Глава 1

Прошлую ночь он провел под открытым небом в Гансайт-Хиллз, избежав общества других путешественников, а на рассвете спустился с холмов и, оставив за собой легкий шлейф пыли, направился на запад, в Юма-Кроссинг.

Логан Кейтс, смуглый закаленный мужчина с черными волосами, обрамлявшими загорелое скуластое лицо, был истинным сыном пустыни. Его постоянно прищуренные от солнца и ветра надменные зеленые глаза любого могли привести в смятение. В походке этого статного, широкоплечего, свободного в движениях человека отсутствовала присущая наездникам неуклюжесть: охотник на людей и животных, он ступал легко и неслышно. Его поношенный и поцарапанный жилет из воловьей кожи прикрывал выгоревшую, некогда красную рубашку, на потрепанном поясе висел шестизарядный смит-и-вессон, а в седельном чехле был винчестер. Бурый длинноногий неунывающий конь со злобными глазами не имел себе равных: он мог нестись быстрее испуганного койота и обходиться без воды как верблюд.

У Логана Кейтса не было ни дома, ни состояния, ни цели, ни иллюзий. Его взрослая жизнь началась в четырнадцать лет, когда погибли родители. Парень перегонял фургоны с грузом, клеймил коров, охотился на бизонов, сопровождал стадо из Техаса в Канзас, во время Гражданской войны между Севером и Югом (1861-1865) был разведчиком, дважды служил шерифом в небольших городках. Восемнадцать лет он провел в седле, живя заботами одного дня и не строя планов на будущее.

Через час у высохшего русла реки всадник натянул поводья и привстал на стременах, внимательно оглядывая окрестности: здесь, на территории индейцев выживали только бдительные. Вдалеке, у самой линии горизонта, почти на границе Аризоны и Мексики, виднелось небольшое облако пыли. Десять или двенадцать всадников — определил Кейтс. Появление столь большой группы людей в этих местах добра не предвещало. Он покинул Тусон четыре дня назад и не был в курсе тамошних новостей, но прекрасно понимал, что никто не отправится в пустыню на Юге без крайней нужды. Всадники могли быть отрядом полицейских, разбойничьей бандой, индейцами или военным патрулем форта Юма, впрочем, последнее маловероятно, поскольку здесь давно уже было спокойно и апачи редко забирались так далеко на запад. Едва ли это был Чурупати — ведь его мать из племени яки, а это означает крепкие связи с западной Сонорой.

Логан опустился в седло и продолжил путь уже медленнее, чтобы поднимать меньше пыли. Отряд, направляющийся на юг, да еще троица, встреченная им в Гансайт-Хиллз прошлой ночью — подозрительно много народу для этих мест. В темноте он не сумел рассмотреть странную троицу как следует, но индейцы никогда бы не развели такой большой костер. Кейтс съехал на тропу, проходившую в пятидесяти ярдах правее, — теперь можно было разглядеть наездников, оставаясь незамеченным, если никто не появится на тропе с юга.

Путешествия по западной Аризоне всегда осложнялись отсутствием воды. На протяжении сотен квадратных миль здесь разбросаны родники, но ни на один нельзя рассчитывать в засушливое время года. Каждый путник неизменно прокладывает маршрут мимо этих скважин, иначе его ждет гибель.

В двадцати милях от последнего ночлега Логана Кейтса находился родник, расположенный в глубоком ущелье, через которое шла западная тропа — но в сезон засухи он мог иссякнуть. Следующая вода — еще через двадцать миль к югу: источники Папаго note 1 в кратерах потухшего вулкана, но там не избежать встречи с конным отрядом.

На этой безводной земле, скудной дождями, тропы, ведущие к водоемам, усеяны костями людей и животных, не дошедших до воды. Если ближайший родник окажется пересохшим, придется направиться в Папаго, к темным скалам и трем вулканическим озерам в ложах из синего базальта.

Ближайший источник после Папаго — родничок Тьюл, через тридцать миль по направлению к форту Юма. Когда-то Кейтс слышал от одного индейца о местечке Харт в Сьерра-Пинта, севернее Папаго, но шансы отыскать этот источник самостоятельно невелики: он может находиться высоко в горах, подобно Тинахас-Алтас, где люди умирают в нескольких футах от воды, либо не отыскав ее, либо исчерпав последние силы на пороге спасения.

Стояла невыносимая жара. Прищурив глаза от горячих порывов ветра, Кейтс изучал следы трех всадников, замеченных прошлой ночью у источника в Гансайт: судя по всему, они тоже устремились на запад. Отряд с юга стремительно приближался, но пока их разделяло расстояние в несколько миль. Подъезжая к Папаго, следует держать ружье наготове: здесь могли убить просто, чтобы завладеть лошадью. Логан настороженно всматривался вдаль: любое оживление в пустыне таило опасность.

Он не знал, что в это же время еще шестеро всадников, гонимые страхом, направлялись в Папаго.

По тропе, ведущей к ущелью с севера, беспечно двигались верхом два человека, не подозревая о тех, кто мчался им навстречу с юга. Голубоглазый наездник в белой шляпе с аккуратными усами держался в седле как бывший кавалерист; щегольской черный сюртук, несмотря на покрывавшую его пыль, выглядел опрятно. В нем чувствовалась выправка и самоуверенность военного. Холеной гнедой лошади живописные холмы Вирджинии подошли бы больше здешнего песчаника.

Бледная сероглазая девушка явно находилась под властью обаяния своего спутника. Стройная, с тонкими чертами лица и аристократическими манерами, она тоже была опытной наездницей. Мужчина продолжил разговор:

— Думаешь, твой отец отправится за нами в погоню?

— Уверена.

— Какая бессмыслица — ведь мы фактически женаты!

— Отец очень жесток: когда-то он на моих глазах убил человека. Ненавижу его с тех пор.

— Ты знала убитого?

— Только в лицо. Случайно встречала в городе, а однажды он появился у нас на ранчо, такой веселый и красивый… Мне было всего одиннадцать лет, и я совсем потеряла голову. Я так и не узнала, в чем была его вина…

Вокруг простиралась безмолвная пустыня. Несмотря на жару, девушка выглядела спокойной и свежей как роза. Только благодаря ей жизнь Гранта Кимброу наконец-то обрела смысл. Темперамент он унаследовал от отца, отважного участника войны с Мексикой, а имя получил в честь мрачного прокуренного солдата, сражавшегося бок о бок с отцом — позже этот солдат возглавил армию северян, поднявшихся против рабовладельцев Юга note 2. Юный Грант надел мундир, как только вспыхнула Гражданская война. Он закончил ее в чине полковника, доказав, что в его жилах течет горячая кровь предков. Когда отец погиб на Миссионерском хребте, молодой Кимброу вернулся домой, в обнищавшее поместье. Прадед-пионер заставил дикую землю приносить обильный урожай, но правнук предпочел продать ее за бесценок и отправиться на Запад.

Кроме умения метко стрелять, ездить верхом, пить и танцевать до утра без устали, Грант обнаружил способности к карточной игре. Джентльменская привычка жить не по средствам привела в конце концов к тому, что однажды утром он нащупал в кармане две последние сотенные бумажки. Выход нашелся сразу: он стал профессиональным картежником; играл на речных пароходиках и в тавернах, перемещаясь все дальше на Запад вместе с людским потоком — из Канзас-Сити в Элсворт, из Абилина в Додж, из Симаррона в Санта-Фе. В Тусоне его жизнь в одночасье переменилась: он встретил Дженнифер Файр,

Старый Джим Файр, крупный скотопромышленник, умел заключать выгодные сделки, ему беспрекословно подчинялись работники, тугодумы-быки и апачи, но он не знал, как разговаривать со своей единственной дочерью и не мог объяснить ей, что она значила для него. В жестоком и прямолинейном мире скотоводческого бизнеса не было места ласковым словам и доверительным беседам.

Дженнифер получила воспитание на Востоке; оттуда она вернулась в сопровождении Гранта Кимброу. Огромный нелепый каменный дом Файров с простой обстановкой в испанском стиле напомнил Гранту его родовое гнездо; после игорных салунов все здесь казалось таким мирным и славным… Дни пролетали за беседами, танцами, пикниками, прогулками верхом; молодые люди не расставались. Грант выгодно отличался от местных фермеров изысканностью манер и скоро окончательно покорил девушку.

Старый Джим затаил недовольство, но не нарушал законов гостеприимства. В один прекрасный день гость сделал предложение. Накануне старик повздорил с дочерью из-за какого-то пустяка; и вместо благословения дал жениху час, чтобы тот убрался с ранчо. Грант отбыл, а через день к нему присоединилась Дженнифер, покинувшая дом в ледяном молчании. В Тусоне они узнали, что их не обвенчают без согласия Файра. Легкомысленная пара двинулась через пустыню в Юма-Кроссинг.

Грант почти ничего не знал о южной Аризоне, пока он опасался только погони и пыльных бурь. Всадники подстегнули усталых лошадей и медленно спустились в ущелье, к роднику Бейтс, где намеревались пополнить запасы питьевой воды.

Вопль Дженнифер разорвал тишину. На дне высохшей впадины лежали два обнаженных мертвеца, пронзенные многочисленными стрелами. Потрескавшаяся земля потемнела от крови. Вокруг виднелись следы неподкованных индейских пони.

Впервые в жизни Грант Кимброу почувствовал страх. Солдатский опыт подсказывал, что эти люди погибли недавно, следовательно индейцы могли быть поблизости.

— Дженнифер, нам нельзя здесь оставаться.

Позади них кто-то бесшумно спустился со скалы. Это оказался робкий долговязый подросток в поношенной куртке, вцепившийся в свое ружьишко. Он высунулся из укрытия и спросил, застенчиво кашлянув:

— На запад едете?

Кимброу резко обернулся, привычно схватившись за ствол винтовки, но увидев худощавого юнца с открытым взглядом, произнес:

— Ты кто?

— Если вы на запад, я с вами… Я Лонни Форремен.

— Ты их знал?

— Да… Это сделали индейцы — их было четырнадцать или пятнадцать. Когда мы увидели, что вода ушла, я полез в скалы поискать родничок здешний, Тинахас… Не успел даже прицелиться, как все было кончено. Мы вместе работали на ранчо и подумывали о Калифорнии. Наконец собрались, и вот чем кончилось…

Похолодевшая Дженнифер отвела взгляд от трупов, ее сердце бешено билось, вспоминались леденящие душу рассказы отца о набегах индейцев. Ясно, что здесь рыщет не одна группа.

— Поехали, — Дженнифер содрогнулась, — они могут вернуться.

— Ближайшая вода в двадцати милях… Источники Папаго, — Лонни Форремен обернулся к девушке, — можно, я поеду с вами, мэм?

— Конечно

Кимброу хотел возразить, но вовремя остановился. Видно, что малый умеет обращаться с оружием; в этих краях мальчишки рано взрослеют. В случае нападения в их маленьком отряде будет двое мужчин.

В скалах, к югу от них, находился еще один родник, известный индейцам да понаслышке нескольким трапперам и разведчикам. Сейчас там разбили стоянку шестеро индейцев с молоденькой белой пленницей. Джуни Хэтчет, худенькая испуганная девочка с личиком утомленного беспризорника, единственная из всей семьи осталась в живых после схватки с индейцами. Ни одна душа не подозревала, что Джуни жива, да и кого это интересовало… От ужаса девочка старалась не дышать, опасаясь привлечь к себе внимание.

У костра индейцы набивали желудки полусырым мясом пойманного мула. Несмотря на пережитый кошмар, Джуни напряженно думала о побеге, осознавая, что может погибнуть в пустыне. Когда индейцы уснут, появится крохотный шанс. Она вспомнила, что родник Киприано в десяти милях от ущелья Бейтс, через него проходит тропа, а оттуда еще двадцать миль до Папаго, где всегда есть вода и можно спрятаться в скалах. Рано или поздно туда обязательно кто-нибудь придет.

Джуни ни разу не была у источников Папаго, но слышала об этом месте от следопыта, сопровождавшего их обоз. Наблюдая за насыщавшимися индейцами, она поняла, что, отоспавшись, они изнасилуют и убьют ее. Это были мексиканские индейцы, вышедшие на тропу войны, такие банды не таскают за собой пленников, которых нужно кормить и поить. Она не доживет до завтра, если не попытается сбежать.

В это время в нескольких милях от стоянки индейцев одинокий всадник слез со своего бурого коня и ополоснул ему рот водой. В двух вместительных флягах был достаточный запас воды, чтобы на закате благополучно достичь Папаго.

Логан Кейтс снова вскочил в седло и помчался на запад.

Глава 2

Пустынные земли западной Аризоны, иссушенные солнцем, расколотые землетрясениями и вулканической деятельностью, в летний период абсолютно безводны. Лишь среди скал затеряны небольшие водоемы, заполненные кристально чистой сладковатой влагой, темные стены гор защищают их от палящего зноя. Одно такое место спрятано в глубоком западном ущелье, известном лишь некоторым индейским племенам да немногочисленным зверям и птицам, случайно попавшим в эти края. Источники Папаго — так называются три базальтовые чаши с прохладной водой, рожденные тысячелетия назад мощной подвижкой горных пород. Их покой не нарушил даже вулкан Пинакат, когда ожил и изверг адское пламя и потоки лавы, разлившиеся по всему пространству от Папаго до Калифорнийского залива. Здесь и там среди пустыни лежат мертвые вулканические конусы, уходящие кратерами на сотни футов в глубь земли, подножия которых заросли кактусами и мексиканской сосной… Тысячелетия назад, когда выпадало больше осадков и три водоема в скалах всегда были полны до краев, к их берегам приходили утолить жажду последние крупные рептилии и первые млекопитающие. Но постепенно ледники отступали к северу, дожди случались все реже и реже, земля сохла, растительность исчезала. Землетрясения и извержения вулканов меняли лик пустыни. Исчезли динозавры, память о них осталась лишь в легендах пришедших с севера индейских племен. В песке неподалеку от озера покоились останки саблезубого тигра, а рядом — скелет гигантского вымершего ленивца — неомилодона. В четверти мили были разбросаны кости двух мамонтов, пойманных в ловушку первобытными охотниками: их забили камнями, а затем съели.

Семь тысяч лет назад первобытный охотник, вооруженный каменным топором и копьем, пришел сюда утолить жажду. Он склонился к воде, а за его спиной готовился к прыжку саблезубый тигр. Но человек, почуяв опасность, вовремя обернулся, чтобы метнуть копье. Наконечник отломился и упал в песок. Человек и зверь сцепились в схватке. Несмотря на смертельную рану, нанесенную каменным топором, животное тащило охотника около пятидесяти ярдов, прежде чем издохнуть. Наконечник копья так и остался лежать, скрытый толщей песка.

Только острая необходимость вынуждала путешественников забираться так далеко на юг. На севере гораздо больше шансов обнаружить воду, а в этой части пустыни, где на сотни квадратных миль в жару все пересыхало, путник рисковал умереть от жажды — если ему не посчастливится отыскать источники Папаго.

Вкусная чистая вода в первом, самом большом водоеме глубиной в несколько футов, скрыта от солнца стенами застывшей лавы. Позади — водоем поменьше, почти недосягаемый из-за обрывистых скал. Третий, окруженный валунами и плотной чащей кустов меските, располагается ниже.

Отполированные дождями и бурями скалы отражаются в зеркале этих водоемов, единственных во всей пустыне. Здесь нередко утоляют жажду круторогие бараны, осторожные горные львы, быстроногие койоты и пугливые антилопы. Люди приходят реже и остаются ненадолго. Этот прекрасный оазис с зеркалом водной глади, с тенью и зеленью — самое надежное место в пустыне, потому что родник Бейтс высох, Киприано — маловоден, Гансайт — далеко позади, а Тьюл — далеко впереди.

С северо-запада на юг скакал отряд краснокожих всадников под предводительством свирепого Чурупати. Яки по матери, апач по отцу, он не жил ни с одним из этих племен. Банду этого отщепенца составляли недовольные или те, от кого отрекся род. Чурупати ненавидел бледнолицых и промышлял грабежом и убийствами. Огибая холмы Монтека и Эспума, двадцать три негодяя из северной Соноры неслись на место встречи с менее крупными бандами на западе в Сенойте. К северу от их маршрута были разбросаны ранчо и прииски, встречались и поселения заклятых врагов апачей — племен папаго и пима note 3.

Приземистый, с приплюснутым носом, с изуродованным шрамами лицом, неимоверно сильный, Чурупати был словно создан для того, чтобы убивать. На юге бандиты напали на прииск Квитовак, где легко расправились с полудюжиной мексиканцев, затем севернее, в Квитобаквито, угнали табун лошадей. Они не подозревали, что после ужасной бойни, учиненной в Квитоваке, в живых остались один мексиканец и белые мужчина и женщина, ставшие в одночасье единственными обладателями золотого песка на шестьдесят тысяч долларов…

Как жуткие призраки двигались по пустыне люди Чурупати к укрытым от солнца источникам Папаго, где царило безмолвие, только в зарослях меските одиноко звучала перепелиная песнь.

Далекий стук копыт спугнул стадо круторогих баранов, пришедшее на водопой после захода солнца. Многочисленными тенями они исчезли в лабиринте валунов, освещенных огромной белой луной.

Заскрипело седло. Прибывшие с запада беседовали вполголоса:

— Мы почти в безопасности, Тони. Если шериф из Юма гонится за нами, он сначала сделает привал в Гансайт, потом у Закрытого родника или в Индейском оазисе.

Но Тони Луго сомневался:

— Это страна яки.

— Вы, пима, боитесь яки. Так было всегда, — констатировал Джим Бопре.

Луго пожал плечами:

— Пима и яки много воевать, и пима обычно побеждать.

Тони Луго никогда не упорствовал. Если Джим Бопре решил, что им спокойнее в Папаго, пусть будет так. Шериф из Юма-Кроссинг был настроен весьма решительно, ведь они убили его долговязого племянника. Но это была честная схватка, которую начали не они. Мальчишка с двумя приятелями набросились на чужаков, видно, во время похождений они еще никого не убивали. Юнцам следовало быть менее легкомысленными…

Бопре, видавший виды погонщик волов, непреклонный, жесткий, с грубоватым юмором, никогда не расставался с длинным охотничьим ножом. Ветеран полусотни сражений с индейцами и сотен рукопашных боев, он только с виду был безобидным сварливым стариком. Метис Луго служил разведчиком в армии, а до этого угонял лошадей у апачей и хуалапаис, и тоже понимал толк в стычках. Бопре и Луго не хотели столкновения с мальчишками девятнадцати-двадцати лет. Троица спровоцировала драку, надеясь легко справиться со старым дураком и безответным индейцем. В итоге один забияка был мертв, другой потерял руку, третий находился при смерти.

Луна отражалась в темной глади вулканических озер Папаго.

Утолив жажду и напоив лошадей, друзья углубились в чащу — следовало оставаться вблизи воды и не разводить костра, а лошади могли попастись на лужайке, скрытой низкорослым можжевельником. Отсюда Бопре и Луго смогут наблюдать за пришельцами, оставаясь невидимыми. Друзья не предполагали, что к источникам придут многие, а уйти удастся не всем. Метис, возможно, предчувствовал такой оборот, но он никогда не говорил больше чем нужно.

Двенадцать всадников, двигавшиеся к юго-востоку от Папаго, неожиданно повернули на север к трем вулканическим озерам. Это внезапное решение оказалось роковым. Индейцы, скакавшие в условленное место встречи в Сенойте, подстерегли их у обмелевшего водоема. При появлении измученных долгой дорогой и палящим солнцем солдат краснокожие открыли огонь, беспощадно расстреливая их с расстояния сорока ярдов. После первого залпа четверо всадников упали замертво. Внезапное нападение на исходе жаркого дня окончательно деморализовало полусонных людей. Солдаты были настроены на беспроигрышную охоту за двумя преступниками, и не предполагали, что сами станут жертвами засады. Лошадь шерифа от страха понесла; лишь проскакав четыре мили от места схватки он смог остановить обезумевшее животное. Позади слышалась пальба — стреляли в основном индейцы. Ближайшая вода — в роднике Гансайт; шериф был на распутье: вернуться или направиться к водоему. Но когда он стегнул лошадь, та неожиданно опустилась на задние ноги. Только тогда шериф понял, что она ранена. Сразу промелькнули мысли о жене, оставшейся в Юма-Кроссинг. Он достаточно знал пустыню, чтобы верно оценить свои шансы на выживание, впрочем, мужества ему было не занимать. Отпустив ругательство в адрес юнцов, чьи амбиции оплачивались такой ценой, он отправился в путь пешком. На следующий день, за много миль от Гансайт, когда язык распух от жажды, а глаза остекленели, шериф застрелился.

Индейцам улыбалась удача: вдевятером они уничтожили половину отряда и, сами того не подозревая, шерифа. Но в конце концов дисциплина восстановилась: четверо солдат под командованием бывалого сержанта-ирландца построились, выехали на открытое пространство и открыли огонь. Честная игра не входила в планы бандитов, поэтому они моментально испарились по направлению к югу. А сержант Шихан, собрав с убитых боеприпасы и фляги с водой, навьючил все это на оставшихся лошадей и поскакал на запад со своим малочисленным отрядом. На следующий день их нагнал Тейлор, единственный уцелевший из свиты шерифа. Итак, отряд в двенадцать человек сократился ровно наполовину.

Шихан и его люди были посланы разведать состояние колодцев вдоль дороги в Тусон, а на обратном пути они на свою беду присоединились к отряду шерифа.

Сержанту Тимоти Шихану следовало срочно отправить донесение в Юма-Кроссинг, но не было свободной лошади для посыльного. Группа оказалась в тяжелейшем положении: их жизнь целиком зависела от лошадей, нагруженных флягами и боеприпасами. Единственной надеждой были источники Папаго, где относительно безопасно можно отдохнуть и запастись водой, а уж оттуда направиться в Юма. Индейцы ушли, но сержант не сомневался, что они вернутся с подкреплением. Дорога в Папаго станет самой сложной частью их путешествия.

Итак, люди из разных точек пустыни, конные и пешие, направлялись к прохладе водоемов Папаго.

Когда насытившиеся индейцы захрапели, Джуни Хэтчет тихонечко опустила связанные за спиной руки к узким бедрам и далее к лодыжкам. Затем, поджав колени к подбородку, она просунула ноги в образовавшееся кольцо рук, и запястья оказались перед нею. Девочка вцепилась в тугие узлы зубами.

Через час были свободны запястья, а еще через полчаса — лодыжки. Джуни бесшумно подкралась к ближайшей фляге с водой. Она не пыталась увести лошадь, понимая, что та может испугаться запаха белого человека и ржанием разбудить индейцев. Быстрее летучей мыши девочка скрылась в темноте.

Джуни шел шестнадцатый год. За свою коротенькую жизнь она успела познать одиночество и лишения, но мечты и предчувствие счастья заряжали ее энергией. В эту ночь движимая надеждой, девочка смело уходила в бескрайнюю пустыню…

Глава 3

Бледные лучи восходящего солнца обозначили силуэты трех всадников на пути в Папаго. Вконец обессилевшая Дженнифер с трудом держалась в седле, но решимости в ней не убавилось. Кимброу удручало общество Лонни Форремена, но он благоразумно скрывал свои чувства. Лонни, будучи родом из западной Вирджинии, сразу же отнес Гранта к представителям родовитой аристократии Юга. На суровой родине Лонни светский лоск и благородные предки мало ценились: там о мужчине судили по умению стрелять и вести хозяйство. Юный Форремен не расставался с винтовкой с тех пор, как впервые смог оторвать ее от земли.

