Дао дэ цзин. Книга пути и достоинства

Мир смирен: все люди едят и бегают над его твердынею. Небытие поглощается беспромежуточным. Поэтому я знаю, что бездеятельность имеет высокое достоинство. Бессловесное учение и бездеятельность полезнее всего существующего между небом и землей.

44

Что ближе к себе: свое имя или собственное тело? Что больше: свое тело или богатство? Что тяжелее испытать: приобретение или потерю? Кто увлекается, тот потерпит большой убыток. Кто имеет много, тот может потерять больше, нежели имеющий мало. Кто знает, чем человек должен быть довольным, тот никогда не потерпит позора. Кто знает границы своей деятельности, не приблизится к опасностям, тот будет жить долго.

45

Великое совершенство похоже на несовершенство, но оно неистощимо (хотя беспрестанно употребляется). Великая полнота похожа на пустоту, но польза ее неизмерима. Великая прямота кажется непрямой. Великий мастер кажется тупым. Великий оратор кажется заикающимся. Когда беготня преодолевает (тишину), то бывает холодно; когда тишина преодолевает беготню, то бывает тепло. Полная тишина есть пример всего мира.

46

Когда во всем мире соблюдается Дао, то быстрые кони забудутся и вся нива будет обрабатываться. Когда на всей земле не соблюдается Дао, то военные кони будут расти в окрестностях города. Нет греха тяжелее страстей. Нет беды тяжелее незнания удовлетворения. Нет преступления тяжелее жадного хотения приобрести много. Вот почему знающий меру бывает доволен своим положением.

47

Не выходя из дома, (мудрецы) знают, что делается на свете. Не глядя в окно, они видят Небесное Дао. Чем больше удаляешься от дома, тем меньше знаешь. Поэтому святые (мудрецы) достигают знания, не выходя никуда; не видя предмета, они знают название его. Не делая ничего, они совершают много.

48

Учение прибавляется со дня на день, но Дао теряется со дня на день. Эта потеря увеличится и дойдет до желания неделания. Когда человек дойдет до неделания, то нет того, чего бы не было сделано. Если в мире все в порядке, то следует завладеть им, но если нет, то не следует.

49

Святые люди не имеют определенного (чувства), ибо они принимают чувство простолюдина как свое. Добрых людей я принимаю уже по тому одному, что они добры. Злых принимаю как добрых. Искренним людям я верю; также и верю неискренним, ибо в этом и состоит верх искренности. Когда святые живут на земле, то они просты и тихи; они питают ко всем одинаковое чувство. Для (блага) мира они делают свои сердца темными. Простые люди будут смотреть на них (как на своих учителей) и будут слушать сказание об их делах. Святые смотрят на народ как на младенца.

50

(Все существа), уходя из жизни, входят в смерть. Жизнь имеет 13 ступеней своего развития; смерть также имеет 13 ступеней. Ступеней человеческой жизни, которая постоянно стремится к смерти, опять 13[18]. Это почему? Потому что стремление к жизни слишком сильно. Я слышал, что ведущий воздержанную жизнь не боится ни носорога, ни тигра, ни быть на поле сражения без воинского наряда, ибо на нем нет места, куда носорог мог бы ударить рогом, тигр мог бы вонзить свои острые когти и воин мог бы нанести удар мечом. Это почему? Потому что для ведущего жизнь воздержанную не существует смерти.

51

Дао производит существа, добродетель кормит их; они дают им вещественную форму, а могущество их совершенствует вещи. Поэтому все существа почитают Дао и добродетель. Никто не сообщал Дао его достоинства, а добродетели – ее ценности, но они сами собой вечно обладают ими. Поэтому Дао производит вещи, питает их, дает им расти, совершенствует, делает зрелыми, кормит и защищает. Оно производит их и не делает их своими; делает их тем, что они есть, и не хвалится ими; оно царствует над ними и оставляет их свободными. Вот что называют глубокой добродетелью.

52

Вселенная имеет начало, которое и есть мать всего мира. По матери можно знать ее сына. Когда сын известен, то и мать будет сохранена невредимо. Хотя тело умирает, но (сущность его) никогда не уничтожается. Кто закрывает уши и глаза, тот останется без употребления во всю жизнь. Кто прислушивается ко всему изящному и старается удовлетворить страстям, тот никогда не спасется. Могущий разбирать мельчайшие вещи называется ясновидцем. Сохраняющий мягкость называется могущественным. Употребляющий свет называется блестящим. Тело исчезает, не оставляя ничего после себя. Это и есть наследие вечности.

