Глава 7

Андреа проснулась под мерный стук дождя в мягком утреннем свете. Она заморгала сонными глазами, взглядом охватывая гостиную. У противоположной стены внимание ее задержал стеклянный ящик с огромной моделью корабля викингов внутри. Модель была сделана очень искусно Неужели Тор сам это сделал? — изумленно подумала она. Нужно будет как следует рассмотреть. Но только не сейчас.

Ей было тепло и уютно и не хотелось даже думать о лишних движениях. Никакие силы на свете не заставят ее сменить положение. Никаким динамитом ее отсюда не согнать. — Железное тело под ней должно было бы казаться жестким и неудобным. Наоборот. Оно было теплым и податливым. От сильной груди, на которой покоилась ее голова, шея должна была бы одеревенеть. А у нее, убаюкивая, лишь отдавалось в ухе спокойное, равномерное биение его сердца. Жесткие волосы под ее ладонью должны были бы щекотать и колоть. Они и в самом деле немного щекотали. Но больше всего они соблазняли ее неодолимым желанием погладить грудь под ними.

Пальцы у нее задрожали, и, поддаваясь искушению, она нежно провела ладонью по рыжеватым волосам.

— Ты мне нравишься в моей рубашке, — пророкотал сонный голос у ее щеки, и рука у нее мгновенно оцепенела. — Я подсунул ее тебе нарочно.

Она сладко зевнула и потянулась, как будто только что открыла глаза.

— Благодарю. Буду тебе признательна до конца своих дней.

— А ты не собираешься спросить, почему я тебе ее подсунул?

— Нет — Она прильнула к нему покрепче, надеясь, что он заснет и она сможет продолжить свое скрытное изучение. Кто знает, выпадет ли еще такой шанс?

— Все равно скажу. Она прозрачная, — последовало довольное объяснение.

Она окаменела.

— Что ты сказал?

— М-м-хм. — Он обнял ее и провел ладонью по позвоночнику. — Я смог увидеть восхитительную маленькую родинку прямо посреди спины. Вот… здесь.

— Прекрати! — Она резко взвилась под его пальцами. — Я боюсь щекотки!

— Так бы просто и сказала. Нет-нет, ничего, прыгай по мне сколько тебе вздумается.

Догадка пронзила ее молнией, и она замерла в его объятиях, боясь пошевелиться.

— Я хочу встать.

Он мягко хохотнул, проведя пальцем пониже.

— А ты знаешь, у тебя еще есть крошечный такой шрам в форме звездочки, прямо на изгибе твоей…

С яростным визгом она отпрянула от него. Прижав ладони к пылающим щекам, метнулась к себе в спальню и захлопнула за собой дверь. Там она подняла рубашку и через плечо стала себя рассматривать. Точно, есть — крошечный шрам-звездочка. Предатель. Она злобно взглянула на дверь. Давай, смейся! Посмотрим еще, кто посмеется последним, мистер Молотоухий!

В остальном воскресенье прошло быстро и очень мило. Как по взаимной договоренности, они не упоминали ни Рынок Константина, ни тамошний разгром. Понимая теперь, что любит его, и зная, как мало времени им отпущено до разлуки, Андреа старалась насладиться каждым моментом. Она пыталась обдумать возможность более постоянного брачного соглашения. Но что-то все время останавливало ее, какой-то внутренний страх.

Уже поздно вечером она спросила его о корабле викингов и узнала, что Тор и вправду сам сделал эту модель. Столько любви и увлеченности, с трепетом подумала она, столько терпения и упорства. В этом весь он, весь его характер.

С наступлением вечера он предложил ей остаться еще на одну ночь, и Андреа не стала спорить. Тем более что еще не могла решиться на возвращение в свою каморку. Правда, настояла на том, чтобы пользоваться своей машиной. Понедельник означал начало рабочей недели, и ей не хотелось во всем зависеть от Тора.

Свернувшись ночью калачиком в кровати, она перебирала в памяти события прошедших трех дней и удивлялась тому, какая хорошая получилась свадьба. Церемония прошла без всяких казусов. Семья Тора восхищала ее. И они даже справились с первой совместной деловой проблемой. Во всяком случае, Тор справился. Пока все идет хорошо, удовлетворенно заключила она.