От внимания Лонни не ускользнуло отсутствие на пальчике прекрасной спутницы обручального кольца, но юноша не усомнился в том, что перед ним леди. Файр… Дженнифер Файр… Где же он о ней слышал? Уж не дочка ли старого Файра?

Конечно, она! Это имя известно всем ковбоям Аризоны. Ну, коли дочка Файра одна путешествует с мужчиной, значит, жених не по нраву папаше. Романтично настроенный Лонни мысленно осудил старика, полагая, что отец не вправе мешать ее счастью.

К утру они добрались до водоемов, не подозревая, что там уже разбили лагерь Луго и Бопре. В это же время далеко от этих мест брела по песку маленькая Джуни Хэтчет, медленно удаляясь от спящих индейцев.

— Здесь могут оказаться индейцы, — предупредил Лонни вполголоса, — я поеду вперед, осмотрюсь.

Дженнифер хотела возразить, но Кимброу ее опередил:

— Будь осторожен! — и мальчик скрылся из виду.

Дженнифер с укоризной взглянула на Гранта, но промолчала.

— Пускай! Паренек отлично все умеет! — Грант подъехал ближе. Она не ответила.

Луна бледнела, и ее последние блики утонули в зарослях меските. Откуда-то сверху, куда удалился Лонни, послышался хруст гальки. Легкий ветерок охватил пустыню, тихо шелестя кустарником. Какая одинокая и пустынная красота! Вспомнив о городских развлечениях — приемах, танцах, прогулках по освещенным улицам, Дженнифер затосковала. Это безмолвное спокойствие не для нее. Она ненавидела уединенную жизнь на ранчо, бесцеремонность отца, а пуще всего его неуклюжие попытки проявить к ней нежность, ненавидела винтовку, с которой отец только что не спал, все время помнила о том, кого он убил…

Правильно, что она покинула постылый дом, пустыня не для женщин, она их иссушает и старит раньше срока. Счастье, что судьба послала ей великолепного Кимброу — настоящего джентльмена.

В тусклом свете возник Лонни Форремен:

— Порядок! Кругом никого и полно воды, а внизу можно и лошадкам попастись!

Бледно-лимонный день над восточными горами с каждым часом становился ярче и постепенно сменял розоватую зарю. Дженнифер подвела лошадь к нижнему водоему и дожидалась, пока та напьется, прежде чем попить самой — урок, давным-давно преподанный отцом.

— Придется отдохнуть здесь, — досадливо поморщился Кимброу, — лошади не могут идти дальше.

Его породистый гнедой был совершенно измотан, даже глаза ввалились от непривычной жары. Лошадка Дженнифер, несмотря на испытания, выглядела сравнительно неплохо.

Из укрытия среди скал высунулась черная лохматая голова с внимательными агатовыми глазами. Индеец по очереди изучал вновь прибывших, задержав взгляд на Дженнифер. Справа возник Джим Бопре, сразу отметивший, что из всех троих только малец ни на минуту не оставляет оружия. Никто из путешественников не походил на представителей закона, но что они тогда здесь делают?

— Ладно, — прошептал Бопре, — все про них узнаем. Парнишка, похоже, сначала стреляет, а уж потом думает.

Лонни предложил:

— У меня есть немного кофе, мэм, может, разведем костер в лощине? Я сделаю так, что почти не будет дымить.

— Чудесно! Ты разведешь костер, а я приготовлю кофе.

Он улыбнулся в ответ на ее дружескую улыбку.

Возвратившись с охапкой валежника, Форремен лицом к лицу столкнулся с двумя незнакомцами. Он перевел взгляд с одного на другого, а затем на свое ружье, лежавшее, как назло, в десяти шагах, соображая, как бы побыстрее освободить руки, чтобы добраться до револьвера за поясом.

— Не горячись, парень, спокойно, — предупредил Бопре, — мы просто путешествуем на восток и остановились здесь на ночь.

Кимброу резко повернулся на незнакомый голос, поправляя наполовину снятый сюртук. Лонни взглядом посылал ему сигналы, но Грант их не понимал. Ну что же он медлит, он ведь умеет держать оружие, несмотря на нездешний слабый загар! Сохраняя внешнее спокойствие, юноша понес топливо к месту костра.

— Вы подумайте хорошенько насчет востока, — посоветовал он, — апачи убили двух моих товарищей у родника Бейтс.

— Что ж, повременим, — улыбнулся Бопре, — если индейцы придут сюда, мы сможем дать им отпор.

— Придут, уж будьте уверены.

Костер развели под нависшей скалой, которая не давала дыму подняться высоко. За кофе молчали — каждый был занят собственными мыслями. Дженнифер забеспокоилась об отце — верно, ищет ее со своими людьми, а где-то рядом рыщут апачи.

Мрачными были и мысли Джима Бопре: возможно отряд шерифа скоро настигнет их, а когда они предстанут перед судом — едва ли хоть один присяжный примет их сторону. Население городка считало юнцов лишь легкомысленными балбесами, забывая, что их ружья были заряжены настоящими пулями. А бродячему погонщику буйволов и метису не приходилось рассчитывать на снисхождение — симпатии присяжных наверняка будут на стороне золотой молодежи городка.

Луго время от времени бесшумно отлучался на разведку — пима мог уловить в безмолвии пустыни то, что замечает только индеец или местный уроженец. Солнце почти коснулось вершин Пинаката, когда Тони сообщил:

— Приближается всадник… Одна.

Из укрытия они увидели мужчину на бодрой бурой коняге. Бопре тихонько усмехнулся:

— А он соображает! Бьюсь об заклад, он точно знает, где мы и сколько нас!

— Я бы не сказал, — отозвался Грант Кимброу. — Отсюда я в любой момент могу подстрелить его.

— Не советую! Смотрите, как он держит винтовку. Небось заметил нас раньше, чем мы его, так что вы рискуете. Ну вот, сейчас он вроде бы понял, что здесь нет ловушки. Ставлю доллар, он на всякий случай прикроется лошадью, когда будет слезать.

Когда всадник миновал кустарник, они поднялись и вышли навстречу с Грантом во главе.

— Не угостите чашечкой кофе? — вежливо спросил Логан Кейтс. — Я почувствовал запах за четверть мили отсюда.

— Прошу, — пригласил Грант.

Кейтс отвел лошадь к деревьям и через минуту присоединился к компании, неся в одной руке винчестер, а в другой баул с продовольствием и седельный вьюк. Встретившись взглядом с Дженнифер, он отвел глаза.

Наслаждаясь кофе, Кейтс пытался определить, кем являются его случайные спутники. Конечно, здесь две разные группы людей. Истощенные лошади, видимо, принадлежат девушке и молодому человеку, что пригласил его.

— Днем я видел дымок, а затем слышал стрельбу на юге! — доложил Кейтс.

В ответ Бопре рассказал об индейцах, убивших товарищей Форремена, добавив:

— Не избежать и нам встречи. Наверняка индейцы придут сюда за водой.

— Тогда лучшее для нас — сидеть тихо и не высовываться, — посоветовал Логан. — Здесь безопаснее, чем где бы то ни было.

— Меня зовут Бопре.

Последовало долгое молчание.. Дженнифер взглянула на Кейтса, и он произнес:

— Я Логан Кейтс.

Дженнифер это имя показалось знакомым, но где она его слышала?

Бопре самодовольно улыбнулся, у Лонни на языке вертелся вопрос, но он сдержался.

— Мы отправляемся на запад, — заявил Кимброу, — а индейцы, о которых речь, на востоке.

Снова возникла пауза, во время которой Кейтс и Бопре обменялись понимающими взглядами — оба знали, что о намерениях индейцев никогда не может быть известно заранее. Лонни нарушил молчание:

— А здесь совсем неплохо. Останемся, пока можно!

Кимброу пожал плечами и кивнул в сторону Луго:

— А как насчет этого индейца?

— Он пима, — объяснил Бопре, а они гораздо сильнее, чем вы, ненавидят апачей.

— И все-таки он индеец. Как можно ему доверять?

— А как можно доверять вам? — мягко поинтересовался Кейтс. — А мне вы доверяете? Мы все только что познакомились.

Глаза Кимброу сверкнули гневом, но прежде чем он открыл рот, Дженнифер произнесла, снова наполняя кружку Кейтса:

— А я ему доверяю. Отец говорил, что пима — хороший народ, замечательный.

В течение всего разговора Тони Луго казался совершенно безучастным, но последняя реплика заставила его на мгновение поднять глаза на Дженнифер. Когда Кимброу с раздражением отвернулся, индеец спросил:

— Ваш муж?

— Еще нет. Мы поженимся, как только приедем в Юма.

«Мне следовало сразу догадаться, — пронеслось в голове Кейтса, — красавчик да еще с манерами джентльмена… Но что-то в нем не то. Впрочем, не мое дело, зря я разволновался. Завидую, что ли… « Он усмехнулся своим мыслям и увидел вопросительный взгляд Дженнифер.

Его загорелое скуластое лицо казалось ей некрасивым, но притягательным и загадочным.

Кейтс рассудил, что Бопре, Луго, Форремен и Кимброу не подведут, если придется вступить в бой. Место тоже подходящее. Поднявшись к верхнему водоему, он наполнил водой фляги, посте чего прилег в тени. Из жизненного опыта Логан давно уяснил следующие истины: всегда держать ружье заряженным, фляги полными, есть, когда имеется пища, и спать, когда находится время. Ведь никогда не знаешь, что произойдет в следующий момент.

Он закрыл глаза и опять представил Дженнифер Файр. «Счастливчик Кимброу, ему повезло… Вот что значит лоск и манеры — успех у женщин обеспечен. И все же что-то в нем не так, и не потому, что я ему позавидовал… «

Пока Логан спал, день набирал силу, камни нагревались, из пустыни надвигался зной. Его разбудило назойливое жужжание мухи. Он с досадой прихлопнул насекомое, и оно торопливо уползло. Логан сел и вытер с лица пот.

Через два часа со скал спустился Бопре:

— На востоке небольшое облачко пыли. Думаю, отряд в шесть-семь человек.

— Далеко?

— Им до нас час или два езды, движутся очень медленно.

Кейтс спустился к воде попить и напоить коня. Поднимаясь с колен и утирая рот, он заметил, что Дженнифер наблюдает за ним. Их взгляды на мгновение встретились. Она встала, чтобы сварить еще кофе, следя краешком глаза, как Кейтс отводит лошадь в тень. Все же для обычного ковбоя он чересчур смел и самоуверен. Девушка заметила, как уважительно обращается к нему Бопре.

«Логан Кейтс… Имя довольно поэтичное». Дженнифер никак не могла вспомнить, где она его слышала.

Кимброу подошел и сел рядом.

— Думаю, нам лучше уехать. Мне здесь не нравится. Прости, что втянул тебя в переплет.

— Все в порядке.

— К утру лошади отдохнут и мы тронемся.

— А индейцы, Грант?

— Они на востоке и вряд ли заедут сюда, побоятся подойти так близко к форту. Во всяком случае, — добавил он с усмешкой, — хоть твоего отца остановят.

— Ты плохо его знаешь.

— Увидишь, остановят, — настаивал Кимброу.

— Грант, у нас нет уверенности, что индейцы не пойдут на запад. Отец рассказывал, что им случалось убивать людей прямо под стенами форта. Их не пугает армия, Грант!

Логан Кейтс спустился со скал и расположился у костра с чашкой кофе.

— Они уже недалеко, — произнес он, — похоже, ждут чего-то. Или кого-то.

— Кто — они? — забеспокоился Кимброу. — Кто еще шныряет по этой дьявольской пустыне?

Кейтс взглянул на него:

— Несколько часов назад там шныряли мы с вами.

Глава 4

Когда сержант Шихан объявил привал на дне сухой промоины, люди рухнули в песок там, где стояли. А он взобрался наверх оглядеть пустыню.

Тимоти Шихан прибыл в Штаты десятилетним мальчишкой и сразу пошел зарабатывать деньги, а в шестнадцать записался в армию. К двадцати двум годам он превратился в закаленного ветерана. Девять лет службы прошли на сторожевой заставе в пустыне, которую он изучил достаточно, чтобы представлять все таящиеся в ней опасности.

Час назад отряд обнаружил ведущий на юг след небольшой группы индейцев числом не менее шести. Это явно была не та банда, которая напала на них ранее. Предположение сержанта, что вдоль границы было неспокойно, подтверждалось. Об этом следовало срочно доложить в Юма-Кроссинг.

Шихан лег на песок, наслаждаясь краткой передышкой на бесконечно тяжелом пути. Его губы потрескались, а вокруг глаз образовались багровые тени. Напряжение не давало ему расслабиться, поэтому он мысленно разрабатывал их дальнейший маршрут. Душил спертый запах потного тела, униформа впитала пороховой смрад. У них было три лошади на шестерых, да и те везли оружие, боеприпасы и фляги. Несмотря на длинный путь, проделанный от места атаки, казалось, что до источников Папаго еще целая вечность.

В форте Юма Шихан прослужил относительно недолго и мало знал местность к западу от Тусона. Сейчас первейшей заботой была вода, но источник Бейтс высох. Оставалась надежда на родник Киприано, о котором рассказал Тейлор — человек из отряда шерифа. Это мелкий родничок, но если удастся хоть немного пополнить фляги, появится шанс добраться до Папаго.

Где-то на горизонте маячили низкие холмы, среди которых скрывался источник Киприано. Местечко носило звучное имя — Аква Дольчиссима — Сладчайшая Вода. Все эти так называемые родники часто оказывались всего лишь неглубокими впадинами, заполнявшимися лишь в сезон дождей. Хорошо, если Киприано вообще существует, а если он будет пуст, троим придется на лошадях отправиться вперед, к Папаго, а уж кому — определит жребий. Люди находились на грани изнеможения от невыносимого зноя, жажды и долгой дороги, но когда получасовой отдых истек, все по команде неуклюже поднялись и побрели дальше.

— Держитесь вместе, — предупредил Шихан, — вокруг индейцы.

Через две мили пришлось объявить еще один привал.

— Конли, Уэбб и Циммерман, садитесь на лошадей.

Улыбнувшись потрескавшимися губами ошеломленным спутникам, он добавил:

— Будем меняться до конца пути.

Тейлор, коренастый неразговорчивый штатский, хотел возразить, ведь одна из лошадей принадлежала ему, и он не обязан подчиняться приказам. Но сознание, что они теперь один отряд, заставило его промолчать. Этот практичный самоуверенный коротышка был одним из первых поселенцев в Юма-Кроссинг, когда там установили военный пост и возобновили транспортное сообщение.

Отряд увязал в рыхлом песке промоины, поэтому старались держаться ближе к краю, где можно было ступать по камням. Покидать сухое русло опасно — они станут видны на многие мили. Пыль забивалась в глаза, оседала на форме, жара затуманивала сознание. Превозмогая усталость, спотыкаясь, ослабевшие люди брели как в гипнотическом сне.

Шихан мысленно анализировал сложившуюся ситуацию. Без сомнения, Чурупати собирался с силами, что предвещало серьезную схватку. В этих краях блуждало около полусотни воинственно настроенных индейцев: если их уничтожить, с убийствами и грабежами надолго будет покончено. Он обязан любой ценой вернуться в Юма и доложить обстановку. Эти чертовы бандиты приноровились безнаказанно гробить отдаленные ранчо и прииски. Случайно оставшиеся в живых после этих набегов лишь при удачном стечении обстоятельств добирались до Юма.

На закате маленький отряд Шихана достиг Киприано.

Тейлор проехал вперед для разведки. Обнаружив следы, он сделал солдатам знак остановиться.

— Они были здесь, сержант, и у них пленник.

Шихан всмотрелся в следы. Среди отпечатков индейских мокасин явно обозначались женские туфельки.

Тем временем Конли раздвинул кустарник у родничка и радостно воскликнул:

— Здесь хватит воды, чтобы наполнить фляги, сержант, и лошадей напоим!

— Пять или шесть апачей пообедали, — указал Тейлор на зловонную тушу мула. Сержант исследовал окрестности, пытаясь найти что-либо указывающее на дальнейшую судьбу пленницы. С ее стороны было бы глупо удирать без припасов, воды и лошади.

— Что вы думаете об этом, Тейлор?

Тот несколько минут внимательно вглядывался в истоптанную землю.

— Сержант, она, похоже, сразу сбежала, как только краснокожие заснули.

— Могла она взять лошадь?

— Нет — боялась их разбудить. Ушла пешком.

Несомненно, индейцы отправились в погоню и уже схватили ее, если не вмешалось Провидение. Шихан осмотрел пустыню в подзорную трубу, но она утаила судьбу беглянки, лишь обдав волной зноя.

— Думаю, это произошло прошлой ночью, — уточнил Тейлор, — но она не могла уйти далеко, когда негодяи спохватились.

— А она неглупа, — Шихан читал по следам как по книге, — шла, но не бежала, берегла силы… Может, и спаслась, — он поднял взгляд. — Как только наполним фляги, двинемся дальше.

— Сержант, а что, если двое или трое поедут вперед? — предложил Конли. — Может, вовремя подоспеем и спасем эту женщину.

— Нет, отправимся все вместе.

Пот струился по лицу и шее. Как далеко могла она уйти ночью? Шихан подождал, пока маленький отряд построится. Если бы беглянка догадалась спрятаться и переждать, может, осталась бы жива. Но на такую удачу трудно рассчитывать.

Солнце близилось к закату, и люди слегка оживились. Даже упитанный Циммерман, угрюмый и замкнутый, шевелился чуть энергичнее.

Дважды за ночь Шихан делал привал, чтобы часок поспать, после чего путь продолжался. Силы были уже на исходе, но на мужчинах теперь лежала ответственность за жизнь бежавшей от индейцев женщины. Они знали, что днем солнце заберет последние силы. Поэтому никто не жаловался, хотя каждый шаг давался с трудом.

Небо было бледно-серым, но солнце еще не взошло, когда, выйдя из-за валунов, они увидели индейца, неподвижно сидящего на разукрашенном пони. К счастью, они остались незамеченными, так как все внимание всадника было приковано к тому, что происходило в скалах. Шихан резким жестом остановил солдат.

Сцена, так увлекшая краснокожего, происходила далеко впереди, в нагромождении гигантских валунов. Через мгновение солдаты заприметили еще одного индейца, медленно крадущегося к еле видимому углублению в скалах.

Шихан знаком скомандовал Конли, Уэббу и Циммерману обойти всадника с фланга. Остальные заняли позиции рядом с сержантом. Все замерли. Нельзя допустить, чтобы индейцы снова схватили свою жертву, но если атаковать, она наверняка погибнет. Тем не менее есть возможность прикончить сразу двоих.

— Огонь!

Команда потонула в грохоте залпа, и всадник рухнул на землю. Второй индеец пробежал несколько шагов вниз по склону и упал головой в песок. Неожиданно Конли, стоящий с правого края, дважды выстрелил. Шихан никогда не подвергал опасности жизни своих людей, если в этом не было крайней необходимости, но дело касалось женщины. В хорошую они переделку влипли! Он пронзительно прокричал:

— Йо-хо-хо!

Откуда-то из скал раздался одиночный выстрел, солдаты насторожились, но тут из-за скалы показалось трое краснокожих, скакавших прочь. Один качался в седле, явно раненый. Еще трое лежали мертвыми. Сержант Шихан почувствовал жестокое удовлетворение, моральный груз, давивший на его плечи, стал немного меньше.

Из расщелины среди скал, такой узкой, что там едва поместился бы даже ребенок, возникла маленькая фигурка. Легкое платьишко развевалось на ветру, худенькие плечи сгорбились.

— Я Джуни Хэтчет, — раздался голосок, — ужасно рада вас видеть.

Глава 5

На освещенном утренним солнцем горизонте Логан Кейтс увидел облачко пыли, а немногим ранее он слышал выстрелы на востоке. Необходимо убедиться, что это не одна из тех иллюзий, которыми так богата пустыня, и он решил подождать. Возможно, подходят солдаты, которых он приметил прошлой ночью — пора бы им уже появиться.

Стояла бодрящая прохлада. С южной стороны, из зарослей доносились крики перепела. Кейтс неустанно всматривался в песчаные дюны. Несомненно, за ними наблюдают, но откуда?

Облако пыли приближалось. Видимо, не все были конными, уж слишком медленно они двигались. Кейтс пытался разглядеть в бинокль синюю форму военных. Сзади зашуршали шаги, и он узнал по тени Дженнифер Файр. Заслонившись от солнца, она смотрела в том же направлении. Кейтс встал:

— Думаю, это солдаты. И не в лучшем состоянии.

— Похоже, с ними девушка.

Неожиданно для себя Кейтс спросил:

— Вы действительно собираетесь за него замуж?

От нее повеяло холодом.

— Это мое личное дело, мистер Кейтс.

— Извините.

— Он джентльмен! — она уже сердилась на себя за попытку оправдать Кимброу. — И благородного происхождения!

— Как и его лошадь… Но я бы на такой не рискнул отправиться в пустыню.

— Мы не собираемся оставаться здесь, в этой стране.

— И правильно! — Реплики Дженнифер задевали самолюбие и вызывали раздражение. — Ему здесь нечего делать. Но, между прочим, ваш отец — один из первых здешних поселенцев, он любит эту страну и делает ее пригодной для жизни других.

— Я уже насмотрелась на жизнь первопроходцев. Такие развлечения не для меня. Вам не понять, мистер Кейтс, вы совсем из другого теста. Я знаю, что вы за человек.

— Неужели? — он сощурился. — Сомневаюсь, что вы хоть что-нибудь знаете обо мне или об этой стране. Чтобы освоить здешнюю суровую землю, мисс Файр, нужны сильные люди, грубые, но настоящие мужчины. Таков ваш отец. Ну а вы — комнатное растение, красивое, изнеженное, но совершенно бесполезное. Лучшее для вас — покинуть эти места.

— Вы не очень-то любезны!

— А я и не собирался быть любезным! — Кейтс мрачно уставился на кончик сигареты, и вдруг перевел взгляд на куст, откуда донесся странный шорох. Он замер и не шевелился, пока оттуда не выползла маленькая ящерка, волочившая какое-то насекомое.

— Вы бежите отсюда в тот мир, где мужчинам нужны лишь нарядные бесполезные куклы Для украшения дома, — продолжал Кейтс. — Здесь тоже есть такие, только мы их иначе называем… Нам нужны настоящие женщины — хранительницы очага и, если будет необходимо, защитницы!

— Думаете, я не такая?

— Но ведь бежите? Оставляете здесь все!

— Отец вполне может обойтись без меня. Он прекрасно жил один многие годы.

— Да, и все эти годы он ждал того дня, когда вы будете рядом! Все, что он делает, — только для вас и ваших детей… если они у вас будут. — Кейтс был зол на себя за то, что лезет не в свое дело, но остановиться уже не мог. Он ткнул пальцем в сторону спящего Кимброу.

— А ваш друг — он ведь тоже спасается бегством? Почему он не остался и не сказал вашему отцу прямо, что хочет жениться?

— Вы не знаете моего отца.

Кейтс удивлялся себе — почему же она его так взбесила?

— Зато я знавал таких, как ваш жених. Сами понимаете, что я имею в виду. Вы ведь чувствуете то же самое.

Дженнифер застыла от гнева. Только гордость не позволяла ей уйти, так как это означало бы поражение в словесном поединке. Нужные слова, как назло, не шли на ум. Между тем солдаты подошли совсем близко, уже можно было различить их лица. Один споткнулся и упал, но с огромным усилием поднялся снова.

— Почему бы вам не спуститься и не помочь им, раз уж вы само совершенство? Почему вы бездействуете?