53

Я беззаботен, но имею ум, поэтому живу в великом Дао. Я раздаю милостыню в великом страхе. Большая дорога (Дао) гладка и ровна, но люди любят ходить по тропинкам. Когда правительство перестанет заботиться о благосостоянии народа, то поля опустеют и государственное хлебохранилище не наполнится никогда; люди будут надевать на себя разноцветные одежды, носить острые мечи и питаться изысканными блюдами. Все это совокупно называется разбойничьею гордостью. Ужели это есть Дао?!

54

Крепко стоящего нельзя вынуть. Хорошо связанного нельзя развязать. Дни кончины предков празднуются потомками. Кто совершает это для самого себя, тот делает добро только для одного себя; кто совершает это для своего дома, тот делает добро для своего дома; кто совершает это для своей деревни, тот будет начальником в ней; кто совершает это для своей страны, тот делает добро для страны; кто совершает это для всего мира, тот делает добро для всего мира. Я изучаю тело по телу, дом – по дому, деревню – по деревне, страну – по стране и, наконец, весь мир – по всему миру. Но могу ли я знать, почему вселенная такая, а не иная?

55

Достигший нравственного совершенства похож на младенца. Вредоносные насекомые не укусят его; дикие звери не сделают ему вреда; хищные птицы не вопьются в него своими когтями. Хотя у него кости мягки и мышцы слабы, но он будет держать предмет очень крепко. Хотя он не знает, как совокупляется самец с самкою и как образуется зачаток во чреве, но ему известно до подробности все, что совершается в мире. Хотя он кричит целый день, но голос его никогда не ослабеет, ибо в нем (голосе) существует полнейшая гармония. Знание гармонии называется постоянством. Знание постоянства называется очевидностью. Творить приятное только для плоти называется нечистотою. Душа, могущая господствовать над своими настроениями, есть сильная (душа). Вообще, цветущее отцветает, ибо в нем нет Дао. Где нет Дао, там скоро наступит конец.

56

Знающий много молчалив, а говорящий много не знает ничего. Дао закрывает свои глаза, затворяет ворота, ослабляет острие, развязывает узлы, смягчает свет, собирает мелочь. Это называется непостижимым единством. Сродниться с Дао невозможно; пренебрегать им нельзя; воспользоваться им непозволительно; повредить ему никто не может; чтить его нет основания; презирать его также нет причины. Отсюда видно, что Дао благороднее всего существующего в мире.

57

Без справедливости нельзя управлять страной. Для того чтобы вести войну успешно, необходима ловкость. Когда в стране нет (еще) беспорядка, (тогда) следует им овладеть[19]. Как я могу постигнуть, почему в мире такой порядок, а не иной? Когда в стране много такого, что должно быть уничтожено, народ обеднеет. Когда в стране много удобных машин, то народ перестает работать. Когда в стране много искусных мастеров, то увеличивается число чудовищных вещей. Когда в государстве много законов и постановлений, то число преступников[20] увеличится. Отсюда учит и святой: «Когда я ничего не делаю (то есть не предпринимаю ничего нового), то народ делается лучше; когда я спокоен, то народ делается справедливым; когда я не предпринимаю ничего нового, то народ обогащается; когда во мне не будет никакой страсти, то народ сделается простодушным».

58

Когда не будет мелочности в управлении государством, то народ обогатится. А когда управление государством мелочно, то народ обеднеет. О, беда! Где благо, там и несчастье. О, благо! Где беда, там и счастье. Но я не знаю, где оканчивается беда и где начинается счастье. Где нет правды, там люди будут относиться к правде как к чему-то странному, к добру – как к призрачному. Издавна люди находятся в заблуждении, поэтому святой муж никогда не сделает им уступки. Он не корыстолюбив, но ничего не раздает им. Он – праведник, поэтому он ничего не сделает своевольно. Хотя он – светило для всего мира, но не любит блеска.

59

Для того чтобы служить небу и управлять людьми, всего лучше соблюдать воздержание. Воздержание – это первая ступень добродетели, которая и есть начало нравственного совершенства. Человек высокой нравственности преодолеет всякую трудность. Глубина и могущество силы преодолевшего всякую трудность неизмеримы. Он может быть владыкою мира. Владыка мира и есть мать вселенной. Мать вселенной будет жить вечно, ибо она имеет глубокий корень и крепкое основание[21].

