Ваггонер встал и потянулся.
      — Ну ладно, хватит. Мне еще предстоит кое-какая работенка.
      Человек со шрамом на руке оторвался от карт.
      — Отродясь не видал, Ваг, чтобы ты работал. Что с тобой случилось?
      Ваггонер ухмыльнулся.
      — Платят хорошо. Во всяком случае, за ту работу, что я выполняю.
      — А что там с Тревэллионом? Мы разделаемся с ним в один момент. Правда, говорят, он малый не промах. Только одному ему с троими не справиться.
      — Ладно, отдыхайте пока. Я сам с ним разберусь. А может, и вообще никому из нас не придется возиться с ним. Дерево срубить не трудно, нужен только острый топор.
      — Топор?
      — Конечно. Кто лучше Топора справится с этим делом? К тому же он с нами одного поля ягода — тоже был там.
      — Сто лет его не видел. Как его найти?
      — Я знаю как. — Ваггонер снова сел. Он плеснул себе виски и надел шляпу. — Только есть и другие, они тоже в курсе. Ну-ка, Лес, кому еще известно о том, что случилось тогда на Миссури?
      — Черт побери! Никому. Кто мог об этом разнюхать?
      — Нет, Лес, кое-кто все про нас знает.
      Лес положил карты на стол.
      — Ты имеешь в виду Тревэллиона?
      — Он — само собой. Только есть и еще кто-то.
      — Кто же, Ваг? Ты не думал? Пита и Лысого угрохал тот парень из голубого фургона.
      — Это папаша Тревэллиона.
      — Ну ладно, хорошо — Пит и Лысый. А еще кто? Тревэллион ухлопал Рори и Оби Скиннера. Уже четверо. С нами получается семеро. Чистильщик восьмой. Вот и все, кто там был.
      Ваггонер залпом выпил виски, скорчил гримасу и снова наполнил стакан.
      — А откуда взялась тогда выпивка, а, Лес? Ведь мы тогда порядком надрались. Помнишь?
      Другой бандит, чистивший оружие, оторвался от своего занятия и поднял на них глаза.
      — Мы взяли выпивку в том опрокинутом фургоне, у которого еще колесо отвалилось. Ты что, забыл? Я тогда больше всех хотел выпить, и кто-то сказал, что в фургоне есть виски. Вот тогда-то мы и надрались.
      — А кто сказал, что там есть виски? — спросил Ваггонер.
      — Черт! Я не помню! Нас же много тогда болталось по городу. Кто-то сказал, а кто? Мне тогда было не до этого.
      — И мне, — вставил Лес. — Да какая разница, кто сказал?
      — Может, и никакой, а может, большая. Вот я и спрашиваю: как получилось, что в пустом фургоне оказалось столько выпивки? Не нарочно ли кто подложил?
      — Как теперь узнаешь? Да какого черта! Виски есть виски. Мне все равно, откуда оно берется.
      — На это он как раз и рассчитывал.
      — Кто он?
      — Я вам вот что скажу, ребята, нас надули. Подставили. Мы сделали черную работу, а деньги взял другой. Тебе достались какие-нибудь деньги, а, Лес?
      — Черта с два!
      — Вот и мне тоже. И никому не достались. Кто-то нарочно подсунул нам виски. А кто крикнул, что сюда идут? А? Кто заорал, что валит целая толпа?
      Лес грязно выругался.
      — Да будь оно все проклято к чертовой матери!
      — Теперь понятно? Кто-то втянул нас в дело, а сам смотался с денежками.
      Риг, чистивший свое оружие, начал заряжать его.
      — Что зря языками болтать! Дело-то прошлое. Ну и что с того, что нас втянули? Столько лет прошло.
      — Не нравится мне все это, — прогнусавил Лес. — Не люблю, когда меня втягивают в какое-нибудь поганое дерьмо.
      — Лучше напрягите-ка мозги. Надо припомнить, кто сказал, что в фургоне есть выпивка.
      — Да теперь-то какая разница?
      — Разница есть, — возразил Ваггонер. — Он здесь, в Уошу.
      Приятели изумленно уставились на него. Ваггонер снова залпом опорожнил свой стакан.
      — Мне надо выполнить одну работенку. — Он вытащил из кармана несколько записок. — Видали? Это от него. Наверняка от него.
