Через город то и дело проезжали путники; кто-то из них отправлялся дальше, а кто-то и оставался. В большинстве своем здесь оседали темные личности, кто похуже, но иной раз оставались и честные ковбои, пытавшиеся найти работу на немногочисленных ранчо, разбросанных в окрестностях городка. Причем кого-нибудь из них потом непременно находили мертвым на дороге: а иногда такое случалось и в самом городе. Правда, в городе гораздо чаще убивали на честных поединках.

Со временем город наводнили бродяги, умевшие замечательно управляться с оружием. Едва лишь кто-нибудь из таких людей здесь появлялся, как его тут же относили к одной из трех групп: в первую группу входили те немногие, кто мог быть полезен Спарру; ко второй — аферисты и прочая шушера; а третью группу составляли стражи закона и блюстители порядка.

Но даже у Марка Коннора не сложилось определенное мнение о Хопалонге Кэссиди.

Этот Так, как Хопалонг себя называл, безусловно мог быть отнесен либо к первой, либо к последней группе. По всему было видно, что скандалов он не любил, хотя вроде бы — не робкого десятка, что уже само по себе несколько настораживало.

Тем солнечным днем, когда Хопалонг впервые вошел в салун «Старый загон», на нем была выгоревшая на солнце красная рубашка и старые джинсы. Загорелое лицо его ничего особенного не выражало, а взгляд голубых глаз был холоден и непроницаем.

Марк выжидал, на его бледном, словно окаменевшем лице тоже ничего нельзя было прочесть. Но незнакомец так ему и не открылся.

— Остаешься? — спросил наконец Марк.

— Может, и останусь. А как у вас насчет жратвы?

— Лучше нигде не найдешь. — Марк Коннор любил поесть, поэтому и позволил себе проявить инициативу. — У нас тут даже и повар своей.

— Ну раз так, я, пожалуй, задержусь здесь на некоторое время.

— А ты работу, что ли, ищешь?

— Возможно. Хотя я и сам пока точно не знаю. — Хопалонг обвел салун внимательным взглядом. Потом посмотрел на Марка. — Тебя зовут Марк?

— Ага.

— А я Так. Мне один парень в Клифтоне рассказывал о тебе. Гофф его зовут.

На сей раз Марк соизволил кивнуть. Уж если за этого человека ручается сам Гофф, то все в порядке, потому что Гофф всегда был осторожен. В том, чтобы не совершать ошибок и не допускать промахов, всегда есть определенный смысл, особенно если работаешь на Авери Спарра.

— А ты его давно знаешь? — спросил Марк.

— Да я его, можно сказать, вообще не знаю. Мы просто словечком перекинулись...

Дверь открылась — в салун кто-то вошел. В зеркале у стенки бара появилось отражение Джонни Ребба. Он не спеша направлялся к стойке.

— Привет, — кивнул он Кэссиди, затем обратился к бармену: — Мне водки.

Хопалонг взглянул на Марка.

— А я бы с удовольствием съел чего-нибудь.

Марк указал рукой, в которой он все еще держал полотенце, в противоположный угол комнаты:

— Видишь ту дверь? Иди туда. Сегодня подают бифштекс с бобами. Таких бобов ты в жизни не пробовал.

— С дымком?

— А как же. — На лице Марка появилось некое подобие улыбки.

— Держу пари, что иначе их у нас и не готовят.

Кэссиди отошел от стойки и прошел в широкие двери. Он оказался в помещении, которое вполне могло сойти за столовую. Там стояли две пузатые плиты, обе докрасна раскаленные. Но день уже клонился к вечеру, да и воздух в горах очень быстро охлаждался, так что в помещении было совсем не жарко.

В столовой стояла дюжина столов, но только один из них был занят. За этим столом сидел мужчина в костюме-тройке серого твида; его голубино-серый жилет пересекала массивная золотая цепь. Наряд незнакомца дополняли безупречно начищенные ботинки и черная шляпа с низкой тульей. Мужчина был чисто выбрит; растительность на его лице была представлена лишь маленькой бородкой и аккуратными черными усиками. При появлении Хопалонга он на мгновение поднял глаза от тарелки и тотчас же принялся за еду.