60

Управление великой страной напоминает приготовление вкусного блюда из мелких рыб. Когда святой муж будет управлять страною, то злой дух перестанет быть богом. Это, впрочем, не значит, что злой дух перестанет быть богом (или духом), но люди не будут терпеть вреда от него. Святой муж никому не сделает вреда, и никто не повредит ему. Поэтому нравственность святого мужа все более и более усовершенствуется.

61

Великая страна похожа на устье реки. Совокупление вселенной есть начало[22] всего мира. Самка всегда побеждает самца потому, что она тиха и спокойно стоит ниже самца. Когда большая страна стоит ниже маленькой, то первая завладеет последней. Когда маленькая страна стоит ниже большой, то первая завладеет последней. Отсюда видно, что стоящая ниже других страна будет владычествовать над всеми другими. Что такое большая страна и маленькая? Большая страна – вместилище многих народов, а маленькая – вместилище немногих. Если правитель страны будет стоять ниже других, то он осуществит свой добрый замысел. Отсюда ясно, что желающий быть великим должен быть ниже всех.

62

Дао есть глубина бытия. Оно и есть сокровище добрых людей. Оно также и есть то, что держат злые люди. Изящные слова могут быть куплены ценою. Добрые поступки могут быть совершаемы всеми. Хотя люди злы, но нельзя совсем бросить их. Выбирают царя и трех великих сановников. Имея в руках драгоценный камень, они разъезжают в колесницах[23], но это бесконечно хуже, чем проповедовать Дао, сидя на одном месте. В чем заключается причина того, что в древности Дао глубоко уважалось? Не в том ли заключается, что благодаря Дао прощались преступники? Оттого, быть может, в древности Дао почиталось во всем мире.

63

Все должны быть бездеятельными. Всем следует соблюдать полное спокойствие. Все должны употреблять простейшую пищу. Великое есть малое, многое – не многое. Ненавидящим вас отомстите добром. Когда вы благополучны, то подумайте, что нужно предпринять во время беды, так как великая беда начинается с незначительной. Беда всего мира происходит из мелочи, как великое дело – из малых. Святой муж не желает быть великим мира, поэтому и совершает великое дело. Легко достигнутое согласие не заслуживает доверия. Где много легких дел, там много и трудных. Вот почему святой муж всегда живет как в беде, поэтому для него не существует беды.

64

Не трудно держать легкую вещь. Легко предотвратить (беду) до полного обнаружения. Слабого легко разбить, мелкого легко рассеять. Следует устраивать защиту тогда, когда еще нет (в том) надобности (то есть нет врагов). Следует заботиться о спокойствии страны тогда, когда еще в ней все в порядке. Дерево, которого нельзя обнять руками (то есть большое), выросло из маленького. Девятиэтажная башня созидается из клочков земли. Чтобы пройти тысячу верст, нужно начать ходьбу с одного шага. Кто может создать, тот может и разрушить. Имеющий может потерять. Святой муж ничего не создает, поэтому ничего не разрушает; он ничего не имеет, поэтому ничего не потеряет. Кто, предпринимая дело, спешит наскоро достигнуть результата, тот ничего не сделает. Кто осторожно оканчивает свое дело, как начал, тот не потерпит неудачи. Поэтому святой муж всегда старается быть беспристрастным, не придавать ценности трудно добываемым вещам и не слушать бесплодного учения. Он повторяет то, что делалось многими. Он будет стараться, чтобы пособить естественному течению вещей, но ни в каком случае не препятствовать ему.

65

В древности исполнявшие Дао не старались просветить народ: они держали его в невежестве. Причина того, что трудно управлять народом, заключается в том, что народ просвещается и в нем много умных. Управляющий страною посредством умствования погубит ее. Когда страна управляется безо всякого умствования, то в ней будет благоденствие. Знающий (сущность) этих двух пунктов будет образцом нравственной жизни (для народа). Его будут называть (человеком) непостижимой добродетели. О, глубока и непостижима нравственность! Она противоположна, по своему существу, всему вещественному, но никогда не сопротивляется ничему. Она соблюдает великое послушание.

66

Причина того, что реки и моря суть цари многочисленных долин (по которым текут речки), заключается в том, что первые находятся ниже последних. Вот почему реки и моря суть цари многочисленных долин. Когда святой желает поднять народ, то понижает его. Когда он желает поставить его вперед, то ставит его назад. Отсюда – когда народ займет высокое место, то не будет гордиться; когда пойдет вперед, то никому не сделает вреда. Когда осуществится все, что сказано мною, то на всей земле будет мир. Когда будет мир на всей земле, то не будет ссоры.

