ГЛАВА 10

Когда друзья подошли к небольшому домику Беатрис, вечер вступал в свои права. Так как зима уже почти пришла, к четырем часам потемнело, и в воздухе чувствовался легкий морозец. Талискера обрадовала наступающая темнота, потому что чем дальше они уходили от центра, тем больше их с Сандро одежда привлекала внимания. В Старом Городе их считали участниками представления, но, пока друзья добирались до окраин, люди не раз останавливались и с удивлением рассматривали их, хотя холодное выражение лица Талискера не позволяло приблизиться, как бы любопытным того ни хотелось. К счастью, наступившие сумерки укрыли друзей от людского любопытства.

Колинтон считался одним из самых презентабельных пригородов Эдинбурга. Здесь все еще сохранялся дух спокойного, благополучного существования, свойственный деревням, которые со временем поглотил разрастающийся город. Тут имелось несколько магазинов, а дома гнездились на склонах Пентленд-Хиллз, спускаясь к реке. Некоторые жилища сохранили потускневший с годами викторианский аристократизм. Несложно представить себе, что, когда эти дома были только построены, вид гор, возвышающихся над городом, приносил истинное умиротворение. Теперь же оранжевый вольфрамовый свет города, раскинувшегося вокруг, отражался в ночном небе, и постоянный шум транспорта напоминал местным жителям, что исключительность их района канула в прошлое. Тем не менее все-таки жить в таком месте было приятно. Особенно умиротворяюще действовал запах дыма из сотен труб, поднимающихся в небо, так как большинство домов обогревалось печами и каминами. Кроме того, во многих домах даже плиты в кухнях топились дровами.

– Думаю, это вот тот дом в конце улицы, – сказал Сандро. – Я помню, что ее сад выходил к дороге. Мне, кажется, даже пришлось помогать ей устанавливать беседку. – Он пожал плечами. – Хотя я могу ошибаться. Дункан, с тобой все в порядке?

Талискер остановился и, нахмурившись, оглядывался вокруг. Инстинкты, выработанные в Сутре, заставили его положить руку на рукоять меча. Этот жест не ускользнул от Сандро.

– Ты знаешь мою интуицию, Сандро.

– Да, конечно.

– Здесь что-то не так.

– Что именно? Демоны? – Сандро тоже огляделся вокруг. Предчувствия Талискера заставили его нервничать, но ничего странного он не заметил. Вдалеке лаяла собака, этот звук был самым обычным, успокаивающим. – Пошли, Дункан. Бог знает, что мне ей говорить, – засмеялся он слегка нервозно.

– Пошли.

Сандро открыл ворота и пошел по дорожке, круша и ломая ароматные травы, которые выращивала Беа. В холодном воздухе распространился запах ромашки и лимонника. Сеаннах глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.

– Где ты там? – пробормотал он.

Оглянувшись назад, Сандро увидел, что его друг идет следом за ним и держит в руке обнаженный меч.

– Ради бога, Дункан, – прошипел он. – Ты ее до смерти напугаешь.

Друзья остановились. Парадная дверь была открыта.

– Посмотри, что там, – выдохнул он.

Талискер кивнул, показывая ему, что следует войти.

– А вдруг она здесь больше не живет? – прошептал Сандро. – Да ладно, иду… Беа!

Первое, что он сразу понял, Беа все еще живет здесь. Даже в полумраке можно было заметить обычный беспорядок. Дом был пропитан запахом Беа. И этот аромат цветов апельсинового дерева он, оказывается, помнил все долгие двадцать пять лет.

– Беа, ты дома?

Сандро вошел в темную гостиную, освещавшуюся только огнем в камине. Сначала он обратил внимание на мебель и пианино, на котором Беа так любила играть, и только потом понял, что в комнате все перевернуто. На полу валяется посуда и земля из цветочного горшка, который кто-то бросил на ковер. Дункан включил свет и прошел к дальнему окну. Под ногами у него хрустело битое стекло.

