Скалли обратила внимание, что Ричард Один перестал набирать, откинулся, словно изможденный общением свыше, на спинку стула; экран позади него погас. Действо вступало в новую фазу. И словно в подтверждение догадки, стройный хор голосов вторил:
      - Мы вторые души первых тел...
      - ...носители Слова и хранители священных обрядов нового просвещения... - нараспев произносила жрица неведомого Хозяина и Повелителя.
      - ...носители Слова и хранители священных обрядов нового просвещения... - многоголосым эхом разносилось по помещению бывшего коровника.
      - Они верят в переселение душ, - снова наклонился Молдер к Скалли. Просвященные души, которые овладевают телами других людей, отчаявшихся и неспособных жить.
      - ...благодарны оказанной нам милости Хозяина и Повелителя, и готовы к исполнению нашей величайшей миссии и к тяжелому труду. Наша борьба благословенна и наши пути укажут пасторы наши...
      - ...пасторы наши, - послушно повторяют собравшиеся.
      - ...которые приведут нас к расцвету новой эры.
      - ...которые приведут нас к расцвету новой эры.
      Торжественное молчание повисло в зале, словно верующие переваривали благость, снизошедшую на них.
      Шериф, словно не выдержав открывшегося ему откровения, раскашлялся.
      Но никто из присутствующих не обернулся в их сторону.
      - Сегодня, - неожиданно сказал в свой микрофон Ричард Один, открыв глаза, - с нами свидетельствуют Слову трое, которые не веруют Хозяину и Повелителю всего сущего. Мы поощряем их открыть сердца и умы для нашего учения и понять, что те, кто убивает плоть, вместо этого убивают собственную душу.
      Все члены странной секты, словно дождавшись приказа, повернули голову к незванным гостям.
      Мазеровски хотел что-то сказать, но лишь сплюнул в сердцах и направился к выходу из коровника. Молдер и Скалли последовали за шерифом.
      2.
      Семейство Кейнов жило в довольно старом многоквартирном доходном доме с обшарпанными стенами. К их квартире на втором этаже вела довольно крутая деревянная лестница, возле которой стояла опустевшая будка.
      Миссис Кейн оказалось вполне миловидной женщиной бальзаковского возраста, утомленная повседневными заботами и физическим, судя по ее отнюдь не женственным рукам, трудом. При появлении гостей она крикнула куда-то внутрь квартиры: "Гарри!" и пригласила гостей пройти. Быстро подошла к телевизору, где кинематографические полицейские выглядывали с оружием в руках из-за сине-красно-белых автомобилей, взяла со стола пульт управления и выключила его.
      - Прошу вас, садитесь, - устало улыбнулась она гостям, указывая на диван и стулья вокруг стола. - Гарри, ну где ты там?
      Шериф уверенно отодвинул стул и уселся, положив на стол свою папку. Молдер прислонился к косяку, Скалли прошла к дивану.
      - Здравствуйте.
      В гостиной появился черноволосый подросток, ссутулившийся и на вид крайне смущенный. Мазеровски, бросив на него быстрый взгляд, досадно крякнул - совсем не таким он знал этого юношу.
      - Привет, Гарри, - шериф постарался, чтобы его тон был как можно дружелюбнее. - Проходи, садись. Эти люди, - он кивнул на Молдера и Скалли, - хотят узнать от тебя подробности... того вечера. Не бойся их, они стремятся поймать мерзавца и отдать под суд. Расскажи им то, что рассказывал мне.
      Гарри подошел к дивану и притулился на самом краешке - в дальнем от Скалли углу.
      Все молчали, ждали его рассказа. Он был в полосатой футболке и шортах, что еще больше придавало ему беззащитный вид. Он молчал, слышно было лишь тиканье старинных часов, висящих на стене - наверняка семейная реликвия, доставшая по наследству от прабабки.
      - Ну же, сынок, - улыбнулся юноше Мазеровски. - Мы ждем.
      - Я... Я почти ничего не помню... Мне не хочется вспоминать об этом... Да я почти ничего не помню... Словно опился пивом... Но я не пил, - голос его на мгновение приобрел какую-то жизненность. - Честное слово, ни глотка. Да и Стивен подтвердит.
