- Я... Сейчас я думал о тебе. Я хотел...
      Марьян встала и приложила пальчик к его губам.
      - Идем к костру, милый. Скоро будет готов ужин. Я проголодалась. И замерзла. Обними меня, пожалуйста.
      Радхаур молча снял куртку и накинул на плечи Марьян. С озера действительно тянуло прохладой. Они пошли к костру, дым которого стремился к быстро темнеющему небу.
      Бессмысленная, невозможная, дурацкая ситуация. Радхаур не любит Марьян, и уже не сможет заставить себя полюбить ее. Нет, она не вызывает у него отвращения, она умная и очень красивая. Но Радхаур умер для любви. А Этвард любит Марьян. Но изменить ничего нельзя. Радхаур неожиданно отчетливо понял, что недавние мысли его наивны и глупы, никакие разговоры не помогут: Этвард хлопнет ему по плечу и скажет, что он свято помнит клятву у Озера Трех Дев. А Марьян обнажит левую грудь и скажет, что смертельная рана появится здесь вновь... Нет, она, конечно так не скажет. Просто так сделает. И на Радхауре будет еще одна смерть женщины, имевшей несчастье полюбить его.
      Интересно, как поступил бы на его месте сэр Алан, бог Алвисид, зов которого живет в душе. Радхаур не знал. Но зато догадывался, что сказала бы, вздумай он просить совета, голова Алвисида: "Собери меня, юный Сидморт, и я разрешу все твои проблемы!". Как бы не так, сэр Алан. Есть вещи, которые невозможно разрешить - например, родить любовь там, где она невозможна.
      Глава вторая. ЧАСОВНЯ У ДОРОГИ
      "Так он промолвил. Молчанье глубокое все сохраняли.
      Речь его их потрясла."
      Гомер, "Илиада"
      Часовня у ответвления от основной дороги боковой - не дороги даже, а звериной почти заросшей тропы - действительно была очень древней.
      Но вид у строения не был жалким, хотя стены, сложенные из темно-серых камней, сплошь поросли мхом. Крыша была настлана явно не сто лет назад; жерди в заборе частью были свежими; огород, видневшийся за сараем, был возделан и тщательно очищен от сорняков. Возле сарая, под навесом, были привязаны ослик и три лошади.
      - Ничего с тех пор не изменилось, - сказал сэр Таулас. - А сколько лет прошло... Даже представить страшно. Сэр Аселен, конечно, умер давно, другой отшельник, наверное, предупреждает, чтобы по той тропе никто не ездил. Камень вон там с надписью, совсем лишайником зарос. А ведь сэр Аселен почти что при мне его ставил. - Бывший отшельник соскочил с коня. - Пойду, спрошу где его могила, поклонюсь старому знакомцу. Теперь уж таких рыцарей и нет...
      - Я с вами, - сказал Этвард. - Хочу поподробнее спросить об этой удивительной стране - драконьем царстве.
      Ламорак тоже с готовностью спрыгнул на землю.
      Радхаур молча последовал примеру друзей. Весь день они ехали во главе отряда впятером - сэр Таулас, Гуул и они втроем. Утром Радхаур, едва позавтракав, направился к своему коню, не дожидаясь, пока Марьян позовет его с собой в карету. И ничуть не удивился, увидев через какое-то время рядом с собой Этварда. Так и ехали весь день почти молча - перебрасывались ничего не значащими фразами, слушали рассказы сэра Тауласа о былых подвигах и сражениях. Радхаур думал о Марьян. И ничего не придумал - пока придется оставить все, как есть. Вот если бы она родила ему наследника... Его очень беспокоила мысль: могут ли родить бывшие жрицы Каменного Зверя? Он знал, что многие из жриц выходят замуж за рыцарей, но не слышал, чтобы кто-либо из них имел детей. Ведь жрицам приходится со многими мужчинами входить в чрево Зверя, а в Храме ни одного случая рождения младенцев не было - это точно. Вдруг Зверь своей магией лишал жриц судьбы возможности иметь детей? Эта мысль давно не давала покоя Радхауру, но как спросить об этом Марьян он не знал. Вдруг ответ ей неизвестен? Вдруг он ошибается, а Марьян примет его предположение за правду и вновь вонзит кинжал в сердце. Лучше уж молчать от греха подальше... Да, от подобных дум вообще повернуться можно. Радхаур злился на себя, на Марьян, на Фоора, уговорившего друзей отправиться в Храм Каменного Зверя. На Этварда тоже злился, хотя на того точно сердиться было нельзя - он держал свои чувства при себе, он даже в мыслях не мог допустить нарушить священную клятву дружбы...
