Глава 3

— Ты недовольна моим поведением? — Этьен, казалось, возвращался откуда-то издалека. Его зеленые глаза, прежде затуманенные тайными мыслями, недоступными Натали, вспыхнули огоньком внимания. Он обернулся к жене. — Что же, по-твоему, не так? Все позади. Теперь мы можем делать все, что захотим.

Едва заметная нотка презрительной горечи в его голосе полоснула по взвинченным нервам Натали. Что-то произошло с Этьеном — раздражающая игривость и навязчивость исчезли, уступив место хмурой задумчивости. Праздничный обед начался недавно, и новобрачные сидели рядом во главе роскошно сервированного стола.

— Отлично. Но ты можешь хотя бы сделать вид, что счастлив, женившись на мне. Не забывай — на нас смотрят, — прошептала Натали, прикрывшись кружевной салфеткой. Ей совсем не хотелось быть услышанной кем-то, кроме мужа. Тем более, что по правую руку от них сидела мама, а по левую — человек, представившийся Жаном, старым другом ее нового мужа. — Если ты будешь и дальше смотреть в тарелку так, будто там яд, и давиться каждым куском, люди подумают, что с тобой не все в порядке.

А особенно те, кто видел великолепное представление Этьена в начале церемонии: страстные объятия, нежные поцелуи. Ему прекрасно удалось изобразить безумно влюбленного жениха. А вот с ролью мужа он почему-то справлялся хуже.

— Знаешь, сейчас ты похож на приговоренного к пожизненному заключению. Будь так любезен, возьми себя в руки.

Нет, гневные слова были не правильным подходом. Натали поняла это, заметив, как сильно Этьен сжал в руке вилку. Его длинные пальцы побелели, в глазах вспыхнуло раздражение. Надо было срочно искать другой путь, чтобы не позволить его эмоциям выплеснуться наружу.

— Пожалуйста, потерпи еще немного. — Натали примирительно улыбнулась. — Осталось только выслушать пару поздравительных речей и разрезать свадебный торт. А потом мы сможем забыть этот день.

К счастью, Натали не поддалась на уговоры друзей устроить ближе к ночи прощальную вечеринку, чтобы ею завершить сегодняшний праздник. Ей не хотелось дальше идти по дороге лицемерия и лжи. К тому же Этьен был так чем-то подавлен, что пирушка скорее походила бы на поминки.

— Скоро мы будем дома, — ободряюще улыбнулась ему Натали.

— И это будет так прекрасно, да? — спросил он холодно. — Супруги Вермонт! О, прости, я забыл. Ты ведь так не хотела этого, что даже не соизволила взять мою фамилию. Поэтому я не совсем понимаю твое желание остаться со мной наедине.

Натали вновь была поражена его презрительным тоном. Пора бы уже привыкнуть за сегодняшний день. Но она в очередной раз ощутила боль: его слова ранили душу еще сильнее, чем прежде. Этьен стал совершенно чужим человеком. Гораздо более чужим, чем раньше. И с этим незнакомцем она связана священными узами брака… Что ж, зато Натали теперь представляла, чего ожидать в дальнейшем. Самое время было признаться себе, что за все приходится платить.

Натали заметила, что на них с Этьеном начинают косо посматривать гости, сидевшие поблизости. Похоже, всех заинтересовала их тихая размолвка. Пора бы напомнить своему законному мужу, где и зачем он находится. И для этого существовала только одна возможность.

— Послушай… — Голос Натали был тихим и нежным, как теплый шелк платья на ее груди. — Милый, не будь таким…

Она не поняла, что поразило его больше чувственный шепот, таивший страстные обещания или легкое ласковое прикосновение ее руки. Глаза Этьена потемнели и расширились, и Натали ощутила под пальцами, как напряглись его мышцы. Это продолжалось одно мгновение — борьба двух душ, не замеченная никем. Потом напряжение ослабло. Этьен не оттолкнул ее. И хотя у него была возможность воспользоваться минутной слабостью Натали, он не сделал и этого.

— Прости. — Он глубоко вздохнул, словно бы стряхивая с себя невидимую тяжелую ношу. — У меня ужасно болит голова.

— Бедняжка! В такой день — и болит голова, — вмешалась мама Натали, разрядив своим тихим голосом драматизм разыгрываемой сцены. Она, казалось, не замечала настроения зятя и улыбалась чуть насмешливо, будто поддразнивая его. —Наверное, это результат слишком бурной холостяцкой пирушки. А я-то думала, что вы с приятелями более благоразумны.

