- Не лезь не в свое дело! - огрызалась Хэрриет. Она сердилась не только на Финна, но и на себя. Из-за постоянных вскакиваний среди ночи и недосыпания она позабыла накинуть на себя халат.
      - Я тут прикован к этому ложу страданий, могла бы надеть что-нибудь, что подняло бы мне настроение, - жалобно возразил он, пока Хэрриет наливала ему очередной стакан воды. - Особенно теперь, после того поцелуя в день моего рождения, когда я узнал, что где-то в складках этого балахона скрывается великолепная фигура.
      - Да замолчишь ты когда-нибудь? - взвилась Хэрриет. Она прекрасно знала, что под его смеющимся взглядом се щеки заливаются краской. Она старалась не вспоминать подробности того вечера, прикосновения его рук, пробуждающие чувственные, эротические фантазии...
      Хэрриет с грохотом поставила стакан на ночной столик. Стараясь не обращать внимания на его издевательский смех и не теряя достоинства, она гордо покинула комнату.
      За всю ночь ей не удалось сомкнуть глаз. В шесть часов она наконец задремала, а в восемь явилась секретарь Финна. Это было последней каплей.
      К счастью, успокоительное, прописанное врачом, подействовало, и Финн поутих, думала Хэрриет, неся наверх кувшин с апельсиновым соком. Если повезет, попозже можно будет вздремнуть.
      По правде говоря, только мысль о том, как она выйдет в сад и растянется на шезлонге, и поддерживала ее.
      Она старалась не разбудить Финна, а он, вместо того чтобы крепко спать, сидел на кровати и самым препротивным образом не спал.
      - По-моему, доктор Моррис прописал тебе успокоительное, - сказала Хэрриет, ставя поднос на столик.
      - Я в эти таблетки не верю. - Он беспечно махнул рукой. - Не вижу в них смысла.
      - Смысл в том - на случай, если тебе интересно знать, - что ты перевозбужден, а мне нужен отдых! - Она вздохнула, отводя взгляд от его обнаженной груди, такой загорелой.
      - Ну вот, моя дорогая Хэрриет, это первое твое разумное предложение! Он со смехом ухватил се одной рукой. И не успела она опомниться, как оказалась на кровати рядом с ним.
      Глава 6
      - Перестань, Финн! - Хэрриет пыталась высвободиться из его железной хватки.
      Но, на беду, чем больше она изворачивалась, тем сильнее запутывалась в простыне; толстое, набитое гусиным пером одеяло обернулось вокруг нее. Она едва могла дышать.
      - Уф! Пу...пусти!
      - Ты что-то сказала? - невозмутимо отозвался он. Ему забавно было слышать яростные вопли Хэрриет. Она тем временем изо всех сил работала руками и ногами, пытаясь выпутаться из постельного белья.
      - Я.., с...сказала... - выдохнула она, в конце концов выкарабкавшись и свободной рукой откинув с лица спутанную гриву огненно-рыжих волос. Зеленые глаза ее смотрели на него в упор. -Я сказала.., отпусти меня. Живо!
      - Хэрриет, полегче! К чему так возбуждаться! посмеивался он, руки се, однако, не выпуская.
      - Я не возбуждаюсь, понял? - выкрикнула она. - Я по горло сыта этой возней, и.., и мне есть чем заняться, вместо того чтобы дурачиться с тобой.
      - Не спорю, - примирительно ответил он, вместе с тем притягивая ее ближе. - Но ты ведь уделишь хотя бы несколько минут своего драгоценного времени беспомощному больному? Ммм?
      - Ты не беспомощный! - возразила она. - Я вижу, ты побрился, и без моей помощи, заметь. -Она глянула на его гладкий подбородок. - Чем же это ты брился? Моей бритвой?
      - Я знал, что ты не будешь возражать. - Он улыбнулся. - Ведь ни одной девушке не понравятся поцелуи мужчины с щетиной на лице.
      Хэрриет язвительно расхохоталась.
      - Да у тебя с головой не в порядке! Ты, видно, уверен, что нет на свете женщины, не способной увлечься тобой.
      - Я так не думаю, - мягко прозвучал его голос; он притянул се еще ближе, к обнаженной груди.
