— Взяли… ап! — Рельс! — Вни-из — р-раз! — Взяли… ап! — Рельс! — Вни-из — р-раз!

Кое-кто из людей оглядывался, когда Джетро Стьюарт вел вьючных лошадей к полосе отчуждения, и глаза их замирали на грузе, который везли эти лошади.

Постепенно шаг рабочих замедлился, они остановились.

— Где ты нашел их? — спросил бригадир.

— Вон в той стороне, с милю отсюда.

— Вот этого я знаю, — сказал один из укладчиков, показывая на ближнее к нему тело. — Он когда-то был золотоискателем. Я с ним в Калифорнии встречался. Звать его Прескотт… Сэм Прескотт.

Глаза людей оторвались от убитых и с опаской обернулись к молчаливым холмам. Слухи о нападениях индейцев ходили все время, но это уже были не слухи это был факт…

Гнев никогда не покидал надолго Майка Кинга — он служил одной из составляющих его успеха, одним из факторов, поддерживающих высокий темп продвижения пути на запад. Кинг был мускулистым молодым человеком с жесткими смелыми глазами. Обычно он носил деловой костюм. И вот сейчас, увидев, что работа остановилась и люди сгрудились вокруг лошадей, Кинг вспыхнул гневом. Он ринулся к рабочим, а за ним едва поспевал молодой человек с портфелем.

Бригадир поднял глаза, увидел несущегося к нему Кинга и только хотел раскрыть рот, чтобы вернуть людей к работе, как Кинг ткнул в его сторону жестким пальцем.

— Ты был здесь бригадиром. А теперь ты путеукладчик — или уволенный, выбирай сам. А если ты уволенный, то в поселок добирайся сам, как хочешь.

Он резко отвернулся от бригадира и тут же выбросил его из головы.

— Ты!.. — Он показал на коренастого человека с глубоко врезанными в лицо морщинами. — Теперь ты бригадир, пока я не найду кого-нибудь получше. Верни этих людей к работе!

— Есть, сэр! — Новый бригадир по-военному повернулся кругом. — Ладно, ребята! Покатили! — резким жестом он послал вперед лошадь, которая тянула рельсовозку, а потом завел:

— Взяли… ап! — Рельс! — Вни-из — р-раз!

Майк повернулся к Стьюарту.

— Вас зовут Джетро Стьюарт?

— Да.

— Стьюарт, вас наняли для того, чтобы стрелять бизонов на мясо этим людям, а не для того, чтобы останавливать их работу! Зачем вы привезли сюда эти трупы?

— Это здешние рабочие. Я думал, может кто-нибудь с железной дороги ими поинтересуется.

— Я — железная дорога, — ответил Кинг, — и я не интересуюсь! Вы должны были закопать их там, где нашли, и выследить индейцев, которые это сделали!

— Как вы сказали, мистер Кинг, — глаза у Джетро стали ледяные, — меня наняли для того, чтобы стрелять бизонов. Меня не нанимали копать могилы или сражаться с индейцами. В любом случае, эти люди, — он показал на рабочих, — в большинстве своем старые солдаты. Не думаю, чтобы два мертвеца их сильно взволновали.

— Я не желаю, чтобы в их толстых черепах шевелилось хоть что-нибудь, кроме мыслей о работе, — вы поняли? А теперь избавьтесь от этих тел и отправляйтесь выслеживать индейцев, а я вызову армию по телеграфу.

Резко отвернулся и зашагал прочь.

Джетро Стьюарт не двинулся с места. Лениво вытащил плитку табака и откусил кусок.

— Вы все забываете, мистер Кинг, моя работа — охотиться на бизонов.

Кинг повернулся на каблуках.

— Ваша работа была охотиться на бизонов. Отправляйтесь к кассиру и получите расчет!

Джетро невозмутимо повернулся к нему спиной и принялся отвязывать тела.

— Интересно бы узнать, мистер Кинг, а кто теперь будет добывать вам мясо? Может, вы сами?

Издевка в голосе Джетро взбесила Кинга, но он был вынужден сдержаться, когда сообразил, что Стьюарта ему заменить некем. Если не будет охотника, рабочие останутся без мяса; а если не будет мяса, он вскоре останется без рабочих. Его гнев и злость на Джетро ничего не значили, когда на другой чаше весов лежало продвижение пути.

— Ладно! — он нетерпеливо махнул рукой. — Забудьте, что я сказал. Но мне надо, чтобы вы привозили бизонье мясо, а не мертвецов!

