Ему надо выбираться и вытащить тело Карпентера. Дверь он высадить не успеет.
      Дым густел. Подбежав к Карпентеру, Том закашлялся. Он поднял тело и понес к задней стене конюшни.
      Сеновал! Маленький сеновал, где хранилось сено на случай плохой погоды. Туда можно было забраться по лестнице и перекладин, прибитых к столбу.
      Чем выше, тем хуже будет дым. Не важно. Это единственный выход. Подняв тело Карпентера, Шанаги перевалил его через плечо. Придерживая труп одной рукой, другой он обхватил столб с перекладинами и забрался наверх.
      Пять ступенек. Том опустил тело на остатки сена и, кашляя и задыхаясь, стал разбирать соломенную крышу.
      Почти не дыша, со слезящимися глазами он рвал и ломал жерди и лежащую на них солому. Сверху посыпалась труха и грязь. Хрипя от раздирающего легкие кашля, Том раскидывал крышу. Вдруг его рука прорвалась наружу, он почувствовал, как в дыру льется свежий воздух. Внизу раздался треск пламени.
      Разбросав ветки о солому, Шанаги ухватился за жердь и, жестоко напрягшись, сломал ее. На него снова посыпалась грязь, но свежего воздуха стало больше.
      Нагнувшись, он ухватил тело Карпентера за вортник и выполз через дыру на крышу. Позади полыхали языки огня. Его еще не было видно снаружи, хотя дым валил вовсю.
      Спустившись на правый скат крыши, Шанаги выпустил из рук тело и прыгнул следом, быстро упав на бок с револьвером в руке.
      Никого... Убийца сбежал, боясь, что его увидят вблизи горящей конюшни.
      Том Шанаги поднял Карпентера и медленно зашагал. Позади костром вспыхнула конюшня, из города донеслись крики. Дом Карпентера находился недалеко - ярдах в ста, и Шанаги направился к нему.
      Жена Карпентера стояла на ступеньках, глядя в сторону пожара. Она увидела приближающегося Шанаги и, поправив на плечах белый платок, пошла ему навстречу.
      - Шериф? Мистер Шанаги? Это он?
      - Да, мэм. Его убили.
      - Занесите его, пожалуйста, внутрь, шериф. - Она помолчала. - Что происходит, мистер Шанаги?
      - Я нашел его тело, но меня заперли в конюшне, потом ее подожгли.
      Она указала на кровать, и он осторожно уложил на нее Карпентера. Мэм? Убийцы закидали его сеном, но больше всего тело пострадало, когда я вытаскивал его через дыру на крышу.
      - Даже там, в огне, вы все-таки вынесли его. Шериф, я...
      - Не надо, мэм. И не волнуйтесь. Я найду того, кто это сделал. Я найду их, чего бы мне этого ни стоило.
      На пожар сбежались люди, боясь, что огонь может перекинуться на другие дома, хотя конюшня стояла в отдалении. Шанаги посмотрел на нее в окно и вышел на улицу, остановившись на минуту, чтобы стряхнуть пыль со шляпы.
      На улице все еще стояли несколько лошадей и одна повозка. Какой-то мужчина отвязывал лошадей и повернулся на звук шагов Тома. Это был Пендлтон.
      - Уезжаете, мистер, Пендлтон? Не остаетесь, чтобы посмотреть пожар?
      - Я видел достаточно пожаров, шериф. - Англичанин повернулся к нему. Что случилось?
      - Убили Карпентера. Я едва обнаружил тело, как кто-то поджег конюшню. Попытался уничтожить и меня, и улики.
      - Но вы выбрались. А тело?
      - Я вынес его. Джейн с вами?
      - В такое время?
      - Я надеялся, что она приехала с вами. Кто-нибудь, лучше женщина, должен побыть с миссис Карпентер. Джейн могла поддержать ее.
      - Я привезу дочь. Но вон там, в пансионе, живет миссис Мэрфи. Она тоже может помочь.
      Шанаги в недоумении смотрел вслед отъезжающей повозке. Было поздно, почти полночь, - вряд ли удобное время, чтобы отправляться в поездку. Города на Западе - это не Нью Йорк. Здесь вставали на рассвете, или даже раньше, и работали весь день. К вечеру они уже спали.
