперь? — улыбнулась Кэссиди.

— Вот! Теперь они снова серебряные.

— Наверно, все дело в освещении, — усмехнулась она.

— Наверно. Ты не забыла насчет завтрашнего дня? Тебе надо будет отпроситься на несколько часов с работы, я приготовил сюрприз на твой день рождения.

— Я не знаю, Хатч.

— Мама, ты же обещала! Пожалуйста.

— Хорошо, мой сладенький. Я поговорю с Фредди и с миссис Уолтере. — Она тяжело вздохнула. У них нет другого выхода. Они должны понять.

— Он хочет, чтобы у него был отец.

— Большинство мальчиков этого хотят, Тай. Что здесь плохого?

Тай выпрямился и посмотрел на свою бабушку. Она сидела в кресле-качалке — в нем ей было удобнее всего «размышлять».

— Я говорю не о Хатче. Я сомневаюсь, что Кэссиди согласна с ним. Судя по разговору с ней, с мужчинами она завязала. Вряд ли у нес был хоть один приличный. Ей может не понравиться, что мы действовали по заявке мальчика.

— У тебя сложилось такое впечатление по разговору с ней? Ты считаешь ее скандалисткой?

Тай нахмурился. По его мнению, Кэссиди Лониган была мягкой, сердечной женщиной, искренне преданной своему сыну. Она обрадовалась, что у ее сына есть друг. Этого друга тут же пригласила в гости.

— Она встретится с человеком, которого подберет для нее компьютер. Хотя ей это и не понравится, но она поступит так ради сына.

— Тогда в чем проблема?

— Есть проблема, Уилли. — Он хмурился, сам не понимая, почему так беспокоится об этой Лониган. На ранчо его ждала работа, которую за него никто не сделает, а он мечтает неизвестно о чем и помогает маленьким мальчикам. Но Уилли воспитывала его с детства. Он всем обязан ей. Такой долг никогда не выплатить. То, что он проверял ее бухгалтерию, было лишь малым выражением благодарности. — Нужно ли поддерживать детскую затею, зная, что его мать нисколько в этом не заинтересована?

— А вдруг она найдет мужчину своей мечты? предположила Уилли, покачиваясь в кресле. — Это ведь наша работа.

Он только вздохнул в ответ.

— Это Ванда одолжила тебе розовые очки? Терпеть не могу, когда ты так себя ведешь.

— Только потому, что Ванда так романтична?

— Ты прекрасно знаешь, что я не считаю это достоинством.

— Ты не хочешь признать, что и в нашей семье есть романтические предания. Тай, ты самый непробиваемый человек. Неужели ты полагаешь, что я стала бы тебе рассказывать о поцелуе, если бы сама в это не верила? Ты меня считаешь выжившей из ума старой дурой?

— Точно! — Он обнял бабушку за плечи. — Я считаю, что тебе самое место в сумасшедшем доме, — произнес он с весьма специфическим юмором.

Уилли раздраженно прищелкнула языком.

— Как ты мне надоел! Я же серьезно. Просто ты еще не поцеловал ту самую женщину, вот и не веришь в это чудо.

— Ты с пеленок кормила меня этой байкой, — заметил он. — Чего ты хотела добиться?

— Это вовсе не байка! Это правда для твоих родителей, для меня и твоего деда и еще раньше… Запомни мои слова: с тобой случится то же самое!

— Один поцелуй — и я все буду знать, — рассмеялся он.

— Если это настоящая любовь, — уточнила она. — Да, сэр, вы все поймете. И тебе потребуется для этого не больше времени, чем любому из нас.

— А я думал, мы обсуждаем сердечные проблемы Кэссиди Лониган. Почему мы вдруг перешли на меня? Журналисты все еще поблизости?

— Хатч сумеет се заинтересовать. Она оценит тот факт, что мы продали ему наши услуги всего за девять долларов.

Таю не понравился се тон.

— А она не посчитает это рекламным трюком? Мне бы хотелось быть с ней честным.

— Они собираются написать о нас заметку.

— То есть, — потрясенно вымолвил Тай, — эти репортеришки собираются следить за нашими клиентами?

— Вполне вероятно, — пожала плечами Уилли.

— А если ничего не выйдет? Если Кэссиди отвергнет предложенного кандидата?

— Зачем беспокоиться о том, чего еще не случилось?

Тай насторожился. Бабушка выглядела подозрительно довольной. Это предвещало беду.

— Почему бы не подумать об этом заранее? Ведь мы можем предложить им других кандидатов?

— Ты пессимист, Тай.

— Я — реалист. Кэссиди Лониган уже один раз вышла замуж очень неудачно. По словам мальчика, у нее было много других несложившихся романов. Она решила покончить с этим. Разве не достаточно причин для неудачи?

— Ты думаешь только головой, но дело-то касается ее сердца. Именно к сердцу мы обращаемся. Почему не дать агентству шанс, прежде чем заявлять, что дело не выгорит?

— Это можно было бы сделать, если бы у нас не было таких неудач последние месяцы. Неужели нельзя сделать вывод? Когда твои агенты перестанут знакомить людей, исходя из своих собственных фантазий? Ванда даже компьютер не освоила. — Он сделал паузу. — Как она его называет?

— Джордж.

— Так вот, она даже не пользуется этим Джорджем.

— Но у нее потрясающий процент попаданий. С этим ты не будешь спорить?

— Да, за исключением маленькой проблемки. «Золотая роза» имеет лицензию компьютеризованного агентства.

— Совершенно незначительная деталь, — сказала Уилли. — Суть в том, чтобы агентство правильно подбирало пары, которые заключали бы браки. Почему ты считаешь, что в этом случае ничего не выйдет?

Тай вспомнил голос Кэссиди. Такой голос ассоциировался у него с душной ночью, широкой постелью и любовью.

— Мне кажется, что леди испугается и откажется.

— Чтобы так не случилось, мы выберем ей кого-нибудь помягче.

— Осторожно, мама. Не снимай повязку.

— Ой, Хатч. Я готова. А что, повязка на глазах — это обязательно?

— Я же задумал сюрприз. Если ты будешь подглядывать, сюрприза не получится.

— Не буду подглядывать, — хихикнула Кэссиди. — Обещаю. Но тебе придется вести меня. Если я упаду и сломаю ногу, официантки из меня не выйдет. — Она запнулась, поскользнувшись. — Ой!

Хатч тут же поддержал ее.

— Не волнуйся, я не дам тебе упасть. Постой, я открою калитку.

— Здесь калитка?

Она не хотела испортить его сюрприз, но с тех пор как они вышли из автобуса за два квартала отсюда, она все время боялась обо что-нибудь споткнуться.

Поэтому она старалась приподнять повязку хоть на миллиметр, но сын затянул ее со свойственной ему аккуратностью.

— Не старайся, я ее хорошо затянул.

— Ах, мой сладенький, — вздохнула она, — не стоит надо мной смеяться. Где мы находимся?

— Это подарок на твой день рождения. Впереди несколько ступенек. Положи руку на перила. Так, другой обопрись на меня. Еще одна ступенька, и мы на крыльце.

Она вдруг страшно занервничала. Если бы она верила в свои экстрасснсорные способности, то посчитала бы, что получила некое предупреждение. Но она не доверяла таким глупым фантазиям. Давным-давно она уже получила хороший урок.

— Что это за дом?

— Не спрашивай. Постой здесь, пока я открою дверь.

— Мы войдем? — Ее возбуждение нарастало.

— Вот. Они уже знают, что мы пришли. — Он помог ей войти. — Постой здесь, рядом с цветочками, пока я позову мисс Уилли.

Кэссиди услышала, как позади нее хлопнула дверь, а потом знакомый рокочущий голос назвал Хатча по имени. Где она уже слышала эти интонации? Кто-то из клиентов? Учитель? Она сделала непроизвольный шаг вперед, и тут же чьи-то крепкие руки обхватили ее. Это был не Хатч. Она попыталась освободиться, и повязка, зацепившись за чью-то пуговицу, сползла. Она увидела, что ее сжимает в объятиях здоровенный детина.

Он был такой огромный, сильный и крепкий настоящий техасец. Она почти уткнулась носом в его мускулистую грудь. Кэссиди тут же отстранилась, но все же успела вдохнуть его свежий запах земли.

Он не был так красив, как отец Хатча. Но привлекательная внешность Лонни была лишь маской его подлой сущности. Лицо этого мужчины было выразительным, с крупными чертами. Сейчас перед ней стоял взрослый человек, тогда как Лонни всегда был мальчиком.

Она посмотрела на техасца. Такие проницательные зеленоватые глаза она видела впервые. Его внимательный взгляд, казалось, проникал до самых потаенных уголков. Он смотрит прямо в душу, вдруг подумала она.

Опасность! — просигналил ей внутренний голос. Она молниеносно отпрянула и с трудом удержалась на ногах.

— Ой! Только не говорите Хатчу, что повязка слетела, — зашептала Кэссиди, поправляя ее.

Она отступила, стараясь как можно дальше отодвинуться от незнакомца. Удержать равновесие, не видя ничего вокруг, было трудно. Неожиданно сильная рука обняла ее за талию.

— С вами все в порядке?

Опасно! — снова предупредил внутренний голос.

Она давно уже не прислушивалась к этому глупому внутреннему голосу. Все его советы были нехороши, начиная с того, что он подсказал ей переспать с Лонни, и кончая тем, что приказывал ей бороться с Эйприл Май за право обладать ее самовлюбленным супругом. После этих событий она поняла, что внутренний голос у нее глупый. Но он все продолжал давать ей плохие советы.

— Простите? — произнес рокочущий голос.

— Извините, я говорила сама с собой.

— И часто вы так делаете?

— Да нет, — солгала она. — Иногда. Такое с каждым случается. — Она вытянула руки, пытаясь определить дистанцию. Ее пальцы резко ткнулись во что-то. Кто-то ойкнул. Она тут же опустила руку. — Это вы?

— Да. Это я.

— Извините, — мягко произнесла она. — Я часто забываю, какая я длинная. — Она чуть приспустила повязку, разглядывая красную отметину на щеке мистера Рокочущий Голос. — Понимаете, мне всегда так хотелось быть миниатюрной, что я убедила себя, что во мне только двадцать три дюйма, вместо двадцати шести. Эти лишние три дюйма и ударили вас.

— Понятно. В таком случае нужно отойти от них подальше.

Кэссиди поправила повязку.

— Хатч! Мой сладенький! Где ты?

— Я здесь, мама.

— Ведите ее сюда, — добавил Хатч, очевидно обращаясь к мистеру Рокочущий Голос. — У Уилли все готово.

— Расслабьтесь, миссис Лониган.

Наверно, боится, что я снова его задену. Всю свою жизнь она пыталась создать образ грациозной южной красавицы, такой, как тетя Эстер, — маленькой, нежной и душистой. По она, к своему огорчению, так и осталась долговязой и неуклюжей, и неумелой в речах. Она вечно болтала то; что думает, забывая подсластить пилюлю. Не вышло из нес женщины-цветка. Но как же ей хотелось такой стать!

— Я расслабилась, — заверила она. — Но я бы не возражала, если бы мне объяснили, что происходит.

— Хатч так старался устроить вам сюрприз. Я уверен, что вы не захотите все испортить.

И тут она вспомнила, где уже слышала эти глубокие мужественные нотки. Боже, лучше бы она ошиблась.

— Тай? — неуверенно спросила она.

— К вашим услугам.

— Но… Но я думала, что вы — друг Хатча.

— Так и есть.

— Но он сказал мне… Я считала…

— Что я еще ребенок. Извините, что так получилось.

Он взял ее ладонями за голову и повел. Она подчинилась, хотя больше всего ей хотелось вырваться. Она слишком легко поддалась обаянию этого человека. Кэссиди глубоко вдохнула. Может, это из-за его запаха? Ведь больше в нем нет ничего привлекательного. Ну разве что рост и необычный цвет глаз. Ну и голос. Глубокие, модулированные голоса были ее слабостью.

— Чем вы тут занимаетесь, можно спросить?

— Думаю, сейчас мы все можем объяснить, — ответил Тай, снимая с нее повязку.

Она посмотрела на него. Она считала его ребенком. Считала его приятелем Хатча. А этот человек теперь знает об интимных сторонах ее жизни больше, чем кто-либо из ее знакомых.

— Сюрприз, мама, — воскликнул Хатч. — С днем рождения!

Она повернулась к сыну.

— В чем сюрприз?

Тут только она заметила, что в комнате были еще люди. Рядом с Хатчем стояла красивая седая женщина. Что-то в ее внешности и поведении указывало на родство с Таем. Еще были мужчина и женщина, разглядывавшие ее с любопытством.

Пожилая дама выступила вперед и протянула ей руку — Добро пожаловать. Меня зовут Уилли Эден, я владелица агентства «Золотая роза». Ваш сын преподносит вам нашу услугу в качестве подарка на день рождения.

— Какую услугу? — спросила Кэссиди, стараясь скрыть волнение.

— Мы — брачное агентство.

Она изобразила вымученную улыбку, чтобы Хатч не догадался об охватившем ее ужасе.

— Какой… Какой милый сюрприз.

— Прекрасное самообладание, — прошептал ей Тай.

Фотовспышка ослепила ее, Кэссиди заморгала.

— Улыбайтесь, — шептал ей Тай. — Вас снимают.

Здесь репортеры.

— Чья это была идея? — спросила она сквозь зубы.

— Вашего сына.

Это все меняло. Улыбка ее стала увереннее, она обернулась к Хатчу.

— Спасибо, мой сладенький.

— Ты не возражаешь? Правда, мама? Она потрепала его светлые волосы.

— Конечно, нет, — убедительно солгала она. — Какая милая затея. Как только тебе это в голову пришло?

— Я увидел рекламу в газете. Агентство называется «Золотая роза». И они используют компьютер.

Так вот чем объясняется интерес Хатча: все дело в технике.

— Да? Компьютер? Очень интересно. Это так научно.

— Тут не может быть ошибки, мама. Мисс Уилли сейчас запустит твою заявку, и мы узнаем, кто тебе подходит.

— Вы готовы? — Пожилая дама приподняла одну бровь.

Кэссиди показалось, что у нее в голосе прозвучала симпатия. Очевидно, владелица почувствовала ее нежелание участвовать в происходящем. Удалось ли ей обмануть еще кого-нибудь, кроме Хатча? Она бросила беглый взгляд на Тая. Нет, мистера Рокочущий Голос не обманешь.

— Я всегда готова, — ответила она с кислой улыбкой.

Уилли подошла к компьютеру и пробежалась по клавиатуре. Спустя минуту принтер отпечатал страничку.

— Ах, как хорошо. Посмотрите-ка сами. Совпадение девяносто девять процентов. Не думаю, что когда-нибудь видела такой результат с первой попытки.

— Кто он? — нетерпеливо спросил Хатч. — Он хороший?

— Девяносто девять процентов совпадения означают превосходного кандидата. Не может и быть лучше, — подтвердила Уилли. Хатч нахмурился.

— Не знаю. Ведь есть один плохой процент. Из-за этого могут быть проблемы.

Из принтера выползла следующая страница.

— Так, посмотрим результаты. Кто же победил? — Она прищурилась, не веря своим глазам. — Боже мой…

Репортеры подвинулись ближе, заглядывая Уилли через плечо.

— Что там? — Журналистка выхватила страничку из рук Уилли. — Тай Меррик? Подождите… Но так же зовут… — Нос у нее задергался как у собаки, почуявшей дичь. Она так резко повернулась к Таю, что Кэссиди подумала, что она сейчас кинется на него. — Так это же вы!!!

— Уилли! Черт побери, что ты там сделала? воскликнул Тай, вырывая страничку у журналистки. — Тут, должно быть, ошибка.

Кэссиди отобрала у него страничку, чтобы убедиться самой. Без сомнения, Тай был прав: допущена ошибка. Такое часто случается со всей этой механикой и электроникой. Скорее всего, там должно стоять не имя Тай Меррик, а какое-нибудь похожее.

Она трижды перечитала страницу. Техасский фермер Тай Меррик был на девяносто девять процентов идеальным партнером для официантки Кэссиди Лониган.

— Тут, должно быть, ошибка, — повторил Тай. — Меня даже нет в этом проклятом компьютере. Уилли смутилась.

— Видишь ли, мы ввели твои данные в качестве теста при запуске программы. Я думала, мы давно тебя «стерли».

— Подбери для нес другого.

— Нет здесь никого другого. Обычно у нас бывают три или четыре близкие кандидатуры. Но в этом случае ты один.

Хатч улыбнулся.

— С днем рождения, мамочка. Я купил тебе его, — .он указал на Тая. — Он — твой подарок. Надо изобразить радость!

— Как здорово! Это чудесно! Ты не мог доставить мне большей радости! — Хорошо врешь, поздравила она себя. Как только эта радость ее с ног не сбила! Просто удивительно.

Тай растолкал людей между ним и его бабушкой и обнял Уилли за плечи.

— Извините нас, всего на одну минутку. Уилли, нам надо поговорить.

— Это не может подождать?

Тай пристально посмотрел на нее. Для женщины, не ведавшей сомнения, она выглядела на редкость обескураженно.

— Я не могу ждать. — Он взял се за руку и отвел в дальний конец комнаты. — Как могло случиться, что компьютер выбрал меня?

— Тай, держи себя в руках. — Она постаралась перейти в наступление, чтобы скрыть смущение. Скрестив руки на груди. Тай холодно глядел на бабулю.

— Я держу себя в руках, Уилли. — Взгляд у него был ледяным. — Объясни, каким образом мои данные оказались в компьютере?

— Мы запустили тебя в качестве теста. — У нес в голосе прозвучали извиняющиеся нотки. — Мы ввели их при запуске программы, на пробу. Я считала, что мы давно вес стерли.

— Но вы ничего не стерли.

— Нет.

— Прекрасно. Сотри сейчас. — Впервые в жизни он увидел, как Уилли вспыхнула и смутилась… Она что-то задумала. Он в этом разберется! — Уилли…

— Я не могу стереть тебя. — Ответ звучал категорично.

— Я уверен, что найти программиста не составит труда…

— Достаточно просто нажать кнопку, — прервала его она.

— Так нажми ее.

— Я бы сделала так, но… — она вздохнула. — Тай, репортеры в курсе. Они все видели и знают, что ты кандидат для Кэссиди. Я не могу тебя сейчас стереть.

— Тогда используй другую кандидатуру. Их всегда бывает несколько.

— Я то же самое им говорила. В этот раз по-другому: всего одно имя, соответствие девяносто девять процентов.

Он почувствовал, что у него на шее сжимается удавка.

— Можешь объяснить, как такое случилось? — холодно спросил он.

— Не могу. Но так случилось, и я уже ничего не в силах изменить. — Она подбоченилась, сердитый взгляд ее чистых голубых глаз напоминал Хатча Лонигана. — Мне нужно, чтобы ты познакомился с этой женщиной.

— А если я откажусь?

— Все зависит только от тебя, разумеется. Я не могу тебя заставить.

— Что будет, если я откажусь?

— Думаю, мы будем выглядеть очень плохо, особенно после инцидента с Вандой. — Она коротко взглянула на него.

Она больше не настаивала, и все ругательства, которые Тай уже был готов произнести, замерли у него на губах.

— Что мне нужно делать?

— Встретиться с ней несколько раз.

— Сколько?

— Столько, чтобы ее младенец остался доволен.

— Непростая задача. Этого малыша не так просто удовлетворить.

— Может, ты ему не понравишься, — пожала плечами Уилли. — Тогда ты будешь свободен. Он сердито посмотрел на нее.

— Но ты не будешь свободна. Что будет, если я ей не понравлюсь?

— Неужели ты считаешь, что это возможно, внучек? — улыбнулась Уилли.

— Ничего хорошего из этого не выйдет, моя старушка, — задумчиво произнес он. — Я не собираюсь выставлять себя на продажу для всяких Кэссиди Лониган.

— Есть еще один возможный исход.

— Какой же?

— Тебе может понравиться эта женщина. Она может оказаться той, кого ты ждал всю жизнь. — Уилли лукаво прищурилась.

— Скорее ты увидишь восход на западе, моя милая, — тряхнул головой Тай.

— Тебе нужно поцеловать се. Тогда ты будешь знать наверняка.

— Конечно, Уилли. Как скажешь.

Тай мотнул головой, прогоняя образ огромных серых глаз. Глаз, темневших, как асфальт, в ожидании нападения и становившихся чистыми, как серебро, когда она глядела на своего сына. Ореол темных, почти черных волос обрамлял самое прелестное личико из всех виденных им. Он постарался не думать о се длинных ногах и руках, словно специально созданных для того, чтобы обвивать тело мужчины. Интересно, насколько приятно целоваться с Кэссиди Лониган? Так же сладки ее поцелуи, как ее голос? Или они болезненны, как толчки се локотков?

— Так ты сделаешь это? — Бабушка требовала ответа. — Познакомишься с ней?

Больше у него не оставалось сомнений. Для Уилли он сделает что угодно.

— Я буду с ней встречаться. Но ты должна снова проверить ее заявку и уточнить, нет ли альтернативных кандидатов. Мальчик очень хочет иметь отца. Я был бы рад ему помочь. — Он искоса взглянул на Кэссиди. — А то все это очень напоминает дешевую распродажу.

— Мистер Меррик! — окликнули его репортеры. — Можем мы сфотографировать вас и миссис Лониган?

— Я не даю согласия, — вступила Кэссиди.

— Мы не будем публиковать снимок без вашего разрешения, — поспешила уверить ее журналистка. — Но мы так увлечены заявкой вашего сына, что намерены посвятить этому большую статью.

— Тебе не нравится мой подарок? — неуверенно спросил Хатч. — Я сделал все это только для тебя. В вопросе звучало такое волнение, что Тай не мог не отозваться. Он быстро пересек комнату и обнял Кэссиди за плечи.

— Я уверен, что твоя мама очень рада. Просто она удивлена, и все.

— Очень удивлена, — тихо отозвалась Кэссиди.

— Расслабьтесь, — прошептал он ей. — Бедный малыш потратил на это все свои деньги. Не хотите же вы его огорчить?

Эта мысль сильно подействовала на нее. Она широко раскрыла глаза, и Тай успел полюбоваться серебристо-серой вспышкой из-под густых ресниц.

— Спасибо тебе, мой сладенький. Ты не мог выбрать мне лучшего подарка.

Комнату озарила фотовспышка. Затем фотограф пристально посмотрел на них.

— Не могли бы вы поцеловаться? Получился бы отличный снимок.

Тай взглянул на Кэссиди: ее розовые губки были так близко. Ему вдруг сильно захотелось приникнуть к ним, узнать, такие ли они сладкие, как кажутся, подходит ли ее ротик ее медовому голоску? Наверно, не следует ее целовать — ее недовольное лицо ясно говорило об этом. Но это только усилило его желание.

Он наклонился и легко подавил ее неуверенное сопротивление. На одно короткое мгновение их уста соединились. Он постарался продлить его, но она немедленно отстранилась, унося от него обещание рая.

ПОЦЕЛУИ!

Неужели это возможно? Неужели в этих дурацких легендах и вправду что-то есть? Убедиться можно только одним способом.

— Нам надо проделать это еще раз, — прошептал он ей на ушко.

— Нет! — твердо ответила она.

— Как вы друг другу подходите, — с нескрываемым удовольствием вмешалась Уилли.

— Один процент — против, — ответила Кэссиди, не сводя глаз с Тая. Без сомнения, она решила держать врага в поле зрения и на расстоянии вытянутой руки. — Этот процент меня очень беспокоит.

Тай улыбнулся, охваченный охотничьим инстинктом. Беги, малышка, беги, пока можешь, это все равно тебя не спасет! Он ни перед чем не остановится, пока не получит другого поцелуя. А там…

— Меня этот процент совсем не беспокоит, — возразил он.

— Неужели? — Ее ответ был словно отравленная шоколадка. — А я-то места себе не нахожу!

Кэссиди с Хатчем ехали домой на автобусе. Она глядела через запыленное окно на оживленную улицу. Этот денек достоин занять место у нее в дневнике. Что ей теперь делать? Ну и шуточку сыграл с ней ее обожаемый сынок — купил то, что ей нужно было меньше всего, — мужчину.

Может, все не было бы так плохо, если бы Хатч выбрал кого-нибудь другого. Более безопасного. Такого, кого она смогла бы держать под контролем. Но вместо безобидного котенка она получила рычащего льва.

Кэссиди нахмурилась — теперь она вспомнила, кого напоминал ей Тай, Эти перемешанные светлые и темные пряди волос, зеленоватые глаза, роскошная мускулатура — добрый, старый Король Лев. Он даже двигался с такой же тяжелой грацией и уверенностью. Да еще этот поцелуй!

Смирясь с неизбежным, Кэссиди прикрыла глаза. Что ж! Ради Хатча она пойдет на свидание даже со львом!

Тай стоял на крыльце и смотрел на тихую улочку перед агентством «Золотая роза». Дело предстояло не из легких: надо было набраться терпения и убедить женщину, которая не верила в любовь, что их поцелуй не был случайностью.

— Ну, что случилось, мой мальчик? — подошла к нему Уилли.

— Я не мальчик, — ответил он.

— Ты не ответил на мой вопрос. Это — она? Я была права?

— Нас в самом деле выбрал компьютер?

— Да.

— Но ты заранее знала, каким будет результат. — Молчание служило подтверждением его слов. — Ты подтасовала результаты, старая мошенница?

— Скажем просто: Ванда посоветовала мне не стирать твои данные, — призналась Уилли.

Этого Тай снести не мог. Он горько расхохотался.

— Да, она всегда утверждала, что лучше компьютера знает, подходят ли люди друг другу.

— На этот раз она с ним не согласна.

Он обернулся к бабушке, удивленно приподняв одну бровь.

— Она считает, что компьютер ошибся. У вас не девяносто девять процентов совпадения, — загадочно улыбнулась Уилли. — Она считает, у вас все сто процентов совпадения.

Отчет.

