Двадцатый век подходил к концу. В середине 1999 года в семье гражданина Либезьянова, проживавшего в пол-сотне километров к северо-западу от Чернобыльских лесов произошло событие – в утробе гражданки Либезьяновой было зачато дитя.
      Этому молекулярно-генетическому событию предшествовал целый ряд других событий, как молекулярного, так и ядерного уровня. За десять дней до этого одна коровка, пасшаяся на лужку, сжевала травинку, в которой находился атом неустойчивого изотопа Цезия. Этот атом происходил из Чернобыльского атомного реактора, и был заброшен на этот лужок еще в 1986 году во время известных событий на Чернобыльской АЭС. Несмотря на свою неустойчивость атом этот почему-то до сих пор не распался. Через четыре дня гражданка Либезьянова купила на рынке молочка, в котором оказался этот атом, по-прежнему не распавшийся. И лишь когда гражданка Либезьянова выпила это молочко, и этот атом заканчивал свое путешествие по ее внутренним органам, ему вдруг ни с того ни с сего вздумалось распасться. Образовавшаяся при этом альфа-частица изо всех возможных направлений вылета по непонятной случайности выбрала траекторию, проходящую через одну из яйцеклеток внутри гражданки Либезьяновой. Альфа-частица слегка задела в ней один ген, вызвав в нем некоторые необратимые биомолекулярные изменения, и далее беспрепятственно покинула тело гражданки Либезьяновой. Еще через четыре дня эта яйцеклетка стала зародышем Либезьянова-младшего.
      Именно такие изменения, именно этого гена, за всю историю человечества происходили неоднократно, но по тем или иным случайным причинам, лишь очень немногие из зародышей с таким геном доживали до родов, а те, кто все-таки рождались, еще в младенческом возрасте погибали в результате какого-нибудь несчастного случая – словно какая-то невидимая сила оберегала человечество от угрозы, которую они несли в себе. Но на этот раз эта невидимая сила как-будто потеряла всякий интерес к судьбе человечества: гражданка Либезьянова родила сына. С виду это был вполне нормальный и здоровый младенец. Прошло несколько месяцев с момента его рождения, а он даже и не думал себе падать с кроватки, чтобы расшибиться насмерть, как это бывало с его историческими предшественниками. Он не задохнулся, подавившись материнским молоком, его не укусила бешеная собака, и даже молния не поразила его. Он жил и довольно быстро рос.
      Так пришел в этот мир Вася Либезьянов...

      Прошло восемнадцать лет и наступил год 2017-й, первый год Мировой Экологической Революции...
      ...В дверь постучали. Андрей открыл. На пороге стоял человечек и держал в приподнятой руке удостоверение следователя МЭД – Министерства Экологии Духа. Позади тщедушного МЭДовца высились фигуры двух дюжих молодцев.
      – "Ладогин Андрей Павлович, 1960 года рождения?" – спросил следователь, и не дожидаясь ответа достал из портфеля бумажку "Вот ордер на обыск в вашей квартире. Распишитесь."
      Андрей еще не успел поставить подпись, а дюжие молодцы уже принялись потрошить книжный шкаф.
      – "А в чем, собственно говоря, я обвиняюсь?"
      – "Пока ни в чем. Хотя вина на вас лежит, огромная вина, такая же как и на всех инженерах, конструкторах, ученых – всех кто довел планету до ее нынешнего состояния. Однако нынешнее правительство Московии, руководствуясь принципами благостности и христианского человеколюбия, простило эту вину всем тем, кто покаялся. Вы же" – следователь достал из портфеля лэптоп и вывел на дисплей дело Ладогина А.П. – "Вы же, Андрей Павлович, отказались принести публичное покаяние, мотивируя это тем, что, – цитирую: 'Ответственность за экологическую катастрофу лежит не на создателях техники, а на тех, кто использовал эту технику для удовлетворения своей жадности', и далее 'Экологические проблемы можно решить только создав новую космическую технику, которая позволила бы вынести экологически вредные производства за пределы биосферы. Только этот путь сможет привести человечество к процветанию и высокой культуре. А экологическая революция, с ее отрицанием техники, это дорога обратно в пещеры.' Ваши слова?"
      -"Мои." – ответил Андрей.
      -"А не кажется ли Вам, Андрей Палыч, что в Ваших словах заключено некоторое противоречие? Вы же сами говорите, что экологические проблемы порождены людской жадностью. Так может быть, чтобы их решить надо бороться с жадностью, а не создавать новую технику? Нести в сердца людей слово божье, а не строить ракеты? Кстати, почему Вы не посещаете церковь? Вы атеист?"
