На этом, собственно, и были закончены все принципиальные вопросы о капитуляции 6-й армии.
      В разговоре с нами, в отличие от генерала Шмидта, который на каждый наш вопрос или требование реагировал недоверчиво, тревожно, Паулюс держал себя внешне спокойно. И наши офицеры и солдаты вели себя безукоризненно выдержанно. Они чувствовали в себе силу и действовали уверенно и спокойно.
      Дальнейшее разоружение и пленение немецких войск, находившихся в районе площади Павших борцов и прилегавших к ней жилых кварталах, было возложено на командира 38-й бригады полковника И. Д. Бурмакова и представителя армии заместителя начальника штаба армии по политической части подполковника Б. И. Мутовина. С немецкой стороны ответственность за выполнение частями требований нашего командования возлагалась на генерала Росске. А фельдмаршалу Паулюсу, генерал-лейтенанту Шмидту и полковнику Адаму было предложено следовать со мной в штаб 64-й армии.
      Мы вышли из подвала во двор универмага. Немецкой охраны здесь уже не было. Ее обезоружили и пленили наши воины. Эта операция полковником Бурмаковым была возложена на старшего лейтенанта Ф. И. Ильченко. Теперь весь двор был заполнен подошедшими сюда нашими солдатами и офицерами.
      Паулюс, увидев в непосредственной от себя близости советских бойцов, слегка кивнул им головой.
      Красноармейцы ликовали, во дворе гремело наше могучее русское "ура!". Не передать то волнение, ту радость, которую испытывали все мы, глядя на наших воинов. Их ликование легко понять. Тяжелые дороги отступления, горечь утрат, неимоверные испытания - все выдержали эти люди. И именно они сбили спесь с гитлеровцев, считавших себя непобедимыми. Каждый из них, участвуя в разоружении немцев, видя перед собой гитлеровского фельдмаршала, мог по праву считать себя участником его пленения.
      К этому времени во двор универмага были поданы машины. Генерал Шмидт должен был следовать с полковником Лукиным, полковник Адам - на втором грузовике, а Паулюсу я предложил сесть в легковую машину со мной. Бледный, с неподвижным лицом, он кивнул головой и пошел к машине. Но в этот момент в кирпичную стену, находившуюся от нас на удалении четырех-пяти метров, ударил артиллерийский снаряд. Паулюс вздрогнул, еще больше побледнел, заявил, что не может ехать в такой, по существу, боевой обстановке, и просил нас дать распоряжение нашим войскам о прекращении огня.
      Конечно, находясь несколько дней в подвале и зная, что стороны получили приказ о прекращении огня, он полагал, что в городе уже установилась полная тишина. Но распоряжению командарма до солдата, который ведет огонь, надо пройти много инстанций. И видимо, кто-то из артиллеристов еще не получил приказа...
      Мы убедили Паулюса, что наши войска огня уже не ведут, что выстрел был случайным, и снова предложили ему сесть в машину. Но Паулюс сказал, что он не хотел бы ехать в первой машине, так как все поле вокруг этого здания заминировано. Пришлось приказать полковнику Лукину ехать с его пассажиром первыми. Лишь когда мы выбрались на дорогу, наша машина обогнала Лукина и пошла в голове колонны.
      Ехали мы неторопливо, сообразуясь с зимней дорогой, пересеченной оврагами. К тому же хотелось лучше рассмотреть все, что происходило вокруг на недавнем поле боя. Ведь всего два с лишним часа тому назад все живое здесь было укрыто и замаскировано, а утренний морозный воздух прорезали снаряды, мины и пули. А сейчас огромное количество людей с обеих сторон вышло из окопов и блиндажей и усыпало белое снежное поле.
      Наши красноармейцы небольшими группами и даже в одиночку конвоировали колонны пленных немцев, потерявших всякий воинский вид. Обутые в эрзац-валенки, накрытые и обмотанные полотенцами и женскими платками, обросшие бородами, на которых застыли сосульки, они были похожи на дикарей. С безучастным видом пленные шагали по снежным тропам и вдоль обочины дороги. Всю эту картину наблюдал и Паулюс. И когда наша машина подошла совсем близко к одной из таких колонн, я дал знак водителю замедлить ход, чтобы заставить фельдмаршала лучше увидеть своих вояк, которые всего несколько часов назад еще стреляли в нас, выполняя приказ командующего.
