Ольга Николаевна ЛАРИОНОВА
      СОН В ЛЕТНИЙ ДЕНЬ
      Фантастический рассказ
      Отдых между двумя рейсами, как известно, всегда кончается диалогом с Полубояриновым. Вот и сейчас он загибал пальцы:
      - ...погода там еще похлеще, чем на Венере, - это в-девятых. Каверны, из которых выбрасывает веселящий газ неустановленного химического состава, - это в-десятых. Черви-людоеды - в-одиннадцатых, хотя это уже не так страшно. Ну, дальше пошли мелочи. Но в целом, повторяю, планета вполне пригодна для эксплуатации.
      "К чему бы эта увертюра? - тоскливо прикидывал Рычин. - Не иначе как опять будет навязывать биолога без побочных профессий..."
      Его вполне устраивало, что "Молинель" ходит с минимальным экипажем всего из трех человек, но зато таких, что каждый имел по три специальности. Итого девять - вроде бы хватало? На самом же деле его более всего удовлетворял тот факт, что экипаж маленького корабля был исключительно мужским. Атавизм, конечно, произрастающий из самых средних веков, когда для утлых парусников единственной защитой от разбушевавшихся стихий была деревянная мадонна на корме, - а женщины, даже если их исторический возраст давно перевалил за тысячу лет, как известно, соперниц не выносят. Вот и пошло поверье, что еще одна особа женского пола неминуемо принесет кораблю беду, - предрассудок, оказавшийся на удивление стойким. Так что Рычин, придумавший себе комплекс потомственного дремучего цыгана, в собственной коллекции предрассудков имел и этот.
      Но сегодня Полубояринов, все последнее время нудно пристававший к Рычину с какой-то суперталантливой биологиней, имел в виду совершенно другое:
      - Исходя из того, что вам, возможно, придется эвакуировать с Камарги все сто шестьдесят человек экспедиционного корпуса, на "Молинеле" идти бессмысленно. Возьмете "Трех богатырей".
      Рычин скривился - вышепоименованный космолет имел в ходу странноватую кличку "Три святителя" и, несмотря на звучность своего официального названия, был всего-навсего тихоходной баржой, сверх всякой меры перегруженной различными защитными средствами. Мечта перестраховщика.
      Уловив тягостную паузу, Полубояринов вскинул голову:
      - Ну что, что тебе еще, Михайла?
      - А, - махнул рукой Рычин, - еще и планета с женским именем...
      Полубояринов искренне изумился:
      - Я, знаешь ли, был лично знаком с Сэмюэлем Ли Камарго - здоровенный сенегалец так под два двадцать, и у меня никогда не закрадывалось подозрения, что это дама.
      - Я не о нем. Просто припоминаю, что у одного из тех Людовиков, что любили позировать в пудовых париках, имелась придворная танцовщица под тою же фамилией - редкостных достоинств девица... Одним словом, не к добру.
      - Эрудит ты, Рычин, - один в тебе недостаток...
      Так и расстались, не довольные друг другом.
      А когда в коридоре к Рычину присоединились остальные члены экипажа неизменно элегантный Темир Кузюмов и постоянно кудлатый Стефан Левандовский, - кибервахтер, выпуская их на бетонное поле, к кораблям, констатировал вслед с той степенью унылой флегматичности, которая людям уже недоступна:
      - Три... богатыря...
      Этому уже насплетничали.
      До Камарги допрыгали за шесть дней, ловко минуя все зоны дальности и ни разу не ошибившись при выходе из подпространства. Первое "чп" возникло на самом непредвиденном месте - при попытке установить с планетой радиосвязь.
