- Усилить темп стрельбы! - скомандовал лейтенант. Стволы орудий раскалились до предела, но батарея не прекращала огня до тех пор, пока фашисты не повернули вспять.
      А рота лейтенанта Задорожного из 133-й тяжелой танковой бригады, имевшая только восемь машин "КВ", получила приказ не пропустить на одном из участков танки противника. За ночь экипажи вкопали свои "КВ" в землю и замаскировали их. С утра гитлеровцы перешли в наступление. Впереди двигалось больше двадцати танков. Когда настал наиболее благоприятный момент, Задорожный подал команду:
      - По ближайшей группе танков бронебойными - огонь!
      Грянуло восемь выстрелов, и два фашистских танка тут же заполыхали, а остальные начали терять строй и расползаться по лощине. Часть их, сманеврировав за складками местности, показалась справа, а через некоторое время и с тыла. Роте, по существу, пришлось отбиваться со всех сторон. Но Задорожный четко руководил огнем, командиры танков младшие лейтенанты Федорин, Константинов и другие умело распределяли силы, выбирая цели.
      Фашисты тоже вели интенсивный огонь по нашим танкам. Но эта дуэль, несмотря на громадное превосходство, которое имели гитлеровцы, закончилась для них полнейшим поражением: почти все их танки были подбиты или подожжены.
      А как не рассказать о работе гвардейских минометных полков!
      Однажды на южном участке противник вклинился в нашу оборону и для развития успеха подводил две колонны пехоты. Об этом доложили генералу М. С. Шумилову.
      - Надо их не допустить к линии фронта, - сказал командарм. - Это самые лучшие цели для "катюш".
      И он тут же отдал необходимые распоряжения командующему артиллерией.
      Обе подходившие колонны хорошо наблюдались. Командиры гвардейских минометных полков подполковники Н. В. Воробьев и Л. Н. Парковский получили задачу уничтожить их поочередно. И вот засверкали огненные вспышки и громыхнули раскатистые взрывы снарядов в гуще одной из колонн немцев. И больше ее никто не видел. Это поработали "катюши" Воробьева. Другая колонна от страха залегла и долго не поднималась. Командир полка Парковский, не прекращая наблюдения за нею, приказал вывести установки на огневую позицию. Вскоре небо снова разрезали огненные трассы и сотни взрывов громом рассыпались в районе, где залегла пехота врага. И за второй колонной наблюдение было прекращено.
      В упорных боях враг нес большие потери в живой силе и технике. Непосредственный участник боев под Сталинградом немецкий офицер Г. Вельц писал: "Сталинград пожирает немецких солдат! Каждый метр стоит жизней. В бой бросают все новые и новые батальоны, а уже на следующий день от них остается какой-нибудь взвод"{59}.
      С передовых позиций хорошо было видно, сколько на поле боя стояло подбитых, подожженных и изуродованных немецких танков, какое множество неподобранных трупов лежало неподалеку от нашего переднего края и сколько могил с деревянными крестами и касками на них бугрилось в приволжской степи.
      В обобщенном донесении командования 64-й армии сообщалось, что только за период с 1 по 0 сентября частями армии выведено из строя около 120 танков противника.
      Но гитлеровцам по-прежнему виделся поверженный Сталинград. Пленные сообщали, что им обещаны с захватом города высокие награды, а по окончании войны - имения на землях Украины и юга России. И фашистские головорезы отчаянно рвались к городу и Волге.
      * * *
      На войне от требования высшего "командования: "Не отступать! Стоять насмерть!" - до претворения его в жизнь - не так уж близко, а под Сталинградом, где мы все еще продолжали уступать в силе противнику, - в особенности. И надо было ненависть бойцов к врагу помножить на их сознательность, глубокое понимание ими того, что дальнейший отход еще более осложнит обстановку не только под Сталинградом, но и на других участках советско-германского фронта, создаст новые трудности.
      Надо было повысить чувство ответственности каждого воина за судьбу Родины. Хорошо помню, как однажды член Военного совета армии генерал-майор Константин Кирикович Абрамов в кругу политработников сказал:
      - Беседуя с бойцом или командиром, вы должны добиться от него понимания того, что он не просто Иванов или Карпов, а защитник Родины и своей земли и что судьба нашего Отечества находится в его руках.
      Какое сильное впечатление оказывал на людей такой разговор!
