- Нет, сэр, у меня прекрасная память на лица. К тому же, потом я видел другие, более качественные фотографии погибшего.
      - Хорошо, в каких отношениях вы были с покойным, мистер Райс?
      - Меня шантажировала группа вымогателей, Деннен был одним из них, ответил Райс.
      - Я не собираюсь задавать вам вопрос, чем вас шантажировали преступники, - с пафосом произнес Болдуин Маршалл, - хотя, наверное, при перекрестном допросе уважаемый господин адвокат обязательно спросит вас об этом. Я...
      - Минуточку, Ваша Честь, - поднялся со своего места Мейсон. - Я протестую против последней реплики господина обвинителя, как провокационной, не имеющей под собой никакой почвы и не относящейся к существу дела.
      - Вы правы, - согласился судья Чивородис. - Господин окружной прокурор, на прошлом заседании я неоднократно предупреждал вас, чтобы вы не переходили на личности. Я вновь прошу вас быть внимательным в словах и формулировках.
      - Извините, Ваша Честь, - с деланно виноватым видом поклонился судье Маршалл.
      - Продолжайте допрос свидетеля, - недовольным тоном распорядился судья.
      - Итак, мистер Райс, - сказал обвинитель, - вас шантажировала шайка вымогателей. Вам известны их имена? Расскажите о том, как вы их узнали.
      - Впервые вымогатель появился у меня около шести лет назад и представился вымышленным именем. Я в общем то, мог не платить, но запросили разумную сумму, и я решил не связываться. За очередными деньгами ко мне приходили по очереди двое. И однажды я попросил своего друга, частного детектива Стива Круза, умершего полтора года назад от рака мозга, проследить за вымогателем. Он отправил на задание сыщика и тот выяснил фамилию шантажиста - Алекс Симонс. Я подозревал, что у вымогателей есть главарь и попросил друга последить за Симонсом еще. Но его агент где-то выдал себя и, видимо, Симонс заметил слежку. Мне позвонил расстроенный друг, глава детективного агентства, и сказал, чтобы я не связывался и платил деньги, что глава шайки - адвокат, имеющий мощные связи в уголовном мире и в полиции.
      - Имени этого адвоката ваш друг-детектив не назвал? - уточнил Маршалл.
      - Нет. Я сомневаюсь, что он вообще хотел мне что-то говорить про главу шантажистов, просто выскочило случайно. Он был очень напуган.
      - А когда вы познакомились с покойным?
      - Именно тогда, когда детектив, наблюдающий за Симонсом, выдал себя.
      Этот Барри Деннен на следующий день пришел ко мне и устроил скандал.
      Он еще тогда...
      - Подождите, мистер Райс, - прервал свидетеля Болдуин Маршалл, вопросы буду задавать я, вы отвечайте по существу. Вы знаете имя еще одного шантажиста?
      - Да, я узнал его случайно, при обстоятельствах, которые сейчас...
      - Вы просто назовите имя третьего шантажиста, - попросил прокурор.
      - Дон Холлидер.
      - А имя адвоката, главаря шайки вымогателей, вам не известно? повторил Болдуин Маршалл.
      - Нет, сэр, не известно.
      - Спасибо, мистер Райс, - сказал окружной прокурор. - Я старался быть тактичном с своих вопросах и не затрагивать тем, без освещения которых следствие вполне может обойтись. Но вам придется отвечать на вопросы господина защитника, который вряд ли пощадит ваши чувства.
      Мистер Мейсон, приступайте к перекрестному допросу, пожалуйста!
      Эндрю Райс даже как-то ссутулился в свидетельской ложе, ожидая строгого взгляда адвоката, спасшего когда-то его лучшего друга от газовой камеры и защищающего сейчас его доброго знакомого. Райс не понимал почему, но чувствовал себя виноватым.
      Мейсон встал и тепло улыбнулся мистеру Райсу.
      - У меня нет вопросов к этому свидетелю, Ваша Честь, - объявил он.
      - Более того, я просил бы вычеркнуть все его показания из протокола, поскольку они совершенно не связаны с личностью обвиняемого и, таким образом, не имеют отношения к рассматриваемому делу.