— Только не вините во всем меня! — Жан развел руками, изображая комический протест. —Чем бы ни занимался жених прошлой ночью, он делал это в одиночестве. Так что я не в ответе за его самочувствие. Меня даже не пригласили на вечеринку! — Жан, не особенно церемонясь, хлопнул приятеля по плечу и засмеялся Этьен усмехнулся в ответ, но Натали прекрасно видела, какой неестественной и раздраженной вышла улыбка.

Ее муж, кажется, начал приходить в себя. Обернувшись к жене, он накрыл ее руку, лежащую на столе, сжал сильными пальцами и посмотрел на Натали с теплотой и одобрением. Медленно и нежно он поглаживал ее ладонь, каждую морщинку и изгиб. От этой пронизанной чувственностью ласки кровь словно бы вскипела, и сердце забилось глухо и часто.

Но уже через мгновение в быстром взгляде Этьена, брошенном на гостей, Натали уловила только холодную расчетливость. Он прекрасно осознавал, что делает, он просто повернул против нее ее же собственное оружие. Кто бы мог ; подумать, что это подействует, да еще с таким поразительным эффектом.

— Боюсь, что прошлой ночью меня занимали только дела, — признался Этьен с сожалением. — Кое-что надо было срочно закончить.

— В ночь перед свадьбой? — недоверчиво воскликнул Жан. — Дружище, а это не могло подождать?

— Нет, никак. Мне очень хотелось поскорее разобраться со всеми проблемами, чтобы во время медового месяца нас ничто не отвлекало, понимаешь? — Этьен подмигнул приятелю, нарочито не замечая смущения Натали. — Но переговоры затянулись надолго…

Да уж, Одетта постаралась усложнить переговоры настолько, насколько смогла. Хитрость и жадность этой женщины поистине не знали границ. Вместе с адвокатом они торговались, считая каждый франк, и, в конце концов, совершенно вывели Этьена из себя. Он уже готов был отказаться от всего и уйти, громко хлопнув дверью. Но Одетта вовремя почувствовала, что слишком переусердствовала и может вообще ничего не получить. Она сдалась, и соглашение было подписано.

— Я долго не мог лечь, а потом сон не шел.

Поэтому, наверное, голова и болит. — Так у тебя проблемы? Я не знала. Голос Натали прозвучал, пожалуй, слишком резко. Легкая дымка чувственного наслаждения от прикосновений Этьена уже развеялась. И приходилось возвращаться в неуютную действительность, к беспокойству, к подступающим слезам.

Слова о том, что он не хотел бы, чтобы им с женой мешали во время медового месяца, подействовали на Натали, изменив к лучшему настроение. Хотя она прекрасно понимала, что сказаны они только для гостей. О Боже, какой там медовый месяц! Натали даже не представляла, что они с Этьеном будут делать, оставшись наедине.

— Ты так волновался перед свадьбой? — Жан все никак не мог оставить приятеля в покое.

— А как ты думаешь?

— Я думаю, что это невеста должна переживать и не спать ночей, а вовсе не жених, — расхохотался Жан.

Конечно, Натали не поверила, что Этьен сильный, решительный, независимый и хладнокровный Этьен Вермонт — мог волноваться перед свадьбой. Это было слишком не похоже на него. Она заранее отвергала эту мысль, не укладывающуюся в голове.

Нет, только не Этьен. Натали же видела — он всегда сохранял полнейшее спокойствие и невозмутимость. Он привык самостоятельно решать проблемы, — и большие, и маленькие, — предпочитая никого в них не посвящать.

— Ты тоже так считаешь, Натали? — с усмешкой спросил Этьен. — Наверняка ты думаешь, что мужчины такие циничные и равнодушные, что им не дано испытывать радость или горечь?

— Нет, что ты…

Натали заглянула в глаза Этьена. Они были темнее, чем обычно, затуманенные какими-то тайными мыслями и страхами. И впервые она заметила, что под глазами у него залегли глубокие тени, а от уголков тяжелых век разбегаются тонкие морщинки: как будто знак, оставленный усталостью и болью.

— А если бы я позвонил тебе прошлой ночью, кого бы я застал? — продолжал он. — Взволнованную и трепещущую девушку, не находящую себе места? По тебе не скажешь, что ты провела бессонную ночь.