— Однажды мой дед вышел встречать людей в форме, а ими оказались переодетые индейцы. Нужно увидеть цвет их кожи.

Логан бросил сигарету на камень и тщательно растер ее носком сапога. Отец Дженнифер частенько проделывал то же самое, и ее это всегда раздражало.

Кейтс приладил на камне дуло винчестера.

— Эй, там, внизу, стоять! Кто вы?

Пыль медленно оседала вокруг маленькой оборванной кучки людей. Вперед шагнул приземистый широкоплечий военный:

— Сержант Шихан, кавалерия Соединенных Штатов, четверо солдат, двое гражданских. А вы кто?

— Добро пожаловать, сержант.

Форремен, Бопре и Кимброу вскочили на ноги и внимательно наблюдали за солдатами. Дженнифер заметила, что Грант последним вылез из-под одеяла. Ее взбесило, что Кейтс тоже обратил на это внимание и обернулся к ней с усмешкой. Логан не двинулся с места и не принял участия в завязавшемся разговоре. Ему все было ясно. Зачем тратить время на болтовню, когда в любой момент могут появиться индейцы? К счастью, пока их не было, и Логан сидел в скалах, откуда открывался хороший обзор. Мысленно анализируя ситуацию, думал он и о Джиме Файре.

Он слышал о хозяине ранчо только самое хорошее и полагал, что понимает старика. Трудно построить хозяйство в диком, неплодородном краю, где находят пристанище бандиты и апачи. Какую же беспросветную жизнь, не скрашенную женским обществом, вел трудолюбивый одинокий фермер. Дом, где царят покой, уют и порядок, такой, о котором мечтает каждый мужчина, может создать только женщина. Кейтс высказал Дженнифер свои самые сокровенные мысли. Джим Файр, несомненно, мечтал о возвращении дочери, о счастье видеть ее замужней и нянчить внуков, таковы уж эти старые суровые пионеры, им вечно не хватает простого человеческого счастья.

Когда на дежурство заступил Лонни, Кейтс, спустившись, застал у костра безобразную сцену.

Сгорбившийся Джим Бопре стоял у валуна, его большие руки свисали по бокам, старик выглядел суровым и усталым. Тейлор размахивал револьвером.

— Это по-вашему так было! — кричал он злобно.

— Прекратить! — скомандовал Кейтс. — Идиоты проклятые, вам что, мало неприятностей?

— Этот человек находится в розыске! — сообщил Тейлор. — Именно его мы искали, когда наткнулись на индейцев.

— Поберегите патроны, — посоветовал Кейтс, — успеете выяснить отношения, когда выберемся из этой заварушки.

— Заступаетесь за бандита?

— Повторяю: будете разбираться, когда все останется позади. А пока подчиняйтесь.

— А кто вы, черт подери, такой?

— Мистер Тейлор, — вмешался Шихан, — я бы на вашем месте уступил. Не время выяснять отношения. У нас хватает проблем.

Тейлора не проняло. Он упрямо намеревался закончить начатое дело, его не смущало, что из всей группы шерифа уцелел он один.

— На моей стороне закон, — повторял он угрюмо, — Бопре должен предстать перед судом.

— По закону я могу вас прикончить, — заявил Бопре.

Логан Кейтс свирепо оборвал его.

— Заткнитесь! А вам, Тейлор, почему бы не выпить кофе?

С побагровевшим лицом Тейлор резко повернулся и отошел к костру. Джим Бопре проводил его взглядом и положил в рот кусок жевательного табаку.

— Спасибо, Логан. Если бы эта публика в Юма держала своих щенков в ежовых рукавицах, беды бы не случилось. Набросились на нас с Луго первыми, только потому, что мы чужаки.

— Это ваши проблемы, — кратко пояснил Кейтс. — Пока мы здесь, держитесь от Тейлора подальше.

Логан отошел и сел спиною к скалам. Не хватало подобных разногласий в преддверии боя. Шихан пристроился рядом.

— Вот горячие головы! Слава Богу, вам удалось остановить их.

— Перво-наперво нужно позаботиться о лошадях. — Кейтс не собирался обсуждать конфликт. — Чтобы индейцы их не угнали, придется построить загон. Потеряем лошадей — и уже никуда не доберемся, независимо от индейцев.

Шихан устало кивнул.

— Вы правы, только боюсь, мои люди совершенно изнурены.

Кейтс громко объявил:

— Нужно построить загон. Есть добровольцы?

Джим Бопре поднялся первым, и Тейлор, твердо решивший не выпускать его из виду, тоже встал. Их примеру последовали Кимброу, Конли и Циммерман.

Спустившись в котловину вслед за Кейтсом, они дружно принялись рубить толстые ветви мексиканской сосны, потом гладкие стволы переплетали прутьями меските. Луго работал наравне с остальными. В гуще кустарника стояла влажная жара. Все трудились не покладая рук, и вскоре возник настоящий корраль с прочными стенами, через которые не пробрался бы даже бык. Загон укрепили камнями.

Закончив работу, Шихан упал на песок рядом с Кейтсом. Душила жара.

— Воевали? — поинтересовался сержант.

— Недолго.

— Кто-то из нас должен взять на себя командование, — продолжил Шихан. — Кимброу, я думаю, был полковником Конфедерации.

Логан промолчал.

— Тут нужен человек, участвовавший в войне с индейцами. — Шихан принялся разглядывать свои руки. — Я слышал о некоем Кейтсе, начальнике разведки у Крука.

— Это было недолго.

— Для меня достаточно. Сам факт, что вы служили с Круком, много значит. Он умел отбирать людей.

— Всего лишь небольшой поход вдоль границы с Мексикой.

— Да, Крук был лучшим из всех, — Шихан встал. — Ну что ж, проголосуем?

Сержант громко объявил, что нужен человек, способный командовать и знающий повадки индейцев, и предложил Логана Кейтса.

— А Грант Кимброу? — выступила Дженнифер. — Он был полковником в армии Конфедерации. Он самый подходящий!

— Я за Кейтса, — заявил Бопре.

— Кимброу, — мгновенно отреагировал Тейлор.

Дремлющий Конли на минуту приоткрыл глаза и, переведя взгляд с одного на другого, пробормотал:

— Кейтс! — глаза снова закрылись.

Циммерман проголосовал за Кимброу, но Джуни кивнула в сторону Логана, прошептав:

— Его. Он лучше.

Стайлес указал на Кимброу. Грант с надменной полуулыбкой обернулся к Кейтсу:

— Итак?

Шихан стряхнул песок со штанов.

— Забыли о том парне на посту, — он повернулся к скалам. — Эй, наверху! Мы голосуем за командира. Кимброу или Кейтс?

Лонни Форремен, не глядя, крикнул:

— Кейтс!

Кимброу пожал плечами:

— Похоже, ничья.

Но Бопре кивнул в сторону безмолвно сидевшего Луго:

— А как насчет него?

— Краснокожий? — удивился Тейлор. — С каких это пор у них появилось право голоса?

— Раз может стрелять, значит, голосует, — отрезал Шихан.

— Что скажешь? — Кимброу обратился к метису.

Тони поднял обсидиановые глаза, которые ровно ничего не выражали.

— Его, — он указал на Кейтса. — Его знать индейцы.

Грант Кимброу холодно пожал плечами и обратился к Кейтсу:

— Итак, капитан, какие будут распоряжения?

— Двоих — на постоянное дежурство к лошадям. Дозорным сменяться каждые два часа. Никому не отлучаться с занятой позиции без моего ведома. Проверить исправность оружия, — он обернулся к Шихану. — Сержант, доложите мне, каким количеством боеприпасов и провианта мы располагаем. Только без догадок!

— Есть, сэр!

Бопре отправился сменить Форремена. Кейтс остановил спускавшегося Лонни:

— Я прошу тебя поговорить с той девушкой. Она до сих пор не пришла в себя.

— Да я не умею разговаривать с девушками…

— Она послушает тебя. — Кейтс колебался. — Понимаешь, парень, она совсем ребенок, а такое пережила. Помоги ей, поговори, не важно о чем. Лишь бы не о ней и не об индейцах.

— Я ни разу не говорил ни с одной девчонкой. Даже не знаю, с чего начать.

— Подумай, Лонни, она напряжена и вибрирует, как натянутая струнка. Ты ей ближе всех по возрасту и похож на тех парней, кого она встречала на танцах или где-то еще. Помоги ей.

— Ладно. Попробую.

Кейтс взобрался на скалы и оглядел пустыню, отказавшись от жевательного табаку, любезно предложенного Бопре.

— Спасибо, — опять начал погонщик, — что вступились за меня. В Юма была честная схватка.

— Остерегайтесь его.

— Тейлор — надутый ханжа, свято верит, что раз обвинили, значит виновен. Не хочу его убивать, но, черт возьми, он сам напрашивается…

— Все образуется! — Кейтс и сам не был в этом уверен. Упрямого Тейлора, убежденного в своей правоте, не сдвинешь с мертвой точки. Это может его погубить.

Кейтс снова и снова исследовал занятые позиции. Три водоема, окруженные буйной растительностью, каскадом спускались вниз. Глубже всех залегал третий, там котловина расширялась футов на сто. Наблюдательный пункт находился среди скал над самым верхним водоемом, а близ нижнего располагался загон. Обширные, но хорошо защищенные позиции. Главное, что здесь есть вода, а густой кустарник надежно укрывает от глаз неприятеля.

И все же, несмотря на надежных бойцов, достаточное количество еды и боеприпасов, ситуация оставляла желать лучшего.

Только в сумерках Лонни осмелился приблизиться к Джуни Хэтчет, она как раз сушила только что вымытые в озере волосы.

— Хорошо, что вы здесь, — робко начал юноша, — вот, думаю, мисс Дженнифер-то обрадовалась, тяжко ведь быть единственной женщиной среди мужчин.

Джуни не ответила и продолжала расчесывать волосы, даже не глядя в его сторону.

— А здесь неплохо и спокойно так, — продолжил Лонни.

Она посмотрелась в воду как в зеркало, но уже почти ничего не было видно. Быстро темнело.

— Нравится мне Калифорния. Любой там может приобрести кусочек земли и начать свое дело, — продолжал юноша.

Джуни опустилась на колени, пытаясь разглядеть свое отражение. Кейтсу со стороны казалось, что она вся внимание.

— У меня ведь нет никого. А хорошо бы иметь маленькую ферму с домом и фруктовым садом. Домик я бы сам соорудил — вполне бы мог.

Джуни вглядывалась в воду, но даже неразборчивые очертания уже канули во тьму. Она чувствовала себя потерявшейся где-то в ночи и не видела выхода. Лишь одинокая яркая звезда горела над краем обрыва, да голос Лонни звучал, унося ее в привычные уютные миры…

— Вот бы поселиться неподалеку от гор, где много травы и деревьев — люблю такие места, — он помолчал, глядя на светящуюся точку над скалами. — Придется, конечно, потрудиться. Я ведь один…

Снова воцарилось молчание.

— А знаешь, чего я люблю больше всего на свете? Желе и варенье! У нас дома всегда были. Мама варила из вишни, персиков и еще всякой всячины и хранила в погребе, в стеклянных банках, пока не съедим. А я, когда был маленьким, лазил ими полюбоваться. Эх, больше уж такого желе не поешь. И варенья…

Джуни перебирала пальцами высохшие волосы и пыталась разгладить складки на платье.

— Особенно вкусно с горячим бисквитом, — воодушевлялся Лонни, — только вспомню и сразу есть захочу.

На посту Логан Кейтс, наслаждаясь прохладой приближающейся ночи, тоже вспоминал горячие бисквиты своего детства и многое из той прекрасной поры, что безвозвратно уходит, когда человек взрослеет. Он встряхнул головой, избавляясь от завладевшей им меланхолии.

— Ну вот, так и знал, никогда я не умел разговаривать с девушками, — с расстройством произнес Лонни, — я и слов толком подобрать не могу…

— Ты рассказывал замечательно, — раздался тоненький голосок.

Глава 6

Услышав очередной крик перепела, Логан понял, что ожидание закончено и следует готовиться к битве. Кейтс не смог бы объяснить, как он отличает настоящий птичий крик от условного сигнала: видимо, помогает особое чутье, которое приобретаешь, живя в этом краю.

Маловероятно, что индейцы нападут ночью. Многие племена верили, что воин, убитый в темноте, может навсегда заблудиться в пространстве между жизнью и смертью и не обрести успокоения. Но с рассветом передышка закончится. И все же наблюдение следует усилить: среди апачей могут найтись скептики, которых не пугают старые суеверия. Чрезмерная осторожность Кейтса части служила поводом для шуток, и зачастую ему приходилось хоронить шутников…

Индейцы появятся с первыми лучами солнца — это стало ясно, когда появилась узкая полоса пыли вдоль голубых гор. Ловкие смуглые фигуры апачей сливались с песком, то появляясь, то исчезая. Десятки людей погибали в пустыне, даже не успев заметить убийц. Он был свидетелем случая, когда неожиданно появившийся индеец убил солдата, беспечно отошедшего на двадцать ярдов в открытой местности.

Кейтс сменил сапоги на бесшумные мокасины и сообщил Шихану, с любопытством наблюдавшему за переобуванием:

— Осмотрю-ка еще раз.

— Рискуете.

— Нам не привыкать.

Он неспешно прошелся по камням, затем неожиданно нырнул в чащу и замер, вслушиваясь в каждый звук. Спешка в таких делах ни к чему. Его окружала негромкая ночная возня — шелест листьев, копошение мелких зверьков, шуршание ящериц, грохот скатывающихся со склонов голышей — но ничто не выдавало присутствия человека.

Дженнифер вздрогнула от неожиданности, когда Кейтс бесшумно возник у костра. Грант отошел к их багажу за трубкой, и она была одна. На пасмурном небе тускло вырисовывались двойные вершины Пинаката.

— Как вы напугали меня!

Логан встал рядом, вглядываясь в ночную пустыню. Безбрежная страна на юге, изрытая потухшими кратерами, напоминала покинутый развороченный ад.

— Так мирно, — проговорил он, — и так опасно.

— Там действительно индейцы?

— Да.

— Но ведь так тихо!

— Тысячи существ населяют пустыню, если они затихают, значит, рядом опасность.

— Зачем вы пошли туда, раз там индейцы?

— Смотрел, где они смогут укрыться.

— Вас могли убить! Вы что, искатель приключений?

— Сейчас каждый из нас подвергается смертельной опасности, и так будет вплоть до Юма-Кроссинг. Но я не рискую напрасно — это глупо. Только дураки ищут в жизни авантюр. Одно дело — читать в книгах захватывающие приключения, другое — столкнуться с опасностью лицом к лицу темной ночью. — Он бросил сигарету и продолжал: — Ваш отец хорошо это понимает. Он старался сделать эту страну безопасной, чтобы вам жилось в ней спокойно.

— Вы не одобряете моих поступков?

— А что тут одобрять? Разве что вашу красоту. Обижаясь на отца, вы забываете, что он обеспечивает вас. Он оградил вас от тягот, через которые прошел сам, дал образование, а теперь вы осуждаете его образ жизни. Вы — как пена на пиве: выглядит красиво, но ничего не значит.

Кейтс отвернулся и подошел к огню, разозленный собственной бесцеремонностью. Он не знал Джима Файра лично, но его в целом восхищали пионеры, создавшие эту страну буквально на пустом месте — здесь требовались сила, упорство и фанатичная решимость первооткрывателей.

У костра он съел бутерброд с говядиной, заботливо принесенный Джуни Хэтчет, стараясь не смотреть на огонь. Любование огнем в темноте позволительно лишь новичкам и романтикам цивилизованного мира, а местному жителю это мимолетное развлечение может стоить жизни — ведь он ничего не увидит, когда оглянется…

Кимброу и Дженнифер спустились со скал. Она выглядела сердитой, и Логан про себя усмехнулся, зная причину.

— Нашли индейцев? — ехидно поинтересовался Кимброу.

— Я их не искал.

Сержант Шихан подсел к костру, и пламя высветило седину в его волосах.

— Кейтс, сколько их по-вашему?

— Не меньше двадцати, но не более пятидесяти.

— Как это вам удалось подсчитать? — полюбопытствовал Кимброу.

— Апачи не путешествуют большими компаниями — они ведь живут в пустыне, а здесь недостаточно воды и пищи. В подавляющем большинстве банд насчитывается не больше тридцати воинов. Даже у Чурупати их максимум шестьдесят. А здесь, думаю, человек двадцать пять.

Угрюмый, заросший щетиной Циммерман завороженно внимал этим рассуждениям, а потом с вызовом спросил:

— А почему вы так уверены в этом краснокожем?

— Луго? Он пима.

Циммерман выплеснул в песок остатки кофе и злобно пробурчал:

— Это мы уже слышали. А я говорю, они все одним миром мазаны. Его нужно связать.

— Не нужно, — терпеливо уговаривал Кейтс, — он один из наших лучших людей.

— Это по-вашему. А по-моему, этого скользкого метиса нужно пристрелить первым!

— Любой, кто поднимет руку на этого индейца, — хладнокровно возразил Кейтс, — будет иметь дело со мной.

Циммерман вскочил с искаженным лицом, но Шихан опередил его:

— Прекратите, Циммерман. Извольте подчиняться приказам Кейтса, как и все.

— А иначе что, трибунал? — процедил Циммерман. — Не валяйте дурака, сержант! Никто не вылезет живым из этой западни и некому будет потом рассказывать истории… Все будут молчать.

Он угрюмо развернулся и исчез в темноте. Шихан молча смотрел ему вслед.

Сверху раздался голос Бопре:

— Кейтс, далеко на востоке слышны выстрелы!

Логан поднялся в скалы, радуясь, что стычка у костра не наделала иного шума, и уселся рядом с Джимом, вслушиваясь в тишину ночи. Мысленно он опять и опять возвращался к Циммерману. Это опасный тип, не желающий признавать ничье главенство, даже к Шихану обращается в угрожающем тоне. Да, столкновения не избежать — не с индейцами, так друг с другом. Все слишком взвинчены.

Вот Бопре — неплохой, надежный человек, хотя шериф из Юма и объявил его вне закона. Он ловко владеет оружием, без суеты и напряжения берется за любое дело, на него можно положиться. Такие, как Бопре, встречаются среди погонщиков, кузнецов, мелких фермеров — людей, хорошо знакомых с тяжелым трудом, но не наживающих богатства.

«А что будет со мной, — вдруг подумалось Кейтсу, — как сложится моя судьба? «

Может наступить день, когда он не успеет вовремя выстрелить или сломает ногу, потеряет флягу с водой. Раз так случалось с другими, значит, и он не застрахован. И никогда у него не будет ранчо, где журчит фонтан и аллея со старыми дубами ведет к дому, и не будет времени на чтение… Вот отец перечитал множество книг. Читал он и в тот вечер, когда Дейв Хорн застрелил его через раскрытое окно.

Дейв тогда не учел, что шестнадцатилетний Логан отлично владеет шестизарядным кольтом и не успел он добежать до ворот, как пуля пробила ему череп…

— Беспокоит меня эта стрельба, — прервал Бопре его воспоминания, — ох, неладное там творится.

Ничего предпринять они не могли, и лишь напряженно ждали прояснения ситуации.

В скалы поднялся Кимброу, а за ним и Лонни Форремен.

Через пару минут послышался приближающийся стук копыт. Кто-то искал укрытия. Выстрел прозвучал ближе, чем они ожидали, за ним последовали другие. Показалась черная лошадка, летевшая стрелой, перепрыгивая через камни, за ней неслась другая. Первая резко остановилась, и с нее соскочила массивная всадница с тяжелым старинным револьвером в руке. Увидев вышедших из укрытия людей, она мгновенно оценила обстановку и обезоруживающе улыбнулась. Не выказывая страха или смятения, толстуха воскликнула хриплым, но чрезвычайно бодрым голосом:

— Лопни мои глаза, если вы не славные ребята! Десять минут назад я не дала бы за свою шкуру и фальшивого песо. Я — Большая Мэри из Канзас-Сити, еду в Уичито, затем в Абилин и Эль-Пасо, — представилась она. — Есть что-нибудь промочить горло?

Глава 7

Все буквально оцепенели от общительности толстухи, но ее это ничуть не смущало. Она все шире улыбалась и даже подмигнула Бопре.

— Сроду никому так не радовалась! Это Пит мне рассказал о здешних водоемах. Сказал — ежели со мной что случится — поезжай сюда.

Оставаясь в тени, Логан Кейтс рассматривал ее великолепных лошадей. Одна была нагружена тяжелыми седельными вьюками. Славные лошадки и в отличной форме. Он перевел взгляд на Большую Мэри.

— А мы и не подозревали, что на пути отсюда до Тусона кто-то остался в живых.

— Одна я. Правда, по дороге мы угодили в переделку. Пита задел один слизняк, ну да он молодцом — пять пуль всадил в этого хмыря, — она по-прежнему обаятельно улыбалась. — Потом мы напоролись на засаду краснокожих, они ранили Пита в живот, но он успел прикончить двоих. Я схватила его дробовик и смылась.

Дженнифер тихонько подошла к костру, и Большая Мэри тут же обратилась к ней:

— А вы не Файра дочкой будете?

— Вам знаком мой отец?

— Ну, не то чтобы знаком, но я о нем слыхала. Болтают, что его дочь удрала с какой-то дешевкой, — она наслаждалась вниманием слушателей. — Небось кто-то из вас этот счастливчик?

Грант Кимброу покраснел до корней волос.

— Мисс Файр и я собираемся пожениться, — проговорил он натянуто.

Толстуха захихикала:

— Да уж, мистер, вы поженитесь, если успеете, покуда Старый Джим вас не поймал. Но уж если поймает, он вам устроит свадебку…

Побледнев от унижения, Дженнифер пошла прочь, и Грант, поколебавшись, поспешил за ней.

Кейтс возвратился на свой наблюдательный пост, а Бопре взялся отвести лошадей в загон, но прежде Большая Мэри ловко сняла седельные вьюки. Как ни странно, ее лошадки совсем не выглядели утомленными, несмотря на проделанный путь. Над восточными горами засияли желтоватые блики. До рассвета оставалось совсем немного.

Постепенно сквозь светлеющую тьму проступили белые очертания конских скелетов, устилавших дорогу, известную под названием Тропа Дьявола. В течение нескольких лет в период золотой лихорадки здесь погибло от жажды более четырех сотен человек. Гребни голых скал и песчаных холмов усеяны побелевшими костями и обломками разбитых фургонов. Когда Кейтс в первый раз проезжал по этому пути, он насчитал за день более шестидесяти могил, а сколько незахороненных костей разнесли по пустыне койоты…

Развиднелось. Неуклонно приближалось время атаки. Люди вслушивались в шумы просыпающейся пустыни, гадая, что их ждет. Пойдут ли апачи в наступление?

Логан Кейтс вспоминал все слышанное о Чурупати. Это хитрая бестия: свиреп, но умен и расчетлив. Он не станет рисковать без уверенности в большой добыче. А тут есть чем поживиться — лошади, оружие, боеприпасы… Покуда шансы на помощь из форта равны нулю, Чурупати может решиться на осаду, зная, до чего доводит людей голод.

Неожиданно из пустыни прогремел выстрел, пуля просвистела в дюйме от головы Лонни. Сзади из-за скал раздался еще один. И вновь тишина. Солнце поднималось всё выше, прохлада уходила. Прошел час, другой. Снова прогремели три выстрела — пули были посланы в котловину, где стоял загон. Там дежурили Кимброу, Бопре и Луго.

Шихан подполз к Кейтсу и с грустью сообщил:

— Убили лошадь.

