– Как будто ты сам не понимаешь! Возможно, я впадаю в старческий маразм, но не с такой же скоростью… Выводы очевидны – он искал тебя! Итак, Нечистый выяснил, что ты здесь, и послал убийцу… Затем могут быть посланы другие… Откуда же им известно, что ты в Намкуше? В этом здании? Что ты вообще жив?

– Не знаю. Мне помнится лишь одно: кто-то видел меня в Ниане… Да, иной возможности нет… Они действуют быстро, не так ли? – Глаза Иеро сузились, он пристально оглядел распростертое на полу тело. – Что ж, я могу гордиться! Они действительно ненавидят меня.

Старый аббат усмехнулся.

– Ты всегда пренебрегал классической литературой, Иеро… Так вот, много, много тысяч лет назад, за многими землями и морями, жил могущественный властелин, и было у него любимое изречение. Я уж не помню его имени… даже того, плох он был или хорош… Но его девиз я не забыл. Oderint dum metuant! *) Пусть ненавидят, лишь бы боялись! Это на латинском… Вот тебе и ответ! Думаю, что захвати Нечистый целый наш легион, он с радостью променял бы его на раба Божьего пера Дистина… Ты, мой мальчик, наше тайное оружие, и пришла пора это оружие использовать. Есть какие-нибудь идеи?

– Я полагаю так, – медленно начал Иеро. – Мы должны держать их в напряжении. Если вы дадите мне несколько крепких парней, лучших из рейнджеров, я прихвачу своих котов и выйду на охоту. Пошарим к северу от Пайлуда, на восточных границах Атви. Где-то там враг копит силы. Я думаю, они захотят отомстить за Ниану. Мы не пытались удержать город, но нанесли им чувствительный удар. Их архивы похищены, большой экран разобран и увезен на север, два лучших корабля взорваны, трое мастеров Желтого Круга убиты. Ничего подобного с ними раньше не случалось! Теперь нам надо побеспокоиться еще о двух сворах – о С'дане с его Голубым Кругом, и о Красном; оба – на севере Внутреннего моря. Я знаю, где главная база голубой нечисти – на острове Манун. Где остальные, не имею понятия, но думаю, что наша охотничья экспедиция поможет внести ясность. Наверняка у них не очень много этих кораблей… ну, вы понимаете. Какой бы мощью они не располагали, металл и высокая технология пока что редкость. Сомневаюсь, что на всем Внутреннем море больше трех таких судов… Одно уничтожил брат Альдо, и два – мои коты. Пожалуй, у них ничего не осталось в запасе.

Теперь он вышагивал взад-вперед по комнате; старый аббат в немом изумлении слушал, как Иеро развивает свой план.

– Вы уверены, что подойдут войска из Атви? Кажется, они обещали помощь – еще до того, как я отправился на юг.

– Им надо пройти длинный путь… К тому же, они далеко, и Нечистый не так сильно язвит их… Они боятся военных расходов… И, вспомни, Иеро, они не совсем похожи на нас. В них больше от старой белой породы и немало других примесей. Наше население более однородно, а это значит, меньше головной боли, меньше небольших групп, которые еще не осознали себя частью единого целого… Но они придут! Я получил слово от их Совета.

– Тогда, – продолжал Иеро, – скажите им, пусть держатся на север от моря. Я имею в виду – севернее дороги, что проходят мимо Пайлуда. Чем меньше враг будет знать о них, тем лучше. – Он повернулся к окошку, задумчиво оглядев розовеющее на востоке небо. – Я хотел бы отправиться побыстрее, отец мой. И мне не надо больше четырех-пяти человек и этих шерстистых ребят с юга. Мы пойдем пешком, без лорсов, хотя Дети Ветра могли бы оставить позади даже моего Клоца. – Тень мелькнула на его лице при упоминании о пропавшем друге, но он подавил грусть и спокойным голосом закончил: – Пешком надежнее. Я не знаком с теми землями и не знаю, где мы можем очутиться.