Результаты оказались не совсем те, на которые я рассчитывал. Подумают, что я сговорился с Человеком-горой. Боюсь, что ничего не выйдет, потому что маме он не понравился. (Она-то ему точно нравится!) Но так как выбора у меня нет, буду следовать плану. Посмотрим, что выйдет из их первого свидания. Если дела пойдут плохо, запущу план Б.

Глава 3

Итоги первого этапа эксперимента

Тай позвонил. Он обещал маме заглянуть сегодня. Есть проблемы с маминой заявкой: они собирается просмотреть ее, исправить и «прогнать» повторно. Тогда выбор может пасть на кого-то другого. Честно говоря, мне нравится Тай. Мне кажется, он не из тех, кто бросит маму в трудную минуту. Таким образом, если я выбираю его в отцы, мне придется как-то проконтролировать результаты повторного теста. Может, стоит позвонить…

Заглянув в кафе, Тай сразу же заметил Кэссиди. Она стояла между столиками, держа в одной руке переполненный поднос, а в другой — каталку с посудой. Натренированным движением она переместила каталку поближе и стала выгружать на нес содержимое подноса. Вдруг она замерла и принялась беспокойно оглядываться, пока не увидела Тая. Она почувствовала его присутствие, с удовлетворением отметил он. Хорошо. Значит, она чувствует к нему такое же влечение, как и он к ней.

Глаза у нее расширились, приветливость и выдержка покинули ее, поднос накренился, и стаканы и блюдца поползли в сторону.

Она отчаянно попыталась выровнять поднос, но было поздно: посуда, жирные гамбургеры, жареный картофель, пластиковые стаканчики с чаем все плюхнулось на колени ближайшему клиенту.

— О, Господи! — Кэссиди бросила на каталку опустевший поднос и повернулась к клиенту. — Простите, пожалуйста.

Несколько секунд тот взирал на растекавшееся по его брюкам жирное пятно, потом с криком вскочил на ноги.

— Жжется! — орал он, хлопая себя по штанам. — Ты что, не слышишь меня? Горячо, сделай что-нибудь.

Кэссиди схватила первый попавшийся под руку стакан воды со льдом и плеснула его в середину жирного пятна. Ледяные брызги обдали клиента с головы до ног.

Тай напрягся. Запахло жареным.

— Лучше? — спросила Кэссиди. — Или все еще жжет?

— Лучше? Лучше? — С угрожающим видом клиент двинулся прямо на нее, но, наткнувшись на каталку, поскользнулся и грохнулся на пол, прямо в месиво из овощей и разбитой посуды. — Я убью тебя, глупая… суч…

Так, представление окончено, Тай больше не мог ждать. Он отодвинул Кэссиди в сторону, наклонился и поставил человека на ноги.

— Полегче, приятель. Здесь женщины и дети. Это была неприятная случайность. Дама извинилась, так что, я думаю, говорить больше не о чем.

— Пошел-ка ты!. У меня дело к ней, а не к тебе. Клиент смахнул с каталки стопку тарелок, и они грохнулись на ближайший стул.

В этот момент в зале появился владелец.

— Что здесь происходит? Что случилось? — спросил он, словно до сих пор ничего не видел и не слышал.

Клиент театральным жестом указал на Тая с Кэссиди.

— Она опрокинула на меня поднос. Испортила мне костюм. И возможно, я получил серьезный ожог…

— Кое-где, — закончил за него Тай.

— Неважно, где! Я сейчас отправляюсь к врачу.

Утром вы получите счет. Если, когда я вернусь, она все еще будет здесь… — он указал на Кэссиди, — я подам на вас в суд!

— Совершенно не обязательно, — ответил хозяин. — Кэссиди? Извини, милая, но ты уволена, — Снова? Смилуйся, Фредди! А на сколько? Хозяин внимательно посмотрел на клиента.

— Боюсь, что навсегда. Я не буду вычитать у тебя из зарплаты стоимость блюд и выплаты этому джентльмену, но лучше тебе уйти сейчас.

Тай обнял ее за плечи.

— Пойдем, милая. Ни к чему продолжать.

— Нет, я не могу, — заспорила она. — Мне надо что-то есть и платить за квартиру. Пожалуйста, Фредди. Будь любезен, не увольняй меня. Я могла бы снова перейти в судомойки.

— Да ты столько посуды разобьешь, что я разорюсь. Думаешь, почему я перевел тебя в официантки?

— Я могу протирать столики.

— Пожалуйста, Кэссиди, прекрати. Ты знаешь, у меня больное сердце. Я… Я дам тебе хорошие рекомендации. Я не обманываю. Это все, что я могу сделать для тебя в такой ситуации.

— Ты не сможешь сохранить эту работу, — тихо сказал ей Тай, — лучше просто уйти. Я помогу тебе найти другую. Скоро фиеста, это будет несложно. — По крайней мере, пока ее не увидит в действии новый работодатель. — Если не получится, я сам тебя найму. — Надо придумать для нес безопасное местечко, может, подушки взбивать.

— Но…

— Пожалуйста, Кэссиди, — повторил Фредди, — мне нельзя волноваться.

Это ее успокоило. С завидным самообладанием она сняла фартук и передала его хозяину.

— Завтра я зайду за чеком. Спасибо, что так долго держал меня.

Не говоря больше ни слова, она зашагала к выходу. Вслед ей раздались пожелания удачи. По-видимому, ее все здесь любили. Тай скривился. Все, за одним исключением. Обидно.

Как только они отошли подальше, она обернулась к нему.

— Ты сам-то понял, что наделал?

— Сохранил тебя в целости.

— Из-за тебя меня уволили! Он повел ее к своему пикапу.

— По-моему, этот парень собирался расквасить твое хорошенькое личико.

— Я… Ты… — Она почему-то удивилась. — Ты что, считаешь меня хорошенькой?

Улыбка тронула уголки его рта. Неужели никто до сих пор не говорил ей, что она красивая? Видимо, нет. Это надо исправить. Прямо сейчас.

— Я считаю тебя красавицей. Щеки у нее зарделись.

— Ну… спасибо. Но это ничего не меняет. — Она старалась не давать своему гневу остыть. Пусть не думает, что ее так легко улестить. — Мне нужна была эта работа. Надо было позволить мне самой разобраться.

— Для этого тебе надо было быть или жутко умной, или очень увертливой.

Она задумалась. Волнение меняло цвет ее глаз.

— Ты на самом деле думаешь, что он бы избил меня?

— Он бы непременно это сделал, если бы не свалился. — Тай распахнул дверцу пикапа и пригласил ее сесть. Кэссиди покорно села. — Мне жаль, что ты потеряла работу. Завтра же постараюсь узнать о вакансиях.

— Нет, спасибо, — немедленно отозвалась она, — я сама справлюсь.

— Уверен, что справишься, — ответил он, стаскивая с себя изорванную рубашку, и потянулся на заднее сиденье за валявшейся там запасной майкой. Он заметил восхищенный взгляд и приоткрытый от волнения рот Кэссиди. Конечно, она тут же отвернулась. Поздно, милая! Я все видел. Он завел мотор. — Но все же ты позволишь мне помочь тебе?

— С чего это вдруг? — Она удивленно вскинула брови.

— Потому что, как ты сама заметила, я частично ответственен за твое увольнение. — Он вел машину, радуясь, что она не просит высадить ее у первой же автобусной остановки. Похоже, его обнаженный торс настроил ее дружелюбно. Надо запомнить. — Таким образом я могу исправиться.

— Ox. Ладно. Помогай.

Он ожидал, что се согласие прозвучит вынужденно, но у нес в голосе скорее послышалось снисхождение. Словно это она ему помогала. Это ею позабавило. Безумная женщина. Он искоса глянул на нес. Безумная и очень привлекательная.

— Ты так мне и не ответил, зачем пришел в кафе? — напомнила она.

— Поговорить с тобой о «Золотой розе». — Это было только наполовину правдой. Он ничего не сказал о другой причине. Может, он и откроет се.

При более благоприятных обстоятельствах.

— Этого я и боялась, — нахмурилась она еще больше.

— Я знаю, что ты против всех этих свиданий, потому подумал, что надо проверить твою заявку и прогнать ее еще раз. Может, найдется лучший кандидат.

— Я ни с кем не хочу встречаться.

— Понимаю. Но тебе придется это сделать ради Хатча. Мне бы хотелось, чтобы у тебя, по крайней мере, был выбор. — Ему показалось, что он очень удачно все сформулировал, но Кэссиди смотрела на это иначе.

Она агрессивно выпятила подбородок, совсем как Хатч. Вот они, гены.

— Я толкую тебе, что мне не нужен ни один мужчина, а ты предлагаешь мне целую команду.

— Я не предлагаю тебе целую команду, — терпеливо ответил он, — всего лишь несколько кандидатур.

Она со вздохом откинулась на сиденье. Ее пальцы бессмысленно теребили край блузки.

— Хатч хотел мне помочь.

— Я знаю. — Он ждал продолжения.

— Я… Я не хочу заводить роман.

— И это я тоже знаю.

— Тогда почему ты все это делаешь? Почему согласился встречаться со мной?

Теперь пора объяснить ей про поцелуй. К брачному бизнесу она относится скептически, но, может, хоть это ее убедит? В крайнем случае можно провести повторные испытания. Он припарковал пикап и выключил зажигание.

Расстегнув ремень безопасности, он повернулся к ней.

— То, что между нами произошло, сильно заинтересовало меня.

Она замерла, словно замороженная. Казалось, что от нее даже пахнуло холодом.

— О чем ты говоришь? — Она поняла. Поняла, но не хотела этого признавать.

— Я говорю о поцелуе.

Ее большие серые глаза тревожно расширились. Но он успел заметить в них и нечто иное. Любопытство?

— Ничего не случилось, — запротестовала она. — Мы едва соприкоснулись губами.

Он обхватил ее лицо руками. Кожа у нес была нежной. Такой нежной, что он побоялся поранить ее своим грубым прикосновением.

— Тогда не о чем и беспокоиться.

— А я не беспокоюсь, — ответила она. Эта ложь была столь очевидна, что он даже не стал тратить время на опровержение.

— Хорошо. Тогда ты не рассердишься, если я снова поцелую тебя?

Пока она размышляла над ответом, он обнял ее и приник к ее губам. Она не сопротивлялась, не протестовала, все произошло так, как должно было произойти. Он поцеловал ее. На этот раз по-настоящему. Так, как ему давно хотелось. Вкус ее губ был превосходен. Он обещал стать его любимым. Других доказательств ему было не нужно. Кэссиди Лониган была его будущим.

Она издала слабый стон — то ли наслаждения, то ли протеста. Ее руки продолжали упираться ему в плечи, а язык проникал все глубже.

Наконец, она обвила его руками за шею, придвинулась ближе, и ее колено заскользило к его паху. Он успел перехватить ее за ножку, и его рука двинулась вверх по бедру.

Тай почувствовал ее дрожь. Пульс у нее бешено колотился, она застонала… Сколько времени прошло с тех пор, как мужская рука последний раз забиралась ей под юбку? Неужели никто никогда не ласкал эту нежную кожу, доставляя ей удовольствие, заставляя расслабиться? Неужели она всегда только отдавала?

Она оторвалась от него и спрятала лицо.

— Извини, я сама не понимаю, что делаю.

— Тебе не надо извиняться. Ты меня ничем не обидела, — ласково ответил он. — В следующий раз мы выберем место поуютнее.

Тут только Кэссиди огляделась и заметила, где они находятся.

— Как ты узнал, где я живу? — Она с удивлением поглядела на него.

— Хатч дал твой адрес, когда заполнял заявку.

— Так, значит, мы целовались прямо под моими окнами? — Лицо у нее было очень недовольным. Он утвердительно кивнул.

— Не могу в это поверить. — Она отодвинулась и негодующе посмотрела на него. — Это ты виноват!

— Конечно, беру на себя полную ответственность за твои прорвавшиеся наружу чувства. — Он нарочно глядел в сторону, пока она приводила себя в порядок. — Тебе сеть с кем оставить Хатча, пока мы будем исправлять твою заявку? Думаю сделать это в приятной обстановке. Может, поужинаем вместе?

— После того, что произошло?

— По-моему, это еще одна причина. Ты так не думаешь?

— Я… я не знаю, — ответила она после паузы.

— Это следует понимать как «да»? — переспросил он.

Она задумалась, потом кивнула.

— Это «да». Надо разобраться с этим.

— Спасибо.

Она молча взглянула на него. Потом сказала:

— Я должна была работать сегодня вечером, потому заранее договорилась с соседкой, чтобы она приглядела за Хатчем. Дай мне минуту, чтобы переодеться, я скоро буду готова.

— Конечно. — Он надеялся, что она пригласит его к себе. Ему не хотелось напрашиваться, но чем больше он о ней узнает, тем проще будет вести разговор. Его не оставляла уверенность, что с этой женщиной он смог бы прожить всю жизнь.

— Не хочешь пригласить меня? — спросил он, надеясь, что она не найдет веских причин для отказа.

— Я, вообще-то, не собиралась, — ответила она с обезоруживающей честностью.

— Я понял. — Он показал на дом. — Но так как Хатч уже прилип к окну, может, изменишь свои планы?

— Он ничего не видел, — ехидно отозвалась она. Тай вылез из машины и поймал се за рукав. Что-то здесь не так.

— Все равно все к этому идет. Почему не сейчас?

— Я невежлива? — вздохнула она. — Тетя Эстер всегда считала, что это самый тяжкий грех.

— Ну, по-моему, бывают и похуже.

— Ты прав, — призналась Кэссиди. — Я лично имею в запасе парочку. — Она очаровательно улыбнулась. — Ладно. Будем вежливыми. Не хотите ли выпить кофе, мистер Меррик?

— Благодарю вас, миссис Лониган. — Он слегка поклонился. — С большим удовольствием.

Они быстро одолели ступеньки до ее двери. Хатч уже ждал их.

— Привет, Тай!

— И тебе привет, малыш. — Он было потянулся, чтобы взъерошить белокурые мальчишеские волосы, но остановился — пожалуй, Хатч считает себя слишком взрослым для такого обращения. Поэтому он просто сжал руку в кулак и легонько соприкоснулся с кулачком Хатча, постаравшись ненароком не толкнуть его слишком сильно.

— Миссис Уэлч только что ушла, — говорил тем временем Хатч, встречая их. — Но ты вроде договаривалась с ней, чтобы она побыла со мной вечером. Тогда почему ты вернулась?

— Я… — Она покраснела. — Меня уволили.

— Опять? — раскрыл рот Хатч. — На этот раз за что?

Она взглянула на Тая, потом в сторону.

— Я оказалась настолько неловкой, что опрокинула поднос на клиента.

— Ну и ну! — присвистнул Хатч. — Это что-то новенькое.

Она снова взглянула на Тая, намекая на его вину.

— Если повезет, больше этого не случится.

— Ну и что, что ты свалила на него поднос? Ему было так больно? Он здорово орал? Устроил скандал? Поэтому тебя уволили?

Кэссиди выслушала все эти вопросы с завидным чувством юмора.

— Тай не дал ему слишком расстроиться.

— Так Тай был там, когда ты уронила поднос? сразу притих Хатч. В голубых глазах сверкнули искорки. Видать, мальчишка хитроват! — Интересно.

Кэссиди покраснела еще гуще. Теперь лицо у нее просто горело.

— Да, он был там. Теперь, если ты не возражаешь, я переоденусь. Мы с мистером Мерриком собираемся… собираемся… — Она замолкла, не зная, что сказать.

— На ваше первое свидание? — помог Хатч.

— Не знаю, стоит ли это так называть, — заметила она. Тай понял, что она сомневается, будут ли другие. — Мы хотим перепроверить мою анкету. Развлеки мистера Меррика, пока я соберусь. Угости его чем-нибудь.

— Ладно.

С высоко поднятой головой Кэссиди скрылась в спальне и с силой захлопнула за собой дверь. Сквозь тонкую перегородку Тай расслышал, как она возилась и разговаривала сама с собой. Он постарался разобрать слова, но тут заговорил Хатч:

— Она раньше так не делала.

— Не хлопала дверью?

— Нет. Не роняла поднос.

— Рад это слышать. Наверно, это была просто случайность.

— Она неловкая, — хмыкнул Хатч. — Она считает, что это потому, что в действительности она гораздо выше, чем в своем воображении.

— Не волнуйся, — согласился Тай, — я уже знаю об этих лишних трех дюймах.

— Ага. — Хатч заговорщицки улыбнулся. — Мне иногда тоже попадает. Особенно когда она начинает возбужденно размахивать руками. Тут надо быть начеку. Присядешь?

В комнате стояли два древних кресла. На одном валялась помятая газета. Он прочел заголовок одного из объявлений: «Сдаются квартиры. Очень просторно!» Он огляделся вокруг. Это называется просторным? Да у него в чулане больше места. Тай осторожно коснулся одного из кресел. Пожалуй, ничего тяжелее газеты креслу не выдержать. Другое выглядело не лучше. Если он усядется, креслу конец.

— Пожалуй, я постою.

— Ладно. Выпьешь чего-нибудь?

— С удовольствием.

Тай последовал за Хатчем на кухню. Здесь тоже все было довольно убого. У дальней стены стояли стол и два стула. Коротковатую ножку стола подпирал телефонный справочник. Холодильник выглядел постарше Уилли. Не было ни кофеварки, ни тостера, только одна микроволновка.

Хатч открыл сушку, и Тай смог полюбоваться содержимым: две тарелки, два блюдца, два стакана. Все. Грустно. Мальчик распахнул полупустой холодильник и налил Таю полстакана молока.

— Я не думал, что компьютер выберет тебя. — С этими словами он снова закрыл дверцу.

Тай сделал глоток, чувствуя себя виноватым, он отнимает у нес последний глоток молока. Да хватит ли бедной женщине денег, чтобы дожить до новой работы? Тут он заметил, что Хатч ждет ответа.

— Я тоже не думал, что компьютер выберет меня, но я рад, что так случилось.

— Тебе нравится моя мама?

— Да. — Он допил молоко, раздумывая, как бы потактичнее пополнить ее холодильник. Это будет непросто, учитывая ее независимый нрав.

— Ты хотел бы на ней жениться? — перешел к делу Хатч.

Уж слишком он прямолинеен, этот малыш.

— Тебе не кажется, что об этом пока рано говорить? Хатч не ответил. Он просто ждал.

— Но у меня серьезные намерения. Мальчик вздернул подбородок.

— Я ведь тоже часть приданого, ты понимаешь?

— Разумеется, — уверил его Тай. Похоже, Хатч успокоился.

— Ладно. Хочешь посмотреть мою комнату?

— Конечно. — Тай аккуратно вымыл стакан и убрал его в сушку.

Комната Хатча производила странное впечатление. На полу лежал матрас, вещи были сложены в несколько картонных коробок. Большую часть комнаты занимал письменный стол и роскошный современный компьютер, очень дорогой на вид. Это со всей очевидностью демонстрировало жизненные приоритеты Кэссиди.

— Хорошая техника.

Хатч неуверенно посмотрел на него.

— В школе ей сказали, что мне нужен компьютер. Я… — Он глянул на него исподлобья. — Ты ведь уже понял. Я — умный.

— Это я давно понял, — кивнул Тай.

— Нет. Я имел в виду, что я по-настоящему умный, — с жаром проговорил Хатч. — Я вундеркинд. Если это тревожит тебя, то скажи лучше сейчас, пока еще никто не расстроится.

— Хатч. — Мальчик не обернулся. Его внимание, казалось, было целиком поглощено машиной. — Посмотри на меня, пожалуйста.

Хатч молча обернулся. Поправив очки на курносом носу, он, наконец, отозвался.

— Да-а..

— Меня это не тревожит.

— Хорошо.

— Посмотри на меня, малыш, и внимательно послушай. — Голубые глаза с надеждой взирали на Тая. — Мне нравятся умные. Нравятся вундеркинды. С этим проблем не будет. Понял?

— Да, я понял. — Мальчик опустил подбородок.

— Хорошо. А теперь покажи мне, как эта штука работает.

Следующие несколько минут Хатч увлеченно стучал по клавишам. Тай понял, почему в школе рекомендовали купить малышу компьютер. Но понимали ли они, на какие финансовые жертвы должна была пойти ради этого его мать? Скорее всего, нет. Гордая, независимая натура Кэссиди не позволила бы ей в этом признаться.

— Хатч? А где… — Она появилась в дверях. — А, вы оба здесь. Все в порядке?

— Все отлично. Тай понимает в компьютерах не хуже меня.

— Да? — Она приподняла одну бровь. — Вот это настоящий комплимент.

Она распустила волосы, и они двумя шелковистыми волнами спадали ей на плечи. Форму она сменила на серую блузу и такого же цвета брюки. Похоже, она специально отказалась от юбки, подумал Тай. Обидно!

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он вслух. Брюки подчеркивали ее длинные ноги и стройные бедра, а серый цвет выгодно оттенял глаза. — Ты готова?

— Да.

Она не заметила его восхищенного взгляда — все ее внимание было отдано сыну.

— Я позвоню тебе из ресторана. Миссис Уэлч приглядит за тобой.

— До свидания. Хорошо проведи время, — попрощался Хатч.

Кэссиди пошла к двери. На пороге она еще раз обернулась:

— До свидания.

Едва они удалились, Хатч погрузился в раздумья. Его план работал. Компьютер выбрал идеального мужчину на роль его отца. Но с мамой могут возникнуть проблемы. Он набрал пароль, вызвал нужный файл и стал печатать.

Отчет.

Плохие новости. Мама не передумала насчет Тая даже после того, как поцеловалась с ним. Они не знают, что я все видел. Не помогает даже то, что она потеряла работу. Неужели он так специально подстроил? Может, когда он станет тратить на нее деньги, она захочет за него замуж? Но вряд ли.

Заключение: Наверно, на такие вещи нужно время. Может, нужно несколько раз поцеловаться, чтобы это подействовало? Когда они подольше пообщаются, может, она влюбится в него? Она, наверно, не такая податливая, как он. В таком случае нужно сделать, чтобы они больше были вместе.

Предложения: Я сказал миссис Уилли, что Тай хочет перепроверить заявку. Она обещала проследить, чтобы он остался. Тут все улажено. Теперь нужно завлечь маму. Похоже, все-таки придется применить план Б.

Закончив печатать, Хатч поместил текст в папку «неотправленные письма». Завтра он «мыльнет» его. Как обещал.

Глава 4

Эксперимент № 1. Инстинкт защитника. Цель: Выявить в Тае инстинкт защитника. В прошлом месяце в школе нам объясняли, что в животном мире самец всегда защищает самку. Посмотрим, способен ли он на это. Если нет, то он нам не подходит.

Процедура: Плохо поступать так с собственной матерью, но у нее должна начаться полоса неудач.

— Итак, куда мы пойдем? — спросила Кэссиди, не успели они выйти из дома.

Наверно, надо было вести себя не так категорично. Тетя Эстер потратила массу времени, стараясь привить упрямице мягкость и чувство такта. К сожалению, уроки не пошли впрок.

Она неприязненно поглядела на Тая. Слишком он откровенно верховодил, к тому же день у нее выдался неудачный, и он тоже был этому, причиной — Ну? — нетерпеливо повторила она. Она злилась, что он не ответил, пока не усадил ее в машину и не пристегнул ремнем безопасности.

— Мы отправимся в уютный уголок, где сможем спокойно поговорить и нам никто не помешает.

— Насколько уютный? — спросила она.

— Очень уютный.

Ее охватила паника. Он — мужчина, она — женщина. Он целовал се. Она отвечала на поцелуи, а теперь искала повода улизнуть, прежде чем он прикоснется к ней.

— Мне нужно сообщить Хатчу, где я, — забормотала она. — Он должен иметь возможность мне позвонить в случае… если…

— Успокойся, милая. Расслабься. На заднем сиденье — куртка, в кармане — телефон. Позвони Хатчу и сообщи ему номер. Он всегда сможет найти нас. Сегодня и в следующие наши свидания тоже.

— Ты так уверен, что они будут? — Ее тревога возрастала.

— Конечно, уверен. — Он остановился на красный свет, не снимая рук с руля и поигрывая мускулами. Водительское кресло казалось слишком маленьким для его большого тела, мышцы грозили разорвать рубашку.

— Посмотри правде в глаза, милая. Мы подходим друг другу. Твой сын выбрал агентство «Золотая роза». Тебе все равно придется встречаться со мной или с кем-то до тех пор, пока фиеста не кончится. Так как компьютер насчитал у нас такой процент совпадений, то на ближайший месяц я твой.

Неужели он считал, что и она — его? Нет. Ни в коем случае.

— У Хатча даже не было денег на это, — запротестовала Кэссиди.

— Уилли сделала ему скидку, — улыбнулся Тай. — Тебе будет приятно узнать, что я стою девять долларов с мелочью. У него было десять, но должны же мы были оставить малышу на проезд.

Ее гордость была уязвлена.

— Сколько это стоит на самом деле?

— Не имеет значения.

— Мне не нужны подачки от твоей бабушки. Это не правильно. Я не люблю чувствовать себя обязанной.

— У нее договор с мальчиком, а не с тобой. С тех пор как она заполучила «Золотую розу», она ведет дела, как хочет.

Кэссиди сдалась — тут ей не выиграть. Она неодобрительно взглянула на Тая.

— Спасибо. Очень любезно со стороны миссис Уилли.

Она постаралась успокоиться.

— Так что же это за уютный уголок, куда мы едем?

— Мой дом..

— Я не считаю… — Она резко выпрямилась.

— Ты никогда ни с чем не соглашаешься? — выдохнул Тай.

— Почти, — честно ответила она. — Но сейчас я настаиваю. Я не могу отправиться в дом к мужчине на первом же свидании.

— Такая старомодная девушка?

— Ну, не такая… Просто стараюсь следовать здравому смыслу — жизнь научила.

— Я буду вести себя хорошо. — Она поймала взгляд его холодных зеленоватых глаз. Взгляд, говоривший о полном самоконтроле. — Уилли задаст мне взбучку, если я сделаю что-то не так.