      Мы часто говорим, что успехи в любом деле, а особенно на фронте, достигаются благодаря руководству Коммунистической партии. Это бесспорно. Но кто в подразделении, в полку, в дивизии представляет партию? Да те же комиссары, политработники, командиры и рядовые коммунисты. Это они, комиссары Владыченко, Макаров, Акимов, коммунисты - командиры Людников, Кирсанов, Сизоненко, Баранов, Задорожный, Бурковский, Ерохин, Колобутин, Сафиулин и многие тысячи других большевиков, выполняя волю ЦК ВКП(б), приказы высших командных инстанций, поднимали боевой дух солдат. Это они. своей командирской требовательностью, простым душевным словом и личным примером вели их на тяжкий бой, на подвиг. На последнем перед Сталинградом рубеже прозвучали клятвы бойцов: "Будем стоять насмерть, бороться до последнего дыхания!", "Лучше славная смерть, чем позор отступления и трусость перед врагом!", "Назад дорога нам закрыта приказом Родины и народа".
      Если полистать дивизионные, армейские и фронтовые газеты тех далеких дней, повествующие о жестоких боях за Сталинград, перечитать многочисленные листовки, выпущенные политорганами, можно часто увидеть в них берущие за душу призывы: "Защищая Сталинград, ты защищаешь свою Родину, ее богатства, ее честь, ее независимость. Ты спасаешь свою семью от рабства, поругания и лютой смерти. Судьба Родины в твоих руках, товарищ"... "Можно выбрать друга, можно выбрать жену, мать не выбирают. Мать одна. Она дала нам жизнь и силу. Мы защищаем мать-Родину, единственную для нас всех"... "За Волгой для нас земли нет. Но вся страна, весь народ с нами"... "На берегу Волги родился великий Ленин. Не допустим к Волге врага"...
      * * *
      Теперь уже трудно назвать имена тех людей, кто находил такие проникновенные, доходящие до ума и сердца каждого фронтовика слова.
      В эти дни в нашей 64-й армии проводилась большая работа по обучению и воспитанию воинов. Была даже выпущена специально для бойцов и офицеров брошюра "Фронтовой товарищ". Одним из ее авторов был заместитель начальника штаба армии по политической части подполковник Б. И. Мутовин.
      "Родина поставила нас у ворот России, на рубеже двух великих русских рек Дона и Волги, и сказала нам словами Ленина: "Бейтесь до последней капли крови, товарищи!" - говорилось в брошюре. - Товарищ, сними каску и поклянись свято выполнять боевой приказ и свой долг перед Отчизной".
      Во "Фронтовом товарище" была помещена и клятва воинов артиллерийского полка 29-й стрелковой дивизии, где комиссаром был Семен Маркович Рогач. Вот ее слова: "В тяжелые для Родины дни мы клянемся не запятнать своей чести, не отступить ни на шаг без приказа. Мы клянемся каждой каплей крови, клянемся жизнью наших детей, отцов, матерей и жен - побить ненавистного врага".
      А далее давались советы, как лучше бить фашистов.
      Вошли в книжечку и афоризмы выдающихся русских полководцев. Популярной стала, в частности, среди воинов известная фраза М. И. Кутузова: "Не тот истинно храбр, кто по произволу своему мечется в опасности, а тот, кто действует инициативно и смело, исходя из приказа командира и требований обстановки".
      Заканчивалась книжечка "Фронтовой товарищ" словами Н. В. Гоголя: "Нету силы на свете, которая бы поборола русскую силу".
      Вообще партийно-политическая работа в войсках в тот период была самой разносторонней, целенаправленной и очень действенной. И было видно, что в ходе тяжелых боев за Сталинград полностью сформировался, окреп и закалился советский солдат-фронтовик, уверенный в своем мастерстве и силе оружия, что коммунисты, будь то командиры, политработники или рядовые бойцы, заслуженно пользуются большим авторитетом и оказывают огромнее влияние на воинов.
      Как-то вечером начальник политотдела армии полковник Матвей Петрович Смольянов говорил группе работников штаба и политотдела, что всюду воины перед боем подают заявления с просьбой принять их в партию. А многие, выступая перед своими товарищами или оставляя записки, просили, если они погибнут в бою, считать их коммунистами. Начальник политотдела армии прочитал одну из таких записок. Ее оставил рядовой 108-го стрелкового полка 36-й гвардейской дивизии Михаил Александрович Денисов, павший смертью героя в бою. Вот эта записка:
      "Мои боевые друзья и товарищи, вместе с вами я пришел под Сталинград, чтобы разгромить немецкий фашизм. Мною уничтожен не один десяток гитлеровцев. С рассвета завтра снова идем в бой. Я сражаюсь с врагом для того, чтобы снова счастливо жилось нашим отцам, матерям и всем советским людям.
