Двери… не могут ли они войти через какую-нибудь другую дверь? Окна… ставни на окнах спальни… у нее сразу перехватило дыхание. Тенар подумала, что ей ни за что не добраться до комнаты Ферру, но вот она уже там, закрывает массивные деревянные ставни. Из-за тугих петель они сошлись со стуком. Теперь эти люди знают. Теперь они придут. Они придут к окну в следующей комнате, ее спальне. Они будут там прежде, чем она успеет закрыть ставни. И они пришли.
      Тенар увидела расплывчатые очертания их лиц, появившиеся в темноте за окном, когда пыталась высвободить левый ставень из его крепления. Тот застрял. Она не могла сдвинуть его с места. К стеклу прикоснулась рука, белым пятном расплющившись на нем.
      — Вот она.
      — Впусти нас. Мы не причиним тебе вреда.
      — Мы только хотим поговорить с тобой.
      — Он лишь хочет взглянуть на свою малышку.
      Она освободила ставню и закрыла ее. Но если они разобьют окно, то почти наверняка смогут открыть ставни снаружи, поскольку те запирались только на крючок, который можно было выбить из дерева сильным ударом.
      — Впусти нас, и мы не причиним тебе вреда, — уверяли они.
      Тенар слышала, как под их ногами хрустят прихваченные морозцем спавшие листья. Не проснулась ли Ферру? Стук закрываемых ставен вполне мог разбудить ее. Она не должна была отходить от малышки ни на шаг. Тенар готова была сражаться за Ферру. У нее в руках была кочерга, где она? Тенар положила ее на пол, когда закрывала ставни, и теперь никак не могла ее найти. Кочерга утонула во мраке комнаты, у которой, казалось, не было стен.
      По парадной двери, ведущей в кухню, забарабанили. Она тряслась, но держалась.
      — Сюда! — крикнул один из них, и Тенар тут же поняла, что он обнаружил. Человек увидел большое, не защищенное ставнями окно кухни, в которое было легко забраться.
      Она пошла — ей казалось, что она еле волочит ноги — к двери комнаты. Теперь тут жила Ферру, но когда-то здесь была детская. Поэтому она и не запиралась изнутри — чтобы дети случайно не задвинули щеколду и не испугались, если ее заест.
      По другую сторону холма, в глубине сада, в своем домике спали Клирбрук и Шенди. Если она позовет, Шенди, наверное, ее услышит. Но для этого ей нужно открыть окно спальни и крикнуть… или разбудить Ферру, вылезти вместе с ней в окно и бежать через сад, но снаружи их поджидали бандиты.
      Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Тенар. Поднявшаяся волна гнева растопила сковывавший ее ужас, и она с горящими от ярости глазами вбежала в кухню, схватила со стола длинный и острый разделочный нож, отодвинула щеколду и встала в дверном проеме.
      — Ну, я жду вас! — сказала она.
      Вдруг раздался чей-то вопль, перешедший в протяжный стон, и какой-то мужчина крикнул:
      — Смотри!
      — Сюда! Сюда! — вопил другой.
      Затем наступила тишина.
      Свет из открытой двери отражался в темном льду луж, блестел на голых ветвях дубов и серебрил спавшие листья. Когда в глазах у Тенар прояснилось, она увидела, как что-то темное ползет к ней по тропе, жалобно скуля. Внезапно в круг света ворвалась черная тень, ощетинившаяся блестящими лезвиями.
      — Тенар!
      — Стой, где стоишь, — приказала она, поднимая нож.
      — Тенар! Это же я… Ястреб. Сокол!
      — Оставайся на месте, — сказала она.
      Стремительная черная тень замерла рядом с лежащей посреди тропы темной массой. Тусклый свет из дверного проемы высветил тело, лицо, острые вилы, которые он держал вертикально. Как посох чародея, подумала она.
      — Это действительно ты? — спросила она.
      Он опустился на колени у темной массы на тропе.
      — Кажется, я убил его, — сказал он и, поднявшись, оглянулся через плечо. Остальных бандитов и след простыл.
      — Куда они делись?
      — Убежали. Помоги мне, Тенар.
      Держа в одной руке нож, она взялась за предплечье человека, лежащего на тропинке. Гед взял его за другую руку, и они затащили тело в дом. Оно лежало на каменном полу кухни, и кровь хлестала из его живота и груди, как вода из дырявого кувшина. Верхняя губа задралась в предсмертном оскале, глаза закатились.
      — Запри дверь, — приказал Гед, и она подчинилась.