– Посмотри на это, Сандро. – Талискер показал на рубленый след в штукатурке. – Здесь кто-то мечом махал.

Сандро ничего не сказал, он не мог отвести взгляда от чего-то, лежавшего на ковре около кушетки. На его лице смешались недоверие и ужас.

– Что? Что там? – воскликнул Талискер. Он подошел к другу.

– О господи! – ахнул он.

Это была нижняя конечность гигантского существа, похожего на насекомое. Кто-то отрубил ее, и на ковер натекла лужица голубой крови. Из своего опыта Талискер знал, что отсутствие конечности не лишает существо способности сражаться.

– Скоор? Здесь? Не может быть…

Из спальни раздался какой-то звук, и оба мужчины бросились туда. Их сердца готовы были выпрыгнуть из груди, им мерещились самые невероятные картины. Талискер включил свет, но в комнате не было ничего необычного. Она осталась нетронутой. Судя по всему, события, которые повергли в хаос гостиную, миновали спальню. Тонкий звук доносился из старого соснового шкафа, стоявшего у дальней стены. Сандро потихоньку подошел к нему и резко распахнул дверцу. Раздался короткий вскрик, а потом грохот, от которого он упал на пол. Талискер продолжал стоять как вкопанный, не снимая руки с выключателя. Кто-то вывалился из шкафа, размахивая перед ними пистолетом.

– Беа! Беа! Это мы!

В ушах от выстрела стоял жуткий звон, Беа стояла с открытым ртом, будто продолжала кричать, но, кроме звона, Дункан ничего не слышал. Талискер пошел к ней, показывая руками, чтобы не стреляла. Но девушка продолжала истерично размахивать оружием. Ее обычно строгая прическа растрепалась, волосы прилипли к мокрому от слез лицу.

– Беа, не надо… Опусти пистолет, – сказал он, уже почти слыша свой голос, но ощущая, что уши все-таки еще заложены.

Когда Беа направила пистолет на Талискера, Сандро сбил ее с ног, обхватив за колени. Девушка с визгом упала на пол, выпустив из рук оружие. Он схватил ее за плечи и как следует встряхнул.

– Беа, посмотри на меня. Посмотри на меня…

Талискер только теперь услышал голос Сандро, и по выражению лица Беа было видно, что она наконец начала осознавать, кто ее так интенсивно трясет. Зеленые глаза широко раскрылись от удивления и облегчения.

– С-сандро? – Ее голос дрожал, когда она протянула руку и коснулась его лица. – Нет. Этого не может быть…

Сандро неожиданно для себя был тронут встречей, и его глаза наполнились слезами. Он кивал девушке и улыбался.

– Ты жив, – сказала она. – Я знала это. Я всегда это знала…

– Беа.

Она посмотрела туда, где стоял слегка смущенный Талискер, и улыбнулась дрожащими губами.

– Дункан!

Сандро помог ей подняться, и Беатрис стояла, переводя взгляд с одного на другого, словно не веря своим глазам.

– О господи! – прошептала девушка. – О господи!

Она крепко обняла Сандро, спрятав лицо у него на груди. Плечи ее тряслись от рыданий. Сандро виновато улыбался Талискеру поверх ее головы, потом обнял Беа, пытаясь ее успокоить. Через несколько минут она вдруг ахнула, повернулась к Талискеру и сказала:

– Дункан, прости меня. Они з-забрали Тристана.

– Тристана? Он был здесь?

– Я за ним. присматривала…

– Кто они?

– Они… а вы не знаете? Нокс и… вы не знаете, кто они? Эти существа?

– Да, но…

– О господи! Нам нужно идти. Здесь нельзя оставаться.

– Ничего не бойся, Беа. Мы вооружены.

– Нет-нет, вы меня не поняли. Я вызвала полицию. Коллума. Вы ведь помните Кэла? Они скоро приедут.

