Глава 24

Я стоял, прижавшись спиной к старому дереву, у которого был мощный ствол, шириной никак не меньше трех футов в диаметре, так что сзади у меня была надежная защита. Левой рукой я сжимал свой посох, а нож держал в опущенной руке — режущей стороной вверх.

Кто бы сейчас ни подбирался ко мне, делал он это умело, и по всему видно, опыта в этом деле ему было не занимать. Я мог судить об этом по тому, как он передвигался. Что-то зашуршало среди листвы всего в трех футах от меня. Внезапный бросок, и я мог бы запросто всадить в него лезвие своего ножа, но я никогда не стрелял и не бросался с ножом, не успев прежде рассмотреть противника. Чего греха таить, порой встречаются и такие горе-охотники, которые готовы палить по всякому, кто шевелится. Мне же необходимо для начала увидеть и оценить мишень.

Человек поднимался с земли. Я знал, что он тоже чувствует мое присутствие. Он знает, что где-то совсем рядом затаился другой.

Левой ногой я осторожно шагнул вперед, надежно втыкая в землю посох. Я был готов в любой момент полоснуть противника ножом.

Рука, затем неясные очертания головы. Приглядевшись, я замер на месте. Ну конечно же!..

— Янс? — изумленно выдохнул я.

Янс выступил мне навстречу из зарослей, словно материализуясь из ниоткуда. Я не видел его глаз, но, судя по белевшим зубам, он широко улыбался.

— Я уж начал беспокоиться о тебе, парень. Где ты пропадал?

— Тебя дожидался, — тихо ответил я. — Что случилось?

— Джереми удерживает форт. Надеемся, что удастся выманить их из леса. Пусть подумают, что мы сбежали. Все тихо, огни не горят. Все на своих местах.

Индейцы не пожелали сидеть взаперти, и поэтому я выбрался в лес вместе с ними. Все здесь, поблизости. Если они нападут на форт, мы сможем зайти к ним с тыла. Я уверен, что ждать осталось недолго.

Он подошел поближе.

— С тобой все в порядке?

— Я неудачно упал.

Мы выждали еще немного, прислушиваясь к тишине. Хорошо, что Янс был теперь здесь, рядом со мной. Мы были неразлучны с детства, с тех самых пор, как нам исполнилось достаточно лет, чтобы отправляться путешествовать вместе.

— А как Диана?

— Очень беспокоится о тебе. Вооружилась двумя пистолетами, держит их наготове. — Он обернулся ко мне: — Славная девчонка тебе досталась, Кин. То, что надо.

Стемнело, но в просветах между облаками виднелось ночное небо с россыпями звезд. В воздухе резко похолодало. Я сунул нож обратно в ножны, вытирая взмокшие ладони о подол своей рубахи из оленьей кожи. Ночь была тиха, и мы напряженно ждали, прислушиваясь к безмолвию, стараясь различить посторонние, чуждые ночному лесу звуки. Но ничего не было слышно. Меня несколько успокаивала мысль о том, что наши катоба тоже притаились где-то поблизости, так как они были славными людьми и великими воинами.

Отсюда, из темноты, нам была видна стена форта, черневшая на фоне неба и могучих, вековых деревьев. До частокола оставалось чуть больше сотни ярдов открытой местности. Лишь с северной стороны вблизи стен форта мы оставили несколько деревьев, чтобы в самые жаркие месяцы их раскидистые кроны дарили нам тень и прохладу.

Все было по-прежнему тихо. Янс придвинулся ближе ко мне.

— Кин, — зашептал он мне в самое ухо, — мне страшно. Что-то здесь не так!

Я не сводил глаз с темной линии частокола. Легкий ветер перебирал кроны каштанов, растущих поблизости от форта. Мне было видно, как слегка покачиваются ветки на деревьях, силуэты которых чернели на фоне ночного неба.

Внезапно я выругался от охватившей меня досады. Ветки качаются! Но ведь ветра-то нет!

— Янс! Они полезли через стену!

И я побежал. Позабыв о своей больной ноге, я вскочил с земли и со всех ног бросился бежать к форту. Янс не отставал от меня ни на шаг.

На бегу мы видели, как из-за угла форта вышли несколько человек, и в тот же самый миг широко распахнулись ворота.

— Сюда!

Из-за частокола прогремел выстрел, послышался крик, потом еще один выстрел. Люди толпились в воротах, когда мы с Янсом подбежали к ним.

Бородатый детина с пистолетом в руке обернулся, собираясь закричать. В этот момент за воротами что-то ярко вспыхнуло, и я заметил, как удивленно вытянулось его лицо. Он узнал меня, и в тот же миг я всадил в него нож, рванув вверх рукоятку. Он успел лишь громко охнуть, и я с силой отпихнул его от себя, левой рукой выхватывая пистолет. Он разжал пальцы, опрокидываясь навзничь, а я, перескочив через него, вбежал в ворота.

