Глава двадцать первая. ВТОРОЕ СРАЖЕНИЕ

Марьян много раз читала о великих битвах прошлых времен, но никогда не думала, что это так страшно.

Не за себя — за любимого человека. Собственно — за себя, ибо без него и ей не жить, она это прекрасно знала.

Он был весел и легкомысленен, словно шел на прогулку в знакомый лес.

— Радхаур, — протянула она ему золотую фигурку Хвануна, — возьми. Это защитит тебя.

— У меня есть отцовский перстень, он охранит меня, — ответил он. И попытался успокоить ее:

— Да не случится со мной ничего! Я иду освобождать свой замок.

Вот разобьем саксов и варлаков, завтра падет дьяволов купол и ты увидишь, какой красивый у меня замок. Тебе понравится.

— Возьми, — почти умоляюще сказала она. — Это досталось мне от отца — самое дорогое, что у меня есть.

Он отвел глаза и взял фигурку.

— Я люблю тебя Радхаур, — едва слышно прошептала она.

Он кивнул и быстрым шагом направился к ожидавшим его друзьям. На смертную битву.

Он торопился на решающее сражение, которое положит начало общей победе бриттов.

И поведет войска в бой юный Этвард Пендрагон.

А она должна остаться здесь, в опустевшем лагере. Но сердце ее понеслось вслед за единственным.

Она не знала, что происходит у стен Рэдвэлла, она даже не могла представить ни как выглядит дьяволов купол, ни что представляют из себя варлаки. Она молилась великому Хвануну — это все, что ей оставалось делать.

— Не бойся, Марьян, — сказал Димерик, — здесь тебе ничего не угрожает. Я рядом, — он положил пальцы на гарду меча.

Она кинула на него презрительный взгляд. Великий Чумон, как он мог ей нравится?

Как она могла когда-то с нетерпением ждать его появления в Храме Каменного Зверя? Сейчас она не могла ответить на эти вопросы.

— Да, вы здесь, сэр Димерик, — вздохнула она. — В то время как настоящие мужчины сражаются у стен Рэдвэлла.

— Это не моя война, — ничуть не смутившись, ответил Димерик. — Я поехал, чтобы защитить тебя. И я защищу. Твоему Радхауру наплевать, что будет с тобой, мне — нет.

Она отвернулась, ничего не сказав.

Когда закончится сражение? Вернется ли Радхаур живым — возбужденным, потным, в крови и проведет нежно, как умеет только он, по ее волосам?

Может быть, именно в это мгновение вражеский меч устремляется ему в грудь?

Самое жуткое и тяжелое в жизни — сидеть сложа руки и осознавать собственную неспособность что-либо сделать, когда дорогому человеку угрожает опасность.

Самое тяжелое…

Сколько прошло времени? И гонца все нет — сообщить как идет сражение…

Она думала только о нем, о Радхауре. О себе не думала вообще, не думала, что находится в непосредственной близости от кровавого побоища.

Сэр Димерик мрачно ходил вокруг повозки, бросая на Марьян быстрые взгляды и отводя сразу глаза. Она его не замечала вообще.

Она не замечало ничего происходящего вокруг — она была там, у стен незнакомого ей замка, где рубился на смерть ее единственный.

Поэтому она не обратила внимания на встревоженные крики и поднявшуюся вокруг суматоху.

Отряд варлаков в сто всадников, повинуясь приказу, переданного с ночным гонцом, спешил из Сегонтиума к Рэдвэллу.

Но врожденное внутреннее чувство, не развитое и неосознанное, обостряющееся в самых крайних случаях, заставило командира отряда изменить путь. Что-то ему подсказало, что в одной из повозок находится большая ценность, которой очень дорожат бритты (или кто-то из их предводителей) и за которую потом можно будет выкупить плененных сородичей. Он не знал ни что это, ни почему так дорого, но пред глазами предстал довольно большой инкрустированный желто-голубой ларец.

Они выскочили к лагерю, и буквально смяли дозорных.

Заслышав крики, располагавшиеся вдалеке воины резерва бретонской армии, обнажив оружие, поспешили к сумасшедшей горстке варлаков, осмелившихся напасть на них.

— Битва вдалеке, — сказал командир варлаков.

— Наши братья сражаются у замка, — сказал он.

— Наша битва — здесь, — сказал он.

— Вы четверо — со мной, остальные — туда, — сказал он.

