Дорога на Скво-Спрингс (рассказы)

      Он скакал вперед, напевая песенку, которую сложил одинокими вечерами, сидя у камина и стараясь хоть как-то разогнать тоску и охватившее его ужасное чувство одиночества.
      Соберемся, друзья,
      и бокалы наполним,
      Сядем в круг у огня,
      песни старые вспомним.
      Жил однажды на свете
      ковбой-молодец.
      Он мустангов ловил,
      звался Джонни-храбрец.
      Он скакал по степи
      на коне вороном,
      И жара, и мороз
      все ему нипочем.
      Гордый дикий мустанг
      не сдается без боя,
      Но не страшен тот враг
      для лихого ковбоя.
      Больной, отравленный виски и многолетней ненавистью мозг Джо Стэнгла уже не способен был спокойно воспринимать людей, более привлекательных и счастливых, чем он: все они казались ему заклятыми врагами. Теперь не меньше, чем Меррано, он ненавидел и Кэнди.
      Эта хорошенькая, приветливая и добродушная Кэнди всегда охотно болтала со всеми, но от Стэнгла не укрылось, что его она старательно избегала. Он не допускал и мысли, что причиной тому лишь его угрюмый и неуравновешенный характер, а также и то, что он никогда не упускал случая отпустить грязное ругательство в адрес любой женщины. "Просто девчонка вбила себе в голову, что слишком хороша для меня", - злобно решил он.
      Погоняя лошадь, Кэнди добралась до одного из погибших пастбищ. Совсем недавно отец похвастался, что они наконец отыскали здесь воду и смогли поднять ее на поверхность. Девушка издали увидела буровую установку, которую пока не успели увезти, и, подъехав к ней, спешилась, с интересом разглядывая небольшое, еще мутное озерцо. Радуясь успеху, она пыталась представить, какой станет их долина через пару лет.
      Эту буровую установку одолжил ее отцу Барри Меррано. Именно благодаря ему у них на ранчо теперь появилась вода и коровы ели досыта - их пищей стала мягкая мякоть кактусов. Стадо Дрейков выжило, и за это она была благодарна Барри. Та неприязнь, которую еще совсем недавно питали к нему все окрестные фермеры, вдруг исчезла, как по волшебству. У Барри начиналась совсем другая жизнь, а это могло означать и кое-что еще...
      Погрузившись в мечты, она не услышала, как за ее спиной стукнула копытом о камень чужая лошадь. Джо Стэнгл наблюдал за ней из своего укрытия. Он видел, как Кэнди подъехала, и точно знал, что здесь, в сгущающихся сумерках, она совершенно одна. Осторожно запустив руку в притороченную к седлу сумку, он вытащил пинту виски и отхлебнул глоток. Теперь, когда он все равно вынужден покинуть долину, никто не помешает ему немного задержаться и показать этой спесивой девчонке, кто он такой. Наконец она у него в руках, и ей не помогут ни заносчивость, ни ее независимый нрав.
      Тронув лошадь каблуками, он направил ее сквозь тощий кустарник прямо к Кэнди. Хрустнула ветка под копытом, и девушка испуганно отпрянула в сторону, заметив Стэнгла, который явно искал встречи с ней.
      Джо не мог похвастаться высоким ростом, но широкая грудь и мускулы придавали ему внушительности. Однако приятное прежде лицо от постоянного пьянства стало одутловатым и не вызывало симпатии.
      Кэнди сразу почувствовала, что он взбешен и опасен, но даже и не подумала звать на помощь. Она только пожалела, что так далеко отошла от лошади. Бежать не имело смысла: не успеет она сделать и нескольких шагов, как он догонит ее.
      Трезво оценив обстановку, девушка собрала все свое мужество и спокойно спросила:
      - Что вы тут делаете, Джо? Уж не потеряли ли чего?
      Он не ответил, гаденькая улыбка змеилась на тонких губах. Кэнди отшатнулась, но сапожок ее скользнул по лужице грязи, и она покатилась вниз, безуспешно пытаясь ухватиться за что-нибудь.
      В это мгновение до них донеслась песня, которую распевал хорошо знакомый им обоим голос:
      А вернется Джонни
      с табуном домой,
      Девушки в салуне
      вкруг него гурьбой.