      Космолет "Три богатыря" только-только благополучно вылез из последнего нырка и теперь обычным, даже не форсированным маршем приближался к месту своего назначения, так что связь, по всем данным, должна была быть просто идеальной. Тем не менее на первые три запроса планетная база просто давала бессмысленный сигнал "занято", а на четвертый включился автоматический ответчик, или, как его было принято называть на космофлоте, "кибербрехун":
      "На базе все спокойно, - констатировал он миланским драматическим тенором и не без напевности. - За последние двадцать четыре часа на Большую Землю отгружено 1653,83 тонны органически обогащенного концентрата руды. Персонал базы отдыхает, самочувствие удовлетворительное, психофизиологические параметры в пределах нормы".
      - "В Багдаде все спокойно", - передразнил его Рычин. - Если не считать того, что автоматический ответ "персонал базы отдыхает" дается уже в течение... уже в течение шестнадцати суток. Без нескольких минут. А? Мнение экипажа?
      - Двигатели на полную мощность, посадка как можно ближе к этому дому отдыха, - предложил Темир.
      - Естественно. А еще?
      - Знаешь, Михайла, - замялся Стефан, - мне помнится, что у всех инопланетных "брехунов" один и тот же голос. Я как-то привык. А этот что, новой конструкции?
      - Да нет, в каталоге значится, что типовой. И в этом что-то есть...
      Командир наклонился над плошкой микрофона:
      - Доложите, кто на связи?
      "Главврач санэпидслужбы и госпитально-профилактического стационара экспедиционной группы на Земле Ли Камарго".
      - А почему не координатор базового космодрома?
      "Космодромный вычислительный центр подключен к госпитальному в качестве вспомогательной ступени".
      Командир вырубил тумблер связи и потрясенно икнул.
      - Кто-нибудь из присутствующих сталкивался с чем-то подобным? отдышавшись, спросил он.
      Вопрос был риторический - ни один экипаж космофлота ни с чем подобным никогда не сталкивался. Кибермедики, конечно, самовольничали, особенно на необитаемых планетах, на то им и Первый Закон робототехники намертво впаян. Но не до такой же степени!
      - Представляю, как этот Гиппократ, помесь клизмы с компьютером, будет координировать нашу посадку! - ужаснулся Стефан. - Может, проверим?..
      Командир кивнул. Стефан вышел на связь:
      - База Камарго, доложите о своей готовности к приему грузопассажирского нетипового корабля космоизмещением... с посадочной скоростью... и минимальной мощностью горизонтальных двигателей...
      "Гиппократ", против ожидания, доложил о готовности строго по уставу.
      - Садимся, - сказал Рычин.
      Сели.
      - А вот будем ли вылезать? - После приземления это был первый и отнюдь не праздный вопрос.
      Кузюмов и Левандовский молчали, упершись лбами в иллюминаторы.
      Земля Ли Камарго отнюдь не располагала к пребыванию на ней высших представителей животного мира. Прижилась тут одна микрофауна, да и то напрасно. Космоэкологи высказывали предположение, что она была занесена сюда извне. Во всяком случае, даже в экваториальной зоне относительное тепло наступало всего на шесть-семь месяцев после семилетней зимы со стапятидесятиградусными морозами. Короткое летечко было гнилым и пасмурным, но даже первых двух недель его хватало на то, чтобы Камарга покрывалась щетиной эвкалиптовых хвощей, тянущихся ввысь прямо на глазах. Лазерные тесаки валили кольчатые стволы, под хилыми корнями которых залегал биоактивный концентрат - симбиоз живой и неживой материи, образующий гигантские псевдокристаллы камаргита. При первых же холодах, когда температура достигала минус девяносто шесть градусов, вирусоподобные организмы впадали в спячку и псевдокристаллы рассыпались до следующего тепла, поэтому добыть их и отправить на Землю можно было только раз в семь лет.
      Вот и сейчас сто шестьдесят лучших специалистов работали здесь, а вернее, наблюдали за работой киберустановок самых различных экстерьеров и спецификаций. Конечно, База могла бы прислать сюда и сто шестьдесят тысяч добровольцев, но они только мешали бы машинам. Люди наблюдали, направляли, исследовали - и все это, по возможности, не выходя из гигантского жилого комплекса, вмещавшего в себя все мыслимые сооружения, от подземного ангара до лабораторий и спортивно-оздоровительного стационара.