— Умрем, но не сдадимся! — сказал он.

И варлаки, обнажив мечи и приготовив трезубцы, направили коней в сторону спешивших к ним врагов.

Обернувшись и увидев несущихся в его сторону четверых всадников с обнаженным оружием в руках, сэр Димерик понял, что настал его час.

— Осторожнее, Марьян, спрячься в повозку! — крикнул он, выхватывая меч. — Я спасу тебя!

Первый всадник рубанул его с плеча коротким широким мечом, но сэр Димерик увернулся и сумел воткнуть свой меч прямо в грудь лошади второго.

Лошадь вместе со всадником рухнули наземь, но третий варлак воткнул в спину трезубец — боль обожгла ирландского рыцаря и он рухнул на траву.

Перевернувшись, Димерик увидел, как первый варлак выходит из повозки с ларцом Радхаура в руках, а другой урод закинул на плечо Марьян.

Она кричала и била похитителя кулаками по спине.

Марьян, его Марьян….

Боль прошла, как и не было — острые концы трезубца лишь сбили его наземь, нанеся неглубокие раны. Димерик вскочил на ноги.

Подбежал один из солдат, но был пронзен варлакским мечом.

Варлак перекинул бившуюся Марьян через седло, оставшийся без лошади запрыгнул на спину четвертому и они погнали коней прямо в лесную чащу.

Все произошло столь стремительно, что никто ничего не успел сообразить.

Димерик наконец пришел в себя и побежал к стреноженным лошадям.

Выбрав первого попавшегося коня, он быстро перерезал путы, вскочил на него и помчался вслед за похитителями, свернувшими на лесную звериную тропу.

Правее шел бой — воины резерва схватились насмерть с отрядом варлаков.

Димерику не было дела до сражения — это не его война. Похитили Марьян — ради нее он отправился в Британию.

Варлаки превосходно умели ездить по лесам и удалялись от преследователя с каждым мгновением.

Сэра Димерика больно хлестали ветви, он с трудом управлялся с конем, все мысли были лишь об одном — не отстать. Он не думал, что будет делать один против четырех огромных варлаков — лишь бы догнать их!

Они все дальше и дальше углублялись в лесную чащу.

На развилке звериной тропы Димерик остановил коня и, тяжело переводя дыхание, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, прислушался.

Ему послышалось, что ветер донес крик Марьян слева и он уверенно направился в ту сторону.

Быстрее, быстрее! Он не видел, что тропы давно нет, ему слышался впереди крик любимой о помощи. Он только думал, как бы конь не врезался в огромные деревья.

Словно злая судьба услышала его страхи, конь споткнулся о нагло торчавший из земли корень и сэр Димерик, словно ядро из катапульты вылетел вперед и врезался в поросший мхом ствол дуба.

Листва шуршала вверху, словно насмехаясь над ним, сверху осыпались листья и какая-то дрянь. Обиженно ржал бивший о землю копытом конь.

Димерик потерял сознание.

Сколько он пролежал без сознания в лесу, где сквозь сплошную листву едва пробивалось солнце, сэр Димерик не знал.

Когда он пришел в себя и встал, сломавший ногу конь уже не рыл копытом землю — лишь жалобно смотрел на Димерика. Глаза коня были полны слез и муки — словно человечьи.

Он знал, что надо убить раненое животное, но рука не поднялась. Он попятился от коня спиной, наткнулся на дерево. Тогда он повернулся и побежал прочь.

Все пропало — он не смог защитить любимую. Зачем теперь жить, он опозорен навек… Но что он мог сделать против четверых огромных варлаков, даже если бы и догнал?

Просто погиб бы с честью.

И никто бы никогда не услышал его новой поэмы, которую он начал вчера и почти сочинил сегодня днем, бродя вокруг повозки, где сидела Марьян…

Марьян… Он ее больше не увидит. Он не погиб за нее, но он посвятит ей свою лучшую поэму. Эта поэма переживет его и останется в памяти людской…

Вокруг был лес — угрюмые одинаковые деревья равнодушно жили своей непостижимой жизнью.

Куда идти Димерик не знал. Следов маломальской тропинки он не видел.

Куда ни кинь взгляд — деревья и кусты.

Он попытался вернуться к раненому коню, чтобы оттуда вспомнить дорогу к лагерю.

И заблудился окончательно.

Ему стало страшно.

Ведь если он погибнет в этом лесу, никто не услышит его новой поэмы!