Талискер и Сандро обменялись встревоженными взглядами.

– Ты права, Беа, нам лучше уйти, – согласился Сандро. – Когда ты их вызвала?

– Не так давно. Наверное, минут пять назад. – Беа постепенно успокаивалась, дыхание приходило в норму. Она взяла с кровати подушку и вытерла ею глаза, оставив длинные черные следы туши на щеках. – Но, может быть, не стоит уходить?

– Понимаешь, Беа, мы не сможем им ничего объяснить, – печально сказал Сандро. – Нам никто не поверит.

– Я поверю вам. – Она грустно улыбнулась и потянулась за пачкой сигарет, лежавшей на тумбочке возле кровати. – Мне довелось увидеть этих чудовищ. И я разговаривала с Трисом. В таком случае нам лучше поторопиться. Пошли.

С завидным самообладанием Беа вернулась в гостиную и взяла ключи от машины из книжного шкафа.

– Может быть, нам следует… – Талискер жестом указал на беспорядок в комнате.

– Нет времени, – вздохнула она. – Хотя не мешало бы избавиться от этих ног.

Сандро поднял конечности скоора, они казались очень легкими в его руках. После нескольких минут раздумий он поспешно бросил их в огонь. Они вспыхнули с шипящим звуком и сгорели, оставив в комнате запах серы.

– Вот так-то, – пробормотала Беа.

Она с отсутствующим видом пригладила волосы, осознав, в каком они беспорядке. Когда Беатрис направилась к входной двери, Сандро взял ее за руку.

– Беа, – сказал он мягко. – С тобой все в порядке? Ты сможешь ехать?

Подбородок девушки слегка дрожал, было заметно, что Беа старается поглубже запрятать свой страх.

– Я бы сейчас не отказалась от джина, – призналась она. Потом посмотрела на их обеспокоенные лица и улыбнулась. – Как приятно видеть вас обоих. Как приятно.

Тристану было холодно. В комнате на чердаке «Ковчега» было очень мало тепла. Немного подумав, Нокс принес ему одеяло. Над головой, в тех местах, где крыша от старости прогнила, Тристан видел ночное небо. Прохладный ночной ветер проникал сквозь щели и гулял по деревянному полу. Очевидно, когда идет сильный дождь, чердак не может служить укрытием. Тристан вздрогнул от холода и поплотнее завернулся в одеяло.

Он был ненамного меньше удивлен, увидев скоора, чем Беатрис. Хотя Тристан прибыл из мира, где такие чудовища не только существуют, но и встреча с ними вполне возможна, ему не приходилось видеть их прежде. Слухи о таких существах дошли до Триса перед тем, как он покинул Сулис Мор. Ему о них рассказали сразу несколько друзей-сидов, с которыми он поддерживал отношения за спиной Риган. С горькой иронией Тристан теперь вспоминал свое нежелание верить в то, что сестра санкционировала убийства. Конечно, это делал Джал, но Риган могла остановить преступление, если бы захотела. А теперь, по какому-то странному стечению обстоятельств, скооры здесь, в этом мире. Совершенно очевидно, что они не принадлежат ему, как и сам Тристан.

В то же время казалось, что Нокс действовал один. Когда подъехали к дому, он провел Тристана через черный ход, и поднимались они по очень узкой боковой лестнице, так как Нокс боялся, что их увидят. Откуда-то из дома доносилось пение, но никто не услышал и не увидел прихода Нокса. Скооры исчезли сразу же, как только Триса поместили в фургон. По крайней мере он не видел больше ни одного с тех пор, как они покинули дом Беа.

Тристан подумал о девушке. Она, конечно же, испугалась больше его, но кричала, боролась и швыряла все, что попадало под руку, в Нокса. Когда тот попытался ее схватить, Беа плюнула ему в лицо, прежде чем ударить в голень с такой силой, что можно было услышать треск. У Тристана не было сомнений, что у Беатрис душа воина. Будь у нее еще и меч, может, у них появился бы шанс.