      Естественно, сюда входил и Большой Интеграционный Мозг - БИМ, вычислительная, с позволения сказать, машина, руководящая всеми работами на Земле Ли Камарго. Эрудированные инженеры звали его Бим-Черное-Ухо, а когда машина давала нежелательные результаты или ахинейные рекомендации, то - Черный Потрох. Почему - об этом не знал никто, а уж особенно историки галактической классической литературы.
      И вот сейчас этот самый БИМ оказался в подчинении у крошечного кибердиагноста госпитального отсека - сущей козявки по сравнению с ним самим.
      Было над чем задуматься.
      - Ну, так как насчет выхода на пляж? - повторил Рычин.
      - Что-то не располагает, - признался Стефан.
      - Чем ты это мотивируешь?
      - Предчувствия... - стыдливо промямлил второй пилот.
      - Предчувствия - это исключительно моя стихия, - поставил его на место командир.
      - Постой, Михайла, - вмешался рассудительный Темир. - Если, как ты подсчитал, коллектив экспедиции находится в состоянии незапрограммированного отдыха уже шестнадцать суток, то несколько часов промедления с нашей стороны ничего существенно не изменят. Попытаемся вынудить силу, действующую на Камарге, как-то проявить себя, определить свою программу.
      - И ты предлагаешь?..
      - Запросить у этого Гиппократа рекомендации на предмет нашего выхода из корабля. Сразу станет ясно, что и почему он сделал со своими людьми.
      - Резонно. Тем более что никто не принудит нас этим рекомендациям следовать.
      Темир запросил. Главкиберврач поспешно и даже как-то обрадованно предложил вновь прибывшим немедленно пройти полное медицинское обследование в госпитальном стационаре.
      - Хм, - усомнился командир, - а с чего бы это? У нас на корабле за экипажем осуществляется постоянный бесконтактный меднадзор, как и положено по уставу космофлота. Если бы наблюдались отклонения от психофизических норм, корабельный кибермед тут же поднял бы тревогу. Но все спокойно. Как, впрочем, и на Камарге. К чему же такая перестраховка?
      "Даже секундное пребывание на поверхности этой планеты уже может отразиться на состоянии здоровья человека", - пророкотал камаргинский БИМ, зловеще понизив голос сразу на две октавы.
      - Запугивает, - шепнул Стефан.
      Рычин пожал плечами:
      - Ну, это он не на тех напал. Будем брать быка на рога: база Камарго, доложите, чем вызван вынужденный режим, в который помещены все члены экспедиции?
      "Прошу уточнить, кто задает вопрос?" - отпарировал БИМ.
      Рычин аж захлебнулся. Но справился:
      - На связи командир контрольно-спасательного корабля "Три богатыря" Михаил Рычин. Подтверждаю личным киберкодом.
      Он вынул из нагрудного кармашка комбинезона ни разу не использованную до сих пор печатку персонального кода и сунул ее в специальное гнездо микрофона.
      Камаргиный БИМ проглотил сигнал, выдержал театральную паузу и изрек прокурорским тоном:
      "Персональный опознавательный код в экстремальных ситуациях может быть передан роботу и использован последним в личных целях".
      Вот тут уже Рычин не выдержал:
      - Ты, Черный Потрох, космических детективов начитался или забыл Второй Закон? Изволь тотчас же доложить о готовности выполнять мои приказы!
      "Если вы - действительно человек".
      - Держите меня, мальчики, - простонал командир, впадая в изумление, граничащее с бешенством, - иначе я сейчас разнесу этого придурка из корабельного десинтора!
      "Лишено смысла, - донесся из динамика невозмутимый голос. - Большой Интеграционный Мозг находится в непосредственной близости от госпитального отсека, где в данный момент отдыхают сто шестьдесят членов экспедиции. Ни человек, ни тем более робот не может осуществить подобное нападение".