      За столом веселье,
      слышен звонкий смех,
      Шепчут ему девчонки:
      "Джонни! Ты лучше всех".
      Мозолистая рука Стэнгла зажала девушке рот, прежде чем она успела позвать на помощь или предупредить об опасности. Ее пегая лошадка стояла на виду, но своего коня Стэнгл предусмотрительно оставил в зарослях.
      Скрутив ее с силой, которой она в нем не предполагала, и прижав всем телом к буровой установке, Джо свободной рукой снял с плеча винчестер.
      Песня оборвалась, и они услышали поскрипывание седла, когда Барри спешился, а потом треск кустарника и свист. Через минуту молодой человек опять принялся напевать.
      Медленно-медленно ствол ружья поднимался вверх: убийца тщательно прицелился и спустил курок. Раздался щелчок, но выстрела не последовало, и Джо Стэнгл с ужасом понял, что убив Маккессона, он остался без патронов.
      Уловив хорошо знакомый звук, Барри мгновенно замер, а Джо Стэнгл с хриплым проклятием отшвырнул от себя Кэнди и дрожащими от нетерпения руками стал лихорадочно нащупывать патронташ. В спешке он уронил два патрона, но остальные ему удалось кое-как вставить на место.
      Обезумевшая от страха, Кэнди осторожно поползла к кустам, но не выдержала и крикнула:
      - Барри! Берегись, это Стэнгл, он хочет убить тебя!
      Барри схватился за винтовку, но ему мешал моток колючей проволоки, все еще висевшей через плечо. Он сбросил его на землю и затаился. Упав на одно колено и крепко упершись другой ногой в скалу, он ждал, когда противник выдаст себя. Барри слышал хруст сухих веток и тихие всхлипывания Кэнди неподалеку, но ничего не видел, так как в зарослях кустарника уже стало совсем темно. Подобрав камень, он кинул его в сторону и снова затих. Выстрела не последовало.
      Подождав чуть-чуть, он сделал шаг вперед, но тут перед глазами у него вспыхнуло пламя, и пуля с противным чавкающим звуком ударила в ствол дерева прямо у него над головой. Барри вскинул винтовку и выстрелил в ответ, догадавшись по донесшемуся до него металлическому звуку, что его пуля срикошетила от буровой установки.
      Он взял немного ниже и еще раз нажал на спуск. Ему показалось, что в кустах произошло какое-то неясное движение. Он отпрянул в сторону и снова затих, держа наготове винтовку. На минуту воцарилась тишина, а потом снова раздался выстрел. На этот раз Стэнгл промахнулся совсем ненамного.
      С того места, где он стоял, Барри уже видел Кэнди, лежавшую возле буровой на открытом пространстве. Стараясь не произвести даже шороха, он сделал несколько шагов в сторону от девушки, чтобы шальная пуля не попала в нее.
      Ненависть и страх по-прежнему бушевали в душе Джо Стэнгла, но даже храбрость загнанного в угол зверя имеет свои пределы. Винные пары улетучились, и до него наконец дошло, что его противник - Барри Меррано, что он вооружен и пощады не будет. Последние остатки мужества покинули его, и, крадучись как тень, Джо двинулся через кустарник к оставленной неподалеку лошади, моля Бога о том, чтобы под ногой не хрустнула ветка. Он не раз убивал, но сам при этом отнюдь не предполагал быть убитым и сейчас мечтал только о том, чтобы поскорее снова почувствовать под собой седло и ветер, бьющий в лицо. Ему уже почти удалось спастись. Но Меррано раскусил его маневр и медленно двинулся вперед, чтобы перехватить его на полпути. Стэнгл уже коснулся рукой седла, когда Барри внезапно появился перед ним. Джо вздрогнул и вскинул ружье. У него в запасе остался только один выстрел, и он им воспользовался.
      Два выстрела прогрохотали одновременно, но Барри успел выпустить еще одну пулю вслед за первой. Лошадь испуганно шарахнулась в сторону, а Джо Стэнгл, сраженный насмерть, расширенными от удивления глазами разглядывал кровь, проступившую сквозь рубаху. Он выпустил из ослабевших рук винчестер и навзничь рухнул на землю.