По взгляду Логана он понял, что тот беспокоится за свою бурую конягу.

— Не вашу. Мою.

— Одной меньше. Надеюсь, вы хороший ходок, сержант.

— Я согласен идти пешком, или даже ползти, лишь бы выбраться отсюда.

Пустыня молчала. Сияло безоблачное небо, лишь время от времени набегали горячие порывы ветра. Шихан вытер влажные ладони о рубашку и тихо признался:

— Кейтс, я не очень-то рассчитываю на помощь из форта. Во всяком случае, на скорую. Их там без нас осталось человек двадцать.

К ним нетерпеливо обернулся Форремен:

— Ну чего они ждут? Почему не начинают атаку?

— Кто знает, что у индейцев на уме. Может, посчитали, что им лучше помариновать нас.

Помолчав, Лонни вздохнул:

— Боюсь, это самая правильная тактика.

В сторону поста Кимброу просвистела одинокая пуля, и все вновь погрузилось в тишину. Легкий ветерок стихал, прохладное серое утро превращалось в жаркий день.

Шихан отошел проверить посты. Лонни поудобнее приладил ружье и неожиданно сказал, прищурясь:

— Славная она девушка.

— Кому-то достанется отличная жена, — кивнул Кейтс.

— Был бы я чуток постарше. — Лонни тут же поправился. — Ну нет, Я еще собираюсь побродить по свету. Я слыхал, что на севере Калифорнии растут самые большие деревья в мире note 4. Мечтаю их увидеть.

— Увидишь непременно, — Кейтс вглядывался в нагромождение валунов, вызывавшее у него подозрения. — Я считаю, что каждый человек должен за свою жизнь увидеть хоть одно чудо.

Он стер пот со лба, поднял винчестер и выстрелил в сторону каменного укрытия. Донесшийся вопль вдохновил его еще на пару выстрелов. Все затихло.

Откатившись в безопасное место, Логан встал:

— Лонни, будь настороже. Теперь они занервничают. — Спустившись, он добавил: — Ты прав, она очень славная девушка.

У костра он налил себе кофе и задумался. С лошадей начали не случайно: каждая убитая лошадь означает, что кто-то пойдет по пустыне пешком, а это — заведомая смерть.

Подошел Циммерман и взял кофейник. По мрачному выражению его лица Кейтс понял, что он ищет неприятностей. Так и будет нарываться, пока не затеет драку и его не остановят. Но сейчас совсем не время.

— Все нянчитесь с грязнулей-краснокожим? — начал Циммерман.

— У нас каждый человек на счету. Хорошо, что он с нами.

— Пусть катится к остальным индейцам — он такой же, как они. Здесь место для белых.

— Луго — пима, это очень порядочные индейцы. Апачи — их заклятые враги, как и яки, он их ненавидит сильнее чем вы. Он останется.

— Пока. — Циммерман сделал большой глоток и вытер рот тыльной стороной волосатой ручищи. — Только пока. А потом я его выгоню.

— Во-первых, — Кейтс встал, — Тони Луго боец вдвое лучший чем вы, во-вторых, командую здесь я. Если причините ему вред, пеняйте на себя.

Циммерман изучал Кейтса поверх своей кружки. Ему и раньше приходилось сталкиваться с такими хладнокровными самоуверенными людьми, чье спокойствие подкреплялось опытом. Но Циммерман привык во всем полагаться на свою недюжинную силу.

— Вы мешаете мне, — сообщил он, — боюсь, придется прибегнуть к помощи этого маленького револьвера.

— Не угодно ли начать сейчас? — предложил Кейтс.

Циммерман покачал головой:

— Я сам выберу время. Берегитесь!

Он развернулся и ушел. Логан понял, что столкновение отложено на время. В этом грубом солдафоне кипела необъяснимая ненависть к индейцам, внушенная с детства, столь сильная, что не оставляла места доводам рассудка. Для него легче лишиться руки, чем что-то изменить в своем мировоззрении — он живет ненавистью.

Атака началась неожиданно. Апачи возникли из марева пустыни внезапно, как ночные призраки, и мгновенно исчезли. Стремительным броском, повинуясь тайному сигналу, они вдруг покинули укрытия и открыли огонь по песку, а когда пыль осела, пустыня снова обезлюдела. Но это был не мираж — таким маневром индейцы подошли ближе к осажденным.

Убили еще одну лошадь, и Кейтс выругался, разгадав дьявольский замысел апачей. Воцарилась тишина, наполненная напряженным ожиданием. Люди отчаянно искали признаки присутствия индейцев в скоплениях валунов и песчаных дюн. Шихан отер пот. Его беспокоило то, что форт оказался практически беззащитным.

— Никого не убили, — посетовал Форремен. — Они как заговорены.

— Мы теряем время! — заворчал Тейлор. — Давно уж могли отправиться в Юма.

— Так же, как ваш отряд? — поинтересовался Кейтс.

— Никто не застрахован от случайностей! — рассердился Тейлор.

— Такое не повторяется!

— Случайности создают апачи.

Бопре и Луго выстрелили одновременно, выстрел Кимброу чуть запоздал. Три пули прошили гребень песчаного холма в том месте, где мгновение назад показался индеец.

— Упустили! — плюнул с досады Бопре.

— Теперь будут еще осторожнее, — огорчился Лонни Форремен. — Небось ближе не подойдут.

Минуты превращались в часы. Налетали горячие порывы ветра. День угасал. По мере наступления темноты апачи будут подходить все ближе и ближе. Кейтс обошел все посты, и еще раз изучил позиции. Они располагались на территории длиной примерно в сто ярдов, почти целиком скрытой от глаз неприятеля. Открытая площадка была лишь между двумя верхними водоемами, но там безопасно, покуда защитники смогут удерживать индейцев за скалами.

Время текло все медленнее. Изредка из пустыни посылался одинокий выстрел или стрела. Индейцы не показывались. Один раз Кимброу выстрелил в тень, мелькнувшую в зарослях меските, но попал иди нет — осталось неизвестным. Солнце садилось за далекие холмы и снова послышались перепелиные вскрики. Подошел вечер.

Логан снова с кружкой сидел у костра; кофе и огонь — две маленькие здешние радости. Что он здесь делает? Зачем остался среди этих людей, безразличных ему, да еще враждебно настроенных? Ему не нужна эта схватка, в одиночку он прекрасно мог уйти, с таким отличным конем и двумя большими флягами. Что заставило его остаться?

— Мы сумеем выбраться? — робко спросила Дженнифер.

— Сумеем.

— Думаете, все индейцы здесь или есть еще?

— Точно не знаю.

— Понимаете, я беспокоюсь за отца. Он ведь ищет меня.

— И я бы искал на его месте.

— Почему? Я люблю Гранта. Я выйду за него.

— Ну и что?

— Вы его не выносите.

— Я его не знаю. Может, он прекрасный человек. Но не для вас, — пожал плечами Кейтс.

— Разве вы знаете меня?

— Вы все поймете, когда осознаете, что сделал для этой земли ваш отец и что она значит для него.

— Он убил человека на моих глазах!

— Когда мы будем выбираться отсюда, всем придется убивать людей, иначе они убьют нас.

— Но это другое дело!

— Разве? А вот он, — Кейтс указал на Кимброу. — Ему тоже пришлось убивать на войне.

— Так то война!

— И ваш отец воевал — только война была необъявленная, без батальонов, пушек и генералов. Он сражался один, без сподвижников, без помощи, это называется борьба за выживание. Такие, как ваш отец, выжили — значит, победили. Ваш кров, пища, платья — все добыто им на этой войне.

— Он убил юношу… совсем мальчика…

— Угу… А разве мальчик был безоружен? — Кейтс встал. — Это жестокая страна, мэм. Здесь место закаленным мужчинам и сильным духом женщинам, которые воспитают достойных сыновей. — Он указал на Джуни Хэтчет. — Вот с ней можно пойти в разведку.

Логан отошел от костра, мысленно возвращаясь к Чурупати. Он тщательно перебирал в памяти все, что когда-либо слышал о нем, от этого зависела их победа.

Дженнифер осталась одна в негодовании, сердито уставившись на Джуни — что он в ней такого нашел? Увы, в глубине души она знала ответ. Девушка стойко, без единой жалобы перенесла выпавшее ей тяжкое испытание. А Дженнифер всегда тяготили даже бытовые неудобства одного из прекраснейших ранчо Аризоны.

Между тем Логан бесшумно бродил меж скал, стараясь не выдавать своего присутствия. Действия индейцев зависели от того, найдут ли они поблизости воду. Он убедился, что небольшие роднички здесь имеются, а индейцам много и не нужно, подобно койотам, они обходятся несколькими глотками.

То, что должно случиться, скоро произойдет. Кейтс хмурился, взирая на тени, сновавшие вдалеке. Если бы знать планы Чурупати…

Глава 8

После дежурства Логан расположился со своими одеялами невдалеке от костра. Дневная жара ушла, ночь обещала быть холодной, с юга, со стороны Калифорнийского залива, дул легкий бриз. Сначала Логан задумался, глядя на звезды, затем повернулся на бок и мгновенно уснул. Столь же внезапным было и пробуждение — на легкий шум оттуда, где его не должно быть, отреагировало недремлющее шестое чувство охотника.

Он лежал без единого движения, всматриваясь в темноту, ожидая повторения разбудившего его шороха. Казалось, что он только заснул, но судя по звездам, прошло уже несколько часов. Шум повторился, уже ближе.

Кто-то копошился у кромки воды, стараясь производить как можно меньше звуков. При неярком свете звезд он разглядел очертания массивной человеческой фигуры, без сомнения, это была Большая Мэри.

В том, что она бодрствовала, не было ничего удивительного, но необъяснимая таинственность ее действий приковала внимание Кейтса. Держа в руках свои седельные вьюки, слишком тяжелые даже для нее, она прошла мимо Логана, бесшумно ступая в мокасинах, и скрылась в скалах. Кейтсу послышался слабый звон металла. Он уже вскочил, готовый последовать за ней, но вдруг заколебался. Ему нет дела до ее тайн. Но вдруг она скрывает что-то важное для них всех?

Он все еще стоял в нерешительности — почему она так быстро спрятала свою поклажу? Откуда она на самом деле? Отчего ее лошади совсем не выглядели загнанными? Как она умудрилась побывать в Тусоне и узнать, что Джим Файр разыскивает свою непутевую дочь? Кейтс убеждал себя, что это не его дело, но в голове само собой складывалось объяснение. Что, кроме золота, может быть таким тяжелым? Что, кроме золота, могла она прятать в скалах? Не приведи Господи, за ней еще кто-нибудь наблюдает…

Он лег снова и сразу задремал, а когда проснулся, небо уже светлело. Логан умылся в нижнем водоеме, вытер лицо и руки шейным платком и, проведя рукой по волосам, надел черную шляпу. Тут появился Бопре:

— Пока спокойно, — раскуривая самокрутку, он искоса взглянул на Логана. — А сколько отсюда до залива? Можно дотуда добраться?

— Дня три или чуть больше, но нужна выносливая лошадь, огромные запасы воды и невероятная удача. Там ни воды, ни людей, попадаются только индейцы сери.

— Может, есть еще какой путь? — размышлял Бопре.

— Нет, — отрезал Логан, думая, кто подбросил Бопре такую сумасбродную идею. — Невозможно унести с собой запас воды, необходимый для этого маршрута. Но, допустим, вы добрались до залива — и что дальше?

— Найду лодку.

— Почти никому не удается доплыть до восточного берега. Нет, Джим, придумайте что-нибудь более реальное.

Бопре это явно не убедило, и Кейтс с сожалением смотрел ему вслед. Отправляться в такое путешествие — совершеннейшее безумие. Там на сотни миль простирается голая пустыня — только дюны и площадки застывшей лавы, ни родников, ни поселений. К югу от Пинаката лежат самые необитаемые равнины на свете. Кто же подкинул эту дурную идею Бопре? Путь отсюда только один — через Юма, а тропа к югу — верная погибель. Источники Папаго — последний оплот на южном пути, их единственная надежда. Если они хотят выжить, им нужно остаться здесь и нанести сокрушительный удар по индейцам.

Кейтс подумал, что сейчас их основной враг — не апачи, а внутригрупповые раздоры и безумное нервное напряжение, которое вызвано ожиданием атаки.

И снова Логан поднялся в скалы. Его окружило безмолвие пустыни, ее ширь казалась абсолютно свободной от всяких живых существ. Даже сейчас, во вражеском окружении и ожидании боя, когда каждый камень и куст могли укрывать неприятеля, Кейтс наслаждался утренним спокойствием и безбрежно пустым небом.

Конечно, полное отсутствие движения, даже беготни ящериц, свидетельствовало о надвигающейся опасности. Будь они на востоке от Тусона или хоть чуть ближе к городу, имелся бы шанс на помощь, но не здесь, в Папаго… Судьба горстки людей в их собственных руках. Кейтс вспомнил о поведении Большой Мэри.

Краем глаза он уловил чуть заметное движение, прицелился, но не выстрелил. Определенно, в кустах кто-то залег.

Куда же она спрятала золото, если это золото? У нее было всего несколько минут — уйти далеко невозможно, кругом индейцы и соглядатаи… Здесь миллион мест — впадины, расселины, норы. Он не слышал никаких звуков — видимо, она засунула все в какую-то щель.

Потянуло дымком. Логан глянул вниз и удивился, что костер развела не Джуни, как обычно, а Дженнифер. К огню уже брел Циммерман, крепко вцепившись в свою винтовку, с другой стороны подошла Большая Мэри, пятерней расчесывая космы. Опасная особа, у нее железная хватка и мужская сила.

Уже в который раз Кейтс обвел глазами позиции неприятеля и мгновенно отреагировал на легчайшее шевеление. Рывком он обернулся к Лонни и поднял вверх четыре пальца. Чуть помешкав, юноша сообразил, что имелось в виду, и подозвал Кимброу, Конли, Циммермана и Стайлеса, которые моментально поднялись в скалы. Логан расставил их у бойниц воображаемой крепости, винтовки держались наготове. Через пару минут к ним присоединился Бопре, очнувшийся от тяжелой дремоты. Время шло, но ничего не происходило. По-прежнему нежно розовело прохладное утро, ничто не шевелилось, даже пыль, казалось, застыла в голубоватом воздухе, пустыня оставалась беззвучной.

Через двадцать минут над головой Кейтса проплыла с жужжанием муха, чуть-чуть разрядив напряженную тишину.

Следующие полчаса окончательно истощили терпение защитников. Они лежали в кустах так тихо, что даже какая-то птица начала чистить перья вблизи от них. До них доносилось даже потрескивание дров в костре и отголоски негромкого разговора Дженнифер и Большой Мэри.

Кейтс беззвучно прочистил горло и глубоко вздохнул. Циммерман извлек свою табакерку. Восходящее солнце позолотило западные пики гор. Лонни зевнул и повернулся на бок. Разнежившаяся птица внезапно встрепенулась — апачи начали атаку. Они возникли откуда-то из песка и кустарника менее чем в тридцати ярдах от линии обороны. Раскрашенные воины бежали прямо на защитников, совершенно игнорируя выстрелы. Кейтс заметил Чурупати и выстрелил, но пуля прошила бежавшего сзади индейца. Апачи на минуту скрылись за гребнями застывшей лавы и, стремительно перебравшись через них, оказались лицом к лицу с бледнолицыми. Один ухватил за ствол винчестер Кейтса, но тот лягнул его ногой в пах и треснул прикладом по черепу, в следующее же мгновение пальнув в ближайшего краснокожего. Вдруг индейцы исчезли, унеся раненых с собой, остались лишь следы крови на песке.

Даже тот, кого Кейтс огрел прикладом, перекатился через гребень и растворился в скалах. Они отступили так неожиданно, что даже запах ружейного дыма не успел растаять в чистом утреннем воздухе.

Стрела пробила Стайлесу грудную клетку. Лонни, привалившись спиной к валуну, перевязывал окровавленное запястье.

— Скольких мы прикончили? — нахмурился Конли.

— Двоих-троих, — прикинул Кейтс, — может, еще троих-четверых ранили.

— Как вы догадались, что они начнут? — поинтересовался Форремен.

— Кусты зашевелились.

— И что теперь? — мрачно спросил Кимброу, наблюдая за Циммерманом, тащившим к костру раненого Стайлеса.

— Теперь — ждать, сторожить лошадей. Они снова попытаются до них добраться.

Бопре пошел досматривать сон. Дженнифер поднялась на скалы к Кейтсу с чашкой кофе и ломтиком говядины, которые он мгновенно проглотил, сидя на корточках. Конли и Кимброу молча ждали. Закончив перевязку, Лонни взял чашку, протянутую Дженнифер.

— Надежда есть? — тихо спросила она.

— Конечно, главное — осторожность.

— Они смогут добраться до нас?

— Если мы хоть на минуту оставим пост.

Конли встал.

— Проведаю лошадей.

Перешагивая с камня на камень, он через плечо улыбнулся находящимся у костра, и вдруг выстрелил куда-то, прежде чем скрыться в котловине. Циммерман снова поднялся в скалы. Несмотря на свои габариты, он двигался легко и свободно. Набивая прокопченную трубку, он повернул к Лонни щетинистую физиономию:

— Стайлес теряет кровь. Не выживет.

— За ним присматривает Большая Мэри, — отозвался Лонни.

— Да уж, — Циммерман выпустил колечко дыма. — Видали ее вьюки? Для дамы, я бы сказал, тяжеловаты.

— Не наше дело, — быстро отреагировал Кимброу.

— Может, и не наше. Может, я слишком любопытен. По-моему, там у нее золото.

Все промолчали. Логан даже не повернул головы, продолжая вглядываться в пустыню. Следовало догадаться, что Циммерман все прознает. Теперь жди неприятностей. Он, видно, не в ладах с законом, а золото поможет ему решить все проблемы.

Выстрелили в сторону загона, затем тишину прорезал ответный выстрел Луго.

Взошло солнце, предвещая немыслимую жару. Сзади подполз Тейлор:

— Вода ушла на два дюйма. О чем вы думаете? Нас много, да еще лошади — долго не продержимся.

Логан это знал. Все три водоема широки, но неглубоки. Нижнее озеро, где поили лошадей, уже заметно обмелело, да и в двух других запас не бесконечен. Кто дольше продержится — они или апачи? Не хотелось бы соревноваться с индейцами в выносливости. Он оглядел своих товарищей по несчастью. Циммерман напряженно ворочал мозгами, уставившись в одну точку. Тейлор был мрачнее тучи, Бопре смотрел на него волком. Большая Мэри тоже неизвестно почему беспокоила Кейтса.

Солнце уже здорово припекало. Отерев пот, Кейтс шепотом послал проклятие этой мерзкой жарище и гнусной ситуации. Но остальные должны видеть на его лице только спокойствие и уверенность.

— Уж скорей бы атаковали, — простонал Кимброу.

Кейтс вгляделся в него. Весь лоск бесследно исчез — небритый, измученный и нервозный, в измятой одежде, он производил впечатление совершенно растерявшегося человека.

Налетали горячие порывы ветра. В небе описывал круги одинокий канюк, как будто дожидаясь добычи.

Глава 9

Стайлес лежал в предсмертном бреду. Все, в том числе апачи, понимали, что он умрет. Время от времени вопль прорезал горячую тишину пустыни. Джуни не отходила от него, меняя компресс на лбу и отирая с лица предсмертный пот.

Грант Кимброу нервозно расхаживал взад-вперед. Сюртук валялся где-то в пыли, воротничок рубашки почернел. Логан обратил внимание на его винтовку — она часто бывала в употреблении. Одичавшее небритое лицо Гранта выражало нетерпение, которого раньше не замечалось.

Полуденный зной, ожидание атаки и крики умирающего оказали действие на всех. В раскаленном небе резвились уже два канюка. По-прежнему ничего не происходило.

Неожиданно Грант Кимброу обернулся к Кейтсу и почти завопил:

— Пора убираться отсюда! Мы не можем здесь больше оставаться!

— Ничем не могу помочь.

Бросив свирепый взгляд, Кимброу зашагал прочь, не разбирая дороги.

К кострищу неслышно подошла Дженнифер.

— Логан, — он изумился, что она обратилась к нему по имени. — У нас осталось совсем мало еды.

— Сколько?

— На сутки или двое.

Он знал это с самого начала — запасы еды были невелики, и они их растягивали как могли, благо жара и нервная обстановка не способствовали аппетиту. Что же остается… поддерживать постоянное наблюдение, не ослабляя бдительности. Как только они перестанут соблюдать осторожность, апачи моментально проникнут в котловину, и дальнейшее сопротивление окажется бесполезным.

А что, если попытаться уйти?

Пока они не ослабели окончательно, можно перевалить через скалы. Он сам, Бопре, Луго, Шихан, может, кто-то еще, смогут сориентироваться в этой местности. Тейлор, Кимброу и Циммерман не будут против. Да, но на открытом пространстве, с одной лошадью на двоих, они станут прекрасными мишенями. Индейцам останется только обойти их с флангов, а дальше их просто перережут как свиней на бойне.

Нет, придется оставаться здесь.

Кейтс продолжал взвешивать все за и против, но окончательное решение не приходило. Оставался еще путь на юг, но это уж совсем нереальный вариант. Тянущиеся на много миль пески, ужасающий зной и почти нулевые шансы найти воду. Даже если они достигнут безлюдного берега залива, очень слаба надежда встретить там рыбацкую лодку или корабль, идущий в устье Колорадо.

— Итак? — подошел Циммерман. — Что будем делать? Дожидаемся голодной смерти или убегаем?

Грант Кимброу снова занял свое место у костра.

— Ну-с, генерал, хотелось бы знать, что мы предпримем, — в его голосе звучал сарказм, но во взгляде читалась безысходность.

— Мы не сдаем позиций.

— Проклятье! — Тейлор вскочил на ноги. — Вы что, чокнулись? Мы же тут сдохнем или нас прикончат, как этого беднягу! Надо драпать в пустыню!

— А женщины? — мягко поинтересовался Кейтс.

Глаза Тейлора злобно сверкнули, и он упрямо повторил:

— Драпать!

— И что мы будем делать в пустыне? Представляете, сколько мы сможем унести воды?

— Я готов идти, — вдруг встрял Уэбб. — По-моему, там гораздо больше апачей, чем вы думали.

— Мы остаемся и не сдаем позиций, — повторил Кейтс.

— Это вы остаетесь, — заорал Циммерман, — а я немедленно сматываюсь!

— И я с вами! — подхватил Уэбб.

— Пойдете пешком. Все лошади остаются здесь.

Циммерман медленно развернулся всем корпусом к Кейтсу и угрожающе произнес:

— Я уезжаю сию минуту на той бурой коняге.

Опершись на локоть, Кимброу с интересом наблюдал за происходящим. Шихан, Бопре и Луго отсутствовали, Лонни тоже торчал где-то в скалах, а из присутствующих никто не симпатизировал Кейтсу, за исключением, пожалуй, женщин. Логан был один против всех, но по-прежнему уверен в себе. Он мог в любую минуту убить Циммермана, но не хотел этого делать…

Огромный Циммерман шагнул вперед, следом придвинулся Уэбб, и Логан, чуть отступив, поднял револьвер:

— Я бы на вашем месте подчинился. Не хотелось бы никого убивать. Вы нужны нам.

— Зато вы нам не нужны! Не посмеете меня тронуть! — ухмыльнулся Циммерман.

— Не посмеет, — констатировал Кимброу и неожиданно наставил револьвер на Кейтса.

— Грант! Не надо! — воскликнула Дженнифер.

