Глава 7

Гроза, бушевавшая первую половину дня в северной части города, наконец докатилась до базы Максвелл. Когда Карли подъезжала к зданию, где ей на время расследования отвели кабинет, раздались оглушительные удары грома, похожие на артиллерийскую канонаду. Темное небо, затянутое свинцовыми тучами, прорезал яркий зигзаг молнии, и хлынул ливень. Потоки воды с шумом обрушивались на асфальт, и крупные брызги летели во все стороны. Сквозь серую пелену дождя едва угадывался вход в здание базы, находящийся в нескольких шагах.

Выключив мотор, Карли устремила взгляд на залитое водой лобовое стекло и задумалась о Макманне. Успел ли он уйти с крыши строящегося дома до начала ливня или промок до нитки, пока спускался вниз? И что делать ей? Ждать, когда стихнет гроза, или добежать до входа в здание базы? Но дождь, похоже, зарядил на целый день, а Карли еще предстояло выполнить много дел. Она открыла дверцу машины и, подняв кейс над головой, побежала к входу.

Промокнув насквозь, Карли вошла в свой кабинет, увидела оставшуюся после нее дорожку мокрых следов и усмехнулась. Хорошо, что стенографист уже ушел и можно немного обсушиться, вытереть влажные волосы, поправить блузку, прилипшую к телу. На столе лежал расшифрованный и отпечатанный отчет ее беседы с подполковником Смитом, оставленный сержантом Хендриксом. Карли пробежала глазами текст и убрала отчет в кейс, решив поработать над ним вечером.

Неожиданно ее взгляд наткнулся на записку, приколотую на противоположной стене.

“Позвоните в больницу при баптистской церкви!”

Испуг охватил Карли, в голове мелькнула тревожная мысль. Дед! С ним что-то случилось! Сердечный приступ? Внезапное обострение артрита? Карли лихорадочно заметалась по кабинету, представляя себе пугающие картины. Но, потянувшись к телефонной трубке, она вдруг поняла, что ее просили позвонить совсем по другому поводу. Со дня на день в семье Дейва, брата Карли, ожидали второго ребенка, и его жена Элисон выразила желание произвести его на свет именно в этой больнице. Карли облегченно вздохнула и позвонила брату по сотовому телефону.

– Элисон уже в больнице, – взволнованно сообщил Дейв. – Похоже, скоро все начнется.

– Дейв, ты, кажется, хотел присутствовать при этом знаменательном событии? – чуть насмешливо спросила Карли.

– Нет уж, пусть это произойдет без меня!

– Испугался?

– А ты как думаешь?

Несколько лет назад, когда у Элисон должен был родиться первый ребенок, Дейв самонадеянно решил присутствовать при этом событии. Окончилось все печально и смешно: в самый ответственный момент новоиспеченный папаша хлопнулся в обморок и сломал три ребра. Поэтому теперь Элисон категорически запретила мужу присутствовать при рождении второго ребенка. Он, правда, и не настаивал на этом.

– Дейв, а мама уже там?

– Да, я позвонил ей, и она прямо из офиса поехала туда. Слушай, сестренка, у меня к тебе просьба: не посидишь ли сегодня вечером с Сьюзи? Мне надо побыть в больнице, а оставлять Сьюзи на попечение деда и сиделки Бетти не хотелось бы. Старик плохо себя чувствует, и Бетти постоянно при нем.

– Деду сегодня хуже? – встревожилась Карли.

– Ну, не то чтобы хуже, но… К вечеру боли всегда усиливаются.

– Хорошо, Дейв, я посижу с Сьюзи.

Карли очень любила свою племянницу Сьюзен Патрицию Сэмюелс и с удовольствием проводила с ней свободное время, когда об этом просили родители девочки. Они хорошо ладили, и Сьюзи всегда охотно играла с Карли.

Распрощавшись с Дейвом, Карли взглянула на часы. Половина четвертого. Времени уже много, а ей предстоит еще несколько дел. Главное из них – поработать над отчетом беседы с Майклом Смитом и наметить план дальнейших действий. Очевидно, придется взять с собой отчет к деду и там заняться им.

Положив бумаги в кейс, Карли уже хотела выйти из кабинета, но тут дверь приоткрылась и в проеме появился молодой офицер.