Нокс, пожалуй, пострашнее скоора. Есть в этом молодом человеке какая-то сила. Трису только раз приходилось встречать нечто подобное, у Джала. Хотя помимо этого во взгляде Нокса присутствовали еще страх и какая-то отрешенность, как будто он упал со скалы и вот-вот потеряет сознание.

Несмотря на испуг и холод, Тристан почувствовал, что глаза слипаются. Свернувшись в клубок, он улегся на полу, уткнувшись лицом в предплечье. Что сказал Нокс?

Он что-то бормотал о боге. Какого бога он имел в виду? Совершенно ясно, что в этом мире может быть только один бог. Он должен быть очень могущественным. Но зачем ему Трис? Одна маленькая душа из далекого мира. Никому он здесь не может понадобиться.

Трис спал, а за ночь мороз спал, и пошел снег, покрывая старый дом и укутывая холодное пространство чердака в одеяло одинокого отчаяния.

Они ехали сквозь темноту и снег всю ночь. Атмосфера в машине была очень серьезной, долгое время никто не произносил ни слова. Но вскоре настроение Беа изменилось. На смену страху, а потом облегчению пришло мрачное возбуждение. Девушка выкурила три сигареты подряд, наполнив салон машины ядовитым желтым дымом, гася окурки в переполненной пепельнице. Сандро закашлялся и попытался открыть окно, но ручка была сломана. Беа, не издав ни звука, открыла окно со своей стороны, глядя перед собой.

– Ты сердишься на нас, Беа? – нахмурился Сандро.

– А как вы думаете? – сердито проговорила она.

Опять в машине воцарилась тишина. Талискер угрюмо смотрел в окно, хотя там ничего не было видно, кроме разве серебристых следов, которые падающие снежинки, похожие на маленьких ночных бабочек, привлеченных светом фар машины, оставляли на окне. «Дворники» на лобовом стекле двигались с монотонным скрипучим звуком, от чего Талискера потянуло в сон на удобном заднем сиденье.

– … думаешь, нас не было всего пару лет… – Голос Сандро проникал на заднее сиденье вместе с дымом. Талискер догадался, что тот пытается объяснить Беа, как все произошло. Он вспомнил, что его друг говорил раньше. – Верь мне, Беа. Мы не можем объяснить. Нам никто не поверит.

Она возразила, что поверит им. Талискеру очень хотелось услышать, что девушка ответит, но…

– … итак, вы просто решили остаться? А вы подумали о тех людях, которые беспокоились о вас обоих, Сандро? А как насчет…

Она, похоже, очень страдала. Сандро, ты идиот. Неужели тебе не понятно, что Беа имеет в виду себя?

— Да кто мог о нас беспокоиться?

Никто. Это правда.

— Я не могу понять. А ваша работа? Все хорошее, что вы делали? Неужели ты думаешь, Диана захотела бы, чтобы вы ушли в другой мир?

Ого. Не надо бы ее вмешивать в наши дела.

— Давай оставим Диану в покое…

– И ради чего? Ради какого-то жуткого, дурацкого места, где водятся такие… твари.

Похоже, она сердится.

— Из-за чего ты сходишь с ума? Сутра – прекрасное место. Я там прожил жизнь. У Дункана там появились дети. Эти существа, скооры, не все, что там есть.

– Я не схожу с ума. Может быть, только совсем немного. Я просто испугалась за Тристана. И за всех нас. Как первая женщина в мире, вступившая в схватку со скоором, должна сказать, что имею право сходить с ума… или что-нибудь еще в этом роде.

– А ты не можешь просто сказать, что скучала по мне?

– Самовлюбленный негодяй…

Она скучала по тебе, Сандро.

— Да, глупая твоя башка, я скучала по тебе.

Могу дать голову на отсечение, она улыбается в темноте.