Хотелось выть от безысходности, но оставалось только одно — идти. Идти куда-нибудь, в надежде выйти на людей или, на худой конец, на какую-нибудь дорогу.

Он не знал, как разворачивается сражение, но ему, в общем-то, не было до этого дела. Та, ради которой он бросил родную Ирландию, безбедную жизнь в родовом замке и уважение при дворе ирландского короля, похищена. Он понимал, что больше никогда не увидит Марьян, даже если она останется в живых. Ему нужно было думать сейчас не о ней — о себе.

Ему вдруг стало безумно жалко себя, обреченного погибнуть от холода и голода в диком чужом лесу. В голове родились гениальные строчки о путнике в ночи, и он хотел было зачитать их хотя бы этим равнодушным деревьям, как услышал какой-то шум.

Кто-то продвигался по лесу навстречу ему.

Димерик обнажил меч, соображая какие хищники могут водится в этих лесах.

Но навстречу ему вышел человек. В хороших одеждах, с рыцарским гербом, вышитом на груди; в руках незнакомец держал обломок меча.

— Ты кто? — спросил незнакомец.

— Сэр Димерик, ирландский рыцарь, — гордо ответил он. — А вы кто? Варлак?

Незнакомец расхохотался, посмотрел на обломок меча в руке и отшвырнул его прочь.

— О, нет. Я — сэр… — незнакомец пристально посмотрел на Димерика, — сэр Мордред. Из свиты бесстрашного сэра Гловера.

— О! — обрадовался Димерик, — я знаю сэра Гловера. Но вас я не помню.

Конечно, столько славных рыцарей в этом походе… Как там сражение, сэр Мордред?

И почему вы оказались здесь, в лесу со сломанным мечом?

— Варлаки не выдержали и побежали, полная победа, — сообщил Мордред. — А оказался я здесь из-за желания взять в плен знатного саксонского рыцаря. Он пытался уйти лесом, я направил коня вслед за ним на звериную тропу, да конь споткнулся, сломал себе шею. А у меня от удара о камень сломался меч. И теперь я пеший и безоружный заблудился в этом лесу…

— Надо же! — воскликнул Димерик. — И у меня такая же история. Я тоже погнался за варлаками, но конь подвернул ногу, а я ударился головой о дерево. Правда, меч у меня цел. Я уже полдня пытаюсь выбраться из леса, с ужасом думал, что придется провести здесь в одиночестве ночь. Но вдвоем не так страшно и холодно, я счастлив, что встретил вас, благородный сэр Мордред!

— Куда пойдем? Вы можете ориентироваться по солнцу?

— Да здесь и солнца-то не видно, — пожал плечами Димерик.

— Вы можете взлезть на дерево, я вам помогу, — предложил Мордред. — Возможно, увидите сверху купол, под которым сокрыт замок…

— Да, хорошая идея, — согласился Димерик, снимая перевязь с мечом, чтобы не мешала залезать на дерево, — как я сам не догадался?!

Мордред подсадил его, Димерик уцепился за толстую ветку и взобрался на нее.

— Кстати, — снизу спросил Мордред, — а как благородный ирландский рыцарь оказался в армии бриттов?

— Из-за любви, — ответил Димерик, приглядывая следующую надежную ветку. — Собственно, совершенно случайно, меня здесь никто не знает. И я в чужих краях…

Забираться вдоль огромного ствола было не так просто, но и не так сложно, как представлялось поначалу.

Наконец, Димерик достиг верхушки — дальше во всяком случае забираться он не рискнул. Дерево было высоким, но не самым высоким — обзор заслоняли деревья повыше.

Димерик отправился вниз.

— Ну что там? — спросил Мордред, заметив спускающегося Димерика.

— Да ничего не видно, — ответил тот, — и небо в облаках, по солнцу не определить. — Только в той стороне огромный холм, по лесу понятно.

Димерик спрыгнул на землю.

— В какой стороне холм? — спросил Мордред.

— В той, — указал Димерик. — Вы знаете эти места? Что с вами, сэр Мордред?

Отдайте мой меч!

— Я — не Мордред, — недобро усмехнулся тот, направляя меч в горло Димерику.

— Только чужеземец не узнал бы мой герб — прославленный на всю страну.

Он вонзил острие меча в горло Димерика, быстро вынул и повалил обмякшее тело на землю, чтобы кровь не запачкала одежды.