— Я…

Правда была в том, что Натали в последнее время засыпала мгновенно, как только голова касалась подушки. Даже вчера, накануне свадьбы, измученная сомнениями, со взвинченными нервами, она спала как ребенок. Ей просто хотелось, чтобы поскорей наступило завтра и все наконец закончилось.

Внезапно Натали словно прозрела. До сих пор она была настолько сосредоточена на своей цели, что не в состоянии была думать о чем-либо другом. Теперь же она со всей ясностью поняла, что натворила. Натали почувствовала, как кровь приливает к щекам, а сердце пытается выпрыгнуть из груди.

Она уговорила Этьена жениться, хотя он совершенно не хотел этого. Когда Натали в первый раз предложила ему свою руку, он отказался, не раздумывая ни минуты. Мало того, отказался с презрением. А потом вдруг согласился, но выдвинул два условия — свадьба и настоящий брак. Почему? Зачем ему этот спектакль? И она согласилась, почти не раздумывая, готовая заплатить любую цену, лишь бы добиться своего!

— Натали!

Тревожные нотки в голосе мужа заставили ее вернуться в действительность. Жан возвышался над столом с наполненным бокалом и, слегка покачиваясь, произносил поздравительную речь. Натали с трудом заставила себя слушать, повернулась к говорившему и даже нашла силы приветливо кивнуть — он как раз восхвалял ее достоинства, о которых не знал ничего. Гости улыбались его шуткам и остротам, и Натали улыбалась тоже. Но она сидела, словно окутанная туманом, почти не вникая в происходящее. Все ее мысли сосредоточились на одном.

Господи, что она натворила! Уговорила малознакомого мужчину стать ее мужем, настоящим мужем. Тем, с которым надо делить свою жизнь, дом и постель.

То, что еще несколько дней назад казалось простым и правильным, на деле оказалось невозможным и невыносимым. И этот год, который они должны провести вместе, растянется на века. Триста шестьдесят пять ночей наедине, в темной спальне. Натали совершенно не представляла, что делать дальше, как жить. Она попалась в свой собственный капкан.

Ей стало нестерпимо страшно, как в детстве, когда она однажды заперлась в старом платяном шкафу. Натали едва удерживала себя от того, чтобы с криком броситься вон из заполненного гостями зала. Как она могла? Но ведь других вариантов не было. Или женитьба — и наследство, огромные деньги, дающие свободу и покой. Или нищенское бездомное существование… Она бы выдержала, но мама… Только ради нее была принесена жертва жестокой судьбе. И хватит об этом.

Все речи были сказаны, шампанское выпито. Теперь Натали освободилась от тяжелой обязанности улыбаться глупым шуткам и отвечать на поздравления, звучавшие, как приговоры. Забыв о том, где находится, она смотрела в распахнутое окно. Там покачивали ветвями высокие деревья, шумели молодой листвой, трава блестела после прошедшего дождя. Натали глубоко вдохнула свежий воздух. Может быть, теперь она сможет хоть немного отдохнуть, закрыть глаза и прижаться разгоряченной щекой к холодному стеклу…

— Пойдем, дорогая! — Это прозвучало как резкий окрик.

Этьен крепко держал ее за руку — словно стальные наручники захлопнулись на запястье. Страх вспыхнул с новой силой, обжигая сердце, и Натали, вырвавшись, отпрянула в сторону. Она не понимала, что делает, казалось, ею управлял только черный ужас.

— Что ты? Натали, да что с тобой творится? На нас смотрят!

Этьен был взбешен. Но ему всегда удавалось держать себя в руках. И сейчас ничто, кроме охрипшего голоса, не выдавало его состояния. Земля ушла из-под ног Натали, она бы упала, если бы не схватилась побелевшими пальцами за подоконник. Или это яростный взгляд Этьена пригвоздил ее к полу?

— Я никуда не пойду с тобой! — Она не могла кричать, как будто чья-то ледяная рука сдавила горло.

— Натали, да приди же в себя! Ты помнишь, что сегодня наша свадьба?

Помнит ли она?! Да разве об этом возможно забыть!

— Послушай, здесь кругом гости. Успокойся, дорогая. Мы должны поговорить с ними.