— Они правы, Дженнифер, — объяснил Кимброу. — Надо бежать отсюда — это наш последний шанс. Берите его лошадь, Циммерман.

— Нет! — Маленькая Джуни Хэтчет держала здоровенный пистолет Большой Мэри, и чувствовалось, что ее ручкам не привыкать к оружию. Она держала на мушке Гранта на расстоянии менее чем в тридцать футов.

— Ну-ка, бросьте оружие, мистер Кимброу! Если шевельнетесь, я снесу вам голову. Вторая пуля для него, — она кивнула на Циммермана, — не думайте, что я побоюсь. Считаю до двух. Раз…

Кимброу угрюмо подчинился.

— Кейтс, вам не придется больше отдыхать, — заявил он мрачно. — Я убью вас спящего.

— Мистер, если он будет спать, я буду бодрствовать, — заявила Джуни.

Когда они остались одни, Логан ласково сказал Джуни:

— Спасибо.

— Если кто и выведет нас отсюда, то только вы, — спокойно ответила она.

Дженнифер проводила взглядом удалявшуюся девушку.

— Теперь я поняла, что вы имели в виду. У нее железная хватка, — она поколебалась. — Думаете, она бы и вправду выстрелила в Гранта?

— Да — и они оба это поняли. Она расслабила мышцы, только когда он бросил оружие.

— Не понимаю, что стряслось с Грантом, — Дженнифер нахмурилась.

— Просто он зашел слишком далеко. Бывает, что человек делает неправильный выбор, — сухо ответил Кейтс.

Пылающий шар солнца раскалил небо добела. Камни и скалы были невозможно горячи. Осажденные напоили лошадей и снова отвели их в тень загона. Все это время пустыня оставалась беззвучной: апачи затаились, перепел молчал, даже ветер как будто замер. Водоемы на глазах мелели.

В полдень изможденный Конли, устав сидя всматриваться в пустоту, приподнялся и чуть-чуть высунулся из укрытия. Тишину прорезал свист пули, и юноша покатился по склону. Первой до него добежала Дженнифер, затем Кейтс и Большая Мэри, которая на месте произвела осмотр и заключила:

— Порядок. Только ранило.

Кейтс спустился в котловину. Бопре дремал в тени, и Логан опустился на корточки рядом с Луго:

— Сколько их по-твоему?

— Двадцать. Больше двадцать. Меньше двадцать Чурупати не атакуй.

— Нужна еда. Ночью я пойду на охоту, — доверительно сообщил Кейтс.

— Опасно.

— Не очень. Но никто не должен знать, кроме тебя. Сюда приходят на водопой горные бараны. Я их высмотрел в бинокль, они на юге. Думаю ночью их найти.

— Все слышать выстрел.

— Буду стрелять из лука. Я научился, когда жил среди шайенов.

— Я идти с тобой.

— Нет. Но ты помоги мне — сделай лук. Если я сам займусь, все что-то заподозрят. А я не хочу, чтобы кто-то знал, понимаешь?

Проблема с едой была самой серьезной из всех. Каждый день изменял их ситуацию к лучшему — в Юма уже наверняка забеспокоились по поводу слишком долгого отсутствия отряда шерифа и начали поиски. Одновременное исчезновение солдат должно было натолкнуть на мысль о столкновении с индейцами. В форте оставалось слишком мало военных для организации поисковой группы, но ведь можно привлечь гражданских…

Пересидеть индейцев — вот их лучший шанс на победу. Пока что успех в целом — на стороне обороняющихся. Несмотря на умирающего Стайлеса, у них еще много бойцов, если удастся удержать всех вместе, и хорошие укрепления. Воды хватит на несколько дней, даже если будет продолжаться эта удушающая сорокаградусная жара. С запасом пищи они это вынесут.

Здешние горные бараны не слишком отличаются от северных — у них вкусное мясо и, похоже, они почти не знакомы с охотничьим ружьем. Кейтс несколько раз натыкался на них, когда высматривал родники. Оставалась надежда, что стадо бродит недалеко.

Если удастся добыть барана, они продержатся неделю, а уж там подоспеет помощь. Сначала спасательная экспедиция двинется на север, но узнав, что источник Бейтс высох, они догадаются идти в Папаго. В Юма известно про источники Папаго, и рано или поздно сюда придут.

Больше всего он беспокоился, как бы про его отлучку не узнал Циммерман и чего-нибудь не натворил. Шихан постарается держать его в рамках, но сержант — не такой крепкий орешек, как этот молодой головорез.

Логан вышел на охоту, когда стемнело. Кимброу дежурил, Лонни спал, Циммерман тоже устроился на отдых неподалеку от Большой Мэри, чтобы наблюдать за ней, не вызывая подозрений. Никто, кроме Луго, не знал о намерениях Кейтса. Он оставил револьвер, вооружившись только длинным охотничьим ножом и луком с дюжиной стрел.

Нырнув в заросли можжевельника, Логан бесшумно пробрался к скалам и, выждав, двинулся в пески. Припав к земле, он долго вслушивался. В пятидесяти ярдах от их укрытия никого не наблюдалось. Он уже собрался идти дальше, как вдруг услышал шорох. Менее чем в десяти футах от него из куста вышла темная фигура и направилась к скалам. Выждав, пока индеец пройдет, Кейтс двинулся дальше.

Только через час Кейтс обнаружил первого барана. Сначала послышался легкий звук — животное щипало траву у подветренного края обрыва. Он натянул стрелу и замер. Малейший шорох спугнет барана, а другой возможности может и не быть. Минуты тянулись медленно. Время от времени раздавался легкий стук копыт о гравий, но сквозь густую тьму ничего не было видно. Он разглядит очертания, если животное подойдет к краю обрыва. Пока виднелась лишь одинокая ночная звезда. Кейтс слышал шуршание животного, и вдруг — новый звук. Это другой баран или что-то еще?

Он вслушался. Менее чем в двенадцати футах угадывалось слабое дыхание человека. Через мгновение — резкий звук натянутой тетивы, свист стрелы и предсмертный хрип барана. Животное ринулось вперед и вдруг завалилось набок, рога лязгнули о камень. Индеец встал во весь рост и поспешил к добыче.

Как только очертания индейца стали четкими, Кейтс выстрелил, почти не целясь, и промахнулся. Апач мгновенно бросился на него, Логан коленями прикрыл живот, затем резко разогнув ноги, толчком отбросил противника, перевернулся и выхватил нож. Индеец снова напал, и Логан почувствовал за ухом холодное прикосновение стали. В то же мгновение он нанес левой рукой сильный удар в живот, апач задохнулся, упал на спину, но тут же вскочил.

Кейтс орудовал ножом, пока по рукам не потекло что-то теплое и липкое. Он на минуту ослабил хватку, апач отступил на шаг, но Кейтс снова приблизился, держа нож лезвием вверх. Они осторожно ходили по кругу, неожиданно индеец прыгнул. Лезвие ножа сверкнуло в темноте, но Логан отразил атаку более мощным ударом. Они сцепились вновь, выставив вперед ножи, лезвие ударило о лезвие, и Кейтс резким движением вонзил свой нож в тело индейца. Тот вздохнул, что-то пробормотал и осел. Логан понял, что враг умирает. Нужно быстро найти барана и убираться отсюда.

Белое пятно на брюхе животного облегчило поиск. Ловко работая наощупь, Кейтс освежевал тушу буквально в несколько минут, затем завернул мясо в шкуру и пустился в обратный путь. Сдерживая дыхание, он спешил, стараясь не спотыкаться в темноте. Вот показались очертания кустарника. Кейтс прислушался, вспомнив про замеченного здесь индейца, переложил свою ношу в левую руку, а в правой сжал нож. У самых скал ветка зацепилась за шкуру и хрустнула. Логан сделал три прыжка и замер, пригнувшись. Слева послышалось шуршание, похожее на шелест мокасин по песку. Он пробежал еще немного и снова замер.

Сейчас Кейтс находился около их укрытий. Опустив на минуту ношу и сдерживая дыхание, он вслушивался. Пот катился с него градом, несмотря на прохладу ночи. Переложив в левую руку нож, он вытер ладонь о рубаху и немного расслабился, опустившись на одно колено.

За час до этого Грант Кимброу, которого сменил на посту Бопре, вновь уселся у костра. Уставившись на спящих, завернутых в одеяла, он пил кофе. Да, здорово повезет тому, кто выберется из этой западни.

Непонятно, как он сам во все это влип. Как допустил, что они остались здесь? Сейчас уже давно были бы в Юма с билетами в Сан-Франциско в кармане, или тряслись бы в дилижансе, который ходит в Баттерфилд.

Сан-Франциско! Огни ночного города… Да неужели все это было в действительности? Вот где настоящая жизнь! Придется старому Файру смириться. У него есть только Дженнифер, и для нее он готов на все. Да, нужно сматываться: разбудить ее, оседлать лошадей и бежать.

Эта мысль пронзила его внезапно. Кимброу гнал ее от себя, но поневоле опять и опять принимался строить планы. Едва ли больше двух-трех апачей несут вахту. Они уверены, что бледнолицые сейчас не уйдут со своих позиций.

Но как вывести лошадей? Есть только один способ: проделать дыру в стене загона. Они пришлют помощь из Юма, а сами благополучно отбудут в Сан-Франциско.

Кимброу задумчиво рассматривал кофейную гущу в чашке. В кармане семьдесят долларов, это почти ничего… Но в Юма он сыграет в карты, а если вдобавок продать лошадей… Он взглянул на спящую Дженнифер. Вдруг откажется? Она не дура, скажет, что риск слишком велик. Вот если бы иметь еще попутчика. Циммерман опасен, слишком силен, любит верховодить, другое дело — Уэбб или Конли. Но Конли на стороне Кейтса. Кейтс… Кстати, где он?

Кимброу вскочил. Ушел! Его уже несколько часов нигде не видно. Он быстро обошел спящих. Так и есть! Все налицо, кроме часовых и Кейтса.

Ускользнул! Слинял! Грантом овладел гнев. Бросил их на произвол судьбы! Что за тип! Он обернулся на скрип сапог. Сзади подошел сержант Шихан.

— Кейтс ушел, сержант, смылся и оставил нас.

— Не верю! — Шихан мотнул головой.

— Тем не менее это так. Сами полюбуйтесь.

— Чушь, молодой человек. Он не мог…

— Смог! — Кимброу злобно захохотал. — И мы должны бежать, если что-то соображаем. Наверняка сможем добраться до Юма, и я не верю, что этих индейцев так много. Если мы нагло вылезем…

Сержант холодно оборвал его:

— Вы кое-что забыли. Нас четырнадцать, а лошадей восемь.

Эти слова отрезвили Кимброу. Восемь лошадей на четырнадцать человек…

— Но одна из них моя!

— Ваша.

И Шихан пошел прочь от костра.

Глава 10

Развернувшись, Кимброу наткнулся на Уэбба, крепкого солдата лет тридцати с красноватой от солнца физиономией.

— Мы дурни! — заговорил солдат. — Просто чертовы дурни! Надо брать лошадей и бежать. А кто хочет, пусть остается. Их никто не неволит.

— Так нельзя, — заявил Кимброу, но в его голосе не было уверенности. Ведь он сам думал о побеге, не желая погибать в этом пекле, да еще без возможности принять ванну, побриться и сменить одежду. Джентльмену здесь не выжить. Хорошо бы взять Дженнифер и как можно скорее… Уэбб может составить компанию. Он не опасен, ни на что не будет претендовать. Но вслух Грант повторил: — Так нельзя.

— Пусть я буду трусом, но живым, — кратко ответил Уэбб.

Трус. Это слово заставило Кимброу задуматься. Разве это трусость — ведь ехать намного опаснее, чем оставаться. А он никогда и не собирался здесь торчать и не желал иметь ничего общего с этими людьми. Он просто временно поддался на уговоры, а сейчас снова желает действовать самостоятельно.

— Ну так как? — не отступал Уэбб, придвигаясь все ближе. Кимброу с отвращением отступил. — Без нас останется больше еды и воды.

— Посмотрим. — Кимброу отвернулся и зашагал прочь от костра, места их жизнедеятельности все эти дни. Здесь выясняли отношения, наслаждались чашечкой кофе, который наполовину состоял из бобов меските, или просто отдыхали, если выпадала свободная минутка.

Небо постепенно бледнело, из серого становясь лимонным, скалы оставались черными с красноватыми потоками лавы. Скоро взойдет солнце и принесет с собой зной, все будет видно, и шансов на побег не останется. По-прежнему никаких следов присутствия Кейтса.

Дженнифер зашевелилась под одеялом и села, откидывая назад великолепные волосы. Даже после этих адских испытаний она оставалась очаровательной, выглядела свежей со сна. Да, немного измучена, но все так же желанна…

— Он ушел, — ошарашил ее Кимброу, — Кейтс ушел.

— Ушел? — Она пыталась понять. — Кейтс? Нет.

— Говорю тебе, ушел. Сама убедись, — злорадствовал Кимброу. — Рассуждал, что мы-де не сдаем позиций. А сам смылся, не сказав ни слова.

— Не верю! — Дженнифер вскочила на ноги. — Он на это не способен! Он не трус!

Опять о трусе. Кимброу враждебно посмотрел на нее.

— Отнюдь не трус. Он умница. И нам стоит последовать его примеру.

— Он не такой человек, чтобы уйти, бросив всех на произвол судьбы, — с уверенностью объявила Дженнифер.

Большая Мэри потянулась и вылезла из-под одеяла. После ночи она выглядела еще более грузной и неопрятной, но прибираться и причесываться явно не собиралась. Она внимательно оглядела Гранта и Дженнифер, затем перевела взор на скалы.

И снова все собрались у костра. Маленькая Джуни зачесала волосы назад и руками разгладила свое поношенное платьишко.

— Кейтс ушел, — громко повторил Кимброу.

Джуни с презрением отодвинулась от него.

— Да, он уходил, но уже вернулся. — Джим Бопре поднял помятый кофейник, выдерживая многозначительную паузу для большего эффекта. Слушатели замерли с округлившимися глазами. — Вернулся с бараниной, на которой авось продержимся денька два, а то и больше.

— А я не верю! — заявил Кимброу. — Он удрал, что и нам следует сделать.

Позади послышался шорох, все расступились и окружили Кейтса. Кровь индейца залила всю его рубашку, щеку пересекал тонкий шрам, не замеченный в пылу схватки. Он опустил на землю добычу и сказал:

— Я не ушел и никто не уйдет. Наше спасение — здесь.

— Может и так, — взорвался Кимброу, — но лично я собираюсь уйти, хотите вы этого или нет.

— Уходите, когда вам угодно, — спокойно ответил Кейтс, — но вы пойдете пешком.

— Пешком? — Кимброу сделал шаг по направлению к Кейтсу. — Почему, черт возьми, пешком? Я уеду на той лошади, на которой приехал.

— Ваша лошадь, — последовал холодный ответ, — в лучшем случае проскачет половину пути до Юма. Но вы не уедете еще и потому, что ваша лошадь теперь — общественная собственность.

Грант застыл, уперев руки в бока. Ведь Кейтсу неизвестно, что он отлично владеет оружием, с ним мало кто может потягаться. Кимброу размышлял: едва ли представится более удачный момент убить Кейтса.

— Так вы хотите отнять у меня лошадь? — накалялся он.

— Все лошади, включая мою, принадлежат нам всем, пока мы не выберемся отсюда. Сильные пойдут, слабые поедут верхом, одна повезет воду. Никто — ни мужчина, ни женщина — сейчас не имеет права на лошадь.

— А мы не согласны, — возразил Тейлор.

— Очень жаль, но ничего не поделаешь, — Кейтс сменил тему разговора, указывая на мясо. — Нужно срочно им заняться, иначе на жаре пропадет.

Кейтс отошел от костра и, повинуясь внезапно навалившейся усталости, тяжело опустился на землю, с трудом стащил мокасины и мгновенно уснул.

— Много на себя берет, — проворчал Уэбб.

Гранта Кимброу переполнял бессильный гнев. Он надеялся только на бегство и считал, что на хорошей лошади добраться до Юма — пустяк, особенно без пеших и женщин. Первое дело — вырваться из этой клоаки, с так называемых позиций. Сначала ему нужно подготовить Дженнифер, затем, выждав удобный момент, они смоются, а Кейтса он пристрелит, если тот вздумает возражать. Грант осознал, что последние два дня ни о чем другом не думал.

Сначала — поговорить с Дженнифер. Он не сомневался, что она жаждет уйти.

Логан внезапно проснулся в холодном поту и в первую минуту не мог сообразить, где находится. Около него на кустах было натянуто одеяло, создававшее тень. Он сел, прислушался к потрескиванию дров и приглушенным голосам, автоматически проверил револьверы и обулся. Рядом кто-то прохаживался.

У огня сидела Дженнифер.

— Долго вы спали. Уже полдень.

— Случилось что-нибудь?

— Стайлес умер.

— Отмучился. Тяжело здесь умирать…

— Зачем же вы ушли ночью? Вас могли убить!

— Нам нужно было мясо.

— Что там с вами произошло?

— Да так, не повезло одному индейцу.

Большая Мэри топталась у того входа в скалы, где ночью ее видел Кейтс. Он наблюдал за ней, попивая кофе. Толстые руки крепко сжимали дробовик, в ее повадке чувствовалась тревога.

Логан отправился на поиски Форремена. Лонни славный паренек, мужественный, выносливый и понятливый. На него и на Шихана можно рассчитывать. На кого же еще? Джуни Хэтчет, вероятно, Бопре и Луго. Может быть — Конли, он, кажется, неплохой парень. Что до Дженнифер…

Луго обгладывал у костра баранью кость. Он задержал взгляд на окровавленной рубашке Кейтса и, как истинный пима, не задал ни единого вопроса. Ему и так все было ясно — для чего обсуждать очевидные вещи? Была схватка, Логан Кейтс вернулся весь в крови недруга. Зачем подробный рассказ?

— Кто с лошадьми? — поинтересовался Кейтс.

— Лошадей смотреть Кимброу.

Кимброу обычно занимал пост в скалах или кустарнике, но ничего подозрительного в том, что человек захотел сменить обстановку, Логан не усматривал.

— Один?

— С один солдат.

Лонни Форремен в тени беседовал с Джуни. Он был обнажен до пояса, а она зашивала его рубашку. Бопре и Циммерман рыли могилу для Стайлеса неподалеку от загона. Рядом взад-вперед вышагивал Уэбб. Кимброу сидел, погруженный в свои думы. Кейтс проверил затвор винчестера и полез в скалы, по пути отметив, на сколько понизился уровень воды. Пока что ее достаточно, если они не задержатся здесь надолго.

В скалах дежурил Конли.

— Ровным счетом ничего, — сообщил он, — абсолютная пустота.

Налетали горячие порывы ветра, в раскаленном небе канюки описывали большие круги. Ничто не шевелилось, все молчало. Кейтс вытер лицо и устало присел на камень. Его одежда пропахла потом, глаза воспалились от солнца и пыли. Он положил винчестер поперек колен и негромко чертыхнулся.

— Вот-вот, — отозвался Конли. — И у меня такое же настроение. Я все думаю, и как меня занесло в эти края? У моих неплохая ферма в Кентукки. Славное местечко… Каждую субботу вечеринки, танцы, собирается родня со всей округи. А теперь сидишь тут в камнях, рискуя потерять скальп. Кой черт меня сюда занес?

Кейтс достал табак и начал сворачивать самокрутку. Глаза щипало от пота.

— Эх, солдат, поживешь здесь еще и привыкнешь.

— Только не я. Ежели вырвусь из этого капкана, ворочусь туда, к полям, найду работу. Знал я одного парня в Травяной долине… Правда, славное название? Так и видишь зеленые луга и ручьи. Может, и не повезет, но я попробую.

Раскуривая самокрутку, Логан Кейтс боковым зрением уловил какое-то движение, рывком схватил -винчестер, но было поздно. Тело Конли конвульсивно дернулось, он обернулся к Кейтсу, словно пытаясь что-то произнести, и скатился вниз по камням. Пуля Кейтса запоздала на доли секунды. Следующая взрыхлила песок. Он снова пальнул по кустам и обломку скалы, надеясь, что пуля срикошетит в стрелявшего индейца.

Все всполошились. Бопре нес Конли на руках осторожно, как малое дитя. Но солдат был уже мертв. Итак, двое: Стайлес и Конли. Сколько еще погибнет… И вновь воцарилась тишина.

Циммерман вглядывался в кустарник, дрожащими руками отирая лицо. Внезапная смерть Конли повергла всех в ужас. Трудно было смириться с тем, что этого милого, добродушного юноши больше нет. Теперь всем стало ясно, что апачи окружили их плотным кольцом и фиксируют каждое движение, выжидая момент.

Казалось, что угроза исходит из самой пустыни: зло таилось в ее спокойствии, в выжигающем дотла зное. Неумолимо понижался уровень воды, таяли запасы пищи, убывал корм для лошадей — они уже съели траву под корень и теперь довольствовались бобами меските и листьями.

Нервы людей были напряжены до предела, с испуганными и угрюмыми лицами они всматривались в раскаленный песок, готовые открыть стрельбу по живой мишени. Сержант Шихан в одночасье постарел, широкие плечи сгорбились, а лицо осунулось.

— Они достанут нас, Кейтс, — пробормотал он. — Мы пропали.

Глава 11

И вновь воспаленные глаза Кейтса обшаривали пустыню, откуда не доносилось ни звука. Солнце заполонило все небо, не оставляя ни клочка тени. Листья деревьев безжизненно повисли, и даже канюки в небе, казалось, застыли в своем полете. Шершавые валуны и зубчатые обломки скал излучали жар, как головешки в огромном прогоревшем кострище. Все вокруг окутал океан зноя.

Расстегнув на рубашке очередную пуговицу, Кейтс отер лицо шейным платком. Сжимая винчестер вспотевшими ладонями, он напряженно всматривался. Подполз Лонни Форремен и, глотнув из наполненной фляги, передал ее Кейтсу. Вода оказалась безвкусной и приторной.

— Там как в парилке! — Лонни указал в сторону загона.

— Лошадей надо куда-нибудь перегнать.

Лонни медленно двинулся вниз, поскрипывая по гравию сапогами. В узенькой полоске тени укрылись три женщины. Уже никто не заботился о еде и не пил кофе. Жара лишила защитников аппетита.

Кейтс наблюдал, как мужчины перешли к верхней линии обороны. Эта позиция удачней: отсюда лучше просматриваются лошади. Загон теперь был самым уязвимым местом: апачи явно положили на него глаз в первую очередь и даже приметили, каких лошадей оставят, а каких пустят на мясо. Зато линия обороны сузилась, стала более компактной и защищенной.

Теперь дозорные залегли так близко от костра, что слышали обрывки разговоров. Кейтс сидел неподвижно, как статуя, вперив взор в раскаленные пески. Апачи, видимо, наблюдали за строительством загона и прекрасно знали его конструкцию, но не предпринимали попыток угнать лошадей, рассчитывая вскоре получить все. Внизу, у водоема, кто-то монотонно чертыхался. Муха, прожужжав, спикировала на щеку Кейтса, он раздраженно смахнул ее, и в этот момент рядом шмякнулась о скалу пуля, обдав его брызгами каменной крошки.

Он пригнулся еще ниже и уставился в пространство между скалами, пытаясь определить, откуда послана пуля. Внизу, рядом с Большой Мэри, опустился на корточки Циммерман, что-то нашептывая. Толстуха опустила глаза, и нельзя было догадаться, какое действие возымели его слова на нее. Они отделились ото всех остальных. Шихан дремал перед ночным дозором, скорчившись в крохотном клочке тени. На посту мирно беседовали Кимброу и Уэбб.