Отвернувшись, он бросил секретарю:

— Запишите — этого человека надо заменить при первой же возможности.

— Что-то у него за спиной ударилось о землю, и Кинг, оглянувшись, увидел, что Стьюарт сбросил оба тела прямо там, где стоял.

Гнев снова вскипел в Кинге, он хотел было дать ему волю, но лишь стиснул зубы, глядя вслед Стьюарту. От злости стало горько во рту. Позади него костыльщики в ровном ритме стучали кувалдами… это был великолепный звук. Постепенно жаркая волна гнева схлынула.

— Мистер Кинг, — сказал секретарь, — эти тела…

— Оставим их военным. Если они не могут защитить нас, так пусть хотя бы хоронят мертвых!

Звалось это Конец Путей, и название было почти абсолютно точным. Только одно могло быть точнее — Конец Пути, ведь для многих так оно и оказывалось.

В этот вечер он располагался здесь; а прошлой ночью находился в тридцати милях отсюда. Завтрашняя ночь будет последней на этом месте, послезавтра его отсюда перенесут. Если повезет, они смогут провести целую неделю на одном месте… но такое бывало редко, когда работой заправлял Майк Кинг. Здесь, в Конце Путей, действовал только один закон — закон Железной Дороги. И здесь, в Конце Путей — или в любом другом месте вдоль шестисотмильных стальных рельсов — слова «Железная Дорога» означали «Майк Кинг».

Это был городок, продвигавшийся вместе с путями, и его можно было свернуть быстрее чем за час — городок без корней, населенный мужчинами без корней и женщинами того же покроя — за одним исключением…

Дюжина больших палаток и полсотни маленьких — вот что представлял собой городок Конец Путей, и нигде больше не было сконцентрировано столько порока на таком малом пространстве. Вы могли здесь выбрать себе по вкусу и игру, и пойло. Если вам было не наплевать, вы покупали виски-горлодер. Если вам было не наплевать, так здесь вы могли найти и хорошее виски; да что там, здесь было даже шампанское и дорогие вина.

Вы могли выбрать себе по вкусу женщину. Здесь можно было найти женщин любого цвета кожи и национальности, обученных всем на свете грехам и готовых изобрести новые на радость клиенту. Здесь царили грубость, непристойность и грязь.

Основную массу народа, населявшего городок по ночам, составляли путеукладчики, костыльщики, пильщики шпал, погонщики лошадей и мулов — все, кто строил железную дорогу. Но были здесь и такие мужчины и женщины, которые шли за строителями следом, чтобы развлекать и обслуживать их. Путеукладчики и те, кто шел впереди них, готовя полотно, зарабатывали деньги и хотели их тратить. Майк Кинг смотрел на это одобрительно, потому что когда человек истратил деньги, он вынужден оставаться на работе. Найти рабочую силу в Конце Путей было трудно, многие рабочие не хотели рисковать, опасаясь индейцев, которые засели где-то в холмах. Среди жителей палаточного городка на каждом шагу мелькали синие мундиры, потому что железная дорога не хотела и не могла продвинуться ни на шаг без военной охраны. А командовал военными лейтенант Зеб Ролингз.

Зеб Ролингз вышел из своей палатки в ночную темноту и остановился, подставив лицо прохладному ветру. Он снял шляпу, причесал волосы пятерней, повел глазами вокруг — но это был не случайный взгляд: он смотрел на холмы.

Зеб никогда не думал о возвращении на восток, хотя изредка переписывался с Джеремаей, который процветал у себя на ферме. Он знал, как и Джеремая, что он создан для Запада. Здесь он на месте… а больше для него нигде места нет.

Он смотрел на холмы и помнил, что там — индейцы, и что они следят, днем и ночью. Он не знал, как долго они будут довольствоваться наблюдением, — знал только, что не целую вечность. Пробьет час, и в дело придется вступить ему и его солдатам в синих мундирах.

Зеб не сомневался, что столкнется с превосходящим по численности противником. Три года сражений с индейцами научили его, что с этим можно управиться, если сумеешь уклониться от внезапного нападения. Эти три года возобновили в его памяти то, что он давным-давно узнал из рассказов отца: индейцы — воины несравненные.

Он медленно пошел вдоль «улицы» к палатке, служившей игорным домом, лишь краем уха прислушиваясь к музыке. Три года на границе оставили след более глубокий, чем солнце и ветер. Он становился все более молчаливым и все более наблюдательным. Давно уже научился он постоянно вслушиваться в ночную тишину вокруг себя, улавливать легчайший звук. Хотя, конечно он никогда не достигнет такого совершенства, как отец — Лайнус намного дольше жил в индейской стране и знал ее намного лучше.