Тяжелая поступь послышалась в коридоре, и объемистая фигура пера Эдварда Маларо возникла в проеме двери. Ему пожелали доброго утра, после чего беседа возобновилась, но не надолго. Вскоре вновь прибывший прервал ее гулким басом:

– Эй, приятель, ты опять собираешься гулять по лесам, пока я глотаю дым на вонючей барже? Все, хватит! Отец аббат, прошу вас! Подумайте, кто защитит этого малыша? Словом, я подаю в отставку из флота и отправляюсь с ним! – И великан вызывающе уставился на своих собеседников.

На губах аббата Демеро заиграла спокойная улыбка.

– Не знаю, что скажет отец Бирейн, но попробую уломать его. И если тебя, сын мой, не повесят к вечеру за дезертирство, можешь отправляться. Осмелюсь предположить, на корабле найдется офицер, способный заменить тебя?

Это был праздный вопрос. Несмотря на несколько шумные манеры и изрядный вес, пер Эдвард обладал острым умом и необходимой твердостью. Все три его помощника были вышколены, как надо; капитаном мог стать любой.

Иеро пришел в восторг; он хорошо представлял таланты своего старого друга. В прошлом они проторили вместе немало опасных дорожек, и мысль, что эта могучая рука и светлый разум поддержат его в пути, была ободряющей. Старый аббат тоже был доволен. Он понимал, что должен чувствовать человек, жену которого, возможно, пытают сейчас в застенках Нечистого. В такой ситуации поддержка верного друга окажется совсем не лишней.

– Хорошо, пер Эдвард, собирайся, – кивнул Демеро великану и поднял взгляд на Иеро. – Ты сам выберешь остальных, сын мой, но я хотел бы рекомендовать еще одного парня. В местном гарнизоне есть молодой священник, которого стоит взять в этот поход. А почему, ты увидишь сам.

Аббат выглянул в коридор, отдал приказ охране, и вскоре юноша уже стоял перед ними. Он был гибок и невысок, ростом с Иеро, и носил обычное кожаное одеяние метсианского солдата; на груди покачивался серебряный медальон с изображением креста и меча. Судя по гладким щекам, которых нечасто касалась бритва, ему стукнуло не больше восемнадцати. Черные глаза, отсутствующие и мечтательные, смотрели куда-то в бесконечность; казалось, они просто скользят по поверхности предметов, в то же время каким-то удивительным образом прозревая их внутреннюю суть. Иеро чувствовал силу, исходившую от этого юноши; с подобной мощью он никогда не встречался прежде. Она не носила ментальной природы, как его собственная; то была неизмеримая сила духа. Да, со временем Универсальная Церковь получит великого вождя, целителя душ, подумал Иеро, с невольным трепетом и смирением взирая на юношу. Конечно, если парень выживет, добавил он про себя. И тогда у Церкви Канды будет пророк и реформатор, каких, возможно, не знала история в прошлом.

– Это пер Карт Сагенай, Иеро. – Аббат кивнул вошедшему. – Садись-ка, сынок, и послушай, что мы скажем тебе. Вот пер Дистин, про которого ты наверняка слышал – он выполнил на юге непростую работу. Ну, пера Маларо ты знаешь. Я просил их, особенно пера Дистина, взглянуть на тебя. Пока мы трудимся здесь, воздвигая оборону против врага, пер Дистин поведет разведчиков в его тылы. Я желал бы, чтобы ты принял участие в этом походе. И я знаю, что ты, как все верные сыны церкви, готов повиноваться ее приказам. Но только пер Дистин скажет, был ли мой выбор правильным.

Иеро не колебался ни секунды.

– Ты не ошибся, отец мой, и я согласен с твоим выбором. Однако я хотел бы услышать от самого пера Сагеная, что он готов отправиться с нами.

Молодой человек склонил голову. Его голос, мягкий, негромкий, но сильный, наполнил комнату; и когда юноша смолк, казалось, слова его еще звенели под низким потолком. «Какой оратор! – подумал Иеро. – Ну, посмотрим, что будет дальше.»

– Досточтимый отец и вы, благородные перы матери нашей церкви, я не рожден воином. Те небольшие таланты, что Господь отпустил мне, лежат скорее в сфере духа, а не действия. Я имею кое-какой опыт с Сорока Символами…

Аббат Демеро хмыкнул.

