За спиной послышались торопливые шаги: Фелндар догнал Фереби и схватил ее за локоть.

— Фереби, — торжественно произнес он, — я прошу у тебя прошения за то, что произошло. Однако должен сказать, что не было нужды защищать мою честь. Единственная женщина обладала этим правом — моя мать. И в последний раз она делала это, когда мне было пять лет от роду… Мне ни к чему вторая мать.

Фереби смерила его холодным взглядом.

— Что тебе на самом деле нужно — так это получше научиться фехтовать. Тогда ты сможешь защитить свою честь самостоятельно.

Фелндар отшатнулся так, словно его ударили. Отдернув руку, он прошептал проклятие, повернулся на каблуках и зашагал обратно по пляжу. «Молодец! Отличное начало, — досадливо сказала себе Фереби. — Не могла подождать до первой брачной ночи?»

Впрочем, все могло закончиться гораздо хуже, рассудила она. Фереби задумчиво наблюдала за Фелндаром, шагавшим по песку. Ей нравилось, как он движется.

Зимнее солнце пробивалось сквозь щели в жалюзи. Эффи поерзала на стуле и нервно поправила солнечные очки. Она пыталась вникнуть в дискуссию, но смысл разговора неизменно ускользал. Эффи всегда настороженно относилась к врачам, а вернее — к медикам вообще.

— Так каков же точный диагноз, мистер Тейлор? — спрашивал Йиска. — Он подразумевает принудительное лечение?

Молодой врач, сидевший по другую сторону стола, самодовольно улыбнулся. Эффи решила, что доктор ей не симпатичен.

— Мы знаем, кто таков мистер Талискер, но стараемся не напоминать ему о прошлом, пока он проходит лечение. Это может вызвать негативную реакцию. Его диагноз — клиническая депрессия. Мы используем для лечения электрошоковую терапию…

Йиска выглядел удивленным.

— Вы до сих пор практикуете подобные методы?

— О да. Очень эффективно. Однако нас беспокоит его физическое состояние. Иммунная система мистера Талискера почти не функционирует, и мы не можем понять, что послужило тому причиной.

— А вы проверяли его на ВИЧ?

— Мы не полные глупцы, мистер…

— Таллоак. Доктор Майкл Таллоак.

— О… Ну… — Молодой врач несколько растерялся. Самодовольное выражение исчезло с его лица, он нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — Мы провели множество тестов… Говорите, вы родственники?

Йиска кивнул на Эффи.

— Мисс Морган — его племянница.

Эффи принужденно улыбнулась. Она устала.

— Извините меня. Пойду поищу что-нибудь попить, — промямлила девушка. Оставив Йиску и доктора Тейлора в кабинете, она вышла в коридор.

Как и большинство психиатрических клиник, Королевский госпиталь Эдинбурга был светлым и чистым. В коридорах пахло свежестью, а со стороны кухни долетал аромат овощного рагу.

— Тс-с! Эюфемия, он здесь… — Эффи невольно подскочила, когда в конце коридора неожиданно возник Малки. Она задумалась — можно ли когда-нибудь привыкнуть к ошивающемуся рядом призраку? Навряд ли…

— Эффи, — прошипела девушка, нервно оглядевшись по сторонам. Не дай Бог, кто-нибудь увидит, как она разговаривает сама с собой. Этак недолго из посетительницы этого заведения превратиться в его пациентку. — Называй меня Эффи.

Она подошла к двери, на которую указывал Малки, и через окошечко заглянула в палату. Внезапно Эффи разозлилась. Разозлилась и разволновалась. Разом пересохло в горле и вспотели ладони. Последний раз она виделась с Талискером много лет назад в гостях у дяди Сандро, и в тот раз Эффи не слишком-то обращала на него внимание. Теперь она жалела об этом, потому что ей не представилось случая получше узнать его. Талискер был частью той большой лжи, которой ее пичкали все эти годы. Малки рассказал ей об убийстве матери, но Эффи была уверена, что и он опустил некоторые подробности. Отныне она знала, что Талискер имел прямое касательство к этой истории, хотя впоследствии его и оправдали. Впрочем, нет сомнений: он знал о смерти ее матери больше, чем кто бы то ни было.

