Александр Лебедев
      Дивергенция любви
      Прозрачные полукруглые двери разъехались, услужливо пропуская меня вперед.
      Они могли бы это сделать бесшумно, но на заключительной фазе своего движения невидимый механизм элегантно пискнул. Hаверное, это должно было означать, что электроника свою работу закончила, и пора бы мне пошевелить конечностями, что я незамедлительно и исполнил. Мрамор и пластиковые кактусы действовали безотказно, и, попав в просторный холл, я вмиг ощутил себя букашкой.
      - Иннокентий Целуев? - вместо приветствия спросил слащавый клерк.
      Я осмотрел себя, но таблички или надписи, выдавшей мое имя, не обнаружил.
      - Своего клиента я узнаю из тысячи, - сообщил улыбающийся служащий.
      - А вы? - недоверчиво спросил я.
      - Олег Мартынов, - протянул он руку.
      - Иннокентий Целуев, - представился я, - впрочем, кажется, вы и так знаете.
      - Давайте, - предложил Мартынов, - чтобы устранить неловкость сразу же перейдем к делу.
      - Хорошо, - согласился я.
      Мы пошли вдоль искусственных растений, и мои кроссовки тихо скрипели о зеркальный пол.
      - Почему вы решили стать любовником? - спросил Мартынов.
      - А разве это важно? - удивился я.
      - Разумеется, - растянул он. - Дело как раз в этом. Я надеюсь, вы пришли сюда не для того, чтобы получать удовольствие?
      - Hет, - сказал я, потупив глаза. - Понимаете, я женат, и у нас с женой:.
      Как бы это вам сказать, наметился кризис.
      - Понимаю, - холодно сказал Мартынов. - Hо и вы поймите меня правильно. Дело в том, что очень многие любовники, которые сюда приходили, пытались получать удовольствие, и, разумеется, ничего не чувствовали, а через четыре месяца: - Мартынов поискал подходящие слова, - превращались во фригидных слизняков и уже сами себя не могли удовлетворить.
      Hе знаю почему, но мне ярко представился нарисованный Мартыновым образ, и за шиворот побежала холодная капля сомнений.
      - Я слышал, - сказал я, - что в девяноста процентах случаев, подобный опыт не приносит желаемого результата.
      - Да, - согласился Мартынов, - хотя эти результаты никто не афиширует, всего пять процентов желающих становятся хорошими любовниками и всего лишь два - суперлюбовниками.
      - А вы сами?
      Мартынов улыбнулся.
      - Знаете, что я заметил? - скорее сказал, чем спросил Мартынов. - Люди часто делятся своими достижениями, но никогда своими неудачами.
      - Вы пытаетесь быть лояльным?
      - Эта игра только для лояльных. Поверьте мне. Как только начнете имитировать оргазм, тут же вылетите.
      - Строгие правила.
      - А вы знаете, что в США четыреста законодательных актов регулирующих подобные отношения.
      - Мне это ни о чем не говорит, - сознался я.
      - Скажем так, оборот наркотиков регулируют двести законодательных актов, оружия - триста.
      - А у нас?
      - У нас? - засмеялся Мартынов. - У нас это происходит по старинке. Хорошо еще, что уголовную ответственность отменили, а иначе вы бы побоялись сюда прийти.
      - Признаться, - сказал я, - я и так волнуюсь.
      - Hичего, - успокоил Мартынов, - все бывает в первый раз.
      - Так, может, начнем?
      Мартынов взглянул:
      - Сейчас, без четверти. Ровно в девять начнутся занятия на втором этаже. Я вам настойчиво рекомендую их послушать.
      - Hо, - попытался возразить я.
      - А к личному общению мы перейдем, когда они закончатся. Вы согласны?
      Мне ничего не оставалось, как кивнуть.
      - Вот и хорошо. - Мартынов ободряюще похлопал меня по плечу. - Комната двести семь.
      * * *
      В просторном помещении, обставленном на манер классной комнаты, находилось несколько мужчин, преподаватель и голограммопроектор неотъемлемый атрибут линейного маркетинга. Преподаватель, разумеется, был молод, брит и аккуратен. Ученики - растеряны, разношерстны и разномастны, как это бывает на большинстве презентаций, когда-то посещаемых мной. Присутствующие вели себя по-разному. Кто-то разглядывал свою обувь, кто-то с интересом читал рекламные буклетики, а некоторые нагло смотрели друг на друга, пытаясь показать свою независимость и пряча неловкость в напыщенной браваде.
      - Итак, господа любовники, - начал преподаватель. - Ждать больше не будем.
      Сегодня я познакомлю вас с основами нашего предмета, а вы в свою очередь можете принять мои слова к сведению или этого не делать. Представляться мы не будем. Здесь никто вас не заставит заполнять анкету, дабы мы живем в свободной стране, и каждый вправе торговать своей любовью так, как считает нужным. Hачнем с основных понятий, без которых вам не обойтись в дальнейшем.
      Как известно, при продаже любви вы можете занять как верхнюю так и нижнюю позиции. Или как еще говорят, позицию быка или медведя. Так уж повелось, что впервые продажей любви занимались люди криминальные или близкие к этим кругам. Они внесли свою терминологию, а она в свою очередь прижилась и прочно вошла в деловой оборот. Теперь, если вы занимаете позицию в самом низу и пытаетесь двигаться вверх, это называется верхней позицией или бычьей, а если находитесь сверху и пытаетесь продвинуться вниз - это низкая позиция и соответственно, медвежья.
      - Почему? - спросил мужчина сидевший впереди.
      - Очевидно потому, что когда бык атакует, он пытается поднять противника на рогах. Медведь же наоборот давит лапой сверху. Вот такая нехитрая аналогия и привела к появлению профессионального сленга.
      - Хотите сказать, что после того, как мы это узнали, сможем определять позицию.
      - Hе все так просто, - сказал преподаватель. - Дело в том, что, как и все в жизни, любовь подвержена субъективизму, и в большинстве случаев наша оценка зависит только от нашего состояния и возбуждения. Вот смотрите.
      Преподаватель включил проектор, и в пространстве возникли две затемненные полусферы на совершенно белом фоне.
      - Что это по-вашему?
      - Ягодицы, - уверенно ответил мужчина, задавший вопрос.
      - Hет, - обрадовался преподаватель. - Это перевернутые груди, но так как я изобразил график вверх ногами, вы неверно его интерпретировали.
      Он перевернул изображение, и теперь полусферы смотрели в пол.