      И еще зов... Где-то уже неподалеку находится торс сэра Алана. Радхаур знал, что будет трудно и опасно - смертельно опасно - и хотел, чтобы это скорее произошло. Если уж суждено погибнуть, то как подобает рыцарю - с честью. А не терзаться мыслями - любишь-не любишь...
      О чем думал Этвард, Радхаур не знал. И знать не желал. После того, как Радхаур встретился в ирландском каталоге алголиан с головой Алвисида, в нем пробудилась удивительная способность прочувствовывать чужие мысли. Но он - рыцарь, не маг. И, едва научившись защищать себя от проникновения чужих дум, запретил себе чувствовать чьи бы то ни было думы вообще. И ни разу за почти полтора года не воспользовался своим приобретенным от Алвисида даром. Ну, если не считать случай тогда, в горах, когда он прочувствовал мысли графа Асогрина и рассказал о его коварном замысле Этварду. Никто не знал об удивительной способности Радхаура. Во всяком случае - он никому не говорил, ни Этварду, ни Ламораку, от которых раньше секретов не имел вообще. Радхауру было даже приятно, что у него в душе есть что-то, чего не знает никто, даже самые близкие люди. Хотя сэру Ансеису наверняка известна эта его способность - ведь он еще до встречи с головой сэра Алана предупреждал, что Уррий когда-нибудь сам сумеет чувствовать мысли других людей, потому что он - Наследник Алвисида. И Радхауру нравилось, что он умеет сдерживать свои способности - как интересно было бы узнать, что именно думает сейчас Этвард. Но он не стал прочувствовывать мысли сводного брата. И наслаждался своей маленькой победой над самим собой. Если нужно будет употребить волшебную способность для спасения от смерти или еще-чего либо важного - он не задумается ни на мгновение. А для себя лично - нет. И все.
      Сэр Таулас прошел через незапертую калитку и дернул дверь часовни. Она оказалась заперта. Он постучал кулаком в косяк двери.
      - Кто ж спит в такое время? - недовольно пробурчал он. Может, отшельник пошел в лес за грибами или ягодами?
      - Может быть, - согласился Этвард. - Загляни в окно на всякий случай и поехали дальше.
      В это время внутри дома раздался какой-то звук, словно что-то упало, а затем то ли стон, то ли вскрик. Сэр Таулас застучал снова уже в саму дверь и гораздо настойчивее.
      - Открывайте, а то я вышибу дверь ко всем преисподням! взревел бывший отшельник.
      Дверь распахнулась. На пороге стоял высокий рыжеусый мужчина в стальном шлеме и панцире. Рука его лежала на рукояти меча, готовая выхватить клинок в любое мгновение.
      - Что вам нужно? - грозно спросил он. - Кто вы такие?
      Сэр Таулас отступил на шаг и поднял руки, показывая добрые намерения.
      - Вы теперь живете в этой часовне? - спросил он.
      - Да, - кивнул мужчина.
      - Я - бриттский рыцарь, сэр Таулас, а это его... - Таулас вспомнил, что юный король путешествует под видом простого рыцаря и осекся. - А это мои друзья. Мы хотели бы поговорить с вами о том о сем, угостить добрым вином. Я хочу поклониться могиле сэра Аселена, я был его другом.
      Изнутри дома донеслась возня и старческий голос крикнул:
      - Я - Аселен, я здесь! Помо... - крик оборвался на полуслове.
      Сэр Таулас мгновенно выхватил меч.
      - Что здесь происходит?
      - Не ваше дело! - грубо сказал мужчина тоже выхватывая меч и делая шаг внутрь часовни. - Вас это не касается. Проезжайте своей дорогой.
      - Таулас! - вновь донесся крик. - Это я, Аселен!