Талискер утверждал, что Шула Морган погибла от рук демона. Как вам это нравится?.. Ладно, с тех пор, как Эффи познакомилась с призраком, она готова была поверить в самые невероятные вещи, и все же… Рассказ Малки только породил новые вопросы, и Эффи хотела наконец-то получить ответы.

Талискер плохо выглядел. Он неподвижно лежал на спине, широко раскрыв глаза и глядя в никуда. Только легкое движение грудной клетки свидетельствовало о том, что он еще жив. Более же всего поразила Эффи неестественная белизна его кожи. Эффи никогда не случалось видеть мертвецов, но она подозревала, что даже труп не мог быть бледнее. Рыжие волосы до плеч были чуть подернуты сединой, и тем не менее Эффи не взялась бы угадать возраст Талискера.

— Ты идешь, девочка? — мягко спросил Малки.

— Да. А ты?

— Еще немного побуду тут. Возможно, ты захочешь поговорить с Дунканом о своей матери.

Эффи покосилась на призрака, удивленная его внезапно пробудившейся тактичностью.

— Ладно. Да… Да, черт возьми! Я иду.

Она распахнула дверь и решительно шагнула в палату. Не время сочувствовать Талискеру. Возможно, этот человек убил ее мать. Эффи желала получить ответы — и немедленно.

— Талискер. — Ее голос прозвучал резко. Возможно, даже слишком резко. Однако Талискер не ответил. Он лежал неподвижно, невидящим взглядом глядя в потолок. Эффи широким шагом пересекла комнату и наклонилась над кроватью. Теперь Талискер мог видеть ее лицо. Взгляд синих глаз остановился на ней, и Эффи невольно поежилась. Что-то было в этом взгляде… Нечто, что Эффи не сумела бы описать словами. Она сдернула с лица солнечные очки, гадая, вспомнит ли ее Талискер. И в этот момент он заговорил:

— Кто вы?

— Не помните? Я Эффи.

— Эффи? — Синие глаза удивленно расширились. — Эффи Морган?

— Да.

Воцарилось молчание. Талискер медленно повернул голову, разглядывая девушку.

— Ты похожа на свою мать, — наконец промолвил он.

Эффи готова была разрыдаться, но злость помогла ей взять себя в руки. Не время для слез. Эффи поглубже упрятала эмоции и заговорила самым ровным голосом, на который только была способна:

— Расскажите мне о ее смерти, мистер Талискер. Вы были там… Я должна знать, что произошло.

Внезапно Талискера скрутил приступ кашля — сухого и хриплого.

— Выпейте воды, — сказала Эффи. Не дожидаясь реакции, она наполнила чашку из пластмассового кувшина, стоявшего у изголовья кровати. Талискер приподнялся на постели и принял у нее чашку. Его руки были холодны как лед.

Выпив воду, Талискер отставил чашку и смерил Эффи долгим взглядом. «У него пустые глаза, — подумала девушка. — Абсолютно пустые».

— Шула погибла в автомобильной катастрофе, — произнес Талискер.

Ну конечно! Они же все сговорились. Все без исключения.

— Неужели? А может, ее убил демон?..

Реакция Талискера оказалась совсем не такой, которой ожидала Фереби. Он нахмурился, словно не понимая, о чем идет речь, и недоуменно переспросил:

— Демон?..

В этот момент открылась дверь палаты. Вошел Йиска в сопровождении доктора.

— Я вижу, вы уже нашли дядю, мисс Морган, — улыбнулся Тейлор.

— Да. Можно забрать его домой?

Доктор пожал плечами.

— Это в первую очередь зависит от мистера Талискера. Он находится здесь Добровольно и волен покинуть нас в любой момент — когда ему заблагорассудится. Я могу беспрепятственно выписать мистера Талискера. Тем более что доктор Таллоак обещал понаблюдать за ним.

— Но я не понимаю… — начал Талискер. Он не договорил. В палате материализовался Малки, появившись между двумя докторами. Сквозь его тело просвечивал и дверь и коридор за ней. — Малк?!