Он раздел труп ирландского рыцаря и спрятал в кусты. Быстро скинул собственную куртку с сейчас крайне опасным гербом. Снял перстень с печаткой, хотел забросить в кусты, но пожалел и спрятал в сапог. Пока не доберется до Лондона, он — никому неизвестный ирландский рыцарь.

Он усмехнулся — да, откуда ирландцу знать, кто такой Мордред? Сакс в спешке взял первое пришедшее на ум имя, и только потом вспомнил, откуда он его знает.

Подлинный Мордред бросил вызов, но не смог погубить бриттского короля Артура….

Рыцарь огляделся и отправился в сторону, противоположную указанной Димериком. Он уже понял, что придется провести ночь в лесу, и, возможно, не одну, но рано или поздно он выберется отсюда.

— Стой! — вдруг окликнули его.

Он выхватил меч и огляделся. В лесу никого не было.

— Брось меч! Кто ты такой?

Из-за деревьев вышли двое мужчин с луками — тетивы натянуты, стрелы направлены в него.

По их внешнему виду сакс догадался, что это разбойники, все время досаждавшие варлакской армии.

— Я — сэр Димерик, — быстро сказал он, — из свиты бесстрашного бриттского рыцаря сэра Гловера.

— Как ты оказался в лесу?

— Во время битвы мой сюзерен крикнул мне, чтобы я догнал бросившегося наутек в лес сакса. Я погнался за ним, мы углубились в чашу, . Мой конь споткнулся о корень и сломал ногу, я вынужден был убить его. И вот теперь не могу выбраться отсюда. А вы лучники короля Карла?

— Нет, — хмуро сказал один из разбойников, подошел и поднял брошенный меч. — Следуйте за нами, сэр Димерик. Если не будете делать глупостей, все будет хорошо.

Второй разбойник посмотрел на первого и кивнул. Он не сводил стрелы с незнакомца.

Первый разбойник указывал дорогу, второй на приличном расстоянии следовал сзади.

Сакс шел посередине, положив руки на затылок. Он знал, что разбойники на стороне бриттов, они могут отпустить его, да еще и вывести из леса.

Солнце уже клонилось к горизонту. В лесу было почти совсем темно.

Пленный несколько раз пытался заговорить с конвоирами, но ему односложно отвечали, что все будет нормально.

Наконец вдали показался свет костров. Его вели в лагерь разбойников Грэндфинда.

За время пути, пленный придумал очень правдоподобную историю, которую и собирался выдать разбойникам. С утра он ничего не ел и сильно проголодался.

Запах жареной на костре кабанины, заставил в желудке что-то сжаться.

— Стой, кто идет? — остановил их дозорный.

— Груд, это я Тиффри, — обратился к нему первый разбойник, — мы нашли еще одного бриттского рыцаря, заблудившегося в лесу. Где Грэндфинд?

— Там, — указал дозорный, узнав товарищей. — Только тех четверых рыцарей, да еще двоих, уже повели из леса Фрид и Смерли. Сколько еще заблудившихся после битвы в лесах блуждает?

— А саксов ни одного не попалось?

— Не-ка, — помотал головой разбойник, — во всяком случае ребята живых не приводили.

Пленного провели мимо большого костра (никто из сидевших не обратил на него внимания, лишь некоторые бросали равнодушные взгляды) к маленькому у которого сидел хорошо одетый мужчина средних лет; на боку у него висел меч. Рядом на корточках сидели еще двое бородах мужчин.

— Грэндфинд, мы нашли в лесу еще одного заблудившегося бриттского рыцаря, — подтолкнул вперед пленника Тиффри. — Вот его меч.

— Ты кто? — спросил один из бородачей.

— Сэр Димерик из свиты прославленного сэра Гловера, — с достоинством ответил пленник. — Я погнался за трусливо бежавшим в лес саксом и…

Грэндфинд пристально посмотрел на него и неожиданно встал на ноги.

— Рад приветствовать вас, ваше высочество сакский принц Вогон, — глумливо поклонился он.

Пленник гордо поднял голову.

— Ко мне следует обращаться «ваше величество», — с презрением ответил он. — Мой отец король Фердинанд скончался в бозе.

— Что ж, «ваше величество», так «ваше величество», — с усмешкой согласился главарь разбойников. — Связать ему руки за спиной, — распорядился Грэндфинд.

— Приготовить двух коней. Я сам составлю эскорт его величества в лагерь короля Этварда.