67

На всей земле люди говорят, что мое Дао велико. Правда, оно похоже на безумство, но несомненно велико. Я имею три преимущества, которые я сохраняю, как сокровище. Первое из трех сокровищ есть человеколюбие. Второе – бережливость. Третье – смирение или то, благодаря чему я не желаю быть руководителем для всей земли. Человеколюбивые храбры. Бережливые щедры. Смиренные или не желающие быть руководителями для всей земли будут полезны на долгое время. Кто храбр, не зная человеколюбия, кто щедр, не зная бережливости, кто идет вперед, не зная смирения, тот погибнет. Кто ведет войну ради человеколюбия, тот победит врагов. Если он защитит народ, то оборона будет сильна. Это потому, что его спасет Небо, которое дорожит подобным человеком.

68

Истинно просвещенный человек никогда не воюет. Превосходный воин никогда не разгневается. Победитель никогда не попросит содействия постороннего. Умеющий пользоваться людьми охотно занимает низкое место, что называется добродетелью без сопротивления, средством для (благоразумного) пользования (услугами) людей и, наконец, согласованием с Небом. Таково древнее постановление.

69

В «Военном искустве» говорится, что на войне я никогда не бываю активным, а – пассивным. Не сделав ни шага вперед, идти назад аршин – значит уступить врагам оспариваемое без сопротивления. Когда нет врагов, то не бывает войны. Нет беды тяжелее, чем презирать врагов. Презирать врагов – все равно что бросить богатства без надобности. Плачущий об увеличении своего войска всегда будет победителем.

70

Я говорю, что очень легко приобрести знание и творить благие дела. Между тем на всей земле никто не знает этого и не делает благих дел. В словах должен быть принцип, в делах – господин. Нет знания. Вот почему я не знаю ничего. Знающих меня мало, поэтому я почтителен. Отсюда святой муж надевает на себя худую одежду, но в себе имеет драгоценный камень.

71

Кто, зная много, держит себя, как незнающий ничего, тот – нравственный муж. Кто, не зная ничего, держит себя, как знающий много, тот болен. Кто болеет телесною болезнью, тот еще не (есть) действительно больной. Святой муж никогда не болеет, ибо он не знает болезни, хотя болеет (телом).

72

Когда народ перестает бояться сильного, то сильный нападает на него. Каково бы ни было жилище, оно для святого не тесно. Каково бы ни было место рождения, для святого все равно. Никакой предмет не стесняет его, поэтому и он не стесняет никого. Хотя святой хорошо знает свое достоинство, но никогда не обнаружит этого. Хотя ему не чуждо самолюбие, но он никогда не гордится. Вот почему все должны удалиться от первого и приблизиться к последнему.

73

Кто силен и дерзок, тот убьет людей. Кто силен, но не дерзок, тот оживит людей. Эти оба либо полезны, либо вредны. Никто не знает, почему небо любит один предмет, а другой нет. Решить этот вопрос даже святой муж не может. Небесное Дао никогда не ссорится, поэтому оно побеждает всех. Хотя оно мало говорит, но обсуждает лучше, нежели многоречивые. Никто не вызывает (Дао), но оно присутствует везде. Нам кажется, что оно ничего не делает, но на самом деле оно действует лучше всех. Небесная сеть не плотна и как будто пропускает все предметы через себя; но из нее ничего не выйдет наружу.

74

Народ, не боящийся смерти, нельзя страшить смертью. Народ, приученный бояться смерти, нельзя страшить делами, могущими причинить ему смерть. Есть люди, должность которых – убивать. Убивающий людей вместо палача называется наместником убийцы. Наместник убийцы повредит свою руку, совершая убийство.

75

Оттого народ голодает, что слишком велики и тяжелы государственные налоги. Это именно – причина бедствия народа. Народ сделается непослушным, если правительство будет хлопотать о нем чрезмерно много. Это именно – причина непослушания народа. Когда народ слишком сильно ищет жизни, то он будет смотреть на смерть как на самое легкое дело. Это и есть причина пренебрежительного отношения народа к смерти. Вот почему не ищущий жизни мудрее ищущего ее.

76

Новорожденный младенец нежен и слаб. Труп мертвеца крепок и не гибок. Только что распустившееся растение нежно и слабо. Засохшее растение твердо, но не гибко. Отсюда ясно, что нежное и слабое живет. Сильное войско не победоносно. Нельзя поломать связку прутьев. Сильное находится внизу, а слабое – наверху.