— Хм-м… — Тейлор нахмурился. — Что вы сказали, мистер Талискер?

— Здорово, Дункан. Я гляжу, ты приболел?

Секунду спустя Талискер оправился от изумления, снова принял равнодушный вид и посмотрел прямо сквозь Малки — благо это было нетрудно сделать.

— Да-да, это я, Майк. — Йиска улыбнулся. — Давно не виделись, верно?

Талискер прищурил глаза.

— Более чем, — спокойно отозвался он. — Доктор Тейлор, я бы хотел переговорить поговорить с Эффи и… Майком. Наедине.

Врач широко улыбнулся. Эффи показалось, что он предпочел не заметить очевидную растерянность Талискера и напряжение, повисшее в воздухе.

— Пожалуйста-пожалуйста. Никаких проблем. Это важное решение, Дункан. Не торопитесь.

И доктор Тейлор вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Что здесь происходит? — спросил Талискер. Из его синих глаз исчезло прежнее выражение опустошенности. Он обвел присутствующих цепким, внимательным взглядом.

— Дункан, нам нужна твоя помощь… — начал Малки. Талискер не обратил на него ни малейшего внимания, словно никакого горца не было вовсе. Эффи и Йиска переглянулись.

— Все в порядке, — сказала Эффи. — Мы его тоже видим.

— Кого?

— Меня, черт бы тебя подрал! — рявкнул Малки. — Эти таблетки совсем твои мозги разжижили?

Он сел на край кровати Талискера и уставился на него, всем своим видом изображая: «Ну что, собираешься отрицать очевидное?» Талискер тяжко вздохнул.

— Ладно-ладно, Малк. Может, оно и к лучшему…

— Ну как же! Ты слишком занят своими болячками, чтобы обращать внимание на друзей, — сварливо отозвался призрак. — Так что, оставить тебя в покое? Или, может, все-таки уделишь нам пять минут?

— Извини, Малк. Прости. Это из-за лекарств. Я тебя слушаю.

— Ладно. В общем… Короче говоря, в Сутре случилась беда и…

Раздался странный скрипучий звук: Талискер сделал попытку рассмеяться.

— Сутра! Дай-ка угадаю. Я должен отправиться туда и всех спасти? Им опять понадобился Странник по Мирам, Последний в Роду и все такое прочее?

Эффи и Йиска не понимали, о чем идет речь, но Малки с готовностью кивнул:

— Точно, Дункан. Сутра опять нуждается в тебе. Смех резко оборвался.

— Малк, — проговорил Талискер. — Ты знаешь, сколько лет прошло в Сутре с тех пор, как я ее покинул?

— Нет.

— Я бы сказал — около ста восьмидесяти.

Малки удрученно замолчал, и Талискер обратил взгляд на Эффи.

— Я не знаю, каким образом вы двое впутались в эту историю, но, очевидно, вы сами не понимаете… — Его взгляд сделался мутным и слегка рассеянным. Очевидно, начали действовать лекарства. Талискер тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями. — Наверняка не понимаете. И неудивительно…

— Мы понимаем, — поспешно вставила Эффи.

— Нет. Как вы думаете, сколько мне лет?

— Вы учились в школе вместе с мамой и дядей Сандро. Стало быть, около сорока шести. Верно?

Талискер покачал головой.

— Неверно. Этому телу по меньшей мере сто десять лет.

— Сколько?! — выдохнул Йиска.

— Ладно, положим, время здесь и там идет по-разному, — уступил Малки. — Но это не меняет того факта, что Сутра — или кто-то в Сутре — пытается разыскать тебя, Дункан. Вот этот парень, Йиска, он приехал с другого конца света, потому что его дедушка видел сны о…

— Да? Если я так нужен в Сутре, то почему мне не снилось никаких снов? Помнится, раньше это отлично срабатывало. Например, в тот раз, когда со мной пыталась связаться Мирранон. И почему ты не явился ко мне сам? Какого дьявола понадобилось тащить сюда их? — Талискер бросил мрачный взгляд на Эффи. Его мертвенно-бледные щеки слегка порозовели — должно быть, от гнева. — Почему, Малк?