Зеб вошел в палатку и пробился к бару. За столами сидели игроки, вокруг толпились болельщики, вдоль стойки выстроились жаждущие. Ему повезло — когда он добрался до стойки, один человек отошел, освободив ему место.

Музыка сменилась фанфарами, и на подмостки вышла девушка в красном платье с блестками. Зеб Ролингз смотрел на нее равнодушно. Она была хорошенькая, когда впервые появилась в Конце Путей, но после того прошло не меньше пятисот миль. Девушка запела «Я стану невестой железнодорожника», а рядом с Зебом появился Майк Кинг. Люди расступались перед ним с почтением и опаской.

— Вы видели этих двоих, которых сегодня убили? — спросил Майк Кинг.

— Мы их похоронили.

— А что насчет арап ахов?

— Мы прошли по следам ваших людей, нашли мы и арапахов, но следы вели не к ним. Рабочих убил военный отряд шайенов, пришедший с севера.

— Черта с два! А двоих, которых убили на прошлой неделе?

— Тех убили арапахо. Ваши люди были пьяны и гонялись за скво. Что бы вы сделали, если бы какие-нибудь пьянчуги начали приставать к вашей жене?

— У меня нет жены. — Он следил за девушкой в красном без особого интереса. Майк Кинг уже знал о ней все, что стоило о ней знать. — Ладно, в любом случае ваше дело — драться с индейцами, а не идти у них на поводу.

— Там было две сотни арапахов, а я имел всего двадцать человек — так что куда лучше было послушать, что они говорят. И в любом случае — я не начну воевать, лишь бы доставить вам удовольствие.

— Я буду вынужден телеграфировать вашему полковнику, — сказал Кинг раздраженно. — Возможно, у него другое мнение насчет того, кому вы тут должны доставлять удовольствие.

Не сводя глаз с поющей девушки, Зеб сунул руку в карман, вытащил телеграмму и протянул Кингу.

— Я ему передал рапорт, — сказал он сухо, — и, как видите, он одобрил мои действия. Послушайте, если вы в здравом уме, то меньше всего вам нужны неприятности с индейцами. Начните сейчас войну с арапахами — и тут же вмешаются все кайовы, сиу и шайены.

Зеб оперся локтями на стойку и взял виски, предложенное Кингом, — до этого он пил молоко. Выспаться бы надо толком… он устал, до смерти устал. Да еще сегодняшние похороны сильно на него подействовали. Он лишь мельком взглянул на убитых, но их лица врезались ему в память. Особенно одного… он был так похож на маму…

Во внутреннем кармане мундира лежало очередное письмо от Джеремаи. Брат купил дополнительный участок земли, и письмо кончалось словами: «Помни, если захочешь вернуться, половина всего здесь — твоя. Рут и малыши посылают тебе самые добрые пожелания»… Джеремая за эти годы успел жениться и уже завел двоих детишек.

Зеб посмотрел на танцующую девушку.

— Я хочу увидеть зверя, — сказал он вслух.

— Что? — спросил Кинг. — А? Вы ее имеете в виду? Вы правы… та еще зверюга. Дикая кошечка…

Кинг повернулся, опираясь локтем на стойку, чтобы смотреть в лицо Зебу.

— А вы знаете, что я недавно видел Джули?

— Она мне говорила. Что ж, это пока еще свободная страна.

— Вы правы. — Кинг ухмыльнулся. — Но если вы на деетесь, что одних ваших латунных пуговиц достаточно, то вы ошибаетесь. Я за месяц зарабатываю больше, чем вы за год.

— Если вы к чему-то ведете, так давайте, выкладывайте.

— Вы можете получать куда больше, — мягко сказал Кинг. — Я бы не хотел предлагать неравное состязание. Возьмите, скажем, этих моих людей — их убили в миле от полосы отчуждения. А я хочу, чтоб мои рабочие чувствовали себя в безопасности и за десять миль от путей. Они любят выпить и они будут приставать к индейским бабам, но мне надо, чтобы они при всем при том оставались в безопасности.

— Мне приказано поддерживать мир. Я здесь именно для этого, а не для чего другого.

— Приказ — это бумажка, — нетерпеливо огрызнулся Кинг. — Вы здесь для того, чтобы помочь нам строить железную дорогу. Правительство хочет этого, и народ хочет этого…

— И вы хотите этого.