К главарю разбойников подошел один из бородачей.

— Ты что хочешь отдать его королю Этварду и графу? За него ведь можно получить огромный вы…

Он замолчал под презрительным взглядом Грэндфинда.

— Хорошо, — сдался разбойник, — но хоть возьми охрану. Отправляться туда одному очень опасно.

— Опасно — жить, можно умереть, — усмехнулся Грэндфинд.

Узкую тропу преграждал спокойный человек. Он стоял, сложив руки на груди и улыбался. Покрытый пеной конь похрипывал, привязанный к дереву.

Варлаки, с добычей мчавшиеся прочь, на мгновение придержали лошадей, но предводитель, оценив угрозу, с ухмылкой направил лошадь прямо на наглого незнакомца.

Мужчина поднял руку, выставив вперед ладонь, и варлакские лошади встали на дыбы, испуганно заржав.

— Прочь с дороги! — крикнул предводитель варлаков. — Кто ты такой?

— Я? — спокойно переспросил мужчина. — Я — вассал графа Маридунского. Здесь его владения. Отдайте ларец и девушку, если хотите жить.

Варлаки мгновенно соскочили с коней, обнажив оружие. Четверо против одного — случайностей быть не может, так мимолетная помеха, наглеца раздавят, как клопа на стене.

Марьян, пользуясь тем, что про нее забыли, сползла с коня и побежала в лес.

— Стой! — крикнул ей незнакомец, выхватывая из ножен меч, чтобы отразить атаку варлаков. — Одна ты заблудишься!

Марьян не знала, кто осмелился один бросить вызов четверыми варлакам, но имя графа Маридунского — Радхаура! — магически подействовало на нее.

Она остановилась, повернулась в сторону сражающихся и прислонилась к ближайшему дереву, тяжело переводя дыхание. У нее не было даже кинжала пронзить себя, чтобы не достаться этим рослым уродам. Они надругаются над ней и она будет не нужна Радхауру… Единственная оставшаяся надежда — этот смельчак, вставший на ее защиту. На защиту женщины своего господина. Преданные у Радхаура вассалы, если не боятся бросить вызов сразу четверым рослым вооруженным варлакам.

Первый удар незнакомец парировал кинжалом, невесть откуда появившемся в только что пустой левой руке и тут же его меч вошел в грудь второго варлака.

Смельчак с силой выдернул оружие из убитого и исчез — два меча вспороли воздух в том месте, где он стоял.

А он, оказавшись за спинами варлаков, без всяких разговоров вонзил кинжал в спину одного и мечом, ударом наотмашь, снес голову другому.

Он повернулся к последнему оставшемуся варлаку — предводителю отряда.

Прошли какие-то едва уловимые мгновения и силы выравнялись. Поза нежданного защитника была спокойна, на губах играла насмешливая улыбка.

Варлак попятился назад. Затравленно огляделся — подмоги ждать неоткуда, даже лошади разбежались.

Варлак бросился бежать, но неожиданно резко изменил направление и в два прыжка оказался у Марьян.

Она почувствовала холод металла у своей груди.

— Бросай меч, или я убью ее, — прохрипел варлак. — Прочь с дороги.

Незнакомец растерялся, улыбка исчезла. Видно было, что он раздумывал — спасать жизнь женщине господина или нет. Он явно знал, кто такая Марьян.

Неожиданный защитник бросил меч и кинжал, поднял вверх руки и сделал шаг назад.

— Я отпущу тебя живым, — сказал он варлаку, — если ты оставишь ее. Прольется хоть капля — тебе не жить.

Варлак захрипел, оттолкнул Марьян и бросился в сторону обидчика — тот не успевал поднять оружие.

Но движение варлака вдруг прервалось. Он замер на полпути, обернулся, падая — в глазах его застыли удивление и ужас. В шее подрагивал, ушедший в плоть наполовину блестящий кружок.

На тропе появился еще один всадник.

— С вами все в порядке? — спросил он, соскакивая с коня.

— Да, — сказала Марьян и упала без чувств.

— Они всегда так, — повернулся к первому защитнику второй незнакомец. — Как только опасность миновала, они лишаются чувств. Во-время я подоспел?

— Да, спасибо, Смеел, — сказал первый, бережно поднимая ларец. — Я бы и сам справился.