      Легкая насмешка в его голосе лишала Хэрриет покоя; се волновали сильные мужские руки. А гладкая кожа с загаром медового оттенка, широкие плечи, твердая грудь, покрытая темными колечками волос... Каких усилий стоило Хэрриет противостоять искушению дотронуться до его божественного тела. Ее ошеломила близость мужчины, такого возбуждающе горячего.
      Как и всегда, стоило ей только оказаться рядом с Финном, Хэрриет становилась беспомощной жертвой опасных, затягивающих тенет его сокрушительной сексуальности. Она слишком хорошо знала, что не в силах устоять перед ним, будучи так близко. И все же не могла совладать с собой, смотря на его красивое лицо, завороженно глядя на чувственные губы, приглашающие к поцелую.
      Искорка насмешки в его небесно-голубых глазах внезапно погасла, они вдруг странным образом затуманились, подернувшись поволокой. Хэрриет ощутила, как внутри нее что-то судорожно дернулось. Притянутая к огню, точно мотылек к пламени свечи, она не в состоянии была противиться. Голова Финна склонилась к ней.
      Его губы нежно коснулись ее губ, точно пушок одуванчика. Внезапно он резко притянул ее к себе, губы его властно впились в нее.
      Опять это! - было последней здравой мыслью Хэрриет, и она потонула в пульсирующих волнах чувственности, поглотивших ее. Ее тело содрогалось в приливах и отливах по мере того, как поцелуй Финна проникал все глубже. Бессознательно прильнув к его обнаженному телу, Хэрриет пылко и страстно ответила на его откровенный поцелуй.
      Неужели это из ее глубин исторглись едва слышные стоны разочарования, когда он оставил се губы и спустился дорожкой поцелуев вниз по выгнутой шее? Тепло разливалось по ее телу, заставляя дрожать в предвкушении. Она беспомощно содрогнулась, когда он коснулся ямочек у основания шеи. В горячечном огне страсти ей и в голову не пришло противиться, когда он быстро расстегнул пуговицы ее летнего платья, с вожделением провел по приятным округлостям грудей, представших его взгляду полностью обнаженными.
      - Такая чудесная, восхитительная кожа, мягкая, как.., бархат, - хрипло прошептал он, резко откинул подушку и в нетерпении привлек се к себе.
      Звук его голоса, прозвучавший в тишине, и неприятное ощущение чего-то твердого, оказавшегося у нее под спиной, привели Хэрриет в чувство.
      - Ах, нет! - вскрикнула она; лицо ее зарделось от стыда. Хэрриет вырвалась из его объятий и села.
      - Ну что ты, милая! - в голосе его все еще слышна была хрипотца. - Это всего-навсего поцелуй.
      - Да... Ты всегда так говоришь! - простонала Хэрриет и быстро соскочила с постели.
      Торопливо застегивая пуговицы платья непослушными пальцами, Хэрриет бросила взгляд на кровать, где лежала лакированная шкатулка. Она-то и надавила ей на спину.
      - Что.., что она делает в моей кровати? - озадаченно пробормотала Хэрриет, все еще не пришедшая в себя. Но опомнившись, почувствовала, как лицо ее покрывается краской смущения. - О нет! - в ужасе выдохнула она, быстро хватая шкатулку и открывая ее. В шкатулке лежала стопка писем, перевязанная ленточкой. - Ты.., ты читал мои любовные письма!
      - А что еще было делать? - пожал он плечами. -Здесь нет ни книг, ни журналов. Ни телевизора. Ничего, что могло бы развлечь меня.
      - Как ты посмел?
      - Ни к чему так расстраиваться. - Он снова пожал плечами; Хэрриет уставилась на него, ее трясло от гнева. - К тому же в них ничего интересного. Похоже, ты встречалась с какими-то недотепами!
      - Это личные письма! - в бешенстве кричала она.
      - Сентиментальные бредни! - усмехнулся он, ничуть не пристыженный ее нападками. - Особенно этот, что подписался: "Твой преданный почитатель, Джордж". - Ясное дело, он и понятия не имеет, как ухаживать за девушкой. Нет, честно, дорогая, на него только даром время тратить! На твоем месте я бы поскорее отделался от него, а эти письма сжег.