      Паулюс уныло посматривал на шагавших пленных, печально покачивал головой и еще более серел.
      - Вы неважно выглядите, господин фельдмаршал, - заметил я.
      - Да, - согласился Паулюс. - Это ужасно... Позорная капитуляция, страшная трагедия солдат. А ведь до сих пор шестая армия считалась лучшей сухопутной армией вермахта...
      В полдень мы въехали в Бекетовку и остановились у домика, где находился генерал М. С. Шумилов.
      Предупредив Паулюса и Шмидта о том, что им предстоит встреча с командующим 64-й армией, мы направились в домик.
      В комнате командарма было человек десять наших военачальников, в том числе заместитель командующего Донским фронтом генерал-лейтенант К. П. Трубников и первый секретарь Сталинградского обкома ВКП(б) - член Военного совета фронта А. С. Чуянов.
      Я доложил командарму, что боевое задание по принятию капитуляции южной группировки немецких войск и пленению командующего 6-й армией и его штаба выполнено и что командование немецкой армии отказалось, однако, отдать приказ генералу Штреккеру о капитуляции войск северной группы.
      Затем генералу М. С. Шумилову представился Паулюс, Вскинув правую руку вперед и вверх, он сказал по-русски:
      - Фельдмаршал германской армии Паулюс сдался войскам Красной Армии в плен.
      Я заметил, что руки его дрожат, левая часть лица нервно дергается. Во всем его поведении чувствовалась растерянность.
      За ним назвал себя генерал-лейтенант Шмидт. В его глазах был испуг. Встретившись впервые с группой советских генералов, он с тревогой поглядывал то на одного, то на другого из них.
      Командарм М. С. Шумилов был внешне суров и как-то по-особому торжествен. Он предложил Паулюсу и Шмидту раздеться. Пока полковник Адам подхватывал их шинели, генерал Шумилов довольно громко сказал:
      - Вас пленили войска шестьдесят четвертой армии, которые дрались с вашей шестой и четвертой танковой армиями, Начиная от Дона, Аксая и до конца битвы под Сталинградом. Вы хотели нас окружить и разбить. Но окружили и разбили мы вас... Прошу садиться.
      И вот командующие двух сражавшихся друг против друга армий - 64-й советской и 6-й немецкой - сели за один стол. Шумилов потребовал от Паулюса предъявить документы, удостоверяющие, что он командующий 6-й армией. Хотя я еще в подвале универмага смотрел солдатскую книжку, удостоверявшую, что ее владелец - Фридрих Паулюс, имел об этом же подтверждение генерала Шмидта и нашего начальника разведки майора Рыжова, но, по правде говоря, где-то подсознательно тревожила мысль: самого ли Паулюса я привез?
      Паулюс ответил то же, что и мне в подвале, и передал командарму солдатскую книжку.
      - А есть ли документ, удостоверяющий, что вы произведены в генерал-фельдмаршалы? - спросил Шумилов.
      - Нет, - ответил Паулюс. - Приказ фюрера был получен по радио. Но этот факт может подтвердить начальник штаба армии.
      Шмидт тут же закивал, подтверждая слова Паулюса.
      - Могу ли я с полной достоверностью доложить высшему командованию о том, что у нас в штабе находится командующий шестой армией фельдмаршал Паулюс? - спросил Михаил Степанович.
      - Яволь, можно, - кивнул Паулюс.
      - Кто пленен с вами?
      - Вместе со мной находятся начальник штаба армии генерал-лейтенант Шмидт и полковник Адам. Имена других генералов и полковников армии переданы в записке парламентеру, - ответил Паулюс.
      Руки фельдмаршала, лежавшие на столе, дрожали мелкой дрожью, левая половина лица продолжала подергиваться. Но он все же старался держать себя спокойно. А генерал Шмидт непрерывно бросал испуганные взгляды то на Шумилова, то в сторону, то на графин с водой, стоявший перед ним, и беспокойно перебрасывал руки со стола к себе на колени и обратно.
