— Не держу, — коротко сказал Денис. Знал или не знал Коваль о наезде — сейчас было не время выражать свои сомнения по этому поводу.

— А может, и зря ему по башке дали, — задумчиво сказал Коваль, — на вас ведь многие тянут… Много хороших людей возле вас полегло… Кое-кто за Сашку Негатива готов был пасть порвать… Сходняк собирали, убийц хотели искать… Скажи спасибо — ссучился Негатив в последние годы, депутатом стал, с ментами дружил, в общак платил мало…

Денис сидел, не шевелясь. Стукнула дверь, неслышный официант скользнул к столу, расставил закуски, сдернул с закрытой мельхиоровой крышкой посудины льняную белую салфетку, и выскользнул тихо, как рыбка гуппи.

— И вот еще какая арифметика скверная: утром Негатива завалили, а вечером тебя замдиректором по безопасности назначили…

Приказ о назначении Черяги был подписан на следующий день, но в принципе арифметика получалась действительно красноречивая.

Черяга невозмутимо наколол на вилку помидорчик, пододвинул к себе тарелку с горячей закуской — ей оказались крабы, и это неожиданно успокоило Че-рягу. Крабами Черягу угораздило отравиться месяца два назад, и с тех пор он крабов терпеть не мог. В очень подробном досье эти сведения могли бы содержаться — стало быть, нет у них на него очень подробного досье.

— Ну да ладно, — сказал Коваль, — кто старое помянет, тому глаз вон… Тут вот какая запутка вышла: один наш клиент технику поставлял. Фирме «Сокол». Город Ахтарск. Не знаешь, что за фирма?

— У нас город большой. Всех не припомнишь, — отозвался Черяга. — Могу узнать.

— Ты узнай, Денис Федорыч. Они через месяц заплатить обещали, уже семь прошло, люди денег ждут, волнуются… Не правильно они себя ведут.

— А как ваша фирма называется?

— «Инвестал-плюс». У них офис в трех кварталах от вас. Хорошие ребята, молодые, — а их на поллимона кинули. Если все сам сделаешь, я с них даже лавэ не возьму, грех ребят обижать…

Черяга некоторое время колебался. Потом вытащил из кармашка телефон. Решительно взглянул на часы — в Ахтарске было уже не сегодня, а завтра — плевать.

— Как директора зовут?

— Решетников, а имя не помню.

Звонок Черяги, видимо, поднял Володю Калягина, начальника промполиции, с постели.

— Але!

— Это Денис, — сообщил Черяга в трубку. — Ты Решетникова такого знаешь, фирма «Сокол»?

— У него много фирм, — отозвался заспанный голос, — сегодня «Сокол», завтра «Беркут», послезавтра еще какая-нибудь канарейка…

— Кто ему крышу ставит?

— Менты.

— Номер его дай.

Трубка сипела и крякала, пока заспанный Калягин тыкался в поисках базы данных. До Черяги донесся сдавленный женский крик, потом тихий шепот: «Иди сюда, милый…»

— Направь к его дому патрульную машину, — сказал Черяга, когда Калягин продиктовал номер.

— И что?

— А ничего. Пусть стоят и ждут. А он пусть на них в окошко посмотрит. Скоро доедут?

В трубке произошла какая-то заминка, прерываемая шорохом электрических разрядов и хрипом служебной рации — Калягин общался с патрулями по подручному средству связи. Потом трубку взяли опять:

— Считай, ребята уже на месте. Там экипаж по соседству крутился.

Решетников отозвался по домашнему телефону, что было самым оптимальным вариантом.

— Это Решетников? — спросил Черяга.

— Ты который час знаешь? Третий час, урод, ты кто такой?

— Я Черяга, — сказал Денис в трубку, — ты у фирмы «Инвестал» технику брал?

В трубке на глазах просыпались.

— Брал, — сказал Решетников.

— Деньги через месяц обещал перевести?

— Да понимаете, Денис Федорыч, — сказал Решетеников, — кризис, ничего не раскупили…

— Ты за сколько месяцев до кризиса контракт заключал? За три?

— Да…

— Ты им завтра деньги переведешь, понятно? — сказал Черяга, — или с тобой не я буду разговаривать.

Трубка что-то заблеяла, но Черяга уже захлопнул телефон.

— А патруль зачем высылал? — полюбопытствовал Коваль.

— А для впечатления. И чтоб не удрал с перепугу.

— Предусмотрительный… а если он ничего не переведет? — спросил Коваль.

— Делай с ним что хочешь. Комбинат вмешиваться не станет. Только учти — у нас город сучий, и крыша у «Сокола» ментовская…

— А патруль чей? — удивился Коваль.

— Промполиции.

