– Не так быстро, радость моя! Я хочу поразвлечься!

Не выдержав стресса, сознание Сабины стало проваливаться в темноту беспамятства, но словно разряд молнии сверкнул в ее голове, помешав уйти туда: визитеру не нужна была бесчувственная жертва. И для девушки начался ад…

* * *

Московский мегаполис

На губах Дмитрия играла улыбка:

– Я люблю тебя, Алина, – произнес он, глядя ей в глаза.

– Я знаю, – улыбнулась она в ответ. – Иди ко мне!

Он шагнул вперед, и их губы слились в поцелуе. Одной рукой Алина обвила его шею, а другой извлекла из открытой сумочки, висевшей у нее на плече, раскрытый складной нож. Дмитрий ничего не замечал, сжигаемый пожаром страсти. Она максимально отвела правую руку с зажатым в ней ножом и что было сил вонзила его в основание шеи мужа. Потоком хлынула кровь. Его глаза широко распахнулись. В них смешались боль и недоумение. Он оттолкнул Алину и зашатался. Не в силах выносить немой укор его взгляда, она с отчаянным криком ударила его вновь, уже в грудь, и еще раз, и еще… Он безжизненно упал навзничь, и нож выпал из ее обессилевших пальцев.

Ужас содеянного липкой волной затопил ее сознание, и она закричала. В тот же миг справа и слева от нее возникли две знакомые фигуры – эдемита Пириэла и инферийки Селены. Губы эдемита кривились в насмешливой улыбке, а взгляд инферийки источал ненависть.

– Ну вот вы и сами сделали себя вдовой, Алина Андреевна, – произнес Пириэл. – Для этого вам не нужна была наша помощь.

– Но я не хотела! – беспомощно пролепетала девушка.

– Какая разница? Вы это сделали. Сами.

– И теперь ты умрешь! – прошипела инферийка.

– Но ты клялась не трогать нас!

– Я клялась ему, и пока он – член вашей семьи. Он мертв. Ты последуешь за своим супругом туда, куда ты его отправила, только умрешь медленнее. Намного медленнее!

Алину охватило отчаяние. Она повернулась к эдемиту:

– Спасите меня, умоляю!

Насмешка ушла из его улыбки, сменившись наигранной печалью. Пириэл покачал головой:

– Нет, Алина Андреевна. Теперь это – ваша проблема.

– Но вы обещали защищать меня!

– Только от вашего мужа. И только пока угроза не будет устранена. Вы сами устранили ее, Алина Андреевна. Я умываю руки.

Пириэл растворился в воздухе. Селена за ее спиной хихикнула. Девушка в ужасе повернулась к ней.

– Ну что, дрянь, поиграем в доктора? Обожаю быть хирургом! – В руке инферийки возник скальпель.

Алина издала вопль ужаса и отчаяния.

Она все еще кричала, когда проснулась. На лбу выступил холодный пот. Девушку трясло, как в лихорадке.

– О Боже, Боже… – беспомощно шептала она.

В Бога она не верила, да и мало кто верил после Катаклизма. Однако сейчас в безотчетном ужасе она звала ЕГО. Но даже если бы ОН услышал, то вряд ли откликнулся: она совершила преступление Иуды – предала того, кто любил ее и дважды спас ей жизнь. А что получила взамен? Вечный страх, ночные кошмары и угрызения совести, которые не заглушить никаким вином. Да, внизу их загородного особняка дежурили три адепта усмирителей: начальник московского КУ Беркутов держал слово. Но Алина почему-то была уверена – смерть придет за ней, и они ее не остановят. Слишком глубоко в ее душу запали слова уллийской предсказательницы: «Бороться с Судьбой дано лишь великим. Для остальных это безнадежное занятие». И Алина уже почти торопила смерть. Она, по крайней мере, избавит ее от ада, в который превратилась ее жизнь…

* * *

Долина Изгнанников. Сектор Дрэнор

Селена встретила Дмитрия и Аллерию у входа в поселок. Увидев их вместе, она, было, лукаво улыбнулась, но, заметив унылые выражения их лиц, тоже помрачнела.