77

Небесное Дао похоже на человека, натягивающего тетиву на лук: высокий поднимает лук наверх, а низкий поднимает взор наверх. Имеющий избыток потерпит потерю. Страдающий недостатком будет иметь избыток. Потому что небесное Дао всегда отнимает у изобилующих и отдает страдающим недостатком. Человеческое Дао, впрочем, наоборот: оно отнимает от неимеющих и отдает изобилующим. Поэтому, кто посвящает свой избыток всему миру, тот имеет Дао. Святой муж делает много, но не хвалится сделанным; совершает заслуги, но не признает их, потому что он не желает обнаружить свою мудрость.

78

Хотя в мире нет предмета, который был бы слабее и нежнее воды, но она может разрушить самый твердый предмет. В мире нет вещи, которая победила бы воду, ибо она нежнее и слабее всех вещей. Известно, что слабое существо побеждает сильное, нежное – крепкое, но никто этого не признает. Святой муж говорит, что получивший (от царя) удел сделается господином; но принимающий на себя несчастье страны сделается царем ее. Голос истины противен слуху.

79

После сильной ненависти останется слабая ненависть. Ненавидящий, хоть слабо, не может творить добро для ненавистного. Святой берет от всех клятвенное свидетельство, но не притесняет никого. Нравственный человек соблюдает клятву, а безнравственный нарушает. Небесное Дао не имеет родственников, поэтому оно всегда склоняется к добрым людям.

80

Так как в маленьком государстве мало народа, то хотя в нем много лучших орудий, но они останутся без употребления и без надобности. Народ такого государства потеряет всякую предприимчивость и умрет на месте своего рождения, не двигаясь никуда. Если у него много возов и кораблей, то они останутся без употребления. Хотя он имеет благоустроенное войско, но негде выставить его. Он будет плести веревку, чтобы ею оградить свое государство. Хотя он кушает хорошо, одевается красиво, устраивает покойное жилище и живет весело, но существование его будет бесполезно. Хотя такое государство находится с соседним в таком близком расстоянии, что слышны пение петухов и лай собак в нем, но сообщения между ними никогда не будет.

81

Голос истины неизящен, а изящная вещь лжива. Нравственный человек не красноречив, а красноречивый – лжец. Мудрец не знает многого, а знающий много – не мудрец. Святой муж ничем не запасается. Если запасается чем-нибудь, то для других. Когда он имеет что-нибудь, то все раздает другому. Поэтому запас его все более и более увеличивается. Небесное Дао полезно: оно не имеет в себе ничего вредного для людей. Дао святых – творить добро и не ссориться.

Послесловие переводчика

Философия Лао-цзы

I

Приступая к изложению нравственного учения китайского философа Лао-цзы, учения, которое содержится в его сочинении «Дао дэ цзин», или «Книга пути и достоинства», я считаю полезным сначала разрешить недоразумение, существующее в русской литературе относительно этого замечательного памятника китайской философии. Я имею в виду известного специалиста по китайской словесности, профессора Васильева. Мне необходимо коснуться его потому, что предлагаемое мною решение поставленного им вопроса могло бы служить и доказательством того, что «Книга пути и достоинства» действительно принадлежит перу Лао-цзы.

Почтенный профессор в 1875 г. издал свой прекрасный и не лишенный оригинальности труд о религии китайцев под общим заглавием: «Религии Востока». Рассуждения и выводы, изложенные в этом труде, очень часто верны и во многих пунктах остроумны. Почтенный профессор высказывает свои мнения весьма авторитетно, да они и в самом деле авторитетны. Но относительно вопроса о подлинности «Книги пути и достоинства» Лао-цзы я не могу, к величайшему сожалению, согласиться с мнением профессора.

Сделав краткое обозрение современного состояния общества даосов, то есть последователей Лао-цзы, и оценив его значение, профессор Васильев произносит следующее суждение: «Одно, что мы можем сказать о сочинении Лао-цзы («Дао дэ цзин») утвердительно, так это то, что оно не могло быть написано в то время, к которому его причисляют» (то есть в VI в. до н. э., ранее Конфуция). Эта книга, заключает автор «Религий Востока», «написана тогда, когда идеи конфуцианства уже приобрели вес» (то есть не ранее II в. до н. э.)[24].