– Майор Сэмюелс?

– Да.

– Подполковник Домингес просит вас зайти к нему.

– Сейчас?

– Да, мэм.

Карли кивнула и, как только офицер скрылся, критически оглядела себя с головы до ног. Одежда и обувь мокрые, тонкая блузка липнет к телу, волосы влажные. Ладно, ничего не поделаешь, придется идти к Домингесу.

Молодой офицер, ждавший Карли за дверью, проводил ее до приемной Домингеса – одного из руководителей базы. Его секретарь сообщил, что подполковник занят – разговаривает по телефону.

Опустившись на стул, Карли молча уставилась на телефонные аппараты, стоявшие на столе. На одном из них долго мигала красная кнопка. Минут через пять она погасла – значит, Домингес закончил беседу. Секретарь предложил Карли войти.

– Добрый день, Карли! Заходите! – Домингес, коренастый мужчина с густыми черными усами, поднялся ей навстречу. Он указал на кожаное кресло. – Садитесь, Карли. Похоже, вы попали под ливень.

– Да, сэр.

– Когда же закончатся эти дожди? – поморщился Домингес. – Так и до наводнения недолго! Хотите кофе или кока-колы без сахара?

– Нет, сэр, спасибо.

– А меня жена приучила пить диетическую кока-колу, и мне нравится этот напиток. Вы, наверное, уже собирались домой, когда я вас позвал?

– Нет, сэр, я собиралась поехать к матери. Брат попросил меня посидеть с его маленькой дочерью, пока он будет у жены.

– А… Элисон уже в больнице? – понимающе улыбнулся Домингес.

Карли кивнула. Ее невестка, Элисон Сэмюелс, юрист, работала помощником губернатора штата и отвечала за юридические аспекты, связанные с охраной окружающей среды, поэтому была знакома со многими сотрудниками базы, и в том числе с Домингесом.

– В таком случае я постараюсь вас не задерживать. Скажите, как продвигается расследование по делу об убийстве Досон-Смит?

– Я работаю над ним, сэр. Уже допрошены главный свидетель обвинения и несколько сокурсников и друзей четы Смит.

– И что же? Вы уже пришли к определенному выводу?

– Пока работа не завершена, сэр, и выводы делать рано.

– Возможно, выводы делать рано, но какое-то впечатление у вас, безусловно, сложилось. Как по-вашему, достаточно ли фактов, установленных в процессе предварительного расследования, чтобы поддержать обвинения против Смита?

Карли была готова к этому непростому вопросу и знала, что, пока расследование не завершено, отвечать на него следует уклончиво. Домингес поддерживает руководство академии военно-воздушных сил, выдвинувшее обвинение против подполковника Смита. Если сказать, что собранных фактов пока недостаточно, Домингес сочтет предварительную работу неудовлетворительной.

– Сэр, делать выводы рано, – повторила Карли. – Мне еще надо поработать.

– Ладно. Когда представите ваш отчет, Карли?

– В конце следующей недели.

– Почему так нескоро? – Подполковник Домингес нахмурился.

– Мне предстоит еще отыскать ответы на несколько вопросов, возникших у меня в процессе работы над делом.

– Каких, например? – В голосе Домингеса послышалось легкое раздражение.

Пускаться в объяснения Карли не хотела. Ну не рассказывать же Домингесу о том, как сегодня утром она случайно встретила в лесу молодого заключенного Билли Хоупвелла? Не допросив его, незачем и сообщать о нем подполковнику. Вот когда каждый факт займет свое точное место в той картине преступления, которая сложилась в голове Карли, тогда она и сообщит Домингесу о своих выводах.

– Сэр, в связи с расследованием дела Смита возникли какие-то дополнительные проблемы? – тихо спросила она.

– Пока нет, но скоро возникнут! – Помолчав, подполковник объяснил: – Мне уже звонили из офиса генерала Досона. Он желает знать, как продвигается расследование дела об убийстве его дочери. Что мне ответить?

Карли понимающе кивнула. Она предвидела, что генерал не будет сидеть сложа руки и терпеливо дожидаться результатов расследования, а потребует ускорить его.