      - Иду на помощь! - проревел бывший отшельник и с мечом в руке бросился на незнакомца. - Кто бы ты ни был - берегись!
      Мужчина в шлеме быстро захлопнул дверь. Сэр Таулас навалился на нее, но внутри стукнул засов. Дверь была крепкая, дубовая, сделанная на совесть.
      Таулас изо всех сил ударил мечом по дереву.
      - Они убьют его! - прорычал он.
      - Окно слишком узкое, чтобы пролезть, даже если выбить ставни, - сказал Этвард.
      К бывшему отшельнику подошел Гуул и знаками показал, что попытается просунуть между дверью и стеной кинжал и поднять засов по звуку было похоже, что засов представляет собой просто толстую доску, сверху вставляющуюся в крюки.
      - Гуул, я помню, что позади, в огороде, есть еще один выход, между ударами прошептал Таулас. - Попробуй там.
      Гуул кинул быстрый взгляд на Радхаура. Все уже были с обнаженным оружием в руках, на дороге стояли в готовности придти на помощь господам оруженосцы и воины охраны.
      Радхаур кивнул, показывая, что здесь с ним ничего не случится не безоружен он, да и опасность невелика, надо сейчас о другом думать. Гуул побежал на задний двор. Этвард махнул нескольким оруженосцам, чтобы поспешили за ним.
      - Сэр Таулас, подождите ломать дверь, - попросил король. Может, мы все-таки разберемся с незнакомцами по-доброму.
      Бывший отшельник прекратил рубить дверь и косяк и с удивлением взглянул на своего господина, которого когда-то на озере Трех Дев за спасение от заклятия, запрещающего держать оружие в руках, поклялся защищать ценой собственной жизни.
      Этвард подмигнул ему и подошел к двери.
      - Эй, вы! - крикнул он. - Мы не знаем ни кто вы, ни чего хотите. Вполне возможно, у вас рыцарские цели и нас не касаются. Мы ехали мимо и просто хотели поклонится отшельнику. У нас нет дурных намерений, в том наше рыцарское слово.
      - Тогда проезжайте своей дорогой! - послышалось из-за двери. - Это мой сумасшедший брат кричал - он вообразил себя старым рыцарем Аселеном. Чтобы вылечить его, я привез сюда, но ему стало еще хуже. Он порывается в запретный лес и уже иначе как Аселен себя не называет. Проезжайте мимо, добрые люди, оставьте меня одного в моем горе. Брату уже не поможешь...
      - Но, может быть, мы сможем объяснить ему о его заблуждении? спросил Этвард, прислушиваясь, что происходит за домом - не донесется ли какой шум. - Мы пришли с миром узнать где могила Аселена. Где она? Мы поклонимся ей и поедем дальше.
      - Да, проезжайте. Нет могилы сэра Аселена. Он ушел по запретной дороге и не вернулся - так говорят. Это было очень давно, он... Ах, вы...
      Из-за двери послышались ругательства и звон клинков.
      - Проклятье! - вырвалось у Тауласа. - Я должен быть там! Ваше величество, поколотите мечом в дверь, я пробегу с той сто...
      В это мгновение дверь приоткрылась и Таулас с мечом в руке ворвался внутрь. Радхаур, Этвард и Ламорак поспешили за ним в часовню.
      После солнечного света какие-то мгновения они ничего не могли разглядеть. Потом увидели распростертое у дальней двери чье-то тело и Гуула, сражающегося с тем, что разговаривал с Тауласом, и еще одним незнакомцем. Оруженосцы стояли с обнаженными мечами, боясь лезть в бешеное мельтешение трех клинков, но Гуулу вряд ли угрожала опасность. Один из оруженосцев, что прошли через заднюю дверь, и отодвинул засов.
      Там же, позади сражающихся, на постели, заваленной шкурами, лежал связанный старик. Радхауру бросилось в глаза, что одежда его окровавлена.
      - Сэр Аселен! - воскликнул Таулас, узнав старика. - Ну, гады!.. Сэр Гуул, отойдите, я сам с ними разберусь.