Следующие две недели пролетели с потрясающей быстротой. Андреа настояла на возвращении «домой». К ее удивлению и тайному разочарованию, Тор не стал спорить. Она еще не готова была вернуться на чердак в офисе Константина, поэтому предпочла остановиться в мотеле. Это было временное решение. Теперь, когда ее средства быстро подходили к концу, у нее оставался один выход — переехать снова в свое жилище на чердаке.

Подумав об этом, она скорчила гримасу и, выйдя из моечной, направилась в сторону холодильной камеры. Больше не стоит бояться взломщиков, убеждала она себя, сверяясь одновременно с листом заказов. Тор обо всем позаботился. А это значит, что она может, начиная с сегодняшней ночи, спокойно спать здесь. Так почему же эта мысль приводит ее в ужас? Она пнула ящик с анжуйскими яблоками. Да потому, что она все еще боится.

Внезапно ее обхватило кольцо рук, и она в панике завизжала.

— А-а, сага, я тебя находить. — Джо запечатлел смачные поцелуи на обеих ее щеках и ухмыльнулся. — Я тебя пугать, хорошо, а-а? Как ты жить? Ты здорово выглядишь. Мне нравиться твоя свадьба очень сильно.

Сердце ее замедлило свой бег — приблизительно со скорости света до скорости звука.

— Ты там себя чувствовал как рыба в воде, — выдавила она со смешком.

— Да, я хорошо ездить лошадь. — Он наклонился поближе и прошептал ей на ухо:

— Я целовать много женщин и заставлять их краснеть. — Он провел пальцем по усам и самодовольно пошевелил бровями.

Уголки ее губ поползли вверх.

— Не сомневаюсь.

— Не сомневаешься в чем? — прервал их голос. Она обернулась с виноватым видом.

— Это входит в привычку, — пожаловалась она мужу.

— В плохую привычку. Возможно, если бы вы не беседовали с Милане так часто наедине, то я бы не появлялся так часто не вовремя.

Джо прочистил горло.

— О, Торсен. Хорошо видеть тебя. Я тебя поздравлять с твоя женитьба.

Тор скрестил на груди руки и посмотрел на него сверху вниз.

— Ты здесь по делам или просто так?

— Я думаю, если я умный, то сказать — по делам. — Джо моргнул живыми черными глазами. — По делам.

— А именно?

— А-а, сага. — Джо намеренно повернулся спиной к Тору и схватил Андреа за руки, несмотря на ее отчаянные попытки вырваться. — Продукты на этой неделе были magnifico. Я приходить сказать тебе, как сильно я любить… э-э… твои грейпфруты.

— Какое несчастье для них! — Тор сделал шаг к Милане.

Джо с ловкостью, родившейся от частого опыта, увильнул от разъяренного мужа, по-прежнему цепляясь за руки Андреа. Он заговорил быстрее:

— Твои персики, они такие нежные и сладкие. Твои яблоки, они такие огромные и крепкие. Немного кислые, это правда, но я любить кислое.

— Вон! Иначе я сделаю из твоего лица яблочный пирог!

Джо озорно ухмыльнулся.

— А твои овощи — это просто сказка. Рассказывать тебе о брокколи?

Тор схватил Андреа за талию.

— Только попробуй — и у тебя нос будет красней помидора.

Джо поцеловал кончики пальцев Андреа.

— Все-таки я рассказывать. Я любить брокколи очень. А потом еще твоя морковка, такая длинная, твердая и… такая оранжевая. И редисочка… — он облизал губы, — она так и льнуть к губам, как поцелуй любимой. Да, и еще…

— Это вам не перетягивание каната, — запротестовала Андреа, когда хватка на ее талии и запястьях стала чересчур ощутимой. — И я вам не веревка.

— Так-то оно так, — определенно высказался Тор. — Но к одному концу ты точно привязана. — Он оторвал ее руки от Джо. — Нам пора.

— Но я же не говорить об огурцах, — возразил Джо.

— Держись вместе со своими огурцами подальше от моей жены. — С этими словами Тор потащил Андреа из холодильной камеры.

— Ты не ревновать, Торсен? — послышался позади них смеющийся голос. — Мне не нравиться, если ты ревновать ко мне.

Андреа резко остановилась. Ревнует? Тор? Да разве такое может быть? С глупой ухмылкой она побежала догонять своего мужа. Такое предположение никогда не приходила ей раньше в голову. Но воспоминания о его перепалках с Джо дали ей повод для размышлений и для надежды.