      - Советское командование гарантирует вам жизнь и безопасность, а также сохранность мундира и орденов, - громко и четко произнес Шумилов.
      Лицо Паулюса сразу оживилось.
      - Мы требуем от вас отдать приказ северной группе войск о капитуляции, - продолжал наш командарм.
      Паулюс ответил, что после разъединения армии он сложил с себя обязанности командующего армией и отдавать приказы войскам не может.
      - В северной группе имеется свой командующий, - повторил он, который, оставаясь непосредственно с войсками, должен принимать необходимые решения по своему усмотрению. Я надеюсь, что вы поймете мое положение.
      Но Шумилов настаивал на отдаче такого приказа, делая упор на то, что каждый начальник должен приказать своим подчиненным прекратить боевые действия, когда он видит, что дальнейшее бесцельное сопротивление приведет к полному их уничтожению.
      Однако фельдмаршал, конечно же не желая связывать свое имя с капитуляцией, продолжал повторять, что он не командует армией, что сам находится в плену и такой приказ уже отдать не имеет возможности. Этот вопрос, повторял он, может решить только начальник, непосредственно находящийся с войсками.
      Дальнейший разговор по этому вопросу становился бесполезным.
      Шумилов спросил Паулюса, почему тот не принял ранее предлагаемый ему представителем Ставки генералом Вороновым и командующим Донским фронтом генералом Рокоссовским ультиматум.
      - Были многократные приказы и требования верховного главнокомандующего германской армией Гитлера сражаться, - сказал Паулюс. - И я не должен был нарушать их. К тому же армия для этого имела боевые возможности. Русский генерал поступил бы такине, как и я.
      - Какие же мотивы послужили к сдаче оружия теперь?
      - Теперь наши войска окончательно выдохлись и не стало боеприпасов. Поэтому борьба была прекращена.
      На этом официальные переговоры с Паулюсом были закончены. Их содержание генерал М. С. Шумилов сразу же доложил командующему фронтом генералу К. К. Рокоссовскому, который приказал после обеда пленных направить в штаб фронта.
      После этого фельдмаршал Паулюс, генерал Шмидт и полковник Адам были приглашены на обед.
      За столом Паулюс весьма осторожно прикасался и к содержимому в бокале, и к еде. На вопрос Шумилова, почему фельдмаршал так осторожен к пище, Паулюс ответил, что за последнее время он очень мало ел и сейчас боится перегрузить желудок.
      А генерал Шмидт совсем не пил и почти ничего не ел, очевидно боясь быть отравленным. И за столом у командарма и во время обеда он не проронил ни слова. Жестокий и надменный фашист, он теперь выглядел жалким, затравленным волком.
      Совершенно по-особому и как-то независимо от своего начальства вел себя адъютант Паулюса полковник Адам. И в выпивке и в еде он себя не ограничивал. Развязнее стал и его язык.
      По окончании обеда я спросил его, почему генерал Шмидт все время молчит.
      - Шмидт хорошо знает, что побежденные должны молчать, - ответил Адам.
      После обеда Паулюс, Шмидт и Адам были отправлены в штаб Донского фронта.
      * * *
      Между тем части нашей армии продолжали разоружать вражеские войска.
      Однако не везде все шло гладко. Так, в универмаге, в подвале которого находились наши командиры, обстановка была напряженной. На верхнем этаже этого здания продолжала оставаться довольно большая группа вооруженных немецких офицеров. То ли они еще не знали о капитуляции, то ли были не согласны с ней. Из пустых глазниц окон эти отъявленные фашисты открыли огонь из автоматов по советским воинам, находившимся неподалеку от универмага. Несколько наших солдат было ранено, был убит командир 125-го отдельного истребительного противотанкового артиллерийского дивизиона 29-й стрелковой дивизии майор Семен Маркович Рогач. До этого он был комиссаром 77-го артполка этой же дивизии. Будучи по натуре волевым, решительным, храбрым и имея за плечами большой боевой опыт, в том числе и финской войны, он захотел перейти на командную должность. Высокая партийность, организованность в работе, постоянные бои сделали С. М. Рогача прекрасным командиром и очень авторитетным в дивизии человеком. И вот какой печальный конец...