— Я не мог рисковать, Круул, — сказал тот. — Фоор обязал нас не раскрываться даже друг пред другом, но если бы он убил тебя. Ларец слишком дорого…

— За ларец отвечаю я. Я один. Но за помощь — все равно спасибо. Нас не должны видеть вместе.

— Хорошо, — кивнул Смеел, вскакивая на коня. — Но до лагеря поедем вместе — она меня все равно видела.

Он кинул быстрый взгляд на бесчувственную Марьян и быстро прочертил в воздухе спираль.

Круул сделал ответный жест.

Когда спаситель подвел пойманную варлакскую лошадь, Марьян уже пришла в себя.

Под надежной охраной она возвратилась в лагерь.

В лагере все были возбуждены — уже примчался гонец с радостным сообщением:

Победа, враг разгромлен. Остатки варлачьих отрядов забились в леса. Почти все саксы либо пали, либо взяты в плен.

— А Радхаур? — хотела спросить Марьян. Но не у кого.

— Как вас зовут, сэр? — повернулась она к своему спасителю.

Второй воин, пришедший ей на помощь исчез, как только они вышли из леса.

— Не сэр, — усмехнулся тот. — Я простой йомен, вассал графа Маридунского, и сделал то, что должен был сделать.

Он положил ларец в повозку.

— Давайте я отвезу вас к господину, — предложил он.

Тьма опустилась на поле боя. Плотные тучи не давали пробиться лунному свету — тут и там виднелись светлячки факелов. Ветер пел поминальную песню погибшим.

Стонали раненые в палатках полевого госпиталя, вытирали от пота лбы перепачканные кровью костоправы. Считали добычу победители, кляли злую судьбу плененные. Где-то еще продолжались кровавые стычки, но исход сражения был ясен.

Верховный король Британии собрал командиров для Совета.

Едва войдя в огороженное сплошным кольцом отборных воинов пространство, посреди которого полыхал костер, Радхаур встретился взглядом с приехавшим на совет братом и улыбнулся ему — после поговорят. Епископский дворец, представлявший из себя неплохо укрепленный замок, под руководством отца Флоридаса так и не сдался, выдержал многодневную осаду варлаков.

Собравшихся на королевский совет знатных рыцарей было слишком много, чтобы уместиться в самом просторном шатре.

— Враг разгромлен наголову, — говорил принц Филипп с кубком прекрасного вина в руках — символом победы. — Почти все сакские рыцари либо пали в бою, либо захвачены в плен. Варлаки большей частью уничтожены. Некоторые варлачьи отряды сумели скрыться в лесах, некоторые еще до сих пор обороняются, но это уже дело времени — сомнений в решительной победе нет.

— А где герцог Иглангер и принц Вогон? — спросил кто-то из бриттских рыцарей.

— Погибли?

— Тела Вогона не найдено, хотя лично я видел его сегодня на поле битвы, — пожал плечами бретонский принц. — Вероятно, он бежал подобно псу, поджавши хвост. Но далеко он не уйдет — на всех дорогах расставим посты…

— А Иглангер?

— А его с братьями и не было сегодня здесь, — встал со своего места принц Ронг. — В шатре принца Вогона нашли очень интересные бумаги. С разрешения короля Этварда, я зачитаю их.

Принц Ронг под взглядами собравшихся рыцарей прочел письма графа Сетрика к Иглангеру и Иглангера к Вогону.

— Что же получается, бычья требуха?! — вздохнул сэр Гловер. — Получается, что мы упустили сегодня сакского короля? О черт, ведь я мог добраться до него! У Вогона сломался меч от моего удара, но я не ожидал, что он так резко отпрянет и помчится прочь, не разбирая дороги…

— Вы видели как он бежал?

— Да, я отправил пару своих рыцарей в погоню, думал, что далеко он не уйдет.

Однако, он бросил коня и уполз как змеюка за кустами…

Один из стражников подошел к принцу Филиппу и что-то сказал ему. Принц торжествующе посмотрел на графа Камулодунского.

— Благородный сэр Гловер, спешу успокоить вас. Принц Вогон не ушел далеко.

Отважный бретонский рыцарь сэр Фаллет поймал его и убил. Сэр Фаллет готов в доказательство своих слов показать нам труп сакского принца.

Рыцари облегченно вздохнули.

— Да, — сказал юный король Этвард, — мы хотим лично убедиться, что он мертв.

— Пусть сэр Фаллет явится сюда и представит доказательства своего подвига, — приказал принц Филипп, наследник короля Карла Бретонского.