      - Ваша Честь, - вскочил со своего места Болдуин Маршалл, - моим следующим свидетелем будет арестованный вчера днем при попытке бегства из города Алекс Симонс, шантажист, имя которого упомянул свидетель в одной связи с погибшим. И Симонс покажет связь этих показаний с обвиняемым. Он назовет имя главаря шайки шантажистов, на протяжении многих лет терроризирующих наш город.
      - Возражение господина защитника отклоняется, - решил судья Чивородис. - Господин обвинитель, вызывайте вашего следующего свидетеля.
      - Моим последним свидетелем вызывается Алекс Симонс.
      Симонс в сопровождении надзирателя вошел в зал и проследовал к месту дачи свидетельских показаний.
      К Мейсону подошел Дрейк и шепнул:
      - Звонил Трэгг из Импириала. Через десять минут он будет в городе.
      Они отправились из Лас-Вегаса на поезде, поэтому задерживаются. Он сказал, что она с ним.
      - А ее спутник?
      - Трэгг не уточнил.
      - Хорошо. Пусть твои парни встретят их и немедленно везут сюда. Пусть пройдут в комнату для свидетелей и постараются, чтобы их никто не видел. Как только Трэгг окажется там, мгновенно дай мне знать. Я буду тянуть перекрестный допрос до его появления. Пол, никаких случайностей произойти не должно, это наш единственный шанс!
      - Я понял, Перри, - кивнул детектив.
      Алекс Симонс, высокий худой мужчина лет тридцати пяти, с мрачным видом принес присягу говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
      - Мистер Симонс, вы были знакомы с погибшим, Барри Денненом? - спросил окружной прокурор.
      - Да, у нас вместе были дела, - словно через силу ответил Симонс.
      - Какие именно дела у вас были с покойным?
      - Мы около десяти лет вместе занимались шантажом. С нами работал еще Дон Холлидер. Мы с Доном приходили по наводке к клиенту и брали деньги. В случае недоразумений в дело вступал Барри, он умел разговаривать с непокорными людьми. Прикрывал нашу шайку, руководил всем и доставал информацию для шантажа...
      - Секундочку, - прервал свидетеля Болдуин Маршалл, - к этому мы еще вернемся. Как давно вы занимались шантажом вместе?
      - Не помню точно, давно.
      - Сколько людей вы подвергли шантажу в Эль-Сентро?
      - Я отказываюсь отвечать на этот вопрос в связи с тем, что ответ может послужить обвинительным материалом против меня, - глядя в потолок ответил Симонс. - Райс признался, вот и хорошо. Остальных сами ищите и доказывайте.
      - Но вы работали в преступной группе много лет?
      - Я отказываюсь отвечать на этот вопрос в связи с тем, что ответ может послужить обвинительным материалом против меня, - повторил заученную наизусть фразу Симонс.
      - Хорошо. В последнее время были какие-либо трения между членами вашей шайки?
      - Вы имеете в виду, что Барри совсем зазнался и потребовал увеличения своего процента в два раза? Да, он говорил нашему главе, что может и сам вести дело и что вообще выведет его на чистую воду. Они здорово поссорились и Барри угрожал, что убьет его.
      - Когда это было?
      - Несколько раз. Последний - числа пятнадцатого или шестнадцатого июля, я точно не помню.
      - Это происходило в вашем присутствии?
      - Да.
      - Хорошо, - с триумфом в голосе сказал Болдуин Маршалл, - не могли бы вы назвать имя человека, много лет возглавлявшего вашу преступную шайку?
      Свидетель помолчал секунду, потом повернулся к обвиняемому и виновато развел руками:
      - Извини, шеф, я не могу молчать, меня приперли. Никто не просил тебя убивать Барри, мы бы и полюбовно все решили...
      - Свидетель, - явно довольный ходом событий прервал его Маршалл, отвечайте на вопрос. Кто был на протяжении многих лет главой и мозгом вашей шайки шантажистов.
      - Обвиняемый, - словно через силу сказал свидетель, - Дункан Краудер-младший.
      В зале послышались рыдания. Все повернулись в сторону третьего ряда.
