Глава 7

Мэтт Килок тщательно обдумывал план действий. Он хотел получить золотого жеребца и нескольких кобыл, поэтому держался поодаль, терпеливо дожидаясь, пока они привыкнут к его присутствию. За неделю он узнал о них очень много, запомнил след каждой лошади из табуна. В первый день ему удалось подстрелить антилопу, на четвертый — оленя.

С Кристиной они были неразлучны. Вместе скакали, вместе охотились. От ветра и солнца ее некогда белая кожа стала коричневой. Дикая природа раскрывала ей свои тайны. Кристина ощущала, как спокойствие этих мест становится частью ее существа. Далеко, далеко позади осталась такая близкая когда-то Европа. Кристина почти не вспоминала о ней теперь — столь насыщенной и возбуждающей была ее нынешняя повседневная жизнь.

На десятый день у них закончился кофе, и они возвратились на стоянку в каньоне возле великих руин.

Прежде чем подойти к ней, Ки-Лок долго обследовал окрестности. Он обошел близлежащие скалы, с разных сторон осмотрел бассейн в поисках возможной засады. И лишь спустя несколько часов один спустился в каньон. Упаковав вещи, оставил вьючных животных и верхом направился к устью каньона. Там, где открывался вид на Болотный перевал, спешился, переобулся в мокасины и пошел пешком вниз по тропе, чтобы проверить дорогу.

Следов было мало, попадались отпечатки копыт низкорослых индейских лошадей или диких мустангов. Он уже собрался возвращаться, когда неожиданно увидел то, что искал — след крупного, тяжелого человека. Рядом виднелись отпечатки копыт подкованной лошади… недавно подкованной. Здесь путешественник остановился, спешился, чего-то ждал и, очевидно, прислушивался. Потом уехал в направлении Болотного перевала.

Ки-Лок никогда не видел следов Нирлэнда, но у него не возникло даже сомнений: это они. Вес и рост казались вполне подходящими — рост человека можно примерно определить по длине шагов. Возвращаясь к лошади, Мэтт шел по скалам, чтобы не оставлять отпечатков.

Кристина поджидала его на тропинке, увидев, поспешила навстречу.

— Там, — он указал направление, — я видел следы. Думаю, они принадлежат Оскару Нирлэнду.

— Он найдет нас?

Ки-Лок пожал плечами.

— Он может найти наш лагерь. Там осталось слишком много примет. Но ему не обнаружить наш путь оттуда, если только он не умеет выслеживать духов. Я разровнял нижнюю часть тропы… выглядит так, словно ею уже многие годы не пользуются. Ну, а самих следов на каменистой тропе не остается.

Они ехали все время на север, пока не достигли владений золотого жеребца. На ночь разбили лагерь возле ручья Лунного Света у подножия скал. Эти скалы гигантской грядой вытянулись на север до реки Сан-Хуан и дальше. Когда развели костер, с запада начали наползать тени.

Взяв ее за руку, Мэтт указал на запад, где в дюжине милей от них огромный массив заслонял горизонт.

— Безлюдная Столовая гора, — пояснил он. — Ее вершина на добрую тысячу футов вздымается над окрестностями, а скалы никак не ниже пятисот футов. В длину она вытянулась на все девять миль, а в ширину вершина достигает от четверти мили до полутора. Ее назвали Безлюдной Столовой горой потому, что на нее невозможно забраться. Но я так не думаю. Если мы разлучимся, поезжай к ее западному склону, на расстоянии чуть больше двух третей пути я буду ждать тебя. Оставайся возле поворота скальной гряды на восток. Там и встретимся.

На следующее утро они увидели жеребца, увидели внезапно и совсем близко. Они продвигались на запад, проезжая Поющую скалу, когда жеребец неожиданно показался из пересохшего русла, взобрался на берег и остановился, выгнув шею и раздувая ноздри, всего в пятидесяти ярдах от них. Если бы это случилось на равнине или хотя бы на твердой почве, Мэтт мог бы попытаться поймать его прямо сейчас. Быстрый рывок, удачный бросок петли — и жеребец был бы у него в руках. Но песчаный склон непригоден для бега. Его лошадь могла бы сломать себе ногу. И если бы эта попытка не удалась, вся предварительная работа пошла бы насмарку.

Ослепительное великолепие жеребца пленило Мэтта. С близкого расстояния он выглядел еще превосходней, чем издали. Цветом напоминал блестящую золотую монету, только на бедрах сверкали белые брызги. Нос тоже был белым, и на ногах, возле копыт три белых кольца. Он гордо держал голову на круто выгнутой шее и стоял, навострив уши, глядя на Мэтта и Кристину. Следуя за ним, из сухого русла вышли кобылы и столпились возле него.