— Да потому, что я не сумел тебя «увидеть». Нигде не мог отыскать след твоего разума. Сдается мне, ты потерял его в гораздо большей степени, чем тебе кажется!

— Ты шутишь…

— Нет, — тихо проговорил горец. — Это правда.

— По-моему, вы все здесь сошли с ума, — пробормотала Эффи. Внезапно она ощутила досаду и раздражение. Йиска же, казалось, вовсе не удивлялся происходящему. Эффи бросила взгляд на его спокойное лицо, пытаясь понять — почему индеец с такой готовностью поверил во всю эту белиберду. Что, если он журналист, разыскивающий сенсацию? Или эта история — просто неудачная шутка? — Я позвоню дяде Сандро и все ему расскажу. Пусть он сам с вами разбирается, ребята.

Эффи направилась к двери. Никто не пытался остановить ее, и оттого досада обуяла ее с новой силой. Она сделала свою часть работы, стало быть — может уходить… Дверь закрылась с тихим щелчком. Уже стоя в коридоре, Эффи услышала, что Талискер продолжил разговор — словно ее уход не имел никакого значения.

— Сутра наверняка сильно изменилась. Все, кого мы знали и любили, давно мертвы. У меня нет причины туда возвращаться.

— Нет есть, — сказал Йиска. — И я вам ее сейчас назову: вы умираете. Не так ли?

Вечером Фереби позволила себе вспомнить, что она женщина. Отец разрешил ей пропустить тренировку, и Фереби было немного стыдно, поскольку она приобретала новый навык — обращение с арбалетом. Но Фереби должна была подготовиться к главному празднику в своей жизни.

Она приняла горячую ванну и тщательно расчесала серебристые волосы. Коротко подстриженные, они торчали в разные стороны, отчего мать Фереби приходила в отчаяние. «Что за прическа! — вечно жаловалась она. — Не волосы, а щетка какая-то! Так неженственно!» Однако сегодня Фереби причесывала и прибирала волосы, пока они не заискрились на свету.

Мать настаивала, чтобы Фереби надела жуткое зеленое платье, но тут уж девушка уперлась намертво. Она выбрала другое, которое пришлось ей по душе, — серебристое, простое, не стеснявшее движений. Никаких браслетов и колец. Запястья и кисти должны оставаться обнаженными, поскольку во время церемонии ей будут разрезать ладонь. Это торжественный момент для Фереби и ее семьи, и она решила не навлекать позор на них, вздрагивая от боли, когда лезвие коснется ладони. Многих девушек пугала предстоящая церемония; они боялись боли и даже плакали. Впрочем, Фереби тоже не оставалась безучастной. Она шагала взад-вперед по комнате, отчаянно пытаясь привести в порядок волосы и несколько раз сменив обувь. В конце концов Фереби остановила выбор на любимых туфлях с высокими каблуками. Они не очень-то подходили к наряду, но Фереби решила, что их все равно не будет видно под платьем. Вдобавок каблуки прибавят ей роста, что тоже немаловажно: Фереби была невысокой, и это немало ее раздражало…

Послышался стук в дверь, и вошел отец. Несколько секунд он стоял на пороге, изумленно разглядывая девушку. Потом одобрительно улыбнулся:

— Кажется, ты выросла, малышка Реби.

Из уст отца такие слова звучали как комплимент. Он никогда не был силен в изъявлениях нежности. Фереби чуть покраснела.

— Ты выглядишь очень… женственно, — пробормотал генерал. — Вот. Я кое-что тебе принес. — Он вынул руку из-за спины. Фереби рассмеялась.

Она знала, что отец принесет цветы, — и не ошиблась. Генерал протянул ей взъерошенный букет из жасмина и дикого плюща. Однако это было еще не все. Вслед за букетом отец передал Фереби изящный кольчужный пояс с прикрепленным к нему кинжалом в ножнах из серебра и кости.