— Ха. — Кэссиди обняла себя за плечи. — Пытаешься меня уверить, что до сих пор ее слушаешься?

— Периодически она даже воспитывает меня.

— Неужели даже наказывает? — ехидно спросила Кэссиди.

— Ну, когда я сделаю что-то совсем плохое.

Он ни на что не намекал, но Кэссиди поняла эту фразу в качестве предупреждения. Ее не оставляло ощущение, что за ней охотятся, а шестое чувство говорило, что Тай привык добиваться поставленной цели. Удача для него — только вопрос времени, и все больше она убеждалась, что в настоящий момент целью для него является она, Кэссиди. Хочет ли он угодить бабке или порадовать Хатча, она не знала, но если ей не удастся отпугнуть его, то, в конце концов, она достанется ему. А этого ей очень не хотелось.

Они ехали почти час. Всю дорогу Кэссиди раздумывала, как ей выпутаться. Вечно она несет всякий вздор, а потом сама и попадается. Сколько раз уже так было. Когда же она, наконец, поумнеет?

Когда Тай свернул на дорожку к дому, она совсем растерялась. Они проехали по усыпанной гравием аллее. Перед Кэссиди открылся вид на огромную усадьбу, казавшуюся еще больше из-за бесчисленных пристроек.

— Это все твое? — изумленно спросила она.

— Да.

Она с интересом рассматривала здание. Основная его часть была грубо сложена из огромных бревен, явно переживших не одно поколение. Дерево соединялось с камнем, и от этого здание казалось еще более древним.

— Выглядит очень старым. Твоя семья давно приобрела его?

— Оно всегда принадлежало Меррикам.

— Как давно вы тут живете?

— С незапамятных времен.

— Глубокие корни.

Она почувствовала укол зависти. Что чувствуешь, ощущая под ногами землю своих предков? Зная, что поколение за поколением жили здесь и умирали, любили и страдали, смеялись и плакали все на одном и том же месте. Она бы многое отдала, чтобы почувствовать такую связь.

Приобщиться к ней.

Сейчас для нее это недостижимая мечта. Ей не получить наследства, как Таю, и она не сможет оставить Хатчу ничего подобного. Но как только она накопит достаточно денег, она обязательно приобретет собственный дом. Конечно, он будет не такой, как этот, но ведь важно с чего-то начать. Когда-нибудь ее собственные корни станут настолько же глубокими. Где-нибудь она обоснуется.

— Что-то не так?

Кэссиди настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как они остановились. Тай внимательно смотрел на нее. Сколько времени она так просидела?

— Я размышляла, что значит для человека иметь фамильную историю, как у тебя. Связь с прошлым.

— Это значит гордость, комфорт и беспокойство.

— Беспокойство? — Она недоуменно посмотрела на него. — Из-за чего?

— Из-за большой ответственности.

— У тебя с этим проблемы? — Она изучающе посмотрела на него.

— У меня — нет. Проблемы были у моего отца. Наследство тяготило его.

— Он сбежал? — Вопрос сам собой сорвался у нее с губ.

— Да. — Теперь пришел его черед внимательно посмотреть на нее. — Знакомая ситуация?

Кэссиди поспешила выбраться из машины. Тай нагнулся к заднему сиденью и вытащил из кармана куртки мобильник.

— Зачем нам все это? — нетерпеливо спросила она, пока он запихивал телефон в карман джинсов.

— Ты имеешь в виду свидание? Кажется, она обидела его.

— Извини. Я не… — проговорила она, опершись о капот. — Конечно, я не это имела в виду. Извини за грубость. Но, честно говоря, мне ни с кем не хочется встречаться.

— Ты не говорила об этом Хатчу.

— Просто не пришлось. — Она пожала плечами.

— Хатч хочет, чтобы твой бывший вернулся?

— Нет.

— Тогда не о чем беспокоиться. — Он выглядел удовлетворенным.

Кэссиди внимательно изучала лицо Тая, стараясь прочесть его мысли. С отцом Хатча это получалось у нее легко, но Тай отлично владел собой и, казалось, не имел нервов. У него в глазах засверкали искорки, и ей вдруг захотелось бежать отсюда, пока не поздно.

— Ты делаешь все это ради своей бабушки? Я слышала, как ты говорил в агентстве, что считал, что тебя нет в компьютере. Это произошло случайно. Все эти свидания… они для виду. Ведь так?

Он обошел машину, сосредоточенно глядя себе под ноги. Речь его прозвучала убедительно:

— Признаю, что вначале согласился встречаться с тобой ради моей бабушки. Да, я не знал, что мои данные в компьютере. Насколько это было случайно, знают только моя бабушка и Ванда. — Он посмотрел ей в глаза. — И наконец, если тебе приятнее считать, что наши свидания — всего лишь шоу, считай так. Что до меня, то я считаю девяносто девять процентов совпадения хорошим поводом.

Она заставила себя стоять спокойно.

— Хорошим поводом для чего?

— Для того чтобы перейти от встреч к чему-то большему.

Этого она и боялась. С самого начала ей было страшно. Теперь она поняла, что не ошибалась.

— Может, остановимся на нашем первом свидании и не будем заходить дальше? К чему беспокоиться? Если ты плохо проведешь время, то, наверно, не захочешь ничего большего? — с надеждой произнесла она.

— Согласен. — Он обнял ее за плечи и повел к дому.

— Ты согласен? — облегченно спросила она.

— Да. Тебе не надо ни о чем беспокоиться, обо всем позабочусь я, включая беспокойство.

— Но я не это имела в виду… — снова начала она, но, переступив порог, замолчала.

— Нравится?

— Как это может не нравиться?

Кэссиди осматривалась вокруг и не могла насмотреться. Перед ней был настоящий дом, обжитой и любимый. Дубовая облицовка в неярких лучах солнца отливала золотом. Легкие трещинки создавали ощущение старины. Они стояли в начале обширного холла. Дверь с одной стороны вела в гостиную, с другой — в жилые комнаты. А прямо над ней на железных цепях висело старинное железнодорожное колесо, превращенное в канделябр.

Тай проследил направление ее взгляда.

— Это из того вагона, в котором сюда приехал первый Меррик.

— Здесь у каждой вещи есть история?

— Почти.

— А у меня — нет.

Тай склонил голову набок.

— Нет чего?

— Нет у меня истории, как у всего этого. — Кэссиди повела рукой вокруг себя.

— У всех есть история. Некоторые ее знают, некоторые — нет.

— Я не знаю. — Она сама не понимала, почему так упирала на это.

— Это тебя беспокоит?

В ней боролись желание защитить себя и привычка говорить правду. Победила честность.

— Да.

— Завидуешь предкам? Не думал, что ты на это способна.

Кэссиди поморщилась — зря он над ней смеется.

Она обернулась к нему. Тай стоял, облокотившись на грубо вырезанную деревянную колонну. Он был похож на гангстера с Дикого Запада — высокий, широкоплечий, грубый, безжалостный. И решительный. На редкость решительный. Его глаза выражали безграничное терпение и понимание, но иногда в полумраке в них сверкала страсть.

— Черт, — прошептала она.

— Ты читаешь мои мысли, — произнес он, не меняя выражения.

Бежать! Бежать немедленно! Ее охватила сильнейшая паника. Из головы вылетели все мысли. Опасно! Опасно! — твердил голос. Она кинулась к двери.

— Не могу! Этого я не могу! Я думала, что смогу, но нет…

— Ты не сможешь поужинать со мной? — мягко спросил он.

— Ты знаешь, о чем я. Я не могу. — Она беспорядочно замахала перед собой руками. — Это…

— А. Теперь ясно.

— Перестань, Тай. — Она посмотрела на него. — Не знаю, чего тебе от меня нужно, но этого я тебе дать не могу. Пожалуйста, отвези меня домой.

Он не двинулся с места, но она заметила, как напряглись у него мускулы.

— А что ты скажешь Хатчу? Хатч! Как она могла забыть?

— Я скажу ему, что у нас не сложилось.

— Солжешь? Это заставило ее замереть на месте. Дыхание у нее стало спокойнее, плечи расправились, она приготовилась к обороне.

— Нет.

— А я так не думаю. — Он наконец отошел от колонны. — Вернись. Мы просто поужинаем в саду у пруда. Против этого ты не станешь возражать?

Она поправила прядь волос и растерянно улыбнулась. Его не проведешь.

— Звучит отлично.

Дворик оказался тенистым и уютным. Он почти не просматривался снаружи — так разрослись деревья. Патио было выложено камнями разных размеров, образовывающих площадку и подпорные стенки. Между камнями росли цветы. Так, где стояли столики и стулья, все было увито виноградом. Один из столов украшала цветочная композиция из чайных роз и гипсофилы. Интересно, он знал, что она любит чайные розы или это в честь его бабушки?

Пруд украшал трехступенчатый водопад, сложенный из темных камней. Каменные ступени покрывали цветущие растения розового, голубого и белого цветов, образовывавшие чудесный цветочный каскад. Кэссиди только ахнула от восторга.

— Это вклад моего отца в дизайн сада, — сухо пояснил Тай. — Внутри — теплая труба. Летом это особенно ценно.

Во дворике появилась женщина.

— Это Эдит, моя экономка.

Эдит поставила перед Кэссиди стакан холодного чая со льдом и бутылку пива перед Таем. Внимательно посмотрев на Кэссиди, она улыбнулась:

— Уилли была права. Вы друг другу подходите. Вы только скажите, я все для вас сделаю. Ясно? Кэссиди не знала, что отвечать на такую речь.

— Спасибо, я буду знать… — наконец выдавила она.

— Она не имела в виду ничего плохого, — пояснил Тай, когда Эдит ушла. — Она живет и работает здесь уже столько лет, что стала членом семьи. К сожалению, она привыкла высказывать свое мнение, неважно, хотят его знать или нет. — По-видимому, у Кэссиди был растерянный вид, потому что Тай торопливо добавил:

— Действительно, странное первое свидание.

— Рада слышать это, — рассмеялась Кэссиди. — А то я уже начала бояться, что последние двадцать четыре часа показались тебе нормальными.

— Да уж, — усмехнулся он. — На меня постоянно , нападают десятилетние вундеркинды, стремящиеся устроить личную жизнь своих матерей. А женщин мне всегда подбирает моя бабушка с помощью компьютера, после чего экономка дает им оценку. — Он скривился. — Мне только остается напугать их так, чтобы они были рады сбежать куда угодно, лишь бы не быть со мной.

Если бы это было так!

— Не в том дело, что я хочу сбежать… — постаралась восстановить истину Кэссиди. — Во встречах с тобой есть положительные моменты… — Включая то, что она совсем недавно потеряла голову в его объятиях и целовалась с ним так неистово, как еще никогда в жизни, ни с кем. Она постаралась прогнать это воспоминание.

— Но, очевидно, Тай прочел ее мысли. Он поднял бутылку пива и провозгласил тост.

— За мускулы! — и отхлебнул прямо из бутылки.

Она улыбнулась в ответ. Он продолжил уже серьезно:

— Так как мы признали наше свидание ненормальным, то, пожалуй, стоит проверить, правильно ли Хатч заполнил заявку. Уилли повторно запустит ее в компьютер и посмотрит, нет ли других совпадений.

— Еще?

— Обычно бывает не менее дюжины. Но на этот раз компьютер почему-то выдал только одно.

Кэссиди обвела взглядом окружавшие ее цветы и заметила:

— Должно быть, мне трудно найти пару.

— Это хорошо.

— Что же здесь хорошего? — Она удивленно посмотрела на него.

— Не люблю делиться. Она выпрямилась.

— Послушай… Я же тебе все ясно объяснила: несмотря на то что целоваться с тобой здорово, я не собираюсь заводить романов. Никаких. Неужели не понятно?

— Даже ради Хатча?

Она так резко поставила стакан на стол, что кубики льда звякнули.

— Это очень некрасиво.

— Он хочет отца.

— У него уже был один. Другого не нужно.

— Тогда почему он обратился к Уилли? — Тай отодвинулся от стола, давая ей время обдумать ответ. — Если ты не возражаешь, я принесу твою заявку и скажу Эдит, что мы хотим есть.

Кэссиди проводила его взглядом. Похоже, он оставил ее размышлять над его последними словами. Почему он обратился к Уилли? Сложный вопрос. Неужели Хатч и вправду так хочет иметь отца? Он никогда не говорил об этом. Без сомнения, его обращение в брачное агентство давало простор для предположений.

Она задумчиво покусывала нижнюю губу. Почему вдруг он подумал об отце? Она что-то сделала не так? Или чего-то не сделала? Ей казалось, что они прекрасно ладили вдвоем. Конечно, им приходилось экономить, но ведь у них обоих была одна и та же цель — они искали место, где могли бы пустить корни. Она хотела заниматься цветочными аранжировками и ощущать под пальцами бархатистые лепестки цветов. Не говоря уже о ее любви к чайным розам.

Но, видимо, ее сыну надо больше. Намного больше.

Тай вернулся и она спросила:

— Объясни мне, почему Хатч так хочет иметь отца? Если знаешь. — В голосе прозвучали просительные интонации, которые она ненавидела. Она терпеть не могла показывать свои слабости. Тем более перед ним. И в такой ситуации.

— Большинство мальчиков хотят иметь отцов, ответил он, усаживаясь. — Ты считаешь, у них нет на это причин?

— Да, я так считаю. — Ответ прозвучал тихо и неуверенно. Кэссиди увидела, как изменилось у него лицо, в глазах мелькнула жалость.

— Не все мужчины похожи на твоего бывшего. Пора тебе это понять, — просто ответил он.

Она хмыкнула. Понять! После Лонни она мужчин к себе и близко не подпускала. Она с трудом отошла после пяти лет ада, называемого замужней жизнью.

— Я больше не выйду замуж, — констатировала она.

Тай посуровел.

— Я понимаю: ты хочешь, чтобы я принял это твое решение как окончательное. — Он изучающе посмотрел на нее. — Но я этого не сделаю.

Все дело было в поцелуе. Этом чертовом поцелуе! Она никогда не лгала сама себе, предпочитая смотреть фактам в глаза. И на этот раз факты говорили ей, что они с Таем сексуально идеально подходят друг другу. В те секунды, когда он обнял ее, она забыла обо всем на свете. Если бы она не была так возбуждена, то ни за что не позволила бы ему залезть себе под юбку. Такого с ней не было с того времени, как… Воспоминания заставили ее покраснеть. Без сомнения, он это заметил.

Появление Эдит заставило его воздержаться от комментариев. Экономка поставила перед ними дымящиеся тарелки с мясом на ребрышках и фасолью. Как непривычно, когда кто-то другой сервирует стол.

— Настоящее мясо. — Она произнесла это вслух и тут же пожалела. Тай замер.

— Ты его не очень любишь? Дура и еще раз дура!

— Да, — поспешила она солгать, чтобы как-то сохранить лицо. — Мы стараемся ограничивать потребление красного мяса. — Пусть думает, что она заботится о здоровье, а не о цене. — Прекрасная погода, не правда ли? — Похоже, она выкрутилась.

Но Эдит не попалась на эту удочку. Она поставила перед ней тарелку и вручила полотенце.

— Я думаю, что удобнее пользоваться полотенцами, чем салфетками. Я принесла и то и другое.

— Ты совершенно права. — Тай посмотрел на Кэссиди. Теперь лицо у него уже не было таким непроницаемым. — Когда ешь рагу, пачкаешься, но зато это здорово ломает лед. Невозможно соблюдать церемонии, когда ты весь в кетчупе.

К ее собственному удивлению, это замечание помогло ей расслабиться. Она давно уже не помнила, чтобы кто-нибудь так ухаживал за ней. Хоть свидание и было вынужденным, она не могла остаться неблагодарной за заботу.

— Ты сам не против, что тебе навязали эти свидания? — Кэссиди решила забыть про поцелуй.

— При других обстоятельствах, я был бы против. — Он оценивающе посмотрел на нее. — Я бы даже, наверно, прекратил бы все это.

— Тогда почему ты этого не сделаешь?

— Просто ты мне нравишься. Она задержала дыхание — весьма откровенный ответ. Только она меньше всего хотела его услышать.

— Но я слышала, как ты спорил со своей бабушкой.

— Это было до того, как мы поцеловались, — пожал плечами Тай.

Как она позволила себе так его обнадежить?

— Мы поцеловались, только и всего. Все уже в прошлом.

— Это был не просто поцелуй, — чуть не рассмеялся он.

Может быть. Скорее всего. Но это ничего не меняет.

— Я уже говорила, что не хочу заводить роман. — Она отодвинула от себя тарелку. — Я с этим покончила.

— В двадцать девять-то лет?

— При чем тут возраст? — Она отвела глаза, — Ты слишком молода, чтобы один неудачный опыт…

— Ты ничего об этом не знаешь! — прервала его Кэссиди.

— Я знаю то, что сказал мне Хатч. Если бы я не был так уверен, что мы подходим друг другу, то уговорил бы Уилли перепроверить твою заявку.

— Разве мы не собираемся это сделать?

— Сейчас мы делаем это для тебя, а не для меня.

— Ну да, — недоверчиво протянула она.

— Это правда, Кэссиди.

— Я верю тебе, — вздохнула она. Он не обманывал. С самого начала Тай не скрывал своего к ней отношения. Это она противилась, а не он.

— Правда тяжело дается?

— Да, тяжело. — Чего там скрывать.

— Тогда почему бы нам не заключить соглашение? Давай не скрывать друг от друга правду. Я считаю, что важно быть честными до конца.

Это предложение не пугало ее — правда и так рвалась у нее с губ независимо от ее собственного желания.

— Хорошо.

Он снова подвинул ей тарелку.

— Когда поедим, вместе посмотрим, правильно ли Хатч заполнил заявку.

— Хорошо. — Она улыбнулась и вспомнила, что страшно проголодалась. Разве можно позволить пропадать таким чудесным кусочкам?

Когда с едой было покончено, Тай раскрыл папку и взял несколько скрепленных листков.

— Давай прогуляемся и заодно просмотрим заявку?

— Чудесно. — Интересно, по голосу заметно, как она нервничает? Одно дело — отвечать на такие вопросы, думая, что разговариваешь с ребенком, и совсем другое — видеть перед собой такого мужчину, как Тай.

Он вручил ей бумаги.

— Вот, начни с первой страницы. Здесь основные данные: возраст, вес, образование, цвет волос и глаз… Посмотри, все правильно?

Она просмотрела страницу, стараясь не замечать строчки, где был обозначен ее возраст.

— Откуда Хатч знает мой вес?

— Он не знал. Я предположил, увидев тебя.

— Ты прибавил мне два фунта. Он порылся в кармане.

— Вот ручка. Исправь.

— Неважно, — заметила она. — Учитывая, сколько мяса я сегодня съела… Место работы надо исправить — ведь я больше не официантка.

— Оставь пока. Посмотрим, какую работу ты найдешь на следующей неделе.

Она услышала в его словах скрытый подтекст и заметила:

— Ты до сих пор не передумал мне помогать?

— Нет.

— Хоть я и отказывалась?

— Да. Так как я частично виноват в твоем увольнении, я должен тебе помочь.

— Частично?

— 'Ну… Не сам же я опрокинул поднос на того парня, хоть и признаю, что был тому причиной. — Он наклонился к ее уху. — Если бы ты не загляделась на меня, то была бы поаккуратнее с подносом.

— Я…

— Не забывай про наше соглашение.

— Какое соглашение? — нахмурилась она.

— Говорить правду. Она поджала губы.

— Ну ладно, ты прав. Я засмотрелась на тебя.

— А я — на тебя, милая.

В смущении она зарылась носом в анкету.

— Где мы остановились?

— Меняешь тему?

— Да.

— Ну давай. Все равно мы к этому вернемся.

Вот этого не надо бы.

На следующей странице взгляд ее задержался.

— С чего он это взял?

— Что именно?

— Идеальный партнер, — указала она. — Почему он решил, что я хочу встречаться с ковбоем?

— По-моему, Хатч сказал, что это единственный типаж, еще не опробованный тобой, — как можно нейтральнее произнес Тай.

— Что?!

Он приподнял брови.

— Мы что-то перепутали?

— Как бы это помягче выразиться… Ох ты! — Ее разбирал смех. — Ой, Боже мой! Я все поняла!

— Посвятишь меня?

— Это про отца Хатча. Лонни постоянно менял сферу деятельности. По-моему, ко времени нашего развода единственной не опробованной им профессией было фермерство.

У Тая задергались уголки рта. Он расплылся в улыбке.

— Теперь ясно.

Она снова взглянула в заявку и нахмурилась.

— Кого вы не любите? Эйприл Май? Клянусь, я прибью этого ребенка!

— Будешь исправлять?

— Конечно! Где ручка? — Он снова вынул из кармана ручку и протянул ей. — Повернись. — Используя его широкую спину как стол, она вычеркнула имя Эйприл Май и вписала: «Лжецов».

— Не нажимай так. Ты уже порвала мне одну рубашку.

— Ой, прости.

— Закончила?

Она отступила, подавив желание прижаться к этому сильному телу и погладить упругие мышцы.

— Да, все в порядке. Он обернулся.

— На остальные вопросы ты отвечала сама по телефону. Но, пожалуй, лучше пробежать их, чтобы быть уверенной.

Она пролистала оставшиеся страницы.

— По-моему, все правильно.

— В таком случае я сообщу Уилли об исправлениях, и она снова «прокрутит» заявку.

— То есть мы с этим закончили?

— Не совсем.

— А что осталось?

— Вот что.

Ей бы заранее понять, что он собирается поцеловать ее. И быть поумнее. Не такой честной. Но она, как и в прошлый раз, приняла этот поцелуй с энтузиазмом, который не мог его обмануть. Он прижал ее к себе с удвоенной страстью. Почему так происходит? — беспомощно думала Кэссиди. Вместо того чтобы оттолкнуть, она прилипла к нему как репей.

Сравнение казалось особенно уместным, так как уже давно она считала себя слишком колючей. Тай нашел теплоту и нежность там, где до этого были только холод и замкнутость. Он вел себя так, словно считал ее истинным сокровищем, не замечая ее неуклюжести и отсутствия воспитания. Ему это нисколько не претило. Она бы поняла, если бы уловила у него в голосе малейший оттенок недовольства, но в нем было лишь желание обладать ею, назвать се своей. Такого у нее никогда не было, и она находила все это очень приятным. Ей хотелось быть любимой и любить самой.

Любовь.

Кэссиди начала вырываться из объятий Тая, стараясь освободиться от его поцелуев. Откуда только к ней пришло это слово?

— Я не могу, пусти… — Она отталкивала его руками, локтями, коленями…

У него оказалась прекрасная реакция — он ловко отстранялся от ее ударов и толчков.

— Потише, милая, — бормотал он. — Потише. Мы ведь только целуемся.

— Если бы мы только целовались… — дрожащим голосом оправдывалась она. Из-за дрожи голос у нее звучал еще соблазнительнее.

У него в глазах запрыгали насмешливые искорки.

— А для тебя это нечто большее? Она запнулась. Ну и шутки он шутит! Нет, надо бежать.

— Мне пора домой. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Хорошо. — Эта готовность насторожила ее. Он рассчитывает, что в любом случае одержит легкую победу?

Вернись на землю, детка!

Она постаралась. Всю обратную дорогу она пыталась собраться с мыслями и в конце концов пришла к выводу, что единственный способ спастись от Тая — немедленно уехать из города. Не успели они подъехать к ее дому, как Кэссиди выпрыгнула из машины и в замешательстве остановилась перед своим крыльцом. Хатч сидел на ступеньках, рядом с ним лежала маленькая шавка.

— Мама, я все испортил, — начал он.

Со сдавленным криком она обернулась к Таю.

— Похоже, нам снова придется править мою заявку, — проговорила она.

— Да, а в чем дело? — Его хладнокровие подействовало на нее успокаивающе. Она сжала губы, стараясь унять дрожь.

— Нас только что выселили.

Отчет.

Я сказал миссис Уэлч, что ей не надо смотреть за мной. Мне хотелось все обделать без свидетелей. День-другой компьютер будет выключен, поэтому я отправлю письма заранее. В действие вступает план Б. Мама может в любую минуту вернуться, поэтому надо спешить. Хорошо бы к ее приезду уже быть на крыльце. Я составил этот план для эксперимента № 2. Я совсем не уверен…

Tа-ак! Квартирная хозяйка вышла на крыльцо. Пошел!

Глава 5

Эксперимент № 2. Переезд Цель: Придется немного смухлевать. Если у Тая присутствует инстинкт защитника, то он позаботится о маме, когда она лишится квартиры. Надеюсь, он пригласит нас к себе домой. Мама, без сомнения, откажется. Придется найти способ заставить ее согласиться, так чтобы она не догадалась, что все это задумал я.

Процедура: Ограничить мамины возможности настолько, чтобы у нее не оставалось выбора.

Выселили. Кэссиди даже не постаралась подобрать более деликатного выражения. Тай не мог представить, как она справится с создавшимся положением. Он хмурил лоб, обдумывая ситуацию: что за мерзавец мог вышвырнуть на улицу на ночь глядя беззащитную женщину с ребенком?

— Вас выселили? — спросил он у Хатча. — Ты уверен?

Мальчик утвердительно кивнул. Кэссиди ссутулилась, но только на одну минуту. Она тут же выпрямилась и сжала зубы.

— Ничего, мы справимся.

— Так вот откуда это у него, — заметил Тай.

— Прости? — Она непонимающе взглянула на него. Он легонько дотронулся до ее подбородка.

— Хатч все время так выпячивает челюсть. Понимаю, что это фамильная черта. — Она задумалась над его замечанием, и Тай обратился к Хатчу:

— Как все произошло?

— Наша квартирная хозяйка увидела, как я выгуливаю Мисс Мопси.

— Кого?

Услышав свое имя, шавка у ног Хатча сначала заскулила тоненьким дребезжащим голоском, а потом виновато затявкала. Хатч провел рукой по тому месту пушистой кучки, где, должно быть, располагалась голова.

— Здесь не разрешают держать животных, мы хранили все в секрете.