      Шанги еще раз взглянул на удаляющуюся повозку и направился к отелю.
      Карпентера убили, хотели убить и его, поэтому хватит играть в игрушки. Кто-то следил или за конюшней, или за ним. Скорее всего последнее.
      Из своей комнаты в отеле Шанаги посмотрел вниз на улицу. Огонь в комнате не горел, поэтому его силуэт не был виден в окне, зато он мог видеть все, что делается на улице. Шанаги был озадачен.
      Он всегда остерегался слежки. Эта привычка выработалась с тех дней, когда он работал в Файв Пойнтс, потому что тот район кишел бандитами. Там грабили даже дети, нападая многочисленной бандой, сваливая человека подножкой или накидываясь на него так, что он падал под тяжестью детских тел. Шанаги был уверен, что за ним не следили. И все-таки кто-то знал, что он зашел в ту конюшню. Кто-то бросил все дела, чтобы осторожно следить за ним, значит, этот кто-то очень беспокоился.
      Во-первых, его попытались убить в салуне Гринвуда, во-вторых, в горящей конюшне. Что дальше? То, что его скоро снова постараются убрать, Шанаги знал наверняка.
      Он положил шляпу на столик, снял сапоги и сел на край постели.
      Что же в действительности ему известно? Он считал, что будет сделана попытка похитить деньги, которые, по последним данным, должны прибыть послезавтра.
      Он считал, что к этому причастна таинственная молодая женщина. Он считал, что так называемый железнодорожный детектив также причастен к подготовке ограбления.
      Тот, кто разрабатывал план ограбления, живет в городе или около него и имеет местный источник информации.
      Этот человек или эти люди спрятали лошадей и попытались убить его.
      Шанаги вспомнил о своих арестованных. Он принес им еду и воду. Но его обеспокоило то, что вели они себя безмятежно спокойно.
      Убежать им не удастся. Столбы врыты на совесть, а перекладиной служило толстое, крепкое бревно. Звук пилы или топора разнесется по всему городу. Выкопать столбы и подавно нелегко.
      Может быть им пообещали, что о них позаботятся?
      Шанаги раздраженно встал и начал расхаживать по комнате. Скоро привезут деньги. Если бы в городе не должен был появиться Винс Паттерсон, Грабители придумали бы какой-нибудь другой отвлекающий маневр. Как можно тише Шанаги передвинул кровать к окну, положил в изголовье две подушки и сел, глядя на улицу. Со своего места он видел двух прикованных наручниками к коновязи бандитов. Они, похоже, спали. Улица была пуста.
      К этому времени заговорщики видимо узнали, что Паттерсон не станет нападать на город. Во всяком случае, он обязан так думать и не закрывать глаза на то, что может случиться.
      Вдруг Шанаги выпрямился. Один из прикованных к коновязи поднял голову и внимательно вглядывался в противоположный, невидимый Шанаги конец улицы.
      Шанаги встал, натянул сапоги и надел пиджак. Надвинув шляпу, он спустился по лестнице в пустынный холл. Над столом портье тлел слабый огонек, все остальное было погружено в темноту. Том подошел к широкому окну, откуда, прислонившись к колонне, он хорошо видел оба конца улицы.
      Вдруг он увидел, как вскинулась рука одного из бандитов, словно тот что-то хотел поймать. Затем он нагнулся и принялся что-то искать в пыли.
      Шанаги быстро повернулся и быстро прошел через холл. У задней двери он остановился, медленно приоткрыл дверь и выскользнул в ночь. В ту же секунду он увидел удалявшуюся между домами темную фигуру человека.
      Шанаги не узнал человека, он лиши уловил неясный силуэт тени и кинулся за ней, стараясь бежать по мягкому песку. Но какой-то звук все же долетел до человека, потому что тот оглянулся и Шанаги заметил бледные очертания испуганного лица. Затем он бросился бежать, исчезнув за углом. Шанаги остановился, ожидая западни, и услышал стук копыт. Он выскочил на улицу только для того, чтобы увидеть едва различимое в темноте движение и услышать затихающий топот скачущей лошади.