— Как бы там ни было, ты — дочь генерала, Реби, — сказал он несколько смущенно. — Если не хочешь — не надевай его. Я имею в виду: если решишь, что он не подходит к твоему платью…

— Нет, отец, я надену. Он очень красивый. И с ним я не буду чувствовать себя глупой девчонкой…

Генерал чуть заметно поморщился. Необузданный, дикий характер Фереби вызывал головную боль у ее родителей с раннего детства.

— Ты больше не девчонка, Реби. Ты женщина… Впрочем, на твоем месте я бы не стал показывать пояс матери…

— Верно, — согласилась она. — Я надену его прямо перед церемонией.

— Удачи. — Везул направился к выходу, но задержался в дверях, будто бы что-то припомнив. — Да, кстати…

— Да?

— Ладно, ничего. Поговорим после.

Фереби улыбнулась, глядя ему вслед. Она знала, что хотел и не сумел сказать отец. Генерал никогда не умел должным образом выражать эмоции…

Впрочем, как выяснилось впоследствии, Фереби заблуждалась на его счет.

В эти летние дни темнело поздно. Было тепло, и поэтому церемонию проводили на открытом воздухе. Царила атмосфера праздника. Музыканты наигрывали веселый мотив. Родители и друзья девушек уже собрались возле помоста, попивая подогретое вино и дрем-си в ожидании начала действа.

Фереби присоединилась к группке своих ровесниц, которым предстояло стать главными героинями сегодняшней церемонии. Когда она подошла, уже приладив к поясу отцовский подарок, две девушки смерили ее насмешливыми взглядами, а затем отвернулись и захихикали. Это были Аста и Флис — высокие, элегантные дочери какого-то советника. Фереби покраснела от гнева, однако смолчала.

— Фереби, ты что, всерьез собираешься это носить? — Похоже, весть о ее наряде облетела сверстниц. Подруга Фереби подошла к ней и рассмеялась, кивнув на кинжал.

— Собираюсь, — невозмутимо отозвалась Фереби. — Ведь я — дочь генерала. Этот кинжал подарил мне отец… Кстати, отлично выглядишь. Нервничаешь?

— Да. — Подруга понизила голос. — Мама дала мне компресс из трав, чтобы приложить к ладони. Гляди. — Она осторожно показала Фереби матерчатый кулечек, от которого пахло мятой и мхом.

Фереби презрительно фыркнула.

— И что, будет легче?

— Да. Мама сказала, что сама пользовалась таким компрессом, когда настал ее День Судьбы.

— Интересно, сколько еще девиц здесь прячут подобные штуки в рукавах? — мрачно пробормотала Фереби.

— Что?

— Да ничего. Забудь… Тише! Кажется, начинается.

— Успокойтесь, девушки, и займите свои места, — раздался голос распорядителя.

Они подошли к помосту и расселись на стульях с высокими спинками, стоявших по обе его стороны. Разумеется, сам император не присутствовал на церемонии. Его полномочным представителем в Кармале Сью был генерал Везул. Он никак не выделял Фереби среди прочих девушек, и все же она была горда тем, что родной отец будет выполнять ритуал ее Дня Судьбы. Впоследствии Фереби не раз вспоминала этот день — день, когда кончилось детство. И дело было отнюдь не только в ритуале.

Несмотря на торжественность дня и праздничное настроение людей, сама по себе церемония была довольно скучна. Играла музыка, произносились возвышенные речи. Фереби начала ерзать на стуле, подавляя зевоту и рассматривая венки из цветов и листвы, что украшали двор. Прохладный ветерок дул со стороны океана; свет многочисленных лампад и свечей окрашивал двор в теплые оранжевые тона. Взгляд Фереби то и дело возвращался к Фелндару, и один раз их глаза встретились. Несколько секунд он смотрел на нее, а затем улыбнулся. Фереби, страшно смутившись, поспешила отвернуться.

И вот отец зачитал первое имя: Алика Трезулет. Фереби не была с ней знакома и все же ощутила укол досады, увидев, как нервничает девушка. Фереби было стыдно за нее. Когда Алика опустилась на колени перед генералом Везулом и протянула ему дрожащую руку, Фереби показалось, что девушка вот-вот упадет в обморок. Генерал тихо сказал что-то ободряющее, и Фереби усмехнулась: окажись на месте Алики она сама, отец бы и не подумал ее утешать, а отругал бы за малодушие. Взяв кисть Алики в свою руку, Везул быстро чиркнул кинжалом по ладони девушки. К ее чести, она не вскрикнула и не отшатнулась.