— Так это собака, — приподнял Тай одну бровь. — Кто бы мог подумать.

— Прости, мама, — виновато продолжил Хатч. — Миссис Уолтере заметила, как я вывел Мопси на прогулку, и приказала нам паковать вещи. Нам придется уехать немедленно.

— Она не может так поступить. Это незаконно, вмешался Тай. — Почему бы мне не поговорить с ней?

— Нет! — прервал его Хатч. — Она… Она сказала… Я сам не хочу здесь больше оставаться. Она не позволит Мисс Мопси переночевать в доме. Поэтому у нас нет выбора. Придется уехать. Прямо сейчас.

Прямо сейчас? Как интересно? Тай скрестил руки на груди и задумался.

— Поверь, я заставлю ее изменить решение. Кэссиди, стоявшая за его спиной, подала голос:

— Спасибо за все, но это не твоя проблема. Я сама справлюсь. Дело не только в Мисс Мопси. Мы здорово задолжали за квартиру.

— Я так понимаю, что это тоже моя вина, — предположил Тай, не спуская глаз с Хатча. — Ведь сегодня ты не заработала денег из-за меня.

— Не заработала, — согласилась она, — но это ничего не меняет. У меня были непредвиденные затраты на ремонт машины на прошлой неделе. Потому мы без денег.

— Но все же эта женщина не должна была оставлять Хатча на крыльце.

— Честно говоря, — начал Хатч, — это Мисс Мопси должна была сидеть на крыльце, а не я. Я побоялся оставить ее одну, поэтому и сидел вместе с ней до вашего возвращения.

— А где миссис Уэлч? Почему она за тобой не смотрит? — спросила Кэссиди.

— Я… Я сказал ей, что она не нужна.

— Ты не должен был так делать, — без особого энтузиазма выговорила ему Кэссиди. — Ладно, пойду паковаться.

— Не надо! Я уже все собрал, — заулыбался Хатч. — Мне показалось, что у тебя сегодня было достаточно неприятностей. Я все упаковал и оставил у порога.

Она наклонилась и взъерошила ему волосы с ласковой улыбкой.

— Что бы я без тебя делала. Спасибо, мой сладенький!

— Мне хотелось бы внести предложение, — произнес Тай.

— Что ты сказал? — обернулась Кэссиди. Он обратил внимание на невинную улыбку Хатча.

— Я предлагаю вам быть моими гостями. — Без всякого удивления он увидел, как она отрицательно замотала головой.

— Спасибо, но в этом нет никакой необходимости. — У нее в голосе зазвучала сталь. — Мы остановимся в мотеле на день-два, пока я не найду другой квартиры.

Если бы он стал настаивать, это бы ни к чему не привело. Голос у Кэссиди Лониган был сладким, как мед, но за ним скрывалась сильная воля. Загнанная в угол, она только яростнее сражалась за свою свободу. Не дожидаясь ответа, она вошла в дом и стала вытаскивать наружу коробки с вещами. Стащив ящик со ступеней, она поволокла его к стоящей неподалеку колымаге. Тай не знал, смеяться ему или, засунув упрямую женщину в ту же коробку, погрузить в свой пикап. Самым подходящим ему показалось последовать ее примеру. Он поднялся наверх и выбрал коробку побольше. Проходя мимо Хатча, он заметил странное выражение на его лице.

— Что с тобой, парень?

— Ничего…

Так-так. Не надо много ума, чтобы понять, что так заботит мальчишку.

— Похоже, ты плохо знаешь собственную мать?

— Хорошо знаю! Она же моя мама! — последовала немедленная реакция.

— Тогда ты должен понять, что будет, если я буду настаивать, чтобы вы переехали ко мне. Как ты намерен с этим разобраться?

Когда они с Хатчем подошли к развалюхе, Кэссиди уже направлялась за следующей коробкой.

— Она будет твердить «нет» и «нет», — ответил малыш, едва они погрузили ящик. Тай усмехнулся. Все-то он знает!

— А если я буду стоять на своем?

— Да она упрямая как черт!

— Следи за своими выражениями, малыш!

— Да, сэр. Простите. Тай продолжал:

— Я уже понял, что твоя мама очень гордая и самолюбивая. Мне могут не нравиться ее решения, но я слишком ее уважаю, чтобы переубеждать. Она сама делает выбор. Если мы не найдем пути склонить ее принять мое предложение, придется отступить. Пусть она сама обдумает все последствия. Может быть, и послушает нас с тобой.

— Без проблем, — улыбнулся Хатч. — Я знаю способ заставить ее согласиться.

— Скажи, почему я совсем не удивлен? — спросил Тай.

— Потому что ты понял, что я умный. Очень умный. — Мальчик поправил очки и серьезно поглядел на Тая. — И это тебя не пугает? Так?

— Не слишком, — согласился Тай. Во взгляде мальчика промелькнуло что-то вроде облегчения.

— Я просто проверял. Может, ты изменил свое мнение.

— Не изменил и не изменю. Давай считать это решенным раз и навсегда?

— Давай.

Тай смотрел на Кэссиди, которая тащила по дорожке два тощих розовых куста в горшках.

— Давай, двигайся. Нельзя, чтобы твоя мать все делала сама.

Загрузить розы и остальное имущество не заняло много времени. За исключением компьютера. Но все равно одна коробка не вместилась, как Кэссиди ни старалась.

— Здесь книги, — сказала она Хатчу. — Может, оставим их миссис Уолтере на пожертвования библиотеке?

— Ты можешь попросить меня подержать их у себя, пока не подыщешь новое жилье, — предложил Тай, скрестив руки на груди.

— Я не хочу тебя утруждать… — начала она и осеклась. Что-то в его лице подсказало ей, что он разозлен не на шутку. Сдержанно поблагодарив, она передала ему коробку. — Я дам знать, когда мы разберемся со всем.

— Не стоит. Я провожу вас до мотеля.

— В этом нет необходимости, — занервничала она. — Ты решил изобразить мужчину в доме?

— Если ты имеешь в виду, что я волнуюсь, благополучно ли ты добралась до мотеля, то да — я изображаю мужчину. — Он критически глянул на ее автомобиль. — Учитывая состояние твоей машины, стоит пожелать тебе удачи. Вот и все, что я намерен сделать. Если ты не позволяешь мне сделать большего.

Тай с удовлетворением заметил на лице ее чувство вины.

— Спасибо, — пробормотала она. — Я тебе признательна. Давай, Хатч, полезай.

К удивлению Тая, мальчик залез в машину без звука. Но при этом не сказал «до свидания». Интересно. В голове у Тая зародилось внезапное подозрение. Которое укрепилось, когда Кэссиди повернула ключ зажигания. За этим не последовало ничего. Даже слабого чихания. Ни звука, ни единого движения.

— Боже, мама! — услышал он голос Хатча. — Что-то случилось?

— Я… Я не знаю.

— Подними капот, я посмотрю.

Тай прислонился к дереву и ждал продолжения спектакля. Хатч выбрался наружу, прижимая к себе Мисс Мопси. Кэссиди обошла машину, открыла крышку капота и придерживала ее, пока сын деловито изучал переплетение проводов и трубок. Тай чуть не засмеялся в голос, заметив, как собачка вместе с хозяином обследует внутренности машины и, похоже, делится с ним своим мнением.

— Помощь нужна? — осведомился он, заранее зная ответ.

— Нет, спасибо, — поспешил произнести Хатч. — Я уже вижу, в чем дело. — Он обернулся к матери:

— Не в порядке цилиндр зажигания. Контакт перегорел.

— Ужас, — вздохнула она. — Можно это починить?

— Не сегодня.

Тай тоже решил глянуть. Не представляя, что может означать «цилиндр зажигания», он решил проверить, что же на самом деле сделал с машиной этот мальчишка. Почти сразу он заметил, что тот просто отсоединил аккумулятор. Тай посмотрел на Кэссиди. Она казалась совершенно обескураженной. Очевидно, механика не была ее сильной стороной. В отличие от поцелуев.

— Ты уверена, что тебе не нужна помощь? спросил он.

— Нет, нет. Хатч со всем разберется, — заупрямилась Кэссиди.

— Как хочешь. — Тай пожал плечами. Не будет же он спорить! Если бы она спросила, он сказал бы ей правду насчет аккумулятора. Но раз она желает упорствовать, пусть сама расхлебывает последствия. Тем более что они в его пользу.

— Так. — Она взъерошила волосы, превратив аккуратную прическу в привлекательный беспорядок. — А сколько стоит цилиндр зажигания?

Это заставило его вмешаться.

— Не думаю, что ремонт вообще будет стоить денег, — заверил ее он. Не хватало еще, чтобы сорванец вводил ее в лишние расходы.

— Правда? — У нее в голосе звучало откровенное облегчение.

— Рискуя разгневать твою независимую натуру, могу предложить тебе место для ночлега. — Он решил перейти к делу. — У меня есть домик между основным зданием и хозяйственной частью, которым сейчас никто не пользуется.

— О, — обрадовалась Кэссиди, — это чудесно. А сколько ты возьмешь за аренду?

Он даже побелел от гнева. Ему стоило большого усилия сдержать себя.

— Бери Мисс Мопси, отправляйся в пикап и жди, медленно проговорил он. — Мы с Хатчем переложим вещи.

— Но…

— Иди!

Она испуганно раскрыла глаза. Он понял, что до нее, наконец, дошло, как сильно она вывела его из себя.

— Я тебя чем-то расстроила?

— Обсудим это после.

Она уперла руки в бока. Это была уже откровенная провокация.

— Ты сердишься, что я не хочу ехать к тебе домой?

Он бы сказал ей… если бы дело происходило без свидетелей. Однако не стоит невинному дитяте наблюдать, как взрослые надсаживают глотки. Тай искоса глянул на мальчика и приказал:

— Хатч, бери Мисс Мопси и жди в пикапе. Хатч посмотрел на него с интересом.

— Вы собираетесь ругаться?

— Поговорить, малыш. Обсудить ситуацию.

— Это ты хочешь поговорить, но маму-то я знаю. Она хочет поругаться.

— Хатч!! — в один голос прикрикнули на него Кэссиди и Тай.

— Хорошо, хорошо. Но не считайте меня дураком. — Хатч со значением глянул на Тая. — Я же предупреждал, что я умный. А тут много ума не надо, чтобы понять, что вы хотите поскандалить. — Он подхватил собаку и побрел к пикапу.

— Вот. Понял, что ты наделал?

Тай перевел дыхание. Спокойно! Если он сумеет держать себя в руках, то с легкостью приведет будущую миссис Меррик к себе под крышу. Домик расположен совсем неподалеку. При удачном стечении обстоятельств упрямица попадет в его объятия. И в его постель.

— Видимо, не понимаю. — Он постарался встать так, чтобы раскидистое дерево скрывало их с Кэссиди он назойливого взгляда Хатча. — Что же я такого сделал?

— Ты расстроил моего сына!

— Твой сын вовсе не расстроен.

— Ты вынудил меня прикрикнуть на него.

— Он это легко перенес.

— Я никогда не повышала на него голос.

— Выживет. Поможешь мне грузить багаж или подождешь в машине вместе с Хатчем? Она упрямо вздернула подбородок.

— Думаю, тебе лучше всего подбросить нас до мотеля.

Это было уже слишком. Он стремительно шагнул к ней, схватил ее за запястья и, повернув кругом, прижал к себе. В этом положении она не могла ударить его ни рукой, ни коленом. Вот босоножки — другое дело. Почему у женской обуви всегда такие острые каблучки? К счастью, кожа его ботинок достаточно плотная, так что было не больнее, чем при когда-то случившемся с ним переломе ноги. Он решил не обращать внимания на боль, тем более что поцелуй был потрясающим. Он походил на двойную порцию виски — придающую силы и пьянящую одновременно.

Кэссиди притихла. В ней боролись инстинкты и желание защититься, а он хотел ее так сильно, как еще никого в своей жизни. Главным теперь стало зажечь в ней ответный огонь.

Он прижал ее к дереву, ее ногти впились ему в спину. Она уже не стремилась вонзить в него острые каблучки, ее длинные ноги обвивали его. Он молился только о том, чтобы дожить до того дня, когда она сможет залюбить его до смерти в постели.

Резкий звук клаксона вернул их к действительности.

Она изумленно посмотрела на него.

— Ты что, хочешь приструнить меня с помощью поцелуев?

— А что, получается?

Она помолчала. Потом неторопливо произнесла:

— Наверно, это Хатч сигналит. Надо переложить вещи.

— Именно в этом я и пытался тебя убедить. Она несмело улыбнулась в ответ.

— Так ты предлагал нам пожить у тебя денек-другой?

— А сколько ты собираешься платить за жилье?

— Мне показалось… — она облизнула губы — полные, мягкие, такие желанные, — что ты приглашал нас в гости.

— Так что же тебе не понравилось?

— Я не привыкла, чтобы меня опекали. Я все делаю сама.

— Считаешь, что я пытаюсь подчинить тебя?

— Именно так.

— Нет, не пытаюсь. Мне нравятся сильные женщины. Знаешь, какой крутой бывает Уилли? Единственное, что меня бесит, когда ты назло себе и всем выбираешь наиболее неудобный путь.

— Отправиться в мотель — это не самый неудобный путь. — Кэссиди взглянула на него и осеклась. Отступив от дерева, она осторожно вынула из машины свои драгоценные розовые кустики и понесла их к пикапу.

— По крайней мере, с ней не соскучишься, — пробормотал он.

Поместив горшки с цветами в фургон, Кэссиди оглянулась и посмотрела на него с улыбкой.

— Есть идея. Я буду помогать по хозяйству вместо арендной платы. Что ты об этом думаешь?

Он заставил себя промолчать, хотя ответ так и рвался из него.

Ни за что, сказал он сам себе. Все на фиг переломает!

Тай стоял на пороге, скрестив на груди руки.

— Ну и как это могло случиться?

— Прости, Тай, — проговорил Хатч с крайне виноватым видом. — Должно быть, я оставил дверь открытой, когда заносил в дом нашу одежду. Думаю, что какой-то поганый скунс забрел в дом и провонял его. Хорошо, что мы еще не распаковали пикап.

— Фу, скунс, — передернулась от отвращения Кэссиди.

— Не надо так морщиться, мама, — заметил Хатч, — от этого появляются морщины.

Управляющий Тая, Лоренцо, заглянул в дом.

— В жизни не встречал такой вонищи, босс, — отметил он.

— Не похоже на скунса. — Тай внимательно посмотрел на мальчишку.

— В Техасе водятся шесть разновидностей скунсов, — торопливо заговорил Хатч, скрывая смущение и поправляя очки. — Должно быть, это западный пятнистый скунс — они именно так пахнут.

— Ты уверен? — очень спокойно спросил Тай.

— Наверно, — заморгал мальчик. — Ведь это не может быть восточный пятнистый — мы ведь на западе. Также вряд ли это хохлатый скунс — они очень редкие, да и водятся много южнее.

— Как ты много о них знаешь!

— Я запомнил все это из книжек, которые читал. — Он явно нервничал под пристальным взглядом Тая. — Не может же быть, чтобы это был полосатый скунс, они ведь встречаются только в лесах.

— Странные книжки ты читал, парень, — проронил Лоренцо. — Может, лучше комиксы?

— Нет, сэр. Комиксы я не читаю с тех пор, как мне исполнилось три года. А что до скунсов, так это еще мог быть и носатый скунс…

— Нет у нас здесь никаких скунсов, — оборвал его Лоренцо. — Да и чего бы он вдруг выпустил свою вонючую струю?

Тай внимательно смотрел на малыша, которому вскоре предстояло стать его сыном.

— И что это он делал тут днем? Ведь скунсы ночные животные.

— Боже, — протянул Хатч, — кто знает? Может, мы его разбудили? От такого расстройства он мог и навонять.

Тай сурово посмотрел на Кэссиди. Выглядела она ужасно. Без сомнения, чувствовала она себя не лучше. Она и так слишком много взвалила себе на плечи, не хватало ей еще и новых неприятностей.

— Что еще пострадало? — устало спросила она.

— Нам повезло, мама. На нашу одежду ничего не попало. А компьютер я еще не распаковал.

— Да ты еще почти ничего не распаковал. — Тай прошел внутрь дома и вдохнул. Тошнотворный запах начинал рассеиваться. Никогда ему не встречался скунс с такой нестойкой струей. — Таким образом, у нас остается единственная возможность.

— Конечно, — стоически кивнула Кэссиди. — Я буду очень благодарна, если ты отвезешь нас в мотель.

— Нет! Так нельзя… — завопил Хатч и тут же заткнулся. — Может, мы сможем переночевать в бараке для рабочих? Я никогда не жил в таком. Было бы очень поучительно…

— Никак невозможно. Этот барак только для мужчин, а твоя мама в эту категорию не попадает.

— Ох! — ангельским голоском пропел Хатч. — Где бы она тогда смогла переночевать? Вот! Знаю! Как насчет главного здания?

— Не думаю… — начала Кэссиди.

— Великолепная идея. — Тай отвесил Хатчу увесистый шлепок, но мальчик только слегка пошатнулся. — Кэссиди, ты можешь переночевать в главном доме, а Хатч будет спать в бараке вместе с объездчиками. Надеюсь, ты любишь рано вставать, малыш? Мои люди поднимаются в половине шестого.

— В пять, — поправил Лоренцо с кривой усмешкой. — До обеда сможешь нам помогать. Посмотришь, что на самом деле значит выездка. Что скажешь?

Тай не стал ждать, что ответит юный гений.

— Рад, что все решилось. Лоренцо, позови людей разгрузить коробки и отнести их в дом. Хатч поможет.

— Я не согласна, — вмешалась Кэссиди.

— Что тебя не устраивает? — Тай обнял ее за плечи. — У тебя есть где жить, пока ты не найдешь новую работу и квартиру. Да и не придется назначать друг другу этих дурацких свиданий. Ситуация лучше некуда.

— По-моему…

— Поможешь Эдит руководить разгрузкой? Она покажет тебе твои комнаты, а ты скажи, куда класть вещи.

Она даже слегка покраснела. Он так и думал: мысль о том, что ей надо будет указывать другим, куда что класть, показалась ей приятной. Он искоса взглянул на Хатча: мальчишке придется объяснить, как он все это проделал. Он ухватил его за шиворот, не обращая внимания на слабые попытки того освободиться.

— Пока ты помогаешь Эдит, я помогу расположиться Хатчу, — объяснил он Кэссиди с милой улыбкой, надеясь, что она не заметит отчаянных гримас сына. Она их не заметила. Едва она скрылась из виду, Тай обратился к мальчишке:

— Спокойно, парень. Хоть ты и способен заговорить пол-Техаса, из моих рук тебе не вырваться.

— Хорошо, я не убегу, — ответил Хатч, задумчиво ковыряя землю носком ботинка.

— Не хочешь мне ничего сказать?

— Да, сэр.

— Начинай.

— Это не скунс навонял. Я сам сделал это с помощью кое-каких химикатов.

— Значит, ты снова наврал.

— Да, сэр, — сознался Хатч.

— Что я тебе говорил насчет вранья?

— Что вы его не терпите.

— Правильно, не терплю. Что-нибудь еще хочешь сказать?

Хатч улыбнулся с видом невинного дьяволенка.

— Не понимаю, о чем вы говорите?

— Не надо меня дурачить, я ведь не твоя мама. Я говорю о квартире и о вашей машине. Хатч приготовился к обороне.

— Нас, правда, выселили. Честно. Но… — Подбородок у него задрожал, но он взял себя в руки. — Но после того, как я пару раз провел Мисс Мопси мимо дверей миссис Уолтере. Ну, может, больше…

Тяжелый случай. Тай поцокал языком.

— А как насчет машины?

— Я отсоединил аккумулятор, — прошептал Хатч.

— Зачем?

— Чтобы вы пригласили нас к себе. Так вы с мамой могли бы… Ну, вы понимаете.

— Хорошо понимаю. А вот тебе понимать еще рано.

Тай задумчиво сдвинул шляпу на затылок. Стоит ли рассказать обо всем Кэссиди? Тогда она очень рассердится и огорчится. И наверняка потребует отвезти ее в мотель. А это весьма осложнит ее и без того бедственное финансовое положение. Да к тому же… Только-только он заполучил ее к себе в дом, и так просто отпустить… Что же делать?

— Что вы собираетесь делать? — Голос Хатча эхом повторил его мысли.

— Если б я был таким смышленым, как ты, то рассказал бы твоей маме обо всех твоих штучках.

— Да? Ну, раз вы не возражаете против моего ума, я не имею ничего против вашего, — расхрабрился Хатч.

Тай постарался не засмеяться. Ледяным голосом он произнес:

— Не петушись, парень. Эти три раза твоя ложь прошла, но пусть четвертого не случится, иначе она выйдет тебе боком.

— Нет, сэр, этого не случится, — пообещал Хатч. Сейчас он выглядел куда младше своих десяти лет. — Вы накажете меня?

— При создавшихся обстоятельствах это не помешает. — Может, если мальчику будет чем заняться, он воздержится от шалостей? Вряд ли, но стоит попробовать. — Для начала проветри этот домик. Потом вычисти его снизу доверху. Эдит даст тебе все необходимое.

— Я сейчас этим займусь. Что еще?

— Так. Я думаю, что тебе хорошо бы научиться обращаться с лошадьми. Лоренцо будет рад заняться с тобой.

— Мне можно? Правда? — просиял Хатч.

— Не радуйся заранее. Это трудная работа и требует много времени.

— Я справлюсь, — искренне пообещал мальчик. — Поверьте.

— Скажешь мне об этом через две недели, тогда я тебе поверю. И наконец, дай слово, что больше не будешь врать.

— Не буду, обещаю.

— Не так скоро. — Тай посадил Хатча на крыльцо перед собой. — Подумай над тем, что я тебе скажу. Иногда у мужчины не остается ничего, кроме его честного слова. Давши его — держи, как бы трудно это ни было.

Хатч внимательно смотрел на него, стеклышки очков поблескивали.

— Без выкрутасов.

— Никаких.

— Ладно. Я дал слово. Больше я не вру.

— Очень хорошо. — Тай по-мужски встряхнул его за плечо. К его удивлению, мальчик не потерял равновесия, а стоял твердо. — Давай, малыш, так держать, — пробормотал Тай.

— Ну… — Хатч замялся, поправил очки и продолжил:

— Чтобы быть совсем честным, есть еще кое-что, о чем вам следует знать.

Великолепно. Еще одна ложь, которую придется скрывать от Кэссиди.

— Что же это? — обеспокоенно спросил он.

— Это почему я купил для мамы свидания. Тай ждал, каким окажется продолжение.

— Понимаете… Я пришел к мисс Уилли, потому что сам хотел иметь отца, — выпалил Хатч.

Ладно, пока ничего плохого. Тай подозревал это.

— Ну, я так и думал. Это же не ложь, не беспокойся об этом.

— Но есть еще одна причина, почему я купил маме свидания.

— Продолжай, — выговорил Тай. Несколько минут Хатч собирался с духом.

— Потому что мама хочет вернуться в Джорджию.

— Да ты шутишь, парень.

— Хорошо, если бы шутил. Понимаете, мамины дядя и тетя там живут. Это они ее воспитали. Когда она вышла замуж, они были очень недовольны. Она теперь решила вернуться, чтобы наладить отношения и пустить корни. По крайней мере, так она говорит.

Тай выругался про себя. Похоже, его долгое, неторопливое ухаживание имеет шанс превратиться в скоропалительный роман. Потребуется нечто гораздо большее, чем разговоры и поцелуи, чтобы затащить эту привыкшую к одиночеству женщину под венец. С ее предубеждением против замужней жизни легко она не сдастся.

— Когда она думает уехать? — спросил он.

— Как только соберет достаточно денег на путешествие и выполнит одну задачу, которую перед собой поставила.

— Что за задача?

— Не говорит, — пожал плечами Хатч. — Но это что-то важное.

— Ладно. Спасибо, что предупредил меня. Я этим займусь.

— А что вы сделаете?

Тай взглянул на главное здание и вздохнул.

— Почему бы тебе не предоставить мне самому с этим разобраться? Может, я найду достаточно веские доводы, чтобы она задержалась.

— Вы уверены, что не нужна моя помощь? С огромным усилием Тай сдержал улыбку.

— Абсолютно.

— Вы еще ее не знаете, — серьезно проговорил Хатч. — Если мама вбила себе что-то в голову, то переубедить ее стоит огромных усилий. Она ведь очень упрямая.

— Но ведь и я умею быть настойчивым. А ведь известно, что настойчивость и ласка могут сломить самого упрямого осла.

— А что, если не получится? — насупился Хатч.

— Тогда я просто свяжу ее и не развяжу, пока она не сделает правильных выводов.

Скорее всего, ему именно так и придется поступить.

Отчет.

Я снова на линии. Эксперимент прошел удачно. Тай оказался именно таким, как я и надеялся. Он крутой, но добрый. Когда он догадался, что я проделал, он не кричал и не сердился. Не стал отчитывать меня, как маленького, хотя и зовет меня малышом. Он наказал меня за вранье, но это и к лучшему. Исключая уборку домика, это даже приятное наказание. Мне всегда хотелось стать ковбоем, пусть даже на пару недель.

Ой! Я рассказал ему про Джорджию. Он хочет ее остановить. Вдруг получится?

Мне не хочется ехать в Джорджию. Я хочу жить в Техасе. Я хочу жить с Таем.

Правда в том… Я хочу, чтобы Тай был моим отцом.

Глава 6

Эксперимент № 3. Живем вместе с Таем плюс Романтическая ситуация = Любовь Цель: Думаю, что люди влюбляются тем быстрее, чем больше они общаются друг с другом. Мама же изо всех сил будет стремиться избавиться от его общества. Она такая упрямая! А Тай по каким-то своим дурацким причинам не хочет ускорять ход событий. Значит, я должен их поторопить, иначе у меня не будет отца и до пятидесяти лет.

Процедура: Создать обстановку, располагающую к поцелуям.