      - Ну, в этом-то он прав, - пробормотал Стефан.
      - Хорошо, - проговорил Темир, наклоняясь к микрофону, - а если мы действительно андроиды, которым люди доверили свои личные коды в знак того, что все остальные машины, независимо от их класса и характера, должны нам подчиняться? Тем более что мы, как ты сам упомянул, в силу Первого Закона не можем нанести вред никому из твоих подопечных.
      БИМ не раздумывал ни секунды:
      "Андроид любой конструкции по своим мыслительным способностям на два порядка ниже, чем Большой Интеграционный Мозг. Даже если вы подключены на корабельную вычислительную машину, она все равно на порядок ниже БИМа. Так что в том и другом случае вы должны автоматически подключиться ко мне в качестве моей вспомогательной системы на все время пребывания вашего корабля на Земле Ли Камарго".
      - Ни много ни мало... - хмыкнул Темир. - А если мы докажем тебе, что мы все-таки люди?
      "Если вы - мыслящие существа гуманоидного типа, а тем более - люди, то для вас очевидна необходимость обследования аппаратурой моего стационара, ибо мои возможности, как я предупреждал, на порядок выше того, что вам может гарантировать медицинский киберконтролер корабля. Если вы соглашаетесь с моими доводами, я априорно признаю вас людьми, если же нет - вы или роботы, или, что гораздо хуже, люди, уже подвергшиеся психическому воздействию смерчевого пси-поля данной планеты. В последнем случае я, в силу Первого Закона, не могу допустить, чтобы мое бездействие нанесло вам вред, ибо вы потеряли представление о реальной опасности, вам угрожающей".
      - Что называется - железная логика, - развел руками командир, выключая микрофон. - Объявляю экспресс-совещание без участия этого Черного Потроха. Конечно, мы можем попросту взлететь и предоставить психологам Большой Земли решать эту проблему на расстоянии, пользуясь нашими записями. Но трем богатырям это как-то невместно...
      - Невместно, вестимо! - поддакнул Стефан. - Ну, а почему мы боимся выйти на поверхность? У меня-то предчувствия, а вы что имеете против?
      - Лично я полагаю, что едва мы ступим на поверхность, как нас всех тут же уложат баиньки, и ни до какого смысла происходящего мы просто не успеем добраться, - предположил командир.
      - Согласен, - кивнул Темир. - БИМ нас обманывает, но это в пределах Трех Законов, тем более что на планете существует реальная угроза для здоровья человека. Ведь и тебя, Михайла, Полубояринов предупреждал об этом особо.
      - Да-а, - протянул Стефан, - наврать с три короба такая машина, как БИМ, запросто может, в этом я убедился еще, когда был...
      - Не будем вдаваться в историю машинного вранья, - остановил его командир. - Всем нам врали, и не только машины. Сейчас важно одно: добиться от этого БИМа хотя бы частичного подчинения... Ну, пес с ним, хотя бы сотрудничества на равных. Ведь он так и не удосужился объяснить нам, почему он загнал всю свою экспедицию в форменную летаргию.
      - Но он сделает это только после того, как признает нас людьми, резонно заметил Темир. - А он собирается это сделать только после того, как мы вылезем на поверхность.
      - Между прочим, - подал голос Стефан, - это говорит за то, что в программе, заложенной в БИМ изначально, Первый Закон значительно утяжелен по сравнению с двумя другими. Планета ведь повышенной опасности, а по части перестраховок Большая Земля прямо-таки из штанов выпрыгивает...
      - Чушь, - мотнул головой Рычин. - Бред сивого мерина в темную сентябрьскую ночь.
      Все прекрасно понимали, что имеет в виду командир. Действительно, специальной Декларацией взаимоотношений между людьми и киберсистемами было строжайше запрещено заменять хотя бы одно слово в формулировке Трех Законов. Это было разумно: в любом, самом отдаленном, уголке Вселенной, отрезанном от Земли отсутствием связи, в критическом цейтноте или других пренеприятнейших обстоятельствах любой человек мог не ломать себе голову над вопросом - а не накрутили ли каких-нибудь дополнительных условий, кроме основных трех, при формулировке программы?