      У Барбары Кей произошла истерика, она не могла взять себя в руки, только бормотала: "Этого не может быть! Этого не может быть! Этого не..." Мейсон кинул быстрый взгляд на сидевшую рядом с ним Деллу Стрит, она встала, пробралась к Барбаре, взяла ее за плечи и, успокаивая, вывела из зала.
      Когда шум, вызванный последним ответом затих, Болдуин Маршалл объявил:
      - У меня больше нет вопросов к этому свидетелю. Господин адвокат, вы можете приступать к перекрестному допросу мистера Алекса Симонса.
      Мейсон встал со своего места, подошел к свидетелю и несколько минут пристально разглядывал его. Свидетель невольно осклабился под его взором в некрасивой, какой-то звериной улыбке. Все присутствующие в зале, затаив дыхание, ждали вопроса адвоката. Всем было понятно, что настал решающий, самый важный момент процесса и что сейчас все встанет на свои места.
      В это мгновение в дверях зала заседаний появился Пол Дрейк и с довольным видом кивнул Мейсону.
      - У меня нет вопросов к этому свидетелю, - неожиданно для всех объявил адвокат и по залу пронесся всеобщий стон разочарования.
      Мейсон спокойно прошел на свое место.
      - У вас нет вопросов? - не поверил собственным ушам судья Чивородис.
      - Да, Ваша Честь, у меня нет вопрос к этому свидетелю, - спокойно произнес Мейсон и по этому спокойствию зрители поняли, что Мейсон отнюдь не сдался, а главный бой еще впереди. Может быть, через несколько минут.
      Это поняли все, кроме окружного прокурора.
      - Господин обвинитель, это был ваш последний свидетель? - спросил судья.
      - Да, Ваша Честь. По-моему, мы вполне убедительно обосновали обвинение и не сомневаемся, что дамы и господа присяжные вынесут обвинительный вердикт обвиняемому, злостному преступнику и убийце, не достойному называться членом нашего общества!
      Болдуин Маршал сел, в его ушах уже триумфально звучали фанфары.
      - Господин защитник, вы будете представлять свою версию? - обратился к Мейсону судья.
      - Да, Ваша Честь. Мы докажем Высокому Суду и господам присяжным всю необоснованность обвинения окружной прокуратуры...
      - Пожалуйста, - вздохнул судья, - приглашайте вашего первого свидетеля.
      - Моим первым свидетелем вызывается мистер Артур Трэгг, - сказал Мейсон.
      Бейлиф громко повторил имя свидетеля. Окружной прокурор зашептался с помощниками - имя Трэгга им абсолютно ничего не говорило.
      Стройный подтянутый лейтенант Трэгг вышел из комнаты, где обычно дожидаются вызова свидетели, и уверенно прошел к месту дачи показаний.
      Он много раз выступал в свидетельской ложе, но впервые - свидетелем стороны защиты.
      - Мистер Трэгг, - улыбнулся ему Мейсон, - вы работаете лейтенантом в Управлении полиции Лос-Анджелеса?
      - Да, сэр. В Отделе по раскрытию убийств, - ответил Трэгг.
      - Вы ведете расследование преступления, происшедшего в Лос-Анджелесе и имеющего связь со слушаемыми делом? - Упреждая возражение прокурора, Мейсон поднял вверх руку и сказал: - Господин лейтенант, я не спрашиваю вас какое именно преступление вы расследуете, поскольку доказательства одного преступления не принимаются в слушании другого дела. Я просто хочу, чтобы вы ответили: да или нет?
      - Да, сэр, - улыбнулся Трэгг Мейсону, чувствуя, что отнюдь не испытывает дискомфорта выступая на стороне Мейсона. Правда, если бы дело слушалось в его округе и обвинителем был бы Гамильтон Бергер, вполне возможно, Трэггу было бы не так уютно.
      - Вы ездили вчера вечером в Лас-Вегас и вручали ли кому-нибудь повести о явке в суд на данный процесс?
      - Да, сэр. Я отправился вчера в Лас-Вегас в связи с расследованием преступления, совершенного в Лос-Анджелесе и по вашей просьбе вручил повестки мистеру Герману Крански и Анне Крански, представляющейся его дочерью.