– Привет! Чего такие кислые? – требовательно спросила она.

– Война началась, – лаконично ответила Аллерия.

– О, война! – с преувеличенным энтузиазмом воскликнула инферийка и внезапно голосом Левитана произнесла:

– Войска фашистской Германии без объявления войны пересекли государственную границу Советского Союза…

Дмитрий, которому этот голос был знаком по старым хроникам, на несколько секунд замер в изумлении, но, сообразив, что инферийка есть инферийка и таланты ее бесчисленны и многогранны, досадливо отозвался:

– Ты почти угадала. Только чуть иначе: войска Серых Пределов пересекли границу Пандемониума.

– Ого! Дела серьезные! И что мы предпримем по этому поводу?

Дмитрий взглянул на Аллерию, но та только пожала плечами и отвернулась, всем своим видом как бы говоря: «Зачем смотреть на меня, если ты уже все решил?»

– Каладборг пока не в форме для решающей битвы, – неохотно пояснил Селене молодой человек. – Ему нужны еще жертвы.

– Думаю, за этим дело не станет, – с загадочной улыбкой обронила инферийка.

– Что ты имеешь в виду?

– Вам тут почта, от которой за милю несет западней.

– Нам?

– Ну, если быть точной, то Аллерии, но, полагаю, с прицелом на тебя.

– Это письмо? – встрепенулась Аллерия.

– Да.

– Где оно?

– У меня с собой.

– Дай мне!

Селена уже полезла за пазуху, когда Дмитрий вдруг быстро спросил:

– Постой, а кем оно было доставлено?

– Понятия не имею, – пожала плечами Селена. – Когда я пришла домой, то обнаружила его на столе в гостиной. Магическая доставка, вероятно.

– Но, насколько я разбираюсь в магии, – задумчиво произнес Дмитрий, – чтобы применить этот способ, нужно точно знать, где находится адресат или его жилище. Чуть ли не до метра, я прав?

– Ты совершенно прав, – подтвердила Аллерия. – Откуда ты столько знаешь о магии? От НЕГО?

– Нет. Каладборг, чтоб вы знали, не особо разбирается в магии, если она не боевая и не защитная. Он, так сказать, узкий специалист. Я просто до всех этих событий много времени проводил в эдемитской библиотеке. Как видно, не совсем зря. Однако, вернемся к нашим баранам.

– К кому? – недоуменно переспросила эльфийка.

– Да это поговорка такая. Означает, что надо вернуться к предмету разговора, от которого мы отвлеклись. Так вот, если я прав, то у меня вопрос: кто-нибудь оставлял наш новый адрес знакомым?

– Нет, – ответила Аллерия, а Селена просто отрицательно покачала головой.

– Тогда поздравляю вас, дамы, – нас выследили, – мрачно резюмировал Дмитрий.

– Но кто?

– А это, вероятно, будет ясно из письма. Кстати, пора бы уже на него взглянуть.

Селена извлекла письмо и вручила Аллерии. Та развернула его и хмыкнула:

– Слово «письмо» для этой записки слишком громкое. Так, посмотрим…

Пробежав по ней глазами, эльфийка молча протянула ее Дмитрию. Она была написана резковатым, несколько небрежным почерком и гласила:

«АЛЛЕРИЯ, АНКОРНУС ПОПАЛСЯ. ОН СОДЕРЖИТСЯ В СПЕЦКАМЕРАХ КУ.

О.»

– «О» – это кто? – спросил Дмитрий Аллерию.

– Олег Долохов, – со вздохом ответила эльфийка.

– Твой напарник? Интересно! Почерк его?

– Да.

– Это ничего не значит, – вмешалась Селена. – Опытному магу почерк подделать – раз плюнуть! Никакой графолог не отличит.

– Значит, западня эдемитов, – заключил Дмитрий.

– А может это не ловушка? – с надеждой спросила Аллерия.

– Да нет же! – с досадой отмахнулась инферийка. – Все шито белыми нитками. Этот твой Долохов – адепт?

– Нет, боец.

– Тогда два вопроса. Первый: как он узнал где мы? Второй: как он доставил письмо?