Поговорить! У Натали пересохло во рту, язык словно приклеился к небу, ноги подкашивались. Но Этьен крепко обнял ее за плечи сильной напрягшейся рукой и подталкивал в спину. Ничего другого не оставалось: пришлось идти прямо на эти слегка удивленные лица и дружески кивать, и благодарить за поздравления и пожелания счастья.

Натали смертельно устала от шума, от необходимости фальшиво улыбаться. Все, чего ей сейчас хотелось, — это оказаться одной в тихом месте, сесть и подумать, что делать дальше. У нее уже не осталось сил сопротивляться, и Этьен уверенно вел ее по залу. Он непринужденно раскланивался с гостями, останавливался, отвечал на приветствия, пожимал руки…

— Ради Бога, улыбайся! — в промежутке между изъявлениями благодарности прошипел он на ухо Натали. — Ты выдаешь себя с головой. Никто не поверит, что ты безумно любишь меня. У тебя такой вид, словно тебя ведут на смертную казнь.

— Я улыбаюсь, — ответила Натали сквозь сжатые зубы. — Но было бы намного проще изображать любовь, если бы ты не тащил меня, как пьяную или сумасшедшую. Я могу идти сама. Поэтому отпусти меня, слышишь?

— О, как мило, просто голубки!

Услышав этот возглас, Этьен так неожиданно выпустил Натали из объятий, что она едва удержалась на ногах. Но успела ухватиться за вовремя кем-то подставленную руку. Мягкие пальцы ободряюще сжали ее ладонь.

— Осторожно! — воскликнула женщина, удерживая Натали за руку. — Вы чуть не упали.

— Спасибо, — обернувшись к спасительнице, Натали улыбнулась с искренней благодарностью. — Все в порядке. Я просто не привыкла носить такие длинные платья и наступила на шлейф.

— Я понимаю.

Кто же эта незнакомка? Натали никогда раньше ее не видела, наверное, это гостья Этьена. Но какой тяжелый сладкий запах у ее духов, невозможно вздохнуть! А лицо приятное, и улыбка такая теплая и ласковая.

— Извините, мы, кажется, не знакомы…

— Может быть, ты представишь меня? — Голос женщины как-то странно дрогнул.

Но Этьен молча стоял в стороне, словно не слыша вопроса. Его лицо окаменело, он полностью ушел в себя. Даже взгляд стал бессмысленным и далеким.

Ну почему это случилось именно сейчас? Одетта всегда умудрялась появляться там, где ее не ждали, в самые неподходящие моменты. Когда Этьен думал о необходимости знакомства его мачехи и жены, он никак не предполагал такой ситуации. Натали была явно не в себе, что-то расстроило или испугало ее. И невозможно было представить, как она поведет себя при сложившихся обстоятельствах.

Она не сможет лгать так, чтобы ей поверила Одетта. Натали, по-видимому, казалось, что их брак — просто игра, не больше. Игра, которая отвечала интересам обоих партнеров. Но она не знала Одетты — ее хитрости, изворотливости и жадности, ее способности плести интриги, как паук плетет паутину для жертвы. Его мачеха не упускала ни одного шанса. И если она догадается об истинной причине скоропалительной свадьбы, все рухнет. Одетта слишком опасный противник, хладнокровный и жестокий.

— Этьен!

Даже одно слово из уст этой женщины действовало, как смертельный яд. Он вздрогнул, словно его ударили, но тут же выпрямился и высоко поднял голову. Она не должна увидеть его слабости.

— Ты хочешь, чтобы я представил тебя? Что ж, отлично. Наверное, следовало сделать это раньше, но и так сойдет. Натали, это Одетта, моя мачеха. — Последнее слово было произнесено так, будто Этьен хотел выплюнуть что-то мерзкое изо рта. — Одетта, это Натали, моя жена.

Одетта! В первое мгновение Натали не поверила услышанному. Так это и есть мачеха Этьена, которую он яростно ненавидел; из-за которой вынужден был жениться, стать участником дешевого спектакля, — лишь бы освободиться от нее раз и навсегда. Господи, по его рассказам выходило, что мачеха — бессердечное чудовище, василиск, взглядом обращающий человека в камень.

Но Одетта нисколько не была похожа на образ, созданный воображением Натали, — злобную, пожилую, морщинистую гарпию. Вовсе нет. Эта женщина была красива какой-то кукольной красотой: невысокая, стройная, с белоснежной кожей и копной черных, как смоль, волос. На ее правильном лице выделялись ярко-голубые лучистые глаза и алый, как бутон розы, рот. Но больше всего Натали потрясло то, как она была молода. Мачеха Этьена выглядела всего на несколько лет старше своего неблагодарного пасынка.