Церемония шла своим чередом. Одна за другой девушки выходили на помост, и, несмотря на свою браваду, Фереби нервничала все больше и больше по мере того, как укорачивалась очередь. Получив кровавую отметину на ладони, каждая из девушек выслушивала повеление императора, предопределяющее ее судьбу. Большинству из них предписывалось выйти замуж, и, спускаясь с помоста, девушки становились рядом с женихами, избранными для них императором. Некоторым же, имевшим склонность к наукам либо религиозному служению, предстояло стать книжницами или жрицами Онрира.

Наконец настала очередь Фереби. Она шагнула на помост, всем видом выражая уверенность, которой на самом деле не испытывала. В толпе раздались шепотки. Надо думать, люди обсуждали ее кинжал, подвешенный к поясу. Фереби ни на что не обращала внимания. Улыбнувшись отцу, она опустилась на колени и протянула недрогнувшую руку.

По правде сказать, было не так уж больно. Во время тренировок ей случалось получать травмы и похуже. Фереби посмотрела на алую полосу, пересекавшую ладонь, и сжала кулак, ощущая нечто похожее на разочарование. Самый главный день в ее жизни… Возможно, он показался бы более важным и торжественным, если бы действительно стало больно. Поднимаясь на ноги, Фереби наступила на край платья и пошатнулась. Отец придержал ее за локоть. Так и не отпустив ее руки, он объявил Фереби решение императора.

— Фереби Везул. Император повелевает тебе стать офицером в его армии. Ты получаешь звание лейтенанта первого ранга. Предписание вступает в силу с нынешней полуночи. Да благословит тебя Онрир!

Толпа изумленно вздохнула; послышались тихие, но возбужденные голоса. Фереби получила высокое звание, превзойдя по чину того человека, который — предположительно — должен был стать ее мужем.

— Отец? — прошептала Фереби. — Как же так? — Она обернулась к Фелндару — и не она одна. Множество глаз было устремлено на молодого воина. Люди притихли в ожидании его реакции. И офицер не сумел скрыть своих чувств. Рот Фелндара приоткрылся от изумления, он громко ахнул; кровь прилила к его щекам. Фереби неотрывно смотрела на него. Их взгляды встретились, и в глазах Фелндара она увидела чистую, ничем не замутненную ярость. Медленно — нарочито неторопливо — Фелндар отдал ей честь, а затем повернулся и зашагал прочь. Стук его сапог отдавался в тишине двора громким эхом…

— Император сказал свое слово, Фереби. — Отец подтянул ее поближе к себе. — Ты будешь начальником Фелндара. Возможно, через несколько лет…

Окончание реплики потонуло в шуме толпы. Фереби была последней в ходе церемонии. И теперь музыканты снова заиграли, а люди заговорили громче — обсуждая произошедшее и поздравляя своих подруг, сестер и дочерей.

— Ты должен был предупредить его! — взорвалась Фереби, изумившись собственной дерзости.

— Он привыкнет, — мягко сказал генерал. — Ты что, недовольна, Реби? Мы с матерью думали…

Фереби замолчала, обдумывая его слова.

— Нет, — наконец сказала она. — Я довольна, отец. Хотя вряд ли Фелндар будет охотно выполнять мои приказы.

— Поговори с ним. Всегда полезно побольше узнать о подчиненных.

Вопреки совету отца Фереби не последовала за Фелндаром. Менее всего ей хотелось разговаривать с ним.

Едва выйдя со двора и убедившись, что за ней никто не наблюдает, Фереби бросилась бежать. Она стремилась побыть одна, чтобы успокоиться и подумать.

Фереби завернула к конюшням и оседлала лошадь. Затем девушка выехала за ворота цитадели и вскачь понеслась в сторону пляжа.

