Теперь же, когда Тредвей седлал лошадей, Хопалонг раздумывал: может, рискнуть, может, выстрелить? Но Тредвей двигался слишком быстро, да и Синди стояла совсем близко от него.

Спустившись с уступа, Хопалонг бросился к тому месту, где оставил Топпера. Несколько секунд он колебался, затем свистнул, прислушался, но в ответ — ни звука.

Теперь, когда Тредвей уехал, можно было беспрепятственно подойти к лагерю. Хопалонг приблизился к костру, но вдруг резко остановился. Что-то не так! Он внимательно огляделся и наконец сообразил — труп Билла Сакса исчез!

— Не меня ли ты ищешь, Кэссиди?

Хопалонг поднял глаза и увидел Сакса; тот стоял, пошатываясь, в полумраке под нависшей скалой. Рубаха у него была в крови, скула — сильно ободрана.

— Ему удалось ранить меня, — прохрипел Сакс, — всего лишь ранить. И теперь я сначала пристрелю тебя, Кэссиди, а потом догоню этого ублюдка и разделаюсь с ним. — Он мрачно посмотрел на Хопалонга. — Если тебе будет приятно это узнать, я освобожу девчонку. Она предупредила меня насчет Тредвея. Сказала, кто он такой.

— Значит, ты знаешь?

— Да. Но это не влияет на наши с тобой отношения, Кэссиди. Обид я не прощаю. Никому!

Он сделал шаг вперед и пристально взглянул на Хопалонга.

— Говорят, ты быстр. Что ж, посмотрим!

В следующую секунду прозвучал выстрел, но выстрелил не Сакс.

Хопалонг выхватил свой кольт так, как умел только он, — молниеносно. Его выстрел прозвучал на долю секунды раньше выстрела противника. Пуля попала Саксу в предплечье, отбросив его в сторону. Выстрел Сакса не попал в цель.

Сакс злобно выругался, бешено сверкая глазами. И снова выстрелил; и пуля просвистела в сантиметре от щеки Кэссиди. В следующее мгновение посланная из кольта пуля попала в цель.

Бандит покачнулся, пытаясь переложить револьвер в другую руку. Но тотчас же прогремел другой выстрел, теперь уже последний. Сакс лежал на каменистой земле, широко раскинув руки.

Кэссиди перезарядил свой кольт и сунул его в кобуру. Еще один лихой парень нашел свою смерть…

Он отвернулся и двинулся вниз по каньону, подзывая Топпера. Через несколько минут остановился, прислушался — кругом тишина. Уже почти потеряв надежду найти коня, он решил взобраться вверх по склону и взять лошадь Крага, которая так и осталась стоять у тропинки, ведущей к каньону. И тут в кустах послышался шорох, а в следующую секунду он увидел Топпера.

— Иди сюда, иди сюда, мой мальчик! — Конь подошел к нему; уши его стояли торчком. — Вот и ты, мой дружок, моя хорошая лошадка. — Хопалонг ласково погладил коня, затем вскочил в седло, пора было покидать каньон.

Вскоре рассвело, и он обнаружил следы двух лошадей, ведущие в самые дикие и безлюдные места.

Растительности на скалах почти не было, все горячее становились камни, пышущие жаром под лучами солнца. Травы и деревья вскоре и вовсе исчезли. Над каменистой землей висело лишь палящее солнце. Облизывая растрескавшиеся губы, Хопалонг упорно продвигался вперед, вглядываясь в жаркое марево.

Его рубашка потемнела от пота, щетина на щеках покрылась пылью, но глаза по-прежнему смотрели вдаль. Время от времени он останавливался, чтобы смочить губы водой из фляжки. Пыль, взметавшаяся над безжизненной пустыней, обозначала путь двух всадников. И вдруг с севера появилась группа верховых, которые, казалось, преследовали тех двоих. Хопалонг вглядывался вдаль и вскоре заметил еще одного всадника, присоединившегося к группе с севера, затем еще одного — с юга. Хопалонг продолжал свой путь; он потерял счет времени; оставались лишь жара и жажда.

А потом он услыхал далекий выстрел и крик, после чего выстрелы последовали один за другим. Вскоре он увидел, что навстречу ему скачет всадник, очертания которого расплывались в потоках горячего воздуха. Всадник отчаянно погонял взмыленную лошадь; он мчался с такой невероятной скоростью, словно за ним гнались все демоны ада. Впрочем, возможно, так оно и было…

Его преследовали десять наездников, одетых в рясы, развевавшиеся у них за спинами. Беглец, заметив Хопалонга, сделал широкий поворот в сторону скал, но в последний миг его лошадь споткнулась и упала. Братья скакали ему наперерез, а одинокий беглец, который был не кем иным, как Тредвеем, освободился от стремян и бросился к скалам, спотыкаясь на бегу.

Но, видимо, сообразив, что не добежит, развернулся и поднял руку с револьвером. Но выстрелить не успел, — Братья окружили Тредвея; двое схватили его за руки. Он отчаянно вырывался. И грянули выстрелы; безжизненное тело повалилось на землю. Всадники закружили вокруг Тредвея, всаживая в него пулю за пулей. Хопалонг подъехал поближе, но они, казалось, не замечали его. Наконец Братья развернулись и ускакали, растворившись в жарком мареве.

Хопалонг долго смотрел на изодранную грязную одежду, покрывавшую безжизненную плоть, которая всего лишь несколько минут назад была живым человеком. А когда он наконец поднял глаза, то увидел ехавшую к нему Синди Блэр. Одежда на ней была порвана, щеки исцарапаны.