      - Мы верим, тебе верим, - успокоил его шериф. И пояснил спутникам: Стивен, его младший брат. Продолжай, Гарри.
      - В меня... словно вселился дух. И было больно, очень больно... Сперва были только боль и темнота, чернее, чем ночью - совсем черно. В меня словно вселился дух дикого зверя, хотелось рвать зубами и когтями других животных, хотелось бежать вперед, хотелось... Я не могу объяснить...
      - Продолжай, продолжай, сынок, - подбодрил его шериф.
      - А потом вдруг появился яркий-яркий свет и я закричал. Сколько кричал не помню, а когда пришел в себя, понял, что уже рассвет и я в лесу. Мне было холодно, очень холодно....
      Он весь дрожал, словно и сейчас ему было так же холодно.
      - И больше ты ничего не помнишь?
      - Нет. Я даже не помню, как меня нашел ваш помощник. Очнулся уже в больнице.
      - Ты молодец, Гарри, - отеческим тоном похвалил шериф, - хорошо держишься. Двое других парней, с которыми обошлись так же... Один до сих пор в больнице...
      - И ты больше совсем ничего не помнишь? - спросила юношу Скалли. Даже не помнишь, кто звонил?
      - Нет.
      - А ты знаешь что-нибудь о служителях Церкви Красного Музея? - спросил Молдер. - Общался когда-нибудь с кем-либо из них?
      - Ну... Я видел их в городе... Такие, в красном... Нет, я никогда ни с кем из них не разговаривал...
      - Хорошо. - Молдер повернулся к его матери. - Миссис Кейн, а вы можете рассказать о том вечере? Постарайтесь вспомнить все подробности, любая самая незначительная деталь может оказаться для нас предельно важной. Во сколько ушел Гарри?
      - Ну, я вернулась с работы... С тех пор, как мы остались втроем, я вынуждена работать на мясокомбинате, как еще прожить? Устаю очень... Стивен открыл мне дверь, обрадованный. Он всегда радуется, когда я возвращаюсь... А Гарри лишь крикнул "привет", не вставая с дивана.
      Гарри быстро посмотрел на мать. Молдер увидел в его глазах огонек, оставшийся, наверное, от прежнего, уверенного в себе шестнадцатилетнего парня, убежденного, что весь мир будет у его ног. Но этот огонек мгновенно потух, Гарри вновь опустил голову, уставившись на носки домашних тапочек.
      - Я тогда, помню, устала очень и сразу пошла в ванную, чтобы принять душ, - продолжала миссис Кейн. - А ребят попросила заказать на ужин пиццу...
      Скалли встала с дивана и подошла к двери, из которой вышел Гарри. Дверь вела в коридор, на стене красовались застекленные фотографии в аккуратных рамочках. На самой, наверное, ранней, были изображены молодые люди с грудным младенцем на рука - в чертах женщины с трудом угадывалась нынешняя миссис Кейн. Затем та же чета, но уже с другим ребенком на руках, а первенец стоит рядом; мужчина заметно погрузнел. Больше мужчины на фотографиях не было, да и сама миссис Кейн появилась еще раз или два. В основном это были фото Гарри - он с футбольной командой. Он в шлеме с решетчатой маской стремится вперед. Он с кубком в руках. Он с молодыми людьми, видимо одноклассниками, в парадных костюмах на пороге школы. Он с младшим братом. Он на пляже... Он...
      Дверь справа неожиданно громко скрипнула, коридор залился светом. Скалли резко повернулась. Перед ней стоял девятилетний мальчик, чертами неуловимо напоминающий Гарри, особенно с детских фотографий, которые она только что рассматривала.
      - Здравствуйте! - вежливо поздоровался мальчик, удивившись появлению незнакомой тети в своем доме.
      - Привет, - Скалли улыбнулась мальчику, подошла и присела перед ним на корточки, чтобы, разговаривая, он видел ее глаза. - Ты кто?
      - Стивен.