Несколько минут спустя в столовую впорхнула невысокая проворная девчушка. Едва Хопалонг сделал заказ, как к нему подошел Джонни Ребб и уселся рядом. Возможно, Джонни и был знаком с человеком в сером костюме, однако он ничем этого не выказал.

— Здесь у вас что, в основном скот разводят? — обратился Хопалонг к Реббу. Тот пожал плечами.

— Это в лучшем случае — если ты сумеешь ужиться с краснокожими.

— А в округе есть большие хозяйства?

— Да, так... Есть тут кое-что, но там в основном обходятся своими силами.

— А ранчо «Сэкл Джей»... — Хопалонгу показалось, что человек в сером костюме настороженно глянул в их сторону, явно прислушиваясь к их разговору, — я слыхал, это большое ранчо...

— Вообще-то немаленькое. — По всему было видно, что Реббу совсем не хотелось об этом говорить.

— Я много слышал о «Сэкл Джей», — продолжал Кэссиди. — Так вот, мне кажется, что этот Дик Джордан — шустрый парень. И, неверное, ему-то уж не очень докучают воры.

Несколько минут оба молчали. Наконец Джонни Ребб проговорил, — проговорил с весьма выразительными интонациями:

— У «Сэкл Джей» никогда не возникает проблем.

Это было уже нечто большее, чем просто ответ на вопрос. Хопалонг задумался. Слова Ребба могли означать одно из двух: либо у Джордана все в порядке, и он сам в состоянии защититься от воров, как в былые времена, либо его ранчо кто-то охранял. Человек в тройке, казалось, заинтересовался разговором, и Хопалонгу не терпелось узнать, кто же он, собственно, такой. За ужином Хопалонг всесторонне обдумывал сложившуюся ситуацию. Ранчо «Сэкл Джей» находилось несколько южнее города, и чем быстрее он попадет туда и вновь увидит Памелу и ее отца, тем быстрее избавится от всех своих тревог и подозрений. Хотя, конечно же, путешествие предстояло опасное, поэтому он был уверен: часы, проведенные им в Хорс-Спрингсе, не будут пустой тратой времени.

Не обращая ни малейшего внимания ни на Ребба, ни на обладателя твидового костюма, Хопалонг еще долго сидел, попивая кофе. Наконец, поднявшись из-за стола, направился в конюшню, дабы лично убедиться, что о его коне надлежащим образом позаботились.

Хопалонг не надеялся на то, что ему удастся долго оставаться неузнанным. Хотя бы потому, что где-то поблизости должен был находиться Бизко, — возможно, он уже успел доложить Авери Спарру, что Хопалонг Кэссиди отправился на Запад, имея при себе пятнадцать тысяч долларов для Дика Джордана. Как бы то ни было, Хопалонг не сомневался: рано или поздно они с Бизко непременно встретятся.

Когда Хопалонг возвратился в салун, партия в покер только началась, но ему почему-то не захотелось присоединиться к играющим. Тут же, неподалеку, томился от безделья Джонни Ребб. Кэссиди подошел к нему и со всего маху опустился на стоявший рядом стул.

— Ну что, Лидс отправился домой?

— Угу! — Ребб поднял на него глаза и едва заметно усмехнулся. — Он теперь очень гордится знакомством с тобой. Говорит, ты спас его шкуру... Что ж, верно, спас...

— А как у него вообще идут дела?

— Если честно, то средне. Хотя не хуже, чем у других.

— Скажи, а что за город — Мак-Клеллан?

— Ну, скот там разводят... Есть там еще несколько рудников. И солдат вокруг полно.

— А деньги-то там у них водятся?

— Да смотря у кого. Есть там один рудник, довольно приличный для здешних мест. А хозяева ранчо — эти уж в любом случае денежки свои держат в городе, в банке.

— А я вот слышал, что тамошний банк недавно обчистили...

Ребб неожиданно оживился:

— Кто тебе это сказал?

— Да есть тут у меня один приятель, — ушел от ответа Хопалонг. — Письмо я от него недавно получил.

— Верно, обчистили банк.

— А кого-нибудь поймали?