      Он выругался и сплюнул. Вот невезуха! Еще шаг-другой, и он бы поймал ночного незнакомца.
      Шанаги устало вернулся в отель и лег. Его не особенно интересовало, что бросили тем двоим у коновязи. Он был достаточно уверен, что это была отмычка. В данный момент это не беспокоило его, потому что если они сбежали, ему придется меньше остерегаться, когда придет время действовать.
      Шанаги проснулся в холодном свете рассвета не отдохнувшим, раздраженным и уверенным, что события вышли из-под его контроля.
      Скоро здесь начнется светопредставление, а он не знал, что следует предпринять.
      Позавтракав, он стал обходить дома, стараясь организовать жителей так, как он обрисовал это Паттерсону. Некоторые ворчали, но другие с удовольствием соглашались с его планами. В городе было слишком спокойно, и некоторые горячие головы соскучились по событиям, по любым событиям.
      В кузнице накопилось много работы. Сняв пиджак и рубашку, Том надел кожаный передник и принялся за работу. Во всяком случае, ему всегда думалось лучше, когда руки были заняты. Физическая работа помогала ему четче мыслить.
      Он выполнил заказ на каминную решетку, сделал две пары петлей и подковал двух лошадей. И когда чистил копыта второй, его осенило. Шанаги закончил работу, привязал лошадь рядом с кузницей и минуту постоял, разглядывая улицу. В городе было несколько мест, откуда можно было наблюдать за жизнью всего города. Одно из них - салун Гринвуда.
      Том повесил фартук, оделся и вышел из кузницы.
      Глава 14
      Шанаги постоял у магазина Холструма, потом подошел к коновязи, у которой сидели неудачливые ганфайтеры. Том проверил замки наручников и сказал им: - Вам, ребята, надо кое-что понять. Если бы ограбление удалось, сколько бы вы получили? Чем меньше участников, тем больше доля. - Он столкнул шляпу на затылок. - Если бы планировал я, то уж точно позаботился бы, чтобы вы освободились перед самой перестрелкой. Во-первых, вы отвлекли бы нас, а во-вторых, в результате оказались бы мертвыми.
      Шанаги слишком долго общался с ворами, чтобы не знать, что те постоянно друг друга подозревают. - Вы хорошо знаете людей, с которыми работаете? - спросил он мягко. - Я бы посоветовал вам убираться отсюда.
      - Я не понимаю, о чем он говорит. А ты, Турки?
      Тощий, костлявый парень пожал плечами. - И я тоже. Мы просто приехали в город немного выпить.
      Шанаги засмеялся. - Это городишко с обманчивой наружностью, - сказал он. - Например, бьюсь об заклад, что вы и не думали, что у меня по всему городу свои люди. Если что-то начнется, они будут палить из окон из ружей и крупнокалиберных винтовок. - Он махнул рукой. - Ребята, на этой улице нет ни дюйма, не простреливаемого по крайней мере с пятидесяти ярдов. А в основном она простреливается с двадцати ярдов из ружей и винтовок. Вы окажетесь прямо посреди бойни.
      Турки раздраженно зашевелился. - Ты это к чему?
      - А вот к чему: если вам повезет и вы освободитесь к началу заварушки, сматывайтесь побыстрее.
      - Ты говоришь, как будто все знаешь... что бы это ни было.
      Шанаги кивнул. - Так оно и есть - знаю. А вот знаете ли вы, почему я вам все это говорю? Потому что вы решили быстро и легко заработать. Я не думаю, что вы совсем уж плохие. И нам не нужны лишние два трупа. Это плохо отразится на бизнесе. Мы-то сами, естественно, выроем большую канаву, покидаем в нее всех вас и забудем.
      По улице к магазину шел Холструм. Шанаги кивнул ему. - Доброе утро, мистер Холструм. Кажется, денек будет хорошим. Я как раз хотел накормить этих ребят.
      Холструм поглядел на них поверх очков. - Похоже, это плохие парни. Если вам нужна помощь...
      - Они не такие уж плохие, мистер Холструм. Просто бедные, обманутые ребята, которых скоро с нами не будет. Я их хорошо покормлю, мистер Холструм. Ведь должны же они в последний раз поесть как следует. Бедные парни, им еще так рано умирать.