      -"Никакого противоречия тут нет. Отрицание техники приводит к нищете, а нищете всегда сопутствуют жадность, зависть и другие пороки, и никакое слово божье тут не поможет, как показывает вся история человечества. А что касается церкви... это что, допрос? Я обязан отвечать на все ваши вопросы?"
      -"Помилуйте, Андрей Палыч, какой допрос!? Вы же еще ничего не совершили!"
      -"Тогда на каком основании ваши люди роются в моих вещах?"
      -"Ах, Андрей Палыч, Андрей Палыч! До какой же все-таки степени Вы являетесь человеком прошлого, двадцатого века. По вашему мы должны были дождаться, когда Вы наконец совершите преступление, и только после этого придти к Вам? Христианское человеколюбие не позволяет нам, оставаясь в стороне, спокойно взирать на то, как человек готовится взять на свою душу грех. Если Вы сами не беспокоитесь о своей бессмертной душе, о ней придется побеспокоится нам. Наша цель не в том, чтобы раскрывать совершенные преступления, а в том, чтобы предотвращать еще несовершенные. Преступления сперва совершаются в голове, и чтобы спасти человека от неверного шага, нужно изменить образ его мышления. Поэтому я и беседую сейчас с Вами."
      -"И поэтому ваши люди выбросили на пол все мои книги?"
      -"А как еще узнать, что Вы читаете? Ладно, если хорошие книги. Хорошая книга может спасти человека, но плохая навеки погубит его. А вот, кстати, что-то нашли!" – следователь принял из рук дюжего молодца истрепанную самиздатовскую книгу, отпечатанную на плохом принтере, полистал ее и покачал головой: "Ай-ай-ай, Андрей Палыч, это же "Советия", книга, возглавляющая список запрещенных книг!"
      -"Между прочим, я автор этой книги."
      -"Это не является основанием, на котором можно хранить дома запрещенную книгу."
      -"Неужели и нынешнее правительство ее тоже запретило? Наверное я написал неплохую книгу, если даже четверть века спустя ее продолжают запрещать! Хотя не очень понимаю, чем она вашим-то хозяевам не угодила ?"
      -"Не притворяйтесь, Вы все прекрасно понимаете."
      -"Нет, в самом деле. Я писал эту книгу в начале 1990-х годов, с одной целью – прояснить недоразумение, широко распространившееся в головах моих сограждан. Недоразумение, которое уже тогда начинало приводить к тяжким последствиям. Дело в том, что когда погиб Советский Союз, и страну стали делить по национальному признаку, оказалось, что чуть ли не большинство жителей этой страны не знают к какой национальности они на самом деле принадлежат. То есть, конечно, у всех были паспорта и там в пятой графе у каждого была записана какая-нибудь национальность, и большинство людей верило тому, что там было написано. Но вся беда в том, что в официальных бумагах вообще всегда пишется много всякой галиматьи, совершенно не соответствующей действительности. Для того, чтобы быть, например, русским, надо с детства воспитываться внутри русской культуры. Между тем, революция 1917 года фактически эту культуру уничтожила, как и множество других культур, существовавших на одной шестой части суши.
      И вот во время распада Советской страны появились люди, которые стали громко сетовать по этому поводу и говорить, что хорошо бы все эти нации "возродить". Возможно, у них были благие намерения, но они не понимали, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Во всех их попытках "возрождения" было нечто от этнографического театра. Человек, внезапно заметивший, что у него в паспорте написано "русский", наслушавшись призывов вернуться к своим корням, и никогда прежде не бывавший в церкви, вдруг в сорок лет крестился и начинал следовать всем православным обрядам. Но все почему-то было чужим. И обряды чужие, и праздники другие, совсем не те, к которым привык с детства. Отец и дед, всю свою жизнь бывшие атеистами, вдруг оказывались как бы не его предками, и вместо обретения корней, он обрубал все свои корни, и оказывался в свободном пространстве. Но особенно нелепо все это выглядело, когда у человека в паспорте стояло название какой-нибудь малой народности, к которой уже даже его предки имели весьма далекое отношение, и ему приходилось креститься, только для того, чтобы доказать свою "русскость", но в атмосфере разгулявшегося национализма это могло только усилить подозрительность по отношению к нему.