      Я ненавидел врага так, как его может ненавидеть советский патриот. Эта ненависть придавала мне силы в борьбе. У меня не было страха перед лицом смерти, хотя не раз приходилось заглядывать ей в глаза. Одно стремление влекло меня вперед - больше уничтожить врагов. Если придется погибнуть на поле боя, то прошу считать меня коммунистом"{60}.
      - Как вы думаете, товарищи, - спросил Смольянов, - почему солдат, вступая в жестокий бой, хочет, чтобы его считали ленинцем-коммунистом?
      Все присутствующие сошлись на том, что в коммунистах бойцы видят самых преданных Родине людей, самых честных, самых стойких и самых бесстрашных ее защитников. И они стремятся быть похожими на них, а символично взяв себе гордое имя коммуниста, одновременно берут на себя и высокий долг партийца: сражаться мужественно, и если уж погибнуть, так смертью героя.
      К группе подошел член Военного совета армии генерал-майор К. К. Абрамов. Узнав о теме разговора, он сказал:
      - Да, работники штаба и политотдела армии, бесспорно, оказывают огромную помощь соединениям и частям в подготовке и воспитании людей. Но вы все, товарищи, мало связаны с командирами и политработниками низшего звена. А для солдата и сержанта главный учитель и авторитет - командир и политрук роты, батареи, командир и комиссар батальона, дивизиона... Они в любом бою всегда с солдатами и сержантами и личным примером ведут их на боевые подвиги. Политотдельцы армии должны больше помогать именно им...
      Я могу с уверенностью сказать, что все коммунисты, и в их числе политработники всех категорий, являлись примером организованности и дисциплины ленинской гвардии большевиков, так умело работавших с массами людей в самых тяжелых боевых условиях.
      * * *
      8 сентября генерал-лейтенант В. И. Чуйков был назначен командующим войсками соседней справа 62-й армии. Перед отъездом он зашел ко мне в блиндаж попрощаться. Я искренне сожалел, что от нас уходил такой боевой генерал. Он очень многое сделал для достижения устойчивой обороны 64-й армии с первых же дней ее прихода на фронт. Помощь Василия Ивановича командирам соединений и частей в организации боевых действий поиск по отражению многочисленных ударов врага в это тяжелое время мы все видели и высоко ценили.
      Глава третья.
      Решающее сражение в городе
      Итак, вражеские полчища вышли непосредственно к Сталинграду.
      Советское Верховное Главнокомандование, поставив войскам задачу удержать город во что бы то ни стало, постоянно усиливало боевую мощь Юго-Восточного фронта, армии которого сражались непосредственно в районе Сталинграда и южнее его. Их цель заключалась в том, чтобы упорной обороной и контрударами во взаимодействии с войсками Сталинградского фронта обескровить главную стратегическую группировку врага, нацеленную на город, остановить ее наступление и выиграть время для сосредоточения стратегических резервов севернее Дона. 12 сентября Ставка непосредственную оборону города возложила на войска 62-й и 64-й армий Юго-Восточного фронта.
      Именно эти объединения теперь стали представлять собой единую крупную оперативную группировку наших сил непосредственно у стен Сталинграда и должны были принять на себя всю силу ударов противника и втянуть его в изматывающие бри. Вскоре в нашу армию стали прибывать новые гвардейские минометные полки с реактивными установками М-8, М-13, М-30 и истребительные противотанковые артиллерийские части.
      С приближением боевых действий к Волге и сужением участка активной борьбы под Сталинградом командование Юго-Восточного фронта создало мощную фронтовую артиллерийскую группу на левом берегу Волги, чтобы она могла в любое время обрушить на опасную группировку врага массированный огневой удар перед фронтом 62-й и правым крылом 64-й армий и серьезно облегчить положение обороняющихся войск.