— Поговорим у тебя в кабинете, — бросил он ей через плечо.

— Похоже, выбора у меня нет? — задыхаясь, спросила она.

— Нет.

Тор переступил порог комнаты и обернулся к ней лицом. Без единого слова он с грохотом захлопнул за ними дверь и рывком притянул ее к себе.

— Я передумал насчет некоторых вещей, начиная вот с этого.

Он взял в ладони ее лицо и поцеловал ее голодным, злым поцелуем. Она боролась с ним целых тридцать секунд — все-таки у нее есть гордость! — прежде чем сдаться с достоинством. Поцелуй все длился, его рот прильнул к ее губам с такой жадностью, как будто он тосковал по ней не меньше, чем она по нему. Пятнадцать дней раздельной жизни оказались такими долгими!

— В следующий раз, когда Милане дотронется хотя бы до кончиков твоих пальцев, я расквашу ему физиономию, — пробормотал он, покусывая зубами мочку ее уха.

— Он ничего такого не имеет в виду… — Она поперхнулась, почувствовав, как он дотронулся языком до ее шеи. — Он… он такой со всеми.

— Только не со мной. И не с моей женой.

— Временной женой.

Он отшатнулся и взглянул на нее сверху вниз. Высокие скулы покрылись румянцем, глаза загорелись гневом.

— Ты что, сказала ему, что наш брак — временный? Поэтому он здесь?

— Нет…

— Он не должен узнать этого. Никогда.

— Он непременно узнает когда-нибудь.

— Каким образом? Она вздохнула.

— Когда мы разойдемся…

Странная улыбка заиграла на его губах, и он снова, наклонившись, поцеловал ее — тепло, нежно, с такой глубокой страстью, что она вынуждена была вцепиться ему в рубашку, чтобы не упасть.

— Если это произойдет не раньше нашего развода — я спокоен. — Он застонал. — Мой дом такой пустой без тебя. Когда ты вернешься?

Она смущенно уставилась на него.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю об изменении в твоих условиях. Я скучал по тебе, и если этот поцелуй что-нибудь значит — ты тоже по мне скучала. Нет никаких причин, почему бы нам не получать удовольствие от нашего брака, каким бы временным он ни был.

— Забудь об этом. — Она высвободилась из его рук, злясь на него за столь непомерные требования, но еще больше злясь на себя. На минуту она почти поверила в то, что мечты ее могут стать реальностью. — Если это единственная причина твоего визита, то ты можешь не задерживаться. У меня много работы.

Он колебался, явно предпочитая поспорить. Потом сдался.

— Это наиболее важная причина моего визита, но не единственная. Раз ты настаиваешь, давай обсудим другую проблему.

О! Это звучало угрожающе.

— Другую проблему?

— Именно. Вот эту. — Он вытащил из кармана бумагу и протянул ей.

Она взглянула на розовый листок и пожала плечами.

— Это счет.

— Я знаю, что это твой счет. — Он скрипнул зубами. — Почему он по-прежнему завышен? Как сказал Милане, качество продукции стало великолепным.

Она ухмыльнулась.

— Здорово.

— Ничего здорового, — возразил он. — Цены были еще более великолепными. Вернее, даже непомерными.

Ее усмешка растаяла.

— Правда? Не понимаю. Я накидываю обычную наценку. Как получилось, что цены настолько высоки?

Он оглядел ее кабинет.

— Кажется, я начинаю понимать, — буркнул он.

— Понимать что?

Он показал на груды бумаг.

— Ты только посмотри на эту комнату. Как можно нормально вести дело, когда все свободное пространство у тебя завалено неизвестно чем?

Она впервые посмотрела на свой кабинет его глазами. В его словах есть смысл, признала она. Любой посторонний здесь запутается.

— Я знаю, где находится каждая нужная мне вещь, — объяснила она. — Скажи, что ты хочешь увидеть, — и я тут же покажу тебе.

Он посмотрел в счет.

— Цветная капуста. Покажи мне, сколько ты заплатила за цветную капусту.

Через три секунды нужный документ был у нее в руках.

— Ну? — спросила она с победной улыбкой. Он сравнил два документа.

— Признаю, что ты и в самом деле делаешь вполне приемлемую наценку. Значит, дело не в этом. Как ты заказываешь продукцию?