      - Вы собираетесь их повесить? - спросил Холструм.
      - О, нет! - Шанаги выглядел очень опечаленным. - Это совсем не обязательно. Но когда кто-то становится не нужным... Вы знаете, как это бывает, мистер Холструм? Когда человек не справился с заданием или знает слишком много?..
      Холструм снова посмотрел на его поверх очков. - Да, мистер Шанаги, у вас доброе сердце. Ну ладно, накормите их как следует. Если в городском совете откажутся принять счет, я подтвержу его.
      - Давай, Турки, - сказал Шананги. - Ты первый.
      Плотный, темнобородый напарник Турки выпрямился. - Ты не собираешься кормить нас вместе?
      Шанаги улыбнулся. - Это было бы рискованно, так ведь? Нет, ребята. По одному. Знаете старую поговорку: "Двое - уже компания"? С глазу на глаз разговор пойдет лучше.
      - Я не хочу есть, - сказал Турки.
      - Плохо, потому что ты все равно пойдешь со мной.
      Шанаги отцепил наручник от коновязи и сомкнул оба браслета на его руках. - Пошли, Турки. А ты... - он оглянулся через плечо на второго, отдохни. Мы с Турки потолкуем, и я приду за тобой.
      Когда они сели за столик и заказали завтрак, Шанаги налил кофе. - Мне вас жаль, ребята, - сказал он, - в конце концов вы просто хотели зашибить деньгу. Вы и понятия не имели, во что влезли.
      У Турки было узкое лицо со змеиными черными глазами. Он раздраженно повернулся к Шанаги. - Почему бы тебе не заткнуться?
      Шанаги улыбнулся. - Эх, парень, не стоит ругаться с человеком, который не желает тебе зла. Но так уж получается. Никогда не угадаешь, на кого можно положиться.
      - Знаешь, это западня, - сказал Том, продолжая разговор. - Откуда, вы думаете, я все знаю? Меня предупредил человек, у которого есть план внутри вашего плана, - тихо прошептал Шанаги. - Вы думаете, что получите все деньги. На самом деле это двойной обман. Ваши хозяева, которые думают, что надуют вас, сами останутся без гроша.
      Шанаги фантазировал. Он старался подорвать уверенность Турки, ослабить его позиции и может быть вытянуть кое-какую информацию. Но чем больше он говорил, тем больше сомневался, не напал ли он на верное решение.
      Эти двое, как и многие другие, были всего лишь пешками. Но кто главный? И как они надеялись провернуть свое дело?
      Турки угрюмо ел. Вдруг он бросил вилку и выругался. - Отведи меня обратно, черт тебя подери!
      Шанаги встал. - Каждый может забраться в щель, - сказал он, - но только умный оттуда вылезет.
      Он отвел Турки обратно, приковал к коновязи и повел завтракать второго. Когда они уселись, Том позволил ему заказать еду, что тот сделал с неохотой.
      - Что тебе сказал Турки? - требовательно спросил крепыш, его глаза светились подозрением.
      - Турки? Совсем ничего. И не думаю, что вы много знаете. В конце концов вас сюда прислали пошуметь и успокоиться. - Шанаги улыбнулся. - Вы поднимите пыль, а ваши хозяева удерут с деньгами.
      - С какими деньгами? Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
      - Ты ешь, - сказал Шанаги. - Я знаю все, что мне нужно.
      Он не задавал вопросов, не делал хитрых подходов, и это явно беспокоило крепыша больше, чем все вопросы, вместе взятые. Наконец Шанаги сказал: - Ты не похож на ковбоя, - хотя парень определенно был похож. - Чем ты занимаешься? Работаешь на железной дороге?
      - Черт, - с неприятностью сказал крепыш, - что ты знаешь о ковбоях? Я работал на одном из самых больших ранчо в Техасе. Да спроси любого, и тебе ответят, что Коуэн...
      - Ладно, Коуэн, ты утверждаешь, что работал на ранчо, но по-моему, любой ковбой знает, что запомнить клеймо лошади, на которой ты едешь, легче легкого, а узнать по клейму хозяина и того легче. А вы оставили лошадей прямо на улице, где все их видели.