— Правильно. Я этого хочу. — Кинг поставил стакан. — И вы мне поможете этого добиться.

Кинг ушел. а Зеб Ролингз облокотился на стойку и рассеянно уставился на танцовщиц, практически не видя их, потому что думал он сейчас вовсе не о танцовщицах. В первый раз он всерьез задумался о жизни, не связанной с армией. Он знал, как может Кинг нажать на все педали… и тогда через несколько дней лейтенанту Ролингзу придется услышать кое-что от своего полковника… точно так же, как самому полковнику — от генерала.

Генерал собирался в отставку и уже расчищал себе дорогу к хорошей работе в гражданской жизни. Даже генеральской пенсии не хватит, чтобы обеспечить достойную жизнь отставному генералу и его привыкшей к достатку семье. А вот работа на железной дороге, на хорошей административной должности, даст ему все. Зеб Ролингз слышал об этом кое-что — а об остальном догадывался. Майк Кинг, чтобы добиться своего, пускал в ход деньги и связи без зазрения совести, не вспоминая о морали и порядочности.

А у Зеба Ролингза был простой взгляд на мир, свойственный человеку, который живет на границе и имеет дело с простыми вещами. Его разум не был отягощен слишком многими проблемами, он давным-давно научился поступаться своими личными интересами перед интересами дела, когда это требовалось. Но с арапахами было заключено соглашение; Если попытаться отогнать их подальше, они будут сражаться, и тогда начнут умирать невинные люди, не имеющие вообще никакого касательства к железной дороге.

У стойки рядом с ним появился Джетро Стьюарт. Бармен поставил перед ним бутылку и стакан.

Джетро повернулся к Зебу, приняв почти такую же позу, как несколько минут назад Кинг.

— Ваша фамилия Ролингз, вы из Огайо. А папашу вашего случайно не Лайнусом звали, а?

Зеб посмотрел на него с любопытством.

— Да, Лайусом.

— Я его знавал… — Джетро протянул руку. — Вы встречаетесь с Джули. Если вы хоть в чем-то походите на Лайнуса, то я рад, что вы встречаетесь с ней.

— Погодите-ка, я ведь слышал, как па рассказывал о вас! — Он сам удивился, что до сих пор не вспомнил этого имени. — Он частенько о вас говаривал…

— Говаривал?

— Его убили при Шайло.

Джетро наполнил стакан Зеба, а потом свой.

— Что ж, это лучше, чем умереть, топая за плугом; насколько я знал Лайнуса, он бы предпочел именно такую смерть. Мне когда-то пришлось пахать… целый год. Это укоротило мне жизнь на добрых десять лет.

Джетро повертел стакан в руке.

— Вы похоронили этих людей, что я привез.

— Да.

— Хорошие люди… изыскатели. Они имели право быть там. Это шайены сделали…

— Так вы это знали?

— Ну, следы-то я читать умею… — Он опрокинул свой стакан в глотку. — Кинг попытается использовать это как повод. Он ненавидит индейцев.

Зеб Ролингз был удивлен.

— Ненавидит индейцев? Но почему?

— Они стоят у него на дороге. Они не нужны Майку Кингу и таким как он. Они из той жизни, которая у Кинга вызывает ненависть, потому что она не такая, как у него. Существует на свете порода людей, которые ненавидят все, что не похоже на них, все, чего они не понимают… и им просто невмоготу видеть индейцев, которые не делают чего-то, им понятного.

— Я никогда не смотрел с этой стороны.

— Когда-нибудь Кинг будет в нашей стране большим человеком… но я его невысоко ставлю. Он мне напоминает бобра. Выпусти бобра там, где есть вода, и он начнет строить плотину, таким уж его природа создала. Убери его от воды — и он больше ни на что не годен. То же самое с Майком Кингом. Он умеет заставить других работать, он сумеет сделать деньги — и умрет, так и не узнав, что на свете существует еще что-то… Есть и еще одна причина, из-за которой он ненавидит индейцев. Они во многом лучше него. — Джетро повернулся к стойке. — Загляните ко мне, когда в голову взбредет. Буду рад вас увидеть.

Зеб допил виски и поставил стакан. «Ох, — подумал он, как я устал…» Он вышел из палатки, постоял немного на свежем воздухе, подальше от жестяной музыки и грубой болтовни.

И снова пожалел, что не успел застать маму живой. Маме бы Джули понравилась.