— Обыкновенно. У нас есть сеть поставщиков, снабжающих нас разными продуктами — в зависимости от времени года и местности, где этот продукт выращивают. Когда наши запасы кончаются, мы звоним им и заказываем. Иногда они сами нам звонят со своими предложениями.

— И сами называют цену?

— Да.

— Ты с ними ведешь переговоры? Она в недоумении смотрела на него.

— Переговоры?

— Ну, торгуешься, рядишься, сбиваешь цену. Договариваешься. Все так делают. Только так и ведутся дела. — Он оглядел ее с подозрением. — Я думал, ты выросла в этом бизнесе.

Она вспыхнула оттого, что он случайно задел ее больное место.

— Так оно и было.

На чем она не была воспитана, так это на том, как вести дела рынка. Отец не потрудился объяснить ей это. У него не было такой нужды. Кроме того, честно призналась она, он и не хотел давать женщине в руки такую власть. Ник надеялся, что он всегда будет крепко держать бразды правления в своих руках — а значит, сам всегда будет заниматься закупкой товара. Что она могла поделать, если он доверял ей лишь ведение документации?

— Ну? — нетерпеливо спросил он.

— Я знаю, что такое вести переговоры. — Она только не знала, как это делается.

— Она знает, что такое переговоры. Наливайте шампанского! — Тор прикрыл глаза и сквозь зубы выругался. — Попробую догадаться, в чем тут загвоздка. Ты блуждаешь в потемках — и гордость не позволяет тебе признаться в этом.

— Вовсе нет, я…

— Я предполагал, и крупно просчитался, что ты знакома с этим бизнесом. Я просто дурак.

— Я знакома, я…

— Я также предполагал, и еще больше просчитался, что твои беды — из-за жадных конкурентов и поставщиков, которые стараются обмануть слабую женщину.

— Так и есть, но…

— Мне никогда не приходило в голову, что ты просто не умеешь работать.

— Это не правда! У меня просто мало опыта. — Ей стоило невероятных усилий признаться ему даже в этом.

— Мало опыта? Почему? — выстрелил он в нее вопросом.

О Боже, как же больно ей объяснять, что отец не доверял ей — да и вообще никому.

— Ник всегда занимался покупками сам, — выдавила она неохотно.

— Довольно странно, не так ли? Она покачала головой.

— На других рынках этим занимаются сами продавцы. У нас Марко следит за поставками, но, поскольку закупки были вотчиной Ника, я взяла это на себя.

— Не знаю, сможешь ли ты справиться. — (Она не могла отрицать этого.) — Что еще? Она неловко дернулась.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты пытаешься увильнуть, — рявкнул он. — Глазки, любовь моя, не забыла? Они тебя выдают. Так в чем еще ты не желаешь признаваться? О каких еще проблемах мне нужно знать?

Долг. Нет-нет, она будет молчать об этом. Это, собственно, даже не проблема. Правда, деньги ей нужны Но с помощью Торсенов у нее не было сложностей с выплатой месячных процентов банку. Может быть, нужно все-таки упомянуть? Ради отца, ради себя самой и своего спокойствия она постарается очень осторожно выбирать слова.

— Есть еще несколько небольших счетов, — призналась она, выдав чуть больше правды, чем хотела. — Поэтому Константин не приносит такой доход, как приносил обычно. Но мы сумеем справиться с ними, если будем экономны. С поддержкой Торсенов мы сможем вернуться к тому положению, в котором Рынок Константина был два года назад.

— Какие еще небольшие счета?..

Зазвонил телефон, и Андреа, неискренне пробормотав извинения, ухватилась за спасительную трубку.

— Это Райнер. — Она передала трубку Тору.

— Да, что случилось?

Он говорил, а она рассматривала его, улыбаясь против воли. Он раздраженно запустил пальцы в рыжеватые упрямые волосы, этот нетерпеливый жест был ей хорошо знаком. Он отвечал на вопросы брата кратко и уверенно, и ей было на удивление приятно отмечать его острый ум.

Она всегда любила смотреть на него, с самого начала она сознавала, что их влечет друг к другу. В тот миг, когда он впервые появился на Рынке Константина, ее страстно потянуло к нему. С ним было то же самое. Даже после того, как она разорвала их помолвку, она знала, что он по-прежнему хочет ее. Просто он никогда не позволял страсти взять верх над здравым смыслом.