      - Что ты понимаешь в клеймах? Во всяком случае, лошадь можно одолжить.
      - Конечно, - Шанаги вспомнил, что так и нашел пропавших лошадей. В неразберихе, когда он нашел труп Карпентера и чуть не сгорел сам, он забыл о них. Но где их прячут? Ему осталось проверить всего две или три конюшни.
      - Как он? Как Сл... - Коуэн спохватился. - Ну, вы знаете... Тот парень, которого ты ранил. Худощавый.
      - Пока живой. Но до сих пор без сознания. Надеюсь, когда придет в себя, то заговорит.
      Коуэн сердито посмотрел на него из-под густых бровей. - Черт побери, у тебя на уме одни разговоры. Ищи, ищи, шериф. Все равно ничего не найдешь.
      Коуэн допил кофе и вытер рот ладонью. - Сколько ты собираешься нас там держать?
      Шанаги пожал плечами. - Пока ваш босс не освободит вас, чтобы потом прикончить. Зачем расходовать деньги на суд, если вас так или иначе убьют? Когда начнется стрельба, они о вас позаботятся.
      - Кто "они"?
      Твои дружки. Те, которые вас в это втянули и не хотят расплачиваться. В городе каждый ребенок знает, что как только начнется стрельба, вас прикончат. - Шанаги встал. - Пошли назад. Ты мне ничего не сказал, поэтому если останешься в живых, я свалю на тебя всю вину. - Том весело усмехнулся. - Знаешь, Коуэн, мне нужен будет козел отпущения. Кого-то из наших наверняка убьют, а за организацию беспорядков полагается веревка. Кроме того, у местных давно не было возможности кого-нибудь повесить.
      Приковав Коуэна к коновязи рядом с Турки, Шанаги снова зашагал по улице. Если он заставит поволноваться этих двоих, кто-то из них обязательно заговорит. Ну, а если окажутся на свободе, то наверняка убегут. Однако он ничего не достиг, может быть посеял в них сомнение - вот и все.
      Утро было теплым и приятным. По голубому небу было разбросано несколько легких пушистых облаков. Шанаги постоял на улице и вспомнил Нью Йорк.
      С тех пор, как он оттуда уехал, прошло всего несколько дней, но образ города стал для него неясным и расплывчатым. Неожиданно он пожалел, что не может посоветоваться с тем ветераном Запада, который научил его стрелять, пожалел, что того здесь нет. То был хитрый старик. И Моррисси. И Локлин.
      Что с Локлином?
      А Чайлдерс? Что случилось после того, как он уехал? Насколько он помнил, у Чайлдерса были какие-то связи на Западе. Он поставлял крутых ребят, чтобы провернуть темное дело с землей вдоль железной дороги.
      Том увидел миссис Карпентер и перешел улицу. - Мэм? - Она остановилась. - Я немного поработал в кузнице, закончил кое-что из того, что хотел сделать ваш муж. Если не возражаете, мэм, когда все это кончится, я или выкуплю у вас кузницу, или ее половину. И лошадей тоже, - добавил он.
      - Муж не стал бы возражать, мистер Шанаги. Он всегда говорил, что вы отличный кузнец, что это ваше призвание.
      Шанаги покраснел. - Мэм, у меня нет призвания. У меня вообще нет ничего стоящего, кроме одного желания.
      - Желания?
      - Да, мэм. Желания быть лучше, чем я есть сейчас. А сейчас я никто. Может быть если начать с кузницы...
      - Мы поговорим, когда все кончится, шериф. - Она помолчала. - Мистер Шанаги, я всегда считала себя христианкой, но теперь мне хочется только одного - чтобы убийца моего мужа был пойман и наказан.
      - Он будет наказан. Только не говорите это сейчас. Мэм, кто-то в городе работает на бандитов. Я не знаю, кто.
      Шанаги смотрел ей вслед. Карпентер был хорошим человеком, слишком хорошим, чтобы умереть такой смертью. Он направился было к железнодорожной станции, потом остановился. Навстречу ему ехал Джош Лунди.
      - Думал, что смогу тебе помочь.
      - Ты приехал один?
