– В чем дело, Пако? – презрительно фыркнула Донна. – Ты что, никогда не видел крови?

– Не в этом дело, – пробормотал он. – Но что на это скажут люди из журнала?

Она просто просияла от удовольствия. Впервые за все это время малыш Пако смог высказать здравую мысль. Может быть в конце концов не все так уж и плохо! У мальчика просто задержка в умственном развитии.

– Не беспокойся об этом, мой ангел, – успокоила его Донна. – Мы скажем, что он порезался во время бритья.

Впервые за долгое время малыш Пако почувствовал себя счастливым. И дело было не только в простом решении этого щекотливого вопроса, просто мать последний раз называла его так, когда ему было года четыре.

Донна раздала бумагу и продиктовала, что каждый из них должен был одеть к визиту журналистов.

– Они появятся здесь к трем часам, – сказала мать на прощание. – Так что после ленча вы разойдетесь по своим комнатам и будете ждать, пока я вас не позову. Если потребуется, конечно, – она еще раз смерила Рико сердитым взглядом и вышла из комнаты.

Уже в своей комнате Донна еще раз проверила свой гардероб и отобрала одежду на завтрашний день. Особый случай! Это слово крепко запало в ее голову. Наконец-то ей представится случай надеть новые украшения! В ожидании момента, когда она сможет одеть свою корону, Донна погрузилась в сладкий и радостный сон.

Следующий день выдался теплым и солнечным. Все шло по ее плану. Она перекрестилась и мысленно помолилась Мадонне. Потом еще раз напомнила себе не забыть выставить напоказ свои религиозные убеждения. Это может пойти на пользу дела, заверила она себя.

Остаток времени она провела, разбирая донесения и деловые бумаги, делая необходимые пометки в тех местах, которые ей не нравились. К двум часам Донна покончила с этим занятием и стала размышлять, потребует ли легальный бизнес таких же усилий и внимания с ее стороны.

Наконец она встала из-за стола и собралась переодеться. Стук в дверь и появившийся на пороге охранник только подтвердили ее предположения.

– Проведешь их в библиотеку, – приказала она и выбила сигарету из его рта. – Попридержи свой вонючий язык в их присутствии, – не забыла напомнить Донна и захлопнула дверь прямо перед его носом.

Потом она подошла к окну и увидела мужчину и женщину, стоявших у небольшой, видавшей и лучшие времена автомашины. Донна, не спеша, подошла к картине, шлепнула по голове Иуды и выложила на постель диадему и ожерелье с браслетом. Ей хотелось немного задержаться, чтобы репортеры успели осмотреть библиотеку и стали ждать ее появления. Она оделась и посмотрелась в зеркало. Вид был просто великолепный! На даму из журнала это должно произвести впечатление, хотя она выглядела не намного лучше автомобиля, в котором приехала. Донна пожала плечами. И как только такой известный журнал разрешает своим сотрудникам работать в таком виде.

Она, наконец, появилась в библиотеке с лучезарной улыбкой под стать своим бриллиантам и гордо объявила:

– Меня зовут Донна Белла.

Журналистка тут же оказалась рядом и энергично пожала ее руку.

– Привет! – сказала она и ее коротко остриженные волосы заколыхались в такт движениям. – Я – Джейн Плейн, а это наш фотограф, Вин Николс.

Мужчина оторвался от камеры и что-то пробормотал. Он был так увешан различной аппаратурой для своей работы, что Донне оставалось только гадать, как ему удается стоять под ее тяжестью.

– Не обращайте на него внимания, – рассмеялась Джейн. – Фотографы часто пользуются дурной славой.

– Неужели? – отозвалась Донна, но так и не поняла, что эта женщина имела в виду.

– Не хотите ли чего-нибудь выпить? – предложила Донна Белла, разыгрывая роль радушной хозяйки. – Чай, кофе или что-нибудь покрепче?

– Не стоит, – с ходу возразила Джейн Плейн. – Для этого можно будет выкроить немного времени перед самым отъездом.

– Но у вас такой усталый вид, – посочувствовала Донна и кивнула в сторону фотографа, – а ему еще приходится таскать с собой такую тяжесть.

– Чепуха! – сердито буркнула журналистка. – Мы приехали работать, а не наносить светский визит!

– От чашки кофе я бы не отказался, – пробормотал мужчина, не отрываясь от камеры.

– Вот видите! – с триумфом объявила Донна.

– Это очень непрофессионально, – хмыкнула Джейн.