Так и сейчас. Как только он узнал, что что-то угрожает его делу, он мгновенно ринулся исправлять положение и постарался сделать для этого все, что было в его силах. Если бы существовало другое, более легкое решение их совместных затруднений, он бы не надел свое кольцо ей на палец.

Она сжала руку с кольцом в кулак и засунула в карман джинсов. Если ничего тут не изменить, то можно хотя бы сохранять бесстрастность. Ее взгляд недоверчиво окинул Тора. Ну ладно, если не совсем бесстрастность, то хотя бы безопасное расстояние.

Он повесил трубку и обернулся к ней:

— На чем мы остановились?

На обсуждении ее «небольших» счетов. Она не собиралась напоминать ему о них. Она передумала во всем признаваться. Тор не единственный, умеющий ставить бизнес на первое место.

— Ты анализировал мои профессиональные неудачи, — холодно сказала она. — Ты решил, что я отвратительно работаю, и именно этот факт, а не бессовестные конкуренты, виноват во всех моих несчастьях.

— Здорово я тебя отделал, не так ли?

— Да. У тебя есть предложения? Предложения, которые могли бы помочь?

— Нашим деловым проблемам — или же личным?

Она стиснула зубы.

— Деловым. По-моему, это единственные проблемы, что стоят перед нами. — Она натянуто улыбнулась. — Ничего личного.

Он приподнял бровь.

— Похоже, ты слегка страдаешь потерей памяти, любовь моя. — Он шагнул к ней с такой распутной ухмылкой, которая сделала бы честь даже Джо. — Но тебе повезло. Я знаю, как вылечить это заболевание.

— Нет!

— Я все думал, — продолжал он, приближаясь. — У тебя была пара недель, чтобы привыкнуть к нашему браку. Пора установить несколько других основных правил и условий.

— Забудь об этом. — Она сделала шаг назад, и между ними оказалась преграда в виде огромных бумажных груд. — Мне нравятся наши нынешние правила, благодарю покорно.

— Ты переедешь ко мне.

— Ни за что.

— Жены должны жить вместе с мужьями.

— Я поклялась, помнишь? Своей тете Марте.

— Матильде.

— Неважно.

Он пожал плечами.

— Мы ей не расскажем. Я буду готовить. Ты будешь убирать.

— Я ненавижу убирать.

— Ты будешь готовить, а я буду убирать.

— Я не умею готовить.

— Наймем прислугу. — Он отпихнул бумаги и поймал ее, прежде чем она смогла улизнуть. Опустившись в кресло за столом, он притянул ее к себе и усадил на колени. — Я больше не буду ругать тебя, любовь моя. — Он поцеловал уголок ее рта. — Это так неприятно.

Она замерла.

— Бизнес, — пытаясь сохранить самообладание, напомнила она ему.

— Правильно. Мы будем работать вместе, я буду помогать тебе до тех пор, пока ты не разберешься, как делать закупки. Ты не пользуешься кабинетом Ника. Если не возражаешь, я сам буду работать там.

— Я все время возражаю, — пожаловалась она, — только это ни к чему не приводит. Он продолжал, как будто ничего не слышал:

— Моя секретарша тоже пару недель будет нам помогать и справится со всеми накопившимися неплатежами.

— Это очень дорого.

— Нисколько. Я ей плачу. Тебе это не будет стоить ни цента.

Она немного подумала. Ей в самом деле нужна помощь. Если таким образом они смогут справиться с последними недоделками в работе рынка, то ежедневная совместная работа с Тором — не столь уж высокая плата. Она прикрыла глаза. О Боже, кого она обманывает? Работа вместе с Тором стала бы чем-то очень близким к блаженству, чем-то, чего она обязана изо всех сил избегать.

— Я согласна, — сказала она в конце концов. — Но к тебе я не перееду.

— Ты уже идешь на компромиссы. Превосходное деловое качество. Ты замечательная ученица. Ладно, принято. Тебе не нужно переезжать ко мне. Я перееду к тебе.

— Нет! — воскликнула она. — Невозможно! Я совсем не это имела в виду. Он покачал головой.

— Сделки так не совершаются. Я в чем-то уступаю — и ты в чем-то уступаешь. — Его ладонь медленно поглаживала ее руку. — Я уступаю в вопросе «где». Теперь твоя очередь уступить.