      - К счастью, я не ты. И я тебе не "дорогая"! рявкнула она на Финна, выходя из себя. - И еще... С этого момента ты сам по себе. Я и пальцем не шевельну ради тебя!
      - Успокойся же, Хэрриет. И чего ты так взвилась, - уговаривал он ее.
      - Ах, взвилась! Так знай же.., черт с тобой! Гори синим пламенем! Ты.., негодяй! - крикнула она и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.
      Когда эта сумасшедшая девчонка в ярости выскочила из комнаты, Финн лишь озадаченно покачал головой. Но вскоре понял, что умудрился всерьез задеть ее.
      - Ох уж эти женщины! - пробормотал он и позвонил в маленький бронзовый колокольчик, "Подарок из Швейцарии". Ночью она являлась к нему на звонок без промедления. Но сейчас, сколько бы он ни трезвонил, сколько бы ни звал, ответом ему была тишина.
      Да что стряслось с этой дурехой? Зачем столько крика из-за парочки нудных писем? Вот если бы там оказались какие-нибудь пикантные подробности, он бы понял ее возмущение. Но эти парни были какими-то недоносками! Финн не мог взять в толк, почему это Хэрриет, такая яркая девушка, общается с такими тряпками.
      С другой стороны... Финн откинулся на подушку. Ему вспомнились мягкие губы и нежные упругие груди, стройное, трепетное тело, которое он еще совсем недавно обнимал. Финн не мог не признаться себе - приятно сознавать, что конкуренция невелика. По крайней мере, пока.
      Прошел еще час. Финн с удивлением понял, что ему не просто скучно. Ему не хватает компании Хэрриет.
      Несмотря на короткое знакомство с этой вздорной, взбалмошной особой, большую часть времени они только и знают, что ссорятся. И неудивительно временами Хэрриет бывает несносна. И все же... Хэрриет сильно отличается от всех его подружек. И так привлекательна. Еще одна причина для того, чтобы она не дулась внизу, а была бы с ним, невесело размышлял Финн.
      День клонился к вечеру, а Хэрриет все не появлялась. Финн вынужден был признать очевидное - он попал в немилость. И хотя его выходку как-то можно оправдать - бессонной ночью, болью в сломанной ноге, раздражением оттого, что он вынужден сидеть взаперти, - оправдания глупой обиде Хэрриет уж точно не находилось.
      Однако надо признать, подумал Финн, что, хотя девчонка и виновата, она сделала все, чтобы ему стало лучше.
      Значит.., едва ли стоит рассчитывать на ее милость. Придется ему как-нибудь спуститься и молить ее о прощении за свою дерзкую выходку. Финн приуныл. С Хэрриет станет уморить его голодом. А у него как раз разыгрался жуткий аппетит.
      Финн думал, что теперь ему проще будет справиться с загипсованной ногой. Но не тут-то было. Чтобы разобраться с костылями и доковылять до двери комнаты, пришлось потратить уйму сил и времени.
      Если эта несносная девчонка не оценит моих стараний, я огрею ее костылем, недобро размышлял он.
      И вот, когда он уже преодолел всевозможные препятствия и стоял на верху короткой лестницы, ведущей вниз, в столовую, ему вдруг пришла в голову тревожная мысль.
      Он на мгновение застыл, пораженный. Впервые, сколько он себя помнит, ему приходится плясать под дудку женщины! И если бы только это! Даже если он будет смиренно просить прощения, нет никакой уверенности в том, что Хэрриет смилостивится.
      У Финна никогда раньше не возникало трудностей с подружками, и теперь он не знал, что ему делать. Он мрачно подумал, что любые попытки смягчить эту девицу обречены на провал.
      Хэрриет уставилась в пустую тарелку перед собой. Решив напрочь забыть о Финне, она большую часть дня провела на кухне, готовя это блюдо. Но к тому времени, когда еда была готова, у нее совсем пропал аппетит. Выходило так, будто она лишь зря потратила время.