Ребб усмехнулся:

— Да уж куда им, ротозеям. Они и своего-то ничего сберечь не могут, не то что чужое вернуть! А может, просто не захотели. Может, поленились.

— А шериф, что же?

Ребб замялся. Он вдруг вспомнил, что однажды ему уже представился случай убедиться, что этот чужак, называющий себя Таком, — человек проницательный. Немного подумав, он сказал:

— Ну, не то чтобы поленились... Но застенчивый он какой-то. Его, наверное, и выстрелы пугают.

Хопалонг расхохотался:

— Да брось ты. В городах, где банки забиты деньгами, не бывает пугливых шерифов. — Выдержав многозначительную паузу, Хопалонг продолжал: — У этого банка, возможно, опять возникнут проблемы.

Джонни Ребб сделал удивленные глаза.

— Ты это о чем?

Хопалонг в ответ лишь пожал плечами:

— Я не могу тебе этого сказать. Просто кое-кто считает, — он пристально взглянул в глаза Реббу, — что сейчас самое время разжиться деньгами. Ведь после недавнего ограбления им и в голову не придет, что кто-то опять туда сунется...

Ребб задумался. Что ж, идея неплохая... Но не берет ли его этот парень на пушку? И вообще, кто он такой? Джонни поднял глаза и поймал на себе пристальный взгляд Марка Коннора, отчего ему вдруг стало не по себе.

— Знаешь... мне нужно отойти, срочное дело...

— Ну, пока, — кивнул Хопалонг. Когда Ребб уже поднялся с места, он добавил: — Будет время — заходи, поговорим.

Ребб снова задумался, потом покачал головой.

— Может, дружище, я тебя не так понял, — но знаешь... в этих краях тебе лучше не высказываться. И не строить... планов. Местные сами как-нибудь разберутся со своими делами.

Кэссиди сверкнул глазами.

— Имеешь в виду себя? — В его голосе явственно звучал вызов.

— Нет, — ответил Ребб. — Я о других, о тех, кто терпеть не может, когда кто-то сует нос в их дела!

Хопалонг отправился в свою комнату. Повалившись на постель, он стянул с ноги сапог и бросил его на пол. Минуту спустя ему удалось снять — нога об ногу — и другой сапог. Затем он снял с головы шляпу и прислонился к спинке кровати. В ту ночь он так и не уснул.

В нескольких милях к югу от города Авери Спарр, восседавший на обитом воловьей шкурой диване, внимательно слушал стоявшего перед ним молодого человека, что-то возбужденно рассказывавшего. Это был стройный, смуглолицый юноша; один глаз его наполовину закрывало опущенное веко.

— И вот он взял эти пятнадцать тысяч! А теперь он направляется сюда и везет деньги с собой!

Спарр был высоким статным человеком, и хотя на первый взгляд казалось, что бедра у него шире плеч, мышцы его были упруги и крепки. Спарр пристально взглянул на Бизко.

— И он что же, уложил ребят? Сразу двоих?

Бизко заметно нервничал.

— Ну да... — Он облизал кончиком языка пересохшие губы, — на меня он набросился сзади, потом окликнул Малыша. Вы ведь знаете, он был еще неопытным... Вот и поплатился... А потом на шум вся улица сбежалась.

— Ты запомнил имя?

Бизко кивнул.

— Этот паразит... он с какого-то ранчо, что близ города...

— Я спросил, как его зовут? — В голосе Спарра послышались нотки раздражения.

— Хопалонг Кэссиди...

— Как?! — Авери Спарр даже подскочил на своем диване. — Ты сказал — Хопалонг Кэссиди?

— Да, — удивился Бизко столь бурному проявлению чувств. — А вы его знаете?

Спарр фыркнул:

— Знаю ли? Да он же сущий дьявол! Нет такого оружия, которым бы он не владел в совершенстве. Еще бы! Его — и не знать! Правда наши пути ни разу не пересекались, но я знаю тех, кому довелось с ним столкнуться. Сейчас эти ребята отдыхают на том кладбище, что на холме.