      Барри уже повернулся, чтобы помочь Кэнди, но вдруг, как ему показалось, поскользнулся и упал, потеряв сознание.
      Он был невероятно удивлен, когда, очнувшись, увидел, что лежит на кровати, а доктор прячет в сумку инструменты. Рядом сидела Кэнди; склонившись над ним, стоял Кэб Кэссиди.
      - Стэнгл? - Барри вздрогнул и попытался приподняться.
      - Можешь не волноваться, его похоронили. Кстати, он пристрелил Курта Маккессона во время пьяной ссоры и, похоже, как раз уносил ноги, а вы случайно попались ему на пути.
      - А Дулин?
      - Видишь ли, я как раз проезжал мимо, когда тебя подстрелили. Пришлось задержаться и помочь Кэнди перенести тебя в дом. Потом я вернулся в город и прямиком напоролся на Рока. Слово за слово, вышла ссора. Опять пришлось задержаться. Ну, в общем, разобрался с ним.
      Вдруг Кэссиди спохватился и, бросив на парочку насмешливый взгляд, направился к дверям.
      - По-моему, вам есть что сказать друг другу, - усмехнулся он. Пойду-ка полюбуюсь, как дождик поливает. Кажется, я уже забыл, какой он бывает, настоящий-то дождь!
      ЛЮБОВНАЯ АВАНТЮРА БИЛЛА
      THE ROMANCE OF PIUTE BILL
      Том Гэлуэй выехал на своей гнедой из зарослей можжевельника и, спустившись по склону холма, направился легкой рысцой через луг, пестревший нежными соцветиями калохортуса, голубого дельфиниума и диких лилий. До каменного домика, видневшегося в излучине реки, оставалось около двух сотен ярдов, когда в дверях незаметно появился Билл с винчестером в руках.
      Гэлуэй подъехал к крыльцу и, перекинув ногу через луку седла, принялся неторопливо сворачивать сигарету.
      - Похоже, это ружье тебе вскоре понадобится, Билл. Если ты, конечно, не прочь подстрелить парочку конокрадов.
      - А что стряслось? Угнали твоих лошадей? - Билл сдвинул видавшую виды шляпу на затылок и прислонил винчестер к стене. Взяв из рук Гэлуэя кисет с табаком, он поинтересовался: - И сколько голов пропало?
      - Не меньше двадцати. Сдается мне, это те самые парни из Руби. Они крутились здесь прошлой ночью. Я хочу догнать их.
      - Идет. - Билл неторопливо провел языком по краю скрученной сигаретки. - В шайке, кажется, бандитов восемь или девять. Скольких ты думаешь взять на себя?
      - Поедем вдвоем, нечего шум поднимать. Нужно, чтобы кто-то прикрывал меня.
      - Понял. Подожди, я мигом. Только выведу лошадь.
      Он вернулся из корраля, ведя за собой лошадь совершенно невообразимой масти, к тому же с глазами разного цвета: один - карий, а другой - голубой. Том поджидал его, сидя на крылечке с тыквенной бутылью в руках.
      - Там внутри виски, - кивнул Билл, накидывая седло на спину коня. - Сам делал. Между прочим, неплохое виски получилось. Я добавил немного соли, по-моему, так вкуснее.
      - Может быть. - Гэлуэй поднес бутыль к губам, поболтал ее и сделал большой глоток. - Может быть, - повторил он задумчиво. - Между нами, Билл, я все чаще думаю, что тебе необходима женщина. Обычная, хорошая женщина, которая будет заботиться о порядке в доме, стирать тебе рубашки и варить суп. А у тебя прибавится времени, чтобы следить за скотом и гнать виски.
      Билл бросил на него обиженный взгляд.
      - По-моему, я и так неплохо справляюсь, разве нет? Кстати, ты готов?
      Прихлопнув ногой дверь поплотнее, Гэлуэй вскочил в седло, и они пустили лошадей по цветущему лугу.
      - В банде Кэссиди, - помолчав, бросил Билл, - и Горман тоже наверняка с ним. - Он исподлобья взглянул на Тома. - Не спускай глаз с Кэссиди, он неплохой стрелок.