      Ошибку искали вне этих законов - на сем экономили время.
      Но на Камарге, если честно признаться, была не просто повышенная опасность, здесь было - вернее, могло быть - просто черт знает что, не укладывающееся в рамки Положения о пребывании на квази-земельных планетах.
      Поэтому каждого грыз червячок сомнения.
      - Да что мы будем гадать! - не выдержал Стефан. - Моего голоса БИМ еще не слышал, спрошу я его напрямую!
      - О чем?
      - О точности формулировок Трех Законов.
      - Пошлет он тебя и формально будет прав, потому как ты для него - еще не господин, то есть не человек.
      - Минутку, Михайла, ведь если он меня и обругает - я ничего не теряю... - Он снова включил микрофон. - Большой Интеграционный Мозг Земли Ли Камарго! Запрашивает корабельный вычислительный центр "Трех богатырей". По оплошности кибера низшего порядка стерта формулировка Трех Законов. Прошу продиктовать...
      - Стеф!!! - рявкнул командир, но было поздно.
      Через иллюминаторы бокового обзора было видно, как гигантские хвощи, обступившие космодромную площадку, разделились, словно невидимый гребень провел по чаще прямой пробор, и послушно разлеглись вправо и влево, придавленные силовым полем. И только тут космонавтам стало видно скрывавшееся за ними стройное здание объединенных служб.
      Здание поистине было многофункциональным, но сейчас главным для экипажа "Трех богатырей" было то, что опоясывающий балкон и радарная площадка разом ощетинились не менее чем тремя десятками десинторных стволов, которые, не рыская и не отклоняясь, вперились точно в корпус корабля.
      "Экипажу "Трех богатырей"! - загремел в динамике львиный рык БИМа. Если на борту корабля имеются люди, предписываю в течение ста восьмидесяти секунд выгрузить их на поверхность планеты. Спустя указанное время беру на себя ответственность приступить к разрушению корабельной вычислительной машины, так как в условиях чрезвычайной опасности, которые существуют на Земле Ли Камарго, присутствие сложного киберустройства, не обладающего записью Трех Законов, представляет угрозу для жизни экспедиционной группы в составе ста шестидесяти человек. Начинаю отсчет времени..."
      - Стоп! - рявкнул Рычин. - На борту имеются три члена экипажа, которые не собираются покидать корабль. Поэтому ни о каком воздействии на корабельную вычислительную систему и речи быть не может. Первый Закон.
      "Но я предписываю..." - снова завелся БИМ.
      - Зациклился, придурок, - буркнул Рычин. - Люди находятся в состоянии анабиоза, понял? Приземление корабля вели автоматы, так как "Три богатыря" подошли к планете несколько раньше расчетного времени. Так что убери свои поганые берданки, а то я буду вынужден доложить на Большую Землю в координационный центр, что ты чуть было не произвел вооруженное нападение на корабль со спящими людьми.
      Из динамика понеслись очень странные звуки, похожие на заячье всхлипывание. Десинторные стволы разом дернулись вверх и уперлись в зенит.
      - Так-то лучше, - не без самодовольства изрек Рычин. - Во всяком случае заруби себе на носу, что после пробуждения экипаж корабля не намерен подчиняться твоим весьма нелогичным требованиям. А что касается формулировок Трех Законов, то они в корабельном мозгу, разумеется, впаяны намертво и никуда деться не могли, иначе автоматический расчетчик произвел бы посадку в совсем другом режиме, более подходящем для киберов. Это соображать надо. Мы просто хотели проверить, в порядке ли эта запись у тебя, голубчика.