      — Так ты знаешь, кто он?
      — В том-то и беда, что нет. Зато он меня знает. Он всех нас знает. Кто мы такие и чем занимаемся.
      Лес снова взял карты, перетасовал их и стал раскладывать пасьянс. Через некоторое время он поднял голову и в раздумье произнес:
      — Значит, он был на Миссури. Точно. — Посмотрев на Рига, возившегося с оружием, спросил: — Что скажешь, а, Риг?
      — Так-то оно так. Только там стояла чертова пропасть фургонов, собиравшихся ехать на Запад, и, кроме нас, шныряли и другие ребята, которые тоже искали, чем поживиться. — Он убрал револьвер в кобуру. — Кто теперь разберет? Если он до сих пор молчал, то и дальше молчать станет. В конце концов, дело давнее. Кто теперь что докажет?
      — Линчевателям не требуется особых доказательств, -возразил Лес.
      — Ладно, пораскиньте тут мозгами, а я пошел, — поднялся Ваггонер.
      — Ты говоришь, он платит тебе. Значит, ты его видел?
      — Один раз. Несколько лет назад. Мы встречались в горах, и он был закутан так, что я не разглядел ни его лица, ни остального. Только рост. Он прислал мне записочку и назначил место встречи. — Ваггонер кивнул головой на восток. — Вон там. — Помолчав, прибавил: — Он заказал мне убийство Тревэллиона.
      — Стало быть, задел тебя за живое?
      — Да. Сказал, что Тревэллион знает нас всех, что он убил Рори и Скиннера и, если с ним не разделаться, оставшихся ждет такая же участь. Он убедил меня, и, кроме того, — Ваггонер улыбнулся, обнажив крупные зубы, — он дал мне триста долларов. А потом еще. С каждой запиской присылал столько же.
      — Не удивительно, что ты не торопился покончить с ним.
      — Я пытался. Поверьте мне, пытался. И Кип Хозер тоже, только теперь он мертв.
      — Кип никудышный стрелок. Отродясь не слыхал, чтобы он попал в кого-нибудь. Только ножом и умел пугать.
      — Но он все же попробовал. А вспомните Скиннера. Уж Оби-то в быстроте и меткости не откажешь. Нет, этот Тревэллион крепкий орешек.
      — Да ну, втроем справимся.
      — Поживем, увидим.
      — Погоди-ка, Ваг. Кто же все-таки этот парень, который запросто выкладывает по триста долларов? Откуда у него деньги? Где его участок?
      Ваггонер принялся складывать остатки еды в оловянное ведерко.
      — Я уже ломал голову над этим. Скорее всего, он тоже был там. Он боится Тревэллиона и хочет от него избавиться.
      — Полагаешь, он взял деньги?
      — Наверное, сейчас этот хлыщ неплохо живет, — задумчиво проговорил Ваггонер. — Может, играет на бирже. У таких водятся деньжата.
      — Да-а, этому парню, видно, есть что терять. Вот взять хотя бы эту шахту, куда он посылает тебя. Откуда ему знать, что Тревэллион пойдет туда? Ведь это не его шахта. Что ему там делать?
      — Меня просто раздирает любопытство, кто этот парень, который так много знает? — задумчиво сказал Лес.
      — Вот что, — хлопнул по столу рукой Ваггонер, — он уже не раз обращался ко мне и всегда давал по три сотни. В самый первый раз, когда мы встретились, предупредил, чтобы я не пытался узнать, кто он. Сказал, что мне все равно не перехитрить его. Черт возьми, так какое мое собачье дело, кто он! Вы что же, думаете, я буду рыскать повсюду и вынюхивать, кто он такой?
      — Кто бы он ни был, — продолжал настаивать Лес, — ему есть что терять. Может, он вообще крупная шишка, какой-нибудь бизнесмен или владелец прииска.
      Ваггонер открыл дверь и, шагнув за порог, оглянулся.
      — Вот что, ребята. Вы, кажется, хотели подзаработать на жизнь? Уберите Тревэллиона и получите от меня по сотне баксов каждый.
      Ваггонер вышел на дорогу, а Риг, глядя ему вслед, бросил:
      — О чем это он? Какие-то вшивые сто баксов…
      — Если пасти скот, за все лето таких денег не заработаешь, — возразил ему Лес. — Мы-то с тобой убивали и за меньшую плату.