– Он мог попросить кого-нибудь из адептов…

– Ты ведь сама в это не веришь! Он – твой напарник и не стал бы подставлять тебя, приглашая прямо в руки эдемитов.

– Ладно, значит, ловушка, – сдалась Аллерия. – Но как эдемитам удалось нас выследить?

– На этот счет у меня есть одна версия, – задумчиво промолвила Селена. – Но в ней есть некоторые неувязки…

– Излагай.

– Вы что-нибудь слышали о магических ищейках?

Аллерия наморщила лоб, вспоминая:

– Кажется, это существа, способные отслеживать чужую магию?

– Как никто другой во Множестве Миров, – подтвердила Селена. – Им эта задача вполне по силам. Вот только живут они в подконтрольном нам мире.

– Нам?

– Я имею в виду инферов. Поэтому мне трудно представить, что одна из них согласилась работать на эдемитов.

– Ты же сама рассказывала, что ваши Высшие прогнулись перед эдемитами, согласившись объявить тебя вне закона, – напомнила эльфийка. – Может, магическая ищейка – тоже часть сделки?

– Может быть, может быть… Но если ты права, то на язык просится такой каламбур: Нижний мир пал очень низко…

– Простите, дамы, я вас перебью, – вмешался в разговор Дмитрий, который до этого молчал, что-то обдумывая. – Аллерия, а этот Анкорнус – тот, о ком я думаю?

Аллерия несколько сникла:

– Да, это тот самый адепт, а впоследствии – лич, прямой виновник гибели твоей семьи.

– Что же, тогда решено – я отправляюсь в Москву.

– Что?! – Аллерия не поверила своим ушам. – Ты лезешь прямо в капкан! Это безумие!

– Если есть хоть один шанс на то, что мы доберемся до этого ублюдка, я не намерен его упускать!

– Вполне возможно, Анкорнуса у них нет и не было!

Дмитрий покачал головой:

– Эдемиты не размениваются на мелкую ложь. Они ловят на живую приманку.

– Они могут создать иллюзию…

– Если ты отправишься со мной, то мы это определим.

– Но они будут ждать нас, – обреченно сказала Аллерия.

– Пусть! – на губах молодого человека заиграла мрачная улыбка. – Каладборгу нужны души. Устроим ему банкет! Селена, ты с нами?

– Чтобы я пропустила такую веселую вечеринку? Да ни за что на свете!

* * *

Нью-Йоркский мегаполис

– В какой он палате? – спросил Тираэл.

– В двенадцатой, – ответил адепт-целитель. – Но он сейчас уснул, и я не советовал бы вам его будить.

– Почему?

– Для восстановления его организма требуется полноценный отдых: прикосновение черной тени – не шутка.

– Понятно, – с досадой сказал эдемит. – Но хотя бы войти-то к нему можно?

– Пожалуйста. Только не беспокойте его.

Тираэл обернулся к Майклу Корригану, молча стоявшему поодаль, и дал ему знак следовать за собой. Тот подчинился.

Войдя в палату, эдемит первым делом подошел к постели больного и провел рукой над его бледным лицом.

– Идет на поправку, – тихо сообщил он Корригану, не оборачиваясь. – Неделя – и будет абсолютно здоров. Сколько, говорите, прошло времени от момента касания черной тени до встречи с эльфами?

– Два с половиной дня.

– Феноменальная живучесть! Ваш товарищ уже давно должен был стать хладным трупом. Да-а-а. Неспроста все это… Только некогда мне сейчас решать эту головоломку.

Тираэл устало опустился на стул. За три дня, прошедших с того момента, как он узнал о вторжении, у него не было ни минуты для отдыха. Все время ушло на организацию крепкого оборонительного фронта вокруг зоны вторжения. Она с тех пор увеличилась не очень сильно, да и серьезных стычек с нежитью у отрядов усмирителей пока не было, но напряжение не оставляло его. Затишье перед бурей – вот что это такое. Нежить готовит удар, мощный удар. А новости, принесенные Корриганом, только усилили беспокойство. Как они нейтрализуют огнестрельное оружие, а главное – эдемитские амулеты? Как? Он не заметил, что произнес последние свои мысли вслух.