Янс неотступно следовал за мной.

— Это Сэкетт! — выкрикнул я, не желая угодить под пули своих, и тут же услышал ответный крик Джереми.

Я так и не узнал, сколько их было. Вокруг кипела кровавая бойня. Я выстрелил из оказавшегося у меня в руках пистолета, затем запустил им в маячивший передо мной затылок, с удовлетворением заметив, как он глухо стукнул и отлетел в сторону.

Янса сбили с ног, но он сумел быстро подняться. На мою голову обрушился сокрушительный удар, от которого у меня потемнело в глазах. Из раны пошла кровь, но я все же сумел удержаться на ногах.

Выбравшись из толпы дерущихся, я огляделся -по сторонам, ища взглядом Бауэра, но его отчего-то нигде не было видно. Дверь в мою хижину была приоткрыта, и я бросился туда.

— Жаль, что его нет здесь, — говорил Бауэр, — чтобы видеть, как ты умрешь.

В руке у него был пистолет, а перед ним стояла Диана.

— Я здесь, Макс, — сказал я, и он резко обернулся.

Он был не из тех, кто привык терять время понапрасну, и его реакция была мгновенной. Глаза его взяли меня на прицел, как только его уши услышали мой голос. Обернувшись, он выстрелил.

Но этот выстрел оказался чересчур поспешным; я успел отскочить вправо, чувствуя жар выстрела и крупицы пороха у себя на щеке.

Я набросился на него, но Бауэр сумел вывернуться и, вскинув руку с пистолетом, обрушил на меня мощный удар, рассчитывая, по-видимому, проломить мне череп. Ствол пистолета миновал мою голову, но со всего размаху угодил мне по плечу, и лишь только моя развитая мускулатура уберегла кость от перелома. У меня на мгновение онемела рука, и я выронил нож.

Он надвигался на меня, криво усмехаясь, будучи совершенно уверен в том, что ему удалось справиться со мной. Взгляд его был почти насмешлив. В низко опущенной руке он держал нож; другая рука все еще сжимала пистолет. Я осторожно отступал, мысленно прикидывая свои возможности.

Комната наша была достаточно просторной, но путь к очагу, где лежали щипцы и кочерга, мне преграждал большой стол. Добраться до них не было никакой возможности.

Мой противник был настроен решительно, и по всему было видно, что он не собирается попусту тратить время. Бауэр был во всеоружии, готовый прикончить меня в любую секунду, а я оказался перед ним с пустыми руками. Он загонял меня в угол, туда, где у меня уже не будет шанса увернуться. Но все же я вынудил его отойти от Дианы.

В моем мозгу засела одна-единственная мысль. Я должен убить его, потому что, если ему удастся прикончить меня, в следующий же миг настанет очередь Дианы. С улицы доносились глухие звуки ударов, слышались крики и звон оружия. Время от времени гремели разрозненные выстрелы. Там я был тоже очень нужен.

Бауэр рванулся вперед, пытаясь достать ножом мой живот, но я сумел увернуться, отскочив назад, и оказался зажатым у стены. Он поспешил наброситься на меня, но я успел сделать шаг в сторону и вновь оказался на свободе. Я сделал обманное движение, делая вид, что собираюсь наброситься на него, но он лишь улыбнулся. Движения его были быстры, он снова принялся наступать, размахивая ножом. Острие его пропороло ткань моей охотничьей рубахи, оставляя порез на руке. Начальное оцепенение прошло. Я попятился, и тогда он сделал резкий выпад.

Ударом левой руки мне удалось блокировать его руку, сжимавшую нож, и тогда, захватив правой его запястье, левой ногой я сделал подсечку, опрокидывая его на пол. Я отчаянно пытался вырвать у него нож, но его хватка была железной. Мы покатились по полу, и мне первым удалось вскочить на ноги. Он был неимоверно силен и слишком тяжел, так что, для того чтобы с ним справиться, я должен был оставаться на ногах.

Он поднялся быстро, и мой жесткий удар ногой, который, по моему замыслу, должен был прийтись как раз по голове, достал только до плеча. Бауэр лишь покачнулся и снова бросился ко мне.

Он опять попытался полоснуть меня ножом, но я вовремя увернулся и, изловчившись, шарахнул его кулаком в челюсть, одновременно ударяя ногой ему по колену. Я промахнулся, потерял равновесие и вновь оказался на полу. Он навалился на меня всей своей тушей, одной рукой хватая за горло и занося для удара другую, сжимавшую нож. В пылу драки он обронил свой пистолет.