Все на мгновение застыло.

— Здорово, приятель, — произнес Мэтт. — Хочешь быть моим другом?

Жеребец тряхнул головой и, фыркнув, продолжил свой путь на равнину по извилистой тропе среди скал. Кобылы последовали за ним. Среди них оказалось и несколько молодых жеребцов. И кобылы, и жеребцы были прекрасной породы. Мэтт заметил, что жеребцы держатся на почтительном расстоянии.

Скоро табун исчез среди равнины. Мэтт взглянул на Кристину.

— Ну, как думаешь, — спросил он. — Это стоит усилий?

— Стоит, — тихо ответила Кристина, — без сомнения, стоит! Ох, Мэтт, как же он восхитителен!

Быстрым шагом они двинулись по следам лошадей.

— Крис, — произнес Мэтт, — тебе не приходилось слышать о потерявшихся в этих краях фургонах с золотом? Возможно, они и существуют. Но меня интересует только жеребец да пара кобыл из его табуна.

Внезапно он натянул поводья, круто развернув свою лошадь так, что лошадь Кристины не могла двигаться дальше. Ее взгляд, уже привыкший искать следы, последовал за его взглядом.

Прямо перед ними, частично затоптанные прошедшим недавно диким табуном, виднелись отпечатки копыт трех подкованных коней,

— Прошли вчера вечером, — заключил он. — Нам лучше уйти в укрытие.

Мэтт быстро вернулся к пересохшему руслу и поехал по дну исчезнувшего ручья. Кристина с вьючными мулами следовала за ним.

Какое-то время они двигались по следам мустангов в обратном направлении, потом свернули и поскакали на запад к подножию горы Хоскинини и устью Медного каньона. Здесь остановились и осмотрелись, но не обнаружили пыли или каких-либо других признаков движения на всем обширном пространстве, которое раскинулось перед их взглядом.

— Три человека, — произнес он, — на недавно подкованных лошадях.

— Ищут нас?

Он пожал плечами.

— Может быть.

Мэтт еще раз внимательно осмотрел равнину. Когда они поднялись вверх по дну Медного каньона, он повернул на запад. После полудня решили разбить лагерь в Коровьем каньоне возле отвесного склона горы Пиютов.

На небольшом костре в укромном месте среди скал и кустарника Кристина жарила оленину, а Мэтт тем временем, обтерев лошадей, обследовал окрестности.

— Расскажи мне о пропавших фургонах, — попросила она, когда все было готово к обеду.

— Хорошо, — пообещал он, но завел разговор о другом. — Крис, мне кажется, след одного из этих людей похож на тот, что я видел на Болотном перевале. Думаю, нам придется где-нибудь затаиться и переждать.

— У нас не так уж много еды.

— Верно… А ты сможешь пожить некоторое время впроголодь?

Она улыбнулась.

— Конечно, Мэтт. Столько же, сколько ты.

Покончив с трапезой, они тщательно затушили костер и подыскали себе место среди скал, куда забраться было не так-то просто. Лошадей привязали в лощине.

— Что касается потерянных фургонов, — начал он, когда они устроились поудобней, — так это старая история. На Западе полно сокровищ того или иного рода, некоторые из них иногда находят. Здесь по местам, где существует опасность, — например, могут напасть индейцы, — люди вынуждены путешествовать быстро и налегке. Почувствовав преследование, они предпочитают спрятать золото или другие ценности в расчете вернуться за ними потом. Владельцев, случается, убивают, а иногда они теряют мужество. Золото всех манит, но несколько сот миль под палящим солнцем пустыни, кишащей индейцами, могут оказаться вполне достаточными, чтобы затмить его блеск.

Однажды семнадцать всадников вышли из Калифорнии с двумя повозками, каждую из которых тянули шесть мулов, что более чем достаточно для движения по пустыне. Все они были закаленными, хорошо вооруженными мужчинами. В повозках, кроме припасов, везли золото.

Сколько? Ну, довольно много. Теперь никто на самом деле не знает, сколько же именно, потому что эта история очень быстро обросла небылицами. Имелись слитки, а также несколько мешков с самородками, испанскими и французскими монетами.

Возле Колорадо они потеряли одного человека. Его убили мохавы. А поблизости от того места, которое теперь называют Источники Бела, потом умер еще один. Он был в плохом состоянии, в бою возле Колорадо в него угодила стрела, но никто не предполагал, что его ждет смерть.