      Джош посмотрел на него с седла сверху вниз. В уголках его глаз появилась улыбка. - Ну, я выехал рано. От ранчо до города далеко.
      - Так ты один приехал? - продолжал настаивать Шанаги.
      - Пендлтон, можно сказать, занят. Правда, он предупредил, что может подъехать попозже. Его сын ловит разбежавшихся лошадей.
      Том Шанаги понял, что Джош больше ничего не скажет, и спросил: - Ты умеешь читать следы?
      - Немного. Одно время я жил с индейцами поуни. Немножко научился. Какие следы ты хотел посмотреть?
      - Отпечатки пары лошадей. - Шанаги рассказал о трех всадниках, появившихся в городе, и о том, что один из них сидел на коне с клеймом Паттерсона.
      - Не беспокойся. Винс оставил здесь пару лошадей... то есть оставил его брат. Когда его убили. Видно, кто-то их держал.
      - Ладно, привязывай своего и пойдем в ресторан. Надо кое о чем поговорить.
      Джош кивнул. - Хорошо. Ты иди, я тебя догоню. Только отведу коня в кузницу и...
      - Карпентер мертв. Его убили.
      - Что ты говоришь! Но это не удивительно. Он был хорошим человеком.
      Шанаги вошел в ресторан и снял шляпу. Он прошел ползала, прежде чем увидел ее.
      Джейн Пендлтон сидела лицом к нему и улыбалась. - Доброе утро. Вы удивлены?
      - Джош не сказал...
      - И не скажет. Мне нужно было с вами повидаться. - Она кивнула, и Том отодвинул стул и сел.
      - Зачем? - Шанаги чувствовал приятное волнение.
      - Я слышала, у вас неприятности, - сказала она.
      - Да, мэм. Небольшое. Вначале я пожалел, что вас здесь не было, чтобы побыть с миссис Карпентер. Знаете, когда рядом женщина...
      - Думаю, ее поддержал брат. Я бы была ей не нужна.
      - Брат?
      - Да, разве вы не знали? Он работает на станции. Телеграфистом.
      Глава 15
      В маленьком кафе было спокойно. Люди приходили и уходили, но Шанаги их почти не замечал. Неожиданно для самого себя он рассказал Джейн о своем детстве в Ирландии, о событиях, которые помнил, о лошадях, на которых ездил, и... о Мейд О'Килларни.
      - Вы собираетесь возвращаться в Нью Йорк? - спросила Джейн.
      Шанаги помолчал, обдумывая вопрос. - Не знаю, ответил он наконец. Возможно останусь здесь. В городе нет кузнеца. Это хорошее дело, но не то, что я хотел.
      - А чего вы хотели?
      - Не знаю, мэм. Я...
      - Зовите меня Джейн.
      Он взглянул на нее, и на секунду их глаза встретились. Он смутился. Меня зовут Том.
      - Я знаю, как вас зовут. Я знаю о вас больше, чем вы думаете.
      - Не знаете. Если бы знали, вы бы со мной даже не здоровались.
      Вошел Джош Лунди. Он огляделся и подошел к их столику. - Извините, что прерываю, но мне надо поговорить с шерифом.
      - Говори. А почему ты не сказал, что приехал вместе с Джейн?
      Джош широко раскрыл глаза. - Шериф, да я и не подозревал, что тебе это интересно. Собираешься ее арестовать?
      - Садись, Джош. Если бы я смог найти повод, я бы приковал тебя к коновязи вместе с теми двумя.
      - Дай мне хоть возможность рассказать, что я нашел, - ответил Джош. Я обнаружил лошадей. По крайней мере обнаружил место, где их держали, добавил он и указал на юг. - Там есть небольшой овражек. В нем стоит кораль и шалаш. В корале - те же следы, что и в переулке, где их привязывали.
      - Чей это кораль?
      - Ничей. Его построил для своего табуна какой-то торговец скотом. Овражек всего в ста ярдах, но туда никто не ходит, кроме мальчишек, которые играют в индейцев. Одна из лощадей была тесно-серой - необычная масть. Я собрал несколько волосинок с жердей кораля, где она чесалась.
      Шанаги задумался. Наверное не стоило задавать этот вопрос. И все же он его задал. - Джош, ты знаешь, чья это лошадь? Темно-серая?