Логан размышлял, щурясь на солнце. Должен быть какой-то выход, но ничего не приходит на ум. Армия уже знает, что патруль потерялся и отряд шерифа исчез. Факт, что две хорошо вооруженные группы одновременно испарились на определенной территории, не может не навести на мысль о серьезном столкновении с индейцами. Сейчас наверняка уже действует поисковая группа. И старик Файр, должно быть, прекратил поиски в Тусоне и отправился на запад. Понимая, в какую беду могла попасть дочка, он без промедления помчится на помощь. Вскоре их должны обнаружить в Папаго. Тогда следует предупредить поисковые группы о ловушке апачей. Может быть, дымовой сигнал? Но у них слишком мало топлива.

Непонятно, как умудряется Чурупати со своими бандитами существовать так долго в раскаленных камнях и держать защитников на мушке. Малейшая неосторожность вызывает прицельный выстрел.

Неожиданно Циммерман вскочил на ноги.

— К черту все! Я сматываюсь!

Никто не отозвался. Лонни Форремен поднялся в скалы сменить Кейтса. Кимброу сплюнул под ноги. Он был без сюртука, в изодранной и грязной рубахе, небритые щеки отливали синевой, глаза ввалились. Ничего не понимая, он молча смотрел на Циммермана.

Громила свирепо оглядел окружающих.

— Я отправляюсь вечером. Кто со мной?

Сзади подошел Кейтс.

— И не вздумайте. Скоро уедем отсюда все, только нужно держаться вместе.

— Повторяю: я отправляюсь вечером, — злобно бросил Циммерман. — А когда мне понадобится ваш совет, я сообщу.

— Ну что ж, отправляйтесь. Но пойдете пешком.

— Вы что, пытаетесь остановить меня?

Раздался голос проснувшегося Шихана:

— Циммерман! Молчать! Сядьте.

Громила и бровью не повел, совершенно игнорируя приказ командира. Он в упор глядел на Кейтса:

— Вы мне осточертели, Кейтс, с вашей болтовней. Меня тошнит от вашего «держаться вместе». Я уеду, когда захочу, и при этом на вашей лошади. Вот так!

Он на шаг приблизился к Кейтсу, но тот оставался невозмутим. Бопре зачарованно наблюдал за сценой, даже в пустых глазах Кимброу зажглось любопытство.

— И не думайте, Циммерман. Это жара на вас действует, — холодно заявил Кейтс. — Наверное, нас уже ищут, скоро подоспеет помощь.

— Я сам себе помогу, — разгорячился Циммерман, — и кое-что сделаю перед уходом. Заберу у вас вот этот револьвер, и…

Кейтс ударил с размаху, но громила успел перехватить его левую руку, намереваясь ударить по подбородку. Однако Кейтс мастерски сработал правой, врезав Циммерману по широченной челюсти. Раздался глухой звук, как топором по бревну, и колени громилы подкосилилсь. Последовавший град ударов заставил его упасть ничком. Закончив, Логан спокойно отошел от оглушенного Циммермана. Тот поднялся и, покачиваясь, широко расставив ручищи, пошел прямо на Кейтса. Оказавшись достаточно близко, он получил сильнейший удар в зубы. Шевеля окровавленными губами, Циммерман попытался обхватить Кейтса, но был молниеносно отброшен. Громила рухнул, при этом услыхав спокойный голос:

— И не пытайтесь встать, Циммерман, иначе разделаю вас под орех.

Циммерман поднялся на четвереньки, упираясь руками в землю, и так застыл. Кейтс удалился, чтобы прийти в себя. Драка удручила его. Здоровенный Циммерман совершенно не умел драться и продолжение превратилось бы в ненужный мордобой. Но перемирие с таким типом невозможно: он слишком злопамятен. При всеобщем молчании Циммерман медленно сошел в котловину.

— И что вы этим доказали? — обратился к Кейтсу Тейлор.

Не отвечая на вопрос, Кейтс заявил:

— Мы остаемся здесь. На открытом пространстве с женщинами и пешими мы погибнем. Переход от Папаго до Юма — один из самых тяжелых, — он повернулся к Тейлору. — Вам это отлично известно.

— Я проходил этот путь и могу пройти снова.

— У вас был запас воды. А о женщинах вы подумали?

Тейлор отошел и присоединился к Уэббу и Кимброу. Через минуту к ним подсела Большая Мэри.

Раздался крик Лонни:

— Логан, что-то приближается!

В одно мгновение Кейтс очутился наверху, но пустыня по-прежнему не подавала признаков жизни. Тот же кустарник, те же порывы обжигающего ветра…

Вдруг просвистела стрела по направлению к котловине, оставляя за собой темный след дыма.

— Луго! Джим! Выводите лошадей! Пожар!

Стрела вонзилась в стену загона — мгновение, и раздалось потрескивание пламени. Защитники были уже на ногах. Первым опомнился Луго. Он закидал то место, куда воткнулась стрела, большими горстями песка. Пламя погасло, но за первой стрелой последовала вторая, затем третья. Вторая упала в песок, зато от третьей сухие ветки мгновенно вспыхнули. Бопре и Тейлор отчаянно тушили пожар, но Кейтс видел, что это бесполезно. Они могут погасить одну, две, дюжину стрел, но рано или поздно апачи своего добьются. Загон из сухого кустарника сгорит в минуту.

— Шихан! — крикнул он, — Лошадей наверх! Быстро! — Шихан ринулся выполнять приказ — Лонни! Наблюдай за пустыней! Они могут пойти в атаку!

До Кимброу тоже дошло, и он заторопился в скалы с винтовкой наготове, чтобы отразить нападение с юга. Циммерман уже залег там, прицеливаясь куда-то в сторону севера. Он и Лонни выстрелили одновременно.

— Промах! — горько констатировал Лонни. — Да когда же я наконец попаду…

Вдруг Кейтс заметил стрелу, которая вонзилась в противоположную стену загона. Сооружение вмиг запылало ярким пламенем.

— Назад! Назад, к скалам! — заорал Кейтс.

Шихан с Уэббом и Дженнифер отвели лошадей в скалы под прикрытием остальных. Пламя с ревом бушевало, опаляя лица защитников, но они неподвижно залегли на краю котловины с винтовками наготове. Нижний водоем безвозвратно потерян — огонь пожрал весь кустарник вокруг, оставив голое пространство, которое к ночи займут индейцы. Там был водопой для лошадей, а теперь людям придется делиться водой с животными. Надолго ли ее хватит?

Их позиции оставались прочными, но сузилось пространство обитания, убывали вода и пища. Кустарник пылал полчаса, затем пламя ослабло, оставив почерневшие, тлеющие груды. Яркий солнечный свет, охвативший бескрайнее небо, распространял палящий зной, в котором спокойно плавали терпеливые канюки.

Людьми овладело молчание. Бопре и Луго выглядели утомленными после активной работы на жаре, даже побледневший Тейлор не высказывался. Все осознали серьезность ситуации и сделали для себя выводы.

Унылым голосом Кимброу выразил общее настроение:

— И что дальше? Держаться вместе? Не сдаваться?

— Да.

Тейлор лишь взглянул бессильно, а Циммерман с отвращением отвернулся. Вдруг высказался Бопре:

— Да он играет с нами, Чурупати этот, играет, как кот с мышью. Знает, что мы в капкане, что не выберемся, и забавляется.

Нещадно палило солнце, лишь под скалами оставались узенькие полоски тени. Базальт, как зеркало, отражал лучи, от которых невозможно было укрыться. Люди сбились в кучу и сидели, оцепенев от ужаса.

Кейтс опомнился первым и начал строить из камней дополнительные укрепления, через пару минут к нему присоединились Луго и Бопре. Дженнифер взглянула на Кимброу, но тот о чем-то шептался с Уэббом и Циммерманом, явно не намереваясь помогать.

Воды оставалось дня на три, если уполовинить рацион, а еды — на три раза.

Кейтс поднялся в скалы, где Лонни встретил его вопросом:

— Теперь что делать?

Кейтс попытался спрятаться в тени валуна.

— Ждать, Лонни. Апачам тоже приходится несладко, — он задумчиво рассматривал свою кисть. — Может быть, сегодня ночью атакуем их.

— Хорошо бы!

— Посмотрим. Как там Джуни?

Лонни покраснел до корней волос.

— Ужасно славная.

— Таких больше нигде не найдешь.

Они вместе вглядывались в пустыню, по-прежнему ослеплявшую солнечным светом, хотя день уже клонился к вечеру. Казалось, что огненный шар сияет с удвоенной силой. Кейтс изучал линию горизонта в подзорную трубу. Пусто… Абсолютная пустота…

Около виска просвистела пуля, другая, третья… Случайная стрела перелетела через камни и шмякнулась у кострища. Меткий выстрел проделал аккуратную дырку в шляпе Форремена. Кейтс выжидал, держа палец на спусковом крючке. Вот шевельнулся песок на гребне дюны — он пальнул, не вскидывая винчестера. Вверх взметнулась рука с растопыренными пальцами и медленно опустилась в песок.

— Один готов, — обрадовался Лонни. — Классный выстрел!

— Просто повезло — я стрелял наугад.

— Что же у них на уме?

Кейтс пожал плечами.

— Кто их знает? Похоже, Чурупати слегка притомился. Он-то надеялся, что мы дрогнем и попробуем сбежать. Думаю, апачи хотят выманить нас на открытое пространство. Они крепко застряли здесь, и у них мало воды. Но им хочется завладеть нашими лошадьми и оружием.

В это время внизу Грант Кимброу поднялся на ноги.

— Так, значит, ночью? — переспросил Уэбб.

— Ночью, — подтвердил Кимброу.

Глава 12

Грант Кимброу принял решение. Защитники обречены, а он не намерен делить с ними эту участь. Несколько ночей он посвятил изучению будущего маршрута и выбрал самый надежный путь, скрытый от пытливых глаз и чуткого слуха индейцев громадой скал и толщей песка. Уэбб заранее оседлает лошадей и, когда Кимброу отправится на дежурство, они ускользнут. Пусть попробуют краснокожие на своих жалких пони состязаться с его гнедым. Сначала поскачут на север, затем возьмут западнее и доберутся до Юма. Дальнейший путь не составит труда, благо Юма стоит на речушке, впадающей в Колорадо.

А Логан Кейтс пусть держит оборону и не сдается. Кто хочет, пусть подыхает не от голода, так от индейской стрелы или пули. Кому придет в голову их искать в этой дыре? Кимброу уже отбросил все сомнения относительно Циммермана — здоровяк первым привлечет внимание, если беглецы нарвутся на засаду. Но этого не случится.

Он подошел к костру, где Дженнифер поджаривала на угольях куски мяса. Ее лицо осветилось мягкой улыбкой, волосы по-новому убраны на затылке. Гранту почему-то не понравилась вдруг проснувшаяся в ней зрелость и уверенность в себе.

— Это занятие не для тебя, — объявил он.

— Кто-то должен готовить. Джуни не может делать все одна.

— Скоро мы выберемся.

Ее взгляд потеплел.

— Как я рада это слышать! Мне уже начинало казаться, что ты не веришь в наше спасение, как и остальные.

— К ним это не относится.

— Что ты имеешь в виду? — Она пытливо смотрела ему в глаза.

— Я забочусь о тебе, Джен. Я увезу тебя отсюда.

Она нежно дотронулась до его рукава.

— Конечно, Грант. Я никогда в тебе не сомневалась.

— Тебе надо отдохнуть.

Кимброу пошел к своей лошади. Последние два дня он тайком подкармливал гнедого, принося ему бобы меските, спрятанные в шляпе.

Дженнифер сварила кофе, и мужчины, один за другим, потянулись к костру. Грант впервые со времени их приезда сюда был в хорошем настроении, и она обрадовалась. Но Кейтс вызывал у нее неясную тревогу.

Неслышно подкрадывалась ночь, и вот уже первые длинные тени, поползли от скал, сгущаясь в расщелинах, сосны и кактусы опустили свои длинные искривленные пальцы к потемневшей земле. Спускался колдовской вечер. Всех охватило тревожное чувство, казалось, что индейцы подошли совсем близко и сторожат за каждым кустом. Полусгоревший загон пробил брешь в их воображаемой крепости, они лишились трети водных запасов и остались беззащитными перед опасностями, таящимися в ночи.

Все молчали, никому не спалось. Среди защитников незримо присутствовал страх, в лицах читались настороженность и готовность к бою. Дрожащей рукой Уэбб отер с лица пот. Тейлор притих и занервничал, от его былой самоуверенности не осталось и следа. Даже Джим Бопре остро переживал свою беззащитность. Он нервозно ходил взад-вперед, вглядываясь в темноту. Лишь Тони Луго выглядел как обычно, только расширенные зрачки выдавали напряжение.

Люди избегали смотреть друг другу в глаза. Смерть блуждала так близко, что, возможно, не все встретят завтрашний рассвет. Пожар резко изменил соотношение сил в пользу апачей. Самым спокойным казался Грант Кимброу. Принятое решение вселило в него силы, он не сомневался в успехе и не боялся риска. У них будет шанс на спасение, они сбегут и поженятся в Юма.

Внезапно его осенило, что сразу покидать Аризону — было бы ошибкой. Если Джим Файр устроил за ними погоню, он, вероятнее всего, уже мертв — скалы так и кишат апачами. Стало быть, Дженнифер — владелица сотен акров земли и бесчисленных стад. Да, самое правильное — немедленно жениться на ней.

План побега был очень прост. Из солдатского опыта Кимброу знал, что сложность и обилие деталей — далеко не гарантия успеха. Лошади теперь близко. Они с Уэббом и Циммерманом подведут их к условленному месту в валунах и тихо смоются под покровом ночи. Все произойдет во время их дежурства, так что раньше двух-трех часов никто никого не хватится. Гранта не смущала перспектива оставить лагерь на полночи без дозора; он считал, что в этом мире каждый сам за себя.

Прикуривая самокрутку от уголька, Логан Кейтс обдумывал сложившуюся ситуацию. Сузившиеся позиции намного удобнее для обороны, но корм и вода для животных утрачены безвозвратно. У них восемь лошадей, а седоков — двенадцать, да еще одна лошадь должна везти запасы воды, иначе — смерть. И вновь возникла идея контратаки. Каждый раз он отгонял ее, но с тех пор, как сгорел загон, мысль об этом преследовала его неотступно. Сейчас самое время. Если сначала апачи проявляли сверхбдительность и сверхосторожность, то после дневных успехов они наверняка расслабились и не ожидают выпада со стороны бледнолицых. Идти большой группой — только наделаешь шуму, в одиночку — малоэффективно. Итак, не более трех-четырех человек. Без сомнения, Луго, самый ловкий и опытный в подобных делах, и Лонни, жаждавший пойти в бой. Кто же четвертый? Кандидатуру Кимброу Кейтс отклонил — он отличный наездник и храбр, но для многочасового ползания по песку и лежания в кустах непригоден. Шихан останется в лагере за главного. К Циммерману и Уэббу доверия нет. Значит, Бопре или Тейлор.

С заходом солнца, вечер превратил пустыню в сказочное место. Легкий ветерок унес остатки жары и охладил песок. Не поднимая пыли и не раскачивая ветви, он лишь нежно перебирал листву. Прозвучал вскрик перепела, потемнели скалы на западе, на восточном гребне еще лежали последние лучи солнца.

Тейлор подбросил в костер хворосту, и тот запылал. Кейтс подсел к наблюдавшему за пустыней Луго.

— Часа через три-четыре попытаемся напасть на апачей.

— Хорошо. Я пойду, — отозвался Луго.

Кейтс посвятил его в свой план, наблюдая за реакцией индейца. Пима хорошо знал повадки апачей и мог внести дельные предложения. Воин в целом одобрил выбранный маршрут, добавив свои соображения о вероятном расположении апачей.

Лонни развлекал хлопотавшую у огня Джуни. Как только девушка отлучилась, Кейтс посвятил его в свои намерения, прикуривая от горящего прутика.

— Луго да мы с тобой. Может, еще один.

— Нападем на их лагерь?

— И, если повезет, уведем пару лошадок. А то и тройку.

— Трудновато.

— Главное — устроить им хорошую встряску, напугать. Чтобы не думали, что мы скисли.

— Когда выступаем?

— Часов в одиннадцать.

Когда посеревший дневной свет уступил место сумеркам, лагерь потряс огневой залп. Одна пуля попала в старый котелок, другая расшвыряла угли. Лонни бросился ничком и тут же выпалил по кустарнику, все ринулись по местам, и в течение нескольких минут велась беспрерывная перестрелка. Одна из лошадей заржала и встала на дыбы — к счастью, ей лишь слегка обожгло шею. Бопре скукожился за валуном, и только собирался открыть прицельный огонь, как вдруг все стихло. Все уцелели — лишь Лонни оцарапало ухо и обожгло лошадь, да навсегда пропал котелок. Апачи были совсем близко, но не нанесли серьезного урона.

— Живыми, что ли, хотят нас заполучить? — предположил Бопре.

Тейлор тупо уставился на него.

— Что за глупость? Зачем?

— Из-за женщин, — мрачно пояснил погонщик. — Они вообще любят позабавиться с живыми пленниками.

Тейлор помрачнел, выражение лица утратило уверенность, и он недоумевающе перевел взгляд с Бопре на Кейтса:

— Чудовищно! Нет, они не посмеют.

В глубине души он знал, что посмеют. По всему юго-западу ходили леденящие душу истории о пытках, которым подвергали апачи пленников. Тейлор раньше не задумывался об этом. Опустив глаза, он принялся просеивать песок сквозь дрожащие пальцы. Повисло молчание. Джуни смазывала Лонни ухо, Бопре занялся чисткой винтовки. Костер потихоньку угасал. Луго втирал сало в ожог на лошадиной шее.

Только Кимброу отрешенно думал о своем. Он мечтал о Сан-Франциско. Ноги его больше здесь не будет. Мысленно он уже похоронил Файра, продал имение Дженнифер и обосновался на Востоке. Нет, Аризона не для белого человека.

Зажглись звезды, утих ветер, вдали прокричал койот. Гаснущий костер на минуту осветил морщины Бопре и ствол его винтовки. Засопела какая-то лошадь. Звучным ирландским тенором Шихан затянул «На древней сумрачной земле они разбили свой ночлег». Грустные, рыдающие звуки взмыли над сиротливой горсткой людей. Дженнифер подкинула в костер прутьев, и взметнулось небольшое пламя. Отблеск огня заиграл на лицах, оживив их на минуту, затем песня смолкла и вновь опустилась тишина.

Глава 13

В два часа ночи, когда измученные люди забылись тревожным сном, Уэбб закончил седлать лошадей. Грант Кимброу нес ночную вахту, а Циммерман бродил по лагерю. Действуя беззвучно, Уэбб наполнил четыре фляги водой и ремнями привязал их к седлу. Себе он выбрал бурого коня Кейтса, оценив его крепкие мускулы, не подозревая, что он хитер, как миссурийский мул, и дьявольски норовист. Закончив, Уэбб бесшумно подошел к Кимброу.

— Ну, что там?

— Лучше не бывает: тишина как в могиле.

Уэбб поежился.

— Тогда все готово.

На мгновение Кимброу заколебался, почему-то не желая оставлять пост. В нем проснулся долг солдата: часовой не имел права покидать своего места, отвечая за жизнь других. Но здесь не армия, и ночь не предвещает беды.

— Где Циммерман?

— Рядом. Только что мелькнул.

— Хорошо, — Кимброу собрался с мыслями. — Я разбужу мисс Файр.

Уэбб заколебался, его не привлекала подобная компания. Обуза, ответственность — все его нутро восставало против присутствия женщины.

— Да зачем она нужна? Послушайте, полковник…

— Она едет, — отрезал Кимброу. — Спускайтесь.

Уэбб выругался про себя. Вот вам и боевой офицер. Бабник, дохлятина!

Циммерман был готов — оставалось провернуть лишь одно маленькое дельце. Он намеревался завладеть седельными вьюками Большой Мэри и сейчас обдумывал, как это сделать. Громила видел в ту ночь, как толстуха прятала вьюки, и запомнил место тайника. Более того — он не сомневался, что знает, откуда взялось золото. В последнее время Циммерман и сам подумывал о самом легком способе разбогатеть. От одного заключенного тюряги в Юма он узнал о золоте, добытом на прииске Квитовак. Эта информация была предложена в обмен на возможность побега, который и был организован. Но Циммерман, узнав где находится золото, хладнокровно застрелил бродягу на последнем этапе побега. Прииск был неподалеку от южной границы, там вкалывало не более полудюжины поденщиков под присмотром одного американца. Эту шарагу можно было запросто взять в оборот вдвоем или даже в одиночку, так что Циммерман был уверен, что во вьюках спрятано золото прииска Квитовак.

Грант Кимброу нежно склонился над спящей Дженнифер и коснулся ее плеча.

— Джен! Просыпайся, Джен! Мы уходим.

Она села, недоуменно оглядывая спящий лагерь.

— Что? Куда? С Кейтсом?

— При чем тут Кейтс? — удивился Кимброу.

Чуткая Дженнифер уловила обрывки разговоров о планируемом набеге на индейцев, и теперь не могла понять, о чем речь.

— Кейтс ничего не сделает! Вставай, мы уезжаем в Юма!

— Грант! Я не понимаю… Мы что, бежим? Дезертируем? — Она приумолкла, пытаясь понять, — Грант, почему ты не на посту?

— Хватит спорить! — его терпение иссякло. — Пусть Кейтс командует этим сбродом, если охота! А я не позволю! Нас ту всех перебьют! Поторапливайся, твоя лошадь оседлана.

Она вылезла из-под одеяла и встала во весь рост. На секунду пронеслась мысль о городе — домах, удобствах, людях, безопасности. Затем прозвучал ответ, неожиданный даже для нее самой:

— Я не еду, Грант. Я остаюсь.

Он похолодел от бешенства. Ну что за блажь!

— Джен, — начал он терпеливо, — ты не понимаешь. Здесь — капкан, и Кейтс давно это знает. Шансов вывести людей у него нет. Но не все же такие тупицы, чтобы молча тут дожидаться… Мы уйдем и через несколько часов будем в Юма

Она заколебалась. Весь лагерь спал, Кейтс, может, и бродил поблизости, но его не было видно. Так просто — бросок через пустыню — и свобода: а там Юма, свадьба, долгожданная городская жизнь среди изящно одетой публики, светские приемы, пятичасовой чай, развлечения, болтовня… Все, с чем она мечтала. А эти люди — что они для нее? А Кейтс — ковбой, перекати-поле, или, что еще хуже, человек вроде ее отца. Остальные вообще ничего для нее не значили, таких она ежедневно толпами встречала на улицах.

— Поторапливайся, Дженнифер, — повторял Грант, — все уже заждались. С нами Уэбб и Циммерман.

Она шагнула и остановилась.

— Поезжай. Я остаюсь.

Он вышел из себя.

— Джен, не глупи! Зачем оставаться? На что они тебе сдались? В конце концов без нас у них останется больше воды и пищи!

— Я остаюсь. Кто-то обязан сторожить, пока они не проснутся. А ты поезжай.

— Без тебя?!

— Без меня.

— Но мы же помолвлены! Мы поженимся! До Юма всего несколько миль!

— Очень жаль. Уходи. Если доберешься до Юма, пошли помощь. А о нас поговорим при следующей встрече.

Кимброу остолбенело смотрел на нее, закипя от ярости. Без нее ничего не будет… опять игорные дома, карточные столы. Все, что он успел возненавидеть. Кажется, она просила послать помощь? Да, он вернется с подмогой и спасет их…

— Джен, — он предпринял последнюю попытку. — Нет времени на разговоры. Поедем, и я приведу солдат, а ты будешь в безопасности.