– Осмелюсь предположить, – осторожно произнес Корриган, – что дело в атмосфере.

– Что? – Эдемит удивленно повернулся к нему.

– Я имею в виду атмосферу Серых Пределов, которая могла прийти вместе с этой проклятой Облачностью. Вполне возможно, что там действуют иные физические законы, препятствующие возгоранию пороха.

– Мысль интересная, – задумчиво произнес эдемит, – но спорная. Вполне возможно, что в Серых Пределах порох не горит, но Тампа – не Серые Пределы. Облачность – ерунда! Она только защищала нежить от солнца и не могла перенести физические законы мира мертвых в Пандемониум…

– Если только их главари не нашли магического способа превратить южную Флориду как бы в сектор Серых Пределов, только без замены ландшафта. Облачность ведь может быть только внешним проявлением этого процесса.

Тираэл с интересом взглянул на Майкла.

– Думаю, вы переросли роль простого бойца, господин Корриган. Пожалуй, если вы не возражаете, я оставлю вас пока при себе: мне нужны толковые помощники. А в перспективе, думаю, вам светит руководящая должность в каком-нибудь из крупных отделов КУ.

– Благодарю вас, уважаемый Тираэл, – поклонился Корриган. – Рад буду служить вам.

– Жаль, что вы недостаточно разбираетесь в магии, – продолжал эдемит, – а то бы мы, возможно, раскрыли их способ уничтожения наших амулетов. Но в этом я надеюсь на помощь вашего товарища.

Тираэл повернулся к спящему Алистанусу и внезапно замер. Его лицо стало напряженным.

– Что случилось? – встревожился Корриган.

– Много бы я дал за то, чтобы залезть сейчас в его голову, – глухо промолвил эдемит. – Представляете, у вашего товарища во сне меняется аура…

* * *

Свет все ближе. Алистанус здорово продрог на ледяном ветру, свирепствующем на этой каменной равнине, но от света шло тепло.

– Кто ты? Что ты? – вопрошал настойчиво адепт.

«Локус», – повторил голос.

– Но что это значит?

«Источник».

– Чего?

«Скоро узнаешь, посвященный. Совсем скоро…»

* * *

Московский мегаполис

Бархатное покрывало ночи опустилось на мир. Лунный свет посеребрил иглы сосны, росшей в саду. Ветер был еще сильный – верный признак завтрашнего ненастья. Тень от дерева на стене все время двигалась, меняя очертания, что производило несколько жутковатое впечатление.

Алина Баркова зябко куталась в плед, хотя в доме было весьма тепло. Ей не спалось. Что-то было не так. Она выглянула в окно. В домике охранников горел свет. В окне виднелась тень человека. Двое обходили сад. Со всех остальных сторон тоже были охранники, в доме находились Торстен Хольт и трое адептов усмирителей. И все же, Алина не чувствовала себя в безопасности.

Она вышла в коридор. У лестницы ей навстречу попался Хольт.

– Не спится, Алина Андреевна? – спросил адепт.

После истории с Селеной этот эксцентричный, ершистый и язвительный человек здорово изменился, присмирел, стал молчаливым и печальным. Алина вполне понимала его: пережить ментальное рабство у инфера-убийцы – не фунт изюму. Раньше она терпеть его не могла, но те страшные события в какой-то степени сблизили их.

– Что-то у меня сегодня дурные предчувствия, Торстен.

Взгляд адепта был весьма красноречив. «У вас в последнее время каждый день дурные предчувствия», – как бы говорил он. И это была правда. За месяц, прошедший со времени исчезновения Дмитрия, улыбка почти не появлялась на ее лице. Она как-то осунулась и постарела. Странно говорить такое о двадцатипятилетней девушке, но дела обстояли именно так. В глазах ее застыли страх и тоска, а на лбу появились морщины. Казалось, жизненная сила медленно покидает ее.

– Знаю, о чем вы думаете, но это – не следствие моей хандры. Что-то не так. Неужели вы не чувствуете?