      - Знаю. - Он взглянул на Джейн и опустил глаза. - По-моему, все знают.
      - Это лошадь моего брата, - сказала Джейн.
      Шанаги почувствовал, что у него на лбу выступил пот. Он не знал, что сказать, но Джош заговорил, прежде чем он нашел слова.
      - Это не значит, что он приехал на нем в город. Наши лошади пасутся на свободе. Любой мог заарканить лошадь и оседлать ее. Это происходит часто, в основном по необходимости. Здесь это не считается воровством, если только на лошади не пытаются уехать из нашей округи или оставить ее себе. Конечно, человеку, который пользуется чужими лошадьми, лучше иметь подходящее объяснение. Я и сам, когда очень спешил, ловил и седлал чужих лошадей.
      - На маленьком пастбище рядом с ручьем пасется с полдюжины лошадей Дика, - сказала Джейн. - Отец недавно говорил, что они, должно быть, куда-то забрели, потому что когда он недавно проезжал мимо, не увидел ни одной.
      - Одна из них - маленькая вороная кобыла?
      - Нет, - улыбнулась Джейн. - А что, она ездит на ней?
      - У Холструма есть черная кобыла с двумя белыми носками, довольно маленькая.
      - Похоже на ту, что я видел.
      Шанаги решил, что картина постепенно проясняется. Допустим, в город приехало несколько чужаков, которым нужны лошади. Они могли поймать тех, что паслись на свободе, использовать их в своих целях, а потом опять отпустить их.
      - Наверное мне надо проехаться по округе, - произнес он.
      - Хочешь, я проедусь, - предложил Джош. - Если меня заметят, никто не удивится. Я все время разъезжаю, разыскивая отбившихся коров и прочую живность.
      - Хорошо... но будь осторожен. Тот, кто все это придумал, не собирается сдаваться. Они попытались устроить мне западню в салуне Гринвуда, они убили Карпентера. По-моему, он что-то выведал.
      - Он был моим другом, - спокойно сказал Джош. - Он был самым близким мне человеком.
      - Джош, - сказал Шанаги, - расскажи-ка мне о здешних людях. Я о них ничего не знаю. Все, что тебе известно: кто, откуда, какие связи.
      - Мы, например, из Англии, - с вызовом сказала Джейн. - Выращиваем скот. Отец его покупает, а потом продает. Брат работает вместе с ним.
      - Основное ты знаешь, - сказал Джош. - Город основали Холструм, Карпентер и Гринвуд. Они до сих пор владеют большей частью земли. У Пендлтона хорошее место для ранчо. У Холструма и Гринвуда - тоже. Они любят город. Другие - нет. Эти трое постарались, чтобы железнодорожную ветку протянули именно сюда. Сейчас они пытаются добиться в столице штата, чтобы город сделали окружным центром. Судья Макбейн и Пендлтон их в этом поддерживают. Если получится, цены на землю возрастут.
      - Том, - неожиданно серьезно сказала Джейн, - что вы собираетесь делать? Я слышала, что завтра дядя Винс пригонит стадо.
      - Я говорил с ним. Он не будет устраивать нам неприятностей.
      - Могут устроить некоторые из его ковбоев. Когда пригонят стадо, их работа закончится. Одни отправятся обратно в Техас за следующим стадом, другие останутся. Как только дядя Винс с ними рассчитается, он им больше не хозяин.
      - Придется действовать по обстановке. - Шанаги посмотрел на нее поверх чашки с кофе. - Я подумываю о том, чтобы купить кузницу. Она даст мне возможность здесь обосноваться. Что-то вроде начала.
      - Не предлагайте слишком много. Миссис Карпентер очень осторожна в том, что касается денег. Когда она что-нибудь продает, она получает свою цену. Папа о ней рассказывал. Она очень сердилась, когда Карпентер в первый раз продал землю. Она говорила, что нужно сдать ее в аренду.
      - Холструм хотел купить ее собственность6 - сказал Лунди.
      - Ты имеешь в виду ее дом?