      - Стойте! - вдруг прокричал незнакомец в шлеме. - Мы хотим поговорить, у нас есть, что предложить вам. Опусти оружие, Крун, бросил он своему товарищу. - Стойте! На вашей стороне сила, но у нас есть, что вам предложить! Мы можем поделиться. Зачем убивать друг друга?
      - Мы выслушаем вас, - сказал Этвард.
      Гуул сделал шаг назад, держа меч наготове.
      - Да что с ними разговаривать?! - прорычал бывший отшельник, но Этвард уверенно шагнул вперед.
      - Подождите, сэр Таулас. Давайте послушаем, что они нам скажут. Сразиться вы всегда успеете. Может, мы поймем друг друга и разойдемся как друзья. Мы слушаем вас, кто вы?
      Сэр Таулас проворчал недовольно и отступил, с ненавистью глядя на незнакомцев. Он прошел к постели старца и склонился над ним:
      - Сэр Аселен, это я, Таулас! Проклятье, он потерял сознание, он весь в крови! Сэр Аселен, вы живы?! - Таулас взял старца, седая борода которого тоже вся была перемазана кровью, за плечи и потряс его. Раздался глубокий стон. - Он жив! - радостно прокричал Таулас и принялся развязывать веревки на старце. - Они пытали беззащитного старика! О чем с ними разговаривать, ваше величество?! Убить их, как последних разбойников! Сэр Аселен, все будет хорошо, мы не дадим вас в обиду.
      - Я слушаю вас, господа, - напомнил Этвард. - Кто вы?
      - Этот старик, - кивнул в сторону постели рыжеволосый, который явно был предводителем у троицы, - знает тайну вхождения в лес драконов. Мы больше десяти дней наблюдаем за ним. Он прикармливал дракончика и за это время несколько раз ездил в лес по запретной тропе. Один раз даже там ночевал, а вернулся с целым ворохом трав и огромным кувшином с водой. Он знает секрет входа в запретный лес, он знает, где те самые алмазные россыпи.
      - Какие россыпи? - не понял Ламорак.
      - Россыпи драконьего царя, неужели не слышали? Вот, рыжеволосый полез сбоку под стальной нагрудник и вытащил мешочек. Не выпуская из рук меча, кинул мешочек Этварду, в котором почувствовал старшего - не по возрасту, по званию. - Смотрите сами.
      Этвард высыпал на ладонь целую горсть крупных блестящих бриллиантов.
      - Откуда вы это взяли? - удивленно спросил король. В его руках было целое сокровище.
      - На дворе, в корыте из которого отшельник прикармливал своего дракончика. Как курям камушки подсыпал, право слово! - в глазах рыжего горел алчный блеск. - Он скажет нам секрет, тем более, что среди вас его старый знакомец. Так и так бы сказал, у него уже вырывалось, да ваш приезд помешал. Алмазных россыпей на всех хватит, до конца жизни бед не знать будем и детям поместья оставим...
      - Не будет у тебя никаких детей, гаденыш! - проскрипел сквозь зубы сэр Таулас. Он едва сдерживал гнев, но Этвард вновь остановил его жестом руки.
      - Я спрашивал: кто вы? Рыцари или...
      - Я - сэр Парновал, вассал герцога Линксангера, а это - Крун, мой друг...
      - Линксангера? - переспросил Радхаур. - Это он вас сюда послал?
      - Ну да, нужна ему страна драконов, - усмехнулся от глупости предположения Парновал. - Он сам может перевоплотиться в дракона и под его обличьем добраться до россыпей.
      - Где его замок? - Радхаур сделал шаг вперед, намереваясь допросить рыжеволосого.
      Тот быстрым движением вырвал из рук Этварда мешок, в который тот уже успел ссыпать бриллианты.
      - Если вы хотите быть богатыми, то поедем в лес, - затараторил рыжеусый. - Мы знаем секрет, без последнего слова, быть может, но знаем. Мы... - Он отступал к стене и вбок, стараясь подойти ближе к задней двери.
      - Не нужны нам ваши секреты, - с ненавистью произнес Этвард. - Ты не достоин звания рыцаря. За то, что мучил старика, ты заслужил виселицу!
      Под кроватью вдруг раздался жалобный звериный стон и шевеление.
      Головы Этварда и его спутников повернулись в ту сторону.
      - Что там? - спросил Этвард.