– Иногда он вытягивает двенадцать за раз! В нашей школе еще не видели ничего подобного!

Все, что мог сделать Иеро – испустить мысленное «Ух!». Прекогнистика, или искусство предвидения будущего с помощью Сорока Символов, крохотных изображений, вырезанных из дерева, преподавалась на старших курсах школы Аббатств. Сам Иеро обычно вытаскивал два-три символа и толковал их с изрядной неопределенностью; его способности были не выше средних. И он никогда не слышал, чтобы самым талантливым предсказателям доставалось больше шести фигурок. Да, если этот парень пойдет с ними, шансы на успех сильно возрастут!

Бросив на старого аббата красноречивый взгляд, пер Сагенай продолжал:

– Ваше предложение большая честь для меня. Честь тем большая, что я молод и не имею иного опыта, кроме полученного в стенах Аббатств. Я могу только ждать вашего решения, сэр.

В решении сомневаться не приходилось. Они поговорили еще с полчаса, пока рассвет не залил алым пламенем восточный горизонт, потом разошлись на отдых. По плану отряд разведчиков должен был покинуть Намкуш вечером следующего дня.

* * *

С'дана был в ярости; но, как и прочие его чувства, она казалась холодной как лед.

– Намкуш захвачен! Конечно, город не принадлежал нам полностью, но мы, по крайней мере, не имели с ним хлопот. И ни слова предупреждения! Два корабля, охранявших южное побережье, уничтожены, Ниана взята штурмом и разграблена; только двум братьям из пяти, которые находились в городе, удалось бежать. Можете ли вы представить, – он поочередно вперил мрачный взгляд в лица членов Совета, – что С'дига, глава желтых братьев, скитается сейчас в лесу, не имея возможности даже связаться с нами? А мы – мы почти отрезаны от Юга, источника нашей силы! С'тарн и я, Красный Круг и Голубой, остались на севере в одиночестве!

Совет Голубого Круга Темного Братства безмолвствовал. Затем один из адептов поднял бледную ладонь.

– Однако у нас есть кое-какие добрые вести из южных краев, Старший Брат. Дикари Д'Алви разгромлены, а эта тощая девчонка, что называет себя принцессой, уничтожена. Наши союзники взяли власть над королевством в свои руки. Разве не так?

С'дана окинул его мрачным взглядом. В подземной камере, перед большим экраном, сотканным из проволок и световых пятен, его пурпурные зрачки отливали кровью.

– О да, наш брат С'лорн из Зеленого Круга проделал большую работу! Все южные королевства зажаты теперь в его кулаке. – Ледяные глаза сверкнули дьявольским пламенем. – Но чем закончились его старания насчет нашего смертельного врага? Этого пера Дистина, так называемого принца Д'Алви? Единственного, кто сумел убежать из Мануна? Он жив, братья, он жив!

Голос его перешел в шипение змеи.

– Какой толк в том, что варварские королевства Юга падут? Насколько это важно для нас – здесь и сейчас? Наши цели на Севере таковы: утвердиться, окрепнуть и сокрушить недоумков, что называют себя истинной церковью! Вот она, главная угроза и главная задача! Можно разгромить Д'Алви, схватить его ничтожного короля и зарезать девчонку, его дочь… Но что это даст нам, Кругам Севера?

Он гневно мерял шагами ряд кресел, придвинутых к длинному овальному столу, уменьшенной копии стола Великого Совета. Наконец С'дана с заметным усилием продолжил:

– В последний раз случилось слишком много невероятных и неожиданных вещей. И, в заключение, эливенеры открыто выступили против нас! Только глупец может думать, что они бессильны; нет, они обладают мощью, и в первый раз за всю свою дурацкую историю решились поддержать одну из сторон – не нашу! Запомним это!

Четыре блестящих черепа, четыре бледных бесчувственных лица поворачивались в такт его шагам.