      В результате всех попыток восстановить русскую нацию получилась лишь сверхновая историческая общность людей "россияне".
      И вот, когда я наблюдал за всем этим театром националистического абсурда, мне пришла в голову чрезвычайно простая мысль. Зачем нам нужно что-то из себя корчить? Почему мы не можем быть самими собой? Национальность изменить невозможно. Это то, что заложено в тебе с детства, это та среда, в которой прошли первые годы твоей жизни. Все мы, носившие при коммунистическом режиме название "советский народ" действительно выросли в едином культурном пространстве: мы смотрели одни и те же фильмы, рассказывали друг другу одни и те же анекдоты про ненавистных правителей, переписывали друг у друга на магнитофон одни и те песни запрещенных бардов, носили одну и ту же национальную одежду – джинсы и шапку-ушанку, и питались блюдами одной и той же национальной кухни – сибирскими пельменями и котлетами по-киевски. Вне зависимости от того, что было записано у нас в паспорте в пятой графе, объективно мы были людьми одной национальности, но название этой национальности не стояло ни в одном паспорте. Но так уж устроена человеческая психика: пока вещь или явление не имеют названия, они как бы невидимы для нашего сознания. Мы можем постоянно спотыкаться об этого невидимку, но замечаем его лишь тогда, когда он обретает имя. Мне казалось, что достаточно лишь дать моему народу имя, и реки крови, льющиеся в так называемых "межнациональных" конфликтах, иссякнут, потому что люди поймут: они убивают не инородцев, они убивают своих соплеменников, которых в детстве мучили в такой же в точности советской школе, как и их самих, и по тем же самым учебным программам.
      Но какое имя дать этому народу? Слово "советский" в те времена несло с собой слишком много отрицательных ассоциаций, но именно этим словом этот народ назывался в течении 70 лет. Переименовать народ – значить отказаться от его истории, и без того очень короткой по сравнению с историями других народов. Народ без истории – это уже не народ. Поэтому переименовывать было нельзя, но можно было попытаться очистить это слово от посторонних ассоциаций. Прежде всего надо было объяснить людям что "советский" – это обозначение национальности, а не партийной принадлежности. Для того, чтобы быть советским, вовсе не обязательно быть коммунистом. Советский антикоммунист всегда был весьма распространенным явлением, хотя, конечно, он мог открыто заявить о своем присутствии далеко не во все периоды советской истории. Другим недоразумением было мнение, что советский человек в силу своего названия должен предпочитать Советы как форму государственного устройства, скажем, парламентской республике. Советы просто когда-то дали имя народу, но теперь это имя зажило своей жизнью. Точно также американцы не обязаны быть поклонниками Америго Веспуччи, только за то, что он дал их континенту свое имя.
      Но было еще одно недоразумение, связанное с понятием "советский народ", значение которого я недооценил, когда писал "Советию", но которое имело роковые последствия. Дело в том, что в доперестроечные времена этим термином обозначали все население Советского Союза. Однако не все жители СССР были людьми советской национальности. Хотя большинство жителей СССР составляли атеисты, имелся значительный процент верующих, а религии сохраняли в себе элементы культур тех народов, которые жили на этой территории до возникновения советского народа. И если человек рос, допустим, в православной семье, с детства находился в этой культурной среде с ее особыми обычаями, обрядами, и праздниками, то он, наверное, был русским не только по паспорту. Но я тогда не знал, что есть такие люди, что древние народы продолжают тайно существовать на территории СССР. Я вырос и прожил первую половину своей жизни в сугубо атеистической среде. Я думал, что верующие – это какие-то реликты, бабки в платочках, которые скоро вымрут, и не придавал им большого значения. Но именно поэтому мой план прекращения межнациональных конфликтов оказался утопичен – я не понимал, что между собой воюют действительно разные народы: древние народы друг с другом, и советский народ с древними народами.
      Причина войн была не только в смешении понятий. Она лежала глубже. Советский народ, составленный из потомков людей принадлежавших разным религиям, мог существовать только на основе атеизма. Но для того, чтобы человек смог обходиться без религии, нужно научить его настоящему научному мировоззрению, дать ему хорошее образование в области естественных наук, а это очень сложно и дорого. Мы пошли по простому и дешевому пути: стали разрушать храмы и преследовать верующих. Мы озлобили древние народы, и это в конце концов и привело к тому, что советский народ потерял свою государственность... Впрочем, я наверное утомил Вас. История и культура советского народа – мой конек и я могу говорить об этом часами."