На северо-востоке показались вершины гор Сан-Франциско, и они расположились было на ночлег, когда на них набросился отряд койотерос апачей. Бой продолжался три дня. Белые потеряли еще одного спутника, а двоих ранило, но не сильно.

Ночью один из раненых умер, что опять было для всех неожиданностью. Тут они начали беспокоиться. Им предстояла трудная дорога, и каждый человек был на счету. Но больше всего их тревожило то, что те двое умерли внезапно. Казалось, для этого не было никаких причин. Их охватил суеверный страх. И было отчего.

Тринадцать человек, сдерживаемые в передвижении медлительностью повозок, оказались в тяжелой ситуации и знали об этом. Другой раненый чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы ехать верхом, хотя одна рука у него была перевязана. И они отправились дальше.

Три дня все шло благополучно, без приключений, а потом ночью и этот раненый скончался. Один человек из отряда, француз по имени Валадон (он вел дневник), собрался похоронить умершего и вдруг заметил у того в ухе крошечное пятнышко крови. Дотронулся и обнаружил конец как бы проволоки. Стало ясно, что кто-то убил раненого чем-то стальным, наподобие иглы, проткнув ему мозг. Снаружи все выглядело достаточно незаметно. По мнению Валадона, такова же была причина смерти и других. Убийца находился в отряде.

— Как давно это случилось, Мэтт?

— Пятнадцать, а то и шестнадцать лет назад. Для здешних мест это много. Валадон описал все в дневнике. Убийцей мог быть любой из них, и, разумеется, гадать о причине не приходилось — золото.

Вечером у костра он рассказал о находке остальным. Выложил все как есть, объяснив, что один из них убийца. Наутро они продолжили путь, но теперь никто больше не доверял друг другу.

Валадон и еще один человек разведывали дорогу, когда неожиданно увидали койотерос. Это был большой отряд, находившийся от них в некотором отдалении. Они не поняли, обнаружены или нет, и постарались как можно быстрее скрыться, чтобы предупредить остальных.

Выбрав еле заметную тропу, ведущую на северо-восток, они вскоре потеряли апачей, которые, вероятней всего, их не заметили. Но они потеряли также и золото.

Беда началась с песчаной бури, во время которой отряд сбился с дороги. Один из мулов сломал в скалах ногу, и его пришлось пристрелить. С невероятными усилиями путники шли на восток и наконец достигли Колодца Мормонов.

Он тогда так не назывался… Если у него и было название, то какое-нибудь индейское, хотя для них это значения не имело, главное, что там сохранилась вода. Но в ту ночь пропал один человек. Он пошел на край лагеря собрать хворост, а спустя какое-то время заметили, что его все еще нет. Больше его никто не видел. Были тщательно осмотрены все тропинки, но следы терялись в ближайших скалах.

Ки-Лок замолчал и какое-то время прислушивался к ночным звукам.

— Итак, осталось одиннадцать человек, заблудившихся среди диких скал и каньонов. Они испробовали несколько направлений, чтобы выбраться, но каждый раз каньон заканчивался тупиком, и им приходилось возвращаться обратно. Представляешь, каково это с телегами? Потом они потеряли еще одного мула.

Нервы были натянуты до предела, и несколько раз дело чуть не завершилось стрельбой. Вместе с ними ехал парнишка лет четырнадцати — пятнадцати. Он примкнул к ним еще в Калифорнии, желая попасть на восток. Именно он нашел дорогу из каньона. Это был высокий узкий перевал, выводящий в пустыню. Пройдя по нему, они повернули на юг и двинулись вдоль хребта по едва заметной индейской тропе.

Никто не знает, как далеко отошел отряд, когда на него набросились койотерос, что было для всех полнейшей неожиданностью. Одного человека убили первым же выстрелом, а остальные рассыпались среди скал и стали отстреливаться. Индейцы угнали большую часть лошадей и мулов. Когда сражение завершилось, в живых осталось лишь четверо мужчин и парнишка.

Среди уцелевших оказался и Валадон. И это было большой удачей, потому что он продолжал вести отчет о путешествии. После побоища чуть было не разгорелось еще одно, но уже между соратниками. Трим Ньюхолл, один из них, собрался пристрелить парнишку, которого все звали Мьюли.

— Но почему?

— Потому что как только начался бой, парень куда-то юркнул и затаился. Он и пальцем не пошевельнул, чтобы помочь им.