— Натали… — Одетта ласково взяла ее за руку. — Как приятно познакомиться с вами. Я уже начинала опасаться, что этого никогда не случится. Но теперь я понимаю, почему Этьен прятал вас.

— Я очень сомневаюсь, что ты понимаешь хоть что-нибудь! — Его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Будь моя воля, ты ни за что не оказалась бы на свадьбе. Но Натали хотелось увидеть всю мою семью. Можешь поблагодарить ее за доброту!

— Перестань, пожалуйста! — укоризненно воскликнула Натали.

Но он не замечал ничего вокруг, полностью сосредоточившись на Одетте.

— Раз уж ты здесь, может, это и к лучшему. Есть одно небольшое дело, которое мы смогли бы решить. Если ты, конечно, соизволишь последовать за мной.

Не обращая внимания на гостей, Этьен, взяв Натали под руку, быстрым шагом направился к двери. Натали пришлось подчиниться, она почти бежала по скользкому паркету, с трудом поспевая за мужем. Он даже не обернулся, чтобы удостовериться, идет ли Одетта следом, полностью уверенный в себе.

И он не ошибался. Когда они вошли в небольшую, но уютную комнату” предоставленную новобрачным дирекцией отеля, Одетта отставала от них всего на пару шагов. Она едва успела переступить порог, как Этьен с грохотом захлопнул дверь, отгораживая их от шума продолжавшегося праздника.

Отпустив Натали, он отошел в сторону и достал из кармана жилета длинный белый конверт.

— Вот то, что так интересует тебя, дорогая мачеха. — Этьен положил конверт на столик. Потом, поймав встревоженный взгляд Одетты, усмехнулся. — Все в порядке. Между мной и женой нет никаких секретов. Наоборот, не я, а Натали будет выкупать у тебя компанию. О цене мы, кажется, договорились вчера вечером. Дорогая…

Натали потребовалось несколько мгновений для осознания, что он теперь обращается к ней. Но даже тогда она не могла прийти в себя и как завороженная смотрела на протягиваемую ей позолоченную ручку, судорожно пытаясь понять, что на этот раз задумал Этьен.

— Натали, мне нужна твоя подпись, — мягко сказал он. — Документы готовы, и тебе нужно их подписать.

Наконец-то она уразумела, что от нее требуется. Все очень просто: пришла пора выполнять свое обещание, данное взамен согласия Этьена на свадьбу.

Но Натали никак не ожидала, что он так быстро возьмется задело. Обручальное кольцо только недавно было надето на палец, и чернила на свидетельстве едва успели высохнуть. А он уже требует, чтобы Натали выполнила свою половину сделки. Она задохнулась от возмущения и обиды.

— Пожалуйста, — повторил Этьен уже более настойчиво и резко. — Подпиши это Натали уже готова была взбунтоваться. Он хочет немедленно получить деньги? Отлично. Но он еще ничем их не заслужил. Слова протеста уже почти сорвались с ее губ, но тут заговорила Одетта.

— Дорогой, твоя очаровательная невеста хочет тебя выручить? Какой щедрый свадебный подарок! Надеюсь, она понимает, что ты действительно этого стоишь? Я уверена, что от тебя будет польза — по крайней мере, в качестве покорного мужа.

Игривость в ее пронзительном голосе, прищуренные глаза и то, как она облизала полные красные губы, ясно дали понять, что она имела в виду. Натали не верила глазам: произошедшая перемена была молниеносной. На месте трогательно хрупкой женщины оказалась разъяренная фурия. Одетта показала свое истинное лицо, и Натали начала понимать, почему Этьен так сильно ненавидел свою мачеху.

— Тебе не кажется, что цена слишком высока? — язвительно спросила Одетта, оборачиваясь к пасынку. — Ты отдаешь свободу, а что получаешь взамен?

Я ничего не подпишу, думала Натали, отрешенно глядя на этих людей: разъяренную фурию и чужого ей мужчину. Пусть они оставят меня в покое!

С опозданием, но Этьен все же вспомнил о своей роли влюбленного. Он медленно подошел к Натали и, нежно обняв за талию, прижал к себе. Его губы легонько касались ее разгоряченной кожи.