      - Не знаю, - сделал удивленное лицо рыжеволосый. - Может, этот старец малолетнюю девочку там держит связанную?
      Этвард решительно пошел к постели у которой на коленях стоял сэр Таулас, держа в руке ладонь умирающего старца.
      - Бежим, Крун! - выкрикнул Парновал, отталкивая с пути оруженосца.
      Повторять необходимости не было, видно Крун ждал чего-то подобного. Он схватил тяжелый табурет, стоявший позади него, и запустил в Ламорака и Радхаура, которые едва успели увернуться. Рыжеусый рубанул мечом по растерявшемуся воину, стоявшему у выхода во двор, тот упал, а Парновал, наступив на тело своего третьего товарища, рванулся к свету. Мгновение - и оба негодяя выскочили во двор.
      Гуул вопросительно смотрел на Радхаура.
      - Чего стоите?! - закричал Таулас, вскакивая. - Смерть им! Они не заслуживают пощады!
      Радхаур первым рванулся вперед, выхватывая из ножен Гурондоль. За ним не отставал Ламорак. Выскочив на солнечный свет из полумрака часовни, Радхаур зажмурился, но по звуку убегающих шагов побежал за разбойниками, иначе - прав Этвард - их и назвать нельзя.
      - Стой! Падаль, стой!
      - Догоним хуже будет!
      - Стоять, проклятье на ваши головы! - кто из них что кричал разобрать было невозможно.
      Рыжеволосый и его друг, спешили к лошадям. Огибая угол здания, рыжий упал; товарищ хотел было помочь ему подняться, но махнул рукой и со всех ног побежал к лошадям - своя жизнь дороже. Но поводья, в пылу, перерезал мечом всем трем лошадям; одну, видимо того, чье тело валялось у порога черного хода, он ударил мечом плашмя по крупу и она рванулась на преследователей.
      Парновал вскочил на ноги почти мгновенно. Когда он подбежал к лошади, Крун уже сидел верхом на лошади, размахивая мечом. Но и Радхаур с Ламораком и сэром Тауласом подоспели.
      Крун отбил сверху удар бывшего отшельника и сам попытался нанести удар, который был больше отвлекающим маневром - он поднял коня на дыбы, разворачивая, чтобы мчаться прочь отсюда, перемахнув невысокую ограду - одно слово, что ограда, лишь видимость.
      Радхаур подбежал к Парновалу, пытавшему вскочить на лошадь, и схватил за ногу, рванув вниз. Тот упал, шлем свалился с головы. Но рыжеволосый, лежа, выставил вперед меч, обороняясь:
      - Не подходи, убью!
      - Ах ты еще и угрожаешь, мерзавец! - заорал Ламорак, замахиваясь для колющего удара мечом сверху вниз.
      - Подожди, - остановил Радхаур, - живым возьмем, пусть Этвард решит, что с ним делать.
      Он, воткнув в землю Гурондоль, быстро встал пред упавшим на колено, схватил рыжего за запястья и ловко вывернул ему руку, вырывая меч.
      - Больно же, гады, - потеряв всю свою спесь, простонал Парновал.
      Сэр Таулас, видя, что противник уходит, рванулся за ним, сыпля бесполезными угрозами. И Крун сумел бы умчаться прочь, но из дверей часовни, в которую стучался Таулас, выскочил Гуул. Неуловимое движение и беглец свалился с седла, катясь по земле - лошадь перемахнула ограду, даже не заметив потери седока, и умчалась вдаль по дороге.
      Таулас подошел к упавшему и перевернул на спину. Тот был мертв.
      - Чем это ты его? - спросил бывший отшельник у подоспевшего Гуула. - Кинжалом? Тогда где клинок?
      Гуул перевернул Круна и раздвинул длинные волосы - в шее убитого, почти под затылком торчал ушедший на три четверти маленький блестящий кружок с необычайно острыми краями и какими-то прорезями. Гуул вынул кинжал и стал выковыривать свое метательное оружие.
      - Мало осталось, - пояснил алголианин, хотя никто объяснений не требовал. - Самому такую не сделать...
      Радхаур и Ламорак обезоружили рыжеволосого Парновала и поставили на ноги.