      — Белье в стенном шкафу, — сказала Тенар. Он взял простыню и разорвал ее на бинты, которыми она принялась обматывать грудь и живот раненого, куда со всего размаху вошли острия вил, оставив три страшных раны, из которых фонтаном била кровь. Пока она накладывала повязку, Гед поддерживал торс мужчины.
      — Как ты сюда попал? Ты пришел вместе с ними?
      — Да. Но они об этом не подозревали. Больше мы для него ничего сделать не можем, Тенар.
      Гед опустил бесчувственное тело мужчины на пол и сел рядом, тяжело дыша и вытирая лоб тыльной стороной своей испачканной кровью руки.
      — Кажется, я убил его, — повторил он.
      — Неверное, убил, — сказала Тенар, посмотрев на алые пятна, медленно проступавшие на плотной ткани, которой была обмотана худосочная, заросшая волосами грудь и живот мужчины. Она поднялась с пола и едва не упала — так у нее вдруг закружилась голова.
      — Подсаживайся к огню, — сказала она. — Ты, должно быть, продрог до костей.
      Тенар сама не понимала, как она узнала его в темноте. По голосу, наверное. На нем был мешковатый зимний пастуший тулуп из выделанной овчины, вывернутый кожей наружу, и теплая шерстяная шапочка, надвинутая на самые брови. Лицо обветрилось, тронутые сединой волосы отросли до плеч. От него веяло холодом горных ночей, дымом костров и смрадом овечьих стар. Он дрожал всем телом, не в силах согреться.
      — Подсаживайся к огню, — повторила Тенар. — Подложи дров.
      Он так и сделал. Тенар налила воды в чайник и повесила его над пламенем.
      Ее платье было запачкано кровью, и она, намочив край простыни, как могла отчистила его. Затем Тенар передала тряпку Геду, чтобы тот стер кровь со своих рук.
      — Что ты имел в виду, — спросила она, — когда сказал, что пришел с ними, оставшись при этом незамеченным?
      — Я спускался с гор. По тропе. От истоков Кахеды.
      Он говорил ровным голосом, словно выдыхал слова, но из-за колотившей его дрожи Тенар понимала его с трудом.
      — Услышал за спиной мужские голоса и сошел с тропы. В лес. Не хотелось с ними встречаться. Сам не знаю, почему. Что-то в них было такое. Я испугался их.
      Тенар понимающе кивнула и села напротив него по другую сторону очага, слегка подавшись вперед, чтобы лучше слышать, и сцепив руки на коленях. Влажное платье прилипло к ногам, и она стали мерзнуть.
      — Когда они проходили мимо, я слышал, как кто-то из них упомянул «Ферму-под-Дубами». Тоща я пошел за ними. Один из них говорил о девочке.
      — Что именно?
      Гед помолчал, затем ответил:
      — Что он собирается вернуть девочку. Сказал, что накажет ее и примется за тебя. За то, что ты, по его словам, украла ее.
      Гед замолчал.
      — …накажет и меня тоже.
      — Они все поддержали его.
      — Это не Хэнди.
      Она кивнула на лежащего на полу человека.
      — Он случайно не…
      — Он говорил, что девочка — его.
      Гед тоже взглянул на мужчину, затем вновь уставился в огонь.
      — Он умирает. Мы должны сходит за подмогой.
      — Он не умрет, — сказала Тенар. — Утром я пошлю за Иви. Остальные все еще болтаются где-то неподалеку… сколько их?
      — Двое.
      — Если ему суждено умереть, он умрет, если суждено выжить — выживет. Никто из нас не выйдет наружу.
      Она вдруг вскочила на ноги, охваченная ужасом.
      — Ты взял с собой вилы, Гед?!
      Он ткнул пальцем в сторону двери. Они стояли там, прислоненные к стене, и языки пламени играли на их грозных лезвиях.
      Тенар вновь уселась у очага, но теперь ее тоже била дрожь. Гед протянул руку над пламенем и коснулся ее плеча.
      — Все в порядке, — сказал он.
      — А что, если они все еще здесь?
      — Они убежали.
      — Они могли вернуться.
      — Двое на двое? И у нас есть вилы.
      Она испуганно прошептала:
      — В амбаре полным-полно кое и серпов.
      Он покачал головой.
      — Они убежали. Они видели… его… и тебя в дверях.
      — Что ты сделал?
      — Он бросился на меня, а я — на него.
      — Нет, до того. По дороге сюда.
      — Они замерзли, пока шли. Начался дождь, они продрогли до костей н начали обсуждать, зачем идут сюда. Перед этим только один из них не переставая говорил о тебе и о девочке, о том, что нужно… преподать урок…
      Он закашлялся и прохрипел:
      — У меня во рту пересохло.