– И С'дига видел его в Ниане! Так что не надо гадать, кто уничтожил наши корабли! Я получил сообщения от наших шпионов об этих чудовищных баржах, что метсы спустили на воду. И с какой скоростью! Нет, здесь что-то не так… Я чувствую руку пера Дистина… Проклятый! Он долго будет висеть в камере пыток, прежде чем умрет! Как мог он выбраться с юга – беспомощный пленник, оглушенный наркотиками – и оказаться за сотни миль на севере в нужное время и в нужном месте? Возможно, эливенеры могли бы кое-что рассказать об этом… Ясно одно: он получил помощь, и нам не известно, кто этот проклятый доброхот… Кто-то работает против нас; с каждым днем я все больше убеждаюсь в этой мысли. Нечто неощутимое, нечто обращающее в прах наши планы, причем такими способами, которые мы не в силах предвосхитить… Но я найду его! Вырву с корнем и истреблю!

Резко обернувшись к соратникам, С'дана остановился. Он снова усилием воли подавил гнев, и слабый румянец, окрасивший его щеки, исчез. Затем предводитель Голубого Круга начал раздавать приказы, анализировать информацию и уточнять планы. Его собратья склонились над столом, делая заметки вслед полученным указаниям.

* * *

Отряд покинул новый форт в Намкуше без торжественных церемоний, рева труб и салютов. Ночное небо было затянуто облаками, и полный мрак воцарился над берегом моря, рекой и городом, когда разведчики отправились в дорогу. Иеро не хотел, чтобы чьи-то любопытные глаза следили за началом их путешествия. Главное он сделал – попрощался с отцом Демеро в его маленьком кабинете.

Люди и иир'ова не миновали главные ворота форта, скользнув в ночь через боковую калитку. Несколько солдат сопровождали их до тех пор, пока, покружив в лабиринте предпортовых улиц, отряд не оказался на краю города. Здесь Иеро покинул тропу и уверенно углубился в заросли неистребимого кустарника, который горожане выжигали каждый год, пытаясь отвоевать место для своих садов и огородов. Через полчаса последние следы цивилизации остались позади; они достигли южной границы Тайга, огромной лесной страны, простиравшейся на севере континента.

Иеро шел первым, ничем не отличаясь от остальных рейнджеров; лишь на лбу его больше не было привычных знаков – желтого кленового листа и кадуцея. **)

– Больше я не принадлежу одним Аббатствам, отец мой, – смущенно сказал он Демеро, который заметил отсутствие знаков. – Я сражаюсь за две страны, за юг и север. Надеюсь, вы простите меня, ведь я был послан вами в южные страны. Теперь я принц Д'Алви и не могу носить эмблему северной армии.

Старик взглянул на него, затем ободряюще похлопал по плечу.

– Сынок, ты священник, преданный Богу, а это главное. И я не боюсь за твою веру, ибо истинная Вера несет освобождение нашим братьям во всех землях, близких и далеких. У тебя на груди Крест и Меч; значит, ты все еще наш. Иди же в путь, мой мальчик, и, с моего благословения, носи, что хочешь.

Размышляя над словами старого аббата, Иеро шагал под огромными соснами Тайга. Оставался ли он в самом деле священником? Во всяком случае, он был не таким священником, как остальные – особенно в сравнении с пером Сагенаем. Впрочем, даже старый отец Демеро, которого он любил и искренне уважал, сейчас больше был похож на солдата и политика, чем на святого или пророка.

Иеро вздохнул. Ладно, все они любят Бога, все называют себя христианами, и хватит об этом! Господь приемлет помощь от всех, и чтобы делать добро, не надо быть святым. Мысли его обратились к другим материям, когда он бросил взгляд на свою команду. Лучшие парни во всей армии! Он подбирал людей на совесть.

Сразу за ним шагал старый друг пер Маларо. На руке великана висел щит, на плечах покачивалось излюбленное оружие, которое он препочитал копью и мечу. Это была колоссальная секира, древний боевой топор, с которым в давние тысячелетия крестьяне Европы, затерянной где во времени и пространстве, шли штурмовать рыцарские замки. На верхушку четырехфутового топорища было насажено загнутое крючком лезвие – смертельная штука в руках такого мастера, как пер Эдвард. Когда Иеро обернулся, великан подмигнул ему. Прирожденный лесной бродяга, пер Эдвард наслаждался походом.