Неслышный официант принес еду — шашлык из осетрины, горшочки с куропатками, и огромное фарфоровое блюдо со свининой и бараниной, плававшей в терпком ароматном соусе.

Черяга рассеянно принялся за осетрину, разговор между собеседниками ненадолго умолк.

— Ты хорошим людям помог, — сказал Коваль, — правда. Если у вас какой сканер испортится, ты им звони, они тут же бесплатно поставят… Должники твои… Кстати, ты зачем в казино пришел? Какого-то Заславского спрашивал?

Черяга подумал.

— Парень у нас один куда-то пропал, — ответил Черяга, — директор фирмочки. Говорят, он у вас часто играл. Может, проигрался?

— Фото есть?

Черяга вынул из-за пазухи снимок.

Коваль позвонил по внутреннему телефону, белевшему на особой стоечке, и через полминуты в дверь кабинета вошла красивая девица в короткой красной юбке — крупье в казино.

— Этот лох часто играет? — спросил Коваль, протягивая девице фото.

Глаза девицы были красивые, с поволокой и длинными ресницами. Такие длинные ресницы, наверное, стоят по доллару волосок… Ресницы обольстительно моргнули, девица посмотрела на снимок и обратила бездонный взор на Черягу.

— Часто, — сказала она, — бывает, каждый день приходит. Его Коля зовут. Он в банке «Металлург» работает. Тут рядом.

— Много играет? — это уже спрашивал Черяга.

— Много, — сказала девица. Задумалась и прибавила:

— Он еще в прошлом году появился, у Клары в блек-джек играл. Сначала помалу играл, двести-триста долларов с собой приносил. А потом втянулся. По две штуки, бывало, менял. Однажды двадцать тысяч за вечер спустил, у него все с собой было. Другой раз семь тысяч проиграл, тоже наличными заплатил.

Черяга невозмутимо пережевывал осетрину. Если Заславский менял в казино по две тысячи долларов и при этом строил дачу и ремонтировал квартиру, да еще и травил себя за немалые деньги, — значит, у него было куда больше денег, чем он мог получать в «Ахтарск-контракте».

— И много он вам проиграл? — полюбопытстовал Черяга.

— Он не только проигрывал. Он выиграл. Позавчера. Восемнадцать тысяч.

— Позавчера? — вскинулся Черяга. Девица наморщила лобик.

— Нет, — сказала она, — в понедельник. Позапозавчера.

Черяга поднял брови. Восемнадцать тысяч долларов — достаточная сумма, чтобы убить из-за нее человека. Если Заславский в ночь своего исчезновения умудрился сорвать банк, это совершенно меняет дело…

— Возле него кто-нибудь крутился? — спросил Черяга.

— Да нет…

— Вы не заметили, на чем он уехал?

— Это совершенно исключено, — подал голос Коваль, — наши гости в полной безопасности. Если кто-то хоть пальцем гостя тронет…

— Но человек исчез и с тех пор его не видели, — возразил Черяга, — и выясняется, что он выиграл восемнадцать штук. Что прикажете думать?

— Всех перетрясу, — коротко сказал Коваль. — Если кто насрал там, где кормится — на куски порежу.

Он впервые бросил улыбаться, и верхняя губа его вздернулась вверх, обнажая желтые звериные зубы. Если пойдет слух, что охрана казино распотрошила удачливого гостя — да кто на хрен в такое казино пойдет?

— Он один ушел? — спросил Черяга.

— Да. Я заметила — вы понимаете, не так часто столько выигрывают. Он еще сначала долларов пятьсот просадил, Лось ему говорит, брось играть, а этот: «погоди! погоди».

— Какой Лось? — быстро спросил Черяга.

Коваль нахмурился. Девица видимо сообразила, что сказала лишнее.

— Парень наш, — ответила она, — Коля вроде с ним приехал.

Твою мать! Сотрудник московского офиса — мало того, что швыряется бабками в бандитском казино, так еще дружит с его «крышей»!

— А где Лось? — спросил Черяга. Коваль снова взял внутренний телефон и что-то пролаял. Через минуту он положил трубку.

— Нету Лося, — сообщил вор, — третий день где-то гуляет.

Черяге отчаянно не нравилось то, что происходит. Даже если Коваль никоим боком не замешан в происшествии с Заславским, даже если он ни сном ни духом не ведал об инициативе Вити Камаза, — это было в корне не правильно. Нельзя разыскивать пропавшего директора «Ахтарск-контракта» в компании вора в законе, который не является крышей «Ахтарск-контракта», проживающего на его территории, который искренне опечален этим событием и бригадир которого вдобавок только что поимел от тебя фигу с диаметром лопастей семнадцать метров…

Но никаких вариантов не было. Если бы Черяга ушел, Коваль тут же бы принялся разыскивать: что Заславский? куда Заславский? И через час Коваль бы знал о Заславском все, а Черяга — ничего, а так хоть шанс, что растерянная девица скажет в присутствии своего босса все, что знает…

— Говорят, — спросил Черяга, — он в казино любовницу подцепил?