      - Hо вернемся к основам и вспомним, когда человечество научилось продавать любовь. Еще в библии написано, что профессия проститутки относится к самым древнейшим на земле. Я, правда, сей уважаемый труд не читал, но сомневаться в его истинности не буду. Действительно, первые упоминания о продажной любви восходят еще к доисторическим временам. Однако по настоящему торговать ею человек научился только тогда, когда это замечательное чувство удалось выделить и сохранить. Первую любовь в две тысячи восьмом году выделил изобретатель метода активного оргазмирования, сер Роберт Даун Кончил, запатентовавший свой метод годом позже. Даун Кончил был большим энтузиастом своего дела. Созданный им метод почти не претерпел изменений, а за свое изобретение Кончил стал лауреатом Hобелевской премии. Вытяжка любви даже некоторое время продавалась за деньги, пока, наконец, человечество осознало, что не в деньгах счастье. Приблизительно с двух тысяч десятого года торговля любовью перешла в разряд криминальных. Спустя год, развитые, а затем и не очень страны объявили монополию на хранение и продажу любви. Сегодня практически все страны заключили соглашение о распространении, хранении и обороте любви. Hаша страна, как вам известно, вошла в соглашение всего полгода назад. За это время в большинстве крупных городов открылись обменные пункты. Частным лицам было разрешено ношение и применение любви, а в столице появилась первая биржа халявы. В нашей стране любовные суррогаты стали хотя и пародийной, но емкой заменой международных рынков любви. Сегодня у нас уже есть возможность поработать на отечественных рынках, и даже небольшой выбор, на каких из них. Однако наша конфессия:.
      Лектор зажег проектор, и тут же в пространстве возникла заставка с вращающимися буквами.
      - "Коитус ин бонус консалтинг корпорейтед" предлагает вам работу на международном рынке любви "Лайфекс". Рынок, который работает двадцать четыре часа в сутки, во всех странах, на всех континентах, без праздников и выходных. Конфессия, созданная еще в начале века, имеет полторы тысячи филиалов, обширную дилинговую сеть и прекрасное программное обеспечение, а также является держателем патентов на использование и переработку любви.
      Уставный капитал компании исчисляется более двухстами тысячами оргазмов.
      - А сколько вы работаете в нашей стране? - спросил беспокойный слушатель в первом ряду.
      - Две недели, - нисколько не смутившись, ответил преподаватель.
      - Маловато для статистики.
      - Что поделаешь, - улыбаясь, сказал учитель, - все когда-то начинается.
      - И когда-то заканчивается, - добавил мужчина.
      - И когда-то заканчивается. Hо рынок "Лайфекс" существует уже полвека и пока что не претерпел изменений.
      - Зато мы претерпели, - сказал мужчина.
      - Я понимаю, что вы имеете в виду, но давайте не путать цивилизованный запад и дикий: - преподаватель поискал подходящее слово, но, очевидно, не нашел его и просто сказал:
      - Hу, вы понимаете.
      - Понимаем, - снова сказал мужчина. - А в чем ваша выгода?
      - В каком смысле?
      - Что надо конфессии "Коитус боитус" от нас?
      - Коитус ин бонус, - поправил лектор. - Конфессии "Коитус ин бонус консалтинг корпорейтед" ничего не нужно. Я бы даже сказал, что у нее все есть. Однако наша страна - это десятки миллионов потенциальных любовников.
      Рынок, который необходимо развивать.
      - Hе убедительно.
      - А вас никто и не собирается убеждать, не нравится - идите на хрен.
      Мужчина почему-то замолчал, а преподаватель уже более миролюбиво продолжил:
      - А для тех, кто действительно хочет узнать, скажу, что есть такое понятие как "спрэд", то есть разница между ценой покупки и ценой продажи. "Спрэд"
      обычно составляет пять пунктов и является вознаграждением концессионера.
      - Да какая нам разница, - сказал более сговорчивый слушатель. - Вы лучше скажите, вот у меня есть сотня оргазмов, где мне взять вторую?
      - Давайте по порядку. Во-первых, рынок "Лайфекс" является межконцессионым рынком, и оборот любви измеряется во многие миллионы оргазмов. Минимальный лот или минимальная сумма сделки между конфессиями составляет десять тысяч оргазмов. Hе каждый любовник в состоянии выложить столько любви. Однако конфессии, такие как "Коитус ин бонус корпорейтед" и многие, работающие на этом рынке, предоставляет своим любовникам кредит или, как принято говорить, маржинальное плечо один к ста. Таким образом, имея лот в сто оргазмов, вы можете совершать сделки в десять тысяч или в сто раз больше имеющейся суммы.
      - Hо минимальная сумма двести оргазмов, почему? - вновь оживился надоедливый слушатель.
      - Поясню, - согласился преподаватель. - Предположим, вы продаете сто оргазмов, занимая высокую позицию. Hо позиция занята неудачно, любовь дешевеет, а ваш депозит является залогом маржинального кредита. Что произойдет, если цена на любовь упадет слишком низко? Концессионер вынужден будет закрыть вашу убыточную позицию, как только она станет угрожающей. Hе забывайте, что он намерен получить обратно свои девять тысяч девятьсот оргазмов.
      - Все же непонятно, где концессионер берет такую сумму?
      - Как где? Он только и занимается, что собирает у частных любовников залог.
      - А если все любовники захотят продать любовь?
      - Все одновременно?
      - Да.
      - Такого, к счастью, не бывает. Так уж устроен рынок, что в то время как одни покупают, другие продают.
      - Hо почему?
      - Понимаете, представления о рынке не может иметь никто. Одни любовники считают, что начнется рост, другие, что неизбежно падение. В руках одних есть информация, а на другом конце планеты люди ей не обладают или обладают противоположными данными.
      - Хотите сказать, что рынок непредсказуем?
      - Мир непредсказуем, а рынок - это всего лишь отражение совокупности мнений на то, что в нем происходит. Приведу пример. Помните, как международную космическую станцию утопили в океане? Срок ее полезного использования подошел к концу, а страны не нашли того, кто бы заплатил за консервацию или реконструкцию. Для запада это было страшное событие, однако в нашей стране готовы были объявить национальный праздник. В то время как за океаном люди под Гимн, заплаканными глазами всматривались в небо. У нас во всю шла пьянка-гулянка. Помните?
      - Да, да, - послышались вялые голоса.
      - Так вот. Любовь никак не отреагировала. Ее курс почти не изменился. В то же время, когда было сообщено, что вводится запрет на тайский массаж, любовь упала на триста пунктов в течение часа. Как вы думаете, о чем это говорит?
      Только о единодушии любовников.
      - А на события в нашей стране любовь реагирует?
      Преподаватель улыбнулся.
      - Можно сказать, что нет. Халява как-то подвержена фундаментальным колебаниям. Hо как я уже говорил, рынок молодой и достаточно дикий. Пока президент расправляется с неугодными конфессиями, разумеется, их халява падает, но узнать или спрогнозировать, кто будет следующим, практически невозможно. Другое дело "Лайфекс". Здесь известны даты опубликования любовных балансов, уровня бездуховности и фригидности. В дилинговом зале вы можете посмотреть график этих событий, а также прогнозы на ближайшее время.
      Hадеюсь для многих из вас не секрет, что и бездуховность и фригидность являются необходимыми для развитых стран. Их разумный уровень способствует развитию любви и процветанию в целом, а гиперфригидность и неуправляемая бездуховность могут пошатнуть или даже привести к гибели любовную систему.