– Скажите ему, что дело об убийстве Досон-Смит находится в стадии расследования, и это, собственно, соответствует действительности. В выходные я напишу подробный отчет о проделанной работе, а в начале следующей недели подам рапорт, где и напишу выводы о ходе расследования.

– Это все, что можете мне сообщить?

– На данном этапе все, сэр.

– Ладно… – Подполковник привстал, давая понять, что разговор окончен. – Жду от вас известий в начале следующей недели.

– Да, сэр.

Возвращаясь к себе в кабинет, Карли думала о том, что для написания отчета ей предстоит сделать еще много дел.

Не все так просто и гладко, как следует из полицейских рапортов. Приоткрываются новые обстоятельства и подробности убийства Досон-Смит, а вот к каким неожиданным результатам они приведут – предугадать невозможно.

Карли взяла свой тяжелый кейс и направилась к выходу. Если вечером дед будет чувствовать себя неплохо и, приняв обезболивающие и снотворное, спокойно заснет, она продуктивно поработает над делом Макманна и прояснит кое-какие проблемы.

Наступила полночь. В доме стояла глухая тишина, нарушаемая лишь мерным ходом стенных часов и тихим похрапыванием судьи. Племянница Карли, маленькая Сьюзи, крепко спала. Сегодняшний вечер она провела очень весело. Сначала они с Карли играли в подвижные игры, потом смотрели любимые мультфильмы Сьюзи, а перед сном Карли почитала девочке истории про охотничью собаку.

Сиделка Бетти тоже давно спала. Она очень уставала, весь день ухаживая за судьей, сложным больным, требующим неусыпного внимания и забот.

Карли удобно устроилась на диване в просторной комнате деда, служившей и гостиной, и спальней, подложила под голову декоративную маленькую подушку, раскрыла кейс, достала оттуда папки с документами и углубилась в чтение.

По мере ознакомления с делом Макманна Карли все более укреплялась в мысли, что судебные заседания проводились с явными нарушениями. Неудивительно, что в процессе судебных слушаний фанатка Макманна покончила с собой, не вынеся унижения и позора. И довели ее до гибели адвокаты подсудимого и жадные до сенсаций, беспринципные, наглые газетчики! Прежде всего бросалось в глаза, что председательствующий на суде открыто обвинял девушку в пристрастии к наркотикам и не скрывал презрения к ней. Прокурор, поддерживавший обвинение против Макманна в изнасиловании несовершеннолетней, не протестовал, когда адвокаты приглашали для дачи показаний свидетелей, охотно сообщавших, что так называемая пострадавшая имела весьма сомнительную репутацию, сама преследовала подсудимого и предлагала ему вступить с ней в близкие отношения. Часто хвалилась друзьям, что это произошло и знаменитый спортсмен – ее самый главный трофей. Адвокаты подсудимого открыто обвиняли девушку в распространении наркотиков и убеждали суд, что она не жертва, а преступница. Председательствующий хладнокровно относился ко всему происходящему, и создавалось впечатление, что такой ход событий вполне устраивает его!

Карли отложила бумаги и сокрушенно покачала головой. Если бы ее дед председательствовал на суде, он не допустил бы такого откровенного безобразия! Но на суде председательствовал не он, а достопочтенный Харри Уолтерс! Ничего удивительного… Сколько времени в юридических и близких к ним кругах длится бесконечная дискуссия о том, что судьи должны назначаться не пожизненно, а выбираться, и все без толку! Сколько явных и скрытых нарушений таит в себе эта опасная тенденция! Измена, подкуп, шантаж, злоупотребления, предвзятость, некомпетентность, личные мотивы и пристрастия… А вот если бы судей выбирали, они были бы независимы в своих суждениях, поступках и решениях и все происходило бы иначе. Судьи руководствовались бы исключительно буквой закона, и такие судебные слушания, как дело Макманна, не завершались бы столь трагически! Ведь прокурор, по сути, выступал в роли адвоката, а судья спокойно взирал на это и потворствовал ему.

Стенные часы пробили два раза, когда зазвонил телефон. Карли вздрогнула, вскочила с дивана и, схватив телефонную трубку, отбежала в дальний угол комнаты, чтобы не разбудить деда.

– Дом семьи Сэмюелс, – тихо сказала она.