      Хэрриет ох как была зла на Финна! Еще бы! Читать чужие письма, даже деловые, уже непростительно. Но читать чужие любовные письма это откровенная наглость. Оставить бы его там, пусть поголодает.
      Конечно, она на такое неспособна. Итак, она сама себя загнала в угол. Как же ей с достоинством выйти из щекотливого положения? Этот отвратительный тип хитер и изворотлив, как стая мартышек. У Хэрриет возникло неприятное предчувствие, что в конце концов она будет извиняться перед ним, а не наоборот. Хотя виноват-то он.
      Хэрриет целиком погрузилась в свои мысли и, услышав донесшийся сверху громкий шлепок, сопровождаемый приглушенным проклятьем, вздрогнула.
      Ага! Похоже, Финн действует. Ей это только на руку. Однако.., что же ей говорить, как себя вести, когда он наконец окажется здесь?
      Некоторое время спустя показался Финн, осторожно и неуверенно ступая по лестнице. Хэрриет так и не придумала, как ей быть.
      - Мы, кажется, договаривались, что ты не будешь разгуливать по моему дому обнаженным? сурово заметила она, оглядывая широкоплечее, загорелое тело, прикрытое одними трусами.
      Финн молча ковылял через комнату к ней. Доковыляв, он с облегчением плюхнулся на стул.
      - Извини, - сказал он, переводя дыхание, и положил костыли рядом с собой на пол. - Я помню, что должен был надеть тот ужасный халат. Но тогда бы я не смог спуститься - я бы запутался в нем и свалился бы с лестницы.
      И то правда, подумала она про себя. Видно, что он все еще не освоился с костылями.
      Финн наблюдал за девушкой. Он заметил, как она вздохнула; он также заметил твердое, строгое выражение ее изумрудно-зеленых глаз. Этого-то он и опасался.
      - Но забудем, что я.., э-э.., не одет, - начал он. -Я спустился для того, чтобы попросить прощения. Я не должен был читать твои письма. В самом деле, - тут он виновато улыбнулся, - даже не знаю, что на меня нашло. Конечно, ты можешь и не простить меня, хотя я очень надеюсь на прощение, но я просто обязан извиниться перед тобой.
      - Ну... - пробормотала она, отчаянно пытаясь противостоять обезоруживающему очарованию, исходящему от него, не говоря уж о его подкупающей улыбке.
      - Давай, Хэрриет! Прости меня, - умолял он. -Обещаю, с этой минуты я буду вести себя образцово.
      - Если ты думаешь, будто мальчику-паиньке все сойдет с рук, то глубоко заблуждаешься! - отчитывала она его. - Этим ты можешь дурачить златовласых дурочек, с какими общаешься. Но на меня такие приемчики не действуют. Понял?
      Финн кивнул. У него защекотало в носу от напряжения, с каким он старался не вдыхать аромат, исходивший от большой кастрюли на столе.
      - Слушаюсь, сестричка, - послушно отозвался он.
      Хэрриет собиралась выговорить ему из-за "сестрички". Но внимание обоих привлекло громкое урчание пустого желудка Финна.
      - Ох, Финн, ты неисправим! - Хэрриет изо всех сил сдерживала смех. Было бы справедливо оставить тебя без еды.
      - Ты совершенно права, как, впрочем, и всегда, поддакнул Финн, но тут же поспешил добавить:
      -Хэрриет, будь другом. Я умираю от голода.
      - Хорошо!
      - У тебя золотое сердце, Хэрриет! - простонал он в предвкушении. - А что там, в кастрюльке? Пахнет.., объедение.
      - "Navarin d'Agncau a la printaniere". По-нашему - молодой барашек, тушенный с ранними овощами, - сказала она и подняла крышку, открыв кусочки слегка приправленного мяса, окруженные малюсенькими морковинками, репками, молоденькими клубеньками картофеля и луковичками. Все это было заправлено превосходным темно-золотистым винным соусом.
      - Ммм... - простонал Финн, прикрыв глаза и вдыхая аромат.
      - Правда, жаль, что ты не попробуешь? - усмехнулась она, быстро захлопывая крышку.
      - Что?!
      Хэрриет невозмутимо пожала плечами.
      - Не могу же я сидеть за одним столом с полуголым мужчиной.