      - Твоя правда. Но это не значит, что ему позволено безнаказанно красть у меня скот. Помнишь, чего мне стоило когда-то заарканить этих мустангов? Сколько я возился с ними, пока приручил! Ничего, у Кэссиди забот прибавится, как только я до него доберусь. В конце концов, мне наплевать, чем он там занимается, на той стороне реки, пока не портит мне жизнь; но уж если осмелился перейти мне дорогу, пусть лучше побережется! А еще лучше, пусть оставит в покое моих лошадок да забьется в какую-нибудь нору, а то я покажу ему, где раки зимуют!
      Каменистая тропинка, петляя по склону холма и пропадая временами в цветущих зарослях можжевельника, вела их наверх.
      - Знаешь, Билл, - помолчав, сменил тему Гэлуэй, - чем больше я размышляю, тем больше убеждаюсь, что тебе без женщины не обойтись! Мне нравится эта идея, ей-богу! - Он прикрыл ладонью глаза от слепящих лучей полуденного солнца и оглядел окрестности с вершины холма. - Возможно, хорошей женщине удастся облагородить тебя. Так бывает, когда попадаешь в цивилизованные места. Ты ведь не молодеешь, Билл, да и прожил в этой глуши уже чертову уйму времени! Мне почему-то кажется, старина, что женщина скрасит твою жизнь, даже если станет следить, чтобы ты регулярно мыл за ушами!
      - Я понял, почему тебе так неймется меня женить, - с кислым видом кивнул Билл. - Ты небось рассчитываешь заезжать почаще, чтобы побаловать и себя домашней стряпней. Знаю я тебя, старый лис. Недаром за последние пять лет мы ни дня не провели порознь.
      - Да ведь я о тебе же забочусь! - возразил Гэлуэй, изо всех сил стараясь сохранить безучастное выражение лица. - Подумай хотя бы о той школьной учительнице в Саммите, - продолжал он, всем своим видом показывая, что не даст уйти в сторону от интересующей его темы. - Очень достойная дама и, насколько мне удалось выяснить, готовит замечательно!
      - Может, лучше поговорим о Диггере Кэссиди? Право, больше пользы будет. Говорят, он крутой, а если увел твоих лошадей, значит, уж больно они ему приглянулись и за здорово живешь с ними не расстанется. Ведь это он начинил свинцом Дина Рассела в перестрелке на Бэттл-Маунтин месяца два-три назад. Его считают самым опасным головорезом из шайки Чарльстона.
      - Горман ничуть не лучше.
      - Там с ними еще один молодой парнишка, у него такие смешные уши, как будто приклеенные к голове. Роббинс, кажется. Он еще устроил перестрелку в салуне на Десятой Миле, на прошлой неделе, если не ошибаюсь.
      - Слышал о нем. Это тот, что делает зарубки на прикладе.
      - А, так ты тоже в курсе? Никогда не видел по-настоящему хорошего стрелка, который бы так поступал. Скорее всего, просто пустоголовый хвастун.
      Тропинка вскоре круто свернула в сторону, и они оказались на совершенно плоском плато, выжженном солнцем и покрытом белой, как соль, пылью. Они еще раз круто свернули и поехали шагом, даже их лошади старались ступать как можно осторожнее, чтобы едкая пыль не поднималась облаком вокруг них. На небе не было ни тучки, синева его, казалось, выгорела на солнце, и оно стало белесым, как пыль под ногами лошадей. Вскоре губы всадников покрылись белой коркой и потрескались от иссушающей жары. Глаза мучительно слезились. Над раскаленной землей поднималось марево. Мужчины ехали молча, разговаривать не хотелось, и каждый погрузился в собственные мысли.
      Прошло часа два, прежде чем узкая тропинка снова повела их в гору. Пустыня осталась позади. После палящего зноя и режущего глаза белого песка особенно нежным казался запах цветущей полыни и шалфея.
      До Хлопкового ручья оставалось уже не так далеко, и путники пришпорили лошадей, послав их наискосок, в сторону от следов угнанного табуна, по которым ехали с самого утра. Они были уверены, что те, за кем гнались, тоже будут искать воду и, выйдя к ручью, им удастся снова отыскать след бандитов. Уставшие лошади, почуяв поблизости воду, прибавили шагу.