      К 17 часам подполковник Б. И. Мутовин доставил в штаб армии семерых гитлеровских генералов, в том числе генерал-майора Росске, командира 29-й моторизованной дивизии генерал-лейтенанта Ляйзера, начальника артиллерии 51-го армейского корпуса генерал-майора Весселя, командира 1-й кавалерийской дивизии румын генерала Братеску и других. Всего в этот день советские войска пленили около 50 тысяч врагов. Три армии - 64, 57 и 21-я прекратили боевые действия в районе Сталинграда.
      Утром 1 февраля я позвонил начальнику штаба фронта генералу М. С. Малинину, чтобы узнать о положении дел на фронте северной группировки противника. Малинин рассказал, что Паулюс во время допроса его генералом Н. Н. Вороновым и командующим фронтом генералом К. К. Рокоссовским отказался выполнить их требование и отдать приказ окруженным войскам о капитуляции. Отказался подписать такой приказ и генерал Штреккер. Поэтому начат разгром группировки.
      В 8 часов 30 минут артиллерия и авиация фронта нанесли огневой удар огромной силы по войскам и оборонительным сооружениям северной группы противника. А вскоре на некоторых участках стали появляться белые флаги. Из блиндажей и подвалов выползали перепуганные гитлеровцы. С поднятыми вверх руками они группами шли навстречу нашим воинам сдаваться в плен. Однако на некоторых участках враг еще продолжал сопротивляться. Отдельные стычки продолжались и утром следующего дня. Наконец все стихло. Остатки окруженных войск стали в массовом порядке сдаваться в плен. В течение 1 и 2 февраля еще 40 тысяч солдат и офицеров сложили оружие.
      За период ликвидации окруженного противника войсками Донского фронта было взято в плен более 91 тысячи гитлеровцев, в том числе 2500 офицеров, 24 генерала и фельдмаршал.
      А на поле боя после завершения ликвидации окруженной группировки было подобрано и похоронено около 140000 убитых гитлеровских солдат и офицеров.
      Общие же потери немецко-фашистской армии за время наступления советских войск с 19 ноября 1942 года по 2 февраля 1943 года на сталинградском направлении составили свыше 800 тысяч человек, около 2 тысяч танков и штурмовых орудий, более 10 тысяч орудий и минометов, до 3 тысяч боевых и транспортных самолетов{95}.
      В 16 часов 10 минут представитель Ставки Верховного Главнокомандования генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов и командующий Донским фронтом генерал-полковник К. К. Рокоссовский направили Верховному следующее донесение:
      "Выполняя Ваш приказ, войска Донского фронта в 16 часов 2 февраля 1943 года закончили разгром и уничтожение окруженной сталинградской группировки противника... В связи с полной ликвидацией окруженных войск противника боевые действия в городе Сталинграде и в районе Сталинграда прекратились"{96}.
      Итак, погасло огненное дыхание кровавых боев на Волге.
      Советские войска под Сталинградом не только разбили лучшие армии германского вермахта и государств - сателлитов Гитлера, но и нанесли уничтожающий удар по бредовым замыслам и захватническим устремлениям нацизма.
      В разрушенном Сталинграде и на подступах к нему смолкли громовые раскаты величайшего в истории сражения, продолжавшегося 200 дней. И теперь сталинградцы с гордостью за свою армию смотрели, как по дорогам мимо Бекетовки и через нее нескончаемым потоком тянулись вереницы пленных гитлеровцев, тяжело волоча ноги, обернутые кусками шинелей, снятых с убитых солдат, мешками. Головы их были закутаны полотенцами, женскими платками, старым тряпьем. Все они были подавлены, унылы.
      Некоторые из них впивались безумными и ледяными глазами в наших красноармейцев, гордо стоявших и наблюдавших эту картину, на их добротные валенки, полушубки и ушанки...