      Для немецкого командования теперь наиболее быстрое овладение Сталинградом стало составлять главнейшую и самую неотложную задачу военных действий на всем советско-германском фронте. Поэтому на совещании в ставке фюрера 12 сентября в районе Винницы, на котором присутствовал и командующий 6-й армией Паулюс, Гитлер, оценивая стратегическую обстановку и задачи германских войск, заявил, что силы русских находятся на грани истощения и что они, дескать, не способны предпринять какие-либо ответные действия широкого стратегического характера. То обстоятельство, что теплое летнее время уходило, что предстоят осенняя грязь и холода, что план летней военной кампании срывается под Сталинградом и на Кавказе, просто бесило Гитлера. И он тогда потребовал от командующего группой армий "Б" Вейхса и Паулюса как можно быстрее захватить Сталинград.
      В этих целях Гитлер прежде всего усилил 6-ю армию 48-м танковым корпусом из состава 4-й танковой армии.
      Теперь Паулюс для непосредственного удара по войскам 62-й и правому флангу 64-й армий сосредоточивает тринадцать дивизий, в том числе 3 танковые, 1 моторизованную и 9 пехотных. В составе их насчитывалось 170 тысяч солдат и офицеров, около 1700 орудий и минометов, около 500 танков, поддерживаемых с воздуха авиацией 4-го воздушного флота в количестве до 1000 самолетов{61}. Кроме того, перед левым крылом 64-й действовали пять пехотных дивизий 4-й танковой армии. На этот раз немецкое командование рассчитывало прорваться к Волге сразу на двух направлениях. Один удар намечалось нанести из района восточнее Гумрака в направлении центра города через Мамаев курган, чтобы рассечь 62-ю армию на части, другой - мощью 48-го танкового корпуса из района Верхней Ельшанки в направлении южной окраины города.
      Этим силам врага на фронте протяженностью 65 километров противостояли войска 62-й и 64-й армий.
      В их составе было 90 тысяч бойцов, 1000 орудий и минометов, 120 танков, из них 50 легких. Действия армий могли поддержать 389 самолетов.
      Превосходство противника над нашими войсками, таким образом, на этом решающем направлении было весьма ощутимым: в танках - в 4,2 раза, в самолетах - в 2,6 раза{62}.
      Совершенно очевидно, что войскам 62-й и 64-й армий предстояло решать ответственные задачи в условиях невыгодного соотношения сил. Особенно это относилось к 62-й, против которой враг наносил главный удар, нацеливая его в направлении центральной части города. Здесь в сорокакилометровой полосе гитлеровцы имели пятикратное превосходство по танкам и двукратное в людях.
      Невыгодным было и оперативное положение наших армий. Прижатые к городу и к берегу Волги, они лишились выгодных рубежей в глубине обороны. И теперь враг мог просматривать и простреливать артиллерией всю оборону и брал под прямой огонь Волгу.
      В создавшихся условиях даже небольшой отход наших частей к Волге ставил бы под угрозу всю оборону Сталинграда.
      Эту опасность ясно сознавали командиры всех инстанций и поэтому чувствовали, как никогда, высокую ответственность за организацию прочной обороны и удержание рубежей.
      В эти дни в действиях сторон находила широкое применение тактика ближнего боя. Гитлеровцы лезли к Волге, чтобы сбросить нас в реку, а наши воины вцепились в свои позиции, не отступая ни шагу назад. Авиация врага из-за боязни ударить по своим не всегда могла бомбить наши передовые порядки. Это использовали защитники города и еще крепче держали свои рубежи на переднем крае.
      Командующий нашей армией теперь главные усилия и резервы сосредоточил на правом фланге. За этим же флангом была подготовлена вторая армейская полоса обороны. Особое значение придавалось удержанию высот 125,0, 128,2 и 133,2.
      Но в целом оборону 64-й армии у стен Сталинграда даже в условиях большого превосходства противника в силах и нашего невыгодного оперативного положения мы считали прочной. Получая большое подкрепление, огневые средства и танки из глубины страны, мощную поддержку авиации, сильное зенитно-артиллерийское прикрытие с воздуха и мощную огневую поддержку с левого берега Волги, оборона приобретала как бы новое свое качество и особую упругость.
      Можно сказать, что в эти дни Сталинградской битвы наиболее выразительно достигалась тесная и непосредственная взаимосвязь между тактикой, оперативным искусством и стратегией.
      Заметим, что у гитлеровского командования такой взаимосвязи в период битвы за Сталинград и Кавказ не было. Хорошо разработанные в немецкой армии вопросы тактики и оперативного искусства находились в полном отрыве от стратегии. Стягивая большие силы непосредственно к Сталинграду, фашисты до предела истощали свои резервы, ослабляли глубокие фланги и этим до крайности ухудшали стратегическое положение группировки своих войск на всем южном фронте.