      Они помолчали, потом Риг проговорил:
      — Не нравится мне все это, Лес, ой как не нравится. Плохо, что кто-то знает о Миссури.
      — Что же делать? Ведь нам не известно ни его имя, ни чем он занимается.
      — Тревэллион знает. И про нас тоже.
      — Но откуда? Там же никого не было!
      — В том-то и дело. Может, он сидел в кустах, наложив в штаны со страху? — Риг набил в трубку табаку. — Если он убил Рори и Скиннера, тогда чего же он ждет? Он же наверняка видел Ваггонера в городе. Не исключено, что и нас тоже.
      Риг явно нервничал. Он зажег спичку и раскурил трубку.
      — Надо избавиться от него, Лес, иначе он доберется до нас. Чует мое сердце, этот парень что-то задумал.
      — Да пошел он к черту! — Лес вытащил из колоды туза. — Меня больше интересует тот, кто запросто выдает Ваггонеру по триста баксов. С какой это стати все должно доставаться одному Ваггонеру?
      — Что это ты задумал?
      — Если ему позарез нужно убрать Тревэллиона, стало быть, он боится его, боится, что его раскроют. Чуешь, Риг? Вот тут-то голубок и попался! Этот ловкач наверняка представляет собой что-то и не может позволить, чтобы по городу поползли слухи о его прошлом. Так может, он захочет расстаться со своими денежками, чтобы сохранить это в тайне? Заплатил бы нам с тобой пять тысяч за молчание, а когда пройдет время, еще столько же. Ну как?
      — А как же Ваг?
      — А что Ваг? Он поделился с нами своими тремя сотнями? Даже и не подумал. И никогда не поделится. Пять тысяч, Риг… Поделим поровну, только представь. Это ж какие деньги!
      — Да я столько отродясь не видывал. — Он вынул трубку изо рта и сплюнул в огонь. — Да что без толку языком молоть! Мы ведь даже не знаем, кто он такой.
      Лес молчал, уткнувшись в карты.
      — Сейчас не знаем, а завтра разузнаем. Надо хорошенько пораскинуть мозгами, покопаться в памяти.
      — Черт возьми, да в Комстоке тысячи людей! Это все равно, что искать иголку в стоге сена!
      — Ты прав, задачка непростая, но попробовать стоит. Здесь полно разного сброда, среди них искать без толку. Он наверняка с положением. Так что круг сужается. Теперь вот что — он околачивался на Миссури в сорок девятом или пятидесятом, а в пятьдесят девятом точно приехал сюда, в Комсток. Если так считать, то круг еще больше сужается.
      — Так что нам делать? — спросил Риг.
      — Поедем в город. Каждый сам по себе. Разыщем старых приятелей, поговорим о былых временах. Какие-нибудь имела да всплывут. А нет, постараемся выудить. Сразу станет ясно, кто ошивается в здешних краях, а уж тогда выберем из них тех, у кого дела идут хорошо и кому, стало быть, есть что терять.
      Ловким движением он собрал карты в ровную колоду и отложил их в сторону.
      — Ведь нам же с тобой нужны деньги, правда, Риг?
      Они вышли из хижины и направились в город. На углу Эй-стрит и Юнион Риг замешкался:
      — Лес, а что, если он не пойдет на наши условия? Что, если он решит убрать нас?
      — Ха-а! Да откуда он узнает, кто мы? И вообще, мы с тобой пара цыплят, что ли? Нас не так-то просто убить, Риг. Уж как-нибудь позаботимся о своих шкурах. И потом, кого он может нанять, чтобы отделаться от нас? Уж не Вага ли?
      Они направлялись к Си-стрит, когда Риг внезапно остановился.
      — Лес, а что, если он уже нанял Вага? Неужто заплатил ему по триста баксов за наши с тобой шкуры? Так, как он живет, ему хватит этих денег года на два.
      Лес окинул город задумчивым взглядом.
      — Надо подумать об этом, Риг, и присмотреть за Вагом — не спускать с него глаз. Если нашему голубку не удастся быстро выпутаться, то…
      — То что?
      — Тогда пришьем Вага. Тут уж одно из двух — или он, или мы.