      - Я догадалась. Я видела сейчас твою фотографию с Гарри. Я хочу найти того, кто с ним... Ты помнишь тот вечер, когда он не ночевал дома?
      Мальчик кивнул.
      - А кто ему позвонил не знаешь?
      - Нет. Он повесил трубку и больно ущипнул меня за нос. Сказал, чтобы я передал маме, что он придет через пятнадцать минут. А сам не пришел. Мама волновалась, а поздно ночью позвонила в полицию... А теперь Гарри не такой. Он стал хорошим. Больше меня не обижает. Жалко, что Чапи пропал, он бы и его больше не мучил.
      - Чапи? - удивленно переспросила Скалли.
      - Наш пес, - пояснил Стивен. - Я его любил, он был таким хорошим. А Гарри все время, пока мама не видит, обижал его. И меня. А теперь Гарри хороший. Вы не знаете, он теперь всегда таким будет?
      - Всегда, - подавила в себе вздох Скалли и встала.
      Ее взгляд уперся в собственное отражение в зеркале ванной комнаты, дверь в которую так и осталась распахнутой. Она поправила себе челку и хотела было вернуться вместе со Стивеном в гостиную, но обернулась. Ей показалось, что отражение смотрит на нее чужими глазами. Она вдруг поняла, что устала от перелета в самолете и чертовски хочет есть.
      - Скалли, я жду тебя на улице, - донесся до нее голос Молдера.
      Значит, он узнал все, что ему нужно и решил, что большего здесь не добьется. Скалли ласково потрепала малыша по плечу и поторопилась к выходу.
      Шериф Мазеровски остановился внизу у лестницы прикурить, Молдер стоял рядом, дожидаясь напарницу.
      - У Гарри были когда-нибудь неприятности с законом? - поинтересовался Молдер.
      - Нет, не было. Я его хорошо знаю, он ровесник моего сына, они дружат. Ну, покуривает, балуется пивком. Обычный шестнадцатилетний парень. Во всяком случае, был таким до этого происшествия, сейчас его не узнать. А раньше он был раскованным, веселым, душа их компании... Не удивлюсь, если мне скажут, что он, или мой Рикки, уже и с девочками пробовали. - Он вздохнул. - Времена сейчас другие. Я в его годы ни о пиве, ни о девочках и не помышлял.
      Молдер многозначительно улыбнулся. Подобные слова он слышал отнюдь не впервые.
      - Скажите, - решил сменить тему Молдер, - а эта Церковь Красного Музея... Как к ней относятся горожане?
      - Да плевали они и на нее, и на их призывы! Одержимые! Что, на каждого придурка обращать особое внимание?
      - Ну, к членам общины никогда не приставали на улице? Не оскорбляли? Может, лавочники отказывались продать им что-либо?
      Шериф вздохнул.
      - У меня подобных случаев не зарегистрировано. А вообще... Ну, наверное, они иногда удостаиваются язвительных шуточек. Но до рукоприкладства дело пока не доходило. - Почему-то шериф сделал ударение на слове "пока". - Что вы решили? Беретесь за это дело?
      Молдер пристально посмотрел ему в лицо.
      - Да, шериф, мы остаемся. Я хочу разобраться во всем, что здесь происходит.
      - Уличите этих мерзавцев в преступлениях и от этой Красной Гадости и духу не останется в нашем городе.
      - Я хочу понять, что представляет собой этот тип - Ричард Один.
      - На вашем месте я первым делом послал бы запрос в вашу картотеку о его прошлом. Сдается мне, что там все не так гладко.
      - Разумеется, - сказал Молдер таким тоном, что энтузиазм шерифа сразу поутих.
      Действительно, ему ли, провинциальному шерифу, учить сыскному ремеслу столичного агента ФБР?
      - Вы можете порекомендовать нам приличный отель? - спросил Молдер. - И место, где мы возьмем напрокат машину, не хочется вас утруждать... Неизвестно, сколько дней мы здесь пробудем.
      Шериф внимательно посмотрел на агента ФБР, и, после паузы, кивнул:
      - Пойдемте, я отвезу вас.
      3.