      Ручей оказался невелик, но вода в нем, от которой никак не могли оторваться ни люди, ни лошади, была свежей и холодной как лед. Присев на ствол упавшего дерева, Том Гэлуэй вытянул затекшие ноги и осмотрелся. Его табун находился тут не больше двух часов назад. Он отчетливо видел следы в траве на берегу.
      - Они не больше чем в двух милях от нас, наверняка заночуют в хижине.
      - У тебя есть какой-нибудь план?
      - Я хочу потолковать с Кэссиди.
      - Ты хочешь потолковать с ним? Ты в своем уме? Думаешь, он вот так и будет дожидаться, когда ты доберешься до него?
      Угнанные лошади принадлежали Тому Гэлуэю, а за те годы, что они жили вместе, Билл не раз убеждался: его приятель знает, что делает, и умеет добиваться своего. Но толковать с Кэссиди! Нет, ничего хорошего из этого не получится. Иногда Билл просто не понимал своего друга. Когда Том впервые появился в этих краях, о нем много говорили, но никто не представлял до конца, что он за человек.
      - Ему придется поговорить со мной, - процедил Том.
      Дурная слава шла по пятам за Кэссиди и Горманом всюду, где они появлялись. Числилось за ними и несколько перестрелок, после которых оставались убитые. Билл считал, что с ними еще по меньшей мере шестеро отчаянных головорезов, каждый из которых, если понадобится отстреливаться, способен, не моргнув и глазом, спустить курок. Еще немного, и они объединят угнанных лошадей с каким-нибудь большим табуном, тогда у Гэлуэя пропадет всякая надежда их вернуть. Лошади всегда слишком большое искушение для бандитов, а Том Гэлуэй, хоть и прожил здесь немало лет, по-прежнему считался в этих краях чужаком. Так уж сложилось, что все эти годы ему удавалось избегать конфликтов с соседями. Он работал не покладая рук и заслуженно считался человеком, знающим толк в лошадях.
      Подойдя к коню, щипавшему неподалеку траву, Гэлуэй порылся в притороченной к седлу сумке и, вынув два куска сыромятной веревки, прикрепил к бедру кобуру, в которой зловеще блеснул револьвер. Достав пояс, на котором висела вторая кобура, Том точно так же прикрепил ее с другой стороны. В первый раз Билл увидел подобное, хотя знал, что есть люди, стреляющие одинаково метко с двух рук.
      Билл повнимательнее пригляделся к другу. Перед ним стоял высокий худощавый человек с бронзовым от загара, обветренным лицом. Веко на одном глазу морщил старый шрам, другой, побольше, был хорошо заметен на подбородке.
      Билл повернул лошадь и, пришпорив ее, заставил в два прыжка пересечь ручей. Гэлуэй ехал за ним почти вплотную.
      - Взгляни, как берег зарос лесом, - заметил он, - и всего-то ярдах в пятидесяти от хижины. Можно будет там укрыться, если они откроют огонь.
      Билл по-прежнему не знал, что и думать по поводу Гэлуэя. Он то и дело поглядывал искоса на своего молодого друга, но, как ни странно, не заметил ни волнения, ни страха. Казалось, они просто преследуют отбившуюся от стада корову.
      Постепенно его мысли вернулись к предыдущему разговору. Может, действительно Гэлуэй прав, и ему пора жениться. Он готов был признать, что в его домике у излучины реки временами довольно одиноко. Может, и впрямь пора ему завести жену? Он уже не мальчик, скоро сорок, да и здоровье хоть куда, а если вспомнить, какое славное у него стадо, так за него любая пойдет. Ранчо его процветает, если, конечно, не считать угнанного на этой неделе скота. Он не какой-нибудь ворчун и брюзга и, уж конечно, сумеет сделать женщину счастливой.
      Тропинка повернула на запад и скоро привела их к каньону. Узкий вход в него закрывал густой осинник и несколько больших елей. Под их прикрытием Тому и Биллу удалось прокрасться незамеченными почти до самых дверей небольшой, но достаточно крепкой хижины. Позади нее в пристроенном удобном коррале Гэлуэй с радостью обнаружил своих лошадей. Возле крыльца стояли три оседланные лошади.