За ним шли Б'ургх и М'рин с пером Сагенаем. К изумлению Иеро, юный священник и люди-кошки мгновенно нашли общий язык. Сагенай очень быстро подстроился к ментальной частоте, которую использовали Дети Ночного Ветра, и теперь, если исключить Иеро, юноша общался с ними уверенней и лучше, чем остальные участники экспедиции. Будь он эливенером, это не показалось бы столь удивительным, но обычные священники-метсы значительно уступали членам Братства в умении контактировать с чуждым разумом.

Юноша был вооружен мечом и кинжалом, за спиной у него висел длинный лук. По его словам, он имел некоторый опыт в метании стрел.

Молодые иир'ова, За'рикш и Ч'урш, прикрывали фланги; подобно призракам, они скользили в лесу, докладывая Иеро о результатах разведки.

Наконец, в тылу маленького отряда шагали еще двое мужчин. Эти люди не являлись священниками, но легенды о них ходили вдоль всего побережья; оба – темнокожие, гибкие, с неотличимыми лицами. Иеро думал, что им около пятидесяти, но это относилось к области догадок и предположений. Прошли годы с того дня, как братья Мантаны, вернувшись к себе на лесную заимку, нашли тела своих изуродованных и замученных жен и детей. С тех пор у них осталась одна цель – искать и убивать тварей Нечистого. Ветераны сотен кровавых стычек в дебрях Тайга, они были немногословны; за них говорили клинки.

Братья не состояли на службе Аббатств. Время от времени они появлялись в поселках, получали все необходимое, и вновь, как тени, исчезали в лесах, торопясь продолжить свою нескончаемую вендетту. Их знали от границ Атви до западного побережья, и никто не отказывал им в пище и помощи. Они напоминали Иеро двух угрюмых гончих, молчаливых и не знающих устали. Аббат Демеро извлек их из леса только ему ведомым способом, наказал присоединиться к экспедиции и слушать молодого командира как родного отца.

У Мантанов было странное, почти не используемое на севере оружие – шестифутовые духовые трубки, выточенные из темного дерева и стрелявшие короткими дротиками, отравленными смертельным ядом. Запас стрел братья несли в специальных сумках из плотной кожи; их снаряжение дополняли длинные ножи и топоры с наголовьем, увенчанным остроконечной пикой. Мрачные и неразговорчивые, всегда настороже, они выглядели посланцами неумолимого рока. Иеро знал, что эти лесные охотники стоили целого отряда бойцов. Даже иир'ова поджимали уши под неумолимым взором их запавших глаз.

Маленький отряд двигался все дальше и дальше под ветвями гигантских сосен и елей, под кронами пальм, сквозь заросли кустарника. Мрак постепенно рассеивался, восточный небосклон начал розоветь, потом защебетали птицы, приветствуя наступление дня. Возможно, кто-то из лесных обитателей заметил крошечные темные фигурки, безостановочно скользившие меж стволов, но они пронеслись подобно зыбким лесным теням; миг, другой – и они пропали в чаще, исчезли, словно мелькнувшее на секунду видение.

–

*) Oderint dum metuant – пусть ненавидят, лишь бы боялись (лат). Слова Атрея из одноименной трагедии Акция (римский трагик, 170-90 гг. до н.э.). По свидетельству Светония, были любимым изречением императора Калигулы (прим. переводчиков).

**) Кадуцей – обвитый двумя змеями магический жезл Гермеса; в эмблеме, которую носили священники-метсы, жезл больше походил на копье (прим. переводчиков).