– Чувствую. Не так. С вами. Вам нужно прекратить изводить себя, а то можно и до нервного истощения дойти. Держу пари, Дмитрий не рискнет здесь появиться: в прошлый раз он едва спасся.

– Думаете, он не хочет мне отомстить?

– Возможно. Однако, вряд ли он настолько ненавидит вас, чтобы рисковать своей жизнью ради того, чтобы забрать вашу. Он любил вас, помните?

– Помню, – она опустила голову. – А я его предала.

Хольт пожал плечами:

– У вас были на то причины.

– Вряд ли он считает так же. Но даже если вы правы, и он не появится сам, как насчет Селены? Инферийка тогда помогла ему спастись. Возможно, они до сих пор вместе.

Упоминание о Селене заставило Хольта побледнеть.

– У нас достаточно сил, чтобы остановить ее.

– У Синдиката адептов было больше…

– Но среди них не было усмирителей с их амулетами.

– Хотите кофе? – внезапно сменив тему спросила Алина.

Хольт удивленно посмотрел на нее:

– Спать вы, похоже, не собираетесь?

– Угадали. Ну так что?

– Почему бы и нет?

* * *

За спиной Сергея Дежкина послышалось тихое чертыхание.

– Что опять? – не оборачиваясь, устало спросил он напарника.

– За корень запнулся.

– Под ноги надо смотреть, – флегматично посоветовал Дежкин. – Ночь лунная. Света достаточно.

– Я спать хочу, – раздраженно бросил тот в ответ.

– А кто тебя просил всю прошлую ночь в карты резаться? Пользовался бы тем, что не твое дежурство и спал. Теперь на себя пиши жалобу!

– А какого вообще черта мы устраиваем здесь этот спектакль? – возмутился Игорь Бердников. – Кто сюда полезет? Здесь настоящая крепость: сигнализация, мы, собаки, да еще и адепты в придачу. Прошу заметить, усмирители! Зачем такие массовые ночные патрули?

– Ты не знаешь, какие у босса враги, – хмуро отозвался Дежкин. – Ты вот всего три недели работаешь, а я был в городском особняке, когда туда заявилась инфер-убийца.

– Да ну?! – округлил глаза Бердников. – И что там было?

– Что, что… – пробормотал Дежкин. – Она убила двух охранников и главного адепта босса, дроу Лострана – вот что! А затем ее каким-то образом заставили убраться.

– Как это?

– Черт его знает! Среди охраны ходят слухи, что помог муж Алины Андреевны.

– У нее есть муж?

– Был. Он исчез месяц назад при странных обстоятельствах. Вроде, неплохой был человек. В нем сила чувствовалась. Босс его, правда, недолюбливал. Может, считал недостойным своей дочери. А мне он казался настоящим мужиком …

В ответ – молчание.

– Эй, ты что там, заснул, что ли?!

Дежкин обернулся и остолбенел: напарника нигде не было.

– Эй, Игорь! – позвал он. – Хорош шутить! Не время сейчас!

– А кто тут шутит? – вдруг услышал он за спиной тихий незнакомый голос.

Дежкин развернулся, выхватывая пистолет.

– Кто… – только и успел сказать он, прежде чем вампир когтями вырвал ему горло.

* * *

Тонкой иголкой кольнула боль. Адепт-эллезарец Остринус вздрогнул: сторожевой круг, установленный им вокруг дома сигнализировал, что его пересек по воздуху мелкий объект. Адепт всмотрелся в темноту за окном, подключив маги-зрение, и различил небольшую быструю крылатую тень.

«Летучая мышь», – понял он и тихо выругался. Ведь говорил он Шмелеву, что поле следует настраивать на более крупные объекты, но этот перестраховщик не согласился. Надулся от важности, что его сделали старшим. Было бы чем гордиться в самом деле – служить охраной для какого-то денежного мешка и его дочки! И это им, адептам КУ! Странное решение принял Беркутов, очень странное. Да, возможно этому Баркову и его дочери и грозит опасность, но причем здесь адепты КУ? У Баркова достаточно денег, чтобы нанять целую армию независимых адептов. И недостатка в желающих не будет. Но Беркутов им, видите ли, пообещал защиту. Неужели он в самом деле рассчитывает, что Истребитель преступников ради мести вернется сюда, прямо к ним в руки? Глупо! Вот они сидят здесь и ждут неизвестно чего. И сколько, спрашивается, ждать? Вечность?