Бизко молча смотрел на Спарра, мысленно поздравляя себя с великой удачей, — выходит он дешево отделался... Ведь если этот Кэссиди нагнал такого страху на самого Авери Спарра, тогда уж у него, у Бизко, и вовсе не оставалось шансов на спасение. И все же он цел и невредим. Бизко был малым догадливым, к тому же большим пронырой, а потому играть с огнем не собирался. Он ловко управлялся с лошадьми, а уж выгоду мог извлечь даже из стоящих вдоль дороги телеграфных столбов, потому как телеграфная проволока очень даже годилась для клеймения скота. Выжженное при помощи проволоки тавро никто бы не отличил от настоящего. Словом, Бизко был мастером своего дела — так зачем же ему торопиться на тот свет?

Спарр наконец поднялся с дивана. Выпрямившийся во весь рост, он горой возвышался над Бизко. Казалось, он потерял к молодому человеку всякий интерес. Резко повернувшись, Спарр молча вышел из комнаты, не забыв при этом закрыть за собой дверь. Переступив порог соседней комнаты, он прошел к дальней стене и постучал в дверь, из-под которой выбивалась тонкая полоска света. И тотчас же из-за двери на его стук отозвался испуганный девичий голосок:

— Кто там?

— Спарр. Открывай.

В наступивший тишине было слышно, как с той стороны двери отодвинули засов. Дверь отворилась.

Спарр вошел в просторную комнату, богато и со вкусом обставленную. В камине горел огонь; кроме того, комната отапливалась еще и небольшой печью. Но в первую очередь в глаза бросались книги и бумаги, разложенные повсюду, где только можно. В этой комнате обитали двое: совсем юная девушка, отозвавшаяся на стук, и высокий старик, сейчас сидевший в кресле; его ноги были заботливо укрыты пледом.

Впрочем, Дик Джордан был не так уж стар, — это события последних месяцев заставили его состариться на добрый десяток лет. Все их беды начались с того, что в один злосчастный день Дик, ни о чем не подозревая, ехал в своей повозке, как вдруг лошади, очевидно, испугавшись чего-то, стремительно понесли к обрыву. Дика выбросило из повозки, прямо на острые камни. Он сломал тазовые кости, обе ноги и ключицу. Со временем кости все же начали срастаться, но выздоравливал он очень и очень медленно. И вот тут-то, когда Дик пытался хоть как-то восстановить силы, на сцене появился Авери Спарр, готовый прибрать к рукам его имущество. Теперь уже Джордан мало чем походил на того прежнего Дика Джордана, каким был совсем недавно. Он с горечью осознавал, что нелепая случайность превратила его в беспомощного калеку, не способного защитить ни свою дочь, ни самого себя.

— Зачем сюда едет Кэссиди? Отвечай! — с порога заявил Спарр.

Глаза Джордана заметно оживились.

— Кэссиди? Едет сюда? — Он неожиданно рассмеялся. — Что, Спарр, зашел попрощаться? Или ты все-таки решил отведать свинца?

— Кончай кривляться, старый дурак! — рявкнул Спарр. — Он что, задолжал тебе?

— Кто? Он? Никогда! А вот за Баком Петерсом числится кой-какой должок, — задумчиво проговорил Дик. — Так что, может, он везет мне деньги от Бака.

Авери Спарр взглянул на Памелу. Он заметил, как она смотрела на него — злорадно-торжествующе; и в душу его закрались первые подозрения; Спарр глубоко задумался. Он несколько раз разрешал девчонке писать письма, дабы не вызывать ненужных толков, по крайней мере, до тех пор, пока не завладеет этим ранчо окончательно. Теперь Спарр вспоминал — о чем же Памела писала? Ведь он прочитывал каждое из писем с начала до конца. Нет, кажется, ничего подозрительного в той писанине не было... Но Спарр был не настолько глуп, чтобы принять приезд Кэссиди за простое совпадение.

— Даже не надейтесь на то, что он здесь появится, — заявил Спарр. — И смотрите — без глупостей. Никто не сможет приехать сюда без моего ведома. А то уже размечтались... — Он самодовольно ухмыльнулся. — Как только Хопалонг здесь объявится, я сразу же об этом узнаю, уж будьте уверены.

