– Я доставил молодого короля в его королевство, а старика – к его дому.
      – Мой дом чуть подальше, Калессин, – ответил Гед. – Я еще не добрался до туда.
      Он взглянул на залитые солнечным светом крыши и башни Большого Дома и едва заметно улыбнулся. Затем он повернулся к Аррену, который стоял, стройный и легкий, в поношенной одежде, едва держась на ногах после долгого сидения верхом и всего пережитого, и встал перед ним на колени, склонив свою седую голову.
      Поднявшись, Гед поцеловал молодого человека в щеку и сказал:
      – Когда ты сядешь на трон в Хавноре, мой господин и дорогой компаньон, правь долго и справедливо.
      Он вновь взглянул на Мастеров и молодых волшебников, мальчишек и горожан, сгрудившихся на склонах и у подножия Холма. Лицо его было спокойно, а в глазах застыла та же насмешка, что и в глазах Калессина. Повернувшись к ним спиной, Гед снова вскарабкался по лапе и плечу дракона и занял прежнее место между огромными крыльями на шее дракона. Расправив с оглушительным грохотом красные крылья, Калессин Старейший взвился в воздух. Из пасти дракона вырвались дым и пламя, от гигантских крыльев, молотящих воздух, поднялся сильный ветер. Он сделал круг над Холмом и отправился на северо-запад, где в четверти Земноморья отсюда находился остров-гора Гонт.
      Привратник, улыбаясь, сказал:
      – Он сделал все, что мог, и полетел домой.
      Они наблюдали за летевшим между морем и солнцем драконом, пока тот не скрылся из виду.

Эпилог