      Спустившись в холл, Грита увидела Тревэллиона, беседовавшего с Тиэйлом, и остановилась, наблюдая за ним. Все-таки он очень красив, какая-то особая, мужественная красота. Неповторимая внешность, свой собственный стиль.
      Она не сомневалась, что он носит при себе револьвер. В пределах отеля «Интернэшнл» мало кто появлялся с оружием. Завсегдатаи старались не держать его на виду, а открыто носили только те, кто прямо с дороги заходил сюда в поисках пищи и ночлега.
      Тревэллион заметил Гриту, и мужчины подошли к ней.
      — Вы виделись с Хескетом?
      — Да, и сообщила ему, что он уволен. Я дала ему понять, что отныне ему лучше не появляться на «Соломоне», так как охрана получила приказ не пропускать его.
      — И как он отнесся к новости? — поинтересовался Тиэйл.
      — Он был взбешен. Я хочу попросить вас, мистер Тиэйл, охранять мой прииск и…
      — Нет, — оборвал ее на полуслове Тревэллион.
      В его голосе прозвучала такая решительность, что Грита изумленно подняла на него глаза. Тиэйл тоже посмотрел на него.
      — Я хочу, чтобы Тиэйл оставался с вами, — пояснил Вэл. — А охраной прииска я попрошу заняться кого-нибудь из парней Ледбеттера. Понадобятся двое, чтобы они могли сменять друг друга. Тиэйл же должен быть всегда при вас. Я не буду чувствовать себя спокойно, если на его месте окажется кто-то другой. Во всей Неваде не найдется никого, кто бы посмел побеспокоить вас, когда рядом Тиэйл.
      — В этом нет необходимости, — возразила Грита. — Теперь, когда Хескет знает, что у него больше нет доступа на «Соломон», он сам не захочет иметь со мной дела. Я подала заявку на владение прииском и жду, когда она будет опубликована в «Энтерпрайз».
      — И вы верите, что ее опубликуют?
      Она с сомнением покачала головой.
      — Вообще-то нет. Этот злобный и мстительный человек не остановится ни перед чем. Я предложила ему продать мне свои акции.
      — А он?
      — Чуть не лопнул от злости. Ясно, что он считает прииск своим, и ему все равно, сколько у него акций.
      — Может, мне сходить на прииск и осмотреть его? — предложил Тревэллион. — С тех пор как я спускался туда, прошло немало времени.
      — Идти, так вместе, — улыбнулась Грита. — Если на то пошло, мистер Тревэллион, то прииск мой, во всяком случае, большая его часть.
      Маргрита повернулась к Тиэйлу.
      — Вы можете пока поесть. Мы пробудем там недолго, а потом вы проводите меня в театр.
      Тиэйл кивнул.
      — Хорошо, мэм. Поесть я бы не отказался. — Он хотел что-то прибавить, но они уже направились к выходу.
      Из окна своего номера в «Интернэшнл» Хескет видел, как известная ему парочка направилась в сторону прииска, вынул из кармана часы и заметил время.
      Интересно, их охрана уже заступила на пост или нет? Скорее всего, нет. Его-то людей, конечно, рассчитали. Сэнтли там, но по субботам он обычно уходит около полудня, чтобы закупить продукты на предстоящую неделю. Может, в театре? Сегодняшний спектакль отменили — за сценой случился небольшой пожар. Скорее всего, она потом отправится в театр — наверняка захочет посмотреть, насколько повреждены декорации, успешно ли идет ремонт. Его должны закончить к воскресному спектаклю.
      Хескет позволил себе слабую улыбку. Декорации-то будут готовы к представлению, только оно не состоится. Не состоится до тех пор, пока в труппе не появится новая примадонна.
      В задумчивости он слегка постучал по столу. Его мозг как счетная машина тщательно анализировал все ходы задуманной операции.
      Тиэйл… Тиэйл не пошел с ними, а ведь он очень осторожен. С ним надо что-то делать.
      Хескет раздраженно покачал головой. Нет, это уж слишком — могут что-то заподозрить. Ему придется пойти другим путем. Хескет не любил изменять правилам. Он пообедает в обычный час, на своем обычном месте, и если все пройдет гладко, он покончит с этим раз и навсегда.