– Дэвид Ли Сэмюелс Третий появился на свет! – раздался в трубке оживленный голос Дейва. – Поздравляю!

– Он возвещает о своем пришествии в этот мир громким криком. Хочешь послушать? – На другом конце провода возникла короткая пауза, потом послышалось шуршание и, наконец, плач младенца.

Карли улыбнулась.

– Да… я слышу, слышу его плач! – воскликнула она и тотчас же испуганно обернулась, опасаясь, что разбудила деда. – На кого он похож? – шепотом спросила Карли. – На тебя или на Элисон?

– Волосы мои, а нос как у Элисон.

– Слава Богу, что он не унаследовал твой нос! – усмехнулась Карли. – Как себя чувствует Элисон?

– Ей уже лучше. Рада, что в самый ответственный момент рядом с ней находилась наша мама, а не я. Иначе пришлось бы заниматься мной, а не ребенком! – И Дейв тихо рассмеялся.

– Элисон может взять трубку?

– Да, подожди секунду.

– Привет, Карли! – прозвучал в телефонной трубке тихий усталый голос.

– Привет, дорогая! Прими мои поздравления. Я слышала голос Дэвида Ли Третьего. Очень громкий и требовательный.

Элисон засмеялась:

– Да, мне тоже так показалось. А как Сьюзи? Ты, наверное, от нее устала, Карли?

– Нет, нам было очень весело. Мы много играли, а теперь она спит.

– Поцелуй ее от меня. Карли, не давай ей ночью пить, а то случится маленькая неприятность.

– Она уже случилась, но мы мужественно пережили ее.

Попрощавшись с Элисон, Карли попыталась представить своего новорожденного племянника. Какой он? Будут ли у нее, Карли, когда-нибудь дети? А муж? Ответить на этот вопрос пока не удавалось. Не так давно у Карли был бурный роман с молодым человеком по имени Стив. Они строили планы на будущее, собирались пожениться, но судьба распорядилась иначе. Стива послали в долгую, на пятнадцать месяцев, командировку в Корею, а когда он вернулся, их чувства охладели; очевидно, они не выдержали испытания временем, и мечты о будущей счастливой жизни рухнули.

Теперь помощник окружного прокурора Паркер Стюарт ухаживал за Карли и пытался добиться ее расположения, но она пока была не готова снова закружиться в вихре страстей. Слишком живы еще воспоминания о несостоявшейся любви, а в душе до сих пор остался горький осадок. К тому же, по мнению Карли, в данный момент Паркер больше всего интересовался тем, как сменить на ответственном посту своего начальника, собирающегося на пенсию", или… как в ближайшем будущем занять место конгрессмена, на которое сейчас претендовала ее мать. Когда Паркер рисовал Карли счастливые картины их общего будущего, он всегда подчеркивал, что они составят хорошую команду. Именно команду. Политика и закон. Закон и политика неизменно в одной связке.

– О чем ты задумалась, дорогая? – раздался хрипловатый голос деда.

Он приподнялся на локте и сел. Карли с улыбкой посмотрела на деда. Его силуэт был едва различим в полумраке комнаты.

– Я думала о своем племяннике, только что появившемся на свет. – Она поднялась с дивана, подошла к деду, поправила ему подушку, присела на край кровати и взяла старика за руку.

– На кого он похож? – спросил дед.

– Дейв говорит, что на Элисон.

– Хвала Господу! – насмешливо воскликнул он.

– Я сказала то же самое.

– А как Элисон себя чувствует?

– Неплохо. Голос у нее усталый, но счастливый.

Они немного помолчали, потом дед окинул взглядом диван, заваленный бумагами.

– Ты работаешь так поздно, Карли? Или вместо Бетти дежуришь у моей постели? Ты устала, тебе надо отдохнуть.

– Я ждала звонка Дейва или мамы и, чтобы скоротать время, решила просмотреть документы.

– По делу об убийстве Досон-Смит?

– Да.

Она погладила руку деда с искривленными болезнью пальцами и распухшими суставами.

– Что ты сказал бы о судье, который, ведя дело об изнасиловании несовершеннолетней, позволил появиться в зале суда четырем свидетелям – молодым мужчинам, утверждавшим, что они тоже имели близкие отношения с потерпевшей?