Эта мысль профессора доказывается им с двух точек зрения:

1. Так как философия Лао-цзы составляет диаметральную противоположность моральной философии китайского мудреца Конфуция, то она не могла появиться ранее системы Конфуция.

2. В философии Лао-цзы замечается отражение буддийской философии. Это, по мнению почтенного профессора, возможно было только после перенесения буддизма в Китай, что совершилось во II в. до н. э. Следовательно, учение Лао-цзы не могло появиться до II в. до н. э.

На чем основывает профессор Васильев свое первое положение?

Конфуций, родившийся в ноябре 551 г. до н. э. и умерший в апреле 479 г., действовавший и проповедовавший свое учение преимущественно во время царствования императора Кей-воо[25] из династии Сиу[26], не скоро получил такой авторитет, каким он пользовался потом в продолжение более чем двадцати столетий. Ортодоксальность учения Конфуция была окончательно доказана Мэн-цзы, жившим во второй половине IV в. до н. э. Благодаря ему учение Конфуция получило непоколебимую авторитетность в Срединной империи. Стало быть, учение Конфуция получило каноническое для китайского народа значение, по крайней мере, в III в., но никак не раньше. Отсюда, по мнению профессора Васильева, следует, что философия Лао-цзы, которая будто бы есть акционное движение против конфуцианской нравственной философии, могла появиться только во II в. до н. э.

Посмотрим, насколько правильно это рассуждение профессора Васильева.

Прежде всего следует спросить себя: философия, создателем которой профессор считает Конфуция, есть ли в самом деле исключительно его создание? Конечно нет. В своих беседах с учениками Конфуций очень часто говорит, что его учение не есть его собственное, а лишь изложение «Учения блаженнейших царей». Это заявление делалось им не для того, чтобы придать своему учению больше авторитета, а искренне, без всякой задней мысли.

Поэтому оно дает нам полное право заключать, что нравственное учение Конфуция не есть совершенно новое и самостоятельное создание его ума, а лишь развитие существовавшей до него морали. Если мы раскроем книги «Ши-цзин», «Шу-цзин», «И-цзин», происхождение которых, несомненно, относится ко времени доконфуцианскому, то есть к первым годам царствования династии Сиу, то увидим, что в этих книгах находятся все те идеи, которые впоследствии проповедовал Конфуций.

Говоря так, я не желаю отнять у Конфуция приписываемых ему заслуг. Он, без сомнения, совершил для своей страны великое дело, выяснив точно, в чем заключалось нравственное учение блаженнейших царей, и утвердив своим авторитетом на многие века идеалы нравственной жизни, созданные народом в продолжение предшествующих столетий.

Тем не менее несомненно, что философская мораль, создателем которой профессор признает Конфуция, уже существовала в Китае ранее этого нравоучителя. Если так, то ясно, что «Книга пути и достоинства» Лао-цзы могла быть написана в противовес традиционной морали и вообще древнему мировоззрению Китая, а не специально против конфуцианства. Лао-цзы думал, что зло, ослабляющее Срединную империю, заключается в традиционной морали, в так называемом «Учении блаженнейших царей». Поэтому, желая дать народу вполне естественное нравственное учение, могущее искоренить предполагаемое зло господствовавшей тогда в народе морали, он создал свою в высшей степени осмысленную и оригинальную философскую систему.

Если бы философия Лао-цзы возникла как протест против нравственного учения Конфуция, то автор «Книги пути и достоинства» сказал бы хоть одно слово о том учении, против которого он написал свой трактат, между тем он не делает никакого намека на него. В «Книге пути и достоинства» даже нет ни одного выражения, которое хоть косвенно касалось бы Конфуция. Наш философ излагает свое учение спокойно и догматически: у него совершенно отсутствует полемический тон. Это дает нам основание предположить, что Лао-цзы писал свой знаменитый трактат только для того, чтобы оставить после себя изложение своих идей.

Приводит ли почтенный профессор какие-нибудь исторические данные для подтверждения своей гипотезы?

На этот вопрос приходится ответить отрицательно. Профессор Васильев, предлагая свое мнение, не говорит нам, на чем оно основывается. Он не только не ссылается на исторические данные, но почему-то и недоверчиво относится к словам знаменитого китайского историка Сыма Цяня[27], то есть к единственному достоверному повествованию о Лао-цзы. Правда, Сыма Цянь сообщает нам очень немного о жизни этого мыслителя, но тем не менее он дает нам некоторые достоверные сведения о нем.