      * * *
      С раннего утра 13 сентября начался решающий штурм обороны города. Главный удар наносился против войск 62-й армии в направлении Мамаева кургана (высота с отметкой 102), на вершине которого когда-то стоял шатер татарского хана Мамая.
      Второй удар был нацелен в стык 62-й и 64-й армий. Гитлеровцы намеревались рассечь их, а затем развивать удары на север и на юг, вдоль берега Волги.
      В ходе ожесточенных боев немцам в этот день удалось незначительно вклиниться в оборону наших войск, вплотную подойти к Мамаеву кургану и просочиться в город. С утра 14 сентября они, введя в сражение дополнительные сухопутные силы, возобновили штурм, прорвали оборону 62-й армии, захватили вокзал, вышли на Мамаев курган - господствующую у города высоту - и взяли под огонь центральную переправу через Волгу.
      А на стыке 62-й и 64-й армий противник захватил Купоросное и вышел к Волге. Теперь 62-я оказалась отрезанной не только с севера от войск Сталинградского фронта, но и с юга от основных сил Юго-Восточного фронта.
      Командующий фронтом генерал А. И. Еременко принял решение вернуть Мамаев курган и высоты на стыке армий в районе Ельшанки, чтобы, опираясь на них, продолжать упорно удерживать город. Для этого в состав 62-й армии вливалась срочно переправленная через Волгу под огнем врага 13-я гвардейская стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор А. И. Родимцев. Командующий 62-й армией генерал-лейтенант В. И. Чуйков с ходу ввел в бой эту дивизию с задачей взять Мамаев курган.
      В итоге яростных боев 14-15 сентября, доходивших до рукопашных схваток, гвардейцы 13-й при содействии двух стрелковых полков 112-й стрелковой дивизии и при поддержке артиллерийского огня фронтовой артиллерии взяли штурмом Мамаев курган.
      Маршал Советского Союза Г. К. Жуков писал, что эти два сентябрьских дня для Сталинграда были слишком тяжелыми. Противник шаг за шагом прорывался через развалины города к Волге, и перелом был создан лишь 13-й гвардейской дивизией А. И. Родимцева, которая внезапно для противника контратаковала его и 16 сентября отбила Мамаев курган.
      * * *
      В то время как войска двух наших армий отражали наступление врага непосредственно на город, силы Сталинградского фронта (1-я гвардейская, 24-я и 66-я армии) по требованию Ставки снова начали наступательные действия с севера на юг с целью разгрома противника, прорвавшегося к Волге в районе Рынка, и соединения с 62-й армией. Наступление продолжалось до 18 сентября.
      А с утра 19 сентября провела контрудар и 64-я армия в направлении Купоросное, Ельшанка. В нем участвовали 422, 126 и 138-я стрелковые дивизии, поддерживаемые авиацией и фронтовой артиллерией, ведущей огонь из-за Волги. В боях, продолжавшихся трое суток, они притянули на себя часть сил ударной группировки противника, наступающей на Сталинград, и этим облегчили тяжелую борьбу воинов 62-й армии.
      Однако крупная группировка врага возобновила наступление в направлении Мамаева кургана и центральной части города. И здесь снова развернулись кровопролитные бои. 21 сентября 13-я гвардейская дивизия отразила двенадцать атак. И все же 22-23 сентября вражеским войскам удалось выйти к Волге в центре города и расколоть фронт 62-й армии.
      Командование фронта направляет в 62-ю армию новые подкрепления, и оборона здесь снова становится устойчивой.
      Но с 26 сентября начались новые удары противника. В эти дни ему удается овладеть центром города, а к 4 октября поселками заводов "Баррикады" и "Красный Октябрь" и прорваться в район Тракторного завода.
      Одновременно в южной части города враг потеснил левый фланг 62-й армии и прорвался к Волге южнее реки Царица, на участке шириной до 8 километров.
      С приближением фашистов к Волге Гитлеру казалось, что оставшиеся 5-6 километров они преодолеют быстро, сбросят советские войска в реку. И враг со дня на день ожидал падения Сталинграда. Геббельс по радио заявил, что битвой на Волге руководит сам фюрер и победа, как никогда, близка{63}.