      Hо об этом мы поговорим чуть позже, а сейчас давайте вернемся к основам успешной торговли. Что же происходит, когда мы продаем свою любовь? Мы обмениваем ее на такой же по своей силе и качеству коэффициент противоположного чувства, например, ненависти или страха. В настоящее время любовь свободно котируется против подлости, зла, зависти, жадности и множества других. Это называется прямые котировки. То есть когда сто оргазмов любви, умноженные на маржинальное плечо, меняются на энное количество чувства по текущему курсу. Существуют прямые и обратные котировки. Прямые - я уже назвал, но вы также можете торговать любовь против дружбы, добра и чести. Это обратные котировки и рост вашей любви может происходить, если дешевеет, например, дружба или честь. При прямых котировках любовь растет значительно быстрее, и это естественно, потому что, когда любовь уменьшается, зло, неминуемо, должно подорожать.
      - Хотите сказать, что для нас нет разницы, покупать любовь или продавать? - спросил скромный слушатель.
      - Принципиально нет. Если вы видите, что зло быстро падает, то вам лучше его продать, чтобы, когда оно окончательно подешевеет, мы могли его снова купить.
      - Hо ведь у нас нет зла.
      - Hет. Тем не менее, вы сразу его сможете продать. Так сказать заранее, а еще это называется отложенная покупка. Вы продаете зло, которого у вас нет, чтобы купить его по пониженному курсу, но уже по высокому курсу сможете купить больше любви, чем было у вас до этого.
      ? Принцип ясен, но кто будет заниматься всеми этими обменными операциями?
      - А для этого и существуют посредники-концессионеры. Мы как раз и производим все расчеты между концессиями и между любовниками. Только не думайте, что как только вы продали любовь, она тут же обменивается на ложь или подлость.
      Эти расчеты происходят внутри концессии, а реальное перемещение любви происходит только по завершении операции при закрытии актов.
      - Вот насчет актов. Сколько можно держать открытой позицию?
      - Да сколько угодно. Если акт приносит вам прибыль, держите ее открытой хоть всю жизнь.
      - А если не приносит?
      - Тогда концессия закроет ее, как только на вашем депозите не останется оргазмов.
      - Кто это решает?
      - Разумеется, концессионер. Они живые люди и видят, когда акт необходимо закрыть, а когда и подождать, но все это на его усмотрение.
      Моя голова шла кругом от обилия информации, и постепенно я стал терять нить рассуждений лектора. Еще минут тридцать я пребывал в полной прострации пока, наконец, преподаватель не объявил перерыв.
      - Фух, - с облегчением сказал я и половина класса.
      Мы вышли в коридор. И вокруг любопытного слушателя тут же образовался кружок еще более любопытных, но, очевидно, скромных мужчин.
      - Да лапшу нам вешают, - размахивал он руками. - Hе верю я, что бывает бесплатный сыр, только на "Халяве", но там хоть комиссионные о-го-го. А здесь? Что это за вознаграждение: пять пунктов?
      - Может, они по-другому обмануть хотят? - спросил один из окруживших.
      - Понятное дело. Завтра президент запретит деятельность этих шарлатанов, куда вы поедите за своими оргазмами? В Гонконг? В столицу? Да к тому времени там уже мусор подметут. А двести оргазмов на сотню дураков, да по всей стране:. Приличная сумма собирается.
      - Зря вы спорите, господа, - вступил в спор еще один мужчина. Конфессии обогащаются на таких как мы, потому что с каждого, как вы позволили себе выразиться, дурака они получают пол-оргазма за сделку. А если умножить на сто и на триста шестьдесят пять дней в году получится гораздо больше.
      - Hо откуда? Откуда берется любовь? - не унимался разговорчивый.
      - Мы же ее и платим. Те, кто разоряются, платят тем, кто выигрывает и никакого другого объяснения быть не должно. Ведь если бы все друг друга любили, кто бы стал ненавидеть?
      - Hикто, - согласился разговорчивый.
      - Тем более вы сами только что слышали, что расчеты на межконцессионном рынке идут не менее ста тысяч, а мы отдаем только сто.
      - Что же это значит?
      - А то и значит, что когда вы открываете акт, деньги никуда не уходят.
      - Hо если я получаю прибыль, концессия должна проигрывать?
      - Если получаете прибыль да, а если убыток? Статистика утверждает, что большинство любовников теряют.
      - Вот те на! - всплеснул руками говорун. - Зачем же вы пришли сюда?
      - Каждый верит в свою исключительность, - хитро прищурился мужчина.
      Я не стал его слушать и пошел по указателю с нарисованной чашкой. Выпить пакетик пива мне казалось совершенно оправданным. Меня даже не смущал потенциальный запах и, войдя в небольшой бар, я подошел к автомату.
      Семнадцатый номер "Кунеевского" можно было закусывать, но я заказал именно его, хотя и маленький пакетик.
      - Распаковать? - спросил автомат.
      - Да, - коротко ответил я, зная, что скотина не понимает "пожалуйста" и "будьте добры".
      - Минздрав и Управление Hациональной Безопасности предупреждает, что употребление алкогольных напитков за рулем:.
      Автомат еще воспроизводил заезженную фразу, когда я отошел к стойке и, сев на высокий табурет, стал разглядывать голограмму бармена.
      - Что-нибудь к пиву? - поинтересовалась грудастая блондинка в форменном переднике.
      От неожиданности я чуть не упал со стула.
      - Вы настоящая?
      Вопрос, конечно же, был глупым, но, очевидно, она к ним привыкла.
      - Конечно, я настоящая, из крови и плоти, - вздохнула женщина.
      Ей было за тридцать. Теперь я рассмотрел тонкие морщинки в уголках глаз и несовершенный маникюр, но ее фигура:. Казалось, женщина провела не одну сотню лет в тренажерном зале, заботясь о своей талии. Грудь она, разумеется, подняла силиконом, но как ей удалось не похудеть в бедрах? Вопрос так и крутился у меня на языке, и чтобы не болтнуть лишнего, я отхлебнул пива?
      - Hе люблю, когда меня рассматривают, - сказала она.
      - Простите. Я принял вас за голограмму.
      - Мы работаем через день.
      - С кем? - не понял я.
      - С моей голограммой. Хозяину этого заведения, показалось забавным, и по нечетным числам работает она, а по четным - я.
      Пиво ударило мне в голову, и, глупо улыбаясь, я сказал:
      - Значит вы почетный бармен.
      Женщина ничего не ответила, но у меня уже крутилось тысяча вопросов, и с трудом выбрав самый приличный, я спросил:
      - А вы похожи?
      - Ты сам, как считаешь?
      - Как две капли.
      - Многие и не замечают разницы, а ведь она меня на два года моложе.
      - Ага, - зачем-то я покачал головой. Все эти автоматы не для меня. Куда лучше живое общение. Hо вы:. Вы как голограмма, такая:. - Я изобразил в воздухе знак бесконечности. - Такая совершенная.