      - Вы знаете, это их настоящие фамилии?
      - Определенно - нет. Я должен назвать их настоящие фамилии?
      - Пока нет, господин лейтенант. Скажите, они добровольно согласились приехать сюда?
      - Нет, сэр. Но я был с двумя своими помощниками и я умею убеждать.
      Мистер Крански пытался сбежать из поезда на одной из остановок, но я ему помешал.
      - То есть, приглашенные вами свидетели находятся в зале суда?
      - Да, сэр. В комнате для свидетелей под охраной моих помощников, полицейских из Лос-Анджелеса.
      - Спасибо, господин лейтенант, у меня все. Проводите, пожалуйста перекрестный допрос, господин окружной прокурор.
      - Господин лейтенант, - сказал Болдуин Маршалл, - я не понимаю, какое все это имеет отношение к слушаемому делу, и вам, наверное, хорошо известно пристрастие мистера Мейсона к театральным эффектам.
      Мне очень досадно, что представитель законной власти содействует ловкачу-адвокату в выгораживании злостного преступника...
      - Господин прокурор! - не выдержал судья Чивородис. - Я неоднократно предупреждал вас, чтобы вы не переходили на личности и, наконец, терпение Суда лопнуло. На вас накладывается штраф в размере ста долларов за неуважение к Суду. Если в у вас есть вопросы к свидетелю, задавайте.
      - Ваша Честь, я с достоинством принимаю наложенное наказание, сдерживая нарастающее раздражение, сказал Болдуин Маршалл. - У меня нет вопросов к этому свидетелю, и я не понимаю какое отношение его показания имеют к слушаемому делу. Господин адвокат...
      - Ваша Честь, - вмешался Мейсон, не желая в данный момент сбивать темп процесса и углубляться в перебранку с обвинителем, - я просто заложил фундамент для следующих свидетелей, и если вы позволите мне продолжать представлять доказательства, то в ближайшие минуты вам все станет ясно.
      - Хорошо, господин адвокат, - кивнул судья Чивородис. - Приглашайте вашего следующего свидетеля.
      - Я вызываю на место для дачи свидетельских показаний мистера Германа Крански, - сказал Мейсон.
      Бейлиф пригласил свидетеля. Пожилой мужчина с черными волосами шел в свидетельскую ложу, словно на эшафот.
      В зале никто ничего не понимал.
      После необходимых формальностей, где свидетель отвечал тихим хриплым голосом, так что с трудом можно было разобрать слова, он принес присягу.
      - Скажите, мистер Крански, - улыбнулся свидетелю Мейсон, - что у вас с руками, что вы не снимаете перчатки?
      - У меня экзема, - хрипло произнес свидетель.
      - Снимите, пожалуйста, перчатки и покажите свои руки Высокому Суду и дамам и господам присяжным заседателям.
      - Я... Я не обязан этого делать, - с трудом ответил свидетель.
      - Вы не можете этого сделать! - громовым голосом произнес Мейсон. Потому что все увидят, что среднего пальца на вашей левой руке просто нет. Серебряный перстень, вещественное доказательство номер два со стороны обвинения, можно было снять с тела только отрубив палец.
      Помните, вы под присягой! И я спрашиваю вас, мистер Барри Деннен, чье тело обнаружено в обгоревшем грузовике?
      Свидетель сник и закрыл лицо руками в перчатках. В зале зашептались, все обсуждали неожиданные слова адвоката. Вся поза свидетеля выражала признание вины.
      - Ваша Честь, - вскочил на ноги возмущенный Болдуин Маршалл, - это очередные инсинуации Мейсона, известного своими...
      - Прекратите, - не выдержал и судья Чивородис. - Господин бейлиф, снимите со свидетеля перчатки!
      Под всеобщий шум бейлиф подошел к свидетелю и взял его безвольную руку - казалось, пожилого мужчину покинули все силы и он просто не может сопротивляться. С некоторым трудом бейлиф снял кожаную перчатку с левой руки пожилого мужчины.