– Речь идет о деле Макманна? – мгновенно отреагировал дед. – Я бы сказал: или Макманну фантастически повезло, или его адвокаты использовали все возможности для того, чтобы дело их подзащитного попало именно к этому судье.

– Второе, очевидно, ближе к истине!

– А еще я удивился бы, что при подобном раскладе прокурору удалось добиться для Макманна обвинительного приговора.

– А ему это и не удалось! Макманн был признан невиновным, но потом сам обратился с просьбой к суду заменить оправдательный приговор на обвинительный.

– А его адвокаты? Они что же, сидели сложа руки?

– Он потребовал, чтобы они не вмешивались. По крайней мере Макманн так заявил мне сегодня днем, когда мы с ним обедали в ресторане.

Дед подался вперед и удивленно посмотрел на внучку:

– Ты обедала со свидетелем обвинения? Но зачем?

– Мне хотелось встретиться с ним на нейтральной территории. Я надеялась, что в непринужденной обстановке нам будет легче беседовать.

– Твои ожидания оправдались?

– Нет, – вздохнула Карли.

Или все-таки оправдались? Ответ зависит от того, что считать ожиданиями. Получить новые сведения по делу об убийстве не удалось. А что касается… Карли до сих пор казалось, что она ощущает сильную руку Макманна на своем плече, и воспоминания об этом волновали ее.

Наступила долгая пауза. Стенные часы глухо отсчитывали секунды, за темным окном шелестели листья магнолий.

– Да, тебе досталось непростое дело, – наконец задумчиво проговорил судья. – Человек, не так давно обвиненный в надругательстве над несовершеннолетней, теперь свидетельствует против другого, подозреваемого в не менее тяжком преступлении – убийстве.

– Что ты посоветуешь мне, дедушка? – тихо спросила Карли.

– Реши для себя, кому ты больше веришь – Макманну или Смиту?

Дед дал мудрый совет, но на данном этапе расследования Карли не могла решить, чьим показаниям верит больше и почему. В воскресенье вечером она закончила работу над своими записями и расшифровками бесед со свидетелями, а на утро понедельника наметила последний, весьма важный разговор с Билли Хоупвеллом. Нет, Карли не возлагала особых надежд на то, что молодой заключенный в процессе беседы предоставит ей дополнительные данные, но очень рассчитывала с его помощью лучше разобраться в характере главного и единственного свидетеля обвинения Райана Макманна. Любой штрих, любое вскользь оброненное слово очень существенны для того, чтобы понять Мак-манна. Только после этого Карли определит, верить его показаниям или нет.

Подъехав к тюрьме, Карли вышла из машины и, вдохнув влажный, почти горячий воздух, поморщилась. Кажется, будто сейчас не ранняя весна, а середина лета, всегда изнурительно жаркого и долгого в Алабаме. Солнце скрылось за серыми облаками, но прохладнее от этого не стало. По радио уже несколько дней подряд сообщали, что со стороны океана медленно надвигается атмосферный фронт низкого давления, и рассказывали о жителях штата Флориды, готовящихся к шторму, вызванному приближающимся ураганом. Укреплялась береговая линия, строились заградительные сооружения.

Прогноз погоды для жителей Алабамы звучал тоже неутешительно. Синоптики предсказывали сильный шторм в течение сорока восьми или семидесяти двух часов. Губернатор Алабамы отдал приказ всем наземным и воздушным службам находиться в состоянии полной готовности, а мэр Монтгомери распорядился начать строительство заградительных сооружений и укреплять берег реки.

На территории, примыкающей к зданию тюрьмы, Карли увидела несколько груженных песком грузовиков. Рядом стояли автобусы военно-воздушной базы, и в них садились заключенные, выделенные руководством тюрьмы для борьбы с надвигающейся стихией. Проходя мимо одного из автобусов, Карли услышала из приоткрытых окон свист и хохот: так заключенные реагировали на появление молодой женщины. После грозного окрика офицера-охранника свист и хохот мгновенно смолкли. Карли вошла в здание и направилась к кабинету заместителя начальника тюрьмы Фэрин Престон.

Высокая привлекательная брюнетка в летнем темно-сером костюме поднялась из-за стола, улыбнулась и крепко пожала руку Карли.