      БИМ всхлипнул в последний раз и завопил тоненьким фальцетом, символизирующим смертельную обиду:
      "Закон Первый: "Робот не может своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред, или сам причинить вред человеку. Закон Второй: робот должен повиноваться..."
      Дальше его уже и не слушали. Все было ясно и так. Да, ни одно слово Трех Законов не могло быть заменено или опущено, ни одно положение не могло быть прибавлено. Это так.
      Но какой-то умник перестраховщик, сверх меры заботясь о безопасности людей на вздорной и зловредной Камарге, умудрился поменять местами первую и вторую части в формулировке Первого Закона!
      Немудрено, что у бедного БИМа мгновенно выработался истерический синдром боязни бездействия.
      Больше всего на свете он боялся проморгать какую-то беду, потому что бдительность стояла на самой вершине иерархической лестницы его забот и обязанностей.
      Только бы не прохлопать, только бы не упустить, только бы успеть вмешаться!!!
      Да от такого напряжения любая машина спятит.
      - Ну, теперь все ясно, - сказал Стефан. - Разумеется, если уж БИМ не мог совсем убрать людей с Камарги, то он нашел наилучший вариант их безопасного пребывания здесь: сон.
      - С машинной точки зрения, - добавил Темир.
      "А что вы можете возразить? - донеслось из динамика. - БИМ невольно подслушал последние реплики и просто НЕ МОГ оставаться в бездействии, если закрадывалось подозрение, что предложенный им вариант не оптимален".
      - Ты что, намерен теперь соваться во все наши разговоры в силу своего Первого Закона? - хмыкнул командир. - Потерпишь. Мы выскажем свое мнение, когда сочтем нужным.
      "Но кто это - мы?" - голос БИМа снова сорвался на визг.
      - Три поросенка! - злорадно сказал Рычин и выключил связь.
      - Насколько я понимаю, объявляется производственное совещание номер два, - констатировал Темир.
      Рычин устало кивнул:
      - Снова ставлю тот же вопрос: считает ли экипаж возможным вернуться на Базу со всеми дополнительными сведеньями и передать решение проблемы более компетентной группе... Ах, экипаж этого не считает! Я и не сомневался. Но вот проблема: если мы "разбудим" команду "Трех богатырей", то есть самих себя, то этот припадочный, то есть, извините, Большой Интеграционный тут же потребует нас под свою опеку. Это мы уже проходили. Если же вести переговоры корабельной "считалкой", то БИМ ее просто проигнорирует в силу своей иерархической машинной амбиции. С этим мы тоже столкнулись. Что же нам остается? Кто способен вести переговоры с этим железным болваном?
      - Ты сам сказал, - отозвался Темир. - Три поросенка.
      - Три поросенка, в переводе на машинный - три икс. Предположим, на борту имеются разумные существа, не гуманоиды и уж никак не антропоиды. Статус их БИМу не известен. Но не исключено, что космическое правило приравнивает их к людям. Весь фокус в том, что это должно оставаться для БИМа загадкой. Пусть мается.
      Стефан от восторга даже засвистел, но Рычин зыркнул на него черным глазом - свист на борту был плохой приметой: обязательно энергобак потечет.
      Мысль была превосходна: подавить сопротивление БИМа неразрешимостью загадки, кем же являются его противники.
      - Валяй, - кивнул Рычин Темиру. - Но только чуть почувствуешь, что почва уходит из-под ног, сразу же отключайся. Тут главное, чтобы он снова не захватил инициативу. Подави его свинством.
      Темир улыбнулся, что вообще бывало с ним редко. Действительно, позиции рычинцев неизмеримо окрепли, - во-первых, оттого, что было куда отступать, а во-вторых, в силу своей зыбкости и неопределенности. Уж так бывает на других планетах!
      - Привет! - сказал Темир, включая связь. - Ты, кажется, просил нас представиться? Мы - три поросенка: Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф. В списке команды и пассажиров не значимся - не пытайся запрашивать Базу. Слыхал, наверное, как некоторые экипажи таскают с собой разных птичек и кошечек? Мы на тех же правах. Примерно.