      Одна часть его плана уже начала осуществляться. Другая предполагала вывод из игры Джекоба Тиэйла, что позволило бы отвлечь всеобщее внимание от Маргриты и Тревэллиона, если с ними что-нибудь случится.
      Охрана Маргриты заступит на службу скорее всего после того, как Тревэллион и девушка спустятся в шахту, так что охранникам будет невдомек, что внизу кто-то есть.
      Самое важное сейчас — отвлечь Тиэйла. Он очень подозрителен, и его непросто сбить с взятого курса.
      Хескет подошел к зеркалу, поправил галстук и остался доволен своим отражением. Как здорово он все связал, хотя и пришлось принимать решения на ходу. Ему больше нравилось планомерное осуществление задуманного, когда есть возможность обстоятельно обмозговать каждую деталь. В данном случае слишком многое зависело от действий других людей и обстоятельств, а к этому он всегда питал недоверие.
      О Ваггонере Эл не беспокоился, парню он доверял. Ваггонер исполнял задание быстро и не оставлял концов. Зато два других вызывали много сомнений, ведь он почти не знал их, хотя догадывался, что после их встречи с Тиэйлом ему не придется о них беспокоиться — Тиэйл наверняка ухлопает одного, если не обоих сразу. Важно только, чтобы они тоже успели всадить в него несколько порций свинца.
      Теперь надо написать записку. Хескет сначала сочинил текст в уме, потом вывел печатными буквами:
      «НАЙДИТЕ И УБЕЙТЕ ДЖЕКОБА ТИЭЙЛА. ЗА ПРЕДЕЛАМИ „ИНТЕРНЭШНЛ“. ПЯТЬСОТ ДОЛЛАРОВ. ПО ДВЕСТИ ПЯТЬДЕСЯТ КАЖДОМУ. ИСПОЛНИТЬ СЕГОДНЯ НОЧЬЮ. ДВЕСТИ — СРАЗУ, ОСТАЛЬНОЕ — ПО ИСПОЛНЕНИИ».
      Он пробежал глазами корявые фразы — конечно, сделано наспех, но выбора у него нет. Сейчас или никогда. Он не терял надежды, что записка попадет по назначению. По двести пятьдесят долларов каждому или пятьсот одному… Иными словами, кто-то один из них вполне может прикарманить всю сумму, отправив на тот свет подельника. Разве это не великий соблазн, против которого невозможно устоять? Тем более вокруг то и дело происходят убийства.
      Ваггонер наверняка сейчас на «Соломоне» или уже закончил все приготовления и пошел домой, а те двое, скорее всего, торчат в каком-нибудь салуне. Даже если они и увидят его (лучше, конечно, обойтись без этого), им не придется долго радоваться. Хескет надел шляпу, взял трость, с которой теперь не расставался, и спустился в вестибюль. Выходя из отеля, он краем глаза заметил Тиэйла, сидевшего на своем обычном месте.
      Даже в этот вечерний час деловая жизнь в Вирджиния-Сити продолжала кипеть — грохотали плавильни и компрессоры, погонщики, чертыхаясь, подхлестывали мулов, отовсюду неслись звуки музыки, пение и смех.
      Он уже отработал несколько способов передачи посланий Ваггонеру, но ни один из них не годился для Леса и его приятеля — между ними нет предварительной договоренности, как с Ваггонером. Остается пойти на риск — подбросить записку в хижину. А что, если Ваггонер обнаружит ее первым? Ну что ж, очень даже хорошо. С Тиэйлом будет в любом случае покончено. Правда, Тиэйл тоже может убить Ваггонера. Этого Хескету пока не хотелось. Ваггонер еще ему нужен, хотя бы некоторое время.
      В аккуратном сером костюме непринужденной походкой Эл шел по улице, останавливаясь время от времени, чтобы взглянуть на город. Он понимал, что за ним наблюдают, и заранее подготовил почву, частенько прогуливаясь вот так, на виду у всех.
      Хижина Ваггонера оказалась на замке. Хескет остановился, подобрал с земли пару камней и повертел их в руках, как бы изучая, потом отбросил в сторону. В Вирджиния-Сити все думали о богатствах земных недр, поэтому никого не удивляло, если кто-нибудь поднимал камень и разглядывал его.
      Рассматривая камни, Хескет незаметно бросил взгляд на хижину. Кажется, все спокойно. В конце концов, он скажет, что искал рабочих для «Соломона».