Донна распорядилась, чтобы принесли кофе. В этой женщине было что-то такое, чего она не могла объяснить. Ее худощавость, холодность наводили на мысль о какой-то скованности или ... ущербности.

– Скажите мне, дорогая, – любезно поинтересовалась Донна, – вы замужем?

Джейн поморщилась словно от зубной боли.

– Мне кажется, вы не совсем понимаете цель нашего приезда. Вопросы здесь буду задавать я, миссис Белла.

– Меня зовут Донна Белла, а не миссис не-пойми-кто. Но вы можете называть меня просто Донна, – поправила она гостью. Ей так хотелось завязать дружеские отношения, а тут...

– Как тесно ваш бизнес связан с рэкетом? – начала свое интервью Джейн Плейн.

– Что за глупый вопрос! – в смятении воскликнула захваченная врасплох Донна. И куда запропастился этот придурок Лингвини? Сейчас его совет мог бы ей пригодиться.

– Это тот самый вопрос, который очень волнует моего редактора, – возразила журналистка, – не говоря уже о миллионах читателей.

– Если не говорить о миллионах читателей, то можно и без работы остаться, милочка, – саркастически заметила она. – Я расскажу свою историю, и уверена, что читатели будут от нее в восторге. Только для этого нужно вести себя прилично и, для начала не оскорблять хозяев в их собственном доме.

Если между ними будет стычка, то она должна проходить по моим правилам, рассудила Донна. Она уже чувствовала сильную неприязнь к этой настырной девице, и только важность задуманного плана удерживала ее от того, чтобы выставить эту нахалку вон.

– А теперь, – вежливо предложила Донна, – не хотите ли взглянуть на мой сад? Мой покойный муж им очень гордился.

– Конечно, – неожиданно согласилась Джейн Плейн. Я с удовольствием выйду на свежий воздух.

Она почувствовала, что лобовая атака успеха не имела, и решила временно дать задний ход. Донна взяла ее под руку и повела на улицу, увешанный своими камерами Николс поплелся за ними.

Бриллианты Донны всеми гранями засверкали под лучами солнца и едва не ослепили Джейн. Их блеск напомнил ей великолепие Лас-Вегаса.

– Вот эта прелесть, – радостно воскликнула хозяйка дома, обведя широким жестом розы и цветущий кустарник, – разве она не наводит на мысли о рае небесном?

– Не знаю, – заметила Джейн. – Мне еще ни разу не приходилось там бывать.

– Ну и что, – парировала Донна, – я даже в Лас-Вегасе ни разу не была.

– Неужели? – удивилась Джейн. Неужели эта старая сучка может читать мысли?

– Но моим друзьям приходилось, – продолжала Донна, – и они сравнивали его с земным раем. Но я даже не могу себе представить, что где-то может быть лучше, чем в моем саду.

Этот город может показаться раем только тем, кто его контролирует, мрачно подумала журналистка.

– Но мои знакомые супруги Гольдштайн, со мной не согласны, – продолжала предаваться воспоминаниям Донна.

Джейн пришла в полное замешательство. Эта мадам оказалась довольно крепким орешком. Ну что же, постараюсь с ней подружиться как эти Гольдштайны. Может быть это к чему-нибудь и приведет.

– Должна заметить, что у вас просто великолепная диадема, – польстила она Донне. – Можно полюбопытствовать, где вы ее купили? – вырвалось у журналистки, но она тут же пожалела о неуместности своего вопроса: скорее всего она была просто украдена.

– Конечно, моя дорогая, – просияла Донна Белла. – Можете спрашивать меня о чем угодно.

Джейн не стала комментировать ее заявление и незаметно улыбнулась своим мыслям.

– Я купила ее в одном из самых лучших магазинов. Он расположен на пересечении Пятой Авеню с Пятьдесят седьмой улицей, его трудно не заметить. Все мои украшения приобретены в этом ювелирном магазине.

Как бы не так, подумала журналистка. Да на тебе украшений на целый "Роллс-Ройс", и это только для прогулки по дому!

– Если тебе захочется что-нибудь там купить, – Донна перешла на "ты" и доверительно похлопала свою спутницу по руке, – просто дай мне знать, и мы отправимся туда вместе. Я уверена, что к моей подруге они будут особенно внимательны.

Ну вот, меня уже подкупают, пронеслось в голове у Джейн, которая уже давно потеряла инициативу. Вся игра шла по правилам, предложенным радушной хозяйкой этого дома. Журналистка оказалась перед дилеммой: или взять верх в этой незримой борьбе, или оставить последние надежды сделать из этого интервью приличный репортаж.