Дункан проснулся от того, что у него замерзли ноги. С переднего сиденья доносилось сопение. Сандро и Беа спали в обнимку, накрывшись пледом. Во сне лицо Сандро выглядело еще моложе, потому что разгладилась складка между бровей. Беа, наконец выговорившись, измотанная до предела событиями минувшего дня, спала, прижавшись к его груди и запустив руку в темные волосы в разрезе рубашки. Талискер улыбнулся и протер окно кончиком своего пледа, что тем не менее не принесло видимого результата, так как стекло снаружи было залеплено снегом. Дункан открыл дверцу машины и ступил на землю, покрытую ослепительно белым снегом.

Талискеру и в голову не приходило обращать внимание на дороги, по которым они ехали. «Дорога в никуда» было в данном случае весьма уместным определением. Все вокруг покрывал свежевыпавший, сверкающий снег. Они находились в долине, тянувшейся до горизонта. В нескольких футах от машины по дну долины с веселым журчанием бежала речка. Небо было необыкновенно чистого голубого цвета. Вполне подходящий пейзаж для Сутры, если бы не электрические столбы, тянущиеся вдоль склона холма. Талискеру очень хотелось бы, чтобы его настроение соответствовало радостной атмосфере солнечного утра. Он машинально пошел от автомобиля вниз по дороге, вдыхая свежий, морозный воздух. Его мысли работали сразу в двух направлениях: инстинктивно Талискер искал подходящее, достаточно уединенное место, чтобы опорожнить мочевой пузырь, и при этом не переставал думать о Тристане. Как его найти? Каким образом здесь оказались скооры? Трис, возможно, сейчас мертв.

Потребность увидеть сына охватила его с такой силой, что Дункан почувствовал, будто кто-то стальной проволокой стянул ему грудь.

Талискер, облегчаясь, рассеянно смотрел на сугроб. Его внимание привлек маленький белый холмик, который постоянно перемещался в поле зрения, вроде головастиков, которые мелькают перед глазами, если долго смотреть на солнце. Когда Талискер справил нужду, он собрался повернуть назад и в этот момент понял, что видел. Заяц. В памяти сразу возникли ассоциации. Он видел зайца в тот день, когда все изменилось. Тогда Дункан встретил Малки. И позже, в Сутре, заяц привел его к Мирранон, когда она лежала смертельно раненная. Только этот заяц белый, а не коричневый. Его шкурка была немного темнее, чем снег, и зверек пристально смотрел на Дункана. Талискеру стало интересно, все ли зайцы становятся белыми зимой или только некоторые их представители.

– Привет, – пробормотал он.

Заяц, убедившись, что человек смотрит на него, начал целенаправленно двигаться вдоль сугроба. Талискеру стало ясно, что зверек приглашает его последовать за собой. Он оглянулся на машину – там по-прежнему не наблюдалось признаков жизни – и медленно пошел вслед за зайцем, наслаждаясь странным чувством дежа-вю. Заяц прибавил скорости, и Талискеру пришлось сделать то же самое, пока он почти не побежал. Когда он уже решил остановиться, чтобы не потерять из виду машину и не заблудиться, заяц выскочил на соседнее поле. Талискер сошел с дороги, и его обнаженные ноги провалились в ледяную белизну по самые бедра. Он сделал несколько шагов вперед, прежде чем решил вернуться на твердое бетонное покрытие, но тут заяц неожиданно исчез из поля зрения.

Как только Талискер повернулся, то почувствовал, что нога его стоит на чем-то твердом, скрытом под сугробом. Он наклонился и смахнул рукой снег с небольшого участка поверхности предмета, который нашел. Это был грубый каменный столб около трех футов высотой, но достаточно широкий, чтобы быть частью памятника. На поверхности вырезаны какие-то буквы. Талискер смахнул остатки снега. Обнажилась надпись, кое-где скрытая кусками слипшегося снега.

– О! – улыбнулся он удивленно и слегка печально.