— К черту доброту и настойчивость! Ясно, что с тобой это не пройдет, — выпалил Тай, заведя Кэссиди в свой кабинет. — С чего это вдруг ты решила уехать в Джорджию?

Что все это значит? И какое отношение он имеет к планируемому ею переезду?

— А чем плоха Джорджия? — повысив голос, ответила Кэссиди. Хорошо, что тяжелая дверь не дает окружающим услышать их перепалку.

Некоторое время он молча смотрел на нее, потом проговорил:

— Я там не живу, и ты не будешь. Она улыбнулась. Гнев утих так же быстро, как и возник.

— Ты сам-то понимаешь, как смешно это звучит? Но ее ответ разозлил его.

— Я смешон? — спросил он. — Почему? Потому что хочу, чтобы ты осталась? Потому что считаю, что у нас может что-то получиться, а ты пытаешься удрать?

Он отлично понимал, как взять над ней верх!

— Я не удираю. — Она старалась говорить громко, — я возвращаюсь домой.

— Домой? — Он растерялся. — Почему ты раньше не упоминала о доме?

В самом деле, почему? Потому, что ожидала именно такой реакции, или потому, что хорошо научилась убегать от Лонни, не оставляя следов?

— Просто к слову не приходилось, — попыталась отговориться она. Но это его не обмануло.

— Чушь. Помнишь, мы договорились не врать друг другу? Объясни мне, почему ты возвращаешься в Джорджию? Я помню, как ты говорила, что у тебя нет ни дома, ни семьи, ни родных.

— Не совсем так. Джорджия — это место, наиболее соответствующее моему пониманию дома.

Никогда она не думала, что придется снова назвать домом жилище своих родственников. Но если удастся наладить отношения с тетей Эстер и дядей Беном, то у Хатча будет семья. Ведь они родом оттуда, хоть их и носило по всему Техасу, словно перекати-поле. Хватит бегать.

— Ты по-прежнему считаешь Джорджию своим домом после десятилетнего отсутствия?

— Конечно, — солгала она.

— У тебя там семья?

— Дядя и тетя, — объяснила она. — Мы несколько раз писали друг другу последнее время. Они ждут меня. Они хотят познакомиться с Хатчем и помочь решить мои проблемы. Они уже не так молоды. — Она неуверенно пожала плечами. — По-моему, я поступаю правильно.

— Обзаведешься хозяйством и пустишь корни.

— Вижу, что ты уже поговорил с Хатчем.

— Могу сказать, что ему не хочется покидать Техас. Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала.

Почему ей вдруг так захотелось броситься ему в объятия и пообещать, что она никуда не уедет? Почему вдруг мысль о возвращении в Джорджию показалась не такой привлекательной, как раньше? И почему она так старается не поддаваться этим чувствам?

— Я приняла решение задолго до нашей встречи.

— Но теперь мы встретились. — Он обнял ее за плечи, и ей стало тепло. Это было как жар от костра в холодную ночь. В душе зазвучали обещания счастья и любви. — Теперь мы поцеловались, мы обняли друг друга.

Ее обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, она нашла здесь дом, с другой — она помнила историю своего неудачного замужества. Ее единственную любовную историю. Страх пересилил, и она отстранилась. Отступая, она споткнулась о кресло у опустилась на подлокотник.

— Видишь ли, — Кэссиди постаралась придать своему голосу и лицу выражение уверенности, — я оставила дом при неудачных обстоятельствах.

— Ты вышла замуж. Пусть неудачно, но…

— Я была беременна, — проговорила она.

— Вынужденный брак? — уточнил он.

— Не совсем. Тетя и дядя не хотели, чтобы я выходила замуж. Они советовали мне родить и отдать ребенка на усыновление. Но я сбежала из дома и вышла замуж за Лонни.

— А Хатч об этом знает? Она покачала головой.

— Я никогда не говорила. Если бы он спросил, я бы честно рассказала, нет смысла лгать. Все, что ему нужно сделать, — это сличить дату свадьбы и дату своего рождения. Разница семь месяцев вместо девяти. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, в чем дело.

— Да, — сочувственно проговорил он, — Хатча непросто одурачить.

— Я не собиралась его дурачить. — Она обхватила плечи руками, не осознавая, что выдает свою неуверенность. — У Лонни было много недостатков, но он поступил благородно, женившись на мне, хотя инстинкт подсказывал ему бежать куда глаза глядят.

— Но почему он все-таки сбежал? И почему ждал пять лет?

Кэссиди поджала губы, надеясь, что Тай не заметит, как они дрожат. Воспоминания до сих пор мучили ее.

— Он не ждал пяти лет. Он удрал при первой же возможности — за месяц до рождения Хатча, если быть точной.

— За месяц до… — Тай сам не ожидал, что так возмутится. — И все следующие пять лет ты гонялась за ним?

Неприятно произносить такие вещи вслух. Но она тогда была так молода и так напугана. И так одинока. Гордость заняла десятое место в списке необходимых жизненных премудростей. На первом месте был Хатч.

— Что-то вроде этого.

— Тогда почему ты бросила его? Из-за Эйприл Май?

— Нет, с этим я бы справилась. Но он обижал Хатча, говорил ему недопустимые вещи. В конце концов, я поняла, что лучше никакого отца, чем плохой. — К тому времени она поняла, что сможет сама содержать себя и сына.

— Прости, Кэссиди, но тебе надо понять, что не все мужчины похожи на Лонни. Некоторые склонны к оседлой жизни.

Стук в дверь не дал ей ответить. В комнату заглянула Эдит.

— Ужин готов, — объявила она. — Пока вы тут спорили, приехала мисс Уилли. Когда она услышала, что вы тут разговариваете, она предпочла подождать и побеседовать с Хатчем. Она попросила выпить чего-нибудь покрепче. Хатч тоже попросил. Я принесла ему лимонаду покрепче. Если мы тотчас не сядем за стол, сахар может слишком опьянить его.

— Иди накрывай на стол, — кивнул Тай, — мы сейчас придем. — Когда дверь за ней закрылась, он снова обратился к Кэссиди:

— Наш разговор еще не закончен.

— Я сама догадалась. — Она поставила кресло на место. К ее удивлению, Тай не пытался приблизиться к ней. — Теперь, когда ты поговорил с Хатчем о Джорджии, ты понимаешь, что отношения между нами невозможны.

— Посмотрим, — ответил он. — Пошли есть?

— Меня ты не проведешь, — пригрозила она.

— Готовишься к войне? — улыбнулся он.

— Что-то вроде.

— Не беспокойся, я предпочитаю сытого противника. — Он немного помолчал. — Но это тебе не поможет, эту войну я все равно выиграю.

К облегчению Кэссиди, ужин прошел прекрасно. Уилли развлекала их историями из практики своего брачного агентства. Вдруг она прервалась на полуслове и посмотрела на Хатча.

— Боже мой! По-моему, молодому человеку пора на боковую.

Кэссиди взглянула на сына. Он спал, положив голову в тарелку. Очки сползли ему на нос, делая его совсем ребенком. Мисс Мопси под его стулом тихонько поскуливала и посматривала на хозяина.

— Отнесу его в одну из смежных спален, — предложил Тай. — Думаю, барак может подождать.

— Спасибо. — Кэссиди откинулась на спинку стула. — Не понимаю, что с ним такое. Никогда прежде не видела его таким усталым. Можно подумать, что он весь день проработал, а не прогулял.

— Ну, ему было чем заняться, — усмехнулся Тай. — Привыкай, Кэссиди. Жизнь на ранчо более трудна, чем та, к которой он привык, но она ему не повредит.

Этот ответ успокоил ее материнские чувства.

— Наверно, ты прав. Ему это только полезно. — Она смотрела, как Тай бережно поднимает ее сына. На глаза навернулись слезы. Она закашлялась, стараясь скрыть их. — Он мало бывал на свежем воздухе.

— Ну-ка ответь мне и помни про наше соглашение, — потребовал Тай. — Ты признаешь, что жизнь на ранчо полезна для ребенка?

Она наморщила нос.

— Я признаю, что девяносто девять процентов совпадения должны иметь какие-то конкретные проявления.

— Девяносто девять и четыре десятых, — с довольным видом поправила ее Уилли.

— Простите, — удивленно повернулась к ней Кэссиди.

— Я перепроверила вашу заявку с исправлениями, и на этот раз получилось девяносто девять и четыре десятых совпадения. Результат только улучшился.

Ну и ну! — Ну, может… — протянула она. — Но все равно есть один процент разницы.

— Шесть десятых, — поправил ее Тай. — Это меньше, чем раньше.

— Согласно компьютеру, — уточнила Кэссиди и снова обратилась к Уилли:

— Я так понимаю, что ваша машина снова не выдала никаких дополнительных кандидатур?

— Никаких. Похоже, что вы идеальная пара для моего внука. — Уилли подняла свой бокал. — Чертовы штучки, я так это называю.

— Эй! Ты на чьей стороне? — возмутился Тай. Праздный вопрос — конечно, Уилли нравилось это совпадение, как Таю и Хатчу. Она держалась в стороне и не показывала виду, но исподтишка все же старалась направлять события в нужную сторону.

— А что вы будете делать, если обнаружите лучшую кандидатуру? — спросила Кэссиди.

Тай лениво усмехнулся и пошел к выходу. Его ответ ее позабавил:

— Я приглашу их на ранчо, — говорил он, пока они шли по коридору, — и таким образом смогу убрать их с дороги, прежде чем они с тобой встретятся.

— Ты собираешься всех распугать? Он распахнул дверь в соседнюю с его спальней комнату.

— И это тоже.

— Не стоит. Почему ты так уверен, что мы подходим друг другу? — Она разобрала кровать и отступила в сторону, чтобы Тай мог положить Хатча. — Я хочу сказать, что данные компьютера еще ни о чем не говорят.

Он стащил с Хатча кроссовки и джинсы, потом снял с носа очки и аккуратно положил их на ночной столик.

— Это не так.

Она облизнула губы и задала вопрос, который мучил ее с самого утра.

— Это из-за поцелуя, да?

— Да. — Тай заботливо стянул с Хатча майку. — Ты ведь сама почувствовала это?

Она вместе с ним вышла из комнаты и выключила свет.

— Но физического влечения явно недостаточно для серьезных отношений. — Это она знала наверняка. Подобную ошибку она уже совершила.

— Это только начало, — сказал Тай.

— Для тебя это значит что-то серьезное? Не просто поцелуи?

— Думаю, это можно назвать семейной традицией, — ответил он, помолчав.

— Поцелуи? — не поняла она.

— Именно, — широко улыбнулся он.

— Интересная традиция.

— Даже очень интересная. — Он поймал ее за руку и прижал к себе. — Видишь ли, согласно семейному преданию, Меррики всегда узнают свою идеальную подругу жизни.

Опасно! Это она почувствовала сильнее, чем при их первой встрече. Но высвободиться из его объятий не представлялось возможным.

— Каким же образом? — спросила она.

— Известным тебе. После первого поцелуя. У нее потемнело в глазах.

— Нет, не говори такого.

— Разве плохо сказать правду?

Плохо? Да что здесь вообще хорошего? Ее готовность целоваться была ужасна. Тоска Хатча по отцу — тоже. Но хуже всего была ее собственная реакция на Тая. Реакция, которую она не могла в себе подавить и которая только усиливалась, чем больше они общались.

— Неужели ты не понимаешь? Я не хочу романов.

— Ты уже говорила это громко и отчетливо. Мне только непонятно… почему? — Он наклонил голову. — Я слышал, что думает об этом Хатч, но ты сама ничего не объяснила. — Он помолчал минутку. — Давай отложим разговор. Ты слишком измучена. — И он разжал объятия, как будто нарочно в тот самый момент, когда она была готова упасть ему на грудь и все рассказать. Видимо, она в самом деле измучена.

— Думаю, мне лучше пойти к себе. — Попроси меня остаться!

Он провел рукой ей по щеке.

— Если захочешь поговорить — я в твоем распоряжении.

— Спасибо. Пожалуйста, пожелай за меня своей бабушке спокойной ночи. — Она глубоко вздохнула и ощутила его запах. Собрав всю волю, она отвернулась. В конце концов, ее независимость — разве это не самое главное?

Или нет?

Кэссиди оглядела спальню со смешанным чувством восхищения и сожаления. Одна эта комната была больше, чем вся ее квартира, даже не считая прилегающей ванной, в которой легко могли разместиться несколько яхт. И еще место останется.

Кэссиди опустилась на колени и принялась распаковывать коробку.

Она достала небольшой блокнотик и бросила его на широченную кровать. Потом разделась, надела ночную рубашку и плюхнулась на кровать, чтобы почитать свои записи.

Вот плюхаться как раз и не надо было. По каким-то непонятным причинам кровать, казавшаяся такой массивной и устойчивой, моментально сложилась, и матрас оказался прижатым к стене, а она погребенной под кучей подушек и покрывал. Тяжелая дубовая рама не давала выбраться. Все попытки разжать пружины привели только к тому, что ей удалось высвободить ноги, которыми она беспомощно болтала в воздухе.

Дверь распахнулась. В наступившей тишине Кэссиди услышала сдавленные смешки.

— Не смей смеяться! — прокричала она.

— Извини. — Это был голос Тая. — Нужна помощь?

Как бы ей хотелось отказаться! Но когда почти стоишь на голове в ворохе простыней, выхода нет.

— Да, ты можешь мне помочь, — выдохнула она. — Если ты не против.

— С удовольствием. — Он нагнулся и, подхватив под мышки, извлек ее из вороха постельного белья. К счастью, он захватил ее с простыней, так что все ее прелести оказались надежно прикрытыми. — Могу я спросить, что случилось?

Она состроила недовольную гримасу, старательно кутаясь в пеструю ткань.

— Это же твоя кровать, ты и объясни.

— Подожди минутку. — Он стряхнул на пол все, включая матрас и ее дневник, — Похоже, здесь развинтили гайки. Хорошо еще, что тебя не ударило рамой.

— Но кто и как развинтил? — Она посмотрела на тяжелую раму. — Удар был бы чувствительным.

— Полагаю, развинтили гаечным ключом. А кто? Узнаю, обязательно тебе скажу. Сейчас возьму инструменты и поправлю кровать.

Неожиданно дверь открылась. На пороге стоял Хатч, держа на руках Мисс Мопси.

— Что-то разбудило меня, — проговорил он, старательно протирая глаза. Собачка тихо тявкнула.

— Извини, мой сладкий, — ответила Кэссиди, — у меня кровать сломалась.

— О! — Хатч посмотрел на Тая. — А вы что здесь делаете?

— Помогаю твоей маме.

— О, — снова сказал Хатч. — Вы спасли ее, да? Вот это здорово! Правда, это здорово, мама? Теперь тебя есть кому спасать. Ведь раньше тебя никто не спасал?

Тай выпрямился и внимательно посмотрел на сорванца.

— Почему-то мне кажется, что нам с тобой есть о чем поговорить. Думаю, ты знаешь, где винтики от этой кровати?

К удивлению Кэссиди, Хатч опустил глаза, заволновался и принялся изображать зевоту.

— Хатч! — воскликнула она. — Не мог же ты…

— Мне так хочется спать, — выпалил Хатч, старательно изображая зевок. — Я лучше пойду в кровать. Пошли, Мопси.

— Хорошая мысль. Спокойной ночи, — пожелал ему Тай.

Едва Хатч и собака исчезли, Кэссиди обратилась к Таю:

— Ты же в самом деле не думаешь, что Хатч мог развинтить болты?

— Уверен, что это он.

— Но… зачем?

— Ты же слышала — ему хочется представить меня неким рыцарем со сверкающим мечом. Я должен тебя спасать.

— Не может быть… — Она осеклась. Неужели это возможно? Еще неделю назад она ни за что бы не поверила, что Хатч может обратиться в брачное агентство. Но он сделал это. Почему бы ему не сделать следующий шаг, еще более дурацкий? Он вполне смог бы… — О, нет!

— Ну как, веришь? — спросил Тай.

— Может быть, — согласилась она.

— Дай мне минутку, чтобы найти гаечный ключ, и мы быстренько приведем твою кровать в порядок.

Он вернулся так быстро, что она едва успела накинуть халат и начать собирать листки, выпавшие из дневника. Он принялся помогать и оказался слишком близко. От него приятно пахло, а мускулы вздымались под сорочкой всякий раз, как он тянулся за очередным листком. Она старалась не замечать его, но это не помогало.

— Что это такое? — спросил он. Она рискнула поднять на него глаза.

— Просто записи, которые копились годами. Я вела их, чтобы чувствовать себя лучше. Что-то вроде дневника.

Он пробежал глазами один из листков и нахмурился.

«Сегодня распустились те розы, что я срезала для миссис Уолтере. Приятно, что кто-то любуется цветами с моих кустов».

— Тебе на самом деле было приятно дарить цветы?

— Да, конечно… — Она насупилась. — Если бы я не срезала букеты для миссис Уолтере, у меня вообще не было бы никаких роз.

— Но цветы доставались не тебе, а ей.

— Удовольствиями надо делиться, — возразила Кэссиди. По крайней мере, она имела возможность полюбоваться чудесными бутонами, пока в дверь не постучала миссис Уолтере, чтобы спросить о цветах.

Тай подобрал другой листок.

— «Сегодня мы ели мясо. Не жесткое, а настоящее, парное…» — Он прервался. — Милая ты моя…

— Не смей. — Она поджала губы. — Не смей меня жалеть. В конце концов, бедной быть не так уж плохо. — Она постаралась улыбнуться. — Начинаешь ценить мелочи.

— Такие, как мясо на обед?

— Да, такие. Он помрачнел.

— А как насчет этого: «Фредди уволил меня сегодня. Но я благодарна ему за то, что он в течение стольких месяцев давал мне работу». Ты благодарна ему? После того, как он тебя уволил?

— Но сначала он принял меня на работу, — возразила она. — Он был не обязан это делать. Он хорошо ко мне относился, учитывая, сколько тарелок я разбила. Как я только его не разорила?!

— Ну и ну! А сегодня ты напишешь, как благодарна Хатчу за то, что он развинтил твою кровать? Она выпятила подбородок.

— Может быть, — но тут же расслабилась. — Нет. Не думаю, что я вообще буду писать об этом. Мне, правда, очень жаль, Тай. Завтра я поговорю с ним.

— Не переживай. — Он подобрал последний листок и передал ей. — Почему бы тебе не предоставить этот разговор мне?

Кэссиди задумалась. Первым побуждением было отказать. Тай сидел на полу на корточках и смотрел на нее. Но даже в таком положении он казался очень большим. Большим, мускулистым, мужественным и сексуальным — с гаечным ключом в одной руке и кучей гаек в другой. Он призывно улыбался. Она уже и забыла, когда ее спальню посещал подобный мужчина. Но если такое и случалось, он точно не подбирался так близко к се постели.

— Можешь поговорить с ним, — наконец согласилась она.

— А почему ты так долго думала? Я наступил тебе на пальчик?

В замешательстве она посмотрела на него. Действительно, почему? Может, потому, что он так стремится участвовать в их жизни? А она скоро покинет Техас. Как только у нее появятся деньги, они с Хатчем сложат вещи и рванут на Восток, в Джорджию. Они помирятся с тетей Эстер и дядей Беном и «пустят корни» в жирной красноватой почве штата. В ее жизни нет места этому здоровенному техасскому фермеру с проницательными зелеными глазами и завлекательной улыбкой.

Тай выпрямился во весь рост. Огромные, подбитые металлом башмаки оказались всего в нескольких дюймах от ее босых пальчиков.

— Ты не ответила.

— Я думаю.

Он снова нагнулся. Кэссиди захотелось провести рукой по темно-каштановым, чуть выгоревшим на солнце волосам.

— Итак, — не отставал он, — на какой же пальчик я наступил?

— О чем ты?

Он указал рукой на ее большой палец.

— Наверно, этот: «Это мои проблемы, и я справлюсь сама»?

— Нет. Совсем нет. — Она отодвинулась. Он прикоснулся к следующему.

— Тогда этот — «Я не люблю быть никому обязанной». Нет, подожди. Как насчет этого? Как бы это лучше выразиться? «Лучше умереть, чем покориться».

Она невольно улыбнулась.

— И не этот.

— Хмм. Остаются еще два. — Он прикоснулся к следующему ее пальчику. — Гордый пальчик, в данном случае не подходит. Значит, этот: «Он слишком к нам привязывается, а мы скоро уезжаем в Джорджию». Я прав?

— Точно, — призналась она.

— Так вот в чем проблема. — Он положил ключ в задний карман. — Ну, эту проблему мы легко решим. Нужно просто никуда не уезжать.

— Нет, не решишь! — Она рассмеялась и с размаху кинулась на кровать.

— Стой! Подожди! — Но его крик опоздал. — Я подсоединил только одну…

Она услышала его возглас уже в полете. Матрас тут же снова проломился, и Кэссиди больно стукнулась щекой о раму. Спина застряла между рамой и матрасом.

— ..сторону, — закончил фразу Тай.

— Теперь я это знаю. Спасибо, что сказал. Тай склонился над ней.

— Хватайся за меня, милая. Сейчас я тебя вытащу. Позади них хлопнула дверь.

— Он снова спас тебя, мама! — восторженно выпалил Хатч. Послышалось радостное тявканье Мисс Мопси. — Уверен, тебя никто не спасал дважды за один день. Правда, мама? Тебе понравилось?

— Хатч!!! — в унисон заорали Тай и Кэссиди. Ответом им был только топот убегающих детских ног.

— Знаю, что ты привязана к этому мальчишке, проговорил Тай, высвобождая ее, — но боюсь, мне придется убить его.

Она одернула ночную рубашку и халат.

— Без проблем, — сказала она, откидывая с глаз волосы, — я помогу.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга и наконец расхохотались.

— Ну он и сорванец! К счастью, мне нравятся сорванцы. — Тай снова занялся кроватью. — Еще пара секунд, и ты будешь в безопасности.

Она нахмурилась.

— Должна признаться, что пол представляется мне все более и более привлекательным.

Он опустился на колени рядом с кроватью и заработал гаечным ключом.

— Есть еще один выход: ты можешь разделить постель со мной. Надо же! Ну дает!

— Уверена, — произнесла она сурово, — что нам не нужны эти проблемы.

— Ты права. Не нужны. — Гаечный ключ со стуком упал на пол. — Тебе нужно просто выйти за меня замуж.

— Замуж? — вскричала она. — Разве мы говорили о браке?

— Я говорил. — Он поднялся на ноги. — И я хочу, чтобы ты знала: я буду говорить об этом снова и снова, пока ты не согласишься. Итак: ты выйдешь за меня замуж, Кэссиди?

— Это невозможно, — прошептала она.

— Это твой ответ?

— Пожалуйста, хватит.

— Это твой ответ?

— Да.

— Да? — усмехнулся он.

— Нет! Мой ответ: нет! — Она скрестила руки на груди, отгораживаясь от него. — Я не могу выйти за тебя.

— Ладно. — Он подобрал с пола ключ. — Сегодня ты сказала «нет», посмотрим, что скажешь завтра. Неужели он не слышал?

— Завтра тоже будет «нет».

— Это один из вариантов. Есть и другие.

— А именно? — поинтересовалась она. Он остановился в дверях.

— Мне может повезти. Завтра ты можешь кинуться мне на шею и упрашивать жениться на тебе.

— Да уж! Размечтался.

В его зеленых глазах сверкнуло пламя.

— Почему не помечтать, — ответил он и вышел из комнаты.

Отчет.

Все идет не совсем так, как я рассчитывал. Я думал, маме понравится, что Тай ее спасает. Но они оба страшно разозлились на меня за то, что я развинтил кровать. Но я не сдаюсь. У меня есть еще идеи. Нужно, чтобы Тай предложил ей то, что она больше всего любит. Все то, что мать должна получать от отца. Все то, что заставляет ее плакать от счастья и не плакать от грусти.

Глава 7

Эксперименты 4-7.

Цель: создать ситуации, при которых мама и Тай остались бы наедине и смогли бы лучше узнать друг друга. Тогда они бы радовались девяноста девяти и четырем десятым процента совпадения, а не переживали по поводу 0, 6% разницы (а то мама просто с ума сходит из-за этого).

Процедура: Тай должен окружить маму любовью и заботой, чего никогда не делал Лопни.

— Ну-ка, бери лопату и копай яму по ту сторону крыльца, — скомандовал Тай. — А я буду копать с этой стороны.

Хатч кивнул с выражением полной покорности.

— Да, сэр.

Тай молча копал какое-то время, потом спросил:

— Так что же случилось прошлой ночью?

— Вы имеете в виду мамину кровать? Понятливый паренек!

— Именно.

— Я… Я развинтил ее.

— Можешь объяснить, зачем?

— Чтобы вы могли спасти ее. — С серьезным видом Хатч вытер пот со лба. — Ее никто до сих пор не спасал. Пока не появились вы.

— Я ценю такую заботу, но…

— Я хотел, чтобы мама была вроде принцессы из сказки, — стал поспешно объяснять он. — Девушкам ведь это так нравится, правда? Не думаю, что она когда-нибудь чувствовала себя принцессой.

Наверняка не чувствовала. По крайней мере, если судить по тем отрывочным записям из ее дневника. Однако мальчугану надо бы поубавить прыти, а то, глядишь, прекрасная принцесса соберет манатки и умотает в Джорджию, а прекрасный принц останется без жены и без сына.

— Я ценю твою помощь, Хатч, но хвалить тебя не стану. Твоя мама могла серьезно пострадать прошлой ночью. Думаю, тебе бы это самому не понравилось.

— Нет! — замотал головой Хатч. — Я вовсе не думал повредить ей!

— Думаю, тебе стоит объяснить это ей, а не мне. — Тай подсыпал в выкопанную яму удобрений и плодородной земли. — Давай сюда одну из ее розочек.

— А стоит ли их пересаживать?

— Иначе они загнутся. А мне бы не хотелось видеть лицо твоей мамы, когда это случится.

— Ни за что! — Хатч внимательно наблюдал, как Тай уминает грунт вокруг корней. — Думаете, они зацветут?