– Спасибо за предложение, – поблагодарила она Донну. – Но мне хотелось бы вернуться к теме нашего интервью. Несколько слов о себе, пожалуйста.

На лице Донны снова засияла радостная улыбка.

– Ну, что можно сказать. Я простая домохозяйка из Нью-Джерси. Это ни для кого не секрет. Ничего особенно примечательного в моей жизни не происходило, кроме смерти моего мужа, и как-то раз я даже попала под арест.

Джейн Плейн была шокирована этим заявлением.

– Неужели смерть мужа можно назвать примечательным событием? – удивилась она.

– Конечно, – простодушно призналась Донна. – Понимаешь, не так уж часто мужчины в его возрасте болеют ветрянкой. У него была куча друзей и родственников, и весь дом все это время гудел как растревоженный улей. Сплошные волнения и суета.

Она либо законченная дура, либо одна из самых умных женщин, которых мне доводилось встречать, подумала журналистка.

– И то, и другое, – печально улыбнулась Донна.

– Что? – вздрогнула пораженная Джейн. У нее было такое чувство, словно ее собеседница могла читать по глазам.

– Я хотела сказать, что всего было поровну: и волнений, и суеты, – пояснила недоумевающая Донна Белла. Ей было не понятно, что так испугало ее спутницу. – Может быть Вин сделает несколько фотографий? – предложила она.

– Это будет неплохо, – согласилась Джейн, хотя ей меньше всего хотелось думать о фотографиях. Все попытки выудить из хозяйки хоть какую-нибудь информацию ни к чему не привели. С таким же успехом можно пытаться есть спагетти палочками для риса.

Пока фотограф разбирался со своим оборудованием, а Донна задумалась, какая поза будет выглядеть эффектнее, Джейн решила застать ее врасплох.

– А чем занимался ваш покойный супруг? – небрежно спросила она.

– О, – оживилась Донна, – в основном садоводством.

– Но как же так, – выдавила из себя вымученную улыбку Джейн, – он вряд ли мог стать обладателем всего этого, занимаясь только садоводством.

– Ну конечно же, дорогу делали наемные рабочие, – призналась Донна Белла. – Ему на нее просто не хватало времени.

– Я хотела спросить, чем он зарабатывал на жизнь? – продолжала упорствовать журналистка.

– А-а, ты хочешь знать, чем он занимался вне дома? – рассмеялась Донна. – Наши мужчины никогда не говорят с женами о делах.

– Наши мужчины? – недоуменно повторила Джейн.

– Сицилийцы, – с улыбкой пояснила она. – Эти традиции у них просто в крови. Они никогда не говорят с женами о работе. Наше дело сновать из кухни в спальню и обратно. А на старой родине дела обстоят еще хуже.

– Где?

– Так они называют Сицилию. Там считается, что жена должна быть босой и беременной, только тогда она не собьется с пути истинного. По-крайней мере здесь нам не приходится каждый год рожать.

– Как же это у вас получается?

Донна игриво погрозила журналистке пальчиком с бриллиантовым перстнем и рассмеялась.

– Это не стоит печатать в вашем журнале. Но раз уж тебе интересно, то не буду скрывать, – Донна поманила ее пальцем и стала шептать на ухо. Джейн почувствовала, что краснеет, и это страшно развеселило ее собеседницу.

– Говорят, у каждой истории есть обратная сторона, – напомнила Донна, – как у платья – лицо и изнанка, – журналистка снова стала кусать губы, а она не смогла удержаться от смеха.

– Ну, не стоит так расстраиваться из-за всякой ерунды, – наконец решила успокоить свою гостью Донна, обескураженная такой сильной реакцией на интимные подробности. Ей самой хотелось узнать, в чем заключались проблемы Джейн. Об одной из них она могла догадаться и сама: журналистка была такой худой, что мужчины испытывали вполне понятные трудности, чтобы найти ее в постели при выключенном свете.

– Послушай, – постаралась она подбодрить Джейн, – ты меня спрашиваешь, я отвечаю – все честно.

– В самом деле? – оживилась журналистка.

– Конечно, – заверила ее Донна. Не смотря ни на что, ей очень хотелось завязать с ней дружеские отношения, хотя эта хрупкая блондинка иногда явно не к месту проявляла излишнюю настырность и показывала характер, но она чувствовала, что журналистка может быть полезной не только для этой статьи. Джейн Плейн прекрасно ориентировалась в чуждом для Донны мире, а этому ей еще только предстоит научиться. Теперь Лингвини вызывал у нее только презрение и холодную злобу, но она постаралась выбросить это пока из головы.