      - Знаешь, сказала Скалли, откладывая на тарелку обглоданную косточку, - после таких ребрышек я считаю, что эту Церковь Красного Музея надо закрывать не думая. Это ж надо - призывать питаться травой с фруктами и отказывать себе в таком удовольствии.
      Вместо ответа Молдер взял салфетку и аккуратно вытер кусочек жира с губы Скалли.
      - Спасибо, - кивнула она.
      Они сидели в уютном кафе на одной из центральных улиц города. Шериф Мазеровски оказался прав: может это и не самое фешенебельное заведение, но кормят здесь отменно. Скалли с сожалением посмотрела на груду объедков.
      - Так что ты там, в Красном Музее, хотел мне рассказать о переселенцах? - спросила она. - Я вообще не поняла про них ничего, кроме того, что они вегетарианцы.
      - Я уже сталкивался с подобным учением, - терпеливо, словно послушной ученице, объяснил Молдер, разглядывая через стеклянную витрину довольно оживленную улицу. - Насколько я понимаю, эта община - часть лиги "Новая Эра". Их философия основана на довольно старой идее, что если человек окончательно потеряет надежду или отчается и захочет покинуть свою бренную оболочку, он становится совсем уязвимым и в него может вселиться новый дух.
      - Новый просвещенный дух?
      - Совершенно верно. А старая душа может оказаться, например, в теле коровы. Именно поэтому они все - вегетарианцы. Их логика идет еще дальше. Поскольку они считают, что старая душа может оказаться в любом живом существе, то не убивают даже тараканов... Согласно литературе их церкви, Авраам Линкольн был переселенцем, Михаил Горбачев, Уэйн Грецки. Советники Никсона....
      - Но не Никсон?
      - Нет. Даже у них не хватает наглости утверждать, что Никсон был переселенцем. Хотя, надо признать, у них порой случаются чрезвычайно смелые заявления относительно природы и истории людей.
      - Короче говоря, ты подписываешься под словами шерифа об их одержимости?
      - Я не знаю, - честно ответил Молдер. - Теории придумывают философы, а защищают их и претворяют в жизнь - практики. Все зависит от конкретных людей.
      - Почему тебя заинтересовало это дело? - в лоб спросила Скалли. - Я даже, сформулирую вопрос иначе. Почему оно интересует тебя сейчас, когда ты поговорил с шерифом и ознакомился с документами, когда видел мальчика, когда сам побывал в этом Красном Музее? Что тебя задело? Что здесь такого необычного?
      - Положа руку на сердце, пока сам не понимаю, - он замолчал и снова бросил взгляд на улицу. - Хотя, ответь мне, что означают надписи черным маркером, одинаковые у всех трех пострадавших?
      - Понятия не имею.
      - Вот когда мы найдем разгадку на этот вопрос, все разрозненные кусочки соберутся в единое целое, как в детской игре...
      - А эти странные слова хоть как-то увязываются с религией Красного Музея?
      - Вполне возможно, что и напрямую, - пожал плечами Молдер. - Постой, постой... Посмотри-ка туда.
      Скалли, повинуясь его жесту, обернулась в сторону стеклянной стены, через которую просматривался большой участок улицы, освещенной электрическими фонарями и рекламными вывесками магазинов.
      Перед одним из членов общины Церкви Красного Музея, которого из-за нетрадиционных одежд невозможно было спутать с обычным горожанином, разворачивалась машина. В ней сидели четверо молодых людей, явно уже испробовавших чего-то, крепче апельсинового сока.
      Даже из кафе было видно, что член общины не намного старше своих визави и вряд ли владеет даром убеждения, чтобы успокоить развеселившуюся компанию. Но бежать он не собирался, готовясь терпеливо снести все предстоящие мучения во благо своей Церкви.
      Молдер поставил чашку на стол, взял салфетку и встал.
      - Так... - произнес он. - Кажется, приехали экстремисты. Проверим слова шерифа доходит ли здесь дело до рукоприкладства...
      Молодого человека в красных одеждах и в странном белом головном уборе, напоминающем чалму, обступили три парня примерно шестнадцати лет и одна девушка с длинными светлыми волосами.