      "Животные не разговаривают и тем более не мыслят", - высокомерно изрек БИМ.
      - А кто тебе сказал, что мы - животные?
      "Если вы люди, то в кратчайший срок я должен произвести полное обследование..."
      - Уймись, а? Я тебе не могу объяснить, кто мы. И не анималы, и не кибы, и не гоминиды...
      - Инкогниты, одним словом, - вставил Стефан.
      - Примерно, - степенно согласился Темир, одновременно яростно пиная Стефана, чтобы больше не лез к микрофону. - Прими нас как некоторых инкогнитоидов. Разумных притом. На Большой Земле наш статус пока не определен, но априорно мы находимся под охраной всех галактических законов.
      "Следовательно, в силу Первого Закона робототехники, я должен немедленно осмотреть вас на предмет выявления возможных отклонений..."
      - Отклонений от чего? Ты же не знаешь нормальных параметров нашей жизнедеятельности и в силу неопытности своими действиями можешь нанести нам непоправимый вред.
      Из микрофона снова донеслись несолидные заячьи стоны.
      Как потом признавался Темир, ему даже стало жаль это больное киберсущество, раздираемое столь противоречивыми обязанностями по охране любого, пусть даже поросячьего, разума.
      - Успокойся, приятель, - проговорил он примирительно, - ты сейчас действуешь наилучшим образом, так как создаешь нам оптимальные условия для самоконтроля.
      "Благодарю вас, - пролепетал БИМ застенчивым сопрано, - вы очень любезны..."
      Подумать только, а каким хамом он был всего несколько минут назад!
      - А теперь, - продолжал Ниф-Ниф, сиречь Темир, еще более невинным тоном, - мы тут окончательно передохнем со скуки, если ты не покажешь нам что-нибудь такое... экстраординарное. Экипаж все спит да спит, а игры с корабельным мозгом знаешь как надоели! Как-никак он ниже нас порядка на три...
      Стефан беззвучно покатился со смеху, схватившись за живот, а Рычин быстро ткнул пальцем в чернеющий экран и сложил ладошки, подсунув их под щеку - однозначный образ сна.
      Темир кивнул в знак того, что он понял.
      - Насколько я представляю себе, - проговорил он небрежным тоном, - ты ведь тоже не семи пядей во лбу. Вряд ли ты смог обеспечить вполне комфортные условия для всех ста шестидесяти человек экспедиции. Покажи, сделай милость, может быть, это нас развлечет! А если ты уж напорол какую-нибудь откровенную чушь, то мы так и быть поделимся с тобой своими соображениями.
      "Я являюсь, - зазвучал бархатный баритон, - счетно-решающим, аналогизирующим и прогнозирующим устройством, степень информационной емкости которого..."
      - Да заткнись ты со своей емкостью, - перебил его Рычин сколь можно грубее, ибо таким образом люди с БИМами никогда не разговаривали. - Мы, поросята, ведь тоже кое-что смыслим в проблемах жизнеобеспечения. И если ты сейчас скроешь от нас условия пребывания экспедиции в твоем госпитальном стационаре, то мы не сможем сделать свои замечания, а они, смею тебя заверить, могут оказаться весьма ценными. Следовательно, своим бездействием ты нанесешь людям вред.
      "Тогда ой", - снова женским голосом всполошился БИМ, и экран внутренней связи послушно засветился.
      Ответного жеста никто из экипажа не сделал - для БИМа все, что происходило в рубке "Трех богатырей", продолжало оставаться невидимым.
      На экране же отчетливо проступила анфилада небольших помещений, в каждом из которых размещалось около полутора десятков госпитальных полусаркофагов на антигравитационных матрацах.
      "Блок-питание... дренаж... кондишн... - угодливо бормотал БИМ, - ни секунды без наблюдения... сейсмоустойчивость здания... смерчесбивающая аппаратура..."