      - Ваша Честь, - доложил бейлиф, - у него нет среднего пальца, рана еще свежая, едва зажившая.
      - Барри! - вдруг вскочил со своего места Пол Райвен. - А я-то думаю ты или не ты! Значит ты жив, Барри, как я счастлив!
      Свидетель повернулся в его сторону и только и смог прошептать:
      - Боже, какой кретин!
      Болдуин Маршалл буквально упал в кресло, силы покинули его.
      - Ваша Честь, дамы и господа присяжные! - перекрывая шум, произнес Мейсон. - Я закончил допрос этого свидетеля. Я закончил представлять версию защиты. По-моему, совершенно очевидно, что все было подстроено группой преступников, чтобы обвинить моего подзащитного, честного и уважаемого человека. Его заманили в ловушку. Да, остается невыясненным, чей труп обнаружен в той машине. И имя адвоката, возглавлявшего банду тоже невыяснено.
      Но это не входит в задачу защиты, это сторона обвинения должна убедительно все доказать. И поэтому, дамы и господа присяжные заседатели...
      - Подождите! - закричал Болдуин Маршалл. - Ваша Честь, я прошу предоставить мне отсрочку для выяснения вновь открывшихся обстоятельств.
      - Я не согласен, - гневно закричал Мейсон. - Либо присяжные сейчас удаляются на совещание и выносят моему подзащитному оправдательный вердикт, либо вы сами снимаете обвинение в убийстве Барри Деннена, который сейчас живым и здоровым стоит перед вами!
      - Ваше решение, господин прокурор? - с интересом спросил судья Чивородис.
      - Хорошо, - сдался прокурор. - Мы полностью снимаем обвинение против Дункана Краудера-младшего.
      - Процесс прекращен, - постановил судья Чивородис, - в связи с тем, что окружная прокуратура снимает все обвинения с мистера Дункана Краудера-младшего. Он освобождается из-под ареста. Свидетель Герман Крански или Барри Деннен должен быть заключен под стражу. Заседание объявляется закрытым.
      Последние слова судьи потонули в общем шуме - все поздравляли Мейсона и его подзащитного.
      - Посмотри, Дункан, - заметил Мейсон, обнимая друга, который никак не ожидал подобной развязки, - кого выводят под стражей из комнаты свидетелей?
      - Маделин! - дернулся было Краудер.
      - Нет, - жестко сказал Мейсон, - это - Ивонна Эллиман, любовница Деннена, проживающая в его доме в Лос-Анджелесе. Это была ловушка, Дункан, во всех деталях которой еще предстоит разобраться. Вон твой настоящий и преданный друг, сделавший все для твоего освобождения.
      Мейсон указал на Барбару Кей, стоявшую рядом с Деллой Стрит.
      Краудер едва сдержал скупую мужскую слезу.
      - Барбара, - прошептал он и протянул к ней руки.
      Глава 11
      Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк и Барбара Кей сидели в кабинете Дункана-Краудера младшего.
      Открылась дверь и вошел хозяин кабинета с двумя букетами цветов в одной руке и бутылкой самого дорого французского шампанского "Мойэ э Шандон" - в другой.
      - Ну, наконец-то, - вздохнул Пол Дрейк, которому поднадоело ждать.
      Он был весь в предвкушении рассказа Мейсона, когда все детали, которые он сам не может разложить по полочкам, встанут на свои места.
      Дункан преподнес по букету цветов Делле и Барбаре и торжественно поставил бутылку на стол.
      - Как чувствует себя ваш отец? - спросил Мейсон.
      - Он утверждает, что, увидев меня, полностью выздоровел и хотел даже подняться с постели, - улыбнулся Дункан. - Спасибо, Мейсон за все, что вы сделали. Но кое в чем я все же хотел бы разобраться и, главное...
      - Не торопите события, Дункан, - попросил Мейсон. - Мы ждем еще одного гостя, он звонил, что едет сюда. Надеюсь, что он расставит все точки над "i", поскольку у меня нет ответов на некоторые вопросы.
      - И кого же мы ждем?
      - Слышите, кто-то стучит в двери приемной? Это лейтенант Трэгг.