      – "Нет, что Вы, Андрей Палыч, все это очень интересно." ответил следователь – "слушая Вас, я начинаю лучше понимать, кто такие совки..."
      – "Я попросил бы Вас в моем присутствии называть мой народ только так, как он сам себя называет -"советский". Вам мало того, что нас заставили нашить себе звездочки ?" – Андрей показал на нашитую на свою куртку красную пятиконечную звезду.
      – "За "совков" извините, конечно, нечаяно вырвалось. А что касается звездочек, то тут я ничего поделать не могу: парламент Московии провел этот закон, выполняя наказы своих избирателей. Ну что поделать, если московитяне не желают сидеть в парке на одной скамейке с совк... с советскими? Таково демократическое волеизъявление народа. Надеюсь, Вы не против демократии?"
      Андрей промолчал.
      – "Давайте все же вернемся к основной теме нашей беседы" сказал следователь – "Итак, как я понял из Ваших слов, Вы остаетесь нераскаявшимся атеистом?"
      – "Нет, я просто нерелигиозный человек, сторонник научного мировоззрения."
      – "А разве это не одно и то же?"
      – "Нет. Хотя атеизм долго пытались приравнять научному мировоззрению, на самом деле они противоречат друг другу. Атеизм, точно так же как и религия, основан на предвзятом мнении, а научное мировоззрение – это прежде всего непредвзятость мышления. Атеист верит в то, что бога нет; религиозный человек верит в то, что бог есть; а сторонник научного мировоззрения старается понять как устроен этот мир на самом деле. Научное мировоззрение – это не набор готовых представлений, а особое отношение к миру. Встретившись с непонятным, верующий падает на колени и отвешивает поклоны, атеист "объясняет" непонятное случайностью или галлюцинациями, и лишь сторонник научного мировоззрения видит в непонятном прежде всего предмет исследования.
      Я думаю, что Природа наверняка устроена гораздо сложнее и интереснее, чем представляет современная наука, но я также считаю, что если наука когда-нибудь обнаружит некий сверхразум, управляющий вселенной, он может оказаться совершенно непохож на того бога, которого рисуют нам религии – уж слишком явно просматривается в религиях "социальный заказ" конкретных человеческих обществ."
      – "Андрей Палыч," – сказал следователь, перелистывая дело на экране дисплея – "вот тут написано, что в середине 90-х годов Вы были одним из инициаторов создания так называемых советских национальных школ. Программы этих школ предусматривали углубленное изучение естественных наук и математики..."
      – "Да, это так. Советские не хотели отдавать своих детей в государственные школы, где основным предметом был закон божий.
      Помню, в 1995 году я встретил на улице старого приятеля и поинтересовался почему у него такой подавленный вид. "Они украли у меня сына" – ответил он – "это был такой смышленый малыш, я учил его технике и он все схватывал на лету. Из него вырос бы хороший инженер. Потом он пошел в школу и его словно подменили: повесил на шею крест, занятия техникой забросил, и с тех пор говорит только о спасении души. Сначала он и нас с матерью пытался обратить в веру христову, но мы абсолютно ничего не поняли: он изъясняется на каком-то невразумительном церковнославянском жаргоне. Теперь он бросил эти попытки, но смотрит на нас с каким-то сожалением, как на умственно отсталых, которым не дано понять чего-то самого главного в жизни. Он не грубит нам, не хамит – ему его вера не позволяет. Но это в тысячу раз хуже, чем если бы он обложил нас по-матерному. Потому что мы для него существа низшего ранга и он смотрит на нас сверху вниз. Совершенно чужой человек! Они украли его у нас!"
      Я знал моего приятеля как честнейшего и порядочнейшего человека, и мне было больно видеть, как несправедливо обошлась с ним судьба. У меня самого подрастала дочь, и мне было страшно за нее. Вот тогда-то у меня, и еще нескольких родителей из семей с давними атеистическими традициями, родилась идея создать советские национальные школы. В противовес официальным школам, первоначально предполагалось ввести в учебные планы предмет "научный атеизм", но я настоял, чтобы эти часы были отданы углубленному изучению естественных наук. Я хотел, чтобы советский народ постепенно пришел от примитивного атеизма к настоящему научному мировоззрению."
      – "Но кроме естественных наук, в этих школах был также курс технических наук, и был даже предмет "история и философия техники". Это тоже связано с воспитанием научного мировоззрения?"