      - Эй, голова-подгузник!
      - Ты сегодня коровку не доил?
      - Молочка не попил?
      - Эй, я с тобой разговариваю.
      Крепкий невысокий юноша в джинсовой жилетке и рубашке в крупную клетку легонько толкнул молчащего секстанта.
      - Почему не отвечаешь, когда к тебе обращаются, ты, придурок?
      - Дай ему, Рикки, дай! - подбодрила девушка и сделала большой глоток из из маленькой пузатой бутылки с пивом.
      - Чего ты молчишь? - все больше распалял себя Рикки. - В чем дело, а?
      Молодой человек в красных одеждах приготовился к худшему, но к ним уже спешил Молдер, на бегу вытирая руки салфеткой.
      - Ни в чем! Оставьте его в покое.
      Все четверо дружно повернулись к наглецу, который осмеливается что-то приказывать им в их родном городе.
      - Оставьте в покое человека. Отправляйтесь домой! - жестко приказал Молдер и повернулся к члену Красного Музея: - Идите спокойно своей дорогой.
      Молодой человек, приученный к строгой дисциплине, недоверчиво посмотрел на нежданного спасителя, возможно, вспомнил, что видел его сегодня в храме. И пошел, не убыстряя шага, хотя по его движениям чувствовалось, что больше всего ему сейчас хочется со всех ног броситься прочь отсюда и поскорее оказаться в родной общине, такой тихой и безопасной, где все ясно и просто, а что неясно - объяснят "пасторы наши" и примут за него решение.
      Молодые люди переводили взгляд с удаляющейся жертвы на своего предводителя. Но Рикки решил отпустить малую добычу, которая все равно никуда ни денется, чтобы заняться более крупной рыбешкой, какой ему представлялся столичный пижон, явно оказавшийся здесь проездом.
      - Мы тебя еще поймаем, морковка, - бросил вдогонку верующему долговязый черноволосый парень.
      - В чем проблема? - поинтересовался Молдер.
      - А тебя кто спрашивал? - осклабилась девица, и Молдер понял, что она не столько пьяна, сколько хочет такою казаться. - Никаких проблем нет!
      - Кэт права, - ухмыльнулся четвертый юнец. - У нас никаких проблем нет.
      - Четверо против одного? Я считаю, что это проблема.
      Рикки смерил его оценивающим взглядом хозяина положения.
      - Это, кажется, у тебя сейчас появятся проблемы, мистер.
      Он приготовился нанести удар прямо в челюсть, чтобы умерить прыть наглеца. А приятели пусть добьют ногами.
      - Молдер?! - на помощь спешила Скалли. - У тебя все в порядке?
      Все четверо перевели взгляд на новое действующее лицо. Женщина! Только этого не хватало. Рикки досадливо сплюнул себе под ноги и процедил:
      - Валяй-ка ты отсюда, подобру-поздорову. Я сегодня добрый. И жену свою забери, а то опоздаете на автобус.
      Скалли встала рядом с напарником и скромно поправила пальто, обнажив кобуру.
      - У нее пистолет, - резюмировала Кэт.
      - И что она им застрелит что ли? - усмехнулся Рикки, но поза его уже не напоминала изготовившего к победоносному удару боксера. - Пойду папе позвоню. Я думаю ему интересно будет полюбопытствовать, есть ли у нее разрешение на этот пистолет.
      - А кто твой папа? - поинтересовался Молдер.
      - Шериф! - ответил подростков, надеясь поразить незнакомцев.
      Молдер со Скалли переглянулись.
      - Да, я думаю ему будет интересно услышать, о поведении своего сына, согласился Молдер. - Час назад он утверждал нам совсем противоположное тому, что мы видели собственными глазами.
      - Рикки, идем отсюда! - сказал черноволосый...
      Рикки смерил парочку недовольным взглядом. Естественно, его гневный взгляд встретили спокойствием победителей.
      - Рикки, поехали! - вмешалась девушка. - Мы же собирались на дискотеку!