Журналистка попробовала прощупать почву заранее подготовленным вопросом:

– А кто на самом деле заправляет здесь всеми делами?

– Конечно же я, – не раздумывая выпалила Донна.

– Ты? – недоверчиво посмотрела на нее Джейн.

– Не сомневайся, – хвастливо заверила она, – ни у кого больше мозгов на это не хватит.

Журналистка пришла в замешательство. Она долго готовилась к изнурительной борьбе и была готова любыми уловками вытянуть из нее нужную информацию, а тут Донна сама призналась, что руководит мафией! Нужно ковать железо пока горячо, подумала Джейн, и постараться узнать о ней как можно больше.

– Сколько людей находится у тебя в подчинении, наверное целая армия?

– Сейчас прикину. Три садовника, мальчик на воротах, трое слуг в доме – это будет семь, если не считать... – тут Донна заколебалась.

– Кого не считать? – затаив дыхание выдавила Джейн.

– Повара, с которым их число дойдет до восьми.

– Солдат готовит на кухне еду? – журналистка отказывалась верить своим ушам.

– О, да, мы все здесь зовем их солдатами, – рассмеялась Донна, – но только из-за того, что они называют меня генералом. За глаза, конечно, но мне об этом известно. Ты понимаешь, что я имею в виду, – подмигнула она своей гостье.

– Так значит те, кто служит в доме, на самом деле не солдаты? – разочаровано протянула журналистка.

– Да это три сицилийки, которые до сих пор так и не удосужились научиться говорить по-англиийски.

– Но мне казалось, что в твоем распоряжении находится целая армия.

– Послушай милочка, – доверительно наклонилась к ней Донна и положила ей руку на колено, – если тебе каждую неделю приходится расплачиваться с ними, то на эти средства действительно можно содержать целую армию.

– А кто же выполняет твои приказы?

– Любой, кто под руку подвернется, – серьезно сказала она, – иначе все они вылетят отсюда кверху задницей. У меня здесь порядки строгие.

Теперь уже наступила очередь Джейн наклониться к Донне и зашептала ей на ухо.

– Так чем же тебе все-таки приходится руководить?

Донна сложила руки на груди. Этим жестом любила пользоваться еще ее мать, и он ей очень нравился.

– Своим домом, детьми. Что еще может быть в жизни простой домохозяйки.

– Ну, а на самом деле? – громко сказала Джейн.

– Конечно, у меня есть одно желание...

– Какое?

– Я хочу, что бы мы с тобой подружились, – бесхитростно ответила Донна и взяла ее за руку.

– Будем считать, что мы уже стали друзьями, – объявила Джейн. – Ну, теперь-то ты мне все расскажешь?

Донна посмотрела перед собой, словно пытаясь вспомнить самые сокровенные мысли.

– У меня очень хорошие дети, – наконец нарушила она затянувшееся молчание. – Я очень стараюсь сделать для них все возможное. Но женщине очень трудно воспитывать сыновей одной.

К чему она клонит? Джейн терялась в догадках. Ее младшему сыну уже исполнилось двадцать, да и мужа она похоронила совсем недавно.

– У меня нет деловой хватки моего покойного мужа, о своих мальчиках я даже не говорю. Конечно, всем нам уже пора подумать, как зарабатывать на жизнь. Так что сейчас все мои мысли сосредоточены на поисках подходящего дела, – тяжело вздохнула Донна и вытерла невидимую слезу, – а до тех пор дни текут за днями, похожие друг на друга как две капли воды. Иногда я просто ума не приложу, как мы будем жить дальше, как я накормлю детей.

– Ну, это не проблема. Надо просто заказать обед на кухне, – не выдержала ее излияний Джейн и махнула рукой в сторону особняка.

– Не такого совета я ждала, – пожурила ее Донна. – Мне казалось, мы могли бы стать друзьями. Разве можно выслушивать такие замечания от подруги?

– А что еще можно сказать по этому поводу? – смутилась журналистка. – Ты не знаешь, как накормить детей и где преклонить голову, а в тоже время распоряжаешься огромным состоянием и увешана бриллиантами, как рождественская елка игрушками.

– Скажи мне кое-что, Джейн, – не обращая внимания на ее патетическую речь, тихо произнесла Донна. – Тебе нравится твоя работа?

– По правде говоря, я ее ненавижу, – буркнула журналистка и раздавила ногой в траве свою сигарету. – В такие дни я...