— Томку, — без колебаний сказала девица, — она центровая была, а потом видит, мэн щедрый, он ей хату снял…

— Адрес?

Девица пожала плечами.

— Где-то в центре, — сказала она.

Коваль снова припал к телефону, и на этот раз в кабинете почти немедленно объявилось двое близнецов: дорогие туфли, брюки-слаксы под модельными пиджаками и улыбка бультерьера на тщательно выбритом лице с короткой стрижкой.

— Возьмете тачку, — сказал Коваль, показывая Денису на того бультерьера, что справа, — поедете к Томке. Он знает адрес.

— Я и сам могу съездить, — возразил Денис. Коваль усмехнулся.

— Если гость пропал с выигрышем, это и наше дело, — сказал он.

Прошло две минуты, такси, увенчанное гребешком с названием казино, уже отвалило от бетонного козырька, а Коваль все так же сидел в кресле, полуприкрыв глаза и о чем-то размышляя. Второй бультерьер почтительно стоял рядом.

— А крабы-то — съел, — вдруг промолвил Коваль.

— А что?

— Он их не любит, — проговорил Коваль. — Отравился в каком-то кабаке…

— Приехали!

Денис открыл глаза. «Волга» с шашечками стояла посреди типичного московского дворика. На панели светились зеленые огоньки приборов, позади горели раскосые, как глаза китайца, фары черягинской «ауди». Денис поднес к глазам часы — стрелки показывали полвторого. Полшестого по биологическому времени Черяги. Он был на ногах уже двадцать четыре часа. Машина домчалась от Профсоюзной за пятнадцать минут, и Денис заснул мгновенно, как только затылок его коснулся подголовника.

Стриженый бультерьер вылез с переднего сиденья, предупредительно распахнул перед сонным Черягой дверцу. Они вместе поднялись на третий этаж, и бультерьер заколотил во внушительную сейфовую дверь, разительно отличную по экстерьеру от облезших врат соседних коммуналок. Черяга прислонился к сетке лифта и закрыл глаза. Ему так хотелось спать, что он готов был свернуться в клубок прямо на лестничной клетке.

— Кто там? — раздался ленивый женский голос.

— Открывай, Томка! К тебе гости!

Дверь распахнулась, на пороге появилась тоненькая женская фигурка в белых шортах и серебристой маечке — судя по всему, Тамара Векшина не ложилась так рано спать.

— Ой, Ленчик! — сказала Тамара. — А это кто? Черяга вошел в квартиру. Квартира была двухкомнатная, но довольно большая, — огромная гостиная была объединена с прихожей и кухней, справа виднелась дверь спальни, наверняка уютной и романтичной, с пышным балдахином над кроватью размером с футбольное поле.

Все тридцать квадратных метров гостиной были забраны серым ковролином, в углу с пола орал большой плоскоэкранный «панасоник», на белоснежной плите в джезве варился кофе. На крючке в прихожей висели модный мужской плащ и кожаная куртка.

— Меня зовут Денис, — сказал Черяга, скидывая плащ, — я с Ахтарского металлургического комбината. Коля не у вас?

— Нет, — сказала Тома, — его третий день не было.

— А плащ его?

— Плащ его и куртка его.

Ленчик прошел до спальни, не раздеваясь и оставляя грязные следы на ковролине, добросовестно заглянул в ванную.

— Нет его, — сказал бультерьер.

— Спасибо, что довезли, — сказал Черяга, милостиво кивая бандиту, — мы с Тамарой немножко поболтаем и я поеду. А ты свободен. Скажи моему водителю, чтоб не уезжал.

Бультерьер озадачился. На лице его некоторое время отражалась сложная внутренняя борьба: ему, очевидно, приказали не отпускать Черягу и не перечить ему, и теперь Ленчик не знал, какой директиве следовать. Наконец он сообразил, что завтра сможет расспросить Томку обо всем ее разговоре с Черягой, буркнул что-то прощальное, и затопал вниз по лестнице.

— Вы из службы безопасности? — спросила Тома.

— Начальник. А что, заметно?

— Ага, — кивнула Тома, — вы все одинаковые. Овчарки.

— А Коля, как — тоже овчарка?

— А Коля — пудель, — засмеялась Тома, — кофе хотите?

— Хочу, — сказал Денис.

Девочка ему определенно нравилась. Тоненькая, не наглая, в меру понятливая. И притом, заметьте — при отсутствующем сожителе могла бы снять мужика и подработать немного, а она сидит, пьет кофе и смотрит видео. Правда, какое-то полупорнушечное видео, но опять же, по нынешней легкости нравов могла бы отвлечься и другим способом.