— Вы в порядке? — спросил он.

Девушка кивнула. Затем взглянула на труп, прикрытый ворохом тряпья, и отвернулась.

— Они… Братья… Это они сделали?

Хопалонг кивнул.

— Поехали домой, Синди. Риг, наверное, очень волнуется.

Прошел почти час, прежде чем она снова заговорила.

— Должно быть у них были причины…

— Да, были.

— Он рассказал мне о «ПМ». Он пересадил дерево, траву, перевез строения.

— Знаю. Но я понял это слишком поздно. Эти обрезанные ветки на тополе, из которых выросли молодые побеги… Я должен был догадаться, что дерево пересажено.

— Хопалонг, его звали Фэн Харлан, ведь так?

— Да. Он никогда не уезжал из этих мест надолго. Нужно быть сумасшедшим, чтобы вернуться сюда, зная, что Братья его ищут. Но он решил испытать судьбу, и к тому же был уверен, что Братья никогда не покинут свои пастбища.

Они вернулись к тропинке, ведущей к каньону, чтобы освободить Крага. Но бандит исчез. Очевидно, ему удалось развязать веревки, и он скрылся.

— Ладно, пускай, — сказал Хопалонг. — Он получил хороший урок.

Въехав на улицы Качины, они увидели множество всадников, которые собирались отправиться им на помощь. Риг сказал, что их уже искали, но, потеряв следы, вернулись за свежими лошадьми. Хопалонг рассказывал о последних событиях. Вдруг Синди схватила его за руку и прошептала:

— Посмотрите! Посмотрите туда!

Десять всадников, одетых в балахоны с капюшонами, ехали по улице по три человека в ряд. Перед салуном они остановились, и один из них соскочил с лошади, подошел к стене и прикрепил к ней большой лист бумаги. Затем Братья развернулись и неторопливо покинули город. Пока они не скрылись из виду, все стояли не шелохнувшись.

Подъехав к салуну, Хопалонг Кэссиди наклонился и, не слезая с коня, принялся читать вслух:

— «ВНИМАНИЕ! ЖИТЕЛИ ГОРОДА КАЧИНА!

Знайте: человек, называвший себя Жюстином Тредвеем, перед законом носил имя Фэн Харлан. В детстве его бросили родители, а Братья усыновили его.

Покидая Орден, он украл Казну и хладнокровно убил двух старейшин.

Он навлек бесчестие на наши головы своим последующим поведением; он, по нашим сведениям, участвовал в ограблении четырех поездов, семнадцати дилижансов, убил одиннадцать мужчин и одну женщину.

На тайном совещании Братья осудили и приговорили к смерти человека по имени Джон Вулрич, он же Фэн Харлан, он же Жюстин Тредвей.

Приговор над Джоном Вулричем был приведен в исполнение сегодня в три часа пятнадцать минут пополудни».

Риг Тейлор подъехал к Синди и взял ее за руку. Хопалонг Кэссиди, развернув коня, отъехал в сторону и увидел опрятно одетого молодого человека, сидевшего на ступеньках салуна; под его серой рубашкой перекатывались мощные мускулы; на мужественном лице сияла улыбка.

— Меските Дженкинс! — воскликнул Хопалонг. — Что ты здесь делаешь?

— Я получил ссуду в семнадцать тысяч долларов и хочу обзавестись ранчо в Голубых горах. Я думал, ты поможешь мне.

Над Вавилонскими пастбищами собирались тучи. В воздухе все явственнее ощущалась духота, предвещавшая грозу.

— Идет. — Хопалонг повернулся к своим друзьям. — Похоже, что мне пора ехать. — Он спешился и пожал руку Ригу.

Подошла Синди.

— Спасибо вам, Хопалонг, — сказала она и поцеловала его в щеку.

Сара Тауне взяла его за руку и подвела к Пайку.

— Мы хотим начать новую жизнь. Через несколько дней отправляемся в Орегон.

— Очень рад за вас, — улыбнулся Хопалонг, пожимая Пайку руку.

И тут Пайк заключил его в свои медвежьи объятия и приподнял над землей. Оба засмеялись.

— Если я когда-либо понадоблюсь тебе, — проговорил человек, которого когда-то звали Беном Харди, — ты только дай знать, я не медля приеду.

Хопалонг Кэссиди вскочил в седло и последовал за Меските. Послышались отдаленные раскаты грома. Сквозь грозовые тучи временами пробивались лучи полуденного солнца. На дорогу упали первые тяжелые капли.

— Там меня должен встретить Ред Коннорс, — сказал Меските, когда они покинули город. — А если узнаем, где Джонни, то пошлем за ним. И все будет, как в добрые старые времена.

— Тогда поехали быстрее, — улыбнулся Хопалонг Кэссиди. Он надвинул на глаза шляпу. — Люблю путешествовать под дождем.

Пайк Тауне еще долго стоял на главной улице Качины, хотя все уже попрятались от дождя в гостинице. Теплый дождик барабанил по полям его шляпы. Он смотрел вслед двум всадникам, которые то появлялись, то исчезали в складках холмов. Внезапно облака раздвинулись и далекий холм озарился льющимися с неба золотыми потоками. Один из всадников остановился на вершине холма; казалось, он оглядывается на город. Пайку Тауне показалось, что всадник поднял руку и помахал ею на прощанье, прежде чем скрыться за гребнем холма.

Примечания