На камне было написано «Маклеод». Не нужно больше никаких объяснений. Нет необходимости знать, кто такой этот Маклеод и почему здесь установлен камень.

Это было поле боя.

Талискер стоял и смотрел. Опять начинался снегопад. Ветер моментально сдувал только что выпавшие снежинки.

В нескольких футах от Дункана стоял мужчина, одетый почти в такую же одежду, как и он сам. Правда, его плед из настоящей шотландки, можно сказать, был более узнаваем для туристов. У мужчины был короткий серебряный меч, спрятанный в ножнах из грубой кожи. Рыжие волосы спускались по плечам на спину. Он стоял, упершись руками в бедра, и озабоченно смотрел на Талискера.

– Малки? Это ты? Господи! Это на самом деле ты? – радостно закричал Талискер и бросился обнять старого друга, но его руки встретили только воздух, а лицо – сугроб.

Когда Дункан поднялся, Малки стоял на прежнем расстоянии от него, хотя Талискер не заметил, чтобы горец двигался.

– Прости, Дункан. Это, конечно, я, но меня не существует. Теперь я что-то вроде призрака.

– О!

Талискер чувствовал себя обманутым. Он почти был уверен, что благодаря какой-нибудь магии и своей неукротимой воле Малки смог вернуться. Сумасшедшая идея, конечно, но ему так этого хотелось. Если бы Малки был здесь, с ними, все пошло бы как по маслу. Детские мечты, но ведь Дункан, Сандро и Малки когда-то вместе спасли целый мир…

– Что это, Малки? – У Талискера погрустнело лицо. – Ты теперь вестник смерти?

– Что? Нет-нет… не совсем.

Талискер встал на ноги, отряхивая плед от снега.

– Ты теперь живешь мирной жизнью, Малки?

Тот усмехнулся, и выяснилось, что жизнь в другом мире не улучшила внешний вид его челюстей.

– Да, Дункан… вполне мирной. – Он немного помолчал, как будто обдумывая следующую фразу. – Правда, иногда становится скучновато. Мне разрешили прийти и повидаться с тобой и Сандро. Вы опять в беде, а?

– У меня такое чувство, что мы открыли банку, полную червей, – согласился Талискер и засмеялся при виде унылого выражения, появившегося на лице друга. – Да, у нас крупные неприятности.

– Не столько у вас, сколько у твоих детей. – Малки выглядел очень серьезным. – Ты должен им помочь, Дункан.

– Знаю, Малки. Я стараюсь.

– Старайся больше, друг. Если вы в скором времени не вернете Тристана в Сутру…

– Что? – встрепенулся Талискер. – Ты что-то знаешь, Малки?

– Самая большая проблема – Джал. Ты знаешь, что он твой сын? Этот молодой человек черпает силы из «пустоты», как вы ее называете.

– И что это значит? Как я понимаю, «пустота» это ничто.

– Все не так просто. В ней все-таки кое-что есть. Скооры, например, или демоны, которых Корвус использовал раньше. Джал имеет доступ к этой «пустоте», и он очень опасен.

– Мне следовало убить его, когда была такая возможность. Тогда это было так просто.

– Да, конечно, но тогда, я думаю, ты боялся огорчить Риган. Послушай меня, девчонка заслуживает крепкой оплеухи.

– Теперь это невозможно. Она выросла, Малки, – вздохнул Талискер. – Ты можешь мне еще что-нибудь рассказать? Например, где Тристан? – спросил он с надеждой.

– Да, совсем забыл. Я ведь именно для этого пришел. Он в большом доме где-то в Эдинбурге…

Талискер терпеливо ждал, с нежностью вспомнив полную неспособность Малки выделять важную информацию.

– … там в саду еще такие деревья, ну ты знаешь, постриженные смешно…

– Тисы?

– Да-да, тисы. Дом очень старый, наверное, построен еще в мое время. Еще у него есть имя…

– Имя?

– «Ковчег». Точно. Или просто «Ковчег», или «Дом-Ковчег».