      Финн заскрежетал зубами, его раздражение усилилось, когда он заметил усмешку на губах Хэрриет. Мало того, что он чертовски голоден, так эта рыжеволосая ведьма еще потешается над ним! За что на его голову такие мучения? - со злостью подумал он, но тут же вспомнил, почему так жестоко наказан.
      - Ладно... - вздохнул Финн. - Если я смогу поесть только после того, как надену этот мерзкий розовый халат.., что ж, пусть будет так.
      - Ну.., мы можем договориться. - Хэрриет понимала, что, хотя и выиграла битву, неразумно будет переигрывать. - Думаю, я могла бы сходить к тебе за чистой рубашкой вместо халата.
      - Здорово!
      - Я могла бы принести твою бритву и кое-какие туалетные принадлежности и.., халат. Если, конечно, он у тебя есть. Или "настоящие мужчины" не носят халаты?
      Финн рассмеялся.
      - Конечно, носят. У меня где-то лежит синий шелковый халат.
      - Гм... Думаю, я могла бы снизойти до того, чтобы поискать его. Но только если ты очень хорошо попросишь меня.
      - Насколько хорошо? - устало спросил он. Хэрриет усмехнулась.
      - Смотря как сильно ты хочешь это тушеное мясо.
      Финн снова вздохнул. И выдал тираду, в коей фразам "пожалуйста" и "не была бы ты так любезна" было уделено особое внимание.
      - Пока ты, Хэрриет, пользуешься тем, что я беспомощен, - произнес он, когда она со смехом поднялась из-за стола. - Но погоди, - пригрозил он.
      Единственным ответом ему стал обидный смех, донесшийся уже из другой комнаты.
      - Выше всяких похвал, - высказался Финн, откладывая вилку с ножом и откидываясь на спинку стула. Он наелся до отвала. - Где ты только научилась так бесподобно готовить?
      - Многие сразу после окончания школы отдыхают год перед поступлением в университет и обычно путешествуют. Но мой отец находился на дипломатической службе, так что я вдоволь намоталась по "заграницам". Вот и решила - поживу в Париже, поучусь готовить.
      - Очень неплохая идея. - Он улыбнулся ей. -А ты не думала открыть ресторан?
      - Только не это! - рассмеялась она. - Кто, как не повара, день-деньской запертые на кухне, знает, что такое тяжелый труд? Мне нравится иногда готовить для себя и друзей.
      - Разумно.
      - Хочешь клубники со сливками? Финн помотал головой.
      - Я так наелся, и крошки больше не съем. - Он мгновение поколебался, прежде чем перегнуться через стол и взять Хэрриет за руку. - Я правда очень сожалею о том, что произошло сегодня утром. Нет, не о том сладком поцелуе, я вовсе не за него извиняюсь! - Он улыбнулся. - Я о письмах...
      Я не должен был их читать. Мне стыдно за свое поведение, глупое и бездумное. Я очень сожалею.
      Хэрриет почувствовала, как ее обыкновенно бледные щеки медленно зарделись. После такого извинения ей остается забыть о том, что он читал ее старые любовные письма. И все же.., она вознамерилась раз и навсегда прояснить их странные отношения, раз уж представился случай.
      - Ладно.., что до писем, то забудем о них, сказала она и глубоко вдохнула. - Но.., есть еще кое-что.
      - Что же?
      - Я знаю, ты считаешь это очень забавным, всего лишь шуткой, - начала она, решительно высвободив руку. - Но пора прекратить это.., хватать меня по любому поводу...
      - "Хватать"? - Он уставился на нее в недоумении, но тут же рассмеялся. - Ну, Хэрриет, какая же ты чудная! Никогда не знаешь, что ты выкинешь в следующую минуту!
      Хэрриет хмуро посмотрела на него.
      - Ничего смешного!
      - Ну.., да.., конечно, ничего, - покорно согласился он с ней, давясь от смеха. - Насколько я понял, ты имела в виду поцелуи?
      Хэрриет кивнула, лицо ее пылало от смущения, она уже корила себя за то, что вообще затеяла этот разговор. Только выставила себя на посмешище.