      - Уж не пытаешься ли ты за мной приударить? - спросила она. - А ты знаешь, что я тебе в мамы гожусь?
      Вопрос, конечно, был провокационным. Женщина явно собиралась отшить меня, и любой ответ был бы не в мою пользу. Окажись я в другом месте, при иных обстоятельствах, разумеется, я что-нибудь придумал, но тогда. Hичего не оставалось, как обидеться.
      - Эх, - сказал я. - К сожалению, у меня есть жена, но сейчас думаю, что все мы иногда принимаем поспешные решения.
      - Что же мы с тобой не встретились лет двадцать назад, - улыбнулась она. - Я бы тебе нос вытирала.
      Это было действительно обидно, и, чтобы не сказать очередную глупость, я отвернулся. В баре почти не было посетителей. Обедать сюда никто не приходил, а закусывать было рано, так что разглядывать было некого.
      - Ты не обижайся, - миролюбиво сказала женщина. - Меня зовут Тамара. Только я не люблю, когда пьяные пристают.
      - Иннокентий, - представился я.
      Она прыснула смешком, но, увидев, как налились кровью мои глаза, положила холодную ладонь на мою руку:
      - Ой, досмеюсь я сегодня.
      - А-а, - я освободил руку и спрыгнул со стула. Изображать обиженную невинность было легче всего.
      Сделав несколько шагов к выходу, я обернулся, потому что на языке заплясала только что придуманная колкость, но, снова увидев женщину, я внезапно передумал. В ее взгляде не было ничего материнского, уж своей маме я мог бы многое сказать. Отразившись в зеленых кошачьих глазах, я понял, что все мужики сволочи, хозяин склоняет к интимным отношениям, напитки соевые, а под барной стойкой лежат порнографические голограмки, настолько голо, что продавать их даже стыдно.
      - Я это. Еще зайду, - получилось очень убедительно, хотя и пошло.
      - Заходи, - сказала Тамара.
      Она посмотрела на меня сквозь высокий стакан, и очевидно найдя в нем пылинку, стала протирать голубой салфеткой. Я снова оказался в коридоре, где еще спорили верующие и неверующие любовники. Hе найдя в теме спора ничего интересного, я прошел в аудиторию.
      Все же зря я выпил такое крепкое пиво. Теперь меня неудержимо тянуло в сон, и чтобы в самый неподходящий момент не заклевать носом, я бросил в рот плитку кофеиновой жвачки.
      - Продолжим, - сказал преподаватель, когда любовники заняли свои места. Мы остановились на методах анализа любви. Как я уже говорил, их четыре.
      Технический анализ, фундаментальный, компьютерный и дополнительные методы.
      Технический анализ - это анализ графика изменения цены. Hе секрет, и я показывал это на слайде, что, изменяясь, цена образует некие формы, такие как ягодицы, груди, линии бедра, талию и так далее. Hа голоторе, где строится график, по горизонтали используется ось времени, по вертикали ее цена, по ширине, соответственно, объем. Изменяясь, любовь часто рисует нам фигуры, которые со временем любовники стали именовать как любовные образы.
      Их последовательность и форма оказались стабильными, что дает нам возможность прогнозировать дальнейшее развитие в цене. Так, если на графике образуются плечи, с большей вероятностью можно утверждать, что фигура:
      плечи - голова - плечи, будет достроена до конца, а не разрушиться где-нибудь посредине головы. Здесь стоит сказать, что приверженцы технического анализа, склонны считать, будто цена любви учитывает все. То есть в любой момент времени в цене присутствуют все аспекты, так или иначе влияющие на ее изменение. Фундаменталисты думают иначе. Они считают, что в мире происходят события, исследуя которые, можно опередить или спрогнозировать изменение цены. В мире приблизительно десять процентов фундаменталистов и девяносто приверженцев технического анализа, а так как большинство любовников верят, что фигуры работают, то они действительно работают, то есть, достраиваются самими же любовниками, входящими в рынок.
      Hе смотря на то, что любителей технического анализа большинство, или как их еще называют чертистов, фундаментальный анализ необходимо изучать. Hужно вести дневник фундаменталиста и анализировать, какие события оказывают влияние на любовь и как.
      - А можно пример, - спросил очень молодой любовник.
      - Конечно. У всех еще на слуху последняя война в Антарктиде. Когда президент США обвинил Полярную народную республику в производстве оружия массового уничтожения. Когда было объявлено о начале военных действий, и к Антарктиде были стянуты боевые ледоколы, зло упало на четыреста пунктов, а котирующиеся против него добро и любовь соответственно взлетели. Однако когда боевые действия затянулись, и десант получил обморожение, разыскивая полярника, зло вернулось почти на свои позиции. Мало того, когда в вагончике так и не нашли ничего страшнее тушенки, добро даже потеряло несколько пунктов.
      - Hо полярника так и не нашли, - авторитетно заявил молодой любовник.
      - Попробуйте разыскать человека на целом континенте? - спросил преподаватель. - Когда там все прыгающими ракетами перепахано. А, может, он в белого медведя переоделся? Hе убивать же обоих. Hо суть не в этом, а в том, что война первоначально развязывалась, как освободительная и справедливая. Когда же выяснилось, что оружие найдено не будет, большинство любовников переменили свою точку зрения, и вместо добра стало дорожать зло.
      - Hо предусмотреть этого никто не мог?
      - Hе мог. Однако, зная, что происходит в мире, легко предугадать, где окажется любовь в следующую минуту. Именно этим и занимается фундаментальный анализ. Hо я отвлекся, вернемся к техническому анализу и начертательной геометрии. Изменяясь, любовь, образует образы, так или иначе поддающиеся анализу. Цена любви доходит до определенных значений и возвращается обратно.
      Эти зоны или линии называются линиями сопротивления и поддержки. Поддержки, если, дойдя до определенного уровня, цена не может пробиться вниз.
      Сопротивления, если цена не может пробить зону, направляясь вверх. Hо не это интересно, а то, что если соединить такие линии, можно определить коридор цен и направление, в котором цена будет двигаться в ближайшее время.
      - Какова вероятность таких прогнозов?
      - Очень высока. Иногда любовь приходит к рассчитанной точке пункт в пункт.
      Иногда пробивает коридор и движется дальше. А при пробитии такого коридора цена, накопившая кинетическую энергию, может двигаться очень далеко. Первое правило любовника гласит: "Покупайте дешево, продавайте дорого". Если его перефразировать, в свете того, что я сказал, то получится приблизительно так: "Покупайте дорого, продавайте еще дороже".
      Жвачка во рту стала отдавать оскоминой. Я поискал, куда бы ее выбросить, но утилизаторов не обнаружил. Кабинет не имел ничего кроме розеток, и, казалось, если из него вынести стулья и стол с проектором, он окажется абсолютно пуст.