— Обязательно. И надеюсь, что, когда она увидит, как хорошо ее розы растут на плодородной техасской почве, она и сама решит поселиться здесь.

— Хорошая идея, — одобрил Хатч.

— Мне тоже нравится. Но розам нужно время, чтобы прижиться. Не вздумай ничего с ними делать. Слышишь? Ты меня хорошо понял?

— Вы больше не хотите, чтобы я помогал вам с мамой? — вздохнул Хатч.

— Ну и быстр же ты, парень! — усмехнулся Тай. — Мне всегда это в тебе нравилось. — Он снял рукавицы и сунул их в карман. — Я не буду возражать против твоей помощи, но только по моей просьбе. Договорились?

— Вы уверены, что я даже немножко не могу помочь?

— Ну, раз уж сам предложил, то можешь. — Тай указал в сторону дома. — Бери ведро и хорошенько полей эти кустики.

Несколько дней спустя Тай застал Кэссиди за изучением содержимого ее кошелька. Она суммировала счета, пришедшие на ее имя. Пригоршня однодолларовых купюр явно не покрывала расходов. Во взгляде Кэссиди читалась обреченность. В данный момент безденежье волновало ее куда больше, чем пересадка любимых роз.

Тут он мысленно обозвал себя идиотом: за суматохой последних дней он совсем забыл про ее чек из кафе. Машину ее он перегнал и снова подсоединил аккумулятор. Кроме того, он имел весьма интересный разговор с владелицей дома, где раньше жила Кэссиди, и до сих пор не решил, как поступить с полученной информацией.

Тай усмехнулся: какие тут могут быть вопросы? Когда он, наконец, женится на любимой женщине, то всерьез займется воспитанием се не в меру прыткого, чтобы не сказать неуправляемого, сынка.

Вроде бы беседы с ним возымели действие: Хатч вел себя примерно.

— Это ты, Тай? — обернулась к нему Кэссиди. Лицо у нес было встревоженным, между бровей пролегла морщинка. Как ему хотелось, чтобы эта морщинка исчезла. Он так хотел предложить ей жизнь, полную удовольствий, вместо жестокой борьбы за существование. Но она этого не позволит. По крайней мере, пока.

— Что я могу для тебя сделать, милая? Она уже не возражала против такого обращения, но оно по-прежнему вызывало краску у нее на щеках.

— Мне нужно поехать на целый день в Сан-Антонио.

— Может, подвезти тебя? Я был бы рад сделать это.

— Нет никакой необходимости, я возьму свою машину. Мне нужно сделать кое-что.

— Кое-что? — Что это за «кое-что»? Он не имел права спрашивать. Это было ее личным делом. Это «кое-что» воздвигало между ними барьер, и она старалась сделать его как можно прочнее.

Теперь она прямо взглянула на него.

— Ты прекрасно понимаешь, что мне нужно искать работу и новое жилье. Хо-хо!

— Но ты же согласилась пробыть у меня в гостях до конца фиесты? — напомнил он мягко. Это была одна из уступок, которую ему удалось выторговать.

Она не пыталась спорить. Все-таки она была умной женщиной.

— Ты прав, но у меня есть дела, которые обязательно нужно сделать.

— Это не связано со здоровьем? — озабоченно спросил он.

Она слегка улыбнулась.

— Нет, совсем нет. Просто это работа, которой я уже давно занимаюсь. Если я не закончу ее сегодня, то в ближайшее время не смогу к ней вернуться. Теперь или никогда, — вздохнула она.

Она больше ничего не стала объяснять, а он не стал настаивать, несмотря на снедавшее его любопытство. Как бы ему хотелось, чтобы она делилась с ним самым сокровенным. Но пока она была к этому не готова.

— Похоже, это действительно важно для тебя, подытожил он.

— Очень. Я давно над этим трудилась. — Она обернулась на домик для рабочих. — Я вернусь поздно, не мог бы ты присмотреть за Хатчем?

— Без проблем. Уверена, что тебя не нужно подвезти?

У нее на лице отразилось волнение. Видимо, она пыталась сложить многочисленные аргументы в один.

— Спасибо, но я должна все сделать сама.

— Вернешься домой к ужину? — спросил он. Кэссиди никак не отреагировала на слово «домой», только взглянула на часы.

— Наверно. Если нет, я позвоню.

Она потратила добрых три минуты на то, чтобы открыть дверцу своей машины. Потом столько же времени пыталась ее закрыть. Наконец, машина нехотя завелась и скрылась из виду в облаках пыли. По крайней мере, бензина у нее хватит — он залил ей полный бак.

Тай с досадой качнул головой. Какой он все-таки услужливый!

Кэссиди вернулась на ранчо очень поздно. На выполнение задачи у нее ушло почти восемь часов. Она звонила сообщить, что опоздает к ужину, Тай обещал оставить ей еды. Она постояла в дверях, наслаждаясь тишиной огромной прихожей. Все здесь говорило об уюте и покое. Впервые за последние несколько недель она почувствовала себя спокойно.

Она вернулась домой.

— Тай, — позвала она.

— Я здесь.

Голос звучал из кабинета. Кэссиди прошла через холл и остановилась перед полуприкрытой дверью. Распахнув ее, она замерла в изумлении: повсюду стояли корзины и вазы с букетами чайных роз. В центре комнаты стоял стол, накрытый на двоих. Свет играл на хрустальных бокалах, белоснежном фарфоре и серебряных приборах. Особенно красивы были бокалы, наполненные темно-красным вином. Рядом располагался сервировочный столик.

— Что все это значит? — спросила она, обретя способность говорить.

Тай приветливо улыбнулся.

— Это все для тебя. Мы с Эдит подумали, что за день ты сильно проголодаешься и устанешь. Мы рассчитали время твоего возвращения и приготовились. Считай это одним из наших свиданий.

Слезы навернулись ей на глаза. Вообще-то она была не из тех, кто любит поплакать, но слишком давно о ней никто так не заботился, не стремился доставить ей удовольствие, угадать ее желания…

Он подошел к ней ближе, и она почувствовала запах его тела.

— Ты что, плачешь? — спросил он. Она отрицательно покачала головой.

— Такого не может быть. Я никогда не плачу. С тихим смехом он снял слезинку с ее щеки.

— Тогда что же это за капельки? По-моему, они появились из твоих глаз.

Ей стало смешно, слезы перестали капать.

— Не забывай, что сейчас только конец марта. Я попала под весенний дождик.

— Не сомневаюсь, — согласился он. — Проголодалась?

— Ужасно!

— Тогда садись и давай поедим.

— А ты что, ждал меня?

— Не люблю есть один.

— Спасибо, — прошептала она. Подойдя к столу, она потрогала белоснежную скатерть тончайшего полотна. — Я ведь могу привыкнуть ко всему этому.

— На это я и рассчитываю.

Ей захотелось кинуться ему в объятия. Откуда в ней это? Ведь она — не Лонни, чтобы бежать на любой зов. К тому же она слишком дорожит своей независимостью. Но Тай и не пытается отнять это у нее. Он предлагал ей близость, но принимал отказ спокойно и с юмором.

— Дай мне минутку, чтобы умыться, — попросила она. Ей нужно прийти в себя.

— У тебя есть время. Аперитивы и салаты будут готовы к твоему возвращению.

— Аперитивы? Впечатляет. — Ей с трудом удалось придать дрожащему голосу беззаботную интонацию. — Я сейчас вернусь.

Кэссиди воспользовалась умывальником в конце зала. Добрых пять минут она разглядывала себя в зеркале. Чего она так боится? Почему не может принять ухаживания Тая со светской грацией, которую пыталась привить ей тетя Эстер? Она не будет ему ничего должна. Кэссиди закусила губу. Ей не обязательно выходить за него замуж, ей не обязательно…

Ах, нет, этого не будет. Не может она так сразу влюбиться в Тая после истории с Лонни. Должна же она усвоить урок?! Затвердить себе, что мужчина любит женщину, только пока ему это удобно, пока над ним не висит дамоклов меч обязательств. Или пока на горизонте не появится кто-нибудь получше.

Но Тай — это не Лонни, сказал ей внутренний голос. Тай производит совсем другое впечатление. Но теперь ей надо беспокоиться о Хатче. Она не может заводить рискованных романов. В случае разрыва она рискует потерять не только мужа.

Слезы снова навернулись ей на глаза. Здесь земля Мерриков. Корни, которые пустит она, могут быть выкорчеваны и безжалостно пересажены. Она подумала о своих розовых кустах — еще одной пересадки ей, как и им, не выдержать.

Кроме того, она почти достигла той цели, которую поставила перед собой. Она доказала, что может быть Хатчу хорошей матерью, что способна сама вырастить его и поставить на ноги. Она научилась не надеяться ни на кого, кроме себя, и ей даже хватило смелости связаться со своими тетей и дядей и обнаружить, что они все такие же добрые и мягкосердечные. А сейчас она сделала последний, самый важный шаг, получила… В дверь постучали.

— Милая, ты там не заснула?

— Нет, — откликнулась она.

— Все в порядке?

— Нет. — Она прислонилась лбом к дубовой панели и приложила ладони к прохладному дереву. Как это непохоже на горячие руки Тая. — То есть все в порядке.

— Тебе что-то нужно? — Он такой понимающий, такой ласковый, такой мягкий, такой симпатичный.

— Я снова разговаривала со своими голосами. Наступило молчание.

— С теми, которые советовали тебе бежать при нашей первой встрече? — спросил он.

— Ага. С ними.

— А что сейчас они говорили? — В его голосе послышался интерес.

— Что ты — это не Лонни.

— Ха! Мне нравятся эти голоса! — рассмеялся он.

— Правда? Но ведь это они подсказали мне переспать со своим бывшим до свадьбы.

— Так. Проблема ясна.

Она вытерла щеки. Весенний дождичек превратился в летний ливень.

— Вот потому я и не знаю, что делать.

— А может, просто открыть дверь и поужинать? Голосам лучше подождать. Она открыла дверь.

— Ты не понимаешь, в чем моя беда. Он стоял прямо перед ней. Глаза его были так полны любви, что в них было больно смотреть.

— Так в чем твоя беда, милая?

— Как я могу им верить, если они один раз меня уже обманули?

Он прикоснулся к ее щеке.

— Ну, может, они с тех пор повзрослели и поумнели? Такое со всеми случается.

Это не приходило ей в голову, она почувствовала себя уверенней.

— Хватит об этом. Сейчас я хочу есть.

— Великолепно, давай поедим. Я зажгу свечи и не увижу всех тех морщинок, о которых беспокоился Хатч. Мы с тобой оба наедимся до отвала.

Она не могла не засмеяться.

— Он и про морщинки тебе рассказал?

— Он рассказал мне даже про свечи.

— Мило. — Она пошла вслед за Таем. — Продвинутые пошли дети!

— Да, они взрослеют прямо с колыбели. Они вошли в кабинет, он указал на стол.

— Присаживайся. Для начала салат, хрустящий картофель, поджаренный на сале. Потом мы перейдем к…

Внезапно свет замигал и погас. Тай не успел даже подвинуть ей стул. Кэссиди зацепилась за ножку стула и налетела на Тая. Не ожидая толчка, он, как подкошенный, рухнул на пол, увлекая ее за собой и зацепив скатерть. Все, что было на столе, посыпалось на пол. Кэссиди оказалась верхом на Тае.

— Ты не ударилась? — торопливо спросил он, осторожно придерживая ее.

— По-моему, нет. А что случилось?

— Электричество отключили, — ответил он, постанывая.

— А как ты? С тобой все в порядке? — Тревога охватила ее.

— У меня картошка за шиворотом.

— Правда? — В животе у нее заурчало. — С этим я легко справлюсь, — вдруг предложила она.

— Что ты, черт возьми, делаешь? Кэссиди, ты с ума сошла? Ты что, ешь с меня?

— Я такая голодная. — Она ткнула кусочком картофеля ему в губы. — Хочешь?

— Пожалуй, съем.

Нащупав палочку картофеля, он аккуратно отправил се в рот. Как вкусна домашняя еда! Губы у нее раскрылись, она облизнула его пальцы, и он снова застонал.

Она притронулась к его лицу, изучая грубоватые, резкие черты. Лоб у него был высокий, скулы широковатые, губы… Она провела по ним пальцами и вдруг подумала, что ему это может быть неприятно.

— Я веду себя грубо? — испуганно спросила она, отдернув руки.

В ответ послышался смех.

— Почему ты так решила? Совсем нет.

— Ну, мои руки… Они ведь… — Она пошатнулась, и ее грудь прикоснулась к его. — Сам понимаешь.

— Ты не белоручка, милая. — Он взял ее руки и поднес их к лицу. — Но в этом мы очень похожи. Разве ты сама не заметила?

Ей было приятно слышать это.

— Ты прав, тут мы похожи.

— Мы во многом схожи.

— В чем именно? — вздохнула она.

— Сейчас покажу. — Он раздвинул ноги, и она оказалась зажатой между ними. Теперь она ощущала каждый мускул его тела. — Видишь, как мы подходим друг другу.

— Но тебе вряд ли удобно, когда я так уселась на тебя? — запротестовала она.

— Неужели ты сама не понимаешь? Ты же совершенна. Ты подходишь мне лучше, чем любая женщина, которую я знал. — Он прижал ее к себе и поцеловал. — Ты можешь сидеть на мне, когда пожелаешь: когда идет снег или палит солнце, когда выдался тяжелый день или на душе кошки скребут. Если тебе некуда идти, мои объятия всегда открыты для тебя, любимая. Даже когда мы станем старыми и седыми и я уже не буду таким сильным, они все равно будут ждать тебя.

— О, Тай! — Он почувствовал слезинки у себя на лице и опять рассмеялся.

— Один Бог знает, почему я решил жениться на женщине, которая все время плачет. Но я это обязательно сделаю. — Он поцеловал ее, потом еще раз. — Сегодня я опять делаю тебе предложение, любимая. Если ты сможешь отказать мужчине, который лежит перед тобой на спине, весь в сале и чипсах, то ты — упрямейшая женщина в мире. Но ты…

Что-то зашумело, и дверь открылась. Луч света озарил комнату. Стал виден весь окружавший их беспорядок.

— Ну, дела! — произнес кто-то очень тихо. Кэссиди попыталась освободиться из объятий Тая, но он удержал ее.

— Хатч? Это ты?

— Ой, мама, что случилось?

— Свет погас, я ничего не видела и споткнулась. Она явственно услышала всхлипывания.

— Но где же ваши свечи? Вы ведь должны были зажечь свечи!

Тай рассердился не на шутку.

— Ну, парень, если я прознаю, что это ты подстроил со светом, то ты поплатишься. Ясно?

— Ай-ай-ай!! — Малыш кинулся прочь, и спустя минуты две свет вспыхнул вновь.

Тай помог Кэссиди подняться. Ковер был безнадежно испорчен. На полу валялись ломтики картофеля, ошметки салата, изломанные розы, разбитая посуда.

— Черт побери!! — пробормотал он. — Смотри, сколько посуды разбилось. Хорошо еще, что мы не порезались.

Кэссиди в ужасе оглядывала изуродованную комнату. Это она во всем виновата. Зачем она только согласилась здесь остаться?! Как могла она совершить такую ошибку?!

— Я заплачу за все. Я сама вычищу ковер… Он бросил на нее сердитый взгляд.

— Если ты скажешь еще хоть слово на эту тему, то тоже получишь. Я не собираюсь брать с тебя плату за всякую ерунду. Ясно?

Она подняла с пола разбитый бокал.

— Одни стеклышки.

— С Хатчем я завтра побеседую, взбучку он получит. Кстати, может, здесь еще осталась пара целых тарелок? Примем душ и все-таки поужинаем минут через десять?

Она послушно кивнула.

— Думаю, лучше будет воспользоваться одноразовыми тарелками.

Оба они молчали некоторое время, потом Тай рассмеялся.

— И пластиковыми вилками.

— А для вина — целлофановые стаканчики, — улыбнулась она.

Широким жестом он указал ей на дверь.

— Иди мойся. И не беспокойся обо всей этой пакости.

— Я постараюсь не так сильно беспокоиться. — Она задержалась в дверях. — Кстати, спасибо, что ты заправил мою машину. Это было так мило с твоей стороны.

— Мне хотелось, чтобы ты вернулась, — ответил он с легкой иронией.

— Ты всерьез полагаешь, что бензин кончился? — Кэссиди едва успела отвести машину на обочину, как двигатель чихнул последний раз и заглох. — Как он мог закончиться? Я заполнила бак доверху на обратном пути из Сан-Антонио три дня назад.

— Посмотрим. Три дня назад. — Тай нахмурился. — Правильно. В тот самый день, когда ты ездила по делам. Припоминаю.

— Именно, по делам. — Она с вызовом скрестила руки на груди.

— И одним из этих дел было заправить бак. — Тай указал пальцем на стрелку прибора. — Когда эта стрелочка указывает на Е, это значит, что бак пуст. Разве Хатч тебе этого не объяснял?

— Говорю же тебе, что бак был полон, когда я вернулась. — Она продолжала стоять на своем. — Он должен был быть полным. Видишь эту букву Ф наверху. Это сокращение от «ФУЛЛ». Значит, этот чертов бак был полный.

— Ах, ты моя красавица, — усмехнулся он. — Вот и ты начала чертыхаться. — Черт вас всех побери! Что мне остается делать? Раньше я никогда не ругалась!

— Так, и в этом виноват я?

— Но ведь это ты предложил взять мою машину для поездки в город.

— На то была причина. Я хотел, чтобы мой механик хорошенько осмотрел ее, пока мы будем делать покупки. Если ты все еще собираешься уехать в Джорджию, я хочу, чтобы ты и в самом деле туда доехала.

— Большое спасибо. А теперь у нас кончился бензин на середине пути, словно у парочки тинейджеров на первом свидании. — Ее серые глаза метали молнии. — Почему ты так далеко живешь? За что ты так не любишь цивилизацию?

Он пожал плечами и уперся ногой в дверь.

— Не люблю жить впритык с соседями. — После хорошего толчка дверь открылась. Он потянулся к заднему сиденью и достал пакет с покупками. — Выходишь?

Некоторое время она безуспешно сражалась с дверью, потом решила выбраться через водительское место.

— Как далеко до ранчо?

— Не так уж далеко. Миль двенадцать — пятнадцать. Если поторопимся, поспеем к ужину. — Заметив испуг у нес на лице, он едва не рассмеялся. — Я шучу, милая.

Она облегченно вздохнула.

— Так до дома не пятнадцать миль?

— Нет, это правда. Но, думаю, нас обязательно кто-нибудь подбросит.

— Слава Богу!

Они шагали некоторое время, потом Тай сказал:

— Но когда мы вернемся, я прибью твоего сынка.

— Хатч! Но зачем бы он?.. — Она обернулась и посмотрела на машину. — Нет, не может быть!

— Наверняка он. Словно подростки на первом свидании, помнишь, сама сказала? Это же классика.

У Кэссиди вырвался негодующий возглас. Она догнала Тая и взяла у него одну из сумок.

— Тебе не надо будет его убивать, — произнесла она.

— Почему?

— Потому что я сделаю это первой.

— Как думаешь, зачем он выделывает все эти штучки?

Кэссиди вздохнула.

— Я-то знаю. Но это не значит, что ему удастся поженить нас таким образом. Чего стоил только случай с кроватью.

— А мне больше понравилось, как он отключил свет. — Тай с удовлетворением отметил, как она вспыхнула. — По-моему, это почти сработало. Но если бы мы зашли дальше, это закончилось бы разбитым стеклом в…

— Разговор с ним не помог, — поспешила прервать его она. — Может, лучше его просто не замечать? Если он увидит, что его штучки не срабатывают, то уймется?

— А они не срабатывают?

— Нет, — убежденно отрезала Кэссиди, — не срабатывают.

— Ну как? На этот раз сработало? Кэссиди сидела на полу сарайчика для хранения седел и злилась на абсурдность происходящего.

После случая с машиной прошло уже больше недели, и они надеялись, что Хатч оставил свои попытки «подружить» их. Но они ошибались.

— Меня не так просто завоевать, пойми это.

— Эх, надо было купить лом! — пробормотал Тай. Он уже раз пятьдесят безуспешно пытался вышибить дверь, но маленький домик оказался построенным на совесть. — И чем, по мнению твоего сыночка, мы должны здесь заниматься?

— Разговаривать? — предположила она. — Выяснять отношения? Целоваться? Кто его знает? Я перестала понимать его с четырех лет. А уж сейчас, когда ему десять…

— А что Лонни? — Он отодвинул груду седел и уздечек и сел рядом с ней на пол. — Как он справлялся с Хатчем?

— Так же, как и со всем прочим.

— То есть убегал?

— Настолько быстро и далеко, насколько это позволял ему его бумажник. Мы почти и не жили вместе, — помрачнела она.

— Хатч шокировал его?

— Можно сказать и так.. — Она посмотрела на него. — А тебя он не шокирует? Тай прислонился к стене.

— Хатч много раз меня об этом спрашивал. Выяснял, не тревожит ли меня, что он такой умный и прыткий.

— А что ты?

— Меня это не тревожит. Единственное, что меня интересует, так это когда он прекратит свои фокусы? То, что мы не обращали на них внимания, не помогло.

— Может, не стоит обращать внимание еще какое-то время?

— Лучше, наверно, занять его делом, чтобы у него не оставалось свободного времени. Она усмехнулась.

— А много ли надо было времени, чтобы послать меня сюда под дурацким предлогом и запереть дверь?

— Совсем немного.

— Все это становится уже не смешно. Мне ничего не остается, как съезжать отсюда и искать себе новое жилье.

— Но ты же думала пробыть здесь до фиесты, обеспокоено напомнил он. — Живя здесь, ты экономишь на плате за квартиру и…

— И подаю Хатчу надежду. Плохо, что он тратит столько сил и энергии, чтобы свести нас.

— Наверно, лучше не обращать на него внимания, — сказал Тай. — Послушай… если уж мы заперты здесь, надо провести время наилучшим образом. Хоть ты и говоришь, что не хочешь снова заводить романы, но ты уже завела его.

— Нет…

— Вопрос в том, — прервал он ее, — почему ты так боишься признать это? Что плохого в том, что я тебе нравлюсь?

Что плохого? Да это может разрушить ей жизнь! Когда страсть умрет, их больше ничто не будет связывать, останутся только два чужака в одном доме. Может, у них будут еще дети, кроме Хатча, но и эти дети останутся несчастными, когда Тай отправится на сторону или соскучится сидеть с ней за одним столом каждое утро.

— Разрыв отношений всегда слишком болезнен. Хатчу это сильно повредит.

— А почему ты думаешь о разрыве?

— Я думаю, потому что знаю. Всегда все кончается.

— Так часто бывает…

Дверь распахнулась, на пороге стоял Лоренцо. Он посмотрел на Тая, потом на Кэссиди и поспешно отступил.

— Стой, подожди!

Кэссиди бросилась к выходу. На пути она споткнулась о моток веревки и растянулась бы во весь рост, если бы Тай в последний момент не подхватил ее. Одной рукой он обнимал ее за плечи, другой держал дверь открытой.

— Извини, я такая неуклюжая.

— Неуклюжая? Ты? — Он поднял с пола шляпу. — Не заметил.

Тай стоял на крыльце и с удовольствием озирался вокруг. Последние две с половиной недели выдались необыкновенно счастливыми, интересными и приятными. Он уже привык к обществу Кэссиди начал понимать необычную натуру Хатча, получая удовольствие от происходящего. Жизнь обретала смысл.

На крыльцо вышла Кэссиди с двумя чашками дымящегося кофе.

— Сегодня прохладно. Может, воспользоваться этим для поездки? Он взял у нее чашку.

— Не заблуждайся насчет этого утреннего апрельского холодка. Скоро потеплеет. К полудню будет уже…

— Жаль, у меня нет купальника.

Он улыбнулся.

— Ну, это совсем не обязательно. Обещаю, что к бассейну никто не подойдет и ты сможешь купаться нагишом. Могу даже выделить двух пойнтеров для охраны.

— Спасибо.

— Не забывай про наши планы на фиесту, — напомнил он. — После обеда мы уедем и на пару ночей остановимся у Менгера.

— Я забыла, — призналась она. Он видел, что ее что-то очень тревожит. Наконец она решилась. — Так на самом деле нужно? Ради наших свиданий не обязательно тратиться на отель.

— Здесь за нами постоянно кто-нибудь наблюдает, а там мы будем только вдвоем. Не надо будет оглядываться через плечо, чтобы удостовериться, что твой сын ничего не замышляет. — Он не собирался обсуждать с ней это. — Прими все как есть, Кэссиди. Хатч купил специальный праздничный выпуск, и что из этого получилось? Отель уже зарезервирован. Уилли согласилась приглядеть за парнем, пока нас не будет. Скоро она приедет.

Она нахмурилась, сердясь, что не может придумать ответ.

— Не знаю, Тай. Мне кажется, об этом еще стоит поговорить… — Она осеклась, всматриваясь. — Поговорить о Хатче. Что он там делает?

Тай напрягся. Нет сомнений — мальчишка что-то задумал. Он деловито шагал по тропинке, перекладывая что-то из руки в руку. Тай долго всматривался, но не мог разглядеть, что тот несет, однако, когда Хатч вышел на свет, Тай с ужасом увидел яркое красно-желтое пятно у него в руках.

— О, черт! — Тай перепрыгнул через перила и быстро устремился к Хатчу, стараясь не показать волнения, — ни в коем случае нельзя было испугать Хатча, у которого в руках была ядовитая змея.

Отчет.

Все идет по плану. Ну… Может, не так быстро, как по плану. Но я очень надеюсь. Еще несколько экспериментов, и мама с Таем полюбят друг друга, поженятся и будут жить счастливо до конца своих дней.

Глава 8

Эксперимент № 8. Пишу в спешке. Пока еще не закончил с седьмым экспериментом, но все на мази.

Цель: Маме нужно обо всем рассказать Таю. Не думаю, что она знает, что он знает, что у нее есть секрет. Она даже мне не признавалась в этом. Думаю, она боится рассказать об этом Таю, считая, что он не будет ее любить.