ГЛАВА 11. В ДЕБРЯХ ТАЙГА

Послеполуденный летний зной плыл над бескрайними лесами севера. Колонны солнечного света, пробившись сквозь плотный полог листвы, падали на землю золотистыми пятнами; мириады мошек и комаров вились, суетились, мельтешили в их теплых потоках. Но в целом глубины лесного океана Тайга наполнял зеленый полумрак. Там, где море хвойных отступало перед каким-нибудь лиственным гигантом, мутировавшим тополем или кленом, тени сгущались, образуя прихотливые узоры на мягких коврах травы и мха. Кое-где, среди обнажений горных пород, заросли колючих кустов и покрытые лишайником гранитные и доломитовые глыбы создавали непроходимые лабиринты; редкие прогалины, почва которых не давала надежной опоры для корней лесных гигантов, заросли миртом и папоротником.

В скрытном месте, под непроницаемой кроной огромного дерева, был разбит лагерь; и сейчас у чуть мерцавших углей прогоревшего костра шла жаркая дискуссия. Оба Мантана, неутомимые разведчики, рыскали где-то в чаще, так что предводителю маленького отряда пришлось иметь дело только со своими собратьями-священниками. Иир'ова сидели кучкой поодаль, не вмешиваясь в разговор; видимо, людские споры не вызывали у них интереса. Поигрывая ножами, они наблюдали за своими спутниками, ожидая решения Иеро.

– Согласись, дружище, – с горячностью произнес пер Эдвард, – мы искали усердно и не нашли тут ничего. Ни знака, ни звука, ни запаха, ничего вызывающего подозрение. Следы на юге, у берегов, оставлены нашими людьми. Мы осмотрели западную часть района – там, где год назад ты встретил колдуна Нечистого. Пусто! Ничего! Поэтому я спрашиваю опять: что мы здесь потеряли? Я не собираюсь возвращаться, но к чему это бесполезное ожидание? Пойдем! Пойдем дальше, туда, где мы можем принести какую-то пользу, что-то сделать. Ты знаешь, я выполню любой твой приказ… Но объясни, какой смысл торчать здесь, кружиться на этом чертовом пятачке? Ты сказал, что тут подходящее место и, видит Бог, я не хочу спорить с тобой… Но чем оно тебя прельстило? Не понимаю!

Великан прислонился спиной к стволу, сердито попыхивая своей коротенькой трубочкой. Он был единственным курящим среди путников, и сейчас, с крохотной огненной искоркой, мерцавшей в огромной ладони, походил на бога огня – величественное и могучее воплощение древней силы языческих времен. Его прищуренные глаза следили за Иеро сквозь завитки белесого дыма, и тот встретил взгляд приятеля с некоторым смущением.

Хмыкнув, пер Эдвард сказал:

– Мне кажется, дружище, мы не новички в лесу. Во всяком случае, я не гожусь на роль бессловесного башмака. Да и пер Сагенай тоже, – он кивнул в сторону молодого священника.

– Н-нет, – задумчиво протянул юноша, поднимая спокойный взор на предводителя отряда. – Я, как и пер Маларо, готов следовать за тобой повсюду, но … но не стану отрицать, что нахожусь в некотором смущении. Ты не просил меня использовать мой маленький талант, дар Божий… я имею ввиду Сорок Символов… Ни предсказания, ни признаков врага… а вы, лучшие следопыты севера, нашли бы их обязательно… Мы блуждаем в потемках… – Он приподнялся на локте, и ясный чистый голос прозвенел под темным пологом нависшей листвы: – Может быть, брат мой, ты поделишься своими мыслями, и мы сумеем тебе помочь?

Иеро встал и, склонив голову, долго прислушивался к лесным шорохам, щебету птиц и тонкому комариному гудению. Потом он заговорил.

– Я мог бы рассказать вам о многом, что случилось в прошлом, и что подтверждает мои подозрения… И все же я не объяснил бы вам ничего. Я не знаю… я только чувствую и предполагаю. – Он глубоко вздохнул, уставившись на покрытые пеплом угли. – Три недели мы в пути. Дня два назад я внезапно почувствовал – другого слова мне не подобрать, – что район, в который мы попали, нечто вроде критической точки… и что мы должны оставаться здесь. Почему, не могу вам сказать… я сам не знаю… Где-то тут таится враждебная жизнь. Я чувствую ее, ощущаю, хотя и не могу объяснить! И еще – что-то движется, торопится сюда. Этого не замечают ни иир'ова, ни вы, ни Мантены, превосходящие нас всех охотничьим чутьем… Но я уверен, что не ошибся! Мы находимся в месте… в месте встречи, так его можно назвать.