      — У меня тоже. Но чайник еще не вскипел. Продолжай.
      Гед перевел дыхание и продолжил рассказ, стараясь не перескакивать с одного на другое.
      — Остальные двое слушали его вполуха. Наверное, слышали все это уже не один раз. Они очень спешили. Торопились добраться до Вальмута. Словно их кто-то преследовал. Гнался за ними. Но тут резко похолодало, и когда тот мужчина вновь упомянул «Ферму-под-Дубами», другой его поддержал, сказав:
      — Что ж, может нам и вправду заглянуть сюда и провести ночку с…
      — …с вдовой.
      Гед спрятал лицо в ладонях. Тенар терпеливо ждала.
      Уставившись в огонь, он нехотя продолжил:
      — Затем я на какое-то время потерял их из виду. Тропа свернула в Долину, и я больше не мог следовать за ними по пятам, прячась в придорожных зарослях. Мне пришлось идти в обход, через поля, чтобы не попасться им на глаза. Я не знаком с местностью, и поэтому боялся, что заблужусь среди полей и не найду дом. Начало темнеть. Я решил, что прошел мимо дома. Я вернулся на дорогу и чуть не столкнулся с ними… у того поворота. Они увидели какого-то старика в саду и решили, что стоит подождать, пока совсем не стемнеет, и они не будут уверены в том, что им никто не помешает. Они спрятались в амбаре. Я остался снаружи. Прямо через стенку от них.
      — Ты, наверное, замерз, — прошептала Тенар.
      — Было не жарко.
      Он протянул руки к огню, как будто одно воспоминание об этом заставило его поежиться от холода.
      — Я взял прислоненные к стене амбара вилы. Когда стемнело, они вышли и тут же отправились к задней двери дома. Мне следовало бы подкрасться к парадной двери дома и предупредить тебя, я просто обязан был это сделать, но у меня тогда в голове крутилась только одна мысль — я должен застать их врасплох. Я решил, что это мое единственное преимущество, мой единственный шанс… Я думал, что дверь заперта и им придется ломать ее. Но тут я услышал, что они вошли внутрь, там, через заднюю дверь. Я вошел… в маслобойню… вслед за ними. Только я вошел, как они уперлись в запертую дверь.
      Гед издал нечто вроде смешка.
      — В темноте они прошли в шаге от меня. Я мог бы дотронуться до них… У одного из бандитов было огниво, и он поджег кусочек трута, чтобы разглядеть замок. Затем они обогнули дом. Я слышал, как ты заперла ставни, и понял, что ты знаешь о них. Они видели тебя через окно и заспорили — вышибать его или нет. Тут тот, что в шапочке, увидел другое окно… вон то…
      Гед кивнул в сторону кухонного окна с широким и глубоким подоконником.
      — Он сказал: «Дайте мне камень, и я расколочу его». Они встали, как он велел, и подсадили его… Тут я завопил, он прыгнул на землю, а один из бандитов — этот вот — бросился на меня.
      Мужчина на полу застонал, словно понял, что Гед говорит о нем. Гед поднялся и подошел к нему.
      — Кажется, он умирает.
      — Нет, не умирает, — возразила Тенар. Полностью унять дрожь ей пока не удалось, но теперь та ушла вглубь тела. Пока заваривался чай, она грела ладони о теплые бока заварного чайника. Затем она разлила чай в три чашки, причем в последнюю добавила немного холодной воды.
      — Чай еще слишком горячий, — сказала она Геду, — не пей сразу, подожди, пока малость остынет. А я попробую напоить его.
      Она села на пол у изголовья мужчины, свободной рукой приподняла ему голову и попыталась напоить его охлажденным водой чаем, упершись краем чашки в стиснутые зубы. Теплая жидкость наполнила рот мужчины. Он судорожно сглотнул.
      — Он не умрет, — сказала Тенар. — Пол холодный, как лед. Помоги мне перенести его поближе к огню.
      Гед хотел взять со скамьи, что стояла у стены между дверью и дымоходом, плед, но Тенар остановила его.
      — Не надо, — сказала она. — Это работа мастера ткацкого дела.
      Она подошла к шкафу, достала оттуда ветхий плащ из войлока и расстелила его по полу. Они положили на него бесчувственное тело, тщательно укутав его полами плаща. Проступившие на повязках красные пятна больше не увеличивались в размерах.
      Тенар выпрямилась и вдруг замерла, как громом пораженная.
      — Ферру, — прошептала она.
      Гед огляделся, но девочки в комнате не увидел. Тенар стрелой вылетела из кухни.