      Неподалеку двое мужчин что-то озабоченно обсуждали, затем к ним присоединились еще двое. В одном из них Билл узнал Гормана, второй, несомненно, был Роббинс. Остальных приятели не знали. И того и другого беспокоило, что они нигде не заметили огромного, больше похожего на быка, чем на человека. Диггера Кэссиди.
      - Здорово, парни! - невозмутимо приветствовал Гэлуэй беседовавших бандитов. Его взгляд быстро пробежал по их удивленным лицам. - А где Диггер?
      - А зачем он тебе? - глядя исподлобья, процедил Роббинс.
      - Ну-ка, замолкни! - цыкнул на него Горман. - Говорить буду я.
      Он внимательно оглядел Гэлуэя, затем перевел взгляд на Билла, отметив про себя, что тот предусмотрительно остановил коня в десяти футах за его спиной и несколько правее.
      - Чего надо?
      - Я хотел только объяснить Диггеру, что он, по-видимому, ошибся, вежливо начал Гэлуэй, - он случайно прихватил с собой двадцать моих лошадей. Тут у вас хорошие пастбища, ребята, но мне как-то приятнее, когда мой табун пасется у меня на глазах. Я уж жду не дождусь, когда перегоню их обратно, поближе к дому.
      - Что ты сказал?! - Роббинс побагровел от возмущения. - Да кто ты такой!
      - А ну заткнись! - нетерпеливо гаркнул Горман.
      Что-то во всем этом было такое, чего он не понимал, но что ему крепко не понравилось. Перед ним стояли всего двое, но выглядели они настоящими мужчинами. Он узнал Билла и вспомнил кое-что о нем. Билл имел репутацию человека, с которым лучше не ссориться.
      Но он был уверен, и это как раз и сбивало его с толку, что командовал парадом не Билл, а другой, тихий и вежливый незнакомец.
      - Спросите Кэссиди, - неуверенно пробормотал сбитый с толку Горман, здесь он босс.
      - Знаю, - кивнул Гэлуэй, - но я, к сожалению, не могу ждать. Времени нет, нам ведь еще возвращаться. Вы передайте Кэссиди, что заезжал Гэлуэй и забрал своих лошадей. Он поймет.
      - Так вы что, выходит, знакомы с Кэссиди?
      - Да, конечно. Более того, Кэссиди хорошо меня знает. Вы только передайте, что я приезжал за своими лошадьми. Если у него будут вопросы, он знает, где меня найти. Скажите, что я всегда к его услугам, днем или ночью.
      Не повернув головы, он бросил Биллу:
      - Ну-ка, открой ворота, мы и так уже задержались.
      Роббинс наконец пришел в себя и шагнул к ним.
      - Эй, ребята! Руки прочь от корраля, - гаркнул он. - Убирайтесь-ка отсюда, да поживее, пока живы оба!
      Горман по-прежнему был в растерянности. Конечно, их здесь четверо, и они все вооружены; с другой стороны, этот парень утверждает, что он знакомый Диггера.
      Билл и ухом не повел, не обратил ни малейшего внимания на крики Роббинса. Подъехав к корралю, он широко распахнул ворота. Роббинс повернулся к Гэлуэю с искаженным от злобы лицом.
      - Ну-ка, останови своего приятеля, не то буду стрелять!
      Губы Гэлуэя скривились в улыбке, но глаза стали холодны, как две льдинки.
      - Горман, уйми парнишку.
      Роббинс схватился за винтовку, но гнедой Гэлуэя, повинуясь хозяину, сделал молниеносный скачок в сторону. Раздался выстрел, потом еще один.
      Пули сразили Роббинса наповал. Он еще постоял несколько мгновений, покачиваясь и не сводя с Гэлуэя непонимающего и уже невидящего взгляда, потом пальцы его разжались, и, выронив винтовку, он тяжело рухнул на землю.
      Опомнившись, Горман схватился за оружие, проклиная в душе мальчишку, втянувшего его в перестрелку, которой он вовсе не хотел. Гэлуэй успел выпустить еще одну пулю, свалив человека, стоявшего, небрежно привалившись, у коновязи. Он упал, увлекая за собой на землю еще одного бандита.