Иеро поднял голову, лицо его было задумчивым и чуть грустным. Положив руку на серебряный медальон, висевший на груди, он подался вперед, к своим спутникам, сидевшим по другую сторону погасшего костра.

– Люди Аббатств годами не забредали сюда. Наши разведчики проходили западнее или севернее. К югу лежит Пайлуд, а за ним – побережье Внутреннего моря. Тут неизвестный уголок Тайга, вы это знаете. И говорю вам, тут что-то готовится… – Он перевел взгляд на юного священника. – Я не хочу использовать твой дар, пер Сагенай, по одной причине: мы не знаем, чему научились враги за прошедший год. Вспомни, когда ты провидишь будущее, твой разум открыт, его можно обнаружить, и подобная вещь едва не погубила меня в прошлом! Я не хочу повторять ошибки. Мы на краю, на границе чего-то огромного и непонятного. Наше дело – провести разведку, но лес вокруг нас пуст, ментально пуст! Такого не бывает. О, тут есть гроконы, олени, зайцы… но и те – вялые, немногочисленные… Лишь меньшие существа, птицы, мыши, насекомые, обитают здесь в обычном числе. – Иеро сделал паузу; пальцы, сжимавшие медальон, побелели, но голос его, когда он вновь заговорил, оставался спокойным. – Итак, друзья, боюсь, что вам придется просто поверить моим словам. Здесь собираются тучи, и мы должны взглянуть, на что будет похожа гроза.

Сагенай первым прервал воцарившееся молчание.

– Брат Дистин, ты – наш вождь, а остальное не важно. Зло сгущается вокруг, и ты не только наш командир, но и наш защитник… самое чуткое орудие в руках Господа. Как ты скажешь, так и будет.

Спокойные слова юноши положили дискуссии конец. Пер Эдвард хмыкнул пару раз, подбросил хвороста в костер и окинул взглядом усевшегося напротив Иеро. Все трое молчали, словно зачарованные пляской крохотных огоньков на высохших серых сучьях. Тревожное и томительное чувство ожидания охватило их; затерянные в глубине гигантского леса, что простирался до северных пределов континента, они вслушивались в привычные шорохи, свист, шепот и негромкий монотонный гул насекомых в поисках инородных звуков.

Все путники носили следы утомительных странствий; дорога от Намкуша на север и на восток до этой неведомой земли была неблизкой. Даже Мантаны, исходившие тысячи миль по лесам Канды, никогда не забредали сюда. Теперь разведчики шли вперед, повинуясь лишь интуиции их вождя.

Иеро предупредил их, что всем им надо оставаться под лесным пологом. Воспоминание о том, как он вступил в контакт с пилотом летающей машины Нечистого, не погасло, и он знал, что это случилось где-то неподалеку, на восток от нынешнего лагеря. Отчет об этой встрече, переданный в Саск через брата Альдо, дал толчок к глубоким размышлениям и экспериментам; в результате Иеро был теперь вооружен кое-какой информацией. Машина, которую он видел, являлась безмоторным планером; сведения о подобных аппаратах, давно забытых, нашлись в центральном архиве. Законы, позволявшие планеру держаться в воздухе, оставались пока тайной, но никто не сомневался, что такие машины не могут подняться в высокие слои атмосферы, подобно воздушным шарам. Кроме того, планеры наверняка были редкостью – ведь лишь один Иеро видел летательный аппарат. Однако он полагал, что предосторожности не будут лишними.

День клонился к вечеру. Дети Ветра спали, свернувшись на грудах опавшей листвы. Люди сидели у костра, иногда перебрасываясь двумя-тремя фразами. До заката оставалось часа три, но пока ничто не потревожило покой и мир в огромном лесу.

Они были прерваны внезапно и безмолвно. Перед костром возник Рейн Мантан, словно появившийся из лесного полумрака призрак; его сухощавая мрачная физиономия казалась совершенно невозмутимой. Он заговорил – как всегда, резко, отрывисто, но выразительно.