— Но он же был еще ребенок!

— В этих краях дети его возраста обычно выполняют мужскую работу, и если путешествуют вместе с мужчинами, то разделяют все трудности и принимают участие в бою. Валадону и Кэмпу Фостеру удалось уговорить Ньюхолла не делать этого, ведь у них был каждый человек на счету.

Индейцы могли вернуться в любую минуту, а их было слишком мало, чтобы отразить нападение. Поскольку большая часть мулов пропала, им пришлось отказаться от фургонов. Погрузили золото на оставшихся мулов и лошадей, отправились в горы и спрятали его там. Потом вернулись к запасам провизии, которые оставили возле фургонов и двинулись на юг.

Трим Ньюхолл, Кэмп Фостер, Бен Холленбек и тот парнишка… Мьюли, не считая Валадона, только и остались в живых.

Они взяли с собой небольшую часть золота — чтобы оплатить дорогу, купить снаряжение и вернуться за остальным. А его было много. Одиннадцать человек выбыли из участия в дележе, и спрятанных сокровищ вполне хватало, чтобы сделать оставшихся богачами. Вот только Мьюли стал джокером в колоде. Перед тем как спрятать золото, попутчики связали его и оставили на тропе, не взяв с собой в горы. Зарыв золото, вернулись за ним. В конце концов, парень не имел в этом доли.

И все же кто-то из их команды убил двух или трех своих товарищей. Погиб ли он в сражениях? Остался ли в живых?

Так или иначе дальше скакать им пришлось вместе, скакать, безостановочно, время от времени меняя лошадей. Это была жестокая скачка, и все же до Санта-Фе они добрались. Здесь разделились, поскольку никто не доверял друг другу. Но на следующее утро Валадон и Фостер вместе пошли искать Трима Ньюхолла. И нашли его… с ножом в сердце.

Они планировали немедленно отправиться обратно за золотом. Но… Валадон решил, что для него приключений достаточно, собрал вещи и еще до захода солнца покинул город, уехал в Лас-Вегас, а потом в Сент-Луис. Сюда он больше не возвращался и ничего не слышал об остальных.

— Но неужели никто не вернулся за золотом?

— Может, и вернулся. Но охотники за сокровищами, разумеется, не хотят в это верить, и в данном случае у них для этого есть основания. Если бы не дневник Валадона, никто не узнал бы о пропавших фургонах, потому что, насколько удалось выяснить, остальных членов экспедиции тоже убили.

— Всех?

Мэтт достал из кармана трубку и набил ее табаком.

— Всех, кроме Мьюли.

— Удалось узнать, кто это сделал?

— Нет.

— Мэтт, давай поищем золото! Ты же знаешь места. Может, мы найдем его!

— Милая, жеребец, за которым я гоняюсь, для меня дороже, чем все то мифическое золото. На длинной дистанции ему, наверное, цены нет. За поиски сокровищ лучше не браться. Слишком много людей погибло, охотясь за ними.

— Но разве золото не здесь где-то зарыто?

Прежде чем ответить, он, как всегда, вслушался в ночную тишину. Кристина его не торопила. Еще она обратила внимание, что он все время поглядывает на лошадей, отмечая каждую их реакцию. Они могли услыхать приближение незваного гостя раньше, чем он.

— Гэй Кули разыскивал это золото, но так и не нашел, а уж ему-то известно все лучше других. Когда Валадон умер, дневник попал в руки его племянника, который и приехал сюда на поиски наследства. Гэй присоединился к нему.

— И они не смогли ничего найти?

— Они нашли банду ютов. Военный отряд спустился по каньону Грязного Дьявола и через переправу Предков пересек Колорадо. Они ранили племянника Валадона, пару раз слегка задели Гэя и угнали их лошадей.

Гэю и его компаньону пришлось два месяца провести на весьма скудном рационе. За это время Племянник совсем выдохся. Поэтому, как только им удалось выбраться из пустыни, он тут же свалил на восток, оставив дневник Гэю. Не считая Гэя, я единственный человек к западу от Миссисипи, который когда-либо видел этот дневник.

Он встал и, пройдя сквозь кустарник, стал прислушиваться. Она никак не могла понять, как ему удается ходить сквозь кусты бесшумно, однако у него получалось.

Некоторое время он стоял неподвижно, а пока слушал, обдумывал ситуацию.

Преследователи из Фридома не оставят своих намерений. Он видел их лица, в команде упорные люди. Он не сбрасывал их со счета, точно так же как и Нирлэнда и тех, кто мог быть с ним заодно. Все шансы были за то, что обе группы объединят усилия ради общей цели. Как ни велика территория, все же недостаточно велика, если они будут непрерывно «екать его.