— А разве он еще не приехал? — спросила Памела. Ей почему-то казалось, что Хопалонг где-то совсем рядом.

— Нет, конечно, — ответил Спарр, усаживаясь в кресло. — Этот придурок Бизко и еще двое таких же недоумков видели, как ваш Хопалонг Кэссиди забрал из банка в своем городе пятнадцать тысяч долларов. Вот они и решили поживиться... Даже не подозревали, идиоты, с кем имеют дело.

— Бизко мертв? — с улыбкой спросил Джордан.

Спарр смерил его неприязненным взглядом.

— Нет, ничего с ним не случилось. Твой дружок только челюсть ему набок свернул, — тем Бизко и отделался. А вот его двоим приятелям не повезло.

Дик Джордан снова засмеялся:

— Хотелось бы мне взглянуть, как Кэссиди здесь появится! Со всеми нашими ребятами. Или хотя бы с Джонни Нельсоном. Эти двое быстро наведут здесь порядок, да такой, что ваша шайка будет дерьмо жрать!

Спарр презрительно фыркнул:

— Не будь дураком! Твой Кэссиди никогда еще не попадал в такие переделки. Ему только с мелкими воришками драться, да с конокрадами-одиночками. — Спарр поднялся с кресла. — Джордан, у меня есть для тебя кое-какие бумаги, завтра ты мне их подпишешь. Чем скорее ты это сделаешь, тем лучше для тебя.

— Ничего я не подпишу! — сказал Джордан; однако голос его звучал уже не так уверенно.

Спарр не придал этим протестам ни малейшего значения; он уже не раз слыхал подобные высказывания и знал, как действовать дальше.

— Да куда ты денешься? Подпишешь как миленький, — уверенно проговорил Спарр. — Ты все что угодно подпишешь — хотя бы ради того, чтобы с твоей красавицей-дочкой ничего не случилось.

— Я не уверен, что с ней ничего не случится — даже если я подпишу все, что ты требуешь. А потому я и пальцем не пошевелю.

— Конечно, ты не уверен. — Спарр выглядел озадаченным. — Ты действительно ни в чем не можешь быть уверенным. Но все же ты абсолютно уверен в следующем: если не сделаешь того, чего я от тебя добиваюсь, я лично займусь Памелой. Или, может, передам ее ребяткам Глиссонам, пусть побалуются. И чем дольше ты тянешь, тем больше шансов, что именно так оно и будет.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Памела напряженно прислушивалась. Когда шаги затихли, она быстро подошла к отцу.

— Папочка, это я просила Хоппи приехать!

Джордан удивленно посмотрел на дочь.

— Ты? Но как?

— Я написала ему в последнем письме. Помнишь, как он учил меня распознавать следы на тропе, как мы играли с ним, когда я была маленькой, и писали друг другу зашифрованные записки. И вот теперь пригодилось...

— Да, но откуда ты знала, что ему придет в голову искать в твоем* письме какой-то скрытый смысл? — недоверчиво спросил Джордан. — Теперь в нем снова оживала надежда. Конечно, один человек против банды Спарра — это слишком мало, но ведь то был Хопалонг...

— Это была единственная возможность дать ему знать о себе, и я не хотела ее упускать. Но даже если Хоппи не прочитал мое письмо, он все равно догадается, что с нами что-то не так. Он ведь везет деньги, а значит, будет где-то здесь, неподалеку...

Хопалонг Кэссиди всегда любил путешествовать, и Джордан знал об этом. И опять же — приближался срок возврата долга. Так кто же, если не Кэссиди отправится на Запад, чтобы вернуть ему долг Бака. Дик верил и надеялся, что Хопалонг приедет, — ведь он смышленый парень, этот Хоппи. Потому что уже не раз случалось, что люди, уехав в чужие края, потом бесследно исчезали. И Кэссиди знал об этом. Джордан был уверен: Хопалонг поймет, что не все в порядке на ранчо «Сэкл Джей».