– После полудня я оставил Гиора одного и решил пройтись по окрестностям. Я двинулся на восток, хотел обойти лагерь по кругу.

Братьям было велено держаться вместе, но Иеро никак не прокомментировал это явное нарушение приказа. Мантаны выслушивали его распоряжения и выполняли их так, как считали нужным. Впрочем, они не относились к Стражам Границы и обладали столь большим опытом, что требовать от них скрупулезного соблюдения дисциплины было бы смешно.

Рейн присел, сгреб под колени охапку листьев и начал чертить на земле карту кончиком кинжала.

– Мы здесь, видишь? Я пошел на восток, потом взял немного к северу, – он нарисовал ломаную линию. – Здесь камни… обломки скал, погруженных в болото. Неприятное место! Запаха нет, но смердит, как от падали. Встречалось мне такое на побережье… – Рейн имел в виду берег Великого Западного океана, во многих сотнях миль отсюда, за огромными горами. Он задумчиво постучал клинком по своему чертежу. – Там словно что-то шевелится… трудно разглядеть… но я чувствовал какую-то возню… может быть, не одной твари. Странное движение – только с севера на юг, по прямой. Что-то вроде границы… или пограничной охраны. Хочешь взглянуть?

Все были уже на ногах; Дети Ветра тоже вскочили с горящими от возбуждения глазами.

– Что ты видел на побережье? Где? – нетерпеливо спросил Маларо. – Почему ты думаешь, что здесь что-то похожее?

– Трудно сказать. На западе, у океана, оно напоминало круг… этакое пятно… Но чувство было таким же – запаха нет, а смердит! Противно. Мы с Гиором туда не пошли. В тех краях лишь несколько иннейских стойбищ, а иннейцы близко не подходят к тому месту. Говорят, опасно. Коли б мы с Гиором тогда не торопились, так проверили бы. Ну, решай сам! Я сказал, что видел.

Иеро задумался. Один из лучших северных рейнджеров обнаружил в лесу нечто странное… такое, что он даже не может описать… Но этот человек долгие годы сражается с Нечистым… ненавидит его… и, несомненно, обладает чутьем, пусть не телепатического характера… скорее – чутьем разъяренного волка… Запаха нет, а смердит! Можно ли лучше описать ментальную эманацию врага?

Священник повернулся к Мантану.

– Зови брата, и пойдем. – Он кивнул остальным. – Двигайтесь осторожно. Рейн, ты первым. И никакой мысленной связи! – Он коротко передал Детям Ветра суть своих распоряжений, и разведчики начали собираться. Все, что надо было сделать, было сделано; мешки собраны, оружие – приготовлено. Этому отряду не требовалось много времени, чтобы выступить в поход.

Примерно с час они осторожно пробирались среди исполинских стволов, словно тени в мире теней. Рейн, к которому вскоре присоединился Гиор, шел впереди, остальные, сбившись в плотную кучку, за ними. Вдруг их проводник предостерегающе поднял руку. По сигналу Иеро разведчики растянулись цепью и залегли, используя ближайшие укрытия. Сам священник выбрал позицию позади огромного пня и, чуть приподняв голову, приступил к осмотру.

Место, которое описывал Рейн Мантан, было теперь перед глазами Иеро; он начал изучать его зрительно и ментально. Подобный ландшафт не раз встречался им прежде; для северных краев он не был особенно примечательным. Влажную болотистую почву низины окружали ряды невысоких скал, перемешанных с кустарником. Широкие полосы маслянистой темной воды сверкали там и тут в лучах заходящего солнца. Изредка попадались деревья, невысокие и какие-то скособоченные; иногда – просто сухие стволы с голыми ветвями. Местами прямо из воды возносился желтый камыш или торчали заросли ядовито-зеленой осоки.

И все они заметили кое-что еще. В болотистой ложбине царила полная тишина; ни одна птица не плескалась в воде, не было видно ни цапель, ни уток, ни куликов, и лишь ветер шевелил плотные метелки камышей, издававших едва слышное потрескивание. Казалось, они вступили в землю вечного молчания.