      Открывайте шампанское, выпьем за эту трудную победу. Я рад видеть вас, Трэгг, - приветствовал он лейтенанта. - Если бы вы знали как приятно работать с вами на одной стороне. Выпьете шампанского?
      - С удовольствием, - кивнул Трэгг. - Хотя после гостеприимства местных коллег мне очень хочется есть. С вас ужин в ресторане.
      - Конечно, мистер Трэгг, - как хозяин заверил Краудер. - Сегодня же и в самом лучшем ресторане Эль-Сентро. Садитесь, пожалуйста.
      - Вам удалось что-нибудь выяснить? - перешел к делу Мейсон.
      - Конечно, и Деннен и Ивонна Эллиман во всем признались. Сейчас я выпью шампанского за вашу победу и все расскажу.
      - Так пейте скорее, - посоветовал Дрейк. - Чем быстрее вы расскажете, тем скорее мы отправимся ужинать.
      - Скажите, - не вытерпел Мейсон, - вы выяснили имя адвоката, который руководил шантажистами?
      Трэгг кивнул и поставил пустой фужер на стол.
      - Это Питер Галлен?
      - Знаете, Мейсон, - усмехнулся лейтенант. - Меня всегда поражала ваша способность предсказывать. Но в этот раз вы попали пальцем в небо.
      - Так кто? - чуть ли не хором спросили все.
      - Мюррей Хейд, - кратко ответил Трэгг.
      Мейсон вздохнул.
      - Ладно, Артур, рассказывайте по порядку, что вы выяснили об этом деле? Есть ли какие темные места?
      - Нет, ясно все как божий день. Деннен, Хейд и Ивонна признались во всем.
      - Рассказывайте, мы все превратились в слух.
      - Это точно, - поддакнул Дрейк. - К тому же кушать очень хочется.
      - Тогда слушайте, - улыбнулся Трэгг, готовясь к долгому повествованию. - Мюррей Хейд, партнер адвокатской фирмы "Брокс и Хейд", представительный мужчина и известный в городе адвокат, несколько лет назад получил пощечину от старшего Краудера. В свое время инцидент был замят, извинения принесены и дело вроде бы было забыто. Мюррей Хейд был, как выяснилось, не самый честный адвокат. У него имелись связи с полицией и уголовным миром, он занимался некоторыми темными делами, всегда оставаясь в тени. Одной из важных сторон его деятельности являлся шантаж с помощью информации, добытой в полиции и у уголовников. Более того, некоторых наиболее выгодных клиентов он таким образом и заполучил. Естественно, сам Хейд не появлялся перед жертвами шантажа, его правой рукой был пятидесятилетний Барри Деннен, скрывающийся под личиной мелкого бизнесмена, приторговывающего земельными участками. Партнер Хейда по адвокатской конторе, Виктор Брокс, ничего не подозревал и своей репутацией служил для Хейда своеобразной ширмой.
      - Да, я сам должен был догадаться об этом, когда Райс сказал о нем!
      - с досадой хлопнул себя по лбу Мейсон. - Черт, ведь я мог раскрыть дело значительно быстрее.
      - Всего не ухватишь, - утешил адвоката Дрейк.
      - Да, ты прав. Продолжайте, пожалуйста, Артур.
      - Где-то за полгода до происшедших событий, - продолжил лейтенант Трэгг, - на одном из заседаний адвокатских коллегий Краудер-старший посмел высказать сомнение по поводу честности и этичности Хейда.
      Краудер не знал и не мог знать о темных делишках престижного адвоката, но он его просто-напросто достал. Краудеру надо было отомстить еще и за непрощенную давнюю пощечину. Но чем проймешь старика, одной ногой стоящего в могиле? Только через сына. У Дункана Краудера-младшего десять лет назад при родах погибла жена и с тех пор он был одинок.
      Зная об этом, Хейд выписал из Лос-Анджелеса широко известную в узких кругах авантюристку Ивонну Эллиман, любовницу Деннена, проживающую в его огромном доме в Лос-Анджелесе. Хейд обеспечил ее знакомство с Краудером под именем Маделин Белл, якобы вдовой недавно умершего скотопромышленника и земельного торговца из Сан-Бернардино.