Процедура: Положить ей в чемодан письмо, пришедшее сегодня, но так, чтобы она не видела.

— Привет, малыш! — негромко произнес Тай. — Красивая змейка.

Хатч виновато взглянул на него.

— Я сам поймал, — признался он, пытаясь спрятать рептилию за спину.

— Стоп, не делай так! — скомандовал Тай, стараясь говорить жестко, но спокойно. — Слушай меня, Хатч. Я хочу, чтобы ты положил змею на землю. Быстро и осторожно.

— Но это же просто долгоносик. — Хатч разжал руки, и змея поползла по его ладоням. — Я нашел его на камне. Наверно, он просто грелся на солнце, потому что утром было холодно. Вы же знаете, что долгоносики…

— Положи ее, — с отчаянием выговорил Тай, — потом расскажешь мне о долгоносиках…

К ним подошла Кэссиди. Увидев змею в руках Хатча, она испуганно отпрянула.

— Ай! Зачем ты взял ее? Ты же знаешь, что я не выношу змей!

Глазенки у Хатча забегали.

— Но долгоносики такие интересные, мама. И красивые. Я немного понаблюдаю за ним, потом отпущу.

Тай огляделся. Несколько объездчиков окружили их. Если он немедленно не заставит мальчишку бросить змею, произойдет непоправимое.

— Хатч! Слушай меня! Если ты немедленно не положишь змею на землю, я расскажу твоей маме про цилиндр зажигания и про то, почему вас выселили.

Это подействовало. Хатч отбросил змею в сторону. В тот же миг ближайший наездник с громким криком ударил по ней кнутом. Остальные тут же присоединились к нему. Тай обнял Кэссиди и Хатча за плечи и повел их прочь.

— Что они делают? — закричал Хатч. — Почему ты их не остановишь?

— Потому что, если они не убьют ее, я сам сделаю это. Это вовсе не долгоносик, малыш.

— Не долгоносик?.. — побледнев, переспросил Хатч. — Так это была коралловая змея? Я думал, они появляются только ночью.

— Она очень ядовитая? — заволновалась Кэссиди. Хатч кивнул.

— Это родственница кобры. А я взял ее в руки. Ужас! Черт! Если бы она укусила меня, то я бы…

Тай незаметно отвесил мальчишке подзатыльник, пресекая дальнейшие рассуждения.

— Ты бы пожалел об этом. Но ведь ничего не случилось.

Похоже, что Кэссиди все еще ничего не поняла. Тай постарался говорить как можно легкомысленнее, чтобы разрядить обстановку.

— Не приготовишь мне еще кофе? А то свой я пролил.

— Да, — кивнула Кэссиди, — сейчас принесу.

— Спасибо. — Он подождал, пока она вошла в дом, и обратился к Хатчу:

— Ну, парень, зачем ты это сделал? На твоем месте я бы поторопился с ответом.

— Я не знал, что это коралловая змея. Честно.

— Ты же все на свете знаешь! Как ты мог не знать этого? У долгоносика полоски красные с черным, а если у змеи красно-желтые полосы, держись от нее подальше. Ясно?

Хатч кивнул.

— Прости, Тай, я не хотел тебя пугать.

— Но ты испугал. Если бы с тобой что-то случилось, твою маму пришлось бы очень долго успокаивать, — подытожил он.

— Ага, она бы страшно расстроилась, — согласился Хатч. — А Лонни было бы все равно.

Тай нахмурился. С чего это вдруг парень заговорил о нем?

— Почему ты это сказал?

— Просто он не любил меня, — объяснил мальчик. — Именно поэтому они с мамой и расстались.

Из-за меня.

— А я думал, что из-за той девчонки по фамилии Июнь или Июль?

— Эйприл Май. — Он слегка улыбнулся. — Не-с, вовсе не из-за нее. Это я во всем виноват.

Что это он вдруг разоткровенничался? Что-то тревожило Тая в мальчонке с их первой встречи. Пришло время все выяснить.

— Почему ты считаешь себя ответственным за их разрыв? — серьезно спросил Тай.

Хатч поиграл камушком, потом швырнул его через весь двор.

— Я слышал, что он сказал. Это было в тот день, когда мама получила результаты моих школьных собеседований. Там говорилось, что я очень развитый. Мне было всего пять лет, но у меня очень хорошая память. — Он искоса глянул на Тая. — Это тоже было в тестах. Про мою память. Я хорошо помню, что сказал Лонни…

— И что же? — снова спросил Тай. Хатч пожал плечами.

— Я говорил тебе, что я умный и развитый?

— Да, парень, говорил.

— Что я вундеркинд. Говорил?

— Да, ты упоминал об этом, — напрягся Тай.

— Это не тревожит тебя? Совсем нет?

— Совсем нет. Мне это даже нравится. Детские щеки зарумянились.

— Правда?

— Разве я стал бы тебя обманывать? — Он ожидал признания, но мальчик продолжал молчать. — Если что-то гложет тебя внутри, то пять лет — слишком долгий срок, чтобы хранить секрет. Может, лучше обсудить это вдвоем? Что же было, когда пришли результаты тестов?

— Да, знаешь… Ничего особенного. — Малыш произносил слова будто нехотя. — Мама решила устроить праздник. Она потратила часть денег, отложенных на еду, чтобы купить воздушные шарики, испекла пирог, украсила комнату и все такое. Она понимала, что люди будут непросто относиться ко мне, когда поймут, что я вундеркинд, и хотела внушить мне уверенность. — Хатч поправил очки. — Когда па… Лонни пришел домой, я был в своей комнате и готовился к празднику. Но я все слышал. Мама сообщила ему, что я такой умный, а он сказал… сказал…

— Наверно, это ему не понравилось, — предположил Тай.

Хатч взял себя в руки и продолжал сквозь зубы:

— Он назвал меня ублюдком и сказал, что не собирается устраивать для меня праздников.

— Боже мой, Хатч… Вот все и выяснилось.

— Тогда мама дала ему его тарелку и стакан и приказала ему уходить и никогда больше не возвращаться. А эта дура Эйприл Май пригрела его, потому что им на двоих хватит и половины мозгов.

Молодец, Кэссиди, подумал Тай. Как бы ему хотелось быть тогда с ней. Он легко мог представить, какова она в гневе. Этому кретину, ее бывшему мужу, лучше было убраться восвояси. Но на прощание он постарался смертельно обидеть ребенка! Встретившись глазами с мальчиком, Тай постарался успокоиться. Это было непросто.

— Слава Богу, что умом ты пошел по материнской линии. В противном случае из тебя бы вышел полный болван.

Хатч заморгал и несмело улыбнулся.

— Наверно.

Тай заговорил, осторожно подбирая слова:

— Пойми, Хатч, люди бывают разные. Некоторые пугаются всего, что непохоже на них самих. И иногда при этом они говорят глупости. По-моему, твой отец как раз из таких. Может, когда-нибудь он, наконец, перерастет это, а к этому времени ты станешь уже достаточно взрослым, чтобы простить его.

— Может.

— Но, малыш, не меряй себя по меркам Лонни.

Тем более что он очень уж примитивен. Не смотри на себя его глазами. Он того не стоит. Мы такие, какими сами себя делаем, а не такие, как о нас думают другие.

— Тогда… — Губы у Хатча задрожали, но он взял себя в руки. — Так ты не боишься, что я такой умный? Ты не бросишь нас из-за этого?

— Ни за что! — выразительно проговорил Тай. — Никогда твоей маме не придется вручать мне мою тарелку и стакан из-за тебя. Понимаешь, почему?

Хатч смотрел растерянно и испуганно.

— Не-е… не совсем.

Тай обнял малыша за плечи.

— Потому что я полюбил тебя как родного. Я горжусь тобой, малыш. И хочу, чтобы ты был моим другом.

Хатч просиял.

— Ясно. Это здорово. — Он подозрительно посмотрел на Тая. — Но ты не собираешься подхватить меня на руки или что-то вроде?

— Может быть, — улыбнулся Тай.

— Ну ладно, — смирился Хатч, — но только быстро. А лучше просто обнять меня за плечи. Это по-мужски, если вдруг кто-нибудь смотрит. Тогда никто не посчитает меня маленьким.

Тай обнял его именно так, как он просил. Хатч не сопротивлялся. Мальчишке бы не понравилось, если бы он почувствовал, что его жалеют, но Тай все равно жалел. Совсем немножко.

Кэссиди спряталась на крыльце и молилась, чтобы они ее не заметили. Слезы душили ее. Все эти годы Хатч не мог забыть гнусных, непростительных слов Лонни. Все эти годы они мучили его. Они были его кошмаром, пока Тай не поговорил с ним, пока не взял ее сына за руки и не дал ему единственную вещь, которую она сама была не в силах дать: отцовскую любовь и заботу.

Тай не такой, как Лонни. Кэссиди закрыла лицо руками. Он заслуживает любви и доверия. Она сразу поняла это. Он сможет заботиться о ней и ее сыне и сделать их счастливыми. Для него любовь — это не секс на одну ночь, не несколько ничего не значащих слов, сказанных на прощание. Он их не бросит.

Что же она, черт возьми, дурью мается?!

Кэссиди расплакалась. Хватит оглядываться на прошлое, пора взглянуть в будущее. Хватит метаться! Сейчас она отправится к себе в комнату и соберет вещи для поездки в Сан-Антонио. А если Тай снова попросит ее выйти за него замуж, она согласится, примет его любовь и забудет о своих страхах. Кэссиди скажет ему о своей любви, о том, что полюбила его всей душой с первого взгляда.

Времена бегства закончились. Пришло время для счастья!

— Ты и вправду никогда не видела ежегодной фиесты в Сан-Антонио? — Тай прокладывал дорогу через толпу. Не видела даже речного парада?

— Просто не было случая или денег. Он крепче сжал ее руку.

— Все время работала?

— Это была хорошая возможность получить чаевые, — подтвердила она. — Во время фиесты там всегда полно народу.

Дорогу в Ла-Валсту перегородил мексиканский оркестр. Тай обнял Кэссиди за плечи, и они стали смотреть представление. Где-то взорвалась хлопушка, и их с ног до головы осыпало разноцветными душистыми конфетти. Блестки запутались у нее в волосах, и Тай надел ей на голову венок. Кэссиди засмеялась. Она не могла вспомнить, когда последний раз чувствовала себя такой счастливой.

Тай наклонился к ней, и сквозь музыку она услышала его голос.

— Проголодалась?

— Как волк.

Он указал на мужчину, продававшего копченые бычьи окорока.

— Осилишь целый?

— Ну нет, тут я пас, — рассмеялась она. — А вот тортилью[1] я бы поела.

— Понял. Сейчас куплю.

— Скоро поплывут лодки? — Ей не терпелось увидеть парад на реке Сан-Антонио. Особенно ее интересовали королевы красоты в их роскошных праздничных одеяниях. — А нам удастся что-нибудь увидеть? Тут так много народу.

— Я купил билеты. Немного позже мы туда пойдем.

— А что потом?

Он загадочно улыбнулся.

— Мы можем просто погулять по городу. Можем пойти потанцевать. Выпить «Маргариту». Или…

— Или? — переспросила она.

— Мы можем вернуться в отель.

Они внезапно остались вдвоем в центре бушующей толпы. Не было больше ни шума, ни смеха, ни веселых выкриков. Кэссиди во все глаза смотрела на любимого. Он возвышался над всеми, высокий и сильный, словно утес над рекой. Она прижалась к нему и в первый раз за все время взяла инициативу в свои руки. Обняв его обеими руками, она наклонила его голову к себе и страстно поцеловала. Люди вокруг заулыбались.

— Ты как нельзя более удачно выбрала момент, милая, — произнес он. — Не думаю, что ты хочешь вернуться в отель прямо сейчас.

— И пропустить речной парад? — снова рассмеялась она.

— Я хочу, чтобы сегодня было все, как ты захочешь.

— Сегодня и так все, как я хочу. Как мы хотим.

— Тогда подождем. До вечера, — улыбнулся он. — Не нужно торопиться.

— Хорошо. Но поцелуй меня снова, чтобы ожидание не казалось слишком долгим. Он прижал ладони к ее щекам.

— С удовольствием, любимая. — Оторвавшись от ее губ, он обнял ее за талию. — Пошли. Наши места около маленькой церкви. В следующем году мы возьмем с собой Хатча.

Кэссиди счастливо улыбнулась.

В это время на реке появились плавучие платформы.

При виде красавиц толпа заревела. Это больше всего интересовало Кэссиди — Туфли! Покажите туфли! — кричал народ красавицам.

Под смех и аплодисменты девушки на лодках приподняли расшитые подолы и продемонстрировали ножки, обутые в обычные кроссовки. Раздался смех.

Когда лодки скрылись из виду, Тай обернулся к Кэссиди.

— Понравилось?

— Фантастика! Хорошо, что мы пошли! Я бы ни за что на свете не хотела пропустить такое. А эти роскошные платья! Откуда все знали, что у них на ногах кроссовки?

— Королевы красоты всегда так одеваются, а наша задача — заставить их поднять подолы.

Где-то тихо заиграла скрипка. Тай взял Кэссиди за руку.

— Не хочешь потанцевать?

— Прямо здесь? — растерялась она. — Сейчас?

— Почему нет?

Он обнял ее, и они закружились. Кэссиди с удовольствием поддалась этому веселому сумасшествию, закрыла глаза и опустила голову ему на грудь.

Боже правый! Дай им так же хорошо «станцеваться» и в постели.

Скрипка смолкла, и раздались резкие звуки гитары, Кэссиди оторвалась от него со вздохом сожаления.

— Наверно, нам пора в отель?

Он взял се лицо в свои руки. Ему хотелось обнять ее и никогда больше не отпускать. Поднявшись на цыпочки, она обхватила его за шею и посмотрела ему в глаза. Они показались ей зелеными и спокойными, словно горные озера, и лишь на самом дне посверкивали яркие искорки.

Он хотел ее давно и страстно, с первой встречи, и теперь ожиданию пришел конец — она решилась.

— Мы займемся этим прямо сейчас. Сегодня. Она не пыталась делать вид, что не понимает.

— Да.

Это был ответ, которого он ждал.

— У меня сложилось впечатление, что твое детство слишком рано кончилось.

— У меня было совершенно нормальное детство, беды начались позже.

— Тебя вырастили твои тетя с дядей?

— Мои родители умерли, когда мне было четыре года, и они взяли меня к себе, — подтвердила она. — Мы так давно не виделись.

— Из-за Лонни?

— Ага. Они хорошо разбирались людях и сразу поняли, кто он есть.

— А что бы ты сказала, если бы они переехали жить в Техас?

— В Техас? — Они уже почти подошли к гостинице. Он отпер дверь.

— Ведь в домике никто не живет. После того как его отмыли от запаха скунса, он мог бы стать для них прекрасным жильем. Они могли бы жить отдельно, если бы захотели, или питаться вместе со всеми.

— Не могу себе представить, чтобы коренные южане, вроде них, переехали жить сюда, — ответила она. — Да они ни за что не согласятся.

— Ты уходишь от ответа.

— А тебе не кажется, что у тебя на ранчо и так уже достаточно гостей?

Они молча прошли в старую часть отеля, построенного в викторианском стиле.

— Милая, я пригласил твоих тетю и дядю в Техас в надежде, что и ты останешься. За ними уже выехала машина.

— Это было совсем не обязательно, — проронила она на пути в номер.

— Твой ответ ободряет меня, но я все равно это сделаю.

— Зубы мне заговариваешь? — пошутила она.

Он молчал, пока они не вошли в номер.

— Больше не буду, пора перейти к делу.

— К делу? — Она постаралась спрятать улыбку.

— Снова спросить, не выйдешь ли ты за меня замуж?

— Пожалуй.

— Выйдешь?!!

— Выйду.

Он закинул руки за голову.

— Я вовсе не шучу, — продолжила она шепотом, я люблю тебя, Тай. Я не думала, что когда-нибудь произнесу эти слова, но больше не могу скрывать своих чувств.

— Я люблю тебя!

Улыбка у него была мягкой и радостной.

— Подожди здесь. Я должна тебе кое-что показать.

В спальне она достала конверт, который Хатч сунул ей в чемодан. Поперек конверта красовалась надпись: «Тебе пришел ответ, мама. Удачи!» Почему-то ее совсем не удивило, что сын пронюхал про ее секрет. От этого сорванца ничего не скроешь!

Тай терпеливо ждал. Его крупная фигура занимала почти всю прихожую.

— Что там у тебя? Что-то случилось? — спросил он, ероша волосы.

Он волнуется, отметила она про себя.

— Это связано с нашим обещанием. Я обещала не скрывать правду, но у меня есть еще один секрет. — Она стояла перед ним, ужасно волнуясь, и мяла конверт. — В той заявке, что мы заполняли для агентства, нужно еще кое-что изменить.

Он попытался улыбнуться.

— Если эти изменения не касаются графы «пол», то я переживу.

— Нет. — Она тоже старалась говорить весело, — с вопросом пола у меня все в порядке.

— Прекрасно, — он попытался встать, со стула, на котором сидел. — Большего мне и знать не нужно.

— Нет, нужно. — Она снова усадила его. Встав позади, она обняла его обеими руками за шею.

— Это что-то плохое? — напрягся он.

— Помнишь, я говорила тебе, что, когда уехала из дому следом за Лонни, то была уже беременна. Но… — Она облизнула губы. — Но об одной вещи я тебе ничего не говорила.

— Что это за вещь?

— Я… Я не успела закончить школу. Он нахмурился.

— Но тебе же уже двадцать девять лет? Как ты могла не успеть?.. — Скулы у него порозовели. — Не понимаю.

Она издала нервный смешок.

— Все очень просто. Тай. Правда в том… — она глубоко вздохнула, — что мне не двадцать девять, мне — двадцать шесть. — Она замолчала, ожидая, пока он вникает в смысл слов. Он быстро вскочил.

— Черт! Так ты забеременела в шестнадцать лет?!

— Именно так. — Она постаралась уклониться от его рук, но он все же сумел ухватить ее за запястья, не давая вырваться. — Я была совсем девчонкой. Лонни учился в последнем классе. Месяца два мы встречались, потом отправились вместе на дискотеку, но танцевали не весь вечер. — Теперь пришла ее очередь краснеть. — Просто мы были глупыми детьми.

— А потом ты обнаружила, что беременна?

Она кивнула.

— Только летом я наконец поняла, что случилось.

Лонни уже окончил школу и предложил мне уехать из города вместе с ним. Когда я сообщила моим родственникам, что уезжаю независимо от того, разрешат мне или нет, они настояли на том, чтобы мы поженились.

— А затем, за месяц до рождения сына, Лонни смылся? — недоверчиво спросил он. — Он бросил в таком состоянии юную девочку?

От неприятных воспоминаний она поежилась.

— Ему предложили хорошую работу. Так он сказал. Обещал высылать деньги.

— И высылал?

— Хватало на жизнь, почти. Он был не совсем пропащим. Но мне никак не удавалось найти работу. Даже небеременной шестнадцатилетней девочке не так-то легко устроиться, я быстро это поняла.

Поэтому после рождения Хатча мне пришлось соврать насчет моего возраста. Я выглядела старше, была высокого роста, и мне верили. Как только я накопила достаточно денег, то отправилась вслед за Лонни.

— И как же ты жила следующие пять лет? Выслеживая Лонни?

Она попыталась разрядить обстановку.

— Звучит совсем как название фильма.

— И чем же все закончилось? — Он тряхнул головой. — Не говори. Я знаю.

— Я подслушала, как Хатч рассказал тебе о нашем разрыве.

Тай выразительно посмотрел на нее.

— Мне кажется, что этому парню следовало вручить тарелку и стакан намного раньше.

— Теперь я поняла это, но тогда была молода и напугана. Мне потребовалось время, чтобы понять, что я способна жить сама по себе, без Лонни.

— А теперь? — Он указал на конверт у нее в руке. — Что это?

— Ответ на мою пятилетнюю мечту. — Кэссиди внимательно посмотрела на конверт с обратным адресом Техасского общеобразовательного центра. С большой осторожностью она вскрыла конверт и прочла письмо.

Отчет.

Я снова в школе. Мама отдала меня в новую школу неподалеку от ранчо. Но есть одна о-о-о-гром-ная проблема! Кто-то в старой школе сообщил в новую про мой проект, и теперь они требуют отчета о работе, так как в новой школе ребята тоже выполняли такие работы. Боюсь, мне будет не до смеха, особенно, если они узнают, кому я отсылал свои отчеты.

Глава 9

Эксперимент прерван!

Извлеченный из конверта документ назывался «Аттестат о среднем образовании». «Поздравляем с успешной сдачей экзаменов!» — гласила приложенная записка. На остальных листах были результаты тестов. Английский язык, обществоведение, естественные науки, литература и искусство и, что было самым трудным для Кэссиди, математика. На этом предмете она чуть было не срезалась. Но теперь все уже позади.

Прочитав документ, она спрятала лицо на груди у Тая и заплакала. Она сделала это! После пяти долгих трудных лет она наконец добилась поставленной цели. Все препятствия были преодолены. Тай обнял ее и дал выплакаться.

— Ты сама понимаешь, какая ты необыкновенная? — В его в голосе слышалось уважение. — Ты так яростно отталкивала меня из-за этого?

Она подняла лицо и шмыгнула носом.

— Ты о чем?

— Я имею в виду твою гордость, независимость и боязнь сбиться с пути.

— Это создавало массу проблем, не так ли? — Она улыбнулась сквозь слезы. — Наверно, поэтому я так долго отказывалась выйти за тебя замуж.

— Понимаю. — Он снял конфетти у нее с волос. — Я полагаю, что ты трудилась над этими тестами все пять лет, что рассталась с Лонни. — Это даже не было вопросом. — Хотела доказать, что ты сможешь?

— Я хотела чего-то добиться в жизни, — подтвердила она. — Мне был двадцать один год, я пахала как лошадь на дурацкой работе, у меня на иждивении был пятилетний гений, а мой брак закончился разводом. Не о такой жизни я мечтала.

— И ты определила для себя, чего ты хочешь, и стала этого добиваться. — Он смотрел на нее спокойно и понимающе. — Это много значит!

— Я добилась этого потому… — Голос у нее окреп. — Потому что поняла, что могу сама заботиться о себе и своем сыне. Черт! Целых пять лет я потратила на Лонни. Зато потом я точно знала, чего хочу. Я хотела закончить школу, получить аттестат и найти приличную работу… Ну и наладить отношения с тетей Эстер и дядей Беном.

Он с улыбкой покачал головой.

— И вдруг появился я и стал пытаться разрушить твои жизненные планы. Неужели ты в самом деле так считала, Кэссиди? Что я хочу лишить тебя независимости? — Он взял в ладони ее лицо, любуясь сильными и тонкими чертами. — Неужели ты не понимаешь? Я не пытаюсь лишить тебя чего-то. Я хочу сделать тебя счастливой.

— Счастливой? — Она рассмеялась легко и радостно. — Этого мне еще никто не предлагал!

— Обидно это слышать. Потому что никто на этой земле не заслуживает счастья больше, чем ты. Все, что тебе нужно сделать, — это принять его.

Она приблизила к нему лицо и поцеловала его в щеку.

— Мне так страшно, — прошептала она, вся дрожа.

— Я знаю. Ты не любишь рисковать, и я понимаю, почему. — Он погладил ее по волосам. — Но дай себе шанс, милая. Ты уже почти начала доверять мне. Так поверь же и самой себе. Хоть ты и совершала в жизни ошибки, но это не тот случай.

— Ты всего-то просишь, чтобы я поверила, что мы не ошибаемся, — усмехнулась она. — Совсем немного, ты не находишь?

— Я не ошибаюсь, — уверенно ответил он.

— Но пойми, беспокоюсь я не о себе. Если у нас что-то не заладится, то Хатч…

— Хатчу нужен отец, — прервал ее Тай. — Наверно, не слишком благородно убеждать тебя таким образом, но вы оба стали слишком дороги мне. Вы стали частью моей жизни, и я не могу представить, как буду жить без вас. Возвращаясь домой, я хочу услышать твой голос, увидеть его светлые волосенки и задорные глазки. Я привык считать, что у меня хороший дом, но сейчас вижу, что ошибался. Настоящим домом его можете сделать только вы с Хатчем.

Он умолк. Она не скрывала слез.

— Я люблю тебя, Тай.

— А я люблю тебя. Ради тебя я готов говорить стихами: ты — рассвет после долгой ночи, ты дождь после засухи… Тебе нравится, милая? Вы с Хатчем — мое будущее. А я — ваше.

— Но как ты можешь быть так в этом уверен? спросила она, — Как можно быть уверенным, что все быстро не закончится? — Она не произнесла имя Лонни вслух, но он понял.

— Могу. Потому что в отличие от твоего внутреннего голоса мой не делает ошибок и никогда не дает мне плохих советов. А ты до сих пор боишься и хочешь убежать.

— Нет, я больше не хочу убежать.

Другого приглашения ему было не нужно. Он наклонился к ней и пристально поглядел ей в глаза. Ему хотелось в них утонуть. Она так порывисто обняла его за шею, что чуть не задушила. Он не попытался вырваться. В конце концов, чего стоит парочка сломанных костей по сравнению с се объятиями?

Она была высокой и гибкой, податливой и сильной. Она волновала его больше, чем любая из женщин, с которыми ему доводилось быть. Он приподнял ее, и она обвила его ногами. Губы у нес раздвинулись, и он потянул за завязочки, на которых держалась ее блузка, обнажив маленькие упругие груди. Она застонала, прижимаясь к нему все теснее.

— Подожди минутку. — Он нашел в себе силы оторваться от нее. — Может, нам еще кое-что обсудить?

Кэссиди в недоумении смотрела на него.

— Что обсудить?

— Твои намерения.

— Помилуй Боже, Тай! — Со смехом она прижалась к его плечу. — Ты сошел с ума. Я обнимаю тебя, почти голая. Чтобы стать еще ближе, мне остается только забеременеть. А ты спрашиваешь о моих намерениях. По-моему, они очевидны.