      В те дни возвращались в родной город местные жители. Несколько женщин везли в санках своих детей с левого берега Волги на правый, в Сталинград. Но ведь в городе почти не осталось ни улиц, ни домов.
      Работник политотдела армии полковник Валиковский спросил женщин:
      - Куда же вы перебираетесь, ведь в городе негде жить?
      Одна из женщин ему ответила:
      - Мы с Тракторного. Мы знаем, что Красной Армии очень нужны танки, поэтому будем работать. А насчет устройства - это вопрос другой. Мы везем с собой железные печки...
      Сталинградцы по-настоящему ощущали радость победы и заслуженно гордились своей причастностью к этому историческому событию. В те дни еще нигде не говорилось, что совершен перелом в ходе войны. Но в душах людей он уже совершился. Ликовали не только сталинградцы, ликовала вся Красная Армия, весь советский народ.
      Оценивая позже героические дела воинов-сталинградцев, частей, соединений и армий, организаторские способности наших полководцев, Маршал Советского Союза А. М. Василевский вместе с тем подчеркивал, что храбро воевать, умело "управлять войсками, правильно распорядиться силами и средствами - это большое дело, но еще важнее создать эти силы и средства. Поэтому главная и основная заслуга в этой исторической победе под Сталинградом и в победах над фашизмом в целом безраздельно принадлежит советскому народу и Коммунистической партии, сумевшим мобилизовать все ресурсы страны для отпора врагу... обеспечить армию первоклассным вооружением и техникой и послать на фронт лучших своих сыновей"{97}.
      Значительную помощь воинам-сталинградцам в достижении победы на Волге оказал рабочий класс Сталинграда, который в условиях ожесточенного артиллерийского огня и бомбежки противника строил и ремонтировал танки, орудия, трактора, изготавливал боеприпасы, бутылки с горючей смесью, ручные гранаты и многое другое. А многие из рабочих садились в новые или отремонтированные танки и вели свои машины в бой прямо из цехов завода.
      * * *
      4 февраля в Сталинграде был проведен массовый митинг. На него прибыли тысячи бойцов и командиров - участников героических боев. Какая была всеобщая радость, какое ликование и подъем!
      На митинге было принято приветствие воинам - участникам сталинградской битвы. В нем говорилось: "В памяти народной никогда не изгладятся величие и благородство ваших легендарных подвигов. Наши потомки будут с гордостью и благодарностью вспоминать вас, будут слагать песни и былины о стальных полках и дивизиях славных армий".
      Приказом Верховного Главнокомандующего всем сталинградцам был дан пятидневный отдых. Победу торжественно отмечали в каждой воинской части. На праздничных встречах выступали солдаты и офицеры, рассказывали о наиболее интересных боевых эпизодах, о героических подвигах товарищей.
      Был устроен торжественный вечер и Военным советом нашей ,34-й армии совместно со Сталинградским обкомом ВКП(б). Командарм генерал М. С. Шумилов и секретарь обкома А. С. Чуянов поздравили всех с победой. И после первых тостов запели душевные русские песни. Настроение у всех было радостное, приподнятое, по-настоящему торжественное.
      Не припомню сейчас, по чьему распоряжению на начальника тыла нашей армии генерал-майора Г. В. Александрова была возложена задача по организации питания всех взятых под Сталинградом военнопленных. Как только ему стало об этом известно, он вбежал ко мне в комнату, схватил трубку аппарата ВЧ и связался с начальником тыла Красной Армии генералом А. В. Хрулевым.
      - Зачем вы без ножа зарезали старого своего сослуживца? - закричал он в трубку. - Зачем возложили на меня кормежку девяноста тысяч пленных? Где мы возьмем продукты, по какой норме кормить их, в чем готовить пищу? У меня целая армия своих людей. Тыл армии и без того измучился, обеспечивая полгода под огнем врага огромную армию. Учтите и то положение, что по приказу командарма мы проводим сбор вооружения, техники и боеприпасов противника, разбросанных по широким степным просторам у Сталинграда. Прошу организацию питания пленных возложить на другую армию.