— Я остаюсь, — последовал ответ. — и уйду со всеми вместе.

В тридцати ярдах от лагеря Циммерман обнаружил расщелину, вполне подходящую для тайника. Он запустил туда руку и вскоре нащупал холодную кожу вьюков. Потянул за край — и сердце заколотилось — тяжеленный, однако, груз. Это, видать, специально пошитые мешки — гораздо больше обычных. Громила, пыхтя, выволок их, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал двойной щелчок взведенных курков дробовика.

— Бросай тюки, Циммерман, — свистящим шепотом приказала Большая Мэри. — Иначе я тебя сотру в порошок.

Громила застыл в растерянности. В том, что она прикончит из-за золота его и любого на его месте, он не сомневался.

— Послушайте, — он сделал слабую попытку договориться, — Может, нам попробовать…

— А ну брось!

Грант и Дженнифер повернулись в сторону говорящих, из кустарника прислушивался Уэбб. Позади них, невидимый в темноте, наблюдал за сценой Логан Кейтс.

Винтовка Циммермана, к его величайшей досаде, была пристегнута к поясной пряжке, а револьвер — детская игрушка перед дробовиком толстухи.

— Отдашь половину — возьму тебя с собой, — нехотя выдавил громила.

— Она никуда не поедет, равно как и вы, — раздался в темноте голос Кейтса.

Как только эта реплика донеслась до ушей Уэбба, он тут же сориентировался. Пусть придурки подавятся, а он, Уэбб, не намерен упускать свой шанс из-за какой-то девки и глупой алчности. Он будет спасать свою жизнь. Вскочив на бурого коня, он вонзил шпоры, и тот, буквально взлетев над камнями, растворился в темноте. Между тем все уже были на ногах и недоуменно слушали удалявшийся стук копыт.

— Далеко не уедет, — констатировал Кейтс. — Он взял моего коня.

— А какая разница? — изумился Бопре.

— Слишком норовист. Не выносит, когда на него внезапно вскакивают. Сейчас беглец узнает, почем фунт лиха.

Сердце Уэбба колотилось от быстрой езды и восторга перед собственной сообразительностью. Он сбежал! Свободен! Лошадь вдруг остановилась, почувствовав чужого седока, потопталась на месте и встала на дыбы. От неожиданности всадник вывалился из седла, едва не попав под копыта. Бурый вихрем умчался во тьму. Разозленный Уэбб вскочил и начал звать коня, но поперхнулся. Только сейчас он осознал весь ужас положения. Ни коня, ни воды, один револьвер, кругом индейцы…

Очнувшись от столбняка, он попытался найти выход. Мысль о возвращении была отклонена — ведь где-то должна быть вода, живут же в пустыне апачи. Он побрел на северо-запад. Легкий шорох заставил его остановиться и прислушаться. Вроде тихо. Уэбб снова тронулся, но шум повторился. Он ускорил шаг, затем вдруг бросился бежать. В душу проник ужас, он уже не разбирал дороги. Что-то попало под ноги, Уэбб споткнулся, но тут же вскочил, не глядя на расцарапанные в кровь руки, и рванул еще быстрее. Влетев со всего размаху в колючие заросли чоллы, он продирался сквозь них, не замедляя скорости.

На рассвете, ослабевший и расцарапанный, беглец выбрался в пустыню, направляясь к тускневшим вдалеке скалам. Час изнуряющей ходьбы не приблизил его к цели. Приостановившись, он принялся вытаскивать зубами впившиеся в руки колючки. Одна, другая, — вдруг сбоку мелькнула какая-то тень. Что-то двигалось вокруг. Медленно подымая глаза, Уэбб с колючкой в зубах посмотрел перед собой, затем вправо и влево. Он стоял в кольце индейцев. Больше бежать было некуда.

В полдень лагерь услышал душераздирающий вопль. Побелевший Кимброу вскочил на ноги.

— Что это?

Затянувшееся молчание нарушил Кейтс:

— Уэбб… Ему здесь не нравилось.

В полдень послышалось цоканье копыт — это вернулся бурый конь, по бокам болтались пустые стремена. К нему подбежал Кейтс, похлопал и повел к воде, ласково разговаривая со своим другом. Затем он расседлал коня, привязал к дереву и сам стал собирать мескитовые бобы, до которых не дотягивалась лошадиная морда. Пронзительные вопли Уэбба за последний час сделались слабее. Боевой дух защитников был совершенно сломлен. Наконец Циммерман с посеревшим и потным лицом подошел к Кейтсу.

— Да что же они с ним делают? Он верещит как животное!

— Сейчас он и есть животное. Раненое животное в мучительной агонии. Он уже давно забыл, что был человеком. Не знаю, что они с ним делают. Медленно снимают кожу живьем или вставляют подожженные колючки чоллы в живот. У апачей на этот счет богатое воображение.

Циммерман вытер пот с лица.

— Кейтс, у нас есть хоть слабая надежда?

— Мы живы, не так ли? Значит, есть.

Планируемый набег на индейцев сорвался, хотя Кейтс не оставил этой затеи, не сомневаясь в ее действенности. Только мужчин у них стало еще меньше. Тейлор вдруг заинтересовался вьюками:

— Что в них такое?

— Не твое дело! — огрызнулась Большая Мэри.

Циммерман уселся, скрестив ноги.

— Я скажу, что в них. Золото! Тысяч на шестьдесят-семьдесят. Краденое золото.

— Краденое?

— А как же. Небось из приисков в Квитоваке. Все эти байки насчет Тусона — полная туфта. Похоже, они с дружком побывали в Квитоваке и порешили там старика Адама.

— Мэм, вы обязаны вернуть это золото мне. Я представитель закона, — отчеканил Тейлор.

Большая Мэри выглядела ужасающе — все лицо покрыто пылью и потом, грязнущая измятая одежда, один чулок съехал, зато в руках у нее блестел начищенный дробовик с взведенными курками. Толстуха прицелилась в Тейлора.

— Давай, голубчик! Тебе нужно — так подойди и возьми!

Тейлор облизал пересохшие губы, но не тронулся с места, не в силах отвести глаза от мешков.

— Сейчас не надо ее трогать, подождите, начальник. Потерпеть надо. Кое-кто выберется из этой переделки богатеем, — издевался Циммерман.

— Все, хватит! — оборвал Кейтс. — Без ваших распрей хватает неприятностей. Циммерман, еще раз начнете про это — и отправитесь вслед за Уэббом.

Сжимая в руках свое грозное оружие, Большая Мэри смотрела на всех вызывающе, готовая принять бой. Но Логан Кейтс уже забыл про нее. Судя по всему, апачи, до смерти замучив Уэбба, вскоре атакуют лагерь. Бледный как смерть, постаревший Шихан пробормотал:

— Видите, Логан… Как ужасно, что Уэбб вам не подчинился. Все оттого, что в армию идет всякий сброд. Вот и Циммерман… Он что-то натворил на Востоке, теперь скрывается от правосудия.

Подошел Тейлор.

— Кейтс, прикажите этой женщине вернуть золото мне, официальному представителю власти.

— Тейлор, — лицо Кейтса посуровело, — вы всего лишь бывший член бывшего отряда шерифа. Здесь нет официальных представителей, здесь просто люди, борющиеся за свою жизнь. Меня не волнует, откуда у нее золото и что она намерена с ним сделать. Моя забота — вывести вас всех отсюда живыми.

— Не с тем связались, — злобно отпарировал Тейлор. — Когда выберемся, я разузнаю насчет вашего прошлого где следует.

— Да заткнитесь наконец! — возмутился Кейтс. — Вернитесь на место и проверьте свою винтовку, да подумайте получше, как избежать участи Уэбба.

Глава 14

Лагерь окутала тонкая пелена пыли, поднятая горячими порывами ветра, даже на воде образовалась грязноватая пленка. Уровень в водоемах все понижался: воды оставалось совсем немного. На солнце в скалах сидел Бопре, осматривая пустыню покрасневшими глазами. Тяготы последних дней заставили его впервые почувствовать первые признаки надвигающейся старости. Крепко сколоченный организм, закаленный трудностями и вечной нехваткой воды и пищи, начал потихоньку сдавать. Старый погонщик чувствовал невыносимую усталость.

В очередной раз проверяя винчестер, Логан Кейтс загляделся на Дженнифер. В это утро она замкнулась в себе, не произнося ни слова, занималась приготовлением скудного завтрака. Джуни и Лонни болтали, сидя рядышком. Грант Кимброу находился где-то поодаль.

Подробности прошедшей ночи уже стали всеобщим достоянием. Кейтсу не нравился Кимброу, но он считал его надежным защитником, оказалось все наоборот. Кимброу, может, и не трус, но закоренелый эгоист. Такой человек опасен. Но Кейтс не высказывал вслух своих сомнений.

Тейлора снедает алчность. Золото Большой Мэри волнует его куда больше, чем оборона лагеря. На него тоже нельзя рассчитывать.

Дженнифер принесла Кейтсу кофе.

— Последний. Больше чем наполовину из мескитовых бобов.

Он принял чашку с улыбкой, и она еще раз восхитилась его неутомимостью и оптимизмом.

— Вы единственный, кто думает обо всех, — нежно сказала она, — да еще сержант.

— Хочу, чтобы мы спаслись.

— Не только поэтому.

— Знаете что, мэм, — обратился к ней Шихан, — вы теперь с Логаном связаны одной веревочкой, что бы не произошло. Едва ли кто лучше него о вас позаботится.

— Наверное, я кажусь вам дурочкой, — тихо произнесла Дженнифер, когда Шихан отошел. — Только сейчас я поняла, что вы имели в виду, говоря о людях этой страны.

— Тот парень, которого убил ваш отец, — ответил Кейтс. — Я кое-что знаю об этом. Его ведь звали Рио?

— Да.

— Он наемный убийца, подосланный к вашему отцу.

Она недоверчиво заглянула ему в глаза:

— Вы это говорите специально для меня?

— Кем же надо быть, чтобы в такое время солгать вам? Спросите Бопре или Тейлора, если не верите. На границе все об этом знают. Это был известный негодяй Рио из Эль-Пасо. Друзья убеждали вашего отца нанять телохранителя, но он заявил, что сам расправляется со своими врагами и не изменит этой привычке.

— Какой я была дурой!

— С кем не бывает. Многие только тогда и узнали, что милейший весельчак только казался безобидным. Я видел Рио — море обаяния и добродушия, но под всем этим крылись бессердечие и жестокость.

Помолчав, Дженнифер прошептала:

— Логан, как бы я хотела вернуться к отцу.

— Он бы обрадовался.

— Вы увезете меня?

Он вскинул на нее глаза.

— Да. Если выберемся отсюда, увезу.

Сзади заскрипели сапоги.

— Ты бросаешь меня, Джен? — тихо спросил Кимброу.

Дженнифер подумала, что пустыня обнажает сущность вещей, сдирает краску, полировку, лоск. Лишь настоящее — металл да сыромятная кожа — остаются такими, как были.

— Ты не уедешь, Джен. Логан Кейтс никуда не увезет тебя.

— Обсудим это позже, — вставил Кейтс. — Сейчас и без того много неприятностей.

— А вы всегда так ловко увертываетесь? — саркастически бросил Кимброу, — Я слышал ваш разговор с Тейлором, Циммерманом и Мэри. Вы ведь знали, что я собираюсь бежать ночью. Почему не преподали мне урок хорошего поведения? Испугались?

— Я испугался?

— Кейтс, я ведь птицу на лету сбиваю одним выстрелом.

— А птица вооружена? — полюбопытствовал Кейтс. Кривая усмешка медленно сползла с лица Кимброу, и Логан добавил: — Я не на лету и вооружен.

Приблизился сержант Шихан.

— Держитесь, Логан. Вы, как я погляжу, между двух огней.

Зной стоял неимоверный. В воздухе медленно колыхалась пыль. Логан Кейтс неподвижно сидел в скалах, стараясь прийти в себя. Они его допекли в конце концов — эта чертова жара, изнуряющее напряжение и бесконечные внутренние распри. Как он уверен в себе с ружьем в руках, этот Грант Кимброу… уверенней, чем когда бы то ни было. Не сомневается в своем превосходстве над всеми остальными. Он очень опасен, особенно здесь, вдали от цивилизации, где любое преступление может сойти с рук. Едва ли он пропустил реплику о том, что золото достанется выжившим. Теперь его внимание переключится с Дженнифер на тяжелые мешки.

Кимброу, Тейлор, Циммерман — все против него. Неясно, на чьей стороне Бопре и Луго.

Дозорные в очередной раз сменились. День обещал быть долгим, запасы съедены, воды оставалось ничтожно мало. Уэбб давно смолк, но душераздирающие вопли все еще стояли в ушах обитателей крошечного клочка земли, затерянного среди скал.

Плотная завеса песка и пыли над землей, мешала наблюдению. Просматривались лишь контуры дюн да горные пики. Лошади стояли с поникшими головами. Джим Бопре сновал по котловине, будто высматривая укрытие.

Большая Мэри скорчилась над своими вьюками, наполовину обезумев от жажды и страха лишиться богатства. На нее украдкой посматривал Циммерман, который выглядел похудевшим и еще более озлобленным. Один Луго оставался таким как всегда. Он неподвижно наблюдал за скалами, попыхивая самокруткой, время от времени поглядывая на Бопре. Шихан сидел на отшибе, на самой высокой площадке. Вдруг он энергично вскинул винтовку. В ту же минуту Кейтс увидел, что из расщелины в скалах высунулось дуло, нацеленное прямо сержанту в лицо. Просвистела пуля. На секунду показалось, что выстрелил сержант, но он медленно развернулся, выронил винтовку и упал с высоты прямо на край водоема. Кейтс подбежал к нему. Шихан был мертв.

— Одним меньше, — прокомментировал Кимброу. — Вы приближаетесь к концу.

— Мы все приближаемся.

Кейтс поднял винтовку и обшарил карманы Шихана в поисках патронов.

— Логан! — воскликнул Лонни Форремен. — Они идут!

Курки были взведены, но в пустыне никого не оказалось. Форремен указал на заросли, где подозрительно шевелились ветки. Кейтс послал туда три пули из своего винчестера. Раз, другой выстрелил Луго, открыли огонь Кимброу и Тейлор. Неожиданно старый погонщик вскочил на ноги и разрядил ружье в правый край кустарника. Затем он побежал, прижимаясь к камням, стреляя на ходу.

— Джим! — заорал Кейтс, пытаясь перекрыть пальбу. — Ложись!

Бопре уже поднимался в скалы, отстреливаясь. Вот он резко развернулся и послал пулю куда-то в корень росшего на отшибе кактуса. Но раздался еще один выстрел — и Бопре вздрогнув, упал на спину. Логан подбежал к нему. Бопре лежал с открытыми глазами.

— Логан, я должен был им показать, — прохрипел он, — не смог сдержаться. Позаботьтесь о Тони. Он хороший… честный…

— Джим! — умолял Кейтс. — Держись, не уходи!

Но глаза Бопре подернулись пеленой.

— Прости, парень. Ты назад смотри. Назад посмотри…

Кейтс поднял глаза и увидел Дженнифер.

— Что он имел в виду?

Кейтс медленно поднялся на ноги. Джим Бопре ценой своей жизни остановил атаку, нанеся апачам неожиданный решительный удар. В пустыне вновь воцарилось безмолвие. Все замерло, одно лишь солнце с прежней силой посылало зной. Какая жара…

— Как думаете, он многих убил? — задал вопрос Лонни.

— Полагаю, да. Но мы не узнаем, скольких. Отличная была стрельба, он все прочесал.

Лонни заглянул ему в глаза.

— Считаете, нам не спастись?

— Не так… У меня возникло предчувствие, что мы сможем…. По крайней мере, некоторые из нас. Но о потерях апачей мы не узнаем, пока не перебьем всех до одного. Они уносят своих мертвецов.

— Шестерых убили, — посетовал Лонни. — Шестерых отличных мужиков.

Дженнифер ни на шаг не отходила от Кейтса. Он обратился к ней:

— У вас найдется зеркало?

— Зеркало? Вы имеете в виду, что я… плохо выгляжу? Да, наверное, ужасно…

— Нет, это для дела, поищите самое большое.

— Одно я брала с собой, но…

— Давайте сюда. Вы с Джуни будете отражать лучи оттуда — сюда, — он прочертил в воздухе дугу с северо-востока на северо-запад. — Нужно перемещать отражение между этими двумя точками. Начинайте прямо сейчас, сменяя друг друга, и продолжайте весь день. Ясно?

— Мы будем подавать сигнал?

— Надеюсь, в течение дня подоспеет помощь. Ваш отец, военный отряд или поисковая группа из Юма. Они не знают, что мы находимся так далеко на юге, и начали поиск севернее. Но сейчас спасатели уже могут оказаться достаточно близко, чтобы увидеть отражение солнечных лучей. Его видно на много миль, даже вечером. Будем действовать и надеяться.

— Мое зеркало большое, для него даже есть специальный карман в седельной сумке. Отец сделал. И зеркало он смастерил, оно стальное, шесть на восемь.

— Отлично! Превосходит мои ожидания.

— Логан, почему мы раньше этого не сделали? Вдруг уже поздно?

— Едва ли. Только через несколько дней после исчезновения двух отрядов в Юма заподозрили неладное. Затем потребовалось время, чтобы организовать поиск. Поход могли откладывать, надеясь, что отряды сами вернутся. Добавьте к этому два-три дня, необходимые для продвижения на юг. Думаю, именно сейчас им самое время подойти сюда.

— Да, я согласна.

Она отошла, и он вновь погрузился в созерцание пустыни, просматривая каждый дюйм от самого горизонта, особо задерживаясь на песчаных холмах, периодически прибегая к помощи полевого бинокля. Лишь через полчаса он дал глазам отдых.

Несколько шальных стрел залетели в лагерь в течение дня, дважды слышались выстрелы, но потерь не было.

В полдень, когда Кейтс спустился со скал размять ноги и попить, к нему подошли Кимброу, Тейлор и Циммерман.

— Кейтс, мы собираемся уходить. Количество людей и лошадей сравнялось. Возможно, некоторым повезет.

— Очень жаль.

— Послушайте, Кейтс, — грубо заявил Кимброу. — Мы сыты по горло. Здесь они перебьют нас одного за другим.

— Кимброу, — медленно начал Кейтс. — Дорога на север называется Camino del Diablo — Тропа Дьявола, если вы предпочитаете английский. Единственная вода на этом пути — это Тинахас-Алтае — маленькие роднички, спрятанные в скалах горного хребта. Там погибли сотни людей, порой не дойдя до воды несколько шагов. Может, вам повезет, и вы ее найдете — гнилую, покрытую тиной, но все же воду. А может быть, родники пересохли. Вот так. Советую еще подумать.

— Мы доберемся.

— Помимо этого, — добавил Кейтс, — вы ошиблись в расчетах. Лошадей восемь, а наездников девять.

— Ну, это мы быстро исправим! — Циммерман вскинул свою винтовку и прицелился в Луго, дежурившего в скалах.

— Брось оружие, ты! — рявкнул сверху Лонни Форремен, держа Циммермана на мушке. — Бросай, иначе пристрелю!

Чертыхаясь, Циммерман бросил винтовку.

Рука Гранта Кимброу небрежно поглаживала револьвер:

— За вас всегда стреляют другие, не так ли, Кейтс? Если мне не изменяет память, в последний раз это была девушка.

— Я знал, что Циммермана возьмет на себя Лонни, — спокойно объяснил Кейтс. — Я знал, что вы придете.

Лицо Гранта окаменело, глаза сузились, рука непроизвольно тянулась к винтовке. Логан Кейтс спокойно ждал, в глазах блестели искорки смеха. Кимброу отдернул руку и пошел прочь. Нет, он не был трусом, просто наверху стоял Форремен. Кейтс знал, что полковник не захочет рисковать.

Дежурившие в скалах ничего не видели. Периодически гремели выстрелы, не нанося вреда. Днем Тейлор пару раз пальнул в какие-то тени. Сидя на посту, он время от времени переводил взгляд на Большую Мэри, караулившую свое золото. Грубые черты ее широкого лица одеревенели, только бегающие глазки казались живыми. Она не отлучалась даже попить, так и сидела неподвижно, держа наготове дробовик.

Перед заходом солнца Кейтс в очередной раз осмотрел позиции. Если индейцев осталось еще много, они вполне способны добить защитников, предприняв ночную атаку. С другой стороны, они тоже понесли потери. Логан подумал о Чурупати. Даже его приспешники считали, что он заговорен злыми силами. Логан вспоминал его внешний облик — узкий лоб, нависшие брови, рассказы о зверских убийствах, о тысячах смертей, совершенных этим ублюдком. Без сомнения, Чурупати — душевнобольной, тем труднее с ним справиться.

Вне всякого сомнения, апачи понесли большие потери — невозможно подсчитать число убитых. Среди защитников немало метких стрелков, они не пропускали тех, кто возникал в поле зрения.

Спустилась ночь, снова подул ветер, охлаждая песок, и вскоре пустыня остыла. Теперь уже сквозняк пробирал до костей. Люди развели небольшой костер и сгрудились, чтобы лучше согреться. Кейтс наполнил свою кружку водой и, отпив, посмотрел на Большую Мэри, затем снова набрал воды и направился к нахохлившейся толстухе. Наблюдавшие за сценой что-то произнесли вполголоса, Кимброу насторожился. Большая Мэри прицелилась и хрипло произнесла:

— Стоять.

За весь день это было первое слово, вырвавшееся из ее пересохшей глотки. Держа перед собой кружку, Кейтс спокойно объяснил:

— Вам надо попить. Я несу вам воду.

— Стоять! — в ее голосе звучала угроза.

Он был уже рядом и протягивал кружку. Посмотрев ему в глаза, толстуха приняла ее и жадно выпила воду, не снимая палец со спускового крючка, затем молча вернула кружку. Кейтс развернулся и пошел прочь.

— Она же могла убить вас! — ужаснулась Дженнифер.

— Но не убила же.

— Мистер Кейтс! — раздался голосок Джуни из скал, где она дежурила с винтовкой Бопре, — мистер Кейтс, я, кажется, вижу огонь!

Глава 15

Кейтс стрелой взлетел в скалы. Все, за исключением Большой Мэри, смотрели на северо-восток, туда, куда указывала Джуни. От напряжения рябило в глазах; виднелась лишь длинная линия темно-синих гор да меркнущее небо с первыми ночными звездами. Заросли чоллы смутно выделялись на фоне посеревших песков.

Они замерли в ожидании — и вдруг все разом увидели вдали свет. Да, вне всякого сомнения, это был костер, полыхавший за многие мили от них, у подножия синевших гор.

— Кому понадобился такой мощный огонь? — вслух подумал Лонни.

— Для обыкновенного костра это слишком, — произнес Кейтс. — В такую ночь его видно за мили. Между нами расстояние — в десять, а то и в пятнадцать миль. Они развели его неспроста.

— Это огонь белых людей, — пояснил Луго. — Индеец не разводит большой огонь.

— И что он нам сулит? — поинтересовался Тейлор.

— Надо полагать — сигнальный костер. Мы разведем такой же, чтобы они увидели нас. Только сделаем это высоко в скалах, — в голосе Кейтса звучала непоколебимая уверенность.

— Около большого огня мы станем отличной мишенью для апачей, — предупредил Тейлор.

— Будем подкидывать хворост снизу, а костер разведем на той плоской скале, — Кейтс указал место дозорного. — Я иду туда, а вы подносите валежник.