      Учитывая ухудшение обстановки в районе города, Ставка продолжала усиливать армии, защищавшие Сталинград, и одновременно потребовала от фронтов проведения более активных действий.
      64-я армия 27 сентября начала наступление на своем правом фланге в районе Купоросное, а 2 октября - в направлении Песчанка. В осуществлении контрудара участвовали 422, 157, 138 и 36-я гвардейские стрелковые дивизии. И хотя к территориальным успехам эти действия не привели, но они оттянули значительные силы гитлеровцев с фронта 62-й армии.
      Особенно отважно сражались части и подразделения 422-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал полковник И. К. Морозов.
      Много довелось мне в боях видеть командиров различных рангов. И каждый из них всегда в чем-то был своеобразен, по-своему интересен. Мне вспоминается командир 422-й гвардейской: небогатырского роста, но по-молодецки стройный и энергичный, с приятным смугловатым лицом, полковник И. К. Морозов был человеком завидной храбрости и уравновешенности. Он в любой обстановке быстро принимал решение, умело и настойчиво осуществлял его и ни на один час не терял управления дивизией.
      ...В самом городе днем и ночью продолжались упорные бои. Особенно сильный натиск врага был в северных районах, и в частности в районе Тракторного завода и завода "Баррикады". 14 октября гитлеровцам удалось овладеть Тракторным, прорваться в этом районе к Волге и отрезать от основных сил 62-й армии группу войск под командованием полковника С. Ф. Горохова. Но большего они не достигли. Втянувшись в изнурительные, кровопролитные бои в черте города, немецко-фашистские войска сами оказались в ловушке и уже не в состоянии были захватить не только Сталинград целиком, но даже и отдельные его районы. Повсюду они несли большие потери.
      Немецкий генерал Ганс Дёрр писал: "За каждый дом, цех, водонапорную башню, железнодорожную насыпь, стену, подвал и, наконец, за каждую кучу развалин велась ожесточенная борьба... Расстояние между нашими войсками и противником было предельно малым. Несмотря на массированные действия авиации и артиллерии, выйти из рамок ближнего боя было невозможно. Русские превосходили немцев в отношении использования местности и маскировки и были опытнее в баррикадных боях и в боях за отдельные дома"{64}.
      Да, в этом Дёрр оказался прав. Защитники Сталинграда умело дрались не только за каждый дом, за каждый этаж, но и за каждый метр родной земли.
      Героизмом наших воинов был восхищен весь мир. Американская газета "Нью-Йорк геральд трибюн" 27 сентября 1942 года писала: "В невообразимом хаосе бушующих пожаров, густого дыма, разрывающихся бомб, разрушенных зданий, мертвых тел защитники города отстаивали его со страстной решимостью не только умереть, если потребуется, не только обороняться, где нужно, но и наступать, где можно, не считаясь с жертвами для себя, своих друзей, своего города. Такие бои не поддаются стратегическому расчету; они ведутся со жгучей ненавистью, со страстью, которой не знал Лондон даже в самые тяжелые дни германских воздушных налетов. Но именно такими боями выигрывают войны".
      А в английской газете "Рейнольдс ньюс" 29 сентября 1942 года говорилось: "Эпос Сталинграда будет жить вечно. Героизм вооруженного русского народа, искусство русских командиров будут вызывать восхищение во всем свободном мире. Мы с полным основанием восхищаемся Сталинградом".
      Несмотря на сильную огневую поддержку артиллерии и удары авиации, врагу если и удавалось продвинуться вперед на отдельных участках, то лишь на несколько десятков метров за сутки.
      Становилось ясно, что немцы делали свои последние шаги на восток. Защитники Сталинграда проявляли особую стойкость и массовый героизм.
      В те тяжелые дни ЦК ВКП(б) направил под Сталинград группу видных деятелей партии и государства для разъяснения складывающейся на фронтах и в стране обстановки и для оказания помощи руководящим кадрам. В 64-ю армию прибыл член ЦК ВКП(б) и Исполкома Коминтерна Дмитрий Захарович Мануильский. Он несколько дней был в войсках, а 13 октября на специальном совещании командиров, комиссаров соединений и ответственных работников управления армии выступил с речью.
      Многим из нас не раз приходилось читать статьи и выступления этого крупнейшего деятеля большевистской партии, но увидел я его впервые. Он был одет в военную форму без знаков различия.