— Господи, Одетта, сколько в тебе яда! И ты не зря так злишься. У нас все впереди — любовь, богатство и счастливое будущее. А у тебя? — Он презрительно усмехнулся.

Чувственная магия его прикосновений снова обволакивала Натали сладким туманом. Она ощущала тепло сильного тела, чистый, едва уловимый запах туалетной воды Этьена, такой приятный в отличие от навязчивого приторного аромата духов Одетты.

Не удержавшись, она склонила голову к плечу мужа и прижалась щекой к прохладной ткани его смокинга. Ей, как ребенку, хотелось покоя и ласки. И Этьен, словно поняв это, осторожно погладил ее по растрепавшимся волосам. Сейчас Натали готова была поверить, что он женился по любви, а не из грубого расчета.

— Похоже, он основательно вскружил вам голову! — Одетта смотрела на пару с нескрываемой злобой. — Надеюсь, хоть для вас сделка окажется удачной, Натали. Хотя, на мой взгляд, вы платите ему слишком много.

Натали почувствовала, как напряглись мускулы Этьена. Но ему удалось быстро справиться с нахлынувшим бешенством. Он коротко вздохнул и еще крепче обнял Натали, так, что она ощутила едва заметную дрожь его тела.

— Я не плачу ему, — сказала Натали твердо и посмотрела в сузившиеся глаза Одетты. — И я его не выкупаю у вас. Я просто хочу, чтобы наши финансовые дела были так же хороши, как и личные. Это залог нашего счастливого будущего. Разве нет?

Кажется, слова Натали прозвучали куда более внушительно, чем она рассчитывала. Этьен тихонько рассмеялся — и это был смех победителя. Одетта же, побледнев, отшатнулась.

Чувство единства с мужем было непривычным для Натали, но как оно было прекрасно! Впервые они действовали сообща против врага и, кажется, удачно. Окрыленная успехом, Натали улыбнулась и, обхватив ладонями лицо Этьена, поцеловала его в горячие, чуть припухшие губы.

— Дай мне ручку, любимый, и покажи, где подписаться. Я ужасно хочу поскорей разделаться с денежными делами, чтобы нас больше ничто не отвлекало…

Все еще захваченная вихрем торжества, Натали, не глядя, размашисто подписалась и протянула бумаги Одетте. В приятном возбуждении она смотрела, как та дрожащими руками укладывает документы в кожаную блестящую сумочку.

— Что ж, осталось пожелать вам счастья. — Тон Одетты предполагал нечто совершенно противоположное. — Вы действительно созданы друг для друга.

Как только за мачехой захлопнулась дверь, Этьен подхватил Натали на руки и закружил по сумрачной комнате, целуя в глаза, губы и щеки.

— Ты была неподражаема! Даже я на мгновение поверил, что ты безумно влюблена в меня и готова на все.

— Правда?

Теплый голос Этьена творил с Натали странные вещи. Его светящиеся радостью глаза и широкая улыбка опьяняли так же, как холодное шампанское, которое она пила недавно, и дарили такую же легкость. Натали показалось, что стены комнаты расступились, и серебристая лунная дорожка легла на мягкий песок. Они были одни на свете, юные влюбленные, и ветер нес с моря свежесть и обещание вечного счастья…

— Поверь, мое солнышко, уж если тебе удалось убедить это чудовище, то об остальных и говорить нечего. Наш спектакль пока удается на славу.

Спектакль. Всего одно слово. Но Натали как будто окатили ледяной водой. Все снова стало на свои места, отрезвление пришло быстро. И только сердце не хотело верить, что мгновение радости прошло безвозвратно. Этьен оценил не чувства Натали, а ее удачную игру.

Спектакль. Надо же, она чуть было не поверила, что между ними существует нечто большее, чем жульническое соглашение, выгодное для обоих. Значит, они все-таки просто партнеры по сделке, у которых одна цель — добыть деньги. Натали опять обманулась: Этьен нисколько не нуждался в ее нежности.

— Ну что ж, теперь мы, пожалуй, можем перейти к следующей сцене.

— Следующей сцене? — Натали удивленно посмотрела на него. — О чем ты?

— Но, дорогая, это же очевидно! — Он ответил ей насмешливым и несколько недоверчивым взглядом. — Мы теперь женаты, свадебный прием подходит к концу. Что же логически следует дальше?