      - К югу от города у нее есть земля. Она граничит с ранчо Холструма, он хочет купить эту землю, но миссис Карпентер ее не продает. Они несколько раз подолгу разговаривали, но она никак не соглашается. По-моему, Холструм сдался. Карпентеры заявили ее как пастбище, однако большая часть земли плодородная почва с Хорошим источником и небольшим ручьем.
      - Они заявили на нее права? А что это вообще такое? - спросил Шанаги.
      - Нужно вырыть колодец, распахать часть земли, а потом на ней жить. Карпентеры там не живут, лишь время от времени наезжают. Иногда оба, но чаще ездит она одна. Карпентер был занят в кузнице.
      - Они что-нибудь построили на своей земле?
      Лунди пожал плечами. - Как обычно, ничего особенного. Кто-то давным-давно вырыл землянку. Она ее немного переделала, а потом парень, который присматривает за землей Холструма приехал и построил глинобитный домик.
      - Никогда таких не видел.
      - Из глины лепят кирпичи, выкладывают стены и кроют жердями. Зимой, когда его засыпает снег, получается теплое, уютное местечко. Но построить такой домик труднее, чем можно подумать. Надо знать как.
      - А человек Холструма? Он хорошо строит?
      - Говорят, да. Его зовут Мурхауз. Хорошо знает скот, но чертовски необщительный. Вроде как хмурый, всегда чем-то недоволен. Он приезжает в город примерно раз в месяц.
      Все то время, пока Шанаги сидел в кафе, его преследовало чувство, что в загадке что-то отсутствует, что события развиваются так, как он и не подозревал, что он взялся решать зачачу, справиться с которой ему не по силам.
      Джош извинился и ушел, Том и Джейн некоторое время сидели молча. Наконец Джейн сказала: - Жаль, что я не могу помочь.
      - То, что вы здесь - уже помощь, - признался Шанаги. - Я не знаю, что делать. Надо ждать и смотреть, что будет дальше.
      - Вы и не можете многого сделать. - Она помолчала. - Том, если люди дяди Винса не нападут на город, что предпримут те, другие?
      - Похоже, грабители предусмотрели и такой вариант. Может быть они попытаются освободить тех людей, которых я приковал к коновязи. Может быть придумают что-то еще. Когда придет поезд и золото начнут разгружать...
      - А что если его не станут разгружать?
      Эта мысль тоже приходила ему в голову. - Вы имеете в виду, что его оставят на поезде?
      - Все спланировано очень хорошо, поэтому что если грабители снимут золото с поезда в каком-нибудь другом месте? Что если их где-нибудь будут ждать лошади или фургон? Что если в городе начнется стрельба, и поезд не остановится?
      - Но они должны его снять. Где они могут это сделать?
      - Пойдемте возьмем лошадей. Я покажу вам где. Здесь недалеко.
      Они быстро ехали по прерии, где протяжные ветры колыхали бизонью траву, где тут и там распустились луговые цветы. Они спугнули зайца, потом маленькое стадо антилоп. Слева лежала железная дорога - рельсы ярко блестели на солнце.
      Шанаги и Джейн спустились в ложбину и шагом поднялись на ее дальний склон. Девушка хорошо ездила верхом, она знала, как обращаться с лошадьми. Ведь она, как и он выросла рядом с ними.
      Джейн остановилась на вершине небольшого холма.
      - Вот! - сказала она. - Я думаю, здесь.
      Сарайчик строителей железной дороги, штабель шпал, бак с водой, установленный на вышке...
      - Это место зовут Холструм. Перед тем, как в городе установили водокачку, паровозы заправлялись здесь водой и сгружали строительные материалы. Мне его показал папа, - добавила Джейн. - Мы с Диком ездили сюда, чтобы напоить лошадей и отдохнуть. Видите, - показала она, - там есть тропа на юг и еще одна на северо-запад.
      - Что там? - Шанаги махнул рукой на юг.
      - Земля Холструма. Поэтому это место так и назвали. Он владеет большей часть земли, лежащей вдоль железной дороги. У него там уютная маленькая хижина. Когда мы с Диком были помоложе, то часто проезжали мимо нее. Но с тех пор, как там поселился этот Мурхауз, мы туда больше не ездим. Дик даже взял меня слово, что я не буду ездить туда одна.