      – "Скорее это связано с Советской Мечтой. Всякий народ, происходящий от слияния множества более древних народов, объединяет прежде всего какая-нибудь универсальная, понятная всякому, Мечта. К примеру, американский народ был создан американской мечтой о процветании. Советскую Мечту раньше отождествляли с коммунизмом, но коммунизм был всего лишь средством к ее достижению, и, как выяснилось, не самым лучшим. Коммунизм рухнул и забыт, а Советская Мечта осталась. Это мечта об обществе, в котором человек ценится не за то, сколько он сумел накопить или наворовать денег, а за его знания, умения и таланты. Не за его происхождение, а за то, что он сам из себя представляет. Это мечта об обществе, в котором вся тяжелая, отупляющая механическая работа, вообще любая работа, не требующая от человека его высших способностей, не тренирующая их, и потому медленно превращающая человека в обезьяну, отдана механизмам, а человек может, наконец, всегда быть человеком.
      Американская мечта – это мечта о личном успехе, причем под успехом чаще всего понимается накопление большого количества денежных знаков, пусть даже ценою собственного превращения в обезьяну.
      Советская Мечта – это мечта о том, чтобы каждый человек мог позволить себе роскошь всегда оставаться человеком. Но чтобы достичь этой мечты, нужен прежде всего очень высокий уровень развития техники. Нужны роботы-шахтеры, чтобы люди не превращались в придаток отбойного молотка, нужны роботы-продавцы, чтобы люди не превращались в попугая, рекламирующего товар. Нужно очень много самых разных роботов. Но сделать столько роботов на Земле невозможно – земная биосфера не выдержит таких масштабов промышленного производства. Поэтому необходим выход в космос и использование внеземных ресурсов. И именно поэтому в советских национальных школах уделялось такое большое внимание изучению робототехники и космической техники."
      – "Ваше счастье, Андрей Палыч, что недавно принятый нашим правительством закон о пресечении пропаганды техницизма не имеет обратной силы, и мы не можем привлечь Вас за то, что Вы делали четверть века назад. Но советские национальные школы, эти рассадники техницизма, мы, слава богу, прикрыли. Мало вам, советским, того, что пол-века назад вы поназапускали спутников и понаделали дырок в небесной тверди!"
      – "Мне жаль Вас, молодой человек. Если бы Вы в свое время проходили в школе курс астрономии, то знали бы, что никакой небесной тверди не существует, и, следовательно, дырок в ней проделать невозможно. Но, к сожалению, астрономия была удалена из программ государственных школ еще до падения советской государственности, в 1990 году, если мне не изменяет память. После этого курс астрономии сохранялся только в советских национальных школах. Если же Вы имеете в виду озоновые дыры, то должен Вас разочаровать – это всего лишь образное выражение, обозначающее участки в атмосфере с пониженной концентрацией озона, и основной вклад в их образование внесли отнюдь не ракеты, а безобидные, на первый взгляд, баллончики с аэрозолью."
      В этот момент к следователю подошел один из дюжих молодцев, и передал ему дискету.
      – "Мои ребята еще кое-что нашли. Сейчас мы посмотрим, что тут у Вас на этой дискетке." – сказал следователь вставляя дискету в дисковод своего лэптопа – "Что это Вы, Андрей Палыч, как будто побледнели? Может быть сами расскажете что здесь записано?"
      – "Это чертежи космического корабля для экспедиции на Марс. Я делал их в свободное время просто так, чтобы не потерять навыки инженера-конструктора. Как Вы вероятно знаете, я сейчас работаю дворником."
      – "Вы их делали в одиночку, без помощников?"
      – "Да."
      – "Позвольте Вам не поверить." – сказал следователь, просматривая содержимое дискеты на дисплее – "Вот например эти чертежи ракетного ядерного двигателя. Насколько я знаю, Вы никогда не были ядерщиком, и в лучшем случае могли бы сделать только эскизный проект, а здесь я вижу уже готовые сборочные чертежи с указанием всех размеров и материалов. Может быть Вы все же назовете имена своих сообщников?"
      – "Каких сообщников?"