Тоскливо! Быстрей бы закончилось его дежурство! Шмелеву-то хорошо: он спит, сейчас не его очередь. А им с Муромовым пялиться в эту проклятущую темноту до позеленения! Этого последнего Остринус не понимал вовсе. Чувство долга у него было какое-то… гипертрофированное. Он с радостью и рвением брался за все, что бы ему ни поручали. Энергии – хоть отбавляй, способности к магии тоже, вроде бы, имеются. Ума бы еще побольше… Нет, земляне и эллезарцы очень сильно отличаются друг от друга, даром что принадлежат к одной расе.

Внизу на кухне послышались голоса. Остринус прислушался: мисс миллиардерша и вроде как их адепт Хольт. Этому-то чего не спится? Им что ли не доверяет? Вообще-то этот Хольт – странный тип, себе на уме… О, Создатель, как же ему все надоело! Случилось бы хоть что-нибудь и нарушило эту тягучую монотонность!

Порой лучше не искушать судьбу подобными просьбами, ибо эта капризная дама имеет дурную привычку быстро удовлетворять их, но совсем не так, как хотелось бы просителю.

Как гром среди ясного неба – телепатический контакт с Муромовым:

– Остринус, тревога! Кто-то проник внутрь сторожевого круга.

– Спокойно, я тоже слышал сигнал. Это летучая мышь.

– Летучие мыши тоже бывают разные. Но сейчас я не об этом. Ты разве не чувствуешь смерть?

– Что еще за сме… – начал было возмущенно Остринус, параллельно сканируя сад на сверхчувственном уровне, и осекся, действительно обнаружив угасающие эманации только что произошедшей насильственной смерти. Даже двух смертей.

Его охватило удивление, смешанное с раздражением: почему первым поднял тревогу этот старательный салага Муромов, а не он, опытный и квалифицированный эллезарский адепт Остринус? «Ты бы тоже все заметил, если бы не думал на работе о посторонних вещах», – попенял ему внутренний голос. В следующий миг Остринус усилием воли погасил свои негативные эмоции: прежде всего он был профессионалом.

– Буди Шмелева! – скомандовал он Муромову. – А я пока пойду, найду причину этих смертей.

– Может этого… местного… как его… Хольта привлечь? В случае серьезной заварухи его помощь может оказаться нелишней.

– Не надо, – при упоминании имени Хольта Остринус поморщился. – Сами справимся. Вряд ли это что-то очень серьезное. А его позвать всегда успеем.

– Ну ладно, – Муромов прервал контакт, а у Остринуса осталось ощущение, что тот его не одобряет.

«Ну и плевать! – на эллезарца внезапно накатил приступ злого пофигизма. – К черту его! Еще у землян я не искал одобрения!»

А через секунду Остринус сморщился уже от боли. Сторожевой круг сигнализировал о магическом проникновении, причем не скрытном, а наглом, грубом, как будто вторгшийся на территорию поместья был настолько уверен в собственном превосходстве, что не считал нужным скрываться.

«Черт! Это уже серьезно!» – Остринус бросился по лестнице вниз, в холл.

* * *

– Хороший кофе, – похвалил Торстен Хольт, попробовав.

– Спасибо, – Алина улыбнулась бледной улыбкой. – Это единственное, что я умею готовить.

Адепт бросил на нее быстрый взгляд.

– Что, удивляетесь? – спросила его девушка. – Зря. Издержки большого достатка. Жалко было тратить время на готовку. Я против женского кухонного рабства.

– Некоторые женщины любят готовить. Они говорят, что это их успокаивает.

– Отговорки, – отмахнулась Алина. – Подчиняются во всем мужьям и врут, что делают это по собственному желанию.

– Но не все могут позволить себе питаться в ресторанах или иметь собственную кухарку.

– Их трудности. Слава богу, что хотя бы этой проблемы у меня нет! Зато других навалом.