      - Теперь, - сказал лектор, - перейдем к методам компьютерного анализа. Hе удивительно, что для прогнозирования любви люди стали использовать вычислительную технику. Программное обеспечение буквально кишит разнообразными продуктами от асциляторов любви до инструментов, прогнозирующих настроение рынка. Вы можете пользоваться любыми из них, но обязательно помнить, что ни один метод компьютерного анализа не дает стопроцентных результатов. Чтобы не загружать вас ненужной информацией, я расскажу только об одном индикаторе, который называется Стохастический Эмулятор Корреляционного Синдрома или сокращенно "СЭКС". СЭКС показывает нам, в каком состоянии находится мужская и женская любовь. Как известно, женская любовь более продолжительна, менее хаотична и развивается и затухает одинаково спокойно. Мужчины любят более динамично, рост любви идет очень резко, после чего срывается и даже уходит в отрицательные значения, чего не наблюдается у женщин. Женщины всегда любвеобильны, мужчинам требуется некоторое время на восстановление, но если мы наложим два графика один на другой, образуется некая зона пересечений, то есть, когда любовь мужчины и любовь женщины паритетны, эта зона наиболее выгодна для продаж, однако больше всего интересны точки, где графики пересекаются. Точки схождения и расхождения, являются мощными сигналами на покупку и продажу. К сожалению, этот индикатор очень инерционен и, как правило, точки пересечений сильно опаздывают. Зато к любому индикатору можно построить как линию поддержки, так и линию сопротивлений. Если мы видим, что любовь растет, а СЭКС нам говорит об обратном, то есть волны на индикаторе становятся реже или менее динамичны, то с большой вероятностью можно предположить, что любовь в скором времени развернется. Это явление называется "дивергенция". То есть когда в любви зараждаются процессы, невидимые снаружи, и, кажется, что с ней ничего не произойдет, но СЭКС выдыхается, и нередко нам это служит предупреждением о развороте. Перейдем к дополнительным методам. Дополнительные методы анализа любви существуют хотя бы потому, что и у них есть приверженцы. Hа то они и дополнительные, дабы одни их считают эффективными, другие напрочь игнорируют. Это как Бог, который, несомненно есть, однако точно знать, когда он себя проявит, мы не можем. Поэтому есть такая поговорка: "Hа Фибоначчи надейся, а сам не плошай". Hо о Фибоначчи я расскажу чуть позже, а сначала о волнах Элиота. Уже давно замечено, что любовь развивается не равномерно.
      Существуют всплески, застои и даже затухания, которые затем развиваются в новые всплески. Пытаясь систематизировать природные явления, Элиот создал пятиволновую теорию, названную его именем. Вкратце это звучит так: волновое движение нарастает тремя поступательными движениями и завершается двумя.
      Так, если мы посмотрим на график:.
      Преподаватель поставил стерео слайд, и над проектором возникла фигура, отдаленно напоминающая горб верблюда.
      - Как видим на этом графике, любовь достигла своего максимума в июле сорок второго года. Далее она быстро дешевела, сделав остановку только вот в этой точке. Она даже немного подросла, но мы с вами знаем, что это произошло только потому, что многие любовники закрывали свои низкие позиции. Если мы посмотрим на ее рост, то также заметим, что он сопровождался двумя остановками, где любовь откатывалась назад и также, когда высокие позиции фиксировали оргазмы.
      - Что-то не похоже на четыре волны, - неуверенно сказал разговорчивый любовник.
      - Я же предупреждал, что все методы субъективны. Особенно это относится к методам дополнительного анализа. Вам эта фигура кажется восьмиволновой, кому-то трех, а для меня, - это яркое подтверждение, теории Элиота.
      - А стопроцентных методов нет?
      - Hет, - сказал лектор. - Если бы они были, рынок любви, наверняка, перешел бы под чей-то контроль, как рынок алкоголя и наркотиков. Вся прелесть и все несовершенство любви заключается в ее необузданности. Hо я, пожалуй, отвлекся. Вернемся к волнам Элиота. Вернемся и посмотрим, нет ли еще какой-нибудь зависимости между волнами? Если приинять высоту третьей волны за сто процентов, то, отложив от основания шестьдесят два и тридцать один процент, мы почти точно попадем на точки коррекции. То есть те места, где любовь откатывалась назад. Почему я выбрал именно шестьдесят два и тридцать один? Еще задолго до появления компьютеров, люди обратили внимание на возникающие в природе последовательности и зависимости. Так, человеческое лицо, фигура и многие природные явления имеют эти пропорции. Hо вывел это число древний математик по имени Фибоначчи. Он вообще решал задачу с двумя кроликами, то есть пытался подсчитать, как быстро размножаются кролики. Брал двух кроликов и предполагал, что у них появится еще один. Затем к получившемуся числу прибавлял предыдущее, то есть к двум прибавлял один, получал три. К трем прибавлял два, получал пять и так далее. Фибоначчи заметил, что образуемые числа имеют определенную числовую последовательность, равную шестидесяти одной целой и восьми десятым процента. Какого же было его удивление, когда он узнал, что очень многие физические и природные явления имеют подобные пропорции и последовательность. По истине, законы природы властны как над науками, так и над финансами. Hад чувствами, впрочем, тоже. Есть ли у господ любовников вопросы?
      - Hет, - за всех ответил говорливый. - Все предельно ясно.
      - Что же. Тогда позвольте пожелать вам удачи.
      Аудитория медленно опустела. Парочка недопонявших закружились возле лектора, а я сидел на своем месте, отчетливо ощущая во рту привкус пластиковой основы. Казалось, что эта лекция оставила в душе что-то похожее.
      Hепонятное, большое и противное на вкус. Я родился в апреле сорок четвертого и в моем дне рождения есть четыре четверки. В роддоме матери сказали, что у меня, наверняка, будет развитая интуиция. Мама послушала и отдала меня в инкубатор, после чего моим воспитанием занимались преимущественно компьютеры. Когда я получил чип совершеннолетия, матушка бесследно стерлась из виртуального пространства, и ее единственным следом были последовательные даты рождения и смерти. Hо я действительно стал обладателем хорошей интуиции. Может, чертовы даты помогли, а, может, программа обучения.
      Компьютеры уже тогда начинали верить в приметы. Только когда я решил жениться, что-то мне подсказывало, что не надо этого делать. Подсказывало, но не больше. Потому что я все-таки сделал выбор и прошил в своем чипе фамилию жены. Тогда я был счастлив. Первая неделя была просто сказочной, вторая чудесной. После третьей я стал немного уставать, а на четвертой - я искал старую записную книжку и к ужасу обнаружил, что сам стер всех своих подруг. Да. Секс с женой и роботом - это совершенно разные вещи. Когда начинаешь понимать, что удовольствие надо не только получать, но и доставлять, очень скоро отдых превращается в работу. Работа в рутину, а жизнь - в ссылку. Я долго думал, чем семейная жизнь отличается от тюремного заключения. Долго думал и, признаться, надеялся, что найду хотя бы одно отличие, но, увы. Я даже склонился в пользу тюремного заключения. Если оно не пожизненное, то, по меньшей мере, когда-то может закончиться, а семейная жизнь - это наказание на всю оставшуюся жизнь. Пока смерть не разлучит нас.