      - И ты хочешь, чтобы я.., так сказать.., прекратил "хватать" тебя?
      - Да. И не говори: "Это всего лишь поцелуй", хмуро прибавила она. Мне твое недостойное поведение не нравится.
      - Правда? - удивился он. - Ну что ж, тебе отлично удалось провести меня! - усмехнулся он. -Когда я вспоминаю, с какой пылкостью ты ответила на мое "недостойное поведение" всего несколько часов назад, меня поражают твои слова о том...
      - Замолчи! - зло огрызнулась она и еще сильнее смутилась.
      - Не кипятись! Я все понял. - Он усмехнулся, подняв руки кверху. Больше ни одного восхитительного поцелуя. И "хватаний" тоже не будет.
      Идет?
      Хэрриет кивнула. Он легко переменил тему и принялся рассказывать ей о неувязках со строителями, отделывающими его новую квартиру на Холланд-Парк.
      И все же, когда в ответ на просьбу оставить ее в покое он так легко согласился, она почувствовала себя глубоко несчастной. Почему бы это?
      Хэрриет медленно потягивала прохладное белое вино и поглядывала по сторонам.
      Ее излюбленное место встречи с друзьями ничуть не изменилось, все такое же шумное и веселое. Она ходит сюда вот уже несколько лет. Местечко оформлено в стиле барокко - повсюду оплывшие свечи, портьеры из бархата, зеркала в позолоченных рамах. Ресторанчик считался одним из самых привлекательных мест на Портобелло-Роуд.
      Однако ее спутник явно не был рад. На его лице было написано откровенное раздражение.
      - Хватит тебе, Джордж, не хмурься! - Хэрриет раздражало неизменное выражение неприязни на лице Джорджа, кисло взиравшего на всеобщие гомон и веселье.
      Он пожал плечами. И пожаловался:
      - Не знаю, как это я поддался твоим уговорам. Ты ведь знала, что я такие места не люблю?
      - Конечно, это не "Ритц". Ну и что? - возразила она. - Между прочим, на втором этаже отлично готовят. Недавно я заказывала зажаренную на круглой сковороде курицу по-тайски с карри и кокосовым молоком - пальчики оближешь.
      - Ты же знаешь, я не люблю экзотическую пищу, - проворчал он.
      Ему было досадно, что за целую неделю Хэрриет так и не удосужилась повидаться с ним. Он еще больше расстроился, когда она отказалась пойти с ним в "приличный" ресторан. Теперь Джордж чувствовал себя прямо-таки оскорбленным, сидя в подобном заведении, которое он, не будь джентльменом, назвал бы парижским борделем!
      Нет, он, разумеется, никогда не бывал в борделях, тут же поправился Джордж. Ну да ладно, когда они с Хэрриет поженятся, он настоит на том, чтобы ноги их здесь больше не было.
      Да уж... Может, ему давно уже пора объясниться с ней? Два года назад, когда он только познакомился с Хэрриет, она показалась ему милой, скромной и послушной девушкой. Но совсем недавно она, будто норовистая лошадь, закусила удила. Манеры ее пугали Джорджа.
      С тех пор как Хэрриет получила наследство от тети, она менялась прямо на глазах. Была смирной и покладистой, а теперь на все его разумные советы попросту не обращает внимания. К примеру, ни в какую не согласилась продавать дом в Лэнсдаун-Гарденз.
      С досады он поджал губы. Ему вспомнилась их первая серьезная ссора, все из-за дома.
      - Не будь смешной, Хэрриет! - настоятельно увещевал он ее. - Вот и твои родители говорят то же самое. Ты должна без промедления продать дом и вложить деньги в стоящие акции или ценные бумаги.
      Однако, к ужасу Джорджа, Хэрриет, всегда сговорчивая и послушная, на этот раз проявила железную волю. Она осталась глуха к его практичному, взвешенному совету и не оставила своей сумасбродной затеи - жить в доме и сдавать пустующие этажи бог знает каким проходимцам. Взять хотя бы эту ее школьную подругу, Софи, которая весьма дурно влияет на Хэрриет. А пока он был в Нью-Йорке, на третьем этаже поселился какой-то незнакомый мужчина.