      Генерал Хрулев, отличавшийся исключительной памятью, ответил:
      - Я вас, дорогой Григорий Васильевич, помню и знаю давно. Ваши способности и умение выходить из любого трудного положения мне тоже известны. Именно поэтому на вас и возложена эта задача. А мы вам поможем.
      В эти же дни начальник инженерной службы армии генерал-майор В. Я. Пляскин тоже получил особое задание из Москвы: немедленно организовать разминирование полей в районе Сталинграда и на ближайших подступах к нему, чтобы весной колхозники могли приступить к вспашке и обработке земли. Указывалось, что эта задача имеет исключительно важное значение.
      А ведь вся сталинградская земля была буквально начинена взрывчаткой. Стояла зима. Мины вмерзли в землю. И все же самоотверженными действиями инженерных войск громадная территория вскоре была очищена от взрывоопасных предметов.
      * * *
      Великая битва на Волге завершилась блестящей победой Советских Вооруженных Сил. Было разгромлено пять армий фашистской Германии и ее союзников: две немецкие, две румынские и одна итальянская. Всего враг потерял убитыми, ранеными и пленными до полутора миллионов человек, лишился трех с половиной тысяч танков, свыше трех тысяч боевых и транспортных самолетов, более двенадцати тысяч орудий и минометов.
      Разгромом врага на Волге была создана благоприятная обстановка для развертывания наступления советских войск на других направлениях советско-германского фронта, особенно на Северном Кавказе. Было положено начало массовому изгнанию врага с советской земли.
      За боевые подвиги в боях под Сталинградом были награждены орденами и медалями 18 896 бойцов, командиров и политработников 64-й армии. А 1 мая 1943 года приказом Наркома обороны за проявленную отвагу и героизм личного состава в боях с гитлеровскими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность 64-я армия была преобразована в 7-ю гвардейскую, а входившие в ее состав стрелковые дивизии - в гвардейские соединения. Вскоре наша армия была выдвинута на другой "горячий" фронт под Белгород, на Курскую дугу.
      * * *
      ...15 мая 1943 года я был назначен на должность начальника штаба Северо-Кавказского фронта, которым командовал генерал Петров, тот самый Иван Ефимович Петров, который в период героической обороны Севастополя в 1941-1942 годах командовал Приморской армией и в составе которой я служил в должности командира 172-й стрелковой дивизии. Так боевая судьба снова свела меня с этим замечательным человеком.
      И снова - сражения, тревоги, снова нелегкие фронтовые дороги, теперь уже ведущие к окончательной победе над врагом.
      Примечания
      {1} См.: Батов П. И. В доходах и боях. М., 1966, с. 11.
      {2} Цит. по: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945, т. 2. М., 1963, с. 219.
      {3} "Совершенно секретно! Только для командования!" Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы (далее: "Совершенно секретно! Только для командования!"). М., 1967, с 317.
      {4} См.: Батов П. И. В походах и боях, с. 117-118.
      {5} Центральный архив МО СССР (далее: ЦАМО СССР), ф. 238-41, оп. 2819, д. 14, л. 3.
      {6} Манштейн Э. Утерянные победы. Пер. с нем. М., 1957, с. 206.
      {7} ЦА МО СССР, ф. 288, оп. 2819, д. 19, л. 304.
      {8} ЦА МО СССР, ф. 288, оп. 2819, д. 14, л. 28-29.
      {9} См.: Коломиец Т. К. Чапаевцы. Симферополь, 1970, с. 23-26.
      {10} Бои за Крым. Сб. статей и документов. Симферополь, 1945. с. 37-38.
      {11} Цит. по: Кельнер Е. Героическая оборона Севастополя 1941-1942 гг. Симферополь, 1958, с. 25.
      {12} Цит. по: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945, т. 2. М., 1963, с. 227.
      {13} Командование секторов и части, входившие в них, менялись в ходе обороны, поэтому автор приводит сведения, относящиеся к периоду наиболее активных боевых действий. - Прим. ред.