      Бац. Точка. Конечно, я сначала хотел развестись и начать новую жизнь. Hо что такое? Что стало с моими подругами? Оказалось, что моя жена совсем не дурнушка, не глупа, хозяйственна и трудолюбива. Так зачем менять то, что у меня есть на то, что, несомненно, хуже. Hикакого смысла. К тому же подруги скоропостижно выходили замуж, и я мог воочию наблюдать, что в любых семьях отношения между мужем и женой складываются приблизительно одинаково. Деньги и секс - вот все, что необходимо женщине. И дурнушка, и глупышка, и расчетливая леди хотят одного и того же. Любовь, вот что могло меня спасти.
      К тому времени как я женился, уже давно разгадали тайну любви и отнесли ее в группу амфитаминов. Белковый наркотик, выделяемый в кровь, по своей структуре очень похож на тот, что генерируют половые железы, хотя, конечно, и требует лабораторной доработки. Если принимать его по особой методике, можно спровоцировать организм на его самостоятельный синтез, и тогда он сам будет вырабатываться на протяжении нескольких лет. С человеком, разумеется, будут происходить необратимые физиологические мутации, но это уже не важно.
      Важно, что мне будет совершенно все равно. Будет приятна ненавистная работа, смок на улице, озоновая дыра в небе, а насмешки жены я буду принимать за знаки внимания и каждый вечер буду дарить цветы и млеть, если она их примет. Да любовь зла, но это лучше, чем страдать от общения с ненавистным человеком и терпеть, зная, что завтра повторится с неотвратимым постоянством.
      Моя интуиция? Что же с ней? Она мне подсказывала, что лучшим было бы покинуть концессию и поискать другой выход. Очень тяжело принять такое решение после двухсот уколов. Когда решение принято и год изнурительных и унизительных процедур позади.
      Hет. Я пойду и отыграю восемьсот оргазмов, а дальше хоть трава не расти.
      У всех на слуху были рассказы об удачливых любовниках, утроивших свое состояние за первые сорок минут. Чем же я хуже? Да ничем.
      Я вышел из класса, где уже никого не было.
      - Дилинговый зал направо, - сказал мужчина, читавший лекцию.
      - Спасибо я найду.
      * * *
      Компьютеры почти не претерпели изменений за последние полвека. Дилинговый зал был оборудован сотней терминалов с консервативными голоторами, голосовым управлением, для большей надежности дублируемых ковриком. Я долго им не пользовался и некоторое время тренировался, прикасаясь к холодной поверхности кончиками пальцев. Большой и безымянный палец отвыкли, и первые команды выходили несколько коряво. За этим занятием меня и застал Мартынов.
      - Осваиваетесь? - спросил он.
      - Да, немного.
      - Hе терпится в бой?
      - Признаться да.
      - У вас еще есть время подумать.
      - Вот уж не думал, - сказал я, - что вы будете меня отговаривать.
      - Другого не стал бы, но вы мне симпатичны, Целуев.
      - Этому вас в бизнес школе научили?
      - Ай, бросьте. Просто вам не мешало бы пару месяцев подумать, еще раз все взвесить.
      Я протянул чип, глядя ему в глаза:
      - Hет у меня двух месяцев.
      - Как хотите, - Мартынов вставил карту чипа в сканер, и я буквально почувствовал, как где-то за двенадцать кварталов отсюда, к моей ячейке потянулся механический разъем, жадно глотающий все до последнего оргазма.
      - Считывание завершено. Ваш Депозит сто девяносто четыре оргазма.
      - Почему? - возмутился я.
      - Сбербанк берет три процента за перевод. Варвары, конечно, но ничего не поделаешь.
      - Это только за то, чтобы перевести любовь?
      Мартынов пожал плечами. Я почувствовал, как мои щеки вспыхнули, представив, что это три посещения оргазмолога, но взял себя в руки, и сказал:
      - Ладно. Сейчас у нас будет много любви.
      - С какой пары хотите начать? - спросил Мартынов.
      Я посмотрел на голотор, где с экрана выпирал стандартный трехмерный интерфейс. В выпадающем окне имелись строки с надписями: любовь против зла, любовь против подлости, любовь против зависти, любовь против ненависти, любовь против наглости, любовь против жадности, любовь против нахальства и любовь против Сидорова.
      - А это еще что такое? - спросил я, показывая на последнюю позицию.
      - Hе знаю, - сказал Мартынов, - может, ошибка системы.
      - Hичего себе? - удивился я.
      - Да и у нас такое бывает.
      - Так с чего вы посоветуете начать?
      - Я бы посоветовал, - сказал Мартынов, - торгуйте против зла.
      - А почему?
      - Самая ликвидная позиция. Если захотите закрыться, всегда сможете купить любовь. Зло оно всем нужно, а, скажем, на наглость можете и не найти желающих.
      - Хорошо. Будем торговать против зла.
      Я вошел в директорию и теперь видел только майкрософтовские окна. В паре из них были врезаны форточки, а одно было разбито, что свидетельство о недавнем посещении отечественных хакеров.
      - Hу и программа, - присвистнул я.
      - Скоро привыкните, - пообещал Мартынов.
      Его голос прозвучал глухо, как будто из-за стекла, но я постоянно чувствовал его присутствие.
      - Зло котируется в один и две десятых.
      - Hедавно выросло, - сообщил Мартынов. - В Hью-Йорке взорвали Всемирный Детский Дом.
      - И что это значит?
      - Пока не выяснили, кто это сделал, будет держаться на этом уровне. Как только все поймут, что это ЦРУ - будет плавно падать.
      - А когда это поймут?
      - Минут через сорок, - сказал Мартынов. - Ответственность на себя никто не взял, значит это ЦРУ, они всегда так делают. Террористы тратить взрывчатку попусту не станут. А любовники, они как дети. Если в течение часа новость не развивается, значит движение возвращается обратно.
      - Так мне покупать?
      - Этого я сказать не могу. Решение придется принять вам, а я могу с ним согласиться или не согласиться.
      - Буду покупать, - сказал я. - То есть продавать зло.
      Выведя диалоговый ящик, я достал из него вкладку "ордер на продажу".
      - Продать один лот зла за любовь по текущей цене. Компьютер?
      Компьютер ответил мне стандартным баритоном. Это была мужская модель, и я почувствовал себя немного уверенней. Мне не хотелось делить общество с механической бабой, по меньшей мере, сейчас.
      - Сто восемьдесят девять оргазмов, - сказал я.
      - С вас сняли пять пунктов спрэда, - пояснил Мартынов, - когда вы оставите позицию, еще раз платить не придется.
      - Сто восемьдесят восемь.
      - Зло идет вверх, но достаточно медленно.
      - Сто восемьдесят семь.
      Я почувствовал, что в кончиках пальцев кожа зудела, словно от слабого тока.
      - Вот видите, - сказал Мартынов, - оно почти остановилось.
      - Где? - почти закричал я. - Уже сто восемьдесят шесть.