Алина помрачнела, отхлебнула кофе и уставилась в темное окно. На лице ее явственно выступило страдание.

– О чем вы думаете? – поинтересовался Хольт.

– Знаете, мне даже хочется, чтобы он пришел сюда.

– Кто? Ваш муж?

– Да.

– Вы хотите умереть или получить отпущение грехов?

– Либо то, либо другое. Даже и не знаю, чего больше.

– Вам нужно победить в себе это настроение. Трудно защищать того, кто сам не хочет жить.

– Защищайте моего отца, Торстен. Он жить хочет, и я хочу, чтобы он жил.

– Это мой долг, Алина Андреевна, но как насчет вас?

– Бороться с судьбой дано лишь великим. Для остальных это безнадежное занятие, – медленно произнесла Алина, и у Хольта возникла твердая уверенность, что это цитата.

Он уже совсем было собрался спросить, что она хотела этим сказать, как вдруг ощутил резкое изменение магической обстановки вокруг. Его лицо напряглось, что не укрылось даже от Алины, мысли которой витали далеко от этой комнаты.

– Что происходит? – спросила она.

– Пока не знаю. Но что-то нехорошее. Думаю, нам лучше подняться к вашему отцу и разбудить его.

– А вы не хотите узнать, в чем дело?

– Очень хочу, но мой долг – непосредственная охрана жизни вашего отца и вашей. А для выполнения этой задачи лучше, чтобы вы и Андрей Сергеевич находились в одном месте. Внешней угрозой пусть занимаются усмирители: в конце концов, именно для этого они здесь.

– Хорошо, тогда пойдемте наверх.

Они поспешно покинули кухню.

* * *

Из-под входной двери тонкой струйкой сочился туман. Когда Остринус спустился в холл, его там уже скопилось приличное количество. При появлении адепта он внезапно сгустился, и из него материализовались две темные фигуры вампиров.

«Летучие мыши тоже бывают разные», – мелькнула в голове эллезарца фраза Муромова. В мгновение ока сотворив мощный огненный шар, адепт метнул его в вампиров и с изумлением увидел, как пламя бессильно стекает по незримому щиту, окружавшему нежить. Через секунду рядом с вампирами из облака мрака возник лич.

Остринус от души вмазал по личу молнией, которую тот, впрочем, отразил, а затем переключил свое внимание на метнувшихся вперед вампиров, поставив на их пути «стену Иерихона». Он не опасался магических атак лича, крепко надеясь на свой амулет, но, как выяснилось, зря. Хваленый эдемитский артефакт, защищавший от любой вредоносной магии, внезапно нагрелся и разлетелся на куски.

– Какого инфера?! – потрясенный до глубины души, адепт покачнулся и осел на ступени. Только это и спасло его от «лезвия тьмы», запущенного личем, – оно пролетело над самой его головой.

Эллезарец поспешно соорудил магический щит и следующий удар некроманта уже отразил, но вот вампиры его удивили. Они оказались не совсем профанами в магии и сравнительно легко преодолели «стену Иерихона», на мгновение став почти прозрачными. Они атаковали стремительно и одновременно, причем с разных сторон. Одного Остринусу удалось отбросить силовым ударом, но, уворачиваясь от второго, он неловко перевалился через перила и упал на пол, где его и прикончило второе «лезвие тьмы».

Вампиры и лич двинулись вверх по лестнице, когда на втором этаже распахнулась дверь и появились еще два усмирителя. Огненный смерч, судя по мощности являвшийся плодом их совместных усилий, испепелил лича и одного из вампиров. Второй, продемонстрировав феноменальную реакцию, метнулся в сторону, избежав гибели в пламени. Ему удалось чудом спастись и от второго удара адептов, а через пару секунд пришла помощь: в холле материализовались сразу три лича. Двое из них тут же уничтожили амулеты усмирителей, а третий ударил по ним «волной смерти». Один из адептов, побелев как полотно, медленно осел на пол, а второй, очевидно, более опытный, ухитрился отразить заклинание.