      {14} Кузнецов Н. Г. На флотах боевая тревога. М., 1971, с. 139.
      {15} Манштейн Э. Утерянные победы, с. 231.
      {16} Этот отрыв П. И. Батова от армии на несколько суток в самый критический момент борьбы за Крым нельзя признать целесообразных. - Прим. авт.
      {17} ЦА МО СССР, ф. 1230, оп, 4370, д. 1, л, 47,
      {18} В этом бою И. Ф. Устинов был тяжело ранен, эвакуирован, но позже, по излечении, снова принял свой полк. - Прим. авт.
      {19} См.: История Великой Отечественной воины Советского Союза 1941-1945, т. 2, с. 304.
      {20} Манштейн Э. Утерянные победы, с. 214.
      {21} ЦА МО СССР, ф. 215, оп. 1185, д. 1, л. 5-6.
      {22} Цит. по: Кельнер Е. Героическая оборона Севастополя 1941-1942 гг., с. 68.
      {23} ЦА МО СССР, ф. Пр. А, оп. 9905, д. 30, л. 68.
      {24} Манштейн Э. Утерянные победы, с. 217.
      {25} Манштейн Э. Утерянные победы, с. 38.
      {26} См.: История второй мировой войны 1939-1945. т. 5. М.. 1975, с. 123.
      {27} Цит. по: История второй мировой войны 1939-1945, т. 5, с. 132.
      {28} Манштейн Э. Утерянные победы, с. 243.
      {29} См.: История второй мировой войны 1939-1945, т. 5, с. 133.
      {30} Там же, с. 132.
      {31} ЦА МО СССР, ф. 1, оп. 95, д. 45, л. 1.
      {32} Манштейн Э. Утерянные победы, с. 241.
      {33} ЦА МО СССР, ф. 32, оп. 22150, д. 76, л. 461.
      {34} К сожалению, фамилии связистов и полные имена других защитников наблюдательного пункта установить не удалось. Хочу здесь также отметить, что архивные материалы далеко не всегда сохранили исчерпывающие данные о героях боев. Поэтому прошу читателей, если они в отдельных эпизодах не найдут имен, инициалов или званий людей, не ставить это мне в укор. - Прим. авт.
      {35} Ванеев Г. И. и др. Героическая оборона Севастополя 1941-1942. М., 1969, с. 272.
      {36} Цит. по: Кузнецов Н. Г. На флотах боевая тревога, с. 174.
      {37} Ванеев Г. И. и др. Героическая оборона Севастополя 1941-1942, с. 275.
      {38} Н. А. Зубов писал мне, что после излечения он опять воевал, участвовал в освобождении Новороссийска и снова был тяжело ранен. Тяжелое испытание выпало на его долю и дома. В деревне Ореховка Орловской области, куда он приехал на побывку, его не встретил никто из родной семьи. Оказалось, что все - мать, отец, жена и дочка - были расстреляны фашистскими извергами. - Прим. авт.
      {39} Манштейн Э. Утерянные победы, с. 274.
      {40} "Совершенно секретно! Только для командования!", с. 379.
      {41} Цит. по: История второй мировой войны 1939-1945, т. 5, с. 134.
      {42} ЦА МО СССР, ф. 224, оп. 781, д. 43, л. 613.
      {43} Манштейн Э. Утерянные победы, с. 251.
      {44} Манштейн Э. Утерянные победы, с. 282.
      {45} См.: История второй мировой войны 1939-1945, т. 5, с. 137.
      {46} См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945, т. 2, с. 410.
      {47} Цит. по: Севастополь. Сборник. М., 1942, с. 395.
      {48} Цит. по: Кельнер Е. Героическая оборона Севастополя 1941-1942 гг., с. 153-154.
      {49} Текст этой характеристики 172-й дивизии хранится в Музее героической обороны и освобождения Севастополя, - Прим. авт.
      {50} См.: Великая Отечественная война. Краткая история. М.. 1970, с. 169.
      {51} Василевский А. М. Дело всей жизни. М., 1975, с. 230.
      {52} См.: История второй мировой войны 1939-1945, т, 5, с. 162.