А может, не стоит себя обманывать, надеяться на невозможное?.. Ведь Хоппи — всего лишь человек... пусть даже он и Хопалонг Кэссиди. И как же теперь Дик ненавидел того, кого он недооценил с самого начала, того, кто воспользовался его беспомощностью и теперь пытался выгнать из собственного дома. Жизнь многому научила Авери Спарра, и эти жизненные уроки были суровыми и беспощадными. Ловкий адвокат, он был хитер и осторожен, как индеец. Теперь-то Джордан понимал, что все произошедшее на его ранчо не было случайностью, что это был тщательно разработанный план. А умный и обходительный Сопер заодно со Спарром.

Сопер умел произвести впечатление, расположить к себе окружающих — где бы он ни появлялся. И люди даже не догадывались, что скрывается за его приятными манерами и благообразной внешностью. Эта парочка, Сопер и Спарр, выступала единым фронтом, и они были неуязвимы; во всяком случае, Дик Джордан не смог с ними совладать.

Дик был еще здоров и полон сил, когда Спарр впервые здесь появился. Теперь-то ясно, что он уже тогда задумал прибрать к рукам его ранчо, и пойми Дик это чуть раньше, многих бед можно было бы избежать. А теперь, когда Джордан стал беспомощным калекой, — теперь уже ничего не изменишь.

Авери Спарр впервые появился на ранчо «Сэкл Джей» под видом кочующего всадника, и гостеприимный хозяин встретил его с почетом и уважением. Сначала Спарр остался переночевать, затем попросил у радушных хозяев разрешения пожить у них немного и поохотиться, а вскоре взялся помогать по хозяйству.

Дик к тому времени был уже наслышан о похождениях Спарра, но он не очень-то верил всем этим рассказам, потому как видел, что этот человек держится скромно и дружелюбно, даже по хозяйству помогает. А затем в Хорс-Спрингсе во время одной из разборок со стрельбой был убит Чарли Китчен, самый опытный и сильный из работников Джордана, управляющий на ранчо, которому он безоговорочно доверял. В то время никому и в голову не приходило связывать каким-то образом это убийство с присутствием Спарра на ранчо, — ведь убитый Чарли и здравствующий ныне Спарр никогда не общались, и уж тем более не ссорились. Зато было известно, что убили его Джонни Ребб и Бизко, правда, говорят, случайно. Из-за чего началась потасовка со стрельбой — так никто и не вспомнил, но Чарли угодил под пули и тут же скончался.

А три дня спустя четверо его испытанных работников попали в засаду и были перебиты все до единого; говорили, что, это дело рук апачей. Как бы то ни было, но теперь присутствие Спарра на ранчо стало просто необходимым. Спарр прилежно трудился, но деньги за работу брать отказывался. А потом и с самим Диком произошел несчастный случай. Получилось так, что Джордан стал передавать через Спарра все СБОИ указания.

И пока Джордан находился на грани жизни и смерти, а Памела заботливо ухаживала за отцом, Авери Спарр взял власть в свои руки. На том основании, что Джордан отдавал через него распоряжения работникам, Спарр объявил себя управляющим, заявив, что на эту должность его назначил сам Дик. Среди работников ранчо «Сэкл Джей» всегда были крепкие ребята, но как раз самые несговорчивые из них погибли под пулями, остальные же не осмелились возразить Спарру.

На первое время Спарру этого было вполне достаточно. Он часто приходил к Памеле, участливо расспрашивал ее о здоровье отца и предлагал ей свою помощь. Девушка, едва не потерявшая от горя рассудок, считала его своим единственным другом, пока не поняла, что же происходит на самом деле. Но было уже поздно. Первое осознание происходящего вокруг пришло к ней, когда она узнала, что Спарр нанял Бизко и Джонни Ребба для работы на ранчо. Она приказала Спарру вышвырнуть их с ранчо сию же минуту, но Спарр запротестовал. Когда Памела стала настаивать на своем, он согласился, и девушка несколько дней не видела этих двоих. И вот три дня спустя ранчо покинули еще три старых работника. Они получили у Спарра расчет и пошли каждый своей дорогой. Одного из них, видимо, слишком много болтавшего языком в Хорс-Спрингсе, в тот же день нашли мертвым в одном из переулков. Теперь над ранчо стояла тишина. Джордану стало лучше, но он знал, что ему суждено остаться калекой. Когда же до него наконец дошло, что задумал Спарр, он уже не смог ему помешать. Несколько раз он пытался послать шерифу записку, но его записки так никогда и не покидали пределы ранчо. Однажды Памела сама решила отправиться в город к шерифу, но с удивлением обнаружила, что их дом со всех сторон охраняется, и, конечно, ее никуда не выпустили.