      В детской было темно и тихо. Тенар ощупью добралась до кровати и положила руку на укрытое теплым одеялом плечо малышки.
      — Ферру?
      Девочка дышала ровно и глубоко. Она не проснулась. Стоя в холодной комнате, Тенар чувствовала, как от ее тельца исходит тепло.
      Выходя, она провела рукой по комоду и ее пальцы наткнулись на холодный металл — вот куда она положила кочергу, когда закрывала ставни. Тенар отнесла кочергу обратно на кухню и, переступив через неподвижное тело на полу, повесила ее за ручку у дымохода. Затем она задумчиво уставилась в огонь.
      — Я ничего не могла поделать, — сказала она. — Может, мне следовало выбежать на улицу и вопить во весь голос, зовя на помощь Клирбрука и Шенди? Бандиты просто не успели бы добраться до Ферру.
      — Они оказались бы в доме вместе с ней, а ты — снаружи, вместе со стариком и старухой. Или они схватили бы девочку и спокойно удрали бы, прихватив ее с собой. Ты сделала все, что было в твоих силах. И вовремя. Свет в доме, ты на пороге с ножом, я снаружи — тут они заметили вилы в моих руках — и его ранение. Поэтому бандиты и бежали без оглядки.
      — Те, кто смог, — заметила Тенар. Она повернулась и дотронулась до ноги мужчины носком своей туфли так, словно он ее мало интересовал, скорее вызывал легкое отвращение, как дохлая жаба.
      — Это т ы действовал, как надо, — сказала она.
      — Я не думаю, что он видел вилы. Он мчался прямо на них. Словно…
      Гед так и сказал, на что это было похоже.
      — Пей свой чай, — сказал он и добавил себе немного горячей заварки из чайника, стоящего на теплых камнях очага.
      — Все в порядке. Садись, — сказал Гед, и она послушалась.
      — Когда я был мальчишкой, — сказал он после некоторой паузы, — карги напали на мою деревню. У них были пики… длинные, с перьями на древке…
      Тенар кивнула.
      — Воины Богов-братьев, — сказала она.
      — Я сотворил… туманную завесу с помощью заклинаний. Чтобы запутать их. Но несколько воинов все же добрались до деревни. Я видел, как один из них бросился прямо на вилы… совсем как он. Только солдата они пронзили насквозь. Ниже пояса.
      — Ты ударил в ребро, — сказала Тенар.
      Он кивнул.
      — Это была твоя единственная ошибка, — заметила она. Ее зубы выбивали дробь. Она отпила глоток чая.
      — Гед, — спросила Тенар, — а что, если они вернутся?
      — Они не вернутся.
      — Они могли поджечь дом.
      — Этот дом?
      Гед окинул взглядом каменные стены.
      — Сеновал…
      — Они не вернутся, — стоял на своем он.
      — Ты прав.
      Они осторожно прихлебывали чай из чашек, грея о них озябшие ладони.
      — Она все проспала.
      — Ничего лучшего она сделать не могла.
      — Но она же увидит его… здесь… утром…
      — Если я убил его… если он умрет, — с яростью в голосе сказал Гед,
      — я сам похороню его, закопаю в саду…
      — Сделай это.
      Он яростно замотал головой.
      — Но почему? Почему мы не можем этого сделать?! — настаивала Тенар.
      — Не знаю.
      — Как только начнет светать…
      — Я увезу его из дома. На тележке. Старик мне поможет.
      — Ему нельзя ничего поднимать. Я сама помогу тебе.
      — И все же я отвезу его в деревню. Там есть какой-нибудь знахарь?
      — Ведьма, Иви.
      На Тенар вдруг накатила такая слабость, что она едва могла держать чашку в руках.
      — Там еще остался чай, — сказала она, едва ворочая языком.
      Он налил себе вторую чашку.
      В ее зрачках плясал огонь. Языки пламени плыли по воздуху, вспыхивая и угасая, вновь разгораясь на фоне закопченных камней, на фоне черного неба, на фоне розовеющего неба, бездонных глубин сумерек, безбрежного океана воздуха и света. Языки пламени отливали желтым, оранжевым, алым, кроваво-красным… другими оттенками, которые Тенар не могла описать словами.
      — Тенар.
      — Мы называем рту звезду Техану, — сказала она.
      — Тенар, дорогая. Пойдем. Пойдем со мной.
      Они не ступили в огонь. Они очутились во тьме — в темном зале. В темном коридоре. Они уже бывали здесь раньше, поочередно указывая друг другу путь в темноте подземелья.
      — Нам — вон туда, — сказала она.

12. ЗИМА