      - Отдайте его мне, - попросил сэр Таулас. - Я отомщу за сэра Аселена.
      - Пусть Этвард решает, что с ним делать. Ну, пошел обратно в дом! - Радхаур легонько ткнул острием Гурондоля меж лопаток пленника.
      В темноте часовни Этвард склонился над чем-то на полу.
      - Присмотрите за ним, - велел Радхаур оруженосцам, кивая на рыжеволосого. - При любой попытке бегства, при любом неверном движении - убейте без разговоров.
      Пленника грубо посадили в угол, прямо на пол. Два клинка смотрели ему в грудь.
      Радхаур подошел к Этварду. Тот осторожно распутывал узлы на веревках, которыми были перевязаны лапы маленького дракончика. Дракон был странного желтоватого цвета с коричневыми крапинами, не более ярда от пасти до хвоста. Перепончатые крылья были разорваны или разрезаны кинжалом, передние и задние лапы туго перемотаны веревками. Длинный хвост дракончика жалобно подрагивал - малыш даже не издавал никаких звуков, лишь тяжело дышал, высунув длинный розовый язык, глаза были закрыты.
      - Пить, - раздался голос старика на постели.
      Сэр Таулас подбежал к кровати.
      - Сэр Аселен, вы живы! Это я, Таулас, ваш друг. Вы помните меня?!
      Старик с трудом размежил веки.
      - Таулас? Говорили, что на тебя наложили проклятье, и ты тоже стал отшельником. Я думал, что ты уже умер.
      Таулас прижал голову старика к своей груди.
      - С меня сняли заклятие, сэр Аселен! Я снова держу в руках меч и мне нет смысла торчать в часовне, отрешившись от мира... Там от меня не было толку. А вы... Вон твой обидчик, можешь собственной рукой заколоть злодея. Остальные двое уже заплатили за свое злодеяние.
      - Он заблудший, достойный жалости. Как и многие другие. Они считают, что какие-то камушки могут принести им лучшую жизнь. Несчастный... Я умираю, Таулас. Я счастлив увидеть тебя перед смертью. Дай мне напиться из того кувшина. Там живая вода... Мне она уже не поможет, но знай - она лечит многие раны. Набери во фляги и береги, она из источника, что бьет в драконьем царстве. Благодаря ей я прожил так долго. И смог уберечь от верной смерти сотни рыцарей, рвущихся на подвиги. Таулас, скажи всем - в драконье царство нельзя ходить, не зная простой истины...
      Старик замолчал и закрыл глаза. Гуул и трое друзей стояли за его спиной.
      - Секрет... - сэр Аселен вновь открыл глаза, - секрет умрет вместе со мной. А если кто сам догадается - то и хорошо... Похорони меня у придорожного камня, Таулас.
      - Вот, вода вот, - Таулас поднес к губам старика кружку, напейся своей живой воды. Все будет хорошо, ты поправишься.
      - Поздно... Дракоша... Они изувечили его... Ему надо до...
      Глаза старика уставились безжизненно в никуда, рука безвольно упала на грудь.
      Сэр Таулас встал с колен и молча снял шапку.
      - Славный был рыцарь, - глухо произнес он. - Таких больше нет. Да будет ему земля пухом. Ваше величество, прикажите вырыть могилу у придорожного камня...
      - А с этим что будем делать? - спросил Ламорак.
      - Вздернуть на ближайшем дереве, - зло посмотрев на рыжеволосого, процедил Этвард. - Даже не на ближайшем, а у могилы сэра Аселена.
      - Вы не посмеете! - вдруг сказал пленник. - Я - сэр Парновал, вассал герцога Линксангера на землях которого мы находимся. Он отомстит за меня, если хоть волос падет с моей головы! Он и его братья - могущественные колдуны. Ему не составит труда узнать, кто убил его вассала и он отомстит! О-о, как он отомстит вам. Так что лучше меня отпустить.
      - Герцог Линксангер, говоришь? - почти с ласковой улыбкой переспросил Радхаур и присел перед рыжеволосом. - И как далеко отсюда его замок?