      Как только прозвучал первый выстрел, Билл мгновенно обернулся и не раздумывая всадил пулю в остолбеневшего Гормана. Того отбросило к стене, он тяжело сполз, цепляясь за нее скрюченными пальцами.
      Последний оставшийся в живых бандит отбросил винчестер, как будто обжегшись, и, подняв руки, прижался к стене дома. Гэлуэй держал его на прицеле.
      Лошади уже успели выскочить из корраля и во весь дух неслись к выходу из каньона.
      Билл держал наготове заряженный винчестер, но Гэлуэй, подняв руку, обратился ко все еще стоявшему возле стены бандиту:
      - Слушай, ты, не забудь передать Диггеру Кэссиди, что Гэлуэй забрал своих лошадей и очень советовал ему оставаться на своем берегу реки, если он не хочет неприятностей. Не забудь, мое имя - Гэлуэй, Гэлуэй из Томбстоуна! Он тронул лошадь шпорами, но, вспомнив, бросил через плечо: - И не забудь, это не я заварил кашу, а ваш дурачок Роббинс.
      Друзья не сомневались, что, оказавшись на свободе, лошади теперь будут идти не останавливаясь, пока не окажутся дома, но, не собираясь особо задерживаться в пути, время от времени подгоняли их.
      Они уже почти достигли выхода из каньона, когда их остановил угрожающий женский голос:
      - Стоять, ни с места!
      К их изумлению, из-за деревьев появилась полногрудая, пышущая здоровьем женщина лет тридцати. Она так уверенно держала двустволку, направив ее на остолбеневших мужчин, что стало ясно - оружие для нее вещь привычная.
      Гэлуэй и Билл замерли как вкопанные. Мужчина с двустволкой способен отбить всякую охоту ссориться с ним, а уж если оружие в руках женщины!
      - В чем дело, мэм? - как можно вежливее осведомился Гэлуэй. - Чем мы можем вам помочь?
      - Вы убили моего мужа всего несколько часов назад и, наверное, думаете, это вам так сойдет с рук?!
      Билл уже открыл рот, чтобы возразить, но смешался, покраснел и беспомощно оглянулся на Гэлуэя.
      Медленно подняв руку, тот снял шляпу.
      - Мне, право, очень жаль, мэм, но эти люди украли моих лошадей, а когда я пришел за ними, хотели пристрелить меня и моего друга. - 4Не похоже, чтобы она очень убивалась", - мрачно подумал он. - Мэм, а кто из них ваш муж Роббинс?
      - Этот щенок? - презрительно фыркнула она. - Подумаешь, подстрелил пару "желторотиков" и заважничал, как петух, думал, круче его и на свете не бывает. Нет, моего мужа звать Нед Уэйверс.
      - Я действительно сожалею, мэм, но мы пришли, чтобы вернуть украденных лошадей. Мы вовсе не собирались никого убивать.
      - Но ведь убили! - В голосе ее не было слез, лишь какая-то странная горечь, казалось, она просто констатирует факт. - Ничего особенного, конечно, в Неде не было, но благодаря ему у меня появилась крыша над головой, он даже заботился обо мне по-своему, если не напивался в стельку. А теперь он связался с Кэссиди и оставил меня в этой глухомани.
      На губах Тома Гэлуэя появилась улыбка.
      - Ну что ж, мэм, кажется, я знаю, как вам помочь! Если вы не хотите больше оставаться здесь и вам нужен дом, у меня есть один на примете, и я уверен, он подойдет вам как нельзя лучше! - "А ведь она довольно хорошенькая, - решил про себя Том, - и выглядит опрятной и ухоженной". Но, - добавил он вслух, - вы должны хорошо готовить.
      - Во всей округе не найдешь никого, кто бы готовил лучше меня. - Она приосанилась и неожиданно горделиво взглянула на них. - А попробовали бы вы мои пироги!
      - Ну, раз так, - радостно улыбнулся Том, - я знаю, где вы поселитесь! Тут, совсем недалеко, у излучины реки, стоит хорошенький домик, а вместе с ним вы получите в мужья и честного, порядочного человека.
      - Эй! - завопил Билл, внезапно начиная понимать, куда клонит его приятель; в глазах его появился страх. - Послушай-ка, ты не можешь так поступить со мной!