– Доброе утро, майор Сэмюелс. Чем могу служить?

– Здравствуйте. Я подключена к предварительному расследованию дела об убийстве подполковника Элен Досон-Смит и хотела бы поговорить с одним из ваших заключенных. Вот и решила просить у вас официального разрешения на беседу с ним.

Фэрин Престон нахмурилась и сухо произнесла:

– Насколько мне известно, агенты службы специальных расследований тщательно опросили всех заключенных, работавших в день убийства неподалеку от места преступления. Полагаете, один из заключенных знает больше, чем рассказал агентам?

– Нет. Я просто хотела бы еще раз побеседовать с парнем, которого в пятницу утром случайно встретила на месте преступления.

– С кем же, майор Сэмюелс?

– С мистером Хоупвеллом.

– С Билли Хоупвеллом? – растерянно повторила Фэрин Престон.

– Да. А что, есть проблемы?

– Боюсь, это так, майор.

Заметив ее замешательство, Карли быстро заговорила:

– Я понимаю, у него затрудненная речь, он сильно заикается, ему сложно беседовать с незнакомыми людьми, но уверяю вас, я постараюсь так формулировать свои вопросы, чтобы он…

– Проблема не в этом, майор, – прервала ее Фэрин Престон и печально покачала головой. – Билли Хоупвелл погиб.

– Что? Погиб? – вскричала Карли.

– Да, в пятницу днем с ним произошел несчастный случай. Он подравнивал траву на кругом косогоре, неожиданно газонокосилка резко поехала вниз, Билли не удержал равновесия, слетел с сиденья и упал прямо под работающую машину. Мы обнаружили его тело через час после трагедии.

Глава 8

Похороны Билли Хоупвелла состоялись в среду днем на небольшом старом кладбище, расположенном на южной окраине города. Могила была выкопана около металлической ограды, отделявшей кладбище от оживленной улицы. Только стоящие вдоль ограды могучие вековые деревья защищали кладбище от пыли, шума и солнца.

Никто не знал, есть ли у Билли родственники или друзья, искать их было некогда, и начальство тюрьмы решило кремировать тело. Тратиться на достойные похороны, покупать для заключенного место на кладбище никто не пожелал. Никто, кроме Райана Макманна. Узнав о намерениях начальства, он возмутился и заявил, что сам организует похороны своего молодого приятеля. Именно Райан оплатил место на кладбище, заказал гроб и все прочее, включая венок и чтение над могилой заупокойных псалмов. По просьбе Макманна в двух газетах – “Бирмингем ньюс” и “Монтгомери эдвертайзер” – были помещены сообщения о преждевременной кончине Билли Хоупвелла с указанием времени и места похорон, но на них, к разочарованию Райана, никто не откликнулся. Он-то надеялся, что, может быть, кто-нибудь приедет из Бирмингема, откуда Билли был родом. Никто не появился, не дал о себе знать, не прислал соболезнования.

И теперь Райан стоял один возле вырытой могилы и слушал священника, монотонным голосом читавшего заупокойные псалмы.

“Бог – мой господин. По Его воле я явился на грешную землю, и по Его воле земля примет меня обратно”.

Райан никогда не считал себя верующим, а тем более праведным и добродетельным человеком, но он вырос в семье, соблюдавшей традиции епископальной церкви, и в тяжелые моменты жизни вспоминал об этом. Вот и сейчас, глядя на гроб, где покоилось тело несчастного Билли, Райан слушал заупокойную молитву, и ему казалось, что ее слова проникают прямо в сердце.

Как мало прожил на этом свете бедный Билли! И жизнь его была нелегкой, запутанной, нелепой. Как мало он видел хорошего, как мало испытал радости! На его долю выпали тяжкие испытания, суровые детство и юность, ранняя смерть матери, а потом тюрьма, постоянные издевательства заключенных, ежедневная грязная работа.

В глазах Билли постоянно мелькал испуг, он сторонился и боялся людей, сильно заикался, с трудом подбирал слова, чтобы хоть как-то сформулировать свои незатейливые мысли. Сколько сил и терпения приложил Райан, чтобы обучить Билли грамоте, сделать так, чтобы в его глазах не мелькал страх, а на лице иногда появлялась улыбка!