– Отлично, Малки, отлично. Я пойду туда, заберу Триса и сегодня же верну его в Сутру, – уверил его Талискер.

– Неплохая идея.

Малки выглядел очень серьезным.

– Что-то не так, Малки?

– Нет, не совсем. Просто помни о разнице во времени, Дункан.

– Сколько там прошло времени?

– Уже почти две недели.

– Черт! Мне лучше поторопиться. – Талискер собрался уходить, но потом опять обернулся. – Спасибо, Малки. Как хорошо знать, что ты где-то… рядом.

Малки выглядел смущенным.

– Как я тебе уже говорил когда-то, от меня не так просто избавиться. Да, Дункан…

– Что?

– Передавай от меня привет Сандро. Большой привет…

– Обязательно передам.

– Прощай.

На несколько мгновений снег повалил сильнее. Талискер продолжал смотреть на то место, где стоял Малки, но не смог заметить, когда тот исчез. Несмотря на холод, он еще долго стоял, не отпуская рукоять меча, склонив голову и не отводя взгляда от гранитной плиты, под которой лежал другой воин, очевидно, такой же замечательный, как и Малки. Потом Талискер повернулся и заспешил к машине, проваливаясь в сугробы, чуть не падая на скользкой дороге. Когда он добежал до нее, первым делом постучал в лобовое стекло.

– Сандро! Сандро! Вставай!

Изнутри раздался скрип, это Сандро пытался открыть заедавшее окно. В конце концов распахнулась дверца, выпустив волну теплого воздуха.

– Что случилось?

Сандро моргал глазами, щурясь от яркого света.

– Я только что видел Малки.

Сказав это, Талискер расплылся в широкой улыбке, потому что до него самого только что дошел этот факт.

– Малки?

– Кто такой Малки? – раздался из-за плеча Сандро чуть хрипловатый голос Беа.

Сандро тряхнул головой и протер глаза, отгоняя остатки сна.

– Что он сказал?

– Кто такой Малки?

– Он призрак, Беа. Что он сказал, Дункан?

– Тристан находится в старом доме, который называется «Ковчег». Нам нужно срочно вернуть его назад, Сандро. В Сутре замышляется недоброе. И там прошло уже две недели с тех пор, как мы ушли.

– Две недели?

– Послушайте меня. Первое, что надо сделать, это заглянуть на работу. – Беа весело рассмеялась, когда увидела непонимающие лица обоих мужчин. – Подумай, дорогой, – обратилась она к Сандро. – Если я не вернусь и не предложу каких-нибудь приемлемых объяснений, все полицейские Мидлотиана бросятся на наши поиски.

– Но нас никто не видел, – возразил Талискер.

Беа состроила кислую физиономию и окинула взглядом его плед.

– Поверь мне, вы в любой момент можете привлечь внимание своей одеждой. Так или иначе, нужно достать вам что-нибудь подходящее. – Она зажгла сигарету и со смаком выпустила струю дыма. – Поспешите, друзья. Нам надо успеть до утренних пробок. Да, кстати, я знаю, где находится «Ковчег». Эти люди живут там незаконно, и теперь мне известно, где обитает мой друг Нокс. Он входит в религиозную группу, именуемую «Дети Всемирного Потопа». Это фундаменталисты, они верят в Вознесение, Конец Света и все такое прочее. До сих пор они никому не причиняли вреда…

Беа с силой нажала на акселератор, чтобы вернуть замерзший мотор к жизни. Машина взревела и выпустила в воздух столько же дыма, сколько ее хозяйка, но после нескольких беспокойных мгновений мягко и тихо покатила по заснеженной дороге.

– Может быть, мы обошлись бы без божественного вмешательства призрака, Дункан?

Беа сказала это с такой лукавой улыбкой, что Талискер не смог удержаться и рассмеялся.

– Не думаю, что кто-нибудь еще называл Малки божественным.