Рука с ножом обрушилась вниз, и мне с большим трудом удалось вывернуться и избежать этого удара. Нож вонзился в пол, а я крепко двинул противника кулаком по челюсти, отчего голова его запрокинулась и он оказался на мгновение оглушен.

Сбросив его с себя, я вскочил на ноги, он тоже поднялся. В руке у него по-прежнему был нож.

— Кин! — внезапно окликнула меня Диана и бросила мне кочергу, что лежала у печи.

Я поймал ее на лету. Кочерга представляла собой железный прут в два с половиной фута длиной с остро отточенными концами, один из которых был загнут, образуя крюк. Держа это свое оружие наготове, я перешел в наступление. Бауэр резко рванулся вперед, и тогда я сделал выпад, орудуя кочергой словно шпагой и нанося колющий удар заостренным концом, который достиг цели, войдя на пару дюймов ему в бок.

Он отпрянул, но я тут же перевернул кочергу другой стороной и, зацепив крюком его одежду, сильно рванул кочергу на себя. С треском разрывая рубаху, острие крюка оставило кровавую отметину — не слишком глубокую — у него на животе.

Доносившиеся с улицы крики стихли, не было больше шума побоища. Он хладнокровно ухмыльнулся.

— Кончено, — сказал он. — Мои люди победили. Отдай мне ее. Ее и то письмо, и я отпущу тебя и не стану жечь твой форт. В конце концов, баб вокруг полно.

Я молчал, держа кочергу наготове. Его нож был огромен: пятнадцатидюймовое, прочное и тяжелое лезвие. Теперь у него на рубахе расплывалось кровавое пятно, кровь текла и из тонкого пореза на животе.

Кочерга, несмотря на все свои достоинства, была все же слишком громоздким оружием. Даже если раны беспокоили Бауэра, это было не слишком заметно. Он обладал поистине недюжинной физической силой, будучи при этом необычайно подвижен. К тому же в рукопашном бою он был не новичок.

Но тут раздался пронзительный крик Дианы:

— Кин!

На пороге стоял Лашан, и в руке у него был пистолет. В тот самый миг, как я его заметил, он уже поднимал руку, чтобы прицелиться в меня. Времени на раздумья не оставалось, а потому я просто одной рукой подбросил кочергу в воздух, перехватывая железный прут посередине, и тут же метнул его как пику.

Кочерга угодила в Лашана в тот самый момент, как он спустил курок. Пистолет в его руке дрогнул, отклоняясь всего на волосок. Пуля пролетела позади меня, и я видел, как Лашан упал, но в следующий момент Бауэр с новой силой бросился ко мне, отчаянно размахивая ножом. Я не знал, удалось ему это или нет, но лезвие было в крови. Оказавшись прижатым спиной к стене, я обеими руками ухватил за уши его голову и рванул к себе, разбивая его лицо. Я чувствовал, как ломается его нос, затем, отпихнув его, я со всего размаху ударил правой в подбородок. Этот удар сбил его с ног, и он опрокинулся навзничь.

Падая, он обронил нож, но поспешил тут же вскочить с пола и снова кинулся ко мне. Я что было силы врезал кулаком по его уже свернутому набок носу. Мы оба были в крови, но у нас не было времени задуматься, чья это кровь и кто из нас ранен. Я нанес новый удар, а он попытался вцепиться мне в горло.

Отступив в сторону, я продолжал избивать его. Он сцепился со мной и, высвободив руку, старался выцарапать мне глаза. Изловчившись, я сумел вывернуться таким образом, что мое плечо оказалось как раз у него под подбородком, и я тут же резко вскинул его вверх. На этот раз мне удалось стряхнуть его с себя. Теперь он уже держался на ногах достаточно неуверенно, будучи изнурен затянувшейся схваткой. Я и сам устал не меньше, но не хотел давать ему ни малейшего шанса. Я крепко ударил правой, он покачнулся, и тогда следующим ударом я припечатал его спиной к дверному косяку.

Лашан поднялся с пола, лицо его было залито кровью, хлеставшей из зияющей раны, но прежде, чем он успел прийти на подмогу Бауэру, в дверях возник Янс. Лашан обернулся, и в тот же миг Янс выстрелил.

Он завалился на спину, а Бауэр, решив выйти из боя, бросился мимо и выскочил на улицу через открытую дверь. Находившиеся как раз напротив моей хижины ворота были по-прежнему распахнуты настежь.

Некоторые из его людей были убиты; остальные бежали через луг к лесу. Он бежал к воротам, истекая кровью, когда Диана бросила мне мой нож. Я схватил его за острие и метнул…

Лезвие вошло ему в спину точно между лопаток, и, дернувшись всем телом, он сделал последний шаг и растянулся на земле у ворот.