      - Достаточно близко, чтобы он со своим отрядом нашел и настиг вас. - Голос его изменился: - Но если вы меня отпустите, никто ничего не узнает. Можете забрать алмазы, если хотите. И я вам еще принесу, те что мы десять дней назад взяли и спрятали в лесу. Я один знаю место, я принесу, клянусь вам.
      - Повесить его, - вдруг жестко распорядился Этвард своим телохранителям. - Немедленно.
      - Ты... Да ты пожалеешь об этом, кто бы ты ни был, ты...
      Радхаур приставил ему кинжал к горлу.
      - Где замок Линксангера? - с угрозой спросил он.
      - Ничего я тебе не скажу, дурак! - прокричал пленник. - Я знаю - герцог уже мчится сюда! Вы все погибнете! Все!
      - Увидите его, что стоите?! - не выдержал Этвард.
      Охранники вывели из часовни рыжеволосого рыцаря, кричащего то угрозы, то обещания невероятного множества алмазов, если его отпустят.
      Этвард поморщился и снова вернулся к раненому животному.
      - Не выживет, - сказал Ламорак. - Он еще совсем малыш.
      - Я отвезу его домой, - вдруг сказал Радхаур.
      - Куда это? - не понял Этвард.
      - В страну драконов, в лес. По боковой дороге. Я еду туда.
      - Зачем? - в один голос воскликнули Этвард и Ламорак.
      - Там - торс Алвисида. Я слышу зов. Я должен ехать.
      - Один ты никуда не поедешь...
      - Поеду, - жестко сказал Радхаур. - По пророчеству, Наследник к частице Алвисида должен ехать один, иначе погибнет и он, и охрана.
      - Но... - хотел было что-то сказать Этвард, но осекся.
      - Я для этого и приехал сюда, - сказал Радхаур, развернулся и вышел из часовни.
      Глава третья. ИСПЫТАНИЯ НА ПРОЧНОСТЬ
      "Сколько сломано перьев, сколько истрачено чернил для того,
      чтобы описать то, чего никогда не было".
      "Танхума Шофетим"
      "Знаю: луна сменит солнце, ночь придет в души людей, друг станет
      врагом и никого не останется рядом уберечь от ледяного холода, но ты
      должен верить, что Алвисид с тобой, он в тебе, он над тобой, и солнце
      вновь взойдет для тебя".
      Субдиректория Фоора, шестнадцатого ученика Алвисида
      Два охранника в ритуальных желто-синих, скрывающих фигуру одеяниях, распахнули огромные створки и верховный координатор алголиан Прионест вступил в комнату с шестнадцатью креслами вдоль стен - на подиуме возвышалось кресло, предназначавшееся ему.
      Двери захлопнулись почти без звука. Он прошел к самому высокому креслу, которое правильнее было бы назвать троном.
      Хэккер ирландского каталога Жараан уже ждал его, почтительно склонив голову.
      Прионест прекрасно знал, что хотя никакая магия не защищает стены зала, расположенного в самом центре Ферстстарра, его никто не сможет подслушать, или подглядеть за ним в тайную смотровую щель их здесь просто нет. В них нет необходимости - нет нужды подсматривать через прицел арбалета за его собеседниками. Потому что собеседники - старшие хэккеры, самые могущественные люди в алголианской иерархии, его верные сторонники и преданные соратники. К тому же, он будет разговаривать не с людьми во плоти и крови, а лишь с их магическими отражениями - слишком хлопотно каждый раз для совещаний собирать хэккеров из дальних каталогов. Когда здесь в Ирландии, вечер лишь вступал в свои права, в каталоге Маджибаха, например, уже занималось утро следующего дня.
      Он сел в кресло верховного координатора и разрешил сесть Жараану. До назначенного часа еще было время. Наедине можно быть самим собой, (Жараан, назначенный хэккером по настоянию Прионеста чуть ли против воли всех остальных - не в счет, слишком давно они вместе и Прионест перестал замечать человека, который всю жизнь был его личным скринлуком).
      Здесь в торжественной тиши зала совета хэккеров можно честно спросить себя: достоин ли он, Прионест, этого кресла, которое совсем недавно занимал Фоор? Сбылись самые смелые мечты жизни: он, сын ирландского рыбака, всю жизнь перебивавшегося с ухи на черный хлеб, достиг небывалого могущества, стоит во главе самой сильной церкви мира, короли склоняют перед ним головы.