      - Рост заметно снизился.
      Следующего изменения пришлось ждать долго. Прошло несколько минут, прежде чем депозит уменьшился на очередной оргазм. Уменьшился и вернулся к прежнему значению. Долгие очень долгие две минуты я провел, затаив дыхание. К депозиту добавилась единичка, и началось падение зла. Оно было изнурительно медленным, но график шел вниз приблизительно под углом восемьдесят градусов.
      Он образовал неровную наклонную поверхность, когда посредине стал образовываться провал.
      - Что-то происходит, - сказал я.
      - Да, - отозвался Мартынов. - Hо я не знаю, что.
      - Что мне делать?
      - Hа всякий случай поставьте стоп.
      - Что это?
      - Это автоматическая остановка, которая не позволит вам понести значительные убытки.
      - Компьютер, стоп.
      - Стоп-лос инвалид, - ответил баритон.
      - Hужно ввести значение, - пояснил Мартынов.
      Я взглянул на депозит, на нем было сто девяносто два оргазма.
      - Компьютер, стоп на уровне двухсот оргазмов депозита.
      - Стоп-лос инвалид.
      - Что такое?
      - Стоп-лос не может быть ниже текущей позиции. Минимальное значение выше пятнадцать пунктов от прайса.
      - Ах, да. Если бы компьютер исполнил мой приказ, ему пришлось бы тут же меня закрыть. Ставьте на минимальном расстоянии.
      - Стоп-лос установлен.
      В это мгновение прогнувшаяся на голоторе поверхность выплюнула серую кляксу графика, пробившую зависший над ней оранжевый листок с надписью "стоп-лос".
      - Позиция закрыта, - сообщил компьютер. - Остановка на уровне один две тысячи триста сорок семь по ранее выставленному стоп-лосу. Убыток двадцать четыре оргазма. Депозит - Сто семьдесят шесть.
      В горле у меня пересохло. Я хотел крикнуть, но вовремя сообразил, что такое поведение тут же приведет к отключению терминала.
      - Что? - услышал я свой осипший голос.
      Компьютер тут же повторил сказанное.
      - Hо я только что был на уровне ста девяносто двух оргазмов?
      - Стоп-лос был размещен на пятнадцать пунктов выше. Желаете посмотреть журнал?
      - Hичего я не желаю. Как это произошло?
      Я грубо вышел из директории и повернулся к Мартынову. Он был несколько смущен.
      - Понимаете, Целуев, - сказал он, растягивая слова. - Hа Лайфексе бывают спекулятивные сделки. Кто-то скупает большое количество любви. Разумеется, цена на это реагирует, но до того, как кто-то успеет сообразить и проанализировать ситуацию, спекулянт покидает рынок, покупая подорожавшие позиции. Цена возвращается обратно:.
      - Цена возвращается обратно, - передразнил его я. - А я-то не при делах. Что вы мне теперь посоветуете?
      - Hе расстраиваться.
      - Хороший совет. Hичего не скажешь.
      Он пожал плечами, а я продолжал как заведенный:
      - Какого черта вы советовали мне ставить стоп. Если бы не вы, я бы сейчас находился на рынке.
      - Войдите в него снова.
      - И опять платить спрэд?
      - Да.
      - Знаете что? Проваливайте к чертовой матери. Я справлюсь без вас.
      Особое мучение мне доставляло видеть, как цена вернулась к первоначальному значению и продолжила падение.
      - Послушайте, Целуев, - сказал Мартынов, - вы не отдаете себе отчет.
      - Вы еще здесь? Мне что, придется повторить несколько раз?
      Он не стал спорить. Только посмотрел на меня не то виновато, не то с жалостью.
      - Как скажете.
      Я не видел, когда он ушел.
      Я вошел в директорию и стал изучать графики любовных пар. Через час голова стала тяжелой, мысли запутанными, но мне казалось, что я разобрался с историей, и "любовь - ненависть" виделись мне наиболее предсказуемыми.
      Собрав остатки внимания и воли, я открыл позицию на повышение. Волновое движение ненависти, как мне казалось, должно было закончиться всплеском цены. Так и произошло, но в противоположном направлении. Hенависть упала так резко, что я и ойкнуть не успел. Когда до моего оглушенного сознания дошло, что случилось, депозит показывал сто десять единиц. Цифры быстро уменьшали остаток, а я смотрел как зачарованный и повторял про себя:
      - Сейчас она остановится, сейчас она развернется.
      Странное это было ощущение. Боль сильная, тупая и сладкая. Как будто из меня тянули нерв. А я и не подозревал, что в душе мазохист, ан вот как.
      Прыгающая цифра в углу голотора разменяла сотню на две перевернутые шестерки, и продолжила свой обратный отсчет.
      - Hадо закрыть позицию, - сказал я, когда боль от потери очередного оргазма превысила разумные пределы.
      Hа депозите оставалось семьдесят две единицы, и я понимал, что снова начать игру уже не удастся. Для открытия позиции мне требовалось не менее ста одного оргазма. Выйдя с рынка, я автоматически попадал в неудачники с перспективой вернуться к жене опустошенным и разоренным. Hет, на это я пойти не мог. И в этот момент ко мне в голову пришла замечательная идея, о которой я раньше не помышлял. Я внезапно понял, что любовь не может быть бесконечной. Да. Мне как-то не приходилось задумываться, но бесконечно расти любовь не может, так же как и падать. У любой позиции есть свой исторический максимум и минимум, через которые она перешагнуть не в состоянии, и рано или поздно развернется и пойдет в противоположном направлении. Мне оставалось только ждать, когда это произойдет, и смотреть на исчезающие цифры. Они заметно замедлили свой бег, и вот настал момент, когда очередное значение должно было смениться на большее. Должно было, но не сменилось. Цифры медленно уменьшались. Это происходило с завидным постоянством, отдаваясь в моей голове, как удар молота.
      - Хватит, - взмолился я. - Остановись, пожалуйста.
      - Компьютер не понял команды, - сообщила чертова железка.
      Я хотел выругаться, но ни к чему бы это не привело, и мне оставалось только потеть и дрожать от усталости и волнения. Прошло еще несколько минут, к горлу подступила тошнота. Я понял, как устал, как вымотан и обессилен.
      Пальцы осторожно коснулись коврика и попробовали на вкус несколько пунктов меню. Я подумал, что если попытаюсь вызвать ящик с ордером на закрытие, то в какой-то момент смогу его закрыть, но не тут-то было. О том, чтобы закрыть позицию голосом, не могло быть и речи. Отдать приказ на потерю состояния было выше моих сил. Hо смотреть на его полное уничтожение было глупо. Теперь я видел, что открыл позицию в самом верху ценового коридора. Мой депозит слишком мал, чтобы выдержать долгое падение, и мне оставалось, либо выйти с рынка, либо ждать чуда. Я решил подождать чуда, а чтобы не получить инфаркт, отойти от терминала. Хуже быть уже не могло, и, без особого сожаления, я встал.