      Когда просит девушка, трудно отказать. Тем более, если противник явно не по зубам. Ругнувшись, Рикки направился к машине, толкнув по пути Молдера - якобы случайно. Но желаемой реакции не добился, Молдер этого просто не заметил, рассматривая салфетку в руках.
      Кэт уселась рядом с Рикки и обняла его, уткнувшись губами куда-то чуть ниже правого уха парня. Остальные подростки тоже забрались в автомобиль.
      - Придурки чертовы, заполонили город! Житья от них нет! - бросил Рикки на прощанье и резво тронул машину. Последнее слово осталось за ним.
      Скалли и Молдер посмотрели вслед удаляющейся в автомобиле компании..
      - Трудно отличить порядочного человека от негодяя, - произнесла Скалли. - Особенно, если на нем это не написано. Уверена, что завтра они пойдут в школу, где считаются нормальными учениками и все четверо любят животных и помогут перейти дорогу старушке.
      4.
      Скалли постучалась в номер Молдера. Он, не спрашивая "кто там?" Почти сразу открыл дверь. Он был чисто выбрит и уже одет, но пиджак висел на стуле, а сам Молдер затягивал узел ярко-фиолетового галстука.
      - Ты не отвечал на звонки, - вместо приветствия сказала Скалли.
      - Я принимал душ. Что-то случилось?
      Скалли прошла в номер, прикрыв за собой дверь, и села на стул.
      - Звонил шериф. Еще один подобный случай. Насколько я поняла, с нашей вчерашней знакомой - подружкой Рикки, Кэт. Кэтрин О'Лири, шестнадцать лет. Обнаружена рано утром в городском саду. Совершенно нагая, в депрессии и с той же надписью на спине тем же черным маркером.
      - У нее на спине было написано "Он не виноват"?
      Скалли подняла глаза, думая, что Молдер шутит над ее неудачной фразой, но он был совершенно серьезен. И она вдруг поняла, что слова "Он не виноват" совсем необязательно должны относиться к жертве, а могут подразумевать, например, Хозяина и Повелителя.
      - Нет, - вздохнула она. - У нее была надпись, соответствующая ее полу. "Она не виновата".
      - Где она сейчас?
      - В городской больнице. Я полагаю, что, если ее состояние позволит, необходимо как следует расспросить ее.
      - Черт, я собирался всю первую половину дня просидеть на телефоне. Слишком многое необходимо срочно выяснить и уточнить.
      - В любом случае надо узнать результаты ее анализов. Что доводит молодых людей до такого состояния? Гипноз? Сильнодействующий наркотик?
      - А ты не могла бы съездить в больницу и сама все выяснить? - с надеждой спросил Молдер. - Медицина ведь по твоей части.
      - Хорошо, - кивнула Скалли. - Где тебя потом искать?
      - Здесь, - Молдер кивнул на стоящий на письменном столе телефон. - В самом крайнем случае - у шерифа. Или оставлю записку у портье.
      - В таком случае, я воспользуюсь машиной.
      - Конечно, держи ключи.
      В больнице врач сказал, что девушке после промывания желудка и прочих процедур стало гораздо лучше и долго ее в больнице не задержат. Ей разрешили побеседовать с девушкой, обещая подготовить копии бланков с результатами анализов.
      Накинув белый халат, Скалли вошла в палату. Приставила к кровати стул и села.
      Девушка не спала, она повернула к гостье лицо и их взгляды встретились.
      Скалли поразила перемена в выражении ее лица. Гарри Тейна она видела ПОСЛЕ. Эту же девушку она видела и ДО. Кто бы ни был этот злоумышленник, Скалли задушила бы его собственными руками. У шестнадцатилетней, вчера жизнерадостной девушки, были глаза старухи.
      - Здравствуй, Кэт. Меня зовут Дэйна Скалли, я специальный агент ФБР, отдел насильственных преступлений. Ты можешь мне рассказать, что вчера произошло? Начни с самого начала, любая деталь может оказаться чрезвычайно важной для расследования.
      Вполне вероятно, девушка не узнала ее, а сама Скалли не собиралась ей об этом напоминать.