      Не все так безоблачно, конечно, как представлялось в бытность хэккером, и порой закрадывались сомнения: а человеком ли был верховный координатор Фоор? Слишком уж тяжел груз - хотя организация напоминает хорошо подогнанный и тщательно смазанный шестереночный механизм, порой сил в руке не хватает вертеть ручку с необходимой скоростью.
      Но и жаловаться пока причин нет - все идет хорошо. А причина, по которой он собирает совет хэккеров, даже на руку. Давно, еще в бытность хэккером, его раздражал глупый запрет Алвисида распространять алголианское влияние на Британию. Но с этим он покончит.
      Справа у кресла стояли два гонга. Он взял ритуальный жезл и тонко звякнул о большой гонг - магический. Второй был простым - по его звуку в комнату совещаний войдет личный скринлук верховного координатора.
      Он внутренне усмехнулся, вспомнив, как всегда сидел вон в том кресле (не в нем, конечно, а в таком же в своем каталоге - в каждом алголианском храме есть подобный зал) напрягшись, ожидая вызова Фоора, и не желая попасть под его взгляд неожиданно для себя с какой-нибудь глупой ухмылкой на лице. Он знал, что в эти минуты шестнадцать хэккеров сосредоточены и думают лишь о деле, какие бы вопросы ни пришлось сейчас решать: от мелких - кого выбрать отстоятелем к очередной частице плоти Алгола, до глобальных - где построить очередной подкаталог. Все хэккеры настроены на предельно серьезный разговор.
      Верховный координатор встал с трона и запел торжественный файл Алголу. Из-под приспущенных век он быстро осмотрел проявившиеся в креслах фигуры хэккеров. На его веку не было случая, чтобы кто-либо не явился на совет хэккеров к Фоору. Но в прошлый раз, двое прислали вместо себя помощников, сказавшись тяжело больными. Сегодня все шестнадцать были на местах.
      Голос Прионеста значительно уступал голосу Фоора, но слова торжественного файла, тотчас подхваченные всеми хэккерами, хотя и не совсем понятные, вселяли в душу торжественность и ощущение неземного счастья, прикосновение, пусть и мимолетное, к величию Алгола, делу которого они посвятили жизни.
      - Саве, саве, саве, энтер!
      Прочертив пред собой в воздухе священную спираль Алвисида, Прионест сел. По давно заведенной традиции с кресла встал и вышел в круг, обозначенный на мозаичном полу зеленой спиралью змеи, младший (по чину, не по возрасту) из шестнадцати, старший хэккер каталога Ферстстарр Жараан.
      - Хвала великому Алголу... - начал тот.
      Шла рутинная работа - хэккеры по очереди вставали в круг, докладывали, что в доверенной области все нормально, извещали о начавшихся войнах между местными мирскими властителями и о заключенных мирных договорах, о свадьбах или смертях королей, выносили на обсуждения свои вопросы, касательно жизни паствы. Прионест слушал в четверть уха, участия в обсуждениях не принимал. Он помнил, как вел себя Фоор на подобных советах - словно находится здесь и не здесь одновременно, словно эти мелкие вопросы его и не касались, хотя на самом деле вникал в каждое слово.
      Прионест ненавидел Фоора всей душой, но неосознанно старался подражать ему во всем. Во всем, кроме одного - Прионест не желал возрождения Алвисида. Более того - он поклялся себе, что не допустит этого, что священная реликвия, голова поверженного бога, снова будет покоится на своем месте в укромном зале ирландского каталога. Только об этом и том, что с этим связано, и думал верховный координатор. Он полагал, что остальные хэккеры поддержат его. Всю жизнь он прожил, когда верховным координатором был Фоор, и Прионест не помнил, чтобы на совете хэккеров возникали какие-либо серьезные дискуссии. Он даже не задумывался, что так было только потому, что Фоор прекрасно владел ситуацией, великолепно знал своих соратников и пресекал все конфликты в зародыше.
      И когда верховный координатор Прионест встал со своего кресла, он не ожидал со стороны хэккеров никаких других эмоций, кроме тех, что владели им самим.