      - Враг проводит наиболее активные наступательные действия главным образом на южном участке советско-германского фронта и для этого стянул сюда всю технику, - сказал тогда Д. З. Мануильский. - Если бы ему удалось в июле - августе захватить Сталинград и кавказскую нефть, наши трудности борьбы намного бы возросли. Но советский народ никогда не склонит головы перед врагом. Война еще более бы затянулась, но конец ее может быть только один - полное поражение фашистской Германии...
      Целых три месяца враг топчется у стен Сталинграда, неся огромные потери в людях и технике. Зашло в тупик наступление немцев и на Кавказе. Красная Армия в ходе ожесточенных и упорных боев под Сталинградом снова и снова показала неиссякаемую силу духа нашего народа... Центральный Комитет партии уверен, что защитники Сталинграда выполнят свой долг перед Родиной до конца и город врагу не сдадут. Вашу упорную борьбу видит вся страна и воины других фронтов. Вам, товарищи, тяжело. Вам труднее, чем кому бы то ни было на фронте и в тылу. Это знают Центральный Комитет партии, Советское правительство и наш народ. Партия и народ восхищены и горды тем, что сумели воспитать таких людей, как вы, защитники Сталинграда, превратившие город в неприступную крепость. Длительным и упорным сопротивлением вы дали возможность нашим армиям на других фронтах облегчение и возможность лучше укрепиться и подготовиться к решительным схваткам.
      Организация - сильная сторона немцев. Такой умелой организации у нас в начале войны не было.
      В ходе войны, и особенно в битве под Сталинградом, наши командные кадры многому научились и добились серьезного улучшения организации ведения операций.
      Немцы с самого начала войны осуществляли разного масштаба операции по окружению наших частей и соединений. Теперь этого нет. Под Сталинградом им не удалось окружить советские войска. И в этом огромная заслуга принадлежит 64-й армии.
      Гитлеровцы умели использовать в бою каждый выгодный рубеж и каждый населенный пункт. Мы же грешили в этом деле. Сейчас и это прошло. Доказали это сталинградцы, самоотверженно и умело защищающие каждый метр земли.
      Слабая сторона гитлеровского командования - авантюризм, стремление идти вперед во что бы то ни стало. Под Сталинградом это стремление поставило немцев в невыгодное стратегическое положение. У них на флангах висят наши войска. Близится зима. Совершенно объективно можно сказать, что вторая зима будет для немцев намного хуже, чем первая.
      Вторая слабость немцев - отсутствие нефти, которую они надеялись получить у нас. Это сорвалось. Захваченные ими майкопские месторождения нефти нашими войсками разрушены. Для их восстановления потребуется не менее шести месяцев. Международное положение гитлеровской Германии тоже начинает ухудшаться. И вскоре это ухудшение станет очень заметным и ощутимым для нее. Турция до сих пор не выступила против нас потому, что правители ее ориентируются больше всего на Англию. Ось Япония - Германия непрочна. У них много противоречий. Германия воюет против Франции и Голландии, а Япония в это время захватывает часть их колоний. Германия нацеливается на Индию, но туда смотрит и Япония. Поднимаются против фашистского угнетения и народы Европы...{65}
      Затем Д. З. Мануильский коротко рассказал о трудовых подвигах наших людей в тылу, работающих для нужд фронта, для победы над ненавистным врагом, и заверил нас в том, что армия совсем скоро будет получать в небывало больших количествах лучшую боевую технику.
      Мануильский закончил свою речь пожеланием нам боевых успехов и просил командиров и комиссаров соединений, вернувшись в свои части, передать воинам от имени ЦК нашей партии большую благодарность и поклониться им за их мужественную и стойкую борьбу с врагом.
      В ответном слове командарм генерал М. С. Шумилов от имени всех воинов 64-й армии попросил выразить Центральному Комитету партии заверение в том, что клятва, данная войсками народу, - отстоять Сталинград - будет выполнена.
      Выступление Д. З. Мануильского произвело очень сильное впечатление на нас. Все с какой-то новой силой осознали то, что во главе всей борьбы с фашизмом стоит Центральный Комитет большевистской партии, что он занимается и самыми крупными вопросами международного положения страны, и конкретными проблемами укрепления ее военной мощи, и руководством при планировании и проведении важнейших военных операций.
      А вслед за этим защитникам Сталинграда стало известно обращение Михаила Ивановича Калинина "Слово к бойцам", опубликованное в армейской газете "За Родину" 25 октября.