Шмелев (а это был он), трезво оценив свои шансы в борьбе с тремя личами и вампиром, поспешно отступил в дверной проем, захлопнул дверь и запечатал ее «ледяной броней». Это должно было дать ему небольшую фору: даже владеющие телепортацией личи не смогут так легко преодолеть эту преграду. Дело в том, что это заклятье не просто запечатывало дверь, но создавало поле, затрудняющее все магические способы перемещения через него. Разумеется, мощь этого заклинания не шла ни в какое сравнение с блокадой перемещений, практикуемой эдемитами, а иногда и другими магами, но только коллективно, так как заклинание это требовало весьма серьезных энергозатрат. «Ледяная броня» была упрощенной версией блокады перемещений, но усмиритель рассчитывал обойтись им. Теперь – наверх, эвакуировать Барковых. Он сотворил арку пространственного коридора и вышел из нее неподалеку от спальни хозяина дома. Не успел он сделать и пяти шагов, как из-за кадки с огромным фикусом ему наперерез метнулась стремительная тень. Скорость мысли – величайшая скорость во Вселенной, но иногда и ее оказывается недостаточно. Люди и эльфы, как и некоторые другие, продвинутые в магическом отношении расы, способны колдовать усилием мысли. Но прежде чем мозг Шмелева успел сформировать истребительное заклятье, стальное жало клинка вампира пронзило его сердце.

Выдернув свой меч из тела адепта, Ровэн усмехнулся: не растерял своих навыков. Атакуй он мгновением раньше – ему пришлось бы сделать два шага, и усмиритель успел бы остановить его заклятьем, мгновением позже – и тот бы заметил прячущегося вампира. Теперь осталось смести последнюю преграду – адепта Хольта, который сейчас наверняка, как верная собака, сидит у ног хозяина – Баркова. Все еще улыбаясь, вампир двинулся к двери в спальню.

* * *

Барков поспешно одевался, искоса поглядывая на пребывающего в трансе Хольта. Тот сканировал дом. Хотя и без всякого сканирования было ясно, что творится что-то неладное: с первого этажа доносился тревожный шум.

– Ну что? Что там происходит? – не выдержал наконец Барков.

– Дела плохи, Андрей Сергеевич. Нужно спасаться! В доме – нежить!

– Что-о?! – изумленно протянул Барков.

– Личи и вампиры. Они перебили усмирителей. Скоро будут здесь. Вы готовы? Я открываю коридор.

– Но что от нас нужно нежити?

– Тень идет за ним, – медленно, как сомнамбула, произнесла Алина. – Огромная и ужасная тень. Она поглотит нас.

– Что ты несешь?! – закричал Барков.

Алина подняла на него глаза. В них застыло отчаяние.

– Бесполезно, отец. Нам не спастись! Это судьба.

– Какая, еще, к черту, судьба?!

– Сейчас не время выяснять! – резко вмешался в разговор Торстен Хольт. – Я установил чары на дверь и окно, но долго против нежити они не выстоят. Вы собрались? Тогда вперед!

Он начал открывать арку пространственного коридора, когда в стекло с наружной стороны ударилась здоровенная летучая мышь и резко отпрянула, вереща от боли: сработали защитные чары. В тот же миг из коридора последовал удар в дверь, но она выдержала. Барков побелел от ужаса:

– Что ты там возишься, Торстен?! – заорал он.

На лбу адепта выступила испарина: что-то со страшной силой давило на него, мешая открыть арку. Однако он, хоть и с большим трудом, все-таки сумел преодолеть это сопротивление. В воздухе появились пурпурные контуры магической двери. И тут с оглушительным звоном взорвалось окно. Барков вскрикнул и схватился за лицо: осколки рассекли ему щеку и лоб. Защитные чары больше не действовали. Летучая мышь опустилась на подоконник и преобразилась в вампира. Арка коридора, тем временем, сформировалась.

– С-с-скорее! – едва ворочая языком от напряжения, процедил Хольт. – Долго мне ее не удержать!

Алина шагнула к арке, а вампир с подоконника стремительно метнулся к ней. Но на полпути его перехватил Барков, на которого кровосос не обратил внимания, сбил его с ног и навалился сверху, не давая подняться.