      - Да, в конце концов, мы выяснили, что она просто прикрывалась этим именем, - подтвердил Дрейк. - Настоящая вдова сейчас у своей матери в Далласе.
      - Дункан, судя по всему, влюбился по-настоящему. Авантюристка Ивонна корчила из себя воспитанную скромницу, якобы убитую горем от потери мужа и полностью сумела завладеть помыслами Дункана, а также ненароком затащить его в постель. Она старалась держать их отношения в тайне, чтобы не знали близкие Дункана - Мюррей Хейд не спеша готовил страшный коварный удар.
      - У нее это слишком хорошо получилось, - мрачно заметил Дункан. - Я даже не знаю, стоит ли теперь вообще верить женщинам...
      - Да ты что, Дункан! - воскликнула возмущенная Делла, - не все женщины продажные!
      - Да, Делла, извини, - грустно улыбнулся ей Дункан. - И ты, Барбара, прости меня, я был не прав.
      - Я продолжаю, - сказал Трэгг. - Когда почти все было готово для исполнения коварного плана, ситуация резко обострилась. Партнер Хейда Виктор Брокс узнал о темных делах Мюррея. Разразился скандал в стенах престижной адвокатской конторы, который угрожал полным крахом. Хейда спасло известие, полученное Броксом, что его мать, проживающая на востоке страны, умерла. Тот спешно отправился на похороны, пообещав Хейду разобраться с ним после приезда. Земля загорелась под ногами шантажистов. Надо было что-то немедленно предпринимать. За несколько часов был разработан новый, более изощренный план, убивающий одним выстрелом несколько зайцев. Маделин Белл, она же Ивонна Эллиман, ночью заявилась в холостяцкую квартиру Дункана Краудера-младшего вся в слезах и расстроенных чувствах. Перво-наперво она заявила, что беременна от него, Дункана, что привело нашего героя в довольно взволнованное состояние души. Смею заверить, Дункан, что она вам лгала. Мы провели медицинский экспресс-анализ. Выяснилось, что она вообще не может забеременеть, у нее перевязаны какие-то там нити или трубы... Я не очень разбираюсь в женских делах, да это и не важно.
      - Это точно? - спросил Дункан сжимая кулаки и вспоминая о своих страданиях.
      - Абсолютно, - заверил Трэгг. - Если вас интересуют точные детали анализа, я могу постараться раздобыть вам копию заключения врача.
      - Я вам верю. Продолжайте, пожалуйста, - попросил Дункан.
      - И в тот вечер Ивонна заявила Краудеру, что Барри Деннен шантажирует ее и от него нет спасения. Она выдает Дункану заранее подготовленную слезовыжимательную историю, что, якобы, будучи неопытной девчонкой влюбилась в Деннена, вышла замуж, он исчез, она сама пробивалась по жизни, вышла замуж за миллионера, совершенно не подумав, что она официально зарегистрирована в первом браке с Денненом - они и жили-то вместе несколько дней. Но вот Деннен снова появился на ее горизонте, корчит праведного мужа, а за двоемужество ее во-первых, лишат наследства, во-вторых могут посадить в тюрьму, а в третьих, это разобьет ее жизнь... Честный и простодушный Дункан от ярости сжимает кулаки и хочет лично поговорить с мерзавцем. Ивонна со знанием дела доводит его до белого каления, а потом, успокаивая его, чтобы ничего необратимого не случилось, потребовала отдать ей на хранение револьвер Дункана.
      - Я даже заподозрить не мог подвоха, - сказал Дункан, - признаться, актриса он первоклассная.
      - Согласен с вами, - кивнул Трэгг, - но мы ее прижали к стене и она все рассказала, клянясь, что это Хейд и Деннен заставили ее под угрозой смерти. Операция была тщательно продумана и подготовлена. Были куплены билеты в Мексику на имя Брокса. Как только тот появился в городе после похорон матери, он был застрелен из револьвера Краудера.