– А не хотела бы ты работать на меня? – мягко поинтересовалась Донна. – Будешь жить в этом большом доме и, как знать, в один прекрасный день тоже наденешь бриллиантовые украшения?

– Работать на тебя? – удивленно выдохнула Джейн. – И чем же я буду заниматься?

– Я еще не решила, – честно призналась Донна. – Мне нужно еще себе найти занятие. К тому же, я ведь говорила тебе, что мои сыновья... они хорошие ребята, но у них нет деловой хватки.

– Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь, – мрачно сказала Джейн. – У меня самой четверо братьев.

– Четверо братьев! Ни за что бы не поверила, – удивилась Донна. – Тогда тебе легче меня понять. Мужчины всегда остаются мужчинами, я не хочу об этом много распространяться, но... вот, к примеру, Лингвини. Я просила его приехать, расписала каждый его шаг, но ты думаешь он меня послушал? Ты его видишь? Где его только черти носят? – почти закричала она, но, словно отвечая на ее вопрос, перед ними появился разодетый в серый шерстяной костюм сам Луиджи Лингвини!

– Ах, мои дорогие дамы, – запел он, подходя ближе, – какое очаровательное окружение для таких...

– Оставь свой треп, Лингвини, или мне придется заткнуть твою глотку! – закричала на него Донна. – Да я из тебя спагетти сделаю!

– Лингвини в собственном соку! – неожиданно для себя объявила Джейн.

– Лингвини в цементном соусе! – не согласилась с ней ее новая подруга. – Ты слышала о чем-нибудь подобном, дорогая?

– Если нет, то мы сделаем это первыми! – с энтузиазмом воскликнула журналистка.

Объект их кулинарных изысков в ужасе смотрел на обеих женщин. Подобные заявления были вполне в духе Донны, но что стало с приятной и рассудительной дамой из солидного журнала? Неужели сумасшествие Донны так заразительно? Лингвини в замешательстве остановился, не зная, как вести себя дальше.

– Извините за опоздание, мои дорогие дамы, – Лингвини поежился от холодного озноба, хотя еще минуту назад он изнывал от жары, – но я...

– Заткнись! – оборвала его Донна. – Зачем ты врываешься в мой дом и прерываешь нашу дружескую беседу?

– Но, – выдавил он из себя.

– Убирайся вон! – приказала Донна. – Иди в свою взятую напрокат машину и жди пока тебя позовут!

Испуганный агент по рекламе не стал дожидаться повторного приглашения и тут же исчез.

– Ну, теперь ты понимаешь, что я имела в виду? – обратилась к ней Донна.

– Конечно.

– И кому они только нужны?

– Никому, – подтвердила журналистка. Джейн почувствовала опьянение, ноне могла понять почему. То вино, которое им предложила Донна, она даже не пригубила, но все равно ее охватила легкая эйфория. Очевидно все дело в этой женщине... Разгадка озарила ее как вспышка молнии. Сила, власть, могущество повторила про себя Джейн. И вот теперь ей сделали предложение играть в одной команде...

– Так о чем ты говорила перед тем, как появился этот помешанный? – вкрадчиво спросила она.

– Я как раз сказала, что для такой умной девушки в моей организации всегда найдется местечко, – улыбнулась Донна.

На лице Джейн появилась веселая улыбка. Она неожиданно поняла причину неудовлетворенности, которая мучила ее все эти годы. Ей приходилось брать многочисленные интервью у премьер-министров, генералов, президентов и других людей, облеченных властью, но она все время оставалась сторонним наблюдателем. Теперь ей предлагали стать участником этой игры. Хватит с нее интервью, репортажей и прочей ерунды, решила Джейн, я хочу получить свой кусок этого пирога.

– А что мне нужно будет сделать? – спросила она Донну.

– Ну, это совсем просто, дорогая, – просияла Донна, – сначала ты напишешь обо мне хорошую статью в своем журнале и тогда я смогу заняться вполне легальным бизнесом, – тут она перешла на серьезный тон. Это будет выгодно тебе во многих отношениях, Джейн.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, ты будешь самостоятельной женщиной, и довольно скоро мы с тобой посетим мой ювелирный магазин, к тому же...

Журналистка уловила в ее голосе нерешительность.

– Что ты еще хотела сказать?

– Джейн, – тихо спросила Донна, – тебе приходилось когда-нибудь спать с настоящим сицилийцем?

Джейн Плейн подскочила, словно подброшенная пружиной.

– Расчехляй свои проклятые камеры, Николс, – закричала она на фотографа. – У нас осталось еще очень много работы!