      Джордж всегда гордился тем, что был осторожным, благоразумным парнем. Потому и не спешил с женитьбой. Однако он был очень привязан к Хэрриет. Она как раз из разряда тех девушек, которых одобряли его родители. Но, может, стоит поторопиться? Купить бриллиантовое кольцо, назначить день свадьбы, в общем, обговорить все раз и навсегда? Чем раньше они станут мужем и женой, тем лучше - он покончит с этой ее странной независимостью!
      Даже не подозревая о блестящей будущности, уготованной ей Джорджем, Хэрриет благодарила небеса за то, что не заказала столик в ресторанчике "Бали Шугар" на Олл-Сейнтс-Роуд. Местечко там, конечно, веселое - хоть куда! Но причудливое сочетание японской и латиноамериканской кухни точно бы расстроило Зануду Джорджа.
      О, нет! Теперь и она заразилась этой дурной привычкой. Зануда Джордж! А все Софи виновата!
      Из-под ресниц она наблюдала за тем, как Джордж изучал карту вин. Хэрриет посмотрела на его светлые волосы, аккуратно зачесанные на пробор и прилизанные. Джордж, конечно, не красавец. Но все же симпатичный. На нем темный костюм, белая рубашка и бордовый галстук. Любой отметит, что выглядит он респектабельно.
      К сожалению, вынуждена была признать Хэрриет, нельзя не согласиться с Софи - в Джордже не было и капельки сексуальности. Совсем другое дело этот ужасный Финн Маклин - тот прямо-таки притягивает к себе как магнит.
      Что и говорить, несправедливо сравнивать Джорджа с Финном. Джордж хоть и не блестящ, но зато предсказуем, верен и обладает кучей прочих достоинств. Ни одно из которых не свойственно Финну - хитрому, непростому и совершенно непредсказуемому человеку. Больше того, Финн и понятия не имеет о том, что такое верность.
      На беду, Финн все еще располагался в ее спальне. Хэрриет даже стало казаться, будто ничто, разве что атомная бомба, не убедит его перебраться обратно. Похоже, его вполне устраивало проводить большую часть дня в ее огромной гостиной, решая свои дела по работе с помощью мобильного телефона и ноутбука. Или же он читал в саду.
      В одном ей удалось достичь бесспорного успеха. Ее очень смущало то, что он сидел в одном только шелковом халате. Она настояла, чтобы хотя бы днем он одевался. Финн носил рубашки с коротким рукавом и шорты. Хотя в такой одежде он все равно беспокоил ее. Но в летнюю пору было бы странно заставлять его надевать рубашки с длинным рукавом и брюки. Так что, чем быстрее он переберется к себе, тем лучше.
      - Я бы с удовольствием перешел обратно, но в одиночку мне не справиться, - говорил он ей. -Мне все еще нелегко даются эти костыли и...
      - Чепуха, ты прекрасно справляешься.
      - Ну, уже лучше, конечно, - без энтузиазма соглашался он. - Но что случится, если я вдруг упаду там и не смогу подняться? Я уверен, ты бы не захотела, чтобы я лежал один в своей квартире и некому было бы прийти мне на помощь.
      - Я бы не была так уверена, - хмуро заявляла она ему. И спросила, что же случилось со всеми его подружками. - Эта твоя черная книжица распухла от их телефонов. Кто-нибудь из них был бы счастлив ухаживать за Казановой, вынужденным безвылазно сидеть дома! - язвительно прибавила она. - Почему бы тебе не позвонить им?
      Но каждый раз Финн уклонялся от ответа, находя малоубедительные предлоги. И все оставалось по-прежнему.
      - Не болтай ерунды! - презрительно фыркала она, когда он пускался в рассказы о том, что временно страдает головокружением и пока не может перебраться на третий этаж. - Мы оба знаем, что, если бы не плотные завтраки, обеды и ужины, ты бы пулей полетел к себе!
      Финн притворно вздохнул.
      - У тебя каменное сердце, Хэрриет.