Дик с дочерью оказались пленниками в своем собственном доме. А по ранчо разгуливали вооруженные люди Спарра. И наконец в один прекрасный день Авери Спарр спокойно, без лишних эмоций обрисовал им сложившуюся ситуацию.

Теперь он был на коне! Если они сделают все, о чем он их просит, а также будут безропотно исполнять его приказы, не задавая при этом ненужных вопросов, то он, так и быть, сохранит им жизнь. А если нет, — то ведь ему и разделаться с ними недолго. Оставаясь наедине с Памелой, он нашептывал ей, что ее помощь в осуществлении его далеко идущих планов будет гарантией безопасности для ее больного отца. Джордану же обещал позаботиться о Памеле, если тот не будет ставить ему палки в колеса. Но Спарр прекрасно знал и то, что у Джордана были влиятельные друзья. Поначалу он хотел все распродать и улизнуть с мешком денег. Но это ранчо, — оно его манило, и Спарр решил, что как-нибудь со временем, но завладеет им. А чтобы не вызвать подозрений и ненужных толков, Спарр решил придать всему вполне законный вид, — тогда в будущем никто не поставит под сомнение его право на владение ранчо.

Спарр распустил слух, что Джордан взял его к себе в компаньоны и в скором времени продаст ему все хозяйство. И он же распускал слухи, что Джордан стал совсем плох. Спарр, набравшись терпения, сдерживая вспышки гнева, методично выматывал Джордана своими угрозами, держа в постоянном страхе, так что старик как будто уже и согласился уступить, — только бы обрести свободу.

Это был дикий и безлюдный край. Те немногочисленные путники, что проезжали мимо не замечали на ранчо ничего необычного. И действительно: на первый взгляд здесь царили тишь и благодать.

Авери Спарр вернулся в гостиную и, усевшись в кресло, погрузился в размышления. Кэссиди наверняка будет проезжать через Клифтон-Хаус, и уж кто-кто, а Гофф его мигом вычислит. Но все-таки Гоффа следовало предупредить заранее...

Когда Джонни Ребб вернулся на ранчо, была уже глубокая ночь. Повесив на крюк седло. Джонни задумался, — он все время думал о парне по имени Так. Со слов Спарра Ребб знал, что он собирается купить это ранчо. Хотя, может, и не купить... Во всяком случае завладеть... А этот парень, этот Так, — возможно, он будет им полезен... Размышляя таким образом, Джонни вошел в гостиную.

— Босс, — сбивчиво заговорил Ребб, — тут... сегодня тип один появился... Ну мы и разговорились. Так вот, мне показалось... он как бы, ну, в общем, предложил мне взять банк в Мак-Клеллане. С виду — сущий дьявол и револьверами обвешался...

Спарр покачал головой:

— Нам больше люди не нужны.

Но вдруг, видимо, вспомнив что-то, он так и впился в Ребба своим колючим взглядом.

— Послушай, а кто он такой? Как его зовут? И вообще, каков он из себя?

— Его зовут Так, — ответил Джонни. — Он седой, глаза ярко-голубые, а смотрит... холодно так, и кажется, что насквозь тебя видит. А если приглядеться к нему и...

Спарр вскочил на ноги.

— Что?! Ты сказал волосы с проседью? Он такой... широкоплечий, да? — Ребб в ответ только кивнул. Спарр прищурился. — Так вот... Возьми с собой Бизко, пусть он тоже взглянет на этого парня. Но только так, чтобы тот его не заметил! И прямо сейчас! Понял меня?

— Конечно, босс. — Ребб мял в руках свою шляпу. — А вы думаете, что он... полицейский?!

— Полицейский?! — Авери Спарр усмехнулся. — Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось, чтобы это было именно так. Похоже, он не кто иной, как ХОПАЛОНГ КЭССИДИ!