      – "Сообщников в экологическом преступлении, которое Вы готовили. Я никогда не поверю, что вы делали эти чертежи просто так. Вы надеялись, что наша власть, власть "зеленых" продлится недолго, что скоро к власти придут советские, а у вас уже и чертежики готовы, остается только изготовить все детали и собрать ракету. И снова задымят заводские трубы, отравляя все вокруг, чтобы сделать эти самые детали, и поднимутся в воздух ракеты, и понаделают новых дырок в небе. Но этого не будет. Наша власть надолго, навсегда, потому что с нами народ. Народ, который сыт по горло пестицидами, выхлопными газами и радиоактивной картошкой. Я Вам гарантирую, что с поверхности Земли никогда больше не стартует ни одна ракета. Мы об этом позаботимся. Ну так как, будем называть сообщников? Молчите? Как хотите, мы все равно всех вас переловим. Собирайте вещички, Андрей Палыч."
      – "Что мне будет?"
      – "Это решит суд на основе результатов психологической экспертизы. Не исключено, что придется применить крайнюю меру экологической защиты."
      – "Расстрел?"
      – "Андрей Палыч, за кого Вы нас принимаете?! Вы продолжаете мыслить категориями прошлого века! А мы не такие, мы абсолютно не похожи ни на что из того, что было в том ужасном двадцатом веке. Принцип благостности не позволяет нам убивать живое. Одним из первых указов нашего правительства был указ об отмене смертной казни. Мы боремся не с людьми, а с идеями, носителями которых эти люди являются. Все преступления сначала совершаются в голове. Уничтожить идею – значит предотвратить преступление."
      – "Так что же все-таки означает крайняя мера защиты?"
      – "А то и означает – крайнюю меру, которую применяют когда все прочие меры испробованы и не дали положительного результата. Если допустим, в Ваш компьютер попал вирус, вы же не станете уничтожать сам компьютер. Вы сначала попытаетесь "вылечить" зараженные файлы. Если это не помогает, Вам приходится смириться с потерей части полезной информации и стереть эти файлы. И лишь в крайнем случае приходится жертвовать всей полезной информацией и заново форматировать диск.
      Ваш мозг заражен информационным вирусом под названием "Советская Мечта" и сначала мы попытаемся Вас вылечить. И только если ничего не получится, мы применим крайнюю меру: три-четыре дозы амнезина – и почти вся информация, хранившаяся в мозгу человека бесследно исчезает. Остаются только элементарные навыки, приобретенные до трехлетнего возраста – умение ходить, умение произносить простейшие слова, вроде "мама" или "дай". И больше ничего. Никаких сложных идей. Мозг – как чистый лист бумаги, на котором снова можно написать все, что угодно. Но, повторяю, полное стирание памяти – это крайняя мера. В каком-то смысле она означает наше признание того, что мы проиграли вирусу борьбу за сознание этого человека, а мы не любим проигрывать."
      – "Так вы считаете, что Советская Мечта – это нечто вроде информационного вируса?"
      – "Да, это вирус, и к тому же очень опасный для экологии Земли. Вы, советские, живете в мире своих фантазий о некоем "светлом будущем", ради которого вы готовы пойти на любое экологическое преступление, хоть повернуть реки вспять. Но мы вытравим из вашего народа эти опасные фантазии. Мы вернем вас к реальности. Мы заставим вас понять, что "светлого будущего" не будет никогда. Человек не имеет права создавать рай по эту сторону от границы, отделяющей жизнь от смерти – это противоречит закону божьему. Человек имеет право лишь на нормальные экологические условия – такие, какие должны быть на Земле по замыслу Господа. Мы пришли, чтобы воссоздать эти условия, и мы их воссоздадим, но рая на Земле не будет до Второго Пришествия. Мужчины будут в поте лица добывать хлеб свой, женщины – в муках рожать детей, а реки будут течь только в том направлении, какое определил им Господь, когда создавал эту Землю. И уж конечно мы больше никому не позволим делать в небе дырки. Вы меня поняли?"
      – "Я прекрасно вас понял. Вы хотите уничтожить советский народ."
      – "Мы хотим уничтожить Советскую Мечту, сущность сугубо информационную. Мы ничего не имеем против носителей информации. Мы даже надеемся, что освободившись от этого вируса, они придут в лоно церкви."
      – "И какими способами вы собираетесь бороться с Советской Мечтой?"
      – "Прежде всего, мы так настроим московитян против совк... советских, создадим вам такие условия, такую атмосферу, что вам быстро расхочется быть советскими, и вы сами пойдете крестить своих детей. Затем нужно будет уничтожить советские книги. Я кое-что читал из советской литературы. Это ужасно!"
      – "Что именно Вы читали?"
      – " "Алые Паруса"..."Если хочешь чуда, сделай чудо..." Кажется так там написано?