Под светом полной луны песок отливал серебром. Блики плясали на воде, и волны мягко шуршали, наползая на берег. Где-то среди дюн пел соловей. Но Фереби сейчас было не до красот пейзажа. Оказавшись на пляже, она пустила лошадь галопом, выжимая всю возможную скорость.

Впрочем, бешеная скачка не могла длиться долго. Копыта лошади вязли в песке, и она быстро начала уставать. Фереби натянула поводья и похлопала животное по шее, успокаивая его. Теперь, когда движение замедлилось и у Фереби появилась возможность оглядеться по сторонам, девушка заметила в отдалении еще одного всадника. Хотя он был по меньшей мере в полумиле от нее, Фереби тотчас же поняла — это Фелндар.

«Что ж, — подумала Фереби, — должно быть, судьба». Ей не избежать сегодняшнего разговора. Она ударила лошадь каблуками и направилась к Фелндару. Однако, не успев проехать и нескольких футов, Фереби поняла, что они с Фелндаром на пляже не одни. Здесь был кто-то — или что-то — еще…

Она мгновенно поняла, что высокая фигура, вынырнувшая из тени дюн, не принадлежала человеку. Существо было гуманоидом и двигалось на двух ногах, да только тем и ограничивалось его сходство с человеком. Огромного роста — пожалуй, семи или восьми футов, — оно было одето в какие-то лохмотья, едва прикрывавшие тело. Массивный торс казался непропорционально большим по отношению к ногам, и потому странное существо двигалось, ссутулив плечи и сильно наклонившись вперед. И это было еще не все. Из тела существа били лучи яркого синего света. Казалось, свет исходит изнутри, пробиваясь сквозь разрывы и швы в плоти твари… В руках существо держало огромный боевой топор. Выскочив из теней, оно побежало по берегу, направляясь прямиком к Фелндару и угрожающе размахивая оружием.

Это Фереби увидела в единый миг, а секунду спустя она уже во весь опор неслась по берегу.

— Фелндар! — вопила Фереби во всю силу своих легких. — Фелндар! Берегись!

Едва она закричала, из теней выскочили еще два существа. Их мертвенный синий свет отбрасывал блики на песок пляжа, придавая пейзажу странный, неестественный вид. Фереби безжалостно гнала лошадь вперед, не переставая орать. Она увидела, что Фелндар обернулся — увы! — слишком поздно. Его преследователь вцепился в круп коня, словно намереваясь запрыгнуть в седло. Конь взбрыкнул, пытаясь избавиться от внезапно навалившегося на него веса. Копыта заскользили по песку, конь пошатнулся и завалился набок. Фелндар вылетел из седла и рухнул на землю. Фереби вскрикнула в бессильном гневе, видя, как стремительно приближаются остальные твари.

Впрочем, Фелндар мгновенно сориентировался в ситуации. Упав на песок, он быстро откатился в сторону, чтобы не попасть под копыта мечущегося коня. В следующий миг животное рухнуло, не совладав с собственным весом и весом повисшей на нем твари. Фелндар вскочил на ноги и выхватил из ножен церемониальный меч.

Фереби сомневалась, что Фелндару удастся совладать с противником. Церемониальный меч не предназначен для настоящих сражений. Красив — и совершенно бесполезен в бою. Увы, другого оружия у Фелндара не было. Между тем тварь перегнулась через тело поверженного коня и замахнулась топором, готовясь нанести удар.

Фереби была почти рядом. Однако, приблизившись, она поняла, что вооружена еще хуже, чем Фелндар. Все, что у нее было, — это кинжал, подаренный отцом. Впрочем, она уже не сумела бы остановиться, даже если бы и хотела. Одна из тварей обернулась и увидела ее. У Фереби сердце ушло в пятки, ледяная волна ужаса накрыла ее с головой. Лицо твари казалось гротескной маской человека. Отвратительная морда с нечеткими, будто не до конца сформированными чертами, испещренная бесчисленными шрамами…

На глазах Фереби одна из тварей булыжником проломила голову несчастной лошади. Две другие обратили свое оружие против Фелндара, который отчаянно защищался.

— Не подходи! — крикнул он.