      Пока придраться было не к чему. Во всяком случае, на уровне формальной логики.
      И вообще ни на каком уровне придраться было нельзя - спокойные розовые лица, непринужденные позы, какие только можно принять в антигравитационном амортизаторе, - одним словом, волшебный сон, превосходный не только с машинной, но и с общечеловеческой точки зрения уже хотя бы тем, что в таком сне не стареют.
      И все-таки - сон, где сто шестьдесят человек находятся во власти спятившего мозга.
      - А если ты получишь приказ срочно эвакуировать весь состав экспедиции? - как бы между прочим спросил Наф-Наф, он же Рычин. - Что будешь делать - будить или грузить в спящем состоянии?
      "Чей приказ?" - вопросом на вопрос ответил БИМ, обнаруживая (и не в первый раз) дурное воспитание.
      - Ну, хотя бы с Большой Земли.
      "Связи не имею".
      Действительно, с поверхности планеты установить связь с Базой было практически невозможно. А высылать антенноноситель в ближний космос - для этого у БИМа не было оснований.
      - Хорошо, а если тебе прикажет командир "Трех богатырей"?
      "Только после того, как он докажет, что является человеком".
      "Поросята" застонали.
      - Ну, а если я тебе прикажу? - в лоб спросил Рычин.
      "Не имею права подчиняться вам, пока мне не известен ваш статус".
      - Но может же на Камарге произойти что-то чрезвычайное, что заставит спешно свернуть работы?
      "На вверенной мне планете, именуемой Земля Ли Камарго, за истекшие семь полевых сезонов ни разу не происходило ничего такого, что не предусмотрено вложенной в меня программой, - самодовольно пробасил БИМ. До конца текущего полевого сезона осталось сто двадцать два дня. После этого работы будут свернуты, экспедиционная группа эвакуирована. Но не раньше".
      Рычинцы промолчали. Оставлять людей в таких условиях на целых четыре месяца - с этим не согласились бы ни они сами, ни Большая Земля. Но и возразить этой свихнувшейся считалке они сейчас не могли, а поэтому до рези в глазах всматривались в проплывающие на экране безмятежные лица спящих экспедиционников.
      - А куда ж ты собираешься засовывать экипаж с "Богатырей"? - как бы между прочим поинтересовался Стефан. - Коечек-то свободных нема?
      На экране быстро промелькнули еще две комнаты, и передающий визор завис над пустым саркофагом. Для стерильности он был пока прикрыт прозрачной крышкой и стоял у самой стены, словно втиснутый сюда сверх нормы.
      "Два других спальных места будут готовы в соседнем помещении через двенадцать минут", - хвастливо доложил БИМ, давая возможность увидеть, как в соседней комнатушке передвижные кибы машут клешнями и простынями.
      Но на это уже никто не смотрел. Все трое затаив дыхание уставились на крошечный, светящийся колпачок, прилепившийся к стене как раз над изголовьем саркофага.
      Золотисто-зеленый светлячок неторопливо пульсировал, словно под колпаком покачивался лучистый кристаллик хризопраза.
      - Аварий... - чуть было не прошептал Стефан, но Рычин вовремя обернулся и зажал ему ладонью рот.
      Аварийный выключатель. И как они только забыли о том, что здания, находящиеся на полном киберобеспечении, обязательно должны иметь систему отключения всех автоматических механизмов, в данном случае - самого БИМа! Для этого достаточно ударить по легкому колпачку - неважно, от чего сработает реле: то ли от проникновения туда воздуха и мгновенного окисления какой-то штучки-дрючки, то ли от прикосновения к светящемуся кристаллу... В описании станции, несомненно, это имеется, но к решению проблемы в данном случае отношения не имеет.
      Ударить по колпачку, даже не ударить, легонечко хлопнуть - и проблема будет решена. Войти в помещение станции, разбудить людей, организовать экстренное перепрограммирование БИМа или уж на худой конец - полную эвакуацию... Все это решалось бы уже само собой.