      - Да, черт возьми! - огрызнулась она. - Насколько я вижу, с тобой можно договориться только при помощи кнута и пряника. Что означает следующее. Если ты хорошо себя ведешь и не надоедаешь мне, сегодняшний ужин будет из лосося с соусом, а на сладкое летний пудинг <Летний пудинг бисквитное пирожное с ягодной прослойкой.> и сливки.
      - Чудесно! - заулыбался он и через всю комнату послал ей воздушный поцелуй.
      Что за ловкая бестия! - уныло размышляла Хэрриет, смотря в свою тарелку, в то время как Джордж пересказывал пространную, с многочисленными отступлениями историю о сделке, которую ему только что удалось заключить в Нью-Йорке.
      Однако странно, что ни одна из девиц так и не наведалась к нему. Был лишь один звонок. Хэрриет могла объяснить это единственно тем, что большинство его девушек разъехались на летний отдых.
      Еще Хэрриет удивило, что с Финном, оказывается, можно уживаться. Более того. Им было очень весело вдвоем. Особенно, когда он попросил Хэрриет помочь ему вымыть волосы. Они оба умудрились вымокнуть до нитки. Шланг выскользнул из ее мыльных рук, и они визжали от смеха при виде друг дружки, мокрых и в пене.
      Хотя, если честно, потом ей стало не до смеха раздался звонок в дверь.
      - Боже! - в ужасе вскрикнула Хэрриет, выглянув в окно и увидев на крыльце свою мать. - Оставайся здесь и не вздумай шевельнуться! - приказала она ничего не понимающему Финну, затолкала его в ванную комнату и плотно прикрыла дверь. А потом стремглав помчалась открывать матери дверь.
      Мать крайне изумилась при виде дочери, мокрой с головы до ног. Хэрриет было очень стыдно плести небылицы одну за другой, чтобы оправдать свой вид.
      На ее счастье, мать всего лишь зашла по дороге, она направлялась к своей старинной приятельнице на обед. Поэтому почтенная леди опомнилась только на улице и только тогда задалась вопросом - а почему это дочь вдруг вздумала стирать шторы из спальни в ванной, вместо того, чтобы отправить их в химчистку, что сделал бы любой разумный человек?
      Она чуть не влипла! И если бы не ее осторожность, говорила себе Хэрриет, туго бы ей пришлось.
      Ее не беспокоило то, что подруги знают про Финна, поселившегося у нее. Хэрриет всем ясно дала понять - она вынуждена мириться с его присутствием, потому что именно из-за нее он попал в аварию.
      Но она и мысли не допускала о том, чтобы долго и нудно объяснять все своей матери. Что же до Джорджа... Он пришел в такую ярость, когда она отказалась продавать дом. Теперь же Джордж наверняка закатил бы форменный скандал. Пусть ее считают последней трусихой, ей гораздо спокойнее не говорить Джорджу о том, что Финн живет в ее спальне.
      Когда она сказала Финну, что идет в ресторан и желает, чтобы он сидел тихо, между ними чуть не возникла перепалка.
      - Если хочешь знать мое мнение, ты совершаешь большую ошибку, произнес он, глядя на коротенькое черное кружевное платьице, облегающее ее стройную фигуру.
      - Если мне понадобится твой совет, я спрошу тебя, - резко бросила она, занятая поисками черных босоножек на высоком каблуке.
      - И все равно я дам его тебе, - не унимался Финн. - Если у Джорджика-Коржика течет в венах хоть сколько-нибудь крови, ему хватит одного вида тебя в этом платьице, в этих возбуждающих черных чулках. Он непременно возжелает большего, нежели бокал вина в конце вечера! И если он вдруг обнаружит, что твоя спальня занята, он не обрадуется. Как ты думаешь?
      - А вот и нет! - горячо возразила она, щеки ее пылали. Она обернулась к Финну, с улыбкой взиравшему на нее, разлегшись на ее же кровати. Возможно, тебе трудно в это поверить, но в этом мире есть порядочные люди, которые не помешаны на сексе!
      - Я бы не был так уверен. - Он плотоядно ухмыльнулся. - Стоит только глянуть на тебя в таком наряде!
      Все же Финн в конце концов согласился вести себя примерно и сидеть тихо, если вдруг Хэрриет придется пригласить Джорджа в дом.