      - Честный парень, работящий, - продолжал Том, - и хозяин хороший. Лучший охотник в этих краях. У вас всегда будет мясо на столе.
      Двустволка медленно опустилась.
      - Что-то я не пойму... - Голос женщины звучал неуверенно. - Это что, какая-то шутка?
      - Мэм, - Гэлуэй торжественным жестом прижал обе ладони к груди, взгляните на джентльмена рядом со мной. Это мой лучший друг Билл, он человек известный в этих краях и пользуется всеобщим уважением. Ему, правда, уже скоро сорок, но здоровье у него отменное. Он легко поднимает вилами копну сена, а какие зоркие глаза! И тот каменный дом, о котором я упоминал, принадлежит ему. Очень уютный домик, мэм, но ему недостает женской руки. Вы понимаете, что я имею в виду? Он стал бы еще лучше, если бы там поселилась хорошая женщина. Я хочу сказать, такая женщина, как вы, красивая и домовитая, которая будет вкусно готовить и держать его в чистоте. Вы не обижайтесь, что Билл молчит, мэм, он очень стеснительный, никогда не умел красиво говорить. Я-то уж его хорошо изучил! Ему очень нужна хорошая женщина.
      - Том! Бога ради! Послушай меня! - испуганный голос Билла беспомощно оборвался, так как Том уже не мог остановиться и продолжал заливаться соловьем.
      - И к тому же человек он веселый, не какой-то угрюмый ворчун. И не пьет, так, чуть-чуть, иногда за компанию. А уж хозяин какой! У него на ранчо не меньше семисот голов пасется, да еще и молочная корова есть!
      - Как вы сказали, и корова?! Я всегда считала, что корову может завести только серьезный человек, который о будущем думает. Ну что ж, мистер, похоже, ваша взяла, я согласна, по рукам!
      - Раз так - прыгайте в седло! - весело скомандовал Том. - Вот ваш будущий муж, мэм, обхватите его за плечи и держитесь крепко! И я уверен, что к тому времени, как мы доберемся домой, он поймет, как ему повезло!
      Опустив глаза и краснея от смущения, Билл неловко помог молодой женщине устроиться на лошади у него за спиной. Она обернулась и, заметив, что Гэлуэй выжидающе смотрит на нее, послала ему сияющую улыбку.
      - Ну, коль уж так получилось, должна вам признаться: Нед не слишком-то заботился обо мне, да и колотил меня всякий раз, как напивался. Не очень-то я о нем убиваюсь, но все же мы с ним были обвенчаны по всем правилам.
      - Конечно, конечно, я понимаю. - Это откровение и смутило, и позабавило Тома. - Как только мы доставим вас домой в целости и сохранности, я немедленно поеду на Десятую Милю. Еще до захода солнца священник обвенчает вас. Хозяин салуна хвастался, что у них в поселке недавно появился священник. Его я и привезу. А вы, пока меня не будет, не теряйте времени. Надеюсь, вы успеете испечь настоящий свадебный пирог? Такой, без которого свадьба - не свадьба?
      - А вдруг священник не сможет приехать? - с надеждой предположил Билл.
      - Приедет! - успокоил друга Гэлуэй. - Не волнуйся, я об этом позабочусь.
      - Да уж, не сомневаюсь, - ядовито прошипел Билл ему в спину.
      Весело насвистывая, Том повернул своего гнедого в сторону Десятой Мили.
      - Ну, дружок, - поделился он с конем, - никогда не думал, что превращусь в Купидона, но бывают в жизни минуты, когда от тебя зависит счастье друга. А потом, если помнишь, у этой дамы в руках была двустволка.
      К тому времени, как Том Гэлуэй въехал в поселок, единственным местом, где кипела жизнь, оставался салун "Голд Кэмп". Привязав у коновязи лошадь, он похлопал ее по крупу и, толкнув дверь, вошел. В салуне сидело шестеро.
      Гэлуэй направился прямо к стойке, мимоходом отметив, что один из этой компании - сам Диггер Кэссиди, а рядом с ним Тинто Билл. Толстячок с рыжими прилизанными волосами и елейным взглядом что-то ел за столиком в углу.