Мэтт сознательно привел их к Колодцу Мормонов, надеясь, что жажда наживы заставит искать золото, но по всем признакам ловушка не сработала.

Ему нужен был тот жеребец и несколько кобыл, и он чувствовал, что, если позволит время, он сможет заполучить их. Время — вот в чем загвоздка, дней тридцать — сорок без перерыва… а возможно, и больше. Предстоит определить водопои табуна, подыскать место, где лучше всего взять лошадей.

Значит, нужна отсрочка. Что-нибудь, что заставило бы их поверить, будто он покинул этот край. Идея родилась внезапно.

Глава 8

Мысль о поездке в Туба-Сити еще раньше была отвергнута им как несостоятельная, хотя этот торговый пункт находился ближе любого другого, в том числе и Фридома. Но поехать в Туба-Сити означало все равно, что известить всех о своем присутствии по телеграфу. Не понадобится много времени для того, чтобы самый последний ковбой в любом глухом углу северо-восточной Аризоны знал столь ценную новость.

Но теперь-то ему именно это и нужно!

— Будем собираться, — сообщил он Кристине. — Мы уезжаем в Прескотт.

В ответ на ее вопросительный взгляд добавил:

— По крайней мере, сделаем вид. Поедем в сторону Прескотта. Оставим четкий след в юго-западном направлении до тех пор, пока не достигнем песчаных холмов, где сможем незаметно повернуть обратно.

— Ты хочешь, чтобы они думали, будто мы уехали?

— В худшем случае потеряем время.

— А вдруг они окажутся в том же Туба-Сити?

— Конечно, от такого мы не застрахованы, значит, выяснение отношений произойдет там и тогда. Пусть будет так.

В делах человеческих есть свои приливы и отливы, приливы беспокойства и настороженности. Тонкие нити мыслей, пронизывающие пространство, тесно сплетаются друг с другом, как нити ткацкого станка. Далеко у себя на ранчо Билл Чесни неожиданно проснулся и, лежа в кровати, сцепив руки за головой, напряженно смотрел в темноту.

Нирлэнд уже отправился в погоню, но будь он проклят, если оставит эту работу ему. Завтра же… Киммел снова придет в себя, они возьмут Нейлла…

При имени последнего Билл заколебался. Нейлл немного раздражал его своими легкомысленными, хотя и не частыми замечаниями. К тому же, кажется, у него пропала охота продолжать начатое. Черт с ним… Нет, все же Нейлл надежный, хороший парень.

Его мысли снова устремились на север. Туба-Сити… Именно туда надо ехать. Если кто-нибудь поселился в стране навахо, там уж наверняка все известно. Рано или поздно этот Ки-Лок вынужден будет выбраться за припасами, а ближе Туба-Сити нет ничего. Надо вернуться туда и ждать.

Хотя было еще темно, он выбрался из постели и оделся. Раздул пламя в камине и зажег свечку. Потом достал винчестер и принялся смазывать его маслом. Отблески огня мерцали на его жестком, словно высеченном из камня лице, а руки между тем автоматически выполняли привычную процедуру.

В тот же час далеко на севере, в укрытии среди скал мирно горел костер. Возле него, сгорбившись, сидел Оскар Нирлэнд. Он бросил взгляд на двух спутников. Митч спал, но другой все еще бодрствовал.

— Возвращаемся в Тубу, — заявил Нирлэнд. — Поедем с рассветом.

— Хорошо, — согласился молодой человек с тонким лицом и яркими голубыми глазами. — Мы захватим обоих, — заметил он. — Кому достанется женщина?

Нирлэнд медленно повернул свою крупную тяжелую голову. Его холодный пристальный взгляд уперся в собеседника.

— Мне, — отрезал он. — Она достанется мне, а когда я закончу с ней, ты сможешь взять ее себе, если захочешь. Только, после того как я разберусь с нею, думаю, она ни за что не оставит нас в живых.

Молодой человек пожал плечами.

— Мне это подходит, — согласился он, отошел от костра и встал неподвижно, вглядываясь в темноту. Его обуревали мысли. Шпилевидные скалы на севере… Теперь пришло время…

Он оглянулся. Нирлэнд ворошил угли костра. Этого викинга нечего брать в расчет. У каждого из них свои мотивы и разные сферы интересов. Он никому не обязан, и ему никто не нужен. У него свои планы.