      В кармане у него лежала записка и деньги. Он ненавидел расставаться с деньгами. Правда, на сей раз сделка может остаться незавершенной, так что не стоит переживать раньше времени. Если все сложится удачно, они перебьют друг друга.
      Хескет подождал еще, в волнении отирая лоб льняным платком. В хижине по-прежнему было тихо — похоже, хозяева отсутствовали.
      Как обычно, он просунул записку и деньги в проделанную в двери прорезь с прибитой к ней с другой стороны пустой коробкой из-под сигар, оглянулся и собрался уходить. Но не успел сделать и шага, как услышал голос:
      — Ты только погляди, Риг, у нас, кажется, гости!
      Весь подобравшись, Эл почувствовал, как от страха мышцы напряглись у него на спине, и с трудом подавил в себе желание сорваться с места и броситься наутек.
      Он помнил их лица. Разумеется, парни постарели — годы наложили на них свой отпечаток, — и все же он сразу узнал их.
      — Здравствуйте, господа. Чем могу быть полезен?
      — Может, назовешь свое имя?
      — Боюсь, оно ничего вам не скажет. — Записку и деньги он уже опустил, так что разыгрывать из себя невинного младенца было бы глупо. Нужно, наоборот, принять решительный вид. — Не будем тратить времени на пустяки и выяснять, кто мы такие. В коробке лежит записка, а также сумма в две сотни долларов. Я хочу, чтобы вы прочли, что там написано, положили деньги в карман и выполнили задание. Если, конечно, хотите получить еще триста.
      — Кажется, он говорит о деньгах. Чуешь, Лес? Может, послушаем?
      — Для кого эти деньги — для нас или для Ваггонера?
      — Для вас. Только действовать надо быстро. Послезавтра… даже завтра уже будет поздно.
      — Откуда вы узнали про нас?
      — Я знаю, где найти нужных людей. От вас требуется в течение двух часов грамотно выполнить одну работу.
      — И тогда получим еще триста? Стало быть, по двести пятьдесят на рыло? Кто этот парень, которого надо убрать?
      — Его зовут Тиэйл. — Хескет коротко описал телохранителя Гриты. — Несколько минут назад он сидел на лавочке возле «Интернэшнл». И советую стрелять без предупреждения.
      Оба вопросительно посмотрели на него.
      — Это почему?
      — Он вооружен и отлично владеет оружием. Вы всегда можете заявить, что он первым потянулся за револьвером или что он убил тетушку вашей невесты где-нибудь в Мемфисе.
      — Пятьсот баксов? Насколько мне известно, обычно вы платите меньше.
      — Но вас же двое. Притом дело срочное. К тому же вы, ребята, профессионалы, а за это полагается надбавка. — Он вынул из кармана часы. — Мне пора. Только помните, работа должна быть выполнена в течение двух часов, и ваши триста долларов будут ждать вас в этой коробке завтра утром.
      Риг прислонился к дверному косяку, в глазах его промелькнула хитрая насмешка.
      — А если мы возьмем эти двести баксов и смоемся?
      Улыбка Хескета не предвещала ничего хорошего.
      — Ну, это уж мои трудности. К счастью, с подобными вещами мне пришлось столкнуться всего один раз.
      Он резко повернулся и прошел прочь. Дойдя до Си-стрит, остановился. Эти двое во что бы то ни стало должны умереть.
      Эл вернулся в отель, прошел в ресторан и занял свое обычное место. На столике, аккуратно сложенные, лежали «Территориал Энтерпрайз» и «Вестник Сан-Франциско».
      Хескет развернул газету и откинулся в кресле. И тут его пронизал страх. Этот человек, этот Джекоб Тиэйл… Как смотрел на него, когда он поднимался по ступенькам!.. Словно все знает! Но этого не может быть! Как он мог догадаться, что произойдет через несколько минут?! Нет… этого просто не может быть…
      Хескет отложил газету в сторону. Снова пишет этот Твен, многие считают его забавным. Только о «Соломоне» и о Хескете ни слова. Хотя, если…
      Он заглянул в меню, заказал то же, что обычно, и бокал вина. Осталось подождать совсем немножко…
      Лоб его покрылся испариной. Самое главное — сохранять спокойствие, твердил он себе.