Тома оглянулась, прослеживая за взглядом Дениса, покраснела и выключила телевизор, по которому как раз шла какая-то совсем уже скабрезная сцена. Вскоре на столе перед Денисом дымился ароматный кофе в белоснежной фарфоровой чашке, а Тома сидела напротив, подперев голову тонкой ручкой и уставясь на позднего гостя внимательными синими глазами.

— Когда вы последний раз его видели? — спросил Черяга.

— Во вторник.

— А в среду он не приходил?

— Нет.

— Он в среду восемнадцать штук выиграл, знаете?

— Знаю. Девчонки рассказывали.

Тома, не спрашиваясь, протянула тонкую, перечеркнутую пластмассовым браслетом руку к пачке длинных дамских сигарет, чиркнула зажигалкой, затянулась.

— А он натворил что-то, да?

— Почему ты думаешь, что Коля что-то натворил?

— У него денег было больше, чем надо.

— Он — директор фирмы. У нас хорошо зарабатывают.

— Я знаю, когда зарабатывают, а когда воруют, — покачала головой Тома. И добавила:

— Которые зарабатывают, те так не играют.

— И почему ты мне это говоришь?

— А ты все равно это знаешь. — Помолчала и добавила:

— Он хороший человек, Коля. Жена у него стерва. Если его кто-то во что-то втянул, — так не сам.

Тома неожиданно засмеялась, показывая белые острые зубки.

— Пудель, — сказала она.

— А как ты с ним познакомилась?

— А что, у тебя в Ахтарске своего казино нет? Черяга покачал головой.

— Не сподобился.

Казино было у Володи Калягина, начальника промышленной полиции города Ахтарска. Отношения между Калягиным и Черягой были в точности такие, как планировал Извольский — постоянное соперничество при формальной ледяной вежливости.

— В казино всегда есть девушки, — объяснила Тома, — чем больше красивых девушек, тем больше ставки. Если лох один, он проиграет двадцать баксов и уйдет, и будет считать, что его накололи. А если рядом красивая соска, он спустит двести и еще доволен будет: вон, мол, я какой крутой!

— И знакомятся часто?

— Знакомятся всегда, — гордо сказала Томка, — даже если он не за этим приехал. Если человек проиграл, он садится за столик и хочет поесть. И тут ты должна подсесть к нему и утешить. Если он за столиком, значит, он не все спустил, а если он не все спустил, то деньги на тебя у него найдутся. А если он выиграл, то ты тоже должна сесть за столик.

— И убедить его играть, пока он не проиграется? Тома засмеялась.

— Не обязательно. Но надо сделать так, чтобы ему было приятно вспоминать об этой ночи. И чтобы он пришел в казино опять.

Черяга допил кофе, и в голове появилось обманчивое ощущение легкости.

— Ты колешься? — спросил Черяга прямо. В глазах девушки мелькнул быстрый испуг.

— Нет.

— А Коля?

— Тоже нет.

— Вранье.

— Он правда не колется! Если совсем чего немного…

— У него «колеса» даже в кабинете на работе валяются.

Томка задумалась.

— Это, наверное, «экстази», — неуверенно предположила она. — Он иногда ел, чтобы подольше за столом просидеть. И потом от нее в постели классно. Я вам честно говорю, Коля не торчок…

— А откуда «колеса»? В казино брал? Тома подумала, потом кивнула.

— А кто такой Лось? — спросил Черяга.

— Это ты у Ленчика спроси, — с явной неприязнью ответила Тома. — Ленчик у Лося в шестерках.

— Лось — бригадир?

— Повыше будет. В авторитете парень…

— Как Лося зовут? Шура? Томка подумала:

— Шура. А фамилию… у него вроде погоняло по фамилии. Лосев, что ли.

— И что же он с Заславским подружился? Тома пожала плечами.

— Отчего люди дружатся?

— От общих интересов. Какие у них были общие интересы?

Тома покачала головой:

— Да нет, он крутой, Лось, Коле такие нравились, Коля сам плюшевый…

— А замуж ты за него бы пошла?

— А он меня замуж возьмет, — сказала Тома, — если не посадят

— А если посадят?

— А если посадят — передачи ему буду носить. А жена не будет. Он от жены-то хоть в тюрьму сбежит… Коля мне на день рожденья одну штуку подарил… показать?

Черяга кивнул.

Тома вернулась из спальни с огромным плюшевым мишкой, хотела что-то сказать и замерла в изумлении:

Черяга сидел на диване, закинув голову, и глаза его были закрыты. Начальник службы безопасности Ахтарского меткомбината спал мертвым сном, как тритон зимой.