Ей хотелось уступить. Боже, как ей хотелось Уступить, сдаться, покориться. Лишь инстинкт самосохранения спас ее. Меньше чем через шесть месяцев ей придется расхлебывать последствия своей уступки. Если она рассчитывает выжить потом одна, то должна быть непреклонна сейчас. Господи, дай ей силы быть непреклонной!

— Можешь больше не гладить мне руку. Ничего не выйдет. — Она постаралась, чтобы голос ее звучал ровно. — Я уступаю в деловых вопросах. А ты уступаешь в вопросе о том, где нам жить. — Ей даже удалось улыбнуться. — Или сделка не состоится.

Его рука добралась до ее шеи.

— Ты уверена? — с сожалением спросил он.

— Абсолютно. — Она соскользнула с его колен. — Ты здесь будешь работать уже завтра?

Он встал. Пылкий любовник мгновенно исчез, уступая место решительному бизнесмену.

— Можешь на это рассчитывать. — Он приподнял ей подбородок и взглянул в глаза с холодной решимостью. — Можешь рассчитывать еще кое на что. Ты будешь жить со мной как моя жена. Может быть, не сегодня. Но скоро. Очень скоро.

До тех пор пока за ним не закрылась дверь, она не сознавала, что сдерживает дыхание. Потом шумно выдохнула. Ее положение с каждым днем осложняется. Долго ли она сможет держать Тора на расстоянии? Долго ли она захочет держать его на расстоянии?

Снова зазвонил телефон, и она автоматически ответила:

— Константин.

— Мисс Константин? Это Джек Максвелл.

— Миссис Торсен, — поправила она. — Я вышла замуж за Тора Торсена чуть больше двух недель назад.

Наступила долгая пауза.

— Это тот Торсен, у которого «Магазины Торсенов»?

— Тот самый.

— Ничего себе. — Он хмыкнул. — Следует ли мне предположить, что вы больше не заинтересованы в продаже своего рынка в ближайшее время?

— Боюсь, что так, — подтвердила она.

— Жаль, очень жаль. — Казалось, он взял себя в руки. — Я встречался пару раз с вашим мужем, он не упоминал об этом? Отличный бизнесмен. Уверен, что он поможет наладить дела на Рынке Константина.

Ее голос стал ледяным.

— Благодарю за заботу.

— Я неудачно выразился, не так ли? — сказал он. — Приношу извинения. В нашем бизнесе неважно относятся к женщинам. Я рад, что рядом с вами появился человек, который понимает в делах и сможет помочь.

— Даже если для вас это означает потерю Рынка Константина?

— Даже если для меня это означает потерю Рынка Константина, — последовал быстрый ответ. — Не стану вас обманывать. Я был бы счастлив получить ваш рынок за бесценок. Но я буду не прочь купить его и за хорошую цену. Если когда-нибудь вы передумаете, мне бы хотелось быть первым, к кому вы обратитесь.

Этот человек в своем репертуаре. При всех переговорах с нею он всегда вежлив, честен и откровенен. Ей это нравилось.

— Непременно. Но на вашем месте я бы не очень-то рассчитывала.

— Человек должен надеяться. — Он повесил трубку.

Андреа несколько минут смотрела на телефон, на губах у нее играла легкая улыбка. Как она и думала, все в конце концов решается. Несколько недель назад она готова была впасть в панику — и тут появился Тор. Если бы он не предложил помощь, она, скорее всего, продала бы рынок Джеку Максвеллу. И как ни неприятно сознаваться, она сделала бы это с облегчением, несмотря на то что ей очень не хотелось расставаться с Рынком Константина.

Она дотронулась до подвесок на своей настольной лампе, запустив их круговорот. На многоугольных стеклышках заблестели, заплясали крохотные огоньки, и она улыбнулась еще радостнее. Да. Все в конце концов решается.

Андреа намеренно работала допоздна, зная, что таким образом вынуждена будет остаться ночевать в здании офиса. Ее месячные средства были практически израсходованы, а значит, она не может позволить себе еще одну ночь в мотеле. Да и зачем?

Никто, кроме Вилли, не знал о жилище на чердаке. Хартсуорта отшили. У нее была лишь одна-единственная причина для того, чтобы не возвращаться в свою каморку. Не очень-то приятная причина. Она потерла переносицу. Она не хочет туда возвращаться. Хочет быть с Тором.