“Твоя праведная рука указывала мне путь при жизни, и теперь я ухожу в долину смерти без страха, милость Твоя, Господи, не оставит меня и там. Аминь”.

Священник закрыл молитвенник и посмотрел на Райана.

– Аминь, – тихо повторил тот.

Подняв голову, Макманн бросил прощальный взгляд на гроб и уже хотел уходить, как вдруг заметил стоявшую неподалеку, возле ограды, молодую женщину в военной форме с букетом красных гладиолусов. Господи, опять эта Сэмюелс! Она не оставляет его ни на минуту, всюду следует за ним как тень! Даже на кладбище и то появилась, словно похоронный обряд – любопытное зрелище!

В глазах Райана вспыхнул гнев. Он отвернулся, дав Карли понять, что ее здесь не ждали, а потом подошел к служителю кладбища.

– Мы обо всем позаботимся, мистер Макманн, – проговорил служитель. – Все будет сделано, как вы велели. Сейчас подойдут могильщики и опустят гроб.

– Хорошо.

– Надгробный камень поставим через три месяца.

– Только через три месяца?

– Надо подождать, пока осядет земля. Приходите в начале июля посмотреть на памятник. Уверен, останетесь довольны.

Райан покачал головой. Ждать три месяца? Но это не входит в его планы! Ему осталось провести здесь всего два с половиной месяца, а задерживаться в Монтгомери хоть на день он не собирался. Даже чтобы посмотреть на памятник, заказанный им для Билли.

Попрощавшись со служителем и священником, Макманн быстрым шагом направился к воротам кладбища. Проходя мимо Карли, он, ускорив шаг, отвернулся, и она не осмелилась остановить его и выразить свои соболезнования.

Внешний вид Райана приятно удивил Карли, и она проводила его долгим пристальным взглядом. Обычно он был в джинсах и простой хлопчатобумажной рубашке, а в последнюю их встречу Райан работал на стройке без рубашки. Сегодня же его внешний вид соответствовал печальной ситуации. На нем был прекрасно сшитый темно-серый, в чуть заметную полоску костюм, превосходно подчеркивающий достоинства его фигуры, бледно-желтая рубашка с белыми манжетами и таким же воротником, неяркий галстук и черные кожаные туфли. Карли заметила, что темные волосы Мак-манна коротко, но стильно подстрижены и уложены. Если раньше Райан производил впечатление очень сильного, физически развитого мужчины и в облике его сквозила скрытая угроза, то теперь он выглядел значительно, респектабельно и элегантно. Чувствовалось, что Макманн привык носить дорогие вещи, и привычка эта сохранилась, несмотря на годы, проведенные в неволе.

Дождавшись, пока Макманн миновал тропинку, ведущую к выходу, и звук его шагов затих, Карли направилась к свежему могильному холмику. Утром она приступила к написанию отчета, но неожиданно для себя оставила это занятие и поехала на кладбище. Зачем? Карли не могла подыскать разумного объяснения своему импульсивному поступку. Очевидно, по нескольким причинам. Во-первых, Карли досадовала, что не сумела поговорить с Билли, расспросить его о Макманне, выяснить, не знал ли он подробностей об убийстве Досон-Смит, не слышал ли чего-либо, когда в тот день работал неподалеку от места преступления. Теперь она ничего не узнает. Билли погиб.

Во-вторых, Карли двигало острое чувство вины. Умом она понимала, что абсолютно не виновата в смерти Билли, но, вспоминая неожиданную встречу с ним в лесу, полагала, что напугала его своими вопросами. Билли в страхе убежал от нее, снова принялся за работу, но сильное напряжение, охватившее его, и испуг притупили внимание. Он не справился с внезапно покатившейся со склона машиной, упал, она накрыла его всей своей тяжестью и раздавила. Чувство вины не покидало Карли, когда она думала о том, какой страшной смертью погиб этот молодой парень.

И последняя причина, заставившая Карли приехать на похороны Билли Хоупвелла, состояла в том, что она хотела увидеть Райана Макманна. Была уверена, что застанет его там, поэтому и явилась. Карли не желала признаться в этом даже себе, но истина была очевидна. Как только она прочитала в газете, когда и где состоятся похороны Билли Хоупвелла, решение поехать созрело мгновенно.