Фереби не послушалась. Ее лошадь храпела и шла вперед неохотно, чуя кровь; Фереби приходилось что было сил нахлестывать ее. Преодолев последнюю сотню ярдов, отделявшую девушку от твари, Фереби резко выбросила вперед ногу; острый каблук сапога воткнулся противнику в горло. Послышался странный звук, словно Фереби попала по камню. Натянув поводья, она ударила врага кинжалом, попав чудовищу в плечо. Тот же звук — скрежет лезвия по твердой, будто бы каменной поверхности. Тварь яростно заревела, но Фереби видела, что кинжал не причинил противнику ни малейшего вреда. Описав полукруг, она снова ударила ногой. На сей раз чудовище среагировало быстрее: схватив Фереби за стопу, оно резко дернуло ее на себя. Девушка отчаянно рванулась, пытаясь освободиться. Послышался хруст, острая боль пронзила ногу, и Фереби закричала.

Тем не менее ей удалось вырваться. Перепуганная лошадь прянула в сторону и галопом понеслась по пляжу. На полном скаку Фереби миновала вторую из тварей. Та все еще была занята конем Фелндара. Нависнув над тушей, монстр вырывал из ее шеи исходящие паром куски плоти и пожирал их. Кровь размазалась по лицу чудовища и стекала по груди. Кожа странного создания была мертвенного бело-голубого цвета, и в свете луны кровавые потеки на его лице казались черными и маслянистыми.

Фереби неслась по пляжу, направляясь к Фелндару. Медленно… Слишком медленно. Она не успеет… Фелндар неизбежно погибнет через несколько секунд.

Фелндар бежал по пляжу — прочь от твари. Против чудовища у него не было ни шанса, и он сделал единственное, что имело смысл, — спасался бегством. Однако тварь двигалась много быстрее человека. Еще немного — и она настигнет офицера. Конец казался неизбежным…

Поравнявшись с беглецом, Фереби наклонилась в седле. Крепко сжимая поводья одной рукой, вторую она протянула Фелндару.

— Прыгай!

Несколько секунд Фелндар бежал вровень с ее лошадью. Их пальцы едва не соприкоснулись, но разница в скорости была слишком велика. Фереби унеслась вперед, прежде чем Фелндар успел ухватиться за ее руку.

Резко натянув поводья, Фереби развернула лошадь — как раз чтобы увидеть занесенный над Фелндаром топор. Фереби отчаянно закричала. Не очень-то соображая, что делает, и не целясь, она метнула кинжал. Холодно блеснув под светом луны, кинжал вырвался из ее руки и пролетел прямо над головой Фелндара.

Тварь была примерно на фут выше своей жертвы. И кинжал угодил ей в глаз. С пронзительным ревом чудовище рухнуло на колени. Синий свет, исходящий из ее тела, сделался ярче. Третье существо — то, с которым раньше сражалась Фереби, — побежало в ее сторону, размахивая топором.

Не дожидаясь развязки, Фереби поскакала к Фелндару. На этот раз их руки встретились, и она помогла молодому офицеру запрыгнуть в седло. Резкое движение отдалось обжигающей болью в поврежденной ноге, и Фереби застонала сквозь стиснутые зубы.

Теперь, когда Фелндар был рядом, девушка думала только о бегстве. Она ударила лошадь каблуками, направив ее в сторону мыса.

— Фереби, погоди… Смотри!

Она не обратила внимания на его слова. Ее обуял ужас. Фереби яростно нахлестывала лошадь, стремясь оказаться как можно дальше от кошмарных тварей.

— Постой. Да стой же ты!

Наконец крики Фелндара достигли сознания девушки. Фереби натянула поводья.

— Что?! — Ее голос сорвался на крик. Она ощущала себя комком нервов, но все же нашла силы повернуться в седле и поглядеть туда, куда указывал Фелндар.

Твари больше не гнались за ними. Все трое корчились на песке, а свет, охвативший их тела, становился ярче. Несколько секунд — и их силуэты исчезли во вспышках синего огня. Затем свет начал меркнуть, и когда он потух совсем, твари словно испарились.