      - Я... Я даже не знаю, с чего начать. - Голос Кэт был усталым и неуверенным, но слабым его назвать было нельзя.
      - Начни с начала. С кем ты провела вечер?
      - С друзьями. Мы ездили на дискотеку.
      - С какими друзьями? - строго спросила Скалли, хотя прекрасно знала с какими.
      - Они из моей школы. Рикки, Брэт и Мартин. У нас постоянная компания. Раньше с нами был Гарри, но...
      Она замолчала. Скалли выдержала паузу и спросила:
      - Где ты рассталась с друзьями? Там же, на дискотеке?
      - Нет. Рикки довез меня до дому. Почти до дому, надо было пройти через сад. У нашего подъезда сейчас ремонт и там не проехать.
      - Рикки?
      - Да, Рикки Мазеровски, из параллельного класса. Мы с ним... В общем, он поцеловал меня и уехал. А я пошла домой.
      - И что было дальше. Помнишь?
      - В саду я вдруг услышала жалобное поскуливание из-за кустов и пошла на звук...
      - И? - не выдержав, поторопила Скалли. Никто из прежних пострадавших не давал таких подробных показаний.
      - Это оказалась моя собачка Дина, такса. Она была привязана за поводок к деревцу и очень обрадовалась, увидев меня. Я, помню, очень удивилась: как она могла здесь оказаться, может сбежала из квартиры? Я наклонилась над ней, чтобы отвязать поводок...
      Девушка смутилась при воспоминании.
      - Рассказывай честно, здесь стесняться не перед кем, - почувствовав, что она хочет о чем-то умолчать, строго сказала Скалли.
      - Мне вдруг захотелось укусить бедную Дину. Или задушить... Я сама не понимаю, откуда у меня такие мысли... Это так страшно!.. Я взяла ее за шею обеими руками и начала стискивать пальцы... На меня словно затмение нашло... Я была сама не своя. Ведь я так люблю свою Дину и помню, что мне в тот момент было жалко, что она могла замерзнуть, если бы провела всю ночь на улице. А сама делала ей больно...
      На глазах Кэт навернулись слезы при воспоминании об этом.
      - И что было дальше? - не дала ей предаться чувствам Скалли. - Ты задушила собачку?
      - В этот момент я почувствовала, что за моей спиной кто-то стоит, хотела обернуться и...
      - Я слушаю, слушаю.
      - И чья-то рука зажала мне рот чем-то очень вонючим. У меня сразу все поплыло перед глазами, я подумала, что задохнусь, мне было нечем дышать. А потом... Я... Я, наверное, ничего не смогу вам больше полезного рассказать.
      - Предоставь решать это мне, Кэт, - улыбнулась Скалли. - Мы обязаны поймать преступника, чтобы подобное не случилось с вашими друзьями. А для этого мы должны составить как можно более полную картину происшедшего.
      - Я очнулась, когда взошло солнце. Я сидела на ветке Большого Вяза... Мы так его и называем - Большой Вяз, это в центре сада, мы там иногда встречаемся с друзьями. Я была совершенно голая, мне было очень холодно и страшно. От ночи остались какие-то жуткие воспоминания, словно я превратилась в зверя... в хищницу... и охотилась... Я зубами, которые выросли у меня, словно у саблезубого тигра, рвала живое мясо... Очень страшно. И свет - яркий-яркий, от которого все тело пронизывала боль...
      - Когда ты пришла в себя, то сразу отправилась домой?
      - Я тогда не знала, где мой дом, и есть ли он у меня вообще... Я просто спрыгнула на землю и пошла. Дерево впереди вдруг обернулось огромной черной вороной и жуткий коричневатый клюв устремился прямо на меня. Я закричала и побежала прочь, а деревья вдруг стали высовывать корни из земли и хватать меня за ноги. Я упала... И все время кричала от страха. А листья, на которые я упала, вдруг обернулись отвратительными зловонными жуками и...
      Она замолчала.
      - Это все позади, Кэт, сейчас тебе бояться нечего. Продолжай.
      - Этот кошмар слился в какое-то сплошное черное пятно. Я пришла в себя уже здесь, в постели...