      {53} Василевский А. М. Дело всей жизни, с. 206.
      {54} Цит. по: История второй мировой войны 1939-1945 гг., т. 5, с. 164.
      {55} См.: Великая победа на Волге. М., 1965, с. 108.
      {56} Цит. по: Василевский А. М. Дело всей жизни, с. 213.
      {57} Содержание этого доклада изложено в статье Маршала Советского Союза Ф. И. Голикова в сборнике "Сталинградская эпопея". - Прим. авт.
      {58} ЦА МО СССР, ф. 342, оп. 5312, д. 28, л. 1-4.
      {59} Вельц Г. Солдаты, которых предали. Пер. с нем. М., 1965, с. 28.
      {60} ЦА МО СССР, ф. 341, оп. 5312, д. 24, я. 123.
      {61} См.: История второй мировой войны 1939-1945, т. 5, с. 178.
      {62} Так же.
      {63} См.: Вельц Г. Солдаты, которых предали, с. 239.
      {64} Дёрр Г. Поход на Сталинград. Пер. с нем. М., 1967, с. 56.
      {65} Выступление Д. З. Мануильского изложено по записи, хранящейся в Волгоградском государственном музее обороны. - Прим. авт.
      {66} Калинин М. И. Статьи и речи. М., 1975, с. 180.
      {67} Там же, с. 213.
      {68} С 28 сентября Юго-Восточный фронт был переименован в Сталинградский, а Сталинградский - в Донской. - Прим. авт.
      {69} Цит. по: Вельц Г. Солдаты, которых предали, с. 62.
      {70} Вельц Г. Солдаты, которых предали, с. 82.
      {71} Цит. по: Проэктор Д. М. Агрессия и катастрофа. Изд. 2-е. М., 1972, с. 430.
      {72} Цит. по: Проэктор Д. М. Агрессия и катастрофа, с. 430.
      {73} Еременко А. И. Сталинград. М., 1961, с. 167-168.
      {74} ЦА МО СССР, ф. 64, оп. 2819, д. 19, л. 304.
      {75} См.: 50 лет Вооруженных Сил СССР. М., 1968, с. 323.
      {76} Василевский А. М. Дело всей жизни, с. 219.
      {77} См.: История второй мировой войны 1939-1945, т. 6. М., 1976, с. 45.
      {78} РВГК - резерв Верховного Главнокомандования. - Прим. авт.
      {79} Адам В. Трудное решение. Пер. с нем. М., 1967, с. 170, 172.
      {80} ЦА МО СССР, ф. 341, оп. 5312, д. 10, л. 15.
      {81} ЦА МО СССР, ф. 122-а, оп. 2, д. 13, л. 405.
      {82} Адам В. Трудное решение, с. 173.
      {83} Цит. по: Проэктор Д. М. Агрессия и катастрофа, с. 454.
      {84} Василевский А М. Дело всей жизни, с. 229.
      {85} См.: Великая победа на Волге, с. 431.
      {86} Штейдле Л. От Волги до Веймара. Пер. с нем. М., 1975, с. 190-192.
      {87} Вельц Г. Солдаты, которых предали, с. 169.
      {88} Вельц Г. Солдаты, которых предали, с. 219.
      {89} История второй мировой войны 1939-1945, т. 6, с. 78.
      {90} Рокоссовский К. К. Солдатский долг. М., 1968, с. 186.
      {91} Адам В. Трудное решение, с. 323-324.
      {92} Адам В. Трудное решение, с. 346.
      {93} Мутовин Б. И. Воспоминания о пленении немецкого фельдмаршала Паулюса и его штаба в Сталинграде (хранятся в Волгоградском государственном музее обороны).
      {94} Экземпляр этого приказа хранится в Волгоградском государственном музее обороны. Здесь он приводится в сокращенном виде. - Прим. авт.
      {95} См.: История второй мировой войны 1939-1945, т. 6, с. 81.
      {96} История второй мировой войны 1939-1945, т. 6, с. 80.
      {97} Василевский А. М. Великая победа на Волге. "Советская Россия", 1968, 26 января.