— Прости, милая, но мне не хочется, чтобы утром ты сожалела о сделанном. Через несколько минут я положу тебя на эту постель, и мы займемся любовью, пока совсем не обессилеем, или пока ты не потеряешь сознание. Смотря что последует раньше.

Легкая дрожь прошла у нее по телу.

— Звучит заманчиво.

— Да, но… ты заговорила о беременности. Ты не считаешь, что мы должны это обсудить?

— На этот раз я подготовилась. Утром я зашла в аптеку и… Ну, в общем, кто-то из нас должен предохраняться. Он рассмеялся.

— Похоже, мы оба были на высоте. Я тоже зашел в аптеку. — Так, одна проблема отпала, но осталось еще кое-что. — Но, видишь ли, милая, я не буду спать с тобой, пока не получу заверений. Сейчас ты переспишь со мной, а утром выкинешь вон. Она поцеловала его в губы.

— Я обещаю, что утром буду так же любить тебя.

Этого достаточно?

— Нет. Я несколько старомоден — мне нужен брак или ничего.

— Хорошо, ты выиграл. — Она выскользнула из его объятий и накинула блузку. Опустившись на колени, она шутливо протянула к нему руки.

— Не окажете ли вы мне честь жениться на мне, мистер Меррик? Обещаю любить и уважать вас до конца своих дней.

Свершилось!

— Леди, я думал, вы никогда не попросите меня об этом. Я женюсь на вас. Обязательно и с радостью. — Он поднял ее на руки и в три шага донес до постели.

Отбросив покрывало, он уложил ее на белоснежные простыни. Блузка на ней распахнулась, обнажив грудь и плечи, юбка задралась. Он в жизни не видел таких стройных ног с красивыми коленями, будто специально созданных для того, чтобы обвивать тело мужчины.

Он села, обхватив руками колени.

— Тай. — Голос у нее изменился. — Я не занималась этим ни с кем, кроме Лонни.

— Знаю, и я не буду торопить тебя. — Он сдержал слово. — То, как будет у нас сегодня, не будет похоже на то, что было у тебя с ним, и ты забудешь о нем.

Она закрыла глаза, молясь, чтобы он оказался прав.

— Обещаешь?

— Обещаю. — Он придвинулся ближе. — Мы же обещали не лгать друг другу, помнишь?

— Наверно, позабыла, — с тихим смехом ответила она.

— Все хорошо. Главное, что я не забыл. — Он нежно улыбнулся ей. — Сосредоточься, дорогая, на мускулах, и все пройдет хорошо.

Она нежно погладила его сильное тело.

— Тут их так много, что трудно сосредоточиться.

— На это я и рассчитываю.

Ночь вошла в комнату, окружив их тенями, чтобы ничто не мешало тихому шепоту и осторожному смеху. Только безмолвная луна наблюдала за любовниками, озаряя изящные изгибы женского тела и сильное бронзовое тело мужчины. В эти несколько часов Тай окончательно покорил свою невесту, любя ее так сильно и беззаветно, что не оставалось больше места для сомнений и колебаний. Они слились воедино. Дополнили друг друга. Они стали одним целым.

Тая разбудил телефонный звонок. Он поднял трубку. Тут же проснулась и Кэссиди.

— Что случилось? — простонала она. — Кто там?

— Сейчас скажу… Алло!

— Это не голосок Кэссиди я там слышала? — услышал он вопрос Уилли.

— Не твое дело, старая чертовка! Она захихикала.

— Наверно, это значит «да». Поздравляю тебя, малыш. Послушай, мне очень жаль прерывать ваш праздник, но боюсь, это неизбежно.

Это не предвещало ничего хорошего. Тай исподтишка глянул на Кэссиди: для его же собственного блага нужно, чтобы она пребывала в спокойном состоянии духа.

— Что ты хотела сообщить, что случилось?

— Звонили из школы Хатча.

— И?.. — Страшная мысль пронеслась у него в голове. Он постарался, чтобы голос не выдал его. — Так что? Говори, не тяни.

— Да нет! Все в порядке. Прости меня, я напугала тебя зря.

— Есть немного. Может быть, ты скажешь, в чем дело?

— С мальчиком все в порядке. По крайней мере, физически. — Слышно было, как она смеялась. — По крайней мере, пока. Но учителя сильно напряглись. Они требуют, чтобы Кэссиди немедленно явилась в школу. Постарайтесь не нервничать.

— А до завтра это не может подождать?

— Очевидно, нет.

— Ну..

— Они хотят, чтобы ты тоже пришел, Тай.

— Я? Что им от меня нужно? Кэссиди лежала на самом краю. Свободной рукой он прижал ее к себе.

— И ты меня спрашиваешь? Ты же знаешь этого парня. С ним могло произойти все, что угодно.

— Это уж точно. Мы скоро приедем, — ответил он и повесил трубку.

Теперь ему нужно было придумать, как лучше сообщить о звонке Кэссиди. Можно встать с посте ли, отойти на безопасное расстояние и оттуда сообщить ей новость. Или обнять ее покрепче… После той ночи, что они провели вместе, он знал, что делать. Он подмял ее под себя и, слегка поглаживая, проговорил:

— Приходится кое-что тебе сообщить…

— Ничего не понимаю, — заволновалась Кэссиди. — Он проучился там меньше недели. Что он мог натворить за несколько дней?

Тай вспомнил себя в его годы.

— Ну, много чего…

— Но ему же только десять лет. Что такого плохого могло случиться?

Тай не мог придумать ничего лучшего, как снова сравнить мальчугана с собой.

— Он, пожалуй, будет похлеще меня.

— А они и тебя хотят видеть.

— Да, они и меня хотят видеть?

— Но зачем?

— Думаю, дорогая, мы узнаем это, когда приедем в школу, — пожал плечами Тай.

В школе их провели в зал заседаний. Их встретили женщина, представившаяся как миссис Лопес, учительница седьмого класса, и завуч.

Тая охватило нехорошее предчувствие.

— Спасибо, что так быстро приехали. Меня зовут Кайл Петере.

— Что натворил Хатч? — не удержалась Кэссиди.

— Речь идет о его научном проекте, — начала миссис Лопес. — Из школы, где он учился раньше, нам сообщили, что он начал работу. Я захотела ознакомиться с ней.

— Научный проект? А в чем он состоял? — побледнела Кэссиди. — Чем он решил заняться этим летом?

— Даже не знаю, с чего начать… — нахмурился мистер Петере. — Он решил выдать вас замуж за мистера Меррика. Это был эксперимент… с человеческими чувствами, если можно так выразиться.

Тай выругался про себя. Вот откуда все его чертовы штучки.

Миссис Лопес раскрыла лежащую перед ней папку.

— Согласно его записям, он отправился в брачное агентство «Золотая Роза», чтобы найти…

— Отца, — прервал ее Тай. — Да, я знаю. Я был в курсе с самого начала. Агентство принадлежит моей бабушке и мне. Я был там, когда Хатч пришел.

Мистер Петере приподнял одну бровь.

— Так вы одобряете его действия? Тай оперся о стол. Он старался, чтобы учителя почувствовали, насколько он серьезен.

— Я одобряю все, что вело к тому, чтобы мать Хатча вышла за меня замуж.

Учителя обернулись к Кэссиди.

— Вы поняли, что все это организовал Хатч? Он подстроил ваше выселение, он отсоединил аккумулятор. Он… — миссис Лопес зарделась, — он развинтил вашу кровать.

Кэссиди всплеснула руками. Тай был начеку, миссис Лопес успела отскочить, но мистер Петере оказался не столь проворным.

— Ах, простите, я не хотела задеть вас. Видите ли, я вечно забываю, какие у меня длинные руки…

— Милая, перейдем к развинченной кровати.

— Да, правда. Хатч хотел, чтобы Тай стал кем-то вроде рыцаря в сверкающих доспехах и спас меня.

— Ну, если вы так это восприняли… — протянул мистер Петере.

— Но ему же всего десять лет. В этом не было ничего плохого. Он просто хотел, чтобы меня спасали.

— Начнем с квартиры, — вступила миссис Лопес. — Он подстроил, чтобы вас выселили. Вас это не беспокоит?

— Ну, здесь вы ошибаетесь — нас выселили из-за Мисс Мопси.

— Это собака.

— Правильно. — Кэссиди склонила голову набок. Лоб ее пересекла морщинка. — А откуда вы знаете? Миссис Лопес перелистала бумаги.

— Это в плане Б. — Она надела на нос очки. — »Прогуляться с Мисс Мопси перед дверью миссис Уолтере, пошуметь. Может, она заметит.» К сожалению для вас, она заметила.

— Послушайте, неужели это необходимо? — возмутился Тай. — Если бы Кэссиди пошла и поговорила с той женщиной, они бы все выяснили. Дорис давала им время, чтобы найти новое жилье.

— Откуда ты знаешь? — Кэссиди напряглась еще больше. — И откуда тебе известно ее имя?

Слишком поздно он понял, что сболтнул лишнее.

— Я подумал, что это возмутительно — выбросить вас на улицу на ночь глядя. Я решил поговорить с ней, когда ездил за твоей машиной.

— Ах, да. Машина. — Миссис Лопес снова заглянула в листки. — Она не завелась, потому что перегорел… как его?.. Цилиндр зажигания.

— Цилиндр зажигания? — переспросил мистер Петере. — Такого нет. Тай кивнул.

— Знаю. Просто аккумулятор был отсоединен.

Кэссиди резко обернулась к нему.

— Так ты знал? И ничего мне не сказал?

— Но ты же отвергла мою помощь, помнишь? попытался защититься он. — Я предложил, а ты сказала, что твой сын сам разберется.

— Дальше… — прервал их мистер Потере. — Перейдем к скунсу, испачкавшему домик.

— А может, не надо? — взмолился Тай. Кэссиди обхватила себя руками за плечи. Это был первый оборонительный жест с тех пор, как они пришли сюда.

— Не пытайтесь убедить меня, что Хатч и тут виноват. У него не было времени поймать скунса, притащить его в домик и…

— Зная вашего мальчика, — прервал ее завуч, — я бы не был так в этом уверен. Но в данном случае вы правы. Он сделал совсем не это. Он просто использовал некоторые вонючие химикаты с похожим запахом.

— Это ничему не повредило, — вмешался Тай. — Я говорил с ним об этом и заставил вычистить весь домик снизу доверху. Больше он ничего подобного не предпринимал.

— Ты что? — Кэссиди вскочила, толкнув его с такой силой, что чуть не свалила с ног.

Он потер ушибленное плечо. Боже! Он изо всех сил пытается защитить ее сына и что за это получает? В следующий раз пусть сами разбираются.

— А что я такого сделал?

— Ты знал обо всех его фокусах и ничего мне не сказал?

— Ты обо всем знала. Помнишь, как у нас кончился бензин? Я сказал тебе, что это проделки Хатча, а ты ответила, что лучше не обращать на него внимания.

Глаза у нее потемнели от обиды.

— Я — его мать. Ты с самого начала должен был обо всем рассказать мне.

— Зачем? Чтобы ты тут же уехала? Кэссиди! Мне и так с трудом удалось удержать тебя. Если бы я выдал мальчика, ты бы давно уже была в Джорджии.

— Ты обещал не врать мне!

— Думаю, я понял, что произошло, — вмешался мистер Петере. — Хатч устраивал вес эти инциденты с поощрения мистера Меррика.

— Этого не было! — Тай возмущенно посмотрел на завуча. — Вы ошибаетесь. Десятилетний мальчик страстно желал обрести отца. И он решил добиться этого своим собственным способом. Он сам разработал план и осуществил его, используя ум, логику, знания и пытаясь…

— Манипулировать людьми. Мистер Меррик, я так понимаю, что вы ввязались в эту историю, стремясь помочь своей бабушке в се бизнесе. Но, согласитесь, что это не слишком красиво.

Кэссиди медленно опустилась в кресло.

— Простите, что вы сказали?

— Я делал это не ради моей бабушки, — очень жестко проговорил Тай. — Я уже объяснил, почему вел себя так.

— Вы так уверены? Учитывая недавние отрицательные отзывы в прессе об агентстве «Золотая роза», я представляю, почему вы так старательно ухаживали за миссис Лониган и се сыном. Думаю, теперь у вас будет еще больше проблем.

— Нет, — прошептала Кэссиди.

— Это еще не все, — участливо посмотрел на нее мистер Петере.

Тай сжал кулаки. Больше всего ему хотелось придушить завуча.

— Думаю, мы уже все услышали.

— Боюсь, что нет. Говорил ли вам Хатч о репортерах, посещавших агентство во время его первого прихода туда? Они вели хронику всех его приключений. Вы знали, что он отправлял им все свои отчеты?

— Нет, — только и мог сказать Тай. — Я не знал.

— Минутку! — Руки у Кэссиди дрожали, что было плохим знаком. — Я хочу знать, о чем вы говорите. Какое все это имеет отношение к агентству «Золотая роза»?

— Я после тебе расскажу, — быстро ответил Тай.

— Нет, расскажи сейчас.

— Хорошо. Ничего там особенного не было. Один из журналистов докопался, что одна из бабушкиных служащих, Ванда, не использует компьютер при подборе пар, но удачных совпадений у нее больше, чем у машины. Но поскольку мы преподносим себя как компьютеризованное агентство, то гордость некоторых оказалась уязвлена. Когда все это получило огласку, бабушка специально перепроверила на компьютере все Вандины комбинации. И что же? Компьютер подтвердил правильность каждой из них. Конец рассказа.

— Не совсем, — сказала миссис Лопес. — Вы забыли упомянуть о последовавших статьях о вашем агентстве. Вы ведь нуждаетесь в них, чтобы упрочить вашу репутацию.

Впервые за все время их знакомства Тай увидел на лице Кэссиди выражение крайнего отчаяния.

Она сидела, обхватив себя за плечи, сохраняя полную неподвижность: ни дрожи, ни движения брови, ни шевеления пальцев.

— Понятно, почему ты так разволновался, когда компьютер выбрал нас, — прошептала она. — Стояли репортеры, у тебя не оставалось иного выбора, как только начать встречаться со мной.

Тай нервно провел рукой по волосам.

— Да, милая, ты права, в тот момент у меня не было выбора. Но потом кое-что произошло, ты сама это знаешь.

Она склонила голову.

— Нами стал манипулировать Хатч.

— Нет, черт подери!!! — вскричал он. — Мы поцеловались. Ты помнишь этот поцелуй? Уверен, что да. Да разрази гром, он меня всего перевернул, да и тебя тоже!

— Прошу вас, мистер Меррик! Здесь школа. Он был в бешенстве.

— Где ребенок?! Немедленно приведите его, и мы уйдем отсюда, пока вы снова не начали копаться в моей жизни.

— Да, пожалуйста, — согласилась Кэссиди.

— Что за чудеса? — пробормотал он. — Она согласилась со мной. Неужели это и есть девяносто девять процентов совпадения?

— Конечно, согласилась, Тай. Непременно надо уйти. Это просто необходимо. — Подобие улыбки исказило ее лицо. — Извините за неудачный научный проект, миссис Лопес. Я думаю, Хатч успеет подготовить другой до нашего отъезда в Джорджию.

Она произнесла это так легко, так ясно. Южный выговор звучал тепло и мягко. Подрагивающие губы улыбались. Те самые губы, которые он целовал еще два часа назад. Но самыми ясными были ее полные слез глаза. Ему стоило огромного труда не схватить ее на руки и не унести отсюда прочь.

— Ни в какую Джорджию ты не едешь, — приказал он сквозь зубы. — Мы обручены.

— По-моему, это не место для подобных дискуссий…

— Ты права. — Он снова обернулся к завучу. — Я только хочу, чтобы вы знали, чтобы у вас больше не оставалось сомнений на этот счет. Я не только одобряю работу Хатча, я горжусь им. — Он поднялся с кресла и поднял вместе с собой Кэссиди. — Он хотел иметь отца. Неужели можно представить более достойную цель? И если в этом сумасшедшем мире мальчик не может провести умный научный эксперимент, то я ничего не понимаю в жизни. И еще я вам кое-что скажу. Я приложу все усилия, чтобы этот эксперимент увенчался успехом. Я считаю, что малыш заслуживает высшей оценки.

Если бы Кэссиди захотела вмешаться, он без колебаний взвалил бы ее на плечо и вынес из школы. Но она не пыталась. Все ее силы уходили на то, чтобы не расплакаться. Из женщины, которая никогда не плачет, она превратилась в настоящую плаксу.

К ним подошел Хатч. Он внимательно взглянул на них и открыл портфель.

— Мы уходим, да?

— Да, мы уходим. Но мы еще вернемся. Хатч достал большой конверт.

— Что это? — спросил мистер Петере.

— Это другой мой научный проект. Он понравится вам с миссис Лопес. Тут об ирригации и эрозии почвы и о том, как убедиться, что влаги достаточно для выращивания необходимого количества еды. Не то чтобы меня это так интересовало, в данный момент меня больше всего беспокоит моя мама. — Мальчик выглядел очень грустным. — Я просто хотел сделать ее счастливой. И может быть, обрести отца.

— Но, Хатч, — возразила миссис Лопес, — ты мог кое-кому навредить. Вспомни свой седьмой опыт. Ты готовился подложить ей змею в комнату. Я понимаю, ты не знал, что она ядовитая, но…

— Хатч! — нахмурился Тай.

— Я не хотел! Честно! Я просто наблюдал за ней. Мама слишком боится змей. Я даже пытался спрятать ее за спиной, но Тай заметил.

— А в чем тогда состоял седьмой эксперимент? поинтересовалась учительница. Хатч густо покраснел.

— Я собирался вылить в бассейн мамину пену для ванн. Мне казалось, это будет романтично. Миссис Лопес вздохнула.

— Дайте нам еще день, чтобы обсудить это, мистер Меррик. Может быть, в том, что вы сказали, и есть доля истины.

Обняв за плечи Хатча и Кэссиди, он вывел их из здания школы. Не успели они дойти до машины, как она высвободилась.

— Будь добр, отвези нас в ближайший мотель. Судя по ее лицу, она считала его полным дерьмом.

— Нет, я не буду столь добр. Ты должна меня выслушать, Кэссиди.

— Ничего я тебе не должна. Ты все время лгал мне!

— Я тебе не лгал! Я не сказал тебе, чем занимается Хатч, только потому, что сам не знал. — Он подтолкнул мальчишку. — Расскажи ей, парень.

— Я никогда не говорил Таю, что веду научную работу. Честно. Он понял, что я хочу иметь отца, но считал, что все эти трюки изобретаю просто от избытка ума.

— Недюжинного ума, — подтвердил Тай. Кэссиди зашагала в сторону, отчаяние охватило его. — Согласен, я должен был сказать тебе насчет квартиры. И машины. И скунса. Признаю. Но я знал, что парень не имел в виду ничего плохого. К тому же у меня появилась отличная возможность окрутить тебя.

— Окрутить? — Она остановилась.

— Ну да, это звучит старомодно, согласен. Но это лучше всего выражает то, что я собирался делать.

— Но это не меняет того, что ты решил поправить свои финансовые дела, используя меня.

— К черту, женщина! Надоело! Тебя только одним способом убедишь. — С этими словами он рванул с себя рубашку, пуговицы разлетелись во все стороны. Он бросил рубашку на асфальт. — Говорю же тебе, я встречался с тобой не ради моей бабушки и не из-за агентства.

Глаза у Кэссиди округлились.

— Тай! Что ты делаешь? Перестань!

— Ни за что не перестану! Не перестану, пока ты не прекратишь спор и не признаешься, что любишь меня. Так на чем я остановился? Ах, да. Я женюсь на тебе не для того, чтобы спасти бизнес Уилли. — Он совершил такое, чего никогда не позволил бы себе ни один настоящий ковбой. Он сорвал с головы стетсон и швырнул его на землю. — И я женюсь на тебе не из-за статьи в журнале.

Она замахала руками. Если бы они стояли ближе, она наверняка задела бы его.

— Хорошо, хорошо, я тебе верю.

— Прости, милая. Не слышал, что ты сказала. — Он сел на землю, подобрав под себя одну ногу. — Ну чего стоишь, парень? Помоги!

Хатч поражение смотрел на него.

— Ты хочешь, чтобы я стащил с тебя сапоги?

— Если тебя не затруднит. — Все еще надеясь вернуть ее, он продолжал:

— Я люблю тебя, глупая женщина. Я хочу на тебе жениться потому, что я схожу по тебе с ума, а не из-за какого-то научного эксперимента или из-за статьи в журнале. — Теперь он поджал под себя уже разутую ногу, а другую протянул Хатчу. — Хватит бездельничать! Стаскивай сапог и уноси его отсюда. Отнеси оба в пикап. Нечего им тут валяться.

Хатч не заставил себя долго упрашивать. Он немедленно схватил оба сапога, пересек стоянку и скрылся из виду.

— Ладно, женщина, перейдем на серьезный тон. — Так будет лучше, а не то они соберут тут весь Сан-Антонио. — Ты веришь мне или я бросал слова на ветер?

— Прекрати! — взмолилась Кэссиди. — Я верю тебе.

— Так, это уже что-то. — Он стоял босиком, упершись руками в бока и смотрел на нее сверху вниз. — Но все еще недостаточно хорошо.

— Что еще ты хочешь от меня услышать?

— Не так много. — Он взялся за пряжку ремня. — Как насчет: я верю тебе, я знаю, что в словах тех людей нет ни слова правды. Как насчет: я люблю тебя. Тай. Я всегда тебя любила. Я могу доверить тебе мою жизнь. Это было бы хорошим началом. — Она кинулась ему на шею. От неожиданности он пошатнулся. К утру он насчитает немало синяков, но это того стоит.

— Я люблю тебя, Тай. Я всегда тебя любила. Я могу доверить тебе не только мою жизнь, но и жизнь моего сына.

— И ты выйдешь за меня замуж?

— Прямо сейчас. Как только мы купим лицензию.

— А где ты будешь жить?

— Где захочешь. — Она взглянула на него. — Но я рассчитываю на самое красивое ранчо во всем Техасе.

Он наклонился, и они поцеловались.

— Отлично. Теперь, когда ты выставила меня полным идиотом перед учителями Хатча, помоги мне собрать одежду.

Она наклонилась и подобрала из пыли ковбойскую шляпу.

— Пожалуй, я слишком быстро сдалась.

— Ты так считаешь? — не понял он.

— Ага, — она улыбнулась, — интересно было бы посмотреть, как далеко ты мог зайти.

Он нахлобучил стетсон на голову и подмигнул.

— Милая, ради тебя я мог бы раздеться догола.

На пути к ранчо Кэссиди окончательно поняла правду. Она возвращалась домой. В тот дом, которому она принадлежала. В дом, где ее ждали и где ее встретят с распростертыми объятиями.

Когда они приехали, Уилли стояла посреди двора. Рядом с ней стояла взволнованная пожилая пара.

— Тетя Эстер! — вскричала Кэссиди.

— И твой дядя Бен. — Тай остановился и выключил двигатель. Словно извиняясь, он пожал плечами. — Я пригласил их сюда в качестве сюрприза для тебя. Как долго они здесь пробудут, решать вам троим, но домик целиком в их распоряжении.

Она обвила его шею руками, только слегка стукнув по носу, и поцеловала. Как же сильно она его любила! Как она могла в этом сомневаться? Она посмотрела на людей, воспитавших ее.

— Иди, — подбодрил ее Тай. — Они еще больше испуганы, чем ты.

Кэссиди вылезла из пикапа и направилась к дяде и тете. Скоро все трое бестолково обнимались, стукаясь лбами. Очевидно, все члены семьи забывали о своем действительном росте. Наконец Кэссиди посмотрела на Хатча.

Мальчик показывал на розовые кусты с обеих сторон крыльца.

— Мама! Гляди, они все в цвету! Кэссиди не верила своим глазам. Никогда еще она не видела так много розовых бутонов.

— Похоже, они нашли для себя идеальный дом и пустили корни. Совсем, как мы. — Она подозвала к себе сына. — Пойди и познакомься со своими родственниками, мой сладкий. А после я представлю их твоему новому папе. — Она посмотрела на Тая. — Я верю, они полюбят его так же, как я.

ЭПИЛОГ

— Отлично, дамы, подставляйте бокалы, я буду разливать шампанское.

— Нет, нет, Ванда, сиди и отдыхай. — Уилли подождала, пока семидесятишестилетняя женщина перестанет суетиться и усядется на место. Вот почему она так напоминала добрую диснеевскую фею эта женщина не могла шагу ступить без суеты. Они выпили шампанского перед тем, как прочесть статью вслух.

— Подождите, сейчас прочту заголовок… — Уилли быстро оглядела всех из-под очков и уселась поудобнее. Взмахнув в воздухе вытащенной из вазы чайной розой, она начала:

— «Десятилетний мальчик использовал агентство „Золотая роза“ и достижения науки, чтобы обрести отца…» — прочла она. — Это только начало. Дальше там сказано: «Агентство „Золотая роза“ заключило с мальчуганом сделку. За девять долларов с мелочью они предоставили ему возможность встретиться с самой судьбой. После обработки данных матери мальчика, Кэссиди Лониган, компьютер выбрал из всех возможных кандидатов внука владелицы агентства Уилли Эден. Но для того, чтобы убедить мать мальчика, что Тай Меррик является для нее наилучшим супругом, потребовалась серия научных экспериментов».

— Я получил пять с плюсом в школе за этот проект, — гордо говорит Хатч. — Но лучше всего то, что я обрел отца.

— «Похоже, что компьютеризированное агентство „Золотая роза“ снова в строю!»

Уилли со вздохом отложила журнал и подняла очки на лоб.

— Бодритесь, дамы! По моим ожиданиям, в нашем бизнесе грядет настоящий бум. Да! И кстати, пока не забыла. Ванда, я перепроверила заявку Кэссиди с исправленным возрастом. Результат оптимальный, сто процентов совпадения, совсем как ты предсказывала!

1

Tortilla (исп.) — кукурузная лепешка.