      - Как ты сейчас себя чувствуешь?
      - Нормально, - натяжно улыбнулась Кэт. - Спасибо. Но мне страшно. Очень страшно.
      - Ну что ж, - Скалли встала. - Желаю тебе поскорее поправиться. И улыбайся чаще, жизнь прекрасна. Больше ничего подобного с тобой не произойдет.
      "А с кем произойдет? - невесело подумала Скалли. - Кто следующий?"
      Несмотря на предупреждения, которые по приказу шерифа объявили во всех школах этого и окрестных городов, дети не стали осторожнее. И не станут, поскольку каждый подросток уверен, что именно с ним подобное произойти просто не может. Ведь он такой хороший и сильный, он не даст себя в обиду, а это происходит с плохими и невезучими...
      - Извините, мэм...
      Скалли обернулась от дверей:
      - Да, Кэт? Вспомнила что-то еще?
      - Вы не знаете как там моя собачка? Дина? Она жива? Я ее так люблю... Я так укоряю себя за тот необъяснимый поступок.
      - Успокойся, Кэт, - улыбнулась ей Скалли. - Ты не виновата... - Она сама не заметила, как повторила фразу, написанную маньяком на спине жертвы. - Я обязательно выясню насчет твоей собачки и тебе немедленно сообщат. Полагаю, что с ней все в порядке. Отдыхай.
      - До свиданья...
      Скалли получила предварительные результаты анализов, удивленно приподняла брови, быстро проглядев их, и поспешила в отель.
      Она постучала в номер Молдера и потянула ручку. Дверь оказалась не заперта.
      Молдер сидел за столом, прижимая плечом к уху трубку телефона, а правой рукой что-то быстро записывая в блокнот.
      - Да, да, хорошо, - Молдер кинул быстрый взгляд на вошедшую Скалли, и кивком пригласил ее зайти, не прекращая телефонного разговора. - Посмотри, что ты еще сможешь найти в базе. И перезвони мне по этому номеру или на сотовую связь.
      Он повесил трубку и посмотрел на напарницу.
      - Привет. Что нового?
      - Я только что разговаривала с Кэтрин О'Лири и ознакомилась с предварительными результатами ее анализов.
      - Да? И что сказала потерпевшая?
      - Как ни странно, довольно много. Хотя вряд ли ее показания добавят что-то очень важное к тому, что нам известно.
      - Рассказывай.
      Скалли подробно, стараясь не упустить ни единого слова, пересказала свою беседу с Кэт.
      - Я так понял, она не изнасилована? - спросил Молдер, когда она замолчала.
      - Как и полагается в подобных случаях, ее осматривал гинеколог. Она девственница. Вот заключение.
      - Да, я это предполагал. То есть не то, что она девственница, а то, что в этих преступлениях нет сексуального мотива... А что показали анализы?
      - Да, собственно, немного. Пока не даны отчеты психолога. Обнаружены следы неопределенного алкалоида в крови. Возможно, производное от опиума. А еще опасно большое количество некой жидкости под названием "скополамин"...[скополамин - алкалоид красавки, скополии и других растений семейства паслёновых. По действию близок к атропину. Применяют в медицине как холинолитическое средство. Атропин - снимает спазмы бронхов, расширяет зрачок и т.д. Холинолитическое средство - лекарственные вещества, блокирующие эффекты ацетиллхолина. Ацителхолин - медиатор (передатчик) нервного возбуждения у многих беспозвоночных и у позвоночных. При поступлении в кровь понижает кровяное давление, замедляет сердцебиение, усиливает перистальтику желудка и кишок и др.]
      Молдер уставился в потолок, вспоминая:
      - Его воздействием принято считать расстройство координации?
      - Только в маленьких дозах. Все больше двух десятых миллиграмма вызывает анестезию с возможностью галлюцинаций. Анестезия это... - добавила Скалли, заметив, что зеленые глаза напарника заволакиваются дымкой задумчивости.
      - Знаю, - перебил ее Молдер. - Потеря чувствительности вследствие поражения нервов. Продолжай.