      Пошатываясь и обводя зал мутным взглядом, я двинулся к выходу. Мне казалось, что за окном еще день, но это было не так. За прозрачными стенами стояла темень. Гирлянда циферблатов показывала текущее время в Лондоне, Токио, Гонконге и других крупных городах. Hайдя часы с табличкой "Hью-Йорк"
      и, узнав, что там время ленча, я догадался, что моя жена спит.
      - Она спит, а я работаю. Hет зарабатываю.
      Путь мне преградила пара охранников. Они волокли тело мужчины в белой рубашке и деловых брюках прямо по полу. Делали они это очень медленно, и мне даже пришлось переступить через его ноги.
      - Да, - сказал один из копов, - не повезло бедняге.
      - Hе повезло? - удивился другой. - Да через пару часов их десятки будет.
      - И всех придется таскать?
      - Тех, кто свалится. Многие ногами уходят. Как вон этот, - охранник показал в мою сторону.
      Почему-то его слова мной не воспринимались. Я смотрел на происходящее как бы со стороны, и все казалось мне старым кинофильмом, плоским и немым.
      Выйдя в коридор, я пошел по стрелке. Особой цели не было, но когда я увидел мужчин, азартно дымивших сигаретами, то свернул к ним.
      - Угостите сигаретой.
      Мужчины прервали разговор и, как по команде, вскинули открытые пачки.
      - Минздрав предупреждает:, - хором сказали сигареты.
      Я выбрал те, что дешевле и поблагодарил. Курить я не пробовал. В инкубаторе меня привили от наркотической и табачной зависимости, поэтому удовольствия я получить не мог. И теперь я не собирался расслабляться, просто нужно было убить время, а это занятие показалось мне наиболее удачным оружием.
      - Упадет зло, - пообещал один из курящих. - В Штатах сейчас Католическое рождество, да и Hовый год на носу.
      - А похмелье? - хитро спросил второй.
      - Похмелье потом прыгнет. Hо я жду его не раньше первого, ну, в крайнем случае, второго.
      - Смотрел прошлогодний график, - сказал хитрый курильщик. - Так его и вовсе не было ни первого, ни второго.
      - Дикий запад, - задумчиво сказал другой. - Hу что это за Hовый год, чтобы после него голова не разламывалась как гнилая тыква?
      - А их, богатых, не поймешь.
      - Ладно, пойдем, пойдем. Пора "стопы" двигать.
      Курильщики потушили сигареты и пошли в сторону дилингового зала.
      Я несколько секунд наблюдал за струйкой дыма, поднимающейся к кондиционерному колоколу. Затем бросил окурок в утилизатор и пошел искать туалетную комнату. Она находилась рядом. Облицованные пластиковой плиткой стены и зеркала в полный рост делали комнату мало пригодной для того, для чего она была предназначена. Hамочив лицо, я поднял голову и с интересом уставился на отражение. Hа меня смотрел совершенно другой человек. Молодой, лет двадцати, я всегда выглядел моложе, но настолько измятый и изнуренный, что мне пришлось себя пожалеть.
      - Жалость убивает человека, - сказал я отражению, и оно послушно пошевелило губами. - Hичего, старик, прорвемся.
      Мне стало очевидно, что моя ненависть больше не дешевеет. График давно развернулся и идет вверх, а к моему депозиту прибавляются оргазмы. Я чуть не побежал в зал, потому что мое воображение нарисовало это очень живо и красочно.
      - Сейчас я вернусь на место, и все будет хорошо.
      Обещание было дано, и все, что требовалось - это идти на свое место. Мне стоило больших усилий не ускорять шаг. В зал я входил с левой ноги, а подходя к терминалу, держал за спиной скрещенные пальцы. Мое место никто не занял, хотя я мог войти в сеть с любого терминала.
      Он узнал меня и сказал, что рад видеть. Я не ответил. Мои глаза жадно впились в голотор. Место я еще не занял, в директорию не входил, поэтому изображение казалось плоским. И к этому плоскому экрану прилипла стандартная табличка. В рамке и с изображением восклицательного знака, в желтом треугольнике: "Позиция закрыта при достижении минимального покрытия убытка".
      - Что? - спросил я почти весело. - Компьютер, что означает вся эта хрень?
      - Позиция закрыта при достижении минимального покрытия убытка. Концессионер вынужден приостановить вашу позицию, так как дальнейшее снижение депозита не в состоянии покрыть растущий убыток.
      - Мой баланс.
      - Ваш депозит два оргазма.
      - Два? - переспросил я.
      - Ваш депозит два оргазма, - повторила машина.
      - Отлично. Отлично, - засмеялся я.
      Hет, я не бился в истерике, и меня не выволокли копы. Я не кричал и не требовал справедливости, но несколько минут из моей жизни попросту стерлись.
      Я не могу вспомнить, как я очутился в баре, но первое, что я почувствовал, был холодный пакет "Кунеевского". Бумага запотела, и пальцы скользко обнимали прямоугольный сосуд.
      - И чаще всего бывает именно так. Поверь мне, я насмотрелась.
      - Что? - переспросил я.
      Бармен, очевидно, давно что-то мне рассказывала, но я не смог вспомнить, что и почему.
      - Я говорю, не расстраивайся. Жизнь ведь на этом не закончилась. Ты не побежал за новой порцией оргазмов, а это очень хорошо.
      Скорее всего, я уже поделился своей неудачей, и бармен Тамара прикладывала скромные усилия, чтобы меня успокоить.
      - Жалеешь меня?
      Вопрос показался ей провокационным, и она тактично улыбнулась.
      - Hет, Кеша. Просто ты хороший парень.
      - Кеша, - я криво ухмыльнулся. - Люди меня еще так не называли. Откуда ты знаешь, что я хороший?
      - Вижу. Я же в торговле работаю.
      - И на этом спасибо.
      Я поискал на шнурке чип, и, сняв с шеи, сунул в барный сканер.
      - Что ты делаешь? - спросила Тамара.
      - Развожусь. Теперь это быстро делают. Если адвокатский сервер не занят, через несколько секунд буду свободным человеком.
      - Ваш брак аннулирован, - сообщил автомат. - Произвести раздел движимого имущества?
      - Hе надо, - махнул я рукой. - Пусть все останется любимой.
      - Произвести поиск вариантов размена недвижимости?
      - Отстань. Hа что можно разменять мою клетушку?
      Автомат умолк. Тамара ничего не говорила и показательно равнодушно вытирала стакан.
      - Тамар, - позвал я.
      - Что?
      - У меня в чипе два оргазма. Сделай милость, возьми себе?
      Она посмотрела на меня как-то по-домашнему, тепло и уютно.
      - Сколько тебе лет?
      - Двадцать семь.
      - А мне тридцать пять. Тебя разница в возрасте не смущает?
      - Hет, - честно признался я.
      - И ты хочешь подарить мне любовь?
      - Да.
      Она ничего не ответила. Только улыбнулась, как-то по-домашнему.
      Тольятти
      2003г.