Еще какое-то время я стоял неподвижно, глядя на поверженного человека и безвольно опустив руки. Бой закончен. Наши друзья-катоба ушли в леса, и я знал, что никто из беглецов не доберется до побережья. Никто никогда не узнает о том, что здесь произошло. Я просто стоял, усталый и опустошенный, глядя на человека, который доставил такую кучу неприятностей стольким людям. Я не сомневался в том, что он мертв, так как мой нож, должно быть, перерезал ему хребет.

Он был плохим человеком, но оказался при этом чертовски хорошим бойцом. Слишком хорошим.

— Кин? — Это была Диана. — Идем, ты ранен. Позволь мне позаботиться о тебе.

Я покорно позволил ей увести меня в дом и усадить на стул. Мне вдруг стало очень больно. Странно, но больше всего болела моя ушибленная нога.

С улицы доносились приглушенные голоса. Наши люди приводили в порядок двор, убирали тела убитых и наконец снова заперли ворота.

Вошел Янс. Он обеспокоенно посмотрел на меня:

— Ну, великий индеец, ты в порядке?

— Все нормально. Как остальные?

— Есть раненые, но ничего серьезного — в основном царапины. Короче, обошлось. Да ведь мы их ожидали.

В дом вошла Лила и встала рядом, наблюдая, как ловко работают пальцы Дианы.

— Ты во всем похож на своего отца, — сказала она. — Ты хорошо сражался.

— И Джереми тоже, — отозвался я.

В пылу схватки одна из свечей упала, но, к счастью, погасла. Лила зажгла ее снова, и в комнате стало светлей. На улице медленно догорали вязанки хвороста, которыми был освещен двор.

Откинув голову на спинку стула, я закрыл глаза. Диана прикладывала что-то холодное к моим ранам и порезам. Это был какой-то настой из трав, который она держала специально для таких случаев. Лила стояла с ней рядом.

Похоже, пару раз ему все же удалось пырнуть меня ножом. Помимо этого было еще несколько глубоких царапин а порезов, но сейчас мне хотелось просто отдохнуть.

Снова пришел Янс. На этот раз он был вместе с Джереми. Позднее к ним присоединился и Кейн О'Хара. Они говорили о том, что трое людей Бауэра были убиты. Возможно, кому-то удалось добраться до леса. Если это так, я им не завидую, так как катоба — поистине великие охотники, а мы на протяжении многих лет дружны с ними. С друзьями они чрезвычайно добродушны, но не знают жалости к врагам.

— Мы поедем к твоему отцу, — сказал я, — или пошлем за ним кого-нибудь.

— Я знаю, — ответила Диана. — Не думай об этом сейчас. Просто отдыхай.

Мои глаза снова закрылись. В очаге что-то варилось. Пахло вкусно. Теплые, такие знакомые запахи окружали меня со всех сторон.

Я очень устал, и все же мне не хотелось спать. На сердце было радостно.

Я снова вернулся домой.

1

В 1853 году техасский ранчеро Самюэль А. Мэверик получил анонимное послание, в котором ему настоятельно рекомендовалось получше приглядывать за своими коровами, пасшимися без присмотра на полуострове Матагорда, или же он рискует их лишиться. В 1845 году Мэверик принял в уплату долга стадо в 400 голов, но клеймить их не стал, а просто выпустил на пастбища своего ранчо. Вскоре после получения угрозы группа ковбоев по его приказу выехала на пастбище, где они согнали и заклеймили приблизительно то количество коров, что было выпущено там несколькими годами раньше, после чего Мэверик продал свое стадо ранчеро из Нового Орлеана и удалился от дел. Впоследствии слово «мэверик» (англ, maverick) стало нарицательным, в настоящее время употребляется в двух значениях: 1) неклейменый теленок и 2) идейно и политически независимый человек; человек, не принадлежащий ни к одной партии; диссидент. (Примеч. перев.)

2

Квартерон(ка) — потомок белого и мулатки.

3

Лондонские корпорации барристеров, т. е. адвокатов, имеющих право выступать в высших судах. Существуют с XIV века, первоначально как гильдии, где ученики обучались у опытных юристов в качестве подмастерьев.

4

Древнее название Китая.

5

Пираты заставляли пленников идти с завязанными глазами по доске, положенной на борт судна, до тех пор, пока те не падали в море.

6

Скорее всего, имеется в виду Сесил Калверт Балтимор (1605— 1675), которому в 1632 году указом английского короля Карла I были пожалованы земли к северу от реки Потомак до 40-ой параллели, в связи с чем Мэриленд приобрел статус первой английской колонии в Новом Свете. Ранее его отец, Джордж Калверт Балтимор (1580-1632), отказался принять дарственную на Ньюфаундленд по причине сурового климата, царящего на острове.

7

О чем повествуется в романах «Земля Сэкетта» и «К далеким Голубым горам». (Примеч. авт.)