      В Мексику под его документами отправился другой. У Барри Деннена на пальце был серебряный перстень, который врос в палец и не снимался вообще ни при каких обстоятельствах, это вы уже хорошо знаете. Когда план был придуман, Хейд решил, что Деннен должен исчезнуть вообще - слишком долго он занимался шантажом и уже начал привлекать к себе внимание. Поэтому, как бизнесмен, Деннен договорился о выдаче кредита в одном из местных банков на крупную сумму десять тысяч, якобы для обеспечения сделки, документы на которую даже были оформлены.
      Преступники не погнусились и здесь оторвать кусочек. Весь смак замысла заключался в том, чтобы выдать труп Брокса за Деннена, а убийство повесить на Краудера-младшего, что будет приятной местью за давнюю пощечину.
      - Я даже не слышал об этом, - заметил Дункан, - и, наверное, отец тоже забыл о ней.
      - Маделин звонит Краудеру и заявляет, что ей на все плевать и она застрелит Деннена, - продолжал Трэгг. - Дункан умоляет ее воздержаться от необдуманных поступков и обещает сам поговорить с Денненом. Она сообщает, что тот в своей конторе. Дункан бросает все дела и мчится к Деннену в явном раздражении. Деннен яростно встречает Краудера, обвиняя, что тот обыскивал его квартиру в поисках брачного свидетельства многолетней давности. На самом деле погром устроил сам Деннен. Дункан, который жаждал обвинять, вынужден был защищаться. Они выходят на улицу и спокойно обсуждают дело. Наконец Деннен объявляет сумму за то, что вернет документ и исчезнет из жизни Маделин навсегда. Сумма кажется Дункану разумной что, надо сказать, Хейд тщательно продумал - и решает сам заплатить, чтобы выручать любимую женщину, якобы ждущую от него ребенка. Они договариваются встретиться в квартире Деннена через два часа. Деннен дает ему ключ, предупреждает, что кто-то устроил там форменный разгром и просит у Краудера его машину, чтобы успеть съездить договориться о сделке. Ничего не подозревающий Краудер отправляется в банк за деньгами. С этого момента Деннена больше нет, в него превращается труп Брокса. В машину Краудера, оставленную у конторы Деннена, укладывают труп, стараясь умеренно измазать салон кровью. Вывозят из города в пустыню, на старой ферме угоняют грузовичок, пользуясь отсутствием хозяев, что было известно заранее, и перекладывают труп туда. Деннен отрезает себе палец и снимает свой знаменитый всем, неснимающийся перстень и с трудом насаживают на труп такого же тучного Брокса. На всякий случай на труп одевается даже одежда Деннена. Затем грузовичок угоняют подальше от шоссе в пустыню, обливают бензином - особенно тщательно, труп - и поджигают, бросив ярдах в двухстах бумажник Деннена, зная, что полицейские обязательно обшарят окрестности. Они догадываются оставить машину Краудера с пустым баком и с револьвером в бардачке на шоссе, поскольку им очень важно, чтобы Краудер был убежден, что преступление совершила Маделин в расстроенных чувствах и молчал, выгораживая ее.
      - Собственно, они своего добились, - заметил Мейсон.
      - Но вмешались вы и вскрыли столь тщательно продуманный замысел, усмехнулся Трэгг. - Вы в очередной раз доказали, что с вами опасно состязаться.
      - Вы мне льстите, - усмехнулся в ответ Мейсон. - Ну, а самый важный для вас вопрос - кто убил Дона Холлидера - вы решили?
      - Мюррей Хейд, - ответил Трэгг. - Мы прижали его к стене, доказав, что он вчера ездил на собственной машине в Лос-Анджелес. Услышав ваш разговор с Райсом, Хейд запаниковал и приказал всем шантажистам улизнуть из города. Потом он сумел уговорить Алекса Симонса, чтобы тот дал себя арестовать и в суде лжесвидетельствовал бы против Краудера.
      То же самое он хотел и от Холлидера, но тот отказался наотрез и вообще решил выйти из банды, грозя разоблачением. Хейд сделал вид, что отступил, послал его отсидеться в Лос-Анджелес, в дом Деннена.
      Приехав вечером якобы для окончательного расчета, он хладнокровно застрелил его.