Он сгреб охапку хвороста у старого кострища и поволок на самую высокую скалу с небольшим плоским выступом, где умещался лишь один человек. Сложив его как положено, он поспешил вниз за новой порцией сухой листвы и веток, затем, вскарабкавшись обратно, разжег огонь. Пламя моментально охватило сухой валежник и взвилось вверх. Люди начали подносить к костру все, что могло гореть. Ревущее бушующее пламя росло, разбрасывая кругом искры, как падающие звезды. Старые сгнившие ветки и сучки кустарника тоже пошли в огонь.

Вдруг в скалу, где горел костер, ударила пуля. Люди бросились на землю, но через несколько мгновений стали снова собирать дрова. Лонни отважился спуститься в котловину и выволок оттуда охапку веток толщиной в человеческую руку. К удивлению Кейтса, среди сборщиков хвороста мелькнула грубо сколоченная фигура Большой Мэри. Она поднесла одну охапку хвороста и побрела за другой, по дороге мягко обратившись к Дженнифер:

— Они ведь придут за нами, правда?

Логан и Дженнифер изумленно переглянулись.

Люди трудились, несмотря на продолжавшиеся выстрелы. Наконец Кейтс взял винчестер и обстрелял ближайшие к скалам кусты, оттуда донесся стон, затем выстрелы смолкли.

Оранжевое пламя, как огромная свеча, врезалось в ночное небо. На скальной площадке было светло как днем. Костер вдали тоже по-прежнему мерцал. Кто развел его — друзья или враги? Далекий свет вызывал у защитников мысли о доме, оставленных близких. Но был ли это сигнал? И видел ли кто-нибудь их ответный костер?

Опять затрещали выстрелы, и люди в темноте попадали на землю. Мужчины схватили винтовки и обстреляли кусты по периметру.

— Держись! — подбодрил Кейтс Луго. — Не увидят огонь, так услышат выстрелы. Хорошо, что воздух чист.

Мерцающий огонек в пустыне согревал души защитников, на него возлагались их последние надежды. Измотанные, голодные, разбитые бессонной ночью, люди встречали новый день, который сулил им новые испытания…

— Апачи видят, что мы сигналим кому-то, — объяснил Кейтс, — готовьтесь к бою.

Раздался жуткий вопль Большой Мэри. Все обернулись: Циммерман, ухмыляясь, пятился от них, таща одной рукой вьюки с золотом. В другой руке он держал кольт.

— Я иду туда, к огню, к тем людям, — объявил он.

— Сейчас же верните ей золото, — ледяным тоном приказал Кейтс. — Бросьте его немедленно и отойдите!

— Черта с два! Я уезжаю.

Циммерман уже взял за поводья одну из лошадей — она была оседлана заранее. Ядовито усмехаясь, он целился Кейтсу в живот. Грубая физиономия сияла от радости, что он умудрился завладеть и лошадью, и мешками. Кейтс выжидал, но громила не допускал промашек. Отпихнув ногой дробовик Большой Мэри, он грузно забрался в седло и натянул поводья. Откуда-то из скал грянул выстрел. Лошадь едва успела добежать до кромки песка, когда Циммерман упал навзничь и повис, застряв в стремени. Несколько ярдов лошадь протащила его, затем встала как вкопанная.

Тейлор вскочил с криком:

— Золото! Нужно его забрать!

— К черту золото! Главное — лошадь, — пытался объяснить Кейтс, но Тейлор уже покинул свой пост и бежал к вьюкам. Он бесстрашно пересек открытое пространство и, вцепившись в мешок, с силой потянул его на себя. Лошадь немного отпрянула, он повалился на колени, но тут же вскочил и снова схватил мешки. Кейтс, Кимброу и Лонни наблюдали, готовые в любую минуту прикрыть его ружейным огнем. С противоположной стороны невозмутимо целился Луго, а чуть поодаль — маленькая Джуни с винтовкой Бопре.

Тейлор неистовствовал. Он сорвал седельные вьюки, но вместо того, чтобы вернуться, оборвал подпругу и вскочил на неоседланную лошадь. Ударив ее пятками по бокам, он помчался на открытое пространство.

— Чертов болван! Пытается удрать, — устало прокомментировал Кейтс. Лошадь неслась как вспугнутый кролик. Кимброу чертыхнулся.

Скачку по пустыне прервала ружейная канонада. Тейлор кубарем слетел с крупа лошади и покатился по песку, не выпуская из рук мешки, затем вскочил и побежал, пригнув голову, теперь уже назад, в лагерь. Лошадь, сделала по инерции небольшой круг, остановилась, недоуменно подняв морду.

Тейлор отчаянно пытался бежать, но тяжесть золота валила его с ног. Теперь он хотел только одного — вернуться обратно в скалы.

— У него выйдет! — с надеждой воскликнул Лонни.

— Нет, — покачал головой Логан Кейтс, — Чурупати так забавляется. Он просто подпускает его поближе. Шансов нет.

Потрясенная Дженнифер застыла от ужаса.

Тейлор продолжал двигаться, казалось, сама тяжесть придавала ему сил. Защитники уже могли разглядеть выражение его лица. Вдруг он споткнулся и упал, один мешок развязался, и оттуда посыпался песок и мелкие камешки. Тейлор на мгновение замер, не веря своим глазам, затем ошеломленно потряс головой. В бешенстве он развязал тесемки второго мешка и обнаружил то же самое. Он бросил безумный взгляд на скалы, огляделся. Только сейчас осознав, что стоит на открытом месте, в шестидесяти ярдах от укрытия. Оставив бесполезные мешки, он неуклюже пустился бежать. Лицо его посерело от напряжения. Индейцы дали ему взобраться на склон, затем громыхнули три метких выстрела. Тейлор тяжело завалился на спину и скатился вниз.

Большая Мэри вскочила, указывая на него пальцем, и истерически завопила:

— Идиот! Вы идиоты! Смотрите! — Она выволокла откуда-то из-под камней грубый кусок холста, в который были завернуты ее пожитки, когда она прискакала сюда. — Вы думали, что я чокнутая? А я подменила золото! Идиоты! Сдохли из-за мешков с камнями!

Она разразилась в диким хохотом. Дженнифер в ужасе смотрела на нее, пока Кейтс не отвел ее в сторону, коротко пояснив:

— Она сейчас не в себе.

Неожиданно Луго выстрелил, и стало слышно, как пуля шлепнулась о камень. Луго стрельнул пониже, кусты слегка зашевелились, и на минуту все стихло.

— Логан, — шепнула Дженнифер. — Я, кажется, вижу вдалеке облако пыли.

Защитники пристально стали смотреть в ту сторону. Что это — конный отряд или смерч — пыльный дьявол пустыни? Быть может, мираж, созданный перемещением теплого воздуха? Крохотное облачко на горизонте пока не давало ответа.

Перестрелка неожиданно возобновилась. Пули бороздили песок и отскакивали от камней. Кейтс постоянно менял позицию, стараясь бить туда, где ему мерещилось хоть какое-то движение. Это напоминало игру с тенями. Было ясно, что апачи могут без труда уничтожить ютящихся на пятачке бледнолицых одной энергичной атакой. Оставалось расстреливать все возможные для индейцев укрытия в надежде вывести из строя как можно больше врагов.

Перестрелка начала ослабевать, стихли залпы, прекратился свист стрел. Все смолкло. В наступившей тишине Грант Кимброу на минуту подумал о своем. В голове у него было так же пусто, как и в простиравшейся пустыне. Все планы рухнули. По милости Кейтса Дженнифер Файр, красивая и богатая невеста, девушка, которой он мог бы гордиться, теперь навсегда потеряна. Впереди снова маячила череда прокуренных салунов с их потными завсегдатаями, пропитавшимися виски. И это будет длиться до тех пор, пока ему не придет конец в какой-нибудь кабацкой драке…

Невеселые мысли подтолкнули Гранта к разработке нового плана. Их группа стремительно уменьшалась, значит, кому-то достанутся семьдесят тысяч долларов. Эти денежки очень пригодились бы в Сан-Франциско, если распорядиться ими с умом. Уж он бы сообразил, как превратить их в огромное состояние.

Кейтс — помеха всем планам. Дженнифер тоже хороша, если б не она, он давно уже был бы в форте Юма. Если бы не Кейтс… Все-таки нужно еще раз переговорить с Дженнифер, остальных не стоит принимать в расчет. На краснокожего вообще наплевать, Большая Мэри, если еще не свихнулась окончательно, то уже близка к этому. Один-двое еще могут погибнуть до того, как все закончится.

Какие результаты дала ночная перестрелка — точно неизвестно, но одно Кимброу знал наверняка: индейцев стало гораздо меньше. Одного он точно прикончил в последнем бою, и с той стороны стреляли все реже. Укрываться апачам было все труднее — ежедневные перестрелки уничтожили часть кустарника.

Кимброу почувствовал, что ему пора принимать решение. Однажды он уже изменил свою жизнь — когда после войны распродал имущество и дом. Вторым поворотным моментом, заставившим его отречься от прежнего образа жизни, стала встреча с Дженнифер Файр. А сейчас золото само идет в руки, да и девушка рядом, но с ней дело обстоит сложнее… Впрочем, его шестизарядный кольт всегда наготове.

Конечно, это убийство, но он и раньше убивал. И на войне, и здесь немало людей полегло от его руки. Ведь вполне может случиться так, что он один останется в живых после всего, что здесь произойдет. Так случается сплошь и рядом. А потом он исчезнет. Если в живых останутся один или двое, то некому будет рассказать, как было дело.

Грант мрачно вперился в песок. На него наваливались воспоминания о прошлом, и он старательно отгонял мысли об отце. Если бы тот узнал, на что будет способен сын, то придушил бы его в колыбели. Но отец ведь не попадал в такие переделки. Несколько пуль — и обеспечено блестящее будущее.

И вновь в пустыне — мертвая тишина. Даже облако пыли вдали будто замерло на месте. Только небо окрасилось в странный желтый цвет и стало еще более высоким, безбрежным, пустым.

Позади раздался голос Кейтса:

— Надвигается пыльная буря. Сильная.

Итак, пыльная буря. Она сметает на своем пути все живое, хоронит заживо людей, в одночасье изменяет лик пустыни, засыпая дороги и тропы. Значит, время еще есть. Кимброу подождет.

Глава 16

Солнце нещадно палило, казалось, этому никогда не будет конца. Ветер гнал тучи пыли над горами, закрывая солнце, но прохладнее не становилось. Пыль оседала на землю, заволакивая небеса темно-желтым покрывалом. Птицы не летали, даже перепела смолкли. Ящерицы попрятались. Стояла жуткая тишина.

В пустыне нет ничего ужаснее пыльной бури, когда гигантские движущиеся волны песчинок стирают горизонт, смешивая небо и землю. Тому, кто пережил пыльную бурю, уже ничего не страшно. Кто испытал ужас быть погребенным заживо, ощущение, что весь мир полетел вверх тормашками, и неимоверный жар песчаных волн — тот познал и агонию, и ад.

Все мелкие обитатели пустыни затаились в укрытиях, лошади метались с выпученными глазами, люди суетились в поисках убежища. Медленно подступало удушье. Но ни ветер, ни песок, ни жара не пугали так, как неистовый, подавляющий ужас, которым была пропитана атмосфера. Человеческий разум, совершенен, но слишком уж утончен. Ему нужно видеть ясную перспективу, понятные правила игры. А сейчас горизонт с безумным воем сметен надвигающимся столбом смерча, который тащит триллионы хлещущих песчинок, ревет и 6ушует. Тот, кто осмелится двигаться по дну этого беснующегося моря песка, кто ползет внизу, борясь за каждую попытку вздохнуть, тот неминуемо погибнет.

Буря неотвратимо надвигалась. Логан Кейтс отлично понимал, что их ждет. Лошади рвались и дергались, но бежать, равно как и идти, было некуда. Дженнифер расширенными глазами безотрывно смотрела на Кейтса.

— Логан, что происходит?

— Пыльная буря, — кратко пояснил Кейтс, — Лонни, Кимброу, быстро наполняйте все фляги. Луго, стреножь лошадей и укрой в овраге.

— А индейцы? — не отставала Дженнифер.

— Забудьте — у них появились проблемы поважнее. Поторапливайтесь!

Люди быстро задвигались, стараясь не паниковать, чувствуя смутную тревогу перед надвигающимся смерчем. К счастью, истинное положение вещей знали только Кейтс и Луго.

Бесконечные дюны простирались во все четыре конца света от источников Папаго. Огромное количество песка могло каждую минуту порывом ветра взметнуться вверх. Лошади были укрыты, фляги полны. Люди начали спускаться в котловину, одна Мэри продолжала сидеть, тупо уставясь перед собой. Кейтс позвал ее, но она не откликнулась. Попытка ее уговорить увенчалась лишь тем, что сумасшедшая толстуха, уставившись в него водянистыми глазами, пояснила:

— Сейчас не время.

Чуть поколебавшись, Кейтс поволок вниз последнюю флягу и оставшийся от сигнального костра валежник. Тем временем Грант Кимброу, воровски осмотревшись, приблизился к Большой Мэри. Она не реагировала, уставясь в пожелтевшее небо. Быстро опустившись на колени, Кимброу сгреб золото в кучу и горстями засыпал в свои седельные вьюки, которые заранее приготовил. Это заняло несколько секунд. Затем он быстро отнес вьюки вниз и запихал в небольшую расщелину у входа в пещеру, служившую укрытием от ветра. Это видели лишь лошади, крепко привязанные в низкорослом кустарнике.

Кейтс прислушался. Далекий грохот постепенно превращался в рев огромного стада мамонтов. Он отдал распоряжение прижаться к скале, а сам помчался вверх по тропе. За ним кинулась Дженнифер с воплем:

— Постойте, Логан!

Поднимаясь, он звал, стараясь перекричать нарастающий рев:

— Мэри! Мэри!

Наверху Дженнифер догнала его. Они огляделись — толстухи нигде не было. Кейтс обшарил взглядом пустыню и указал пальцем на юг. Дженнифер с ужасом всмотрелась. В двухстах ярдах от скал по песку брела Большая Мэри. Ее тяжелая квадратная фигура ссутулилась, плечи поникли, но в походке сквозило достоинство и спокойствие, как будто она совершала легкую послеобеденную прогулку. Она тяжело шагала в сторону Пинаката, одна как перст в бескрайней пустыне.

Кейтс крикнул еще и еще в надежде, что ветер донесет его голос, но Мэри так и не обернулась.

— Логан! Мы должны догнать ее! Должны! — настаивала Дженнифер, но Кейтс, тыча пальцем в пустыню, прокричал:

— Поздно! Бежим!

На расстоянии не более мили или двух от них двигалась жуткая песчаная стена, упиравшаяся в небо. Она двигалась, а впереди подпрыгивали перекати-поле. От стены исходила тяжелая влажная прохлада, съедавшая дневной зной.

Схватив Дженнифер за руку, Кейтс поволок ее вниз по тропе. Когда они остановились на минуту перевести дух, он прокричал ей в ухо:

— Лучше уж так! Что ей оставалось? Ее бы арестовали за кражу! Может быть, и за убийство! Лучше уж так!

Они едва успели вбежать в пещеру, как налетел смерч.

Джуни съежилась в объятьях Лонни Форремена, натянув на голову его куртку и обернувшись одеялом. Луго выглядывал из своего кокона, устроившись рядом с лошадьми. Кимброу тоже лежал завернувшись в одеяло, надвинув поглубже шляпу и подняв обтрепавшийся воротник сюртука. Лицо его не выражало никаких эмоций. Никого не удивило, что Дженнифер укуталась одеялом в обнимку с Логаном Кейтсом. Ощутив ароматное тепло ее тела, Логану захотелось, чтобы так было всегда.

Жутко завыл ветер.

Это был не просто шум, гудение или грохот, а нечто бескрайнее и оглушающее, заполнившее все пространство меж скалами. Из земли вырывались кусты, перекатывались камни, каждый звук многократно усиливался эхом. Песок забивался в горло, глаза, уши. Людей одолевало удушье и надвинувшийся холод. Каждый вздох давался с трудом. Ощущение времени исчезло. Закоченев, они прижались друг к другу как тонущие. Казалось, земля разверзается под ними. Измученные и ослабевшие, когда нервы и разум уже не могли сопротивляться грозным силам природы, они заснули.

Логана Кейтса разбудили какие-то звуки. Выбираясь из-под одеял, он одновременно отряхнул толстый слой песка и ощутил, что промерз до костей. Все спящие были наполовину занесены песком. Тони Луго седлал лошадь.

— Далеко собрался? — приветствовал он индейца, принимаясь быстро откапывать дрова для костра.

— Я лучше уехать, — отозвался Тони, — скоро придти бледнолицый. Из Юма.

Он скручивал в руке веревку.

— Счастливо, Тони.

Логан извлек из кармана пучок сухой травы, поспешно припасенный прошлой ночью, и, швырнув его под дрова, зажег спичку окоченевшими пальцами. Трава занялась, потом загорелся кусочек коры, и вскоре костер уютно затрещал.

— Так что, бледнолицые приближаются?

Пима кивнул.

— Пока далеко. Ехать час или два. Я видеть их.

Луго сделал паузу, как бы подыскивая слова, затем многозначительно посмотрел на полузасыпанного Кимброу и доложил:

— Золото исчезать.

— Наверное, песком занесло.

— Нет.

Грант пошевелился или Кейтсу это померещилось?

— Не важно, — Логан посмотрел на Луго. — Тебе оно нужно?

Индеец изумился:

— Зачем? У кого золото — всегда бежать быстро, очень быстро, пока его не догнать. Кейтс — хороший человек, — поколебавшись, добавил он.

Логан смотрел ему вслед, пока тот не исчез из виду, затем подбросил топлива в огонь. Вскоре все зашевелились, вылезая из-под одеял. Дженнифер откинула назад спутанные волосы, пытаясь их причесать, затем спустилась к водоему, но тут же вернулась с горестным восклицанием:

— Логан! Вода ушла! Источник занесло песком!

— Знаю. Поэтому мы заранее наполнили фляги. Воздух во время пыльных бурь такой сухой, что поглощает всю влагу с поверхности земли.

Грант Кимброу аккуратно сложил свое походное одеяло и начал седлать коня. Дженнифер перевела взгляд на молчавшего Кейтса, но ничего не сказала. Поодаль Лонни и Джуни раскапывали пожитки. Закончив, Кимброу вызывающе обратился к Кейтсу:

— Так и будем молчать? Вы ведь знаете, что золото у меня.

Логан понял, что сейчас произойдет неизбежное. Хорошо еще, что Дженнифер не на линии огня, но лучше бы ей быть еще дальше. Ребята, вроде, на безопасном расстоянии.

— Я молчу, потому что мне нет до этого дела.

— Ах, нет дела?

— Золото не мое и мне оно не нужно. Оно лишь приносит беду — это вы скоро почувствуете на собственной шкуре.

— Что вы имеете в виду?

— Сейчас вам кажется, что деньгам сразу найдется применение, но в городе столько соблазнов. Вы будете играть — немного потеряете, потом приобретете, вновь проиграете. В конце концов вы потеряете все.

Внутри у Кимброу все похолодело. Кейтс сказал правду, в которой он боялся сам себе признаться. Он действительно оставит золото в игорных домах, и то же самое произошло бы с деньгами Дженнифер, женись он на ней. Кимброу возненавидел своего противника еще больше за эти слова.

— Вы заблуждаетесь, — процедил он, — сильно заблуждаетесь. Вы полагаете, что уедете отсюда с Дженнифер, но этого не случится. Отсюда уедет лишь один человек — я.

Логан услышал шаги Лонни. Только бы паренек не вмешивался…

— Не ищи свою винтовку, парень, — отрезал Кимброу, — она у меня. Я спрятал ее ночью, во время бури. И вашу тоже, Кейтс.

— Грант! Ну что ты говоришь! — вступилась Дженнифер. — Ты не сделаешь этого! Забирай золото. Нам оно не нужно.

— И далеко я, по-твоему, с ним уеду? Не будь дурой, Джен. Все продумано. Индейцев не слышно, и вы все тоже скоро умолкнете навеки, — он уставился на Кейтса. — Я долго ждал. На этот раз вам крышка. Ни у кого нет оружия. Никто не вступится за вас.

Логан Кейтс оставался совершенно невозмутимым. Он спокойно стоял, слегка расставив ноги, как будто просто выжидая:

— Кимброу, в этом, как и во всем остальном, вы просто трепло.

Но полковник сохранял уверенность в себе:

— Посмотрим, что вы запоете, когда я достану винтовку.

В это время уже слышался стук копыт и человеческие голоса. Кимброу не успел привести угрозу в исполнение, и Кейтс выстрелил в него. Все заняло доли секунды. Первая пуля прошила плечо полковника, а вторая продырявила его легкие насквозь. Винтовка упала в песок, и Грант повалился лицом вниз. Судорожная попытка встать закончилась тем, что он перекатился на спину.

— Вы… победили меня, Кейтс. Победили. Но как?

— Очень жаль, Кимброу. Вам следовало знать. Я уже проделывал этот трюк, когда мне было шестнадцать лет.

В котловину спускались наездники. Среди них Логан Кейтс сразу выделил крупного седовласого мужчину — Джима Файра.

— Кто вы такой? — пророкотал требовательный и грубый голос.

— Я Логан Кейтс, — коротко отрекомендовался он. — Я собираюсь жениться на вашей дочери.

Старый Файр сразу посуровел.

— Ладно. Едем отсюда, — он отыскал взглядом дочь. — Ну, как ты?

— Я хочу домой, папа!

Файр кивнул на Кейтса.

— Это и есть твой жених?

— Да.

— У вас губа не дура, — мрачно бросил Файр Кейтсу. Глаза его уперлись в Лонни Форремена: — Парень, умеешь клеймить коров?

— Еще бы, сэр!

— Ты нашел работу.

Всадники ускакали и легкий ветер замел их следы. Перекатывая по пустыне песок, ветер обнажал древние наконечники стрел, пролежавшие здесь тысячелетия. Пустыня молчала. В сезон дождей источники Папаго вновь наполнятся водой, и новые люди будут приходить сюда, чтобы бороться, побеждать или погибать. И так будет всегда, пока существует род людской, но меняющаяся череда лет не затронет вулканические озера.

Летала песчаная пыль, и где-то в зарослях меските раздавалась перепелиная песнь.

Note1

Источники Папаго названы по имени индейского племени. В Аризоне и отчасти северной Мексике обитают племена пима и папаго, говорящие на одном и том же языке таньо-ацтекской семьи. Раньше это была одна этническая группа; ту часть племени, которая покорилась былым и приняла христианство, стали называть пима, а тех, кто не покорился, — папаго.

Note2

Имеется в виду Улисс Сампсон Грант (1822-1885) — главнокомандующий войсками северян во время Гражданской войны между Севером и Югом; президент США в 1869-1877 гг.

Note3

На территории современной Аризоны задолго до пришествия белых жили т. н. люди культуры могольон с довольно высоким уровнем культуры: они знали земледелие и строили дома из камня и глины. В XV в. их потеснили кочевые племена атапасков. Оставшиеся смешались с пришельцами; от них произошли оседлые племена пима и папаго. Кочевые атапаски, продвинувшиеся дальше на юг, получили название апачей, что на языке индейцев пуэбло означает «враги». Апачи говорят на языке атапасков.

Note4

Имеются в виду гигантские секвой. Самая большая в мире секвойя растет в Калифорнии, ей дано имя «Генерал Шерман» — в честь одного из героев армии северян в Гражданской войне.